Диксон Гордон. Дракон, эрл и тролль

   — И Роберта! — Энджи внезапно напряглась. Она соскочила с колен мужа и посмотрела на него: — Джим, ты должен что-то предпринять!
   — Ну вот опять, — устало сказал Джим.
   Энджи наклонилась, погладила и поцеловала его:
   —Я не то хотела сказать. Нам надо что-то делать, Я помогу тебе, как смогу. Скажи только, чем?
   — В настоящий момент, насколько я могу судить, ничем. Хорошо бы мне не играть святого Иосифа, а тебе — герольда Мнрогара. Ты права, роль Иосифа как раз для меня, а ты не можешь быть герольдом, но все это мелочи по сравнению с насущными проблемами. Я думаю, имело бы смысл тебе поговорить с Каролинусом. Если кто и может заставить его постараться, так только ты.
   — Не волнуйся, я поговорю с ним!
   Джиму стало неловко. Энджи была подобна взведенному пистолету. Не стоило нацеливать ее на кого-то, в кого не нужно стрелять. С другой стороны, она не причинит никакого вреда и даже может немного помочь. Надо заставить Каролинуса разрешить проблему с другими магами. Вместе с тем…
   Он допил чай.
   — Пожалуй, я пойду. Брайен давно тренируется с Мнрогаром в потайном месте. Каролинус каким-то образом устроил так, что никто не может на него наткнуться и увидеть, что там происходит. Кроме того, туда может зайти и сам Каролипус. Если он появится, я скажу ему, что ты хочешь поговорить с ним о деле. Если предстоят не столь важные дела, он их отставит. Иногда я думаю, что он становится все более рассеянным. Где мой пояс и меч? А, вот они. — Он надел пояс. — Увидимся попозже, — сказал он, направляясь к двери.
   — Тебе нужно бы одеться потеплее. На дворе все-таки зима.
   — Хорошо, — фальшивым веселым тоном сказал Джим, полуобернувшись. — Я как раз хотел это сделать.
   От замка до места, где Брайен тяжко трудился, пытаясь научить Мирогара и превращенного в коня кабана действовать во время турнира как настоящий Черный Рыцарь на коне, было пять минут езды, но Джим решил навестить Оглоеда, своего боевого коня, а заодно взглянуть на доспехи, щит и оружие.
   Возможно, большой нужды во всех этих военных приготовлениях нет. Но ни один рыцарь не осмелится въехать в чащу леса, не захватив с собой, по крайней мере, меча. А в незнакомом лесу рыцарь должен быть готов ко всему — и лучше, если он не один. Это подтверждали и события того утра, когда Энджи уехала на соколиную охоту и Джим в поисках ее встречал только группы охотившихся всадников. Не то чтобы эти люди любили компанию, нет, так было принято. Если ты не один, те, которые тебя окружают, в случае неприятностей автоматически становятся союзниками.
   Как бы близко к замку ни находилась площадка для тренировок, все же она была достаточно удалена от него. Ведь иначе на нее мог наткнуться гость или обитатель замка.
   Оставалось секретом, намеревался ли Каролинус в случае опасности магически перенести их подальше от замка или это тайное место он защитил магией и будет отводить в сторону любого, кто туда приближался.
   Брайен, как обычно утром, пришел задолго до Джима и уже трудился с перевоплощенными с помощью волшебства троллем и кабаном. Джон Честер и оруженосец Джима Теолаф тоже были здесь, готовые оказать помощь.
   Джим привязал Оглоеда рядом с конем Брайена неподалеку от реально выглядевшей опушки. Она была создана с помощью нескольких воткнутых в снег палочек и магии Каролинуса. Для всего мира она выглядела настоящей турнирной площадкой с перегородкой в центре, сделанной для того, чтобы противники могли при нападении друг на друга избежать столкновения коней.
