де Линт Чарльз. Лунное сердце

   Джеми покачал головой, но это не был ответ на вопрос Хенгуэра, скорее, таким образом Джеми выразил свое недоверие.
   – Сегодня вечером Талиесин, – сказал Том, – напал в ресторане на моего ученика. Киеран был с вашей племянницей. Талиесин превратил какого-то человека в ужасного оборотня, и только благодаря быстрой реакции Киерана ему и Саре удалось избежать смерти. Талиесин изменился, Джеми. Теперь он стал Злом. Тем не менее именно Киеран убил оборотня – убил невинного человека, облик которого изменил этот бард. Ответственность за это деяние лежит целиком на Талиесине. Он теперь ни перед чем не остановится, Джеми. И если его не остановить, будет еще много-много смертей.
   – Допустим… допустим, кое-чему в вашем рассказе я поверил, – сказал Джеми. – Но какое отношение это имеет ко мне? И к Саре? Чего хочет этот Талиесин?
   – Власти. И смерти друида.
   – А где друид?
   – Прячется.
   – Господи! – Джеми потер лицо. – И, как я понимаю, вы на стороне друида? Почему друид прав, а Талиесин – нет?
   – Талиесин изменился, и друид тоже. Друид стал олицетворением Добра, Джеми. Поверьте мне. Я бы не стал помогать человеку, если бы он продолжал быть на стороне Зла. С течением лет они поменялись ролями. Я признаю, что с Талиесином поступили несправедливо. Он имел основания проклясть друида. Но друид расплатился сполна. Он тысячу лет провел заключенным в камень. Разве он недостаточно наказан?
   Джеми несколько раз глубоко вдохнул и задумался. Совершенно явно Хенгуэр верил в то, что говорил. Хотя это казалось совершенно невозможным, Том в свой рассказ верил. И что же делать Джеми? Подыгрывать Хенгуэру?
   – Вы сказали, что, по вашему мнению, я мог бы помочь вам, – наконец проговорил Джеми. – Что, по-вашему, мы с вами могли бы… положить всему этому конец. Но ведь теперь дело касается Сары и вашего… как вы назвали его? Ученика? – «Неужели люди и сейчас имеют учеников? – подумал Джеми. – Хотя, пожалуй, такие люди, как Томас Хенгуэр, наверное, имеют». – Что могут сделать Сара и ваш ученик? И что делаете вы здесь?
   – После этого нападения в ресторане… мои друзья сразу перенесли Сару и Киерана в Иной Мир.
   – Вы уже во второй или в третий раз упоминаете этот Иной Мир. Что это такое? – Джеми помолчал, но прежде чем Томас ответил, махнул рукой. – Ладно, неважно. Я допускаю, что их перенесли в Иной Мир с помощью вашего колдовства. Но объясните мне, что это были за друзья? Тот друид?
   – Если я вам скажу, вы мне не поверите. Так же как считаете крайне невероятным все то, что я уже сказал.
   – А вы попробуйте объяснить.
   – Их забрали духи, Джеми, они называются маниту. Североамериканские родственники эльфов, о которых столько говорится в европейских народных сказках…
   – Господи Иисусе!
   Том устало пожал плечами и спокойно выдержал недоумевающий взгляд Джеми.
   – Итак, – наконец заговорил Джеми, – что же Сара и этот ваш ученик там делают?
   – Они встретятся с шаманом, который знал Талиесина, когда тот впервые оказался на этих берегах. Его зовут А-ва-рате, что значит «Тот, Кто Ходит с Медведями». Такие племена были в свое время в Северной Америке. А эти шаманы – они же и барды – были одинокими кочевниками, которые не состояли ни в каких племенах и в то же время принадлежали всем племенам сразу. Как европейские барды. Музыканты, маги, целители. Их называли «рате-вен-а» – «Медвежьи Барабанщики», их тотемом был медведь. Маниту, которые переселили Киерана и Сару в Иной Мир, приведут к ним и А-ва-рате.
   – Для чего?
   – А-ва-рате знает, как остановить Талиесина.
