Страница:
Боже, как страшно это звучало, каким незнакомым стало его лицо. Лаура взяла его руку в свою.
— Мне так жаль, — прошептала она. Понятно, почему Дилан так вел себя, почему встречался со многими женщинами, не желая брать на себя никаких обязательств.
— Катастрофа изменила все, — продолжал Дилан. — Я ушел из авиакомпании. Начал пить. Тогда-то я и встретил тебя. По крайней мере ты так говоришь. Я сам совершенно ничего не помню.
— Это неважно. — Лаура пожала его пальцы.
— Я словно… сбился с пути. Я вдруг понял, что моя б жизнь, да и любая жизнь — это всего лишь короткая вспышка на экране вечности. Лаура кивнула.
— Я астроном. Мы всегда помним об этом, — сказала она. — Когда изучаешь звезды, очень быстро понимаешь собственную ничтожность. Дилан посмотрел на свое виски, но не притронулся к нему.
— Когда я это понял, то решил проживать каждый день, словно это последний. Я велел себе не думать о будущем. Кто знает, будет ли оно у меня? И именно так и я жил с тех пор. На самом деле это недурная жизнь. Но потом я познакомился с Эммой. — Он сморщил нос. — Как-то не получается иметь ребенка и не думать о будущем.
— Я знаю, — усмехнулась Лаура.
Дилан отдал недопитый стакан стюардессе, когда та проходила мимо.
— Я не хочу напиваться, — признался он, откидывая голову на спинку кресла. — Хотя однажды, когда я напился, произошло нечто удивительное.
— В самом деле?
Дилан кивком головы указал на Эмму, и Лаура все поняла.
— Мы все трое в чем-то виноваты, — заметила она. — Ты в аварии самолета, мы с Эммой в смерти Рэя.
— Не слишком мы хорошие ребята, верно? — Дилан закрыл глаза и улыбнулся. — Разбуди меня, когда будем подлетать к Рино.
Траки оказался своеобразным маленьким городком у самой границы с Калифорнией, недалеко от Сирин-Лейк. Служащая компании по прокату автомобилей предложила им переночевать в городе, и им удалось найти два смежных номера в маленьком отеле недалеко от главной улицы.
До встречи с Джоном Соломоном у них оказалось в запасе несколько часов, поэтому они отправились на озеро Тахо и арендовали лодку. Лауре и Дилану пришлось уговаривать Эмму сесть в нее. Юноша, выдававший лодки, сказал ей, что каяк не может перевернуться. И хотя Лаура полагала, что он несколько искажает правду, она не стала его опровергать. К тому же он надел на Эмму их «самый лучший и самый надежный» спасательный жилет. Но все же Лаура была очень удивлена, когда девочка все-таки согласилась сесть в лодку. Она заняла сиденье в центре, Дилан устроился на носу, а Лаура — на корме.
Дул прохладный, но приятный ветер, озеро, окруженное горами, было очень красивым. Хотя Лаура нервничала из-за предстоящей встречи с Джоном Соломоном, ей было так хорошо вместе с Диланом и Эммой. Она чувствовала себя удивительно легкой, чего с ней давно не случалось.
Поездка до Сирин-Лейк заняла у них около сорока минут. С дороги озеро Тахо казалось маленьким и спокойным, вода — лазурно-голубой. Дома, стоявшие вокруг озера, напоминали швейцарские шале. От порогов к улице вели крытые дорожки. Чтобы зимой избавить себя от необходимости орудовать лопатой и метлой, догадалась Лаура. На земле уже лежал тонкий слой снега, но дороги оставались сухими.
Джон Соломон жил в доме, напоминающем формой букву А, у самого конца озера. Во дворе Лаура увидела поленницу и топор, воткнутый в ствол. На заднем дворе на паре козел лежало вверх дном красное каноэ. Ей вдруг показалось, что они нашли не того человека. Дом и стиль жизни явно принадлежали более молодому мужчине.
Пока они шли по крытой дорожке к дому, Лаура решила не делиться своими сомнениями с Диланом. Эмма цеплялась за ее руку, словно чувствовала себя неуверенно в новой обстановке, но она весело рассмеялась, когда Лаура потянула за кожаную петлю, соединенную со звонком, и за дверью раздалось отчетливое «бэнг».
Через мгновение мужчина открыл им дверь, и Лаура не удержалась от улыбки. Она нашла того самого человека. Она не забыла, как Сара описывала Джо Толли, когда она впервые увидела его в поезде много лет тому назад. Она говорила, что он был похож на Джеймса Стюарта. И это сходство не исчезло.
— Мистер Соломон? — она протянула руку. — Я Лаура Брендон.
— Входите, Лаура, — пригласил он.
Они вошли в прихожую с деревянным полом, переходившую в гостиную, откуда через треугольное окно открывался великолепный вид на озеро.
— Это мой друг Дилан Гир, — представила Лаура, — и моя дочь Эмма. — Девочка прижалась к ее ноге.
— Позвольте мне взять ваши пальто, — раздался у них за спиной женский голос.
Лаура повернулась и увидела идущую к ним хозяйку дома. Ей было не больше шестидесяти: короткие с проседью пышные волосы и приветливая улыбка. От нее исходило ощущение радости. «Такую женщину трудно не любить», — подумала Лаура, но ей сразу же захотелось, чтобы ее не оказалось дома. Она не представляла себе другую женщину в жизни Джона Соломона.
— Это моя жена Элейн, — сказал Джон.
Все прошли в гостиную, и Лаура почувствовала, как Дилан легко сжал ее руку, пытаясь подбодрить.
— Как у вас красиво, — сказала Лаура, усаживаясь на длинный современный диван. Мебель была светлая и простая. Незанавешенное окно выходило на окруженный деревьями двор и озеро. Лаура вдруг поняла, что смаргивает непрошеные слезы, сравнивая этот дом и этот стиль жизни с крошечной квартиркой Сары и ее угасающим сознанием.
Сначала разговор касался самых банальных тем. Они говорили о погоде, о красоте озера Тахо.
— Много ли у вас бывает снега? — поинтересовался Дилан. Он подался вперед, оперся локтями о колени и выглядел так, словно ответ на этот вопрос и в самом деле много для него значит.
— Около семисот дюймов в год, — гордо ответил Джон. — Вы можете представить, наши сын и дочь несколько лет назад переехали на Аляску. Полагаю, семисот дюймов снега им оказалось недостаточно.
— У вас есть дети? — Лаура не сумела скрыть своего удивления. Может быть, эта дочь и есть пропавшая Джейни?
— Да, — ответила Элейн, — двое. Еще у нас есть внук возраста вашей дочки. О, кстати, Эмма, у меня же осталась книжка-раскраска после его последнего приезда к[ нам. Ты знаешь такие, когда нужно раскрашивать водой I страницы и тогда появляются краски? Эмма заинтересованно кивнула.
