Челяев Сергей. Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2)

   Битва Гара и Сигурда поначалу напоминала поединок равных соперников, однако затем псоглав получил болезненный ожог морды пламенем, которое зорз легко извлекал из своих ладоней. Гар здорово разозлился. Когда паромщик нападал, зорз отражал его натиск каким-то невидимым оружием - здоровенный стальной штырь Гара неизменно замирал всего в каких-нибудь двух ладонях от груди Птицелова, остановленный голыми руками зорза, а их железяка паромщика тоже никак не могла коснуться хоть раз. Псоглава смущало то обстоятельство, что он не знал подлинных размеров невидимого щита зорза К тому же щит вполне мог оказаться и разящим оружием. Однако в пылу боя псоглав перестал об этом думать и скоро решительно пошел вперед всей своей массой, намереваясь смести с пути Птицелова и столкнуть тонкую фигурку зорза с причала. Трижды он отлетал назад, отброшенный магией противника, и, наконец, сломал её защиту, дорвался до груди зорза и попытался рвануть врага когтями.
   Крик псоглава, больше напоминающий жалобное, предсмертное рычание льва, заставил мгновенно обернуться и Патрика, и Шедува. Псоглав на глазах у них медленно пятился назад, к спасительному парому, судорожно зажимая обеими руками живот. Птицелов протянул к нему вытянутую руку, и с кончиков его пальцев сорвались пять огненных стрел, устремившихся к паромщику. Гар поднял руки, заслоняя лицо, и Патрик с ужасом увидел зияющую в животе псоглава страшную дыру с обожженными краями, из которой рывками выбивался седой дым. Удар молний отбросил паромщика назад, он с трудом удержался на ногах, пьяно балансируя на углу причала. И в этот миг его ударили в грудь и шею молнии из левой руки Птицелова. Раздался страшный рев, и Гар, отчаянно взмахнув рукой, упал навзничь с причала в воду. Из неё тут же взметнулось пламя, что-то в нем завизжало, загудело, и вода сомкнулась над головой паромщика, втянув вниз огонь. Теперь только большие пузырящиеся круги расходились сбоку от причала, да ещё от воды поднимался быстро редеющий угольный дым.
   "В кипящей воде можно сварить все", - мелькнуло в голове Книгочея. "Даже если это - кусочек неземного, вселенского тепла". Кто это ему сказал сейчас? Ветер, застывший в воздухе? Или, может быть, странные, непостижимые боги Шедува, которым так же странно поклоняются в причудливых, непостижимых краях, где кровь и река текут одинаково медленно, а избежать боя считается признаком силы?
   Обе пары воителей разошлись, и Лекарь что-то быстро шепнул Старику. Тот кивнул головой и внимательно оглядел Птицелова. Его дражайший хозяин был цел и невредим, только одежда была здорово разорвана на груди. Воины, столпившиеся у причала и превратившиеся в невольных зрителей поединков, вдруг зашумели, закричали и стали указывать друг другу на реку. Защитники причала быстро оглянулись.
   На Реке творилось неладное. Повсюду по воде вспыхивал огонь и затем угасал, как будто разлитая на поверхности воды нефть медленно тонула. Это тоже был поединок, но уже проигранный теплом. Огонь Реки без Имени повсюду опускался на дно, уступая место своему противнику, сейчас - более грозному и могущественному. Ледяной вихрь над причалом усилился, и теперь снежная пыль и мелкие кусочки льда понемногу засыпали песок у причала. Затем послышался странный, громоподобный звук, который пронесся вдоль берегов, причем на пароме был слышен и гул с противоположного берега. Это на всей реке остановилась вода!
   - Что там? - Книгочей приложил ко рту ладонь наподобие рупора, стремясь перекричать вой ветра.
   - Не знаю, но, по-моему, Реку без Имени сковывает лед, - откликнулся Шедув. Он уже опустил полумаску, скрывающую всю нижнюю часть лица, на котором теперь остались видны лишь глаза.
