Чемберлен Диана. Папаша напрокат

   Лаура встала, нагнулась к Саре и поцеловала ее в щеку.
   — Я люблю тебя, — шепнула она, — спи крепко.

ГЛАВА 43

   — Они всегда говорили мне, что поженились в 1957 году, — вспоминала Лаура. Они с Диланом сидели рядом на заднем крыльце ее дома у озера. — Полагаю, для того, чтобы я не считала себя незаконнорожденной.
   — Твой отец и в самом деле работал в компании, которая выпускала моторы для самолетов?
   — Да. Они жили в Элкинс-парк, это пригород Филадельфии. Я выросла в этом доме со щипцовой крышей, о котором рассказывала Сара. Мой отец пристроил к нему небольшую галерею вдоль верхнего этажа, чтобы поставить свой телескоп.
   — Ты говоришь так спокойно. — Дилан обнял ее за плечи. — Тебя, должно быть, переполняют чувства.
   — Я не ощущаю этого. Я… — Лаура вздохнула. Как трудно разобраться в своих ощущениях. — Печально, что моя настоящая мать не может понять, кто я такая. И еще более грустно сознавать, сколько она выстрадала в своей жизни. Но мне очень повезло, и это благодаря Саре. Я не знаю, смогла ли бы я сделать то же самое, если бы опасность грозила Эмме. Это решение далось ей с огромным трудом, но кто знает, что могло случиться, если бы она оставила меня у себя?
   На крыльце было холодно, и Лаура вздрогнула. Дилан крепче прижал ее к себе.
   — Сара подарила мне замечательных родителей. — Лаура вспомнила Энн. Она не знала, что когда-то ее мать была социальным работником. — Мне бы хотелось лучше узнать мою мать. Я говорю сейчас об Энн. Если бы не мой отец, я бы никогда не стала астрономом. Он подталкивал меня к этой карьере, подбадривал меня. Должна это признать. — Лаура рассмеялась. — И я об этом не жалею.
   — А теперь у тебя есть другой отец.
   — Да, — тихо ответила Лаура, нежно улыбаясь. — Мне следовало бы позвонить ему и рассказать о том, что я узнала от Сары.
   — Правильно, — согласился Дилан. — А потом тебе следовало бы заняться со мной любовью.
   Лаура удивленно посмотрела на него и рассмеялась.
   — Да, мне следовало бы это сделать. — Она подняла голову, чтобы поцеловать его. — Встретимся в моей спальне, — сказала она, вставая.
   — Нет, в комнате с прозрачным потолком, — не согласился с ней Дилан.
   — Хорошо, пусть будет комната с прозрачным потолком. — Лаура ушла в дом, чтобы позвонить Джону Соломону.
   Потом она поднялась в комнату с прозрачным потолком. Свет не горел. Дилан лежал под одеялом, которое принес из ее спальни. Его одежда была сложена в углу. Ее любимые звезды освещали их постель.
   — На тебе что-нибудь надето? — поинтересовалась Лаура.
   — Нет.
   Поколебавшись лишь секунду, она начала раздеваться, бросая свою рубашку и джинсы поверх его, заранее радуясь тому, что позже им придется копаться в этом ворохе, разбирая, кому что принадлежит. Свет звезд коснулся и ее тела, и Лаура закрыла глаза, неожиданно смутившись.
   Скользнув под одеяло, она откинулась на подушки. Дилан обнял ее за талию и притянул к себе. Она облегченно вздохнула, почувствовав прикосновение его кожи. В своих фантазиях она никогда этого не представляла.
   Лаура подумала о том, что для него это будет внове, потому что он забыл их первую ночь, хотя сама она помнила все.
   Но воспоминания подвели ее. Они были яркими, эротичными, но Лаура не могла помнить того, что было сейчас. На этот раз он был с ней душой и телом. Его руки касались ее тела, словно теплая вода, останавливаясь на ее грудях, на чувствительном местечке между ногами. Она чувствовала его нежность, которой не было в ту далекую ночь.
