Дихнов Александр. Битва за Эгрис

   – Доброе утро, Рагнар, – она говорила не громко и не тихо, а как раз так, чтобы ее без труда можно было услышать, а можно – и нет. – Чем закончились ваши переговоры с Витольдом? Я так и проспала со вчерашнего дня.
   Я не слишком приязненно глянул в сторону Лауры, присевшей на диван – она этого не заметила – и вкратце пересказал свой диалог с Гроссмейстером. Достаточно корректно.
   Слушая меня, Джейн также взяла немного еды и, лишь аккуратно доев и вытерев салфеткой губы, переспросила:
   – И он сам предложил встретиться здесь?
   – Да.
   Неожиданно она улыбнулась. Совершенно не своей улыбкой, напомнившей мне кривой оскал Джарэта, замыслившего сказать очередную колкость.
   – Значит, готовит что-то. Будьте осторожны, Рагнар!
   Эту фразу Лаура решила услышать.
   – Но, может, ты могла бы просветить нас по этому вопросу более значительно? Неужели Гроссмейстер не сообщал тебе ничего взамен?
   Джейн посмотрела на нее очень холодно.
   – Представь себе, нет. – Переведя взгляд в пространство, она все же решила продолжить: – У нас был другой уговор. Я сообщала ему о том, что происходит в Клубе и вокруг него, а он за это обещал мне не предпринимать никаких действий против его членов. Кроме оборонительных, конечно же. И, между прочим, он свое слово держал!
   – А Оракул не член Клуба? – подал голос Юлиан. – Или это была оборона?
   Щеки Джейн слегка порозовели.
   – Вы, кажется, решили, будто я собираюсь оправдываться… Это не так. Хотя ради справедливости замечу, что наш договор был заключен уже после нападения. Когда Рагнар был на космодроме.
   Тут я невольно поймал себя на мысли, что если не принимать во внимание этический аспект, то поступок Джейн был в высшей степени разумен. Она же тем временем закончила свою мысль:
   – Ну, а теперь руки у него развязаны. Если я правильно поняла, он даже не потрудился пообещать вам, Рагнар, не предпринимать каких-либо враждебных действий?
   С некоторым недоумением я признал себе, что это так. Ситуация на космодроме повторялась с точностью до наоборот…
   – Не преувеличивайте угрозы, – бросил, не оборачиваясь, Джарэт, он, видимо, тоже прислушивался к беседе. – Даже при всем своем самомнении едва ли он мыслит себя здесь как лису, забравшуюся в курятник. По моим представлениям, все вместе мы им просто не по зубам. Ни при каком раскладе.
   – А я и не думаю, чтобы он снова попытался нас всех уничтожить, – блуждающие глаза Джейн остановились на мне. – Я думаю, Рагнар, что его цель – вы!
   Под взглядом этих темных печальных глаз неприятный холодок пробежал вдоль моего позвоночника и затаился у основания черепа, однако я заставил себя улыбнуться и собирался как-нибудь отшутиться, но, к счастью, делать этого не пришлось.
   Потому как в этот момент с легким хлопком воздуха в Форпост прибыла Марция в сопровождении всех лучших воинов Эгриса: Вотана, Клинта и Илайджа. Вид у нее был неважный – тонкое лицо осунулось и побледнело от усталости, но в мягких и нежных прежде чертах прорезались сейчас такие жесткость и властность, что жалеть ее мне показалось даже как-то неудобно.
   После неизбежных в таких случаях продолжительных приветствий Марция же и проявила инициативу. Обведя взглядом присутствующих, она предложила:
   – Я вижу, господа, все в сборе. Тогда, может быть, мы начнем переговоры не откладывая? В Местальгоре очень много дел.
   Эти слова были произнесены в воздух, поэтому Юлиан не преминул подчеркнуть:
   – Ну, такие вопросы у нас решает Рагнар.
