-Каким сонным?
-А вот каким, - ближайший к Славику маленький человечек вытянул руку. На его ладони лежала длинная, не толще спички, металлическая трубочка.
-Так это вы их уложили?
-Мы, - ответил человечек.
-Ух ты! - сказал Славик. - У нас есть сонные таблетки, а вот сонного луча еще нет.
-Очень удобная штука - Космонавт повертел трубочкой. - Раз - и все спят.
Цель космического перелета
-Слышь, ребята, - с удовольствием повторил Славик обращение, что так подошло к инопланетянам, - а у вас задание какое-то есть?
-У взрослых , конечно, было. А у нас ведь каникулы, - ответил командир. - Но все равно мы должны познакомиться с вашей планетой.
-Изучить ее, - добавил голос с соседней кукурузины.
-Все-все посмотреть...
-Наладить связь с ее жителями...
-Отдохнуть...
Славик не успевал поворачивать голову к голосам.
-И побалдеть! - крикнул кто-то издалека.
-Что? - не поверил своим ушам землянин.
-Это Питя, - сказал командир, - не слушай его. Зря мы его взяли, ему бы только балдеть!
-Да нет, я не о том. Как вы узнали это слово? Оно ведь наше-наше! От кого услышали?
-Разве оно только ваше? - Командир тоже удивился. - "Побалдеть" это наше слово! У нас его знает каждый мальчишка.
-А что оно означает?
-Побалдеть?.. Это... ну, если сказать по-нашему, расслабиться, подурачиться.
-И по-нашему то же!
-Ура! - донеслось с дальней кукурузины. - Я же говорил: нормальная планета! Если наши предки сюда не заявятся, мы еще на той страшной козе покатаемся! Я ее сюда за бороду приведу, вот увидите!
-Как был хвастунишкой, так и остался, - махнул рукой командир. - А скажи, Славик, что из себя представляют ваши родители?
-Наши? - Славик захотелось почесать голову - всю, потому что зачесалось везде - и на затылке, и спереди, и на висках. - Наши? - повторил он. Теперь зачасалась и шея.
-Раз чешется, значит, такие же, как у нас! - снова крикнул Питя. - Точно! Скажете, нет? С кем спорим? Он от них, чтобы побалдеть, тоже влез бы без спроса в космический корабль!
Командир Питю будто не слышал.
-Так какие у вас родители? - снова спросил он. - Понимаешь, ведь мы все равно должны о них узнать побольше. - И подсказал ответ: - Строгие?
Славик кивнул
-То нельзя и это нельзя - сто раз на день повторяют? - крикнул со своего места Питя.
Землянин кивнул опять.
-Питя, я веду серьезный разговор, а ты... Где сейчас твои родители, Славик?
-В Японии. Это страна такая...
-Везет человеку!
Голос Пити раздался совсем рядом, внизу, и Славик увидел, что тот покинул свою кукурузину и пытается сейчас влезть на командирскую. Он подставил руку, и Питя, который был меньше остальных ростом, взобрался на ладонь. Ладонь пошла вверх, и малыш. сидя на ней, крикнул:
-Как на лифте! Опа! - и перепрыгнул на кукурузный ствол чуть повыше листа. Встал на него у самого его основания, лист спружинил, но не сломался. -Давай, командир, - сказал он старшему, - я сам спрошу у землянина про родителей. Увидишь, получится не хуже твоего.
Не успел командир ответить, как Питя - он был вихрастый и все время лохматил голову - уже спрашивал:
-То они говорят "ты еще маленький", то "ты уже большой" - так что не поймешь, какой ты на самом деле, - это бывает?
-Все время, - признался Славик, хотя и понимал, что должен говорить о Земле и землянах, по возможности, хорошо.
-Они всегда заняты,и им кажется, что важнее их дел нет ничего на свете?
-Да, - сказал Славик, удивляясь верности Питиных догадок.
-Всему учат, будто у нас нет своей головы?
-Точно, - снова удивился землянин. - Откуда вы все про нас знаете? Радио рассказало?
-А говорят ваши родители, что лень раньше нас, их детей, родилась? - допытывался Питя.
-Вы и пословицы слышали?
-Да нет же, - ответил Питя, - это наши про нас так говорят! Командир! Тебе все еще хочется знакомиться со взрослыми с Земли? Или ты все уже понял?
-И все равно, - сказал командир, - мы должны на них посмотреть и поговорить с ними. Ведь нужно будет отчитаться о полете.
-Вот скукотища! - откликнулся на это Питя. И обернулся к Славику. - Расскажи лучше, что тут у вас есть по-настоящему интересное.
-Здесь все для нас должно быть интересно, - перебил его командир. - если изучать, как полагается, по Уставу.
-"Изучать, изучать"! Целый год учились, а теперь опять что-то изучать! Отдыхать пора!
-Питя, вспомни, что ты обещал, когда мы согласились взять тебя на корабль!
-Ничего я не обещал! А если бы вы меня не взяли, все тут же узнали бы, что вы задумали.
-Неужели ты бы рассказал?
-Ну... я бы не рассказал, конечно, но надо же было вам чем-нибудь пригрозить, чтобы вы меня взяли. Славик, ты можешь поднять меня на руке повыше?
-Мо... - начал Славик и перевел глаза на командира, спрашивая у того разрешения. Командир кивнул, и Славик закончил: - ...гу.
Питя был не тяжелее резиновой куклы такого же роста, но ужасно верткий и нетерпеливый.
-Еще выше, еще! - кричал он, и Славик встал на цыпочки, подняв пришельца почти вровень с кукурузными метелками. - Ого! Вон там что?
-Там? Наверно, магазин.
-А во-он там?
-Что-то бежит по дороге, а за ним поднимается страшный, как от вулкана, дым или будто взлетает старая ракета.
-Это, скорее всего, не дым, а пыль, - догадался землянин. - А по дороге не бежит, а едет автомашина.
-Ага... А недалеко от магазина какие-то люди гоняются за маленьким животным и бьют его изо всех сил ногами. Они охотятся?
Славику захотелось быть на месте Пити. Он подпрыгнул, но ничего не увидел.
-Это животное, - рассказывал сверху Питя, - видать, совсем еще молодое: Оно пытается взлететь, но каждый раз падает. Они набрасываются на него все вместе....
Землянин расстроился. Неужели мальчишки над кем-то издеваются, а инопланетянин это видит? Он оглянулся. Маленькие космонавты ждали его ответа.
-Но там не все плохие, - докладывал сверху Питя.- Один бегает за охотниками и, видимо, уговаривает их пожалеть животное. Он громко свистит - даже сюда слышно, - может, зовет других людей?
-Это не охота! - с огромным облегчением закричал Славик. - Это игра! Это футбол! Они не животное пинают, а мяч! А мяч не живой, он резиновый, у нас никто животных не пинает!
Как хорошо стало на душе! Будто гора с плеч свалилсь, будто папа пришел с работы и протянул ему неожиданный подарок!
-Игра? - переспросил Питя. - Я тоже хочу так играть! В футбол!
Славик был до того счастлив, что чуть не прыгал от радости.