— Хочешь пораскрашивать? — Элейн ждала ответа.
— Она не слишком много говорит в последнее время, — помогла им обеим Лаура, — но мне кажется, ей понравилось ваше предложение.
Элейн вышла и вскоре вернулась, неся стакан с водой, кисточку и книжку-раскраску. Она устроила Эмму на кофейном столике, а затем присела на ручку кресла, в котором устроился Джон.
— Итак, — обратился он к Лауре, — откуда вы узнали, что я раньше работал в «Вашингтон пост»?
Лаура сделала глубокий вдох.
— Теперь, когда я приехала, мне невероятно неловко все это объяснять, — она улыбнулась хозяевам, прося прощения. — Вы знаете Сару Толли?
Румянец сошел со щек Джона и его жены. Элейн обняла мужа за плечи.
— Продолжайте, — попросил он.
— История немного запутанная, — сказала Лаура. — По причине, до сих пор мне неизвестной, мой отец перед самой своей смертью попросил меня позаботиться о Саре. Я никогда раньше не слышала от него этого имени. Я не представляла, кто она такая.
— Как звали вашего отца? — спросил Джон.
— Карл Брендон, — Лаура взглянула на него с надеждой. — Это имя говорит вам что-нибудь?
Он покачал головой.
— Вот почему я отправилась навестить Сару. Она живет в доме престарелых, где у нее своя собственная маленькая квартирка. У нее самое начало болезни Альцгеймера, поэтому она не может…
— Болезнь Альцгеймера, — повторил Джон.
— Да, и поэтому ей не разрешают выходить одной.
У нее нет семьи, во всяком случае, никто ничего не знает о ее родственниках. И все же она о многом мне рассказала. Мы ходим с Сарой на прогулки. Ей очень нравится выходить. Она очень ясно помнит прошлое. Сара рассказала мне о Джо Толли.
Лаура посмотрела в лицо Джону Соломону. В его глазах стояли слезы, но, может быть, собственные слезы мешали ей видеть четко. Джон кивнул, прося ее продолжать.
— Сара рассказала мне, как они с Джо встретились в поезде, как она полюбила его и вышла за него замуж. Она говорила мне о своей работе в психиатрической клинике…
— «Сент-Маргарет», — подсказал ей Джон.
— Да. Там проводили эксперименты по контролю над сознанием, и Джо, то есть вы… — Джон кивнул, — поступили в эту больницу, чтобы провести журналистское расследование. Но потом вы исчезли. Саре сказали, что вам сделали лоботомию, и…
— Так вот что они ей сказали? — Джон подался к ней, и теперь Лаура больше не сомневалась. Он плакал.
— Да, но Сара так и не узнала, куда вас перевезли. Она ездила по больницам, искала вас, но безрезультатно. Потом ей стали угрожать, угрожали и вашей дочери.
— Джейни, — Джон сидел уже на самом краешке кресла. — Вы сказали, что у Сары нет семьи. А где же Джейни?
Значит, та дочь, о которой он говорил, не Джейни.
— Я не знаю, — призналась Лаура. — Сара как-то сказала мне, что Джейни прячется. Но она не совсем ясно мыслит. Я знаю, что доктора из «Сент-Маргарет» угрожали расправиться с девочкой.
У Джона раздулись ноздри.
— Эти так называемые врачи были способны на что угодно. — Он посмотрел на жену и взял ее за руку, потом откинулся в кресле, не сводя глаз с Лауры. — Мне очень тяжело слышать об этом, — медленно произнес он и тут же торопливо добавил: — Но я рад, что вы приехали, очень рад. Я искал ответы на вопросы. Вижу, что и вам они нужны.
— Прошу вас, помогите мне.
— Сначала я бы хотел сказать вам, что Элейн обо всем известно, о Саре и о моем прошлом. Думаю, зная это, вам будет легче говорить.
Лаура кивнула, а Джон продолжал:
— Совершенно ясно, или, во всяком случае, я надеюсь, что вам ясно, что никакую лоботомию мне не делали. Я думал, что они сообщили Саре о моей смерти.
— Так что же они все-таки сделали с вами?
— Здесь память меня немного подводит. Я получил большую дозу наркотиков. Меня лечили электрошоком. Физически я был очень слаб. Но, вспомнив какие-то обрывки, я догадался, что кто-то из правительства вытащил меня из «Сент-Маргарет». Во всяком случае, эти люди сказали мне, что они из правительства. Я никогда не знал наверняка. Они на самолете привезли меня сюда, в Неваду, в Рино. Мне дали новые документы, новый номер социальной страховки, водительские права, выданные в Неваде. Все было на имя Джона Соломона. Меня предупредили, чтобы я даже не помышлял о встрече с Сарой или Джейни, иначе их жизнь окажется под угрозой. Честно говоря, я не слишком хорошо понимал их, потому что даже не помнил, кто такие Сара и Джейни. Бывали дни, когда я не мог уверенно сказать, кто я — Джо Толли или Джон Соломон. Меня поместили в небольшой отель в Рино, и там я прожил два года, просто пытаясь выжить. У наркотиков, что мне давали, оказалось очень длительное действие. Поверьте, я многого не помню из того времени. Но медленно, очень-очень медленно туман рассеивался. Я вспомнил, как жил в Мэриленде, вспомнил об угрозах в адрес Сары и Джейни, если я стану искать их, но я все же пытался. Они были моей семьей, всем, что у меня было. — Джон на мгновение закрыл глаза, и его кадык заходил вверх-вниз. Элейн погладила его по плечу, и он заговорил снова: — Я даже нанял частного детектива, но Сара словно испарилась. Старые соседи не захотели говорить с частным детективом. Теперь я почти уверен, что Пальмиенто и его банда из правительства обработали их. В то время людей легко было запугать. В конце концов даже детектив перестал отвечать на мои звонки.
— Вы полагаете, что его тоже запугали? — спросил Дилан.
Джон пожал плечами:
— Все возможно. Я думал, что, может быть, те люди, которые избавились от меня, таким же образом избавились и от Сары. Накачали ее наркотиками, дали новые документы, увезли куда-то. Я всегда надеялся, что она сможет устроить новую жизнь для себя и Джейни. В то время я думал только об этом. Теперь я понимаю, что она скрывалась, но не от меня, а от врачей из «Сент-Маргарет».
— Все правильно, — подтвердила Лаура. — Они очень легко выследили ее в первый раз, поэтому Сара несколько раз переезжала, пытаясь замести следы.
— Я встретил Элейн в 1969 году, — рассказывал Джон, — через десять лет после того, как я стал Джоном Соломоном. Мы стали жить вместе с 1970-го. Мы не женаты, хотя все считают нас мужем и женой, да и детям так легче. Я не знал, жива Сара или умерла, и поэтому считал невозможным заключать брак, пусть мне и поменяли имя.
