— Она просто безумная, несчастная женщина.
— Несчастная женщина? Как ты можешь думать о том, что она заслуживает жалости, когда…
Он прикрыл ей рот, что-то успокаивающе шепча.
Она замолчала.
Тогда он убрал руку и поцеловал жену в щеку.
— Мне нужно идти.
— Так скоро?
— Что-то случилось. Я должен разобраться. Собственно, крохотная надежда еще есть.
— Правда?
— Да. Потерпи немножко, я все выясню.
Он встал и выглянул в открытое окно. Низко висящее над горизонтом солнце отбрасывало лучи на поверхность моря, где пенились серебристые и голубовато-зеленые гребни волн. Неподалеку, на берегу, покачивалась на соленом ветру высокая пальма.
Он повернулся к кровати. Жена стояла на коленях, напряженно следя за каждым его движением. Лучи солнца падали на ее высокие груди, на ее грустные и умоляющие темные глаза. Он протянул к ней руки, и она спрыгнула с постели и подошла к нему. Они обнялись.
— Останься, — попросила она. — Пусть наступит конец света, раз тому суждено.
— Не будем об этом, — ответил он, лаская ее нежную кожу.
— Не будем. Но разве не может у меня быть маленьких тайных желаний?
— У меня есть одно, — сказал он. — И сейчас оно в моих руках.
— Любимый!
Они упали на постель. Понимая, что это, возможно, в последний раз, он наслаждался каждым прикосновением, каждым всплеском страсти, каждым толчком ее бедер и всей любовью, какую она дарила ему.
Наконец она, закрыв глаза, откинулась на подушки. Он встал и оделся, стараясь не шуметь. Несколько мгновений он разглядывал ее стройную загорелую фигуру, вытянувшуюся на постели. Потом повернулся, собираясь уходить.
— Кармин…
Он остановился.
— Да, дорогая?
Она приподнялась на кровати.
— В скольких мирах ты обитаешь? Сколько жизней ты ведешь?
Он улыбнулся.
— Если бы у меня было больше одной жизни, дорогая моя, я бы отдал их все тебе.
Но когда он вышел, улыбка исчезла с его лица.
Нижние уровни
Средние уровни
Королевский кабинет
Нижние уровни
— Несчастная женщина? Как ты можешь думать о том, что она заслуживает жалости, когда…
Он прикрыл ей рот, что-то успокаивающе шепча.
Она замолчала.
Тогда он убрал руку и поцеловал жену в щеку.
— Мне нужно идти.
— Так скоро?
— Что-то случилось. Я должен разобраться. Собственно, крохотная надежда еще есть.
— Правда?
— Да. Потерпи немножко, я все выясню.
Он встал и выглянул в открытое окно. Низко висящее над горизонтом солнце отбрасывало лучи на поверхность моря, где пенились серебристые и голубовато-зеленые гребни волн. Неподалеку, на берегу, покачивалась на соленом ветру высокая пальма.
Он повернулся к кровати. Жена стояла на коленях, напряженно следя за каждым его движением. Лучи солнца падали на ее высокие груди, на ее грустные и умоляющие темные глаза. Он протянул к ней руки, и она спрыгнула с постели и подошла к нему. Они обнялись.
— Останься, — попросила она. — Пусть наступит конец света, раз тому суждено.
— Не будем об этом, — ответил он, лаская ее нежную кожу.
— Не будем. Но разве не может у меня быть маленьких тайных желаний?
— У меня есть одно, — сказал он. — И сейчас оно в моих руках.
— Любимый!
Они упали на постель. Понимая, что это, возможно, в последний раз, он наслаждался каждым прикосновением, каждым всплеском страсти, каждым толчком ее бедер и всей любовью, какую она дарила ему.
Наконец она, закрыв глаза, откинулась на подушки. Он встал и оделся, стараясь не шуметь. Несколько мгновений он разглядывал ее стройную загорелую фигуру, вытянувшуюся на постели. Потом повернулся, собираясь уходить.
— Кармин…
Он остановился.
— Да, дорогая?
Она приподнялась на кровати.
— В скольких мирах ты обитаешь? Сколько жизней ты ведешь?
Он улыбнулся.
— Если бы у меня было больше одной жизни, дорогая моя, я бы отдал их все тебе.
Но когда он вышел, улыбка исчезла с его лица.
Нижние уровни
— Осторожнее с девчонкой. Она ведьма.
На четверых пленников приходилось лишь пятеро солдат, впрочем, этого было вполне достаточно. Один остался позади, охранять Мелидию и слуг.
Они шагали колонной по двое: солдат и пленник; шествие возглавляли сержант с Линдой. Покинув Зал Мозга, процессия прошла по окружавшему его коридору, затем свернула в один из радиальных ходов, ведущих в сторону.
Джин лихорадочно размышлял. Он знал, что и Линда сейчас занята тем же самым, и надеялся, что она что-нибудь придумает. Ощущение было такое, что время уходит, и очень быстро. Эти парни отнюдь не собирались угощать их обедом, в этом он был совершенно уверен. Они вообще не имели привычки угощать кого-либо обедом, они не пили джин с тоником, не совершали пятимильных пробежек по утрам, не беседовали о своих автомобилях… Что они делали? Поглощали пищу, спали, убивали — ну и порой насиловали, если случай выдавался.
Солдаты и пленники свернули налево в поперечный туннель и двинулись дальше, пока не дошли до небольшой ниши.
— Достаточно, — рявкнул сержант, вытаскивая меч. — Пора кончать.
«О господи, — подумал Джин, когда солдат толкнул его в сторону ниши. — Они и в самом деле собираются нас убить!»
Из глубины туннеля донеслось низкое рычание.
Сержант резко развернулся. Из тени выпрыгнул лев, во всем своем великолепии, с песочного цвета шкурой и роскошной гривой; его оскаленные клыки сверкали белизной, хотя и не столь ярко, как клыки саблезубого тигра, неслышно кравшегося следом.
Однако проворнее всех оказался леопард, который метнулся к сержанту и мгновенно перегрыз ему горло. Затем происходящее в туннеле стало напоминать кадры из фильма ужасов не самого высокого пошиба.
— Джин! Сюда! Все сюда!
Это был голос Линды, вжавшейся в стену ниши. Джин метнулся вперед, споткнулся об изготовившуюся к прыжку пуму и упал на Якоби, толкнув его в нишу к Линде. Следом прыгнул Квип, и внезапно стало темно.
