Страница:
— Может, она просто очень любила свою дочь? — возразила молодая женщина, доставая сигареты.
Соня невесело рассмеялась и скинула ноги со спинки кресла.
— В том-то и дело. Она не пожалела ее, не спросила, болит ли, просто видела одну эту дурацкую царапину. А Светка, надо заметить, сильно струхнула, попыталась отшутиться, мол, ерунда, до свадьбы заживет, та только зыркнула злобно и посоветовала заткнуться. Сомневаюсь, что это было проявление любви и ласки.
— И это все?
— Нет, — Соня, казалось, собиралась с мыслями, — были еще две заморочки.
— А именно?
— Ну во-первых, она никогда не разрешала выезжать Светке за границу. Лева рассказывал, когда они вернулись из круиза, Елена Сергеевна молча отобрала у дочери паспорт и пообещала убить, если повторится нечто подобное. А во-вторых, она тайком учила ее иностранным языкам.
— Лунина знала иностранный язык?! — вскричала Даша.
— Не язык, а языки. Немецкий и французский по меньшей мере, и говорила на них превосходно.
— Да иди ты, — потрясенная женщина махнула рукой, — она и по-русски-то с трудом разговаривала.
Соня медленно покачала головой и задумалась, словно вспоминая прошедшие годы и события.
— Перестань. Говорила она нормально, просто одни глупости и пошлости… А про языки я узнала случайно, уже перед самым отъездом. Светка хоть и разошлась с Левой, но по-прежнему у него все время что-то клянчила, а тогда, если помнишь, только-только появились первые телефоны с автоответчиками и разными всякими функциями. Так вот, брат ей подарил один такой, запрограммировал и попросил не брать трубку, чтобы проверить, как работает автоответчик и все остальное. Тем же вечером мы сидим с Левой, а он вдруг говорит: «Хочешь, послушаем, что у Светки дома делается?» Я удивилась! спросила, как это можно сделать. Тогда он набрал ее номер, потом код, и мы стали подслушивать, чем они там занимаются. Можешь представить наше потрясение, когда мы услышали, как они беседуют друг с другом по-французски!
Даша недоверчиво покачала головой.
— Не успели мы оправиться от французского, как они перешли на немецкий. При этом без ее дурацких гундосых интонаций. Понимаешь о чем я говорю…
— Так, может, это была не она?
Соня раздраженно махнула рукой.
— Я ее голос и после смерти помнить буду.
— И вы не спросили потом Светку об этом?
— Это еще зачем? Мы уже упаковали все вещи, собрались отчаливать, а тут прийти и сказать, что шутки ради прослушивали дома посторонних людей? Чего, нам своих проблем не хватало… Послушали да и забыли. Пусть хоть на китайском разговаривает, лишь бы подальше от нас.
Молодая женщина мрачно раскачивалась в кресле.
— Может, она смену готовила?
— Какую еще смену? — Соня недоуменно вскинула брови.
— Ну, она же в органах работала.
— Кто? Светка?!
— Да при чем здесь Светка! Мамаша ее, конечно!
Соня застыла посередине комнаты, раскрыв рот. Из соседнего номера раздавались взрывы хохота и кто-то пытался наперекор собственному голосу и слуху исполнить партию из «Фауста». Девушка отбросила полотенце, подошла к креслу и присела перед Дашей на корточки.
— Повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказала, — медленно произнесла она.
Молодая женщина испуганно поджала ноги и уставилась на позеленевшую девицу.
— Ты в самом деле не знала, что Елена Сергеевна работала там? — и показала пальцем наверх.
— Да ты что, Рыжая, — Сонин голос слегка дрожал, — ты соображаешь, что ты говоришь? Лунина-старшая работала в органах, а мы об этом ничего не знали?! Ты хоть на секунду можешь представить, чем нам это грозит?
Даша развела руками:
— Ну, извини. Я-то здесь при чем? Мне сей факт стал известен всего пару дней назад.
— От кого? От Светки?
— Нет. От одного человека.
— Значит, все это треп! — Соня встала и отошла к кровати. — Чушь собачья, этого быть не может! Не может, чтобы мы такое долгое время общались и не знали об этом. Елена Сергеевна работала редактором, вернее, иностранным редактором. И работы у нее было выше крыши… Да она с утра до вечера торчала в своем кабинете! Может, конечно, она постукивала, тогда на таких местах сама понимаешь кто сидел, но чтобы прямо служила… Я не верю в это. Да и сама Светка бы рассказала — у нее язык как помело был.
— Чокнуться от всего этого можно. — Даша потерла виски. — Я уже ничего не понимаю… Ты фотографии привезла?
— Нет. Кто-то меня опередил, — девушка уселась на кровати, по-турецки скрестив ноги. — Думаю, тот человек, который пришел вместе с Левой. Он его и отравил, а потом забрал все фотографии. Более того, тот человек специально попросил брата показать их, мол, забыл, как Светка выглядит…
Даша недоверчиво посмотрела на нее:
— Ты так думаешь? А кто это был, откуда вообще взялся?
— Понятия не имею. Насколько я поняла, кто-то из его бывшей группы.
Услышав последнюю фразу, молодая женщина возмущенно перебила свою собеседницу:
— Не говори ерунду, у них в группе одни бабы были. А единственный мужик, кроме твоего брата, исчез в неизвестном направлении курсе на втором. Он, кстати, Леве денег должен был. Так что вряд ли бы заявился в гости.
Девушка пожала плечами:
— Ну, значит, из другой группы, но из универа точно.
— А как его, кстати, звали? — оживилась Даша.
— Да откуда я могу знать? Меня ему не представили.
— Но Лева как-то к нему обращался?
Соня задумалась.
— Странно, но никак не могу вспомнить. Вообще смутно помню, о чем они разговаривали. Я как только про Лунину услышала, у меня в голове сразу все заклинило.
— Тогда с чего ты решила, что он из университета? Может, он просто ее сосед по лестничной клетке?
— Нет, — девушка покачала головой, — он вспомнил как Светку отчисляли. Более того, он рассказал историю, о которой даже я ничего не слышала. Слушай, а может, он с биофака?
— Какую историю? — устало спросила Даша.
— Якобы Светка, вылетев из универа, вместо того чтобы сдать учебники в библиотеку, посолила их и поджарила на сковородке.