Лаура кивнула, ей нравились взгляды этого человека.
— У нас замечательный якобы брак, — улыбнулась Элейн и снова погладила мужа по плечу. — Но я знаю, что Джон никогда не забывал о Саре и своей дочери.
— Только в прошлом году я рассказал сыну и дочери о том, что со мной случилось, — сказал Джон. — Я добавил, что у них где-то есть сводная сестра. Мой сын пытался найти Джейни, но у него ничего не получилось.
Полагаю, ей тоже изменили имя, поэтому ее невозможно найти. Но теперь вы говорите мне, Саре имени никогда не меняли. Так что я не знаю, что и думать.
— Я получила пару писем без подписи, — призналась Лаура. — Их автор предупреждал меня, чтобы я оставила Сару в покое. Мы с Диланом думали, что их могла написать Джейни. Я не понимаю ее мотивов, но это единственное, что пришло нам в голову.
— Все может быть, — Джон явно оживился. — Откуда их прислали?
— Одно из Филадельфии, другое из Трентона, отпечатаны на машинке. Разумеется, на них не было обратного адреса.
— Не слишком много сведений, — констатировал Джон, снова откидываясь в кресле. Он как будто старел прямо на глазах. Лаура подумала, не пора ли прощаться?
— Что ж, полагаю, на сегодня хватит. Пожалуй, даже чересчур много для одного дня, — сказала она, вставая. Лаура нагнулась к кофейному столику. — Пора заканчивать, детка. Мы едем обратно в гостиницу.
Джон посмотрел на Элейн, они словно сказали что-то друг другу взглядом. Потом он снова повернулся к Лауре.
— Вы можете приехать завтра? — спросил он. — Мы с Элейн все обсудим, но потом мне хотелось бы с вами поговорить. Вы ведь еще не уезжаете?
— Нет, — сказала Лаура.
— Тогда до завтра.
ГЛАВА 40
ГЛАВА 41
— Мне так жаль, — прошептала она. Понятно, почему Дилан так вел себя, почему встречался со многими женщинами, не желая брать на себя никаких обязательств.
— Катастрофа изменила все, — продолжал Дилан. — Я ушел из авиакомпании. Начал пить. Тогда-то я и встретил тебя. По крайней мере ты так говоришь. Я сам совершенно ничего не помню.
— Это неважно. — Лаура пожала его пальцы.
— Я словно… сбился с пути. Я вдруг понял, что моя б жизнь, да и любая жизнь — это всего лишь короткая вспышка на экране вечности. Лаура кивнула.
— Я астроном. Мы всегда помним об этом, — сказала она. — Когда изучаешь звезды, очень быстро понимаешь собственную ничтожность. Дилан посмотрел на свое виски, но не притронулся к нему.
— Когда я это понял, то решил проживать каждый день, словно это последний. Я велел себе не думать о будущем. Кто знает, будет ли оно у меня? И именно так и я жил с тех пор. На самом деле это недурная жизнь. Но потом я познакомился с Эммой. — Он сморщил нос. — Как-то не получается иметь ребенка и не думать о будущем.
— Я знаю, — усмехнулась Лаура.
Дилан отдал недопитый стакан стюардессе, когда та проходила мимо.
— Я не хочу напиваться, — признался он, откидывая голову на спинку кресла. — Хотя однажды, когда я напился, произошло нечто удивительное.
— В самом деле?
Дилан кивком головы указал на Эмму, и Лаура все поняла.
— Мы все трое в чем-то виноваты, — заметила она. — Ты в аварии самолета, мы с Эммой в смерти Рэя.
— Не слишком мы хорошие ребята, верно? — Дилан закрыл глаза и улыбнулся. — Разбуди меня, когда будем подлетать к Рино.
Траки оказался своеобразным маленьким городком у самой границы с Калифорнией, недалеко от Сирин-Лейк. Служащая компании по прокату автомобилей предложила им переночевать в городе, и им удалось найти два смежных номера в маленьком отеле недалеко от главной улицы.
До встречи с Джоном Соломоном у них оказалось в запасе несколько часов, поэтому они отправились на озеро Тахо и арендовали лодку. Лауре и Дилану пришлось уговаривать Эмму сесть в нее. Юноша, выдававший лодки, сказал ей, что каяк не может перевернуться. И хотя Лаура полагала, что он несколько искажает правду, она не стала его опровергать. К тому же он надел на Эмму их «самый лучший и самый надежный» спасательный жилет. Но все же Лаура была очень удивлена, когда девочка все-таки согласилась сесть в лодку. Она заняла сиденье в центре, Дилан устроился на носу, а Лаура — на корме.
Дул прохладный, но приятный ветер, озеро, окруженное горами, было очень красивым. Хотя Лаура нервничала из-за предстоящей встречи с Джоном Соломоном, ей было так хорошо вместе с Диланом и Эммой. Она чувствовала себя удивительно легкой, чего с ней давно не случалось.
Поездка до Сирин-Лейк заняла у них около сорока минут. С дороги озеро Тахо казалось маленьким и спокойным, вода — лазурно-голубой. Дома, стоявшие вокруг озера, напоминали швейцарские шале. От порогов к улице вели крытые дорожки. Чтобы зимой избавить себя от необходимости орудовать лопатой и метлой, догадалась Лаура. На земле уже лежал тонкий слой снега, но дороги оставались сухими.
Джон Соломон жил в доме, напоминающем формой букву А, у самого конца озера. Во дворе Лаура увидела поленницу и топор, воткнутый в ствол. На заднем дворе на паре козел лежало вверх дном красное каноэ. Ей вдруг показалось, что они нашли не того человека. Дом и стиль жизни явно принадлежали более молодому мужчине.
Пока они шли по крытой дорожке к дому, Лаура решила не делиться своими сомнениями с Диланом. Эмма цеплялась за ее руку, словно чувствовала себя неуверенно в новой обстановке, но она весело рассмеялась, когда Лаура потянула за кожаную петлю, соединенную со звонком, и за дверью раздалось отчетливое «бэнг».
Через мгновение мужчина открыл им дверь, и Лаура не удержалась от улыбки. Она нашла того самого человека. Она не забыла, как Сара описывала Джо Толли, когда она впервые увидела его в поезде много лет тому назад. Она говорила, что он был похож на Джеймса Стюарта. И это сходство не исчезло.
— Мистер Соломон? — она протянула руку. — Я Лаура Брендон.
— Входите, Лаура, — пригласил он.
Они вошли в прихожую с деревянным полом, переходившую в гостиную, откуда через треугольное окно открывался великолепный вид на озеро.