   Позже, когда он сбросил одеяло с их горячих, влажных тел и они лежали, насытившись, купаясь в свете звезд, Лаура думала о том, что, даже став привычными, прикосновения Дилана всегда будут возбуждать ее. Она не сомневалась в его любви. К Эмме. К ней самой.
   Она была уверена в нем, как в звездах над ними.

ГЛАВА 44

   Лаура выключила зажигание, но осталась сидеть в машине. Пожилая пара вошла в дом престарелых, и она проводила их невидящим взглядом.
   — С тобой все в порядке? — спросил Дилан.
   — Да, — ответила Лаура, явно не собираясь открывать дверцу.
   Она несколько дней откладывала поездку к Саре, боясь, что расплачется и смутит ее еще больше, чем во время их последнего разговора. Но в этот день была великолепная погода для прогулки. Лаура попросила Дилана присоединиться к ним. Он очень помогал ей последнее время.
   — Я просто не представляю, что ей сказать, — призналась Лаура.
   — Почему бы тебе не спросить Сару, что произошло после того, как она отдала тебя Энн? — предложил Дилан. — Разговори ее, как ты это делаешь обычно.
 
   Сара, 1960 год
   После того как Сара оставила Джейни в доме Энн, у нее началась сильная депрессия. Она ушла с работы, сразу же переехала в другой город в Северной Виргинии, чтобы скрыться от соседей и друзей, которые неизбежно стали бы расспрашивать ее, куда исчезла ее дочка. В конце концов Сара оказалась в одиночестве в чужом городе. Она нашла работу в маленькой психиатрической больнице, где никого не знала.
   Работа отнимала у нее все силы. Она не могла сосредоточиться, часто ошибалась, в сущности, работала из рук вон плохо. Сара думала только о своем ребенке. Она никому не могла рассказать о том, что сделала, и ложь в сочетании с полным одиночеством была бы невыносима, если бы у нее оставалась хотя бы капля энергии, чтобы размышлять о своих чувствах. Для Сары все потеряло смысл. На дверях ее квартиры был один-единственный хлипкий замок, да она и не запиралась на ночь. Джейни и Джо ушли от нее. Ее перестало волновать, что с ней теперь будет.
   Через три недели после того, как Сара оставила дочку у Энн, ей позвонил доктор Пальмиенто. Судя по всему, он легко узнал ее новый номер телефона, хотя он и не значился в справочнике.
   — Я бы хотел, чтобы вы пришли ко мне. У меня частная практика, — сказал Пальмиенто. — Кабинет приема в моем доме. Я продиктую вам адрес.
   — Зачем? — спросила Сара. — У нас с вами больше нет ничего общего.
   — Не вешайте трубку, — быстро приказал Пальмиенто. — У меня есть информация, которая, как я полагаю, может вас заинтересовать. Это о вашем муже.
   — Скажите по телефону, — ответила Сара.
   — Я думаю, что нам лучше обсудить это при встрече. — Его голос звучал удивительно спокойно и разумно, и потом у него были сведения о Джо. Единственное, что он мог сказать ей лично, — это сообщить о смерти ее мужа. И все же Сара решила поехать.
   Здравомыслящая женщина никогда бы не отправилась в дом сумасшедшего, у которого было оружие, рассуждала Сара, надевая пальто. Здравомыслящая женщина взяла бы кого-нибудь с собой или даже попросила полицию сопровождать ее. Здравомыслящая женщина подумала бы о том, что может с ней произойти. Но теперь Сара не считала себя здравомыслящей.
   Дом Пальмиенто в городке Маклин стоял довольно далеко от соседних домов. Его окна, кроме двух в маленькой комнате, пристроенной к гаражу, оставались темными. Сара решила, что это и есть его кабинет.
   Потуже запахнув легкое пальто, она прошла по дорожке и постучала. Через мгновение Пальмиенто впустил ее.
   — Позвольте мне взять ваше пальто, — сказал он.
   Пальмиенто сильно изменился. Теперь безумие плескалось не только в его глазах, оно исказило все лицо. Доброе, отеческое выражение исчезло, и Сара вздрогнула, взглянув на него.
