Де Чарльз. Лунное сердце

   — Это Байкер? — спросил Такер.
   Гэннон кивнул:
   — Я видел, как он бежал по коридору в полном снаряжении, и отправил за ним Мерсье, а сам пошел проверить, не началось ли массовое бегство.
   — Не все ли вам равно, кто отсюда уходит, кто остается?
   — Простите, инспектор. Не вы ли призывали нас в своей краткой горячей речи держаться вместе, пока мы отсюда не вырвемся? Я просто не хочу отстать, если все переместятся обратно. Только и всего.
   — Так, значит, Байкер удрал. Ну а где ваш Мерсье?
   Гэннон пожал плечами. В воздухе витал знакомый запах — дым от выстрелов, смешанный с запахом крови. Тот, кто хоть раз нюхнул эту смесь, узнает ее всегда. Гэннон откинул ногой брезент, и оба увидали кровавое пятно.
   — Видно, это все, что осталось от Мерсье, — сказал Гэннон. — Интересно. Куда же ваш друг Байкер спрятал труп? Наверное, прихватил с собой и бросил этим тварям на завтрак.
   Не отрывая взгляда от кровавого пятна, Такер думал. Что-то здесь не так. Хотя они с Байкером во многом расходились, он не мог себе представить, чтобы тот ни с того ни с сего хладнокровно прикончил кого-нибудь. Да и предположения Гэннона были словно заготовлены заранее.
   — Как вы приказали Мерсье действовать, если он застигнет Байкера?
   — Велел его задержать. Больше ничего.
   — А если Байкер не согласится?
   — Это уж должен был решать сам Мерсье. Судя по всему, он повел себя неверно. Если, впрочем, сам Байкер не накинулся на него и не пристрелил.
   — Это исключено. Так действуют ваши люди, а не мои.
   — А вы так хорошо знаете всех обитателей этого Дома, что можете, не колеблясь, давать им характеристики? Не будем играть в прятки, инспектор. Все, кто собрался в этом Доме, знают куда больше, чем говорят нам. Не могли они столько лет жить в нем, не зная, как контролировать эти прыжки из одного мира в другой.
   — Не могу согласиться, Гэннон. Они в такой же западне, как и мы. И так же рискуют жизнью.
   — Это только кажется.
   — Это так и есть. У вас, Гэннон, остался только один помощник. Держите его в рамках. И держитесь в рамках сами, а то придется мне отправить вас обоих на встречу с вашими покойными дружками. Понятно?
   Гэннон спокойно смотрел на Такера, и глаза его насмешливо поблескивали.
   — А что же скажет ваше начальство, узнав, какого кровожадного злодея они откомандировали сюда своим представителем?
   — Если вас это волнует, Гэннон, — пожалуйста, найдите кого-нибудь из моего начальства и обсудите с ним этот вопрос. Ворота наружу как раз за вашей спиной.
   — Нет, если разрешите, я, пожалуй, пойду лучше проверю, как идут дела у доктора Тропмана с нашим волшебствующим пациентом мистером Хенгуэром.
   «Продолжай в том же духе, — думал Такер, идя вслед за Гэнноном в Дом. — Смотри не оступись, подонок!»
   Но, подымаясь по лестнице, Такер уже переключился на мысли о Байкере. Что он хотел доказать этим идиотским поступком? Они же вчера договорились — от обследования Иного Мира следует воздержаться до тех пор, пока они не представят себе получше, что их ждет за стенами Дома. Хорошо бы, Байкер подготовил убедительное объяснение, а то, когда вернется, окажется по уши в дерьме. Если вернется…
   Такер остановился у окна и поглядел на поле и лес. Все горе в том, что законы здесь ни черта не значат.
 
   Тропман внезапно проснулся и сонно соображал, что это его разбудило. Проведя ночь в кресле у постели Тома, Тропман чувствовал, что спина у него затекла, а в ушах шумит. Он поглядел на своего пациента и вдруг понял, что шумит не у него в ушах. Эти звуки доносятся снаружи. Похоже на работающий двигатель. С трудом поднявшись с кресла, он подошел к окну и увидел, как мотоцикл Байкера с его двойной ношей зигзагами пересекает поле. У кромки леса Байкер остановился. Тропман видел, как он сбросил на землю чье-то безжизненное тело и мигом исчез в лесной чаще.
