Страница:
– Это как свидетельства об НЛО, – объяснил Хог. – Мы не можем точно сказать, что именно люди видели. А тут каким-то образом они внушили друг другу, что констебль Томпсон превратился в чудовище. А винить в этом надо избыток недавно выпущенных кинофильмов, таких как «Волк» или «Американский оборотень в Лондоне».
– Двадцати четырем свидетелям одновременно привиделось, что он превратился в волка? – спросил Такер. – Как это может быть?
Такер и Хог забыли о своей вражде.
– Очевидно, – сказал Хог, – мы столкнулись с очень мощной телепатией. Чтобы навязать свою волю такому количеству людей…
Вспоминая их разговор, Такер массировал виски. Может быть, то, что видели свидетели, и объясняется телепатией, но телепатия не объясняла, как Фою и Кенделл удалось устроить свое исчезновение. Хорошо хотя бы, что он смог скрыть все это от прессы. Такер заставил свидетелей молчать, объяснив им, что речь идет о безопасности государства. Он сомневался, что взятая им с потолка история о вооруженном нападении, предотвращенном свободным от работы полицейским, продержится долго. Но может быть, какое-то время она им даст, и они успеют взять создавшуюся ситуацию под контроль.
Все горе в том, что ничего конкретного у них нет. Фактами можно было считать лишь то, что Томпсон мертв, а Хенгуэр, Фой, а теперь еще и Сара Кенделл исчезли. Все остальное – сплошные рассуждения и загадки. Отчет следователя касался только Томпсона. Томпсон погиб из-за обширных ожогов. Сплошных. О Господи! Куда уж больше? Его поджарили. Как кусок говядины, поднеся к нему паяльную лампу.
Открыв ящик стола, Такер вытряс из бутылочки несколько таблеток аспирина, поискал, чем бы запить, но проглотил, не запивая, и сморщился от неприятного вкуса. Укладывая бутылочку на место, он наткнулся на четыре ордера, которые вечером передал ему Мэдисон. Мэдисону пришлось вызвать судью Питерсона со званого обеда, чтобы тот подписал их. Теперь заниматься ими предстояло Такеру.
Он вытащил ордера и один за другим разложил на столе. Томас Хенгуэр, Киеран Фой, Джеймс Стюарт Тэмсон (он же Джеми Тэмс) и Сара Кенделл.
С кого начинать? С Тэмсона, решил Такер. А если он такой же, как Фой? Как можно задержать того, кто умеет исчезать? Или может зажарить вас с помощью… как, черт возьми, Хог назвал это? Какая-то пирокинетика. Гадость. Заниматься этим проектом – все равно что стараться взять дом, полный вооруженных до зубов террористов, имея в своем распоряжении только духовое ружье.
Такер поглядел в темные углы кабинета. Что, если один из этой четверки сидит там сейчас и следит за ним? Каковы их возможности? Лучше спросить, каковы их уязвимые места! Речь идет уже не о том, чтобы схватить парочку привидений и передать их Хогу с его командой в лабораторию на исследование. Ведь теперь погиб один из подчиненных Такера.
В конной полиции Такер занимал привилегированное положение. Он выполнял обязанности заместителя комиссара, хотя был в чине инспектора по особым делам. Он считался мастером по улаживанию конфликтов – правда, высшие чины в полиции наличия таких конфликтов не признавали. Такер был инспектором, но, в отличие от своих коллег, он работал не в кабинете, а больше на улице. Отчитывался он только перед Мэдисоном, который в свою очередь в обход комиссара полиции докладывал обо всем сразу главному прокурору.
В распоряжении Такера были капрал и пять констеблей – они составляли его команду. Он мог привлекать и других сотрудников Конной полиции, а также дополнительные средства, но основную работу делали все-таки Такер и его люди. Они специализировались на операциях по задержанию крупных наркодельцов, террористов, на борьбе с организованной преступностью, обеспечивали безопасность при визитах глав иностранных государств (тут они работали вместе с секретной службой), предотвращали утечку секретных сведений за границу, внутри страны и внутри управления.
Такая работа Такеру нравилась. Он чувствовал, что работает не зря. А этот… этот «Проект по поиску нечисти»… от всей этой проклятой операции дурно пахнет. Перед мысленным взором Такера возникло лицо Томпсона, такое, каким он увидел его утром, когда давал ему указания, и то, каким оно стало потом, в морге. Безучастное. Пустое. Отсутствующее.
Такер собрал ордера и засунул их в нагрудный карман пиджака. Надо бы спуститься вниз, взять кого-нибудь из подчиненных и немного побеседовать с Джеми Тэмсом. Вполне подойдет Коллинз. В конце концов, он был напарником Томпсона. Такер сгибал и разгибал пальцы. Он припомнил две сегодняшние встречи с Тэмсом. Сомнительно, что Джеми обладает какими-либо паранормальными способностями, которыми, как утверждает Хог, наделены Фой и Хенгуэр. А если и обладает, Такеру в данный момент на это наплевать. Главное, пусть Джеми, хочет он этого или не хочет, дает объяснения. Для него же лучше, иначе не избежать ему больших неприятностей.
Джеми был встревожен. Сара всегда звонила, если не могла вернуться домой к обеду. А сейчас уже очень поздно, приближается полночь, и после событий сегодняшнего дня…
Он отвернулся от окна, выходящего на О'Коннор-стрит, и направился к своему столу, пересекая комнату по сильно вытертому персидскому ковру, который постелили на пол много лет назад, еще при его деде. Он сел за стол и долго разглядывал компьютер. На экране мелькнули голубые буквы, появилось слово «продолжать».
Джеми подумал немного и набрал слово «КОСТИ». Подумал еще немного. Он старался разыскать в базе данных компьютера что-нибудь относящееся к предметам, которые нашла Сара, но ему было трудно сосредоточиться.
Около половины седьмого Байкер сгонял на мотоцикле к лавке и доложил, что лавка заперта и ничего необычного вокруг нет. Он не заметил Сару по дороге, нет ее ни у Джули, ни в табачной лавке. А еще до этого Джеми удостоверился, что Сары нет ни у одной из ее немногочисленных подруг.
Ну так где же она?
Джеми вздохнул и набрал на клавиатуре: «РОГА». Ничего. «ЧЕТВЕРТЬ ЛУНЫ». Тоже ничего. Какие рисунки были на ободке этих костяных дисков? Джеми набрал: «КЕЛЬТСКИЙ ОРНАМЕНТ».
Данные из его файлов высветились на экране, и довольно равнодушно он стал их просматривать, не убирая пальцев с клавиш.
И маленький белый курсор быстро скользил по экрану.
«Может быть, нужно справиться в больницах, – думал Джеми. – Или в полиции… Нет. Только не это».