   Тихое глубинное потрескивание слышалось отовсюду. Все замерли: зорзы на помосте смотрели вдаль поверх голов друида и отпущенника, а воины на берегу - те просто оцепенели, потому что впервые лед схватывал в считанные минуты такую мощную реку у них на глазах.
   - Время двинулось, - сказал Птицелову обернувшийся Старик.
   - Слишком быстро, - пробормотал Птицелов, утративший свою обычную невозмутимость. Теперь его глаза были расширены, крылья носа раздуты, он был возбужден, и даже руки зорза слегка дрожали.
   - Слишком быстро! - вновь повторил Птицелов и, покачав головой, потрясенно прошептал. - Но ведь это неправильно... Этого просто не может быть!
   Старик зарычал и бросился на Шедува как огромная костистая гончая. Шедув легко отразил его удар и, неожиданно выбросив ногу, отбросил зорза. Старик покатился по помосту, и Книгочею в пылу боя даже почудилось, что он слышит стук о доски мосластых ног. Подняться сразу Старик не смог, и на отпущенника бросился появившийся на причале зорз, которого Шедув однажды захватил в замке храмовников. Видимо, теперь он стремился взять верх и рассчитаться за прошлый позор. Мечи с лязгом столкнулись и тут же отступили - соперники были примерно одного роста, и Кашляющий зорз был гибок и изворотлив не менее своего восточного врага. Теперь соперничали ловкость и ум, к тому же манера вести бой у зорза была сходна с приемами отпущенника.
   Птицелов одобрительно хмыкнул. Не случайно именно он когда-то посоветовал Хворому не пытаться восстановить прежние навыки искусного мечника, подорванные его страшной болезнью, а пойти в обход силы, которую уже не вернуть, заменив её южной ловкостью и утонченностью востока. Теперь соперники были достойны друг друга, только Кашлюнчик все-таки был немного потяжелее. "Много спит" - покачал головой Птицелов, наблюдая за боем с видом престарелого учителя, который радуется успехам возмужавшего ученика. Хотя Хворый и Птицелов на вид были примерно одних лет.
   Книгочей тем временем отбивался от Лекаря, тот явно перешел в наступление.
   Двое Знающих оказались друг против друга не случайно. Лекарь чувствовал в Книгочее самого опасного противника, даже не столько для себя, сколько для того великого предприятия, которое им предстояло сегодня завершить. Отпущенник для Лекаря был всего лишь искусным бойцом, не более, а в друиде он предполагал очень опасную магию, которая способна свести на нет все, что они так тщательно выстраивали с Сигурдом последние несколько дней. Магическое нападение всегда предполагает магический же ответ, поэтому Лекарь, опасаясь неизвестных ему возможностей друида, пока вел бой только силой оружия.
   Книгочей же начал потихоньку уставать. Раза два он споткнулся на ровных досках помоста, один раз пропустил удар посоха, отчего у него теперь сильно болела левая рука, а только что его спасло лишь чудо. Зорз, нагнувшись, ушел от меча, скользнул ему под руку и коротко, но очень сильно, ткнул его снизу вверх, целясь в подбородок. Патрику стоило огромного труда успеть отвести удар посоха локтем и без того больной руки, и в следующую минуту Книгочей вынужден был отступить на край причала. В полуметре от досок настила уже не покачивался, а неподвижно стоял паром псоглава. Он тихо поскрипывал под сжимающими его борта льдинами, толщина которых неуклонно росла. Книгочей даже подумал, что, в крайнем случае, можно будет рискнуть и спрыгнуть на лед, если только волшебный огонь не обманул и действительно умер на дне реки.
   Тем временем слева донесся крик боли. Зорз, который дрался с отпущенником, бессильно лежал на досках, которые под ним начали набухать кровью. Рядом стоял Шедув, держа наготове меч. Какой секретный вольт применил он, каким обманным движением усыпил бдительность кашляющего зорза, Книгочей не видел. Зато он видел, как к отпущеннику быстрым шагом через весь помост шел Птицелов.
