Дик Филип Кинред. Затворник из горной твердыни

   - Это твоя зарплата? - спросила она, пока он одевался. - И долго ты ее копил? Ведь здесь так много. Разумеется, на востоке в самом деле хорошо платят. Все другие водители грузовиков, с которыми мне доводилось разговаривать, никогда не упоминали о таких...
   - Ты думаешь, я водитель грузовика? - перебил ее Джо. - Послушай. Я болтаюсь в этой железяке не для того, чтобы крутить баранку, а чтоб охранять от бандитов. Делаю только вид, что водитель, посапывая в кабине. - Плюхнувшись в стоявшее в углу комнаты кресло, он откинулся назад, прикидываясь спящим, с отвисшей нижней челюстью и обмякшим телом. Видишь?
   Поначалу она ничего не увидела. А затем лишь до нее дошло, что в руке у него нож, такой тонкий, как вертел, на котором пекут картошку.
   Боже мой, подумала она, только этого еще не хватало. И откуда же он взялся? Из рукава, что ли? То ли прямо из воздуха!
   - Вот почему эти ребята из "фольксвагена" наняли меня. Хороший послужной список. Мы защищались от Хезелдэйна, его диверсантов. И мы взяли его. - Его черные глаза вспыхнули и он ухмыльнулся, глядя на Джулию. Догадываешься, кто достал полковника, тогда, под конец, когда мы подхватили его на берегу Нила - его и еще четверых из его группы, прятавшейся далеко в пустыне много месяцев после окончания каирской битвы? Они как-то совершили на нас налет, им позарез нужен был бензин. Я был часовым тогда. Хезелдэйн подкрался, вымазав черным все лицо и тело, даже руки. При них не было тогда проволоки, при помощи которой они с такой жестокостью душили, только гранаты и автоматы. Все слишком шумное. Он пытался сломать мне шею. Я прикончил его. - Джо, смеясь, выпрыгнул из кресла и бросился к ней. - Давай собираться. Скажи своим в спортзале, что берешь на несколько дней отпуск. Позвони им.
   Его рассказ звучал не очень-то убедительно. Возможно, он вообще не бывал в Северной Африке, да и не принимал участия в войне на стороне держав Оси, вообще нигде не воевал. Какие бандиты? Это ее очень насторожило. Еще ни один грузовик, насколько ей было известно, не проезжал через Кэнон-Сити, следуя с Восточного побережья с вооруженным профессиональным бывшим солдатом в качестве охранника. Возможно, он даже никогда и не жил в США, все придумал с самого начала и до конца. Чтобы привлечь ее, заставить заинтересоваться своей особой, выглядеть поромантичнее.
   Возможно, он просто не в своем уме, подумала Джулия. Забавно... Я могу сейчас сделать то, что я много раз проделывала: воспользоваться своими навыками дзюдо для самозащиты. Чтобы спасти свою невинность, что ли? Свою жизнь, поняла она. Но скорее всего, он всего лишь несчастный бедняк-воп, всю жизнь разгребавший грязь и вот теперь возмечтавший о триумфе. Ему хочется шикануть на всю катушку, потратить все свои деньги, промотать их - а затем вернуться к своему обычному нужному существованию. И для этого ему нужна девушка.
   - О'кей, - сказала она. - Я позвоню в спортзал. - Проходя в сени, она подумала: он купит мне дорогой наряд, а затем поведет в какой-нибудь роскошный отель. И какой же мужчина не жаждет обладать по-настоящему шикарно одетой женщиной, даже перед своей смертью, даже если ему придется покупать ей наряды! Этот загул, возможно, был для Джо Чиннаделла мечтой всей его жизни. А он парень неглупый - держу пари, что он прав в своем анализе моего характера - у меня просто патологический страх перед всем тем, что характерно для мужского начала. Фрэнк догадывался об этом тоже. Именно поэтому мы с ним разошлись. Вот почему я испытываю сейчас такое беспокойство, такое недоверие...
