Чернеда Джулия. Тысяча имен для странника

   Но как же быть со стремлением Силы-Выбора к Соединению через м'хир? Четкие и бесстрастные воспоминания Джареда о предложении, которое выдвинул Совет, вызвали сумбур в моих собственных воспоминаниях. Стертая память не может быть подвластна диктату Выбора.
   Мой отец не внял предостережениям. Он пришел к ней — ко мне, — исполненный решимости перехитрить своих коллег — членов Совета и их план. Вместе с Сийрой они выбрали подающего большие надежды человека, обладающего способностью к телепатии, Моргана с Каролуса. Затем, чтобы защитить тех не-Избранных, которые случайно могут встретиться ей на пути, Сийра безжалостно подавила свою силу и память намного глубже, чем это происходило при нормальном стазисе — на последних этапах ей помогли в этом Джаред с Сенебаром.
   Самоубийство без каких-либо гарантий воскрешения, расценила этот поступок я, недоумевая, как могла прийти к такому решению.
   И еще обрывки воспоминаний Джареда: Барэк, чью осведомленность исподволь прощупывают; шайка отъявленных головорезов, которые должны были нейтрализовать опекающего меня Барэка. И последний взгляд на саму себя глазами отца: грохот, далеко разносящийся в ночной тишине, и мое лицо, на котором отражается лишь беспомощное недоумение.
   — Когда ты очутилась на безопасном расстоянии от Ауорда, мне пришлось уведомить Совет, Сийра, — продолжил Джаред свой рассказ вслух. — Его члены были недовольны и исключили меня из Совета, но согласились подождать твоего возвращения. — Отец снова ласково погладил меня по волосам. — Но ты должна понять, Сийра, что, если твоя миссия не окажется абсолютно успешной, твою память сотрут, а тебе подберут пару по их выбору. Без Моргана не обойтись. Ты должна завершить то, что начала.

ИНТЕРЛЮДИЯ

   — Мне это не нравится, — пророкотал Гвидо. Глаза у него едва не путались в попытке смотреть во все стороны сразу.
   — Разрешение на взлет получено, — уже в третий раз повторил сервопривратник на подозрительно повышенной громкости — видимо, они вывели из терпения даже механизм.
   — То-то же! — Морган бросился вперед и, выхватив из прорези диск с разрешением, поспешил пройти в ворота. — Идем!
   Каресианин качнул головой, изображая пожатие плечами и двинулся следом за человеком. Существо, стоявшее в очереди сразу за ним, с явным вздохом облегчения продвинулось вперед.
   — Мне это не нравится, — повторил Гвидо, нагнав Джейсона. Тот лавировал в толпе жаждущих попасть в терминал космопорта. Перед каресианином проход образовывался автоматически, стоило лишь прохожим заметить его скромный арсенал. — Как мы узнаем, кто есть кто? — жалобно продолжил Гвидо; его глаза-стебельки разбегались в бесплодной попытке наблюдать за всеми, мимо кого они проходили. — Камос может просто кишит ими. Я уже ничего не чувствую. Ты можешь отличить клановца от человека?
   Морган резко остановился между лопастями вертушки главного входа.
   — Только если использовать силу — тогда, боюсь, нас вряд ли будет ждать здесь теплый прием. Лучше держаться как можно незаметнее, дружище. Никаких лишних расспросов. Барэк отведет нас куда надо. — Джейсон сделал знак Гвидо следовать за ним и пробрался к очереди ожидающих кораблей.
   Бесконечный поток транспорта приземлялся, изрыгал пассажиров и тут же заглатывал новые порции.
   — Вот они, — решительно заявил Морган, махнув на только что оторвавшийся от земли аэрокар. — Здесь мы расстанемся. Возьми разрешение и подготовь «Лис» к взлету, брат.
   Каресианин успел лишь кивнуть, как Морган уже протолкался в следующий транспорт и бросился в погоню.