   - Я ждал этой встречи, - негромко сказал Птицелов, подбирая валяющийся рядом с раненым Хворым его меч.
   Отпущенник ничего не ответил, только переложил меч из одной руки в другую, для чего-то оставляя правую руку свободной. Зорз сделал несколько пружинящих, кошачьих шагов, обходя противника, и затем быстро прыгнул. Шедуву показалось, что на него свалился осколок огромного утеса, и он пытается удержать его рукой с зажатым в ней мечом. Он еле удержался на ногах, чувствуя, что второго такого натиска он может не сдержать. Тогда он медленно двинулся, обходя Птицелова справа. Так они продолжали кружить до тех пор, пока зорз, резко остановившись, не выбросил вперед свободную руку, метя стрелами молний Шедуву прямо в грудь. Однако отпущенник был готов к этому: он протянул к огненным стрелам правую руку, в которой что-то блеснуло. Раздался громкий треск, и в воздухе запахло паленым - рука Шедува отразила молнии!
   - Ага, - удовлетворенно кивнул Птицелов. - Зеркало Валанда, если не ошибаюсь.
   Шедув только усмехнулся, внимательно следя за обеими руками зорза.
   - Магическими штучками тебя снабдили Привратники? - крикнул Птицелов и, не дождавшись ответа, подмигнул противнику.
   - Какой из них - Темный или Светлый? Или, может быть, оба?
   - Темный, - одними губами шепнул человек востока.
   - Так я и знал, - заметил Птицелов. В это время порыв ветра перехватил ему горло, и зорз раздраженно отвернулся, силясь совладать с разыгравшейся стихией. Затем посмотрел на противника с новым интересом.
   - А зима - это тоже их работа?
   Книгочей, который с трудом отбивался от наседающего Лекаря, тут же навострил уши. Чувствуя, что плохо слышит из-за шума завывающего снежного вихря, он даже сделал несколько выпадов, отогнав зорза, после чего сам немного сместился ближе к своему товарищу.
   - Не знаю, о чем ты говоришь, - ответил Шедув, кляня себя за то, что, один раз ответив, позволил зорзу втянуть себя в диалог.
   - Тогда посмотри вокруг - что это, если не зима? - спросил Птицелов. И что это, если не твои происки?
   - Думаю, у тебя и так немало врагов, - предположил Шедув.
   - В самом деле? - Зорза, казалось, всерьез заинтересовали слова врага. - Это стоит обдумать!
   Книгочею показалось, что Птицелов сейчас вовсе не юродствует, а ему действительно пришла в голову какая-то очень простая и очевидная мысль, о чем он прежде почему-то не мог догадаться. И по мере того, как к нему приходило теперь это понимание некой истины, какой-то простой разгадки, лицо зорза медленно наливалось кровью.
   - Щенок! - совсем не к месту вдруг заорал прозревший Птицелов, потому что отпущенник никак не подходил под это определение хотя бы по возрасту. Ян все-таки обманул меня, а? Нет, каков молодец?!
   Зорз внезапно замер, словно только что уходил куда-то далеко, в свои собственные, непостижимые никем мысли. А затем хитро глянул на Шедува и злобно улыбнулся.
   - Значит, у меня есть только два шанса! Здесь и там! Но там я могу уже не успеть. Если только...
   И он внезапно ринулся на Шедува, стремительно нанося сокрушительные удары мечом. Отпущеннику показалось, что он сам загудел, как стальная пластина, отражая бешеный натиск зорза. Бой закипел с новой силой, и несколько воинов посмелее взобрались на помост и теперь стояли поодаль, следя за этим страшным соревнованием. Книгочей скользнул по ним взглядом и вдруг остановил руку на полузамахе.
   - Эй, ты, зорз! - крикнул он противнику. Лекарь сверкнул исподлобья ненавидящими глазами и не откликнулся.