— Это мой друг Дилан Гир, — представила Лаура, — и моя дочь Эмма. — Девочка прижалась к ее ноге.
— Позвольте мне взять ваши пальто, — раздался у них за спиной женский голос.
Лаура повернулась и увидела идущую к ним хозяйку дома. Ей было не больше шестидесяти: короткие с проседью пышные волосы и приветливая улыбка. От нее исходило ощущение радости. «Такую женщину трудно не любить», — подумала Лаура, но ей сразу же захотелось, чтобы ее не оказалось дома. Она не представляла себе другую женщину в жизни Джона Соломона.
— Это моя жена Элейн, — сказал Джон.
Все прошли в гостиную, и Лаура почувствовала, как Дилан легко сжал ее руку, пытаясь подбодрить.
— Как у вас красиво, — сказала Лаура, усаживаясь на длинный современный диван. Мебель была светлая и простая. Незанавешенное окно выходило на окруженный деревьями двор и озеро. Лаура вдруг поняла, что смаргивает непрошеные слезы, сравнивая этот дом и этот стиль жизни с крошечной квартиркой Сары и ее угасающим сознанием.
Сначала разговор касался самых банальных тем. Они говорили о погоде, о красоте озера Тахо.
— Много ли у вас бывает снега? — поинтересовался Дилан. Он подался вперед, оперся локтями о колени и выглядел так, словно ответ на этот вопрос и в самом деле много для него значит.
— Около семисот дюймов в год, — гордо ответил Джон. — Вы можете представить, наши сын и дочь несколько лет назад переехали на Аляску. Полагаю, семисот дюймов снега им оказалось недостаточно.
— У вас есть дети? — Лаура не сумела скрыть своего удивления. Может быть, эта дочь и есть пропавшая Джейни?
— Да, — ответила Элейн, — двое. Еще у нас есть внук возраста вашей дочки. О, кстати, Эмма, у меня же осталась книжка-раскраска после его последнего приезда к[ нам. Ты знаешь такие, когда нужно раскрашивать водой I страницы и тогда появляются краски? Эмма заинтересованно кивнула.
— Хочешь пораскрашивать? — Элейн ждала ответа.
— Она не слишком много говорит в последнее время, — помогла им обеим Лаура, — но мне кажется, ей понравилось ваше предложение.
Элейн вышла и вскоре вернулась, неся стакан с водой, кисточку и книжку-раскраску. Она устроила Эмму на кофейном столике, а затем присела на ручку кресла, в котором устроился Джон.
— Итак, — обратился он к Лауре, — откуда вы узнали, что я раньше работал в «Вашингтон пост»?
Лаура сделала глубокий вдох.
— Теперь, когда я приехала, мне невероятно неловко все это объяснять, — она улыбнулась хозяевам, прося прощения. — Вы знаете Сару Толли?
Румянец сошел со щек Джона и его жены. Элейн обняла мужа за плечи.
— Продолжайте, — попросил он.
— История немного запутанная, — сказала Лаура. — По причине, до сих пор мне неизвестной, мой отец перед самой своей смертью попросил меня позаботиться о Саре. Я никогда раньше не слышала от него этого имени. Я не представляла, кто она такая.
— Как звали вашего отца? — спросил Джон.
— Карл Брендон, — Лаура взглянула на него с надеждой. — Это имя говорит вам что-нибудь?
Он покачал головой.
— Вот почему я отправилась навестить Сару. Она живет в доме престарелых, где у нее своя собственная маленькая квартирка. У нее самое начало болезни Альцгеймера, поэтому она не может…
— Болезнь Альцгеймера, — повторил Джон.
— Да, и поэтому ей не разрешают выходить одной.
У нее нет семьи, во всяком случае, никто ничего не знает о ее родственниках. И все же она о многом мне рассказала. Мы ходим с Сарой на прогулки. Ей очень нравится выходить. Она очень ясно помнит прошлое. Сара рассказала мне о Джо Толли.
Лаура посмотрела в лицо Джону Соломону. В его глазах стояли слезы, но, может быть, собственные слезы мешали ей видеть четко. Джон кивнул, прося ее продолжать.
— Сара рассказала мне, как они с Джо встретились в поезде, как она полюбила его и вышла за него замуж. Она говорила мне о своей работе в психиатрической клинике…
— «Сент-Маргарет», — подсказал ей Джон.
— Да. Там проводили эксперименты по контролю над сознанием, и Джо, то есть вы… — Джон кивнул, — поступили в эту больницу, чтобы провести журналистское расследование. Но потом вы исчезли. Саре сказали, что вам сделали лоботомию, и…
— Так вот что они ей сказали? — Джон подался к ней, и теперь Лаура больше не сомневалась. Он плакал.
— Да, но Сара так и не узнала, куда вас перевезли. Она ездила по больницам, искала вас, но безрезультатно. Потом ей стали угрожать, угрожали и вашей дочери.
— Джейни, — Джон сидел уже на самом краешке кресла. — Вы сказали, что у Сары нет семьи. А где же Джейни?
Значит, та дочь, о которой он говорил, не Джейни.
— Я не знаю, — призналась Лаура. — Сара как-то сказала мне, что Джейни прячется. Но она не совсем ясно мыслит. Я знаю, что доктора из «Сент-Маргарет» угрожали расправиться с девочкой.
У Джона раздулись ноздри.
— Эти так называемые врачи были способны на что угодно. — Он посмотрел на жену и взял ее за руку, потом откинулся в кресле, не сводя глаз с Лауры. — Мне очень тяжело слышать об этом, — медленно произнес он и тут же торопливо добавил: — Но я рад, что вы приехали, очень рад. Я искал ответы на вопросы. Вижу, что и вам они нужны.
— Прошу вас, помогите мне.
— Сначала я бы хотел сказать вам, что Элейн обо всем известно, о Саре и о моем прошлом. Думаю, зная это, вам будет легче говорить.
Лаура кивнула, а Джон продолжал:
— Совершенно ясно, или, во всяком случае, я надеюсь, что вам ясно, что никакую лоботомию мне не делали. Я думал, что они сообщили Саре о моей смерти.
— Так что же они все-таки сделали с вами?
