Страница:
Энакин через силу улыбнулся ей:
— Ну, тогда до скорого.
— До скорого, — повторила Тахири. — Да пребудет с тобой Сила.
Вторую часть она произнесла очень тихо, и Энакин решил, что эти слова вообще ему не предназначены. Чувствуя растущую слабость в коленях, он подошел к проему и выглянул наружу. За колючей изгородью расположилась артиллерийская батарея; четыре магмомета были нацелены на отверстие. Движения вперед не наблюдалось — следовательно, основные силы должны были атаковать с противоположной стороны. Энакин вернулся к главному входу и сконцентрировался на светляковом кристалле. Он ничуть не удивился, почувствовав множество йуужань-вонгов, готовых ворваться внутрь из засады.
Превозмогая боль, Энакин медленно потрусил вперед. Дважды под ним подкашивались ноги, и он падал на колено — в первый раз во время обмена ударами с каким-то йуужань-вонгом с остекленевшими глазами, который был готов к рукопашному бою не больше его самого. Энакин разрубил ящик, поднялся в воздух, питательная жижа выплеснулась наружу, противник потерял равновесие, и Энакин победил. В следующей схватке он едва не откинулся, схлопотав удар амфижезла в рану, которую начало саднить еще сильнее. Он спасся лишь благодаря тому, что успел с помощью Силы швырнуть бластер в татуированный лоб воина.
Забирая свое оружие и поднимаясь на ноги, Энакин блевал кровью. Не закончив, он призвал Силу и вскочил, чтобы бежать дальше. Нужно было добежать до двери и не давать врагу пробиться в грашал. Наконец он миновал корзины и посмотрел на дверную мембрану в двадцати метрах слева от себя — шириной с «крестокрыл» и почти вдвое выше. Краешек мембраны слегка приподнялся. Энакин нырнул обратно за ящики, доставая свободной рукой термодетонатор.
Увидев вошедшую внутрь фигуру, он чуть не уронил гранату. Пришелец был виден со спины, но казался на голову выше среднего человека и носил потрепанный комбинезон. Он резво припустил в направлении воксиньего загона.
— Лоуи! — окликнул его Энакин, подкрепляя свой слабый голос Силой.
Он потянулся наружу, но почувствовал лишь все то же расплывчатое йуужань-вонгское присутствие. Пришелец повернулся боком — это оказался человек с волосами песочного цвета — и поднял старую бластерную винтовку Е-11.
Энакин мгновенно бросился за ящик и активировал комлинк.
— Это самозванец! — предупредил он. — Пытается проникнуть в загон.
Звуки бластерного огня переросли в оглушительный рев, а тревога джедаев — в отчаяние. Стреляли из невозможных углов. Где-то разорвалась граната, и Джейна закричала: «В атаку!» Дверная мембрана откатилась вверх; за ней обнаружилось сорок пар йуужань-вонгских ног, готовых маршировать. Энакин полностью открылся Силе, втягивая ее в себя энергией своих эмоций — не гневом или страхом, как темные джедаи, но любовью к своей семье и друзьям, верой в дело джедаев и светлое будущее. Сила хлынула на него со всех сторон, наполняя потоком мощи и воли, одновременно насыщая и пожирая его. Не было ни страха, ни отчаяния; он чувствовал, как энергия течет сквозь него, а он — сквозь нее. Энакин был Силой, и Сила была Энакином.
Он поднялся. Тело излучало слабую ауру — то сгорали в огне его клетки; воздух вокруг него еле слышно потрескивал. Раны уже не болели. Энакин с необычайной отчетливостью воспринимал все и вся: затхлый смрад гудящих жуков-пуль, жаркий пар, поднимавшийся из клеток с растениями, тяжело дышащих джедаев, даже йуужань-вонгов. Он ощущал их так же отчетливо, как товарищей, как будто Сила непонятным образом распространилась и на них тоже.
Стреляя на бегу, Энакин промчался вдоль открывавшейся двери. Каждый разряд угодил в ногу йуужань-вонга; за мембраной послышался приглушенный рев. С полдесятка воинов рухнули на колени и ввалились в грашал. Энакин расстрелял их, прежде чем они успели подняться, затем перебежал на другой конец и пощекотал живую кнопку. Дверь опустилась.
— Хаттов смрад! — послышалось в комлинке проклятие Джейны. — Она удирает!
Энакин тоже почувствовал. Воксиниха уходила куда-то вниз. Он активировал комлинк.
— Наверное, самозванец открыл аварийный тоннель.
Слова больше не причиняли боли, зато аура вспыхнула еще ярче. Клетки Энакина пылали, словно огонь.
— Джейсон, ты за старшего. Забирай всех и отправляйся за ней.
Джейна, видимо, удивилась, не услышав собственное имя; Сила принесла ее эмоции, как ветер переносит голос через реку, однако она подавила свою досаду и сказала: — Туда не пройти, братишка.
— Путь будет чист.
Энакин разрубил живую кнопку и побежал по периметру к опустевшему воксиньему загону. Впереди себя он чувствовал йуужань-вонгов, которые скорчились за последним рядом ящиков, уверенные, что подмога уже близко. Их настроение мгновенно испортилось, когда Энакин зашел с фланга и принялся палить по ним из бластера. Угол был чересчур неудобный, разряды — слишком слабые, чтобы пробить вондуун-крабовый доспех, однако к тому времени, когда йуужань-вонги это поняли, джедаев уже след простыл.
Сквозь дверь-мембрану с ревом пронесся плазменный шар и поджег двадцатиметровый пучок питающих лоз. Энакин бросился назад, к расплавленной мембране. С его рук и ног срывались миниатюрные молнии; Сила бурлила в нем, словно огненный ураган, с каждым мгновением пылая все яростнее. Энакин был уже до отказа наполнен энергией Светлой стороны; его израненное тело не могло вместить больше. Энергия прожигала себе путь наружу, уничтожая ослабевший сосуд, содержавший ее.
Йуужань-вонги — на этот раз их ноги не пострадали — хлынули в грашал по пять воинов в ряд. Энакин скосил первую шеренгу с пятнадцати метров, стреляя по два раза между шагами и каждый раз поражая чье-то лицо или шею. Вулканическое орудие взревело снова, и перед ним словно из ниоткуда возник шар ослепительно-белого пламени. Энакин нырнул и врезался ногами в стену, перекувырнулся через спину и вскочил на ноги за десять метров от взрыва.
— Энакин! — взвизгнула Джейна.
«Уходите! — приказал он с помощью Силы. — Она удирает!» Бластер загрохотал у него в руке, убивая йуужань-вонгов в максимальном темпе. В грашал ввалились новые воины. В плечо Энакина вонзился бритвожук — комбинезон, наполовину сожженный энергией Силы, уже практически не защищал. Энакин подчинился удару, развернувшему его вокруг оси, выстрелил раз и еще раз; зазвенел сигнал истощения батареи. Йуужань-вонги метнули рой жуков-пуль и бросились вперед, стягивая с запястий амфижезлы.