   Приняв замечание, Марция вопросительно взглянула на меня. В ее глазах не было ничего, кроме спокойного ожидания… Честно говоря, я за всеми разговорами не успел еще доесть свой завтрак, но поспешно согласился:
   – Хорошо. Давайте приступать. Надо бы только прибрать немного, и вперед!
   Лаура и Елена, тотчас же поднявшись с дивана, принялись убирать со стола остатки завтрака, а вот Джейн, хлопотавшая обычно больше других, так и осталась сидеть за столом. Лицо ее вновь стало безучастно, однако я почему-то был уверен, что она хочет сказать мне еще что-то, но не при всех. Тем не менее я решил не затевать еще одну серию шушуканий по углам, момент явно был неподходящий, и занял себя набиванием трубки. Остальные же молча и с неторопливой торжественностью стали занимать места за столом.
   Когда я наконец изготовился закурить, то обнаружил, что к приему гостей все готово. Причем в глаза мне бросилось то, что в этот раз мои друзья сели не на свои привычные места, а образовали компактную группу на моем конце стола. Справа друг за другом располагались Джейн, Илайдж, Марция и Джарэт, слева – Вотан, Лаура, Клинт, Елена и Юлиан. Лица у всех, включая Короля Местальгора, были столь сосредоточены и даже суровы, что я, поневоле проникшись общим настроением, отложил так и не зажженную трубку, придвинулся ближе к столу и достал Доску Судеб.
   – Ну что, мы готовы? – вопрос был совершенно излишним, но все кивнули с поразительной синхронностью.
   Лишь Юлиан ворчливо заметил:
   – Готовы-то мы готовы… Интересно, правда, к чему?
   – Вот сейчас и выясним. – Раскрыв Доску, я трижды прикоснулся к Фигуре Гроссмейстера.
   Одетый с иголочки он стоял рядом с одним из пультов в главной диспетчерской. За его спиной едва различимо виднелось окно с залитым южным солнцем взлетно-посадочным полем. По-видимому, он увидел лишь пустое пространство за моей спиной, потому как, скупо улыбнувшись, поинтересовался:
   – Итак?
   – Мы ждем вас.
   – Прекрасно. Считайте, мы уже в пути! – он разорвал контакт.
   Я отметил, что все мои друзья как будто напряглись, а Вотан чисто рефлекторным движением опустил ладонь на рукоять меча…
   – А вам не кажется, господа, – глубокомысленно заметил Джарэт, – что мы сейчас похожи на невесту, здорово комплексующую перед первой брачной ночью?
   Шутка имела успех. На лицах появились улыбки, кое-где раздался даже смех, и, естественно, именно тут прибыли гости. Гроссмейстер рассчитал все очень точно (я вообще полагаю, что он мысленно отрепетировал каждый жест), и внезапное бесшумное появление трех закутанных в черные плащи фигур между столом и камином должно было произвести впечатление, но оно оказалось безнадежно испорченным царившим среди нас весельем. Секундное замешательство «великого вождя» доставило мне удовольствие, но он быстро сориентировался и, тоже улыбнувшись, двинулся к стулу, стоявшему напротив меня на другом конце стола. Спустя мгновение его спутники последовали за ним, и, глянув мельком на их лица, я отметил, что Яромир и Александр, несмотря на прилагаемые старания, выглядят встревоженно и весьма бледно. Впрочем, обращать на них много внимания было некогда.
   Гроссмейстер же, напротив, был само спокойствие и уверенность. По-хозяйски усевшись, он бросил сцепленные руки на стол и, обведя нас откровенно изучающим взглядом, констатировал:
   – А вы, я вижу, веселитесь вовсю.
   – Прикажете поплакать? – с деланной покорностью спросил Юлиан.