   – А почему вы не там? Почему в это вовлечена Сара? Господи! Почему вовлечен я?
   – Сара имела несчастье оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Похоже, у нее тоже есть определенные… способности. Я отправил ее с Киераном, чтобы она не подпала под влияние Талиесина, ведь того привлекают и действующие маги, и те, у кого есть скрытые задатки стать таковыми. Там, в Ином Мире, она будет в безопасности.
   – А пока? Где ваш друид?
   – Действует так же, как и я. Мы отвлекаем Талиесина. Пока он следует за нами, он не будет преследовать Сару и Киерана.
   – За нами? Вы и меня имеете в виду?
   Том покачал головой:
   – От вас мне нужно только одно: ту вещь, которую Талиесин уже искал здесь.
   – Талиесин был здесь?
   – Нет, не внутри. Но я ощутил следы его присутствия возле Дома. Почему-то внутрь он не проник. Что-то его удержало. Может быть сам Дом.
   – О какой вещи вы говорите?
   – Я оставил несколько вещиц Эледу Эвансу на хранение, Джеми. Теперь они мне нужны. Одна из этих вещиц – костяной диск – ключ к моему виэрдину.
   – У меня его нет, – сказал Джеми. – Я отнес диск в музей, а конная полиция его конфисковала. И остальные диски тоже у них.
   – Следовательно, одну проблему можно считать решенной, – ответил Том. – Чтобы вернуть эти вещи, больших усилий не потребуется.
   – Для чего они вам?
   – Они служат указателями для всех, кто избрал Путь. Во всяком случае в обычных обстоятельствах. Но при этом они играют роль и своего рода оракулов. Учитывая мои теперешние цели, я хочу воспользоваться ими, чтобы определить наиболее благополучное время и место для встречи с Талиесином.
   – А зачем вы ввели эти данные в мой компьютер?
   – Я думал, что, обнаружив их в компьютере, вы ими воспользуетесь. Как я уже сказал, Джеми, диски больше чем оракулы. Это все, что сохранилось от древнего друидского алфавита деревьев. Мой виэрдин когда-то принадлежал Талиесину, но он оставил его у рате-вен-а, и виэрдин попал ко мне в руки. Я думал, что с его помощью вы начнете следовать по Пути. Начнете постигать Науку Тишины. Еще раз говорю вам, Джеми: магия существует, хотя, возможно, она не такая, как вы себе ее представляете. Все трюки, демонстрирующие ее силу, – только трюки. Сам по себе Путь – это укрепление духа, приближение к гармонии, управляющей миром. Продвижение по Пути происходит медленно, но с каждым шагом вы словно берете очередную ноту самой старой мелодии на свете. Когда будет сыграна вся мелодия, тогда вы полностью усовершенствуете себя. Все ваши скрытые способности будут реализованы. Тогда вы сможете выйти за рамки своего существования. Вам не нужно будет рождаться заново, ибо на этой земле вы сделали все, что могли.
   – И куда же потом?
   – В Страну Лета, Джеми. Но ее я не смогу описать вам. Я сам видел ее только мельком, но то, что я увидел, обожгло мою душу. Я тоскую по тому времени, когда попаду туда. Не могу дождаться…
   – Почему же вы раньше просто не рассказали мне об этом виэрдине и о Пути? – спросил Джеми. – Зачем вы скрывали их?
   Том вздохнул:
   – Сохраненная тайна сама по себе есть источник власти, Джеми. К тому же вы во многом отличаетесь от тех, кто вас окружает, но во многом вы такой, как они. Большинство людей не оценит истинной стоимости дара, если получит его бесплатно. И предпочтет отказаться от него.
   «Психиатр мог бы всю жизнь проработать на материале, полученном от Томаса Хенгуэра», – подумал Джеми. Но сейчас его занимало не это. В душе у него смешались разные чувства. Он хотел бы поверить Тому. Но, к сожалению, Джеми был еще и прагматик. Сколько бы он ни изучал паранормальные явления, как бы ни хотел в них уверовать, все равно он вынужден был признать, что никаких убедительных доказательств их существования просто нет.