-А что? Я принесу мяч, маленький, и будете играть. Я научу! А сам буду и тренером, и судьей. А у вас разве в футбол не играют?
-Нет, - ответил командир и крикнул вверх, Пите: - А правда, интересная игра?
Питя размахивал руками, и Славик боялся, что тот свалится с ладони.
-Лучше не видел! Ох и гоняют!.. Они и сами, как резиновые!
Командир кашлянул.
-Может, ты и меня... кха! - туда? - он показал на кукурузные метелки.
-Пожалуйста! - обрадовался Славик. - Хоть всех! - Землянин чувствовал себя богатырем.
Подставил ладонь командиру, тот ступил на нее. Славик осторожно обхватил пальцами его ноги и поднял левую руку как можно выше.
-Фантастика! - сказал командир через минуту. - Как мы до сих пор не додумались до такой игры?
Скоро все семь космонавтов устроились на плечах и руках Славика и смотрели на футбол. Питя же, цепляясь за уши, перебрался на его голову. Тут же забыл, что сидит на голове, а не на какой-то кочке, и, болея, драл землянина за волосы, как драл бы траву, и колотил пятками в макушку.
Все они перекликались, забираясь на него, как на дерево, и землянин узнал имена космонавтов. На правом плече сидели Щипан и Садим, Молек и Пигорь - на левом. В левой руке он держал командира Грипу - тот сидел сейчас на ладони, как в кресле. В правой размахивал руками Вьюра. Про Питю мы уже сказали, Питя сидел на голове.
Глядя на футбол, космонавты забылись и перешли на свой язык. Славик его, разумеется, не понимал. И вы бы его тоже не поняли. Я приведу несколько фраз - тех, что Славик услышал в тот день:
-Брячит лак ботко!
-Козатри, козатри - голонит!
-Лак пучно забарил!
Но чаще всего инопланетяне выкрикивали одно слово:
-Уфтим!
Славик терпел, терпел - взмолился:
-Ребята, я вашего языка пока не понимаю - вы бы болели на нашем, а? Я ведь не вижу, как там играют.
-Хорошо, - сказал командир и первым подал пример: - Слева же свободный, - завопил он, - куда он на трех защитников прет?
Его поддержали:
-Головой, головой бей!
-Эх, мазила!.. - Причем неизвестно было, чье это слово - с другой планеты или земное.
Вот так, с огорода Полины Андреевны и с вредной козы художника Кубика, с драки Славика с тремя мальчшками, с футбола началось его знакомство с пришельцами, мальчишками с далекой планеты Кукурбита.
Эта встреча закончилась неожиданно. Во двор вышла бабушка и закричала, не видя внука, во весь голос:
-Сла-ави-ик!
Бабушка была старенькая, но голос у нее был звонкий, как у петуха.
-Сла-ави-ик!
Космонавты сразу забрались на свои кукурузины и готовы были закрыться, каждый в своем убежище.
-Я, ребята, побегу, - сказал Славик, - пообедаю. И сразу после обеда - сюда. Вам принести чего-нибудь? Там борщ будет, картошка жареная, молоко или компот...
-А я думаю, чем это так пахнет? - опередил всех Питя. - Ох и вкусно, наверно!
-Нам нельзя, - отрезал командир Грипа, - мы можем отравиться. Сам же знаешь, что все сначала нужно исследовать. Ты иди, Славик, мы тоже пообедаем.
-Пообедаем! - проворчал Питя. - Пастой из тюбиков. На первое - паста, на второе паста, на седьмое - тоже паста! Хоть молока принеси мне - никто ведь из нас от него не умер.
-Хорошо, - пообещал Славик, - принесу. Тепленького, топленого - такая вкуснятина!
День по имени...
-Друг мой, чем это вы так сильно озабочены? - громко спросил художник Кубик у Славика, увидев его во дворе. - Уж не открыли ли вы какой-нибудь новый овощ на огороде уважаемой Полины Андреевны?
Стоило Кубику произнести эти приветственные слова, как над забором появилась и Нинкина голова, - оба они, видно, только что пришли. С Нинкиной стороны к доскам ограды между двумя дворами был приставлен чурбак - чтобы можно было для разговора и для других дел над забором возникать.
Нинкина голова, в который уже раз заметил Славик, существует, кажется лишь для ношения двух больших, то серых, то голубых, как лесные колокольчики, глаз. Но больше, чем цвета, было в них любопытства. Она вытаращилась сейчас на Славика, который был, по наблюдению художника, озабочен. Интересно, чем он озабочен? С чего это вдруг? - вот во что были окрашены сию минуту Нинкины глаза.
Славик поспешил нахмуриться.
-Ба, - спросил он у Полины Андреевны, стоявшей на крыльце, - ба, что сегодня на обед?
-Что на обед он прашивает! - Нинка за забором, очевидно, всплеснула руками, потому что чуть не упала. Голова у Нинки была не только для глаз, а еще и для рта. - Руки бы сперва помыл, - закричала она возмущенно, - а потом обедом интересовался!
-Отзынь! - рассердился Славик. - Хочу - мою, хочу - нет!
-Борщ на обед, - вставила в разговор вкусное слово бабушка, - зеленый. Со сметаной. И картошечка на молоке, как ты любишь.
-Ему как для барина готовят, - схватившись на этот раз за забор, - продолжала критику Нинка, - а он еще фордыбачит.
Тут нужно сказать, что Славик и не думал фордыбачить, но Нинка заранее его в этом заподозрила.
Кубик вдруг фыркнул, и все на него посмотрели.
-Поразительно! - воскликнул он. - Ты, Нинон, для филолога - бесценный клад. Все века оставили в тебе следы. Не удивлюсь, если ты заговоришь вдруг языком древнего новгородца... Полина Андреевна! - обратился он к бабушке. - Раз уж мы так хорошо разговариваем, предлагаю совместный обед. Ваш борщ - моя тушенка, ваша картошка - моя сгущенка.
-Конечно, конечно, идите к нам! - закивала бабушка. - И чего я сама не догадалась пригласить?
За обедом зловредная Нинка ждала, должно быть, что Славик будет привередничать и плохо есть, но в пику ей, косившейся на него, Славик съел целую тарелку борща, а картошки попросил еще. Нинка налегала на тушенку, разогретую на сковороде, а после нее не могла отораться от сгущенки, которую бабушка налила ей в блюдце.
-Как мед, - восторгалась она, - только еще вкуснее. Я бы ее кажин день ела.
-Каждый, - поправил Нинку Кубик.
-Кажин! - заупрямилась Нинка. - Ишь, чего выдумал! Мама что, хуже тебя знает?
-Пусть будет "кажин", - согласился художник, - твоя мама для меня - самый уважаемый человек. И если она говорит "кажин", значит, есть и такой вариант слова.. - И Кубик в который раз принялся нахваливать бабушкин борщ, а она в ответ повторяла, что да что сварила в борще - все, что растет сейчасв огороде: и свеклу, и картошку, и капусту, и петрушку, и зеленый лук...
Славик поглядывал на Нинку и думал, что НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО не расскажет ей о пришельцах.
