Страница:
Однако все это требовало мужества. Гораздо легче было, закрыв глаза, предоставить убийцам продолжать террор. Ибо гестапо уже умело заставлять молчать слишком болтливых.
Через несколько лет Репке напишет: «Сегодняшняя мировая катастрофа — это гигантский счет, предъявленный миру, который остался глухим ко всем тревожным сигналам, все громче звучавшим с 1930-го по 1939 год и предвещавшим низвержение в ад, в который демоны от национал-социализма хотели ввергнуть сначала Германию, а потом весь мир. Ужасы этой войны являются теми же, которые мир наблюдал и допускал в Германии, поддерживая нормальные отношения с нацистами, организовывая вместе с ними международные праздники и конгрессы».
Часть вторая
Глава 1
Через несколько лет Репке напишет: «Сегодняшняя мировая катастрофа — это гигантский счет, предъявленный миру, который остался глухим ко всем тревожным сигналам, все громче звучавшим с 1930-го по 1939 год и предвещавшим низвержение в ад, в который демоны от национал-социализма хотели ввергнуть сначала Германию, а потом весь мир. Ужасы этой войны являются теми же, которые мир наблюдал и допускал в Германии, поддерживая нормальные отношения с нацистами, организовывая вместе с ними международные праздники и конгрессы».
Часть вторая
ГЕСТАПО СОВЕРШЕНСТВУЕТ СВОИ МЕТОДЫ
1934–1936 годы
Глава 1
ГИММЛЕР ПОЛУЧАЕТ РУКОВОДСТВО ГЕСТАПО
1933 год закончился ударом по самолюбию Геринга, нанесенному во время процесса над «поджигателями» рейхстага. Для нацистов этот суд закончился провалом, нанес ущерб их престижу в Германии и тем более за границей.
Герман Геринг в качестве утешения получил от своего обожаемого фюрера 1 января 1934 года письмо с пожеланиями. Вспоминая путч 1923 года, реорганизацию СА, которой он руководил, его «первостепенную роль в подготовке 30 января» (взятие власти), письмо Гитлера заканчивалось «сердечной благодарностью за выдающиеся услуги, которые он оказал национал-социалистической революции, а значит, и германскому народу».
Несколькими неделями ранее он был вознагражден не столь платоническим образом: Комиссариат по аэронавтике был преобразован в министерство авиации — гражданской, безусловно, однако оно было призвано тайно восстановить воздушную армию Германии, запрещенную союзниками. Геринг стал министром авиации и в связи с этим получил чин генерала рейхсвера — президента Гинденбурга убедили в том, что министру, имеющему под своим началом мощную воздушную армию, негоже быть капитаном.
В созданной Лиге воздушной обороны (руководителем был генерал в отставке Гримм) началась работа таких конструкторов, как Мессершмитт и Хейнкель. Ими руководил полковник Эрхард Мильх, которого Геринг знал в 1918 году военным летчиком в чине капитана, будущий генеральный инспектор люфтваффе, а затем маршал.
Геринг перестал так пристально следить за деятельностью полиции, поскольку процесс над ван дер Люббе отвлек его внимание полностью. Тем не менее он не собирался отдавать «свое» гестапо в чужие руки. Как он напишет в 1934 году: «Неделями я работал над преобразованием полиции, чтобы самому, по своему собственному желанию и своими собственными силами создать службу гестапо. Этот инструмент, внушающий глубокий ужас врагам государства, решающим образом способствовал тому, что теперь в Пруссии, как и во всей Германии, и речи нет о коммунистической или марксистской опасности».
30 января 1934 года, в годовщину взятия нацистами власти, полицейские службы специальным декретом перевели под юрисдикцию рейха; только их управление оставалось в ведении земельных властей, которые со времени введения рейсштатгальтеров превратились в архаичные, лишенные конкретного содержания структуры. Тем не менее они продолжат оплачивать работу полиции из своего бюджета до нового закона об организации, который выйдет в 1936 году.
Это «установление под контроль» было лишь административной формальностью: Геринг крепко держал свое творение.
Он был слишком горд своим произведением, чтобы его забросить; кроме того, ему нужно было сокрушить Рема, опаснейшего соперника, чья звезда неуклонно поднималась все выше. Герингу было необходимо передать гестапо в надежные руки. Благодаря принятым мерам он мог и далее пользоваться услугами тайной полиции. Декрет от 30 ноября 1933 года вывел гестапо из подчинения прусского министерства внутренних дел и передал его в ведение министра-президента.
Весной 1934 года ему удалось перевести прусское министерство внутренних дел в подчинение еще одному из своих противников, министру внутренних дел рейха Фрику. Тот получил право давать политической полиции установки общего характера, но не конкретные приказания. Фрик потерял и эти жалкие полномочия весной 1936 года.
На самом деле в стране творилась полная административная неразбериха. Как министр Пруссии, Фрик подчинялся Герингу, но, как министр внутренних дел рейха, он мог давать директивы земельным властям, а значит, и самому Герингу, являвшемуся министром-президентом Пруссии! Такие дебри позволяли уклониться от любого контроля и так распылить ответственность, что она становилась фиктивной. Простой немец, неспособный разобраться в этом лабиринте, перед властью оказался безоружен.
Геринг, сделавший «запоздалый» подарок Фрику, осуществил это, потому что поймал редкую птичку: серьезного союзника в борьбе против Рема. Этим человеком был Гиммлер.
1 апреля 1934 года Дильс подал в отставку. На этот раз Геринг жертвовал им без сожаления: был уверен, что человек, который получит бразды правления гестапо в свои руки, без труда превзойдет своего предшественника. Тем не менее Дильс осуществлял текущую работу до 20 апреля, до прибытия Гиммлера. После смерти Рема он был прикомандирован к начальнику штаба СА Виктору Лютце.
С этими перемещениями заканчивался «первый период» гестапо. Новый человек на месте руководителя этой службы с первого же дня наложил на гестапо свой отпечаток личности и придал ему собственный «стиль» и характер.
Устроившись на Принц-Альбрехт-штрассе, 8, Гиммлер «завершил» операцию, начатую несколькими месяцами раньше.