ГЛАВА 35

   Мне удалось достигнуть кое-каких успехов в восстановлении Сийры ди Сарк, несмотря на всю мою неприязнь к ней. Я уже совсем освоилась в своих апартаментах, хотя, конечно, причиной сему были скорее уют и знание того, что скрывается за дверцами шкафчиков, нежели настоящие воспоминания. К сожалению, каждый шаг, приближавший меня к моей прежней личности, все дальше отодвигал Сийру Морган.
   Вот как сейчас. Я снова сжала сестру в объятиях, вдохнула ее искреннюю сердечность. Я была рада ей. Это было совершенно не в духе Сийры Морган. Раэль прижалась щекой к моим волосам, на миг окутав своей силой и отрезая от внешнего мира нас обеих. То есть, правильнее было бы сказать, она намеренно отрезала от нас нашего отца, стоявшего чуть сбоку.
   «Морган в безопасности, сестра, — раздался ее мысленный голос, теплый и ободряющий. — Я сдержала обещание».
   Я отстранилась от нее и повернулась к Джареду.
   — Морган покинул планету, отец.
   Раэль отшатнулась.
   — Сийра! — Она стремительно обернулась к Джареду, впервые за все время с тех пор, как появилась в гостиной моих покоев, показав, что видит его. — Что ты с ней сделал? Предупреждаю, я не стану просто стоять и…
   — К чему так шуметь? — Вид у Джареда был скорее утомленный, чем рассерженный. — Сийра по-прежнему привязана к этому человеку — как и в тот момент, когда эта привязанность убедила тебя пойти против воли Совета. Сколь ни прискорбно сознавать, но это правда.
   — Они хотят, чтобы я разыскала Моргана и привела его на Камос, Раэль, — сказала я. — Он представляет собой ключ к разблокировке моей памяти.
   — И к ее силе, — проворчал отец. — Без этого человека разум Сийры не восстановить. Если она останется такой как сейчас, то Совет вынесет постановление стереть ей память.
   Раэль переводила взгляд с меня на Джареда.
   — Стереть? Проклятие преисподни, но за что? — Какой-то миг я не знала, смеяться мне или тоже облегчить душу, выругавшись.
   — Похоже, дорогая сестра, — начала объяснять я, решив все же не делать ни того ни другого, — что после моего триумфального возвращения я должна была продемонстрировать им полностью Открывшуюся и Избравшую Сийру. Даже если бы моим выбором стал человек!
   — Но зачем… — Голос Раэль сорвался. На ее лице омерзение боролось с ужасом. Победило первое чувство. — Совет хочет обойти Силу-Выбора, — прошептала она наконец. — Они надеялись, что Выбор, объектом которого будет человек, — она непроизвольно скривила губы, — что такой Выбор вызовет Открытие без связи истинного Соединения. А вдруг ничего не получилось? Вдруг ты не способна… не можешь… — Покраснев, она смущенно умолкла.
   Я тактично заполнила повисшую тишину, поскольку моего отца она, видимо, нисколько не тяготила.
   — Совет избавится от опасностей Выбора очень простым путем — избавившись от Избирающих. Конечно, это означает, что им понадобится какой-нибудь способ сохранить силу, которая передается с генами Избирающих. Да, Йихтор подкинул Клану неплохую идею.
   Моя сестра набросилась на Джареда.
   — Этому нужно положить конец!
   Тот беспомощно развел руками.
   — Меня исключили из Совета, и вряд ли теперь его члены меня поддержат. Расчеты Сийры заставили их засуетиться в поисках любой лазейки, любой отсрочки, неважно какой. Я никак не могу повлиять на них или изменить их волю.
   — Какая жалость, что среди членов Совета нет ни одной Избирающей! — раздраженно заметила Раэль. — Что же до твоего влияния на них, Джаред, вспомни о том, что было семьдесят лет назад, когда твою старшую дочь приказали заключить в тюрьму? Хочешь сказать, что на этот раз ты не станешь ползать перед ними на брюхе?
