Страница:
— Тогда начну с главного. Целая армия троллей окружает замок графа.
— Он знает. Я ему сказал, — послышался знакомый голос, и на свет из танцующих теней от камина вышел Арагх. Он выглядел вдвое меньше обычного. И был похож на дьявола со своими желтыми глазами в свете свечи и магического кристалла.
— Ты их видел? — спросил Джим.
— Они прятались под снегом, — ответил Арагх, — но я их учуял. Лес переполнен троллями, а нос у меня не то что у тролля, оленя или ежа. Я почуял бы и одного тролля, даже под снегом, толщиной в фут.
— Но Мнрогар говорил так, будто не знает об этом, — сказал Джим. — А снег закончился только к утру следующего дня, значит, если они укрылись под снегом, то не раньше, чем к утру,
— Так и было, — подтвердил Арагх.
— Почему же Мнрогар вел себя так, как будто ничего не знает? Его беспокоил только тролль, который скрывается наверху под личиной гостя.
— Они не на его территории, — объяснил Арагх. — К тому же ветер не дует прямо в тоннель, а даже если и так, Мнрогару не учуять их в своем подземелье на таком расстоянии.
— Они что, были в лесу, когда ты ушел от нас? — спросил Джим. — Тебе пришлось проходить мимо, и все сошло гладко?
Арагх беззвучно рассмеялся:
— Ведь они не лежат под снегом плечом к плечу. Тролли не любят друг друга и не верят друг другу. Между ними достаточно пространства, чтобы даже медлительный зверь, если повезет, прошел мимо. Что уж говорить обо мне. Да и что ждет тролля, если он выскочит из-под снега передо мной? Только смерть. А они там не для этого собрались.
Джим повернулся к Каролинусу:
— Они там ради замка, графа и его гостей?
— Нет, — ответил Каролинус. Его выцветшие голубые глаза яростно сверкнули под седыми бровями. — Они там ради территории Мнрогара. Только один из них может захватить ее, схватившись один на один с Мнрогаром. Кроме того, победитель должен отстоять ее от притязаний других троллей. Они там потому, что Темные Силы уже давно ищут предлог лишить тебя магической энергии и оставить беззащитным. И я не могу тебе помочь. Я должен оставаться в стороне. Я должен оставаться в стороне, потому что ты мой ученик.
Джим уставился на него.
— Не понимаю, — сказал он, немного помолчав. — Что это значит: лишить меня магической энергии? И что означает вся эта история с магической энергией? Насколько я понимаю, раз замок освящен…
— Замок в безопасности, — перебил его Каролинус. — Все гости в безопасности, даже если епископ покинет замок. Рискуете только вы с Мнрогаром.
— Что ж, если гости замка в безопасности, это уже большое облегчение, — вздохнул Джим. — Ты считаешь, что тролли не атакуют замок единой армией?
— Только не они! — ответил Арагх. — Они начнут сражаться все вместе, только если все ваши воины в боевом порядке потеснят их и загонят в угол, только тогда, или я ничего не понимаю в троллях. Если это неправда, то неправда и то, что существуют солнце и луна.
— Тогда нам не стоит беспокоиться, — заявил Джим. — Но почему же я в опасности и при чем здесь Темные Силы?
Каролинус нахмурился:
— Ты, кажется, так и не понял того, что я столько раз тебе объяснял. Речь идет о равновесии между Случаем и Историей, это равновесие необходимо поддерживать, а Темные Силы всегда стремятся нарушить его. Мы, маги, должны быть настороже, чтобы помешать им. Таков закон всех вещей — сохранение равновесия. Начнем с того, Джим, что Темные Силы не имели ни малейшего понятия, что ты окажешься так силен. Они вообще не ожидали твоего появления. И вот ты являешься неизвестно откуда, и твои знания выше их понимания. Позднее они лучше узнали тебя и начали маневрировать в поисках способа обратить твою силу против тебя же. Сейчас они нашли этот способ.
Джим немного помолчал. Он знал, о чем пытается сказать Каролинус. Это называется технология — технология двадцатого века. Слово, которое он считал само собой разумеющимся в том мире, откуда пришли они с Энджи: которое было синонимом развития его страны, опережающей эту на шестьсот с лишним лет. Каролинус был прав, когда в самом начале их знакомства пытался объяснить Джиму, что магия — это искусство. Крохи обыденных для двадцатого века сведений о механике, о медицине, о людях и обществе в целом создали магию, которую Джим развивал как нечто уникальное; так же действовал всякий подлинный маг, создавая свою неповторимую магию. Именно это позволяло Джиму решать проблемы так, как не мог даже представить никто в средневековье.
— Я не понимаю…— начал он.
— Нет, — почти нежно произнес Каролинус, — тебя нельзя винить. Помнишь, ты использовал нечто, что назвал гипнозом? Это часть твоей магии, позволившая тебе подчинить колдуна Экотти и французского короля до того, как ты и твои друзья бежали через Английский канал.
— Да. — Джима удивила явная смена темы разговора.
— А помнишь, как из-за этого мне пришлось участвовать в состязании с восточным магом ранга В? Он утверждал, что то, что ты называешь гипнозом, лишь часть восточной магии. И что ты не обучен магом, специалистом в восточной магии.
— Конечно! — сказал Джим. Каролинус легко выиграл в этом поединке, хотя пребывал в то время в унынии; победа слегка приободрила его. Тогда он все же дал понять Джиму, что это было ненастоящее состязание, так как он выступал против мага ранга В, а не против волшебника его уровня.
— Тогда ты помнишь, конечно, и имя моего противника. Его звали Сан Ван Фон. С тех пор он постоянно следит за твоим статусом. Сейчас он собрал известных магов, склонных согласиться с его оценкой твоей квалификации.
— Ты полагаешь, он затаил злобу?
— Конечно, нет. Маги не таят злобу на других магов. — Он закашлялся, а потом продолжил: — Конечно, если это квалифицированные маги, чей ранг выше твоего. Нет, просто он несколько консервативен во взглядах. Вспомни его отношение к превращению обычных минералов в драгоценные металлы, например. Впрочем, это неважно. Ты не знаешь предшествующей истории, и не следует тратить время, обсуждая это теперь. Однако, возвращаясь к нашему разговору, — нам следует вести его в полной тайне. Позволь мне попросить о небольшой помощи.
Он поднял в воздух длинный палец, и раздался легкий музыкальный звон. Они постояли немного в молчании и услышали ответный звон из темного угла комнаты. Оттуда появился прекрасный крылатый эльф не больше колибри. Эльф застыл в воздухе, а потом ухватился маленькой ручкой за палец Каролинуса.
