Деревянко Илья. Западня

   – Когда отправляемся? – Деловито осведомился Керон.
   – Как только разгрузимся, – пообещал Скринта. – У меня еще половина груза на борту. Если поможете, то к вечеру может и управимся.
   – Если хочешь, чтобы мы помогали, то тебе прийдется то же потаскать ящики. Мы здесь не собираемся ни на кого работать.
   Скринта пожал плечами и запихнув в карман блокнот, в котором он только что-то отмечал, первым пошел в грузовой отсек и взялся за ящик. Ребята, разгружавшие его корабль, были шокированы таким поведением хозяина и забегали еще шустрее. Роберт с Кероном, никому не доверяя, забросили за спину оружие и то же взялись за работу. Хотя отсек был плотно запакован ящиками и контейнерами, но они за редким исключением были небольших размеров и сравнительно легкие, так что работа продвигалась гораздо быстрее, чем предполагал Скринта.
   Когда грузовой отсек опустел и персонал взлетки стал выметать из него мусор, до наступления сумерек оставалось еще часа четыре. Скринта привел откуда-то неприметного человечка, с которым они отправились в склад, где еще около часа пересчитывали груз и сверялись каждый по своему списку, переговариваясь между собой на непонятном друзьям языке.
   Унылые, тяжелые облака, которые с утра проходили на запад целыми группами, к обеду заволокли весь небосклон, не оставив ни одного светлого просвета. Хотя до наступления темноты оставалось еще много времени, казалось, что она уже наступила, только еще не знает, что ей с этим всем делать. Все вокруг стихло. Не было даже малейшего порыва ветерка. Природа балансировала на узкой грани между созиданием и разрушением, все еще не решив для себя как ей следует поступать. Она колебалась, и в этой нерешительности было одновременно что-то от слабости человека и от могущества придуманных им богов. Казалось, весь этот мир замер в мучительном раздумии, не решаясь сделать следующего шага.
   Из склада вышел Скринта. Семенивший рядом заказчик что-то быстро ему рассказывал, но тот его уже больше его не интересовал.
   – Ну что, вы готовы? – Спросил скучающих возле челнока Керона и Роберта.
   – Ты еще спрашиваешь? – Вопросом на вопрос ответил Керон.
   – Тогда залезайте, уходим. Нам здесь больше нечего делать.
   Когда шедший последним Роберт, пересек проем люка, тот пришел в движение, плавно вставая на свое место. С глухим стуком сомкнулись створки грузового люка. Запустилась реакторная группа, быстро набирая частоту.
   Оставшийся на взлетке человек еще несколько раз что-то прокричал, стараясь перекрыть усиливающийся рокот, но вовремя опомнившись, махнул рукой и бросился прочь от взлетающего корабля, рискуя в любой момент попасть под удар газов рулежного сопла.
   В трех километрах от острова резвилась стая дельфинов. Загнанный на мелководье косяк рыбы, метался из стороны в сторону, сбитый с толку носящимися вокруг хищниками. Пиршество сопровождалось радостными посвистами и прищелкиваниями.
   На поверхность вынырнул дельфин-трехлетка за очередным глотком воздуха. Он уже собрался нырнуть обратно, но в последний момент его задержало необычное зрелище. С ближайшего острова, быстро-быстро, прямо в небеса поднималась ослепительно-яркая звездочка, почти сразу исчезнув в низко нависших облаках.
   «Вот значит куда деваются упавшие ночью звезды, – подумало умное животное, – надо будет обязательно расспросить об этом у старших».
   Может его мудрые рассуждения пошли бы еще дальше, но в это время, неожиданно близко проплыла обольстительная самочка, на которую он уже давно засматривался. Все мысли унеслись прочь, не оставив после себя и следа. Игриво выпрыгнув из воды он погнался следом.
   Пространство между небом и землей вспорола синяя, ветвистая молния, сразу за ней последовал оглушительный раскат грома. Затихшие воды залива вздыбились растущими на глазах валами, с верхушек которых, взбесившийся ветер неистово срывал клочья белой пены.
   Хлынул ливень. И все пошло так, как и должно было быть.