Даша моментально побелела как полотно.
— Что… Повтори, что ты сказала?
Соня тут же открыла глаза и выпрямилась.
— Что-то не так?
На Дашу было просто страшно смотреть. Лицо ее осунулось и как-то в один миг постарело. Поднеся дрожащие пальцы к губам, она не отрываясь смотрела на свою собеседницу. Наконец, с трудом сглотнув, молодая женщина мрачно произнесла:
— Дай угадать, Лева, конечно, эту историю слышал тоже впервые.
— Да… точно. Он засмеялся и спросил, откуда тот имеет такие данные… Что, ты знаешь, кто это был?
Даша молчала.
— Рыжая, ты будешь говорить или нет?! — взорвалась девица.
— Сонька, мне нужно подумать. — Помассировав виски руками, молодая женщина вскинула голову. Лицо ее было почти спокойным, но на нем застыло какое-то странное выражение. — Хорошо? А завтра я позвоню и мы сообразим, что делать дальше. Мне кажется, что разгадка уже очень близка. Во всяком случае, тебе бояться нечего.
— Да? Это ты полиции скажешь, когда меня на расстрел поведут. Так ты знаешь, кто это был?
— Пока еще нет. Я не уверена. — Даша встала и потянулась за сумкой. — Знаешь, ты оставайся, тебе все равно необходимо выспаться, а мне нужно кое-куда съездить, посоветоваться.
— С кем? С этим арабом? — хихикнула девушка. — Смотрю, замужество тебя не остепенило, все мужикам голову морочишь.
Даша в немом удивлении уставилась на нее.
— Что ты имела в виду под «этим арабом»?
— Надеюсь, ты не вступила в какую-нибудь террористическую организацию? Встречаешься по ночам с арабами в гостиницах. Подозрительно, — и она снова ехидно улыбнулась.
— Я не поняла, какой еще араб?
— Ну, этот, твой знакомый, Илья, кажется.
— Ты что, шутишь? — Даша не могла прийти в себя от изумления. — Какой же он араб? Он самый что ни на есть стопроцентный еврей. Они с родителями иммигрировали лет пятнадцать назад как раз по этой причине.
Соня рассмеялась.
— Рыжая, раскрой глаза, какой он еврей? У тебя что по этнографии было?
— Пятерка, — растерянно произнесла та.
— За что тебе ее поставили? За широкую амплитуду колебания бёдер? Хотя что ты в этом понимаешь: перепутать араба с евреем действительно может только русский. Стыдись. Да что с тобой?
Даша плюхнувшись обратно в кресло, обхватила голову руками и уставилась в одну точку.
— Послушай, — наконец произнесла она, — ты веришь в совпадения?
Пожав плечами, Соня коротко мотнула головой:
— Смотря какие. Если они связаны с Луниной, то нет. Налей мне, пожалуйста, чего-нибудь попить.
Молодая женщина, все еще пребывая в состоянии легкого шока, достала из бара бутылочку с апельсиновым соком.
— Ты хорошо запомнила лицо… того молодого человека?
— Относительно, а что?
— Скажи, он похож на Светку?
Соня чуть не выронила стакан из рук.
— Рыжая, у тебя сегодня, я смотрю, день победы над разумом? Или ты собралась его усыновить? То он еврей, то русский. Говорю, тебе: он араб. Араб. Не спорю, очень красивый, но тем не менее араб, поэтому не может быть ни лунинским родственником, ни моим. К тому же у нее, кроме матери, вообще никаких других родственников не было.
— Ты уверена в этом?
— Абсолютно. На все сто процентов.
— Если бы ты знала, как ты ошибаешься, — медленно проговорила Даша. — Я все поняла. Наконец-то все стало ясно.
— Что стало ясно? — приподнялась Соня.
— Расскажу завтра. Сейчас ложись, запирайся на три оборота и никого не впускай, завтра утром я тебе позвоню и все объясню.
Не дожидаясь возражений, она схватила сумку и выскочила из номера.
Глава 20
1
2
3
Глава 21
1
2
3
4
5
Соня невесело рассмеялась и скинула ноги со спинки кресла.
— В том-то и дело. Она не пожалела ее, не спросила, болит ли, просто видела одну эту дурацкую царапину. А Светка, надо заметить, сильно струхнула, попыталась отшутиться, мол, ерунда, до свадьбы заживет, та только зыркнула злобно и посоветовала заткнуться. Сомневаюсь, что это было проявление любви и ласки.
— И это все?
— Нет, — Соня, казалось, собиралась с мыслями, — были еще две заморочки.
— А именно?
— Ну во-первых, она никогда не разрешала выезжать Светке за границу. Лева рассказывал, когда они вернулись из круиза, Елена Сергеевна молча отобрала у дочери паспорт и пообещала убить, если повторится нечто подобное. А во-вторых, она тайком учила ее иностранным языкам.
— Лунина знала иностранный язык?! — вскричала Даша.
— Не язык, а языки. Немецкий и французский по меньшей мере, и говорила на них превосходно.
— Да иди ты, — потрясенная женщина махнула рукой, — она и по-русски-то с трудом разговаривала.
Соня медленно покачала головой и задумалась, словно вспоминая прошедшие годы и события.
— Перестань. Говорила она нормально, просто одни глупости и пошлости… А про языки я узнала случайно, уже перед самым отъездом. Светка хоть и разошлась с Левой, но по-прежнему у него все время что-то клянчила, а тогда, если помнишь, только-только появились первые телефоны с автоответчиками и разными всякими функциями. Так вот, брат ей подарил один такой, запрограммировал и попросил не брать трубку, чтобы проверить, как работает автоответчик и все остальное. Тем же вечером мы сидим с Левой, а он вдруг говорит: «Хочешь, послушаем, что у Светки дома делается?» Я удивилась! спросила, как это можно сделать. Тогда он набрал ее номер, потом код, и мы стали подслушивать, чем они там занимаются. Можешь представить наше потрясение, когда мы услышали, как они беседуют друг с другом по-французски!
Даша недоверчиво покачала головой.
— Не успели мы оправиться от французского, как они перешли на немецкий. При этом без ее дурацких гундосых интонаций. Понимаешь о чем я говорю…
— Так, может, это была не она?