— А, Звоночек, — произнес Каролинус. — Надеюсь, я не оторвал тебя от важных дел.
Звоночек что-то прозвенел.
— Приятно слышать, — ответил Каролинус. — Я хочу попросить тебя о помощи. Очень важно, чтобы мы трое могли обсудить кое-что и никто нас не подслушал. Не мог бы ты перенести нас… Ну, ты знаешь, куда.
Маленький эльф что-то прозвенел в ответ.
— Благодарю, — ответил Каролинус, — мы это высоко ценим. Как мило с твоей стороны.
Эльф вновь зазвенел.
— Ну что ты, что ты! — возразил Каролинус. — Я очень ценю твои услуги. Господи, если бы ты делал это для любого мага, который об этом попросит, ваш остров был бы перенаселен. Я это прекрасно понимаю и ценю. В любое время, как только будешь готов.
В следующее мгновение они перенеслись на полянку, окруженную высокими, похожими на тропические деревья с тяжелыми листьями, крупными, как слоновьи уши. Под ногами расстилался зеленый ковер. Над деревьями простерлось высокое небо. День стоял ясный. Но деревья и их зеленый убор были достаточно густы, и на полянке царил приятный полумрак. Звоночек вновь что-то прозвенел и исчез. Вскоре появился человек, одетый в зеленую рубаху и поношенные серые штаны с красным поясом, на котором висели два пистолета и абордажная сабля. Он вежливо приподнял свою черную соломенную шляпу перед Каролинусом. Каролинус рассеянно кивнул в ответ.
— Я чую соленый воздух, — сказал Арагх, поднимая нос и вдыхая слабый ветерок, который чувствовался между деревьями.
— Естественно, — отозвался Каролинус, — море совсем близко. Но перейдем к более важным делам. Джим, слушай меня внимательно!
— С тех пор, как я с тобой, я всегда так делаю.
— Ну-ну. Что за характер, постарайся держать себя в руках, Джим. Прислушайся к моим словам, будь всегда любезен и спокоен.
Последнее замечание лишило Джима дара речи. Ведь он явно сразу схватывал суть всего и выказывал спокойствие, которого требовал Каролинус.
— Так вот. О чем бишь я? Ах да. Как я говорил, Сан Ван Фон собрал значительное число магов, которые придерживаются его взгляда на вещи. Если не входить в законы, законоположения и прецеденты, которыми он обосновывает свое заключение, его точка зрения такова. Ты представляешь собой потенциально раздражающий фактор как для Истории, так и для Случая. И мы должны лишить тебя возможности быть таковым. Если мы не можем отослать тебя туда, откуда ты пришел, надо найти другой способ сделать тебя беспомощным.
— Вы хотите отослать меня обратно? — спросил Джим, и внезапно внутри у него все оборвалось. Если маги отошлют его обратно, то, конечно, они отошлют и Энджи, а это решит все их проблемы. Они с Энджи вернутся в двадцатое столетие, и четырнадцатый век этого мира вновь станет счастливым и восстановит равновесие. Впрочем, счастливым лишь относительно.
— Почему Сан Ван Фон так уверен, что я нарушаю равновесие Истории и Случая? — спросил Джим.
— Я как раз собирался объяснить это тебе, когда мы были в моем доме, но понял, что это можно сделать, только когда нас не слышит.
— Кто-нибудь вроде Сан Ван Фона, я правильно догадался?
— Чепуха! Маг не будет… но даже если захочет, он не сможет услышать нас, а в доме мог бы.
— А где мы? — прогрохотал Aparx.
— Не твое дело! — рявкнул Каролинус. — Это не положено знать всяким волкам! — Он сверкнул глазами в сторону Джима: — И ученикам тоже!
Однако Джим уже понял, где они. Они находились на Острове потерявшихся мальчиков из пьесы Джеймса Барри «Питер Пэн». Но мысль, что они с Энджи могут вернуться в двадцатое столетие, так ярко горела в его мозгу, что ему было все равно, где они сейчас.
— Почему ты уверен, что нас не услышат? — спросил он.
— Потому что то, что свершается здесь, фиксируется на все времена, — ответил Каролинус. — То, что ты видишь, существует только в книгах или на сцене. Это не что иное, как история, о которой рассказывается в пьесе. Ее нельзя изменить. Прошедшую Историю также нельзя изменить. То, что Сан Ван Фон относится к тебе так…— Каролинус замолчал, явно подыскивая подходящее слово. — Гм… так раздраженно, вполне объяснимо. Он считает, что, находясь здесь, ты можешь внести изменения в Историю.
— Возможно, он прав. — Джим подумал, что не повредит, если он как-то ускорит их с Энджи возвращение в мир двадцатого века. — Я сам обратил внимание на то, что в вашем мире некоторые вещи отличаются от того, что известно о них в моем собственном мире… Некоторые исторические даты… кое-какие события здесь происходили раньше или позже, чем я изучал по истории…
— Нет сомнения, что твоя история ложна. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что всегда прав, Джим?
— Ну, конечно, нет, — сказал Джим. — Но…
— Никаких но! — рявкнул Каролинус. — Аргументы Сан Ван Фона, по-моему, достаточно солидны. В них нет изъяна. Но не в этом дело. Даже если большинство магов не согласится с ним, мне все равно придется отказаться от тебя как ученика и лишить тебя магической энергии, которой ты владеешь, не считая, конечно, той, которую ты заработал собственным трудом. Думаю, ты уже давно ее растратил, а также большую часть той магии, которой я снабдил тебя, когда ты стал моим учеником.
— И все это сделает меня уязвимым для Темных Сил до тех пор, пока меня не вышлют?
— Совершенно верно. Тебя… и Энджи.
Энджи… Это несколько меняло планы на будущее. Если Джима лишат магической энергии, Энджи станет уязвимой вместе с ним, что бы это ни означало. За себя Джим еще мог побороться, но рисковать Энджи — совсем другое дело.
— Что я могу предпринять в этом случае? — Джим стал очень серьезным.
— Я не знаю, что ты можешь сделать, — ответил Каролинус. — Что-нибудь удалось бы сделать, если бы я мог тебе помочь. Но я не могу. Никто не может помогать своему ученику, если против того высказался маг ранга В или выше. Я мог бы победить в состязании с Сан Ван Фоном, будь его утверждение понято как оскорбление мне, а не как обвинение против тебя. Но…— Каролинус вздохнул.
— Что такое? — Джим увидел, что Каролинус поник и стал выглядеть тем, кем действительно был, — хрупким старичком на пределе сил.
