Чемберлен Диана. Папаша напрокат

   — Я вспомнила, что вчера во второй половине дня к больнице подъезжала машина «Скорой помощи», — рассказала Колин. — В тот момент я не подумала о Джо, но, вероятно, это его увозили.
   «Или Джо мог умереть во время операции», — с ужасом подумала Сара. Такое случалось. Она никогда не видела, чтобы пациент умирал во время лоботомии, но не раз слышала об этом. Возможно, они сделали все, чтобы Джо умер. Поэтому они не захотели сказать ей, куда его перевезли.
   На следующее утро Сара встала очень рано. Она сидела в гостиной и соображала, что ей делать дальше, когда раздался телефонный звонок. Секретарь доктора Пальмиенто сообщила Саре, что ей следует немедленно приехать в «Сент-Маргарет» для встречи с ним.
   Сара быстро оделась, отнесла Джейни к миссис Гейл и поехала в клинику.
   В кабинете директора ее ждали доктор Пальмиенто и мистер Д. Они встали, когда она вошла, но ей было не до вежливости.
   — Я требую, чтобы вы мне сообщили, где Джо, — сказала она. — Вы убили его во время операции?
   — Прошу вас, садитесь, — первым заговорил доктор Пальмиенто.
   — Просто скажите мне…
   — Сядьте, дорогая, — на этот раз его голос звучал тверже, и Сара повиновалась. Почему она позволяет этому человеку командовать собой?
   Пальмиенто тоже сел и сложил руки перед собой на крышке стола.
   — Вчера я встречался с председателем Совета по психиатрии, — любезно сообщил он, хотя выражение его глаз не соответствовало его тону. — Мы вместе играли в гольф, так что у меня было достаточно времени, чтобы объяснить ему всю ситуацию. Я рассказал ему о психическом заболевании вашего мужа. И о вашей странной потребности отрицать очевидный факт.
   — У моего мужа не было никакого психического заболевания. — Ее голос был похож на рычание. Сара ощущала себя диким зверем, загнанным в угол.
   Мистер Д. сел в кресло рядом с ней.
   — Я понимаю, как вам сейчас трудно.
   Он говорил так мягко, что, несмотря на ярость, бушевавшую в ее душе, Саре захотелось положить голову ему на плечо. Но перед ней был волк в овечьей шкуре.
   — Вы должны чувствовать себя преданной вашим мужем, — продолжал мистер Д.
   — Джо предал меня?
   — Да. Он притворялся, что у него все отлично. А когда вас не было рядом, он рассказал нам, насколько несчастной была его жизнь. Он часто думал о самоубийстве. Эта мысль мучила его.
   — Но это говорил не Джо. Это слова Фредерика Гамильтона. Это инсценировка.
   Мистер Д. снисходительно улыбнулся ей.
   — Это не было инсценировкой, — возразил он. — Это настоящие чувства Джо. Его приход в клинику под вымышленным именем был его криком о помощи. Неужели вы этого не понимаете?
   — Нет! — Сара попыталась встать, но мистер Д. остановил ее, прикоснувшись рукой к плечу. — Джо любил меня, — всхлипнула Сара. — Он любил Джейни, нашу маленькую дочку. Он бы не стал…
   — У нас все подробно записано. Мы отмечали каждое ухудшение в его состоянии, — прервал ее доктор Пальмиенто. — Я предложил показать все материалы Клиффу, но он счел это ненужным.
   Сара легко представила себе этот разговор. «Она все отрицает, она не в себе, она злится из-за того, что ее уволили».
   — Хорошо. — Она подняла руки, показывая, что не хочет больше спорить. — Сдаюсь. Только скажите мне, где Джо, чтобы я могла…
   — Клифф согласился со мной, что в настоящее время вам лучше не видеться, — ответил доктор Пальмиенто. — Вы слишком хрупкая и…
   — Проклятие! — Сара резко встала, и мистер Д. не успел ее остановить. — Я не хрупкая и не сумасшедшая.
   Мистер Д. протянул к ней руку.
