Дихнов Александр. Битва за Эгрис

   В дверях на крышу я столкнулся с Генрихом, лицо которого было перекошено такой гримасой ненависти и боли, что, признаться, я просто испугался. Отступив на пару шагов, я пробормотал:
   – Мне нет прощения, Генрих…
   Стиснув зубы, он вышел на крышу и хотел было что-то сказать, но тут за его спиной показалось весьма безмятежное лицо личного врача Императора.
   – Не беспокойтесь, Ваше Величество, вскоре она придет в себя. Ничего серьезного.
   – Что?! – Мне почудилось, что я нахожусь в каком-то дурацком сне, ведь я собственными глазами видел, как кинжал вонзился в горло Марции.
   Не дожидаясь ответа, я бросился на чердак и, растолкав хлопотавших вокруг слуг, склонился над принцессой. Доктор, безусловно, был прав. Нож, к счастью, лишь слегка задел шею девушки, и через неделю от этого пореза не останется и следа, констатировал я, окончательно сбитый с толку. Закрыв глаза и еще раз прокрутив мысленно эту кошмарную сцену, я вновь отчетливо увидел смертельный удар! Создавалось впечатление, что в последнюю долю секунды некая сила сдвинула руку убийцы на несколько сантиметров… Больше я ничего подумать не успел, меня захлестнула волна безумной радости. Не совладав с чувствами, я истерически рассмеялся – напряжение оказалось чересчур сильным для моей нервной системы…
   Пришел в себя я оттого, что меня довольно-таки грубо трясут за плечи. С трудом заставив себя соображать, я сфокусировал взгляд и обнаружил, что все еще стою на чердаке, прислонившись спиной к стене, а встряхивает меня сам Генрих.
   – Что с тобой, Рагнар? – Его лицо выражало неподдельную тревогу.
   – Все в порядке. – Я чуть поколебался и добавил: – Видишь ли, я собственными глазами видел, как Марции нанесли смертельный удар!
   По тому, как побледнело его лицо, я понял, что он вполне доверяет моему глазу профессионального воина. Ничего не сказав, Генрих вернулся к Марции, которая уже приходила в себя. Я последовал за ним.
   – Что происходит, Рагнар? – едва заметив меня, слабым голосом спросила девушка.
   – Уже ничего. – Я постарался улыбнуться максимально успокаивающе. – Ты помнишь что-нибудь?
   Марция едва заметно качнула головой, взглянув на меня с удивительным спокойствием. Уже в который раз я поразился ее самообладанию…
   Спустя несколько минут девушку отнесли в ее покои, вокруг которых Генрих выставил огромное количество стражи. Однако и он, и я прекрасно понимали, что по большому счету толку от этих предосторожностей мало…
   – Ну как, ты по-прежнему считаешь, что в этом может быть замешан Клуб? – скептически поинтересовался Генрих, когда мы вновь вернулись в кабинет.
   – Пожалуй, нет, – согласился я, с трудом пытаясь проанализировать ситуацию. После пережитого стресса мысли в голове ворочались, как хорошо раскормленные слоны…
   И тут Генрих сорвался:
   – Я не хочу, чтобы Марция погибла, слышишь?! Я не хочу лишиться дочери из-за ваших дурацких игр… – и так далее.
   Я понял, что здесь мне уже одному не управиться, поэтому молча открыл Доску и прикоснулся к Фигуре единственного человека, который мог бы сейчас помочь мне. Ответа долго не было, но все же минуту спустя я увидел перед собой лицо Джарэта, Короля Местальгора. Он был в ярости.
   – Черт возьми, это вы, Рагнар! Даже жаль – злости не сорвешь…
   – Что это у вас приключилось?
   – Меня едва не угробили!
   – Да? Меня тоже.
   Джарэт несколько отвлекся от собственного гнева.
   – А полчаса назад чудом не погибла Марция.
   Несколько секунд Король усваивал эти сообщения, а затем, бросив: «Сейчас я буду у вас!» – прервал контакт.
