— Если тебе дорога жизнь, отодвинься и не шевелись. — Схватив Силк за плечи, он мягко заставил ее пересесть на свою половину сиденья. — И что бы ты ни делала, не забывай, где мы находимся.
Силк чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь неутоленного желания, но ее это не путало. Киллиан подвел их к самому краю безумия, но ради нее отступил обратно. В ее душе исчезла еще одна стена, разрушенная что чувством чести, и ее сменило новое доверие.
Прежде чем включить двигатель, Киллиан несколько секунд молча смотрел на нее. У него дрожали руки, но ему было все равно. Его заворожило выражение ее лица. Стены, которыми она себя окружила, рушились. Эта мысль была одновременно сладкой, как амброзия, и едкой, как щелочь.
— Скорее, — поторопила его Силк.
Отворачиваясь, Киллиан заставил себя улыбнуться. Если испытания огнем закаляют душу, то, прежде чем их история закончится, его душа очистится до неузнаваемости.
— Конечно, — глухо отозвался он.
Поездка была недолгой и молчаливой. Им обоим не хотелось ничем нарушать настроение. Оба цеплялись за воспоминания о прошлой ночи, как за талисман, — но по разной причине. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, к своей площадке, они не прикасались друг к другу. И как в прошлый раз, они выбрали не его постель, а ее.
Закрыв дверь спальни, Киллиан обнял Силк. Она сразу же начала расстегивать блузку, остро ощущая, как мало у них времени, но Киллиан ее остановил.
— Это — моя привилегия.
Она улыбнулась, чувствуя себя желанной, и позволила ему расстегнуть первую пуговицу.
— При условии, что я окажу тебе ответную услугу.
— С радостью, — прошептал он, когда его взгляду открылся первый дюйм нежной кожи. Следующая пуговица уступила его пальцам. Потом еще одна. Сдвигая блузку с ее плеч, Киллиан ощутил, как прохладный воздух прикасается к его собственной коже. Он проследил пальцами край кружевного лифчика, дразня их обоих, несмотря на снедавшее его желание. Под полуопущенными ресницами сверкнули голубые глаза. — Если бы я попытался нарисовать идеальную женщину, получилась бы совсем не ты.
Силк провела ладонями по его плечам, вновь узнавая мощные мускулы, которые были способны на такую невероятную нежность.
— Я знаю, что далека от идеала. Он подхватил ладонями ее спрятанные под кружевом груди, чтобы они оказались там, где им было место — у его покрытой темными завитками груди.
— Я имел в виду совсем не это. Мое воображение не смогло бы отдать тебе должного.
Силк замерла, пораженная прозвучавшим в его словах глубоким чувством.
— Ты это серьезно? — прошептала она, ошеломленная и смущенная. — Нет, не может быть, чтобы ты это серьезно думал!
— Я так думаю. Ты ошибаешься, считая, что прошлое оставило на тебе уродливые отметины. Оно дало тебе ясность, уникальную и драгоценную. Мне ненавистна боль, которую тебе пришлось пережить, но я уважаю и высоко ценю ту женщину, которая родилась в аду. Она необычайно прекрасна — до самой глубины ее души.
На глазах у Силк показались слезы, которые она почти никогда себе не позволяла, и заструились кристальным потоком очищения-а ведь она даже не подозревала, что так в нем нуждается. И столь же беззвучно и легко рухнула еще одна стена.
— Спасибо.
Он окунул палец в капли влаги, усеявшие ее щеки, и поднес его к губам.
— Нет, это я должен благодарить тебя за то, что ты делишься со мной. — Заглянув ей в глаза, Киллиан на секунду поддался потребности взять что-то себе, хоть чуть-чуть обезопасить их будущее. — И если наступит день, когда я причиню тебе боль, не забудь этой моей правды о тебе.
Силк нахмурилась, почувствовав уверенность в его словах и боль, отразившуюся в его взгляде. На секунду эта боль оказалась сильнее желания, которое их объединяло. Она прикоснулась к его липу.
— Я не могу поверить, что ты причинишь мне боль — сознательно, — глуховато сказала она. Доверие, которое она испытывала к нему, требовало, чтобы она не согласилась. Более печальной улыбки она у него еще не видела. Ее пронзил страх — страх за него и за себя. — Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?
Он покачал головой:
— Хотел бы, но не могу, — признался он с полной откровенностью.
Силк вгляделась в его лицо, стараясь увидеть там силу, которая всегда была близко. Вновь проснулись инстинкты, предостерегая ее против пока еще неопределенной и невидимой опасности. И в то же время, изучая его лицо, встретившись с его взглядом, который он не пытался отвести, она не могла поверить, что от него может исходить какая-то угроза.
— Мы даром тратим наш час, — прошептала она наконец.
Киллиан глубоко вздохнул, одновременно испытывая облегчение и неудовлетворенность, не имевшую никакого отношения к его страсти.
— Действительно, — согласился он, подхватывая ее на руки так стремительно, что она даже не успела сообразить, что он делает.
Он отнес ее к кровати и осторожно положил на покрывало.
Силк смотрела на него, радуясь тому, что не стала дальше допытываться, что он имел в виду. Теперь для нее стало вопросом чести доверять ему.
— В таком количестве одежды мы удовольствия не получим, — улыбнулась она.
Его улыбка была одновременно и приглашением и вызовом.
— Тогда снимай с меня, что хочешь, а я сделаю то же.
Он просунул руки ей под спину и расстегнул лифчик, освободив для своего восхищенного взгляда ее груди.
Силк тоже занялась изучением его тела. Она стянула с него разом пиджак и рубашку, словно это был один предмет одежды, так что его тело обнажилось по пояс. Ее пальцы утонули в шелковистых завитках, которые одновременно дразнили и согревали ее кожу. Прежде она не подозревала, что в мужском теле таится столько красоты и чувственного наслаждения. Его запах манил и дразнил, и она задышала глубоко и часто, а ее губы пересохли от ожидания и желания. Она провела по ним кончиком влажного языка.
При виде этого бессознательно-обольстительного движения Киллиан застонал. В Силк его возбуждало все, начиная от того, как ее пальцы нежными коготками цепляли его кожу, и того, как идеально ее тело дополняло его собственное, и кончая тем, как ее губы обещали ему наслаждение даже самым простым поцелуем.
— Часа будет слишком мало, — простонал он, припадая к ее губам в жадном поцелуе и давая ей почувствовать всю свою страсть.
