Дихнов Александр. Битва за Эгрис

   – Выпейте, Рагнар. Это Джарэт вам намешал, говорит, от жара очень помогает.
   Я послушно осушил стакан, обнаружив, что там и в самом деле апельсиновый сок, сдобренный неизвестными мне ингредиентами, и отметил, что Джейн присела на диван у стены и уходить явно не собирается… «Не иначе как Джарэт решил потолковать с глазу на глаз с Эрсином», – рассудил я, почувствовав идиотское желание побыть сразу в двух местах, причем во втором лучше бы незримо… Тем временем Илайдж вернул меня к разрешению более реальных проблем.
   – Послушай, Рагнар, и поправь, если я ошибаюсь. – Деловой тон Илайджа мне понравился. Присутствие Джейн явно повлияло на него благотворно. – Благодаря нашему растяпству, Гроссмейстер приобрел вещицу, при помощи которой может в любой момент попасть в Грезы. И теперь он, видимо, решил, что, отрезав нас от Оракула, заполучит того в свою полную собственность. Так?
   Я кивнул. Вот это действительно походило на правду.
   – Но это же очень рискованно, – Илайдж исполнил свою любимую улыбку, которую подавляющее большинство его врагов видели только раз. – Знаешь же поговорку: не рой другому яму…
   Меня порадовало, что наши с ним мысли двигаются параллельным курсом. Нужно было только сделать еще один шаг, и я заметил:
   – Хорошо бы еще знать, где эти бусы.
   – Ну, там же, где и Гроссмейстер, надо думать.
   – А где Гроссмейстер?
   – Ты меня спрашиваешь?
   Я подтвердил его блестящую догадку, и мой друг какое-то время просидел в немом изумлении. Наконец он рассмеялся:
   – Не понимаю. Почему меня? С тем же успехом ты мог спросить Джейн, например.
   Илайдж обернулся к дивану, надеясь, видимо, что Джейн его поддержит и тоже скажет, что у Рагнара немощь тела активно распространяется на разум, но хозяйке Форпоста логика отказывала очень редко…
   – Не ломайся, Илайдж! Если Рагнар тебя спрашивает, значит, у него есть веские основания полагать, что ты это знаешь… Или можешь догадаться!
   – И как же?
   Похоже, пойло Джарэта потихоньку начало действовать, поэтому я пустился в объяснения уже без прежнего отвращения.
   – Помнишь, ты рассказывал, что Гроссмейстер однажды с тобой связывался… – Он повел рукой, давая понять, что помнит это прекрасно. – Судя по тому, что ты даже не обмолвился, откуда он с тобой разговаривал, логично предположить, будто это место ты не узнал. Однако сейчас мне кажется, что ты мог бы напрячься и сообразить. Попробуй!
   – Ты думаешь, я не пробовал? – Вопрос явно не требовал ответа. – Да там ни черта и не видно было… И почему бы я должен его опознать?
   – Мне кажется, ты тоже там бывал.
   Не став тратить время на очередное бессмысленное удивление, Илайдж сосредоточился, но через несколько минут признал, что пока выходит пустышка… И тут Джейн подала ему хороший совет:
   – Не пытайся просто вспомнить. Анализируй все, что ты можешь с этим связать. – Чуть поколебавшись, она повернулась ко мне. – Это же не нарушит чистоты эксперимента?
   Я не стал возражать, поставив ей мысленно пятерку за сообразительность, а вот Илайджа мой подход к своей персоне, как к объекту эксперимента, задел здорово… Все же он решил отложить парочку нелицеприятных фраз на потом и ограничился просьбой:
   – Если, друг мой, ты и так все знаешь, то, может, хоть подскажешь что?
   – Подсказать могу, но не буду. – Я вздохнул и предпочел все же слегка пояснить это замечание. – Это уже было бы наводкой. А мне нужно беспристрастное мнение – ошибиться будет противно.
   – Ну, хорошо, – отмахнулся Илайдж. – Последний раз. Значит, так. Что в идеале нужно было этим скотам, когда наколка с варварами не прошла? Это просто. Во-первых, уединенное место, желательно неизвестное нам. Прекрасно. Во-вторых, такой райский уголок должен быть где-то на юге, потому как Витольд и Александр не станут значительно удаляться от любезного их сердцу домика. К тому же, насколько я в курсе их трюка с замороженными Фигурами, удаляться от них можно отнюдь не беспредельно.