Послышался протестующий шепот Линды:
— Мистер Яко…
— Что случилось? — пискнул Якоби.
— Слезьте… с… меня!
— Ради бога, извините.
Появился свет. Джин посмотрел на фонарь, свисавший на цепи с потолка, и только после увидел, что ниша теперь замурована каменной стеной.
— Линда? Ты в порядке?
Линда села и сдула прядь волос с глаз.
— Теперь да. Надо только избавиться от веревок. Есть предложения?
— Может быть, обычный нож? — сказал Джин.
— Ладно, лови.
Джин ощутил в ладони рукоять ножа.
— Ты с каждым днем набираешься опыта.
— Когда речь идет о жизни и смерти — волей-неволей научишься… Попробуй этим, а я — своим кухонным.
— Что?
— Без пластикового покрытия. Видишь? Это лезвие для разделки мяса. Я сама пару раз такими резалась, когда пыталась их мыть. Теперь посмотрим, смогу ли справиться…
Линда освободилась первой и перерезала путы Джина, затем Якоби и Квипа.
— А эти… звери? — спросил Джин. — Почему они нас не тронули?
— Я специально создала любителей свежего солдатского мяса.
— Бр-р-р…
— Эти подонки собирались нас убить. — Она мрачно покачала головой. — И во что только я здесь превратилась… В общем, они мертвы.
— Думаю, они испытали ни с чем не сравнимые ощущения в качестве кошачьей закуски. Не переживай, Линда. Ты сделала то, что должна была сделать. Кстати, саблезубый мне по-настоящему понравился.
— О, если бы у меня было время подумать, я, может быть, обошлась чем-нибудь не смертельным.
— И за подобное малодушие отправилась бы в рай.
Линда вздохнула.
— Думаю, ты прав. — Она огляделась по сторонам. — И что теперь? Наверное, надо отсюда выбираться.
Она сотворила небольшое отверстие. Квип осторожно выглянул наружу. Там был туннель, параллельный тому, по которому они только что шли.
— Нужно вернуться и забрать Снеголапа, — напомнил Джин. — Ты можешь дематериализовать клетку, а потом…
— Погоди, — с сомнением произнесла Линда. — Вряд ли мне это удастся. Я умею создавать предметы, а не «исчезать» их. Сейчас… — Она посмотрела на кухонный нож и наморщила носик. — Не выходит. Я не могу сделать так, чтобы его не стало.
— Как же ты тогда создаешь двери и дыры? В конце концов, это тоже, так сказать, отрицательные количества.
— Не знаю. Дверь для меня — это «что-то». Ее видно.
— Ну что ж, так или иначе, теперь остался только один солдат. А нас четверо.
— Ты забыл про суперведьму.
— Верно. Как думаешь, сможешь с ней справиться?
Линда на мгновение задумалась.
— Не знаю. Она что-то замышляет. И она довольно-таки могущественна.
— Ты тоже с каждым часом становишься все могущественнее.
На четверых пленников приходилось лишь пятеро солдат, впрочем, этого было вполне достаточно. Один остался позади, охранять Мелидию и слуг.
Они шагали колонной по двое: солдат и пленник; шествие возглавляли сержант с Линдой. Покинув Зал Мозга, процессия прошла по окружавшему его коридору, затем свернула в один из радиальных ходов, ведущих в сторону.
Джин лихорадочно размышлял. Он знал, что и Линда сейчас занята тем же самым, и надеялся, что она что-нибудь придумает. Ощущение было такое, что время уходит, и очень быстро. Эти парни отнюдь не собирались угощать их обедом, в этом он был совершенно уверен. Они вообще не имели привычки угощать кого-либо обедом, они не пили джин с тоником, не совершали пятимильных пробежек по утрам, не беседовали о своих автомобилях… Что они делали? Поглощали пищу, спали, убивали — ну и порой насиловали, если случай выдавался.
Солдаты и пленники свернули налево в поперечный туннель и двинулись дальше, пока не дошли до небольшой ниши.
— Достаточно, — рявкнул сержант, вытаскивая меч. — Пора кончать.
«О господи, — подумал Джин, когда солдат толкнул его в сторону ниши. — Они и в самом деле собираются нас убить!»
Из глубины туннеля донеслось низкое рычание.
Сержант резко развернулся. Из тени выпрыгнул лев, во всем своем великолепии, с песочного цвета шкурой и роскошной гривой; его оскаленные клыки сверкали белизной, хотя и не столь ярко, как клыки саблезубого тигра, неслышно кравшегося следом.
Однако проворнее всех оказался леопард, который метнулся к сержанту и мгновенно перегрыз ему горло. Затем происходящее в туннеле стало напоминать кадры из фильма ужасов не самого высокого пошиба.
— Джин! Сюда! Все сюда!
Это был голос Линды, вжавшейся в стену ниши. Джин метнулся вперед, споткнулся об изготовившуюся к прыжку пуму и упал на Якоби, толкнув его в нишу к Линде. Следом прыгнул Квип, и внезапно стало темно.
Послышался протестующий шепот Линды:
— Мистер Яко…
— Что случилось? — пискнул Якоби.
— Слезьте… с… меня!
— Ради бога, извините.
Появился свет. Джин посмотрел на фонарь, свисавший на цепи с потолка, и только после увидел, что ниша теперь замурована каменной стеной.
— Линда? Ты в порядке?
Линда села и сдула прядь волос с глаз.
— Теперь да. Надо только избавиться от веревок. Есть предложения?
— Может быть, обычный нож? — сказал Джин.
— Ладно, лови.
Джин ощутил в ладони рукоять ножа.
— Ты с каждым днем набираешься опыта.
— Когда речь идет о жизни и смерти — волей-неволей научишься… Попробуй этим, а я — своим кухонным.
— Что?
— Без пластикового покрытия. Видишь? Это лезвие для разделки мяса. Я сама пару раз такими резалась, когда пыталась их мыть. Теперь посмотрим, смогу ли справиться…
Линда освободилась первой и перерезала путы Джина, затем Якоби и Квипа.
— А эти… звери? — спросил Джин. — Почему они нас не тронули?
— Я специально создала любителей свежего солдатского мяса.
— Бр-р-р…
— Эти подонки собирались нас убить. — Она мрачно покачала головой. — И во что только я здесь превратилась… В общем, они мертвы.
— Думаю, они испытали ни с чем не сравнимые ощущения в качестве кошачьей закуски. Не переживай, Линда. Ты сделала то, что должна была сделать. Кстати, саблезубый мне по-настоящему понравился.