   — Сядьте, миссис Толли. — Он посмотрел на Пальмиенто, тот кивнул. — Мы должны обсудить с вами кое-что очень важное.
   Его спокойный голос сразу отрезвил Сару, она опустилась в кресло. Ее снова затошнило, и она постаралась побороть приступ дурноты. Ее не должно вырвать в этом кабинете.
   Мистер Д. повернул свое кресло так, чтобы оказаться с Сарой лицом к лицу.
   — Мы с доктором Пальмиенто долго обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что должны ввести вас в курс дела. Мы давно знаем, что вы звонили в Совет по психиатрии. Вчерашняя беседа с Клиффом не стала для нас новостью.
   — Как вы могли…
   — Не имеет значения, — перебил ее мистер Д. — Главное в том, чтобы вы никому, слышите, никому, не рассказывали о тех методиках, которые используются в «Сент-Маргарет». Это вопрос национальной безопасности, миссис Толли.
   — Я не понимаю.
   Мистер Д. наклонился вперед, и Сара поняла, что тревога в его глазах неподдельная.
   — Советы и китайцы намного опередили Соединенные Штаты в области контроля над сознанием, — сказал он. — Произошли очень тревожные события, о которых вы, возможно, не слышали. Например, во время войны в Корее более семидесяти процентов пленных американцев, содержавшихся в Китае, подписали петицию об окончании войны. Некоторые из них сделали ложные признания. Самое пугающее в том, что они продолжали говорить то же самое, уже оказавшись в безопасности. Это и есть промывание мозгов, Сара. Вас это не тревожит? Другие страны, наши враги могут промывать мозги нашим людям, а мы не имеем ни малейшего представления о том, как они это делают. Именно доктор Пальмиенто и горстка… первопроходцев… должны усовершенствовать методы контроля над сознанием. Мы должны научиться этим пользоваться. Наши враги ушли далеко вперед. Необходимо догнать и обогнать их.
   Сара не могла прийти в себя и от его слов, и от его уверенности.
   — Но что вы имеете в виду, когда говорите о методах контроля над сознанием? — спросила она. — Это программа управления психикой? Электрошок? Изолятор?
   — Мы исследуем все эти методики и используем некоторые наркотики.
   — ЛСД.
   — Да, среди прочих, — мистер Д. со вздохом откинулся на спинку кресла. — Я и так сказал вам слишком много, Сара. Для вашего же блага вам лучше было бы ничего не знать. Но мы с мистером Пальмиенто решили, что вы заслуживаете того, чтобы узнать правду.
   — А кто разрешил эти… эксперименты? — задала еще один вопрос Сара.
   — Правительство Соединенных Штатов, — ответил мистер Д. — Честно говоря, если бы вы пошли в ФБР или ЦРУ и рассказали о том, что увидели в этой клинике, вы бы только подтвердили то, что им и без того известно. Они финансируют некоторые программы.
   — Финансируют?!
   — Да, но этот факт должен остаться между нами, Сара, — сказал мистер Д., — только доктор Пальмиенто и я, а теперь еще и вы, знаем об источниках наших средств.
   — Но это ужасно, — прошептала Сара. — Вы экспериментируете на пациентах, которые ни о чем не догадываются.
   — Только те пациенты, которые неизлечимы, подвергались высшей степени воздействия, — возразил мистер Д.
   — Я все равно считаю это неправильным, — не согласилась с ним Сара. — Я думаю, кто-то должен рассказать всем о том, что здесь творится.
   — И уничтожить отлично продуманную программу? — наконец подал голос доктор Пальмиенто. — Программу, санкционированную правительством и предназначенную для того, чтобы разрабатывать методы противодействия коммунистической угрозе?
   — Джо оказался помехой вашим грандиозным планам? — спросила Сара. — Он узнал слишком много. Вам требовалось заткнуть ему рот.
   — Это ложь! — воскликнул доктор Пальмиенто. — Джо был болен.
