Страница:
дело.— Я пойду. Скажи, Теноктрис, это будет похоже на мир Стразедона?
— Не знаю, — покачала та головой. — Мне понадобится, чтоб ты описал мне место, куда попадешь. Только тогда я смогу планировать следующую ступень.
Она криво усмехнулась.
— А для этого надо, чтоб ты вернулся, Гаррик, — добавила колдунья. — Запомни: это самое важное для тебя. Если возникнет хоть малейшая опасность, тут же разворачивайся и беги. Ворота будут открыты для тебя.
— Нет! — возмутилась Лиана, тоже вскакивая на ноги. — Это неправильно, что он идет! Бенлоу был моимотцом, и рисковать должна я!
— Если б дело касалось только твоего отца, — ответила, глядя снизу вверх, Теноктрис, — то я бы, возможно, ничего бы не делала. Прости, Лиана, но беда грозит всему нашему миру. И в этих условиях Гаррик — лучший выбор. А ты будешь помогать мне здесь.
Теноктрис посмотрела на юношу. В ее взгляде читалась любовь и что-то еще — какая-то печаль пополам с уважением.
— Возможно, он — наилучший выбор из всех людей на нашей планете. И это — еще один факт, подрывающий мою веру в случайный характер вселенной. Довольно грустно менять убеждения на склоне лет.
В смехе Гаррика прозвучали торжествующие нотки короля Каруса. Они были неотделимы — он и Карус, куда бы судьба их ни закидывала.
Юноша склонился и помог встать колдунье.
— Начнем сейчас? — спросил он. — Или вам надо отдохнуть, госпожа?
— Лучше прямо сейчас, — ответила Теноктрис, — все равно полдела уже сделано.
Она коснулась руки девушки, дрожавшей от гнева и разочарования.
— Риска хватит на всех, Лиана, — сказала старая колдунья. — И для тебя, и для всего нашего мира.
4
5
6
7
— Не знаю, — покачала та головой. — Мне понадобится, чтоб ты описал мне место, куда попадешь. Только тогда я смогу планировать следующую ступень.
Она криво усмехнулась.
— А для этого надо, чтоб ты вернулся, Гаррик, — добавила колдунья. — Запомни: это самое важное для тебя. Если возникнет хоть малейшая опасность, тут же разворачивайся и беги. Ворота будут открыты для тебя.
— Нет! — возмутилась Лиана, тоже вскакивая на ноги. — Это неправильно, что он идет! Бенлоу был моимотцом, и рисковать должна я!
— Если б дело касалось только твоего отца, — ответила, глядя снизу вверх, Теноктрис, — то я бы, возможно, ничего бы не делала. Прости, Лиана, но беда грозит всему нашему миру. И в этих условиях Гаррик — лучший выбор. А ты будешь помогать мне здесь.
Теноктрис посмотрела на юношу. В ее взгляде читалась любовь и что-то еще — какая-то печаль пополам с уважением.
— Возможно, он — наилучший выбор из всех людей на нашей планете. И это — еще один факт, подрывающий мою веру в случайный характер вселенной. Довольно грустно менять убеждения на склоне лет.
В смехе Гаррика прозвучали торжествующие нотки короля Каруса. Они были неотделимы — он и Карус, куда бы судьба их ни закидывала.
Юноша склонился и помог встать колдунье.
— Начнем сейчас? — спросил он. — Или вам надо отдохнуть, госпожа?
— Лучше прямо сейчас, — ответила Теноктрис, — все равно полдела уже сделано.
Она коснулась руки девушки, дрожавшей от гнева и разочарования.
— Риска хватит на всех, Лиана, — сказала старая колдунья. — И для тебя, и для всего нашего мира.
4
— Джулар бор-Райдиман! — объявила служанка, с поклоном пропуская титулярного начальника Эрдинской Патрульной Службы в гостиную, где его дожидалась Илна. Девушка сидела на диване под южными окнами.
Она поднялась навстречу гостю.
— Госпожа Илна, — с поклоном произнес тот. — Для меня большое счастье наконец-то встретиться с вами.
Сегодня ему пришлось подняться слишком рано. Высокопоставленный аристократ, он не привык вставатьв такой час, хотя иногда случалось, что его ночи заканчивались и позже… Тем не менее сном пришлось пожертвовать — он не мог проигнорировать приглашение таинственной госпожи Илны.
Он окинул взглядом высокие, до потолка, окна. Джулар ожидал увидеть множество гобеленов — в конце концов, эта женщина ведь была ткачихой. Ничего подобного: только серая шерстяная шаль поверх дивана. Из мебели — трюмо, высокий сундук-шкаф из суковатого ореха, неплохо сработанный, но простой в отделке да еще диван. По привычке он сконцентрировался на диване.
— Нет, — услышал он голос девушки от сундука. — Вы здесь не для того, мастер Джулар.
Она была славная маленькая штучка. Несколько холодна, но он как раз таких и любит. Стоит сломать их сопротивление, и они сдаются полностью, без остатка.
Илна с улыбкой обернулась к нему. Джулар ненавидел пауков. И до смерти боялся их. А вот сейчас ему на мгновение показалось…
В следующий миг все вернулось на свои места. Джулар опустил руку, которая инстинктивно дернулась к груди.
— Я же сказала: вы здесь не для этого, — повторила женщина. И откинула крышку сундука.
Ее гость был плотным мужчиной, достаточно молодым, чтобы в плохо освещенной комнате сойти за красавца. Но в этой гостиной света хватало с избытком. Джулар тяжело дышал после перенесенного потрясения — иллюзии,ему хотелось сесть, даже без приглашения. Но в комнате не было стула.
Стоял только диван, но он скорее умер бы, чем приблизился к нему.
— Подойдите сюда, — приказала Илна, закрывая сундук и выкладывая на его крышку три свертка.
Какая-то часть сознания Джулара возмутилась: с ним в приказном тоне заговорил человек незнатного происхождения — к тому же женщина… На некоторое время он замешкался.
На лице Илны появилась усмешка, больше напоминающая оскал.
— Ну же, — поощрила она гостя. — Я не съем вас. Вы нужны мне. Во всяком случае, на том посту, который занимаете сейчас.
И Джулар повиновался. Ему страшно было подумать о том, что произойдет, если он ослушается. Он не произнес ни слова после приветствия — казалось, это было в другой жизни.
— Я хочу, чтобы двух человек арестовали и доставили ко мне, — произнесла девушка, разворачивая один из рулонов ткани. — Не причиняя им вреда…
И она обратила на Джулара гневный взгляд, который он пока ничем не заслужил. Он же ничего не сделал!