Силк ответила ему, обвив руками шею, обхватив ногами его ноги… Их одежда исчезла словно сама собой. Простыня смялась и соскользнула с постели, на которой они выгибались и извивались в древнем танце, ставшем совершенно новым, потому что он был создан как будто специально для них, Он ласкал ее, шепча на ухо тайные слова желания и наслаждения. Она выдыхала его имя в собственном гимне восторга в ответ на его страстные прикосновения. А потом они слились воедино в залитой солнцем комнате, но солнечный жар не мог сравниться с обжигающей страстью, заставившей их вскрикнуть в миг полного единения. А когда все закончилось, Силк свернулась у него на груди, прижавшись ухом к мощно бьющемуся сердцу, и обхватившие ее руки заключали для нее весь мир. Она была опьянена его близостью. Она была легкой, как облачко, свободной, как ветер. Он подарил ей крылья и научил ими пользоваться.
— Жаль, что нам надо возвращаться на работу, — пробормотал Киллиан, уткнувшись лицом в ее яркие волосы.
Она потерлась лбом о его подбородок.
— И мне тоже жаль. — Она поцеловала впадинку у основания его шеи и тихо засмеялась, когда он невольно вздрогнул. — Почему так получается: чем больше я получаю, тем большего мне хочется?
Он слабо улыбнулся.
— Понятия не имею. Но если узнаешь, скажи мне.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— У тебя так уже было?
Еще не договорив, Силк уже жалела, что задала вопрос.
Киллиан нежно прикоснулся к морщинкам между ее бровями и разгладил их.
— Ты имеешь право спрашивать меня, — негромко сказал он, догадавшись, почему ее лицо вдруг помрачнело. — Я дал тебе это право, когда попросил, чтобы ты поделилась со мной своим прошлым. — Взяв Силк за подбородок, он крепко поцеловал ее в губы. У него не будет от нее секретов, за исключением того, единственного. — Спрашивай меня, о чем хочешь, и я тебе отвечу, — пообещал он, когда поцелуй закончился.
Ее губы сначала только чуть изогнулись, но постепенно улыбка становилась все шире и радостнее. Теперь глаза Силк горели не только страстью: там сверкали озорные искры, говорившие о желании подразнить его.
— Значит, у тебя от меня не будет секретов?
Он ухмыльнулся:
— Ну, не совсем так. Я по возможности все-таки постараюсь оставаться джентльменом и не выдавать чужих тайн. — Он сел на кровати, заставив приподняться и ее тоже. — И потом, нам с тобой пора возвращаться на работу — иначе мы оба с нее вылетим. Запиши, что тебя интересует, и за ужином сможешь подвергнуть меня допросу.
Он в последний раз поцеловал ее и заставил встать.
Силк провела пальцами по его груди, и после прикосновения ее дразнящих пальцев там осталось невидимое глазу клеймо.
— А ты будешь обо мне думать в течение дня?
Он встал, позолоченный лучами солнца, врывавшимися в окна.
— Буду изо всех сил стараться этого не делать, чтобы выполнять свои обязанности.
Он похлопал ее по попке и подтолкнул к разбросанной на полу одежде.
Делая два шага, отделявшие ее от вещей, Силк вызывающе покачала бедрами. Услышав, что Киллиан у нее за спиной сдавленно чертыхнулся, она торжествующе улыбнулась.
— Женщина, тебя бы надо объявить вне закона.
Силк обернулась к нему.
— И тогда ты начнешь меня обезвреживать. Как ты думаешь, за мою голову назначат хорошую награду?
Ее шутливое замечание потрясло Киллиана до глубины души. Пытаясь скрыть свои чувства, он молча наклонился за брюками и, только выпрямившись, ответил:
— Думаю, она будет рекордно большой.
При этом он смотрел не на Силк, а на брюки, которые надевал.
Силк рассмеялась: ей понравился его ответ. Ей хотелось, чтобы он считал ее важной, более драгоценной, чем все, что было у него прежде.
— За эти слова я приготовлю тебе великолепный ужин с моей первой зарплаты.
Киллиану никогда еще не было настолько не до смеха, но он все равно заставил себя рассмеяться. Он сделал выбор. И не может жаловаться на то, что с каждой секундой этот выбор обходится ему все дороже.
— Ты ее нашел?
— Работаю, босс. Мы выяснили, где она работает, а где живет — еще нет. Мой человек дежурит у «Дуглас Пластикс» и сегодня отследит ее до дома. Она ездит с типом, который возглавил там службу безопасности. Новый. Хотите, чтобы я его тоже проверил?
— Не будь идиотом. Нас интересуют все, кто оказывается рядом с Силк Сент-Джеймс. Но что еще важнее — время кончается. Сеть затянулась. Избавься от этой девки до конца недели, и чтобы все было четко. Мне нужен такой пример, чтобы все заткнулись.
Спано соединил кончики пальцев и веско посмотрел в глаза мужчине, нанятого уничтожить ту, из-за которой вся его тщательно создававшаяся империя оказалась на грани крушения. Никто не смеет бросать ему вызов, никто!
— Если она не умрет в это воскресенье, тебе от меня не спрятаться.
Наемник судорожно сглотнул, пытаясь не выдать реакции, которую вызвала эта угроза.
— Я вас не подведу, — пообещал он. Спано кивнул, а потом помахал тонкой рукой в сторону двери. Он секунду выждал, пока мужчина поднялся, и, когда тот повернулся к нему спиной, снова заговорил:
— Если есть хоть малейший шанс, что тот тип с ней связан, убери и его тоже. Об оплате не беспокойся. Сделай все как надо — и я тебя не забуду.
— Спасибо, босс.
Киллиан откинулся на спинку кресла. Его лицо выражало мрачную сосредоточенность. Время, остававшееся до приезда Куина, текло, а информация, которую ему удалось собрать, оказалась отнюдь не утешительной. Во многих областях у него были свои контакты, некоторые из них считались не вполне легальными. И хотя пока ему не удалось получить окончательного подтверждения, как минимум один филер уже находился в городе, а возможно, и киллер тоже. Время жизни Силк стремительно истекало. А у него были связаны руки. Он не мог оставить ее без защиты, чтобы раствориться в сумрачном мире, где смерть стоила очень мало, а информация — много. Именно в этом ему должен будет помочь Куин, который может воспользоваться особыми уловками, благодаря которым он становится незаметным и неуловимым. Куин был его надеждой — и надеждой Силк. Киллиан взглянул на часы и поморщился, как медленно движется время. Ему пришлось снова напомнить себе, что жать осталось уже недолго.
— Ты уже в четвертый раз смотришь на часы! — пробормотала Силк, делая маленький глоток превосходного вина, купленного по настоянию Киллиана как необходимое дополнение к приготовленному ею великолепному обеду.