   И вот вам пример: Томас Хенгуэр. Джеми не мог представить себе более ненадежной фигуры. Но все это нисколько не приближало его к главной задаче – к выяснению того, что Том сделал с Сарой. Джеми был уверен, что где бы Сара ни была – а ни в какие воздушно-волшебные Иные Миры он не верил, – Том имел самое прямое отношение к тому, что с ней произошло. И пока Джеми не выяснит, какое именно отношение, он сделает все, чтобы его странный гость продолжал говорить.
   – Кто же был автором того рисунка? – спросил он.
   – Я.
   – Вы? Не знал, что вы умеете рисовать.
   Том улыбнулся:
   – Вы многого обо мне не знаете, Джеми. Но я создал этот рисунок не благодаря умению рисовать, а с помощью магии и подарил его Эледу. Идея встречи европейского барда с одним из рате-вен-а привела его в восторг.
   – Этот рыжеволосый бард – Талиесин?
   Том кивнул:
   – А второй – А-ва-рате. Оба были хороши собой, особенно Талиесин. Но нет розы без шипов.
   – Хотите получить рисунок обратно? – спросил Джеми. – Или вам нужен… только этот ваш… как вы его назвали? Виэрдин?
   – Нет, рисунок мне не нужен, – ответил Хенгуэр. – Там была еще одна вещичка. Золотое колечко, вот такое. – Он поднял руку, и Джеми увидел на его пальце точно такое же кольцо, какое Сара нашла в чулане в «Веселых танцорах». – Такое кольцо называется дарованным, – пояснил Том. – Оно дает силу. То, которое я ищу, – кольцо Эледа, – когда-то принадлежало Талиесину. По дарованному кольцу можно определить, что человек находится под защитой идущего по Пути. Кольца даются в знак дружбы и обладают некоторыми волшебными свойствами. Достаточными для того, чтобы те, кто их получил, сами вступали на Путь. Однако кольцо, которое я ищу, – кольцо Талиесина – обладает большей силой. Он получил его от своего наставника Мирддина, а тому оно, в свою очередь, досталось от Леди Озер. Его изготовил Гвин ап Надд – король фей в Стране Лета, и оно обладает еще одним ценным свойством – оно усиливает способности к волшебству. Именно это кольцо помогло Талиесину превратить друида в камень. Оно же позволило ему выжить и приплыть из Гвинедда в Северную Америку на кожаной лодке.
   – А вы не думаете, – сказал Джеми, – что, если бы кольцо обладало такой силой, оно могло бы помочь Талиесину избежать изгнания?
   – Он в этом не нуждался. Рискну высказать догадку: Талиесин понял, что его больше не хотят видеть на родине, и в душе приветствовал изгнание. А может быть, боги тогда перестали его защищать. Наверняка я знаю только одно: у него этого кольца больше нет, он его ищет, и если бы ему удалось снова получить кольцо…
   – Это кольцо пролежало в чулане «Веселых танцоров» три года, если не больше, – сказал Джеми. – А до этого оно было у Эледа невесть сколько лет.
   – Двадцать два, – сказал Том.
   – Вот именно, двадцать два. Почему же Талиесин так долго не шел за ним? И как оно когда-то попало к вам? А ведь вы все время знали, где оно находится. Если оно было вам так нужно, почему вы не пришли за ним раньше?
   – Тогда оно не было мне нужно. А получил я его вместе с виэрдином Талиесина. Прошел слух, что Талиесин умер. Его вещи оказались у А-ва-рате. Я попросил их у него, и он отдал их мне. У себя он оставил только костяной свисток с шестью отверстиями.
   – А арфа? – спросил Джеми.
   Том пожал плечами:
   – Она исчезла. А-ва-рате думал, что ее забрал Дилан Эйл Тон и вернул в Страну Лета.
   Джеми взял трубку, высыпал пепел в пепельницу и стал набивать ее свежим табаком.
   – Выходит, Талиесин просто придумал свою смерть? – спросил Джеми.