   - Слышишь, зорз? - не унимался Патрик. - Почему вы сражаетесь с нами? Ответь!
   Лекарь сделал два шага назад, дабы враг, если желает ослабить его бдительность, не достал его выпадом меча.
   - Потому что нам нет рядом места на этой земле, - глухо сказал он. Или вы, или мы. Победит тот, кто останется.
   - Это мне ясно и без тебя, - вновь крикнул Книгочей, чем вызвал новый заряд злобы у Лекаря. - Почему с нами сражаетесь вы, а не ваши воины? Вон их сколько, дармоедов!
   Говоря это, Патрик ничем не рисковал. Он сейчас понимал, что воины давно могли навалиться на них всем скопом, но их почему-то сдерживали зорзы.
   - А ты ещё не понял, знайка? - в тон ему откликнулся Лекарь и оскалился в злой усмешке. - Нам нужен паром. На ту сторону. Но собачий сын сдох, и теперь нужен другой перевозчик. Им будет один из вас.
   - Почему?
   - Потому что вы уже ступали на паром с разрешения его хозяина. А ступивший на Паром Слез становится его частью, и река пропускает его. Всех других - нет.
   - Но ведь кругом уже лед, - чуть не засмеялся Книгочей, слыша сбоку звон отчаянной рубки и короткие, отрывистые вскрики дерущихся. - Вы думаете, мы вас всех на себе потащим? Где логика?
   - Она рядом, друид, - зловеще ответил Лекарь, глядя на Книгочея в упор. - Ближе, чем ты думаешь. Чтобы переправиться на тот берег этой проклятой реки, не нужен весь проводник. Достаточно, чтобы с нами была часть проводника, та, которую знает река. Например, - зорз взглянул Патрику на ноги, - твоя ступня...
   Книгочей похолодел. Но это продолжалось недолго - Лекарь вновь ринулся вперед, и теперь друида не покидала мысль, что зорз все время целит ему в ногу.
   В какой-то миг Книгочей бросил взгляд на сражающегося рядом Шедува он был все ещё ошеломлен услышанным от Лекаря. Шедув заметил его и кивнул отпущенник слышал все, что сказал зорз, и теперь подтвердил это.
   Шедув оборонялся против наседающего Птицелова. Странная магия живого огня зорзов постепенно пересиливала удивительное боевое искусство отпущенника. Он сдержал уже несколько молний зеркалом, но это не могло продолжаться бесконечно. И в очередной раз, отражая огонь Птицелова, магическое зеркало треснуло и рассыпалось в руке отпущенника черными и серебристыми осколками амальгамы. А следующий удар огня сшиб воителя с ног, и Шедув распростерся на краю причала.
   Он не издал ни звука, хотя и испытывал сейчас страшную боль. Но Книгочей боковым зрением увидел, что Птицелов на полусогнутых ногах, крадучись, подбирается к его лежащему товарищу, и кое-как отпихнув от себя вконец осатаневшего Лекаря, стремглав помчался к Шедуву, моля по дороге все на свете божества, чтобы он был ещё жив. Патрик с разбегу налетел на Птицелова, и удар его тела был так силен, что он опрокинул зорза наземь! Если бы Книгочей остановился и воспользовался мечом, может быть, все дальше повернулось бы и по-другому. Но друид сам был ошеломлен неожиданным столкновением и еле удержался на ногах, чтобы не свалиться между причалом и бортом парома. Однако эта неожиданность сослужила ему неплохую службу.