   Не сочтя нужным отвечать на подобные мелочные выпады, Гроссмейстер подождал, пока его товарищи займут свои места – Яромир по правую руку, Александр по левую, – после чего заговорил:
   – Господа, мы все знаем друг друга давно и хорошо. – Зорко отметив почти неуловимую ухмылку, пробежавшую по лицу Короля Местальгора, он поправился: – Ох, простите, практически все. Ну, смысла моих слов это нисколько не меняет – я предлагаю не заниматься выяснением отношений и прошлых действий. В конце концов вы каким-то образом перевели мою записку, так что наши мотивы вам известны, а добавить сверх этого все равно нечего. Поэтому я предлагаю, – он очень напирал на это слово, – провести конструктивный диалог, относительно текущих проблем.
   Убедившись, что орать и размахивать кулаками никто и впрямь не собирается, он продолжил:
   – И с этой целью я хотел бы задать вам один вопрос, Рагнар. В моих глазах он имеет первостепенную важность… Если, конечно, вы не против?
   – Отчего же. – В душе у меня зародилось некое подозрение.
   – Понимаю. Все зависит от вопроса… Ну, он-то прост. Где вы взяли мою нынешнюю Шпагу?
   Подозрение стремительно переросло в уверенность – весь его замысел лежал передо мной как на ладони. Я мысленно поблагодарил Джейн за оказавшееся очень своевременным предупреждение. Однако предполагаемый вариант развития событий вызвал у меня лишь известное смятение, поэтому я решил потянуть время.
   – А где вы взяли свою прежнюю?
   – Вы опять предлагаете меняться? – живо переспросил он. – Ну, меня это устраивает. Хотя должен предупредить, что скорее всего ваш рассказ окажется куда ценнее моего.
   Из любопытства я окинул взглядом лица своих товарищей. В основном они хранили непроницаемость, но у меня сложилось впечатление, будто, несмотря на неоднократно проявленный интерес к этому вопросу, едва ли они хотят прояснить его прямо сейчас. Мне совершенно необходимо было время для принятия решения, не мог я форсировать события и ответил:
   – В таком случае пусть это будет еще одним моим подарком вам. – Я прикусил язык на слове «последним».
   – Ну хорошо, – он шутливо пожал плечами. – Кто будет начинать?
   – Вы!
   Ироническое выражение сбежало с его лица, на мгновение он задумался, но, не найдя, видимо, никакого подвоха – да его и не было, – согласился.
   – Что ж, извольте… М-м… Не хотелось бы слишком углубляться в прошлое, дабы не делать повествование чересчур пространным, но если у вас, Рагнар, – не забыл подчеркнуть он, – возникнут какие-нибудь вопросы, то не стесняйтесь, спрашивайте.
   Откинувшись на спинку стула, он забарабанил по столу своими на удивление длинными пальцами.
   – Итак. Вопреки бытующему, как мне кажется, мнению Шпагу я нашел далеко не случайно. Это стоило многих лет напряженного труда… А впервые я услышал о ней от Оракула. Вот на него, к слову сказать, я действительно натолкнулся совершенно неожиданно – это было в самом начале моей работы на Эгрисе. И до поры до времени существование… или несуществование Шпаги меня трогало мало, но впоследствии в силу определенных причин я ею заинтересовался. – Гроссмейстер сделал небольшую паузу, выжидая, наверное, не проявлю ли я интереса к определенным причинам, но мне, признаться, было не до них. – И в этом плане Оракул не слишком мог мне помочь. Он знал лишь, что Шпага таинственно исчезла во время одной из битв на западном континенте. Как ни странно, Рагнар, но я, подозреваю, что это место вам хорошо знакомо.
   В его тоне звучал явный намек, и я не счел нужным его игнорировать:
   – Вы правы. К этому мы вернемся позже.
   – Превосходно. Так вот, я провел тщательное исследование этого места и прилегавших к нему пещер…
   – Летом? – как будто мимоходом поинтересовался Джарэт.
   – Да нет, осенью, – с заметным удивлением возразил Гроссмейстер, но Король Местальгора тотчас же принял абсолютно скучающий вид.