Энакин швырнул бластер в лицо первому из них, и тот свалился; он перепрыгнул через второго, включив в воздухе световой меч. Приземлившись перед входом, он начал боевой танец, состоящий из блоков и выпадов; каждая атака завершалась смертельным ударом. Его аура сияла так ярко, что Энакин отбрасывал тень на своих врагов. Он с размаху рубанул слева направо, пробив два блока и перерезав две глотки, затем хуком в голову послал в полет третьего воина.
Но все же они достали его, нанеся уколы в трех местах; один из амфижезлов запустил клыки в плоть Энакина. Сила выжгла яд, прежде чем он его почувствовал, и новые раны тревожили его куда меньше, чем старая — однако за этими десятью последовали новые десять, и Энакин понял, что держаться вечно он не сможет. Он убил еще одного, затем следующего, смертельно ранил третьего и отступил. Йуужань-вонги двинулись вперед, намереваясь обойти его справа.
Где-то в районе загона громыхнул «дальнобластер», пропалив в одном из йуужань-вонгов дыру величиной с голову и еще одну, размером с кулак, в воине за его спиной. Энакин сделал сальто назад и приземлился в пяти метрах от прежнего местоположения. Его аура бурно вспыхивала — клетки начали гореть и взрываться. Он отважился обернуться и увидел Джейну, которая выглядывала из ямы, уперев в плечо «дальнобластер». По щекам у нее бежали слезы. Рядом с ней стоял Джейсон; он тоже всхлипывал и пытался стащить ее вниз.
«Уходите! — передал Энакин с помощью Силы. — Я не продержусь долго».
Йуужань-вонги снова пошли вперед, и Джейна выстрелила во второй раз. Один из воинов упал, но остальные продолжали надвигаться. Энакин отскочил еще на пять метров и в этот миг почувствовал, что кто-то из йуужань-вонгов ползет вдоль стены грашала. Он попятился назад, пока не увидел его: это оказался тот самый самозванец-джедай. До него было метров с тридцать. Он волок на себе тяжелый контейнер, направляясь к проделанному джедаями отверстию.
Тут воины опять настигли Энакина, и ему пришлось защищаться. Отбиваясь лиловым клинком, блокируя, парируя и пропуская удар за ударом, он отступил на два шага и вдруг увидел шанс для себя. Энакин взвился в воздух и впечатал обе ноги в грудь ближайшего йуужань-вонга. Его меч, сверкнув дважды, рассек головы двум следующим воинам, и джедай устремился в образовавшийся зазор, совершая кувырки при помощи Силы.
Он остановился там, откуда пришел поддельный джедай — в рабочей области возле загона королевы. На столе лежали десятки жгутов, каждый из которых заканчивался клонирующим коконом — открытым или закрытым. Судя по всему, это была установка для пересадки тканей.
«Так вот что нес этот тип. Контейнер, набитый воксиньей тканью, которой хватит на миллион клонов». Аура Энакина вспыхнула и пригасла, снова вспыхнула и снова пригасла. Его клетки рвались в цепной реакции — все быстрее и быстрее по мере того как таяла плоть, удерживавшая энергию. Энакин чувствовал, что не столько умирает, сколько растворяется в Силе. Он снял с пояса последний термодетонатор и установил таймер на три щелчка.
«Уходите».
— Энакин, я не могу! — крикнула Джейна.
Энакин поднял детонатор, чтобы брату с сестрой было видно. Тридцать секунд. Он включил взрыватель.
«Уведи ее отсюда, Джейсон. Поцелуй за меня Тахири».
Тут воины снова настигли его. Энакин бросил термодетонатор; должно быть, при этом он непроизвольно призвал Силу, потому что детонатор угодил в голову самозванца-джедая.
В течение следующих секунд Энакин был полностью поглощен парированием града ударов, сыпавшихся на него со всех сторон, но, когда он наконец сумел удрать от врагов — на сальто и кувырки уже не оставалось сил — неизвестный как раз поднимался на ноги, потирая голову и озираясь по сторонам. Даже на расстоянии тридцати метров невозможно было не ни с чем спутать этот сломанный нос и выбитую глазницу.
«Ном Анор!» Когда взгляд исполнителя упал на серебристый шар, его настоящий глаз сделался таким же выпученным, как плаэрин-бол. Анор потянулся к детонатору.
Энакин с помощью Силы отшвырнул детонатор, затем амфижезл ударил его промеж ребер, и он стукнулся о землю, выпустив из рук световой меч. Его аура совсем потускнела и должна была вот-вот погаснуть; ураган внутри него утихал, улетучиваясь обратно в Силу.
Ном Анор снова потянулся к детонатору. Энакин терпеливо дождался, когда рука исполнителя практически легла на прибор, затем в последний раз призвал Силу и катнул шар к самому контейнеру.
Он не услышал раздраженного возгласа и не увидел, как Ном Анор удирает со всех ног.
К тому времени его уже не было на свете.
Глава 44
Глава 45
— Ну, тогда до скорого.
— До скорого, — повторила Тахири. — Да пребудет с тобой Сила.
Вторую часть она произнесла очень тихо, и Энакин решил, что эти слова вообще ему не предназначены. Чувствуя растущую слабость в коленях, он подошел к проему и выглянул наружу. За колючей изгородью расположилась артиллерийская батарея; четыре магмомета были нацелены на отверстие. Движения вперед не наблюдалось — следовательно, основные силы должны были атаковать с противоположной стороны. Энакин вернулся к главному входу и сконцентрировался на светляковом кристалле. Он ничуть не удивился, почувствовав множество йуужань-вонгов, готовых ворваться внутрь из засады.
Превозмогая боль, Энакин медленно потрусил вперед. Дважды под ним подкашивались ноги, и он падал на колено — в первый раз во время обмена ударами с каким-то йуужань-вонгом с остекленевшими глазами, который был готов к рукопашному бою не больше его самого. Энакин разрубил ящик, поднялся в воздух, питательная жижа выплеснулась наружу, противник потерял равновесие, и Энакин победил. В следующей схватке он едва не откинулся, схлопотав удар амфижезла в рану, которую начало саднить еще сильнее. Он спасся лишь благодаря тому, что успел с помощью Силы швырнуть бластер в татуированный лоб воина.
Забирая свое оружие и поднимаясь на ноги, Энакин блевал кровью. Не закончив, он призвал Силу и вскочил, чтобы бежать дальше. Нужно было добежать до двери и не давать врагу пробиться в грашал. Наконец он миновал корзины и посмотрел на дверную мембрану в двадцати метрах слева от себя — шириной с «крестокрыл» и почти вдвое выше. Краешек мембраны слегка приподнялся. Энакин нырнул обратно за ящики, доставая свободной рукой термодетонатор.