   Когда Джулия вернулась из телефона-автомата, то увидела, что Джо снова всецело уткнулся носом в "Саранчу", то и дело хмурясь при чтении, забыв обо всем остальном на свете.
   - Дашь мне почитать? - спросила она.
   - Может быть, пока буду сидеть за рулем, - сказал Джо, не отрывая глаз от книги.
   - Ты собираешься сесть за руль? Но ведь это же моя машина?
   Он ничего не ответил, продолжая читать дальше.
   Подняв голову над кассовым аппаратом, Роберт Чилдэн увидел вошедшего в магазин высокого худого темноволосого мужчину. На нем был далеко уже не модный костюм, в руке большая плетеная корзина. Бродячий торговец, коммивояжер, однако на лице не было характерной для его профессии приветливой улыбки. Наоборот, его изможденное лицо было мрачным, печальным, замкнутым. Он больше похож на водопроводчика или электромонтера, решил Чилдэн.
   Рассчитавшись с одним из своих заказчиков, Чилдэн позвал мужчину.
   - Кого вы представляете?
   - "Ювелирные изделия ЭДФРЭНК", - промямлил он в ответ и поставил свою корзину на один из прилавков.
   - Никогда не слышал о таких. - Чилдэн стал медленно прохаживаться по магазину, пока посетитель отстегивал верхнюю крышку корзины и, делая много лишних движений, открывал ее.
   - Эти изделия представляют американское прикладное искусство. Современное. Ручной выделки. Каждое уникальное в своем роде. Каждое подлинное. Медь, латунь, серебро. Даже вороненная сталь горячей ковки.
   Чилдэн заглянул в корзину. Металл на черном бархате. Это что-то новенькое.
   - Спасибо. Но у меня совсем другой профиль. - И отрицательно покачав головой, Чилдэн вернулся назад, к кассе.
   Какое-то время мужчина стоял, не зная, как ему быть с его бархатными демонстрационными досками и корзиной. Он и не вынимал дощечки из корзины, и не укладывал их аккуратно на прежнее место. У него, казалось, не было ни малейшего представления о том, что ему делать. Скрестив руки на груди, Чилдэн молча наблюдал за ним, одновременно размышляя о других различных насущных делах. В два часа у него свидание, на котором он должен показать старинные чашки. Затем в три - еще одна партия товаров возвращается из лаборатории Калифорнийского университета после проверки на их подлинность. Последние две недели он непрерывно продолжал отправлять на проверку различные товары из своего магазина. После того злополучного происшествия с "Кольтом-44".
   - И это не гальванопокрытия, - произнес мужчина с корзиной, подняв в руке браслет. - Чистая красная медь.
   Чилдэн кивнул, ничего не ответив. Постоит он еще здесь какое-то время, перетасовывая свои безделушки, но в конце концов отправился восвояси.
   Зазвонил телефон. Чилдэн поднял трубку. Один из заказчиков интересовался в отношении старинного кресла-качалки, которое Чилдэн взялся отремонтировать. Оно еще не было готово, и ему пришлось на ходу сочинять убедительную историю. Глядя на улицу через стекло витрины, он утешал и заверял клиента. В конце концов, заказчик повесил трубку.
   У него не было сомнений в отношении этого кресла, но инцидент с "Кольтом-44" изрядно потрепал ему нервы. Он уже больше не обозревал имеющиеся у него товары с тем же благоговением, как раньше. Крупицы знания такого рода западают очень глубоко. Это как воспоминания о первых пробуждениях детского сознания, о фактах собственной жизни.
   Устанавливая связь с нашими прежними временами - здесь оказывалась вовлеченной не просто история США, а события нашей собственной биографии. Так как если бы мог возникнуть вопрос о подлинности своего собственного свидетельства о рождении. Или наших представлений о родителях.
   Может быть, я в самом деле не помню, например, Франклина Делано Рузвельта. Помню искусственно созданный образ, синтезированный из различных мнений и толков. Миф, незаметно имплантированный в ткани мозга. Подобно мифу о Хепплуайте. Мифу о Чиппендейле. Или, скорее, о скатертях, на которых обедал Авраам Линкольн. Пользовался вот этим старинным серебряным ножом, вилкой, ложкой. Этого уже нельзя увидеть воочию, но факт остается фактом.