Соня раздраженно махнула рукой.
— Я ее голос и после смерти помнить буду.
— И вы не спросили потом Светку об этом?
— Это еще зачем? Мы уже упаковали все вещи, собрались отчаливать, а тут прийти и сказать, что шутки ради прослушивали дома посторонних людей? Чего, нам своих проблем не хватало… Послушали да и забыли. Пусть хоть на китайском разговаривает, лишь бы подальше от нас.
Молодая женщина мрачно раскачивалась в кресле.
— Может, она смену готовила?
— Какую еще смену? — Соня недоуменно вскинула брови.
— Ну, она же в органах работала.
— Кто? Светка?!
— Да при чем здесь Светка! Мамаша ее, конечно!
Соня застыла посередине комнаты, раскрыв рот. Из соседнего номера раздавались взрывы хохота и кто-то пытался наперекор собственному голосу и слуху исполнить партию из «Фауста». Девушка отбросила полотенце, подошла к креслу и присела перед Дашей на корточки.
— Повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказала, — медленно произнесла она.
Молодая женщина испуганно поджала ноги и уставилась на позеленевшую девицу.
— Ты в самом деле не знала, что Елена Сергеевна работала там? — и показала пальцем наверх.
— Да ты что, Рыжая, — Сонин голос слегка дрожал, — ты соображаешь, что ты говоришь? Лунина-старшая работала в органах, а мы об этом ничего не знали?! Ты хоть на секунду можешь представить, чем нам это грозит?
Даша развела руками:
— Ну, извини. Я-то здесь при чем? Мне сей факт стал известен всего пару дней назад.
— От кого? От Светки?
— Нет. От одного человека.
— Значит, все это треп! — Соня встала и отошла к кровати. — Чушь собачья, этого быть не может! Не может, чтобы мы такое долгое время общались и не знали об этом. Елена Сергеевна работала редактором, вернее, иностранным редактором. И работы у нее было выше крыши… Да она с утра до вечера торчала в своем кабинете! Может, конечно, она постукивала, тогда на таких местах сама понимаешь кто сидел, но чтобы прямо служила… Я не верю в это. Да и сама Светка бы рассказала — у нее язык как помело был.
— Чокнуться от всего этого можно. — Даша потерла виски. — Я уже ничего не понимаю… Ты фотографии привезла?
— Нет. Кто-то меня опередил, — девушка уселась на кровати, по-турецки скрестив ноги. — Думаю, тот человек, который пришел вместе с Левой. Он его и отравил, а потом забрал все фотографии. Более того, тот человек специально попросил брата показать их, мол, забыл, как Светка выглядит…
Даша недоверчиво посмотрела на нее:
— Ты так думаешь? А кто это был, откуда вообще взялся?
— Понятия не имею. Насколько я поняла, кто-то из его бывшей группы.
Услышав последнюю фразу, молодая женщина возмущенно перебила свою собеседницу:
— Не говори ерунду, у них в группе одни бабы были. А единственный мужик, кроме твоего брата, исчез в неизвестном направлении курсе на втором. Он, кстати, Леве денег должен был. Так что вряд ли бы заявился в гости.
Девушка пожала плечами:
— Ну, значит, из другой группы, но из универа точно.
— А как его, кстати, звали? — оживилась Даша.
— Да откуда я могу знать? Меня ему не представили.
— Но Лева как-то к нему обращался?
Соня задумалась.
— Странно, но никак не могу вспомнить. Вообще смутно помню, о чем они разговаривали. Я как только про Лунину услышала, у меня в голове сразу все заклинило.
— Тогда с чего ты решила, что он из университета? Может, он просто ее сосед по лестничной клетке?
— Нет, — девушка покачала головой, — он вспомнил как Светку отчисляли. Более того, он рассказал историю, о которой даже я ничего не слышала. Слушай, а может, он с биофака?
— Какую историю? — устало спросила Даша.
— Якобы Светка, вылетев из универа, вместо того чтобы сдать учебники в библиотеку, посолила их и поджарила на сковородке.
Даша моментально побелела как полотно.
— Что… Повтори, что ты сказала?
Соня тут же открыла глаза и выпрямилась.
— Что-то не так?
На Дашу было просто страшно смотреть. Лицо ее осунулось и как-то в один миг постарело. Поднеся дрожащие пальцы к губам, она не отрываясь смотрела на свою собеседницу. Наконец, с трудом сглотнув, молодая женщина мрачно произнесла:
— Дай угадать, Лева, конечно, эту историю слышал тоже впервые.
— Да… точно. Он засмеялся и спросил, откуда тот имеет такие данные… Что, ты знаешь, кто это был?
Даша молчала.
— Рыжая, ты будешь говорить или нет?! — взорвалась девица.
— Сонька, мне нужно подумать. — Помассировав виски руками, молодая женщина вскинула голову. Лицо ее было почти спокойным, но на нем застыло какое-то странное выражение. — Хорошо? А завтра я позвоню и мы сообразим, что делать дальше. Мне кажется, что разгадка уже очень близка. Во всяком случае, тебе бояться нечего.
— Да? Это ты полиции скажешь, когда меня на расстрел поведут. Так ты знаешь, кто это был?
— Пока еще нет. Я не уверена. — Даша встала и потянулась за сумкой. — Знаешь, ты оставайся, тебе все равно необходимо выспаться, а мне нужно кое-куда съездить, посоветоваться.
— С кем? С этим арабом? — хихикнула девушка. — Смотрю, замужество тебя не остепенило, все мужикам голову морочишь.
Даша в немом удивлении уставилась на нее.
— Что ты имела в виду под «этим арабом»?
— Надеюсь, ты не вступила в какую-нибудь террористическую организацию? Встречаешься по ночам с арабами в гостиницах. Подозрительно, — и она снова ехидно улыбнулась.
— Я не поняла, какой еще араб?
— Ну, этот, твой знакомый, Илья, кажется.
— Ты что, шутишь? — Даша не могла прийти в себя от изумления. — Какой же он араб? Он самый что ни на есть стопроцентный еврей. Они с родителями иммигрировали лет пятнадцать назад как раз по этой причине.
Соня рассмеялась.
— Рыжая, раскрой глаза, какой он еврей? У тебя что по этнографии было?
— Пятерка, — растерянно произнесла та.