   – Честно говоря, я не понимаю, чего он хотел добиться, распуская эти слухи. Знаю только, что многие годы было тихо и спокойно, а потом на свободу снова вырвалось Зло – в этом Зле друид Мэлгвина узнал дух Талиесина, но только переменившийся. Из барда он превратился в олицетворение ужаса. Маниту так и называли его: Мал-ек-а, то есть «Ужас-Бродящий-Без-Имени». Но друид смог дать ему имя – Талиесин.
   – А кольцо?..
   – Иметь его очень важно как для защиты от Талиесина, так и для того, чтобы оно не попало к нему в руки.
   – Понятно, – сказал Джеми. – Только его у меня нет.
   – Нет? – У Тома побелело лицо. – А где же?..
   – У Сары.
   – Значит, ей грозит ужасная опасность. Кольцо привлечет к ней Талиесина или ее к нему, как пчелу к цветку. Возможно, мы уже опоздали.
   Джеми взглянул на потрясенного Тома, и от ужаса у него похолодела спина. Ему не хотелось верить во всю ту дичь, которую рассказывал Хенгуэр, но сейчас реальность того, что Сара в опасности, поразила его, как физический удар.
   – Так что же вы сидите? – воскликнул он. – Верните ее!
   Том встал, воздух вокруг него потрескивал, словно разряды статического электричества, как бывает с рубашкой, которую вытаскивают из сушилки. Джеми в растерянности смотрел на него, не зная, чего ждать. Вдруг Сара внезапно появится в комнате – выскочит из ниоткуда, как в кино? Прошла долгая минута, но Сары не было.
   – Чего вы ждете? – спросил Джеми.
   У Тома поникли плечи.
   – Я перемудрил, – медленно проговорил Хенгуэр. – Я попросил маниту забрать Сару – ее и Киерана – куда-нибудь подальше, в такое место, которое даже мне неизвестно. На случай, если Талиесин схватит меня и вынудит сказать, где они. А Иной Мир – как луковица, в нем множество слоев – сотни и сотни. И Сара с Киераном могут оказаться в любом из этих слоев.
   Сейчас уже Джеми и думать забыл, что вся ситуация невероятна. Его интересовало только одно: что с Сарой и как вернуть ее назад. Он уже не задумывался о том, что если все, поведанное ему Томом, невозможно, то, следовательно, и Саре ничего не грозит.
   – Где Сара? – тихо спросил он, не сводя глаз с Хенгуэра. – Что вы с ней сделали?
   – Поверьте мне, я только хотел защитить ее!
   Джеми кивнул без всякого энтузиазма. Затем его осенило, и он воскликнул:
   – Кольцо! Вы можете найти ее по кольцу!
   Том покачал головой:
   – Талиесин может, ведь у него связь с этим кольцом. А у меня такой связи нет. Кольцо принадлежит барду, не мне.
   – Сделайте же что-нибудь! – воскликнул Джеми.
   Хенгуэр угрюмо посмотрел на него.
   – Постараюсь, – пообещал он и исчез, только воздух взметнулся.
   Приподнявшись на стуле, Джеми не отрывал глаз от места, где за минуту до этого сидел Том, потом медленно откинулся на подушки. «О Господи! – думал он. – Значит, все правда. Есть какие-то силы, неподвластные нашему миру, и каким-то образом Сара столкнулась с ними».
   У Джеми участился пульс. «Я слишком стар для таких переживаний, – думал он, – что, если сердце у меня не выдержит?»
   Он старался дышать глубоко и медленно. Вдох – выдох… вдох – выдох. «Успокойся». Джеми хотелось встать и пробежаться по Дому в напрасной надежде, что Сара вернулась без посторонней помощи и крепко спит сейчас у себя в спальне. Целая и невредимая. Ему нужно было только встать и убедиться, что в Доме все в порядке. Что нет никакого колдуна Томаса Хенгуэра, который то появляется, то исчезает, нет угрозы от какого-то давно умершего барда, бродящего, словно привидение, и нет никакого волшебного кольца.