   — Ты несправедлива, сестра, — возразила я, решив, что пора вмешаться. Их перепалка почему-то заставила меня почувствовать свою ответственность, словно когда-то мне было известно, как утихомирить их гнев. Однако теперь я этого не знала. — Если бы не Джаред, мою память уже давно бы стерли.
   — Где человек? — нетерпеливо осведомился отец. Прежде чем Раэль успела что-либо возразить, я просительно протянула к ней руки.
   — Где он?
   — Наверное, где-то на полпути к Денебу, — ответила она со вздохом, упав в ближайшее к ней кресло. — Или еще куда-нибудь…
   Джаред тоже сел. Сила обеих женщин уже не казалась такой бурной — видимо, они решили устроить перемирие.
   — Сийра, ты должна вызвать человека. Сейчас. — В его голосе прозвенела стальная решимость.
   Я заморгала, потом пристально воззрилась на него.
   — Ты слышал, что сказала Раэль…
   Отец был явно выведен из себя.
   — Ты утверждаешь, что этот человек испытывает к тебе какие-то чувства. Люди, дорогая моя, не умеют мыслить рационально. Мне трудно представить, чтобы он улетел с Камоса, не попытавшись увидеться с тобой.
   Мы с сестрой обменялись быстрыми взглядами. Сомнения, отразившегося на ее лице, хватило, чтобы я тоже усомнилась. Сдаваться действительно было не в характере Моргана. Единственное, что удивило меня, — это что мой отец оказался более прозорливым, чем я.
   — Если я соглашусь связаться с ним, — сказала я, с каждым «если» загибая палец. — Если Морган все еще на Камосе; если он захочет прийти. Что тогда будет с ним? — Ни один из моих собеседников ничего не ответил, но печальное выражение глаз Раэль сказало мне все, что я хотела знать. Я медленно покачала головой. — Нет. У меня есть идея получше. Помогите мне бежать с Камоса.
   — Ты должна одуматься, Сийра. — Джаред дал мне почувствовать боль, скрывавшуюся за его твердостью. Он подался вперед, ясные глаза отца глядели на меня с мольбой. — В твоем мозгу сейчас творится такая неразбериха, что любой член Совета сможет оправдать этим что угодно. Твоя привязанность к чужаку только повредит тебе.
   — Выходит, я должна использовать Моргана точно так же, как они использовали бы меня? — сердито парировала я. — Почему вы никак не можете понять, что из этих двух зол меньшее мне не выбрать?
   Раэль всплеснула руками.
   — Я уже по горло сыта спорами с Сийрой, Джаред. Тебе известна система безопасности Камоса. Можем мы выполнить ее просьбу?
   Отец поджал губы, а его сила напоминала сейчас сгустившуюся грозовую тучу.
   — Камос — наш центр. М'хир здесь — самое средоточие всего того, что мы собой представляем. За ним все время наблюдают. Я помогу, — добавил он быстро, опередив мою готовую вот-вот взорваться сестру. — Я скорее сам разделю вашу судьбу, чем буду молча мириться с ней.
   Наш заговор закончился, не успев начаться. В моем сознании вдруг что-то напряглось. Быстрый взгляд на Джареда показал мне, что он ощутил то же самое — угрюмая решимость, написанная на его лице, была куда красноречивее слов. Я и без объяснений отца поняла, что Совет собрался и мы только что почувствовали его вызов.
   Где сейчас Морган? Я была рада, что ему не грозит опасность, что я смогла устоять и не вызвать его обратно на Камос. Хотя, конечно, радовалась только одна часть моего существа. Другая отчаянно хотела очутиться рядом с ним, где бы он ни был и что бы ни последовало за этим.