   Во время этого краткого разговора предоставленный самому себе Генрих сумел-таки взять себя в руки, тем не менее взгляд его был насторожен.
   – Ты полагаешь, что Джарэту мы можем доверять полностью?
   – Более чем кому-либо другому, – ответил я с уверенностью, которой, надо признаться, в глубине души не чувствовал. Недавние события изрядно запутали и даже напугали меня… Жить под угрозой постоянного удара в спину – пренеприятное занятие.
   Джарэт не заставил себя долго ждать, его эффектное появление с хлопками воздуха и вспышками света несколько разрядило обстановку. Одетый в расшитый серебром черный бархатный костюм, с изукрашенным сапфирами золотым Кубком в руке, Король смотрелся очень даже величественно, если б не язвительная усмешка, кривившая его губы. Поздоровавшись с Генрихом, Джарэт перехватил мой взгляд, брошенный на кубок, и осклабился еще шире:
   – Да, Рагнар, вот подарочек притащил. Не вам, правда… Впрочем, можете попробовать, конечно, а мы с Императором заключим пари, сколько еще будем наслаждаться вашим замечательным обществом. Я ставлю секунд на тридцать…
   Меня передернуло, я всю жизнь относился к яду с суеверным отвращением, а после смерти Дианы это чувство перешло почти что в фобию. Тем временем Генрих поинтересовался:
   – Как вы заметили?
   – По запаху. Слишком уж люблю это вино. – Джарэт подошел к письменному столу и аккуратно поставил кубок. – Дал попробовать слуге, который принес это… м-м… пойло. Он прожил секунд пятнадцать, но Рагнар покрепче, так что все-таки я ставлю на тридцать.
   – Бросьте свои шутки, – кисло предложил я. – И без того тошно.
   Джарэт открыл было рот для очередной язвительной шпильки, но передумал и попытался изобразить улыбку.
   – Ладно, бросаю. Что тут у вас происходит?
   Я в очередной раз рассказал историю своей прогулки по стенам Сириона, добавив к ней веселенькие приключения в Дагэрте, после чего Джарэт вынес вердикт:
   – Достали…
   – Да-да. Только вот кто?
   Король взглянул на меня с некоторым удивлением.
   – Сканки, я полагаю. А у вас есть другие варианты?
   Я пожал плечами, а Генрих осторожно заметил:
   – Рагнар предполагает, что здесь может быть замешан Клуб.
   – То есть Гроссмейстер, – уточнил Джарэт. – Но какой ему смысл уничтожать Оракула?
   – В принципе эти покушения могут быть совпадениями, – не вполне уверенно заметил я. – К тому же если это сканки, то почему Оракул никак не отреагировал на их появление?
   Два монарха переглянулись, но ни одной светлой мысли им в голову не пришло.
   – Почему бы вам не спросить у самого Оракула? – поинтересовался наконец Джарэт.
   – А как я к нему попаду?
   – Но у вас же есть бусы?
   Бус у меня не было, и некоторое время я вспоминал, куда они подевались. Потом вспомнил, но это меня не обрадовало.
   – Они остались в Форпосте, в моей комнате… То есть в комнате Илайджа.
   – Да, вы – молодец, Рагнар! Такую вещь оставить… – Джарэт прошелся по кабинету, уселся на краешек стола и заметил: – Боюсь, их постигнет участь Шпаги.
   Я угрюмо кивнул и тут же спохватился:
   – А почему это, собственно? С какой стати мне их не вернут, если они не ведут двойную игру?
   – Характер у них, – Джарэт язвительно ухмыльнулся, – по этой части не очень благородный. Ладно, к Оракулу я попробую попасть сам. Какие-нибудь еще интересные соображения есть?