   Не считая окружавших ее деревьев, лужайка была точным подобием площадки перед замком, какой она предстанет завтра перед зрителями. Джим поморщился при мысли, что турнир состоится только лишь через сутки. Сходство обстановки было необходимым условием, кабана и Мнрогара надо тренировать в месте, весьма близком к тому, где они будут выступать.
   Большая часть перегородки, конечно, была иллюзией, но ее середину, футов двадцать, Каролинус сделал реальной.
   Это был единственный способ воспрепятствовать естественному желанию кабана атаковать коня противника, а также стремлению Мнрогара схватиться с человеком врукопашную.
   Мысль, что Мнрогар спрыгнет со спины кабана, перескочит барьер и схватится с рыцарем, несущимся на него с копьем, была настоящим кошмаром как для Брайена, так и для Джима. И действительно, как можно быть уверенным, что они тренируют кабана и тролля так, как следовало бы. Сложность состояла в том, как указал Каролинус, что некоторые элементы поведения животных и сверхъестественных существ инстинктивны, а потому с трудом контролируются магией и поддаются тренировке.
   Джим направился к Брайену; тот встретил друга усталой улыбкой.
   — Согласись, они выглядят очень реально, — сказал Джим.
   Так и было. В доспехах и шлеме Мнрогара вполне можно было принять за Черного Рыцаря, хотя шлем его выглядел, как опрокинутое ведро. В ведре были сделаны прорези, чтобы рыцарь мог наблюдать за происходящим и свободно дышать.
   Понятно, что рыцари, носившие подобные головные уборы, чисто брились или, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к сильному полу, отпускали короткие усики и козлиную бородку. Если Мнрогар выглядел не совсем по-людски, то только из-за неимоверно широких плеч. Созданные магией доспехи делали их еще массивнее.
   Сейчас тролль спокойно сидел на черном коне, размером превосходящем самых массивных першеронов, которых Джим видел в двадцатом веке на парадах, где они тащили фургоны с пивом. Стройное древко боевого копья стояло прямо, упираясь в носок правой ноги.
   Преображенный кабан под ним впечатлял еще больше. Он тоже стоял спокойно, поражая размерами и чернотой. Джиму самому захотелось иметь такого, только настоящего и обученного. Никто не произносил ни звука.
   — Они совсем не понимают, что от них требуется? — спросил Джим.
   — Со временем они делаются понятливее. Иногда мне кажется, что они уже могут все выполнить без ошибок. Но как только я подумаю об этом, Мнрогар пытается действовать копьем, как дубинкой, а кабан-конь пытается прорваться через барьер вместо того, чтобы бежать вдоль него. Понимаешь, Джеймс, мы вряд ли можем полностью доверять им. Когда настанет час, придется положиться на судьбу и надеяться только на то, что они будут держаться, как надо.
   — Возможно, явится Каролинус — поработает с ними магически, чтобы не случилось никаких неприятностей.
   — Клянусь святой Троицей, — воскликнул Брайен, — я очень на это надеюсь!
   — Как они сегодня? — спросил Джим.
   Брайен скривился, поглядев на стоящих неподвижно тролля и черного коня:
   — Сегодня я еще с ними не занимался. Если желаешь, начнем.
   — Давай.
   Черный Рыцарь и конь стояли все так же спокойно. Но едва Брайен с Джимом повернулись к ним спиной, конь лег — не на бок, как все кони, а подогнув под себя ноги. Рыцарь остался в седле, но раздвинул ноги, чтобы не упасть. Брайен остановился рядом с мордой коня.
   — Встать! — проревел он.
   Конь неловко поднялся, а рыцарь вновь вдел ноги в стремена. Брайен взял поводья и прошел несколько шагов вперед, повернув коня головой к барьеру, который представлял собой дощатую стену около четырех футов высотой. Джим посмотрел вдоль нее, чтобы проверить, можно ли различить ее иллюзорную часть, переходящую в середине в реальную, но не смог найти переход. Что было не удивительно, ведь сооружение создано магией.