Киллиан посмотрел на нее и пожал плечами.
— Сегодня вечером я ожидаю друга, а он что-то задерживается, — ответил он. Силк удивленно подняла брови.
— А почему ты раньше об этом не сказал?
— Почему?
Он рассмеялся, на мгновение забыв о тревоге.
— Главным образом потому, что словами Рэндалла Куинлена все равно не опишешь — его надо видеть.
— Звучит немного пугающе.
— О, Куин действительно может испугать. Но это лишь малая часть того, что он собой представляет.
Силк поудобнее устроилась на подушках в изголовье кровати Киллиана. Пока они не собирались за покупками, поэтому его или ее кровать выполняли функцию остальных предметов мебели, включая обеденный стол.
— И что же он еще собой представляет? — с любопытством спросила она, заинтригованная странными словами Киллиана.
Он покачал головой, поставил бокал на пол и вытянулся на постели рядом с ней. Ее бокал он поставил рядом со своим.
— Не стану рассказывать. Не хочу портить впечатления.
Он начал ласкать ее шею, рисуя на ней кончиком языка какой-то замысловатый узор.
Силк затрепетала.
— Мы что-то очень много времени проводим в постели, — прошептала она, подняв подбородок, чтобы ему удобнее было подобраться к ее шее.
— Хочешь сказать, что тебе это не доставляет удовольствия?
Подобная мысль заставила ее рассмеяться.
— Не хочу. Но надеюсь, твой друг все-таки отпустит кнопку звонка.
Киллиан поднял голову и чертыхнулся. Он был настолько поглощен ею, что не обратил внимания на негромкий звонок, наполнивший всю квартиру.
— Вот тебе пример того, о чем я не стал говорить заранее: Куин очень нетерпимо относится ко всякой технике. — Он стремительно встал, пригладил волосы и кинул быстрый взгляд на Силк. — Постарайся не выдать, чем мы сейчас занимались, — прошептал он, направляясь к двери.
Силк с улыбкой поправила платье, постаравшись придать открывавшему плечи вороту более скромный вид. Она едва успела сесть по-турецки, как Киллиан вернулся в сопровождении необычайно высокого мужчины: до сих пор она видела таких только на баскетбольных площадках. В нем было два с лишним метра роста! Волосы мужчины представляли собой удивительную смесь самых разных светлых оттенков, так что их нельзя было назвать ни русыми, ни пепельными. Глаза были светло-серые, холодные, с трезво-расчетливым взглядом. Двигался он словно вода — бесшумно, незаметно, невероятно плавно. Этот мужчина являлся воплощенной опасностью. И тем не менее Силк не почувствовала страха. Кем и чем бы ни был этот человек, для нее он опасности не представлял. На ее губах появилась улыбка — нежный изгиб, повергавший на колени немало мужчин.
Куин искоса посмотрел на друга.
— Ты был прав. Несомненно — ад и рай.
Киллиан покачал головой, улыбаясь тому, как Куин и Силк безмолвно взвесили и оценили друг друга.
— Это он так меня описал? — поинтересовалась Силк после секундного молчания.
Куин посмотрел на нее: кончики его губ подрагивали от сдерживаемой улыбки, которую он не собирался адресовать ей в ответив ее собственную.
— Только так вас и можно описать, — согласился он своим самым мрачным тоном.
Силк еще немного подумала и решила, что это ей нравится. Она посмотрела на Киллиана и с удивлением заметила, что хотя физически Куин возвышался над ее возлюбленным, он нисколько не уменьшил атмосферы уверенной силы, всегда окружавшей Киллиана. Если бы ей понадобилось выбирать союзника для сражения, первым был бы Киллиан, а Куин — вторым.
12
Силк чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь неутоленного желания, но ее это не путало. Киллиан подвел их к самому краю безумия, но ради нее отступил обратно. В ее душе исчезла еще одна стена, разрушенная что чувством чести, и ее сменило новое доверие.
Прежде чем включить двигатель, Киллиан несколько секунд молча смотрел на нее. У него дрожали руки, но ему было все равно. Его заворожило выражение ее лица. Стены, которыми она себя окружила, рушились. Эта мысль была одновременно сладкой, как амброзия, и едкой, как щелочь.
— Скорее, — поторопила его Силк.
Отворачиваясь, Киллиан заставил себя улыбнуться. Если испытания огнем закаляют душу, то, прежде чем их история закончится, его душа очистится до неузнаваемости.
— Конечно, — глухо отозвался он.
Поездка была недолгой и молчаливой. Им обоим не хотелось ничем нарушать настроение. Оба цеплялись за воспоминания о прошлой ночи, как за талисман, — но по разной причине. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, к своей площадке, они не прикасались друг к другу. И как в прошлый раз, они выбрали не его постель, а ее.
Закрыв дверь спальни, Киллиан обнял Силк. Она сразу же начала расстегивать блузку, остро ощущая, как мало у них времени, но Киллиан ее остановил.
— Это — моя привилегия.
Она улыбнулась, чувствуя себя желанной, и позволила ему расстегнуть первую пуговицу.
— При условии, что я окажу тебе ответную услугу.
— С радостью, — прошептал он, когда его взгляду открылся первый дюйм нежной кожи. Следующая пуговица уступила его пальцам. Потом еще одна. Сдвигая блузку с ее плеч, Киллиан ощутил, как прохладный воздух прикасается к его собственной коже. Он проследил пальцами край кружевного лифчика, дразня их обоих, несмотря на снедавшее его желание. Под полуопущенными ресницами сверкнули голубые глаза. — Если бы я попытался нарисовать идеальную женщину, получилась бы совсем не ты.
Силк провела ладонями по его плечам, вновь узнавая мощные мускулы, которые были способны на такую невероятную нежность.
— Я знаю, что далека от идеала. Он подхватил ладонями ее спрятанные под кружевом груди, чтобы они оказались там, где им было место — у его покрытой темными завитками груди.
— Я имел в виду совсем не это. Мое воображение не смогло бы отдать тебе должного.
Силк замерла, пораженная прозвучавшим в его словах глубоким чувством.
— Ты это серьезно? — прошептала она, ошеломленная и смущенная. — Нет, не может быть, чтобы ты это серьезно думал!
— Я так думаю. Ты ошибаешься, считая, что прошлое оставило на тебе уродливые отметины. Оно дало тебе ясность, уникальную и драгоценную. Мне ненавистна боль, которую тебе пришлось пережить, но я уважаю и высоко ценю ту женщину, которая родилась в аду. Она необычайно прекрасна — до самой глубины ее души.