   «Странно», — подумал Тропман.
   Стоя перед окном, он пытался понять, что происходит. Увидев, что к сброшенному Байкером трупу приближаются трагг-и, Тропман содрогнулся и отошел от окна. Ни за какие деньги не согласился бы он выйти из Дома. Байкер либо отчаянный храбрец, либо совсем дурак. Тропман не мог себе представить, что погнало парня в лес. Ведь кроме этих гадов, загадочного врага Тома и непроглядных зарослей, там ничего быть не могло. По крайней мере, так они все считали. Может быть, Байкер решил проверить, правильны ли их предположения?
   Кто знает, что скрывается там, за лесом? Надо признаться, Тропману и самому было любопытно. Но его главная задача — смотреть за пациентом. Так что придется подождать вестей, которые привезет Байкер, когда вернется. Он секунду прикидывал, чей же это труп скормил трагг-ам Байкер. Если еще кто-то погиб, то хорошо бы это был кто-то из подручных Гэннона.
   Присев на край кровати, Тропман вглядывался в Тома. Невозможность хоть как-то ему помочь выводила Тропмана из себя. Хенгуэр дышал гораздо ровнее, но будить его было нельзя. Раны на его лице теперь казались старыми шрамами. Тропман приложил пальцы к шее Тома. Пульс был ровный. Он приподнял ему веко, потом другое. Одни белки. Тропман недоумевал, отчего Том не приходит в себя.
   Услышав, что открывается дверь, он поднял голову:
   — Доброе утро, Джон, привет, мистер Гэннон.
   — Привет, Дик. Что новенького?
   Тропман покачал головой. Он почуял напряженную неприязнь друг к другу этих двоих и подумал, не связано ли это с ношей, взваленной на мотоцикл Байкера. Но спрашивать ничего не стал, решил подождать, пока они с инспектором останутся наедине.
   — Никак не привести его в чувство, Джон.
   — А нельзя сделать какой-нибудь укол или что-то в этом роде? — спросил Гэннон.
   — Боюсь, что стимулирующее средство может вызвать обратную реакцию. Перед нами очень трудный случай. Будь у нас под руками все необходимое, мы могли бы что-нибудь предпринять, а так… Ничего не остается — только ждать.
   — А вдруг он никогда не очнется? — спросил Гэннон.
   — Тогда придется искать какой-то другой выход из ситуации, — проворчал Такер.
   — Известите меня, когда найдете его, инспектор! — сказал Гэннон и вышел.
   Такер злобно посмотрел ему вслед.
   — Что происходит? — спросил Тропман.
   — Мы немножко поспорили, — объяснил Такер. — Байкер убил одного из помощников Гэннона и удрал на своем мотоцикле.
   — Убил…
   Тропман уже понял, что на мотоцикле везли труп, но ему как-то не приходило в голову, что речь может идти об убийстве.
   — Думаю, Дик, у Байкера не было выхода. Наверное, этот помощник Гэннона слишком его прижал.
   — А теперь Байкер удрал, и у нас стало двумя мужчинами меньше.
   — Байкер вернется, — уверенно сказал Такер. — Судя по словам Гэннона, Байкер взял снаряжение для разведки. Помните, он вчера что-то такое говорил.
   — Да, но убийство…
   — Ну и что, он все равно вернется. Здесь его друзья. Что бы он ни думал о нас с вами и о Гэнноне, друзей он на произвол судьбы не бросит. Да к тому же куда ему здесь деваться?
   Говоря это, Такер вспомнил о подозрениях, высказанных Гэнноном, и поделился ими с Тропманом.
   — Все может быть, Джон! Что мы по существу знаем о хозяевах этого Дома?
   — Ну уж, пожалуйста, не начинайте и вы тоже! О чем говорить, им грозит такая же опасность, как и нам!