— О, если бы у меня было время подумать, я, может быть, обошлась чем-нибудь не смертельным.
— И за подобное малодушие отправилась бы в рай.
Линда вздохнула.
— Думаю, ты прав. — Она огляделась по сторонам. — И что теперь? Наверное, надо отсюда выбираться.
Она сотворила небольшое отверстие. Квип осторожно выглянул наружу. Там был туннель, параллельный тому, по которому они только что шли.
— Нужно вернуться и забрать Снеголапа, — напомнил Джин. — Ты можешь дематериализовать клетку, а потом…
— Погоди, — с сомнением произнесла Линда. — Вряд ли мне это удастся. Я умею создавать предметы, а не «исчезать» их. Сейчас… — Она посмотрела на кухонный нож и наморщила носик. — Не выходит. Я не могу сделать так, чтобы его не стало.
— Как же ты тогда создаешь двери и дыры? В конце концов, это тоже, так сказать, отрицательные количества.
— Не знаю. Дверь для меня — это «что-то». Ее видно.
— Ну что ж, так или иначе, теперь остался только один солдат. А нас четверо.
— Ты забыл про суперведьму.
— Верно. Как думаешь, сможешь с ней справиться?
Линда на мгновение задумалась.
— Не знаю. Она что-то замышляет. И она довольно-таки могущественна.
— Ты тоже с каждым часом становишься все могущественнее.
Средние уровни
Осмирик остановился как вкопанный, увидев гигантское существо, рассевшееся посреди большого зала с куполообразным потолком. Научное чутье подсказало ему, что это именно существо, хотя было в нем что-то и от растения. В целом оно было устроено настолько сложно, что взгляд едва мог охватить все детали. Листья, клешни, стебли, ноги — все это торчало из существа под разнообразными углами. Зеленая и желтая бахрома покрывала его во многих местах, за исключением нескольких участочков, поросших странными перьями.
Осмирик попятился. Обойти эту тварь было довольно трудно.
— Привет. — Голос доносился из придатка, напоминавшего кочан капусты. Похоже, в нем имелся рот.
Осмирик ошеломленно остановился.
— Мы приветствуем тебя, — произнес другой овощной рот.
Осмирик судорожно кивнул.
— Добрый день, сэр… э… сэры.
— Вежливый, — заметила первая голова.
— Спроси его, что это за место, — предложила третья.
— Отличная идея. Добрый странник, не мог бы ты сказать нам, как называется это место?
— Вы в замке Опасном, — ответил Осмирик, — а хозяина его зовут лорд Кармин.
— Не можем ли мы в таком случае узнать, как мы здесь очутились? Мы сами это не вполне понимаем.
— Увы, не знаю. Прошу прощения.
— Ничего страшного. Ты и так был очень добр к нам.
— Ах, это безнадежно, — всхлипнула четвертая голова.
— Думаю, ты прав, — согласилась первая. — Мы никогда не покинем эти стены.
— Прошу прощения, — сказал Осмирик. — У меня есть вопрос.
— Да?
— Как давно вы здесь?
— Очень давно. Не меньше ста звездных циклов, хотя ни одной звезды отсюда не видно.
— И вы ни с кем все это время не разговаривали?
— Ты первый, кто снизошел до беседы с нами.
— Как жаль, — проговорил Осмирик. — И как несправедливо.
— Воистину, ибо мы за это время сочинили почти два миллиона строк новой поэмы.
Ученый несколько удивился.
— Вот как?
— Да. По природе своей она лирично-пасторальная, с оттенком романтической меланхолии. Уверены, что тебе понравится.
Осмирик оглянулся в поисках ближайшего выхода.
— При обычных обстоятельствах я с удовольствием бы ее послушал. Однако…
— Для нас будет большой честью исполнить ее для тебя, — произнесла первая голова. — Хор, приготовиться!
Капустные головы расположились в ряд.
— Очень хорошо. Начнем.
И все они начали декламировать в унисон:
Услышь нас, о Демиург, чей дух в глубине
обитает,
В почве, дающей жизнь каждому и всем,
И благослови эти скромные семена,
Брошенные на плодородную почву, чтобы
прорасти
И принести плод Всеобщей Любви…
— Матерь Божья, белый стих! — пробормотал Осмирик, в то время как хор продолжал монотонно декламировать дальше. Он начал потихоньку пробираться по узкому проходу между существом и стеной, приятно улыбаясь и с энтузиазмом кивая. Наконец он добрался до противоположной стороны, постоял, послушав еще немного из вежливости, поклонился и направился к выходу.
— Некультурный болван, — послышался голос сзади.
Ученый вздохнул и пожал плечами. «Что дальше?» — подумал он. Что может последовать за громадной капустной грядкой со склонностью к высокой поэзии?
Через секунду пол раскрылся у него под ногами, и он провалился.
Осмирик скользил по бесконечной темной спиральной трубе, пытаясь остановить падение, но угол был слишком крут, а стены — необычно скользкими. Он вытянул руки и ноги, расслабившись, насколько это было возможно, и молясь о том, чтобы труба наконец распрямилась.
Этого не случилось. Труба расширилась, затем изогнулась вертикально вниз. Осмирик с воплем полетел в темноту.
Наконец труба закончилась, и ему показалось, что он летит по какой-то большой темной комнате. Затем последовал жесткий удар…
И он очутился под водой. Теплые потоки увлекали его то туда, то сюда, пока он изо всех сил греб наверх, чувствуя, как разрываются легкие и колотится о ребра сердце. Он уже было решил, что больше не может сдерживаться и сейчас вдохнет воду, но как раз в этот момент выскочил на поверхность, жадно глотая воздух.
Осмирик задыхался и кашлял, ощущая невыносимый запах канализации, забивавший его ноздри. Вокруг плавало какое-то дерьмо. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в огромной круглой каменной выгребной яме, у потолка которой торчали концы многочисленных труб.
Ученый попытался разглядеть в темноте края помещения. Похоже, невдалеке был берег или по крайней мере бортик, окружавший это озеро отбросов. Он поплыл туда.
Около берега что-то схватило его за правую ногу, но затем отпустило. Это несколько придало ему сил — Осмирик отчаянно заработал руками и ногами.
Вдруг кто-то протянул ему руку и вытащил из отвратительной жижи, словно гниющий труп большой рыбы.
— Прекрасный день для купания! — прозвучал веселый голос. Он принадлежал невысокому лысоватому человеку в обтягивающем костюме и простом сером плаще.
— Я вам крайне обязан, — прохрипел Осмирик, переведя дыхание.