Увидев вошедшую внутрь фигуру, он чуть не уронил гранату. Пришелец был виден со спины, но казался на голову выше среднего человека и носил потрепанный комбинезон. Он резво припустил в направлении воксиньего загона.
— Лоуи! — окликнул его Энакин, подкрепляя свой слабый голос Силой.
Он потянулся наружу, но почувствовал лишь все то же расплывчатое йуужань-вонгское присутствие. Пришелец повернулся боком — это оказался человек с волосами песочного цвета — и поднял старую бластерную винтовку Е-11.
Энакин мгновенно бросился за ящик и активировал комлинк.
— Это самозванец! — предупредил он. — Пытается проникнуть в загон.
Звуки бластерного огня переросли в оглушительный рев, а тревога джедаев — в отчаяние. Стреляли из невозможных углов. Где-то разорвалась граната, и Джейна закричала: «В атаку!» Дверная мембрана откатилась вверх; за ней обнаружилось сорок пар йуужань-вонгских ног, готовых маршировать. Энакин полностью открылся Силе, втягивая ее в себя энергией своих эмоций — не гневом или страхом, как темные джедаи, но любовью к своей семье и друзьям, верой в дело джедаев и светлое будущее. Сила хлынула на него со всех сторон, наполняя потоком мощи и воли, одновременно насыщая и пожирая его. Не было ни страха, ни отчаяния; он чувствовал, как энергия течет сквозь него, а он — сквозь нее. Энакин был Силой, и Сила была Энакином.
Он поднялся. Тело излучало слабую ауру — то сгорали в огне его клетки; воздух вокруг него еле слышно потрескивал. Раны уже не болели. Энакин с необычайной отчетливостью воспринимал все и вся: затхлый смрад гудящих жуков-пуль, жаркий пар, поднимавшийся из клеток с растениями, тяжело дышащих джедаев, даже йуужань-вонгов. Он ощущал их так же отчетливо, как товарищей, как будто Сила непонятным образом распространилась и на них тоже.
Стреляя на бегу, Энакин промчался вдоль открывавшейся двери. Каждый разряд угодил в ногу йуужань-вонга; за мембраной послышался приглушенный рев. С полдесятка воинов рухнули на колени и ввалились в грашал. Энакин расстрелял их, прежде чем они успели подняться, затем перебежал на другой конец и пощекотал живую кнопку. Дверь опустилась.
— Хаттов смрад! — послышалось в комлинке проклятие Джейны. — Она удирает!
Энакин тоже почувствовал. Воксиниха уходила куда-то вниз. Он активировал комлинк.
— Наверное, самозванец открыл аварийный тоннель.
Слова больше не причиняли боли, зато аура вспыхнула еще ярче. Клетки Энакина пылали, словно огонь.
— Джейсон, ты за старшего. Забирай всех и отправляйся за ней.
Джейна, видимо, удивилась, не услышав собственное имя; Сила принесла ее эмоции, как ветер переносит голос через реку, однако она подавила свою досаду и сказала: — Туда не пройти, братишка.
— Путь будет чист.
Энакин разрубил живую кнопку и побежал по периметру к опустевшему воксиньему загону. Впереди себя он чувствовал йуужань-вонгов, которые скорчились за последним рядом ящиков, уверенные, что подмога уже близко. Их настроение мгновенно испортилось, когда Энакин зашел с фланга и принялся палить по ним из бластера. Угол был чересчур неудобный, разряды — слишком слабые, чтобы пробить вондуун-крабовый доспех, однако к тому времени, когда йуужань-вонги это поняли, джедаев уже след простыл.
Сквозь дверь-мембрану с ревом пронесся плазменный шар и поджег двадцатиметровый пучок питающих лоз. Энакин бросился назад, к расплавленной мембране. С его рук и ног срывались миниатюрные молнии; Сила бурлила в нем, словно огненный ураган, с каждым мгновением пылая все яростнее. Энакин был уже до отказа наполнен энергией Светлой стороны; его израненное тело не могло вместить больше. Энергия прожигала себе путь наружу, уничтожая ослабевший сосуд, содержавший ее.
Йуужань-вонги — на этот раз их ноги не пострадали — хлынули в грашал по пять воинов в ряд. Энакин скосил первую шеренгу с пятнадцати метров, стреляя по два раза между шагами и каждый раз поражая чье-то лицо или шею. Вулканическое орудие взревело снова, и перед ним словно из ниоткуда возник шар ослепительно-белого пламени. Энакин нырнул и врезался ногами в стену, перекувырнулся через спину и вскочил на ноги за десять метров от взрыва.
— Энакин! — взвизгнула Джейна.
«Уходите! — приказал он с помощью Силы. — Она удирает!» Бластер загрохотал у него в руке, убивая йуужань-вонгов в максимальном темпе. В грашал ввалились новые воины. В плечо Энакина вонзился бритвожук — комбинезон, наполовину сожженный энергией Силы, уже практически не защищал. Энакин подчинился удару, развернувшему его вокруг оси, выстрелил раз и еще раз; зазвенел сигнал истощения батареи. Йуужань-вонги метнули рой жуков-пуль и бросились вперед, стягивая с запястий амфижезлы.
Энакин швырнул бластер в лицо первому из них, и тот свалился; он перепрыгнул через второго, включив в воздухе световой меч. Приземлившись перед входом, он начал боевой танец, состоящий из блоков и выпадов; каждая атака завершалась смертельным ударом. Его аура сияла так ярко, что Энакин отбрасывал тень на своих врагов. Он с размаху рубанул слева направо, пробив два блока и перерезав две глотки, затем хуком в голову послал в полет третьего воина.
Но все же они достали его, нанеся уколы в трех местах; один из амфижезлов запустил клыки в плоть Энакина. Сила выжгла яд, прежде чем он его почувствовал, и новые раны тревожили его куда меньше, чем старая — однако за этими десятью последовали новые десять, и Энакин понял, что держаться вечно он не сможет. Он убил еще одного, затем следующего, смертельно ранил третьего и отступил. Йуужань-вонги двинулись вперед, намереваясь обойти его справа.
Где-то в районе загона громыхнул «дальнобластер», пропалив в одном из йуужань-вонгов дыру величиной с голову и еще одну, размером с кулак, в воине за его спиной. Энакин сделал сальто назад и приземлился в пяти метрах от прежнего местоположения. Его аура бурно вспыхивала — клетки начали гореть и взрываться. Он отважился обернуться и увидел Джейну, которая выглядывала из ямы, уперев в плечо «дальнобластер». По щекам у нее бежали слезы. Рядом с ней стоял Джейсон; он тоже всхлипывал и пытался стащить ее вниз.