Свет в комнате замигал, экран почернел. Когда свет перестал мигать, в верхней части экрана высветилось слово «КОСТИ», а под ним —»? ? ?» – три вопросительных знака.
Джеми нахмурился, слишком трудно было делить свое внимание между тем, что происходило в компьютере, и тем, что творилось у него в голове. Он понимал, что искать в компьютере нет никакого смысла, но теоретически попытки разгадать загадку должны отвлечь его от мыслей о Саре.
Должны, но не отвлекают.
Он ждал, что она вот-вот быстрыми шагами войдет в его кабинет. Или хотя бы позвонит.
Ему неприятно было ощущать себя перепуганной старой курицей – такой образ его совершенно не устраивал. И тем не менее сидит же он здесь в мрачных раздумьях, уподобляясь отцу, дочь которого отправилась на свое первое свидание. Только этот отец опасался совсем не того, чего боится Джеми… К тому же…
«Что со мной? – спохватился Джеми. – Ведь когда я начинаю разговаривать сам с собой, это всегда кончается плохо!»
Он набрал слово «ИГРЫ» и стал внимательно просматривать появившийся на экране длинный список. А с чем еще можно связать слово «КОСТИ»?
В разделе «ЗАГАДОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ» у него было очень много файлов, там хранились не только данные, которые он собирал лично для себя, но и многое из того, что находили его отец и дед, хотя тщательное изучение их дневников далеко не закончилось. Кроме того, там было множество сведений, которые присылали ему его корреспонденты. К сожалению, к информации, которую он хотел получить, у него не было никаких подходящих рубрик.
Джеми постучал пальцами по столу. А что, если этот инспектор все-таки арестовал Сару? Как это выяснить? Найти в «Желтых страницах» телефон Управления Конной полиции и позвонить? Конечно! И они сразу так и преподнесут ему ответы на все вопросы… Тогда уж лучше обратиться к магическому кристаллу, если на то пошло!
Джеми перестал постукивать пальцами. Магический кристалл! На мгновение беспокойство о Саре отступило на задний план. Чувствуя первые признаки волнения с тех пор, как он начал поиски, Джеми набрал на клавиатуре: «ПРИСПОСОБЛЕНИЯ ДЛЯ ПРОРОЧЕСТВ».
Эврика! На экране появился внушительный список. Джеми двигал курсор сверху вниз и остановился на незнакомом слове «виэрдин» [66], попытался проверить, что оно означает, и получил определение: «Прил. (шотландск. происх.), используется для ворожбы». Это ему не очень подходило. Прежде всего, это слово значилось в списке «Приспособлений для пророчеств» как существительное, а не как прилагательное. А во-вторых, ему этот термин был неизвестен, во всяком случае в таком специфическом значении. У него разыгралось любопытство, и он запросил дополнительную информацию.
Экран замерцал, это напомнило Джеми старика, который откашливается перед тем, как рассказать анекдот. Потом на экране появился текст. Читая его, Джеми приходил во все большее замешательство.
ВИЭРДИН ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН ДВУХСТОРОННИЙ ПЛОСКИЙ ДИСК, СДЕЛАННЫЙ ИЗ КОСТИ, С РИСУНКОМ, ВЫГРАВИРОВАННЫМ НА КАЖДОЙ ИЗ СТОРОН ДИСКА. В ОБЩЕЙ СЛОЖНОСТИ СТО ДВАДЦАТЬ ДВА ИЗОБРАЖЕНИЯ. ОНИ ДЕЛЯТСЯ НА ТРИНАДЦАТЬ ПЕРВИЧНЫХ, ДВАДЦАТЬ ТРИ ВТОРИЧНЫХ (ПЯТНАДЦАТЬ – ПЕРВОГО РАНГА, ВОСЕМЬ – ВТОРОГО) И ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТРЕТЬЕСТЕПЕННЫХ (ДЕВЯТЬ СТАТИЧНЫХ И ШЕСТНАДЦАТЬ ПОДВИЖНЫХ).
На экране стали появляться изображения дисков, они воспроизводились с обеих сторон каждый, а справа от них помещалось описание рисунка. Диски возникали в нижней части экрана, медленно двигались вверх и исчезали. Джеми внимательно рассматривал их. С помощью клавиатуры затребовал повторение, и диски, с самого начала, снова стали появляться на экране. Когда изображение первого диска дошло до середины экрана. Джеми остановил его. Это был тот самый диск. На одной стороне – орнамент и оленьи рога, на другой – четверть луны. Диск, который нашла Сара.
Помещенное справа описание гласило:
ГЛАВНЫЕ ДИСКИ
А) РОГАТЫЙ ВЛАСТЕЛИН – ПОВЕЛИТЕЛЬ ЖИВОТНЫХ И ЛЕСОВ; СРОДНИ КЕРНУННОСУ [67];
Б) МАТЬ ЛУНА – БЕЛАЯ БОГИНЯ.
Джеми отпустил клавишу, и изображение поползло вверх. Он читал пояснения по мере их появления на экране:
СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК / ГОЛУБАЯ ДЕВА
КОРОЛЕВА ВЫДР / СТАРИК-ПАПОРОТНИК
АРФИСТ, ИЛИ ВОРОБЕЙ / ВОЛЫНЩИК
По экрану промелькнули все тринадцать первичных дисков, потом настала очередь вторичных:
ПОСОХ ИЗ ЛЕСНОГО ОРЕХА / ЖЕЛЕЗНЫЙ МЕЧ
ПЛАЩ ИЗ ЧЕРТОПОЛОХА / ЗЕРКАЛО
Потянувшись, Джеми погасил экран и заметил, что у него дрожат пальцы. Он откинулся на спинку стула и уставился в пространство.
Он не вводил эти сведения в компьютер! Это он твердо знал! А ведь компьютером пользовался только он, вводя в память свои находки. Все остальное – сообщения корреспондентов, сведения из дневников отца и деда тоже вводил только он сам. Никто другой к компьютеру не прикасался. А если он сам не вводил эту информацию, то… кто?
Да еще такая информация! Эти изображения били прямо в цель! Посох из лесного ореха означал магическую силу, странствия, мудрость. Ничего другого эти изображения не означали, если соотнести их с мифологическими символами. Железный меч символизировал справедливость, смелость, власть.
Вот это-то он и искал в последние годы – ключ. Подавшись вперед, он снова активировал экран. Набрал на клавиатуре: «ВИЭРДИН», затем: «ИСТОЧНИК». Через мгновение на экране появился ответ. Голубыми буквами на темном фоне было написано: «ТОМАС ХЕНГУЭР».
– Хенгуэр? – повторил Джеми вслух. – Но когда он мог получить доступ к компьютеру?