— Да не за что. Я иногда люблю компанию. Порой здесь так одиноко.
— Вы…
— Мастер Додкин, замковый водопроводчик, как меня называют в лицо. Если короче — говночист Додкин.
— Я навеки вам благодарен, мастер Додкин. Но скажите… — Осмирик откашлялся и сплюнул. — Как вы переносите этот запах?
Озадаченно нахмурившись, Додкин понюхал воздух.
— Какой запах?
Осмирик попятился. Обойти эту тварь было довольно трудно.
— Привет. — Голос доносился из придатка, напоминавшего кочан капусты. Похоже, в нем имелся рот.
Осмирик ошеломленно остановился.
— Мы приветствуем тебя, — произнес другой овощной рот.
Осмирик судорожно кивнул.
— Добрый день, сэр… э… сэры.
— Вежливый, — заметила первая голова.
— Спроси его, что это за место, — предложила третья.
— Отличная идея. Добрый странник, не мог бы ты сказать нам, как называется это место?
— Вы в замке Опасном, — ответил Осмирик, — а хозяина его зовут лорд Кармин.
— Не можем ли мы в таком случае узнать, как мы здесь очутились? Мы сами это не вполне понимаем.
— Увы, не знаю. Прошу прощения.
— Ничего страшного. Ты и так был очень добр к нам.
— Ах, это безнадежно, — всхлипнула четвертая голова.
— Думаю, ты прав, — согласилась первая. — Мы никогда не покинем эти стены.
— Прошу прощения, — сказал Осмирик. — У меня есть вопрос.
— Да?
— Как давно вы здесь?
— Очень давно. Не меньше ста звездных циклов, хотя ни одной звезды отсюда не видно.
— И вы ни с кем все это время не разговаривали?
— Ты первый, кто снизошел до беседы с нами.
— Как жаль, — проговорил Осмирик. — И как несправедливо.
— Воистину, ибо мы за это время сочинили почти два миллиона строк новой поэмы.
Ученый несколько удивился.
— Вот как?
— Да. По природе своей она лирично-пасторальная, с оттенком романтической меланхолии. Уверены, что тебе понравится.
Осмирик оглянулся в поисках ближайшего выхода.
— При обычных обстоятельствах я с удовольствием бы ее послушал. Однако…
— Для нас будет большой честью исполнить ее для тебя, — произнесла первая голова. — Хор, приготовиться!
Капустные головы расположились в ряд.
— Очень хорошо. Начнем.
И все они начали декламировать в унисон:
Услышь нас, о Демиург, чей дух в глубине
обитает,
В почве, дающей жизнь каждому и всем,
И благослови эти скромные семена,
Брошенные на плодородную почву, чтобы
прорасти
И принести плод Всеобщей Любви…
— Матерь Божья, белый стих! — пробормотал Осмирик, в то время как хор продолжал монотонно декламировать дальше. Он начал потихоньку пробираться по узкому проходу между существом и стеной, приятно улыбаясь и с энтузиазмом кивая. Наконец он добрался до противоположной стороны, постоял, послушав еще немного из вежливости, поклонился и направился к выходу.
— Некультурный болван, — послышался голос сзади.
Ученый вздохнул и пожал плечами. «Что дальше?» — подумал он. Что может последовать за громадной капустной грядкой со склонностью к высокой поэзии?
Через секунду пол раскрылся у него под ногами, и он провалился.
Осмирик скользил по бесконечной темной спиральной трубе, пытаясь остановить падение, но угол был слишком крут, а стены — необычно скользкими. Он вытянул руки и ноги, расслабившись, насколько это было возможно, и молясь о том, чтобы труба наконец распрямилась.
Этого не случилось. Труба расширилась, затем изогнулась вертикально вниз. Осмирик с воплем полетел в темноту.
Наконец труба закончилась, и ему показалось, что он летит по какой-то большой темной комнате. Затем последовал жесткий удар…
И он очутился под водой. Теплые потоки увлекали его то туда, то сюда, пока он изо всех сил греб наверх, чувствуя, как разрываются легкие и колотится о ребра сердце. Он уже было решил, что больше не может сдерживаться и сейчас вдохнет воду, но как раз в этот момент выскочил на поверхность, жадно глотая воздух.
Осмирик задыхался и кашлял, ощущая невыносимый запах канализации, забивавший его ноздри. Вокруг плавало какое-то дерьмо. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в огромной круглой каменной выгребной яме, у потолка которой торчали концы многочисленных труб.
Ученый попытался разглядеть в темноте края помещения. Похоже, невдалеке был берег или по крайней мере бортик, окружавший это озеро отбросов. Он поплыл туда.
Около берега что-то схватило его за правую ногу, но затем отпустило. Это несколько придало ему сил — Осмирик отчаянно заработал руками и ногами.
Вдруг кто-то протянул ему руку и вытащил из отвратительной жижи, словно гниющий труп большой рыбы.
— Прекрасный день для купания! — прозвучал веселый голос. Он принадлежал невысокому лысоватому человеку в обтягивающем костюме и простом сером плаще.
— Я вам крайне обязан, — прохрипел Осмирик, переведя дыхание.
— Да не за что. Я иногда люблю компанию. Порой здесь так одиноко.
— Вы…
— Мастер Додкин, замковый водопроводчик, как меня называют в лицо. Если короче — говночист Додкин.
— Я навеки вам благодарен, мастер Додкин. Но скажите… — Осмирик откашлялся и сплюнул. — Как вы переносите этот запах?
Озадаченно нахмурившись, Додкин понюхал воздух.
— Какой запах?
Королевский кабинет
Комната была загромождена книжными полками, алхимическими принадлежностями, какими-то странными предметами. На столе в углу помещалась большая астрономическая модель Солнечной системы. Вокруг нее на стенах висели звездные карты. В другом углу красовался большой глобус.
Он сел за стол, на котором лежали несколько странных устройств из дерева и металла, и внимательно оглядел одно из них — ящичек с окошком, через которое видна была медная игла. Посмотрев на положение иглы на откалиброванной шкале, он сделал отметку гусиным пером. Потом его внимание переключилось на другое устройство, на сей раз стеклянный шар с двумя кусками металлической фольги внутри. Он замерил расстояние между ними, погрузил перо в чернильницу и записал на листке еще несколько чисел. Затем повернулся к третьему устройству, переплетению нитей, унизанных сотнями маленьких разноцветных бусинок, которые тихо пощелкивали, пока он манипулировал ими, поодиночке и группами. Этим он занимался довольно долго, после чего внимательно изучил результаты. Затем записал новые данные, тщательно снимая показания с каждого из устройств. Пламя горевшей на столе свечи отбрасывало на его лицо мягкие тени. На лбу проступили капельки пота. Несколько листов бумаги, исписанных числами и символами, один за другим упали на пол.