   Уверившись, что продолжения не будет, Гроссмейстер с почти неуловимой ноткой досады вернулся к своей повести:
   – Но эти исследования, проводившиеся, замечу, с применением самой совершенной техники той эпохи, никакого результата не дали. Вернее, результата в смысле Шпаги, потому как кое-что я раскопал. Например, останки монстров, у которых, если судить по скелету, было шесть рук…
   – Да, видали мы их! – язвительно прокомментировал Илайдж.
   – Ну да, я так и подумал, – Гроссмейстер улыбнулся уголком рта. – После подобного фиаско я хотел было отступиться и навсегда забыть о Шпаге, но не давала она мне покоя. Тогда я обратился к Оракулу с более подробными расспросами. Типа кто с кем дрался, кто был владельцем Шпаги, откуда он был родом, где жил и тому подобное…
   Я не удержался от небольшой шпильки:
   – Ответы Оракула в целях экономии времени можете опустить – все это мне хорошо известно.
   Ну, удивился, конечно, не только Гроссмейстер, но его забывший закрыться рот понравился мне больше прочих… Восстановив же самообладание, он с отнюдь не наигранным недоумением поинтересовался:
   – С какого же места мне продолжить?
   – Почему Шпагу не нашли в каньоне? Плохо искали? – Этот момент меня интриговал уже давно, и грех было упустить случай прояснить его.
   – Да, – он понимающе кивнул. – В конечном итоге этот вопрос выкристаллизовался и у меня. Как вы, наверное, догадываетесь, Оракул ответа не знал. Хотя, по его словам, искали Шпагу более чем тщательно… И тогда у меня зародилось некое подозрение. Достаточно естественное, между прочим. А что, если ее на самом деле нашли, но просто не стали это афишировать? В силу ее колоссальной ценности или по другим причинам… Что тогда? На первый взгляд – ничего. Попробуй-ка найди вещь, спрятанную неизвестно кем во времена, когда наши прародители учились лепить горшки. Но археология все-таки была моей профессией, поэтому некоторые общетеоретические знания позволили выдвинуть еще одну гипотезу. Видите ли, по-настоящему ценные предметы, а Шпага несомненно должна быть причислена к таковым, крайне редко пропадают навсегда. Более того, как правило, в конечном итоге они оседают в руках власть предержащих. И чем ценнее вещь, тем выше обычно она забирается. Поэтому, с моей точки зрения, Шпагу стоило поискать на самом верху. Чем я и занялся.
   Надо отдать должное, Гроссмейстер был хорошим рассказчиком. Слушая его, я настолько увлекся, что забыл и думать о грядущих проблемах, а пауза, взятая им на раскуривание сигары, была встречена мной чуть ли не с негодованием. Причем, похоже, в своих чувствах я был не одинок. Наконец, выпустив клуб дыма, он бросил на стол зажигалку и продолжил:
   – Узнать у Оракула, где жили последние правители Эгриса – их было двое, кстати, как ни поразительно, – было совсем не сложно. Он дал мне очень точные координаты. Однако место оказалось чертовски неудачным. Это на севере, область обширных болот к востоку от рудников. Разумеется, во времена Оракула никаких топей там не было и в помине, мне же пришлось иметь дело именно с ними… Без всякой уверенности в успехе я провозился там три года: организовывал базу, искал руины – ладно хоть они лежали прямо на дне, – затем строил плотину, осушал болото, расчищал развалины… И добрался-таки до дворца правителей. Дворцом, правда, это едва ли можно назвать, даже по сравнению с нынешними он показался бы халупой… И ничего я там не нашел, ни сокровищницы, ни Шпаги. Но идея уже так втемяшилась в голову, что я готов был своими руками перебрать здание по кирпичу, что в конце концов и было сделано… И все же удача мне улыбнулась!
   – Лукавый тебе улыбнулся! – Честно говоря, я вовсе не собирался произносить это вслух, но вырвалось как-то.