— Боюсь, что, помогая тебе, я только еще больше наврежу, — сказал Каролинус. — Я стремлюсь облегчить тебе жизнь, ведь ты явно этого заслуживаешь и нуждаешься в этом. Но, если рассматривать все с точки зрения доводов, которые выставляет Сан Ван Фон, это нехорошо. Ты помнишь, что я сделал для тебя после того, как тебе удалось уладить дело с полыми людьми. Я добыл для тебя более высокий ранг и исключительное разрешение заниматься магией от Департамента Аудиторства. Далеко не все, имеющие ранг С, могут претендовать на подобное. Это вызвало раздражение других учеников и, несомненно, их учителей. По крайней мере, некоторые из учителей раздражены.
— Что я могу сделать, чтобы устранить недопонимание старших магов? Во все это трудно поверить. Должно же быть что-нибудь!
— Да, — прогрохотал Aparx.
— Действительно, — подтвердил Каролинус, — существуют три способа. Хотя не понимаю, как ты ими воспользуешься. Во-первых, можно оспорить довод о твоем влиянии на Историю, так как никто ничего не знает о будущем и о том, как станут действовать в будущем законы Истории, ведь они зависят от событий настоящего, которые ее формируют. Однако мне неясно, как это можно доказать.
— Мне тоже, — задумчиво ответил Джим.
— Можно атаковать и самого Сан Ван Фона, хотя это несколько самонадеянно. Маг ранга С формально ученик. А ты действительно ученик. И этот ученик обвиняет мага класса В, мага признанного. У всех магов просто глаза на лоб полезут, и большинство признанных магов выступят против тебя. Поэтому атаковать Сан Ван Фона бессмысленно. Третьей возможностью может послужить накопление запаса магической энергии в нашем мире и времени, создание абсолютно новой магии. Магия, как я тебе объяснял, непрерывно переходит из сферы наших профессиональных знаний в обыденную жизнь. Поэтому мы постоянно ее теряем. Только случайно ее запас пополняется создателем новой магии. Постепенно магия совсем уйдет из нашего мира. Но, Джим, я действительно не понимаю, как ты можешь создать новую магию. Ее не создавали уже восемьдесят лет, и единственный, кто что-то сделал, имел ранг ААА. И надо сказать, этой магии было очень немного.
Воцарилось долгое молчание. Мысли Джима бешено закрутились. Покидая замок, он был уверен, что и на этот раз связывается с трудностями, которые его совершенно не касаются, но которые он каким-то образом вынужден разрешить. Ситуация скверная, но не угрожающая.
Теперь он понял, что оказался в опасности, которая угрожает только ему и Энджи. Он должен разрешить возникшую проблему по очень личной причине — чтобы уберечь Энджи и себя от смерти. А может, и чего-то худшего — он даже не мог вообразить, от чего. Джим вдруг почувствовал себя так, будто он находится в центре круга и на него нацелены копья, которых не избежать.
— Мне очень жаль, Джим, — очень мягко сказал Каролинус, — ответственность лежит на мне, ты не попал бы в такое положение, если бы я все предвидел. Я, конечно, могу пойти к Сан Ван Фону и выяснить, не согласится ли он на твой немедленный отъезд. Я догадываюсь, ты предпочел бы его тому, что может случиться с тобой и Энджи, лишенными магии в нашем мире. По крайней мере, вы оба возвратитесь в мир, к которому привыкли, неважно, хорош он или плох, в мир, правила которого вы знаете. У меня нет никакой надежды, что ты сумеешь разрешить эту проблему иначе.
— Дай ему время, — прорычал Арагх.
Джим и Каролинус взглянули на волка. Тот лежал на боку, будто их разговор настолько скучен, что ему лень вставать, чтобы послушать. Волк зевнул и клацнул зубами на пролетавшую муху. Муха улетела, но это его нисколько не обескуражило.
— Охоту, которая принесет много еды, надо подготовить, маг. Дай ему время, и он найдет ответ, и наверно такой, какой тебе и не приснится.
— Он получит время… немного, конечно, — ответил Каролинус. — Это я могу для него сделать. Они с Энджи получат время до конца двенадцати рождественских дней. Но если он последует моему совету, то использует это время для подготовки к тому, что может случиться с ним и Энджи. Кстати, волк, почему ты считаешь, что он сумеет чудесным образом все решить?
Арагх вновь зевнул.
— Я это чую. — Он лениво потянулся на траве и положил голову между лап. Его поза выражала крайнее пренебрежение.
В голове у Джима вдруг прояснилось. Поддержка Арагха была неожиданной и очень приятной. Она вывела его из состояния подавленности. И дело совсем не в возвращении, которого Энджи уже давно желала и с которым он внутренне согласился. Речь шла об огромной опасности. Если их не отошлют, может случиться нечто ужасное. Понимание этого вначале, казалось, парализовало его. А теперь он чувствовал себя так, будто ему ввели дозу адреналина.
— Вообще-то у меня есть одна идея, — сказал Джим. — По этой причине я и стремился поговорить с тобой, Каролинус.
— Он знает. Я ему сказал, — послышался знакомый голос, и на свет из танцующих теней от камина вышел Арагх. Он выглядел вдвое меньше обычного. И был похож на дьявола со своими желтыми глазами в свете свечи и магического кристалла.
— Ты их видел? — спросил Джим.
— Они прятались под снегом, — ответил Арагх, — но я их учуял. Лес переполнен троллями, а нос у меня не то что у тролля, оленя или ежа. Я почуял бы и одного тролля, даже под снегом, толщиной в фут.
— Но Мнрогар говорил так, будто не знает об этом, — сказал Джим. — А снег закончился только к утру следующего дня, значит, если они укрылись под снегом, то не раньше, чем к утру,
— Так и было, — подтвердил Арагх.
— Почему же Мнрогар вел себя так, как будто ничего не знает? Его беспокоил только тролль, который скрывается наверху под личиной гостя.
— Они не на его территории, — объяснил Арагх. — К тому же ветер не дует прямо в тоннель, а даже если и так, Мнрогару не учуять их в своем подземелье на таком расстоянии.
— Они что, были в лесу, когда ты ушел от нас? — спросил Джим. — Тебе пришлось проходить мимо, и все сошло гладко?
Арагх беззвучно рассмеялся:
— Ведь они не лежат под снегом плечом к плечу. Тролли не любят друг друга и не верят друг другу. Между ними достаточно пространства, чтобы даже медлительный зверь, если повезет, прошел мимо. Что уж говорить обо мне. Да и что ждет тролля, если он выскочит из-под снега передо мной? Только смерть. А они там не для этого собрались.
Джим повернулся к Каролинусу:
— Они там ради замка, графа и его гостей?