   Отличное, кстати, наблюдение. Мне оно в голову не приходило, но лишь еще раз подтверждало идею…
   – Еще наверняка можно утверждать, что это место должно быть, скажем так, цивилизованным. Не та эта компания, чтобы ютиться несколько месяцев в каких-нибудь зачуханных подземельях. Так… – Запас хороших идей у него иссяк, но было уже вполне достаточно. – А, и еще я, если верить тебе, тоже там бывал… Нет, Рагнар, я…
   Словам «такого места не знаю» сотрясти воздух было не суждено. Илайдж осекся, и, глядя, как вытягивается его лицо, я нисколько не сомневался, что он пришел к аналогичному моему выводу относительно места пребывания наших врагов… Собственно, нам с ним не было необходимости обмениваться каким-либо замечаниями, но заинтригованная затягивающимся молчанием Джейн не удержалась:
   – Эй, может, вы и мне скажете, где прячется Гроссмейстер? :
   – На старом космодроме! – хором ответили мы.
   Вот тут уже молчание продлилось по-настоящему долго. Желающих посудачить об этом месте, как и обычно, оказалось немного, а точнее, не было вовсе… Первым очнулся Илайдж. Весьма цветисто ругнувшись, он заметил:
   – Скверно. Так нам до него не добраться.
   – Почему это? – поинтересовался я не без улыбки. Пока шли все эти переговоры, у меня вызрела еще одна здравая мысль.
   Илайдж несколько озадачился.
   – Для начала, как ты предполагаешь попасть туда? Ты, может, забыл, что это добрых две недели пути по пустыне от ближайшей точки современной цивилизации… Я вовсе не уверен, что у нас будут эти две недели. Или ты знаешь другой способ? – спросил он с внезапным подозрением.
   – Ты сам мне его подсказал. Должны же они как-то быстро попадать в «любезный сердцу домик», а?
   – Как? – поразился Илайдж.
   Наверное, он ожидал, что я отвечу и на это. Но нет, тут пролегал предел моей сообразительности.
   – Понятия не имею.
   – Ну пусть, – согласился он. – Но, знаешь ли, космодром и без Гроссмейстера – это… Бр-р!
   На это возразить было нечего, и я решил просто немного подождать. Насколько я знал характер своего друга, он не сможет спокойно сидеть сложа руки, имея возможность предпринять что-либо против своих врагов. С каким бы риском это ни было связано…
   Так и вышло. Не прошло и трех минут, как он будто-бы нехотя буркнул:
   – Ну что, сгоняем проверим – как у Гроссмейстера поставлен извоз?
   Теперь оставалось только выяснить, собираюсь ли заняться этим я. Честно говоря, аргументы за и против немедленного выступления практически уравновешивали друг друга. С одной стороны, Гроссмейстер и его друзья должны были подустать от сегодняшней схватки с Оракулом, и на нашей стороне оказывался эффект неожиданности, с другой – соваться в логово врагов без всякой подготовки немного легкомысленно. Потом нельзя было забывать о сканках, однако и тут наблюдалась известная двоякость: вроде бы нужно готовиться к возможным атакам Альфреда, но они же еще не начались, и пока сам Бог велел заняться Гроссмейстером… Мое улучшающееся самочувствие сомнений также не разрешало. Если до приема лекарства от Джарэта единственным местом, куда я мог отправиться, была кровать, то сейчас жар спал. «А что будет завтра – не известно», – заметил я себе, и это подтолкнуло меня к авантюре…
   Задним числом вынужден признать, что несколько недооценил тогда горячечность своего состояния. Впрочем, как всегда бывает с задними числами, невозможно однозначно сказать, было ли это моей ошибкой, ведь все прекрасные и не очень «если бы» никогда не компенсируют одного-единствегптого «произошло»…
   Произошло же то, что, оторвавшись от кресла, я предложил Илайджу:
   – Не будем терять времени.
   Сказано – сделано. Мы подошли к Джейн, уже раскрывшей Доску, и через несколько секунд оказались в краях, куда долбаная зима никогда не кажет своего синего носа.
   Однако насладиться хорошей погодой и подышать теплым воздухом в полную грудь нам не удалось. Более того, едва глянув на многолетнее обиталище Александра, мы с Илайджем хлопнулись ничком в траву, прихватив за собой Джейн. Несмотря на поздний час, а в этом районе Эгриса было, наверное, уже за полночь, дом не казался пустым и заброшенным. Совсем наоборот. Дверь его, находившаяся метрах в ста впереди, была приоткрыта, а в окнах второго этажа, соответствующих, как я помнил, кабинету, горел свет. Сразу же прояснился и вопрос относительно извоза – на лужайке буквально в трех шагах справа от нас стоял флаер. Прекрасный каплевидный аппарат времен Последней Войны, тихонько стрекотавший двигателем.