   — Не стоит, — она не собиралась надолго задерживаться.
   Они стояли в приемной, со вкусом обставленной дорогой мебелью.
   — Пройдемте в мой кабинет, — пригласил Пальмиенто.
   Сара последовала за ним в смежную комнату и с удивлением увидела мистера Д., сидевшего в кожаном кресле рядом с массивным письменным столом. Он встал, когда она вошла, столь же изумленный ее появлением.
   — Что она здесь делает? — обратился он к Пальмиенто. Мистер Д. словно обвинял своего начальника в чем-то, и Сара задумалась над тем, во что она ввязалась.
   — Я пригласил сюда миссис Толли, чтобы определить истинную глубину твоего предательства, — спокойно ответил Пальмиенто и сел за свой стол. — Садитесь, миссис Толли.
   — Мне незачем садиться. Я не знаю, что здесь происходит, но вы сказали, что у вас есть новости о Джо. Если это так, то я хотела бы их услышать. Если вы меня обманули, то я ухожу.
   — Уходите, Сара, — мистер Д. подошел к ней. — Ему нечего рассказать вам о Джо. — Он повернулся к Пальмиенто, на его щеках выступили красные пятна. — Незачем впутывать ее. Это касается только вас и меня.
   Сара хмуро посмотрела на Пальмиенто.
   — У вас есть новости о Джо? — спросила она.
   — Никаких. — Пальмиенто улыбнулся.
   — Господи, как же я вас ненавижу. — Сара повернулась к двери, собираясь уйти.
   — А как насчет Джейни? — Голос Пальмиенто звучал спокойно, и Сара остановилась. У нее замерло сердце. Сделав глубокий вдох, чтобы набраться смелости, она подошла прямо к его креслу и наклонилась к его лицу.
   — А что с ней? — подчеркнуто равнодушно спросила она. «Прошу тебя, господи, не позволяй им найти ее».
   — Я в курсе того, что вы ее кому-то отдали. Но я не знаю наверняка, не мистер ли Д. натолкнул вас на мысль так поступить. Ведь это он, правда?
   Неуверенная в том, что происходит в этом кабинете, Сара не знала, что ответить.
   — Я… я услышала о смерти сына Колин Прайс, — начала она, — и я…
   — Оставьте ее в покое, Питер, — вмешался мистер Д. Его руки вцепились в подлокотники кресла, костяшки пальцев побелели. — Да, это я сказал Саре, что надо принять меры и обеспечить безопасность ее дочери. Я рад, что она послушалась меня. Вы, вернее, мы оба и без того уже превратили жизнь Сары в ад. С нее достаточно.
   — Ах ты, сукин сын! — Пальмиенто медленно встал с кресла, и Сара, стоявшая возле него, попятилась. — Я доверял тебе, я позволил тебе заниматься…
   — И это святое, — поторопился сказать мистер Д. — Наши исследования — это святое. Но вы зашли слишком далеко, пытаясь защитить их, Питер. — Он медленно приблизился к нему. — Питер, вам нужна помощь, — спокойно продолжал мистер Д. — Я знаю…
   — Не смей подходить ближе. — Пальмиенто сунул руку в один из ящиков стола, и Сара задохнулась, увидев, что его пальцы коснулись рукоятки револьвера. Ей следовало убежать, но ее ноги приросли к полу. — Ты предал меня. — Пальмиенто поднял револьвер и нацелил его на мистера Д. Его палец лег на спусковой крючок.
   Сара инстинктивно ударила его по руке, чтобы пуля ушла в потолок. Выстрел оказался таким громким, что у нее заложило уши. Пуля попала в плечо мистеру Д. Он взвыл от боли, а Сара рванулась мимо него к двери. Она мчалась через приемную, прочь из этого дома к своей машине. Когда она выезжала на дорогу, в ее голове была только одна мысль: «Господи, сделай так, чтобы Джейни не коснулась опасность».