   Все еще бесцельно вертя в руках свои дощечки и корзину, мужчина робко произнес:
   - Мы можем изготавливать изделия на заказ. По наметкам заказчика. У кого-либо из ваших клиентов есть свои собственные наметки?
   Голос его был каким-то сдавленным. Он нерешительно прочистил горло, глядя пристально то на Чилдэна, то на безделушку, которую вертел в руке, очевидно, не зная, как покинуть магазин.
   Чилдэн улыбнулся, но предпочел промолчать.
   Какое мне до него дело? Пусть сам, как хочет, выпутывается из этого положения. Сохранив лицо или нет.
   Он представлял себе трудности этого человека, неудобство, испытываемое им. Не таким, как он, быть коммивояжерами. Мы все страдаем в этой жизни. Взгляните-ка на меня. Приходится целый день убивать на некоторых японцев, таких, например, как мистер Тагоми. Которые всего лишь малейшим изменением интонации своего голоса умудряются больно щелкнуть меня по носу, показать всю никчемность моего существования.
   И вот тут-то и мелькнула у него в голове весьма неплохая мысль. Парень этот явно неопытен. Стоит только поглядеть на него. Может быть, я смогу взять у него кое-что на комиссию. Надо попытаться.
   - Эй, - окликнул его Чилдэн.
   Мужчина быстро повернулся, неторопливо приближаясь к нему, продолжая держать руки скрещенными на груди, Чилдэн произнес:
   - Похоже, вы у меня здесь уже добрых полчаса. Я ничего вам не обещаю, но вы можете выложить некоторые из своих предметов. Отодвиньте в сторону вот эти несколько подставок с галстуками. - Он показал рукой какие.
   Кивнув, посетитель стал расчищать место на прилавке. Он снова открыл корзину и начал возиться с бархатными дощечками.
   Сейчас он выложит все, что у него есть, без тени сомнения решил Чилдэн. Будет старательно перекладывать их целый час. Суетиться и приводить в порядок, пока все не окажется на виду. Надеясь. Молясь в душе. Наблюдая за мною краешком глаза каждую секунду. Чтобы заприметить, не проявляю ли я хоть какой-нибудь интерес. Самый что ни на есть малейший.
   - Когда вы их выложите, - сказал Чилдэн, - если я буду не слишком занят, я гляну на них.
   Мужчина заработал так лихорадочно, будто его ужалили. В магазин зашло несколько покупателей, и Чилдэн радушно поприветствовал их. Теперь он все свое внимание обращал на удовлетворение их желаний, начисто позабыв о коммивояжере, который трудился над своей экспозицией. Тот же, оценив ситуацию, стал более скрытным в своих движениях, старался все делать так, чтобы не бросаться в глаза. Чилдэн продал кружку для бритья, почти что продал плед ручной работы, взял задаток за вязаный шерстяной платок. Шло время, покупатели наконец разошлись. Снова в магазине никого не было, кроме этого торговца и его самого.
   Коммивояжер закончил свои приготовления. Весь набор его украшений лежал на черном бархате.
   Лениво подойдя к нему, Роберт Чилдэн закурил "Страну улыбок" и стал, мурлыкая что-то себе под нос, покачиваться вперед-назад на пятках. Коммивояжер застыл в ожидании. Оба они молчали.
   Наконец Чилдэн протянул руку и показал одну из булавок.
   - Вот эта мне нравится.
   Торговец тут же быстро заговорил.
   - Прекрасная работа. Вы здесь не найдете ни одной царапинки от проволочной щетки. Все отполировано особой пастой. И она не потускнеет со временем. Мы покрыли все тончайшим слоем синтетического лака методом напыления, чтобы она могла служить много лет. Это самый лучший из изготовляемых промышленностью лаков, какой только можно достать.
   Чилдэн слегка кивнул.