В то время, когда Геринг создавал свое гестапо в Пруссии, Гиммлер, руководствуясь теми же принципами, решил укрепить свою власть, взяв на себя руководство политической полицией. Поскольку Пруссия была в руках конкурента, он решил ходить по другим клеткам «шахматной доски». В марте 1933 года его назначают начальником (префектом) полиции Мюнхена, месяц спустя он становится президентом всей баварской политической полиции. Тогда он осуществил своего рода распродажу мест, пользуясь полномочиями руководителя СС. Его люди подсказывали ему объекты захвата, а местным властям давали знать о выгодах, которые те приобретут, ставя своих друзей на вакантные посты. Борьба была яростной, поскольку руководители СА и политических организаций также добивались этих постов.
В октябре Гиммлер начал контролировать полицию Гамбурга, второго по численности города рейха и столицы независимой земли. Потом ему покорились Мекленбург, Любек, Тюрингия, великое герцогство Гессен, Баден, Вюртемберг и Анхальт. В начале 1934 года под его ведение перешли Бремен, Ольденбург и Саксония, где к нацистам были настроены враждебно. Весной он уже контролировал всю Германию, кроме Пруссии. И тогда он попросил Геринга уступить ему гестапо. Его поддержал Гитлер, который оценил аргументы начальника СС: «Справедливо, своевременно и необходимо бороться с врагами едиными для всего рейха методами». А Герингу было важно, что Гиммлер был, как и он, настроен против Рема. Он оценил стратегическое искусство, которое Гиммлер применил в своем быстром обретении власти. С союзником такого ранга дни Рема были сочтены.
20 апреля Геринг передал все руководство гестапо Гиммлеру. Однако он предпринял последние меры предосторожности: Гиммлер стал фактическим руководителем, а Геринг оставался руководителем юридически. Он сохранил этот пост, но чисто формально, до закона о реорганизации управления, вышедшего в 1936 году.
Будучи руководителем полиции многих городов и земель, Гиммлер физически не мог эффективно исполнять свои обязанности. Поэтому он частично переложил их на «заместителей», как это было принято в те времена. Это позволяло партийцам, занимавшим высокие посты, совмещать несколько должностей. Он отбирал их среди своих доверенных лиц из СС. В Мюнхене, а потом и во всей Баварии он назначил главой полиции особого персонажа — руководителя службы безопасности СС Рейнхарда Гейдриха. Когда Гиммлер достиг своей цели и устроился в Берлине, он немедленно назначил его руководителем центральной службы гестапо. Одновременно с этим он объединил в одно целое все политические службы полиции по всей стране. С этого момента гестапо вышло за пределы Пруссии и растянуло свои сети по всей Германии.
Назначение Гиммлера на пост руководителя гестапо не прошло без конфликтов. Когда стало очевидным, что Геринг собирается избавиться от Дильса, на его место нацелился серьезный кандидат: Курт Далюге, группенфюрер СС с востока. Он был вторым человеком после Гиммлера и его основным противником, назначенным Герингом генералом полиции. Он руководил всеми полицейскими службами порядка, то есть полицией, носящей униформу, а кроме того, службой безопасности на территории Пруссии и всего рейха. Геринг передал ему свои полномочия в этой области, и Далюге считал, что освободившийся пост шефа политической полиции принадлежит ему по праву.
Разгорелась скрытая борьба. Гитлер был весьма расположен к Далюге, однако он также благоволил и Гиммлеру. Кроме того, Далюге ходил в фаворитах у Фрика. Сей факт, а также склонность Далюге к излишнему формализму решили вопрос выбора.
Кто же был человек, которому досталось такое наследство?
Как и Геринг, он был родом из буржуазной семьи. Курт Генрих Гиммлер родился 7 октября 1900 года в Мюнхене. Его отец был когда-то наставником при баварском дворе, а мать — дочерью торговцев овощами из Савойи. Он провел свое детство и юность в маленьком баварском городке Ландсхут, где его отец был директором школы. Он был человеком строгим и авторитарным, не терпевшим отклонений от правил, установленных на века для урегулирования отношений между членами семьи и предполагавших безусловное преклонение перед властью, трудом и социальной иерархией. Семья Гиммлера была католической, и маленький Генрих, как и его братья, был воспитан в духе строгого соблюдения религиозных догм.
Это суровое воспитание давило на молодого человека и оставило на нем свой отпечаток. Он сохранит на всю жизнь уважение к некоторым ценностям, не отдавая себе отчета в том, что чтит только их внешнюю сторону.
В самые страшные времена нацистского режима, когда концентрационные лагеря станут гигантскими дробилками человеческих жизней, он повесит там плакаты с надписями: «Единственный путь ведет к свободе. Его долгие вехи — покорность, прилежание, честность, воздержание, чистота, самопожертвование, порядок, дисциплина и любовь к родине». [2]
Эти плакаты были не плодом цинизма, а неосознанной проекцией уроков баварского учителя — его отца, который жил в памяти сына, несмотря на моря крови, пролитые им.
В семнадцать лет Гиммлер был призван в армию. Он успел стать свидетелем крушения великой немецкой армии, ее генералов и офицеров, перед которыми он был научен преклоняться. Его короткая служба не дала ему никакой военной подготовки. Генерал-полковник войск СС Пауль Хаусер скажет впоследствии, что некомпетентность Гиммлера в военном деле была общеизвестна. «Все знали, — заявит он в Нюрнберге, — что Генрих Гиммлер был солдатом всего год и ничего не понимал в военных вопросах. Он недооценивал важность задач, стоящих перед военнослужащими, и их труд. Он любил строить из себя твердого человека, для чего использовал повелительное наклонение и превышение своих полномочий».
Молодого Генриха потряс социальный переворот, последовавший за падением Германской империи. Профессоров более не уважали, с офицеров срывали погоны, чествовали людей, произносивших речи, за которые раньше расстреляли бы.
Конец войны застал его в Берлине. Он влачил жалкое существование, работая то посыльным в щеточной мастерской, то служащим на фабрике по производству клея, но продолжал свои занятия агрономией.
Берлин в то время представлял собой «бурлящий котел», в котором варились самые опасные представители человеческого общества. «Нелегкая жизнь», безработица, экономическая и политическая нестабильность благоприятствовали развитию воровства и вооруженных грабежей, а преступники, занимавшиеся этим, были буквально неуловимы в неустойчивом столичном обществе. Вполне вероятно, что Гиммлер, потрясенный крушением общественных ценностей, уважение к которым было заложено в основу его воспитания, попал в этот воровской мир и прожил довольно долгое время в берлинской «клоаке».