   Когда мы все это оценили, осторожная Джейн шепотом заметила:
   – Может, лучше вернуться за подмогой?
   Но Илайдж, явно обрадовавшийся зримому присутствию врага, отмел сантименты:
   – Вот еще! – Он указал на машину. – Это же одноместный флаер. Слушай, Рагнар, а нам здорово повезло…
   Я не мог с ним не согласиться, хотя это и опровергало мои доводы, что наши враги должны сейчас тихо сидеть в норке и зализывать рапы…
   – А кто там, интересно? – спросила все же Джейн, явно намекая, что с Гроссмейстером мы вдвоем можем и не управиться.
   И с этим особо спорить не стоило, однако все говорило за то, что посетитель заявился в дом ненадолго, поэтому действовать следовало незамедлительно.
   – Возвращайтесь в Форпост и будьте наготове! – приказал я Джейн и, когда она быстренько испарилась, скомандовал: – Вперед!
   Мы не стали мудрствовать и в две коротких перебежки, оставшихся вроде незамеченными, спрятались под сенью крыльца. Все получалось столь гладко, что даже Илайдж заподозрил неладное.
   – А это не ловушка случаем? – шепнул он мне на ухо, пока я пытался высмотреть что-нибудь во мраке холла.
   Вообще это должна была быть западня, но никакой опасности я не чувствовал, поэтому вместо ответа двинулся вперед и прошмыгнул внутрь. Илайдж скоро присоединился ко мне, и несколько секунд мы напряженно прислушивались, но не обнаружили ничего, кроме нескольких шагов по потолку…
   Как ловить вдвоем одного, все знали прекрасно, поэтому, не пускаясь в ненужные обсуждения, мы осторожно перенесли ближайшее тяжелое кресло и перегородили им дверь. После чего мне было предоставлено почетное сидячее место, а Илайдж просочился сквозь дверь в коридор и спрятался там, полагаю, под лестницей…
   Ждать пришлось очень недолго, что опять-таки меня здорово насторожило. Прошло от силы минут пять, когда сверху раздалась новая серия шагов, затем там, если судить по едва заметному потемнению снаружи, выключили свет, и вскоре дробь каблуков простучала уже по ступенькам.
   Подобравшись и доставая из ножен Шпагу, я увидел, как дверь распахивается, и на пороге возникает высокая и плечистая фигура Александра. Пройдя по инерции пару шагов внутрь холла, он заметил, что выход чем-то загорожен, мгновенно отшагнул назад и, не глядя нащупав выключатель, зажег свет (интересно, кстати, как это они умудрялись обеспечивать себя электричеством?). Увидел хозяин дома улыбающегося меня с обнаженной Шпагой, лежащей поперек колен. Удивившись или прекрасно изобразив удивление, Александр отодвинулся еще немного назад, протягивая руку к поясу, и… уперся спиной в острие шпаги Илайджа. После секундной паузы он дисциплинированно опустил руку, слегка повернул голову и, пронаблюдав еще одну улыбку на лице моего друга, поморщился:
   – Ну хорошо, вы меня поймали! И что дальше?
   Ответом ему послужил кулак свободной руки Илайджа, с треском врезавшийся в удобно развернутую челюсть. Приземлившись, Александр все же попытался выхватить из-за пояса какое-то оружие, но преуспел лишь в зарабатывании пары пинков: по руке и в живот…
   Должен признать, что я был согласен с Илайджем. Не надо задавать идиотских вопросов – ежу понятно, что дальше в подобных случаях следует небольшой допрос. И если в классическом варианте, нам предполагалось бы разыграть хорошего парня и плохого, то на этот раз явно можно было ограничиться плохим…
   Который взялся за дело с большим рвением. Едва Александр перестал корчиться, как был поднят за грудки и приставлен к стене.
   – Милый братец! Как приятно сказать тебе: доброй ночи! – С левой в солнечное сплетение. – Ты, кажется, интересовался, что будет дальше? – С правой туда же. – Не волнуйся, это продлится недолго. Буквально еще пару раз! – В морду.