На глазах у Силк показались слезы, которые она почти никогда себе не позволяла, и заструились кристальным потоком очищения-а ведь она даже не подозревала, что так в нем нуждается. И столь же беззвучно и легко рухнула еще одна стена.
— Спасибо.
Он окунул палец в капли влаги, усеявшие ее щеки, и поднес его к губам.
— Нет, это я должен благодарить тебя за то, что ты делишься со мной. — Заглянув ей в глаза, Киллиан на секунду поддался потребности взять что-то себе, хоть чуть-чуть обезопасить их будущее. — И если наступит день, когда я причиню тебе боль, не забудь этой моей правды о тебе.
Силк нахмурилась, почувствовав уверенность в его словах и боль, отразившуюся в его взгляде. На секунду эта боль оказалась сильнее желания, которое их объединяло. Она прикоснулась к его липу.
— Я не могу поверить, что ты причинишь мне боль — сознательно, — глуховато сказала она. Доверие, которое она испытывала к нему, требовало, чтобы она не согласилась. Более печальной улыбки она у него еще не видела. Ее пронзил страх — страх за него и за себя. — Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?
Он покачал головой:
— Хотел бы, но не могу, — признался он с полной откровенностью.
Силк вгляделась в его лицо, стараясь увидеть там силу, которая всегда была близко. Вновь проснулись инстинкты, предостерегая ее против пока еще неопределенной и невидимой опасности. И в то же время, изучая его лицо, встретившись с его взглядом, который он не пытался отвести, она не могла поверить, что от него может исходить какая-то угроза.
— Мы даром тратим наш час, — прошептала она наконец.
Киллиан глубоко вздохнул, одновременно испытывая облегчение и неудовлетворенность, не имевшую никакого отношения к его страсти.
— Действительно, — согласился он, подхватывая ее на руки так стремительно, что она даже не успела сообразить, что он делает.
Он отнес ее к кровати и осторожно положил на покрывало.
Силк смотрела на него, радуясь тому, что не стала дальше допытываться, что он имел в виду. Теперь для нее стало вопросом чести доверять ему.
— В таком количестве одежды мы удовольствия не получим, — улыбнулась она.
Его улыбка была одновременно и приглашением и вызовом.
— Тогда снимай с меня, что хочешь, а я сделаю то же.
Он просунул руки ей под спину и расстегнул лифчик, освободив для своего восхищенного взгляда ее груди.
Силк тоже занялась изучением его тела. Она стянула с него разом пиджак и рубашку, словно это был один предмет одежды, так что его тело обнажилось по пояс. Ее пальцы утонули в шелковистых завитках, которые одновременно дразнили и согревали ее кожу. Прежде она не подозревала, что в мужском теле таится столько красоты и чувственного наслаждения. Его запах манил и дразнил, и она задышала глубоко и часто, а ее губы пересохли от ожидания и желания. Она провела по ним кончиком влажного языка.
При виде этого бессознательно-обольстительного движения Киллиан застонал. В Силк его возбуждало все, начиная от того, как ее пальцы нежными коготками цепляли его кожу, и того, как идеально ее тело дополняло его собственное, и кончая тем, как ее губы обещали ему наслаждение даже самым простым поцелуем.
— Часа будет слишком мало, — простонал он, припадая к ее губам в жадном поцелуе и давая ей почувствовать всю свою страсть.
Силк ответила ему, обвив руками шею, обхватив ногами его ноги… Их одежда исчезла словно сама собой. Простыня смялась и соскользнула с постели, на которой они выгибались и извивались в древнем танце, ставшем совершенно новым, потому что он был создан как будто специально для них, Он ласкал ее, шепча на ухо тайные слова желания и наслаждения. Она выдыхала его имя в собственном гимне восторга в ответ на его страстные прикосновения. А потом они слились воедино в залитой солнцем комнате, но солнечный жар не мог сравниться с обжигающей страстью, заставившей их вскрикнуть в миг полного единения. А когда все закончилось, Силк свернулась у него на груди, прижавшись ухом к мощно бьющемуся сердцу, и обхватившие ее руки заключали для нее весь мир. Она была опьянена его близостью. Она была легкой, как облачко, свободной, как ветер. Он подарил ей крылья и научил ими пользоваться.
— Жаль, что нам надо возвращаться на работу, — пробормотал Киллиан, уткнувшись лицом в ее яркие волосы.
Она потерлась лбом о его подбородок.
— И мне тоже жаль. — Она поцеловала впадинку у основания его шеи и тихо засмеялась, когда он невольно вздрогнул. — Почему так получается: чем больше я получаю, тем большего мне хочется?
Он слабо улыбнулся.
— Понятия не имею. Но если узнаешь, скажи мне.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— У тебя так уже было?
Еще не договорив, Силк уже жалела, что задала вопрос.
Киллиан нежно прикоснулся к морщинкам между ее бровями и разгладил их.
— Ты имеешь право спрашивать меня, — негромко сказал он, догадавшись, почему ее лицо вдруг помрачнело. — Я дал тебе это право, когда попросил, чтобы ты поделилась со мной своим прошлым. — Взяв Силк за подбородок, он крепко поцеловал ее в губы. У него не будет от нее секретов, за исключением того, единственного. — Спрашивай меня, о чем хочешь, и я тебе отвечу, — пообещал он, когда поцелуй закончился.
Ее губы сначала только чуть изогнулись, но постепенно улыбка становилась все шире и радостнее. Теперь глаза Силк горели не только страстью: там сверкали озорные искры, говорившие о желании подразнить его.
— Значит, у тебя от меня не будет секретов?
Он ухмыльнулся:
— Ну, не совсем так. Я по возможности все-таки постараюсь оставаться джентльменом и не выдавать чужих тайн. — Он сел на кровати, заставив приподняться и ее тоже. — И потом, нам с тобой пора возвращаться на работу — иначе мы оба с нее вылетим. Запиши, что тебя интересует, и за ужином сможешь подвергнуть меня допросу.
Он в последний раз поцеловал ее и заставил встать.
Силк провела пальцами по его груди, и после прикосновения ее дразнящих пальцев там осталось невидимое глазу клеймо.
— А ты будешь обо мне думать в течение дня?
Он встал, позолоченный лучами солнца, врывавшимися в окна.
— Буду изо всех сил стараться этого не делать, чтобы выполнять свои обязанности.
Он похлопал ее по попке и подтолкнул к разбросанной на полу одежде.