   Брайен передал поводья Черному Рыцарю, тот взял их и держал, как полагается, правой рукой, между вторым и третьим пальцами.
   — Закройся щитом! — рявкнул Брайен.
   Мнрогар уже опустил левую руку и, услышав команду, поднял щит в оборонительную позицию — теперь Джим видел как оборотную, так и лицевую сторону черного щита. Джиму стало любопытно, твердый этот щит или такая же иллюзия, как барьер. Щит казался настоящим и явно был сделан из нескольких слоев дерева, покрытого кожей и надежно скрепленного напоминающей воздушного змея треугольной ручкой и заклепками.
   Возможно, доспехи на Мнрогаре тоже копия настоящих. Вероятно, они испарятся на следующий день после турнира или чуть позже, — обычно подобное происходило со всеми вещами, созданными с помощью магии, но сейчас все выглядело таким же реальным, как и лужайка вокруг.
   — Джон! — позвал Брайен своего оруженосца. — Приготовься трубить!
   Джим обернулся и с удивлением увидел в руках Джона Честера длинный серебряный горн, подобный горну герольда.
   — Откуда горн? — спросил он Брайена.
   — Что? Ах, это! От мага, конечно. Джон, ноту!
   Джон Честер поднес горн к губам, и в чистом утреннем воздухе раздался прекрасный серебряный звук. Ничего не случилось, и Джим недоуменно посмотрел на Брайена.
   — На настоящем турнире будет небольшая задержка для того, чтобы другой рыцарь успел отъехать к дальнему краю ристалища. Каролинус предложил во всем выдерживать точное время, иначе тролль с кабаном могут растеряться в реальной обстановке.
   Джим кивнул. Они подождали еще немного, и вскоре с другой стороны барьера в дальнем конце лужайки показалась фигура еще одного рыцаря — в доспехах и шлеме, на гнедом боевом коне.
   — Еще ноту, Джон, — скомандовал Брайен.
   Горн прозвучал еще раз. Рыцарь или его образ, созданный магией, выхватил копье и держал его теперь на уровне конской шеи; тупой конец копья возвышался над барьером.
   Мнрогар повторил это движение. Его конь начал рыть копытом землю и мотать головой из стороны в сторону.
   — Он по-прежнему делает это? — спросил Джим.
   — Конечно! — с отвращением отозвался Брайен. — Кабан остается кабаном, и вся магия мира не заставит его перестать рыть землю копытами, чтобы напугать противника. Джеймс, я не обращаю на это внимания, ведь это ничему не мешает. Конечно, для коня это несколько странное поведение, но ведь и Мнрогар со своими широкими плечами выглядит странным. Гораздо неприятнее то, что, пока кабан роет землю, уходит время. Но тут уж ничего не поделаешь. Герольд тролля должен настоять на том, чтобы три раздельные ноты перед началом состязания прозвучали как одна… Ну вот, кабан, кажется, успокоился.
   Конь действительно прекратил рыть землю.
   — Труби начало, Джон! Давай!
   Прозвучал горн, и рыцарь на дальнем краю лужайки послал коня вперед. Мнрогар и его черный конь тоже двинулись с места, быстро перейдя в галоп. Мнрогар держал копье правильно — через седло и над барьером. Острие было нацелено на приближающегося рыцаря; как только они сойдутся, Мнрогар ударит соперника копьем.
   Джим смотрел, как зачарованный. Он уже наблюдал это в течение нескольких дней, но свершающееся перед его глазами выглядело настолько реально, что спокойно смотреть на это было невозможно. Два всадника в доспехах устремились друг на друга. Они сблизились, копья ударили по доспехам. Рыцарь выпал из седла, когда его копье сломалось о доспехи Мнрогара.
   Мнрогар продолжил движение, даже не качнувшись от удара противника.
   Ярдов через двадцать Мнрогару удалось остановить коня. Кабан-конь умудрился дернуть головой, будто намереваясь ударить по барьеру несуществующими копытами. Мнрогар развернулся и воротился к тому месту, где стояли Брайен с Джимом.