Исследование этого периода жизни нацистских руководителей достаточно сложно; авторы, изучавшие историю Германии, лишь слегка затрагивают эту эпоху. Такие люди, как Гиммлер, Кальтенбруннер и Гейдрих, в течение пятнадцати лет, когда большинство полицейских служб принадлежало им как личное имущество, имели все возможности уничтожить компрометирующие их архивные документы. Весьма показательным является тот факт, что маленькая книжечка под названием «На тебя смотрят нацистские вожди», опубликованная в 1935 году в Париже на немецком языке Вилли Мюнценбергом и группой эмигрантов, предназначенная для нелегального распространения в Германии, разыскивалась и скупалась нацистами по всей Европе. Эта тоненькая брошюра содержала краткие биографии главных нацистских вождей, очень сжатые и неполные; нередко биографические справки сводились к нескольким эпизодам их преступной деятельности внутри партии, но они были весьма убедительны в своей краткости.
Как только немецкие войска вступили во Францию, это издание было внесено в так называемый список «Отто», составленный по изданиям, подлежащим уничтожению. Национальная библиотека сейчас владеет двумя экземплярами этой брошюрки, которые были спрятаны во время оккупации. Тем не менее экземпляр второго издания, выпущенного в 1935 году с дополнениями, был поврежден. «Кто-то» вырвал страницы, содержавшие биографическую справку о Гиммлере.
По словам Андре Гербе, молодой Гиммлер имел неприятности с полицией и правосудием при следующих обстоятельствах. В начале 1919 года он проживал в одной сомнительной гостинице в квартале Моабит на Ахерштрассе, 45, вместе с проституткой, девицей Фридой Вагнер, родившейся в Мюнхенберге 18 сентября 1893 года; она была на семь лет старше его. Имеется полицейский протокол, составленный 2 апреля 1919 года комиссаром Францем Штирманом с полицейского поста 456 на Шлиссенгер-штрассе, о жалобах соседей этой пары, недовольных их беспрерывными шумными ссорами. Молодой Гиммлер, как гласил протокол, существовал на доходы, добываемые своей сожительницей путем проституции. Частично Гиммлер и сам признался в этом. В начале 1920 года он внезапно исчезает в тот момент, когда Фриду Вагнер находят убитой. Был объявлен его розыск, и 4 июля 1920 года он был арестован в Мюнхене, а 8 сентября предстал перед уголовным судом Берлина—Бранденбурга по обвинению в убийстве. Гиммлер яростно защищался, и за отсутствием доказательств, поскольку бегство его служило лишь косвенной уликой, суд, к сожалению, вынужден был его оправдать.
В тот же период Гиммлер сводит знакомство с молодым человеком, тоже родом из зажиточной буржуазной семьи. Его звали Ганс Хорст Вессель, и он вел аналогичное существование в этой берлинской среде. Согласно рапорту комиссара полиции Курта Шиссельмана, он жил на Максимилианштрассе, 45 за счет сутенерства. 4 сентября 1924 года он был осужден берлинским судом к двум годам тюремного заключения за мошенничество. Выйдя из тюрьмы, Хорст Вессель заинтересовался политикой и нашел в национал-социалистической партии своего старого друга Гиммлера, который во время его вынужденных каникул столкнулся с известными нам превратностями судьбы. Это было время, когда НСДАП присматривалась к преступному миру в поисках решительных ребят, которые впоследствии составят костяк штурмовых отрядов.
В 1929 году Хорст Вессель становится членом нацистской партии и вступает в СА. Вместе с группой завзятых бандитов, набранных его стараниями среди друзей с берлинского дна, он сформировал штурмовой отряд («Штурм-5») СА. Ему удалось после нескольких кровавых стычек одержать верх в одном из пользующихся дурной славой кварталов Берлина, до того момента занятого коммунистами. Сие достижение принесло ему звание почетного члена 5, 6 и 7-го берлинских штурмовых отрядов.
Хорст Вессель, однажды развлекаясь, написал проникнутые духом национал-социализма слова на мотив старой морской песенки. Эта песня станет гимном нацистской партии под названием «Песня Хорста Весселя» после смерти автора, погибшего вечером 23 февраля 1930 года в стычке за «право обладания» девицей в одном из притонов Берлина.
После прихода фашистов к власти Хорст Вессель занял свое место в пантеоне нацистских преступников, а его мать и сестра стали почетными участниками пропагандистских собраний.
После этого берлинского периода жизни молодой Гиммлер решает вернуться в отчий дом. В начале 1921 года он снова появляется в Ландсхуте. Отец устраивает его на маленькой ферме, чтобы он смог применить там свой сельскохозяйственный талант в выращивании птицы. Он настоятельно рекомендовал сыну держаться подальше от всяких политических движений. В это время вся Бавария, особенно Мюнхен, буквально бурлила. Гиммлер уже примыкал к молодежному движению, выступавшему за «обновление германского крестьянства», под названием «Артаманс», девиз которого — «Кровь, земля, меч» — представлял собой упрощенную формулу, впоследствии положенную в основу всех принципов СС.
Несмотря на отцовские советы, Гиммлер заинтересовался движениями, требовавшими покончить с веймарским режимом и с «ноябрьскими преступниками», виновными в позорном перемирии. Он примкнул к организации «Знамя империи», одним из руководителей которой был капитан Рем. В начале октября 1923 года в этом движении произошел раскол. Большая его часть последовала за капитаном Хейссом, а группа «ультра», симпатизирующая НСДАП, покинула ряды организации. Гиммлер был одним из 300 экстремистов, которые под руководством капитанов Рема и Зайделя образовали группу диссидентов «Военное знамя империи». Это движение, состоявшее из «непреклонных», приняло участие в путче 9 ноября. Гиммлер находился в головной группе во время знаменитого «марша», закончившегося плачевным образом перед Фельдернхалле. Но ему повезло, и он выбрался из перестрелки без единой царапины.
В период замедления деятельности НСДАП, последовавшего за провалом путча, он продолжал активно работать в различных группах, прикрывавших деятельность нацистов; некоторое время он был секретарем у Грегора Штрассера, занимавшего пост, который унаследовал от него в 1925 году Геббельс.