Наконец он отложил перо, достал из-под мантии платок и вытер лоб. Потом, взяв последний лист бумаги, поднялся из-за стола и направился через комнату к низкому многоярусному столу с персональным компьютером. Усевшись, он почти незаметно шевельнул рукой. Когда экран засветился и на нем появилось приглашение к вводу команды, быстро нажал несколько клавиш и стал ждать, глядя на всполохи на экране.
— Проклятье! Ненавижу эти готовые программы, — пробормотал он, указательным пальцем правой руки начертал в воздухе несколько знаков, потом взглянул на результаты на экране и сделал еще один пасс рукой. Наконец, глядя на исписанные цифрами листы, ввел данные с клавиатуры, нажал еще несколько клавиш и, запустив программу, с облегчением откинулся на спинку стула.
На экране появились строки цифр.
— Не может быть, — сказал он. — Но ничего не поделаешь. Теперь все, что осталось, — это найти его.
Он начал совершать руками сложные пассы, сопровождая их низким, монотонным бормотанием. Наконец экран монитора засиял радужными переливами. На нем появились мутные изображения, становившиеся все резче. Послышались голоса. В конце концов изображение стало невероятно четким.
Закончив свои заклинания, он взглянул на лица на экране. Ни одного знакомого, но в этом не было ничего необычного. «Придется некоторое время понаблюдать, — решил он, — а уж потом действовать».
Расположившись поудобнее в кресле, он сосредоточился на происходящем.
Он сел за стол, на котором лежали несколько странных устройств из дерева и металла, и внимательно оглядел одно из них — ящичек с окошком, через которое видна была медная игла. Посмотрев на положение иглы на откалиброванной шкале, он сделал отметку гусиным пером. Потом его внимание переключилось на другое устройство, на сей раз стеклянный шар с двумя кусками металлической фольги внутри. Он замерил расстояние между ними, погрузил перо в чернильницу и записал на листке еще несколько чисел. Затем повернулся к третьему устройству, переплетению нитей, унизанных сотнями маленьких разноцветных бусинок, которые тихо пощелкивали, пока он манипулировал ими, поодиночке и группами. Этим он занимался довольно долго, после чего внимательно изучил результаты. Затем записал новые данные, тщательно снимая показания с каждого из устройств. Пламя горевшей на столе свечи отбрасывало на его лицо мягкие тени. На лбу проступили капельки пота. Несколько листов бумаги, исписанных числами и символами, один за другим упали на пол.
Наконец он отложил перо, достал из-под мантии платок и вытер лоб. Потом, взяв последний лист бумаги, поднялся из-за стола и направился через комнату к низкому многоярусному столу с персональным компьютером. Усевшись, он почти незаметно шевельнул рукой. Когда экран засветился и на нем появилось приглашение к вводу команды, быстро нажал несколько клавиш и стал ждать, глядя на всполохи на экране.
— Проклятье! Ненавижу эти готовые программы, — пробормотал он, указательным пальцем правой руки начертал в воздухе несколько знаков, потом взглянул на результаты на экране и сделал еще один пасс рукой. Наконец, глядя на исписанные цифрами листы, ввел данные с клавиатуры, нажал еще несколько клавиш и, запустив программу, с облегчением откинулся на спинку стула.
На экране появились строки цифр.
— Не может быть, — сказал он. — Но ничего не поделаешь. Теперь все, что осталось, — это найти его.
Он начал совершать руками сложные пассы, сопровождая их низким, монотонным бормотанием. Наконец экран монитора засиял радужными переливами. На нем появились мутные изображения, становившиеся все резче. Послышались голоса. В конце концов изображение стало невероятно четким.
Закончив свои заклинания, он взглянул на лица на экране. Ни одного знакомого, но в этом не было ничего необычного. «Придется некоторое время понаблюдать, — решил он, — а уж потом действовать».
Расположившись поудобнее в кресле, он сосредоточился на происходящем.
Нижние уровни
— Мне просто не хватит сил,-объясняла Линда. — Она невероятно могущественна, это я точно могу сказать.
— Думаю, ты права, она замышляет какие-то грязные делишки, — сказал Джин. — Не важно какие. Хотя это явно имеет отношение к тому кристаллу.
— Что ж, мы можем ей помешать, если украдем его. Значит, ей хочется воспользоваться мощью этой штуки…
— Наверняка, — заметил Якоби.
— Зачем бы ей это? — вслух подумал Джин.
Якоби странно улыбнулся.
— Чтобы делать все, что захочет.
— Она явно в сговоре с теми, которые осаждают замок, — заявил Джин. — Так что, возможно, это как-то связано с тем, чтобы окончательно его захватить.
— Она стремится завладеть кристаллом, — высказала догадку Линда. — Чтобы отобрать его у лорда Кармина.
— Интересное предположение, — заметил Джин. — Не удивлюсь, если окажется, что ты совершенно права. — Он огляделся по сторонам, затем показал на пересечение туннелей впереди. — Я почти уверен, что это тот самый коридор, где мы были, когда нам помогли те большие кошки.
— Что ж, — уныло констатировала Линда. — Значит, мы опять заблудились.
Якоби простонал:
— О, дорогая, мне нужно передохнуть.
Все его попытки высмотреть в коридоре что-то подходящее для сидения оказались тщетными.
— Пройдем чуть дальше, — предложил Джин.
Там тоже ничего не нашлось. В конце концов они уселись прямо посреди прохода, на голые камни.
— Уж не помню, когда я спал последний раз, — Джин зевнул.
— Не надо об этом! — попросила Линда. Но ее тоже неудержимо потянуло зевнуть.
Послышался низкий гул. Пол затрясся, а стены, казалось, стали гнущимися, словно резиновыми. Содрогания продолжались около двадцати секунд, затем прекратились.
— Хоть бы кто объяснил, что все это значит, — пробормотал Джин.
Линда посмотрела в сторону, словно что-то услышав или, возможно, почувствовав.
— Забавно, — задумчиво произнесла она.
— Что? — спросил Джин.
— У меня начинает проявляться шестое чувство или нечто в этом роде. Колдунья только что приступила к исполнению своих планов.