   Сара весь вечер просидела в своей тесной гостиной. Она не сводила глаз с телефона. Ее трясло. Она думала о том, чтобы позвонить в полицию и рассказать, что случилось. Но тогда ей придется объяснить, куда исчезла Джейни. Наверняка ее спросят, кому она отдала дочь. А что, если полицейские в руках у Пальмиенто? Ведь под его дудку пляшут власти, ФБР, Совет по психиатрии. Сара смотрела на телефон до двух часов ночи. Наконец она перестала дрожать и отправилась в постель.
   В эту ночь, как и во многие другие, ей снились доктор Пальмиенто и мистер Д., но она никогда больше не слышала о них. Не получала она известий и от Энн. Но не было дня, чтобы Сара не думала о Джейни. Сара знала, что поступила правильно, спасая Джейни от сумасшедшего психиатра из «Сент-Маргарет», но от этого ей не было легче. Не было — и все.
   — Нам надо ехать, — коротко сказала Лаура. Они сидели в гостиной у Сары, потому что пожилая женщина не успела рассказать свою историю во время прогулки. Лауре захотелось уехать отсюда. У нее закружилась голова, комната поплыла у нее перед глазами, стоило ей встать. — Дилан, пожалуйста, поедем.
   Его удивило нетерпение Лауры. Он повернулся к Саре.
   — Можем мы что-нибудь для вас сделать перед тем, как уйдем? — спросил Дилан.
   Он был добрым человеком, но в эту минуту Лауре хотелось, чтобы он плюнул на все и немедленно увез ее. У нее отлегло от сердца, когда Сара покачала головой и встала, чтобы проводить их.
   Они вышли на улицу, и Дилан обнял Лауру.
   — Я все понимаю, — сказал он. — Ты расстроилась.
   Сара постоянно говорит о Джейни и не понимает, что взрослая Джейни сидит перед ней.
   — Дело не в этом, — ответила Лаура. Головокружение все еще не прошло. — Я и сама не могу объяснить, что со мной творится.
   Дилан выглядел встревоженным.
   — Хочешь, я поведу машину? — спросил он.
   Лаура кивнула. Она не доверяла себе и не могла сесть за руль.
   Только когда они выехали на главную улицу, Лаура наконец попыталась объяснить свое состояние.
   — Я понимаю, что это покажется тебе бредом, но у меня ужасное чувство. Я думаю, что Рэй и был этим мистером Д.
   — Что? — Дилан рассмеялся. — Это безумие, детка. Почему это пришло тебе в голову?
   — У Рэя на плече был шрам от пули, — принялась перечислять Лаура. — Он всегда говорил мне, что его ранили в Корее.
   — У многих людей может обнаружиться след от раны на плече, — возразил Дилан.
   — И еще кое-что. Рэй всегда говорил, что я бросаюсь в авантюры очертя голову. Он всегда так говорил, когда я начинала новый проект.
   — Ну и что? — Между бровями Дилана залегла складка.
   — Как-то раз Сара сказала, что мистер Д. часто употреблял именно это выражение.
   — Но так все говорят, Лаура. — Дилан был, пожалуй, излишне терпелив, словно объяснял что-то ребенку.
   — Многие люди говорят «нестись очертя голову», а не «бросаться». Когда Сара сказала так, она напомнила мне о Рэе. Но тогда мне это не пришло в голову.
   — Ты и в самом деле думаешь, что Сара дословно повторяет слова мистера Д.?
   — Не знаю. — Лауру раздражали попытки Дилана преуменьшить ее страхи. — Я знаю только одно. Мне не по себе.
   — Но почему его называли именно мистером Д.?
   — Фамилия Рэя была Дэрроу. Дилан взял ее за руку.
   — Я понимаю, Лаура, как тебе тяжело, но я думаю, что ты создаешь проблему на пустом месте. Начнем с того, что Рэй слишком молод для того, чтобы быть мистером Д.
   — Когда я родилась, Рэю был двадцать один год. Мистер Д. был юнцом, когда работал в «Сент-Маргарет». Помнишь, у него еще были прыщи. Так рассказывала Сара. И у Рэя в этом возрасте тоже были прыщи.