   Александр снова решил упасть, и мешать ему не стали. Когда же, бормоча что-то себе под нос, он принялся за новое восхождение по стенке, Илайдж отступил чуть назад и произнес с замечательным спокойствием:
   – Могу предложить тебе выбор: ответить на несколько интересующих нас вопросов или немедленно отправиться в расход.
   Вероятно, в моих устах это никогда не прозвучало бы убедительно, но Илайджу наш пленник явно склонен был поверить. Впрочем, я не исключал, что молчать как рыба вообще не входило в его планы…
   – Что вам надо? – прохрипел он.
   Илайдж явно собирался продолжать сам, но тут я перехватил инициативу:
   – Гроссмейстер и Яромир на космодроме?
   Александр глянул в мою сторону – не слишком любезно, как вы понимаете – и угрюмо кивнул.
   – Где хранятся янтарные бусы? Готовность, с которой он раскололся, практически убедила меня, что где-то кроется подвох.
   – Не знаю точно. Где-нибудь в кабинете Гроссмейстера. Мы там не бываем.
   – А где у него кабинет?
   – В одной из комнат рядом с главной диспетчерской. Естественно, в самом центре.
   Все выглядело очень правдоподобно. На всякий случай я поинтересовался:
   – Встречать вас не должны?
   – Нет.
   Конечно. Зачем же. Давай, Рагнар, дуй за бусами и ни о чем не беспокойся… Ладно, играть так играть. Я встал, собрался вложить Шпагу в ножны и… понял замысел Гроссмейстера.
   Так и оставив оружие в руке, я отодвинул кресло с прохода и двинулся к Илайджу, сообщая свое решение:
   – Тащи его в Форпост, а я, пожалуй, навещу Гроссмейстера!
   Глаза Александра, уже заплывающие под фингалами, невольно блеснули – все-таки прирожденным актером он не был… Мне не хотелось слишком уж продлевать его радость, поэтому, проходя мимо, я с размаху залепил ему эфесом Шпаги в висок.
   Александр рухнул как подкошенный, а Илайдж покосился на меня с некоторым недоумением. Вместо объяснения я протянул ему свой клинок:
   – Давай-ка поменяемся!

Глава 4

   Давно забытое ощущение полета мне понравилось. И неважно, что в непроглядной тьме снаружи полусферы, в которой я находился, разглядеть что-либо было невозможно. Чувство движения сквозь воздух на некоторое время меня совершенно зачаровало.
   Путь предстоял неблизкий, и когда я пообвыкся в ставшей за долгие столетия непривычной обстановке, то, естественно, заскучал. Занять себя было абсолютно нечем, так как единственный предмет поблизости – небольшой приборный щиток со штурвалом – вызывал лишь желание случайно его не задеть. Управлять воздушными аппаратами я никогда не умел и даже не пробовал, поэтому, закрыв за собой фонарь кабины, и нажав кнопку «возврат», лишил себя возможности как-то повлиять на маршрут. Мне оставалось только вернуться по тому пути, который принес Александра в дом посреди степи…
   Принес для того, чтобы заманить меня в ловушку, что, кстати, косвенно подтверждал и мой полет. Вернее, его скорость. Если я правильно читал показания приборов, то мы использовали чуть меньше половины мощности двигателя, а это не очень-то вязалось с картиной «Я очень спешно забежал сюда на минутку», разыгранной перед нами…
   Итак, мне стало понятно, чем же занимался Гроссмейстер. Устроив очередной не вялый трюк, он отрезал Оракула от Клуба и логично предположил, что я постараюсь предпринять ответный шаг, причем скорее всего лично. Дальше особой прозорливости не требовалось, потому как вне зависимости от своих замыслов миновать его дом мне бы не удалось. А туда как раз случилось зайти Александру, оставив под боком одноместный флаер… Гроссмейстер, видимо, рассчитывал, что мне трудно будет побороть такое искушение, и я действительно искусился. Но хотя самого сладкого варианта, когда я попадаю к нему в плен со Шпагой, а потом меняюсь на Александра, но уже без оной, пришлось его лишить.
   Да, но чем глубже я проникал в планы врага, тем меньше постигал свои собственные. На что я, собственно, рассчитывал, фактически сдаваясь в плен? Не знаю. На счастливое стечение обстоятельств, случайную ошибку… Скверный, в общем, расчет. Не говоря уже о том, что, когда я прощался у флаера с Илайджем, то худший вариант моей участи представлялся так: меня вяжут, держат под замком, потом меняют на Александра, и мы возвращаемся на прежние позиции… Однако по ходу дела нарисовалась перспектива куда гаже – Гроссмейстер ведь может захватить меня и просто оставить все, как есть. Я затруднялся оценить, в чью бы пользу изменился в таком случае баланс сил, но для меня лично это был бы полный привет… Дальше развивать свои мысли в этом направлении я не стал.