— Нет, — ответил Каролинус. Его выцветшие голубые глаза яростно сверкнули под седыми бровями. — Они там ради территории Мнрогара. Только один из них может захватить ее, схватившись один на один с Мнрогаром. Кроме того, победитель должен отстоять ее от притязаний других троллей. Они там потому, что Темные Силы уже давно ищут предлог лишить тебя магической энергии и оставить беззащитным. И я не могу тебе помочь. Я должен оставаться в стороне. Я должен оставаться в стороне, потому что ты мой ученик.
Джим уставился на него.
— Не понимаю, — сказал он, немного помолчав. — Что это значит: лишить меня магической энергии? И что означает вся эта история с магической энергией? Насколько я понимаю, раз замок освящен…
— Замок в безопасности, — перебил его Каролинус. — Все гости в безопасности, даже если епископ покинет замок. Рискуете только вы с Мнрогаром.
— Что ж, если гости замка в безопасности, это уже большое облегчение, — вздохнул Джим. — Ты считаешь, что тролли не атакуют замок единой армией?
— Только не они! — ответил Арагх. — Они начнут сражаться все вместе, только если все ваши воины в боевом порядке потеснят их и загонят в угол, только тогда, или я ничего не понимаю в троллях. Если это неправда, то неправда и то, что существуют солнце и луна.
— Тогда нам не стоит беспокоиться, — заявил Джим. — Но почему же я в опасности и при чем здесь Темные Силы?
Каролинус нахмурился:
— Ты, кажется, так и не понял того, что я столько раз тебе объяснял. Речь идет о равновесии между Случаем и Историей, это равновесие необходимо поддерживать, а Темные Силы всегда стремятся нарушить его. Мы, маги, должны быть настороже, чтобы помешать им. Таков закон всех вещей — сохранение равновесия. Начнем с того, Джим, что Темные Силы не имели ни малейшего понятия, что ты окажешься так силен. Они вообще не ожидали твоего появления. И вот ты являешься неизвестно откуда, и твои знания выше их понимания. Позднее они лучше узнали тебя и начали маневрировать в поисках способа обратить твою силу против тебя же. Сейчас они нашли этот способ.
Джим немного помолчал. Он знал, о чем пытается сказать Каролинус. Это называется технология — технология двадцатого века. Слово, которое он считал само собой разумеющимся в том мире, откуда пришли они с Энджи: которое было синонимом развития его страны, опережающей эту на шестьсот с лишним лет. Каролинус был прав, когда в самом начале их знакомства пытался объяснить Джиму, что магия — это искусство. Крохи обыденных для двадцатого века сведений о механике, о медицине, о людях и обществе в целом создали магию, которую Джим развивал как нечто уникальное; так же действовал всякий подлинный маг, создавая свою неповторимую магию. Именно это позволяло Джиму решать проблемы так, как не мог даже представить никто в средневековье.
— Я не понимаю…— начал он.
— Нет, — почти нежно произнес Каролинус, — тебя нельзя винить. Помнишь, ты использовал нечто, что назвал гипнозом? Это часть твоей магии, позволившая тебе подчинить колдуна Экотти и французского короля до того, как ты и твои друзья бежали через Английский канал.
— Да. — Джима удивила явная смена темы разговора.
— А помнишь, как из-за этого мне пришлось участвовать в состязании с восточным магом ранга В? Он утверждал, что то, что ты называешь гипнозом, лишь часть восточной магии. И что ты не обучен магом, специалистом в восточной магии.
— Конечно! — сказал Джим. Каролинус легко выиграл в этом поединке, хотя пребывал в то время в унынии; победа слегка приободрила его. Тогда он все же дал понять Джиму, что это было ненастоящее состязание, так как он выступал против мага ранга В, а не против волшебника его уровня.
— Тогда ты помнишь, конечно, и имя моего противника. Его звали Сан Ван Фон. С тех пор он постоянно следит за твоим статусом. Сейчас он собрал известных магов, склонных согласиться с его оценкой твоей квалификации.
— Ты полагаешь, он затаил злобу?
— Конечно, нет. Маги не таят злобу на других магов. — Он закашлялся, а потом продолжил: — Конечно, если это квалифицированные маги, чей ранг выше твоего. Нет, просто он несколько консервативен во взглядах. Вспомни его отношение к превращению обычных минералов в драгоценные металлы, например. Впрочем, это неважно. Ты не знаешь предшествующей истории, и не следует тратить время, обсуждая это теперь. Однако, возвращаясь к нашему разговору, — нам следует вести его в полной тайне. Позволь мне попросить о небольшой помощи.
Он поднял в воздух длинный палец, и раздался легкий музыкальный звон. Они постояли немного в молчании и услышали ответный звон из темного угла комнаты. Оттуда появился прекрасный крылатый эльф не больше колибри. Эльф застыл в воздухе, а потом ухватился маленькой ручкой за палец Каролинуса.
— А, Звоночек, — произнес Каролинус. — Надеюсь, я не оторвал тебя от важных дел.
Звоночек что-то прозвенел.
— Приятно слышать, — ответил Каролинус. — Я хочу попросить тебя о помощи. Очень важно, чтобы мы трое могли обсудить кое-что и никто нас не подслушал. Не мог бы ты перенести нас… Ну, ты знаешь, куда.
Маленький эльф что-то прозвенел в ответ.
— Благодарю, — ответил Каролинус, — мы это высоко ценим. Как мило с твоей стороны.
Эльф вновь зазвенел.
— Ну что ты, что ты! — возразил Каролинус. — Я очень ценю твои услуги. Господи, если бы ты делал это для любого мага, который об этом попросит, ваш остров был бы перенаселен. Я это прекрасно понимаю и ценю. В любое время, как только будешь готов.
В следующее мгновение они перенеслись на полянку, окруженную высокими, похожими на тропические деревья с тяжелыми листьями, крупными, как слоновьи уши. Под ногами расстилался зеленый ковер. Над деревьями простерлось высокое небо. День стоял ясный. Но деревья и их зеленый убор были достаточно густы, и на полянке царил приятный полумрак. Звоночек вновь что-то прозвенел и исчез. Вскоре появился человек, одетый в зеленую рубаху и поношенные серые штаны с красным поясом, на котором висели два пистолета и абордажная сабля. Он вежливо приподнял свою черную соломенную шляпу перед Каролинусом. Каролинус рассеянно кивнул в ответ.
— Я чую соленый воздух, — сказал Арагх, поднимая нос и вдыхая слабый ветерок, который чувствовался между деревьями.
— Естественно, — отозвался Каролинус, — море совсем близко. Но перейдем к более важным делам. Джим, слушай меня внимательно!