   — По всей вероятности, да, — согласился Тропман, — но при сложившейся обстановке мы должны быть готовы ко всему и не доверяться предположениям. Конечно, хочется объединиться с обитателями Дома против Гэннона и трагг. Но нельзя забывать, что мы на самом деле ничего о наших хозяевах не знаем.
   — Нужно быть начеку, — пробормотал Такер.
   Идя по коридору обратно, он досадовал — только этого не хватало. Он понимал, что Дик прав, но подозревать Байкера не хотел. Если еще и Джеми с Байкером морочат его… Черт бы побрал всех и вся! Не желает он даже думать об этом! Но не думать уже не мог.
 
   — Вы тут давно живете?
   Салли подняла глаза, увидела Мэгги, улыбнулась и подвинулась, давая ей место рядом с собой на диване. Она безуспешно пыталась привести в порядок длинную комнату, в которую выходила кухня. Они с Байкером часто сидели здесь. Здесь был большой телевизор и приемник «Сони». У окна, выходящего в сад, стоял рабочий стол Байкера. У противоположной стены тянулись полки, забитые старыми комплектами журнала «Популярная механика» и другими байкеровскими журналами, на полках красовались сувениры, которые Байкер вывез из странствий по Аризоне.
   Сейчас журналы и сувениры валялись на полу, а сверху на них лежали полки. Салли хотела прибрать на столе — расставить банки с красками, рассортировать альбомы, а кончила тем, что, усевшись на диван, погрузилась в альбом, который почти весь был посвящен ей. Байкер никогда ей его не показывал. Большей частью это были наброски ее головы и плеч, сделанные в разных ракурсах. Некоторые запечатлели Салли во время ее занятий тай-цзы.
   Она разглядывала зарисовки, а думала только об одном — о словах Джеми, который сказал ей, что Байкер уехал на мотоцикле. В долговязом Байкере жило два разных человека. Она часто думала, каким он стал бы, если бы не попал в команду «Драконов Дьявола». И тут же начинала сомневаться, влюбилась ли бы тогда она в него, ведь он был бы совсем другим. А ее как раз отчасти и влекли к нему… не буйность, нет, но упорство, уверенность в себе, которые чувствовались во всем, что бы он ни делал — рисовал ли, чинил ли мотоцикл, занимался ли любовью.
   Салли отложила альбом, повернулась к Мэгги лицом и подтянула колени к подбородку.
   — Мне кажется, я жила здесь всю жизнь, — ответила она, — а на самом деле всего несколько недель. За это время в Доме много чего произошло.
   — Слишком много, — сказала Мэгги. — А откуда вы вообще?
   — Из Грэнвилля, штат Огайо. Маленький университетский городок. Миновав Калифорнию и Ванкувер, я очутилась здесь.
   — Я видела некоторые ваши работы в кабинете Джеми. Мне они очень понравились, особенно акварели. А это ваш альбом?
   — Нет, Байкера.
   — Можно взглянуть?
   Салли немного поколебалась, потом решила — а почему бы и нет?
   — Замечательно! — восклицала Мэгги, перелистывая страницы. — Такие выразительные наброски и в то же время в них столько покоя! Никак не думала… — Она запнулась. — Простите, я не хотела…
   — Да нет, все правильно. О Байкере никогда не подумаешь, что он на такое способен. А уж притом что он сегодня выкинул… Это на него не похоже. Я говорю так не потому, что люблю его или мало его знаю. Сара и Джеми тоже так считают, мы еще раньше говорили об этом, до всего, что сейчас произошло. Его надо довести до белого каления, чтобы он решился… — Салли не могла заставить себя произнести это слово: чтобы он решился на убийство.
   — Мы все напряжены до крайности, — сказала Мэгги.
   — Я понимаю. Но… Знаете, он сказал мне утром, что едет на разведку, а я ужасно хотела спать, и до меня не дошло, что это значит, я даже не попрощалась с ним, а может быть… может быть, я больше его не увижу! Вдруг эти чудища поймают его! Я прибирала стол, наткнулась на этот альбом, и мне стало так страшно!