– Где-то году в семьдесят третьем.
Джеми замер, потом обернулся. На одном из кресел возле камина сидел прелюбопытнейший субъект с резкими чертами лица, казалось, что их вырезал ремесленник, больше интересовавшийся деталями, чем лицом в целом. Орлиный нос, глаза навыкате, высокий лоб, впалые щеки.
– Меня удивляет, что вам потребовалось столько лет, чтобы это обнаружить, – сказал Том. – Хотя я вижу, вы понимаете, что значат эти сведения для ваших исследований.
Джеми не сводил глаз со старика. Клик-клик-клик – перебирал он в уме события последних дней.
– Вас ищет полиция, – наконец сказал он.
– Но не за преступные дела, – объяснил Том, – а из-за моих знаний. Из-за того, что они надеются использовать мои знания в своих целях. Довольно щекотливое положение, особенно сейчас.
– Как вы сюда попали? – спросил Джеми. – И что вам здесь нужно?
И тут его осенило. Как он мог забыть?
– Сара! Что вы с ней сделали?
Том Хенгуэр лениво поднял руку и словно разрезал воздух. От медленного движения искривленных пальцев у Джеми сразу исчезла тяжесть, сдавливавшая виски.
– Я вошел через дверь, – сказал Том. – А в Дом попал через сад. Изумительный сад.
Джеми удивился, откуда в воздухе взялось электричество. Казалось, комната просто заряжена статическим электричеством.
– Том, вам известно, где Сара?
– Она с моим учеником Киераном. Пока она в безопасности, Джеми, не пугайтесь. Ни инспектор Такер, ни… другие, кто может причинить ей вред, не смогут до нее добраться.
Джеми потянул себя за бороду, потом, чтобы успокоиться, стал набивать трубку. Руки его слегка дрожали.
– Так где она?
– А вот это объяснить гораздо труднее. – Том поджал под себя ноги и оперся о ручку кресла. – Да выключите вы свой компьютер и посидите со мной у камина! Понимаете, это длинная история. Она началась почти полторы тысячи лет назад. В Уэльсе.
– Элед Эванс, – проговорил Джеми.
– И он сыграл свою роль, хотя не такую, как мне представлялось. Честно говоря, все это дело вышло из-под нашего контроля. Признаюсь вам, Джеми, я-то раньше думал, что мы с вами – вы и я – увидим конец этой истории, но теперь, похоже, мы уже не нужны. Теперь довести все до конца предстоит вашей племяннице и моему ученику.
Джеми затемнил монитор, взял трубку, спички и сел в кресло напротив незваного гостя.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – признался он.
– Постараюсь объяснить.
Такер остановил свой «бьюик» у поребрика на Банковской улице недалеко от угла улицы Пауэлл. Выключив зажигание, он вышел из машины и спрятал ключи в карман. Сидевший на пассажирском сиденье констебль Дэниэл Коллинз вытащил из смятой пачки сигарету «Пэлл Мэлл», закурил и присоединился к инспектору, который, стоя на тротуаре, оглядывал темную громаду Дома Тэмсонов.
Коллинз был высокий, худой, с копной густых светло-каштановых волос и маленькими усиками. Лицо длинное, угловатое, темные глаза. Притом что он беспрерывно курил одну сигарету за другой, Такер знал, что Коллинз здоровее любого из его подчиненных. Но Такер понимал также, что рано или поздно курение сделает свое дело, и ему было жаль Коллинза.
Между ними и Домом Тэмсонов пролегала широкая Банковская улица с частью парка. Но даже с того места, где стояли полицейские, казалось, что Дом тянется бесконечно. Такого количества окон по фасаду не найти нигде в городе. Странно, что на этот дом не обращают должного внимания. Его построили в самом начале века, и сейчас его уже можно отнести к архитектурным достопримечательностям. Следовало превратить его в многоквартирный дом, в музей или во что-то в этом роде. Чтобы он не был просто огромным частным домом, скорее всего пустующим.
Коллинз затянулся и бросил взгляд на инспектора. Почти час ночи, в этом районе города всегда очень тихо. В парке зловеще чернели тени, сквозь их темные переплетения словно двигались какие-то странные фигуры. У Такера было строгое лицо, тело напряжено. Коллинз понимал, что чувствует сейчас инспектор. Пол Томпсон был напарником Коллинза, и Коллинз поверить не мог, что Пол умер, хотя своими глазами видел тело, и…
Он никак не мог примириться с тем, что произошло вечером. Хуже всего было сознание того, что предотвратить случившееся он никак не мог. Хоть немного облегчить мучившую его боль могла только повышенная активность, но даже она не способна была заглушить боль совсем. А читать эти бредни в газете, эту ложь, придуманную начальством, чтобы замять дело…
Коллинз вздохнул. По крайней мере, выходило, что Пол вел себя как герой. Еще раз затянувшись, Коллинз швырнул сигарету через улицу. В снопе искр она упала на середину проезжей части.
– Мы войдем в дом? – спросил он.
– А кто сегодня за ним следит? – ответил Такер вопросом на вопрос.
– Бейли. Он заступил в полночь. Должен был припарковаться где-то недалеко, на улице Паттерсон.
– Ты ознакомился с донесениями? – спросил Такер.
– Ничего особенного в них нет, – сказал Коллинз.
– Да просто ничего нет! – рявкнул инспектор, поставил локти на крышу машины и оперся на руки подбородком. – Ты читал в наших материалах описание этого дома? – спросил он. – Здесь по крайней мере пятнадцать входных дверей. Что за дом такой? Как можно за ним следить? О Господи, как меня тошнит от всего этого!
Коллинз достал новую сигарету и полез в карман за зажигалкой. Он ничего не ответил. Раньше он не работал с этим крутым Такером, но кое-что слышал о нем. Если он не в настроении, лучше рот не раскрывать. Говорят, бешеная собака и та добрее.
Они стояли возле машины, оба молчали. Докурив сигарету до половины, Коллинз выбросил ее и стал было доставать другую, но просто засунул руки в карманы. Он вспомнил лицо Пола Томпсона. Ему не хотелось идти в морг. Однако он считал, что должен. Считал, что это его долг перед памятью Пола. Но, вспомнив об этом, он почувствовал, как внутри у него все холодеет. Что, черт возьми, могло убить такого, как Пол? Ведь он был вооружен. Он же достал револьвер и был готов стрелять. Но даже не успел спустить курок.
Такер поежился.
– Поехали, – сказал он, открывая дверцу со стороны водителя.
Коллинз хотел было что-то сказать, но передумал. Не говоря ни слова, он обошел машину и сел на свое место.