— За что тебе ее поставили? За широкую амплитуду колебания бёдер? Хотя что ты в этом понимаешь: перепутать араба с евреем действительно может только русский. Стыдись. Да что с тобой?
Даша плюхнувшись обратно в кресло, обхватила голову руками и уставилась в одну точку.
— Послушай, — наконец произнесла она, — ты веришь в совпадения?
Пожав плечами, Соня коротко мотнула головой:
— Смотря какие. Если они связаны с Луниной, то нет. Налей мне, пожалуйста, чего-нибудь попить.
Молодая женщина, все еще пребывая в состоянии легкого шока, достала из бара бутылочку с апельсиновым соком.
— Ты хорошо запомнила лицо… того молодого человека?
— Относительно, а что?
— Скажи, он похож на Светку?
Соня чуть не выронила стакан из рук.
— Рыжая, у тебя сегодня, я смотрю, день победы над разумом? Или ты собралась его усыновить? То он еврей, то русский. Говорю, тебе: он араб. Араб. Не спорю, очень красивый, но тем не менее араб, поэтому не может быть ни лунинским родственником, ни моим. К тому же у нее, кроме матери, вообще никаких других родственников не было.
— Ты уверена в этом?
— Абсолютно. На все сто процентов.
— Если бы ты знала, как ты ошибаешься, — медленно проговорила Даша. — Я все поняла. Наконец-то все стало ясно.
— Что стало ясно? — приподнялась Соня.
— Расскажу завтра. Сейчас ложись, запирайся на три оборота и никого не впускай, завтра утром я тебе позвоню и все объясню.
Не дожидаясь возражений, она схватила сумку и выскочила из номера.
Глава 20
1
Пулей слетев вниз, молодая женщина бросилась к телефонному автомату. Руки ее от волнения так дрожали, что она с трудом вставила в автомат карточку. Принцесса сняла трубку почти сразу, как будто ждала ее звонка.
— Вы еще не спите? — не поздоровавшись, спросила Даша.
— Какой тут может быть сон…
— Нам необходимо немедленно встретиться, гостиница «Хилтон», минут через двадцать…
— Нет, так быстро я не смогу, — после небольшой паузы ответила Маргарита, — жду важного звонка. Через час еще будет актуально?
— Я надеюсь, — и добавила: — Буду ждать вас в холле.
— Вы еще не спите? — не поздоровавшись, спросила Даша.
— Какой тут может быть сон…
— Нам необходимо немедленно встретиться, гостиница «Хилтон», минут через двадцать…
— Нет, так быстро я не смогу, — после небольшой паузы ответила Маргарита, — жду важного звонка. Через час еще будет актуально?
— Я надеюсь, — и добавила: — Буду ждать вас в холле.
2
«Не может быть, — возбужденно бормотала Даша, заводя машину, — не может быть».
Если ее идея верна, то разгадка четырех убийств окажется близка, ну а если нет… то международный скандал и пара выдранных кудрей ей гарантированы.
До «Хилтона» она добралась менее чем за десять минут. Буквально швырнув ключи от машины в подошедшего швейцара, молодая женщина бросилась к рецепции и, неожиданно даже для себя, потребовала от опешившего администратора:
— Herr Lipkin, schnell, schnell![17] — причем это самое schnell получилось в точности как у фашистского захватчика в период Великой Отечественной.
— Jawohl, madam[18] , — не моргнув глазом ответил портье и поднял трубку.
В ожидании Ильи Даша нервно пританцовывала в холле, вызывая живой интерес у группы французских туристов.
Наконец неотразимый ювелир вышел из лифта, вслед ему оборачивались даже собаки.
— Уже не верил, что увижу тебя, — бархатным голосом произнес Илья, поднося ее руку к губам, — пойдем, посидим?
Даша зарделась. Чем бы ни кончилась эта история, все равно будет о чем вспомнить.
Если ее идея верна, то разгадка четырех убийств окажется близка, ну а если нет… то международный скандал и пара выдранных кудрей ей гарантированы.
До «Хилтона» она добралась менее чем за десять минут. Буквально швырнув ключи от машины в подошедшего швейцара, молодая женщина бросилась к рецепции и, неожиданно даже для себя, потребовала от опешившего администратора:
— Herr Lipkin, schnell, schnell![17] — причем это самое schnell получилось в точности как у фашистского захватчика в период Великой Отечественной.
— Jawohl, madam[18] , — не моргнув глазом ответил портье и поднял трубку.
В ожидании Ильи Даша нервно пританцовывала в холле, вызывая живой интерес у группы французских туристов.
Наконец неотразимый ювелир вышел из лифта, вслед ему оборачивались даже собаки.
— Уже не верил, что увижу тебя, — бархатным голосом произнес Илья, поднося ее руку к губам, — пойдем, посидим?
Даша зарделась. Чем бы ни кончилась эта история, все равно будет о чем вспомнить.
3
Вопреки ожиданиям Илья повел ее не в номер, а в ресторан.
«Лиха беда начало», — подумала она, усаживаясь за стол.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? Я вся внимание.
Молодой человек откинул назад свою роскошную гриву и, дождавшись, когда официант отойдет, нерешительно произнес:
— Прежде чем начать, я должен попросить тебя дать слово никому об этом не рассказывать.
Даша хихикнула.
— Еще немного, и я окончательно запутаюсь, от кого и что мне нужно скрывать. Включая собственного мужа.
— А вот это желательно помнить всегда, — предостерегающе заметил Илья. — Хорошо. Будем считать, что мы договорились. — Он побарабанил пальцами по столу. — Тогда начну издалека. У меня есть младший брат, Федор…
Его собеседница удивленно моргнула. Она даже сама не поняла, чему удивилась сильнее: тому, что у ювелира оказался брат, или что у брата оказалось такое имя.
— Федор? А это в честь кого? Подожди, попробую угадать…
— Да помолчи ты хоть пять минут, — возмутился Илья, — дай рассказать спокойно.
— Молчу, — она подперла голову рукой. — И слушаю тебя очень внимательно.
«Лиха беда начало», — подумала она, усаживаясь за стол.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? Я вся внимание.
Молодой человек откинул назад свою роскошную гриву и, дождавшись, когда официант отойдет, нерешительно произнес:
— Прежде чем начать, я должен попросить тебя дать слово никому об этом не рассказывать.
