Чемберлен Диана. Папаша напрокат

   Дилан напрягся. Он не ожидал услышать ничего хорошего.
   Лаура посмотрела на него:
   — Мой муж покончил жизнь самоубийством. Меня не было дома, когда это случилось. Предполагалось, что Рэй присмотрит за Эммой. Он застрелился в нашей спальне. Когда я вернулась домой, то нашла Эмму внизу. Она сидела на лестнице. У нее была истерика. Я не могла ее успокоить. Не знаю, видела ли она, как Рэй застрелился, или она поднялась в спальню потом и увидела труп. С тех пор она так и не пришла в себя.
   Дилан заметил, что в темных глазах Лауры заблестели слезы. Не только Эмму напугало самоубийство Рэя.
   — Господи, — выдохнул Дилан, — это было жестоко с его стороны, покончить с собой, когда она рядом.
   — Рэй страдал от очень сильной депрессии, — Лаура постаралась оправдать поступок мужа, — а, насколько я знаю, люди в таком состоянии не могут мыслить здраво. Она словно пыталась защищать погибшего мужа, и Дилан сразу пожалел, что нельзя взять свои слова обратно.
   — Рэй действительно страдал от депрессий большую часть своей жизни, — сказала Хизер, не сводя глаз с Дилана, — но Лаура испытывает острую потребность защищать его. Да, Рэй сделал немало хорошего в своей жизни, но, насколько мне удалось выяснить, он не был любящим и внимательным отцом для Эммы. — Она посмотрела на Лауру, прося прощения за то, что пришлось обнародовать этот факт.
   — Рэй долго и безуспешно пытался опубликовать свою книгу, — добавила Лаура, продолжая оправдывать мужа. — И я его расстраивала тем, что больше думала о карьере, чем о семье.
   — А чем вы занимаетесь? — спросил Дилан. Он вдруг сообразил, что практически ничего не знает об этой женщине.
   — Я астроном, — просто ответила Лаура. — Я работаю в Смитсоновском музее авиации и космонавтики, преподаю в университете Хопкинса, веду исследования и поэтому много путешествую. Во всяком случае, так было до недавнего времени. Сейчас я взяла отпуск, чтобы все время быть с Эммой.
   Дилан понял, что Лаура чувствует себя виноватой, и ему неудержимо захотелось пожать ей руку, чтобы подбодрить. Но он не поддался этому желанию.
   — Раньше я работал пилотом, — сказал он, — и понимаю, насколько тяжелы разъезды для отношений.
   — Если вы станете частью жизни Эммы, — вмешалась в их разговор Хизер, — то вы не будете заменой Рэю. Вы — совершенно новая фигура, ее настоящий отец.
   — Не могла ли Эмма каким-то образом перенять свои проблемы от приемного отца? — спросил Дилан. — То есть если он был психически больным, то…
   — Нет, — Хизер решительно оперлась локтями о колени. — И это вы должны понимать, Дилан. Эмма на самом деле здоровый, нормальный ребенок, который пережил тяжелую психическую травму. У нее то, что мы называем посттравматическим стрессовым синдромом.
   Слова «здоровый, нормальный ребенок» успокоили Дилана, хотя это ничего не меняло, если подумать о предстоящем.
   — Хорошо, — сказал он, — я бы солгал, если бы заявил, что меня это не беспокоит. Поймите, у меня нет никакого опыта в общении с детьми. В семье я был самым младшим. У моей сестры двое детей, но я редко вижусь с ними. — Надо заметить, когда он виделся с племянниками, он терялся и никогда не знал, о чем с ними разговаривать. — В мои планы не входило брать на себя ответственность за ребенка, особенно такого, как Эмма. — Дилан улыбнулся. — Но ничего не может изменить того факта, что она моя дочь. У меня есть перед ней обязательства, тем более теперь, когда я узнал, как ей плохо. Я хочу с ней встретиться.
   Но Хизер отнюдь не излучала уверенность.
   — Меня беспокоит то, что вы могли несколько романтизировать Эмму, — не стала скрывать она. — А если девочка будет вас раздражать? Если она вам просто-напросто не понравится?