   - Чего мы здесь достигли, - продолжал торговец, - это приспособили надежные и хорошо зарекомендовавшие себя в промышленности технологические приемы для изготовления ювелирных изделий. Насколько мне известно, никто еще не делал этого прежде. Здесь нет никакой штамповки или литья по моделям. Все металлом по металлу. Пайка и сварка. - Он сделал паузу. Оборотная сторона многих изделий хорошо облужена.
   Чилдэн выбрал два браслета. Затем заколку для волос. Еще одну булавку. Он подержал их в руке какое-то время, затем отложил в сторону.
   Лицо коммивояжера слегка дернулось. В надежде.
   Приглядевшись к ярлычку с ценой на ожерелье, Чилдэн спросил:
   - Это...
   - Розничная цена. С вас мы возьмем пятьдесят процентов от нее. И если вы приобретете, скажем, долларов на сто или около того, мы предоставим вам еще дополнительную двухпроцентную скидку.
   Один за другим Чилдэн отложил в сторону еще несколько предметов. С каждым новым отобранным им образцом торговец все более оживлялся. Он говорил все быстрее и быстрее, стал в конце концов повторяться и даже произносить всякие глупости, причем все это вполголоса и очень настойчиво. Он уже в самом деле считает, понял Чилдэн, что ему удастся продать все это. Его же собственное лицо оставалось непроницаемым. Он продолжал затеянную им игру в подборе изделий.
   - Вот это особенно хороший экземпляр, - монотонно продолжал торговец, когда Чилдэн выудил большую подвеску и прекратил свои поиски. - Насколько я понимаю, вы собрали самое лучшее, чем мы располагаем. Все самое лучшее. - Он рассмеялся. - У вас действительно отменный вкус. - Взгляд его тут же стал каким-то отрешенным. Он, наверное, подбивал в уме стоимость предметов, выбранных Чилдэном. Общую сумму сделки.
   - В отношении товаров, спрос на которые нам известен, мы придерживаемся комиссионной торговли, - заметил Чилдэн.
   В течение нескольких секунд торговец никак не мог сообразить, что же это означало. Он перестал говорить и устремил свой взор в Чилдэна, не в силах понять сказанное.
   Чилдэн улыбнулся ему.
   - Комиссионной торговли... - наконец эхом повторил торговец.
   - Вы предпочитаете не оставлять их? - спросил Чилдэн. Запинаясь, мужчина в конце концов выговорил: - Вы хотите сказать, что я их оставлю, я вы со мною рассчитаетесь после того, как...
   - Вы получаете две трети от суммы, вырученной после продажи этих предметов. Таким образом вы заработаете гораздо больше. Разумеется, придется подождать, но... - Чилдэн пожал плечами. - Дело ваше. Я, может быть, кое-что из этого выставлю на главной витрине. И если будет спрос, тогда, возможно, примерно через месяц, посмотрим в отношении следующего заказа: пожалуй, сможем приобретать кое-что непосредственно.
   Торговец к этому времени потратил гораздо больше часа на выставку своих товаров, понял Чилдэн. И он выложил все до конца. Теперь все изделия нужно расставить по местам и надлежащим образом закрепить. На то, чтобы привести все в порядок, чтобы можно было показывать эти изделия еще где-нибудь, у него уйдет не меньше часа работы. Воцарилась тишина. Оба молчали.
   - Вот те образцы, что вы отложили в сторону... - тихо промолвил торговец. - Это именно то, что вы хотите?
   - Да. Я позволю вам оставить их все у меня. - Чилдэн неторопливо направился в служебную часть магазина. - Я выпишу накладную, чтобы у вас был перечень всего, что вы мне оставили. - Возвращаясь со своей учетной книгой, он добавил. - Вы понимаете, что когда товар оставляется в магазине на комиссию, администрация магазина не несет ответственности за его пропажу или порчу. - Он протянул мужчине отпечатанный на ротапринте бланк на подпись. В тексте говорилось, что магазин не отвечает за оставленный на комиссию товар. При возврате непроданных товаров, если какие-то из них будут обнаружены - они, должно быть, украдены, решил про себя Чилдэн. Всегда в магазинах случаются кражи товара. Особенно таких мелких изделий, как ювелирные.