   Лекарю Книгочей сослепу от возбуждения весьма удачно заехал эфесом меча в лицо, и тот тряс головой, пытаясь проморгаться, в то время как один его глаз стремительно заплывал синюшным кровоподтеком. Птицелов также упал как-то неловко, на спину, и от удара о дощатый причал у него из груди сразу вышибло дыхание. Сейчас зорз медленно пытался подняться, судорожно хватаясь за горло и выискивая блуждающим взглядом врага. А Книгочей в эту минуту, бросив меч - свое единственное сейчас оружие, тяжело тащил Шедува, обхватив его за подмышки, на паром. Отпущенник был без чувств, от его одежды на груди остались обгоревшие и перемазанные в запекшейся крови лохмотья. Полумаска тоже была окровавлена, но Шедув ещё дышал. На палубе Книгочей остановился на миг, сорвал её с лица раненого и увидел, что губы отпущенника разбиты. В это мгновение они раскрылись, и какой-то звучный, чужой и невероятно далекий голос вдруг произнес:
   - Он жив?
   - Кто??? - выдохнул Книгочей.
   - Неживущий по имени Шедув, отпущенный по воле обеих сторон бытия, последовал ответ. Друид протер глаза грязными кулаками - устами раненого с ним говорил кто-то другой, и это мог быть только...
   - Кто это говорит? - прошептал Книгочей.
   - Его Повелитель, друид, - последовал ответ. - Ведь ты тоже, кажется, уже Неживущий?
   Книгочей бросил отчаянный взгляд на причал; ему показалось, что зорзы уже стоят над ним, ухмыляясь, с поднятым оружием. Но картина, которая предстала перед ним, заставила друида обомлеть.
   На краю причала в причудливых, неестественных позах застыли Лекарь и Птицелов. Первый уже занес ногу над темнеющей внизу водой, его рот был раскрыт в злобной гримасе или немом крике. Второй догонял его, ещё касаясь рукой досок, зато с пальцев другой руки Птицелова стекали, мерно покачиваясь, пять сосулек, внутри которых пульсировало остановленное во времени пламя.
   - Сейчас паром уйдет, - сказало никогда не виданное Книгочеем высшее существо устами Шедува, который по-прежнему был без чувств. - На той стороне они вас не достанут - Река не пустит. Сейчас мне нужен Шедув.
   Существо помедлило. Затем с удивлением добавило:
   - А теперь, выходит, что и ты. Ты делаешь Выбор?
   Книгочей обернулся и посмотрел на тот берег. По ледяным торосам замерзшей Реки без Имени до него было уже не так далеко, как казалось прежде.
   - Время истекает, - предупредил его голос Привратника. - Я не могу сдерживать его ход так долго. А без вас Река их не пропустит. Даже по льду.
   - Но ведь там... - Книгочей облизнул пересохшие растрескавшиеся губы, чувствуя на языке вкус собственной крови. - Ведь там уже - Смерть?
   - Не в твоем понимании, - терпеливо ответил Привратник. - Но, в общем, ты прав. Сейчас приходит время отступить, чтобы продолжить бороться дальше.
   Книгочей молчал. Привратник ждал. А время тихо звенело, угрожая вот-вот рассыпаться совсем.
   - Время истекло, - произнес далекий голос, и одновременно тихо застонал приходящий в себя, возвращающийся Шедув.
   - Я останусь, - тихо сказал Книгочей. - Я знаю, что делать. Река замерзла не случайно. Время зорзам уже не остановить.
   - Хочешь поймать их в ловушку? - с каким-то горьким удивлением спросил голос.
   - А я могу убить их сейчас, пока они неподвижны? - в свою очередь быстро спросил Книгочей, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия.
   - Время стоит только, пока ты на пароме, - ответил Привратник. - Через несколько мигов оно оттает.
   - Я все-таки останусь, - ответил Книгочей. Сейчас ему было очень страшно, но он чувствовал себя самым последним, кто ещё в силах все изменить. И он шагнул обратно на причал.
   - Тогда прыгай вниз, на лед, - велел голос. - И учти...
   Что должно было учесть, друид не расслышал в страшном треске, с которым Паром Слез выломился из ледяного плена и стремительно покатился по сверкающей глади застывшей реки к другому берегу. А на краю причала ожили оба зорза.