— Ни при каких обстоятельствах, — веско подчеркнула хозяйка. — Вы меня понимаете? Отвечайте!
— Я понимаю, — судорожно сглотнул Джулар. — Э-э… Госпожа! Боюсь, вы неправильно представляете себе мои… э-э… полномочия в деле ареста людей и подобных вещах. Фактически…
— Я все знаю, — прервала его Илна. — Ты — просто жирный болван, который даже не знает, где располагается городская тюрьма. И на своем месте ты сидишь по одной-единственной причине, а именно: другие высокопоставленные болваны считают полезным, чтобы один из людей такого сортаформально отвечал за немаловажное ведомство. Но, так или иначе, они послушаются твоих приказов, не правда ли?
За свою жизнь Джулару пришлось выслушать множество нелицеприятных вещей, но та интонация, с которой было произнесено «такого сорта», делало эти слова наихудшим оскорблением. Он прокашлялся.
— Ну… полагаю, да. Естественно, я же оказывал им некоторые услуги в прошлом…
Услуги людям моего сорта.
Илна кивнула и разложила на сундуке два куска материи.
— Я полагаю, — сказала она, — что где-то позавчера в порт прибыл корабль, зафрахтованный господином Бенлоу бор-Бенлиманом. Эти двое почти наверняка находились на его борту. Мне нужно, чтобы их доставили ко мне. Если они уже уехали из Эрдина, я хочу знать, когда и куда.
Джулар бросил взгляд на портреты, выполненные на ткани — в удивительно реалистичной манере. На них были изображены молодой человек с непозволительно смуглым лицом и поразительно красивая темноволосая женщина.
— Возможно, они прибыли под именами Гаррик ор-Райз и Лиана ос-Бенлоу, — продолжала Илна. — Вы можете сделать наброски с этих портретов, чтобы все ваши патрульные имели копии.
— Так точно, — поспешил Джулар. Сейчас он согласился бы и с тем, что является сыном погонщика осла. — Полагаю, у нас есть люди, которые могут это устроить.
Илна снова скатала в рулончики оба портрета и упаковала каждый в отдельный кусок сукна.
— Наверняка прикидываешь, что ты будешь иметь с нашей сделки, — насмешливо проговорила она, не прерывая своего занятия.
Единственное, о чем сейчас способен был думать Джулар, — поскорее убраться отсюда. Подальше от этой женщины.Бежать он боялся, так как не знал, чего ждать в подобной ситуации. В доме было полно дюжих слуг-мужчин, но боялся Джулар вовсе не их.
Девушка подала ему портреты и взвесила в руке третий сверток.
— А это будет твоя награда, когда справишься с заданием, — произнесла она. — Именно то, что нужно для твоих внеслужебных увлечений.
На лице ее мелькнула презрительная усмешка, но начальник патрульной службы уже не реагировал. Ему было плевать на оскорбления.
— Ты ведь слышал о моих работах, не так ли? — спросила хозяйка.
— Да, — Джулар был заинтригован, несмотря на весь пережитый ужас. — Конечно, госпожа. Эта ткань… — Он указал на материю, но прикоснуться к ней не посмел. — Она оказывает такое же воздействие на женщин, как другие ваши образцы — на мужчин?
— Нет, — отрезала Илна. — Если подобная ткань и существует, то тебе пришлось бы искать ее у другого мастера — скорее всего, у мужчины. Но моя может использоваться для создания того же эффекта.
Она развернула рулон во всю длину и накинула его на левую руку, как делают перед покупателем продавцы в лавках. Объективно ткань представляла собой тонкие, как осенняя паутинка, кружева черного цвета — несомненно, дорогая вещь с точки зрения ценителей.
Субъективно же она породила в Джуларе вожделение такой силы, о какой он не мог и помыслить. Он желалэту женщину, мечтал раствориться в ней, унизиться, отдаться на ее волю…
И в то же время он понимал: эти ядовитые клыки вопьются в его плоть, высосут жизнь и оставят валяться безжизненной оболочкой под ее паутиной. Неважно… Вообще все казалось неважным, кроме желания обладать ею.
Женщина снова свернула ткань. Джулар обнаружил, что почти распластался на сундуке. Он постоял, глядя в окно, пока не восстановилось дыхание.
— Качество здесь гораздо выше, чем у тех образцов, что попадают в продажу, — сообщила Илна его искаженному профилю. — Думаю, подобная взятка тебя вполне устроит. Любая добродетельная женщина, которую ты не можешь купить ни за какие деньги, с радостью отдастся тебе задаром. Лишь бы иметь необоримую власть над мужчинами через ихжелания.
Джулар наконец взял себя в руки. Выпрямился.
— Полагаю, сейчас они воротят нос от тебя, а, Джулар? — продолжала Илна. — Но это все ерунда. Тебе ведь надо просто пополнить свой список, не правда ли?
Джулар смотрел на хозяйку дома. Он больше не боялся. Он достиг безопасности, правда, через позорную капитуляцию. Джулар сделал бы для этой женщины абсолютно все. Чтобы освободиться от нее… Она несомненно знала это, и все же предлагала ему в уплату то, за что он отдал бы половину своего немалого состояния.
Джулар взвесил в руке скатанные трубочкой портреты, непроизвольно копируя жест Илны.
— Я немедленно обо всем позабочусь, — пообещал он. — А для чего вам эти…
Но тут же оборвал себя:
— Впрочем, это не мое дело.
Он снова посмотрел на портреты и пожал плечами.
— Девчонка совсем неплоха, не правда ли? — развязно произнес он. — Хотя это тоже меня не касается. Я уверен, ваши кружева в будущем меня вполне удовлетворят.
— Кажется, мы нашли взаимопонимание, — констатировала Илна и позвонила в маленький колокольчик. — Всего хорошего, мастер Джулар.
Джулар поймал свое отражение в зеркале. Его улыбка своей мерзостью напоминала оскал полуразложившегося трупа. Плевать! Он знает себе цену, но ему на это плевать.
— До свидания, госпожа, — поклонился он. Служанка отворила ему дверь. Джулар только краешком сознания отметил ее пол, это тоже было неважно. Важно было лишь то, что он уходит.
А также то, что в случае успешного ареста этой парочки ему не придется больше видеть улыбки Илны.
Она поднялась навстречу гостю.
— Госпожа Илна, — с поклоном произнес тот. — Для меня большое счастье наконец-то встретиться с вами.
