Дюбэй Сандра. Ночной всадник

   – А можно мне… – начала Блисс.
   – Нет, вам к нему нельзя, – прервал король. – Он – заключенный, Блисс, и обвиняется в серьезном преступлении. К таким людям посетителей не допускают.
   – Он невиновен! – повторила Блисс. – Это была дуэль, и зачинщиком выступил Стивен!
   Резко остановившись, король присел на скамью в конце тропинки и жестом пригласил Блисс сесть рядом.
   – Ну-ка, расскажите подробнее, – приказал он.
   – Той ночью, – начала Блисс, – Стивен вошел в мою спальню в Бекингем-хаусе и обнаружил там Кита. Он вызвал Кита на дуэль. Я умоляла их остановиться, но Кит ответил, что у них нет выбора. Еще он сказал, что рано или поздно этим должно было кончиться.
   – И, без сомнения, был прав, – заметил король. – Однако позвольте спросить, что делал Кит в такой час у вас в спальне?
   Блисс залилась краской.
   – Не знаю точно, – ответила она. – Он не успел мне объяснить – мы обменялись несколькими словами, и почти сразу появился Стивен.
   – Понятно, – пробормотал король. – Вы были свидетельницей дуэли?
   – Стивен запретил мне идти туда, – ответила Блисс. – Я все равно пришла, но опоздала: Стивен был уже мертв.
   – Конюх показал на допросе, что видел, как Кит убил Стивена. Он будто бы пронзил его шпагой со спины, когда тот повернулся и хотел уйти.
   – Это ложь! – воскликнула Блисс. – Конюх ничего не видел! Он был со мной, показывал мне дорогу в низину, где происходила дуэль! Он не мог видеть больше, чем я!
   Король покачал головой.
   – Я верю вам, Блисс. Никогда не считал молодого де Уайлда трусом, способным ударить в спину. Но такие вопросы должен решать суд.
   – Нет, государь, умоляю вас! – Блисс чувствовала, что все ее надежды висят на волоске. – Вилльерсы и сэр Бейзил не успокоятся, пока не добьются смертного приговора. Что им стоит представить лжесвидетелей, вроде этого конюха, и вложить им в уста любую ложь? Как может Кит надеяться на справедливый суд, если такие могущественные люди жаждут его крови?
   – Блисс, – терпеливо начал король, – один джентльмен убит, другой обвинен в убийстве. Без суда здесь не обойтись. Вы, Блисс, знаете, как я отношусь к дуэлям. Пусть ваш Кит невиновен в убийстве – он должен быть наказан за то, что не уважает моих желаний.
   – Но ведь зачинщиком был Стивен! – с надеждой повторила Блисс.
   – Знаю, – ответил Карл. – Но дрался-то Кит!
   – А вы не можете его помиловать? – Глаза ее наполнились слезами. – Прошу вас, государь, помилуйте его! Ради этого… – Она покраснела и опустила глаза. – Чтобы спасти ему жизнь, я готова все отдать!
   – Даже себя? – тихо спросил король. Он вдруг понял, зачем Блисс надела платье с вырезом, почти обнажающим грудь, почему распустила искусно завитые волосы и к чему надушилась сладковато-пряными духами.
   – Да, – ответила Блисс так тихо, что король едва расслышал ее слова. – Все, что пожелает ваше величество.
   Приподняв ее лицо за подбородок, король ласково и грустно взглянул в ее полные слез глаза.
   – Ах, Блисс, – вздохнул он, – вы не представляете, как соблазнительно для меня испытать ваши слова!.. Но я этого не сделаю. Нет, не сделаю.
   – А Кит… – прошептала Блисс, чувствуя, что сейчас разрыдается.
   – Вот что, – начал король. – Я поговорю с Барбарой Каслмейн. Может быть, мне удастся убедить ее, что гибель Стивена – не убийство. А она уж пусть уговаривает Бекингема прекратить преследовать Кита. Если это удастся, я помилую лорда де Уайлда.
   Блисс затрясла головой.
   – Вилльерсы никогда на это не согласятся! – с отчаянием воскликнула она.
   – Посмотрим, – улыбнулся король. – Посмотрим.
 
   Леди Каслмейн стояла перед зеркалом, тщательно рассматривая свое классически правильное лицо. Кажется, возле глаз появились морщинки – она наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе.
   Нет, сказала себе Барбара, она так же прекрасна, как и была. И по-прежнему выглядит не больше чем на двадцать лет. Во всей Англии нет женщины более очаровательной и желанной! Стоит ли удивляться, что король выразил желание поужинать с ней сегодня вечером наедине?