Эпилог.

   Немногим более стандартных суток потребовалось Скринте, для того, чтобы доставить Роберта и Керона по месту назначения. Ранним утром они сошли в третьем, северном космопорту Оскерн(4), галактики 274/А511, скопления …, но это уже совсем другая история…
   Спустя четыре стандартных года, после того, как друзьям удалось покинуть Отстойник К3/09, в галактику 511/70, вошли окроны. Могучее и безжалостное сообщество, одно упоминание о котором наводило неописуемый ужас на тех немногих, кто пережил их вторжение. Кочевые орды окронов не состояли из какого-то одного народа. Среди них можно было встретить самые разнообразные формы разумной жизни. Это были чуть ли единственные сообщества во Вселенной, объединяющие в одно целое, непостижимо противоположные сущности. Были среди них и люди.
   Чувствуя себя свободно на задворках Вселенной, в областях пространства занимаемых сравнительно молодыми галактиками, окроны не встречали на своем пути никакого, сколь-нибудь серьезного сопротивления.
   Проходя по очередной галактике они разоряли ее, впитывали в себя все, что могла им дать эта звездная система; разрушали все, что не могли забрать и оставляя за собой кровавый след шли дальше, надолго не задерживаясь на одном месте.
   Ни один флот самых развитых миров галактики 511/70, не смог противостоять армаде кораблей окронов больше десяти минут.
   Сразу после вторжения, жизнь на Отстойнике К3/09 забурлила с не бывалой силой. Бум продолжался десять лет, все время, пока орды окронов разоряли галактику. После их ухода все стихло и жизнь замерла. Больше не было клиентов, сбыта, заказов. Больше ничего не было. Клан за кланом сворачивали деятельность и уходили прочь, на поиски более рыбных мест. Разоренной галактике, где немногие выжившие народы вернулись чуть ли не в пещеры, они были не нужны – эти сообщества уже не могли себе позволить многого, в том числе и пороки. Пять лет спустя с Отстойника ушел последний корабль. Оставшиеся на планете ссыльные, бывшие наемники и многочисленный персонал больше не интересовал своих хозяев и был брошен на произвол судьбы.

Прошло 35 000 лет стандарта U-3.