   Получилось негромко, но Гроссмейстер, естественно, расслышал. И понял. И очень удивился. Настолько, что даже забыл рассказывать дальше… Впрочем, в этом не было особой необходимости, все и так было ясно. Поэтому я решил перехватить инициативу, дабы избежать возможных расспросов – объяснять что-либо ему все равно уже было бесполезно.
   Свое повествование я начал с нашего с ним разговора в скальном колодце. Слушали меня также с большим вниманием, хоть рассказывал я не в пример неважно – голова была занята другим…
   В сущности Гроссмейстер оказался прав. Исходя из настоящего положения дел, история его находки мало что давала, но в свете вчерашней беседы с Лаурой проясняла эпизод, не очень укладывавшийся в схему. Меня удивляло, что после… гм… частичной смерти Принца Гэлдора Шпага вроде как исчезала, а Альфред оставался. Если же учитывать, что, по словам Гроссмейстера, Шпага никуда не пропала, а лишь владение ей стало тайным, то эта неувязка развязывалась сама собой. Я, кстати, поглядывал на Лауру по ходу речи Гроссмейстера, и, по-моему, она тоже обратила на это внимание. Более того, у меня даже появилось подозрение, что Шпага как раз и была спрятана кем-то, догадавшимся о связи между ней и Альфредом. И уж совсем меня сразило предположение, отнюдь причем не беспочвенное, – неужели Принц Гэлдор, располагавший необходимой информацией, знал все с самого начала и просто об этом умалчивал?.. Ну, в любом случае, я не мог предъявить ему претензий. Конец существования Шпаги означал конец и его существования, а жизнь, особенно собственная, все-таки исключительно ценная штука. Точнее, наоборот, бесценная…
   А вот моя-то бесценная между тем была под угрозой. Я это знал, чувствовал, чуял, если угодно. И как ни ломал голову в выигранное всеми этими россказнями время, но так и не видел приемлемого выхода. Если, конечно, Гроссмейстер не отступится.
   Такая надежда промелькнула у меня, когда по завершении описания моего похода в Алмазный Мир в гостиной воцарилась тишина, а Гроссмейстер сидел, не трудясь скрывать изумление. Я понимал его состояние – чересчур много информации не только новой, но и неожиданной, меняющей взгляд на картину в целом. И все же по моим представлениям, он был слишком упрям, слишком, чтобы отказаться от своего плана даже при возникновении факторов, не учтенных при его создании… Но всегда надеешься на лучшее, поэтому я с большим внутренним волнением и нетерпением ждал, когда он заговорит. Это случилось, прямо скажем, не скоро.
   – Что ж, спасибо за очень поучительную повесть, Рагнар. Вы действительно ведете дела с исключительной честностью. Это редкая черта, – он улыбнулся, любезно и не вызывающе. – Теперь самое время вернуться к делам насущным. И согласно вашему примеру мне хотелось бы расставить все точки над "i".
   Я понял, что надежды бесплодны, и принялся раскуривать наконец свою трубку – ну его к черту!
   Приняв отсутствие возражений за согласие, Гроссмейстер начал расставлять:
   – Думаю, все признают, что сложившаяся ситуация нелепа. Мы враждуем друг с другом, несмотря на то что разногласия между нами носят в большей степени технический характер, и тем самым играем на руку общему, куда более серьезному противнику.
   Во время этой тирады я услышал, как Лаура шепнула Вотану:
   – Красиво звонит. Прямо его б слова, да Богу в уши.
   Судя по блеснувшей усмешке, Вотан был с ней согласен. Я тоже. А создатель и бывший руководитель Клуба развивал тем временем свою мысль:
   – И поэтому я совершенно согласен с Рагнаром, считающим, что в столь грозной ситуации нам необходимо объединить свои силы. Но… Но! Здесь есть загвоздка. У одной организации не может быть двух руководителей, как две Шпаги не могут жить в одних ножнах. И вряд ли кто-нибудь из нас уступит по доброй воле. По крайней мере, за себя я ручаюсь. Поэтому я предлагаю вам, Рагнар, лично вам – давайте вместе решим эту проблему, а все последующие будет решать кто-то один! Dixie.