   — Он все сделал прекрасно! — в восторге воскликнул Джим.
   — Да, — мрачно отозвался Брайен. — Но пройдет ли все гладко с настоящим соперником? Джеймс, они должны выполнить свой долг, нельзя, чтобы они выкинули какую-нибудь штуку, которой никто не ждет.
   — Ну, не знаю. И полагаю, наверняка мы этого не узнаем. Нужно рискнуть. Заставь их повторить еще несколько раз, посмотрим, все ли у них получится правильно.
   Все получилось, как надо. Мнрогар и перевоплощенный кабан великолепно справились со своей задачей.
   — Я действительно вижу, что у них получается, — сказал Джим. — Почему бы нам не считать, что они готовы, если, конечно, ты не хочешь испытать еще что-нибудь, что потребуется для турнира?
   — Что ж, — отозвался Брайен более веселым тоном, чем прежде, — возможно, ты и прав, Джеймс. Наверно, не стоит беспокоиться из-за всего, что может произойти. До сих пор они все исполняли великолепно. Конечно, есть кое-какие мелочи…— Он замолчал, глядя куда-то мимо Джима, стоявшего спиной к Мнрогару и кабану. — Ну вот. — Брайен кивнул на что-то за спиной Джима, и тот обернулся.
   Он увидел, что кабан вновь улегся, на сей раз на бок. Мнрогар стоял, расставив ноги, рядом с кабаном и выглядел еще внушительнее, чем в седле. Кабан явно решил откатиться в сторону. Сейчас он грыз седло, снег и мерзлую землю.
   — Перестань! — закричал Джим, шагнув к кабану-коню.
   Брайен схватил его за руку и оттащил назад:
   — Все в порядке. Он делает это всякий раз, когда ему надоедают бои. И при этом еще ни разу не повредил ни седла, ни стремян, — наверняка, магия действует.
   Джим с облегчением вздохнул. Конечно, седло, как и все вокруг, ненастоящее. Мнрогар снял шлем, и его грозный взгляд скользнул по людям.
   — Джон! Теолаф! — рявкнул Брайен. — Помогите Многару освободиться от доспехов.
   Оруженосцы подошли, чтобы помочь.
   — Здесь есть одна тонкость, Джеймс. Заставь герольда, которого ты выберешь, говорить вместо тролля. Надо очень четко объяснить, что Мнрогар не примет никаких наград, которые предложат победителю в этот день. Герольд должен заявить, что Черный Рыцарь презирает побрякушки и хочет только доказать, что никто из присутствующих не может даже надеяться победить его.
   Джим уставился на друга:
   — Но, Брайен, это же разрушит все, ради чего мы стараемся!
   Казалось, земля ушла из-под ног Джима, все поплыло у него перед глазами. Черный Рыцарь должен получить награду. Как иначе Мнрогар сможет медленно проехать мимо гостей и учуять переодетого тролля?
   Неужели Джим не сумел предельно ясно объяснить это Брайену? Или все-таки объяснил?

Глава 30

   Нет, решил Джим. Брайен явно не все понял.
   Брайен глядел на него холодно и равнодушно, а не весело и дружески, как обычно. Джим никогда не видел у него такого взгляда.
   — Надеюсь, Джеймс, ты не думаешь, что я сделаю все, чтобы тролль, одетый в магические доспехи, водруженный на волшебного коня и натренированный всеми способами, которые он в нормальных условиях никогда бы не узнал, победил рыцарей, которые заслужили свои мечи и шпоры, проявив мужество и достоинство в честной борьбе с равными противниками? Одно дело устроить представление для благой цели или всеобщего развлечения, и совсем другое — срамить верных, храбрых и благородных рыцарей, заставив их выглядеть недостойными и нелепыми людьми, которых победит любой. И этих благородных рыцарей, клянусь святым Антонием, на глазах ничего не ведающих зрителей загонит, как зайцев, тролль в доспехах, с копьем и на коне!
   — Конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду, — поспешно заговорил Джим. Он лихорадочно искал достойный ответ. — Ты совершенно прав, Брайен. Я виноват, и мне стыдно, что я не подумал о столь очевидных вещах. Конечно, ты прав, Мнрогар не должен победить в этот день, но Брайен, он должен проехаться вдоль трибун и учуять замаскированного тролля. Дай мне немного подумать.
   Он отчаянно искал выход. Брайен ждал — с тем же серьезным, обвиняющим видом.
   — Я понял! — воскликнул Джим в приливе озарения, — Конечно! Ни одному рыцарю не будет стыдно потерпеть неудачу, если все узнают, что единственной причиной поражения было применение противником магии. Так годится?
   Взгляд Брайена слегка смягчился.
   — Если все присутствующие узнают. Но, Джеймс, зачем прятать природу тролля под доспехами и щитом, если позднее будет сообщено, что все дело в магии?
   — Он будет скрыт доспехами только до определенного момента. Если этого не сделать, тролль на трибуне может что-то заподозрить и скрыться. Кто бы ни был этот замаскированный тролль, он скроется, едва почует под доспехами Мнрогара. Правда, у троллей, кажется, не очень острое обоняние, они уступают Арагху. Но, если ветер подует на зрителей, тролль на трибуне сможет учуять Мнрогара и…
   — Мы не можем заранее знать направление ветра, — мрачно произнес Брайен. — Боюсь, то, на что ты надеешься, Джеймс, невозможно…
   — Нет, это не так. Я придумал. Перед тем, как Мнрогар выйдет из палатки и появится перед зрителями, я с помощью магии лишу всех на трибуне обоняния.
   Брайен сначала испугался, затем растерялся:
   — Всех зрителей, Джеймс? Зачем? Почему не тролля?
   — Я бы так и сделал, если б знал, кто из них тролль. Но я этого не знаю, а потому лишу обоняния всех на трибуне, пока Мнрогар состязается с рыцарями. Пока он не приблизится к трибуне. Тролль, которого надо обнаружить, может заметить, что у него пропало обоняние, ведь у него чувства острее, чем у человека. Однако думаю, он не забеспокоится. Остальные, обычные люди, скорее всего просто не заметят, что у них пропало это чувство. А ты бы почувствовал, Брайен, если бы я внезапно лишил тебя обоняния?
   — Рано или поздно, — медленно проговорил Брайен, — почувствовал бы, но, возможно, ты и прав. Особенно, если учитывать всеобщее возбуждение перед турниром.
   — А даже если они и почувствуют, — продолжал увлеченный вдохновением Джим, — разве может что-нибудь заставить их внезапно подняться и покинуть трибуну, как ты считаешь?
   — Покинуть трибуну во время состязаний на копьях? Из-за того, что не чувствуешь запахов? Внезапная потеря обоняния излечится или не излечится, как уж распорядится Господь, но после турнира. Никто не покинет своего места, даже если что-нибудь заметит.
   — Так я и думал!
   — Ты не ответил на мой первый вопрос, — Брайен вновь стал серьезным. — Если Мнрогар победит всех, он, конечно, потребует награды. Ты этого хочешь? Ведь тогда честные рыцари будут побеждены нечестным путем, с помощью магии. Зачем же надо, чтобы все потеряли обоняние?
   — О, если говорить о нечестности, вспомни, о чем я тебя только что спросил. Если станет известно, что Черный Рыцарь — тролль в волшебных доспехах и на волшебном коне, который благодаря нечестному преимуществу выбил из седла настоящих рыцарей, сразу кончатся разговоры о том, что его противники бесславно проиграли поединок. Как можно упрекать рыцаря, который проиграл, потому что не смог противостоять силе волшебства? Ты согласен со мной, Брайен?
   — Вполне. Но как сделать, чтобы все поняли, что Черный Рыцарь — тролль?