А тайна эта уже ворочалась в нем и, честно говоря, искала выхода. Славику ужасно хотелось с кем-то поговорить об инопланетянах, что приземлились на бабушкином огороде и поселились в гнездах для кукурузных кочанов.
Несколько раз он ловил на себе взгляд художника - тот что-то необычное в нем заметил, - но взгляду его пока не отвечал.
Художни ел и рассказывал:
-Я давно уже заподозрил, что у дней, которые мы зовем привычно понедельниаками, вторниками, средами и так далее, есть и другие имена...
Дети подняли на Кубика глаза.
Художник поглядывал на них, будто искал, кому его рассказ подходит больше.
-Другие имена, - потворил Кубик, - свои...
Пока что все на него смотрели одинаково, ожидая, что будет дальше. Бабушка тоже поглядывала на соседа, отвлекаясь только на то, чтобы подложить внуку картошки, а Нинке - подлить густой сгущенки.
-Идем мы сегодня с Нинон навстречу солнцу...
Нинка перестала лизать сладкую ложку и уставилсь на Кубика своими колокольчиками.
-Идем, а она зева-а-ает. Так зевает, будто все проглотить хочет.
-Дак в такую-то рань встамши, кто ж не зевает! - не осталась она в долгу.
-Зевает, значит, а тут кто-то ей говорит - басом говорит, - художник сгустил голос, - спрашивает у нее: "Это ты ко мне обращаешься?"
Нинкин рот открылся, словно она хотела что-то сказать.
-"Если ко мне, - басил Кубик, - то чуть погромче говори, я ведь еще далеконько!" Нинон со страху присела - и ко мне, и то-оненьким голосочком, в точности как у синички, спрашивает: "Дядь Вить, это кто?" А тот бас ей отвечает: "Дак ведь я День нонешний, ты не признала меня разве?"
-Поди, выдумываешь? - неуверенно спросила Нинка.
-Это я-то? - взмахнул ложкой Кубик. - Да ни в жизнь! Все - чистая правда. - Теперь он обращался к Славику, в Нинку глазами постреливая и в рыжую бороду незаметно посмеиваясь. - "Я ведь, говорит, День нонешний, по-вашему, После- Дождика-Четверг, а по-нашему, Авдей Поликарпович. Вот поработать вышел..."
Нинка, вытаращив глаза на Кубика, облизнула ложку.
-Моя Нинон меня за руку хватает и Дню шепотом: "А чё ты, интересно, делать-то будешь?" Не испугалась... "Я? - перешел на бас художник. - О-о! Моих дел не перечесть.
Вот сейчас травы буду от росы сушить, землю согревать, леса и пшеницу растить. Потом ветрам-баловникам хвосты корачивать, чтоб не шибко буянили, а делом занимались. А с ветрами управлюсь, буду все на земле красить..."
-Это как? - спросил Славик.
-"Красить-то? - ответил День устами Кубика. - То дело хлопотное. Главное, чтобы все цвета были разные. Вот смотри: помидоры - краные, сливы - синие, абрикосы - сами знаете, какие, на баклажаны много красок уходит, смешивать приходится, цвет у них сложный, лиловый, яблоки - те все разноцветные, недаром говорят про них - расписные..."
-А цветы-то, про цветы-то ты забыл! - подсказала увлекшаяся рассказом Нинка.
-"И цветы, -согласился День Авдей Поликарпович. - Каждый кисточкой, чуть он раскроется, тронь, да не раз - как, например, анютины глазки. Так и корпишь над каждым... А черешня, а вишня, а ягоды! Все грибы в лесу под кустами отыщи и шляпки покрась - да цвет не дай бог перпутать, а то ведь отравится кто! О-го-го сколько работы! К вечеру так умаешься, что еле-еле до горизонта доплетешься. Ну, правда, напоследок еще закатом полыхнешь - а в нем все краски до единой. Завалишься за горизонт - и спать, отдыхать. Проснешься, а ты уже не Авдей, а Данила или Евсей..."
-А чего у тебя все дни - мужики? - привередливо спросила Нинка. - Женщин-дней неужто не бывает?
-Да что ты! - не растерялся Кубик. - А среда, а пятница? А суббота? Трое мужчин и как раз три женщины. Народом все предусмотрено, полное, заметь-ка равенство! А седьмой день - восресенье - ни он, ни она. Значит, общий.
-А звать-то женщин как? - не унималась Нинка.
-Первое имя - Анна...
-Как мою мамку, - удовлетворилась наконец Нинка. И подвела итог: - Выдумщик ты, Кубик! Укороту на тебя нет!
-Неужели не интересно? - всерьез (чему Славик удивился) забеспокоился художник.
-А чё в выдумке интересного? - резанула правду-матку Нинка. - Ты бы коров, как моя мамка, подоил, было б тебе не до баек!
-Ну, Нин... - Кубик растерялся, - не всем же доить коров. Кто еще хлеб сеет, кто комбайны делает, кто на самолетах летает...
-А кто по лугам цельное лето ходит да краску по белому размазывает! Ты бы вон мою мамку лучше нарисовал!
-А что! - ожил художник. - И нарисую. - К Кубику возвращалась уверенность. - Возьму и напишу. Молодец, Нинон! Прямо умница! Такую идею подала!
-То-то, - сказала Нинка, вставая из-за стола. - А то ходит по лугам, ходит, вчерашний день ищет.
-Может, и тут ты права, Нинон, - вздохнул Кубик, - ищу я вчерашний день, а сегодняшний мне глаза слепит...
Нинка победно на художника и на Славика глянув, - порядок здесь явно был ею наведен, - взялась помогать Полине Андревне убирать, а Славик смог наконец вступить в разговор.
-Дядя Витя, - сказал он то, что было все время у него на языке, - а вот что бы вы делали, если б встретили в нашей деревне пришельцев?
-Я? - чисто по-детски переспросил Кубик, он все еще от грустной мысли о вчерашнем дне не мог отделаться. - Я? Я бы сказал им: "Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит..."
Славик, а он собирался уже встать, так и шлепнулся на табуретку.
-Откуда вы знаете их язык?!
-Знаю, - снова грустно ответил Кубик, - я много чего знаю. Может даже слишком много. И именно это мне и мешает работать...
Взрослого друга у Кубика в деревне не было, и поэтому он иногда говорил Славику то, чего тот не понимал и что, очевидно, было понятно только взрослому.
Великий каратист
Всего шесть слов - и Кубик превратился в загадку. Откуда он знает язык пришельцев? Неужели он успел и познакомиться с ними, и узнать их язык? И почему он не рассказал об этом Славику? Может потому, что взрослые умеют хранить тайну? Славик решил потихохоньку вызнать ее у художника. Молоко он отнесет кукурузным человечкам чуть позже.
После обеда женщины стали мыть посуду, а мужчины уселись на крыльце.
День был... Нет, об этом надо подробнее. Уж коль среди наших героев есть художник, будем время от времени смотреть на все его глазами.
Кубик, чуть выйдя на крыльцо, прищурился и осмотрел день, как натурщика, который, пока его не было, изменил положение, и тени на нем сместились.