   — Как и у всех подростков. У меня они тоже были. Лаура посмотрела на его гладкую щеку.
   — Лжец, — укорила она его. Дилан пожал плечами.
   — Пара штук по крайней мере. — Он улыбнулся ей. — Мне просто не хочется, чтобы ты ломала над этим голову.
   — Сара говорила, что мистер Д. изучал психологию, — продолжала рассуждать вслух Лаура. — Вот тут не сходится. Рэй получил степень по социологии.
   — Не вписывается в эту картину и книга, которую написал твой муж, — добавил Дилан. — Разве мистер Д. похож на человека, который будет заботиться о бездомных и психически больных?
   — Да, в этом ты прав, — согласилась Лаура. — Я не могу представить, чтобы Рэй проводил страшные эксперименты над пациентами психиатрической больницы. И все же… — Ее голос прервался. Она не могла отделаться от неприятного ощущения.
   — Полагаю, что ты перегибаешь палку, — заметил Дилан. — Не кажется ли тебе уж слишком большим совпадением то, что мистер Д. женился на дочери Сары Толли, отданной ею на воспитание по его же совету?
   Лаура рассмеялась. Дилан прав. Это просто приступ паранойи. Слишком много потрясений.
   Но неприятное чувство не покинуло ее и много часов спустя, когда они уже поужинали и все втроем играли в лото.
   Закончив играть, Лаура искупала Эмму, а Дилан вызвался прочитать ей сказку на ночь. Обрадованная тем, что может побыть одна, Лаура отправилась в гостевую спальню, достала из шкафа коробки и принялась искать диплом Рэя. Она внимательно просматривала все. Вдруг у нее снова закружилась голова, как в квартире Сары.
   Лаура встретилась с Диланом в коридоре.
   — Он изучал психологию, — она протянула ему бумаги.
   — Кто? — Дилан взглянул на документ. — Рэй?
   — В пятидесятых годах он изучал психологию в Католическом университете. А потом бросил. Я ничего не знала об этом. Он вернулся в университет через четыре года и стал изучать социологию.
   — Лаура, — Дилан попытался обнять ее. — Я все-таки считаю…
   Она вырвалась из его рук.
   — Я немедленно звоню Стюарту! — объявила Лаура. — Я должна знать.
   Она позвонила по телефону, стоящему в ее спальне. Дилан сидел сзади нее и массировал ей спину. Стюарта удалось отыскать в номере гостиницы в Филадельфии.
   — Что-то случилось? — спросил Стюарт. Никогда раньше Лаура не звонила ему во время командировок. — Эмма здорова?
   — Ты должен мне кое-что сказать, Стю. Рэй работал в психиатрической больнице «Сент-Маргарет»?
   Брат Рэя так долго молчал, что Лаура уже догадалась об ответе.
   — О Стюарт, — она прижала руку ко лбу, а Дилан крепче сжал ее плечо. — Я хочу, чтобы ты сказал мне, что я ошибаюсь.
   Лаура услышала, как Стюарт вздохнул.
   — Я завтра же приеду в Виргинию, — сказал он. — И тогда мы обо всем поговорим, хорошо?
   — Он был мистером Д.? — Да.
   — Но как же…
   — Завтра, Лаура, завтра. Я приеду до ленча.

ГЛАВА 45

   — Эмма, подожди меня. — Дилан пошел быстрее, потому что девочка убежала вперед по дорожке вдоль озера, торопясь на детскую площадку, и он потерял ее из виду, как только она скрылась за поворотом.
   Он поймал ее в ту секунду, когда она карабкалась на качели.
   — Мне тебя подтолкнуть или просто покачаться рядом с тобой? — спросил он.
   Эмма, не ответив, стала раскачиваться. Ее темные волосы развевались на ветру. Дилан сел на соседние качели и тоже раскачался. Он уже и не помнил, когда последний раз качался на качелях. У него закружилась голова.