   Мэгги положила руку ей на плечо:
   — Ваш друг Джеми тоже все утро размышляет о поступке Байкера. Хотела бы вас успокоить, но не могу, потому что сама не понимаю, что здесь творится. Может, вам поговорить с Джеми? Вам станет легче. Скорей всего, вам обоим будет легче.
   — Честно говоря, я не так уж хорошо знаю Джеми. А сейчас… Сара исчезла, с Домом эта чертовщина, Байкер скрылся, а ведь Джеми очень на Байкера полагался. Думаю, что Байкер потому и не срывался так давно, держался — из-за того, что Джеми и Сара на него полагаются. На него и на Фреда. Вы Фреда видели?
   — Мельком. Он все помалкивает.
   Губы Салли тронула легкая улыбка.
   — А вы спросите его что-нибудь про сад.
   Мэгги выглянула в окно.
   — Странно, что сад сохранился, — сказала она.
   — Как раз вчера вечером мы с Байкером об этом говорили. Мы решили, что Дом Тэмсонов существует одновременно в двух мирах, и, когда произошел скачок, в Иной Мир переместилось все, что было внутри Дома, поэтому и сад тоже.
   — Значит, по-вашему, сам Дом так и стоит себе в Оттаве?
   Салли пожала плечами:
   — Во всяком случае, стоит само здание, а все, что было внутри него, — здесь.
   — Не сиди мы с вами тут, в это невозможно было бы поверить, так все это невероятно!
   Они помолчали, потом Мэгги спросила:
   — Помочь вам с уборкой?
   — Да, спасибо.
   Салли поднялась, положила альбом на стол, и обе они принялись за книжные полки.
   — Вы юрист, да? — спросила Салли.
   — Угу. Потому-то я и встретила Джона. Инспектора.
   — Что он за человек?
   — Упрямый, как мул, и такой же терпеливый. У него свой взгляд на вещи, и горе тому, кто вздумает его переучивать. Но, несмотря на всю его несгибаемость, он человек хороший. Во многом схож с Байкером, но он гораздо более прямолинейный.
   — Так я и говорила Байкеру — не про то, что они похожи друг на друга, а про то, что, хотя инспектор и жесткий человек, он не гангстер, как этот Гэннон.
   Мэгги остановилась, держа в руке книгу.
   — Вас тоже от этого Гэннона кидает в дрожь?
   — Еще бы! Мало того что нас выдернули из нашего мира и забросили неизвестно куда, да еще в придачу в компании с этими молодчиками!
   Мэгги положила на место книгу и серьезно посмотрела на Салли:
   — Я знаю, так говорить нехорошо, но эти молодчики ничуть не лучше тварей за окнами. Я таких повидала и знаю, чего от них ждать. Когда я прохожу мимо них, так и чувствую, как они едят меня глазами. — Мэгги вздохнула. — Я даже рада, что Байкер разделался с одним из них.
   Салли кивнула, она чувствовала то же самое. Но главное — она жаждала, чтобы Байкер вернулся. Она даже подумать боялась, что там, в неизвестности, может с ним случиться.
 
   — Байкера считай мертвым, — прошептал Шевье. — Если эти твари его не изловят, с ним покончу я.
   — В свое время, — отозвался Гэннон. — Всему свое время! Чует мое сердце, он поехал искать помощь. Видно, здесь есть кто-то или что-то, кто может их выручить. Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше убежден, что этот Тэмс и вся его шайка прекрасно знают, что происходит. Не удивлюсь, если «кома» старика Хенгуэра — тоже фокус, который они придумали, чтобы держать нас в неизвестности.
   Шевье снова забросил в рот мятную пастилку и медленно стал ее жевать. В одном из кухонных шкафов он обнаружил запасы мятной жвачки.
   — Мне все надоело, — проговорил он. — Я уже по горло сыт этим Домом, этими тварями за окном — всем, что здесь творится. Тебе не кажется, что надо схватить кого-нибудь из них — этого старца, что сидит у компьютера, или одну из дамочек — и выжать из них правду?