   Дилан глубоко вдохнул и с шумом выдохнул.
   — Видите ли, я ничего этого не хотел. Я не собирался даже смотреть на фотографию, но я не смог взять и выбросить ее. А потом я посмотрел на снимок, и это… произошло. Эмма — моя дочь. И вероятно, она будет иногда сводить меня с ума. Но разве не все дети так себя ведут? Разве это не удел родителей? Я не жду совершенства и не ищу его ни в ней, ни во мне самом. Но я хочу ей помочь. Эмма — моя плоть и кровь. Я не могу не сделать ничего, я должен ей помочь.
   Дилан посмотрел на Лауру. Она отвернулась, но он чувствовал, что женщина старается не расплакаться.
   — Я хочу, чтобы Эмма познакомилась с Диланом, — неожиданно сказала Лаура. — Я хочу, чтобы она знала, кто ее отец.
   Хизер явно сомневалась в правильности этого решения, но все же кивнула.
   — Есть ли кто-то, — обратилась она к Дилану, — кого огорчит появление Эммы в вашей жизни? Например, женщина.
   — Нет. — Дилан покачал головой, лишь на секунду вспомнив о Бетани.
   — Хорошо, тогда давайте подумаем, как вам лучше всего встретиться с Эммой.
   Они еще долго говорили. Хизер предложила Лауре поговорить с Эммой о том, кто такой приемный отец и кто настоящий. Дилану она посоветовала прочитать кое-что, и он послушно записал названия книг.
   — Иногда, — обратилась к нему Хизер, — новому человеку легче заставить намеренно молчащего ребенка заговорить. Когда чужой человек ведет себя так, словно он ждет, что ребенок ему ответит, ступор может пройти. Я поступила именно так, когда впервые встретилась с Эммой, но это не сработало. Возможно, вам повезет больше.
   По дороге домой Дилан вспоминал, как обе женщины описывали Эмму. Его злило, что приемный отец был груб с девочкой. Но, кроме общения с отцом, каким было ее детство? Было ли что-то такое, что он, Дилан, мог ей дать, если бы был рядом? Мать у нее женщина сомнительного поведения, в этом он уже убедился. Переспать с мужчиной в первый же вечер! «У тебя двойные стандарты, Гир», — одернул он себя. Как она ловко обошла его, придумав подняться с ним на воздушном шаре, чтобы рассказать о своей дочери. Тогда он разозлился, но теперь, вспомнив уловку Лауры, Дилан громко расхохотался.
   Безумие. У него полно приятелей, друзей, которые только рады, что их дети растут вдали от них и они не принимают никакого участия в их воспитании. Что ж, возможно, они сами не знают, что такое расти без отца. Если бы его год назад спросили, что бы он почувствовал, если бы узнал, что у него есть ребенок, он бы сказал, что ему все равно.
   Но все это было до того, как он увидел фотографию Эммы.

ГЛАВА 18

   Лаура задыхалась. Впервые она обратила на это внимание в магазине, когда думала, чем накормить Дилана за ужином. Решив, что желания Эммы важнее приоритетов Дилана, она купила мясо для бургеров, початки кукурузы и картофельный салат. Она смотрела, как продавщица кладет салат в пластиковый контейнер, и думала, что, видимо, дело плохо, раз она не может глубоко вдохнуть.
   У нее снова перехватило дыхание, когда она лепила котлеты и лущила кукурузу. Но к этому моменту она уже не сомневалась, что это все нервы. Эмма тоже нервничала, бегала по дому с голой Барби в руке и каждые пять минут останавливалась у большого окна в гостиной.
   — Он приедет в половине шестого, — сказала ей Лаура, когда девочка в очередной раз посмотрела на подъездную дорожку. — Видишь? — Она показала ей на циферблат часов. — Он будет здесь, когда большая стрелка будет на шести, а маленькая между пятью и шестью.
   Эмма выслушала объяснения Лауры, внимательно посмотрела на часы, развернулась, убежала в гостиную и включила телевизор. И все же через несколько минут она уже снова стояла у окна. Лауре очень хотелось понять, ждет дочка этой встречи или боится ее.