День был зеленый, голубой и желтый. Желтыми были солнце, подсолнухи, видные с крыльца, и цветы "золотой шар" в палисаднике.
По двору ходили куры и петух. Хвост бил из петуха разноцветным праздничным фонтаном.. Куры разгребали землю, что-то склевывали и переговаривались:
-Ко-о-о, ко-ко-ко... Ко-ко...
Понять их было легко:
-Камеше-е-ек... Песо-о-к... Зернышко-о-о... Семечко-о-о...
Петух чем-то ужасно гордился. Скорее всего, хвостом. И еще, вероятно, гребнем, глядя на который, между прочим, люди придумали корону своим царям. Потом о сходстве короны и петушиного гребня они забыли, и зря.
Петух вниз почти не смотрел, а разрыв землю сильными ошпоренными ногами, краем глаза замечал в ней червяка. Он сзывал кур:
-Чер-вяк!
Куры, кудахтая, со всех ног кидались отведать червяка, ссорились, клевали друг дружку, а петух, отвернувшись от них, свысока оглядывал двор в надежде, что кто-нибудь еще, кроме кур-дур заметит, какой он и большой, и сильный, и красивый, и умный, и червяка умеющий находить в одно мгновение...
Кубик о своей тайне помалкивал и не сводил глаз с петуха.
-Все нынешние болезни, - неожиданно объявил он, - происходят оттого, что люди перестали смотреть на кур! Мы их видим только голыми и замороженными. Кошмар! Разве может замороженный петух снять стресс, который человек получил на работе? Будь я врачом, я прописывал бы не таблетки, а куротерапию, то есть пристальное смотрение на живых кур с целью исцеления.
-Дядя Витя, - решился Славик, - ну вы бы сказали инопланетянам "Глокая куздра...", а дальше что?
Петух не выдержал напора каких-то чувств - захлопал крыльями и заорал.
-Нет, ты полюбуйся этим горлодером! - воскликнул художник вместо того, чтобы ответить на Славикин вопрос. - Сколько в нем спеси, глупости, фанфаронства! Столько же, сколько в ином человеке. Но это, - Кубик поднял указательный палец, который был у него всегда в краске, потому что писал он частенько не кистью, а именно пальцем, - но это всего-навсего петух, и глупость его мне не опасна.. Ведь в конце концов я могу петуха съесть. Я смеюсь над ним, я отвожу с ним душу, понял, Славик?
-Понял.
-Ты кажется спросил, что будет после "Глокая куздра..."?
-Да.
-Дальше все будет прекрасно. Я бы с ними после этого подружился, пришельцы показали бы мне, что они привезли с собой. Это будут, конечно, удивительные вещи... Глянь-ка, это не к тебе?
Славик повернул голову к калитке. Там стояли Генчик, Юрчик и Васек. Генчик манил его к себе рукой.
-К... ко мне, - сказал Славик и голос его дрогнул.
-Пойти с тобой?
-Не надо. Я сейчас вернусь.. - Он подумал, что не будут же деревенские драться при Кубике.
-Слышь, - сказал ему Генчик, когда они отошли вчетвером от калитки, - а это твое каратэ ничего... Там у вас в городе всех ему учат?
-Не всех.
Справа от Славика шел Васек, а на пятки наступал Юрчик. Славик оглянулся - художник стоял на крыльце и смотрел в их сторону.
-Слышь, Слава... - Генчик тоже оглянулся. - ты сколько у нас в Егоровке пробудешь?
-С неделю, не больше. - По тону разговора Славик понял, что драки не будет.
-Покажи нам приемы, а? - сказал Генчик. Он обогнал Славика и встал перед ним. - Будешь у нас трнером. А мы тебя тоже чему-нибудь научим. Вот Васек свистит как бог. Юрчик в ножички играет. Понимаешь, к нам ребята из Михайловки драться приходят. То мы их, то они нас... А если мы каратэ будем знать, ого, как они почешутся!
Славику захотелось стать тренером. Тем более, повторяем, что он видел целый фильм про Брюса Ли по телевидению. Раз-два-три-четыре - и четверо противников лежат в глубоком нокауте.
-Не могу, - сказал Славик, - я подписку дал.
-Какую подписку?
-О нерапростраенении каратэ. Что не буду никому показывать его приемы, - заливал Славик. - Это же все равно, что оружие раздавать направо и налево. Нас когда собрали в первый раз, дали подписать документ. Сказали, что если где будет замечено появление каратэ, выясним, кто мог его разбазарить и тогда... В общем, не могу, ребята.
-Ты смотри, - потер щеку Генчик, - хоть бери и в город поезжай.
-Врет он все, - сказал Васек. - Подумаешь, каратист!
-А может, и каратист, - ответил ему Генчик, - ты от одного его удара лег.
-Я споткнулся, - возразил Васек, - а потом об землю лбом треснулся.
-Треснулся? А синяк где? Покажи!
-А это не синяк? - завопил Васек, тыча в свой лоб, где никакого синяка не было. - Вот он, синяк!
-Слышь, Слава, - Генчик повысил голос, чтобы пресечь спор, - а когда к нам из Михайловки придут, пойдешь с нами? Ты ведь в нашей деревне живешь, вроде, значит, наш.
Славику ничего не оставалось, как согласиться. Пообещать, что он выступит на стороне егоровцев. На том и расстались. Пожали друг другу руки в знак союза. Славик направился к дому.
-Инцидент исперчен? - спросил его Кубик, сидевщий на крыльце.
-Исперчен.
-Ну тогда я пошел, - сказал художник, поднимаясь. - Мой привет пришельцам.
-Спасибо, - ответил Славик, - передам.
Он отправился на кухню за топленым молоком, а сам думал уже о том, как он будет драться с михайловцами. Хорошо бы, конечно, с помощью сонного луча...
Славик рассказывает о планете Земля
Бабушка за это время успела заснуть. Славик взял не только топленое молоко, слитое уже в поллитровую банку, но и остатки жареной картошки. Он положил ее на блюдце.
Как командир ни уговаривал Питю не прикасаться к земному овощу, тот кушанье отведал. Кружочек картошки (бабушка нарезала ее именно так для жаренья) малыш держал обеими руками и откусывал по кусочку. Все смотрели на Питю со своих кукурузин и, заметил Славик, глотали слюнки. Даже Грипа, который стоял сложив руки на груди, не сдержался и облизнул губы.
Питя картошку съел, вытер руки о кукурузный лист.
-Ну как? - не выдержал Вьюра.
-Во! - Питя показал большой палец. - Мое первое мнение о землянах такое: толк в еде они знают. А теперь, Славик, дай мне, пожалуйста, молока. И скажи, кто из космонавтов, с которыми ты недавно познакомился, самый смелый.
Командир кашлянул, Славик повернулся к нему.
-Расскажи нам о своей Земле, - сказал тот. - И как вы на ней живете, расскажи.
-Ну... - начал Славик, - мы... - И тут вдруг, произнеся слово "мы", он почувствовал ужасную ответственность: он, перешедший в этом году всего лишь в пятый класс, должен говорить от имени всего человечества! Славику показалось на минутку, что его вызвали к доске или что он на экзамене, которыми их начали пугать со второго класса.