Даша хихикнула.
— Еще немного, и я окончательно запутаюсь, от кого и что мне нужно скрывать. Включая собственного мужа.
— А вот это желательно помнить всегда, — предостерегающе заметил Илья. — Хорошо. Будем считать, что мы договорились. — Он побарабанил пальцами по столу. — Тогда начну издалека. У меня есть младший брат, Федор…
Его собеседница удивленно моргнула. Она даже сама не поняла, чему удивилась сильнее: тому, что у ювелира оказался брат, или что у брата оказалось такое имя.
— Федор? А это в честь кого? Подожди, попробую угадать…
— Да помолчи ты хоть пять минут, — возмутился Илья, — дай рассказать спокойно.
— Молчу, — она подперла голову рукой. — И слушаю тебя очень внимательно.
Глава 21
1
Тот день Илья не забудет никогда. Накануне братишке опять стало плохо, и их старый семейный доктор не выдержал:
— Фрау Липкин, я не могу брать на себя такую ответственность, это не просто усталость от напряженных занятий, это нечто большее. Нам необходимо установить причину.
Мама, невысокая седеющая женщина, словно догадываясь, чем может закончиться пребывание любимого младшего сына в больнице, расплакалась.
— Доктор, может, все-таки попробовать витамины?
— Нет, и еще раз нет! Я вызываю машину и немедленно.
Диагноз был краток и безжалостен — лейкемия. Услышав приговор, мать побледнела как смерть и, схватившись за сердце, потеряла сознание. Отец, хотя и остался на ногах, но выглядел не лучше.
Илья оцепенело сидел в коридоре, когда к нему подошел врач.
— Нам необходимо с вами побеседовать. Пройдемте в мой кабинет.
Тот нервно теребил молнию:
— Неужели выхода нет?
— Почему? Ситуация не такая безвыходная, — доктор Гюнтер присел рядом, — необходима пересадка костного мозга, нужен подходящий донор… Если таковой будет найден, то скорее всего вашего брата удастся спасти.
— А где его взять, этого донора? Это стоит денег? Сколько, вы только назовите сумму…
— К сожалению, дело не только в деньгах. Скажу откровенно, донора подобрать невероятно тяжело, и, как правило, надежда в основном на близких родственников.
— Что вы имеете в виду?
— Самый высокий процент совпадения у родных братьев и сестер. Так что если вы готовы…
— Вы еще спрашиваете! Да я готов лечь на операционный стол немедленно!
— Вот и отлично! — доктор ободряюще улыбнулся. — Тогда в течение самого короткого времени мы проведем необходимые анализы и будем верить в успех.
— Фрау Липкин, я не могу брать на себя такую ответственность, это не просто усталость от напряженных занятий, это нечто большее. Нам необходимо установить причину.
Мама, невысокая седеющая женщина, словно догадываясь, чем может закончиться пребывание любимого младшего сына в больнице, расплакалась.
— Доктор, может, все-таки попробовать витамины?
— Нет, и еще раз нет! Я вызываю машину и немедленно.
Диагноз был краток и безжалостен — лейкемия. Услышав приговор, мать побледнела как смерть и, схватившись за сердце, потеряла сознание. Отец, хотя и остался на ногах, но выглядел не лучше.
Илья оцепенело сидел в коридоре, когда к нему подошел врач.
— Нам необходимо с вами побеседовать. Пройдемте в мой кабинет.
Тот нервно теребил молнию:
— Неужели выхода нет?
— Почему? Ситуация не такая безвыходная, — доктор Гюнтер присел рядом, — необходима пересадка костного мозга, нужен подходящий донор… Если таковой будет найден, то скорее всего вашего брата удастся спасти.
— А где его взять, этого донора? Это стоит денег? Сколько, вы только назовите сумму…
— К сожалению, дело не только в деньгах. Скажу откровенно, донора подобрать невероятно тяжело, и, как правило, надежда в основном на близких родственников.
— Что вы имеете в виду?
— Самый высокий процент совпадения у родных братьев и сестер. Так что если вы готовы…
— Вы еще спрашиваете! Да я готов лечь на операционный стол немедленно!
— Вот и отлично! — доктор ободряюще улыбнулся. — Тогда в течение самого короткого времени мы проведем необходимые анализы и будем верить в успех.
2
Последующие дни прошли в напряженном ожидании, каждый телефонный звонок заставлял всю семью замирать от страха и надежды, и каждый раз трубку брал Илья. Наконец он прозвучал, этот долгожданный звонок. Доктор Гюнтер позвонил лично.
— Хорошо, что вы подошли к телефону… Вам необходимо немедленно подъехать в клинику, возникли кое-какие проблемы…
— Брату хуже?
— Нет, слава богу, его положение стабилизировано. Мне бы хотелось поговорить о вас, — врач помолчал, — и не расстраивайте родителей раньше времени. Просто скажите, что анализы необходимо повторить.
Впервые Илья понял, что означает выражение «идти как на Голгофу», внизу живота появилась противная холодная боль, руки стали ледяными и влажными. В больницу он вошел почти в обморочном состоянии.
— Я все понял, герр доктор, — тихим и каким-то обреченным голосом произнес Илья, — у меня обнаружено то же самое?
Доктор Гюнтер удивленно взглянул на трясущегося мужчину поверх очков.
— Отнюдь. С чего вы взяли?
— Но… вы же сами сказали, что речь пойдет обо мне…
— Да, — врач захлопнул папку, содержание которой перед тем внимательно изучал, — нам действительно необходимо поговорить. Признаться, я бы с большим удовольствием побеседовал с вашей матушкой, но, к сожалению, в ее состоянии это не представляется возможным. По правде говоря, вам я и вовсе не имею права об этом рассказывать, однако речь идет о жизни человека, и, может быть, не одного. Неизвестно, как перенесут смерть сына ваши родители.
— Значит, речь идет только о том, что я не смогу стать донором? — со смешанным чувством отчаяния и облегчения спросил молодой человек.
— И да и нет. — Врач выдержал паузу. — Вы знали, что ваши родители являлись близкими родственниками?
— Да… По-моему, они двоюродные брат и сестра…
— Именно. А в их случае иметь детей чаще всего противопоказано. У вас там что, совсем не проводили соответствующих анализов перед близкими браками?