— Здесь память меня немного подводит. Я получил большую дозу наркотиков. Меня лечили электрошоком. Физически я был очень слаб. Но, вспомнив какие-то обрывки, я догадался, что кто-то из правительства вытащил меня из «Сент-Маргарет». Во всяком случае, эти люди сказали мне, что они из правительства. Я никогда не знал наверняка. Они на самолете привезли меня сюда, в Неваду, в Рино. Мне дали новые документы, новый номер социальной страховки, водительские права, выданные в Неваде. Все было на имя Джона Соломона. Меня предупредили, чтобы я даже не помышлял о встрече с Сарой или Джейни, иначе их жизнь окажется под угрозой. Честно говоря, я не слишком хорошо понимал их, потому что даже не помнил, кто такие Сара и Джейни. Бывали дни, когда я не мог уверенно сказать, кто я — Джо Толли или Джон Соломон. Меня поместили в небольшой отель в Рино, и там я прожил два года, просто пытаясь выжить. У наркотиков, что мне давали, оказалось очень длительное действие. Поверьте, я многого не помню из того времени. Но медленно, очень-очень медленно туман рассеивался. Я вспомнил, как жил в Мэриленде, вспомнил об угрозах в адрес Сары и Джейни, если я стану искать их, но я все же пытался. Они были моей семьей, всем, что у меня было. — Джон на мгновение закрыл глаза, и его кадык заходил вверх-вниз. Элейн погладила его по плечу, и он заговорил снова: — Я даже нанял частного детектива, но Сара словно испарилась. Старые соседи не захотели говорить с частным детективом. Теперь я почти уверен, что Пальмиенто и его банда из правительства обработали их. В то время людей легко было запугать. В конце концов даже детектив перестал отвечать на мои звонки.
— Вы полагаете, что его тоже запугали? — спросил Дилан.
Джон пожал плечами:
— Все возможно. Я думал, что, может быть, те люди, которые избавились от меня, таким же образом избавились и от Сары. Накачали ее наркотиками, дали новые документы, увезли куда-то. Я всегда надеялся, что она сможет устроить новую жизнь для себя и Джейни. В то время я думал только об этом. Теперь я понимаю, что она скрывалась, но не от меня, а от врачей из «Сент-Маргарет».
— Все правильно, — подтвердила Лаура. — Они очень легко выследили ее в первый раз, поэтому Сара несколько раз переезжала, пытаясь замести следы.
— Я встретил Элейн в 1969 году, — рассказывал Джон, — через десять лет после того, как я стал Джоном Соломоном. Мы стали жить вместе с 1970-го. Мы не женаты, хотя все считают нас мужем и женой, да и детям так легче. Я не знал, жива Сара или умерла, и поэтому считал невозможным заключать брак, пусть мне и поменяли имя.
Лаура кивнула, ей нравились взгляды этого человека.
— У нас замечательный якобы брак, — улыбнулась Элейн и снова погладила мужа по плечу. — Но я знаю, что Джон никогда не забывал о Саре и своей дочери.
— Только в прошлом году я рассказал сыну и дочери о том, что со мной случилось, — сказал Джон. — Я добавил, что у них где-то есть сводная сестра. Мой сын пытался найти Джейни, но у него ничего не получилось.
Полагаю, ей тоже изменили имя, поэтому ее невозможно найти. Но теперь вы говорите мне, Саре имени никогда не меняли. Так что я не знаю, что и думать.
— Я получила пару писем без подписи, — призналась Лаура. — Их автор предупреждал меня, чтобы я оставила Сару в покое. Мы с Диланом думали, что их могла написать Джейни. Я не понимаю ее мотивов, но это единственное, что пришло нам в голову.
— Все может быть, — Джон явно оживился. — Откуда их прислали?
— Одно из Филадельфии, другое из Трентона, отпечатаны на машинке. Разумеется, на них не было обратного адреса.
— Не слишком много сведений, — констатировал Джон, снова откидываясь в кресле. Он как будто старел прямо на глазах. Лаура подумала, не пора ли прощаться?
— Что ж, полагаю, на сегодня хватит. Пожалуй, даже чересчур много для одного дня, — сказала она, вставая. Лаура нагнулась к кофейному столику. — Пора заканчивать, детка. Мы едем обратно в гостиницу.
Джон посмотрел на Элейн, они словно сказали что-то друг другу взглядом. Потом он снова повернулся к Лауре.
— Вы можете приехать завтра? — спросил он. — Мы с Элейн все обсудим, но потом мне хотелось бы с вами поговорить. Вы ведь еще не уезжаете?
— Нет, — сказала Лаура.
— Тогда до завтра.
ГЛАВА 40
— Это был самый длинный день в моей жизни. — Лаура буквально рухнула на диванчик в номере Дилана. Комната была уютной, обставленной в стиле Дикого Запада. Ковбойская шляпа вместо абажура на лампе, на стене чугунное клеймо с длинной рукояткой. Кофейный столик, на котором стояли пустые картонные коробки и бумажные тарелки из-под их ужина, был мастерски устроен из нескольких досок, положенных на пару маленьких вагонных колес.
Из дома Джона Соломона в Сирин-Лейк они вернулись в гостиницу в Траки. Пока Лаура купала измученную Эмму, Дилан отправился на поиски ужина. Он вернулся с огромным бумажным пакетом, наполненным мексиканской едой. Эмма смогла проглотить лишь несколько кусочков тако. Глаза ее закрылись, и Лаура, отнеся ее в свой номер, уложила на одной из кроватей. Потом она вернулась, чтобы доесть ужин и подвести итоги дня.
— Итак, я нашла Джо Толли, — сказала она. — Но что это дает? Он практически женат на другой женщине.
Дилан остановился у окна. Он допил газировку из банки и бросил ее в кучу мусора на столике.
— Ты помогла ему раскрыть тайну, которая много лет не давала ему покоя, — ответил он. — Да и сама кое-что выяснила.
— Я и в самом деле одержимая, — усмехнулась Лаура. — Я ввязываюсь в какое-нибудь дело и не могу его бросить, пока не раскопаю все, что только возможно.
— Честно говоря, мне это качество кажется просто потрясающим. — Дилан подошел к выключателю на стене. Он удивил ее, когда выключил верхний свет и сел рядом с ней. — Я должен признаться тебе…
В комнату просачивался лишь слабый свет с улицы, но Лаура видела лицо Дилана, его голубые глаза.
— Что такое? — спросила она.
— Я решил, что не хочу больше жить одним днем. Я не хочу расставаться с тобой и с Эммой. Разумеется, если ты не возражаешь.
Лаура неуверенно произнесла:
— Ты… — и тут же замолчала.
— Я хочу стать единственным мужчиной для одной-единственной женщины.
— Ты уверен в этом?
— Да. Я хотел бы остаться с тобой, если тебя это устраивает. Вот так.
Она не сумела удержаться от улыбки.
— Ты полагаешь, что выживешь без твоих многочисленных подружек? — поддразнила Лаура.
— Разумеется. Вот только… — Дилан взял ее за руку. — Я должен быть честен. Меня это беспокоит. Если мы станем жить вместе, то мы должны вести себя очень ответственно. Ты меня понимаешь? Если выяснится, что мы совершили ошибку, Эмма не должна пострадать, даже если мы решим расстаться. Но ты еще не сказала мне, нужно ли тебе все это.