Делая два шага, отделявшие ее от вещей, Силк вызывающе покачала бедрами. Услышав, что Киллиан у нее за спиной сдавленно чертыхнулся, она торжествующе улыбнулась.
— Женщина, тебя бы надо объявить вне закона.
Силк обернулась к нему.
— И тогда ты начнешь меня обезвреживать. Как ты думаешь, за мою голову назначат хорошую награду?
Ее шутливое замечание потрясло Киллиана до глубины души. Пытаясь скрыть свои чувства, он молча наклонился за брюками и, только выпрямившись, ответил:
— Думаю, она будет рекордно большой.
При этом он смотрел не на Силк, а на брюки, которые надевал.
Силк рассмеялась: ей понравился его ответ. Ей хотелось, чтобы он считал ее важной, более драгоценной, чем все, что было у него прежде.
— За эти слова я приготовлю тебе великолепный ужин с моей первой зарплаты.
Киллиану никогда еще не было настолько не до смеха, но он все равно заставил себя рассмеяться. Он сделал выбор. И не может жаловаться на то, что с каждой секундой этот выбор обходится ему все дороже.
— Ты ее нашел?
— Работаю, босс. Мы выяснили, где она работает, а где живет — еще нет. Мой человек дежурит у «Дуглас Пластикс» и сегодня отследит ее до дома. Она ездит с типом, который возглавил там службу безопасности. Новый. Хотите, чтобы я его тоже проверил?
— Не будь идиотом. Нас интересуют все, кто оказывается рядом с Силк Сент-Джеймс. Но что еще важнее — время кончается. Сеть затянулась. Избавься от этой девки до конца недели, и чтобы все было четко. Мне нужен такой пример, чтобы все заткнулись.
Спано соединил кончики пальцев и веско посмотрел в глаза мужчине, нанятого уничтожить ту, из-за которой вся его тщательно создававшаяся империя оказалась на грани крушения. Никто не смеет бросать ему вызов, никто!
— Если она не умрет в это воскресенье, тебе от меня не спрятаться.
Наемник судорожно сглотнул, пытаясь не выдать реакции, которую вызвала эта угроза.
— Я вас не подведу, — пообещал он. Спано кивнул, а потом помахал тонкой рукой в сторону двери. Он секунду выждал, пока мужчина поднялся, и, когда тот повернулся к нему спиной, снова заговорил:
— Если есть хоть малейший шанс, что тот тип с ней связан, убери и его тоже. Об оплате не беспокойся. Сделай все как надо — и я тебя не забуду.
— Спасибо, босс.
Киллиан откинулся на спинку кресла. Его лицо выражало мрачную сосредоточенность. Время, остававшееся до приезда Куина, текло, а информация, которую ему удалось собрать, оказалась отнюдь не утешительной. Во многих областях у него были свои контакты, некоторые из них считались не вполне легальными. И хотя пока ему не удалось получить окончательного подтверждения, как минимум один филер уже находился в городе, а возможно, и киллер тоже. Время жизни Силк стремительно истекало. А у него были связаны руки. Он не мог оставить ее без защиты, чтобы раствориться в сумрачном мире, где смерть стоила очень мало, а информация — много. Именно в этом ему должен будет помочь Куин, который может воспользоваться особыми уловками, благодаря которым он становится незаметным и неуловимым. Куин был его надеждой — и надеждой Силк. Киллиан взглянул на часы и поморщился, как медленно движется время. Ему пришлось снова напомнить себе, что жать осталось уже недолго.
— Ты уже в четвертый раз смотришь на часы! — пробормотала Силк, делая маленький глоток превосходного вина, купленного по настоянию Киллиана как необходимое дополнение к приготовленному ею великолепному обеду.
Киллиан посмотрел на нее и пожал плечами.
— Сегодня вечером я ожидаю друга, а он что-то задерживается, — ответил он. Силк удивленно подняла брови.
— А почему ты раньше об этом не сказал?
— Почему?
Он рассмеялся, на мгновение забыв о тревоге.
— Главным образом потому, что словами Рэндалла Куинлена все равно не опишешь — его надо видеть.
— Звучит немного пугающе.
— О, Куин действительно может испугать. Но это лишь малая часть того, что он собой представляет.
Силк поудобнее устроилась на подушках в изголовье кровати Киллиана. Пока они не собирались за покупками, поэтому его или ее кровать выполняли функцию остальных предметов мебели, включая обеденный стол.
— И что же он еще собой представляет? — с любопытством спросила она, заинтригованная странными словами Киллиана.
Он покачал головой, поставил бокал на пол и вытянулся на постели рядом с ней. Ее бокал он поставил рядом со своим.
— Не стану рассказывать. Не хочу портить впечатления.
Он начал ласкать ее шею, рисуя на ней кончиком языка какой-то замысловатый узор.
Силк затрепетала.
— Мы что-то очень много времени проводим в постели, — прошептала она, подняв подбородок, чтобы ему удобнее было подобраться к ее шее.
— Хочешь сказать, что тебе это не доставляет удовольствия?
Подобная мысль заставила ее рассмеяться.
— Не хочу. Но надеюсь, твой друг все-таки отпустит кнопку звонка.
Киллиан поднял голову и чертыхнулся. Он был настолько поглощен ею, что не обратил внимания на негромкий звонок, наполнивший всю квартиру.
— Вот тебе пример того, о чем я не стал говорить заранее: Куин очень нетерпимо относится ко всякой технике. — Он стремительно встал, пригладил волосы и кинул быстрый взгляд на Силк. — Постарайся не выдать, чем мы сейчас занимались, — прошептал он, направляясь к двери.
Силк с улыбкой поправила платье, постаравшись придать открывавшему плечи вороту более скромный вид. Она едва успела сесть по-турецки, как Киллиан вернулся в сопровождении необычайно высокого мужчины: до сих пор она видела таких только на баскетбольных площадках. В нем было два с лишним метра роста! Волосы мужчины представляли собой удивительную смесь самых разных светлых оттенков, так что их нельзя было назвать ни русыми, ни пепельными. Глаза были светло-серые, холодные, с трезво-расчетливым взглядом. Двигался он словно вода — бесшумно, незаметно, невероятно плавно. Этот мужчина являлся воплощенной опасностью. И тем не менее Силк не почувствовала страха. Кем и чем бы ни был этот человек, для нее он опасности не представлял. На ее губах появилась улыбка — нежный изгиб, повергавший на колени немало мужчин.
Куин искоса посмотрел на друга.
— Ты был прав. Несомненно — ад и рай.
Киллиан покачал головой, улыбаясь тому, как Куин и Силк безмолвно взвесили и оценили друг друга.