   Сверхгалактика (индекс не присвоен) Скопление галактик (индекс не присвоен) Спиральная галактика «Наша» (индекс не присвоен) Сектор (индекс не присвоен) Планетарная система Солнце(3) (Земля) (Координаты приведены согласно местным представлениям, свой навигационный каталог отсутствует, ни одна из версий известных аналогичных программных продуктов не используется).
   Северное полушарие, Бирма, побережье Андаманского моря, дельта реки Иравади. Наши дни.
   Профессор Ельского университета, антрополог с мировым именем, Крег Грейсон, действительный и почетный член академий наук многих стран мира, как всегда просыпался очень трудно. Почему так происходило не знал никто, психоаналитики, к которым он обращался со своей проблемой, сначала вытягивали из научной знаменитости деньги, а потом, все как один разводили руками, так и не обнаружив причин этого явления. Где бы не доводилось ему просыпаться, в собственной спальне или у черта на рогах, ему требовалось не менее часа на то, чтобы убедить себя, что все в порядке, что все хорошо и нечего беспокоится. Процесс не всегда проходил гладко. Вот и сейчас он был всецело поглощен этим занятием.
   Персонал экспедиции знал об этой особенности своего босса и старался не попадаться в это время ему на глаза. Исходя из этого, не трудно было догадаться, что расстегнув полог своей палатки и высунув наружу заспанную физиономию, Грейсон не встретился взглядом ни с одним из своих сотрудников. Все старательно имитировали работу, а кому нечего было имитировать, тот сломя голову куда-то спешил.
   Умывшись и наскоро перекусив, профессор направился к массивам раскопок, которые уже третий месяц вела его экспедиция. До раскопок было около километра. Сразу по прибытии на место, экспедиция расположилась в очень перспективном, с точки зрения профессора месте, но пробные шурфы не принесли никаких результатов, так что зону поиска пришлось сдвинуть, а лагерь переносить на новое место так и не стали. Грейсона интересовало большой ли урон его хозяйству нанес шедший всю ночь ливень.
   За статным, убеленным сединами профессором, не оставая ни на шаг, бежал
   крошечный бирманец, с двухстволкой двенадцатого калибра в руках – джунгли все-таки. Оружие было непропорционально велико для человека его роста.
   Добравшись до места, Грейсон застал неприглядную картину. В самых глубоких местах котлованов было больше метра воды. Рабочие, не смотря на ранний час уже были на месте. Они, выполняя обещание правительства, старательно вычерпывали ведрами скопившуюся воду, но это не приносило заметных результатов.
   Плюнув в мутную воду, профессор развернулся и поплелся обратно в лагерь. Раскопки были остановлены на несколько дней, как минимум.
   «Что же тогда здесь делается в сезон дождей?» – с досадой думал профессор, шлепая большими, резиновыми сапогами по раскисшей земле.
   В лагере он сразу заметил непривычное оживление. На расчищенной от растительности площадке стоял правительственный вертолет. Участники экспедиции с радостными криками обступили машину. Не обращая никакого внимания на прибывших гостей, Грейсон укрылся в своей палатке.
   Сев на раскладушке, он пододвинул поближе свой походный ящик, достал из него портативный компьютер, с эмблемой надкушенного яблока на крышке. Нужно было срочно закончить монографию. Редакция давно требовала концовку в очередной номер журнала, но с этой экспедицией никак не доходили руки.
   Включив текстовый редактор и открыв новый файл, присвоив ему в качестве имени отборное словцо из ненормативного списка, он стал набирать двумя пальцами:
   «В последнее время в прессе появились публикации, ставящие под сомнение эволюционное развитие человека на планете Земля».
   В это время полог палатки откинулся и улыбаясь во все лицо, появился лишенный даже намека на условности практикант из Австралии.
   – Вот, это вам господин профессор, – протянул он запечатанную картонную коробку небольших размеров, – прислали результаты из лаборатории.
   – Спасибо, оставте и можете идти. Он вскрыл коробку, вывалил на раскладушку несколько бумажных свертков и стал разворачивать их по очереди. В первых двух оказались зализанные временем черепки и фрагменты человеческих скилетов. На бирках, прикрепленных к каждому образцу ничего интересного не значилось. Из третьего свертка выпал целлофановый пакетик, в котором тускло замерцал сероватый металл. Это оказалась пряжка поясного ремня, найденная здесь на позапрошлой неделе, с рельефным изображением расположенных под прямым углом друг к другу, двух математических знаков «приблизительно», складывающихся в своеобразную свастику. Крепление самого ремня не сохранилось и поэтому бирка была прикреплена скотчем. На ней значилось:
   «Материал, из которого изготовлен образец, представляет собой сплав на основе титана. Содержит: никель – 1.3 процента, магний 3.8 процентов, ванадий 2.3 процентов… Радиоуглеродный анализ: время изготовления 37 820 лет назад».
   Еще раз осмотрев странную находку со всех сторон, при этом на его лице не отразилось ни единой эмоции, Грейсон положил ее к себе в карман. За долгие годы научной деятельности, это была не первая его находка, не укладывающаяся ни в какие рамки общепринятых представлений. Прошедшие тысячелетия похоронили гораздо больше, чем это можно было осознать. Более того, долго ковыряясь в земле, можно было наткнуться на штучки и похлеще. У него дома была целая коллекция подобного мусора, правда он никогда и никому ее не показывал.
   Побросав остальные образцы обратно во коробку, он пододвинул компьютер и продолжил свой труд:
   «Это обыкновенные спекуляции и передергивание фактов, которыми обычно занимаются дилетанты, в попытке сделать себе на этом имя в науке. Не смотря на то, что действительно пока не обнаружен хорошо сохранившийся образец переходной формы человека от первобытных форм, до Homo Sapiens, но компьютерное моделирование, основанное на обнаруженных фрагментах, убедительно доказывает эволюционный путь развития человечества»…
   По туго натянутой ткани палатки громко забарабанили первые дождевые капли.