   Вездесущие шпионы Барбары донесли ей сегодня, что утром в парке король имел беседу с прелестной юной леди Блисс. Она поджидала его на аллее, он немного прошелся с ней под руку, затем усадил на скамью и долго и серьезно о чем-то с ней говорил. Барбаре не терпелось узнать, что все это значит.
   На пороге появился лакей в сияющей золотым шитьем ливрее.
   – Король, миледи! – торжественно объявил он.
   В последний раз пригладив огненно-рыжие кудри, Барбара поспешила навстречу царственному любовнику.
   Они ужинали вместе в покоях, выходящих окнами на дворцовый сад, и вели светскую беседу обо всем и ни о чем. Наконец Барбара не выдержала:
   – Я слышала, что нынче утром вас подстерегла в парке Блисс Пейнтер?
   Король усмехнулся: он все ждал, когда же Барбара задаст этот вопрос.
   – Совершенно верно, – скучающим тоном ответил он. – Хотела со мной поговорить.
   – Наверно, об этом Ките де Уайлде? – Барбара хищно улыбнулась. – Негодяй отправится на виселицу, и ей придется с этим смириться. Ведь он убил Стивена!
   – Она утверждает, что это была дуэль, – заметил король, – и что вся вина лежит на Стивене.
   – Выгораживает своего любовника! – фыркнула Барбара. – Но ему это не поможет!
   – Боюсь, что да, – заметил король и отпил вина. – Его казнь станет для нее страшной трагедией.
   – Сама виновата! – злобно прошипела Барбара.
   Король улыбнулся.
   – Такая прекрасная женщина не должна страдать. Это несправедливо – ведь она хороша, как ангел! Придется мне приложить все усилия, чтобы утешить ее в горе.
   – Что вы… – начала Барбара.
   – Она останется при дворе, – продолжал король. – Надо будет найти для нее покои в Уайтхолле – с выходом в Каменную Галерею.
   Барбара потеряла дар речи. Каменная Галерея, находящаяся по другую сторону от дворцового сада, была сердцем Уайтхолла. Туда выходили покои самого короля!
   – А что, если она не захочет остаться при дворе? – резко спросила Барбара.
   – Не беспокойтесь, я ее уговорю. – И Карл усмехнулся в лицо своей любовнице. – Мне повезло, что вы и ваша семья так жаждут смерти де Уайлда. Окажись он на свободе и в безопасности, они с Блисс уехали бы в Четем – и мой двор лишился бы такого прекрасного украшения.
   Барбара не успела ответить – раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей в королевской ливрее.
   – Ваше величество, – объявил он, – вас ожидает гонец из Франции.
   – Увы, я должен вас покинуть, – вздохнул король, поднимаясь из-за стола. – Было очень приятно провести вечер с вами, Барбара. Надеюсь, такие вечера будут часто повторяться.
   Улыбнувшись и кивнув головой, он вышел – и оставил свою любовницу в глубокой задумчивости.

30

   – Ты с ума сошла! – всплеснув руками, воскликнул герцог Бекингем. – Или забыла, что этот подонок лишил нас целого состояния? Ты хоть представляешь, сколько денег у Блисс Пейнтер?
   – А вот короля интересуют отнюдь не ее деньги! – фыркнула Барбара.
   – О чем ты?
   – Вчера вечером у меня был король, – начала рассказ Барбара. Кузен и кузина беседовали у герцога в кабинете. – У нас был разговор о де Уайлде. Карл сказал, что для Блисс смерть де Уайлда, несомненно, станет трагедией и что он собирается ее «утешить в горе» – так он выразился. Ты понимаешь, Джордж, что это значит? Он хочет сделать ее своей любовницей! Он уже говорил что-то о дворцовых покоях с выходом в Каменную Галерею!
   Герцог нахмурился. Похоже, хитроумный план обернулся против него самого. Он рассчитывал возбудить в короле страсть к невесте, а затем и жене Стивена Вилльерса, но обстоятельства непредсказуемо изменились, и теперь король пылал желанием к женщине, ничем не связанной с Вилльерсами, более того – ненавидящей и презирающей это семейство. Но кто бы мог подумать, мысленно восклицал Бекингем, что этот размазня Стивен позволит себе так внезапно и нелепо погибнуть?
   – Послушай, Бек, это может быть очень опасно, – заметила Барбара.
   – Да, пожалуй, ты права, – согласился Бекингем.
   – Молодая, красивая, темпераментная… Да, она может взять над королем большую власть.