— Это он так меня описал? — поинтересовалась Силк после секундного молчания.
Куин посмотрел на нее: кончики его губ подрагивали от сдерживаемой улыбки, которую он не собирался адресовать ей в ответив ее собственную.
— Только так вас и можно описать, — согласился он своим самым мрачным тоном.
Силк еще немного подумала и решила, что это ей нравится. Она посмотрела на Киллиана и с удивлением заметила, что хотя физически Куин возвышался над ее возлюбленным, он нисколько не уменьшил атмосферы уверенной силы, всегда окружавшей Киллиана. Если бы ей понадобилось выбирать союзника для сражения, первым был бы Киллиан, а Куин — вторым.
12
Куин осмотрел пустую комнату.
— У тебя интересный консультант-декоратор. Он знает, что начинать надо с самого главного. Но можно было бы по крайней мере поставить пару стульев.
Киллиан жестом пригласил его присесть на край кровати.
— Либо сюда, либо на пол. У меня еще не было времени купить мебель. И у Силк тоже.
Силк улыбнулась.
— Даю слово, что крошек в постели нет, хотя мы на ней и едим.
Куин устроился на уголке кровати, внутренне забавляясь тем, как Киллиан сумел устроиться между ним и Силк и в то же время не помешал им смотреть друг на друга.
— Я рассчитывал пожить у тебя день-другой, но, похоже, лишней кровати здесь нет, — негромко проговорил он, глядя Киллиану в глаза.
Киллиан не колебался, несмотря на то, что слова Куина оказались для него неожиданностью. Куин что-то узнал: что-то настолько его обеспокоившее, что он решил остаться на виду, рядом. Сеть затягивалась. Киллиан ощущал приближение опасности.
— Это не проблема. Все равно квартира Силк нравится мне больше, чем эта.
Силк поморщилась тому, как откровенно Киллиан объявил об их взаимоотношениях. Дело было не в том, что она стеснялась этого, но она предпочла бы большую тонкость.
— А я-то считала тебя человеком тактичным!
Киллиан оперся на локти, улыбаясь ее недовольству; он понял, что на самом деле она не разозлилась.
— Ну, мой друг ведь не монах. Я просто забочусь о том, чтобы у него не возникло ненужных мыслей.
— По-твоему, об этом стоит объявлять во всеуслышание? — возмущенно спросила она, приподнимая брови.
— Нет. Но это правда.
Куин со вздохом покачал головой.
— Мой друг, я вижу, ты до сих пор не забыл ту красавицу-китаяночку. Даю тебе слово: я не знал, что ты положил на нее глаз. И я не виноват, что она сочла знакомство со мной более приятным.
Силк рассмеялась, увидев, как сквозь загар на щеках Киллиана проступил легкий румянец. Она не думала, что когда-нибудь увидит его хоть немного смущенным.
— Похоже, это интересная история, — заметила она, складывая руки на коленях.
Киллиан кинул на нее убийственный взгляд, а потом устремил его на своего мучителя.
— И насколько сильно тебе хочется ночевать у меня, Рэнди?
Куин поморщился, и взгляд его вдруг стал обжигающим.
— Забыл, что я сделал с тем, кто в прошлый раз попытался так меня называть?
— Сломал ему нос.
— Я и сейчас не разучился это делать.
— Силк это не понравится.
Силк попробовала не смеяться, но у нее ничего не вышло.
— Ну, не знаю. Если он будет чуть кривоватый, может, ты станешь еще интереснее.
Киллиан возмущенно посмотрел на нее:
— А это уже называется будить спящего льва!
Силк соскользнула с кровати, ухитрившись при этом не задрать подол платья до неприличия.
— Вот что я вам скажу. Я пойду и налью Куину немного вина, а вы пока выясняйте отношения. А если я услышу стук падающих тел, обещаю не кричать.
Она прихватила с собой пустые бокалы, из которых пили она и Киллиан.
— Хорошая мысль, — согласился Киллиан.
— А вы не согласитесь заменить вино на чай? — спросил Куин.
— Боюсь, что чая у нас нет. Кофе подойдет?
— Тот лакорастворитель, который пьет Киллиан?
Она покачала головой:
— Нет. Мой — и вполне приемлемый. Даю слово.
Он молча наклонил голову. В его светлых глазах отразилось восхищение, которое он не стал облекать в слова. Проводив Силк взглядом, он вновь повернулся к Киллиану.
— У тебя хороший вкус.
— А у нас мало времени. Она вернется всего через несколько минут. Что у тебя есть, и почему ты хочешь оставаться рядом?
— Ее убийство уже заказано. Это отвратительное дельце поручено человеку, специализирующемуся на особо откровенных делах. Большие деньги. Твое имя там тоже значится.
Киллиан выругался: грубо, резко и от души.
Куин снова кивнул.
— За вами наблюдают на работе, но пока они не смогли проследить вас до дома и залезть в личные дела. Похоже, твоей секретарше и младшему брату владельца удалось потерять ваши дела. Я решил, что это довольно удачный оборот.
Киллиан не ответил на комплимент по поводу его первого контрманевра.
— Убийца уже в городе?
— Точно не известно. Мои агенты это сейчас проверяют.
— Ты можешь быть уверен в том, что они нас не продадут?
— Мог бы не спрашивать. Я никому не доверяю, но плачу лучше других и своих осведомителей не обманываю. — Он посмотрел на свои испещренные шрамами руки. — И потом, я не люблю измен, особенно в такого рода делах.
Кивнув, Киллиан всмотрелся в лицо Куина.
— Ты и сам подставляешься. Разделяй и властвуй.
Куин поднял голову и пожал плечами.
— Ты все так же проницателен.
— А ты сошел с ума. У тебя и так хватает врагов, готовых заплатить больше, чем тот подонок, что заказал наше убийство.
Куин нечего не ответил.
Киллиан в поисках фактов заглянул в светлые глаза Куина и почувствовал, что результат получается весьма неприятный.
— Кто убийца?
Куин негромко назвал имя.
Киллиан сжал кулаки. Страх — не за себя, а за Силк — достиг таких масштабов, каких он прежде не знал.
— Один из лучших, — проговорил он наконец, и в его голосе ясно отразились и страх, и бессилие.
— Ни разу не попадался. Ни одной фотографии. Место жительства не известно. Тень среди множества других. — Куин повернул голову, чтобы посмотреть назад. — Ты был прав, что не доверил ее охрану никому другому. Если ее и удастся спасти, у нас с тобой это может получиться лучше, чем у кого бы то ни было. Закон связывает по рукам и ногам.