   Несколько дней назад она долго говорила с Эммой, разумеется, не получая ответа.
   — Ты помнишь Марти, Эмма? — спросила она, укладывая девочку в постель. — Ты играла с ней раньше.
   Эмма кивнула.
   — Ты помнишь, что у Марти было два папы?
   Дочь снова кивнула и покрепче прижала к себе своего потертого плюшевого кролика.
   — Понимаешь, тот папа, который жил в доме Марти, был ее приемным папой, а своего настоящего папу Марти ездила навещать.
   Эмма нахмурилась, глядя в потолок.
   — Ты знаешь, как у папы и мамы появляется ребенок?
   Эмма снова кивнула. Она знала о сперме и яйцеклетках, хотя никогда не спрашивала, как они соединяются.
   — Так вот, сперма настоящего папы позволяет ребенку родиться. Настоящий папа отвечает за то, что ребенок вообще появился на свет. Но иногда настоящий папа не может воспитывать ребенка, и тогда маме помогает приемный папа. Так что мистер Линдер был приемным папой Марти.
   Мистер Линдер был не слишком хорошим отцом, называй его хоть приемным, хоть настоящим. Но для того, чтобы объяснить Эмме ситуацию, он вполне годился.
   — Не у каждого есть приемный папа и настоящий папа, — продолжала Лаура. — У большинства детишек папа один, настоящий, как у Кори. Но так получилось, что у тебя два папы.
   На личике Эммы появилось удивленное выражение, и Лаура поняла, что девочка внимательно слушает ее.
   — Рэй был твоим приемным папой. Он любил тебя очень сильно, как настоящий папа. Ты была для него дочкой, особенной и самой любимой.
   Эмма потянула кролика за ухо тонкими, почти прозрачными пальчиками и отвернулась от Лауры. «Она мне не поверила».
   — Но у тебя есть и настоящий папа, хотя ты его ни разу не видела. Я с ним недавно разговаривала. Он хочет тебя увидеть.
   Глаза Эммы расширились от удивления или от страха, Лаура не знала.
   — Ты встретишься с ним только тогда, когда сама захочешь, — поспешила она успокоить дочку.
   Эмма никак не отреагировала на ее слова. Лаура нагнулась, чтобы поцеловать ее, потом включила ночник и вышла из комнаты. Зачем только она затеяла этот разговор перед сном? Лаура мысленно ругала себя. Какая глупость! Девочка и так плохо спит, а тут такая новость. Теперь она вообще не уснет.
   Дилан прислал Эмме свои фотографии, чтобы не оказаться для нее совершенно чужим при первой встрече. И тем не менее Лаура сомневалась, понимает ли Эмма, что происходит. Чувства дочери вообще оставались для нее загадкой.
   В пять часов они с Эммой прогулялись до почтовых ящиков. Лаура забрала почту и разобрала ее по дороге домой. Она увидела еще один длинный белый конверт без обратного адреса и задумалась, прежде чем открыть его. Надорвав конверт, Лаура остановилась, чтобы прочитать письмо.
   «Потеря памяти может быть благословением. Сара ничего для вас не значит. Не ездите к ней больше».
   Лауре снова стало нечем дышать. Что скрывается за этими предупреждениями? Она посмотрела на конверт. Это письмо пришло из Трентона.
   Эмма потянула ее за край футболки.
   — Все в порядке, солнышко, — успокоила ее Лаура, направляясь к дому. Она сложила листок и спрятала в карман шортов. «Не ездите к ней больше». Предполагал ли автор добавить «или будет хуже»? Может, стоит позвонить в полицию? Они, конечно, решат, что она устраивает переполох из-за пустяков. Наверное, так и есть. Когда они переступили порог дома, Лаура вдруг почувствовала странную тревогу и заперла все двери.
   Дилан приехал ровно в 5.30. Эмма стояла у окна, но, как только увидела его, тут же убежала наверх в свою спальню. Лаура не стала ее удерживать.
   Она открыла дверь и поздоровалась с Диланом.