Сегодня ему пришлось подняться слишком рано. Высокопоставленный аристократ, он не привык вставатьв такой час, хотя иногда случалось, что его ночи заканчивались и позже… Тем не менее сном пришлось пожертвовать — он не мог проигнорировать приглашение таинственной госпожи Илны.
Он окинул взглядом высокие, до потолка, окна. Джулар ожидал увидеть множество гобеленов — в конце концов, эта женщина ведь была ткачихой. Ничего подобного: только серая шерстяная шаль поверх дивана. Из мебели — трюмо, высокий сундук-шкаф из суковатого ореха, неплохо сработанный, но простой в отделке да еще диван. По привычке он сконцентрировался на диване.
— Нет, — услышал он голос девушки от сундука. — Вы здесь не для того, мастер Джулар.
Она была славная маленькая штучка. Несколько холодна, но он как раз таких и любит. Стоит сломать их сопротивление, и они сдаются полностью, без остатка.
Илна с улыбкой обернулась к нему. Джулар ненавидел пауков. И до смерти боялся их. А вот сейчас ему на мгновение показалось…
В следующий миг все вернулось на свои места. Джулар опустил руку, которая инстинктивно дернулась к груди.
— Я же сказала: вы здесь не для этого, — повторила женщина. И откинула крышку сундука.
Ее гость был плотным мужчиной, достаточно молодым, чтобы в плохо освещенной комнате сойти за красавца. Но в этой гостиной света хватало с избытком. Джулар тяжело дышал после перенесенного потрясения — иллюзии,ему хотелось сесть, даже без приглашения. Но в комнате не было стула.
Стоял только диван, но он скорее умер бы, чем приблизился к нему.
— Подойдите сюда, — приказала Илна, закрывая сундук и выкладывая на его крышку три свертка.
Какая-то часть сознания Джулара возмутилась: с ним в приказном тоне заговорил человек незнатного происхождения — к тому же женщина… На некоторое время он замешкался.
На лице Илны появилась усмешка, больше напоминающая оскал.
— Ну же, — поощрила она гостя. — Я не съем вас. Вы нужны мне. Во всяком случае, на том посту, который занимаете сейчас.
И Джулар повиновался. Ему страшно было подумать о том, что произойдет, если он ослушается. Он не произнес ни слова после приветствия — казалось, это было в другой жизни.
— Я хочу, чтобы двух человек арестовали и доставили ко мне, — произнесла девушка, разворачивая один из рулонов ткани. — Не причиняя им вреда…
И она обратила на Джулара гневный взгляд, который он пока ничем не заслужил. Он же ничего не сделал!
— Ни при каких обстоятельствах, — веско подчеркнула хозяйка. — Вы меня понимаете? Отвечайте!
— Я понимаю, — судорожно сглотнул Джулар. — Э-э… Госпожа! Боюсь, вы неправильно представляете себе мои… э-э… полномочия в деле ареста людей и подобных вещах. Фактически…
— Я все знаю, — прервала его Илна. — Ты — просто жирный болван, который даже не знает, где располагается городская тюрьма. И на своем месте ты сидишь по одной-единственной причине, а именно: другие высокопоставленные болваны считают полезным, чтобы один из людей такого сортаформально отвечал за немаловажное ведомство. Но, так или иначе, они послушаются твоих приказов, не правда ли?
За свою жизнь Джулару пришлось выслушать множество нелицеприятных вещей, но та интонация, с которой было произнесено «такого сорта», делало эти слова наихудшим оскорблением. Он прокашлялся.
— Ну… полагаю, да. Естественно, я же оказывал им некоторые услуги в прошлом…
Услуги людям моего сорта.
Илна кивнула и разложила на сундуке два куска материи.
— Я полагаю, — сказала она, — что где-то позавчера в порт прибыл корабль, зафрахтованный господином Бенлоу бор-Бенлиманом. Эти двое почти наверняка находились на его борту. Мне нужно, чтобы их доставили ко мне. Если они уже уехали из Эрдина, я хочу знать, когда и куда.
Джулар бросил взгляд на портреты, выполненные на ткани — в удивительно реалистичной манере. На них были изображены молодой человек с непозволительно смуглым лицом и поразительно красивая темноволосая женщина.
— Возможно, они прибыли под именами Гаррик ор-Райз и Лиана ос-Бенлоу, — продолжала Илна. — Вы можете сделать наброски с этих портретов, чтобы все ваши патрульные имели копии.
— Так точно, — поспешил Джулар. Сейчас он согласился бы и с тем, что является сыном погонщика осла. — Полагаю, у нас есть люди, которые могут это устроить.
Илна снова скатала в рулончики оба портрета и упаковала каждый в отдельный кусок сукна.
— Наверняка прикидываешь, что ты будешь иметь с нашей сделки, — насмешливо проговорила она, не прерывая своего занятия.
Единственное, о чем сейчас способен был думать Джулар, — поскорее убраться отсюда. Подальше от этой женщины.Бежать он боялся, так как не знал, чего ждать в подобной ситуации. В доме было полно дюжих слуг-мужчин, но боялся Джулар вовсе не их.
Девушка подала ему портреты и взвесила в руке третий сверток.
— А это будет твоя награда, когда справишься с заданием, — произнесла она. — Именно то, что нужно для твоих внеслужебных увлечений.
На лице ее мелькнула презрительная усмешка, но начальник патрульной службы уже не реагировал. Ему было плевать на оскорбления.
— Ты ведь слышал о моих работах, не так ли? — спросила хозяйка.
— Да, — Джулар был заинтригован, несмотря на весь пережитый ужас. — Конечно, госпожа. Эта ткань… — Он указал на материю, но прикоснуться к ней не посмел. — Она оказывает такое же воздействие на женщин, как другие ваши образцы — на мужчин?
— Нет, — отрезала Илна. — Если подобная ткань и существует, то тебе пришлось бы искать ее у другого мастера — скорее всего, у мужчины. Но моя может использоваться для создания того же эффекта.
Она развернула рулон во всю длину и накинула его на левую руку, как делают перед покупателем продавцы в лавках. Объективно ткань представляла собой тонкие, как осенняя паутинка, кружева черного цвета — несомненно, дорогая вещь с точки зрения ценителей.
Субъективно же она породила в Джуларе вожделение такой силы, о какой он не мог и помыслить. Он желалэту женщину, мечтал раствориться в ней, унизиться, отдаться на ее волю…
И в то же время он понимал: эти ядовитые клыки вопьются в его плоть, высосут жизнь и оставят валяться безжизненной оболочкой под ее паутиной. Неважно… Вообще все казалось неважным, кроме желания обладать ею.