– Хочу поглядеть, что он будет делать завтра, – проговорил Такер и включил стартер. – Хочу знать, с кем он будет говорить, куда пойдет, что у него будет на завтрак, сколько раз у него сработает желудок. Если он связан с этим делом, что-нибудь да прояснится. Из них изо всех он расколется первым.
– А как с девицей?
– О ней ничего не знаю. Знаю только, что в ресторане она встретилась с Фоем. Но почему-то представить себе не могу, что она во все это замешана. Однако, если она в этом участвует, расколоть ее будет труднее. Если, конечно, мы когда-нибудь ее найдем. Но я вот что скажу тебе, Коллинз. Мы их схватим. Кто бы ни был виноват в гибели Томпсона, мы его поймаем. Сейчас я не хочу предпринимать ничего, что даст какому-нибудь ловкому законнику юридическую зацепку и поможет оправдать преступника. Когда мы за ним придем, я хочу, чтобы все было по закону – чтобы не подкопаться!
Он тронул машину с места, выжал до упора педаль газа, так что резина покрышек завизжала. Сидевший рядом Коллинз не отрывал взгляда от ветрового стекла. Он чувствовал то же самое, что и Такер. Нужно заполучить что-то определенное, нужны конкретные факты. Нужно набраться терпения. Но одно Коллинз себе обещал: если в конце концов они арестуют виновного, он побеседует с ним в комнате для допросов. Сам.
ЧАСТЬ II
Глава первая
– Двадцати четырем свидетелям одновременно привиделось, что он превратился в волка? – спросил Такер. – Как это может быть?
Такер и Хог забыли о своей вражде.
– Очевидно, – сказал Хог, – мы столкнулись с очень мощной телепатией. Чтобы навязать свою волю такому количеству людей…
Вспоминая их разговор, Такер массировал виски. Может быть, то, что видели свидетели, и объясняется телепатией, но телепатия не объясняла, как Фою и Кенделл удалось устроить свое исчезновение. Хорошо хотя бы, что он смог скрыть все это от прессы. Такер заставил свидетелей молчать, объяснив им, что речь идет о безопасности государства. Он сомневался, что взятая им с потолка история о вооруженном нападении, предотвращенном свободным от работы полицейским, продержится долго. Но может быть, какое-то время она им даст, и они успеют взять создавшуюся ситуацию под контроль.
Все горе в том, что ничего конкретного у них нет. Фактами можно было считать лишь то, что Томпсон мертв, а Хенгуэр, Фой, а теперь еще и Сара Кенделл исчезли. Все остальное – сплошные рассуждения и загадки. Отчет следователя касался только Томпсона. Томпсон погиб из-за обширных ожогов. Сплошных. О Господи! Куда уж больше? Его поджарили. Как кусок говядины, поднеся к нему паяльную лампу.
Открыв ящик стола, Такер вытряс из бутылочки несколько таблеток аспирина, поискал, чем бы запить, но проглотил, не запивая, и сморщился от неприятного вкуса. Укладывая бутылочку на место, он наткнулся на четыре ордера, которые вечером передал ему Мэдисон. Мэдисону пришлось вызвать судью Питерсона со званого обеда, чтобы тот подписал их. Теперь заниматься ими предстояло Такеру.
Он вытащил ордера и один за другим разложил на столе. Томас Хенгуэр, Киеран Фой, Джеймс Стюарт Тэмсон (он же Джеми Тэмс) и Сара Кенделл.
С кого начинать? С Тэмсона, решил Такер. А если он такой же, как Фой? Как можно задержать того, кто умеет исчезать? Или может зажарить вас с помощью… как, черт возьми, Хог назвал это? Какая-то пирокинетика. Гадость. Заниматься этим проектом – все равно что стараться взять дом, полный вооруженных до зубов террористов, имея в своем распоряжении только духовое ружье.
Такер поглядел в темные углы кабинета. Что, если один из этой четверки сидит там сейчас и следит за ним? Каковы их возможности? Лучше спросить, каковы их уязвимые места! Речь идет уже не о том, чтобы схватить парочку привидений и передать их Хогу с его командой в лабораторию на исследование. Ведь теперь погиб один из подчиненных Такера.
В конной полиции Такер занимал привилегированное положение. Он выполнял обязанности заместителя комиссара, хотя был в чине инспектора по особым делам. Он считался мастером по улаживанию конфликтов – правда, высшие чины в полиции наличия таких конфликтов не признавали. Такер был инспектором, но, в отличие от своих коллег, он работал не в кабинете, а больше на улице. Отчитывался он только перед Мэдисоном, который в свою очередь в обход комиссара полиции докладывал обо всем сразу главному прокурору.
В распоряжении Такера были капрал и пять констеблей – они составляли его команду. Он мог привлекать и других сотрудников Конной полиции, а также дополнительные средства, но основную работу делали все-таки Такер и его люди. Они специализировались на операциях по задержанию крупных наркодельцов, террористов, на борьбе с организованной преступностью, обеспечивали безопасность при визитах глав иностранных государств (тут они работали вместе с секретной службой), предотвращали утечку секретных сведений за границу, внутри страны и внутри управления.
Такая работа Такеру нравилась. Он чувствовал, что работает не зря. А этот… этот «Проект по поиску нечисти»… от всей этой проклятой операции дурно пахнет. Перед мысленным взором Такера возникло лицо Томпсона, такое, каким он увидел его утром, когда давал ему указания, и то, каким оно стало потом, в морге. Безучастное. Пустое. Отсутствующее.
Такер собрал ордера и засунул их в нагрудный карман пиджака. Надо бы спуститься вниз, взять кого-нибудь из подчиненных и немного побеседовать с Джеми Тэмсом. Вполне подойдет Коллинз. В конце концов, он был напарником Томпсона. Такер сгибал и разгибал пальцы. Он припомнил две сегодняшние встречи с Тэмсом. Сомнительно, что Джеми обладает какими-либо паранормальными способностями, которыми, как утверждает Хог, наделены Фой и Хенгуэр. А если и обладает, Такеру в данный момент на это наплевать. Главное, пусть Джеми, хочет он этого или не хочет, дает объяснения. Для него же лучше, иначе не избежать ему больших неприятностей.
Джеми был встревожен. Сара всегда звонила, если не могла вернуться домой к обеду. А сейчас уже очень поздно, приближается полночь, и после событий сегодняшнего дня…
Он отвернулся от окна, выходящего на О'Коннор-стрит, и направился к своему столу, пересекая комнату по сильно вытертому персидскому ковру, который постелили на пол много лет назад, еще при его деде. Он сел за стол и долго разглядывал компьютер. На экране мелькнули голубые буквы, появилось слово «продолжать».
Джеми подумал немного и набрал слово «КОСТИ». Подумал еще немного. Он старался разыскать в базе данных компьютера что-нибудь относящееся к предметам, которые нашла Сара, но ему было трудно сосредоточиться.