   — Пока не стоит, — покачал головой Гэннон. — Отложим до ночи. Если к тому времени ничего не узнаем… Тогда нам надо исхитриться и обоим получить полуночную вахту, тут-то мы и стащим мистера Тэмса в подвал или еще куда-нибудь, где его никто не услышит. А пока просто не будем высовываться. Между прочим, ты не заметил, нет ли здесь такого местечка, которое они особенно оберегают? Или так скрывают, будто его и вовсе нет?
   — Не понимаю, о чем ты?
   — Да вот я думаю, — начал объяснять Гэннон, — что у них тут спрятан какой-то механизм, который двигает Дом из одного мира в другой. Если б они и вправду могли действовать своим колдовством, так они давно разделались бы и с нами, и с теми тварями.
   Шевье задумался.
   — Тогда это компьютер Тэмса, — сказал он в конце концов. — Не иначе. Или он, или что-то спрятано в клумбах у этого садовника. Он разыгрывает из себя тупого, а сам так и следит за нами. Сегодня не пустил меня в сад — сюда, говорит, только гостей приглашаем.
   — Ты в компьютерах разбираешься? — спросил Гэннон.
   Шевье покачал головой.
   — Ну тогда отправляйся в сад, поразнюхай там, а я навещу Тэмса в его кабинете. Главное, если б я знал, что ищу!
 
   Когда Дом остался позади, Байкер обнаружил, что лес тянется с севера на юг, а поскольку он стремился к востоку, пробираться ему было нелегко, но постепенно лес сменился горными лугами, где остерегаться приходилось только валявшихся там и сям камней. Через десять минут после того, как он оказался в лесу, Байкер снова повстречался с трагг-ами, но быстро оторвался от них, повернув налево, и, только проехав несколько миль, снова вернулся в горы. После этого за два часа езды он не встретил ни одной трагг-и. Вообще не заметил нигде никаких признаков жизни. Его окружал девственный лес.
   Заехав на холм, он высмотрел ровное местечко, заглушил двигатель и поставил мотоцикл на подпору. Ему надо было размяться. Мертвая тишина вокруг словно отражала наконец-то воцарившийся в его душе покой. Бешеная езда, к которой он сам себя принудил, сделала свое дело. Так бывало всегда.
   После приступа неукротимой, животной ярости он чувствовал себя опустошенным и растерянным. Он не знал, что все еще способен приходить в такое бешенство, способен вот так убивать. Когда он гонял на мотоцикле в команде «Драконов Дьявола», безудержное неистовство было его привычным состоянием, тогда не приходилось думать ни о том, кого ты лишишь жизни, ни о том, что случится с тобой. Но с тех пор он изменился, научился сдерживаться. И вот на тебе…
   «Ладно, — думал он, врываясь в заросли, выбирая такой путь, где продраться удавалось с трудом — лишь бы удержать машину на колесах. — Ну так вышло, убил я этого Мерсье… Случалось убивать и раньше, а сейчас повторилось. Мерсье сам напросился, зачем лез на рожон? У Мерсье, Гэннона, Шевье — у всех у них взгляд одинаковый. Они думают только о себе. Вот чем они и отличаются от моих прежних товарищей по команде».
   Какими бы ни были «Драконы Дьявола», превыше всего они ставили товарищескую верность. Они ездили командой, и команда значила для них больше, чем каждый в отдельности. Но куда девалась их верность, когда они оставили его одного расплачиваться по счетам в захолустном городишке между Норд-Бэй и Торонто! Он едва ноги унес оттуда.
   Застрял тогда на шоссе-17, избитый, без мотоцикла. Не знал, как доехать до дома. Он даже сбросил жилет с эмблемой «Драконов Дьявола» на спине. Все время, пока Байкер добирался домой, Байкер думал только об одном — как он посчитается с предателями; но, в очередной раз подняв руку, чтобы его подвезли, очутился в машине какого-то рехнувшегося писаки, а тот привез его в Дом Тэмсонов, и с тех пор все для Байкера пошло по-другому.