Женщина снова свернула ткань. Джулар обнаружил, что почти распластался на сундуке. Он постоял, глядя в окно, пока не восстановилось дыхание.
— Качество здесь гораздо выше, чем у тех образцов, что попадают в продажу, — сообщила Илна его искаженному профилю. — Думаю, подобная взятка тебя вполне устроит. Любая добродетельная женщина, которую ты не можешь купить ни за какие деньги, с радостью отдастся тебе задаром. Лишь бы иметь необоримую власть над мужчинами через ихжелания.
Джулар наконец взял себя в руки. Выпрямился.
— Полагаю, сейчас они воротят нос от тебя, а, Джулар? — продолжала Илна. — Но это все ерунда. Тебе ведь надо просто пополнить свой список, не правда ли?
Джулар смотрел на хозяйку дома. Он больше не боялся. Он достиг безопасности, правда, через позорную капитуляцию. Джулар сделал бы для этой женщины абсолютно все. Чтобы освободиться от нее… Она несомненно знала это, и все же предлагала ему в уплату то, за что он отдал бы половину своего немалого состояния.
Джулар взвесил в руке скатанные трубочкой портреты, непроизвольно копируя жест Илны.
— Я немедленно обо всем позабочусь, — пообещал он. — А для чего вам эти…
Но тут же оборвал себя:
— Впрочем, это не мое дело.
Он снова посмотрел на портреты и пожал плечами.
— Девчонка совсем неплоха, не правда ли? — развязно произнес он. — Хотя это тоже меня не касается. Я уверен, ваши кружева в будущем меня вполне удовлетворят.
— Кажется, мы нашли взаимопонимание, — констатировала Илна и позвонила в маленький колокольчик. — Всего хорошего, мастер Джулар.
Джулар поймал свое отражение в зеркале. Его улыбка своей мерзостью напоминала оскал полуразложившегося трупа. Плевать! Он знает себе цену, но ему на это плевать.
— До свидания, госпожа, — поклонился он. Служанка отворила ему дверь. Джулар только краешком сознания отметил ее пол, это тоже было неважно. Важно было лишь то, что он уходит.
А также то, что в случае успешного ареста этой парочки ему не придется больше видеть улыбки Илны.
5
Портал был великолепного небесно-голубого цвета. Таким видится весенним вечером восточный горизонт из Барки. Он висел в воздухе перед Гарриком — сотканный из света, он, тем не менее, не освящал ни пол в склепе, ни окружавшие его древние гробы. Юноша стоял в центре круга, нарисованного воском, а по обе стороны от круга сидели Теноктрис и Лиана. Свежая виноградная лоза, служившая колдунье атамом, подпрыгивала при каждое, слове заклинания, которое обе женщины произносили по очереди.
— …стерксекс!— выкрикнул Теноктрис, завершая этот своеобразный диалог.
Гаррик с мечом в руках шагнул сквозь светящиеся ворота и оказался на лесной тропе. Вздох изумления и облегчения вырвался у юноши: он-то ожидал…
Собственно, он не знал, чего ожидал. Чего-нибудь ужасного например, караулившего его лича или потока лавы, готового поглотить его при первом движении.
То, что он увидел, напоминало родной Хафт. Нет, конечно, не в точности — не хватало сосен, но березы, пекан и кизил выглядели совершенно привычными. Даже мохнатые стебли ядовитого плюща толщиной в руку, увивавшие ствол дуба, казались старыми приятелями, знакомыми с детства.
Дружище ядовитый плющ — с ним вполне можно было ладить. Он проживал свою жизнь, мечтая лишь об одном: чтобы его оставили в покое. Держись подальше, и он не станет цепляться к тебе своими опасными колючками и ржаво-красными побегами. Гаррик вложил меч в ножны и ощутил, как король Карус отступил поглубже в его сознании.
Вокруг стояла ранняя осень. Листья еще не начали облетать, но кусты кизила и ветви клена уже радовали глаз всеми красками пламенеющей палитры. В воздухе чувствовалась приятная свежесть, столь знакомая всем, кто гулял по берегу лесного ручья даже в жаркий июльский полдень.
Гаррик опустился на колени, чтобы лучше изучить почву под ногами. Никаких следов на ковре из прошлогодних листьев юноша не обнаружил. Судя по всему, этой тропой давно не пользовались. Она была достаточно широка для пешего путника или для всадника, не особо берегущего колени от придорожного кустарника.
Гаррик оглянулся на портал: он по-прежнему висел в воздухе. Хотя сквозь него можно было разглядеть все тот же осенний лес, юноша знал: переступи он порог, и вновь окажется в гробнице бор-Бенлиманов. Так говорила Теноктрис, а ей Гаррик доверял.
Да что там, он доверил ей собственную жизнь.
Юноша зашагал по тропе, борясь с желанием засвистать вслух знакомую мелодию. Наверняка идти было бы легче, но привлекать к себе излишнее внимание ему не хотелось. Над головой юноши перекликались птицы, где-то в ветвях стрекотали древесные лягушки.
— Помогите! — вдруг послышался женский крик. — Пожалуйста,помогите же мне!
Рука Гаррика сама прыгнула на рукоятку меча. Это был пока еще егомеч в егоруке, хотя смеющийся Карус уже подступил близко — как туман, заплывающий в окна. Юноша на опыте учился сохранять контроль над ситуацией даже в минуты опасности, когда эмоции древнего короля брали верх в его сознании. Впрочем, они оба знали, что Гаррик никудышный мечник. И если возникала нужда, Карус брал управление на себя. Уж он-то мог дать отпор, как никто другой.
Передвигаться по лесу было относительно легко. Папоротник и молодые побеги послушно поддавались напору Гаррика — он просто отодвигал их в сторону, как занавески.
Женский голос перешел в вопль. Судя по всему, он переместился куда-то влево, ярдов на двадцать от первоначального места. Однако разглядеть лучше не представлялось возможным: молодые деревья выбрасывали широкие листья как раз на уровне глаз, и они закрывали видимость, как развевающиеся флаги. Уже в дюжине футов ничего не было видно.
Гаррик остановился и замер, превратившись в зрение и слух. Крики прекратились, вместе с ними стихли все звуки, даже древесные лягушки замолчали.
Теперь женщина смеялась где-то совсем в стороне. Ее мелодичный смех удалялся, пока не затих.