   Сара поняла, что никогда не заставит его признаться. Доктор Пальмиенто оставался всеми уважаемым гением, получающим награды. А она была всего лишь обманутой женой с неустойчивой, хрупкой психикой.
   — Я рассказал вам обо всем, чтобы вы поняли, что мы делаем, Сара. И это не случайно, — снова заговорил мистер Д. — Вы нужны нам. Мы хотим сохранить вас в нашей команде. Мы знаем, что вам необходимо время, чтобы пережить то, что случилось с вашим мужем. Но вы самая лучшая медсестра третьего отделения, если говорить откровенно, и вы можете нам помочь. Я уверен, что вы сумеете понять всю важность проводимых нами исследований.
   Сара встала.
   — Я не желаю иметь ничего общего ни с вашими так называемыми исследованиями, ни с вами, ни с «Сент-Маргарет», — заявила она. — Вы уничтожили моего мужа, а теперь хотите, чтобы я помогала вам? Никогда!
   — Сейчас вы не способны мыслить здраво, — в голосе мистера Д. звучало искреннее сочувствие. — Это понятно. Прошу вас, обдумайте то, что мы вам сказали. Это вопрос национальной…
   — Я вам не верю, — оборвала его Сара. — Это свободная страна. Мы не убиваем наших граждан ради национальной безопасности. Я ни на секунду не поверила в то, что наше правительство санкционировало весь этот ужас. Можете быть уверены: как только я выйду отсюда, я пойду… пойду к властям и расскажу им обо всем. — Она направилась к двери.
   — Одну минуту, миссис Толли, — ее остановил угрожающий голос Пальмиенто. Он медленно встал, пригвождая ее взглядом к стене.
   Сара закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Она не ошиблась на его счет при их первой встрече. Этот человек безумен.
   — В чем дело? — спросила она.
   — У вас ведь есть маленькая дочка, верно? — Он говорил, как инквизитор, не скрывая своего гнева. — Вы же не хотите, чтобы она повторила судьбу вашего мужа? Или испытала нечто худшее?
   Сара задохнулась.
   — Это пустая угроза, — ее голос дрожал.
   — Я не разбрасываюсь пустыми угрозами, — предупредил ее Пальмиенто. — Я вижу проблему и решаю ее. Ваш муж Джозеф Толли стал проблемой. Я решил ее очень быстро, не правда ли?
   Мистер Д. встал между ними.
   — Я не думаю, что надо угрожать миссис Толли. — Он явно пытался успокоить их обоих. Сара впервые подумала о том, что молодой психолог может не во всем поддерживать этого гения бесчеловечности.
   — Полагаю, что надо, — не сдавался Пальмиенто. — Если миссис Толли поймет, насколько серьезными могут быть последствия ее откровений о нашей работе где бы то ни было, все будет отлично. Тогда мы сможем отпустить ее. Но она явно не понимает всей серьезности ситуации. Итак, я повторяю вам, миссис Толли: держите рот на замке, и ничего плохого не случится ни с вами, ни с вашим ребенком. Произнесите хоть одно слово, и другие люди, более могущественные, чем я, позаботятся о том, чтобы вы замолчали навсегда. Вы меня поняли?
   Сара промолчала. У нее подкашивались ноги. Доктор Пальмиенто подошел к ней.
   — Вы меня поняли? — повторил он. — Поклянитесь нам, что все, услышанное вами об экспериментах в «Сент-Маргарет», останется в этих стенах.
   Она отвернулась, чтобы спрятаться от его взгляда.
   — Клянусь, — еле слышно сказала Сара, пятясь к двери.
   А потом она побежала прочь от этого кабинета, подальше от «Сент-Маргарет», надеясь, что ее нога никогда больше не переступит порог этого замка ужасов.

ГЛАВА 31

   Когда Лаура вернулась от Сары, на ее автоответчике оказалось длинное сообщение от Бекки Рид. Лаура прислонилась к рабочему столу на кухне и стала слушать.