Около половины седьмого Байкер сгонял на мотоцикле к лавке и доложил, что лавка заперта и ничего необычного вокруг нет. Он не заметил Сару по дороге, нет ее ни у Джули, ни в табачной лавке. А еще до этого Джеми удостоверился, что Сары нет ни у одной из ее немногочисленных подруг.
Ну так где же она?
Джеми вздохнул и набрал на клавиатуре: «РОГА». Ничего. «ЧЕТВЕРТЬ ЛУНЫ». Тоже ничего. Какие рисунки были на ободке этих костяных дисков? Джеми набрал: «КЕЛЬТСКИЙ ОРНАМЕНТ».
Данные из его файлов высветились на экране, и довольно равнодушно он стал их просматривать, не убирая пальцев с клавиш.
И маленький белый курсор быстро скользил по экрану.
«Может быть, нужно справиться в больницах, – думал Джеми. – Или в полиции… Нет. Только не это».
Свет в комнате замигал, экран почернел. Когда свет перестал мигать, в верхней части экрана высветилось слово «КОСТИ», а под ним —»? ? ?» – три вопросительных знака.
Джеми нахмурился, слишком трудно было делить свое внимание между тем, что происходило в компьютере, и тем, что творилось у него в голове. Он понимал, что искать в компьютере нет никакого смысла, но теоретически попытки разгадать загадку должны отвлечь его от мыслей о Саре.
Должны, но не отвлекают.
Он ждал, что она вот-вот быстрыми шагами войдет в его кабинет. Или хотя бы позвонит.
Ему неприятно было ощущать себя перепуганной старой курицей – такой образ его совершенно не устраивал. И тем не менее сидит же он здесь в мрачных раздумьях, уподобляясь отцу, дочь которого отправилась на свое первое свидание. Только этот отец опасался совсем не того, чего боится Джеми… К тому же…
«Что со мной? – спохватился Джеми. – Ведь когда я начинаю разговаривать сам с собой, это всегда кончается плохо!»
Он набрал слово «ИГРЫ» и стал внимательно просматривать появившийся на экране длинный список. А с чем еще можно связать слово «КОСТИ»?
В разделе «ЗАГАДОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ» у него было очень много файлов, там хранились не только данные, которые он собирал лично для себя, но и многое из того, что находили его отец и дед, хотя тщательное изучение их дневников далеко не закончилось. Кроме того, там было множество сведений, которые присылали ему его корреспонденты. К сожалению, к информации, которую он хотел получить, у него не было никаких подходящих рубрик.
Джеми постучал пальцами по столу. А что, если этот инспектор все-таки арестовал Сару? Как это выяснить? Найти в «Желтых страницах» телефон Управления Конной полиции и позвонить? Конечно! И они сразу так и преподнесут ему ответы на все вопросы… Тогда уж лучше обратиться к магическому кристаллу, если на то пошло!
Джеми перестал постукивать пальцами. Магический кристалл! На мгновение беспокойство о Саре отступило на задний план. Чувствуя первые признаки волнения с тех пор, как он начал поиски, Джеми набрал на клавиатуре: «ПРИСПОСОБЛЕНИЯ ДЛЯ ПРОРОЧЕСТВ».
Эврика! На экране появился внушительный список. Джеми двигал курсор сверху вниз и остановился на незнакомом слове «виэрдин» [66], попытался проверить, что оно означает, и получил определение: «Прил. (шотландск. происх.), используется для ворожбы». Это ему не очень подходило. Прежде всего, это слово значилось в списке «Приспособлений для пророчеств» как существительное, а не как прилагательное. А во-вторых, ему этот термин был неизвестен, во всяком случае в таком специфическом значении. У него разыгралось любопытство, и он запросил дополнительную информацию.
Экран замерцал, это напомнило Джеми старика, который откашливается перед тем, как рассказать анекдот. Потом на экране появился текст. Читая его, Джеми приходил во все большее замешательство.
ВИЭРДИН ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН ДВУХСТОРОННИЙ ПЛОСКИЙ ДИСК, СДЕЛАННЫЙ ИЗ КОСТИ, С РИСУНКОМ, ВЫГРАВИРОВАННЫМ НА КАЖДОЙ ИЗ СТОРОН ДИСКА. В ОБЩЕЙ СЛОЖНОСТИ СТО ДВАДЦАТЬ ДВА ИЗОБРАЖЕНИЯ. ОНИ ДЕЛЯТСЯ НА ТРИНАДЦАТЬ ПЕРВИЧНЫХ, ДВАДЦАТЬ ТРИ ВТОРИЧНЫХ (ПЯТНАДЦАТЬ – ПЕРВОГО РАНГА, ВОСЕМЬ – ВТОРОГО) И ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТРЕТЬЕСТЕПЕННЫХ (ДЕВЯТЬ СТАТИЧНЫХ И ШЕСТНАДЦАТЬ ПОДВИЖНЫХ).
На экране стали появляться изображения дисков, они воспроизводились с обеих сторон каждый, а справа от них помещалось описание рисунка. Диски возникали в нижней части экрана, медленно двигались вверх и исчезали. Джеми внимательно рассматривал их. С помощью клавиатуры затребовал повторение, и диски, с самого начала, снова стали появляться на экране. Когда изображение первого диска дошло до середины экрана. Джеми остановил его. Это был тот самый диск. На одной стороне – орнамент и оленьи рога, на другой – четверть луны. Диск, который нашла Сара.
Помещенное справа описание гласило:
ГЛАВНЫЕ ДИСКИ
А) РОГАТЫЙ ВЛАСТЕЛИН – ПОВЕЛИТЕЛЬ ЖИВОТНЫХ И ЛЕСОВ; СРОДНИ КЕРНУННОСУ [67];
Б) МАТЬ ЛУНА – БЕЛАЯ БОГИНЯ.
Джеми отпустил клавишу, и изображение поползло вверх. Он читал пояснения по мере их появления на экране:
СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК / ГОЛУБАЯ ДЕВА
КОРОЛЕВА ВЫДР / СТАРИК-ПАПОРОТНИК
АРФИСТ, ИЛИ ВОРОБЕЙ / ВОЛЫНЩИК
По экрану промелькнули все тринадцать первичных дисков, потом настала очередь вторичных:
ПОСОХ ИЗ ЛЕСНОГО ОРЕХА / ЖЕЛЕЗНЫЙ МЕЧ
ПЛАЩ ИЗ ЧЕРТОПОЛОХА / ЗЕРКАЛО
Потянувшись, Джеми погасил экран и заметил, что у него дрожат пальцы. Он откинулся на спинку стула и уставился в пространство.