   Но Джеми знал, что эта надежда напрасна. Сары нет ни в спальне, ни на кухне, ни на чердаке, ни в погребе – нигде. Если верить Томасу Хенгуэру, то ее вообще нет в этом мире. А как можно ему не верить, если Джеми видел собственными глазами: вот Том стоит перед ним, такой же реальный, как стол или стул, а через мгновение его уже нет. Исчез!
   Когда дрожь унялась, Джеми сказал себе, что надо встать и найти Байкера. Джеми нужно было поговорить с кем-нибудь – с кем-нибудь нормальным, иначе он прямо здесь, в Почтовой комнате, свихнется от ужаса. Но вся присущая ему, как он считал, смелость вдруг исчезла, и он мог только сидеть, где сидел, сжав челюсти, чтобы зубы не клацали друг о друга, и сдвинув колени, чтобы не дрожали ноги.
   Он долго просидел так, и постепенно сердцебиение утихло. На Джеми веяло покоем от самого Дома, как будто его основательность и долговечность, его терпеливая стойкость, исходившая не только от дерева и камня, из которых он был сложен, но словно из самой души Дома, прогоняли страх. Джеми еще подождал, и наконец ему удалось разжать руки, сомкнувшиеся на коленях, и зажечь трубку, не обсыпав себя табаком. Тогда он встал, чувствуя себя больным, в первый раз поднявшимся с кровати, и пошел искать Байкера.
   Джеми показалось, будто Дом шепнул ему: «Он у себя».
   Джеми туда и направился, размышляя, с чего начать, как приступить к разъяснению того, что произошло. Что он скажет Байкеру? «Берегись, мол, мертвого барда по имени Талиесин! Сара исчезла в стране фей, но беспокоиться нечего. Один знакомый волшебник отправился за ней туда».
   Джеми покачал головой. Дым струился из его трубки и тянулся за ним следом, когда он шел по коридору. Двигаясь, Джеми чувствовал себя лучше, хотя это и не очень помогало распутать ту колдовскую неразбериху, в которую они все угодили. Почему, например, Элед даже не заикнулся о том, какие важные вещи он оставляет в наследство? И тут же Джеми вспомнил фразу, произнесенную Томом: «Сохраненная тайна – источник власти».
   Джеми вздохнул.
   – Элед, если у тебя там, наверху, есть какие-то связи, – сказал он, подняв взгляд к потолку, – заставь кого-нибудь подсобить нам, ладно?
   Это была довольно странная просьба для человека, который не верил ни в бога, ни в царство небесное. Но сейчас Джеми был готов воззвать к кому угодно, лишь бы кто-нибудь захотел ему помочь.
 
   В Ином Мире звезды заливали холодным зимним светом поляну, где стоял Томас Хенгуэр. Он молча глядел на них, наделяя созвездия именами, которыми их наделяли барды: Воробей – проводник магов в Иной Мир. Слева от него располагалось созвездие Королева Выдр и ее консорт Бородатый Король, под ними проплывал Лосось, который по своей прихоти открывал знания или прятал их. А на востоке, на горизонте, скрытое пока высокими елями и соснами, окружавшими поляну, поднималось созвездие Пряха с пряжей, которая держит в руках все бардовские судьбы.
   Том вздохнул и вернулся мыслями к предстоящему ему делу.
   Когда глубокое молчание, источаемое его «тоу», заполнило его душу, он, преклонив колени, медленно опустился на траву. Тишина, наполнявшая его, казалось, истекала из его тела, из каждой поры, перетекала на поляну, и наконец даже ветер над поляной затих, даже звезды приостановили свой торжественный танец. Когда тишина стала такой глубокой, что все вокруг замерло, будто не дыша, когда затихла каждая травинка, Том вытащил мешочек с костяными дисками, который он изъял из музея.