   — Это просто, Брайен. Послушай. Мнрогар победит всех, кто вызовется на схватку с ним, и поедет требовать награду. Но я заставлю его снять шлем, и все убедятся, что перед ними всего лишь тролль. Поэтому он смог победить только с помощью магии, а значит, не достоин награды. С другой стороны, как может создание, которое совсем не разбирается ни в конях, ни в поединке на копьях, выбить из седла отважного рыцаря? Всем сразу станет все понятно.
   Джим задержал дыхание и глядел на друга, мысленно скрестив пальцы в надежде, что Брайен не найдет возражений на предложенное решение проблемы.
   На миг лицо Брайена помрачнело. Он взглянул на Мнрогара, затем на покрытую снегом землю под ногами. Земля была испещрена отпечатками людских ног и конских копыт. Затем он посмотрел на Джима, и лицо его осветила улыбка.
   — Ты уверен, что сможешь это сделать, Джеймс? Не только лишить всех обоняния, но и заставить Мнрогара снять шлем?
   — А зачем еще нужна магия! — воскликнул Джим, который снова смог нормально дышать. — Клянусь, если что-нибудь не получится, я расскажу графу и гостям, зачем мы заколдовали кабана и Мнрогара, а еще о тролле, прикинувшемся человеком. Я расскажу все, но не упомяну, что ты был наставником Мнрогара и кабана.
   — А? Да-да. Очень любезно с твоей стороны, Джеймс.
   — Нет никакой необходимости намекать на эту сторону дела, даже если мне придется объясниться, хотя уверен, этого не понадобится, — поспешно добавил Джим. Впервые за эти дни у него возникло ни на чем не основанное чувство, что завтра все пойдет, как задумано. Однако его тревожили смутные воспоминания о том, что всегда, когда он испытывал это чувство, что-то шло наперекосяк. Тем не менее, ему стало легче, и он радостно улыбнулся Брайену:
   — Кроме того, когда Мнрогар обнаружит скрывающегося среди гостей тролля, вряд ли кто-нибудь о чем-то вспомнит.
   — Это точно. Не говоря уже о том, что и тролль, и кабан сегодня безошибочно выполнили свое зад5ние. Если ты удовлетворен тем, что показал Мнрогар, то и я им доверяю. Мы можем рассчитывать на успех.
   Брайен снова стал таким, как всегда. Подходящий момент, чтобы закончить разговор, подумал Джим. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
   — Брайен! Господи, я только что вспомнил. Я же должен встретиться с Энджи в замке. Она ждет. Могу ли я оставить здесь все на тебя? Извинишь ли ты меня за то, что я так внезапно тебя покидаю?
   — Конечно, — весело отозвался Брайен. — Не теряй времени. В путь!
   И Джим отправился в путь.
   Когда он вернулся, Энджи и вправду ждала его.
   — Ха! — сказала она. — Так вот ты где. Что ж, неплохо. Но поторопись-ка переодеться к обеду. Мы постоянно приходим позже всех. Завтра последний обед, и давай окажемся на сей раз среди первых.
   Джим хотел было указать жене, что она употребила средневековое выражение, которого просила его не произносить, но воздержался. Вежливость
   — лучшая сторона храбрости, напомнил он себе. Но ему сейчас не до обеда.
   — Энджи, — сказал он, сняв рыцарский пояс и меч и освобождаясь от одежды. — У меня еще на три дня работы, считая сегодня и завтрашнее утро. Куча проблем…
   — Хватит, прекрати. Гости и так поговаривают, что редко тебя видят, и строят догадки, чем ты занят, когда тебя нет с ними.
   Ага! Некоторые, несомненно, повторили ошибку Брайена, подумав, что он ухаживает за какой-то дамой из гостей графа. Энджи знает его лучше, но подобные предположения вряд ли радуют ее.
   — Многие гости исчезают время от времени, — ответил Джим.