   Сколько тогда было Саре? Совсем еще девчонка, тринадцать, не больше, но с самого начала она обращалась с ним как с другом-приятелем. Джеми даже глазом не моргнул, когда Байкер рассказал ему, что он из «Драконов Дьявола». Никто из них не собирался его перевоспитывать, но само пребывание в Доме совершенно его изменило, и произошло это из-за Сары с Джеми. И ради них.
   Он даже уехал от них на время, пожил с Чарли в резервации, потом прокатился на своем мотоцикле по юго-западу Америки, а затем через Флориду и Новую Англию направился домой, погруженный в размышления, чувствуя, как переменился, и радуясь этой перемене. Домой! Какое странное словечко! Но Дом Тэмсонов действительно стал его домом.
   Байкер понимал, что сорвался из-за всего, что случилось в последние дни. Он волновался из-за Сары, из-за того, что творилось вокруг, из-за Гэннона, Такера и Томаса Хенгуэра. Он был бы рад не убивать Мерсье, но дай он тому волю, трупом оказался бы он сам, а что бы тогда стало с Сарой и Джеми? От таких, как Гэннон, только он и может их защитить. И от этих загадочных чудищ, которых Хенгуэр либо приманил, либо навлек на Дом. Нет, он ни о чем не жалеет! И повел бы себя точно так же, повторись встреча с Мерсье снова. Они больше не в Оттаве. Они там, где нельзя обратиться за помощью в полицию.
   Пистолет Мерсье впивался ему в живот, и Байкер переложил его в рюкзак, а раз уж он туда полез, достал припасенный хлеб с сыром. Дозаправил бензобак из запасной канистры, потом снял с винтовки оптический прицел. С помощью этой импровизированной подзорной трубы Байкер внимательно изучил окрестности.
   Да, приходилось признать, что Иной Мир — мир дикий и прекрасный. Как жаль, что они не могут сами управлять перемещением Дома — было бы здорово просто взять и скакнуть, когда захочешь, в такую замечательную страну! Но, разумеется, сначала надо избавиться от этих мерзких тварей.
   Установив прицел на место, он доел бутерброд, глотнул воды и снова оседлал мотоцикл. По компасу и солнцу он определил, где находится Дом, и решил возвращаться, придерживаясь западной стороны леса. Судя по всему, его надеждам не суждено было сбыться: ничего живого он здесь не обнаружил — одни заросли. Но хотя он ничего и не нашел, во всяком случае, попытка сделана.
 
   Через два часа Байкер попал в густую чащу. Он с подозрением всматривался в заросли кедров, сосен, берез, кленов и ясеней. Слишком рискованно углубляться туда, да и вообще вряд ли ему удастся продраться сквозь такие дебри — опасность может поджидать за каждым кустом. Байкер решил передохнуть, размять ноги и дать остыть мотоциклу. Взяв винтовку, он передернул затвор, загнал патрон в патронник и отправился на ближнюю разведку пешком. Пройдя шагов тридцать, он наткнулся на звериную тропу, идущую примерно в нужном направлении.
   Байкер вернулся к мотоциклу и завел его. Низко пригнувшись к рулю, он повел мотоцикл с крайней осторожностью. Ветки стучали по нему, хлестали по спине и по бокам. Он порадовался, что надел кожаную куртку, и пожалел, что не взял перчатки. Вдруг винтовка за что-то зацепилась, и пришлось сдать назад, чтобы ее освободить. Потом Байкер снова поддал газу, переключил передачу и поехал дальше.
   Тропа была извилистой. Время от времени Байкер останавливался, сверялся с компасом и обнаружил, что иногда тропа поворачивала чуть ли не на северо-восток. Впрочем, это было неважно. Она должна вывести его примерно к Дому. Хорошо только, если проложили ее не лапы тех шаркающих тварей.
   Проехав еще минут пятнадцать, Байкер оказался на лужайке и увидел, что тропа, пересекая ее, снова углубляется в чащу. Но больше всего его поразил стоявший на поляне шест. Байкер даже остановил мотоцикл и заглушил двигатель. Шест был высотой шесть футов. Его венчал медвежий череп, а к черепу были привязаны ветвистые оленьи рога. С рогов свисало множество заплетенных в косички кожаных шнурков, украшенных перьями и крупными бусинами.