ИНТЕРЛЮДИЯ

   Уложив последнюю зеленую ветку — наемный аэрокар теперь оказался надежно замаскирован — Морган критически окинул взглядом дело своих рук. Вряд ли ему удастся выбраться отсюда с такой же легкостью, как он сюда пробрался. Но спрятанная машина может склонить чашу весов в его пользу.
   Он развернулся и пошел по склону вверх, осторожно, но быстро пробираясь сквозь заросли декоративного кустарника. Остановился в тени ломящихся под тяжестью плодов фруктовых деревьев. Большое, богато украшенное здание перед ним, вокруг которого как в воздухе, так и на земле, кипела жизнь, было не больше не меньше как Домом правительства скопления Камос.
   Джейсон проверил портативный локатор на поясе, немало ободренный его уверенными сигналами. Он находился совсем близко к Барэку, а значит, и к Йихтору, но что они вообще делали в этом месте? Правительство Камоса состояло из людей. Почему клановцы собрались в этом здании? Его губы сжались в тонкую линию — он взвешивал все возможности. Боумен, несомненно, была бы весьма заинтересована происходящим.
   Однако единственным способом разрешить эту головоломку было слиться с толпой. Морган оправил парадный мундир почти с тем же тщанием, с каким проверял свою ментальную защиту. Потом с беззаботным видом ступил на мостовую и немедленно растворился в потоке пешеходов.

ГЛАВА 36

   Пожалуй, шагнуть с края обрыва вниз и то было бы легче, думала я, глядя в зал Совета. Этот зал каким-то образом существовал сразу и в м'хире, и в реальном пространстве. Сила, которая требовалась для того, чтобы уравновесить такое существование, расходовалась с небрежностью гораздо более устрашающей, чем сам этот факт. Перед моим взором колыхалось что-то расплывчатое, лишенное перспективы, а единственным, что я видела четко, был подиум, на котором восседали семь фигур, чьи лица были скрыты накинутыми на голову капюшонами.
   Хочешь не хочешь, но первый шаг сделать все же пришлось. Я заставила себя поверить, что моя нога найдет под этими кружащимися пятнами света твердую опору. Не утратить ориентир мне помогало обостренное чувство м'хира — приправленное изрядной долей страха.
   Кто-то из сидящих в зале кивнул мне. Я сделала еще один шаг. Постепенно тревога и страх начали улетучиваться.
   Мне были здесь рады, меня окружала теплота, которая обезоруживала…
   … до того момента, пока я не осознала, что безропотно позволила завести себя в расставленную для меня западню. Незримые путы вдруг оплели меня, затягиваясь все туже и туже, у меня начали заплетаться ноги, и я в конце концов вынуждена была остановиться. Холодная волна враждебности изгнала из моего сознания последние остатки успокаивающей теплоты. Огни над членами Совета вспыхнули ярче, придавая их мантиям нестерпимую льдистую белизну. Колеблющиеся границы зала обратились во вполне реальные стены, потолок и пол. Чары испарились. Да никогда и не существовали, сказала я себе с горечью.
   — Отпрыск Дома Сарков. Не-Избравшая. — Я не могла определить, кто из безликих членов Совета произнес эти слова, звучавшие как обвинение.
   Я знала, что с моим отцом произошло то же самое и теперь он стоял, парализованный, как и я. Мои оковы еле уловимо ослабли, и я обнаружила, что могу говорить.
   — Вы знаете меня, — сказала я. — Кто…
   Меня прервал другой, более низкий голос.
   — Отвечай на наши вопросы, не-Избравшая. Мы еще не приняли решение, предоставить ли тебе право задавать вопросы нам. — В голосе послышалась умиротворяющая нотка, снисходительность, от которой меня прошиб озноб. Им ничего не стоило заманить меня в ловушку, а теперь я находилась в их власти несмотря на всю ту силу, которой должна была бы обладать.
   Подтекст этих слов был мне предельно ясен: я находилась в руках членов Совета, а в исходе этого заседания ни у одного из них не было ни малейших сомнений.