-А вот каким, - ближайший к Славику маленький человечек вытянул руку. На его ладони лежала длинная, не толще спички, металлическая трубочка.
-Так это вы их уложили?
-Мы, - ответил человечек.
-Ух ты! - сказал Славик. - У нас есть сонные таблетки, а вот сонного луча еще нет.
-Очень удобная штука - Космонавт повертел трубочкой. - Раз - и все спят.
Цель космического перелета
-Слышь, ребята, - с удовольствием повторил Славик обращение, что так подошло к инопланетянам, - а у вас задание какое-то есть?
-У взрослых , конечно, было. А у нас ведь каникулы, - ответил командир. - Но все равно мы должны познакомиться с вашей планетой.
-Изучить ее, - добавил голос с соседней кукурузины.
-Все-все посмотреть...
-Наладить связь с ее жителями...
-Отдохнуть...
Славик не успевал поворачивать голову к голосам.
-И побалдеть! - крикнул кто-то издалека.
-Что? - не поверил своим ушам землянин.
-Это Питя, - сказал командир, - не слушай его. Зря мы его взяли, ему бы только балдеть!
-Да нет, я не о том. Как вы узнали это слово? Оно ведь наше-наше! От кого услышали?
-Разве оно только ваше? - Командир тоже удивился. - "Побалдеть" это наше слово! У нас его знает каждый мальчишка.
-А что оно означает?
-Побалдеть?.. Это... ну, если сказать по-нашему, расслабиться, подурачиться.
-И по-нашему то же!
-Ура! - донеслось с дальней кукурузины. - Я же говорил: нормальная планета! Если наши предки сюда не заявятся, мы еще на той страшной козе покатаемся! Я ее сюда за бороду приведу, вот увидите!
-Как был хвастунишкой, так и остался, - махнул рукой командир. - А скажи, Славик, что из себя представляют ваши родители?
-Наши? - Славик захотелось почесать голову - всю, потому что зачесалось везде - и на затылке, и спереди, и на висках. - Наши? - повторил он. Теперь зачасалась и шея.
-Раз чешется, значит, такие же, как у нас! - снова крикнул Питя. - Точно! Скажете, нет? С кем спорим? Он от них, чтобы побалдеть, тоже влез бы без спроса в космический корабль!
Командир Питю будто не слышал.
-Так какие у вас родители? - снова спросил он. - Понимаешь, ведь мы все равно должны о них узнать побольше. - И подсказал ответ: - Строгие?
Славик кивнул
-То нельзя и это нельзя - сто раз на день повторяют? - крикнул со своего места Питя.
Землянин кивнул опять.
-Питя, я веду серьезный разговор, а ты... Где сейчас твои родители, Славик?
-В Японии. Это страна такая...
-Везет человеку!
Голос Пити раздался совсем рядом, внизу, и Славик увидел, что тот покинул свою кукурузину и пытается сейчас влезть на командирскую. Он подставил руку, и Питя, который был меньше остальных ростом, взобрался на ладонь. Ладонь пошла вверх, и малыш. сидя на ней, крикнул:
-Как на лифте! Опа! - и перепрыгнул на кукурузный ствол чуть повыше листа. Встал на него у самого его основания, лист спружинил, но не сломался. -Давай, командир, - сказал он старшему, - я сам спрошу у землянина про родителей. Увидишь, получится не хуже твоего.
Не успел командир ответить, как Питя - он был вихрастый и все время лохматил голову - уже спрашивал:
-То они говорят "ты еще маленький", то "ты уже большой" - так что не поймешь, какой ты на самом деле, - это бывает?
-Все время, - признался Славик, хотя и понимал, что должен говорить о Земле и землянах, по возможности, хорошо.
-Они всегда заняты,и им кажется, что важнее их дел нет ничего на свете?
-Да, - сказал Славик, удивляясь верности Питиных догадок.
-Всему учат, будто у нас нет своей головы?
-Точно, - снова удивился землянин. - Откуда вы все про нас знаете? Радио рассказало?
-А говорят ваши родители, что лень раньше нас, их детей, родилась? - допытывался Питя.
-Вы и пословицы слышали?
-Да нет же, - ответил Питя, - это наши про нас так говорят! Командир! Тебе все еще хочется знакомиться со взрослыми с Земли? Или ты все уже понял?
-И все равно, - сказал командир, - мы должны на них посмотреть и поговорить с ними. Ведь нужно будет отчитаться о полете.
-Вот скукотища! - откликнулся на это Питя. И обернулся к Славику. - Расскажи лучше, что тут у вас есть по-настоящему интересное.
-Здесь все для нас должно быть интересно, - перебил его командир. - если изучать, как полагается, по Уставу.
-"Изучать, изучать"! Целый год учились, а теперь опять что-то изучать! Отдыхать пора!
-Питя, вспомни, что ты обещал, когда мы согласились взять тебя на корабль!
-Ничего я не обещал! А если бы вы меня не взяли, все тут же узнали бы, что вы задумали.
-Неужели ты бы рассказал?
-Ну... я бы не рассказал, конечно, но надо же было вам чем-нибудь пригрозить, чтобы вы меня взяли. Славик, ты можешь поднять меня на руке повыше?
-Мо... - начал Славик и перевел глаза на командира, спрашивая у того разрешения. Командир кивнул, и Славик закончил: - ...гу.
Питя был не тяжелее резиновой куклы такого же роста, но ужасно верткий и нетерпеливый.
-Еще выше, еще! - кричал он, и Славик встал на цыпочки, подняв пришельца почти вровень с кукурузными метелками. - Ого! Вон там что?
-Там? Наверно, магазин.
-А во-он там?
-Что-то бежит по дороге, а за ним поднимается страшный, как от вулкана, дым или будто взлетает старая ракета.
-Это, скорее всего, не дым, а пыль, - догадался землянин. - А по дороге не бежит, а едет автомашина.
-Ага... А недалеко от магазина какие-то люди гоняются за маленьким животным и бьют его изо всех сил ногами. Они охотятся?
Славику захотелось быть на месте Пити. Он подпрыгнул, но ничего не увидел.
-Это животное, - рассказывал сверху Питя, - видать, совсем еще молодое: Оно пытается взлететь, но каждый раз падает. Они набрасываются на него все вместе....
Землянин расстроился. Неужели мальчишки над кем-то издеваются, а инопланетянин это видит? Он оглянулся. Маленькие космонавты ждали его ответа.
-Но там не все плохие, - докладывал сверху Питя.- Один бегает за охотниками и, видимо, уговаривает их пожалеть животное. Он громко свистит - даже сюда слышно, - может, зовет других людей?
-Это не охота! - с огромным облегчением закричал Славик. - Это игра! Это футбол! Они не животное пинают, а мяч! А мяч не живой, он резиновый, у нас никто животных не пинает!
Как хорошо стало на душе! Будто гора с плеч свалилсь, будто папа пришел с работы и протянул ему неожиданный подарок!
-Игра? - переспросил Питя. - Я тоже хочу так играть! В футбол!
Славик был до того счастлив, что чуть не прыгал от радости.