— А ты — нет.
Губы Куина изогнулись в циничной улыбке.
— Мне слишком многое известно о слишком многих важных персонах. И я очень хорошо умею увертываться.
Киллиан тоже посмотрел на дверь, за которой скрылась Силк.
— В один прекрасный день тебе может захотеться уйти на покой. Что тогда?
— Смерть — прекрасный выход для человека, у которого слишком много врагов.
Он сказал эти слова очень тихо, решительно и почти умиротворенно.
Киллиан снова всмотрелся в его лицо.
— Сколько раз ты уже умирал?
Куин моргнул, застигнутый этим вопросом врасплох. Уголки его губ чуть приподнялись, но он все-таки не улыбнулся.
— Я же говорил тебе: нам следовало стать компаньонами.
— Насколько я помню, в тот момент на меня было направлено дуло твоего пистолета, и я не сомневался, что живу последние мгновения.
— По тебе это не было заметно.
— Хорошая подготовка.
— У нас обоих.
Киллиан наклонил голову, услышав, что Силк заканчивает разливать кофе на кухне.
— Сегодня можешь ночевать здесь. Мы с Силк будем в ее квартире.
— Завтра меняемся местами.
Киллиан успел кивнуть, и почти тут же в комнату вошла Силк с подносом, на котором стояла кружка с дымящимся кофе и два наполненных бокала.
— Я прозевала что-то интересное?
— Нет. Только обмен оскорблениями.
Она кивнула: в ее глазах горели веселые искорки.
— А, суровая мужская дружба!
Эта фраза заставила обоих мужчин недовольно нахмуриться. Силк плюхнулась на кровать, решив, что ей очень нравится друг Киллиана. Только было бы лучше, если бы он хоть раз улыбнулся.
Киллиан осторожно вытащил руку из-под головы Силк, стараясь ее не разбудить. Всего несколько часов назад она так чудесно любила его, приняв в свое шелковистое тепло, словно там и было его место — его, и больше ничье. Но, что было для него еще важнее, она уснула в его объятиях, словно никогда не знала ужаса ночных кошмаров. Подложив к ней вместо себя свою подушку, Кил-лиан еще немного выждал, проверяя, не проснется ли она. Когда она тихо вздохнула во сне и свернулась, обняв подушки, от которых все еще пахло его телом, он решил рискнуть и встал с постели. Ему очень не хотелось уходить от нее, но надо было обсудить с Куином кое-какие детали. Не потрудившись одеться, Киллиан прошел в гостиную, к стене, разделявшей обе квартиры. Он постучал — негромко, отчетливо. Не прошло и минуты, как на его вызов ответили. Он кивнул, а потом пошел надеть джинсы. У входной двери он оказался как раз в тот момент, когда в нее почти беззвучно постучал Куин. Оба молчали, пока не оказались в темной кухне.
— Послушай, ты все-таки изволь приобрести хоть какую-то мебель. Хотя бы закажи по телефону, — раздраженно проворчал Куин. — Я люблю роскошь. Хотя бы один стул — и то было бы приятно.
— Хватит о чертовой мебели! Мы оба здесь не задержимся, так что нам она не нужна.
— Леди не останется здесь жить? Ты меня изумляешь. Я бы не подумал, что она из тех, кто легко сдается.
— А она и не сдается. Просто причин, по которым она сюда приехала, не существует. И я не намерен позволять ей продолжать эту комедию дольше, чем необходимо для того, чтобы обеспечить ее безопасность.
— Она так много для тебя значит?
Пока этот вопрос не был произнесен, Киллиан не задумывался над тем, насколько сильно он привязался к золотоглазой обольстительнице.
— Я ее люблю, — просто ответил он.
— У тебя интересный консультант-декоратор. Он знает, что начинать надо с самого главного. Но можно было бы по крайней мере поставить пару стульев.
Киллиан жестом пригласил его присесть на край кровати.
— Либо сюда, либо на пол. У меня еще не было времени купить мебель. И у Силк тоже.
Силк улыбнулась.
— Даю слово, что крошек в постели нет, хотя мы на ней и едим.
Куин устроился на уголке кровати, внутренне забавляясь тем, как Киллиан сумел устроиться между ним и Силк и в то же время не помешал им смотреть друг на друга.
— Я рассчитывал пожить у тебя день-другой, но, похоже, лишней кровати здесь нет, — негромко проговорил он, глядя Киллиану в глаза.
Киллиан не колебался, несмотря на то, что слова Куина оказались для него неожиданностью. Куин что-то узнал: что-то настолько его обеспокоившее, что он решил остаться на виду, рядом. Сеть затягивалась. Киллиан ощущал приближение опасности.
— Это не проблема. Все равно квартира Силк нравится мне больше, чем эта.
Силк поморщилась тому, как откровенно Киллиан объявил об их взаимоотношениях. Дело было не в том, что она стеснялась этого, но она предпочла бы большую тонкость.
— А я-то считала тебя человеком тактичным!
Киллиан оперся на локти, улыбаясь ее недовольству; он понял, что на самом деле она не разозлилась.
— Ну, мой друг ведь не монах. Я просто забочусь о том, чтобы у него не возникло ненужных мыслей.
— По-твоему, об этом стоит объявлять во всеуслышание? — возмущенно спросила она, приподнимая брови.
— Нет. Но это правда.
Куин со вздохом покачал головой.
— Мой друг, я вижу, ты до сих пор не забыл ту красавицу-китаяночку. Даю тебе слово: я не знал, что ты положил на нее глаз. И я не виноват, что она сочла знакомство со мной более приятным.
Силк рассмеялась, увидев, как сквозь загар на щеках Киллиана проступил легкий румянец. Она не думала, что когда-нибудь увидит его хоть немного смущенным.
— Похоже, это интересная история, — заметила она, складывая руки на коленях.
Киллиан кинул на нее убийственный взгляд, а потом устремил его на своего мучителя.
— И насколько сильно тебе хочется ночевать у меня, Рэнди?
Куин поморщился, и взгляд его вдруг стал обжигающим.
— Забыл, что я сделал с тем, кто в прошлый раз попытался так меня называть?
— Сломал ему нос.
— Я и сейчас не разучился это делать.
— Силк это не понравится.
Силк попробовала не смеяться, но у нее ничего не вышло.
— Ну, не знаю. Если он будет чуть кривоватый, может, ты станешь еще интереснее.
Киллиан возмущенно посмотрел на нее:
— А это уже называется будить спящего льва!
Силк соскользнула с кровати, ухитрившись при этом не задрать подол платья до неприличия.