Гаррик обернулся, решив вернуться на лесную тропу, и глубоко вздохнул открытым ртом. Бледно-зеленая листва уже не выглядела дружелюбной. Юноша внимательно оглядывался по сторонам, высматривая скрытую угрозу.
Ничего подозрительного он не заметил, пока не достиг того места, где, по его расчетам, полагалось проходить лесной тропе. Вместо нее он обнаружил мощеную булыжником дорогу.
В ветвях деревьев порхали птицы, на дороге тоже что-то голубело — это оказался зяблик, выискивающий зерна меж камней. Гаррик обратил внимание на слегка потемневшее небо, но объяснил сей факт наступающим вечером.
Поводов для беспокойства вроде бы не существовало, если не считать того, что в лесу невесть откуда появилась дорога. Юноша вполне полагался на свою способность ориентироваться, столь же незыблемую, как солнечный восход и закат. Ошибиться он не мор и тем не менее вот она перед ним — мощеная дорога. Простоявшая не одно столетие: корни деревьев проросли среди булыжника.
Гаррик снова вытащил из ножен меч. Он подумал было вернуться к порталу и убедиться, что тот все еще на месте. Остановил его страх увидеть нечто совершенно неожиданное.
Что ж, если не назад, значит, вперед, рассудил юноша и двинулся по твердым округлым булыжникам, насвистывая пастушью песенку, которую нередко наигрывал в Барке для своих подопечных. Пройдя еще немного, он спустился в заросшую дерном канаву, тянущуюся вдоль левой обочины. Дорога заворачивала немного назад и продолжалась дальше, в точности повторяя очертания пропавшей тропы. Она шла, отклоняясь то влево, то вправо, в зависимости от того, где вылезали обломки скальной породы. И это тоже было нормально: такие препятствия легче обойти, чем пробить насквозь. Невинный природный ландшафт, лишь минимально подправленный человеческой рукой, вернее, ногой.
Примерно через четверть мили показалась каменная стена, похоже, сложенная еще во времена Старого Королевства. Во всяком случае, каменщики работали в стиле тех мастеров: крупные квадратные камни были уложены слоями без всяких следов скрепляющего раствора. Довольно высокая стена — футов двадцать в высоту, хотя в случае надобности Гаррик легко мог бы перелезть через нее даже с неудобным мечом на поясе.
Впрочем, такой нужды не было: дорога упиралась в высокую стрельчатую арку. Именно арку, а не ворота, как сперва показалось юноше. Вначале он подумал, что деревянные панели и металлические крепления выдраны из столбов с корнем. Но, обследовав проем, не обнаружил никаких следов обработки камня.
По ту сторону арки картина оставалась неизменной: лес и все та же ровная мощеная дорога. При желании ее можно было принять за зеркальное отражение того, что сейчас окружало Гаррика. С одной только разницей: сам Гаррик в пейзаже по ту сторону отсутствовал. Высокий молодой человек стоял перед «зеркалом» и гадал, что же делать дальше.
В конце концов, рассмеявшись, Гаррик шагнул под арку. Откуда-то повеяло прохладой. Над головой и вокруг были гладкие черные камни. Еще один шаг…
Мир, открывшийся перед ним, ничем не напоминал предыдущую картину.
Юноша очутился в пейзажном парке. Отовсюду доносился звук льющейся воды. Десятки мелких ручейков журчали в мшистых канальцах, падали со скал, старательно имитируя природный пейзаж. Это журчание, равно как и жужжание пчел над вехами, было достаточно громким: вы едва ли услышали бы человека уже на расстоянии двух шагов. Несмотря на это, действовали окружающие звуки успокаивающе.
В стенных нишах стояли скульптуры веселых, улыбающихся женщин. И еще: повсюду были цветы. Цветы в огромных количествах: они росли из маленьких стоячих водоемов, по обочинам каналов, карабкались на стены — куда ни кинь взгляд, всюду виднелись их розовые, голубые и лиловые чашечки. Причем как Гаррик ни старался, он не смог опознать ни одного из растений.
Стены, казалось, выросли — верхушки их прятались где-то вверху… Юноша погладил поверхность стены. Он почувствовал прохладу камней, потемневших от времени и твердых, как скала, из которой они когда-то были вырублены.
Самое же неприятное, что арка исчезла. С этой стороны стены вообще не было никакого прохода.
— О Гаррик, мы так долго ждали тебя! — раздались девичьи голоса — два, может, три…
Юноша резко обернулся. Поблизости никого не было, но белые цветочные гирлянды, свисавшие с подпорки, колебались, будто кто-то задел их, проходя понизу. Гаррик приблизился к цветочной завесе и, протянув руку, осторожно раздвинул ее. Лепестки казались влажными на ощупь. В воздух с возбужденным жужжанием поднялись пчелы, вечер был напоен летними ароматами.
Правая рука юноши легла на эфес меча, но замерла. По ту сторону цветочной занавеси тоже было пусто…
— Мы здесь, Гаррик! — снова послышался голос.
Юноша опять обернулся — теперь-то он увиделих. Шесть обнаженных девушек с волосами пастельных цветов появились будто из воздуха. Они окружили Гаррика, смеялись, тянули его за тунику.
— Мы так рады видеть тебя, Гаррик! — извиваясь, как горный ручеек, произнесла девушка с голубыми волосами. Нежными прохладными пальцами она обхватила левое запястье юноши. Две другие девушки — розовые и зеленые волосы — завладели правой рукой Гаррика.
— Пойдем с нами, Гаррик, — повторяли они на все голоса. — Мы так рады, что ты наконец-то пришел!
— Простите… — начал юноша. Он почувствовал не столько прикосновение, сколько отсутствие веса — его меч пропал. Девица с соломенными волосами отстегнула пояс, на котором он висел.
Гаррик обернулся, безуспешно дернулся. Хихикающая красотка отскочила в сторону и спрятала оружие за спиной.
Протянув руку, юноша попытался отнять свой меч. Но девица неожиданно поцеловала его и вырвалась из объятий. Руки ее оказались пустыми, не было меча и на клумбе с великолепными фуксиями, возле которой она стояла.
Все девушки весело рассмеялись.
Гаррику показалось, что краешком глаза он заметил сверкание рыбьей чешуи и мелькнувший плавник.
— Верните мне мой меч! — попросил он, чувствуя себя полным дураком. Интересно, что он станет делать с мечом, если в самом деле получит его обратно?
Девица с волосами грязновато-розового цвета взяла его руку.
— Пойдем с нами, — улыбнулась она, — ты получишь гораздо больше, чем свой меч.