В конце декабря 1924 года он узнает о возвращении Гитлера в Мюнхен после освобождения из Ландсбергской тюрьмы. 5 февраля 1925 года Гиммлер написал ему письмо, чтобы рассказать, как надеются на него патриоты в их стремлении помочь Германии выйти из хаоса и занять место, которого она заслуживает. Тронутый этим письмом Гитлер, чьи сторонники за время его отсутствия разбрелись кто куда, ответил своему молодому поклоннику и пригласил его к себе. 12 марта Гиммлер постучал в дверь квартиры госпожи Райхтер на Тирштрассе, 41, которую она сдавала фюреру. Гиммлеру был вручен партийный билет № 1345. Гитлер решил тогда все начать сначала, но чтобы пустить пыль в глаза новичкам, нумерацию билетов начал с 500.
Гитлер был обрадован уважительными манерами и дисциплинированностью молодого человека: перед ним Гиммлер приобрел смиренное поведение, которое ему прививал отец. Он с благоговением ловил каждое слово Гитлера, который, как только перед ним оказывались какие-то слушатели, невольно впадал в политическое ораторство. По своему темпераменту Гиммлер был буквально предназначен на роль блестящего второго, верного и необходимого служителя. Амбиции толкали его вперед, однако его склонность к скрытности заставляла выбирать вторые роли. В отличие от многих нацистов, особенно из числа ветеранов, которые постоянно искали возможность устранить Гитлера, Гиммлер никогда не предпринимал попыток перехватить власть в свои руки. Как сказал о нем доктор Гебхардт, один из врачей-нацистов, знавший Гиммлера лучше всех, потому что они были знакомы с детских лет: он был «типичным вторым человеком, который брал на себя выполнение самых отвратительных и жестоких приказов по аналогии с высказыванием: Магомет улыбается, а калиф казнит».
В последующие месяцы у Гитлера появилась возможность оценить все достоинства новобранца. Молодой Гиммлер стал одним из самых примерных нацистов, участвуя в партийных мероприятиях. Он добился, чтобы его включили в число личной охраны Гитлера во время поездок, — прилагались новые усилия по пропаганде деятельности НСДАП, хотя формально она оставалась запрещенной.
28 февраля умер президент республики Эберт, и на президентских выборах 25 марта был выдвинут генерал Людендорф, кандидатуру которого Гитлер намеревался поддержать.
Это было сокрушительное поражение — Людендорф получил всего 1 процент голосов в борьбе со своим основным соперником фельдмаршалом Гинденбургом; но дни веймарского режима были уже сочтены. Во второй половине 1925 года деятельность нацистов активизировалась. Гитлер понял, что нужно поспешить с подготовкой партии к штурму республики законными средствами, поскольку ее строй уже подорван изнутри.
9 ноября 1925 года, в годовщину «славного патриотического марша» в Мюнхене, Гитлер решил создать охранные войска (Schutz Staffel), которые станут впоследствии известны под буквенным обозначением СС.
Эти «войска» возникли не стихийно: у Гитлера всегда была личная охрана. Она появилась из службы порядка, созданная сначала для собраний, чтобы затыкать рот оппонентам. С 1920 года пять человек входят в личную охрану Гитлера: лейтенант Бертольд, часовщик Эмиль Морис, торговец лошадьми Вебер, Герман Эссер и главный «живодер» Ульрих Граф. Последний стал личным телохранителем фюрера.
Тем временем в марте 1923 года шеф СА Клинч предпринял попытку создать для Гитлера личную охрану СА, которая постепенно разрослась и получила название штурмовых отрядов Гитлера. Для воссоздания бывших штурмовых отрядов, распущенных во время тюремного заключения Гитлера, были сформированы силы СС. Командование ими было доверено Юлиусу Шреку, а с начала 1926 года группа была прикреплена к СА, где составила специальное подразделение. СС оказались под руководством начальника штаба СА Франца фон Заломона.
В 1929 году между Гитлером и фон Заломоном возникли серьезные трения. Они привели к тому, что уже в следующем году последний был вынужден уйти.
Гитлеру стало понятно, что главой его охраны должен стать человек, преданный ему душой и телом. Злопыхатели утверждали, что Гитлер строил из себя султана. Этому султану были нужны янычары, и главным из них стал Гиммлер.
6 января 1929 года, когда Гиммлер возглавил силы СС, в их составе было лишь 280 человек, но это были испытанные люди. С самого назначения Гиммлер приложил все усилия, чтобы эта политика строгого отбора стала основой формирования этих групп. В отличие от Рема, воспринимавшего отряды лишь по их численности, Гиммлер выбрал политику «качества» кандидатов, чтобы превратить СС в элитные войска партии.
Это различие взглядов усилилось, когда Рем, возглавив СА в январе 1931 года, стал, по иерархии, начальником Гиммлера, потому что СС по-прежнему входили в СА. Глухая антипатия возникла между ними. Вскоре она переросла во вражду, а затем в яростное соперничество, что сыграло определяющую роль в решении Гиммлера захватить все полицейские службы.
Предпочтение Гиммлером серьезного и пристального отбора кандидатов стало результатом медленного, особенно вначале, пополнения рядов СС. С 280 человек в ноябре 1929 года численность отрядов СС выросла до 2 тысяч в 1930 году, до 10 тысяч — в 1932 году, до 30 тысяч — на момент взятия власти и до 52 тысяч — к дню, когда Гиммлер стал шефом гестапо. Это были смехотворные числа по сравнению с четырьмя с половиной миллионов штурмовиков, которыми располагал в тот период Рем.
Особо ценные эсэсовцы были расставлены их хозяином на ключевые посты. Изначально, когда Гитлер вошел в состав рейхсканцелярии, Гиммлер отобрал 120 безупречных, высокорослых и испытанных отважных парней, чтобы сформировать из них роту «Лейбштандарте Адольф Гитлер», предназначенную исключительно для охраны канцелярии. Это элитное подразделение просуществовало до последнего дня режима. Кроме того, ближайшее окружение Гитлера также состояло почти из одних эсэсовцев; Гиммлер расставил их повсюду в непосредственном окружении фюрера. Бригадефюрер СС Юлиус Шауб управлял личным имуществом Гитлера, бригадефюрер СС Штрек был его шофером. Личная безопасность фюрера обеспечивалась телохранителями СС под командованием бригадефюрера Раттенхубера и группой полицейских из гестапо, возглавляемой инспектором Хёглем. Эти люди никогда не оставляли Гитлера одного и сопровождали его во всех поездках. Гиммлера немедленно информировали о самом незначительном инциденте, о каждом посетителе, о любом разговоре. Никто отныне не мог приблизиться к фюреру без его ведома. Его охрана также входила в состав гестапо.