— Вот что я вам скажу. Я пойду и налью Куину немного вина, а вы пока выясняйте отношения. А если я услышу стук падающих тел, обещаю не кричать.
Она прихватила с собой пустые бокалы, из которых пили она и Киллиан.
— Хорошая мысль, — согласился Киллиан.
— А вы не согласитесь заменить вино на чай? — спросил Куин.
— Боюсь, что чая у нас нет. Кофе подойдет?
— Тот лакорастворитель, который пьет Киллиан?
Она покачала головой:
— Нет. Мой — и вполне приемлемый. Даю слово.
Он молча наклонил голову. В его светлых глазах отразилось восхищение, которое он не стал облекать в слова. Проводив Силк взглядом, он вновь повернулся к Киллиану.
— У тебя хороший вкус.
— А у нас мало времени. Она вернется всего через несколько минут. Что у тебя есть, и почему ты хочешь оставаться рядом?
— Ее убийство уже заказано. Это отвратительное дельце поручено человеку, специализирующемуся на особо откровенных делах. Большие деньги. Твое имя там тоже значится.
Киллиан выругался: грубо, резко и от души.
Куин снова кивнул.
— За вами наблюдают на работе, но пока они не смогли проследить вас до дома и залезть в личные дела. Похоже, твоей секретарше и младшему брату владельца удалось потерять ваши дела. Я решил, что это довольно удачный оборот.
Киллиан не ответил на комплимент по поводу его первого контрманевра.
— Убийца уже в городе?
— Точно не известно. Мои агенты это сейчас проверяют.
— Ты можешь быть уверен в том, что они нас не продадут?
— Мог бы не спрашивать. Я никому не доверяю, но плачу лучше других и своих осведомителей не обманываю. — Он посмотрел на свои испещренные шрамами руки. — И потом, я не люблю измен, особенно в такого рода делах.
Кивнув, Киллиан всмотрелся в лицо Куина.
— Ты и сам подставляешься. Разделяй и властвуй.
Куин поднял голову и пожал плечами.
— Ты все так же проницателен.
— А ты сошел с ума. У тебя и так хватает врагов, готовых заплатить больше, чем тот подонок, что заказал наше убийство.
Куин нечего не ответил.
Киллиан в поисках фактов заглянул в светлые глаза Куина и почувствовал, что результат получается весьма неприятный.
— Кто убийца?
Куин негромко назвал имя.
Киллиан сжал кулаки. Страх — не за себя, а за Силк — достиг таких масштабов, каких он прежде не знал.
— Один из лучших, — проговорил он наконец, и в его голосе ясно отразились и страх, и бессилие.
— Ни разу не попадался. Ни одной фотографии. Место жительства не известно. Тень среди множества других. — Куин повернул голову, чтобы посмотреть назад. — Ты был прав, что не доверил ее охрану никому другому. Если ее и удастся спасти, у нас с тобой это может получиться лучше, чем у кого бы то ни было. Закон связывает по рукам и ногам.
— А ты — нет.
Губы Куина изогнулись в циничной улыбке.
— Мне слишком многое известно о слишком многих важных персонах. И я очень хорошо умею увертываться.
Киллиан тоже посмотрел на дверь, за которой скрылась Силк.
— В один прекрасный день тебе может захотеться уйти на покой. Что тогда?
— Смерть — прекрасный выход для человека, у которого слишком много врагов.
Он сказал эти слова очень тихо, решительно и почти умиротворенно.
Киллиан снова всмотрелся в его лицо.
— Сколько раз ты уже умирал?
Куин моргнул, застигнутый этим вопросом врасплох. Уголки его губ чуть приподнялись, но он все-таки не улыбнулся.
— Я же говорил тебе: нам следовало стать компаньонами.
— Насколько я помню, в тот момент на меня было направлено дуло твоего пистолета, и я не сомневался, что живу последние мгновения.
— По тебе это не было заметно.
— Хорошая подготовка.
— У нас обоих.
Киллиан наклонил голову, услышав, что Силк заканчивает разливать кофе на кухне.
— Сегодня можешь ночевать здесь. Мы с Силк будем в ее квартире.
— Завтра меняемся местами.
Киллиан успел кивнуть, и почти тут же в комнату вошла Силк с подносом, на котором стояла кружка с дымящимся кофе и два наполненных бокала.
— Я прозевала что-то интересное?
— Нет. Только обмен оскорблениями.
Она кивнула: в ее глазах горели веселые искорки.
— А, суровая мужская дружба!
Эта фраза заставила обоих мужчин недовольно нахмуриться. Силк плюхнулась на кровать, решив, что ей очень нравится друг Киллиана. Только было бы лучше, если бы он хоть раз улыбнулся.
Киллиан осторожно вытащил руку из-под головы Силк, стараясь ее не разбудить. Всего несколько часов назад она так чудесно любила его, приняв в свое шелковистое тепло, словно там и было его место — его, и больше ничье. Но, что было для него еще важнее, она уснула в его объятиях, словно никогда не знала ужаса ночных кошмаров. Подложив к ней вместо себя свою подушку, Кил-лиан еще немного выждал, проверяя, не проснется ли она. Когда она тихо вздохнула во сне и свернулась, обняв подушки, от которых все еще пахло его телом, он решил рискнуть и встал с постели. Ему очень не хотелось уходить от нее, но надо было обсудить с Куином кое-какие детали. Не потрудившись одеться, Киллиан прошел в гостиную, к стене, разделявшей обе квартиры. Он постучал — негромко, отчетливо. Не прошло и минуты, как на его вызов ответили. Он кивнул, а потом пошел надеть джинсы. У входной двери он оказался как раз в тот момент, когда в нее почти беззвучно постучал Куин. Оба молчали, пока не оказались в темной кухне.
— Послушай, ты все-таки изволь приобрести хоть какую-то мебель. Хотя бы закажи по телефону, — раздраженно проворчал Куин. — Я люблю роскошь. Хотя бы один стул — и то было бы приятно.
— Хватит о чертовой мебели! Мы оба здесь не задержимся, так что нам она не нужна.
— Леди не останется здесь жить? Ты меня изумляешь. Я бы не подумал, что она из тех, кто легко сдается.
— А она и не сдается. Просто причин, по которым она сюда приехала, не существует. И я не намерен позволять ей продолжать эту комедию дольше, чем необходимо для того, чтобы обеспечить ее безопасность.
— Она так много для тебя значит?
Пока этот вопрос не был произнесен, Киллиан не задумывался над тем, насколько сильно он привязался к золотоглазой обольстительнице.
— Я ее люблю, — просто ответил он.