   Лекарь и Птицелов в недоумении смотрели на исчезающий вдали паром, мчащийся как самокатные сани из русинских сказок. Он уносил Шедува на Ту Сторону замерзшей Реки, в мир Смерти. И теперь Книгочей оставался один против всех.
   Правда, воины на берегу и причале, похоже, давно разбежались, если только в этой призрачной стране было ещё куда идти живым. Во всяком случае, зорзы стояли на причале одни, пытаясь сообразить, что же с ними только что произошло.
   Книгочей прыгнул на лед.
   Где-то далеко, на том берегу раздался странный серебряный звон, словно там кто-то быстро перетряхнул тысячи маленьких серебряных колокольцев. Друид не знал, что это паром достиг земли и рассыпался на тысячи льдистых осколков. И тут издали до него донесся тихий зов.
   - Друи-и-и-д!
   Это мог быть только Шедув. И он звал его к себе. На Тот Берег...
   Книгочей заколебался. Он сейчас видел, что зорзы примериваются спуститься к нему, на лед, но пока ещё опасаются, не зная, как их встретит замерзшая Река. Все-таки берег был близко, рукой подать, а он все ещё оставался для них проводником. Или не он весь, а всего лишь часть его. Оказывается, им не нужны были ни его бессмертная душа, ни его согласие. Им была нужна всего лишь его ступня. Даже отдельно от него. Как пропуск...
   Патрик в замешательстве оглянулся. Что ж, он уже сделал свой выбор. Выбор Патрика Книгочея, уроженца острова айров, Зеленого друида и уже - не живущего в общепринятом смысле этого слова. Этот выбор Привратник назвал ловушкой для зорзов. Почему? И, кстати, кто он был - темный Привратник или светлый? Если он был повелителем Шедува, то, наверное, все-таки темный. Но это сейчас не имеет никакого значения. Сейчас вообще ничто уже не имеет значения, кроме времени. А сколько его ещё осталось? И успеет ли он продержаться?
   Лекарь мягко спрыгнул на лед, огляделся. С ним ничего не произошло, Река не испепелила пришельца огнем, не утопила, не заморозила. Она не сделала ничего, и тогда вслед за своим подручным с причала спустился Птицелов. На своем поясе Книгочей увидел невесть откуда взявшийся там меч Шедува. Привратник, подумал Книгочей и тут же оборвал себя. Нет, это слишком невероятно. Им нет дела до смертных. Скорее уж, он просто подобрал его в забытьи, не отдавая себе в этом отчета. И вот теперь настал час меча.
   Книгочей шагнул назад, не оглядываясь. И ещё - шаг за шагом он уходил вглубь ледяного покрывала, накрывшего реку за каких-нибудь два часа.
   - И помни... - эхом раздался в его голове слабый голос Привратника. Огонь обновляет все.
   Патрик посмотрел вниз, себе под ноги. Там были синеватые наледи, полыньи, ещё не схваченные в хрустальный плен на поверхности льда, а внизу, под ним бежали пузыри, изгибались длинные водоросли и ворочалось что-то темное, огромное, опасное... Патрик облизнул губы, которые уже совсем заиндевели, и крикнул зорзам.
   - Ну, что же вы? Испугались? Давайте сюда, ко мне. Видите, Река-то вас не трогает? А все равно страшно, верно? Без проводника? Или просто - без его ноги? Идите сюда, я вас жду. Но имейте в виду - теперь я просто убью вас всех.
   Больше всего он боялся, что зорзы не станут рисковать и уйдут. Они ещё пока могли это сделать, но Книгочей чувствовал - время их на исходе. Зорзы это тоже знали, но искушение захватить проводника и тут же перейти с ним на противоположный берег было слишком велико. Даже всегда осторожный Птицелов заколебался. И тогда Патрик, чувствуя, что весы пришли в равновесие, бросил на одну из чашек свой последний аргумент.
   - Сигурд, - прошептал Лекарь, не веря собственным глазам. - Он отбросил свой меч! Невероятно! Он безоружен...