— Пойдем с нами, Гаррик! — присоединились и остальные. Их волосы при движениях колыхались, как вода в маленьких озерцах.
Юноша оглянулся на заросшую диким виноградом стену — раньше там находилась арка, сквозь которую он попал в этот сад. Прикосновения девушек были легки, как летний дождь. Что ж, выбора у него не оставалось…
— Отлично, — решил Гаррик. — Я иду с вами.
— …стерксекс!— выкрикнул Теноктрис, завершая этот своеобразный диалог.
Гаррик с мечом в руках шагнул сквозь светящиеся ворота и оказался на лесной тропе. Вздох изумления и облегчения вырвался у юноши: он-то ожидал…
Собственно, он не знал, чего ожидал. Чего-нибудь ужасного например, караулившего его лича или потока лавы, готового поглотить его при первом движении.
То, что он увидел, напоминало родной Хафт. Нет, конечно, не в точности — не хватало сосен, но березы, пекан и кизил выглядели совершенно привычными. Даже мохнатые стебли ядовитого плюща толщиной в руку, увивавшие ствол дуба, казались старыми приятелями, знакомыми с детства.
Дружище ядовитый плющ — с ним вполне можно было ладить. Он проживал свою жизнь, мечтая лишь об одном: чтобы его оставили в покое. Держись подальше, и он не станет цепляться к тебе своими опасными колючками и ржаво-красными побегами. Гаррик вложил меч в ножны и ощутил, как король Карус отступил поглубже в его сознании.
Вокруг стояла ранняя осень. Листья еще не начали облетать, но кусты кизила и ветви клена уже радовали глаз всеми красками пламенеющей палитры. В воздухе чувствовалась приятная свежесть, столь знакомая всем, кто гулял по берегу лесного ручья даже в жаркий июльский полдень.
Гаррик опустился на колени, чтобы лучше изучить почву под ногами. Никаких следов на ковре из прошлогодних листьев юноша не обнаружил. Судя по всему, этой тропой давно не пользовались. Она была достаточно широка для пешего путника или для всадника, не особо берегущего колени от придорожного кустарника.
Гаррик оглянулся на портал: он по-прежнему висел в воздухе. Хотя сквозь него можно было разглядеть все тот же осенний лес, юноша знал: переступи он порог, и вновь окажется в гробнице бор-Бенлиманов. Так говорила Теноктрис, а ей Гаррик доверял.
Да что там, он доверил ей собственную жизнь.
Юноша зашагал по тропе, борясь с желанием засвистать вслух знакомую мелодию. Наверняка идти было бы легче, но привлекать к себе излишнее внимание ему не хотелось. Над головой юноши перекликались птицы, где-то в ветвях стрекотали древесные лягушки.
— Помогите! — вдруг послышался женский крик. — Пожалуйста,помогите же мне!
Рука Гаррика сама прыгнула на рукоятку меча. Это был пока еще егомеч в егоруке, хотя смеющийся Карус уже подступил близко — как туман, заплывающий в окна. Юноша на опыте учился сохранять контроль над ситуацией даже в минуты опасности, когда эмоции древнего короля брали верх в его сознании. Впрочем, они оба знали, что Гаррик никудышный мечник. И если возникала нужда, Карус брал управление на себя. Уж он-то мог дать отпор, как никто другой.
Передвигаться по лесу было относительно легко. Папоротник и молодые побеги послушно поддавались напору Гаррика — он просто отодвигал их в сторону, как занавески.
Женский голос перешел в вопль. Судя по всему, он переместился куда-то влево, ярдов на двадцать от первоначального места. Однако разглядеть лучше не представлялось возможным: молодые деревья выбрасывали широкие листья как раз на уровне глаз, и они закрывали видимость, как развевающиеся флаги. Уже в дюжине футов ничего не было видно.
Гаррик остановился и замер, превратившись в зрение и слух. Крики прекратились, вместе с ними стихли все звуки, даже древесные лягушки замолчали.
Теперь женщина смеялась где-то совсем в стороне. Ее мелодичный смех удалялся, пока не затих.
Гаррик обернулся, решив вернуться на лесную тропу, и глубоко вздохнул открытым ртом. Бледно-зеленая листва уже не выглядела дружелюбной. Юноша внимательно оглядывался по сторонам, высматривая скрытую угрозу.
Ничего подозрительного он не заметил, пока не достиг того места, где, по его расчетам, полагалось проходить лесной тропе. Вместо нее он обнаружил мощеную булыжником дорогу.
В ветвях деревьев порхали птицы, на дороге тоже что-то голубело — это оказался зяблик, выискивающий зерна меж камней. Гаррик обратил внимание на слегка потемневшее небо, но объяснил сей факт наступающим вечером.
Поводов для беспокойства вроде бы не существовало, если не считать того, что в лесу невесть откуда появилась дорога. Юноша вполне полагался на свою способность ориентироваться, столь же незыблемую, как солнечный восход и закат. Ошибиться он не мор и тем не менее вот она перед ним — мощеная дорога. Простоявшая не одно столетие: корни деревьев проросли среди булыжника.
Гаррик снова вытащил из ножен меч. Он подумал было вернуться к порталу и убедиться, что тот все еще на месте. Остановил его страх увидеть нечто совершенно неожиданное.
Что ж, если не назад, значит, вперед, рассудил юноша и двинулся по твердым округлым булыжникам, насвистывая пастушью песенку, которую нередко наигрывал в Барке для своих подопечных. Пройдя еще немного, он спустился в заросшую дерном канаву, тянущуюся вдоль левой обочины. Дорога заворачивала немного назад и продолжалась дальше, в точности повторяя очертания пропавшей тропы. Она шла, отклоняясь то влево, то вправо, в зависимости от того, где вылезали обломки скальной породы. И это тоже было нормально: такие препятствия легче обойти, чем пробить насквозь. Невинный природный ландшафт, лишь минимально подправленный человеческой рукой, вернее, ногой.
Примерно через четверть мили показалась каменная стена, похоже, сложенная еще во времена Старого Королевства. Во всяком случае, каменщики работали в стиле тех мастеров: крупные квадратные камни были уложены слоями без всяких следов скрепляющего раствора. Довольно высокая стена — футов двадцать в высоту, хотя в случае надобности Гаррик легко мог бы перелезть через нее даже с неудобным мечом на поясе.
Впрочем, такой нужды не было: дорога упиралась в высокую стрельчатую арку. Именно арку, а не ворота, как сперва показалось юноше. Вначале он подумал, что деревянные панели и металлические крепления выдраны из столбов с корнем. Но, обследовав проем, не обнаружил никаких следов обработки камня.