   Вместо этого я решил избежать защелкивания капкана, уже не казавшегося столь безвредным, и в порыве душевной простоты достал Доску, намереваясь вернуться в Форпост и не заниматься глупостями… Что ж, я лишний раз поимел возможность оценить предусмотрительность Гроссмейстера, не забывшего вмонтировать в корабль какое-то хитрое приспособление – Доска пожелала сохранить кубическую форму, намекая на то, что крепость заднего ума отнюдь не компенсирует слабость переднего…
   Тогда мне не оставалось ничего, кроме как попытаться придумать какой-нибудь способ избежать немедленного пленения сразу по прибытии, и с этой целью я постарался получше припомнить место, в которое несся с неотвратимостью идиота…
   Старый космодром… Я помнил его сияющим, наполненным огнями и жизнью, когда впервые ступил на поверхность Эгриса. Я был молод, как следствие, весел, и с большим оживлением ожидал экскурсии по странной планете. Эта экскурсия затянулась на всю жизнь, но я смело мог считать, что мне еще повезло, ибо Эгрис практически не пострадал в ходе Последней Войны.
   К сожалению, те времена и тот космодром практически стерлись из моей памяти, оставшись призраками, воспоминания о которых доставляли мало удовольствия. Зато я очень хорошо помнил, во что он превратился в последние несколько сотен лет. А именно, пустынным, угрюмым, медленно ветшающим и, безусловно, опасным. Эгрис, находившийся на обочине сферы распространения Человечества, никогда не был по-настоящему колонизирован, и поэтому космодром являлся сугубо военным объектом, прямо-таки напичканным многочисленными охранными системами. Системами, которые с течением времени решили считать всех, попадающих в поле зрения, чужаками, подлежащими немедленному уничтожению.
   Особенно хорошо охранялся периметр восточной зоны, где располагалось поле со взлетно-посадочными шахтами, в части из которых, если верить слухам, до сих пор покоились корабли, бороздившие некогда просторы Вселенной… Откуда, правда, брались слухи было непонятно, потому как я не был знаком ни с одним бессмертным, вернувшимся из той области живым. Западная часть порта, берущая в полукольцо центр с главной башней, состояла в основном из громадных складов, набитых всякой всячиной. И если военные склады были защищены немногим хуже звездолетов и тоже практически недосягаемы, то продовольственные и прочие представлялись относительно доступными при должной сноровке. Чем некоторые из нас периодически и пользовались, пополняя запасы сигарет, выпивки, лекарств – в общем, кому что больше было надо…
   Через эти склады можно было добраться и до главной навигаторской башни, что я однажды и предпринял, несмотря на довольно высокий риск подобного предприятия. Мне даже удалось пробраться внутрь, но я не обнаружил там ничего интересного. Пыльные пустые помещения, забитые разнообразной аппаратурой, назначение большей части которой я уже успел позабыть… Так там было до появления Гроссмейстера и его друзей, но им, по-видимому, удалось активировать системы жизнеобеспечения и получить контроль если не над всем космодромом (думать так мне не слишком хотелось), то над какими-то его областями. По зрелом размышлении я не увидел в этом ничего странного, скорее удивляло то, почему никто не догадался раньше, где свили гнездышко наши орлы. Ведь Гроссмейстер, между прочим, исчез из нашего мира еще в эпоху расцвета цивилизации и не имел привычки к некоторым неудобствам жизни средневековья. Так что, естественно, он направился туда, где мог почувствовать себя в привычной обстановке…
   Какие же в такой ситуации передо мной открывались возможности? Практически никаких. Единственное, что радовало, – предполагаемая точка посадки. Флаер, на борту которого я куковал, не был военным, а ангары пассажирского транспорта располагались как раз по бокам площади между складами и центром. Таким образом, если бы удалось выскочить из кабины и неподжаренным добежать до складов, то тогда я мог бы затеряться в лабиринте переходов, где найти меня оказалось бы не столь уж просто… Если, конечно, Гроссмейстер не запустил в работу все следящие мониторы, в таком случае любые попытки сопротивления стали бы пустой тратой сил…
   В силу того что моей оптимистической натуре претило заведомое признание поражения, я закрыл глаза и принялся разрабатывать маршруты своего грядущего отступления. Так вот, бегая мысленно по всяким закоулкам, я незаметно уснул под мерное покачивание флаера. Просто и честно.