«Уходите! — передал Энакин с помощью Силы. — Я не продержусь долго».
Йуужань-вонги снова пошли вперед, и Джейна выстрелила во второй раз. Один из воинов упал, но остальные продолжали надвигаться. Энакин отскочил еще на пять метров и в этот миг почувствовал, что кто-то из йуужань-вонгов ползет вдоль стены грашала. Он попятился назад, пока не увидел его: это оказался тот самый самозванец-джедай. До него было метров с тридцать. Он волок на себе тяжелый контейнер, направляясь к проделанному джедаями отверстию.
Тут воины опять настигли Энакина, и ему пришлось защищаться. Отбиваясь лиловым клинком, блокируя, парируя и пропуская удар за ударом, он отступил на два шага и вдруг увидел шанс для себя. Энакин взвился в воздух и впечатал обе ноги в грудь ближайшего йуужань-вонга. Его меч, сверкнув дважды, рассек головы двум следующим воинам, и джедай устремился в образовавшийся зазор, совершая кувырки при помощи Силы.
Он остановился там, откуда пришел поддельный джедай — в рабочей области возле загона королевы. На столе лежали десятки жгутов, каждый из которых заканчивался клонирующим коконом — открытым или закрытым. Судя по всему, это была установка для пересадки тканей.
«Так вот что нес этот тип. Контейнер, набитый воксиньей тканью, которой хватит на миллион клонов». Аура Энакина вспыхнула и пригасла, снова вспыхнула и снова пригасла. Его клетки рвались в цепной реакции — все быстрее и быстрее по мере того как таяла плоть, удерживавшая энергию. Энакин чувствовал, что не столько умирает, сколько растворяется в Силе. Он снял с пояса последний термодетонатор и установил таймер на три щелчка.
«Уходите».
— Энакин, я не могу! — крикнула Джейна.
Энакин поднял детонатор, чтобы брату с сестрой было видно. Тридцать секунд. Он включил взрыватель.
«Уведи ее отсюда, Джейсон. Поцелуй за меня Тахири».
Тут воины снова настигли его. Энакин бросил термодетонатор; должно быть, при этом он непроизвольно призвал Силу, потому что детонатор угодил в голову самозванца-джедая.
В течение следующих секунд Энакин был полностью поглощен парированием града ударов, сыпавшихся на него со всех сторон, но, когда он наконец сумел удрать от врагов — на сальто и кувырки уже не оставалось сил — неизвестный как раз поднимался на ноги, потирая голову и озираясь по сторонам. Даже на расстоянии тридцати метров невозможно было не ни с чем спутать этот сломанный нос и выбитую глазницу.
«Ном Анор!» Когда взгляд исполнителя упал на серебристый шар, его настоящий глаз сделался таким же выпученным, как плаэрин-бол. Анор потянулся к детонатору.
Энакин с помощью Силы отшвырнул детонатор, затем амфижезл ударил его промеж ребер, и он стукнулся о землю, выпустив из рук световой меч. Его аура совсем потускнела и должна была вот-вот погаснуть; ураган внутри него утихал, улетучиваясь обратно в Силу.
Ном Анор снова потянулся к детонатору. Энакин терпеливо дождался, когда рука исполнителя практически легла на прибор, затем в последний раз призвал Силу и катнул шар к самому контейнеру.
Он не услышал раздраженного возгласа и не увидел, как Ном Анор удирает со всех ног.
К тому времени его уже не было на свете.
Глава 44
— К «Затмению» им не пройти, по крайней мере это не по силам армаде, что летит со стороны Борлейас, — сказал Кент Хамнер. Он прибыл час назад в качестве официального связного между джедаями и Новой Республикой, чтобы доложить о подозрительных передвижениях флота йуужань-вонгов. — Даже если они сумеют провести сюда все эти корабли, понадобится год, чтобы пробраться сквозь наш гиперпространственный лабиринт.
Лучшие тактики команды джедаев собрались в координационном зале «Затмения», изучая три дисплея, которые включил Люк. Одна из голограмм демонстрировала схему гиперпространственных путей, разбегавшихся от планеты Борлейас. На втором был изображен извилистый путь до «Затмения» и сама планета, спрятанная посреди астероидных поясов и смежных газовых гигантов. Наконец, третья голограмма показывала систему Корусканта, и именно к этой карте периодически смещались взгляды всех присутствующих — особенно к тусклому кластеру комет поблизости от стольной планеты.
Мара показала рукой на клубок кометных хвостов.
— А это, значит, те неотмеченные астероиды, что примазались к ОбоРин? (ОбоРин — кометное скопление, обращающееся по эллиптической орбите вокруг Корусканта) — Мы следим за ними, — молвил Кент, — и готовы в любой момент их взорвать.
Никто не сомневался, что эти астероиды в действительности являются разведывательными кораблями. Корран Хорн, который также присутствовал на совещании, не так давно на собственном опыте убедился, что космический булыжник — излюбленная форма камуфляжа в йуужань-вонгском флоте.
— Значит, это они, — сказал Люк.
Он переключил голопроектор, убрав картинку гиперпространственных путей и схему «Затмения», но увеличить Корускант не успел — неожиданно начал усиливаться контакт с Энакином. В сознании замелькали образы: йуужань-вонги, рвущиеся сквозь заросли горящих лиан; лиловый клинок, рисующий стремительные узоры в воздухе; золотой огонь, пылающий в темноте. Племянник был спокоен и сосредоточен, пребывал в гармонии с Силой и с самим собой, однако с каждой секундой слабел.
— Мастер Скайуокер? — спросил Корран. — Что это?
Люк отвернулся и ничего не ответил. Он знал, что Саба Себатайн почувствовала смерть сестер Хара; кроме них, погибли и другие джедаи — он не знал, кто именно, это ощущалось просто как растущая пустота в Силе. Сейчас ударная команда теряла Энакина, которого послал туда сам же Люк — как и всех остальных.
— Люк? — Сзади подошла Мара и взяла его за руку. Не отстранившись, Люк потянулся сознанием к Джейсону и Джейне. Их переполняли горе и ужас, страх и гнев. Но, по крайней мере, они были живы и полны сил.
А потом Энакина не стало.
Люку показалось, будто йуужань-вонг запустил пальцы в его тело и вырвал из него племянника. В его сердце возникла черная дыра и разразилась такая свирепая буря, что он начал непроизвольно дрожать.
— Люк, прекрати! — Мара впилась пальцами в его плечо и развернула лицом к себе. — Возьми себя в руки, сейчас же! Бен почувствует. Подумай, что ты с ним делаешь!