— Вот как? И что же именно она делает?
— Что-что магическое. Вероятно, налагает заклятие на тот большой кристалл.
— Может быть, хочет вставить его в симпатичное золотое кольцо на восемнадцать карат?
— Или…
— Да?
Линда покачала головой.
— Я не уверена. У меня такое ощущение, что она хочет что-то разрушить или отменить. — Девушка подтянула к себе колени и обхватила их руками, потом снова посмотрела в сторону. — Может быть, камень важнее, чем кристалл.
— Послушай, — сообразил Джин, — если ты воспринимаешь все эти психические вибрации, тогда ты можешь провести нас назад в комнату с Мозгом.
Линда ткнула большим пальцем ему в бок.
— Вечно ты подначиваешь! Я знаю, что она в той стороне. Но не знаю, какой туннель туда ведет.
— Гм… Квип, как насчет того, чтобы прогуляться сквозь стенку и посмотреть, вдруг там есть что?
— Ладно, — сказал Квип, вставая, и тут же исчез внутри стены.
— До сих пор не могу понять, как ему это удается, — Джин поднялся. — Господи, тут холоднее, чем у ведьмы в… в общем, не важно.
— Думай, что говоришь, приятель, — посоветовала Линда.
— Извини.
Квип быстрым шагом вышел из стены, качая головой.
— Ничего, сплошной камень. Я как-то странно себя почувствовал, так что решил вернуться.
Джин прислонился к стене.
— Да что ж такое… — Он снова зевнул. — Когда, черт возьми, моя очередь? Я тоже хочу владеть какой-нибудь магией.
— Думаю, ты ею уже владеешь, — сказала Линда.
— Шутишь? Ты видела, чтобы я совершал что-нибудь магическое?
— Нет, но я помню, как ты дрался на мечах.
Джин рассмеялся.
— Ты мне льстишь. Да я едва…
— Я тоже заметил, как вы владеете мечом, — сказал Квип. — По-моему, весьма неплохо.
— Против профессионального солдата, — добавила Линда. — Джин, ты когда-нибудь занимался фехтованием или проходил какую-нибудь военную подготовку?
— Никогда. И никогда в жизни не держал в руках такого оружия.
— Но ты сражался с опытным бойцом.
Джин положил левую руку на рукоять меча.
— Мне это не пришло в голову. Знаешь, ты права. Я ведь должен был превратиться в фарш.
— Может, пойдем дальше? — предложил Квип.
Они двинулись вперед по бесконечному лабиринту пустых коридоров. Каждый туннель, ведущий в нужном направлении, заканчивался развилкой. Независимо от того, какое направление путники выбирали, коридор в конечном счете выводил их назад, туда, откуда они пришли.
Внезапно вокруг снова все затряслось, на сей раз еще сильнее, чем в предыдущий. Стены на какое-то мгновение превратились в дрожащее желе, полупрозрачное и почти нематериальное.
Когда все успокоилось, Джин шумно выдохнул.
— Ну и дела, прости Господи. Интересно, что все-таки творится?
Глаза Линды сузились.
— Это суперведьма…
— Меня все больше беспокоит, что со Снеголапом. Будь это кто-нибудь другой — никаких проблем. Снеголап кого угодно сотрет в порошок. Но насчет нее — не знаю…
Сотрясения начались снова. Часть правой стены исчезла, открылся ослепительно белый арктический ландшафт. В коридор ворвалось снежное облако.
Джин, стоявший у стены, стряхнул с себя снежные хлопья и выругался.
— Уходи оттуда! — крикнула Линда.
Джин сделал шаг и провалился в глубокий снег. Квип протянул руку и помог ему выбраться. Они едва успели пересечь границу, когда стена материализовалась снова.
— Господи! — воскликнул Джин. — Этого еще не хватало!
— Замок становится все более неустойчивым, — заметила Линда.
— Это вполне мог быть мир Снеголапа, — мрачно предположил Джин.
Сотрясения продолжались, постепенно усиливаясь.
— Пошли скорее! — запаниковала Линда.
Пол превратился в резину и начал раскачиваться и изгибаться, словно некий аттракцион в луна-парке. Затем стали происходить еще более странные вещи.
Из левой стены, крича и хлопая крыльями, появилась стая розовых, похожих на фламинго птиц. Они вперевалку пересекли коридор и исчезли в правой стене. Почти в то же самое время, чуть дальше, поперек коридора пронесся бледный всадник на черном коне. В противоположном направлении прыжками промчалась стая зубастых волкоподобных тварей с серебристо-серой шерстью. Тем временем в воздухе проносились разнообразные картины и светящиеся разноцветные пятна.
Пол под ногами пошел волнами и двинулся вперед, словно лента конвейера. Джин и Линда побежали под образовавшийся откос, потеряв из виду Квипа и Якоби. Стены подрагивали. Джин невольно присел, когда перед ним возник гигантский человеческий рот, между мясистыми красными губами которого виднелись два ряда сверкающих ровных зубов. Однако призрак внезапно исчез, сменившись видением бесхвостой кошки в лиловом ошейнике. Кошка проплыла над головой Джина, после чего тоже испарилась.
Но постепенно интервалы между этими явлениями увеличились. Пол стал твердым, наконец исчезли и странные миражи.
— Это было очень забавно, — сказал Джин, когда все успокоилось.
Они лежали на животах, с опаской посматривая по сторонам.
— Вы думаете… — судорожно сглотнув, выговорил Якоби.
— Нет, — ответила Линда. — Будет еще.
Джин осторожно поднялся… но вдруг под его ногами раскрылся люк, и он с отчаянным воплем рухнул в узкое отверстие. Люк закрылся, не оставив даже следа.
— Джин! — вскрикнула Линда, и это было все, что она успела сказать, прежде чем обрушилась новая лавина аномальных явлений. Пол снова заколебался, и девушка понеслась по коридору, словно настоящий серфингист.
Волна достигла того места, где присели отдохнуть после недавних потрясений Якоби и Квип. Они беспомощно смотрели, как Линда исчезает из виду, в то время как воздух заполняют странные фигуры неправильной формы, а между стенами носятся крысы, летучие мыши и прочие неприятные создания.
Потом все снова успокоилось. Они встали, и Квип призывно крикнул в пустоту коридора. Ответа не последовало. Тогда он ринулся вперед, зовя Линду; Якоби, пыхтя, последовал за ним.
Они бежали, пока Якоби не начал задыхаться. Линды нигде не было видно. Толстяк опустился на пол, хрипя и кашляя. Квип прислонился к стене, глядя куда-то в сторону.