   – В смерти де Уайлда она будет винить только нас, – добавил Бекингем.
   – И не упустит возможности отомстить! Но, если Кита освободят, влюбленная парочка – по крайней мере, так считает король – уедет в свой захолустный Четем и забудет о нас навсегда.
   Бекингем взволнованно зашагал по кабинету. Ему случалось, хоть и редко, негодовать оттого, что его хитрые планы терпели поражение, но впервые пришлось сожалеть об удавшейсяинтриге! Если бы только король не влюбился в Блисс… или если бы проклятого маменькина сынка – кузена не угораздило так не вовремя подставить грудь под шпагу соперника!
   Удача в одночасье обернулась бедой. Одному богу ведомо, что может Блисс, став могущественной королевской фавориткой, сделать с людьми, которые причинят ей такое горе.
   – Да, – сказал наконец герцог, – похоже, у нас нет выбора. Но мы с тобой не можем просить о помиловании – мы не имеем отношения к делу. Это должна сделать семья Стивена.
   – Дафна и Летиция никогда на это не пойдут, – мрачно предсказала Барбара.
   – А куда они денутся! – безжалостно ухмыльнулся герцог. – Пусть только попробуют возразить – запорю кнутом и старуху, и эту глупую корову, ее дочку! Пошли в Вилльерс-хаус гонца и прикажи им прийти к тебе сегодня вечером.
   – Только не сегодня! – воскликнула Барбара. – Я… сегодня у меня гость.
   – Опять какой-нибудь придворный красавчик без гроша в кармане? – презрительно усмехнулся Бекингем. – Или акробат с ярмарочной площади? Как ты низко пала, кузина! А правду говорят, что ты начала платить им за услуги?
   – Убирайся к дьяволу! – закричала Барбара, вскочив с места и бросаясь к дверям.
   – Рано или поздно оба мы там будем, – негромко заметил герцог, а затем крикнул ей вслед: – Так не забудь: вечером, к восьми часам леди Дафна должна быть здесь!
 
   Леди Дафна и Летиция, одетые в траурные платья, присели перед могущественной леди Каслмейн в глубочайшем реверансе.
   – Вообще-то мы сейчас никуда не выезжаем, – заметила леди Дафна, промакая глаза черным платочком и косясь на желто-алый наряд Барбары так, словно яркие цвета оскорбляли ей взор.
   Барбара снисходительно улыбнулась. Она догадывалась, что леди Дафну жизнь не балует приглашениями. По целым месяцам она нетерпеливо ожидает поездки в гости к какой-нибудь провинциальной приятельнице – а уж оказавшись в загородном доме лорда Такого-то или в поместье леди Сякой-то, сидит там до последнего, ибо денег ее покойного мужа явно недостаточно для содержания собственного лондонского дома.
   – Присаживайтесь, пожалуйста, – любезно пригласила она. – Бекингем сейчас подойдет. Мы хотим обсудить с вами одно дело.
   Примерно час они вели бессодержательную светскую беседу. Наконец, лучась улыбкой, появился герцог.
   – Дорогая моя! – воскликнул он, целуя леди Дафну в подставленную щеку.
   Летиция сделала глубокий реверанс, и герцог любезно помог ей подняться.
   – Мы хотели поговорить с вами о Ките де Уайлде, – начал он, когда дамы снова сели.
   – Об этом ублюдке! – выкрикнула леди Дафна. – Да его мало повесить! Его надо четвертовать, вот что! Разорвать на части и скормить собакам!
   – Уморить голодом в самом глубоком подземелье Тауэра! – поддержала матушку Летиция.
   Герцог переглянулся с Барбарой, словно говоря: «М-да, нелегко нам придется!»
   – Мы долго обсуждали это дело, – заговорил он, – и наконец решили, что Кита следует помиловать. Так будет лучше для всех.
   – Помиловать! – Леди Дафна вскочила на ноги. – Ни за что! Он убил моего…
   – Тихо! – взревел герцог. – Если де Уайлда казнят, Блисс будет винить в его смерти нас и только нас. Она захочет нам отомстить.
   – Какое мне дело до этой сучки? – злобно прошипела леди Дафна. – Это она во всем виновата! Принимала этого де Уайлда у вас в доме! – Она ткнула в герцога указующим перстом. – Слышите – у вас в доме!
   – А ваш сын оказался таким дурнем, что вызвал этого человека на дуэль, – невозмутимо промурлыкала Барбара.
   – Он защищал свою честь! – возразила леди Дафна.