— О Дилан, разумеется, мне это нужно, но я ни в чем не уверена, — сказала Лаура, хотя отчаянно желала верить, что у них все получится. — У меня довольно тяжелый характер, — призналась она. — Ты познакомился со мной во время отпуска. Ты не знаешь, как я намертво вцепилась в работу. Когда я снова начну работать, ты увидишь меня совсем с другой стороны. Рэю это ужасно не нравилось. Эмма тоже страдала. Я постараюсь никогда больше не позволять эгоизму брать верх и не стану увлекаться до такой степени, но ты должен знать, что это у меня в крови.
— Я понимаю, — сказал Дилан. — Ты уже говорила мне о своей одержимости. Я был свидетелем тому, как ты с головой окунулась в историю Сары. Ты не забыла? Я думаю, что переживу это, мне даже нравится такая черта характера. — Он посмотрел в окно, на редкие огни городка. — Но я не уверен, что выдержу сравнение с Рэем.
— Сравнение с Рэем? Господи, что ты имеешь в виду?
— Я никак не могу разобраться, какой он был.
С одной стороны, альтруист, добрейшей души человек, а с другой — никакой отец и муж.
— Он не был никаким…
— Вот это я и имею в виду. — Дилан оборвал ее речь в защиту мужа. — Ты поставила его на пьедестал, и неважно, заслуживает он этого или нет. Жить с этим мне будет трудновато.
Лаура подобрала под себя ноги и повернулась к Дилану, положив его руку на свое колено.
— Рэй был необыкновенным человеком, это правда. В своей жизни он сделал много хорошего. Он изменил условия существования многих бездомных, и его книга, вероятно, сделает для него еще больше. Ты говорил, что у него не было права осуждать меня за мою одержимость, и я с тобой согласна. Он был куда больше одержим бездомными, чем я своей карьерой. Очень часто я чувствовала, что для Рэя куда важнее его благотворительность, чем мы с Эммой. Он был добр ко мне. Он не был обязан на мне жениться, но он сделал это. Он хотел заботиться обо мне. Только Рэй… не слишком хорошо представлял себе, как это делать. Он не был создан для семейной жизни. Вот в этом ты отличаешься от него, Дилан. Когда я смотрю на тебя с Эммой… — она улыбнулась при мысли об этом, — я поражаюсь, как здорово у тебя получается. Тебе действительно интересно с ней, у тебя хватает энергии и терпения. Прошу тебя, не волнуйся, что ты не выдержишь сравнения с Рэем. Вы слишком разные, вас просто невозможно сравнивать.
Дилан с минуту смотрел на нее, потом нагнулся и поцеловал. Лаура застонала.
— Ты помнишь хоть что-нибудь из той ночи, когда мы занимались любовью? — шепотом спросил Дилан.
— Все, — призналась Лаура.
— Ты шутишь.
— Нет, не шучу. Я помню каждую минуту.
Дилан прижал ее к себе.
— Тогда расскажи мне. Лаура опустила голову ему на плечо.
— В той спальне горела лишь одна лампа, крошечный ночник от Тиффани на туалетном столике. Он освещал комнату бледно-голубым светом. Там было огромное окно, и можно было видеть падающий снег. Ветер сносил его в сторону.
— Какая у тебя память! — удивился он. Да, эту ночь она не могла забыть.
— Покрывало на постели было зеленым, темно-зеленым с желтоватым отливом, — продолжала Лаура. — И мы лежали на нем.
Рука Дилана поглаживала ее шею. Лаура откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. Она почувствовала, как его губы касаются ее щеки, как его язык очерчивает ее ухо.
— Это была большая кровать со столбиками, — слова медленно срывались с ее губ.
— Давай сделаем это сейчас, — прошептал Дилан, — давай переберемся в постель.
Лаура снова подняла голову, она была словно пьяная.
— Это покрывало синее, — сказала она.
— Отлично. — Дилан встал и протянул к ней руки. — Я не хочу воссоздавать ту ночь в мельчайших подробностях. Я хочу запомнить эту ночь.
Лаура тихонько закрыла дверь между номерами, чтобы не разбудить Эмму, и пошла за ним. Дилан лег на нее, осторожно раздвинул ее бедра своими, и хотя они оба были полностью одеты, Лаура ощутила соблазнительное давление его эрекции.
Дилан поцеловал ее, отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.
— Я рад, что ты мать Эммы, — шепнул он.
Эти слова были для нее подарком, и ей захотелось ответить ему тем же.
— Когда мы с Рэем занимались любовью… — Лаура закусила губу, понимая, что это признание будет самым интимным из того, что произойдет между ними в этой постели, — я всегда представляла на его месте тебя, — закончила она.
Дилан потрясенно смотрел на нее, потом лег на бок и нежно погладил ее щеку.
— Я люблю тебя, Лаура.
— Я тоже люблю тебя.
Он стал расстегивать ее блузку. Когда он добрался до последней пуговицы, из соседней комнаты раздался вопль.
Лаура схватила его за руку и прислушалась. Крик повторился.
— Эмме опять приснился кошмар. — Она отстранила Дилана, быстро встала и пригладила волосы. Она мгновенно преобразилась из любовницы в мать.
— Я здесь, Эмма. — Она вошла в другую комнату и включила свет.
Эмма лежала белая как полотно, по ее щекам струились слезы. Она протянула руки к Лауре.
Лаура присела на край кровати, притянула дочь к себе на колени.
— Все в порядке, моя сладкая. Мы в отеле, в городе Траки, помнишь? Такое смешное название. Я просто разговаривала с Диланом в соседней комнате.
Эмма сунула большой палец в рот, прислонилась к груди Лауры, всхлипнула. Ее тельце все еще содрогалось от пережитого страха. Укачивая ее, Лаура подняла голову и увидела стоящего на пороге Дилана.
— Ты уверен, что хочешь променять вольную жизнь на эти узы? — прошептала она ему.
По его улыбке Лаура поняла, что он хочет именно этого.
Из дома Джона Соломона в Сирин-Лейк они вернулись в гостиницу в Траки. Пока Лаура купала измученную Эмму, Дилан отправился на поиски ужина. Он вернулся с огромным бумажным пакетом, наполненным мексиканской едой. Эмма смогла проглотить лишь несколько кусочков тако. Глаза ее закрылись, и Лаура, отнеся ее в свой номер, уложила на одной из кроватей. Потом она вернулась, чтобы доесть ужин и подвести итоги дня.
— Итак, я нашла Джо Толли, — сказала она. — Но что это дает? Он практически женат на другой женщине.
Дилан остановился у окна. Он допил газировку из банки и бросил ее в кучу мусора на столике.
— Ты помогла ему раскрыть тайну, которая много лет не давала ему покоя, — ответил он. — Да и сама кое-что выяснила.