— С тех пор, как я с тобой, я всегда так делаю.
— Ну-ну. Что за характер, постарайся держать себя в руках, Джим. Прислушайся к моим словам, будь всегда любезен и спокоен.
Последнее замечание лишило Джима дара речи. Ведь он явно сразу схватывал суть всего и выказывал спокойствие, которого требовал Каролинус.
— Так вот. О чем бишь я? Ах да. Как я говорил, Сан Ван Фон собрал значительное число магов, которые придерживаются его взгляда на вещи. Если не входить в законы, законоположения и прецеденты, которыми он обосновывает свое заключение, его точка зрения такова. Ты представляешь собой потенциально раздражающий фактор как для Истории, так и для Случая. И мы должны лишить тебя возможности быть таковым. Если мы не можем отослать тебя туда, откуда ты пришел, надо найти другой способ сделать тебя беспомощным.
— Вы хотите отослать меня обратно? — спросил Джим, и внезапно внутри у него все оборвалось. Если маги отошлют его обратно, то, конечно, они отошлют и Энджи, а это решит все их проблемы. Они с Энджи вернутся в двадцатое столетие, и четырнадцатый век этого мира вновь станет счастливым и восстановит равновесие. Впрочем, счастливым лишь относительно.
— Почему Сан Ван Фон так уверен, что я нарушаю равновесие Истории и Случая? — спросил Джим.
— Я как раз собирался объяснить это тебе, когда мы были в моем доме, но понял, что это можно сделать, только когда нас не слышит.
— Кто-нибудь вроде Сан Ван Фона, я правильно догадался?
— Чепуха! Маг не будет… но даже если захочет, он не сможет услышать нас, а в доме мог бы.
— А где мы? — прогрохотал Aparx.
— Не твое дело! — рявкнул Каролинус. — Это не положено знать всяким волкам! — Он сверкнул глазами в сторону Джима: — И ученикам тоже!
Однако Джим уже понял, где они. Они находились на Острове потерявшихся мальчиков из пьесы Джеймса Барри «Питер Пэн». Но мысль, что они с Энджи могут вернуться в двадцатое столетие, так ярко горела в его мозгу, что ему было все равно, где они сейчас.
— Почему ты уверен, что нас не услышат? — спросил он.
— Потому что то, что свершается здесь, фиксируется на все времена, — ответил Каролинус. — То, что ты видишь, существует только в книгах или на сцене. Это не что иное, как история, о которой рассказывается в пьесе. Ее нельзя изменить. Прошедшую Историю также нельзя изменить. То, что Сан Ван Фон относится к тебе так…— Каролинус замолчал, явно подыскивая подходящее слово. — Гм… так раздраженно, вполне объяснимо. Он считает, что, находясь здесь, ты можешь внести изменения в Историю.
— Возможно, он прав. — Джим подумал, что не повредит, если он как-то ускорит их с Энджи возвращение в мир двадцатого века. — Я сам обратил внимание на то, что в вашем мире некоторые вещи отличаются от того, что известно о них в моем собственном мире… Некоторые исторические даты… кое-какие события здесь происходили раньше или позже, чем я изучал по истории…
— Нет сомнения, что твоя история ложна. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что всегда прав, Джим?
— Ну, конечно, нет, — сказал Джим. — Но…
— Никаких но! — рявкнул Каролинус. — Аргументы Сан Ван Фона, по-моему, достаточно солидны. В них нет изъяна. Но не в этом дело. Даже если большинство магов не согласится с ним, мне все равно придется отказаться от тебя как ученика и лишить тебя магической энергии, которой ты владеешь, не считая, конечно, той, которую ты заработал собственным трудом. Думаю, ты уже давно ее растратил, а также большую часть той магии, которой я снабдил тебя, когда ты стал моим учеником.
— И все это сделает меня уязвимым для Темных Сил до тех пор, пока меня не вышлют?
— Совершенно верно. Тебя… и Энджи.
Энджи… Это несколько меняло планы на будущее. Если Джима лишат магической энергии, Энджи станет уязвимой вместе с ним, что бы это ни означало. За себя Джим еще мог побороться, но рисковать Энджи — совсем другое дело.
— Что я могу предпринять в этом случае? — Джим стал очень серьезным.
— Я не знаю, что ты можешь сделать, — ответил Каролинус. — Что-нибудь удалось бы сделать, если бы я мог тебе помочь. Но я не могу. Никто не может помогать своему ученику, если против того высказался маг ранга В или выше. Я мог бы победить в состязании с Сан Ван Фоном, будь его утверждение понято как оскорбление мне, а не как обвинение против тебя. Но…— Каролинус вздохнул.
— Что такое? — Джим увидел, что Каролинус поник и стал выглядеть тем, кем действительно был, — хрупким старичком на пределе сил.
— Боюсь, что, помогая тебе, я только еще больше наврежу, — сказал Каролинус. — Я стремлюсь облегчить тебе жизнь, ведь ты явно этого заслуживаешь и нуждаешься в этом. Но, если рассматривать все с точки зрения доводов, которые выставляет Сан Ван Фон, это нехорошо. Ты помнишь, что я сделал для тебя после того, как тебе удалось уладить дело с полыми людьми. Я добыл для тебя более высокий ранг и исключительное разрешение заниматься магией от Департамента Аудиторства. Далеко не все, имеющие ранг С, могут претендовать на подобное. Это вызвало раздражение других учеников и, несомненно, их учителей. По крайней мере, некоторые из учителей раздражены.
— Что я могу сделать, чтобы устранить недопонимание старших магов? Во все это трудно поверить. Должно же быть что-нибудь!
— Да, — прогрохотал Aparx.
— Действительно, — подтвердил Каролинус, — существуют три способа. Хотя не понимаю, как ты ими воспользуешься. Во-первых, можно оспорить довод о твоем влиянии на Историю, так как никто ничего не знает о будущем и о том, как станут действовать в будущем законы Истории, ведь они зависят от событий настоящего, которые ее формируют. Однако мне неясно, как это можно доказать.
— Мне тоже, — задумчиво ответил Джим.
— Можно атаковать и самого Сан Ван Фона, хотя это несколько самонадеянно. Маг ранга С формально ученик. А ты действительно ученик. И этот ученик обвиняет мага класса В, мага признанного. У всех магов просто глаза на лоб полезут, и большинство признанных магов выступят против тебя. Поэтому атаковать Сан Ван Фона бессмысленно. Третьей возможностью может послужить накопление запаса магической энергии в нашем мире и времени, создание абсолютно новой магии. Магия, как я тебе объяснял, непрерывно переходит из сферы наших профессиональных знаний в обыденную жизнь. Поэтому мы постоянно ее теряем. Только случайно ее запас пополняется создателем новой магии. Постепенно магия совсем уйдет из нашего мира. Но, Джим, я действительно не понимаю, как ты можешь создать новую магию. Ее не создавали уже восемьдесят лет, и единственный, кто что-то сделал, имел ранг ААА. И надо сказать, этой магии было очень немного.