   Здесь Генрих завел излюбленную политическую песенку, и наша встреча превратилась в саммит двух виднейших монархов планеты. Когда же я наслушался подробностей о числе кораблей флота островных пиратов и о том, сколько доспехов можно было бы выковать из железа, добытого на таком-то руднике, то решил прогуляться к покоям Марции и проверить, все ли там в порядке.
   Редкий случай – все оказалось действительно в полном порядке. Врачи, слуги, стража – все на местах, ворон никто не считает. Сама же Марция спала, я не стал ее будить и двинулся обратно в библиотеку. И тут вдруг мне пришла в голову любопытная идея – получить заключение о политической ситуации на планете от независимого эксперта.
   Опустившись на ближайший подоконник, я раскрыл Доску и прикоснулся к Фигуре Сфинкса. Контакт быстро установился – через пару секунд я уже видел Эрсина, сидящего за своим рабочим столом в библиотеке Форпоста. Он не скрывал своего изумления:
   – Рагнар, вы? Здравствуйте. Чем могу быть полезен?
   – Скажите, Эрсин, вы в курсе, чем занимается Клуб?
   Он покачал головой, как мне показалось, с тенью иронии.
   – Нет, после смерти Дианы я фактически удалился от дел. Разве что Гроссмейстер консультировался со мной пару раз по вопросам общей истории, так, ничего конкретного. Но в чем дело, Рагнар? Мне говорили, что вы тоже больше не хотите суетиться.
   – Да, покуда меня не убивают. И моих друзей – Марцию, Джарэта… Пока, правда, никого не убили, – поспешно добавил я, заметив неподдельное волнение на его лице. – Значит, и о состоянии дел на Эгрисе вы тоже не осведомлены?
   Эрсин печально покачал головой и с олимпийским спокойствием поинтересовался:
   – Это снова сканки?
   – Возможно. Хотя я сильно в этом сомневаюсь.
   Эрсин кивнул и некоторое время смотрел сквозь меня отсутствующим взглядом. Наконец он, видимо, принял какое-то решение и глухим голосом спросил:
   – Я могу предпринять что-нибудь по этому поводу?
   Честно говоря, мне не слишком хотелось втягивать его в эту историю, обещавшую стать достаточно скверной, но уж если сам спросил…
   – Скажите, вы могли бы подготовить аналитический отчет о политической ситуации на планете и связанной с этим деятельностью Клуба? Только, пожалуйста, он должен быть максимально объективен вне зависимости от того, что вы узнаете.
   Эрсин бесцветно улыбнулся:
   – Мои исследования всегда максимально объективны.
   Я не хотел его задеть, поэтому, чтобы загладить свою ошибку и слегка польстить его самолюбию, решил спросить о чем-нибудь из его любимой общей истории. Брякнул я первое, что пришло на ум:
   – Какова вероятность того, что все варварские народы одновременно ополчатся против цивилизованных королевств?
   – Нулевая. Если, конечно, на планете нет более развитой субкультуры.
   – Как, например, на Эгрисе?
   – Верно. – Эрсин смотрел на меня с известным интересом, словно ожидая следующего вопроса.
   Я решил не обманывать его надежд, благо вопрос напрашивался сам.
   – И сколько же времени требуется, чтобы раскачать планету?
   – Если вы имеете в виду Эгрис, то месяца два-три… при умелом подходе. – Он сделал небольшую паузу, а затем сообщил: – Только я уже отвечал на эти вопросы Гроссмейстеру, сразу после его возвращения…
   Он хотел было продолжить, но вдруг замолк, глянул куда-то в сторону, прислушался и недовольно скривился.
   – По-моему, кто-то вошел в библиотеку.
   Я приложил палец к губам, и он медленно кивнул:
   – Хорошо. Я сделаю то, что вы просите.
   – Только будьте поосторожнее, – прошептал я, и Эрсин кивнул еще раз. Очень медленно.
   Отойдя от подоконника на пару шагов, я подумал, что, пожалуй, для одного дня переговоров по Доске уже достаточно, как вдруг почувствовал легкое покалывание в висках – кто-то вызывал меня. Я дал добро, и вот это был уже полный сюрприз!