   Дилан приехал в домик у озера за полчаса до этого, почти одновременно со Стюартом. Брат Рэя словно постарел на несколько лет со дня их последней встречи. Бледный, подавленный, Стюарт сказал, что хочет поговорить с Лаурой наедине. Дилан вызвался отвести Эмму на площадку. Лучше провести время с дочерью, чем слушать, что скажет старина Стю. Если бы еще и Лауре не надо было этого слушать… Она ужасно расстроилась накануне. Дилан не смог остаться с ней, потому что утром ему предстоял очередной полет с клиентами. Ему отчаянно не хотелось оставлять ее одну в таком состоянии.
   Дилан все еще раскачивался, чувствуя странную пустоту в голове, когда Эмма соскочила с качелей и побежала к карусели. Дилан смотрел, как девочка раскручивает колесо, а затем вспрыгивает на сиденье. Он подошел и стал вращать колесо все быстрее и быстрее. Эмме это понравилось. Встав на самый край платформы, она держалась за поручень одной рукой, а вторую вытянула в сторону, будто она летит. Дилан слышал, как она подражает реву самолета.
   Эмма могла бы еще долго кружиться на карусели, но у Дилана заболела рука. Он отошел в сторону и присел на ствол дерева, наблюдая, как замедляется ее воображаемый полет.
   — Значит, тебе нравится летать? — спросил он. Эмма кивнула. Она плюхнулась на платформу, сама немного закруженная.
   — Ты в порядке? — поинтересовался Дилан.
   Эмма улыбнулась ему. У нее была самая очаровательная улыбка на свете.
   — Рассказать тебе, как я был пилотом?
   Эмма не ответила, но и не отвела глаз от его лица.
   — Однажды я должен был лететь на самолете через всю страну, — начал Дилан, — но я заболел и не смог вести самолет. Пилот, который занял мое место, слишком много выпил накануне. Он был пьян. Ты знаешь, что это значит? — Это было не совсем верно, потому что в теле пилота нашли не только алкоголь. Но для его истории сойдет.
   Эмма молчала и даже не кивнула в ответ, но Дилан видел, что она все понимает.
   — Так вот, этот пилот полетел на том самолете, на котором должен был лететь я. И самолет разбился. Все пассажиры и экипаж погибли.
   Эмма нахмурилась.
   — Да, — согласился Дилан, — это было ужасно. И знаешь что? Я долго думал, что во всем виноват я. Если бы я не заболел, если бы я сам вел самолет, он никогда бы не разбился и все эти люди остались живы. Но потом я понял, что в случившемся виноват тот, другой пилот. Я не имею к этому никакого отношения. Так и ты не виновата в смерти твоего отца.
   Эмма пристально смотрела на него, но после этих слов она опустила глаза и уставилась в землю.
   — У твоего папы были свои проблемы, и из-за них он покончил с собой. — Дилан задумался над тем, что сказала бы Хизер по поводу его разговора с Эммой. — В этом не виноваты ни ты, ни твоя мама. И неважно, много ты разговаривала или молчала.
   Эмма встала, спрыгнула с карусели, подбежала к огромной пластиковой трубе-лабиринту и устремилась в него головой вперед. Дилан вздохнул, признавая свое поражение, и посмотрел на деревья вокруг площадки. Листья уже стали красными и оранжевыми, а он и не заметил, как наступила осень. Когда это случилось?
   Он взглянул в сторону лабиринта. Эмма забралась глубоко, и ее не было видно. Она нашла единственное место на площадке, где она могла побыть одна и не слушать все то, что он хотел ей сказать.

ГЛАВА 46

   — Рэй всегда страдал от приступов депрессии, — начал Стюарт, размешивая ложкой лимонад в стакане. — Но я полагаю, ты знаешь об этом.
   — Разумеется. — Лаура и сердилась на деверя за то, что он скрыл от нее правду, и беспокоилась за него. В мягких лучах солнца она видела темные круги вокруг его глаз, словно он неделю не спал.
   — Даже когда мы были детьми, он часто говорил о том, что хочет умереть, — продолжал Стюарт. — Потом ситуация немного улучшилась. Когда Рэй стал старше, он увлекся тем, что происходит в голове человека, и решил стать психологом.