— Я и в самом деле одержимая, — усмехнулась Лаура. — Я ввязываюсь в какое-нибудь дело и не могу его бросить, пока не раскопаю все, что только возможно.
— Честно говоря, мне это качество кажется просто потрясающим. — Дилан подошел к выключателю на стене. Он удивил ее, когда выключил верхний свет и сел рядом с ней. — Я должен признаться тебе…
В комнату просачивался лишь слабый свет с улицы, но Лаура видела лицо Дилана, его голубые глаза.
— Что такое? — спросила она.
— Я решил, что не хочу больше жить одним днем. Я не хочу расставаться с тобой и с Эммой. Разумеется, если ты не возражаешь.
Лаура неуверенно произнесла:
— Ты… — и тут же замолчала.
— Я хочу стать единственным мужчиной для одной-единственной женщины.
— Ты уверен в этом?
— Да. Я хотел бы остаться с тобой, если тебя это устраивает. Вот так.
Она не сумела удержаться от улыбки.
— Ты полагаешь, что выживешь без твоих многочисленных подружек? — поддразнила Лаура.
— Разумеется. Вот только… — Дилан взял ее за руку. — Я должен быть честен. Меня это беспокоит. Если мы станем жить вместе, то мы должны вести себя очень ответственно. Ты меня понимаешь? Если выяснится, что мы совершили ошибку, Эмма не должна пострадать, даже если мы решим расстаться. Но ты еще не сказала мне, нужно ли тебе все это.
— О Дилан, разумеется, мне это нужно, но я ни в чем не уверена, — сказала Лаура, хотя отчаянно желала верить, что у них все получится. — У меня довольно тяжелый характер, — призналась она. — Ты познакомился со мной во время отпуска. Ты не знаешь, как я намертво вцепилась в работу. Когда я снова начну работать, ты увидишь меня совсем с другой стороны. Рэю это ужасно не нравилось. Эмма тоже страдала. Я постараюсь никогда больше не позволять эгоизму брать верх и не стану увлекаться до такой степени, но ты должен знать, что это у меня в крови.
— Я понимаю, — сказал Дилан. — Ты уже говорила мне о своей одержимости. Я был свидетелем тому, как ты с головой окунулась в историю Сары. Ты не забыла? Я думаю, что переживу это, мне даже нравится такая черта характера. — Он посмотрел в окно, на редкие огни городка. — Но я не уверен, что выдержу сравнение с Рэем.
— Сравнение с Рэем? Господи, что ты имеешь в виду?
— Я никак не могу разобраться, какой он был.
С одной стороны, альтруист, добрейшей души человек, а с другой — никакой отец и муж.
— Он не был никаким…
— Вот это я и имею в виду. — Дилан оборвал ее речь в защиту мужа. — Ты поставила его на пьедестал, и неважно, заслуживает он этого или нет. Жить с этим мне будет трудновато.
Лаура подобрала под себя ноги и повернулась к Дилану, положив его руку на свое колено.
— Рэй был необыкновенным человеком, это правда. В своей жизни он сделал много хорошего. Он изменил условия существования многих бездомных, и его книга, вероятно, сделает для него еще больше. Ты говорил, что у него не было права осуждать меня за мою одержимость, и я с тобой согласна. Он был куда больше одержим бездомными, чем я своей карьерой. Очень часто я чувствовала, что для Рэя куда важнее его благотворительность, чем мы с Эммой. Он был добр ко мне. Он не был обязан на мне жениться, но он сделал это. Он хотел заботиться обо мне. Только Рэй… не слишком хорошо представлял себе, как это делать. Он не был создан для семейной жизни. Вот в этом ты отличаешься от него, Дилан. Когда я смотрю на тебя с Эммой… — она улыбнулась при мысли об этом, — я поражаюсь, как здорово у тебя получается. Тебе действительно интересно с ней, у тебя хватает энергии и терпения. Прошу тебя, не волнуйся, что ты не выдержишь сравнения с Рэем. Вы слишком разные, вас просто невозможно сравнивать.
Дилан с минуту смотрел на нее, потом нагнулся и поцеловал. Лаура застонала.
— Ты помнишь хоть что-нибудь из той ночи, когда мы занимались любовью? — шепотом спросил Дилан.
— Все, — призналась Лаура.
— Ты шутишь.
— Нет, не шучу. Я помню каждую минуту.
Дилан прижал ее к себе.
— Тогда расскажи мне. Лаура опустила голову ему на плечо.
— В той спальне горела лишь одна лампа, крошечный ночник от Тиффани на туалетном столике. Он освещал комнату бледно-голубым светом. Там было огромное окно, и можно было видеть падающий снег. Ветер сносил его в сторону.
— Какая у тебя память! — удивился он. Да, эту ночь она не могла забыть.
— Покрывало на постели было зеленым, темно-зеленым с желтоватым отливом, — продолжала Лаура. — И мы лежали на нем.
Рука Дилана поглаживала ее шею. Лаура откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. Она почувствовала, как его губы касаются ее щеки, как его язык очерчивает ее ухо.
— Это была большая кровать со столбиками, — слова медленно срывались с ее губ.
— Давай сделаем это сейчас, — прошептал Дилан, — давай переберемся в постель.
Лаура снова подняла голову, она была словно пьяная.
— Это покрывало синее, — сказала она.
— Отлично. — Дилан встал и протянул к ней руки. — Я не хочу воссоздавать ту ночь в мельчайших подробностях. Я хочу запомнить эту ночь.
Лаура тихонько закрыла дверь между номерами, чтобы не разбудить Эмму, и пошла за ним. Дилан лег на нее, осторожно раздвинул ее бедра своими, и хотя они оба были полностью одеты, Лаура ощутила соблазнительное давление его эрекции.
Дилан поцеловал ее, отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.
— Я рад, что ты мать Эммы, — шепнул он.
Эти слова были для нее подарком, и ей захотелось ответить ему тем же.
— Когда мы с Рэем занимались любовью… — Лаура закусила губу, понимая, что это признание будет самым интимным из того, что произойдет между ними в этой постели, — я всегда представляла на его месте тебя, — закончила она.
Дилан потрясенно смотрел на нее, потом лег на бок и нежно погладил ее щеку.
— Я люблю тебя, Лаура.
— Я тоже люблю тебя.
Он стал расстегивать ее блузку. Когда он добрался до последней пуговицы, из соседней комнаты раздался вопль.
Лаура схватила его за руку и прислушалась. Крик повторился.
— Эмме опять приснился кошмар. — Она отстранила Дилана, быстро встала и пригладила волосы. Она мгновенно преобразилась из любовницы в мать.
— Я здесь, Эмма. — Она вошла в другую комнату и включила свет.
Эмма лежала белая как полотно, по ее щекам струились слезы. Она протянула руки к Лауре.