— Жаль, — наконец сказал Якоби, все еще тяжело дыша. — Но у нас наконец появился шанс поговорить. Позвольте мне сперва похвалить вас. — Он откашлялся, затем глубоко вздохнул. — Вам прекрасно удалось скрыть это от солдат. Я видел, как вы достали его из рюкзака и спрятали на себе. Однако не могу представить, как они не нашли ваше сокровище, когда обыскивали вас с ног до головы.
Квип холодно взглянул на него.
— О чем вы, сэр?
— О кристалле, естественно. Или о его куске, который вы откололи ледорубом. Как вам удалось так ловко спрятать его?
Квип пожал плечами. Причин отпираться не было. Он боялся Якоби не больше, чем садовой улитки.
— Есть способы, — сказал он. — Есть части тела, которые никому в голову не приходит ощупывать…
— Вы могли просто сбежать, едва их увидели, — заметил Якоби. — Прямо сквозь стену. Однако остались.
Квип нахмурился.
— Да, остался. Вопреки собственному желанию.
— Или вам понравилась Линда…
— Возможно. Приятная женщина, должен сказать.
— Мне все же кажется несколько странным, что вы остались. Дело в том, что еще при первой нашей встрече я распознал в вас опытного вора и негодяя, каких мало.
Рука Квипа легла на рукоять меча. Затем чернобородый расслабился и криво улыбнулся:
— Я пока что держу себя в руках и не стану разрубать вас надвое. Однако все же попрошу выбирать слова.
— Сплошные воры и негодяи, один другого стоит, — усмехнулся Якоби.
Квип уставился на него.
— То есть?
— В том мире, откуда я явился, моя специальность называется «растратчик». Я работал в известной лондонской страховой компании. Со счетами, которые надо было оплачивать. О, это был грандиозный замысел, и он действовал много лет. Но все рухнуло из-за моей жадности и дурацкой случайности: я оказался в больнице во время полугодовой проверки отчетности и ничего не мог поделать. Суд приговорил меня к трем годам. А вас?
— Меня ждала петля, — сказал Квип.
— Так я и думал. А та история, будто вы заблудились в доме своего друга?
— Думаю, ты права, она замышляет какие-то грязные делишки, — сказал Джин. — Не важно какие. Хотя это явно имеет отношение к тому кристаллу.
— Что ж, мы можем ей помешать, если украдем его. Значит, ей хочется воспользоваться мощью этой штуки…
— Наверняка, — заметил Якоби.
— Зачем бы ей это? — вслух подумал Джин.
Якоби странно улыбнулся.
— Чтобы делать все, что захочет.
— Она явно в сговоре с теми, которые осаждают замок, — заявил Джин. — Так что, возможно, это как-то связано с тем, чтобы окончательно его захватить.
— Она стремится завладеть кристаллом, — высказала догадку Линда. — Чтобы отобрать его у лорда Кармина.
— Интересное предположение, — заметил Джин. — Не удивлюсь, если окажется, что ты совершенно права. — Он огляделся по сторонам, затем показал на пересечение туннелей впереди. — Я почти уверен, что это тот самый коридор, где мы были, когда нам помогли те большие кошки.
— Что ж, — уныло констатировала Линда. — Значит, мы опять заблудились.
Якоби простонал:
— О, дорогая, мне нужно передохнуть.
Все его попытки высмотреть в коридоре что-то подходящее для сидения оказались тщетными.
— Пройдем чуть дальше, — предложил Джин.
Там тоже ничего не нашлось. В конце концов они уселись прямо посреди прохода, на голые камни.
— Уж не помню, когда я спал последний раз, — Джин зевнул.
— Не надо об этом! — попросила Линда. Но ее тоже неудержимо потянуло зевнуть.
Послышался низкий гул. Пол затрясся, а стены, казалось, стали гнущимися, словно резиновыми. Содрогания продолжались около двадцати секунд, затем прекратились.
— Хоть бы кто объяснил, что все это значит, — пробормотал Джин.
Линда посмотрела в сторону, словно что-то услышав или, возможно, почувствовав.
— Забавно, — задумчиво произнесла она.
— Что? — спросил Джин.
— У меня начинает проявляться шестое чувство или нечто в этом роде. Колдунья только что приступила к исполнению своих планов.
— Вот как? И что же именно она делает?
— Что-что магическое. Вероятно, налагает заклятие на тот большой кристалл.
— Может быть, хочет вставить его в симпатичное золотое кольцо на восемнадцать карат?
— Или…
— Да?
Линда покачала головой.
— Я не уверена. У меня такое ощущение, что она хочет что-то разрушить или отменить. — Девушка подтянула к себе колени и обхватила их руками, потом снова посмотрела в сторону. — Может быть, камень важнее, чем кристалл.
— Послушай, — сообразил Джин, — если ты воспринимаешь все эти психические вибрации, тогда ты можешь провести нас назад в комнату с Мозгом.
Линда ткнула большим пальцем ему в бок.
— Вечно ты подначиваешь! Я знаю, что она в той стороне. Но не знаю, какой туннель туда ведет.
— Гм… Квип, как насчет того, чтобы прогуляться сквозь стенку и посмотреть, вдруг там есть что?
— Ладно, — сказал Квип, вставая, и тут же исчез внутри стены.
— До сих пор не могу понять, как ему это удается, — Джин поднялся. — Господи, тут холоднее, чем у ведьмы в… в общем, не важно.
— Думай, что говоришь, приятель, — посоветовала Линда.
— Извини.
Квип быстрым шагом вышел из стены, качая головой.
— Ничего, сплошной камень. Я как-то странно себя почувствовал, так что решил вернуться.
Джин прислонился к стене.
— Да что ж такое… — Он снова зевнул. — Когда, черт возьми, моя очередь? Я тоже хочу владеть какой-нибудь магией.
— Думаю, ты ею уже владеешь, — сказала Линда.
— Шутишь? Ты видела, чтобы я совершал что-нибудь магическое?
— Нет, но я помню, как ты дрался на мечах.
Джин рассмеялся.
— Ты мне льстишь. Да я едва…
— Я тоже заметил, как вы владеете мечом, — сказал Квип. — По-моему, весьма неплохо.
— Против профессионального солдата, — добавила Линда. — Джин, ты когда-нибудь занимался фехтованием или проходил какую-нибудь военную подготовку?
— Никогда. И никогда в жизни не держал в руках такого оружия.
— Но ты сражался с опытным бойцом.