   Ни при каких обстоятельствах Роберт Чилдэн не мог остаться внакладе. Ему не надо платить за безделушки этого торговца. Ему вообще не надо тратиться на эти изделия. Если же кое-что из них будет продано, у него будет прибыль, а если нет - он просто вернет все это - или все то, что еще можно будет найти, при том еще неизвестно когда.
   Чилдэн заполнил накладную, перечислив все предметы, подписал ее и один экземпляр протянул продавцу.
   - Можете позвонить мне, - сказал он, - примерно через месяц. Чтобы узнать, имеется ли спрос.
   Забрав понравившиеся ему украшения, чилдэн ушел в подсобку, оставив коммивояжера собирать остальные изделия.
   Не уверен, что у него что-нибудь из этого выйдет. Никогда нельзя предугадать заранее. Но попытаться все равно стоит.
   Когда он в следующий раз глянул в сторону продавца, то увидел, что тот собирается уходить. Плетеная корзина была уже у него подмышкой, а прилавок очищен. Продавец направлялся к нему, что-то протягивая.
   - Слушаю? - произнес Чилдэн. Он как раз сейчас просматривал почту.
   - Я хочу оставить вам нашу визитную карточку. - Продавец положил на стол Чилдэна весьма странный на вид квадрат бумаги серого и красного цветов. - "ЭДФРЭНК - ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ НА ЗАКАЗ". Здесь есть наш адрес и номер телефона. На тот случай, если захотите связаться с нами.
   Чилдэн поклонился, молча улыбнулся и снова углубился в разбор корреспонденции.
   Когда он снова решил позволить себе передышку и поднял глаза, магазин был пуст. Коммивояжер ушел.
   Бросив монетку в настенный автомат, Чилдэн налил себе чашку горячего чая мгновенной заварки и стал медленно его прихлебывать, размышляя над случившимся.
   Интересно, будет ли спрос на эти украшения? Весьма маловероятно. Но сделаны они довольно искусно. И ничего подобного еще не наблюдалось. Он внимательно осмотрел одну из заколок. Просто потрясающая вещица. Работа явно не любительская.
   Я сменю ярлычки. Проставлю более высокие цены. Буду напирать на то, что это ручная работа. И уникальная. Оригинальный дизайн. Маленькие абстрактные скульптуры. Носите произведения искусства. Изысканные творения на вашем лацкане или запястье.
   И еще одна мысль никак не выходила из головы Роберта Чилдэна, а наоборот, занимала все большее место. В этих изделиях совершенно отсутствует проблема подлинности. А именно, эта проблема когда-нибудь вызовет крах всей подпольной промышленности, изготовляющей исторические американские изделия прикладного искусства. Не сегодня и не завтра позже, одному Богу известно когда.
   Лучше не браться за слишком много дел сразу. Этот визит еврея-мошенника. Это могло быть предвестником. Если я потихоньку поднакоплю изрядный запас неисторических предметов современных изделий без историчности в них, подлинной или фальшивой, я, возможно, окажусь впереди других конкурентов. И пока что это мне ничего не будет стоить...
   Откинувшись к спинке стула, он продолжал прихлебывать чай и размышлять. Момент меняется. Нужно быть готовым, чтобы измениться вместе с ним. Иначе можно оказаться на мели. Надо приспосабливаться.
   Закон выживания, подумал он. Зорко следи за тем, как развивается ситуация вокруг тебя. Изучай ее требования. И удовлетворяй их. Всегда оказывайся в нужное время в нужном месте и делай нужное дело.
   Поступай в духе "инь". Восточный люд это знает. Эти хитрые иньские черные глазенки...