Лаура присела на край кровати, притянула дочь к себе на колени.
— Все в порядке, моя сладкая. Мы в отеле, в городе Траки, помнишь? Такое смешное название. Я просто разговаривала с Диланом в соседней комнате.
Эмма сунула большой палец в рот, прислонилась к груди Лауры, всхлипнула. Ее тельце все еще содрогалось от пережитого страха. Укачивая ее, Лаура подняла голову и увидела стоящего на пороге Дилана.
— Ты уверен, что хочешь променять вольную жизнь на эти узы? — прошептала она ему.
По его улыбке Лаура поняла, что он хочет именно этого.
ГЛАВА 41
На следующее утро Лаура, Дилан и Эмма снова вернулись в дом Соломонов в Сирин-Лейк. За эту ночь все изменилось. Они трое стали ближе друг другу. Эмма могла этого не понимать, но Лаура и Дилан чувствовали разницу. Хотя остаток ночи Лаура провела в комнате рядом с Эммой, а Дилан спал один в номере по соседству, между ними появилась связь, которой не было накануне.
Погода была теплой, снег на обочинах растаял. Элейн открыла им дверь и провела их в гостиную. На кофейном столике она поставила кофе и апельсиновый сок, рядом красовались горячие сдобные булочки, только что вынутые из духовки. Джон открыл высокую стеклянную дверь, чтобы впустить в комнату свежий влажный воздух.
— Вот что, — он сел рядом с Элейн, — помогите мне принять решение. — Джон взял жену за руку. — Я знаю, что должен сделать все в соответствии с законом, но есть кое-что более важное. Ехать мне в Виргинию на встречу с Сарой или не ехать?
Все посмотрели на Лауру. Она много думала об этом ночью, поэтому ответила сразу.
— Могут произойти две вещи, — сказала она. — Наиболее вероятно, что Сара не узнает вас. Она до сих пор любит вас. Ваша фотография стоит у нее в гостиной. Но Сара любит мужчину с фотографии. Я не уверена, что она поймет, что вы и есть ее Джо. Так что я не вижу смысла в этом посещении.
— А каков второй вариант? — спросил Джо.
— Если Сара все-таки узнает вас, вам придется сказать, что у вас… есть другая женщина. — Лаура почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа. — Я не хотела бы для нее новых страданий.
Элейн кивнула:
— Это было бы ужасно.
Дилан обнял Лауру, а Эмма встревожено подняла голову, уловив печальные нотки в голосе матери.
Лаура внимательно всматривалась в лицо Джона, стараясь понять, что он думает. Но тот молчал. Его взгляд был прикован к ее украшению.
— Откуда у вас этот кулон? — поинтересовался он. Лаура прикоснулась к заветной вещице.
— Он принадлежал моей бабушке, — ответила она. Неожиданно Джон нахмурился и встал.
— Сегодня достаточно тепло для прогулки на каноэ. Поедемте со мной, Лаура. Элейн, ты развлечешь Дилана и Эмму?
Элейн явно удивилась такой резкой перемене планов, но послушно повернулась к Дилану. Несомненно, она полностью доверяла своему мужу.
— Может быть, мы вместе отправимся на прогулку? — спросила она.
— Почему бы и нет? — согласился Дилан.
Джон уже стоял у задней двери. Пожав плечами и переглянувшись с Диланом, Лаура последовала за ним.
С силой молодого человека Джон поднял каноэ и отнес его к воде.
— Идите вперед и садитесь на корме, — сказал он, придерживая лодку.
Лаура сделала так, как ей сказали. Джон протянул ей весло, потом сам сел в каноэ.
Они неторопливо гребли какое-то время, и Лаура гадала, не ошиблась ли она насчет Джона. Вдруг он вовсе не такой разумный, как ей показалось. Какова причина этой незапланированной прогулки?
— Давайте ненадолго остановимся, — наконец заговорил Джон. — Лаура, прошу вас, повернитесь ко мне лицом.
Погода была теплой, снег на обочинах растаял. Элейн открыла им дверь и провела их в гостиную. На кофейном столике она поставила кофе и апельсиновый сок, рядом красовались горячие сдобные булочки, только что вынутые из духовки. Джон открыл высокую стеклянную дверь, чтобы впустить в комнату свежий влажный воздух.
— Вот что, — он сел рядом с Элейн, — помогите мне принять решение. — Джон взял жену за руку. — Я знаю, что должен сделать все в соответствии с законом, но есть кое-что более важное. Ехать мне в Виргинию на встречу с Сарой или не ехать?
Все посмотрели на Лауру. Она много думала об этом ночью, поэтому ответила сразу.
— Могут произойти две вещи, — сказала она. — Наиболее вероятно, что Сара не узнает вас. Она до сих пор любит вас. Ваша фотография стоит у нее в гостиной. Но Сара любит мужчину с фотографии. Я не уверена, что она поймет, что вы и есть ее Джо. Так что я не вижу смысла в этом посещении.
— А каков второй вариант? — спросил Джо.
— Если Сара все-таки узнает вас, вам придется сказать, что у вас… есть другая женщина. — Лаура почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа. — Я не хотела бы для нее новых страданий.
Элейн кивнула:
— Это было бы ужасно.
Дилан обнял Лауру, а Эмма встревожено подняла голову, уловив печальные нотки в голосе матери.
Лаура внимательно всматривалась в лицо Джона, стараясь понять, что он думает. Но тот молчал. Его взгляд был прикован к ее украшению.
— Откуда у вас этот кулон? — поинтересовался он. Лаура прикоснулась к заветной вещице.
— Он принадлежал моей бабушке, — ответила она. Неожиданно Джон нахмурился и встал.
— Сегодня достаточно тепло для прогулки на каноэ. Поедемте со мной, Лаура. Элейн, ты развлечешь Дилана и Эмму?
Элейн явно удивилась такой резкой перемене планов, но послушно повернулась к Дилану. Несомненно, она полностью доверяла своему мужу.
— Может быть, мы вместе отправимся на прогулку? — спросила она.
— Почему бы и нет? — согласился Дилан.
Джон уже стоял у задней двери. Пожав плечами и переглянувшись с Диланом, Лаура последовала за ним.
С силой молодого человека Джон поднял каноэ и отнес его к воде.
— Идите вперед и садитесь на корме, — сказал он, придерживая лодку.
Лаура сделала так, как ей сказали. Джон протянул ей весло, потом сам сел в каноэ.
Они неторопливо гребли какое-то время, и Лаура гадала, не ошиблась ли она насчет Джона. Вдруг он вовсе не такой разумный, как ей показалось. Какова причина этой незапланированной прогулки?
— Давайте ненадолго остановимся, — наконец заговорил Джон. — Лаура, прошу вас, повернитесь ко мне лицом.