   — Задавайте ваши вопросы, — проговорила я наконец, прилагая массу усилий к тому, чтобы голос не дрожал. Вряд ли стоило дожидаться, когда они применят более радикальные методы допроса.
   — Почему ты отказалась от Выбора, предложенного Йихтором, сыном Лоримара ди Караата? — вступил третий голос.
   Предательская краска залила мои щеки.
   — Я свободна в своем Выборе! Я не обязана была принимать его предложение.
   Два остроконечных капюшона склонились друг к другу и беззвучно посовещались, после чего тот, что справа, повернулся в мою сторону.
   — Мы по-другому сформулируем вопрос, дочь ди Сарка. Как ты смогла отказаться от Выбора, предложенного Йихтором?
   Передо мной словно разверзлась бездна: именно этого так опасались Барэк и Раэль. Не забавно ли, что ловушку я соорудила себе собственными руками? Мне страстно захотелось освободиться хотя бы на секунду, пусть даже только для того, чтобы продемонстрировать им непристойный жест, но своим телом я сейчас не владела.
   — Если вы так хорошо знаете, какой вопрос надо задавать, то должны знать и ответ на него! — бросила я в гневе.
   — Скажем так: мы подозреваем правду, не-Избравшая, — холодно отозвался говоривший. — Ты согласилась бы принять этот Выбор сейчас?
   Сбоку от ряда сидящих членов Совета на помосте появились еще две фигуры. При виде меня глаза Барэка слегка расширились. Но я смотрела только Йихтора. Почему отступник даже не взглянул на меня? Он, казалось, не обращал внимания вообще ни на что.
   Мне не нужно было видеть ни кивка одного из членов Совета в направлении Йихтора, ни того, как от лица Барэка немедленно отлила вся кровь, чтобы понять, что за сети плетет Совет.
   — Вам плевать, если я убью их обоих, верно? — Я взглянула на своего недавнего противника. Он так же плотно увяз в их паутине, как и я.
   — Утрата Барэка ослабит Дом Сарков.
   Я не поняла, действительно ли этот ответ был столь бессердечным, как мне показалось, или это просто была высшая похвала клановцу. Неужели кроме силы и умения ей пользоваться их больше ничего друг в друге не волновало?
   — А его вам не будет жалко? — сказала я, лишенная возможности указать на Йихтора. Приоткрытый рот придавал его красивому лицу странно бессмысленный вид.
   — Мы ценим индивидуальность. Но не потерпим открытого неповиновения, — объяснил низкий голос все тем же снисходительным тоном. — Это существо когда-то было Йихтором ди Караатом. Его Дом отправили в ссылку. А разум рассеяли в м'хире. Так что прибереги свою жалость для кого-нибудь другого, не-Избравшая. В этой оболочке нет ничего, чему грозила бы гибель от твоей силы.
   — Значит, там некого и Выбирать, — проговорила я медленно с глубокой уверенностью в том, что права. — Вы не можете заставить меня высвободить Силу-Выбора.
   — Мы попусту тратим время! — Облаченная в мантию фигура в конце ряда поднялась и откинула с лица капюшон. На лице Фэйтлена застыла презрительная гримаса. — К чему спорить с жалкими остатками ее разума? Мы знаем, что должно быть сделано. Все эти разговоры — никчемная болтовня. — Рядом с ним вдруг материализовалась жабоподобная фигура в плаще болотно-серого цвета. Судя по тому, как резко посуровели другие члены Совета, личность широкоротого ретианина была им знакома.
   За спиной у меня раздался резкий голос:
   — Убери свою марионетку с нашего Совета, Фэйтлен! Это уже переходит всякие границы!
   Фэйтлен с явным удовольствием ухватился за слова моего отца.
   — А ты кто такой, чтобы указывать Совету, как ему поступать, Джаред? Будь доволен, что мы ограничились твоим исключением из своих рядов, решив не наказывать тебя за то, что ты осмелился помешать осуществлению нашей великой цели!