   — Простите, что беспокою вас в выходные, — говорила Бекки, — но это не может ждать. Мы наметили даты вашего участия в двух местных ток-шоу, а также — только не падайте — в шоу Опры. Это просто великолепно. Я уверена, что вы понимаете. Это шоу пройдет не раньше ноября, когда «Стыдно!» появится в продаже, но запись будет в конце следующего месяца. Поэтому нам необходимо знать сейчас, будете ли вы в них участвовать.
   Искренне надеемся, что вы не откажетесь. — Бекки оставила номер домашнего телефона и попросила «перезвонить немедленно».
   Все еще встревоженная тем, что она услышала от Сары, Лаура рассеянно слушала сообщение. Стены кухни смыкались вокруг нее. Меньше всего на свете ей хотелось рассуждать о работе Рэя с бездомными.
   Она позвонила Стюарту в Коннектикут и рассказала о сообщении от Бекки.
   — Шоу Опры — это фантастика! — восторженно выдохнул Стюарт.
   — Запись пройдет в конце сентября, — сказала Лаура. — Это очень быстро.
   — У тебя еще месяц впереди. — Стюарт помолчал. — Лаура, почему это тебя не радует?
   — Я не хочу выступать в шоу, — искренне объяснила Лаура. — Может быть, ты мог бы это сделать?
   Стюарт долго не отвечал.
   — Слова брата не будут иметь такого веса, как рассказ жены, — наконец сказал он. — Кроме того, ты уже знаменита благодаря своим кометам. В чем, черт побери, проблема? — Стюарт обычно не ругался, и Лаура поняла, что он очень недоволен.
   — Не знаю, Стю. Мне так тяжело. — Лаура посмотрела за окно. Листья на деревьях уже начали кое-где желтеть и краснеть, хотя был только конец августа. — Эмма по-прежнему не говорит, она снова прячется под мебелью. — Это произошло всего лишь раз, и Лауре стало стыдно, что она прикрывается поведением дочери. — Я пытаюсь наладить отношения между ней и ее настоящим отцом и…
   — Уже? — перебил ее Стюарт. — Так рано?
   — Прошло восемь месяцев, Стю. — Лаура объяснила, почему Дилан вошел в их жизнь.
   — Мне все равно кажется, что это произошло слишком рано, — Стюарт стоял на своем. — Ты уверена, что так лучше для Эммы?
   Нет, Лаура не была в этом уверена, но она поступила именно так и слишком устала, чтобы защищать свою точку зрения.
   — Он милый человек, — сказала она. — Психотерапевт считает, что это правильно.
   — По твоему голосу чувствуется, что ты очень огорчена, Лори.
   — Я только что вернулась от Сары. Ты помнишь, отец просил меня навестить эту женщину. Она рассказала мне кое-что, и это не дает мне покоя.
   — Что это за «кое-что»? Лаура вздохнула:
   — Мне не хочется все это снова пересказывать, поверь.
   — Может быть, тебе будет лучше, если ты поговоришь об этом со мной.
   — Я слишком устала, Стюарт.
   Он помолчал, потом заговорил снова:
   — Лори, зачем ты так себя мучаешь? Почему ты продолжаешь к ней ездить, если это тебя так расстраивает? Какой в этом смысл? Насколько я понимаю, это не приносит тебе никакой пользы.
   — Но это приносит пользу Саре. Во всяком случае, я так думаю, — возразила Лаура. — Ей необходимо выходить на прогулки. И потом, она мне нравится, Стю. Я бы скучала по ней, если бы я не…
   — Ты слишком загружена, чтобы рекламировать книгу Рэя, но у тебя находится время, чтобы…
   — Я не сказала, что не буду этого делать, — перебила его Лаура.
   — Тебе не кажется, что такую малость ты просто обязана для него сделать?
   Чувство вины за смерть Рэя снова обрушилось на Лауру.
   — Хорошо, я буду участвовать в шоу, — сдалась она. — Я просто нервничаю. Я не знаю, что сказать. Как объяснить его смерть. Как…
   — Послушай, — Стюарт не дал ей договорить, — может быть, мне стоит приехать навестить тебя? Вторую неделю сентября я буду ездить и предлагать книги в магазины. Мы сможем с тобой спокойно посидеть и все обдумать.