   — Я никогда об этом не слышала.
   — И не могла слышать. Рэй не упоминал об этом, и скоро ты поймешь почему. — Вынув ложку из стакана, Стюарт изучающе посмотрел на свое отражение на выпуклой поверхности. — Рэй получил диплом бакалавра по психологии в Католическом университете и стал готовиться к защите диссертации. — Стюарт положил ложку в стакан. — Видишь ли, Рэй был очень патриотично настроен.
   — Рэй? — Лаура не удержалась от удивленного возгласа, настолько ей сложно оказалось в это поверить.
   — Надо понимать, что происходило в то время, Лаура. Всем было страшно. Нам казалось, что нашей стране угрожают. Все ждали, что на нас сбросят бомбу. Правительство полагало, что контроль над сознанием возможен и что наши противники уже добились этого. Рэй пытался выяснить, как он может помочь своей стране. Он каким-то образом узнал об экспериментах доктора Пальмиенто. Рэй знал и о программе управления психикой, которую разработали в Монреале…
   — Шлемы и пленки, — подсказала Лаура.
   — Именно так, — согласился Стюарт. — Рэй обсудил возможности использования программы с Пальмиенто. Тот загорелся этой идеей. Итак, он принял Рэя на работу в клинику, чтобы тот разрабатывал дальше программу управления психикой.
   — Я не могу поверить, что Рэй подвергал людей таким мучениям. Это жестоко.
   — В наши дни это выглядит именно так, но сорок-пятьдесят лет назад казалось, что эти методики лишь помогут изменить мысли людей и их поведение. Рэй и Пальмиенто очень хотели узнать, как этого добиться.
   — Но они проводили опыты над живыми людьми! — воскликнула Лаура.
   — В конце концов Рэй горько сожалел об этом. Поверь мне, Лаура. Мне трудно описать тебе, как он тогда радовался своему сотрудничеству с Пальмиенто. Он нашел способ помочь своей стране. Разумеется, Рэй никому не мог рассказывать об этом. Он поделился со мной, но перед этим заставил меня поклясться, что я никому не скажу ни слова. Не думаю, что он говорил о своей работе с кем-то еще. — Стюарт посмотрел на вдову своего брата и, должно быть, увидел на ее лице отвращение. — Не надо ненавидеть его за это, Лаура, — взмолился он. — Прошу тебя, попытайся понять. Рэй считал, что его работа необходима стране, людям. Даже правительство поддерживало ее. Чек за работу он получал из ЦРУ. Рэй знал, что правительство в восторге от его усилий и делает все, чтобы никто не узнал об этих исследованиях. Лаура поежилась и обхватила себя руками, словно замерзла. Она чувствовала, будто ее окунули в грязь. Мысль о прикосновениях Рэя стала ей ненавистна.
   — Но через некоторое время Рэй понял, что у Питера Пальмиенто серьезные проблемы с психикой. — Стюарт вздохнул. — Чем сильнее становилась паранойя Пальмиенто, тем больше он боялся того, что Сара Толли и другие сотрудники «Сент-Маргарет» могут нарушить обет молчания. Он чувствовал себя вправе предпринимать любые шаги, чтобы предотвратить утечку информации. Пальмиенто понимал, что Сарой Толли можно легко манипулировать, если угрожать ее дочери. Рэя мучили сомнения. Он говорил со мной об этом. Он был по-прежнему убежден в необходимости и важности экспериментов, но безумие Пальмиенто беспокоило его.
   — Рэй предупредил Сару, чтобы она спрятала дочь, — сказала Лаура, — спрятала меня.
   — Вероятно, он это сделал. Я не знаю наверняка. Мне известно только о том, что разногласия между Рэем и Пальмиенто закончились дракой, и Рэй был ранен. После этого случая Рэю удалось отправить Пальмиенто в другую психиатрическую клинику уже в качестве пациента. Мой брат не собирался бросать свою работу и надеялся, что эксперименты продолжатся. Но правительство перестало оказывать ему поддержку, как финансовую и так и любую другую, и Рэю пришлось забыть об этом.