   Этой фразой он закрыл одному из нас дорогу в завтрашний день и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Полагаю, он также не сомневался, кто окажется выигравшей стороной.
   И вот теперь его замысел стал очевиден всем остальным. Надо ли говорить, что встречен он был без восторга. Более того, насколько я мог прочесть по лицам, большинство моих друзей откровенно были в ярости… Первой высказалась Марция. Очень тихо и незаметно державшаяся весь день, она столь же тихо произнесла:
   – Я категорически против! Это бред. Я давно знаю Рагнара, понимаю и разделяю цели и мотивы его действий. А вы… – она пожала плечами с нескрываемым презрением. – Вас я не знаю.
   – Я полностью согласен с Императрицей, – голос Джарэта был зловещ и отдавал могилой.
   Гроссмейстер лишь чуть приподнял бровь и покачал головой, как будто говоря: «Прекрасно, обойдемся и без вас!»
   Но это, конечно, было далеко не все, что ему предстояло услышать.
   – Да ты, батюшка, совсем спятил на старости лет, – прокомментировал Илайдж.
   – Нет, что ты, – возразил ему Юлиан. – Он просто смотрит по обыкновению так далеко вперед, что нас всех там и в микроскоп не видно.
   – Ага, – согласилась Лаура. – Подумаешь, мания величия. Эка невидаль!
   Но мне больше понравилось выступление Вотана. Выставив на всеобщее обозрение свой кулак, размером почти с мою голову, он предложил:
   – Слушай, а может, лучше со мной подерешься? Я, право ж, с удовольствием…
   Однако Гроссмейстер давно уже перестал их слушать. Он явно не предполагал подобной реакции и в своей слепоте рассчитывал, что уладит все потом. Сейчас же его интересовали слова только одного Человека. Вашего покорного слуги…
   Но я был бессилен объяснить ему что-либо. Хотя и попытался. В последний раз.
   – Это бессмысленно, – тихо сказал я, и все умолкли. – Поймите, я не командую сердцами!
   Острый, сверкающий взгляд Гроссмейстера, направленный на меня, померк, и, закусив губу, он встал.
   – Тогда пусть все остается по-прежнему!
   – Ну уж нет! – Рассмеявшись, я выбил трубку и тоже поднялся. – Я рассматриваю ваши слова как формальный вызов. И я его принимаю!
   Я увидел широко распахнувшиеся глаза Лауры, вдруг сгорбившиеся плечи Илайджа, поникшую голову Джейн, нервно сжавшиеся руки Марции, страшную усмешку Джарэта… Увидел и повторил:
   – Я принимаю ваш вызов!
   Замерший на месте Гроссмейстер как-то странно дрогнул.
   – Хорошо. Просто прекрасно!
   В повисшей тишине угрюмый голос Яромира прозвучал неожиданно резко:
   – Дурак ты, Витольд!
   Это его задело, и, медленно повернув голову, он взглянул в глаза своего старинного друга. Встретив же ответный взгляд, казалось, утратил на мгновение уверенность в благополучном исходе дела. Отшатнувшись, он с усилием отогнал дурные мысли и вновь обернулся ко мне, сверкая улыбкой.
   – Ну, тянуть время вроде как никому не нужно? – Случайно или намеренно он в точности повторил свой вчерашний вопрос:
   – Где будем драться?
   Об этом он тоже подумал заранее.
   – Я предлагаю – на смотровой площадке. Места много, свежий воздух. Холодновато, правда, но вряд ли мы замерзнем.
   Я понятия не имел, ни что такое смотровая площадка, ни где она находится, но за окном-то уже сгущались сумерки…
   – Темно.