Наконец Гиммлер приступил к систематическому нападению на СА и Рема. Воздействуя на Гитлера по плану, аналогичному плану Геринга, он сообщал ему о бесчинствах, совершаемых штурмовиками в концлагерях; указывал на негативные последствия, привести к которым они могут. Отнюдь не методы, применяемые СА, шокировали его, а та беспорядочная манера, которую использовали штурмовики.
Герман Геринг в качестве утешения получил от своего обожаемого фюрера 1 января 1934 года письмо с пожеланиями. Вспоминая путч 1923 года, реорганизацию СА, которой он руководил, его «первостепенную роль в подготовке 30 января» (взятие власти), письмо Гитлера заканчивалось «сердечной благодарностью за выдающиеся услуги, которые он оказал национал-социалистической революции, а значит, и германскому народу».
Несколькими неделями ранее он был вознагражден не столь платоническим образом: Комиссариат по аэронавтике был преобразован в министерство авиации — гражданской, безусловно, однако оно было призвано тайно восстановить воздушную армию Германии, запрещенную союзниками. Геринг стал министром авиации и в связи с этим получил чин генерала рейхсвера — президента Гинденбурга убедили в том, что министру, имеющему под своим началом мощную воздушную армию, негоже быть капитаном.
В созданной Лиге воздушной обороны (руководителем был генерал в отставке Гримм) началась работа таких конструкторов, как Мессершмитт и Хейнкель. Ими руководил полковник Эрхард Мильх, которого Геринг знал в 1918 году военным летчиком в чине капитана, будущий генеральный инспектор люфтваффе, а затем маршал.
Геринг перестал так пристально следить за деятельностью полиции, поскольку процесс над ван дер Люббе отвлек его внимание полностью. Тем не менее он не собирался отдавать «свое» гестапо в чужие руки. Как он напишет в 1934 году: «Неделями я работал над преобразованием полиции, чтобы самому, по своему собственному желанию и своими собственными силами создать службу гестапо. Этот инструмент, внушающий глубокий ужас врагам государства, решающим образом способствовал тому, что теперь в Пруссии, как и во всей Германии, и речи нет о коммунистической или марксистской опасности».
30 января 1934 года, в годовщину взятия нацистами власти, полицейские службы специальным декретом перевели под юрисдикцию рейха; только их управление оставалось в ведении земельных властей, которые со времени введения рейсштатгальтеров превратились в архаичные, лишенные конкретного содержания структуры. Тем не менее они продолжат оплачивать работу полиции из своего бюджета до нового закона об организации, который выйдет в 1936 году.
Это «установление под контроль» было лишь административной формальностью: Геринг крепко держал свое творение.
Он был слишком горд своим произведением, чтобы его забросить; кроме того, ему нужно было сокрушить Рема, опаснейшего соперника, чья звезда неуклонно поднималась все выше. Герингу было необходимо передать гестапо в надежные руки. Благодаря принятым мерам он мог и далее пользоваться услугами тайной полиции. Декрет от 30 ноября 1933 года вывел гестапо из подчинения прусского министерства внутренних дел и передал его в ведение министра-президента.
Весной 1934 года ему удалось перевести прусское министерство внутренних дел в подчинение еще одному из своих противников, министру внутренних дел рейха Фрику. Тот получил право давать политической полиции установки общего характера, но не конкретные приказания. Фрик потерял и эти жалкие полномочия весной 1936 года.
На самом деле в стране творилась полная административная неразбериха. Как министр Пруссии, Фрик подчинялся Герингу, но, как министр внутренних дел рейха, он мог давать директивы земельным властям, а значит, и самому Герингу, являвшемуся министром-президентом Пруссии! Такие дебри позволяли уклониться от любого контроля и так распылить ответственность, что она становилась фиктивной. Простой немец, неспособный разобраться в этом лабиринте, перед властью оказался безоружен.
Геринг, сделавший «запоздалый» подарок Фрику, осуществил это, потому что поймал редкую птичку: серьезного союзника в борьбе против Рема. Этим человеком был Гиммлер.
1 апреля 1934 года Дильс подал в отставку. На этот раз Геринг жертвовал им без сожаления: был уверен, что человек, который получит бразды правления гестапо в свои руки, без труда превзойдет своего предшественника. Тем не менее Дильс осуществлял текущую работу до 20 апреля, до прибытия Гиммлера. После смерти Рема он был прикомандирован к начальнику штаба СА Виктору Лютце.
С этими перемещениями заканчивался «первый период» гестапо. Новый человек на месте руководителя этой службы с первого же дня наложил на гестапо свой отпечаток личности и придал ему собственный «стиль» и характер.
Устроившись на Принц-Альбрехт-штрассе, 8, Гиммлер «завершил» операцию, начатую несколькими месяцами раньше.
В то время, когда Геринг создавал свое гестапо в Пруссии, Гиммлер, руководствуясь теми же принципами, решил укрепить свою власть, взяв на себя руководство политической полицией. Поскольку Пруссия была в руках конкурента, он решил ходить по другим клеткам «шахматной доски». В марте 1933 года его назначают начальником (префектом) полиции Мюнхена, месяц спустя он становится президентом всей баварской политической полиции. Тогда он осуществил своего рода распродажу мест, пользуясь полномочиями руководителя СС. Его люди подсказывали ему объекты захвата, а местным властям давали знать о выгодах, которые те приобретут, ставя своих друзей на вакантные посты. Борьба была яростной, поскольку руководители СА и политических организаций также добивались этих постов.