— Понятия не имею. — Илья по-прежнему не понимал, о чем речь. — Я уехал из Советского Союза совсем маленьким. Да что случилось?
Немолодой врач выдохнул и потер лоб.
— Видите ли, у ваших родителей одинаковое генетическое заболевание. Им ни в коем случае нельзя было иметь детей. Еще странно, что ваш брат дожил до такого возраста.
Молодой человек растерянно улыбнулся.
— Что значит — до такого? Ведь я значительно старше Федора.
— Старше, — лицо доктора Гюнтера приняло странное выражение, он помолчал и нехотя добавил. — Но вы не их сын.
У Ильи потемнело в глазах. Он ожидал какого угодно известия, но представить себе хотя бы на секунду подобное…
— Вы, надеюсь… шутите? — пробормотал он, вставая.
— Как вы думаете, сколько на свете врачей, способных шутить на такие темы?
— Но, может, это ошибка? Давайте я сдам все еще раз.
— Сомневаюсь, что в этом есть необходимость. Если помните, мы делали анализы два раза.
— Но… как это могло произойти?!
Доктор Гюнтер развел руками:
— Если бы ваши родители так ожидали результатов исследований, то я мог бы предположить, что они вас просто усыновили… Ваша матушка также вне подозрения, совершенно однозначно, что вы не являетесь даже ее сыном. Следовательно, что-то случилось в роддоме.
— Да что там могло случиться? — Илья растерянно взирал на листы с результатами анализов, разложенные на столе.
— Можно только догадываться, что происходило в советских клиниках! Возможно, при коммунизме и дети должны были быть общими… Извините. Вас могли подменить, перепутать, все что угодно…
— Значит, если тот ребенок, я имею в виду их настоящего ребенка, сейчас жив, то можно было бы попытаться…
— Я бы не строил на сей счет иллюзий, — врач собрал документы в папку и отложил ее в сторону, — с такой наследственностью выжить было бы просто чудом.
— Так что же делать?
— Попробуйте оповестить всех родственников, дальних, близких, до десятого колена. Возможно, кто-то из них сможет стать донором.
— А сколько времени у нас есть?
— Мало. Максимально шесть-семь месяцев.
— Хорошо, что вы подошли к телефону… Вам необходимо немедленно подъехать в клинику, возникли кое-какие проблемы…
— Брату хуже?
— Нет, слава богу, его положение стабилизировано. Мне бы хотелось поговорить о вас, — врач помолчал, — и не расстраивайте родителей раньше времени. Просто скажите, что анализы необходимо повторить.
Впервые Илья понял, что означает выражение «идти как на Голгофу», внизу живота появилась противная холодная боль, руки стали ледяными и влажными. В больницу он вошел почти в обморочном состоянии.
— Я все понял, герр доктор, — тихим и каким-то обреченным голосом произнес Илья, — у меня обнаружено то же самое?
Доктор Гюнтер удивленно взглянул на трясущегося мужчину поверх очков.
— Отнюдь. С чего вы взяли?
— Но… вы же сами сказали, что речь пойдет обо мне…
— Да, — врач захлопнул папку, содержание которой перед тем внимательно изучал, — нам действительно необходимо поговорить. Признаться, я бы с большим удовольствием побеседовал с вашей матушкой, но, к сожалению, в ее состоянии это не представляется возможным. По правде говоря, вам я и вовсе не имею права об этом рассказывать, однако речь идет о жизни человека, и, может быть, не одного. Неизвестно, как перенесут смерть сына ваши родители.
— Значит, речь идет только о том, что я не смогу стать донором? — со смешанным чувством отчаяния и облегчения спросил молодой человек.
— И да и нет. — Врач выдержал паузу. — Вы знали, что ваши родители являлись близкими родственниками?
— Да… По-моему, они двоюродные брат и сестра…
— Именно. А в их случае иметь детей чаще всего противопоказано. У вас там что, совсем не проводили соответствующих анализов перед близкими браками?
— Понятия не имею. — Илья по-прежнему не понимал, о чем речь. — Я уехал из Советского Союза совсем маленьким. Да что случилось?
Немолодой врач выдохнул и потер лоб.
— Видите ли, у ваших родителей одинаковое генетическое заболевание. Им ни в коем случае нельзя было иметь детей. Еще странно, что ваш брат дожил до такого возраста.
Молодой человек растерянно улыбнулся.
— Что значит — до такого? Ведь я значительно старше Федора.
— Старше, — лицо доктора Гюнтера приняло странное выражение, он помолчал и нехотя добавил. — Но вы не их сын.
У Ильи потемнело в глазах. Он ожидал какого угодно известия, но представить себе хотя бы на секунду подобное…
— Вы, надеюсь… шутите? — пробормотал он, вставая.
— Как вы думаете, сколько на свете врачей, способных шутить на такие темы?
— Но, может, это ошибка? Давайте я сдам все еще раз.
— Сомневаюсь, что в этом есть необходимость. Если помните, мы делали анализы два раза.
— Но… как это могло произойти?!
Доктор Гюнтер развел руками:
— Если бы ваши родители так ожидали результатов исследований, то я мог бы предположить, что они вас просто усыновили… Ваша матушка также вне подозрения, совершенно однозначно, что вы не являетесь даже ее сыном. Следовательно, что-то случилось в роддоме.
— Да что там могло случиться? — Илья растерянно взирал на листы с результатами анализов, разложенные на столе.
— Можно только догадываться, что происходило в советских клиниках! Возможно, при коммунизме и дети должны были быть общими… Извините. Вас могли подменить, перепутать, все что угодно…
— Значит, если тот ребенок, я имею в виду их настоящего ребенка, сейчас жив, то можно было бы попытаться…
— Я бы не строил на сей счет иллюзий, — врач собрал документы в папку и отложил ее в сторону, — с такой наследственностью выжить было бы просто чудом.
— Так что же делать?
— Попробуйте оповестить всех родственников, дальних, близких, до десятого колена. Возможно, кто-то из них сможет стать донором.
— А сколько времени у нас есть?
— Мало. Максимально шесть-семь месяцев.