   — Вы здесь отрезаны от мира. — Дилан вошел в гостиную, неся в одной руке прикрытый фольгой поднос, а в другой квадратную коробку в подарочной упаковке. Он был в голубой рубашке с короткими рукавами и шортах цвета хаки.
   — Кто бы говорил, — усмехнулась Лаура.
   — Что да, то да. — Дилан прошел следом за ней на кухню. — Здесь и в самом деле есть озеро? — Он выглянул в окно, но увидел только плотную стену леса.
   — Во-он там, — Лаура указала на бледно-голубую полоску за деревьями.
   — Я принес кое-что на десерт. — Дилан отступил от окна и указал на поднос. — Это шоколадный кекс. Эмма любит шоколадный кекс?
   — Оббжает, спасибо.
   Подарочную коробку он все еще держал в руках. Лаура знала, что там. Накануне визита Дилан спросил ее, какой подарок хотела бы получить Эмма. «Барби-доктора», — ответила Лаура. «Барби-доктора? — изумился Дилан. — Я даже не подозревал о ее существовании. Барби прошла большой путь».
   — Не хочешь лимонада или чая со льдом? — предложила Лаура. Они договорились говорить друг другу «ты», чтобы Эмме легче было привыкнуть к Дилану. — А потом я пойду и попробую убедить Эмму спуститься.
   — Чай со льдом, пожалуйста. — Если Дилан и нервничал, то это не было заметно.
   Лаура налила для него высокий стакан.
   — Кстати, — сказала она, — я заходила в библиотеку и взяла для тебя книги, те, что советовала Хизер. Так что я избавила тебя от поездки, — Лаура надеялась, что Дилан не сочтет ее действия слишком напористыми, но ведь речь шла о здоровье ее дочери.
   — Я их уже прочитал, — ответил ей Дилан. Лаура не сумела скрыть своего удивления:
   — Прочитал?
   — Я хочу, чтобы Эмме было хорошо, Лаура. Я не хочу ничего испортить. — Дилан неожиданно рассмеялся. — Я так много прочел, что теперь, вероятно, я легко получу место в центре по работе с детьми.
   Лаура была готова обнять его. Но вместо этого она поставила кувшин обратно в холодильник и поднялась на второй этаж.
   Эмма сидела на своей кровати, прислонившись спиной к стене в окружении плюшевых игрушек, и исступленно сосала большой палец. Казалось, что ей не больше трех лет.
   — Спускайся вниз, солнышко! — жизнерадостно сказала Лаура. — Дилан хочет с тобой познакомиться.
   Она приготовилась к сопротивлению, но Эмма удивила ее, послушно слезла с кровати и взяла ее за руку. Они вместе спустились по лестнице и вошли в кухню.
   Дилан с улыбкой повернулся к ним.
   — Ты, наверное, и есть Эмма. Девочка спряталась за мать.
   — Эмма, это Дилан, твой настоящий папа. Помнишь, я тебе говорила? — Лаура не видела выражения лица дочери, но догадывалась, что та с подозрением разглядывает гостя.
   — Я принес тебе маленький подарок, — Дилан протянул ей коробку. — Это чтобы отпраздновать нашу встречу.
   Эмма переступила с ноги на ногу позади Лауры.
   — Давай, милая, возьми подарок, — подбодрила ее Лаура.
   Девочка очень медленно подошла к Дилану, взяла коробку и отступила назад к Лауре, чтобы ее открыть. Она разорвала розовую бумагу и не смогла скрыть своего восхищения, когда увидела новую Барби. Ее глаза загорелись, а на губах расцвела искренняя радостная улыбка, которую в последнее время так редко видела Лаура.
   — Тебе нравится? — спросил Дилан, и Эмма тут же снова спряталась за мать, крепко прижимая к груди свое сокровище.
   — Я надеюсь, — Лаура обратилась к Дилану, — ты ничего не имеешь против обычного ужина. У нас бургеры. Эмма любит их больше всего, и я подумала…
   — Отличная идея, — улыбнулся Дилан. — Чем я могу тебе помочь?