   — Довольно! — Один из тех, кто сидел на помосте, поднялся и также опустил капюшон, сделав остальным знак последовать его примеру. Ни одно открывшееся моему взгляду лицо не показалось мне знакомым. У всех членов Совета был решительный вид, хотя, к их чести, большинству — было явно не по себе. — Ты будешь относиться к Дому Сарков с подобающим их силе и происхождению почтением, Фэйтлен, или окажешься в Кругу поединков. — Повисла пауза, во время которой лишь Барэк встретился со мной взглядом; в его глазах тоже был страх, но я видела, что он боится скорее за меня, чем меня саму. Я улыбнулась ему, очень надеясь: он догадался, что я все поняла.
   — Джаред, мы разделяем твои чувства. Но то, что должно быть сделано, будет совершено. Если пожелаешь, ты свободен покинуть этот зал. — Мои незримые путы зловеще натянулись. — Если же останешься, помни: мы не потерпим никакого вмешательства.
   — Я остаюсь, Сонда'ат, — хрипло, но твердо выговорил мой отец. — Чтобы в веках осталась память о той низости, которую затеял ты и руководимый тобой так называемый Совет.
   — Низости? — повторила темноволосая женщина, чем-то неуловимо напоминавшая Энору. — Может быть, ты с такой же готовностью засвидетельствуешь, как мы спасем своих сородичей? Мы должны получить власть над Силой-Выбора и над судьбой своего вида. Разве ты не…
   — Я думала, у вас есть вопросы ко мне, — произнесла я ровным тоном, почувствовав вдруг отвращение. — Если нет, тогда я соглашусь с Фэйтленом. Все это превращается в игру — причем по только вам известным правилам. — Мои глаза почему-то вернулись обратно к бледному, смятенному лицу Барэка. Здесь вряд ли стоило пытаться применить мысленную речь, но мне показалось, что его глаза хотели сообщить мне что-то важное.
   Сонда'ат заговорил, как будто повторял затверженный урок, а его лицо превратилось в отчужденную маску.
   — Сийра ди Сарк, мы не допустим более никаких извращений. Твой эксперимент по инициации Открытия увенчался успехом, поэтому ни ты, ни члены Дома Сарков не понесут наказания, хотя ты сознательно не подчинилась первичному закону, который охраняет наш вид и м'хир от скверны. Человек, именующий себя Морганом, будет схвачен, а его воспоминания о нас стерты — как и следовало сделать уже давным-давно. — На Барэка он подчеркнуто не обращал никакого внимания.
   Морган. Его имя, так обыденно сорвавшееся с губ клановца, пронзило меня словно током. Как они смеют пытаться заставить Джейсона платить за их ошибки? «Да я и сама хороша», — подумалось мне горько. То, что Морган знал, вкупе с его Даром, делало его крайне опасным, он являл собой источник унижения, потенциальную угрозу, и мог настроить своих многочисленных сородичей против могущественного, но малочисленного и разобщенного Клана.
   Я — Сийра Морган, а не Сийра ди Сарк из Клана. И быть обеими сразу у меня не получится — слишком велика цена, которую пришлось бы за это заплатить. Я начала осторожно проверять, по-прежнему ли сильны обездвижившие меня оковы.
   — Сийра ди Сарк, — продолжал Сонда'ат, — ты соединишься с тем, кого мы избрали для тебя, поскольку сейчас ты не можешь считаться ни Избирающей, ни Избравшей. После успешного Соединения и спаривания ты будешь свободна вести жизнь Избравшей, не ограниченную ничем, кроме первичного закона.
   Мне очень хотелось бы саркастически приподнять бровь, однако пришлось удовольствоваться легким покашливанием.
   — И могу ли я узнать, кого же вы избрали для меня?