   «Господи помилуй!»
   Байкер сорвал винтовку с плеча, проверил еще раз, на месте ли патрон. Повесив шлем на руль, он осторожно пошел вперед. Да, тут явно кто-то жил. Байкер вглядывался в окружавший поляну лес, не решаясь подойти к шесту ближе. Вопрос только: кто? Оборотни-трагг-и? Ими тут вроде не пахло, хотя в этих странных местах Байкер не решался полагаться на инстинкт.
   Ему показалось, что справа в кустах кто-то шевельнулся. Байкер направил туда винтовку, держа палец на спусковом крючке. И вдруг прямо за его спиной раздался гортанный голос. У Байкера свело мышцы живота. Он медленно, чтобы не испугать того, кто объявился сзади, повернулся.
   И оказался лицом к лицу со старым индейцем. Его густые седые волосы были заплетены в две косы, украшенные перьями. Одет он был в лишенную украшений оленью шкуру, а на груди у него висела медвежья голова, вырезанная из кости так искусно, что Байкеру даже стало жутковато, казалось, медведь действительно на него смотрит. Темно-карие глаза старика внимательно вглядывались в Байкера. Оружия тот не имел, только из-за пояса торчала тонкая палочка, похоже березовая. На конце у нее тоже красовались перья. С другой стороны к поясу, будто для равновесия, был привязан маленький мешочек с амулетами.
   Старый индеец снова заговорил. Видно было, что Байкер его не испугал.
   Байкер потряс головой. Все еще очень медленно он опустил винтовку дулом к земле, прислонив ствол к ногам, и постарался вспомнить, как Чарли Нэз учил его разговаривать жестами.
   — Не понимаю, — изобразил он пальцами. — Чужой в этом лесу. Друг.
   Индеец кивнул, и его пальцы быстро задвигались в ответ. Понимать знаки Байкеру всегда было легче, чем говорить на пальцах самому.
   — Кто ты? — спрашивал старик. — Что привело тебя ко мне, Оседлавший Гром?
   — Мое имя… — «Нет, неправильно, — сказал себе Байкер, — надо иначе». — Меня зовут Байкер. Я пришел из… — Дом! «Как же изобразить дом?» Он обвел руками круг и постарался нарисовать в воздухе очертания хижины индейцев навахо. — Большая хижина. — Байкер махнул рукой в сторону Дома, гадая, насколько правильно показал направление.
   Индеец кивнул:
   — Знаю это место. Там всегда пусто, но… — он изобразил непонятный знак, — его сейчас осаждают. Хотят войти, но у Большого Жилища такие талисманы, что врагам никак туда не пробраться.
   — Как тебя звать? — спросил Байкер.
   — Ур-вен-та мое имя.
   Байкер сразу перевел: «Медведь-Волшебник».
   — Я из тех, кто бродит с места на место, — продолжал старик. — Мы — барабанщики медведя. Что привело тебя сюда, Байкер Оседлавший Гром?
   «Пока получается здорово», — подумал Байкер. Соображать, как сказать, чего он хочет, изображать это знаками, читать по пальцам старика и переводить для себя увиденное, было нелегко. Впрочем, старика он понимал прилично. Но что, собственно, еще сказать индейцу?
   «Но ты же приехал просить помощи», — напомнил он себе.
   Байкер потряс руками, чтобы пальцы расслабились.
   — Эти… — А вот как старик изобразил тварей? Байкер попытался повторить знак, ошибся, и индеец его поправил. Наконец Байкер изобразил их название, в приблизительном переводе оно звучало так: «Помет Медведя-Дьявола». Что-то вроде росомах. Байкер кивнул. Да, да, они похожи, только в этих есть еще что-то змеиное. — Они нападают на нас, — продолжал он свой рассказ. — А у нас больной Лекарь. Ему нужна помощь. Ты можешь ему помочь?