   Внезапно его осенило - он тут же выпрямился. Одним махом двух зайцев. Вот так. Он возбужденно вскочил с места. Осторожненько заверни лучшие из украшений (не преминув, разумеется, снять ярлычки). Заколку, подвеску или браслет. Что-то, в любом случае, отменное. Затем - поскольку придется покинуть магазин, закрывай его в два часа, прямо сейчас - и прямиком к дому, где живут Казоура. Мистер Казоура Пол будет работать. Зато миссис Казоура, Бетти, скорее всего, будет дома.
   Вот вам подарок это новое оригинальное произведение американского искусства. Тут же парочку комплиментов в ее адрес от себя лично, чтобы завоевать благосклонность. Вот так и вводится новая мода. Ну, разве не прелесть? В магазине еще целая подборка аналогичных изделий. Заходите и так далее. Вот это для вас, Бетти.
   Он задрожал. Только она и я, больше никого в квартире. Муж на работе. Вот такие-то превратности судьбы. Лучшего предлога не сыскать.
   Воздуха!
   Достав небольшую коробочку, упаковочную бумагу и декоративную ленту, Роберт Чилдэн начал готовить подарок для миссис Казоура. Смуглой красавицы. Стройной в своем шелковом восточном одеянии на высоких каблуках... Или сегодня на ней голубой хлопчатобумажный брючно-пиджачный костюм в стиле "кули". Очень легкий, удобный, такой домашний.
   Или это слишком уж смело. Муж Пол будет раздосадован этим. Разнюхает причину и поступит дурно. Лучше зайти с другого конца. Сделать подарок ему, в его конторе? Изложить примерно такую же историю, но ему. А уж он пусть и передает подарок ей. Это не вызовет подозрений. А тогда уже, подумал Чилдэн, я позвоню Бетти на следующий день или через несколько дней и узнаю, какое впечатление на нее произвел подарок.
   Еще воздуха!!!
   Когда Фрэнк Фринк увидел, как понуро бредет по тротуару его партнер, он сразу же догадался, что у него ничего не вышло.
   - Что случилось? - спросил он, принимая у Эда корзину и ставя ее на пол кабины. - Господе Иисусе, ты пропадал целые полтора часа. Неужели у него ушло столько времени на то, чтобы сказать тебе "нет"?
   - Он не сказал "нет", - ответил Эд. У него был усталый вид. Он забрался в кабину и сел.
   - Что же тогда он сказал? - открыв корзину, Фринк увидел, что не хватает многих предметов, притом самых лучших. - В чем же дело?
   - Взял на комиссию, - сказал Эд.
   - И ты ему позволил? - он не мог поверить этому. - Ведь мы же договаривались...
   - Сам не пойму, как это получилось.
   - Господе Иисусе, - взмолился Фринк.
   - Извини меня. Он спрашивал так, будто намерен был купить. Выбрал много. Я решил, что он покупает.
   Они еще долго сидели вместе в кабине пикапа и ничего не говорили...
   10
   Для Бейнса последние две недели тянулись мучительно долго. Он ежедневно звонил из своего номера гостиницы в торговую миссию, интересуясь, не появился ли пожилой господин. Ответ неизменно был отрицательным. Голос Тагоми с каждым днем становился все более сдержанным и официальным. Собираясь позвонить в шестнадцатый раз, Бейнс подумал, что рано или поздно, ему скажут, что мистер Тагоми отсутствует. Или, что он больше уже не отвечает на мои звонки. И тем дело закончится.
   Что же произошло? Куда запропастился мистере Ятабе?
   У него было одно весьма правдоподобное предложение. Смерть Мартина Бормана привела Токио в состояние оцепенения. Мистер Ятабе несомненно был уже неподалеку от Сан-Франциско, всего лишь в одном-двух днях морского плаванья, когда к нему поступили новые инструкции: вернуться на острова метрополии для проведения дальнейших консультаций.
   Мне очень не повезло, подумал Бейнс, возможно, даже фатально не повезло.