   На фоне незнакомого мне морского залива стоял Яромир. Не дав мне даже поздороваться, он начал скороговоркой:
   – Я понимаю, что вы здорово удивлены, Рагнар, но у меня нет времени на болтовню. – Яромир заметно нервничал, поэтому я почел за лучшее его не перебивать. – Вы когда-то совершили благородный поступок по отношению ко мне, сейчас я попробую отплатить вам тем же… Так вот, ни в коем случае не появляйтесь в Последнем Форпосте, там расставлена ловушка, из которой вы не выберетесь никогда.
   Заметив достаточно скептическое выражение моего лица, он тяжело вздохнул и проронил:
   – Поверьте, я не шучу.
   – А почему я должен вам верить?
   Яромир пожал плечами и, утерев пот со лба, усмехнулся:
   – Уж лучше б вам поверить! – Контакт прервался.
   Когда я дошел-таки до библиотеки, уже окончательно одурев от темпа разворачивающихся событий, выяснилось, что самое вкусненькое, как водится, осталось на закуску. Стоило мне закрыть за собой дверь, как Джарэт, прервав разговор с Генрихом, встал, и рядом с ним возникла фигура Юлиана. Я не видел его лица, но похоже было, что он порядком взволнован.
   – Ваше Величество, тревога! По магической связи передали, что у западного берега, практически в виду Тайраса, появился огромный пиратский флот!
   – Дофилософствовались, – пробормотал Джарэт, и лицо его исказила такая гримаса, что мне на мгновение даже стало жалко бедных пиратов.
   Через пару секунд Король все же взял себя в руки и повернулся к нам:
   – Извините, господа, но мы договорим в другой раз. Возникли некоторые затруднения…
   – Секундочку! – Я лихорадочно соображал. – Джарэт, Юлиан нужен вам в Местальгоре?
   – Не слишком. А что?
   – Мне нужна его помощь в другом месте.
   – Ладно. – Джарэт махнул нам рукой. – Юлиан, сейчас я буду, а вы переговорите пока с Рагнаром!
   Король Местальгора растворился в воздухе, а я который уже раз вынул Доску и дотронулся до Фигуры Шута. Юлиан тотчас же почувствовал мое присутствие, и его призрачная фигура развернулась лицом ко мне. Он действительно был взволнован, даже слишком.
   – Рагнар, что, черт возьми, здесь творится?!
   Я мог только развести руками. Я ничего не понимал.
   – Так что же вы хотите мне сказать?
   – Со мной только что связывался Яромир – он предупредил меня, что в Форпосте на меня расставлена смертельная ловушка. Может быть, вы выясните, в чем там дело?
   Лицо моего друга медленно менялось с изумленного на растерянное и обратно. Наконец он выдавил:
   – Ну, Рагнар, вы уж попросите так попросите… Ладно, я попробую.
   – Тогда заодно присмотрите ненавязчиво за Эрсином, а то у нас тут по три покушения в день…
   Юлиан поперхнулся, но все же кивнул головой и, махнув рукой в знак прощания, отключился.
   – Да-а, дела, – протянул за моей спиной Генрих, и следующие пару минут я высказывал все накопившееся у меня в душе о таких делах.
   Однако и это был не конец, потому как мои излияния были прерваны стуком в дверь, вслед за которым появился личный камердинер Генриха.
   – Милорд, простите, но прибыл гонец из Ассэрта. Говорит, у него известия государственной важности.
   – Проси…
   Запыхавшийся, сплошь покрытый серой дорожной пылью гвардеец влетел в комнату как маленький смерч. Даже не преклонив колена, он крикнул:
   – Ваше Величество, громадное войско дахетских кочевников сбило посты у южных границ и в боевом порядке движется к Ассэрту. Они будут у города завтра к вечеру!
   Мы с Генрихом глянули друг на друга и… промолчали. Слов у нас уже не было.