— Бен…
Люк накрыл руку Мары своей ладонью и погрузился внутрь себя, заглушая свое присутствие в Силе и теряя контакт с двойняшками. Не в состоянии сдержать растущий гнев и не желая навредить сыну, он повернулся и снова занялся голопроектором.
— Мастер Скайуокер! — выдохнул Кент.
— Это Энакин, — сказала Мара.
— Энакин? О… — комната наполнилась охами и пораженными вскриками; наконец Корран выговорил: — Мастер Скайуокер… что мы можем сделать?
«А что вы можете сделать?» — подумал Люк. Он посмотрел на Мару, силясь собраться с духом и привести мысли в порядок. Вопрос был не в том, что они могли сделать, а в том, что они ДОЛЖНЫ были сделать.
— Энакин… — Люк запнулся. — Энакин погиб за правое дело.
Корран и остальные молча ждали.
— Наша задача сейчас — подготовить эскадрильи, — вмешалась Мара. Она повернулась к Кенту. — И связаться с адмиралом Соввом. Когда мы полетим на Корускант, нам понадобятся места в ангарах.
— Я не говорю, что служба безопасности волынит, генерал Йил, — сказал Хан. Они с Лэндо сидели в рабочем кабинете в комплексе Истпорт и пытались оказать Новой Республике очередную услугу — как всегда, тщетно. — Вики Шеш когда-то работала в НКВСНР. За два года она могла рассовать своих агентов по всем дефлекторным бригадам. Какой смысл рисковать?
— У вас есть улики, Соло? — Не «генерал Соло», не «генерал», даже не Хан. Просто Соло. — Если у вас есть улики, я сей же час назначу проверку персонала.
— У меня нет улик, это верно. — Хан потер лоб. — Послушайте, ну что вам стоит послать по паре ОЙВов на каждую генераторную станцию? Вы не можете отказаться.
— Да, бесплатно не откажусь, — отвечал Йил. — Так что с ними за проблемы?
Лэндо сунул голову в объектив.
— Никаких проблем нет, генерал, уверяю вас. Я верный гражданин Новой Республики, который помогает своей стране, чем может.
Йил недоверчиво посмотрел на него.
— Не ваш ли дроид ОЙВ не смог защитить главу государства Фей’лиа от нападения вражеских агентов?
— Это был сбой в демонстрационной программе, — терпеливо пояснил Лэндо. — Те дроиды, которых я дарю Новой Республике, пребывают в боевой готовности. В полной боевой готовности.
— Как раз это меня и пугает, Калриссиан. — Дважды моргнув, Йил положил руки на стол и наклонился к видеокамере. — Глава государства Фей’лиа приказал мне выслушать ваше предложение, и я выслушал. Но я не собираюсь допускать новую технологию на свои генераторные станции без полной проверки на соответствие. Служба планетарной защиты не будет предпринимать никаких проверок, пока мы не узнаем, куда отправился флот с Борлейас. Мне очень жаль, Калриссиан…
Из коридора донесся крик, исполненный боли — такой пронзительный и нечеловеческий, что Хан узнал голос Леи только после того, как выскочил из кресла и рванул со стола бластер в кобуре.
— Лея!
Невозможно, но крик стал еще более громким и нечеловеческим. Хан бросился в личный кабинет Леи; Адаракх и Миуолх стояли по обе стороны стола, и вид у них был нетипично растерянный и беспомощный. С видеоэкрана пялился мохнатый генерал-ботан из Штаба орбитальной обороны; он был сильно смущен и тупо повторял: «Принцесса Лея? Принцесса Лея?» Лея скорчилась на полу и выкрикивала что-то нечленораздельное.
Не обнаружив в комнате никакой опасности, Хан присел подле жены и взял ее за руку.
— Лея?
Казалось, она даже не заметила его. У нее были красные глаза, из которых непрерывно капали слезы. Из ее крика Хан сумел разобрать лишь длинное: «Э-э-э-э-э-э!» Ботан продолжал бубнить: «Принцесса Лея? Принцесса Лея?» В комнату вошел Лэндо и, не обращая внимания на пульт связи, положил руку Хану на плечо.
— Что такое?
Хан развел руками и посмотрел на ногри.
— Леди Вейдер разговаривала с генералом Ба'трой, — пояснила Миуолх. — Она сообщила ему, что леди Рисант-Калриссиан везет партию Охотников-1, затем вдруг умолкла и…
Лея схватила Хана за руку и, заикаясь, забормотала: — Э-э… э-э-э…
И Хан понял, что Энакина больше нет.
И что Лея почувствовала его смерть.
— Принцесса Лея? — бубнил Ба'тра. — Принцесса, вы…
Обнаружив в руке ДЛ-44, Хан одним выстрелом заставил динамик замолчать. Это оказалось так приятно, что он расстрелял заодно голо-блок, види-банк системы безопасности и все, что стояло рядом. Аппаратура вспыхивала и сыпала искрами, когда луч сверхзаряженных частиц прожигал в ней дыры.
— Хан! — закричал Лэндо. — Хан! Ты что делаешь?
— Он мертв. — Хан расстрелял информационный планшет, лежавший на леином столе. Лэндо пришлось упасть ничком, когда бластер описал дугу и остановился перед голографической стенной панелью. — Они убили нашего сына.
Хан спустил курок, и башенки Террариум-Сити (искусственный город на Алдераане) рассыпались облаком искр. Затем Адаракх бросился на него, перехватил руку и вырвал бластер. Хан присел на корточки и начал всхлипывать. Теперь он был слишком слаб, чтобы бушевать. Выражение глаз Леи не оставляло никаких сомнений.
Похоже, Лея ничего не замечала. По-прежнему голося, она поднялась на ноги и выбежала из комнаты. Хан посмотрел ей вслед, краешком сознания уловив плач Бена. Лэндо присел возле него. Хан посмотрел на старого друга; Адаракх все еще сжимал его руку с бластером.
— Энакина больше нет.
— Хан, мне очень жаль. — Лэндо сел на корточки, встретился взглядом с Адаракхом и кивком показал ему на дверь. — Сперва Чуи, а теперь вот это… Я не могу даже представить…
— Я тоже не могу. Я наговорил ему ужасных вещей… — сказал Хан. Где-то в глубине квартиры Бен заплакал еще сильнее, а Лея всхлипывала даже громче него. — Я толкнул его на это. Он хотел доказать…
— Нет. — Лэндо наклонил голову и посмотрел ему в глаза. — Послушай меня, старина. Энакин погиб потому, что он был рыцарем-джедаем и делал то, что всегда делают рыцари-джедаи. Смерть Чубакки здесь ни при чем, и он ничего не пытался тебе доказать.
— Откуда ты знаешь? — процедил Хан. Он вспыхнул не потому, что Лэндо сказал что-то не то, а из-за того, что злость вернулась и он должен был излить ее на кого-то. — Он не был твоим сыном.