   — Но ты не простой гость, — возразила Энджи и продолжила: — Ты не заметил, что я уже одета.
   Джим действительно этого не заметил.
   — Шафрановое платье? То, что ты надевала на рождественский обед? Я думал, ты его сохранишь для завтрашнего парадного обеда.
   — Большинство гостей будут сегодня на ногах всю ночь и вряд ли обратят внимание на то, кто как одет во время последнего обеда. Говоря по правде, многие уедут сразу после обеда, ведь им надо вернуться домой к определенному дню. Но нас это не касается. Зато нас касаются все эти разговоры о твоих частых отлучках. Возможно, зачинщица — Агата Фалон, во всяком случае она играет первую скрипку. Мнрогар был бы очень кстати, чтобы разом снять все вопросы, иначе слишком много сплетен будет разгуливать по стране целый год. Твоя одежда разложена на постели.
   — Я вижу. — Джим начал одеваться.
   — Скажи, что тебе надо сделать сегодня и завтра? — Энджи осторожно уселась на стул, чтобы не помять платье. Она наблюдала, как одевается Джим. — И что было нынче утром? Ты ведь ездил смотреть, как Брайен занимается с Мнрогаром и его кабаном-конем?
   — Ездил. Они отлично со всем справляются. Но Брайен чуть не спутал все мои планы, напомнив, что надо четко разъяснить всем, что любой рыцарь, который выступит на поединке с Мнрогаром, не рискует репутацией. И если Мнрогар выиграет, то благодаря магии, нечестным путем. Впрочем, я все утряс. Герольд объявит, что Черный Рыцарь ни в коей мере не заинтересован в награде. Он просто хочет доказать, что способен победить любого.
   — Кстати о герольде. Ты нашел кого-нибудь на эту роль?
   — Пока нет. Я отправлюсь в Маленконтри и выясню, есть ли там кто-нибудь, кто может хотя бы прилично сидеть на коне и в чьи уста я с помощью магии смогу вложить нужные слова. Я подумывал о Мэй Хизер. Я могу с помощью магии сделать из нее милого маленького чертенка — чтобы уравновесить дьявольскую наружность Мнрогара и его коня, — но не знаю, можно ли на нее положиться в плане точного выполнения приказа.
   — Нет. Для одиннадцатилетней девочки она слишком независима.
   Оба замолчали и задумались. Мэй Хизер была самой молоденькой среди кухонной прислуги. Но не самой молодой из всех имевших отношение к кухне — там работал мальчик, который был на пару дней моложе.
   Кухонная прислуга находилась обычно в деревянной пристройке во дворе. Еду на стол подавали из буфетной, находившейся рядом с Большим залом. Блюда, приготовленные на кухне, подносила только специальная прислуга.
   Кухонные и обслуживающие люди не зависели друг от друга, но постоянная беготня с блюдами из кухни в буфетную, а потом с остатками обратно на кухню все время сталкивала их. В результате между Мэй Хизер и мальчиком, ее ровесником — Джим не мог припомнить его имя, — разгорелось настоящее соперничество, Оно в конце концов вылилось в открытую потасовку во дворе замка. Приятели окружили дерущихся детей и согласно средневековому обычаю, науськивали друг на друга, вместо того чтобы разнять. Мэй Хизер и кухонный мальчик дрались с ожесточением; победу присудили Мэй. После драки они стали неразлучными друзьями, однако Мэй поднялась рангом выше, и кухонный мальчик признал свое подчиненное положение.
   — Нет-нет, только не Мэй, — повторила Энджи, и оба вздохнули.
   Мэй Хизер была бы совершенно незаменима в замке, если бы могла точно выполнять порученное ей дело. Так она и росла в этом опасном мире, где родилась, очень похожая нравом и склонностями на сэра Брайена.
   — Правда, есть шанс, — сказала Энджи, будто отвечая на мысли, бродившие в их головах, — что она выйдет замуж и покинет замок. Честно говоря, хорошо бы.