Он не вводил эти сведения в компьютер! Это он твердо знал! А ведь компьютером пользовался только он, вводя в память свои находки. Все остальное – сообщения корреспондентов, сведения из дневников отца и деда тоже вводил только он сам. Никто другой к компьютеру не прикасался. А если он сам не вводил эту информацию, то… кто?
Да еще такая информация! Эти изображения били прямо в цель! Посох из лесного ореха означал магическую силу, странствия, мудрость. Ничего другого эти изображения не означали, если соотнести их с мифологическими символами. Железный меч символизировал справедливость, смелость, власть.
Вот это-то он и искал в последние годы – ключ. Подавшись вперед, он снова активировал экран. Набрал на клавиатуре: «ВИЭРДИН», затем: «ИСТОЧНИК». Через мгновение на экране появился ответ. Голубыми буквами на темном фоне было написано: «ТОМАС ХЕНГУЭР».
– Хенгуэр? – повторил Джеми вслух. – Но когда он мог получить доступ к компьютеру?
– Где-то году в семьдесят третьем.
Джеми замер, потом обернулся. На одном из кресел возле камина сидел прелюбопытнейший субъект с резкими чертами лица, казалось, что их вырезал ремесленник, больше интересовавшийся деталями, чем лицом в целом. Орлиный нос, глаза навыкате, высокий лоб, впалые щеки.
– Меня удивляет, что вам потребовалось столько лет, чтобы это обнаружить, – сказал Том. – Хотя я вижу, вы понимаете, что значат эти сведения для ваших исследований.
Джеми не сводил глаз со старика. Клик-клик-клик – перебирал он в уме события последних дней.
– Вас ищет полиция, – наконец сказал он.
– Но не за преступные дела, – объяснил Том, – а из-за моих знаний. Из-за того, что они надеются использовать мои знания в своих целях. Довольно щекотливое положение, особенно сейчас.
– Как вы сюда попали? – спросил Джеми. – И что вам здесь нужно?
И тут его осенило. Как он мог забыть?
– Сара! Что вы с ней сделали?
Том Хенгуэр лениво поднял руку и словно разрезал воздух. От медленного движения искривленных пальцев у Джеми сразу исчезла тяжесть, сдавливавшая виски.
– Я вошел через дверь, – сказал Том. – А в Дом попал через сад. Изумительный сад.
Джеми удивился, откуда в воздухе взялось электричество. Казалось, комната просто заряжена статическим электричеством.
– Том, вам известно, где Сара?
– Она с моим учеником Киераном. Пока она в безопасности, Джеми, не пугайтесь. Ни инспектор Такер, ни… другие, кто может причинить ей вред, не смогут до нее добраться.
Джеми потянул себя за бороду, потом, чтобы успокоиться, стал набивать трубку. Руки его слегка дрожали.
– Так где она?
– А вот это объяснить гораздо труднее. – Том поджал под себя ноги и оперся о ручку кресла. – Да выключите вы свой компьютер и посидите со мной у камина! Понимаете, это длинная история. Она началась почти полторы тысячи лет назад. В Уэльсе.
– Элед Эванс, – проговорил Джеми.
– И он сыграл свою роль, хотя не такую, как мне представлялось. Честно говоря, все это дело вышло из-под нашего контроля. Признаюсь вам, Джеми, я-то раньше думал, что мы с вами – вы и я – увидим конец этой истории, но теперь, похоже, мы уже не нужны. Теперь довести все до конца предстоит вашей племяннице и моему ученику.
Джеми затемнил монитор, взял трубку, спички и сел в кресло напротив незваного гостя.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – признался он.
– Постараюсь объяснить.
Такер остановил свой «бьюик» у поребрика на Банковской улице недалеко от угла улицы Пауэлл. Выключив зажигание, он вышел из машины и спрятал ключи в карман. Сидевший на пассажирском сиденье констебль Дэниэл Коллинз вытащил из смятой пачки сигарету «Пэлл Мэлл», закурил и присоединился к инспектору, который, стоя на тротуаре, оглядывал темную громаду Дома Тэмсонов.
Коллинз был высокий, худой, с копной густых светло-каштановых волос и маленькими усиками. Лицо длинное, угловатое, темные глаза. Притом что он беспрерывно курил одну сигарету за другой, Такер знал, что Коллинз здоровее любого из его подчиненных. Но Такер понимал также, что рано или поздно курение сделает свое дело, и ему было жаль Коллинза.
Между ними и Домом Тэмсонов пролегала широкая Банковская улица с частью парка. Но даже с того места, где стояли полицейские, казалось, что Дом тянется бесконечно. Такого количества окон по фасаду не найти нигде в городе. Странно, что на этот дом не обращают должного внимания. Его построили в самом начале века, и сейчас его уже можно отнести к архитектурным достопримечательностям. Следовало превратить его в многоквартирный дом, в музей или во что-то в этом роде. Чтобы он не был просто огромным частным домом, скорее всего пустующим.
Коллинз затянулся и бросил взгляд на инспектора. Почти час ночи, в этом районе города всегда очень тихо. В парке зловеще чернели тени, сквозь их темные переплетения словно двигались какие-то странные фигуры. У Такера было строгое лицо, тело напряжено. Коллинз понимал, что чувствует сейчас инспектор. Пол Томпсон был напарником Коллинза, и Коллинз поверить не мог, что Пол умер, хотя своими глазами видел тело, и…
Он никак не мог примириться с тем, что произошло вечером. Хуже всего было сознание того, что предотвратить случившееся он никак не мог. Хоть немного облегчить мучившую его боль могла только повышенная активность, но даже она не способна была заглушить боль совсем. А читать эти бредни в газете, эту ложь, придуманную начальством, чтобы замять дело…
Коллинз вздохнул. По крайней мере, выходило, что Пол вел себя как герой. Еще раз затянувшись, Коллинз швырнул сигарету через улицу. В снопе искр она упала на середину проезжей части.
– Мы войдем в дом? – спросил он.
– А кто сегодня за ним следит? – ответил Такер вопросом на вопрос.
– Бейли. Он заступил в полночь. Должен был припарковаться где-то недалеко, на улице Паттерсон.
– Ты ознакомился с донесениями? – спросил Такер.
– Ничего особенного в них нет, – сказал Коллинз.
– Да просто ничего нет! – рявкнул инспектор, поставил локти на крышу машины и оперся на руки подбородком. – Ты читал в наших материалах описание этого дома? – спросил он. – Здесь по крайней мере пятнадцать входных дверей. Что за дом такой? Как можно за ним следить? О Господи, как меня тошнит от всего этого!