— Да, не был. — В глазах Лэндо появилось страдальческое, в чем-то даже виноватое выражение. — Но это я выдал его йуужань-вонгам. Он не винил себя в том, что случилось с Чубаккой… и он знал, как сильно ты его любишь. Все это видели.
От мягкого голоса Лэндо весь гнев Хана улетучился, и на смену ему пришло отчаяние. Он знал, что друг просто пытается его утешить, не дать ему развалиться, как после смерти Чубакки — но все было впустую. Хан помнил, как сам он повел себя после смерти Чубакки, как забрал с собой гнев на Энакина и отправился заливать горе, оставив семью разваливаться на части. Тогда он едва не потерял их всех, и вот это случилось снова. Но только на этот раз Лея не соберет семью, как тогда. На этот раз ей самой нужен кто-то сильный.
В комнату, лязгая, вошел Ц-3ПО; его электронный голос звенел от беспокойства:
— Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! Госпожа Лея выключила Няню и хочет его раздавить!
Лэндо встал, не отпуская плечо Хана.
— Кого раздавить, Си-Трипио?
Дроид воздел золоченые руки горе.
— Бена! Она не выпускает его из рук.
— Я посмотрю, что можно сделать. — Лэндо толкнул Ц-3ПО в направлении Хана и пошел к двери. — Присмотри за ним.
— Нет, Лэндо, я сам пойду. — Хан схватил Ц-3ПО за руку и поднялся на ноги. — Я сам должен это сделать.
Лэндо поднял бровь.
— А ты в состоянии?
Хан кивнул:
— А что остается?
Он пошел первым, направляясь к детской, расположенной в глубине апартаментов. Лея стояла перед транспаристиловым окном, прижимая Бена к груди и глядя на пролетающие мимо ховеры. Она гладила ребенка по спине и баюкала его, переминаясь с ноги на ногу. Если она и слышала, что он плачет, то не сознавала, что это из-за ее собственного горя.
Хан подошел к ней и отогнал телохранителя-ногри, затем просунул руку между Леей и младенцем.
— Отпусти, Лея. — Он начал осторожно высвобождать Бена. — Дай я возьму его.
Ее взгляд сместился на его лицо, но казалось, что глаза смотрят сквозь него и ничего не видят.
— Хан?
— Точно. — Хан посмотрел на Лэндо и вручил ему Бена, затем обнял Лею и прижал к себе. Просто прижал к себе.
— Я рядом, принцесса. Я всегда буду рядом.
Лучшие тактики команды джедаев собрались в координационном зале «Затмения», изучая три дисплея, которые включил Люк. Одна из голограмм демонстрировала схему гиперпространственных путей, разбегавшихся от планеты Борлейас. На втором был изображен извилистый путь до «Затмения» и сама планета, спрятанная посреди астероидных поясов и смежных газовых гигантов. Наконец, третья голограмма показывала систему Корусканта, и именно к этой карте периодически смещались взгляды всех присутствующих — особенно к тусклому кластеру комет поблизости от стольной планеты.
Мара показала рукой на клубок кометных хвостов.
— А это, значит, те неотмеченные астероиды, что примазались к ОбоРин? (ОбоРин — кометное скопление, обращающееся по эллиптической орбите вокруг Корусканта) — Мы следим за ними, — молвил Кент, — и готовы в любой момент их взорвать.
Никто не сомневался, что эти астероиды в действительности являются разведывательными кораблями. Корран Хорн, который также присутствовал на совещании, не так давно на собственном опыте убедился, что космический булыжник — излюбленная форма камуфляжа в йуужань-вонгском флоте.
— Значит, это они, — сказал Люк.
Он переключил голопроектор, убрав картинку гиперпространственных путей и схему «Затмения», но увеличить Корускант не успел — неожиданно начал усиливаться контакт с Энакином. В сознании замелькали образы: йуужань-вонги, рвущиеся сквозь заросли горящих лиан; лиловый клинок, рисующий стремительные узоры в воздухе; золотой огонь, пылающий в темноте. Племянник был спокоен и сосредоточен, пребывал в гармонии с Силой и с самим собой, однако с каждой секундой слабел.
— Мастер Скайуокер? — спросил Корран. — Что это?
Люк отвернулся и ничего не ответил. Он знал, что Саба Себатайн почувствовала смерть сестер Хара; кроме них, погибли и другие джедаи — он не знал, кто именно, это ощущалось просто как растущая пустота в Силе. Сейчас ударная команда теряла Энакина, которого послал туда сам же Люк — как и всех остальных.
— Люк? — Сзади подошла Мара и взяла его за руку. Не отстранившись, Люк потянулся сознанием к Джейсону и Джейне. Их переполняли горе и ужас, страх и гнев. Но, по крайней мере, они были живы и полны сил.
А потом Энакина не стало.
Люку показалось, будто йуужань-вонг запустил пальцы в его тело и вырвал из него племянника. В его сердце возникла черная дыра и разразилась такая свирепая буря, что он начал непроизвольно дрожать.
— Люк, прекрати! — Мара впилась пальцами в его плечо и развернула лицом к себе. — Возьми себя в руки, сейчас же! Бен почувствует. Подумай, что ты с ним делаешь!
— Бен…
Люк накрыл руку Мары своей ладонью и погрузился внутрь себя, заглушая свое присутствие в Силе и теряя контакт с двойняшками. Не в состоянии сдержать растущий гнев и не желая навредить сыну, он повернулся и снова занялся голопроектором.
— Мастер Скайуокер! — выдохнул Кент.
— Это Энакин, — сказала Мара.
— Энакин? О… — комната наполнилась охами и пораженными вскриками; наконец Корран выговорил: — Мастер Скайуокер… что мы можем сделать?
«А что вы можете сделать?» — подумал Люк. Он посмотрел на Мару, силясь собраться с духом и привести мысли в порядок. Вопрос был не в том, что они могли сделать, а в том, что они ДОЛЖНЫ были сделать.
— Энакин… — Люк запнулся. — Энакин погиб за правое дело.
Корран и остальные молча ждали.
— Наша задача сейчас — подготовить эскадрильи, — вмешалась Мара. Она повернулась к Кенту. — И связаться с адмиралом Соввом. Когда мы полетим на Корускант, нам понадобятся места в ангарах.
* * *
Из-за кругов вокруг глаз, таких же темных, как его матово-черные зрачки, генерал Йил на видеограмме напоминал щекастого йуужань-вонгского ребенка — причем ребенка испорченного. Незаметно для видикамеры Хан постучал ребром ладони о панель связи, после чего нацепил на лицо кроткую улыбку.— Я не говорю, что служба безопасности волынит, генерал Йил, — сказал Хан. Они с Лэндо сидели в рабочем кабинете в комплексе Истпорт и пытались оказать Новой Республике очередную услугу — как всегда, тщетно. — Вики Шеш когда-то работала в НКВСНР. За два года она могла рассовать своих агентов по всем дефлекторным бригадам. Какой смысл рисковать?