Глава 4

   – Какой гарнизон защищает Ассэрт? – поинтересовался я у Генриха, когда спустя час после получения новостей мы выехали из Охотничьих ворот Дагэрта.
   – Около десяти тысяч. Половина – гвардейцы.
   Я поперхнулся.
   – Черт, но там же испокон века было в три раза больше.
   Генрих фыркнул:
   – После подписания договора с Джарэтом я собрал все войска, какие только мог, с этого континента, и перекинул за море, в северные колонии. Только так мы смогли подавить там восстание, да и то… – Император устало махнул рукой и уставился в булыжник тракта.
   Я чуть-чуть притормозил и, обернувшись, подозвал к себе капитана Императорской гвардии, привезшего известие о нашествии. Бедный парень даже посерел от усталости, но держался молодцом.
   – Послушайте, друг мой, расскажите-ка мне, что, собственно, происходит на юге?
   Капитан глянул на меня с некоторым удивлением.
   – Мы регулярно отсылаем донесения в канцелярию Его Величества.
   – К сожалению, не имел удовольствия их читать. Я вообще мало читаю, – не без сарказма заметил я. – Вы попроще, своими словами…
   Капитан некоторое время с явным сомнением взвешивал, что мне стоит говорить, а что – нет, но потом решил быть откровенным и начал с неожиданной страстностью:
   – Вы, наверное, знаете, что южные рубежи всегда были самой спокойной границей Пантидея. Со стороны Великой пустыни нападений не было никогда, да и дахетские кочевники воевали только с Местальгором, отправляясь в набеги, они огибали Асский хребет с запада…
   – Ну, положим, так было не всегда. У вас был плохой учитель истории, – пробормотал я, разглядывая разукрашенные осенними листьями деревья и гадая о том, откуда у диких дахетских кочевников могли взяться хорошие учителя истории.
   – Вам виднее, – согласился мой собеседник и продолжил развивать свою мысль: – Тем не менее определенные меры безопасности предпринимались. Вдоль границы располагался ряд сторожевых постов, укрепленных двумя небольшими крепостями, а в горах Асса – наблюдательные пункты, с которых просматривалась часть пустыни, прилегающая к Пантидею. Кроме того, существует и эффективная разведывательная сеть в среде кочевников…
   Все это я хорошо знал, просто прекрасно знал. Ведь я сам разрабатывал эту систему безопасности еще четыреста лет назад, после очередного внезапного набега, когда Ассэрт удалось спасти лишь чудом. Меня интересовало другое – как же эта система могла не сработать?!
   Тем временем капитан, немного передохнув, вернулся к своему рассказу:
   – В последние месяцы наши разведчики доносили, что кочевники спешно готовятся к войне, но их помыслы, как обычно, направлены на Местальгор…
   – Вы сами читали эти донесения?
   – Нет. – Капитан посмотрел на меня очень выразительно. – Это прерогатива командира гарнизона. И я не совсем верю в то, что он точно передавал нам содержание рапортов. Ведь не могли же варвары за один день переменить свои намерения. К тому же что случилось с наблюдательными постами? Вы меня понимаете? – спросил он, глядя на мое весьма сумрачное лицо.
   Я кивнул. Действительно, что ж тут непонятного – измена всегда непредсказуема, но предельно ясна.
   – Кто командир гарнизона?
   – Моррис, бессмертный, – как будто извиняясь, ответил гвардеец и, еще более смешавшись, добавил: – Вы его знаете, наверное…
   – Да уж как не знать! – довольно резко бросил я, и парень совсем приуныл.
   Моррис… Ничего выдающегося, Человек как Человек. Один из самых исполнительных и надежных командиров. Без большого военного таланта, но с колоссальным опытом. Никаких отличительных качеств, кроме одного – это был исключительно честный Человек. Я прекрасно помнил, как в свое время некий младший брат Императора, страстно желавший стать Императором, сулил ему золотые горы за измену. Но Моррис мало что не купился, так еще и прикончил дурня… Ситуация начала осложняться глобально.