   — Хорошо, — обрадовалась Лаура. — Спасибо.
   Она повесила трубку, чувствуя себя слабой, разбитой и пристыженной. Что случилось? Почему ей стало неинтересно дело Рэя?
   На следующий день приехал Дилан, и они все вместе отправились поплавать. Год назад девочке очень нравилось купаться, но в это лето, в тот единственный раз, когда Лаура отвела ее к воде, она отказалась даже ноги замочить. Она и теперь согласилась пойти только в том случае, если с ними отправится Кори.
   Утром Лауре и самой уже не захотелось идти на озеро. Она достала из ящика два старых купальных костюма и ужаснулась их виду. Одному было не меньше десяти лет, и резинки трусиков практически истерлись. Второй купальник оказался сравнительно новым. Она купила его года три назад. Но он был цельным, черным и больше подошел бы пожилой женщине. Лаура всегда носила вещи удобные, а не стильные, но в это утро ей захотелось стать обладательницей нового и более изысканного купального костюма. Если бы она только вспомнила, в чем ей придется плавать!
   Она выбросила старый купальник в мусорное ведро, надела черный и посмотрела на себя в зеркало. После смерти Рэя она очень похудела. Ноги были тонкими, груди выглядели так, словно из них выпустили воздух. Легкий загар заканчивался чуть выше колен. Руки загорели только до локтей. Год назад она бы не обратила на этовнимания. Лауру сердило то, что из-за Дилана думает о своей внешности. Она натянула шорты поверх купальника, чтобы дойти до пляжа.
   Дилан появился в мешковатых коротких штанах и гавайской рубахе. Его загар подходил под определение «крестьянский». Дилан остановился посреди гостиной и сравнил свою руку с рукой Лауры.
   — Нам обоим следовало бы бывать на пляже почаще, — улыбнулся он.
   Эмма вбежала в комнату именно в эту минуту, но, увидев Дилана, снова застеснялась.
   — Ты только подумай, Эмма, — обратился к ней Дилан, — как здорово. Вот смотришь на эту комнату и знаешь, что это и твоих рук дело. Здесь красиво.
   Девочка посмотрела на стены.
   — Она помогала мне выбирать шторы, — сказала Лаура.
   — Настоящий дизайнер, — пошутил Дилан. Лаура рассмеялась.
   — Иди надень свои шлепки, детка, — обратилась она к Эмме. По дороге на пляж они зашли за Кори, и обе девочки побежали вперед по мощеной дорожке, вьющейся вокруг озера. День оказался жарким, и Лаура обливалась потом, хотя они прошли совсем немного.
   — Вода должна быть теплой, — заметил Дилан, когда из-за деревьев показался пляж — узкая серповидная полоска песка.
   Здесь разрешали купаться только тем, кто жил на берегу озера, поэтому народу всегда было мало. Мальчик-подросток сидел на вышке спасателя. Его волосы побелели от солнца, а кожа приобрела оттенок карамели. Две юные парочки жарились на своих одеялах. Молодая женщина с маленьким сыном стояла в воде на отделенном веревкой мелком участке, предназначенном для детей.
   Лаура и Дилан расстелили одеяло. Кори тем временем уже влезла в свой круг в виде зеленого дракона.
   — Идем, Эмма! — позвала она подружку и побежала к воде.
   Эмма даже не пошевелилась.
   — Хочешь поплавать на матрасе? — спросила Лаура. Девочка покачала головой. Ее большой палец снова оказался во рту.
   — Ну иди же сюда, Эмма, — снова окликнула ее Кори. Она стояла уже по щиколотку в воде, и Лаура с матрасом в руках последовала за ней, чтобы не терять ее из виду. Войдя в воду, она обернулась и увидела Дилана, который говорил что-то Эмме, присев перед ней на корточки. Она не отодвинулась, но и не смотрела на него. Лауре захотелось услышать, что он ей говорил.