— У вас есть улики, Соло? — Не «генерал Соло», не «генерал», даже не Хан. Просто Соло. — Если у вас есть улики, я сей же час назначу проверку персонала.
— У меня нет улик, это верно. — Хан потер лоб. — Послушайте, ну что вам стоит послать по паре ОЙВов на каждую генераторную станцию? Вы не можете отказаться.
— Да, бесплатно не откажусь, — отвечал Йил. — Так что с ними за проблемы?
Лэндо сунул голову в объектив.
— Никаких проблем нет, генерал, уверяю вас. Я верный гражданин Новой Республики, который помогает своей стране, чем может.
Йил недоверчиво посмотрел на него.
— Не ваш ли дроид ОЙВ не смог защитить главу государства Фей’лиа от нападения вражеских агентов?
— Это был сбой в демонстрационной программе, — терпеливо пояснил Лэндо. — Те дроиды, которых я дарю Новой Республике, пребывают в боевой готовности. В полной боевой готовности.
— Как раз это меня и пугает, Калриссиан. — Дважды моргнув, Йил положил руки на стол и наклонился к видеокамере. — Глава государства Фей’лиа приказал мне выслушать ваше предложение, и я выслушал. Но я не собираюсь допускать новую технологию на свои генераторные станции без полной проверки на соответствие. Служба планетарной защиты не будет предпринимать никаких проверок, пока мы не узнаем, куда отправился флот с Борлейас. Мне очень жаль, Калриссиан…
Из коридора донесся крик, исполненный боли — такой пронзительный и нечеловеческий, что Хан узнал голос Леи только после того, как выскочил из кресла и рванул со стола бластер в кобуре.
— Лея!
Невозможно, но крик стал еще более громким и нечеловеческим. Хан бросился в личный кабинет Леи; Адаракх и Миуолх стояли по обе стороны стола, и вид у них был нетипично растерянный и беспомощный. С видеоэкрана пялился мохнатый генерал-ботан из Штаба орбитальной обороны; он был сильно смущен и тупо повторял: «Принцесса Лея? Принцесса Лея?» Лея скорчилась на полу и выкрикивала что-то нечленораздельное.
Не обнаружив в комнате никакой опасности, Хан присел подле жены и взял ее за руку.
— Лея?
Казалось, она даже не заметила его. У нее были красные глаза, из которых непрерывно капали слезы. Из ее крика Хан сумел разобрать лишь длинное: «Э-э-э-э-э-э!» Ботан продолжал бубнить: «Принцесса Лея? Принцесса Лея?» В комнату вошел Лэндо и, не обращая внимания на пульт связи, положил руку Хану на плечо.
— Что такое?
Хан развел руками и посмотрел на ногри.
— Леди Вейдер разговаривала с генералом Ба'трой, — пояснила Миуолх. — Она сообщила ему, что леди Рисант-Калриссиан везет партию Охотников-1, затем вдруг умолкла и…
Лея схватила Хана за руку и, заикаясь, забормотала: — Э-э… э-э-э…
И Хан понял, что Энакина больше нет.
И что Лея почувствовала его смерть.
— Принцесса Лея? — бубнил Ба'тра. — Принцесса, вы…
Обнаружив в руке ДЛ-44, Хан одним выстрелом заставил динамик замолчать. Это оказалось так приятно, что он расстрелял заодно голо-блок, види-банк системы безопасности и все, что стояло рядом. Аппаратура вспыхивала и сыпала искрами, когда луч сверхзаряженных частиц прожигал в ней дыры.
— Хан! — закричал Лэндо. — Хан! Ты что делаешь?
— Он мертв. — Хан расстрелял информационный планшет, лежавший на леином столе. Лэндо пришлось упасть ничком, когда бластер описал дугу и остановился перед голографической стенной панелью. — Они убили нашего сына.
Хан спустил курок, и башенки Террариум-Сити (искусственный город на Алдераане) рассыпались облаком искр. Затем Адаракх бросился на него, перехватил руку и вырвал бластер. Хан присел на корточки и начал всхлипывать. Теперь он был слишком слаб, чтобы бушевать. Выражение глаз Леи не оставляло никаких сомнений.
Похоже, Лея ничего не замечала. По-прежнему голося, она поднялась на ноги и выбежала из комнаты. Хан посмотрел ей вслед, краешком сознания уловив плач Бена. Лэндо присел возле него. Хан посмотрел на старого друга; Адаракх все еще сжимал его руку с бластером.
— Энакина больше нет.
— Хан, мне очень жаль. — Лэндо сел на корточки, встретился взглядом с Адаракхом и кивком показал ему на дверь. — Сперва Чуи, а теперь вот это… Я не могу даже представить…
— Я тоже не могу. Я наговорил ему ужасных вещей… — сказал Хан. Где-то в глубине квартиры Бен заплакал еще сильнее, а Лея всхлипывала даже громче него. — Я толкнул его на это. Он хотел доказать…
— Нет. — Лэндо наклонил голову и посмотрел ему в глаза. — Послушай меня, старина. Энакин погиб потому, что он был рыцарем-джедаем и делал то, что всегда делают рыцари-джедаи. Смерть Чубакки здесь ни при чем, и он ничего не пытался тебе доказать.
— Откуда ты знаешь? — процедил Хан. Он вспыхнул не потому, что Лэндо сказал что-то не то, а из-за того, что злость вернулась и он должен был излить ее на кого-то. — Он не был твоим сыном.
— Да, не был. — В глазах Лэндо появилось страдальческое, в чем-то даже виноватое выражение. — Но это я выдал его йуужань-вонгам. Он не винил себя в том, что случилось с Чубаккой… и он знал, как сильно ты его любишь. Все это видели.
От мягкого голоса Лэндо весь гнев Хана улетучился, и на смену ему пришло отчаяние. Он знал, что друг просто пытается его утешить, не дать ему развалиться, как после смерти Чубакки — но все было впустую. Хан помнил, как сам он повел себя после смерти Чубакки, как забрал с собой гнев на Энакина и отправился заливать горе, оставив семью разваливаться на части. Тогда он едва не потерял их всех, и вот это случилось снова. Но только на этот раз Лея не соберет семью, как тогда. На этот раз ей самой нужен кто-то сильный.
В комнату, лязгая, вошел Ц-3ПО; его электронный голос звенел от беспокойства:
— Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! Госпожа Лея выключила Няню и хочет его раздавить!
Лэндо встал, не отпуская плечо Хана.