   — Может быть, вы с Эммой сделаете салат? — Лаура надеялась, что совместная работа пойдет им на пользу. — Эмма, давай вымоем руки.
   Девочка послушно положила коробку с доктором Барби на рабочий стол и вскарабкалась на стул у раковины. Затем Лаура вручила ей миску с вымытым латуком.
   — Ты будешь отрывать листья и класть их в миску, хорошо? Дилан, ты порежешь помидоры и огурцы?
   Дилан задал Эмме несколько простых вопросов, пока они вместе трудились над салатом. Но Эмма отвечала каменным молчанием, сосредоточенно придавая оторванным кусочкам латука различную форму. Лауре стало жаль Дилана. Она хорошо понимала, как тяжело, когда старания ни к чему не приводят. Поймав его взгляд над головой Эммы, она сочувственно улыбнулась ему. Во всяком случае, малышка помогает ему делать салат. Лаура боялась, что она спрячется в своей комнате и не выйдет весь вечер. Когда Лаура вышла на крыльцо, чтобы поджарить бургеры на гриле, Эмма тут же сорвалась с места и ринулась за ней, не желая оставаться наедине с чужим человеком. Лаура не стала выговаривать ей за это, и как только они вернулись в кухню, Эмма снова взобралась на свой стул.
   Доставая керамическую миску из шкафчика, Лаура спросила у дочери:
   — А ты знаешь, где работает Дилан? Эмма не подняла головы от салата.
   — Он поднимается в небо на воздушном шаре, — сказала Лаура.
   Девочка посмотрела на нее непонимающим взглядом.
   — А ты знаешь, что такое воздушный шар, Эмма? — задал вопрос Дилан.
   Она перевела взгляд на него, но ничего не ответила.
   — Думаю, я сумею нарисовать его для тебя, — решил Дилан.
   Лаура уже собиралась пойти в комнату и принести бумагу и карандаши, но Эмма опередила ее. Она вернулась с коробкой карандашей и листком бумаги и аккуратно положила все рядом с Диланом.
   Буквально за пару минут Дилан изобразил свой шар, не забыв о точном расположении полос и людей в плетеной корзине под ним.
   — Видишь? Вот здесь я зажигаю огонь, и горячий воздух поступает в шар. Когда воздух нагревается, он поднимается вверх, поэтому шар отрывается от земли. Люди стоят в этой большой корзине и плывут по воздуху над верхушками деревьев. — Он добавил к рисунку несколько деревьев.
   Эмма улыбнулась, и у Лауры стало тепло на сердце. Глядя на отца и дочь, увлеченных рисунком, она гадала, видит ли Дилан то, что заметила она. Они были удивительно похожи друг на друга.
   И все же Эмма по-прежнему не хотела оставаться с ним наедине. Каждый раз, когда Лаура отправлялась проверить бургеры, она мчалась за ней следом.
   — Отнеси свою новую Барби наверх, — попросила Лаура, — а потом мы будем ужинать.
   Они с Диланом вышли на террасу.
   — Я так надеялся, что мне удастся разговорить ее, — признался Дилан. — Ты же помнишь, что сказала Хизер. Если чужой человек будет вести себя так, словно ждет ответа, то Эмма может заговорить. — Дилан выглядел так, словно провалился на экзамене.
   — Я ее мать, — ответила Лаура, перекладывая бургеры на блюдо, — человек, с которым она должна чувствовать себя комфортно, но даже мне не удалось добиться от нее ни слова. Так что не отчаивайся. Она все же общается с тобой. Ты добился большего, чем я надеялась.
   — Полагаю, я был излишне оптимистично настроен. — Дилан взял из рук Лауры блюдо и отнес его на стол для пикника. — Эмма так похожа на моих племянников.
   — Она похожа на тебя. Дилан улыбнулся.
   — Я уже по фотографии понял, что она моя, но когда увидел ее сегодня… В это трудно поверить. У меня и в самом деле есть ребенок.
   Вернулась Эмма, и они втроем уселись за стол. За едой разговаривали только Дилан и Лаура. Он рассказывал в основном о воздушных шарах, но потом сменил тему.