   Похищение, как он и сказал Джеми, осуществить было нетрудно. Совсем другое дело – отыскать кольцо и племянницу Джеми. Иной Мир состоял из сотни сотен слоев, и Сара могла находиться в любом из них. Она могла быть в областях, расположенных совсем близко к реальному миру. А могла оказаться очень далеко, в мирах, где границы между временем и пространством настолько тонкие, что стали прозрачными. Сотни сотен миров. В какой из них завели ее маниту? Где А-ва-рате мог встретить Киерана? Том надеялся только на то, что костяные диски наведут его на след, ведь даже связь его с Киераном была нарушена. Между ними раскинулось огромное пространство – целый Иной Мир.
   Том вынул из мешка магический лоскут, расстелил его на траве перед собой, наобум выбрал двенадцать костяных дисков и, зажав их в пригоршне, поднял над тканью.
   – Скажите мне, – прошептал он в темноте и подышал на кости.
   И дал им упасть.
   Потом нагнулся и стал с жадностью рассматривать, как они легли.
   В центре на лоскуте был изображен кельтский крест, заключенный в круг. Каждый конец креста и промежутки между этими концами приобретали особый смысл в зависимости от того, куда упали диски и как они расположились по отношению друг к другу. Диск, обозначающий Деву, упал возле восточного конца креста. Рядом оказался Ореховый Посох и Озеро. Том решил, что Дева будет обозначать Сару. Посох означал мудрость или путешествие, Озеро – умение воспринимать знания.
   Том долго смотрел на кости, качая головой и стараясь понять смысл увиденного. Неужели Киеран учит Сару магии? Ведь он сам еще ученик, так что это маловероятно. Но, конечно, Киерану виднее. Том перевел глаза на оставшиеся девять дисков, желая узнать, какой свет они могут пролить на эту новую загадку.
   Он был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как в окружавшем поляну лесу сгустились тени. Среди деревьев и так было темно, а стало еще темнее.
   Изображение, обозначающее Воробья, упало в правый верхний угол лоскута на участок, отведенный для союзников и врагов. Тут все было ясно. Воробья можно назвать Арфистом, так что этот диск обозначал Талиесина. Но можно ли по расположению этого диска считать, что Талиесин встретился с Сарой? Может быть, он уже забрал у нее кольцо?
   Тени между деревьями слились, тихо выползли из леса и осторожно, почти незаметно, заскользили по поляне. Их движение было едва уловимо – так двигается тень от дерева вместе с перемещением солнца на небе.
   Том посмотрел в правый нижний угол ткани, где должны быть рекомендации к действию. Туда упали два диска: Барабан и Ящерица, или Саламандра, то есть Откровение и Молчание.
   А тень между тем приближалась уже к самому плечу Тома. И поднялась с земли, как внезапно вставший на ноги старый, выброшенный плащ. Тут Том оторвался от дисков. Почуяв наконец опасность, он бросился наземь и, падая, повернулся так, чтобы, поднявшись на ноги, оказаться лицом к угрозе. Проклиная себя за неосторожность, простительную только для новичка, Хенгуэр поднял руки, чтобы защититься, и тут кровь отхлынула от его лица – он узнал нападающего. Руки бессильно опустились.
   – Ты! – воскликнул он, горло перехватило, слово вырвалось с хрипом.
   И тень набросилась на него.
   Больше она не была бесформенной, и ее вид был слишком хорошо знаком Тому. Рука, похожая на клешню, прошлась по лицу, раздирая его до самых костей. Удар был такой силы, что Тома отбросило назад и он упал навзничь.
   Он попытался перевернуться на бок, попробовал сотворить заклинание, но и магия, и силы оставили его, как только он понял, кто на него напал. Противник быстро прыгнул к нему и с легкостью поднял Тома. Сильные руки сомкнулись вокруг его рук. Ноги Тома искали точку опоры, но только били по воздуху. Нападающий тряс Хенгуэра до тех пор, пока у того не хрустнула шея, тогда он отбросил Тома в сторону, как сломанную игрушку.
   Потом тень повернулась и долго рассматривала диски, стараясь запомнить, как легли кости. Запомнив, тень подтащила к себе бездыханное тело, сунула его под мышку и отправилась в лес, где темнота снова поглотила ее.