Коллинз достал новую сигарету и полез в карман за зажигалкой. Он ничего не ответил. Раньше он не работал с этим крутым Такером, но кое-что слышал о нем. Если он не в настроении, лучше рот не раскрывать. Говорят, бешеная собака и та добрее.
Они стояли возле машины, оба молчали. Докурив сигарету до половины, Коллинз выбросил ее и стал было доставать другую, но просто засунул руки в карманы. Он вспомнил лицо Пола Томпсона. Ему не хотелось идти в морг. Однако он считал, что должен. Считал, что это его долг перед памятью Пола. Но, вспомнив об этом, он почувствовал, как внутри у него все холодеет. Что, черт возьми, могло убить такого, как Пол? Ведь он был вооружен. Он же достал револьвер и был готов стрелять. Но даже не успел спустить курок.
Такер поежился.
– Поехали, – сказал он, открывая дверцу со стороны водителя.
Коллинз хотел было что-то сказать, но передумал. Не говоря ни слова, он обошел машину и сел на свое место.
– Хочу поглядеть, что он будет делать завтра, – проговорил Такер и включил стартер. – Хочу знать, с кем он будет говорить, куда пойдет, что у него будет на завтрак, сколько раз у него сработает желудок. Если он связан с этим делом, что-нибудь да прояснится. Из них изо всех он расколется первым.
– А как с девицей?
– О ней ничего не знаю. Знаю только, что в ресторане она встретилась с Фоем. Но почему-то представить себе не могу, что она во все это замешана. Однако, если она в этом участвует, расколоть ее будет труднее. Если, конечно, мы когда-нибудь ее найдем. Но я вот что скажу тебе, Коллинз. Мы их схватим. Кто бы ни был виноват в гибели Томпсона, мы его поймаем. Сейчас я не хочу предпринимать ничего, что даст какому-нибудь ловкому законнику юридическую зацепку и поможет оправдать преступника. Когда мы за ним придем, я хочу, чтобы все было по закону – чтобы не подкопаться!
Он тронул машину с места, выжал до упора педаль газа, так что резина покрышек завизжала. Сидевший рядом Коллинз не отрывал взгляда от ветрового стекла. Он чувствовал то же самое, что и Такер. Нужно заполучить что-то определенное, нужны конкретные факты. Нужно набраться терпения. Но одно Коллинз себе обещал: если в конце концов они арестуют виновного, он побеседует с ним в комнате для допросов. Сам.
ЧАСТЬ II
ТАНЦОР И БАРАБАН
Когда вспыхивают зимородки, стрекозы разносят огонь.[68]
Джерард Мэнли Хопкинс
Глава первая
«Я снова вижу сон», – подумала Сара.
Иначе и быть не могло. Со всех сторон ее окружали деревья, высокие сосны и лиственницы, наполняя ночной воздух тягучим запахом смолы. Подстилка из хвои заглушала каждый ее шаг. Каждый шаг…
Сара вдруг остановилась. Где она? Последнее, что она помнила, был ресторан «Патти Плейс», где случился этот ужас. Сара содрогнулась. Это тоже был сон? Тогда где кончился один сон и начался другой? Прислонившись к дереву, она скользнула по стволу вниз и села, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками, чтобы унять дрожь.
Сны не бывают такими… реальными. Нет, не бывают… Во сне не может быть таких деревьев с грубой корой, которую она чувствовала сквозь свитер. Во сне она не могла испачкать пальцы липким древесным соком, не слышала бы этого тоскливого завывания ветра, который раскачивает верхушки деревьев. Сара крепко зажмурилась, заставляя себя проснуться, но ничего не изменилось. Ей сделалось страшно, по коже побежали мурашки.
Когда начался этот сон? До того как она нашла кольцо? Она подняла руку и посмотрела на него. Даже в сумраке леса она отчетливо его видела. От него исходило какое-то тусклое сияние. Интересно, а само-то кольцо реально? Или сон начался после того, как она его нашла?
Она вспомнила людей, похожих на животных: один – на оленя, другой – на медведя, и еще кто-то, тоже похожий на медведя, но со зловонным дыханием и разверстой пастью… Это зловещее существо она видела всего раз, а ощутила его присутствие дважды. Когда видела, это было связано с падением костяных дисков. Потом она почувствовала его присутствие – сначала очень мимолетно, когда инспектор из Конной полиции допрашивал ее в «Веселых танцорах», а потом в ресторане.
Сара закрыла лицо руками. Что же с ней происходит? О Боже! А что, если ничего этого не было? Что, если она просто сошла с ума?
Сара подняла голову, вытирая глаза от непрошеных слез. Лес был слишком настоящий, не такой, как бывает во сне. Придется примириться с мыслью, что каким-то образом ее переместили сюда, однако зачем? Это оставалось загадкой! Наверное, она попала в Квебек. На холмы Гатино например. Надо идти. Она дойдет до какой-нибудь дороги и оттуда доберется до дома. Сара раздумывала, в каком направлении ей двинуться, и решила, что будет ориентироваться по звездам. Вот и окупятся все те вечера, когда она мечтательно рассматривала звездное небо.
Она встала и снова заколебалась. Если кто-то действительно забросил ее сюда, значит, он преследовал какую-то цель? Что, если кто-нибудь затаился поблизости и наблюдает за ней? А вдруг это какой-то маньяк, который только и ждет, когда она окончательно потеряет самообладание, и тогда набросится на нее с топором? У нее снова задрожали ноги.
Она встала на колени и принялась разгребать подстилку из сосновых иголок, пока не нашла палку, достаточно длинную и толстую, чтобы служить дубинкой. Сара обломала торчащие во все стороны сучки и поднялась, размахивая ею. Правда, лучше она себя от этого не почувствовала. В лесу было так тихо, что даже становилось страшно. Сара слышала свое неровное хриплое дыхание – хороший ориентир для того, кто крадется за ней. Крадется! Почему она произнесла это слово? Сара несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, немного успокоилась, сделала шаг, другой, стараясь не наступить на сучок, и сама удивлялась, как бесшумно она двигается.
А если это все-таки сон? Теперь она уже ничего не могла понять. Если это сон, значит, ей ничто не угрожает, ведь так? Всегда можно проснуться, когда начнутся всякие ужасы. Эти мысли утешали Сару, но в каком-то уголке мозга тихий голос продолжал твердить: «А как насчет тех людей, кто умирает во сне? Может, они умирают оттого, что вовремя не проснулись?»
«Двигайся, – говорила она себе. – Начинай двигаться. Нечего топтаться на месте, до добра это не доведет!»
И снова она пошла или, вернее, заскользила.