   — Твоя мама сказала мне, что она астроном, — обратился он к Эмме. — Наверное, это очень интересная работа.
   Неожиданно Эмма вскочила и убежала в дом. Взрослые переглянулись.
   — Я сказал что-то не то? — спросил Дилан.
   — Не знаю. — Лаура и сама была поражена. И тут Эмма вернулась. Стоя рядом с матерью, она протянула Дилану фотографию пятой кометы, открытой Лаурой.
   — Она пытается сказать вам, что я открыла несколько комет, — пояснила Лаура, тронутая поступком дочери.
   — В самом деле? — искренне удивился Дилан. Он долго рассматривал фотографию и наконец вспомнил: — Лаура Брендон. Вы не… Это ведь одна из комет Брендон, верно? — спросил он.
   Эмма и Лаура кивнули одновременно.
   — Это пятая комета Брендон, — сказала Лаура. Дилан был поражен.
   — Я и понятия не имел, — признался он и посмотрел на Эмму. — Твоя мама очень знаменита, ты знаешь об этом?
   Эмма снова спряталась за спиной Лауры, прямой вопрос смутил ее.
   — Когда-то я летал на больших самолетах, лайнерах, — заговорил Дилан. — Мне очень нравилось летать ночью, и я помню, как выглядела эта комета. Это было очень красиво.
   — Я тоже однажды видела ее с борта самолета, — сказала Лаура. — У меня возникло ощущение, что она совсем рядом.
   — Ты нашла еще одну с тех пор?
   — Пять, если быть точной.
   — Пять?! То есть всего ты открыла десять комет? Это настоящий рекорд.
   — Нет, — Лаура рассмеялась. — Это далеко не рекорд. Но комета, которую я открыла совсем недавно, будет больше этой, — она указала на фотографию. — Следующим летом ее можно будет увидеть без телескопа.
   — Так, значит, ты занимаешься изучением комет?
   — На самом деле нет. Как профессионал я изучаю планетарную атмосферу. Поиск комет — мое хобби. Я посвящаю этому свое свободное время и пользуюсь телескопом, который стоит на галерее.
   — Ты шутишь?
   Лаура догадывалась, что Эмме наскучил этот разговор. Она почти не притронулась к бургеру. Но если в другое время Лаура попыталась бы уговорить ее поесть еще немного, на этот раз она не стала этого делать.
   — Может быть, нам поиграть во что-нибудь? — предложила она. — А потом мы съедим шоколадный кекс, который принес Дилан.
   Они вернулись в гостиную, половили игрушечных рыбок в музыкальном пруду и сыграли в «Страну чудес». Эмма по-прежнему не отходила от матери, все с тем же подозрением смотрела на Дилана, но Лаура надеялась на лучшее. Дилан оказался славным человеком. У них обязательно все получится.
   В восемь часов Лаура уложила Эмму, но, когда собралась уходить, малышка изо всех сил вцепилась в ее руку, не желая оставаться в одиночестве. Возможно, она просто не хотела, чтобы Лаура возвращалась к Дилану.
   — Тебе понравился Дилан? — спросила дочку Лаура. Эмма пожала плечами и крепче прижала к себе кролика.
   — Может быть, мы попросим, чтобы он показал нам, как он поднимается в небо на воздушном шаре? Тебе бы этого хотелось?
   Эмма кивнула.
   — Спи крепко, моя радость.
   Лаура осторожно высвободила свою руку и наклонилась, чтобы поцеловать Эмму. Та указала пальцем на ночник.
   — Я включу его.
   Лаура спустилась в гостиную.
   Дилан стоял возле книжного шкафа, изучая фотографию, на которой были вместе Рэй, Эмма и Лаура. На снимке Эмме было только два года, и она напоминала темноволосого маленького эльфа.
   — Это твой отец? — спросил Дилан. — Это дедушка Эммы?
   Лаура рассмеялась. Она не в первый раз слышала этот вопрос.
   — Это Рэй, — сказала она.
   — Твой муж? — от удивления у Дилана округлились глаза. Совсем как у Эммы.