В октябре Гиммлер начал контролировать полицию Гамбурга, второго по численности города рейха и столицы независимой земли. Потом ему покорились Мекленбург, Любек, Тюрингия, великое герцогство Гессен, Баден, Вюртемберг и Анхальт. В начале 1934 года под его ведение перешли Бремен, Ольденбург и Саксония, где к нацистам были настроены враждебно. Весной он уже контролировал всю Германию, кроме Пруссии. И тогда он попросил Геринга уступить ему гестапо. Его поддержал Гитлер, который оценил аргументы начальника СС: «Справедливо, своевременно и необходимо бороться с врагами едиными для всего рейха методами». А Герингу было важно, что Гиммлер был, как и он, настроен против Рема. Он оценил стратегическое искусство, которое Гиммлер применил в своем быстром обретении власти. С союзником такого ранга дни Рема были сочтены.
20 апреля Геринг передал все руководство гестапо Гиммлеру. Однако он предпринял последние меры предосторожности: Гиммлер стал фактическим руководителем, а Геринг оставался руководителем юридически. Он сохранил этот пост, но чисто формально, до закона о реорганизации управления, вышедшего в 1936 году.
Будучи руководителем полиции многих городов и земель, Гиммлер физически не мог эффективно исполнять свои обязанности. Поэтому он частично переложил их на «заместителей», как это было принято в те времена. Это позволяло партийцам, занимавшим высокие посты, совмещать несколько должностей. Он отбирал их среди своих доверенных лиц из СС. В Мюнхене, а потом и во всей Баварии он назначил главой полиции особого персонажа — руководителя службы безопасности СС Рейнхарда Гейдриха. Когда Гиммлер достиг своей цели и устроился в Берлине, он немедленно назначил его руководителем центральной службы гестапо. Одновременно с этим он объединил в одно целое все политические службы полиции по всей стране. С этого момента гестапо вышло за пределы Пруссии и растянуло свои сети по всей Германии.
Назначение Гиммлера на пост руководителя гестапо не прошло без конфликтов. Когда стало очевидным, что Геринг собирается избавиться от Дильса, на его место нацелился серьезный кандидат: Курт Далюге, группенфюрер СС с востока. Он был вторым человеком после Гиммлера и его основным противником, назначенным Герингом генералом полиции. Он руководил всеми полицейскими службами порядка, то есть полицией, носящей униформу, а кроме того, службой безопасности на территории Пруссии и всего рейха. Геринг передал ему свои полномочия в этой области, и Далюге считал, что освободившийся пост шефа политической полиции принадлежит ему по праву.
Разгорелась скрытая борьба. Гитлер был весьма расположен к Далюге, однако он также благоволил и Гиммлеру. Кроме того, Далюге ходил в фаворитах у Фрика. Сей факт, а также склонность Далюге к излишнему формализму решили вопрос выбора.
Кто же был человек, которому досталось такое наследство?
Как и Геринг, он был родом из буржуазной семьи. Курт Генрих Гиммлер родился 7 октября 1900 года в Мюнхене. Его отец был когда-то наставником при баварском дворе, а мать — дочерью торговцев овощами из Савойи. Он провел свое детство и юность в маленьком баварском городке Ландсхут, где его отец был директором школы. Он был человеком строгим и авторитарным, не терпевшим отклонений от правил, установленных на века для урегулирования отношений между членами семьи и предполагавших безусловное преклонение перед властью, трудом и социальной иерархией. Семья Гиммлера была католической, и маленький Генрих, как и его братья, был воспитан в духе строгого соблюдения религиозных догм.
Это суровое воспитание давило на молодого человека и оставило на нем свой отпечаток. Он сохранит на всю жизнь уважение к некоторым ценностям, не отдавая себе отчета в том, что чтит только их внешнюю сторону.
В самые страшные времена нацистского режима, когда концентрационные лагеря станут гигантскими дробилками человеческих жизней, он повесит там плакаты с надписями: «Единственный путь ведет к свободе. Его долгие вехи — покорность, прилежание, честность, воздержание, чистота, самопожертвование, порядок, дисциплина и любовь к родине». [2]
Эти плакаты были не плодом цинизма, а неосознанной проекцией уроков баварского учителя — его отца, который жил в памяти сына, несмотря на моря крови, пролитые им.
В семнадцать лет Гиммлер был призван в армию. Он успел стать свидетелем крушения великой немецкой армии, ее генералов и офицеров, перед которыми он был научен преклоняться. Его короткая служба не дала ему никакой военной подготовки. Генерал-полковник войск СС Пауль Хаусер скажет впоследствии, что некомпетентность Гиммлера в военном деле была общеизвестна. «Все знали, — заявит он в Нюрнберге, — что Генрих Гиммлер был солдатом всего год и ничего не понимал в военных вопросах. Он недооценивал важность задач, стоящих перед военнослужащими, и их труд. Он любил строить из себя твердого человека, для чего использовал повелительное наклонение и превышение своих полномочий».
Молодого Генриха потряс социальный переворот, последовавший за падением Германской империи. Профессоров более не уважали, с офицеров срывали погоны, чествовали людей, произносивших речи, за которые раньше расстреляли бы.
Конец войны застал его в Берлине. Он влачил жалкое существование, работая то посыльным в щеточной мастерской, то служащим на фабрике по производству клея, но продолжал свои занятия агрономией.
Берлин в то время представлял собой «бурлящий котел», в котором варились самые опасные представители человеческого общества. «Нелегкая жизнь», безработица, экономическая и политическая нестабильность благоприятствовали развитию воровства и вооруженных грабежей, а преступники, занимавшиеся этим, были буквально неуловимы в неустойчивом столичном обществе. Вполне вероятно, что Гиммлер, потрясенный крушением общественных ценностей, уважение к которым было заложено в основу его воспитания, попал в этот воровской мир и прожил довольно долгое время в берлинской «клоаке».
Исследование этого периода жизни нацистских руководителей достаточно сложно; авторы, изучавшие историю Германии, лишь слегка затрагивают эту эпоху. Такие люди, как Гиммлер, Кальтенбруннер и Гейдрих, в течение пятнадцати лет, когда большинство полицейских служб принадлежало им как личное имущество, имели все возможности уничтожить компрометирующие их архивные документы. Весьма показательным является тот факт, что маленькая книжечка под названием «На тебя смотрят нацистские вожди», опубликованная в 1935 году в Париже на немецком языке Вилли Мюнценбергом и группой эмигрантов, предназначенная для нелегального распространения в Германии, разыскивалась и скупалась нацистами по всей Европе. Эта тоненькая брошюра содержала краткие биографии главных нацистских вождей, очень сжатые и неполные; нередко биографические справки сводились к нескольким эпизодам их преступной деятельности внутри партии, но они были весьма убедительны в своей краткости.