   – Много ему эта честь поможет в могиле! – усмехнулся герцог. – А теперь сядьте, Дафна, и помолчите. У меня от вашего визга в ушах звенит.
   С пылающим лицом и сердито сжатыми губами Дафна опустилась в кресло.
   – Вы хотите, чтобы я простила преступнику убийство родного сына только из-за того, что там может подумать какая-то маленькая дрянь?!
   – Король хочет сделать эту «маленькую дрянь» своей любовницей, – объяснил Бекингем. – Если бы она принадлежала к семье – чего бы еще желать! Власть и влияние остались бы в руках Вилльерсов.
   – А я? – взвизгнула вдруг Летиция. – Я ведь тоже Вилльерс! Почему меня не…
   – Не смешите меня, милочка! – прорычал герцог. – Лучше послушайте. Если де Уайлда повесят, Блисс возненавидит нас всех. Она не дура и прекрасно понимает, кто стоит за спинами обвинителей. Я сам, вместе с лордом Холмом, арестовывал этого человека! Став королевской любовницей, она сделает все, чтобы нас уничтожить. Всех нас.
   – А если де Уайлда помилуют, вы думаете, она не станет нам мстить? – спросила Дафна.
   – Если его освободят, Блисс ни за что не согласится лечь в постель с королем. Король и Барбара считают, что наши два голубка покинут Лондон и уединятся в Четеме. Оно и к лучшему для нас всех.
   Дафна молчала, глядя на могущественных родственников с затаенной ненавистью. Они, конечно, победят; да что там – уже победили! В семействе ее покойного мужа принято всегда добиваться своего. Ужасно быть бедной родственницей, думала Дафна, но вдвойне ужасно – бедной родственницей при богатой и надменной родне, для которой нет большего удовольствия, чем подчинять других своей воле.
   – Матушка! – воскликнула Летиция, пораженная затянувшимся молчанием матери. – Вы же не согласитесь на это, правда?
   – У нас нет выбора, – ответила ей Дафна.
   – Ни за что! Блисс должна нам за все заплатить! Она обещала! Обещала, что даст мне денег и поможет выйти замуж за Ангуса! А теперь…
   – Заткнись, дуреха! – взревел, не выдержав, герцог. – Хочешь погубить всю семью из-за того, что тебе не купили новую игрушку?!
   Летиция надулась и умолкла. В комнате воцарилась тишина.
   – Хорошо, – с трудом выговорила наконец Дафна, – я пойду к королю и попрошу помиловать де Уайлда.
   Герцог и Барбара обменялись торжествующими взглядами. Они снова победили – и, как всегда, наслаждались своей победой.
 
   Наутро следующего дня, ближе к полудню, леди Дафна Вилльерс, сопровождаемая леди Каслмейн и герцогом Бекингемом, встретилась с королем в небольшой приемной в его покоях.
   – Добрый день, миледи, – приветливо поздоровался король. – Вы испрашивали у меня аудиенции – позвольте узнать, что привело вас ко мне?
   Король прекрасно знал, что привело леди Дафну в Уайтхолл, но разыгрывал свою роль как по нотам.
   – Государь, – начала Дафна, – я хотела бы поговорить с вашим величеством о судьбе лорда де Уайлда.
   – Продолжайте, миледи, – подбодрил ее король.
   – Государь, – продолжала Дафна с такой болью в голосе, словно слова раскаленными угольями жгли ей язык, – я подумала и решила, что нет смысла наказывать этого молодого человека. Все говорят, что это была дуэль. Мой сын вызвал де Уайлда, дрался и потерпел поражение. К чему проливать кровь – и так ее пролито достаточно.
   – Чего же вы от меня хотите, миледи? – поинтересовался король.
   – Помилования, государь, – ненавидя самое себя, выдавила Дафна. – Отпустите его, и покончим наконец с этим тягостным делом.
   – Вы истинная христианка, мадам, – заметил король. «Интересно, – думал он, – как Барбаре с Бекингемом удалось за один день добиться такого результата?» – Я немедленно пошлю в Тауэр приказ отпустить лорда де Уайлда на свободу.
   Леди Дафна сделала прощальный реверанс и пошла к выходу. По напряженности ее походки, по неестественно выпрямленной спине король догадывался, каких трудов ей стоила эта просьба. Должно быть, Барбара с Бекингемом хорошо над ней поработали. Но не все ли равно – главное, что он добился своего. Кит обрел свободу, а Блисс – возлюбленного.