Воцарилось долгое молчание. Мысли Джима бешено закрутились. Покидая замок, он был уверен, что и на этот раз связывается с трудностями, которые его совершенно не касаются, но которые он каким-то образом вынужден разрешить. Ситуация скверная, но не угрожающая.
Теперь он понял, что оказался в опасности, которая угрожает только ему и Энджи. Он должен разрешить возникшую проблему по очень личной причине — чтобы уберечь Энджи и себя от смерти. А может, и чего-то худшего — он даже не мог вообразить, от чего. Джим вдруг почувствовал себя так, будто он находится в центре круга и на него нацелены копья, которых не избежать.
— Мне очень жаль, Джим, — очень мягко сказал Каролинус, — ответственность лежит на мне, ты не попал бы в такое положение, если бы я все предвидел. Я, конечно, могу пойти к Сан Ван Фону и выяснить, не согласится ли он на твой немедленный отъезд. Я догадываюсь, ты предпочел бы его тому, что может случиться с тобой и Энджи, лишенными магии в нашем мире. По крайней мере, вы оба возвратитесь в мир, к которому привыкли, неважно, хорош он или плох, в мир, правила которого вы знаете. У меня нет никакой надежды, что ты сумеешь разрешить эту проблему иначе.
— Дай ему время, — прорычал Арагх.
Джим и Каролинус взглянули на волка. Тот лежал на боку, будто их разговор настолько скучен, что ему лень вставать, чтобы послушать. Волк зевнул и клацнул зубами на пролетавшую муху. Муха улетела, но это его нисколько не обескуражило.
— Охоту, которая принесет много еды, надо подготовить, маг. Дай ему время, и он найдет ответ, и наверно такой, какой тебе и не приснится.
— Он получит время… немного, конечно, — ответил Каролинус. — Это я могу для него сделать. Они с Энджи получат время до конца двенадцати рождественских дней. Но если он последует моему совету, то использует это время для подготовки к тому, что может случиться с ним и Энджи. Кстати, волк, почему ты считаешь, что он сумеет чудесным образом все решить?
Арагх вновь зевнул.
— Я это чую. — Он лениво потянулся на траве и положил голову между лап. Его поза выражала крайнее пренебрежение.
В голове у Джима вдруг прояснилось. Поддержка Арагха была неожиданной и очень приятной. Она вывела его из состояния подавленности. И дело совсем не в возвращении, которого Энджи уже давно желала и с которым он внутренне согласился. Речь шла об огромной опасности. Если их не отошлют, может случиться нечто ужасное. Понимание этого вначале, казалось, парализовало его. А теперь он чувствовал себя так, будто ему ввели дозу адреналина.
— Вообще-то у меня есть одна идея, — сказал Джим. — По этой причине я и стремился поговорить с тобой, Каролинус.
Глава 14
Когда Джим покидал замок, у него действительно возникла одна идея, которой он хотел поделиться с Каролинусом. Но то, что он хотел предложить, было решением проблемы замка, а совсем не новой неожиданной ситуации.
Однако вдохновленный симпатией Арагха, который выразил абсолютную уверенность, что он справится с Сан Ван Фоном, Джим смог лучше оценить идею, которая давно зрела в его мозгу. Возможно, если удастся разрешить ситуацию с Мнрогаром и армией троллей, которая окружила замок, и убедить Мнрогара и графа договориться, оставив пока в стороне таинственного тролля, скрывающегося среди гостей, это даст ему определенные преимущества в споре с Сан Ван Фоном. Каролинус послал Джима на праздники к графу, чтобы тот выведал причину необычной активности, которая могла быть признаком вмешательства Темных Сил. Джим великолепно справился с этим, обнаружив ряд странных происшествий, — в этом не было никакого сомнения. Правда, он еще не определил, какие из них свидетельствуют о вмешательстве Темных Сил. Следовало решить, представляют они опасный заговор или нет. Возможно, решая эти проблемы, Джим тем самым усиливал свои позиции в споре с магами. Это стоило хорошенько обдумать.
Одна из причин, которая, как Джим надеялся, поможет его идее сработать, заключалась в том, что прежде он всегда успешно использовал опыт и знания двадцатого века для разрешения проблем века четырнадцатого. И ни к чему убеждать лично Сан Ван Фона, если можно произвести впечатление на мировое сообщество магов, чтобы те согласились на отбытие из этого мира его и Энджи, ведь Энджи хотела этого. Единственная подлинная опасность заключалась не в том, что их заставят покинуть мир четырнадцатого века, а в том, что Джима лишат магической энергии. Тогда он не сможет защитить их обоих от Темных Сил.
— Оставим на время в стороне мои дела, Каролинус, — предложил он. — Я хочу поделиться с тобой одной мыслью. Надо обнаружить неизвестного тролля под личиной гостя. Если, конечно, это возможно. Тогда мы поможем Мнрогару запугать противника, который привлек к замку целую орду троллей. — Он повернулся к Арагху: — Как ты полагаешь, если Мнрогар победит тролля, претендующего на его территорию, остальные тролли уберутся?
— Я никогда не видел ничего подобного, — ответил Арагх. — Но, если Мнрогар победит, им незачем оставаться, если, конечно, они не ищут смерти от его когтей.
— Каковы, по-твоему, шансы Мнрогара, если другой тролль бросит ему вызов? Я думаю, этот другой вряд ли настолько большой и сильный, как Мнрогар. Или такой опытный, ведь Мнрогар утверждает, что ему уже тысяча восемьсот лет. Так как же его противник может надеяться на победу?
— Мнрогар не потерпит поражения из-за слабости, Джеймс, — отвечал Арагх. — Тролли не таковы, как вы или я; мы со временем становимся старыми и медлительными. Тролли же, — становятся старше, просто крупнее, сильнее и опаснее. Мнрогар оказался способен так долго удерживать свою территорию потому, что в течение первых ста пятидесяти лет ему везло, он не сталкивался с другими троллями, достаточно крупными, чтобы убить его. Поэтому он вырос таким большим, что никакой другой тролль не смел ему бросить вызов.
— Так почему же этот тролль посмел?
— Он увидел какой-то шанс для себя. Не знаю, какой. Но спроси меня, что я об этом думаю, и я тебе скажу.