Как только немецкие войска вступили во Францию, это издание было внесено в так называемый список «Отто», составленный по изданиям, подлежащим уничтожению. Национальная библиотека сейчас владеет двумя экземплярами этой брошюрки, которые были спрятаны во время оккупации. Тем не менее экземпляр второго издания, выпущенного в 1935 году с дополнениями, был поврежден. «Кто-то» вырвал страницы, содержавшие биографическую справку о Гиммлере.
По словам Андре Гербе, молодой Гиммлер имел неприятности с полицией и правосудием при следующих обстоятельствах. В начале 1919 года он проживал в одной сомнительной гостинице в квартале Моабит на Ахерштрассе, 45, вместе с проституткой, девицей Фридой Вагнер, родившейся в Мюнхенберге 18 сентября 1893 года; она была на семь лет старше его. Имеется полицейский протокол, составленный 2 апреля 1919 года комиссаром Францем Штирманом с полицейского поста 456 на Шлиссенгер-штрассе, о жалобах соседей этой пары, недовольных их беспрерывными шумными ссорами. Молодой Гиммлер, как гласил протокол, существовал на доходы, добываемые своей сожительницей путем проституции. Частично Гиммлер и сам признался в этом. В начале 1920 года он внезапно исчезает в тот момент, когда Фриду Вагнер находят убитой. Был объявлен его розыск, и 4 июля 1920 года он был арестован в Мюнхене, а 8 сентября предстал перед уголовным судом Берлина—Бранденбурга по обвинению в убийстве. Гиммлер яростно защищался, и за отсутствием доказательств, поскольку бегство его служило лишь косвенной уликой, суд, к сожалению, вынужден был его оправдать.
В тот же период Гиммлер сводит знакомство с молодым человеком, тоже родом из зажиточной буржуазной семьи. Его звали Ганс Хорст Вессель, и он вел аналогичное существование в этой берлинской среде. Согласно рапорту комиссара полиции Курта Шиссельмана, он жил на Максимилианштрассе, 45 за счет сутенерства. 4 сентября 1924 года он был осужден берлинским судом к двум годам тюремного заключения за мошенничество. Выйдя из тюрьмы, Хорст Вессель заинтересовался политикой и нашел в национал-социалистической партии своего старого друга Гиммлера, который во время его вынужденных каникул столкнулся с известными нам превратностями судьбы. Это было время, когда НСДАП присматривалась к преступному миру в поисках решительных ребят, которые впоследствии составят костяк штурмовых отрядов.
В 1929 году Хорст Вессель становится членом нацистской партии и вступает в СА. Вместе с группой завзятых бандитов, набранных его стараниями среди друзей с берлинского дна, он сформировал штурмовой отряд («Штурм-5») СА. Ему удалось после нескольких кровавых стычек одержать верх в одном из пользующихся дурной славой кварталов Берлина, до того момента занятого коммунистами. Сие достижение принесло ему звание почетного члена 5, 6 и 7-го берлинских штурмовых отрядов.
Хорст Вессель, однажды развлекаясь, написал проникнутые духом национал-социализма слова на мотив старой морской песенки. Эта песня станет гимном нацистской партии под названием «Песня Хорста Весселя» после смерти автора, погибшего вечером 23 февраля 1930 года в стычке за «право обладания» девицей в одном из притонов Берлина.
После прихода фашистов к власти Хорст Вессель занял свое место в пантеоне нацистских преступников, а его мать и сестра стали почетными участниками пропагандистских собраний.
После этого берлинского периода жизни молодой Гиммлер решает вернуться в отчий дом. В начале 1921 года он снова появляется в Ландсхуте. Отец устраивает его на маленькой ферме, чтобы он смог применить там свой сельскохозяйственный талант в выращивании птицы. Он настоятельно рекомендовал сыну держаться подальше от всяких политических движений. В это время вся Бавария, особенно Мюнхен, буквально бурлила. Гиммлер уже примыкал к молодежному движению, выступавшему за «обновление германского крестьянства», под названием «Артаманс», девиз которого — «Кровь, земля, меч» — представлял собой упрощенную формулу, впоследствии положенную в основу всех принципов СС.
Несмотря на отцовские советы, Гиммлер заинтересовался движениями, требовавшими покончить с веймарским режимом и с «ноябрьскими преступниками», виновными в позорном перемирии. Он примкнул к организации «Знамя империи», одним из руководителей которой был капитан Рем. В начале октября 1923 года в этом движении произошел раскол. Большая его часть последовала за капитаном Хейссом, а группа «ультра», симпатизирующая НСДАП, покинула ряды организации. Гиммлер был одним из 300 экстремистов, которые под руководством капитанов Рема и Зайделя образовали группу диссидентов «Военное знамя империи». Это движение, состоявшее из «непреклонных», приняло участие в путче 9 ноября. Гиммлер находился в головной группе во время знаменитого «марша», закончившегося плачевным образом перед Фельдернхалле. Но ему повезло, и он выбрался из перестрелки без единой царапины.
В период замедления деятельности НСДАП, последовавшего за провалом путча, он продолжал активно работать в различных группах, прикрывавших деятельность нацистов; некоторое время он был секретарем у Грегора Штрассера, занимавшего пост, который унаследовал от него в 1925 году Геббельс.
В конце декабря 1924 года он узнает о возвращении Гитлера в Мюнхен после освобождения из Ландсбергской тюрьмы. 5 февраля 1925 года Гиммлер написал ему письмо, чтобы рассказать, как надеются на него патриоты в их стремлении помочь Германии выйти из хаоса и занять место, которого она заслуживает. Тронутый этим письмом Гитлер, чьи сторонники за время его отсутствия разбрелись кто куда, ответил своему молодому поклоннику и пригласил его к себе. 12 марта Гиммлер постучал в дверь квартиры госпожи Райхтер на Тирштрассе, 41, которую она сдавала фюреру. Гиммлеру был вручен партийный билет № 1345. Гитлер решил тогда все начать сначала, но чтобы пустить пыль в глаза новичкам, нумерацию билетов начал с 500.