3
Шереметьево неприятно поразило Илью. Можно сказать, это была нелюбовь с первого взгляда. Главный международный аэропорт страны оказался темноватым, душным помещением, слишком маленьким и слишком грязным для своего уровня. Под низким, закопченным пандусом слонялись таксисты, больше похожие на разбойников с большой дороги.
— Эй, мистер, давай довезу! Недорого, долларов сто и поедем куда надо.
— Куда кому надо? — мрачно поинтересовался мистер в тщетной надежде отыскать хоть какой-нибудь государственный транспорт.
— Неужели вас не встречают? — послышался сзади женский голос.
Илья раздраженно повернул голову, но тут же улыбнулся: голос принадлежал миловидной девушке, летевшей с ним одним рейсом.
— Да, — смущенно засмеялся он, — признаться, не ожидал таких проблем: ни одного такси.
— Давненько вы, видимо, покинули родину. Ну что ж, придется вам помочь. Идемте.
— Куда? Куда надо? — ему вспомнились зловещие слова извозчиков.
— На стоянку, — рассмеялась она.
Новая знакомая машину вела в раскованной московской манере, то есть не обращая внимания ни на дорожные знаки, ни на остальных участников движения, просто ехал человек по улице и все.
— Красивый город Москва, — осторожно начал беседу Илья (кто знает, что у этой девицы в голове).
— Не надрывайся, — прикуривая на ходу, ответила девушка, — и радуйся, что уехал.
— А вы…
— А я здесь живу. Но работать стараюсь там.
Молодой человек нахмурился — что бы это значило?
— Не пугайся, — смех у новой знакомой был замечательный: заразительный, с легкой хрипотцой, — я работаю фотокорреспондентом. Хотя и правда, можно сказать, стою на панели, люблю снимать на улицах… А вообще приходится тяжело, там, где спокойно и красиво, хорошие снимки не сделаешь, и если хочешь заработать, приходится пускаться во все тяжкие… — она проскочила на красный свет перед самым бампером чудовищного грузовика.
Илья с трудом перевел дыхание, расслабляя ногу, которой перед этим инстинктивно искал тормоз.
— Я, честно говоря, не спешу, — деликатно произнес он.
— Я тоже, — водительница удивленно глянула в его сторону, — ты это к чему?
Он кивнул на дорогу.
— А-а-а, — разочарованно протянула девушка, — а я думала, хочешь пригласить на чашечку кофе.
— Обязательно приглашу, вот только устроюсь.
— Куда тебя?
— В «Коломбо», это…
— Я знаю, — она на полном ходу обернулась, достала с заднего сиденья сумку и, порывшись в ней, вынула визитную карточку. — На. Когда кофе будет готов — позвони. Кстати, меня Инга зовут.
Илья вышел из машины, испытывая чувство облегчения. Во время их следующей встречи, если таковая состоится, он все-таки возьмет такси.
— Эй, мистер, давай довезу! Недорого, долларов сто и поедем куда надо.
— Куда кому надо? — мрачно поинтересовался мистер в тщетной надежде отыскать хоть какой-нибудь государственный транспорт.
— Неужели вас не встречают? — послышался сзади женский голос.
Илья раздраженно повернул голову, но тут же улыбнулся: голос принадлежал миловидной девушке, летевшей с ним одним рейсом.
— Да, — смущенно засмеялся он, — признаться, не ожидал таких проблем: ни одного такси.
— Давненько вы, видимо, покинули родину. Ну что ж, придется вам помочь. Идемте.
— Куда? Куда надо? — ему вспомнились зловещие слова извозчиков.
— На стоянку, — рассмеялась она.
Новая знакомая машину вела в раскованной московской манере, то есть не обращая внимания ни на дорожные знаки, ни на остальных участников движения, просто ехал человек по улице и все.
— Красивый город Москва, — осторожно начал беседу Илья (кто знает, что у этой девицы в голове).
— Не надрывайся, — прикуривая на ходу, ответила девушка, — и радуйся, что уехал.
— А вы…
— А я здесь живу. Но работать стараюсь там.
Молодой человек нахмурился — что бы это значило?
— Не пугайся, — смех у новой знакомой был замечательный: заразительный, с легкой хрипотцой, — я работаю фотокорреспондентом. Хотя и правда, можно сказать, стою на панели, люблю снимать на улицах… А вообще приходится тяжело, там, где спокойно и красиво, хорошие снимки не сделаешь, и если хочешь заработать, приходится пускаться во все тяжкие… — она проскочила на красный свет перед самым бампером чудовищного грузовика.
Илья с трудом перевел дыхание, расслабляя ногу, которой перед этим инстинктивно искал тормоз.
— Я, честно говоря, не спешу, — деликатно произнес он.
— Я тоже, — водительница удивленно глянула в его сторону, — ты это к чему?
Он кивнул на дорогу.
— А-а-а, — разочарованно протянула девушка, — а я думала, хочешь пригласить на чашечку кофе.
— Обязательно приглашу, вот только устроюсь.
— Куда тебя?
— В «Коломбо», это…
— Я знаю, — она на полном ходу обернулась, достала с заднего сиденья сумку и, порывшись в ней, вынула визитную карточку. — На. Когда кофе будет готов — позвони. Кстати, меня Инга зовут.
Илья вышел из машины, испытывая чувство облегчения. Во время их следующей встречи, если таковая состоится, он все-таки возьмет такси.
4
На следующий день в восемь утра он стоял на пороге родильного дома, где двадцать семь лет назад появился на свет. Много раз он представлял себе этот момент, но действительность опять превзошла все ожидания. Облупившиеся стены, разбитые ступени лестницы… Никакой ностальгии, обыкновенная старая больница. Тяжело вздохнув, Илья открыл дверь и направился к окошку справочной.
— Здравствуйте, мне необходимо попасть в архив.
Пожилая медсестра в белой шапочке удивленно подняла глаза.
— Чего?
— Архив, как я могу попасть в архив?
— Никак, — грубо отрезала она, — идите к главврачу и с ней разговаривайте.
— А где ее найти?
Женщина глянула на часы и нехотя произнесла:
— У нее сейчас пятиминутка, ждите.
Илья отошел от окошка, не поняв ни причины ее агрессивности, ни что такое пятиминутка. Кажется, так называлось варенье. Но вряд ли в роддоме его будут варить. Хотя кто их тут знает…
Вокруг маячили взволнованные папаши, беспрестанно расспрашивая о своих младенцах. Наконец открылась дверь и в холле появилась высокая строгая женщина в окружении белохалатной свиты.