— И что ты об этом думаешь?
— А вот что. Хотя тролли не стареют с годами, их сердце и воля слабеют. Чтобы жить, им нужно одиночество, и, может, из-за того же одиночества они теряют желание жить. Помнишь, я сказал ему, что с ним неладно, когда мы беседовали в подземелье?
— Гм, — буркнул Каролинус.
— Это случается со всеми, — хрипло сказал Арагх, — Так почему не с троллем? Он может считать себя не связанным с остальными. Возможно, ему это нравится. Тролли не сходят с ума, как люди. Но они могут впасть в безразличие, не беспокоясь о том, что с ними. Тролль, который соперничает с Мнрогаром, наверно, решил, что это уже произошло.
Арагх вновь замолчал.
— А если это случилось? Что тогда? — спросил Джим.
— Господи, Мнрогар может не хотеть победы. Когда воля покидает людей, животных и даже богов, они умирают. Где теперь старые боги? Потеряв волю, умирают все. Смерть, которая не трогала свою добычу раньше, теперь легко овладевает ею. Тролль, который считает, что Мнрогар утратил волю, может вызвать его на бой в надежде победить. Я не могу себе представить, чтобы другая причина побудила соперника бросить вызов Мнрогару.
— Когда Брайен и я говорили с Мнрогаром, — обратился Джим к Каролинусу, — в первый день в подземелье замка, мне показалось, он почти неестественно огорчен мыслью, что другой тролль пробрался в замок. Но, когда я отменил команду «стоять!», он бросился на землю и, как ребенок, забился об пол, будто от беспомощности перед этой ситуацией.
— Однако ты хватил, Джим, — сказал Каролинус и взглянул на Аратха: — Ты полагаешь, Мнрогар дожил до таких лет?
— Да, такой шанс есть. Я не могу представить другой причины. Я не такой великий мыслитель, как ты. — Он хитро поглядел на людей. — Я всего лишь прямодушный, здравомыслящий английский волк, который имеет дело с тем, что он знает. И я рассказал все только потому, что это может помочь Джиму. — Арагх поднялся. — А теперь отправимся обратно в твой дом у Звенящей Воды, Каролинус. Не знаю, как вы, возможно, вы проговорите еще три дня, но у меня дела.
— Подожди, — закричал Джим. — Каролинус, мне нужно еще кое-что узнать.
Арагх поднял голову и откинул ее назад, как королева Виктория в Англии девятнадцатого столетия, когда она произнесла свои знаменитые слова о том, что ее это «не забавляет».
— Говори, говори, — с отвращением произнес волк. — Насколько мне известно, люди больше всего на свете любят поговорить. Что ж, я уделю тебе еще немного времени.
— Спасибо, — сказал Джим. — Я тебя не задержу. — Он вновь повернулся к Каролинусу: — Я подумал, что могу убедить графа и тролля начать переговоры о том, в чьем владении находится замок и территория вокруг него. Обменявшись взглядами, они могут стать почти друзьями. Во всяком случае, настолько, чтобы граф устроил троллю выход наверх, в замок. А там тот может спрятаться, принюхаться к гостям и добраться до тролля, который, как он считает, находится среди нас. Если ему не удастся никого обнаружить, он поймет, что не прав, и успокоится.
Каролинус и Арагх заговорили одновременно.
— Чепуха! — начал Каролинус. — Граф никогда…
— Ты не знаешь троллей, — сказал Арагх.
Джим взглянул на волка, — челюсти Арагха открылись в безмолвном смехе.
— Думай, что хочешь, — упрямо проговорил Джим, — но, если мне удастся заставить их встретиться за одним столом… скажем, где-нибудь вне замка… Могу ли я рассчитывать на вас обоих, если мне удастся устроить их встречу?
— Какая тебе нужна помощь? — осведомился Арагх.
— Я не хочу, чтобы они вступили в поединок. Пусть говорят друг другу все, что взбредет в голову, но я не хочу, чтобы они сражались, потому что тогда не будет уже никакой возможности свести их вместе…
— Тогда, — вставил Арагх, — уцелеет только Мнрогар, но не будет графа.
— Точно, — подтвердил Джим, — Или граф.
Арагх недоверчиво хмыкнул.
— Во всяком случае, — упрямо продолжил Джим, — тролль может послушать тебя, Арагх. А ты, Каролинус, мог бы использовать магию, чтобы противники при встрече не задирали друг друга. Вот почему я считаю, что смогу заставить их вести переговоры где-нибудь в лесу. Главное, чтобы встреча состоялась не в замке, а там, где освящение не помешает действию магии.
— Что ж, — задумчиво промолвил Каролинус. — Конечно, я ни на минуту не верю, что ты можешь заставить их встретиться и начать… какое слово ты употребил?
— Вести переговоры. Это значит спокойно обсуждать различия в своих позициях и тем самым разрешать их, — если не дружески, то совместно. Я явлюсь в облике дракона, это поможет в какой-то мере сдерживать их. Думаю, даже Мнрогар вряд ли захочет сражаться с драконом.
Однако вдохновленный симпатией Арагха, который выразил абсолютную уверенность, что он справится с Сан Ван Фоном, Джим смог лучше оценить идею, которая давно зрела в его мозгу. Возможно, если удастся разрешить ситуацию с Мнрогаром и армией троллей, которая окружила замок, и убедить Мнрогара и графа договориться, оставив пока в стороне таинственного тролля, скрывающегося среди гостей, это даст ему определенные преимущества в споре с Сан Ван Фоном. Каролинус послал Джима на праздники к графу, чтобы тот выведал причину необычной активности, которая могла быть признаком вмешательства Темных Сил. Джим великолепно справился с этим, обнаружив ряд странных происшествий, — в этом не было никакого сомнения. Правда, он еще не определил, какие из них свидетельствуют о вмешательстве Темных Сил. Следовало решить, представляют они опасный заговор или нет. Возможно, решая эти проблемы, Джим тем самым усиливал свои позиции в споре с магами. Это стоило хорошенько обдумать.
Одна из причин, которая, как Джим надеялся, поможет его идее сработать, заключалась в том, что прежде он всегда успешно использовал опыт и знания двадцатого века для разрешения проблем века четырнадцатого. И ни к чему убеждать лично Сан Ван Фона, если можно произвести впечатление на мировое сообщество магов, чтобы те согласились на отбытие из этого мира его и Энджи, ведь Энджи хотела этого. Единственная подлинная опасность заключалась не в том, что их заставят покинуть мир четырнадцатого века, а в том, что Джима лишат магической энергии. Тогда он не сможет защитить их обоих от Темных Сил.