Она отбрасывала все вопросы, возникающие у нее в голове, и продолжала идти по лесу. Она прокладывала себе дорогу, петляя, как пантера, неслышно, как привидение, как вода, стекающая по холму. С несвойственной ей педантичностью Сара обходила деревья и уклонялась от торчащих веток. Не верилось, что она идет по земле. Казалось, она плывет быстрей и быстрей, и вот уже все, что ее окружало, затуманилось и стало расплываться у нее перед глазами.
«Значит, это все-таки сон, – подумала она с благодарностью. – Скоро я проснусь, и все будет хорошо».
Лес то ли редел, то ли начал исчезать. Сара не позволяла себе беспокоиться. Это сон. Если она будет плыть по течению, то скоро проснется. Сны не длятся вечно. Как правило, они продолжаются всего несколько минут, если измерять их в реальном времени, хотя, когда вы видите сны, они кажутся вам длинными. Во всяком случае, она где-то читала, что именно так и бывает.
Сара замедлила шаги, чтобы осмотреться. Она все еще шла по лесу, но теперь уже ее окружали темные ели, под ногами был ягель, покрывавший пни и поваленные ветром деревья, отчего они казались зеленовато-лиловыми. Медленно пробираясь вперед, Сара вышла на высокий утес. С его вершины открывался вид на широкую морскую гладь. Мыс, на котором она стояла, – растрескавшийся известняк – футов на триста возвышался над линией берега. Под ним тянулись песчаные дюны, отлогие берега и соленые болота.
Иначе и быть не могло. Со всех сторон ее окружали деревья, высокие сосны и лиственницы, наполняя ночной воздух тягучим запахом смолы. Подстилка из хвои заглушала каждый ее шаг. Каждый шаг…
Сара вдруг остановилась. Где она? Последнее, что она помнила, был ресторан «Патти Плейс», где случился этот ужас. Сара содрогнулась. Это тоже был сон? Тогда где кончился один сон и начался другой? Прислонившись к дереву, она скользнула по стволу вниз и села, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками, чтобы унять дрожь.
Сны не бывают такими… реальными. Нет, не бывают… Во сне не может быть таких деревьев с грубой корой, которую она чувствовала сквозь свитер. Во сне она не могла испачкать пальцы липким древесным соком, не слышала бы этого тоскливого завывания ветра, который раскачивает верхушки деревьев. Сара крепко зажмурилась, заставляя себя проснуться, но ничего не изменилось. Ей сделалось страшно, по коже побежали мурашки.
Когда начался этот сон? До того как она нашла кольцо? Она подняла руку и посмотрела на него. Даже в сумраке леса она отчетливо его видела. От него исходило какое-то тусклое сияние. Интересно, а само-то кольцо реально? Или сон начался после того, как она его нашла?
Она вспомнила людей, похожих на животных: один – на оленя, другой – на медведя, и еще кто-то, тоже похожий на медведя, но со зловонным дыханием и разверстой пастью… Это зловещее существо она видела всего раз, а ощутила его присутствие дважды. Когда видела, это было связано с падением костяных дисков. Потом она почувствовала его присутствие – сначала очень мимолетно, когда инспектор из Конной полиции допрашивал ее в «Веселых танцорах», а потом в ресторане.
Сара закрыла лицо руками. Что же с ней происходит? О Боже! А что, если ничего этого не было? Что, если она просто сошла с ума?
Сара подняла голову, вытирая глаза от непрошеных слез. Лес был слишком настоящий, не такой, как бывает во сне. Придется примириться с мыслью, что каким-то образом ее переместили сюда, однако зачем? Это оставалось загадкой! Наверное, она попала в Квебек. На холмы Гатино например. Надо идти. Она дойдет до какой-нибудь дороги и оттуда доберется до дома. Сара раздумывала, в каком направлении ей двинуться, и решила, что будет ориентироваться по звездам. Вот и окупятся все те вечера, когда она мечтательно рассматривала звездное небо.
Она встала и снова заколебалась. Если кто-то действительно забросил ее сюда, значит, он преследовал какую-то цель? Что, если кто-нибудь затаился поблизости и наблюдает за ней? А вдруг это какой-то маньяк, который только и ждет, когда она окончательно потеряет самообладание, и тогда набросится на нее с топором? У нее снова задрожали ноги.
Она встала на колени и принялась разгребать подстилку из сосновых иголок, пока не нашла палку, достаточно длинную и толстую, чтобы служить дубинкой. Сара обломала торчащие во все стороны сучки и поднялась, размахивая ею. Правда, лучше она себя от этого не почувствовала. В лесу было так тихо, что даже становилось страшно. Сара слышала свое неровное хриплое дыхание – хороший ориентир для того, кто крадется за ней. Крадется! Почему она произнесла это слово? Сара несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, немного успокоилась, сделала шаг, другой, стараясь не наступить на сучок, и сама удивлялась, как бесшумно она двигается.
А если это все-таки сон? Теперь она уже ничего не могла понять. Если это сон, значит, ей ничто не угрожает, ведь так? Всегда можно проснуться, когда начнутся всякие ужасы. Эти мысли утешали Сару, но в каком-то уголке мозга тихий голос продолжал твердить: «А как насчет тех людей, кто умирает во сне? Может, они умирают оттого, что вовремя не проснулись?»
«Двигайся, – говорила она себе. – Начинай двигаться. Нечего топтаться на месте, до добра это не доведет!»
И снова она пошла или, вернее, заскользила.
Она отбрасывала все вопросы, возникающие у нее в голове, и продолжала идти по лесу. Она прокладывала себе дорогу, петляя, как пантера, неслышно, как привидение, как вода, стекающая по холму. С несвойственной ей педантичностью Сара обходила деревья и уклонялась от торчащих веток. Не верилось, что она идет по земле. Казалось, она плывет быстрей и быстрей, и вот уже все, что ее окружало, затуманилось и стало расплываться у нее перед глазами.
«Значит, это все-таки сон, – подумала она с благодарностью. – Скоро я проснусь, и все будет хорошо».
Лес то ли редел, то ли начал исчезать. Сара не позволяла себе беспокоиться. Это сон. Если она будет плыть по течению, то скоро проснется. Сны не длятся вечно. Как правило, они продолжаются всего несколько минут, если измерять их в реальном времени, хотя, когда вы видите сны, они кажутся вам длинными. Во всяком случае, она где-то читала, что именно так и бывает.
Сара замедлила шаги, чтобы осмотреться. Она все еще шла по лесу, но теперь уже ее окружали темные ели, под ногами был ягель, покрывавший пни и поваленные ветром деревья, отчего они казались зеленовато-лиловыми. Медленно пробираясь вперед, Сара вышла на высокий утес. С его вершины открывался вид на широкую морскую гладь. Мыс, на котором она стояла, – растрескавшийся известняк – футов на триста возвышался над линией берега. Под ним тянулись песчаные дюны, отлогие берега и соленые болота.