   Фэйтлен исчез из своего кресла на помосте и тут же материализовался прямо передо мной, но смотрел он только на моего беспомощного, как и я, отца. Злорадство, написанное на лице клановца, вызвало у меня тошноту, поэтому я устремила взгляд на Барэка. На пустое и бессмысленное лицо Йихтора я старалась не смотреть.
   — Мы надеемся спасти силу Дома Караатов, равно как и твоего, — отчеканил Сонда'ат.
   «Йихтора, кого же еще». Барэк выругался, а тонкие губы Фэйтлена скривились в насмешливой улыбке.
   — Если попытка окажется безуспешной, следующим кандидатом станет Барэк садд Сарк.
   Подняв глаза, я одного за другим оглядела остальных членов Совета. Потом снова перевела взгляд на Сонда'ата.
   — Я предпочла бы правду, клановец, а не очередную ложь, с помощью которой вы пытаетесь утихомирить свою совесть. Даже мне известно, что Соединение с лишенным разума невозможно. Скорее всего, его Сила-Выбора уничтожить не сможет, но она отразится и уничтожит меня. Если вы изменяете свои же собственные законы, так имейте хотя бы мужество признаться в этом.
   Один из членов Совета, который все это время молчал, нарушил гнетущую тишину, которая повисла после брошенного мною обвинения.
   — Мы и в самом деле можем менять древние законы. — Его голос слегка дрожал, но в словах улавливалась сила. — Мы намереваемся спасти твое наследие, Сийра ди Сарк, твое потомство и его силу, поскольку, как ни прискорбно, тебя саму мы спасти уже не можем. — Он махнул рукой в сторону ретианина. — Сородичи Балтира уже много лет обладают необходимой технологией. Он уверяет, что может обеспечить успешное спаривание.
   Я напряглась, пытаясь шевельнуть рукой. Получилось? Я не была в этом уверена. Барэк улыбнулся мне отчужденной улыбкой, в которой читалось: «Вот, полюбуйся, во что ты нас всех втравила».
   — Какая удача, что я снабдила вас превосходным кандидатом, — с сарказмом произнесла я, постаравшись вложить в свой голос как можно больше колкости. — Но с одним кандидатом вы далеко не уедете!
   Тропинка была уже готова, я проторила ее еще, казалось, в прошлой жизни, на Экренеме. В ее защиту я вложила все оставшиеся у меня силы. Мерзкая ухмылочка Фэйтлена померкла, и он со смятением взглянул на членов Совета.
   — Она готовится убить себя… — начал он. Балтир, который все это время был молчаливым наблюдателем, улыбнулся. Надо признаться, что на лице, большую половину которого занимал рот, гримаса выглядела довольно впечатляющей.
   — Смерть — не помеха, — сообщил он безо всякого акцента и куда более членораздельно, чем все знакомые мне ретиане.
   В зале, искажая его стены, вдруг разразилась буря. Реальность ворвалась в м'хир. Красное и черное — цвета ярости и разрушения затмили мне зрение. Я упала на колени — сдерживавшие меня путы внезапно лопнули. Оглушенная ревом скорее в собственном сознании, чем снаружи, я прикрыла голову руками и попыталась понять, что происходит.
   Джаред. Каким-то образом в том безумном водовороте, который окружал меня, я ощутила, что его средоточие — мой отец. И фокус всех прочих сил — тоже. Чья-то рука схватила меня за локоть, рывком поставила на ноги и потащила куда-то сквозь этот хаос. Я уперлась, но в ухо мне ударил хриплый голос Барэка:
   — Он пытается дать нам время, Сийра. Быстрее!
   Не представляю, как мой кузен находил дорогу. Зрение в этом причудливом сплетении иллюзии и реальности, искривлявшем зал и примыкавшие к нему помещения, было явно бесполезным. Возможно, это мой отец вел нас. Не исключено, что он нарочно выбрал именно такой способ борьбы, чтобы прикрыть наше бегство.