— Наталья Семеновна! — окликнула ее сердитая медсестра, — здесь один мужчина в архив желает.
— Какой мужчина? — переспросила главврачиха, и медсестра тут же обличительно ткнула пальцем в сторону Ильи.
Строгая докторша повернула голову в указанном направлении. Видимо, молодой человек произвел благоприятное впечатление, ибо лицо ее смягчилось.
— Слушаю вас, — голос прозвучал весьма любезно, свита застыла в любопытном ожидании.
— Я хотел поговорить с вами… наедине. Это личное дело, — неуверенно начал Илья, он никак не ожидал оказаться в центре внимания.
— Конечно, — главврач понимающе кивнула головой, — подождите меня здесь и не волнуйтесь, все будет в порядке.
Молодой человек хотел возразить, что не ожидает наследника, но счел разумным промолчать. Молоденькие сестры, пошептавшись, тихонько захихикали.
Полчаса ожидания прошли за изучением плакатов о правильном питании и гигиене беременных и кормящих женщин.
— Эй, мужчина! — наконец окликнула его показавшаяся из-за двери голова в белоснежной накрахмаленной шапочке. — Мужчина в свитере, я вам говорю!
Илья изумленно обернулся, так к нему еще никто не обращался.
— Это вы мне?
— Вам, вам, идите сюда!
Растерянно почесав голову, он все же последовал за сестричкой со своеобразной манерой общения.
— Наталья Семеновна вас ждет, — и она снова хихикнула, — вот сюда.
— Здравствуйте, мне необходимо попасть в архив.
Пожилая медсестра в белой шапочке удивленно подняла глаза.
— Чего?
— Архив, как я могу попасть в архив?
— Никак, — грубо отрезала она, — идите к главврачу и с ней разговаривайте.
— А где ее найти?
Женщина глянула на часы и нехотя произнесла:
— У нее сейчас пятиминутка, ждите.
Илья отошел от окошка, не поняв ни причины ее агрессивности, ни что такое пятиминутка. Кажется, так называлось варенье. Но вряд ли в роддоме его будут варить. Хотя кто их тут знает…
Вокруг маячили взволнованные папаши, беспрестанно расспрашивая о своих младенцах. Наконец открылась дверь и в холле появилась высокая строгая женщина в окружении белохалатной свиты.
— Наталья Семеновна! — окликнула ее сердитая медсестра, — здесь один мужчина в архив желает.
— Какой мужчина? — переспросила главврачиха, и медсестра тут же обличительно ткнула пальцем в сторону Ильи.
Строгая докторша повернула голову в указанном направлении. Видимо, молодой человек произвел благоприятное впечатление, ибо лицо ее смягчилось.
— Слушаю вас, — голос прозвучал весьма любезно, свита застыла в любопытном ожидании.
— Я хотел поговорить с вами… наедине. Это личное дело, — неуверенно начал Илья, он никак не ожидал оказаться в центре внимания.
— Конечно, — главврач понимающе кивнула головой, — подождите меня здесь и не волнуйтесь, все будет в порядке.
Молодой человек хотел возразить, что не ожидает наследника, но счел разумным промолчать. Молоденькие сестры, пошептавшись, тихонько захихикали.
Полчаса ожидания прошли за изучением плакатов о правильном питании и гигиене беременных и кормящих женщин.
— Эй, мужчина! — наконец окликнула его показавшаяся из-за двери голова в белоснежной накрахмаленной шапочке. — Мужчина в свитере, я вам говорю!
Илья изумленно обернулся, так к нему еще никто не обращался.
— Это вы мне?
— Вам, вам, идите сюда!
Растерянно почесав голову, он все же последовал за сестричкой со своеобразной манерой общения.
— Наталья Семеновна вас ждет, — и она снова хихикнула, — вот сюда.
5
Дородная главврач сидела, закинув ногу на ногу, и не спеша просматривала бумаги. Илье показалось, что пуговицы на ее халате были застегнуты только в районе талии. Он растерялся, но женщина тут же выпрямилась и, поправив халат, лукаво улыбнулась. Несмотря на возраст, она выглядела еще весьма привлекательной.
— А, это вы… проходите, присаживайтесь. Рассказывайте, что у вас на сердце. Проблемы с девушкой?
— Нет… — Илья засмеялся, — у меня и девушки-то нет. Я совсем по другому вопросу.
— Интересно. — Докторша отложила бумаги и нажала кнопку селектора. — Машенька, принеси два кофе и без надобности не беспокой. — Итак, слушаю вас.
Молодой человек кашлянул и неуверенно начал:
— Видите ли… когда-то давно, вы, конечно, этого не застали, — наметил он комплимент, — я родился в этом роддоме…
— Вот как? — женщина удивленно приподняла правую бровь, и улыбка стала чуть суше. — Продолжайте.
— Поймите, я не хочу никого обвинять, жизнь есть жизнь, что же тут поделаешь, но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что мне необходимо кое-что выяснить.
— И что именно?
— Кто мои настоящие родители… Даже не так. Мне нужно найти ребенка моих нынешних родителей… — он окончательно смешался под пристальным взглядом главврачихи.
— А, это вы… проходите, присаживайтесь. Рассказывайте, что у вас на сердце. Проблемы с девушкой?
— Нет… — Илья засмеялся, — у меня и девушки-то нет. Я совсем по другому вопросу.
— Интересно. — Докторша отложила бумаги и нажала кнопку селектора. — Машенька, принеси два кофе и без надобности не беспокой. — Итак, слушаю вас.
Молодой человек кашлянул и неуверенно начал:
— Видите ли… когда-то давно, вы, конечно, этого не застали, — наметил он комплимент, — я родился в этом роддоме…
— Вот как? — женщина удивленно приподняла правую бровь, и улыбка стала чуть суше. — Продолжайте.
— Поймите, я не хочу никого обвинять, жизнь есть жизнь, что же тут поделаешь, но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что мне необходимо кое-что выяснить.
— И что именно?
— Кто мои настоящие родители… Даже не так. Мне нужно найти ребенка моих нынешних родителей… — он окончательно смешался под пристальным взглядом главврачихи.