   — Да.
   — Прости, я подумал… — На скулах Дилана загорелись два красных пятна, и Лауре это понравилось.
   — Все ошибаются. Рэй был на двадцать один год старше меня.
   Дилан снова взглянул на фотографию.
   — Эмма была замечательным ребенком, она и сейчас просто чудо, — сказал он, — но я представляю, как тебе непросто теперь общаться с ней.
   — Да, но я думаю, что ей еще труднее. Она хочет что-то сказать и не может.
   — А какой она была до… того, как все случилось?
   — Хочешь посмотреть пленку? — предложила Лаура. Глаза Дилана радостно вспыхнули.
   — Конечно.
   Лаура перебрала кассеты, вставила одну в видеомагнитофон.
   — Здесь Эмме четыре года, — объяснила она, усаживаясь в кресло у телевизора с пультом управления в руке. Дилан расположился на диване. — Я снимала это в Бразилии, где работала в обсерватории. Эмма и дочка ее няни специально переодевались и пытались разыграть для нас скетч.
   На экране появились Эмма и маленькая Карлита. Они хихикали и придерживали одной рукой разноцветные шарфы, которые прикрывали их волосы, а в ушах качались огромные серьги. В скетче не было ни смысла, ни рифмы, но малыши были в восторге. Эмма говорила больше Карлиты, пересыпая свою речь португальскими словами, которым научилась у няни и своей подружки. Она все время прерывала Карлиту, не давая той открыть рот. Дилан подвинулся на край дивана, совершенно завороженный зрелищем. Лаура сама давно не пересматривала эту запись, и теперь ей было больно. Эмма начисто утратила всю жизнерадостность и уверенность в себе.
   Пленка закончилась, Лаура нажала на перемотку. Они с Диланом сидели молча.
   — Господи, — наконец заговорил он, — она же не закрывала рта.
   — Такова настоящая Эмма, — сказала Лаура.
   — Она была такой говорливой.
   — Эмма начала говорить очень рано, — подтвердила Лаура. — Она болтала без умолку, говорила с любым, кто оказывался рядом. А если оставалась в одиночестве, то говорила сама с собой. — Ей стало грустно при воспоминании о том, какой была Эмма. — Она великолепно общалась. Каково-то ей сейчас? Каково человеку, привыкшему высказывать свои мысли, неожиданно потерять возможность говорить? Как она это выносит? Ее болтовня сводила с ума и меня, и Рэя, но сейчас я отдала бы все на свете, только бы снова услышать ее голос.
   Дилан смотрел на погасший экран. Он судорожно глотнул, и Лауре показалось, что он сейчас расплачется. У нее самой глаза щипало от слез.
   — Я чувствую себя совершенно беспомощным, — Дилан не сумел скрыть своего разочарования.
   В его голосе Лаура услышала нотки отчаяния и побоялась, что он сдастся.
   — Ты будешь приезжать к ней? — спросила она.
   — Конечно. Обещаю тебе, Лаура. Я буду с вами. — Его лицо было серьезным, и Лаура поняла, что он говорит правду. — Я столько потерял, потому что не знал ее раньше.
   — Ты сердишься на меня за то, что я не сказала тебе о ней?
   — Нет, я не сержусь. Я не готов был стать отцом для Эммы. В то время я пребывал не в лучшей форме.
   Лаура вздохнула и откинулась на спинку кресла.
   — В последние дни я все больше ощущаю себя детективом. Люди, которых я любила, становятся для меня загадками. Я не понимаю, что творится в голове у Эммы, да еще эта женщина… — Она махнула рукой. Зачем углубляться во все это?
   — Какая женщина? — спросил Дилан.
   — Это долгая история, — вздохнула Лаура.
   — Я никуда не спешу. — Он поудобнее уселся на диване, приготовившись слушать.
   Лаура рассказала ему о смерти отца и его неожиданной просьбе, о своих визитах к Саре Толли и своей неспособности понять, что связывало эту женщину с ее отцом. Она не забыла и о странных письмах, показала Дилану последнее послание.