   — Подтолкните меня, пожалуйста, — попросила Кори, и Лаура прокатила малышку вместе с кругом вокруг себя.
   Через несколько минут Дилан поднялся и тоже пошел в воду. Лаура увидела на его лице выражение смирения.
   — Спасибо, что ты попробовал уговорить ее, — поблагодарила она, когда он подошел к ним с Кори.
   — У меня ничего не получилось.
   Маленький мальчик, игравший с матерью, позвал Кори.
   — Можно мне пойти к нему? — спросила девочка.
   — Да, — ответила Лаура, помахав рукой матери малыша. — Только оставайся там, чтобы я могла тебя видеть.
   Она проследила за Кори и улеглась на матрас. Лежа на животе, она наблюдала за Эммой, маленькой бежево-голубой статуэткой на песке. Пальцы ее ног едва касались воды.
   — Мне ее жалко, — признался Дилан, глядя на берег. — Ей хочется купаться. Это видно по ее лицу.
   — Знаю.
   — Ей вдвойне тяжело видеть, как Кори играет с тобой и с этим мальчиком. — Он посмотрел на Лауру. — Тебе приходится иметь с ней дело и днем, и ночью. Как ты с этим справляешься?
   — Не слишком хорошо, — признала Лаура. — И все же я отношусь к этому спокойнее, чем ты.
   Дилан присел в воде, прислонившись к натянутой веревке, огораживавшей лягушатник.
   — Итак, как себя чувствует Лаура?
   — Лаура просто тряпка. — Она пропустила воду сквозь пальцы. — Я согласилась участвовать в ток-шоу.
   — Как это случилось?
   — Вчера вечером брат Рэя нажал на мои болевые точки.
   — Ты такая слабая, — с деланной насмешкой произнес Дилан.
   — Я знаю. Но я ведь была женой Рэя. Как же я откажусь?
   Дилан пропустил этот вопрос мимо ушей.
   — Ну и до какого уровня поднялся твой стресс после этого решения? — спросил он.
   — До небес, — ответила Лаура. Можно было добавить, что поиски подходящего купальника этим утром вывели ее из себя еще больше. Капли воды блестели в темных курчавых волосах на груди Дилана. Он вытянул мускулистые руки вдоль веревки. Он неплохо накачал мышцы во время своих полетов на шаре. А что он думает о ее теле? О ее бледных ногах? О целлюлите на бедрах?
   — Что это ты рассказывала мне по телефону? — вспомнил он. — О муже Сары, которому сделали лоботомию. Это звучит совершенно невероятно.
   — Ты не услышал и половины всей истории. После этого они рассказали Саре правду. — И Лаура поведала ему, что эксперименты доктора Пальмиенто проводились с санкции властей.
   — Это и в самом деле было, — сказал Дилан. — Но не здесь. Во всяком случае, я думал, что не здесь. — Он посмотрел в небо, словно пытался вспомнить. — Мне кажется, это было в Канаде. В пятидесятых годах. В деле было замешано ЦРУ.
   — Я тоже помню что-то подобное, только смутно. Когда Сара заговорила об этом, тема показалась мне знакомой, — согласилась Лаура. — Они и в самом деле проводили свои опыты над пациентами психиатрических клиник?
   — Думаю, да. И на других ничего не подозревающих жертвах тоже.
   — Я тут подумала вот о чем. А что, если человек, приславший мне письма, пытается защитить Сару от неприятных воспоминаний?
   — Может быть, их написала ее дочь? — предположил Дилан. — Эта неуловимая Джейни?
   Лаура задумалась. Логично.
   — Но если Джейни любит свою мать настолько сильно, что пытается защитить ее от меня, то почему она никак не участвует в судьбе Сары? Почему хотя бы не навещает ее?
   — Вероятно, она не может. Если Джейни и в самом деле прячется по какой-либо причине, то ей не следует видеться с матерью.
   Лаура смотрела, как Кори и ее новый приятель окатывают друг друга водой.