Джин положил левую руку на рукоять меча.
— Мне это не пришло в голову. Знаешь, ты права. Я ведь должен был превратиться в фарш.
— Может, пойдем дальше? — предложил Квип.
Они двинулись вперед по бесконечному лабиринту пустых коридоров. Каждый туннель, ведущий в нужном направлении, заканчивался развилкой. Независимо от того, какое направление путники выбирали, коридор в конечном счете выводил их назад, туда, откуда они пришли.
Внезапно вокруг снова все затряслось, на сей раз еще сильнее, чем в предыдущий. Стены на какое-то мгновение превратились в дрожащее желе, полупрозрачное и почти нематериальное.
Когда все успокоилось, Джин шумно выдохнул.
— Ну и дела, прости Господи. Интересно, что все-таки творится?
Глаза Линды сузились.
— Это суперведьма…
— Меня все больше беспокоит, что со Снеголапом. Будь это кто-нибудь другой — никаких проблем. Снеголап кого угодно сотрет в порошок. Но насчет нее — не знаю…
Сотрясения начались снова. Часть правой стены исчезла, открылся ослепительно белый арктический ландшафт. В коридор ворвалось снежное облако.
Джин, стоявший у стены, стряхнул с себя снежные хлопья и выругался.
— Уходи оттуда! — крикнула Линда.
Джин сделал шаг и провалился в глубокий снег. Квип протянул руку и помог ему выбраться. Они едва успели пересечь границу, когда стена материализовалась снова.
— Господи! — воскликнул Джин. — Этого еще не хватало!
— Замок становится все более неустойчивым, — заметила Линда.
— Это вполне мог быть мир Снеголапа, — мрачно предположил Джин.
Сотрясения продолжались, постепенно усиливаясь.
— Пошли скорее! — запаниковала Линда.
Пол превратился в резину и начал раскачиваться и изгибаться, словно некий аттракцион в луна-парке. Затем стали происходить еще более странные вещи.
Из левой стены, крича и хлопая крыльями, появилась стая розовых, похожих на фламинго птиц. Они вперевалку пересекли коридор и исчезли в правой стене. Почти в то же самое время, чуть дальше, поперек коридора пронесся бледный всадник на черном коне. В противоположном направлении прыжками промчалась стая зубастых волкоподобных тварей с серебристо-серой шерстью. Тем временем в воздухе проносились разнообразные картины и светящиеся разноцветные пятна.
Пол под ногами пошел волнами и двинулся вперед, словно лента конвейера. Джин и Линда побежали под образовавшийся откос, потеряв из виду Квипа и Якоби. Стены подрагивали. Джин невольно присел, когда перед ним возник гигантский человеческий рот, между мясистыми красными губами которого виднелись два ряда сверкающих ровных зубов. Однако призрак внезапно исчез, сменившись видением бесхвостой кошки в лиловом ошейнике. Кошка проплыла над головой Джина, после чего тоже испарилась.
Но постепенно интервалы между этими явлениями увеличились. Пол стал твердым, наконец исчезли и странные миражи.
— Это было очень забавно, — сказал Джин, когда все успокоилось.
Они лежали на животах, с опаской посматривая по сторонам.
— Вы думаете… — судорожно сглотнув, выговорил Якоби.
— Нет, — ответила Линда. — Будет еще.
Джин осторожно поднялся… но вдруг под его ногами раскрылся люк, и он с отчаянным воплем рухнул в узкое отверстие. Люк закрылся, не оставив даже следа.
— Джин! — вскрикнула Линда, и это было все, что она успела сказать, прежде чем обрушилась новая лавина аномальных явлений. Пол снова заколебался, и девушка понеслась по коридору, словно настоящий серфингист.
Волна достигла того места, где присели отдохнуть после недавних потрясений Якоби и Квип. Они беспомощно смотрели, как Линда исчезает из виду, в то время как воздух заполняют странные фигуры неправильной формы, а между стенами носятся крысы, летучие мыши и прочие неприятные создания.
Потом все снова успокоилось. Они встали, и Квип призывно крикнул в пустоту коридора. Ответа не последовало. Тогда он ринулся вперед, зовя Линду; Якоби, пыхтя, последовал за ним.
Они бежали, пока Якоби не начал задыхаться. Линды нигде не было видно. Толстяк опустился на пол, хрипя и кашляя. Квип прислонился к стене, глядя куда-то в сторону.
— Жаль, — наконец сказал Якоби, все еще тяжело дыша. — Но у нас наконец появился шанс поговорить. Позвольте мне сперва похвалить вас. — Он откашлялся, затем глубоко вздохнул. — Вам прекрасно удалось скрыть это от солдат. Я видел, как вы достали его из рюкзака и спрятали на себе. Однако не могу представить, как они не нашли ваше сокровище, когда обыскивали вас с ног до головы.
Квип холодно взглянул на него.
— О чем вы, сэр?
— О кристалле, естественно. Или о его куске, который вы откололи ледорубом. Как вам удалось так ловко спрятать его?
Квип пожал плечами. Причин отпираться не было. Он боялся Якоби не больше, чем садовой улитки.
— Есть способы, — сказал он. — Есть части тела, которые никому в голову не приходит ощупывать…
— Вы могли просто сбежать, едва их увидели, — заметил Якоби. — Прямо сквозь стену. Однако остались.
Квип нахмурился.
— Да, остался. Вопреки собственному желанию.
— Или вам понравилась Линда…
— Возможно. Приятная женщина, должен сказать.
— Мне все же кажется несколько странным, что вы остались. Дело в том, что еще при первой нашей встрече я распознал в вас опытного вора и негодяя, каких мало.
Рука Квипа легла на рукоять меча. Затем чернобородый расслабился и криво улыбнулся:
— Я пока что держу себя в руках и не стану разрубать вас надвое. Однако все же попрошу выбирать слова.
— Сплошные воры и негодяи, один другого стоит, — усмехнулся Якоби.
Квип уставился на него.
— То есть?
— В том мире, откуда я явился, моя специальность называется «растратчик». Я работал в известной лондонской страховой компании. Со счетами, которые надо было оплачивать. О, это был грандиозный замысел, и он действовал много лет. Но все рухнуло из-за моей жадности и дурацкой случайности: я оказался в больнице во время полугодовой проверки отчетности и ничего не мог поделать. Суд приговорил меня к трем годам. А вас?
— Меня ждала петля, — сказал Квип.
— Так я и думал. А та история, будто вы заблудились в доме своего друга?