   А на поляне нарушилась тишина, вызванная заклинаниями Тома. Подул ветер, по траве пробежала волна. О внезапном поединке было забыто. О нем помнили только звезды, глядевшие сверху на кусок ткани и белые диски на нем, но и звезды скоро двинулись по своим древним тропам в небе.
 
   – Ну и ну! – воскликнул Байкер. – Имеем дело с мощными колесами!
   Он сидел на кровати у себя в комнате, на нем были спортивная рубашка и джинсы. Салли лежала под одеялом, только голова торчала на подушке, одеяло и простыню Салли натянула до самого подбородка.
   – Что ты хочешь сказать? – удивился Джеми.
   Байкер усмехнулся:
   – Наркотики, дорогой. Зелье. Травка. Что же еще?
   – Но я говорю правду, Байкер. Он просто исчез. А если такое может произойти, то как утверждать, что все остальное – неправда?
   Улыбка исчезла с лица Байкера. Джеми не трепыхался, как всегда, когда волновался из-за ерунды; и Байкер понял, что дело плохо. В глазах Джеми он угадал панику.
   – Это вы серьезно? – спросил он. – То есть я хочу спросить: вы и впрямь в это верите?
   Джеми кивнул:
   – Понимаю, как это звучит, но… о чем еще я могу подумать?
   – Черт. Что будем делать?
   – Не знаю.
   Салли переводила взгляд с одного на другого, не веря своим ушам.
   – Байкер, – сказала она, – ты ведь понимаешь, что этого не может быть?
   – Я знаю, звучит как сущий бред, но раз Джеми говорит, что так было, значит, так действительно было, каким бы диким это ни казалось.
   – Но…
   – Ты не понимаешь, Салли. Поживешь в этом Доме – привыкнешь ко всяким странностям. Правда, на этот раз дело куда чудней, чем обычно, вот и все. – Он повернулся к Джеми. – Я только не понимаю, чего вы так удивились, Джеми? Я хочу сказать: разве вы сами не занимались всем этим, не изучали такие штуки?
   – Раньше я никогда не думал, что все это может происходить на самом деле. Хотел верить, но не мог, доказательств не было. А сейчас… – Он потер лицо. – Спасибо, что поверил мне, Байкер.
   – Ха! А что мне остается? Вы для меня самый главный, Джеми.
   – По-моему, вас обоих просто разыграли, – сказала Салли.
   – А где тогда Сара? – спросил Байкер. – И как этот старик Хенгуэр ухитрился вдруг очутиться в Доме и так же внезапно исчезнуть? Перед тем как мы легли, я проверил все окна и двери… – Он помолчал, задумавшись. – Может, надо снова их проверить?
   – Но почему вам не приходит в голову, что Сара, может быть, просто встретила какого-нибудь симпатичного парня и пошла к нему? – спросила Салли. – Так ведь бывает, сам знаешь.
   Байкер улыбнулся, вспомнив, как они с Салли встретились в Национальной галерее. И покачал головой.
   – Сара позвонила бы, – сказал он. – Этого она, может, и не сказала бы нам, но предупредила бы, что не вернется к ужину.
   – Сдаюсь! – Салли повернулась и закрылась одеялом с головой. – Тогда ступайте искать эльфов и колдунов, – добавила она, одеяло приглушило ее голос. – А мне дайте хоть немного поспать.
   Байкер взглянул на Джеми и пожал плечами, словно желая сказать, что Салли здесь недавно и ей трудно понять.
   – Пожалуй, нам всем надо поспать, – сказал Джеми, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сейчас меньше всего думает о сне.
   – А может, выпить по пуншу с горячим молоком? – предложил Байкер. – Хочешь, Салли?
   – Я сплю.
   – Ну и спи! Пошли, Джеми, посмотрим, что можно сварганить.
   Джеми благодарно кивнул. Ему не хотелось оставаться одному. Он не мог справиться с объявшим его ужасом. Если этот арфист обидел Сару… тогда Джеми… а что, собственно, он тогда сделает? О Господи! Он чувствовал, что просто сходит с ума.