   — Мне бы и в самом деле хотелось узнать, что же все-таки произошло с Джо, — сказала она. — Сара так и не узнала, куда его поместили после операции. Может быть, его убили, а может, он еще жив. Я думаю, если бы она узнала все до конца, то смогла бы немного успокоиться.
   — А люди могут столько прожить после лоботомии? — Солнце начало клониться к закату. Его свет делал глаза Дилана прозрачными, и это околдовывало Лауру.
   — Я не знаю, — честно ответила она. — Джо был моложе Сары на семь лет. Так что, полагаю, это возможно, но он должен быть в ужасном состоянии. Но я все равно хотела бы увидеть его, если бы нашла.
   — Это ради Сары или ради тебя? — поинтересовался Дилан.
   — Я и сама точно не знаю. — Лаура улыбнулась. — И раз уж я занялась этим делом, попробую отыскать еще и Джейни.
   — В самом деле, почему бы и нет? — поддразнил ее Дилан. — Тебе же совершенно нечем заняться.
   Лаура тут же стала серьезной.
   — Опять моя одержимость дает о себе знать.
   — Нет, это твой интерес к жизни. Твое нетерпение. Рэй поступил жестоко, пытаясь задушить это в тебе.
   Лаура открыла было рот, чтобы защитить Рэя, но тут же прикусила язык, прежде чем слова сорвались с него. Неожиданно Дилан застонал.
   — Я не могу этого видеть, — сказал он, глядя на берег. — Эмма стоит там как одинокий, потерянный, маленький эльф. Идем к ней.
   — Согласна. — Лаура соскользнула с матраса и пошла к берегу.
   Когда они подошли, Эмма и Кори сидели на одеяле, и маленькая подружка Эммы дрожала под пляжным полотенцем. Солнце уже скрылось за деревьями.
   — Не хочешь остаться и поужинать с нами? — спросила Лаура у Дилана, вытирая Кори и вытираясь сама.
   Он покачал головой.
   — У меня свидание, но за приглашение спасибо.
   — Как-нибудь в другой раз, — согласилась Лаура, чересчур тщательно вытирая плечи.
   Что ж, он ей хотя бы не солгал. Она могла любоваться его телом в воде, но для него она оставалась только матерью Эммы, женщиной в старушечьем купальнике и ничем больше. Он встречался с множеством женщин, красивых и беззаботных. Без детей. Ладно, значит, они с Диланом друзья. А раз они друзья, значит, она может спросить, с кем у него свидание вечером. Что это за женщина? Куда они собираются пойти? И что он к ней чувствует?
   Но Лаура не спросила. Она не хотела знать.

ГЛАВА 32

   Это было свидание вслепую, один из тех пустых экспериментов, которым Дилану не приходилось подвергать себя многие годы. Эта женщина была подругой подруги Алекса, и он позволил уговорить себя, тем более что Бетани упрямо отказывалась с ним видеться. По дороге к дому этой, пока незнакомой ему, женщины Дилан поклялся себе, что не будет говорить — даже думать не будет — об Эмме и Лауре. Он не забыл выговора, полученного от Бетани.
   Он легко нашел ее дом в Миддлбурге. Парадную дверь украшал букетик засушенных цветов. Дилан позвонил.
   — Привет, меня зовут Шерри, — сказала она и пригласила его войти.
   Это была очень привлекательная темноволосая женщина, на чье тело невозможно было не обратить внимания. Дилан смотрел, как она ходит по гостиной, собирая в сумочку ключи, очки для кино. Потом она вышла в другую комнату, и Дилан услышал, как она с кем-то разговаривает. Шерри вернулась и улыбнулась Дилану.
   — Я дала няне последние указания, — пояснила она. Няня. Так у нее есть дети. Раньше он не придал бы этому никакого значения, но теперь его это восхитило. Дилан постарался придать своему лицу равнодушное выражение и не показать своей радости.
   Ему удалось ни разу не упомянуть об Эмме за ужином. Он расспрашивал Шерри о ее работе и увлечении верховой ездой и старался внимательно выслушивать ответы. Пока все шло хорошо.