   - Тогда используем свой шанс, - решительно крикнул Птицелов. - Скорее! Хватай его!
   Зорзы бросились с двух сторон на друида, но Книгочей не двинулся с места. Губы его медленно двигались, словно он шептал про себя слова молитвы. Серебристый меч отпущенника валялся неподалеку, как простая палка. Лекарь схватил друида первым. Следом подоспел Птицелов и, взявшись за рукав Книгочея, который и не думал вырываться из цепких рук торжествующего Лекаря, начал быстро говорить. Слова эти, взятые отдельно, не имели никакого смысла, вместе же они становились крепким мостом, по которому можно было смело шагнуть в Запредельное, не опасаясь, что он обрушится под твоими подошвами. Это было Заклинание Перехода, и Птицелов сейчас творил его Обряд. Внезапно Патрик медленно протянул руку и коснулся блестящей пуговицы, которая сейчас болталась на куртке Птицелова после его поединка с Шедувом, как говорится, на честном слове.
   - Видишь, зорз? - вдруг усмехнулся друид и указал на пуговицу.
   Но Птицелов продолжал нараспев выкрикивать слова заклинания. Ему оставалось произнести всего несколько магических фраз и последнее Слово, закрепляющее заклинание. Друид, не дождавшись ответа, коснулся рукой пуговицы уже вошедшего в экстаз зорза и, сильно дернув, вырвал её "с мясом".
   - Смотри, зорз, - сказал Патрик и вдруг... улыбнулся.
   Лекарь, ожидая какого-нибудь подвоха, недоверчиво посмотрел на пуговицу, вгляделся и вдруг увидел проступающие на её матовой поверхности... часы. Стрелки их уже стояли на двенадцати, и лишь секундная ещё торопилась пробежать последнюю половину круга. Глаза Лекаря вылезли из орбит - он все понял в мгновение ока и, ухватив Птицелова за рукав, что было силы закричал ему прямо в лицо.
   - Сигурд! Торопись!!!
   Но было уже поздно. Над их головами раздался страшный гул и треск, словно раскололись сами небеса. А потом послышался серебряный звон. Это был Последний Удар Осени. Самая тонкая стрелка достигла самой высокой точки циферблата, и в воздухе что-то тоже зазвенело, только очень тонко, и тут же осыпалось на лед тучей льдистых кристалликов. Это замерзло, так и не успев обрести силу и жизнь в первый миг наступившей зимы, последнее слово Заклятья Перехода. Книгочей увидел перед собой разинутый в немом крике рот Лекаря, изумленное лицо Птицелова и умиротворенно закрыл глаза.
   - Теперь я твой, - прошептал он реке, и откуда-то снизу, из глубины, ударил огонь, расплавив лед, разметав тела людей и растопив огромную прорубь. А потом огонь умер вновь, теперь уже окончательно, и повсюду наступила тишина.
   ГЛАВА 10
   КЛЮЧ ОТ СНЕГА
   - Зорзы! - закричал Март, врываясь в избушку. Эгле вскочила с узкой лежанки как заведенная пружина, словно и не было у неё накануне трудной бессонной ночи у постели Яна. Коростель после возвращения из леса ещё окончательно не оправился, его охватывали частые приступы слабости, а ночью он бредил, звал Снегиря, и его периодически бросало то в жар, то в холод. Травник был уже во дворе.
   Вместе с Гуннаром они залегли за старой трухлявой поленницей, внимательно наблюдая за противоположным берегом озера. Там, на лесной опушке, прятались несколько воинов из союзных северных народов, главным образом, чудь, саамы, ильмы. Зорзы пока не показывались, хотя Травнику показалось, что за кустами у воды мелькнул высокий костлявый силуэт ближайшего подручного Птицелова по прозвищу Старик.
   - Вот и пришлось свидеться, - Гуннар поиграл желваками, примерился, сжимая в руках арбалет, который он забрал у Коростеля.