— Кого раздавить, Си-Трипио?
Дроид воздел золоченые руки горе.
— Бена! Она не выпускает его из рук.
— Я посмотрю, что можно сделать. — Лэндо толкнул Ц-3ПО в направлении Хана и пошел к двери. — Присмотри за ним.
— Нет, Лэндо, я сам пойду. — Хан схватил Ц-3ПО за руку и поднялся на ноги. — Я сам должен это сделать.
Лэндо поднял бровь.
— А ты в состоянии?
Хан кивнул:
— А что остается?
Он пошел первым, направляясь к детской, расположенной в глубине апартаментов. Лея стояла перед транспаристиловым окном, прижимая Бена к груди и глядя на пролетающие мимо ховеры. Она гладила ребенка по спине и баюкала его, переминаясь с ноги на ногу. Если она и слышала, что он плачет, то не сознавала, что это из-за ее собственного горя.
Хан подошел к ней и отогнал телохранителя-ногри, затем просунул руку между Леей и младенцем.
— Отпусти, Лея. — Он начал осторожно высвобождать Бена. — Дай я возьму его.
Ее взгляд сместился на его лицо, но казалось, что глаза смотрят сквозь него и ничего не видят.
— Хан?
— Точно. — Хан посмотрел на Лэндо и вручил ему Бена, затем обнял Лею и прижал к себе. Просто прижал к себе.
— Я рядом, принцесса. Я всегда буду рядом.
Глава 45
Они посыпались как снег — сначала из гиперпространства вылетело несколько пятнышек, затем на кометный кластер ОбоРин дождем обрушились корабли, и вскоре на тактическом дисплее Люка бушевала метель из векторных линий и призрачных символов.
— Внешние сенсоры подтверждают прибытие вражеских кораблей. — Даже по сети голос СигКора (сигнального координатора) звучал нервно. — Ждите сообщение от адмирала Совва.
В динамиках раздался гнусавый голос адмирала, бубнившего монотонной салластанской скороговоркой обращение к половине космофлота Новой Республики. Люк тут же отвлекся. Все еще переживая смерть Энакина, он не мог не прокручивать в уме ту сцену совета, думая о правильности своего решения послать племянника в опаснейшую миссию. Переоценил ли он возможности ударной группы… или недооценил возможности йуужань-вонгов?
По частному каналу послышался голос Мары:
— Люк, прекрати себя терзать. Нельзя идти в бой с таким грузом.
— Я знаю, Мара. — Временами, вот как сейчас, Люку очень хотелось, чтобы жена не читала его чувства, как открытую книгу. — Но это нелегко. Я все время думаю о том, что я отправил их на смерть.
— Нет, не так, — сказала Мара. — Разве Лея тебя обвиняет?
— Лея сейчас не способна никого обвинять, — отвечал Люк. Он чувствовал гнев сестры на фоне своего собственного — немую, почти ощутимую физически боль, похожую на ту, что испытал он сам, когда Дарт Вейдер отсек ему руку. Она была в шоке и пыталась осознать тот факт, что часть ее исчезла навеки. — Но ты слышала Хана.
— Он тревожился за Лею.
— Так он сказал, — ответил Люк.
На этот раз Мара ничего не возразила. Люк чувствовал, как ей страшно оставлять Бена с Ханом и Леей, которые сами подавлены горем, но он понимал, что предлагать ей возвращаться на Корускант бессмысленно. Она уже раз сказала, что не улетит после боя, и даже Люку Скайуокеру — и особенно Люку Скайуокеру — следовало понимать: если Мара чего надумала, то так оно и будет.
Спустя несколько секунд Мара сказала:
— Люк, было бы неправильно отказывать Энакину в попытке спасти всех джедаев, и Хан с Леей тоже это знают. Вспомни то собрание в «кратере». Они сами сказали тебе, чтобы ты его отпустил.
Зная, что Мара почувствует его согласный кивок, даже не видя его, Люк промолчал и сосредоточился на дыхании, используя джедайскую технику релаксации, чтобы сфокусировать свои мысли. На самом деле у него были дурные предчувствия относительно назревавшей битвы, и эти предчувствия никак не были связаны со смертью Энакина. То, что было запланировано, обернется смертью многих пилотов. Возможно, очень многих.
— Внешние сенсоры подтверждают прибытие вражеских кораблей. — Даже по сети голос СигКора (сигнального координатора) звучал нервно. — Ждите сообщение от адмирала Совва.
В динамиках раздался гнусавый голос адмирала, бубнившего монотонной салластанской скороговоркой обращение к половине космофлота Новой Республики. Люк тут же отвлекся. Все еще переживая смерть Энакина, он не мог не прокручивать в уме ту сцену совета, думая о правильности своего решения послать племянника в опаснейшую миссию. Переоценил ли он возможности ударной группы… или недооценил возможности йуужань-вонгов?
По частному каналу послышался голос Мары:
— Люк, прекрати себя терзать. Нельзя идти в бой с таким грузом.
— Я знаю, Мара. — Временами, вот как сейчас, Люку очень хотелось, чтобы жена не читала его чувства, как открытую книгу. — Но это нелегко. Я все время думаю о том, что я отправил их на смерть.
— Нет, не так, — сказала Мара. — Разве Лея тебя обвиняет?
— Лея сейчас не способна никого обвинять, — отвечал Люк. Он чувствовал гнев сестры на фоне своего собственного — немую, почти ощутимую физически боль, похожую на ту, что испытал он сам, когда Дарт Вейдер отсек ему руку. Она была в шоке и пыталась осознать тот факт, что часть ее исчезла навеки. — Но ты слышала Хана.
— Он тревожился за Лею.
— Так он сказал, — ответил Люк.
На этот раз Мара ничего не возразила. Люк чувствовал, как ей страшно оставлять Бена с Ханом и Леей, которые сами подавлены горем, но он понимал, что предлагать ей возвращаться на Корускант бессмысленно. Она уже раз сказала, что не улетит после боя, и даже Люку Скайуокеру — и особенно Люку Скайуокеру — следовало понимать: если Мара чего надумала, то так оно и будет.
Спустя несколько секунд Мара сказала:
— Люк, было бы неправильно отказывать Энакину в попытке спасти всех джедаев, и Хан с Леей тоже это знают. Вспомни то собрание в «кратере». Они сами сказали тебе, чтобы ты его отпустил.
Зная, что Мара почувствует его согласный кивок, даже не видя его, Люк промолчал и сосредоточился на дыхании, используя джедайскую технику релаксации, чтобы сфокусировать свои мысли. На самом деле у него были дурные предчувствия относительно назревавшей битвы, и эти предчувствия никак не были связаны со смертью Энакина. То, что было запланировано, обернется смертью многих пилотов. Возможно, очень многих.