   Проснувшись, а точнее, открыв с чего-то вдруг глаза, я обнаружил массу интересных вещей. Если передавать их кратко, это выглядело бы так: светало, мы прилетели, никакого Гроссмейстера нет и в помине… С некоторым недоумением я прочистил глаза и осмотрелся внимательнее. Много информации это не добавило – мы стояли, как я и предполагал, у одного из ангаров совсем рядом с башней, и космодром, простиравшийся вокруг, действительно не казался столь безжизненным, как прежде. Кое-где горели огни, слышались звуки работы каких-то механизмов, но ни одной живой души в пределах видимости не обнаруживалось, сколько я не выгибал шею.
   «Наверное, они спрятались позади машины и ждут, когда ты вылезешь», – шепнула мне мания преследования, и я – чего только не спорешь спросонья! – нажал на кнопку, поднимающую фонарь. Едва он начал раскрываться, как я выбросился прямо с сиденья на бетон, больно ударился, перекатился через спину, вскочил и сиганул вправо, в сторону складов…
   Пронесшись метров двадцать, я удосужился задать себе вопрос: «А от кого, собственно, мы бежим?» Для выяснения ответа я побежал медленнее, затем перешел на шаг и наконец у самой стены ближайшего барака остановился. Мог бы, наверное, и перекурить. Все равно ничего не случилось, и с этой точки площадь по-прежнему не выглядела запруженной народом.
   Я выругался. Громко и грязно. Даже эха не раздалось. Правдивый ответ на вопрос: «Почему меня никто не ловит?» – начал выглядеть столь почетным, что я прямо-таки отказывался в пего поверить. Гораздо приятнее было думать, что мне просто дают порезвиться, а на самом деле плотно держат на крючке… Так или иначе, но это легко было проверить, чем я и занялся.
   Пройдясь до ближайшего угла, я свернул в полутемный проход, убедился в полном отсутствии реакции на свои действия и достал Доску. Кубик с удовольствием превратился в поле, картина на котором также была вполне адекватной. По сравнению с моим предыдущим осмотром изменение было лишь одно: Охотник Александра переместился на 39-е поле, а на 12-м вместо него гарцевал мой Рыцарь. Все остальные были на привычных местах, даже Джарэт вернулся в Местальгор.
   Все еще отказываясь верить своим глазам и прочим органам чувств, я дотронулся до Фигуры Джейн. Что ж, пожалуйста, никаких подвохов. Несмотря на то что в Форпосте была уже глубокая ночь, она ответила сразу, и ее фигура слегка засветилась в сумраке, куда еще не достигали лучи восходящего солнца. Судя по отнюдь не сонному выражению лица, она изрядно волновалась.
   – Вас перебросить сюда? – спросила она, как мне показалось, с затаенной надеждой.
   Честно говоря, я был настолько дезориентирован неожиданным поворотом выглядевшей столь тривиальной ситуации, что попросту не знал, чего, собственно, хочу. Поэтому ограничился типичным вопросом дебила:
   – Как у вас дела?
   – Нормально. В целом, – сказано было так, будто ничего нормального нет и в помине, и я, пожалуй, впервые серьезно пожалел, что наши переговоры с некоторых пор предназначаются не только для собственных ушей.
   С другой стороны, «что-то где-то не то» было все же не «немедленно возвращайтесь», так что определенная свобода выбора оставалась. Поэтому я принял соломоново решение – еще немного подумать, о чем и сообщил Джейн:
   – Я, пожалуй, побуду здесь еще.
   Она собиралась возразить, но я быстро разорвал контакт. Мало интереса слушать о том, что ты сильно рискуешь, когда самому это и так понятно.
   Однако шутки шутками, а я действительно был сбит с толку и вдобавок, когда ажиотаж приземления спал, обнаружил, что очень паскудно себя чувствую. Лекарство Джарэта явно возымело лишь временный эффект… И все-таки перспектива того, что Александр попал к нам в руки просто по недомыслию и сейчас можно спокойно нанести Гроссмейстеру ответный удар, была чересчур заманчивой. «На что он, видимо, и рассчитывает», – уговаривала порядком проштрафившаяся осторожность…