По ту сторону арки картина оставалась неизменной: лес и все та же ровная мощеная дорога. При желании ее можно было принять за зеркальное отражение того, что сейчас окружало Гаррика. С одной только разницей: сам Гаррик в пейзаже по ту сторону отсутствовал. Высокий молодой человек стоял перед «зеркалом» и гадал, что же делать дальше.
В конце концов, рассмеявшись, Гаррик шагнул под арку. Откуда-то повеяло прохладой. Над головой и вокруг были гладкие черные камни. Еще один шаг…
Мир, открывшийся перед ним, ничем не напоминал предыдущую картину.
Юноша очутился в пейзажном парке. Отовсюду доносился звук льющейся воды. Десятки мелких ручейков журчали в мшистых канальцах, падали со скал, старательно имитируя природный пейзаж. Это журчание, равно как и жужжание пчел над вехами, было достаточно громким: вы едва ли услышали бы человека уже на расстоянии двух шагов. Несмотря на это, действовали окружающие звуки успокаивающе.
В стенных нишах стояли скульптуры веселых, улыбающихся женщин. И еще: повсюду были цветы. Цветы в огромных количествах: они росли из маленьких стоячих водоемов, по обочинам каналов, карабкались на стены — куда ни кинь взгляд, всюду виднелись их розовые, голубые и лиловые чашечки. Причем как Гаррик ни старался, он не смог опознать ни одного из растений.
Стены, казалось, выросли — верхушки их прятались где-то вверху… Юноша погладил поверхность стены. Он почувствовал прохладу камней, потемневших от времени и твердых, как скала, из которой они когда-то были вырублены.
Самое же неприятное, что арка исчезла. С этой стороны стены вообще не было никакого прохода.
— О Гаррик, мы так долго ждали тебя! — раздались девичьи голоса — два, может, три…
Юноша резко обернулся. Поблизости никого не было, но белые цветочные гирлянды, свисавшие с подпорки, колебались, будто кто-то задел их, проходя понизу. Гаррик приблизился к цветочной завесе и, протянув руку, осторожно раздвинул ее. Лепестки казались влажными на ощупь. В воздух с возбужденным жужжанием поднялись пчелы, вечер был напоен летними ароматами.
Правая рука юноши легла на эфес меча, но замерла. По ту сторону цветочной занавеси тоже было пусто…
— Мы здесь, Гаррик! — снова послышался голос.
Юноша опять обернулся — теперь-то он увиделих. Шесть обнаженных девушек с волосами пастельных цветов появились будто из воздуха. Они окружили Гаррика, смеялись, тянули его за тунику.
— Мы так рады видеть тебя, Гаррик! — извиваясь, как горный ручеек, произнесла девушка с голубыми волосами. Нежными прохладными пальцами она обхватила левое запястье юноши. Две другие девушки — розовые и зеленые волосы — завладели правой рукой Гаррика.
— Пойдем с нами, Гаррик, — повторяли они на все голоса. — Мы так рады, что ты наконец-то пришел!
— Простите… — начал юноша. Он почувствовал не столько прикосновение, сколько отсутствие веса — его меч пропал. Девица с соломенными волосами отстегнула пояс, на котором он висел.
Гаррик обернулся, безуспешно дернулся. Хихикающая красотка отскочила в сторону и спрятала оружие за спиной.
Протянув руку, юноша попытался отнять свой меч. Но девица неожиданно поцеловала его и вырвалась из объятий. Руки ее оказались пустыми, не было меча и на клумбе с великолепными фуксиями, возле которой она стояла.
Все девушки весело рассмеялись.
Гаррику показалось, что краешком глаза он заметил сверкание рыбьей чешуи и мелькнувший плавник.
— Верните мне мой меч! — попросил он, чувствуя себя полным дураком. Интересно, что он станет делать с мечом, если в самом деле получит его обратно?
Девица с волосами грязновато-розового цвета взяла его руку.
— Пойдем с нами, — улыбнулась она, — ты получишь гораздо больше, чем свой меч.
— Пойдем с нами, Гаррик! — присоединились и остальные. Их волосы при движениях колыхались, как вода в маленьких озерцах.
Юноша оглянулся на заросшую диким виноградом стену — раньше там находилась арка, сквозь которую он попал в этот сад. Прикосновения девушек были легки, как летний дождь. Что ж, выбора у него не оставалось…
— Отлично, — решил Гаррик. — Я иду с вами.
6
Лиана откинулась на стену и закашлялась, прочищая горло. Она почти охрипла, от надоедливого запаха свечи ее уже мутило. Напротив нее Теноктрис тихим голосом снова завела литанию
80:
— Фанойбикакс петриаде кратарнаде…
Голубой контур портала висел в воздухе между ними. Заклинание прозвучало уже трижды. Они читали по очереди, чтобы дать друг другу возможность восстановить голос и смочить слюной горло. Теперь Теноктрис пошла на четвертый круг, следом настанет очередь Лианы.
— Арту лайлам семистам…
Им следовало позаботиться о еде или, по крайней мере, питье по того, как открылся портал… но, по словам Теноктрис, медлить было нельзя. Гаррик проявил готовность, а Лиана спешила больше всех, чтобы покончить с этим делом и вернуть Гаррика обратно, целого и невредимого.
Ведь если с ним что-нибудь случится, виновата будет Лиана — это она впутала его в беду.
— Бачуч бачаксичуч менебайчуч…
На улице стало темнее. Они оставили дверь склепа приоткрытой. Но день снаружи угасал, и единственным источником света в помещении оставалась свечка, горевшая перед гробом матери Лианы. Портал светился сам по себе, но ничего не освещал.
Они с Теноктрис останутся здесь и будут продолжать читать заклинание до тех пор, пока на вернется Гаррик или пока они не упадут без сил. Слова должны литься, не прекращаясь. Если умолкнуть более чем на минуту-другую, портал закроется, и Гаррик окажется в ловушке. В измерении, куда он отправился из-за Лианы и ее отца…
— Рарачарара анаксарнакса ачара…
Дверь склепа со скрипом отворилась.
Лиана оглянулась, думая, что это привратник или кто-нибудь из новых владельцев дома. Она чувствовала себя уверенно, находясь на собственной территории. А на тот случай, если пожалуют представители Патрульной Службы, у нее в кушаке припрятана золотая монетка. Обряд долженпродолжаться!
— Белиас белиоас…
У мужчины, стоявшего в дверях, были пустые глаза. Лиана закричала и вскинула бронзовое стило, которое хранила вместе с табличкой для письма. Незваный гость поймал ее за руку.