   Итак, картина получалась интересная – существует несколько опасных диких (или полудиких) народов: северные варвары, дахетские кочевники, островные пираты и народы Западного континента. Кочевники столетиями воюют с Местальгором, северяне – с Пантидеем, пираты нападают на прибрежные города и тех и других, а западники просто пытаются грабить все, что под руку попадется. Естественно, когда все эти ребята явно собираются воевать, то Местальгор стягивает войска на юг, а Пантидей – на север, после чего и Джарэт, и Генрих получают неожиданный удар практически с тыла! Гениальный план, я мысленно поаплодировал его автору, пожелав ему побыстрее сдохнуть в злых корчах…
   Придя к такому выводу, я пожалел, что не сижу где-нибудь у камина с трубкой в одной руке и бутылкой в другой. Бешеная скачка вкупе с бряцанием оружия и топотом копыт двух тысяч лошадей не располагает к мыслительной деятельности, а подумать явно стоило, ибо не мог столь хороший план включать всего два этапа… И все-таки я попытался поставить себя на место противника и составить план заново, считая, что предполагаемой целью всех этих мероприятий является минимум – дестабилизация ситуации на Эгрисе, максимум – уничтожение Пантидея, Местальгора и бессмертных.
   Итак, первый этап – попытка уничтожить главных действующих лиц простым, так сказать, явочным путем. Не удалось, хотя устроено все было по первому классу. Впрочем, на это, очевидно, не очень рассчитывали. Более того, по зрелом размышлении мне даже подумалось, что это и вовсе могло быть простым объявлением войны, своего рода первым ходом в партии… Тут, однако, начиналось уже чистое гадание на кофейной гуще, и я двинулся дальше.
   Второй этап – внезапное нападение на слабо защищенные границы двух государств, причем одновременно, так, чтобы они не могли прийти друг другу на помощь. Это удалось, пока, правда, не ясно насколько.
   «Ну, и что дальше?» – поинтересовался я сам у себя, не без удивления отмечая, что быть злым гением не так уж скучно. Видимо, я хорошо вошел в роль, потому что не успели мы и полкилометра отмахать, как я уже догадался. Отвечая на вторжение, Джарэт спешно переводит войска из Местальгора в Тайрас, а Генрих из Дагэрта в Ассэрт, после чего обе столицы остаются по сути голыми. Следовательно, третий этап – внезапная атака на эти два города, их захват, и Местальгор с Пантидеем летят в… ну, очень далеко. Но кто же будет нападать? А очень просто. На Местальгор – флот северных варваров, прошедший незамеченным за спиной пиратов, а на Дагэрт – все те же дахетские кочевники. Как? Еще проще. Они подходят к Ассэрту, где сидит Генрих со своими войсками, и, пользуясь своей численностью, якобы осаждают его. Затем ближайшей ночью они делают ручкой «привет» и на своих быстрейших в мире лошадях мчатся к оставленному Императором Дагэрту… А если Генрих проявит дальновидность и не кинется защищать второй по величине город своей Империи? Прекрасно. Тогда мы либо берем штурмом Ассэрт, что, прямо скажем, более чем вероятно, и ждем дальнейших указаний, либо обходим город и, сбросив стражу у Бронзового перевала, врываемся в Местальгор со стороны Пантидея. Там у Джарэта войск нет, и ему хана…
   Честно говоря, о четвертом этапе я и думать не стал (как выяснилось впоследствии, зря). Отчаянно нахлестывая своего вороного скакуна, я бросился вдогонку за оторвавшимся метров на двести Генрихом. Даже не дав ему рта раскрыть, я в течение минут пятнадцати сбивчиво излагал ему свои соображения. Когда же я финишировал, то обнаружил, что монарх смотрит на меня прямо-таки с благоговением. Слова же его меня попросту удивили.