-А что? Я принесу мяч, маленький, и будете играть. Я научу! А сам буду и тренером, и судьей. А у вас разве в футбол не играют?
-Нет, - ответил командир и крикнул вверх, Пите: - А правда, интересная игра?
Питя размахивал руками, и Славик боялся, что тот свалится с ладони.
-Лучше не видел! Ох и гоняют!.. Они и сами, как резиновые!
Командир кашлянул.
-Может, ты и меня... кха! - туда? - он показал на кукурузные метелки.
-Пожалуйста! - обрадовался Славик. - Хоть всех! - Землянин чувствовал себя богатырем.
Подставил ладонь командиру, тот ступил на нее. Славик осторожно обхватил пальцами его ноги и поднял левую руку как можно выше.
-Фантастика! - сказал командир через минуту. - Как мы до сих пор не додумались до такой игры?
Скоро все семь космонавтов устроились на плечах и руках Славика и смотрели на футбол. Питя же, цепляясь за уши, перебрался на его голову. Тут же забыл, что сидит на голове, а не на какой-то кочке, и, болея, драл землянина за волосы, как драл бы траву, и колотил пятками в макушку.
Все они перекликались, забираясь на него, как на дерево, и землянин узнал имена космонавтов. На правом плече сидели Щипан и Садим, Молек и Пигорь - на левом. В левой руке он держал командира Грипу - тот сидел сейчас на ладони, как в кресле. В правой размахивал руками Вьюра. Про Питю мы уже сказали, Питя сидел на голове.
Глядя на футбол, космонавты забылись и перешли на свой язык. Славик его, разумеется, не понимал. И вы бы его тоже не поняли. Я приведу несколько фраз - тех, что Славик услышал в тот день:
-Брячит лак ботко!
-Козатри, козатри - голонит!
-Лак пучно забарил!
Но чаще всего инопланетяне выкрикивали одно слово:
-Уфтим!
Славик терпел, терпел - взмолился:
-Ребята, я вашего языка пока не понимаю - вы бы болели на нашем, а? Я ведь не вижу, как там играют.
-Хорошо, - сказал командир и первым подал пример: - Слева же свободный, - завопил он, - куда он на трех защитников прет?
Его поддержали:
-Головой, головой бей!
-Эх, мазила!.. - Причем неизвестно было, чье это слово - с другой планеты или земное.
Вот так, с огорода Полины Андреевны и с вредной козы художника Кубика, с драки Славика с тремя мальчшками, с футбола началось его знакомство с пришельцами, мальчишками с далекой планеты Кукурбита.
Эта встреча закончилась неожиданно. Во двор вышла бабушка и закричала, не видя внука, во весь голос:
-Сла-ави-ик!
Бабушка была старенькая, но голос у нее был звонкий, как у петуха.
-Сла-ави-ик!
Космонавты сразу забрались на свои кукурузины и готовы были закрыться, каждый в своем убежище.
-Я, ребята, побегу, - сказал Славик, - пообедаю. И сразу после обеда - сюда. Вам принести чего-нибудь? Там борщ будет, картошка жареная, молоко или компот...
-А я думаю, чем это так пахнет? - опередил всех Питя. - Ох и вкусно, наверно!
-Нам нельзя, - отрезал командир Грипа, - мы можем отравиться. Сам же знаешь, что все сначала нужно исследовать. Ты иди, Славик, мы тоже пообедаем.
-Пообедаем! - проворчал Питя. - Пастой из тюбиков. На первое - паста, на второе паста, на седьмое - тоже паста! Хоть молока принеси мне - никто ведь из нас от него не умер.
-Хорошо, - пообещал Славик, - принесу. Тепленького, топленого - такая вкуснятина!
День по имени...
-Друг мой, чем это вы так сильно озабочены? - громко спросил художник Кубик у Славика, увидев его во дворе. - Уж не открыли ли вы какой-нибудь новый овощ на огороде уважаемой Полины Андреевны?
Стоило Кубику произнести эти приветственные слова, как над забором появилась и Нинкина голова, - оба они, видно, только что пришли. С Нинкиной стороны к доскам ограды между двумя дворами был приставлен чурбак - чтобы можно было для разговора и для других дел над забором возникать.
Нинкина голова, в который уже раз заметил Славик, существует, кажется лишь для ношения двух больших, то серых, то голубых, как лесные колокольчики, глаз. Но больше, чем цвета, было в них любопытства. Она вытаращилась сейчас на Славика, который был, по наблюдению художника, озабочен. Интересно, чем он озабочен? С чего это вдруг? - вот во что были окрашены сию минуту Нинкины глаза.
Славик поспешил нахмуриться.
-Ба, - спросил он у Полины Андреевны, стоявшей на крыльце, - ба, что сегодня на обед?
-Что на обед он прашивает! - Нинка за забором, очевидно, всплеснула руками, потому что чуть не упала. Голова у Нинки была не только для глаз, а еще и для рта. - Руки бы сперва помыл, - закричала она возмущенно, - а потом обедом интересовался!
-Отзынь! - рассердился Славик. - Хочу - мою, хочу - нет!
-Борщ на обед, - вставила в разговор вкусное слово бабушка, - зеленый. Со сметаной. И картошечка на молоке, как ты любишь.
-Ему как для барина готовят, - схватившись на этот раз за забор, - продолжала критику Нинка, - а он еще фордыбачит.
Тут нужно сказать, что Славик и не думал фордыбачить, но Нинка заранее его в этом заподозрила.
Кубик вдруг фыркнул, и все на него посмотрели.
-Поразительно! - воскликнул он. - Ты, Нинон, для филолога - бесценный клад. Все века оставили в тебе следы. Не удивлюсь, если ты заговоришь вдруг языком древнего новгородца... Полина Андреевна! - обратился он к бабушке. - Раз уж мы так хорошо разговариваем, предлагаю совместный обед. Ваш борщ - моя тушенка, ваша картошка - моя сгущенка.
-Конечно, конечно, идите к нам! - закивала бабушка. - И чего я сама не догадалась пригласить?
За обедом зловредная Нинка ждала, должно быть, что Славик будет привередничать и плохо есть, но в пику ей, косившейся на него, Славик съел целую тарелку борща, а картошки попросил еще. Нинка налегала на тушенку, разогретую на сковороде, а после нее не могла отораться от сгущенки, которую бабушка налила ей в блюдце.
-Как мед, - восторгалась она, - только еще вкуснее. Я бы ее кажин день ела.
-Каждый, - поправил Нинку Кубик.
-Кажин! - заупрямилась Нинка. - Ишь, чего выдумал! Мама что, хуже тебя знает?
-Пусть будет "кажин", - согласился художник, - твоя мама для меня - самый уважаемый человек. И если она говорит "кажин", значит, есть и такой вариант слова.. - И Кубик в который раз принялся нахваливать бабушкин борщ, а она в ответ повторяла, что да что сварила в борще - все, что растет сейчасв огороде: и свеклу, и картошку, и капусту, и петрушку, и зеленый лук...
Славик поглядывал на Нинку и думал, что НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО не расскажет ей о пришельцах.