Время остановилось. Последовательность событий нарушилась, теперь все, что когда-либо происходило, существовало одновременно.
Пришелец перекинул девушку через плечо. Он был крупным мужчиной, не столько одетым, сколько замотанным в полотно. Приблизившись к Теноктрис, он одним ударом послал ее к стенке с гробами. Тот, что был внизу, очевидно самый древний, от толчка рассыпался.
Портал побледнел. Пришелец обошел его, двигаясь с основательностью тягловой лошади на льду. Старая колдунья осталась неподвижно лежать под стенкой.
Медный гроб Маццоны весил по меньшей мере пятьсот фунтов, а может, и тысячу. Мужчина подхватил его одной рукой и развернулся к выходу. Металлические углы гроба задевали деревянные полки и крушили их.
Пришелец вышел в ночь, прихватив с собой Лиану и гроб ее матери. Голубое свечение окружало его зыбкой пеленой. Казалось, он забрал свет у портала, который исчез теперь навсегда.
— Фанойбикакс петриаде кратарнаде…
Голубой контур портала висел в воздухе между ними. Заклинание прозвучало уже трижды. Они читали по очереди, чтобы дать друг другу возможность восстановить голос и смочить слюной горло. Теперь Теноктрис пошла на четвертый круг, следом настанет очередь Лианы.
— Арту лайлам семистам…
Им следовало позаботиться о еде или, по крайней мере, питье по того, как открылся портал… но, по словам Теноктрис, медлить было нельзя. Гаррик проявил готовность, а Лиана спешила больше всех, чтобы покончить с этим делом и вернуть Гаррика обратно, целого и невредимого.
Ведь если с ним что-нибудь случится, виновата будет Лиана — это она впутала его в беду.
— Бачуч бачаксичуч менебайчуч…
На улице стало темнее. Они оставили дверь склепа приоткрытой. Но день снаружи угасал, и единственным источником света в помещении оставалась свечка, горевшая перед гробом матери Лианы. Портал светился сам по себе, но ничего не освещал.
Они с Теноктрис останутся здесь и будут продолжать читать заклинание до тех пор, пока на вернется Гаррик или пока они не упадут без сил. Слова должны литься, не прекращаясь. Если умолкнуть более чем на минуту-другую, портал закроется, и Гаррик окажется в ловушке. В измерении, куда он отправился из-за Лианы и ее отца…
— Рарачарара анаксарнакса ачара…
Дверь склепа со скрипом отворилась.
Лиана оглянулась, думая, что это привратник или кто-нибудь из новых владельцев дома. Она чувствовала себя уверенно, находясь на собственной территории. А на тот случай, если пожалуют представители Патрульной Службы, у нее в кушаке припрятана золотая монетка. Обряд долженпродолжаться!
— Белиас белиоас…
У мужчины, стоявшего в дверях, были пустые глаза. Лиана закричала и вскинула бронзовое стило, которое хранила вместе с табличкой для письма. Незваный гость поймал ее за руку.
Время остановилось. Последовательность событий нарушилась, теперь все, что когда-либо происходило, существовало одновременно.
Пришелец перекинул девушку через плечо. Он был крупным мужчиной, не столько одетым, сколько замотанным в полотно. Приблизившись к Теноктрис, он одним ударом послал ее к стенке с гробами. Тот, что был внизу, очевидно самый древний, от толчка рассыпался.
Портал побледнел. Пришелец обошел его, двигаясь с основательностью тягловой лошади на льду. Старая колдунья осталась неподвижно лежать под стенкой.
Медный гроб Маццоны весил по меньшей мере пятьсот фунтов, а может, и тысячу. Мужчина подхватил его одной рукой и развернулся к выходу. Металлические углы гроба задевали деревянные полки и крушили их.
Пришелец вышел в ночь, прихватив с собой Лиану и гроб ее матери. Голубое свечение окружало его зыбкой пеленой. Казалось, он забрал свет у портала, который исчез теперь навсегда.
7
— Кто вы? — продолжал спрашивать Гаррик, следуя за девушками и с любопытством оглядываясь вокруг. Они как раз проходили мимо фонтана, выступающего из стены. Он был вымощен плитами из легкого вулканического туфа, стершегося и потемневшего от времени. На ровной глади воды среди широких листьев плавали цветы лотоса.
— Мы твои друзья, Гаррик! — ответила девушка с сиреневыми волосами.
— Мы живем здесь! — добавила одна из ее подруг, юноша не заметил, какая именно — возможно, Розовая. Так уж получалось, что все шесть крайне редко оказывались в поле зрения. При этом юноша никак не мог уловить момент, когда они исчезали и снова появлялись.
В бассейне рядом с ним отражалась стайка ярких рыбок.
— Может, вы морские нимфы? — спросил он. Девицы снова захихикали.
— Пойдем, Гаррик, нам надо немного дальше! — поторопила его Зеленая, от нетерпения пританцовывая на месте.
Они оставили позади сад со множеством ручейков и вступили в каменистую оливковую рощу. Переход вновь состоялся незаметно для Гаррика. Он не смог бы сказать, когда произошла смена пейзажа. Теперь его окружали многовековые деревья, их узловатые стволы могли поспорить толщиной с его собственным торсом. Черные маслянистые оливки усеивали ветви. Должно быть, корни деревьев уходили глубоко под землю, отыскивая влагу в этой каменистой почве.
— Мы твои друзья, Гаррик! — ответила девушка с сиреневыми волосами.
— Мы живем здесь! — добавила одна из ее подруг, юноша не заметил, какая именно — возможно, Розовая. Так уж получалось, что все шесть крайне редко оказывались в поле зрения. При этом юноша никак не мог уловить момент, когда они исчезали и снова появлялись.
В бассейне рядом с ним отражалась стайка ярких рыбок.
— Может, вы морские нимфы? — спросил он. Девицы снова захихикали.
— Пойдем, Гаррик, нам надо немного дальше! — поторопила его Зеленая, от нетерпения пританцовывая на месте.
Они оставили позади сад со множеством ручейков и вступили в каменистую оливковую рощу. Переход вновь состоялся незаметно для Гаррика. Он не смог бы сказать, когда произошла смена пейзажа. Теперь его окружали многовековые деревья, их узловатые стволы могли поспорить толщиной с его собственным торсом. Черные маслянистые оливки усеивали ветви. Должно быть, корни деревьев уходили глубоко под землю, отыскивая влагу в этой каменистой почве.