Гитлер был обрадован уважительными манерами и дисциплинированностью молодого человека: перед ним Гиммлер приобрел смиренное поведение, которое ему прививал отец. Он с благоговением ловил каждое слово Гитлера, который, как только перед ним оказывались какие-то слушатели, невольно впадал в политическое ораторство. По своему темпераменту Гиммлер был буквально предназначен на роль блестящего второго, верного и необходимого служителя. Амбиции толкали его вперед, однако его склонность к скрытности заставляла выбирать вторые роли. В отличие от многих нацистов, особенно из числа ветеранов, которые постоянно искали возможность устранить Гитлера, Гиммлер никогда не предпринимал попыток перехватить власть в свои руки. Как сказал о нем доктор Гебхардт, один из врачей-нацистов, знавший Гиммлера лучше всех, потому что они были знакомы с детских лет: он был «типичным вторым человеком, который брал на себя выполнение самых отвратительных и жестоких приказов по аналогии с высказыванием: Магомет улыбается, а калиф казнит».
В последующие месяцы у Гитлера появилась возможность оценить все достоинства новобранца. Молодой Гиммлер стал одним из самых примерных нацистов, участвуя в партийных мероприятиях. Он добился, чтобы его включили в число личной охраны Гитлера во время поездок, — прилагались новые усилия по пропаганде деятельности НСДАП, хотя формально она оставалась запрещенной.
28 февраля умер президент республики Эберт, и на президентских выборах 25 марта был выдвинут генерал Людендорф, кандидатуру которого Гитлер намеревался поддержать.
Это было сокрушительное поражение — Людендорф получил всего 1 процент голосов в борьбе со своим основным соперником фельдмаршалом Гинденбургом; но дни веймарского режима были уже сочтены. Во второй половине 1925 года деятельность нацистов активизировалась. Гитлер понял, что нужно поспешить с подготовкой партии к штурму республики законными средствами, поскольку ее строй уже подорван изнутри.
9 ноября 1925 года, в годовщину «славного патриотического марша» в Мюнхене, Гитлер решил создать охранные войска (Schutz Staffel), которые станут впоследствии известны под буквенным обозначением СС.
Эти «войска» возникли не стихийно: у Гитлера всегда была личная охрана. Она появилась из службы порядка, созданная сначала для собраний, чтобы затыкать рот оппонентам. С 1920 года пять человек входят в личную охрану Гитлера: лейтенант Бертольд, часовщик Эмиль Морис, торговец лошадьми Вебер, Герман Эссер и главный «живодер» Ульрих Граф. Последний стал личным телохранителем фюрера.
Тем временем в марте 1923 года шеф СА Клинч предпринял попытку создать для Гитлера личную охрану СА, которая постепенно разрослась и получила название штурмовых отрядов Гитлера. Для воссоздания бывших штурмовых отрядов, распущенных во время тюремного заключения Гитлера, были сформированы силы СС. Командование ими было доверено Юлиусу Шреку, а с начала 1926 года группа была прикреплена к СА, где составила специальное подразделение. СС оказались под руководством начальника штаба СА Франца фон Заломона.
В 1929 году между Гитлером и фон Заломоном возникли серьезные трения. Они привели к тому, что уже в следующем году последний был вынужден уйти.
Гитлеру стало понятно, что главой его охраны должен стать человек, преданный ему душой и телом. Злопыхатели утверждали, что Гитлер строил из себя султана. Этому султану были нужны янычары, и главным из них стал Гиммлер.
6 января 1929 года, когда Гиммлер возглавил силы СС, в их составе было лишь 280 человек, но это были испытанные люди. С самого назначения Гиммлер приложил все усилия, чтобы эта политика строгого отбора стала основой формирования этих групп. В отличие от Рема, воспринимавшего отряды лишь по их численности, Гиммлер выбрал политику «качества» кандидатов, чтобы превратить СС в элитные войска партии.
Это различие взглядов усилилось, когда Рем, возглавив СА в январе 1931 года, стал, по иерархии, начальником Гиммлера, потому что СС по-прежнему входили в СА. Глухая антипатия возникла между ними. Вскоре она переросла во вражду, а затем в яростное соперничество, что сыграло определяющую роль в решении Гиммлера захватить все полицейские службы.
Предпочтение Гиммлером серьезного и пристального отбора кандидатов стало результатом медленного, особенно вначале, пополнения рядов СС. С 280 человек в ноябре 1929 года численность отрядов СС выросла до 2 тысяч в 1930 году, до 10 тысяч — в 1932 году, до 30 тысяч — на момент взятия власти и до 52 тысяч — к дню, когда Гиммлер стал шефом гестапо. Это были смехотворные числа по сравнению с четырьмя с половиной миллионов штурмовиков, которыми располагал в тот период Рем.
Особо ценные эсэсовцы были расставлены их хозяином на ключевые посты. Изначально, когда Гитлер вошел в состав рейхсканцелярии, Гиммлер отобрал 120 безупречных, высокорослых и испытанных отважных парней, чтобы сформировать из них роту «Лейбштандарте Адольф Гитлер», предназначенную исключительно для охраны канцелярии. Это элитное подразделение просуществовало до последнего дня режима. Кроме того, ближайшее окружение Гитлера также состояло почти из одних эсэсовцев; Гиммлер расставил их повсюду в непосредственном окружении фюрера. Бригадефюрер СС Юлиус Шауб управлял личным имуществом Гитлера, бригадефюрер СС Штрек был его шофером. Личная безопасность фюрера обеспечивалась телохранителями СС под командованием бригадефюрера Раттенхубера и группой полицейских из гестапо, возглавляемой инспектором Хёглем. Эти люди никогда не оставляли Гитлера одного и сопровождали его во всех поездках. Гиммлера немедленно информировали о самом незначительном инциденте, о каждом посетителе, о любом разговоре. Никто отныне не мог приблизиться к фюреру без его ведома. Его охрана также входила в состав гестапо.
Наконец Гиммлер приступил к систематическому нападению на СА и Рема. Воздействуя на Гитлера по плану, аналогичному плану Геринга, он сообщал ему о бесчинствах, совершаемых штурмовиками в концлагерях; указывал на негативные последствия, привести к которым они могут. Отнюдь не методы, применяемые СА, шокировали его, а та беспорядочная манера, которую использовали штурмовики.