А тайна эта уже ворочалась в нем и, честно говоря, искала выхода. Славику ужасно хотелось с кем-то поговорить об инопланетянах, что приземлились на бабушкином огороде и поселились в гнездах для кукурузных кочанов.
Несколько раз он ловил на себе взгляд художника - тот что-то необычное в нем заметил, - но взгляду его пока не отвечал.
Художни ел и рассказывал:
-Я давно уже заподозрил, что у дней, которые мы зовем привычно понедельниаками, вторниками, средами и так далее, есть и другие имена...
Дети подняли на Кубика глаза.
Художник поглядывал на них, будто искал, кому его рассказ подходит больше.
-Другие имена, - потворил Кубик, - свои...
Пока что все на него смотрели одинаково, ожидая, что будет дальше. Бабушка тоже поглядывала на соседа, отвлекаясь только на то, чтобы подложить внуку картошки, а Нинке - подлить густой сгущенки.
-Идем мы сегодня с Нинон навстречу солнцу...
Нинка перестала лизать сладкую ложку и уставилсь на Кубика своими колокольчиками.
-Идем, а она зева-а-ает. Так зевает, будто все проглотить хочет.
-Дак в такую-то рань встамши, кто ж не зевает! - не осталась она в долгу.
-Зевает, значит, а тут кто-то ей говорит - басом говорит, - художник сгустил голос, - спрашивает у нее: "Это ты ко мне обращаешься?"
Нинкин рот открылся, словно она хотела что-то сказать.
-"Если ко мне, - басил Кубик, - то чуть погромче говори, я ведь еще далеконько!" Нинон со страху присела - и ко мне, и то-оненьким голосочком, в точности как у синички, спрашивает: "Дядь Вить, это кто?" А тот бас ей отвечает: "Дак ведь я День нонешний, ты не признала меня разве?"
-Поди, выдумываешь? - неуверенно спросила Нинка.
-Это я-то? - взмахнул ложкой Кубик. - Да ни в жизнь! Все - чистая правда. - Теперь он обращался к Славику, в Нинку глазами постреливая и в рыжую бороду незаметно посмеиваясь. - "Я ведь, говорит, День нонешний, по-вашему, После- Дождика-Четверг, а по-нашему, Авдей Поликарпович. Вот поработать вышел..."
Нинка, вытаращив глаза на Кубика, облизнула ложку.
-Моя Нинон меня за руку хватает и Дню шепотом: "А чё ты, интересно, делать-то будешь?" Не испугалась... "Я? - перешел на бас художник. - О-о! Моих дел не перечесть.
Вот сейчас травы буду от росы сушить, землю согревать, леса и пшеницу растить. Потом ветрам-баловникам хвосты корачивать, чтоб не шибко буянили, а делом занимались. А с ветрами управлюсь, буду все на земле красить..."
-Это как? - спросил Славик.
-"Красить-то? - ответил День устами Кубика. - То дело хлопотное. Главное, чтобы все цвета были разные. Вот смотри: помидоры - краные, сливы - синие, абрикосы - сами знаете, какие, на баклажаны много красок уходит, смешивать приходится, цвет у них сложный, лиловый, яблоки - те все разноцветные, недаром говорят про них - расписные..."
-А цветы-то, про цветы-то ты забыл! - подсказала увлекшаяся рассказом Нинка.
-"И цветы, -согласился День Авдей Поликарпович. - Каждый кисточкой, чуть он раскроется, тронь, да не раз - как, например, анютины глазки. Так и корпишь над каждым... А черешня, а вишня, а ягоды! Все грибы в лесу под кустами отыщи и шляпки покрась - да цвет не дай бог перпутать, а то ведь отравится кто! О-го-го сколько работы! К вечеру так умаешься, что еле-еле до горизонта доплетешься. Ну, правда, напоследок еще закатом полыхнешь - а в нем все краски до единой. Завалишься за горизонт - и спать, отдыхать. Проснешься, а ты уже не Авдей, а Данила или Евсей..."
-А чего у тебя все дни - мужики? - привередливо спросила Нинка. - Женщин-дней неужто не бывает?
-Да что ты! - не растерялся Кубик. - А среда, а пятница? А суббота? Трое мужчин и как раз три женщины. Народом все предусмотрено, полное, заметь-ка равенство! А седьмой день - восресенье - ни он, ни она. Значит, общий.
-А звать-то женщин как? - не унималась Нинка.
-Первое имя - Анна...
-Как мою мамку, - удовлетворилась наконец Нинка. И подвела итог: - Выдумщик ты, Кубик! Укороту на тебя нет!
-Неужели не интересно? - всерьез (чему Славик удивился) забеспокоился художник.
-А чё в выдумке интересного? - резанула правду-матку Нинка. - Ты бы коров, как моя мамка, подоил, было б тебе не до баек!
-Ну, Нин... - Кубик растерялся, - не всем же доить коров. Кто еще хлеб сеет, кто комбайны делает, кто на самолетах летает...
-А кто по лугам цельное лето ходит да краску по белому размазывает! Ты бы вон мою мамку лучше нарисовал!
-А что! - ожил художник. - И нарисую. - К Кубику возвращалась уверенность. - Возьму и напишу. Молодец, Нинон! Прямо умница! Такую идею подала!
-То-то, - сказала Нинка, вставая из-за стола. - А то ходит по лугам, ходит, вчерашний день ищет.
-Может, и тут ты права, Нинон, - вздохнул Кубик, - ищу я вчерашний день, а сегодняшний мне глаза слепит...
Нинка победно на художника и на Славика глянув, - порядок здесь явно был ею наведен, - взялась помогать Полине Андревне убирать, а Славик смог наконец вступить в разговор.
-Дядя Витя, - сказал он то, что было все время у него на языке, - а вот что бы вы делали, если б встретили в нашей деревне пришельцев?
-Я? - чисто по-детски переспросил Кубик, он все еще от грустной мысли о вчерашнем дне не мог отделаться. - Я? Я бы сказал им: "Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит..."
Славик, а он собирался уже встать, так и шлепнулся на табуретку.
-Откуда вы знаете их язык?!
-Знаю, - снова грустно ответил Кубик, - я много чего знаю. Может даже слишком много. И именно это мне и мешает работать...
Взрослого друга у Кубика в деревне не было, и поэтому он иногда говорил Славику то, чего тот не понимал и что, очевидно, было понятно только взрослому.
Великий каратист
Всего шесть слов - и Кубик превратился в загадку. Откуда он знает язык пришельцев? Неужели он успел и познакомиться с ними, и узнать их язык? И почему он не рассказал об этом Славику? Может потому, что взрослые умеют хранить тайну? Славик решил потихохоньку вызнать ее у художника. Молоко он отнесет кукурузным человечкам чуть позже.
После обеда женщины стали мыть посуду, а мужчины уселись на крыльце.
День был... Нет, об этом надо подробнее. Уж коль среди наших героев есть художник, будем время от времени смотреть на все его глазами.
Кубик, чуть выйдя на крыльцо, прищурился и осмотрел день, как натурщика, который, пока его не было, изменил положение, и тени на нем сместились.
День был зеленый, голубой и желтый. Желтыми были солнце, подсолнухи, видные с крыльца, и цветы "золотой шар" в палисаднике.