   – Теперь я понимаю, почему они хотели тебя убить, – сказал он.
   Некоторое время мы ехали молча, и я судорожно пытался придумать еще что-нибудь, но тем временем Генрих резонно заметил:
   – Ты бы предупредил Джарэта, а то он может и не догадаться.
   И в самом деле, может, почему-то подумалось мне, поэтому, перехватив поводья в одну руку, я достал Доску и прикоснулся к Фигуре Мага. Контакт возник моментально, и через мгновение чуть левее морды моей лошади появилась призрачная фигура местальгорского Короля. Надо заметить, это было забавное зрелище: сидящий в своем кабинете Джарэт, сквозь которого видны проносящиеся деревья, стоящие вдоль обочины. Впрочем, Джарэту явно было не до шуток.
   – А, Рагнар! Что-нибудь еще?
   – Я полагаю, что завтра на вашу столицу нападут северные варвары.
   Лицо Джарэта вытянулось.
   – С чего это вы взяли?
   – Мне кажется, что именно таков наиболее вероятный вариант дальнейшего развития событий. – Я решил не вдаваться в подробные объяснения.
   Джарэт с сомнением покачал головой.
   – Звучит совершенно невероятно. Скажи мне кто другой, я бы, наверное, даже смеяться не стал, но ваши слова, как показывает практика, стоит хотя бы проверить.
   – Проверьте.
   Джарэт кивнул, и мы расстались, после чего ко мне вновь обратился Генрих:
   – Слушай, а что же ты предлагаешь делать? Я что-то не вижу варианта, когда мы не проигрываем.
   Я пожал плечами. Мало того, что такой вариант был мне вовсе не очевиден, я вообще сомневался в его существовании. Хорошо придуманные планы злодеев легко опровергаются только в бульварной литературе.
   – Ты приказал пехоте со всех ног мчаться к Ассэрту? – поинтересовался я.
   Генрих кивнул.
   – Тогда пошли кого-нибудь назад и прикажи, чтобы они не слишком торопились. Завтра к вечеру они должны быть примерно на полпути.
   Мой друг глянул на меня как на безумного.
   – Что ты задумал?
   – Пока ничего, – честно ответил я.
   К счастью, он не стал со мной спорить, гонец отправился навстречу пехоте, а мы продолжали мчаться к Ассэрту в сгущающихся сумерках.
   Солнце уже садилось, когда на горизонте показались величественные вершины Асского хребта. И тут я подметил интересный факт. Ровно четыре месяца назад, после памятной первой встречи с Джарэтом, я точно так же мчался вдоль этих гор к Ассэрту. Только вот ехал я с другой стороны хребта, и солнце вставало, а не закатывалось, и проблемы у меня были другие…
   К Ассэрту мы прибыли часам к десяти следующего дня после восемнадцати часов непрерывной скачки с тремя переменами лошадей. К этому моменту у меня уже сложился приблизительный план действий, выглядевший достаточно сумасшедшим, чтобы сработать. Один из наиболее существенных пунктов этого плана заключался в том, что Ассэрт подвергнется жестокому штурму, который он выдержит, поэтому уже на подъезде к городу я заставил себя открыть слипающиеся глаза, дабы оценить состояние крепостной стены, с трех сторон окружавшей город (с запада он выходил на высокий берег широкого и глубокого Панта, и оттуда нападения ждать не приходилось). И должен заметить, что даже беглый осмотр вселял вполне определенную надежду, потому как я вновь убедился, что крепость была построена очень толково – в форме трапеции, где широким основанием служила река. По углам располагались четыре мощные башни, далеко выступающие из стен и создающие удобный угол для обстрела. Ворота в стене были только одни, и я не мог вообразить себе таран, который сумел бы их пробить. Одно лишь плохо – длина стены по периметру составляла километров пять, и я не представлял, как разместить на ней десять тысяч так, чтобы в обороне не оставалось дыр. Но я надеялся, что этот вопрос мне решать не придется.