— Оставим на время в стороне мои дела, Каролинус, — предложил он. — Я хочу поделиться с тобой одной мыслью. Надо обнаружить неизвестного тролля под личиной гостя. Если, конечно, это возможно. Тогда мы поможем Мнрогару запугать противника, который привлек к замку целую орду троллей. — Он повернулся к Арагху: — Как ты полагаешь, если Мнрогар победит тролля, претендующего на его территорию, остальные тролли уберутся?
— Я никогда не видел ничего подобного, — ответил Арагх. — Но, если Мнрогар победит, им незачем оставаться, если, конечно, они не ищут смерти от его когтей.
— Каковы, по-твоему, шансы Мнрогара, если другой тролль бросит ему вызов? Я думаю, этот другой вряд ли настолько большой и сильный, как Мнрогар. Или такой опытный, ведь Мнрогар утверждает, что ему уже тысяча восемьсот лет. Так как же его противник может надеяться на победу?
— Мнрогар не потерпит поражения из-за слабости, Джеймс, — отвечал Арагх. — Тролли не таковы, как вы или я; мы со временем становимся старыми и медлительными. Тролли же, — становятся старше, просто крупнее, сильнее и опаснее. Мнрогар оказался способен так долго удерживать свою территорию потому, что в течение первых ста пятидесяти лет ему везло, он не сталкивался с другими троллями, достаточно крупными, чтобы убить его. Поэтому он вырос таким большим, что никакой другой тролль не смел ему бросить вызов.
— Так почему же этот тролль посмел?
— Он увидел какой-то шанс для себя. Не знаю, какой. Но спроси меня, что я об этом думаю, и я тебе скажу.
— И что ты об этом думаешь?
— А вот что. Хотя тролли не стареют с годами, их сердце и воля слабеют. Чтобы жить, им нужно одиночество, и, может, из-за того же одиночества они теряют желание жить. Помнишь, я сказал ему, что с ним неладно, когда мы беседовали в подземелье?
— Гм, — буркнул Каролинус.
— Это случается со всеми, — хрипло сказал Арагх, — Так почему не с троллем? Он может считать себя не связанным с остальными. Возможно, ему это нравится. Тролли не сходят с ума, как люди. Но они могут впасть в безразличие, не беспокоясь о том, что с ними. Тролль, который соперничает с Мнрогаром, наверно, решил, что это уже произошло.
Арагх вновь замолчал.
— А если это случилось? Что тогда? — спросил Джим.
— Господи, Мнрогар может не хотеть победы. Когда воля покидает людей, животных и даже богов, они умирают. Где теперь старые боги? Потеряв волю, умирают все. Смерть, которая не трогала свою добычу раньше, теперь легко овладевает ею. Тролль, который считает, что Мнрогар утратил волю, может вызвать его на бой в надежде победить. Я не могу себе представить, чтобы другая причина побудила соперника бросить вызов Мнрогару.
— Когда Брайен и я говорили с Мнрогаром, — обратился Джим к Каролинусу, — в первый день в подземелье замка, мне показалось, он почти неестественно огорчен мыслью, что другой тролль пробрался в замок. Но, когда я отменил команду «стоять!», он бросился на землю и, как ребенок, забился об пол, будто от беспомощности перед этой ситуацией.
— Однако ты хватил, Джим, — сказал Каролинус и взглянул на Аратха: — Ты полагаешь, Мнрогар дожил до таких лет?
— Да, такой шанс есть. Я не могу представить другой причины. Я не такой великий мыслитель, как ты. — Он хитро поглядел на людей. — Я всего лишь прямодушный, здравомыслящий английский волк, который имеет дело с тем, что он знает. И я рассказал все только потому, что это может помочь Джиму. — Арагх поднялся. — А теперь отправимся обратно в твой дом у Звенящей Воды, Каролинус. Не знаю, как вы, возможно, вы проговорите еще три дня, но у меня дела.
— Подожди, — закричал Джим. — Каролинус, мне нужно еще кое-что узнать.
Арагх поднял голову и откинул ее назад, как королева Виктория в Англии девятнадцатого столетия, когда она произнесла свои знаменитые слова о том, что ее это «не забавляет».
— Говори, говори, — с отвращением произнес волк. — Насколько мне известно, люди больше всего на свете любят поговорить. Что ж, я уделю тебе еще немного времени.
— Спасибо, — сказал Джим. — Я тебя не задержу. — Он вновь повернулся к Каролинусу: — Я подумал, что могу убедить графа и тролля начать переговоры о том, в чьем владении находится замок и территория вокруг него. Обменявшись взглядами, они могут стать почти друзьями. Во всяком случае, настолько, чтобы граф устроил троллю выход наверх, в замок. А там тот может спрятаться, принюхаться к гостям и добраться до тролля, который, как он считает, находится среди нас. Если ему не удастся никого обнаружить, он поймет, что не прав, и успокоится.
Каролинус и Арагх заговорили одновременно.
— Чепуха! — начал Каролинус. — Граф никогда…
— Ты не знаешь троллей, — сказал Арагх.
Джим взглянул на волка, — челюсти Арагха открылись в безмолвном смехе.
— Думай, что хочешь, — упрямо проговорил Джим, — но, если мне удастся заставить их встретиться за одним столом… скажем, где-нибудь вне замка… Могу ли я рассчитывать на вас обоих, если мне удастся устроить их встречу?
— Какая тебе нужна помощь? — осведомился Арагх.
— Я не хочу, чтобы они вступили в поединок. Пусть говорят друг другу все, что взбредет в голову, но я не хочу, чтобы они сражались, потому что тогда не будет уже никакой возможности свести их вместе…
— Тогда, — вставил Арагх, — уцелеет только Мнрогар, но не будет графа.
— Точно, — подтвердил Джим, — Или граф.
Арагх недоверчиво хмыкнул.
— Во всяком случае, — упрямо продолжил Джим, — тролль может послушать тебя, Арагх. А ты, Каролинус, мог бы использовать магию, чтобы противники при встрече не задирали друг друга. Вот почему я считаю, что смогу заставить их вести переговоры где-нибудь в лесу. Главное, чтобы встреча состоялась не в замке, а там, где освящение не помешает действию магии.
— Что ж, — задумчиво промолвил Каролинус. — Конечно, я ни на минуту не верю, что ты можешь заставить их встретиться и начать… какое слово ты употребил?
— Вести переговоры. Это значит спокойно обсуждать различия в своих позициях и тем самым разрешать их, — если не дружески, то совместно. Я явлюсь в облике дракона, это поможет в какой-то мере сдерживать их. Думаю, даже Мнрогар вряд ли захочет сражаться с драконом.