   – Там есть прожектора. Прежде они работали.
   – Да. Они работают, – каменным голосом подтвердила Джейн.
   Испытывая все же некоторую неуверенность, я взглядом обратился за советом к лучшему специалисту по бою на шпагах, но Илайдж всем своим видом выразил мысль, что если уж я настолько безумен, чтобы драться с Гроссмейстером, то где это делать, мне должно быть безразлично.
   Выйдя из-за стола, я подошел к окну и, вытащив из внутреннего кармана сигару, закурил. За оранжевым отблеском огня был едва различим океан, тяжело несущий свои воды.
   – Я согласен.
   – Пойдемте! – Услышав звук шагов, я обернулся и увидел Гроссмейстера, уже направлявшегося к двери на галерею.
   Пожав плечами, я двинулся следом. Храня молчание, остальные вставали из-за стола и шли за нами.
   Смотровая площадка оказалась в самом дальнем конце Форпоста, за библиотекой, где я практически никогда не бывал. Всю дорогу туда я прошел в трех шагах позади Гроссмейстера и ни о чем не думал. Просто курил. Нет, конечно, я отдавал себе отчет, что если все еще собирался добраться до арсеналов космодрома, то, по сути, не имел другого выбора. И так далее… Но к чему лукавить? Мне действительно хотелось его убить!
   Что ж, Гроссмейстер не обманул. Смотровая площадка, пристроенная как балкон к одной из стен замка, и вправду была просторна. Метров двадцать в длину и десять в ширину – вполне достаточно места и для бойцов, и для зрителей. Морской воздух своим пряным запахом приятно освежал голову… А когда зажглись два прожектора – не знаю уж, кто об этом позаботился, – расположенные под крышей и залившие площадку ровным ярким светом, я был склонен согласиться: трудно придумать лучшую обстановку для поединка. Лишь неутоптанный снег под ногами создавал небольшую помеху, но это было не слишком обременительно.
   Приблизившись к легким металлическим перилам, доходившим мне до пояса, я нагнулся и глянул вниз. Не могу сказать почему, но меня как магнитом тянуло к океану. К сожалению, уже совсем стемнело, и с ярко освещенной площадки я его не увидел – только прибой рокотал где-то далеко внизу…
   Тем временем зрители не заставили себя ждать. Через пять минут все уже были в сборе, цепочкой встав вдоль стены здания. Нервное напряжение достигло своего апогея. Пора было начинать.
   Гроссмейстер уже давно сиял плащ и занял позицию почти в центре площадки. Он стоял, не шевелясь, с отсутствующим выражением лица и взглядом, устремленным во мрак. Однако, когда я встал напротив него, он почти меланхолично поинтересовался:
   – Правила? Секунданты?
   – Да какие уж тут правила! – Скинув плащ, я обнажил Шпагу.
   Коротко кивнув, он также аккуратным движением вытащил клинок и, переложив его в левую руку, подал сигнал:
   – Начинаем! – и не сдвинулся с места.
   Ну, ладно. Я пошел на сближение сам и очень неторопливо принялся обходить его справа, со стороны моря. Гроссмейстер по-прежнему стоял неподвижно, и лишь острие его Шпаги плавно следовало вслед за мной, но такое спокойствие было обманчивым – за внешней расслабленностью скрывалась исключительная собранность и готовность к молниеносным действиям. Чувствуя это, я решил не искушать Судьбу и, не доходя двух метров, остановился практически спиной к океану.
   Глядя на направленное мне в грудь синеватое острие клинка, я впервые задумался о тактике предстоящего боя. Осторожность подсказывала, что лучше бы мне сосредоточиться на защите, но так как оборона никогда не была моей сильной стороной, я предпочел не изменять привычкам и наступать самому. С этой целью я быстро перебрал в памяти излюбленные уловки и финты и, предполагая, что бой окажется продолжительным, оставил лучшие на потом, а начать решил с парочки попроще.