   Но он вынужден был оставаться там, куда прибыл, в Сан-Франциско, все еще не прекращая попытки добиться встречи, куда он добрался из Берлина на ракете "Люфтганзы" за сорок пять минут. И вот такое невезение. В очень своеобразную эпоху мы живем. Мы способны путешествовать куда только не пожелаем, даже на другие планеты. И все ради чего? Чтобы сидеть здесь бездействуя, день за днем все больше падая духом и теряя надежду, впадая в бесконечную апатию. А тем временем другие не дремлют, они не сидят, сложа руки, безнадежно добиваясь.
   Бейнс развернул дневной выпуск "Ниппон Таймс" и еще раз прочитал заголовки:
   "ДОКТОР ГЕББЕЛЬС НАЗНАЧЕН РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ.
   Вызывающее удивление решение проблемы верховного руководства комитетом партии. Речь по радио расценена как решающий фактор. Толпы берлинцев встретили сообщение дружным одобрением.
   Ожидается правительственное заявление.
   Геринг будет назначен шефом полиции вместо Гейдриха."
   Он еще раз прочел всю статью, затем отложил газету, поднял трубку и назвал номер Торговой миссии.
   - Это мистер Бейнс. Могу ли я связаться с мистером Тагоми?
   - Одну минуту, сэр.
   Минута затянулась надолго.
   - Мистер Тагоми слушает.
   Бейнс сделал глубокий вздох и произнес:
   - Простите за это удручающее нас обоих положение, сэр...
   - О, мистер Бейнс.
   - Нет пределов вашему долготерпению по отношению ко мне, сэр. Когда-нибудь, я в этом убежден, вы поймете причины, которые побуждают меня откладывать наше совещание, пока не прибудет пожилой господин...
   - К сожалению, он еще не прибыл.
   Бейнс закрыл глаза.
   - Я считал, что, возможно, со вчерашнего дня...
   - Боюсь, что нет. - Чисто формальная вежливость. - Я надеюсь, вы извините меня, мистер Бейнс, но возросшая загруженность делами...
   - Всего доброго, сэр.
   Щелчок телефона. Сегодня мистер Тагоми положил трубку даже не попрощавшись. Бейнс медленно опустил руку на рычаг.
   Нужно что-то предпринимать, я не могу больше ждать.
   Его руководство очень ясно дало ему понять, что он не имеет права ни при каких обстоятельствах устанавливать связь с абвером. Он должен просто ждать, пока ему не удастся связаться с представителями японского верховного военного командования; он должен принять участие в совещании с японцами, после чего вернуться в Берлин. Но никто не мог предусмотреть заранее, что Борман умрет именно в этот специфический отрезок времени. Следовательно...
   Приказы следует поменять. На более практичные рекомендации. В данном случае, его собственные, поскольку здесь не было никого другого, с кем можно было бы проконсультироваться.
   В ТША были задействованы, по меньшей мере, десять агентов абвера, но часть из них - а возможно и все - были известны местному отделению СД и его правомочному старшему региональному шефу, Бруно Краусу фон Мееру. Много лет назад у него была мимолетная встреча с Бруно на одном из партийных собраний. У этого человека была весьма сомнительная репутация в кругах полиции, поскольку именно он в 1943 году раскрыл британско-чешский заговор с целью покушения на Рейнхарда Гейдриха, и следовательно, он, можно сказать, спас вешателя от смерти. В любом случае, Бруно Краус фон Меер уже пошел в гору среди высших чинов СД. Он не был рядовым полицейским чиновником.
   Он был, по сути, весьма опасным человеком.
   Не исключена была также возможность, что, несмотря на все предпринятые меры предосторожности, как со стороны абвера в Берлине, так и Токкока в Токио, служба СД уже знала об этой попытке встречи в Сан-Франциско в конторе одной из высоких торговых миссий. Однако, эта территория находилась под полным контролем японцев. Служба СД не располагала здесь официальными полномочиями вмешиваться. Она могла только предпринять все необходимые меры для того, чтобы ответственный представитель немецкой стороны на этой встрече - в данном случае, он сам был незамедлительно арестован, как только снова ступит на территорию рейха, однако она вряд ли могла что-либо предпринять против представителей с японской стороны либо против осуществления самой этой встречи.