По двору ходили куры и петух. Хвост бил из петуха разноцветным праздничным фонтаном.. Куры разгребали землю, что-то склевывали и переговаривались:
-Ко-о-о, ко-ко-ко... Ко-ко...
Понять их было легко:
-Камеше-е-ек... Песо-о-к... Зернышко-о-о... Семечко-о-о...
Петух чем-то ужасно гордился. Скорее всего, хвостом. И еще, вероятно, гребнем, глядя на который, между прочим, люди придумали корону своим царям. Потом о сходстве короны и петушиного гребня они забыли, и зря.
Петух вниз почти не смотрел, а разрыв землю сильными ошпоренными ногами, краем глаза замечал в ней червяка. Он сзывал кур:
-Чер-вяк!
Куры, кудахтая, со всех ног кидались отведать червяка, ссорились, клевали друг дружку, а петух, отвернувшись от них, свысока оглядывал двор в надежде, что кто-нибудь еще, кроме кур-дур заметит, какой он и большой, и сильный, и красивый, и умный, и червяка умеющий находить в одно мгновение...
Кубик о своей тайне помалкивал и не сводил глаз с петуха.
-Все нынешние болезни, - неожиданно объявил он, - происходят оттого, что люди перестали смотреть на кур! Мы их видим только голыми и замороженными. Кошмар! Разве может замороженный петух снять стресс, который человек получил на работе? Будь я врачом, я прописывал бы не таблетки, а куротерапию, то есть пристальное смотрение на живых кур с целью исцеления.
-Дядя Витя, - решился Славик, - ну вы бы сказали инопланетянам "Глокая куздра...", а дальше что?
Петух не выдержал напора каких-то чувств - захлопал крыльями и заорал.
-Нет, ты полюбуйся этим горлодером! - воскликнул художник вместо того, чтобы ответить на Славикин вопрос. - Сколько в нем спеси, глупости, фанфаронства! Столько же, сколько в ином человеке. Но это, - Кубик поднял указательный палец, который был у него всегда в краске, потому что писал он частенько не кистью, а именно пальцем, - но это всего-навсего петух, и глупость его мне не опасна.. Ведь в конце концов я могу петуха съесть. Я смеюсь над ним, я отвожу с ним душу, понял, Славик?
-Понял.
-Ты кажется спросил, что будет после "Глокая куздра..."?
-Да.
-Дальше все будет прекрасно. Я бы с ними после этого подружился, пришельцы показали бы мне, что они привезли с собой. Это будут, конечно, удивительные вещи... Глянь-ка, это не к тебе?
Славик повернул голову к калитке. Там стояли Генчик, Юрчик и Васек. Генчик манил его к себе рукой.
-К... ко мне, - сказал Славик и голос его дрогнул.
-Пойти с тобой?
-Не надо. Я сейчас вернусь.. - Он подумал, что не будут же деревенские драться при Кубике.
-Слышь, - сказал ему Генчик, когда они отошли вчетвером от калитки, - а это твое каратэ ничего... Там у вас в городе всех ему учат?
-Не всех.
Справа от Славика шел Васек, а на пятки наступал Юрчик. Славик оглянулся - художник стоял на крыльце и смотрел в их сторону.
-Слышь, Слава... - Генчик тоже оглянулся. - ты сколько у нас в Егоровке пробудешь?
-С неделю, не больше. - По тону разговора Славик понял, что драки не будет.
-Покажи нам приемы, а? - сказал Генчик. Он обогнал Славика и встал перед ним. - Будешь у нас трнером. А мы тебя тоже чему-нибудь научим. Вот Васек свистит как бог. Юрчик в ножички играет. Понимаешь, к нам ребята из Михайловки драться приходят. То мы их, то они нас... А если мы каратэ будем знать, ого, как они почешутся!
Славику захотелось стать тренером. Тем более, повторяем, что он видел целый фильм про Брюса Ли по телевидению. Раз-два-три-четыре - и четверо противников лежат в глубоком нокауте.
-Не могу, - сказал Славик, - я подписку дал.
-Какую подписку?
-О нерапростраенении каратэ. Что не буду никому показывать его приемы, - заливал Славик. - Это же все равно, что оружие раздавать направо и налево. Нас когда собрали в первый раз, дали подписать документ. Сказали, что если где будет замечено появление каратэ, выясним, кто мог его разбазарить и тогда... В общем, не могу, ребята.
-Ты смотри, - потер щеку Генчик, - хоть бери и в город поезжай.
-Врет он все, - сказал Васек. - Подумаешь, каратист!
-А может, и каратист, - ответил ему Генчик, - ты от одного его удара лег.
-Я споткнулся, - возразил Васек, - а потом об землю лбом треснулся.
-Треснулся? А синяк где? Покажи!
-А это не синяк? - завопил Васек, тыча в свой лоб, где никакого синяка не было. - Вот он, синяк!
-Слышь, Слава, - Генчик повысил голос, чтобы пресечь спор, - а когда к нам из Михайловки придут, пойдешь с нами? Ты ведь в нашей деревне живешь, вроде, значит, наш.
Славику ничего не оставалось, как согласиться. Пообещать, что он выступит на стороне егоровцев. На том и расстались. Пожали друг другу руки в знак союза. Славик направился к дому.
-Инцидент исперчен? - спросил его Кубик, сидевщий на крыльце.
-Исперчен.
-Ну тогда я пошел, - сказал художник, поднимаясь. - Мой привет пришельцам.
-Спасибо, - ответил Славик, - передам.
Он отправился на кухню за топленым молоком, а сам думал уже о том, как он будет драться с михайловцами. Хорошо бы, конечно, с помощью сонного луча...
Славик рассказывает о планете Земля
Бабушка за это время успела заснуть. Славик взял не только топленое молоко, слитое уже в поллитровую банку, но и остатки жареной картошки. Он положил ее на блюдце.
Как командир ни уговаривал Питю не прикасаться к земному овощу, тот кушанье отведал. Кружочек картошки (бабушка нарезала ее именно так для жаренья) малыш держал обеими руками и откусывал по кусочку. Все смотрели на Питю со своих кукурузин и, заметил Славик, глотали слюнки. Даже Грипа, который стоял сложив руки на груди, не сдержался и облизнул губы.
Питя картошку съел, вытер руки о кукурузный лист.
-Ну как? - не выдержал Вьюра.
-Во! - Питя показал большой палец. - Мое первое мнение о землянах такое: толк в еде они знают. А теперь, Славик, дай мне, пожалуйста, молока. И скажи, кто из космонавтов, с которыми ты недавно познакомился, самый смелый.
Командир кашлянул, Славик повернулся к нему.
-Расскажи нам о своей Земле, - сказал тот. - И как вы на ней живете, расскажи.
-Ну... - начал Славик, - мы... - И тут вдруг, произнеся слово "мы", он почувствовал ужасную ответственность: он, перешедший в этом году всего лишь в пятый класс, должен говорить от имени всего человечества! Славику показалось на минутку, что его вызвали к доске или что он на экзамене, которыми их начали пугать со второго класса.