   Вздохнув, король удалился в кабинет, чтобы написать приказ об освобождении лорда де Уайлда. Он по-хорошему завидовал Киту – ведь его возлюбленная готова была пожертвовать всем, чтобы спасти его от казни! Едва ли хоть одна из многочисленных королевских любовниц испытывает к нему такие же чувства. Все они клянутся в вечной любви – и думают только о своей выгоде. Правда, королева любит его – но ее тихая, страдальческая любовь не приносит радости. Рядом с ней королю тяжело и неловко, он постоянно чувствует себя виноватым за то, что не хочет – и не может – менять свою жизнелюбивую натуру.
   Вдруг кто-то гулко заколотил в дверь. Король поднял брови: его кабинет был для подчиненных святилищем, и никто не смел появляться у его дверей без приглашения.
   – Что такое? – раздраженно спросил король.
   Дверь отворилась, и на пороге появился взъерошенный, раскрасневшийся Вильям Чиффинч.
   – Сэр, к вам гонец из Тауэра! – сообщил он.
   – Из Тауэра? Отлично. Он отнесет туда приказ об освобождении лорда де Уайлда.
   – Но сообщение как раз касается лорда де Уайлда! – воскликнул Чиффинч.
   – Да? Что же произошло? – поторопил его Карл. По спине его вдруг пробежал холодок. – Надеюсь, он не умер?
   – Нет, государь; по крайней мере, это маловероятно.
   – Маловероятно?! Да что там происходит, черт побери?
   – Сегодня утром стража обнаружила, что лорд де Уайлд сбежал.
   – Сбежал! – вскричал король.
   – Да, государь, бежал из Тауэра!
   Потрясенный, король рухнул в кресло. Почему, черт возьми, де Уайлд не подождал всего несколько часов? Что теперь делать? Где его искать? Как сообщить ему о помиловании? И главное: как, черт побери, объяснить всю эту нелепую историю Блисс?

31

   Вечером того же дня Блисс вместе с Мерси стояли у дверей «святая святых» – королевского кабинета. Лакей в раззолоченной ливрее, явившись в Барторп-хаус, объявил, что король немедленно требует Блисс к себе – и даже сэр Бейзил не мог оспорить королевского повеления.
   Мерси, трепеща от восторга, следовала за Блисс по пятам. Простой крестьянской девушке король представлялся каким-то мифическим существом, сверхчеловеком, лишенным всех человеческих слабостей. От одной мысли, что ее, деревенскую простушку, допустили на порог королевского кабинета, Мерси охватывал священный трепет, смешанный с благоговейным страхом.
   Вильям Чиффинч провел женщин через опочивальню короля и постучался в двери кабинета. «Войдите!» – ответил из-за двери приглушенный голос короля.
   Чиффинч отворил дверь, и Блисс вошла в уединенный покой, куда входить дозволялось лишь двум-трем людям во всей Англии. Здесь, устав от министров, фавориток, назойливых придворных и хитроумных чужеземных послов, король наслаждался редкими минутами отдыха.
   Комната была завалена книгами, бумагами и письмами. Повсюду взор Блисс натыкался на расставленные по столам и полкам безделушки – пресс-папье, статуэтки… Все эти вещи окружали короля в дни юности, а затем сопровождали в изгнании: он не расставался с ними в память о тревожной молодости.
   На столе лежало неоконченное письмо, начинавшееся словами: «Дражайшая Минетта!» Так именовал король свою сестру Генриетту, ныне – жену принца Филиппа, брата Людовика XIV Французского.
   Увидев Блисс, нерешительно остановившуюся в дверях, король встал с места.
   – Входите, – пригласил он, – и садитесь. У меня для вас две новости: хорошая и дурная.
   Блисс присела на краешек кресла.
   – Что за новости? – с волнением спросила она. – Это касается Кита?
   – Да, – ответил король. – Вот… – Он протянул ей указ о помиловании, подписанный и скрепленный печатью. – Это указ о помиловании, написанный согласно прошению леди Дафны Вилльерс.
   – Дафны! – изумленно воскликнула Блисс. – Боже мой, как вам удалось ее у…
   – Какая разница! – отмахнулся король. – Главное, что указ запрещает преследовать Кита за смерть Стивена Вилльерса. Держите.
   Блисс прижала драгоценный документ к груди.
   – Ваше величество, – прошептала она, – не знаю, как вас благодарить! Сейчас же отправлюсь в Тауэр! Пусть…
   – Сядьте, Блисс, – приказал король. – Вы ведь еще не слышали дурной новости.
   Блисс опустилась обратно.
   – С ним что-то случилось? – едва дыша от волнения, прошептала она. – Но что?
   – Как раз в ту минуту, когда я писал указ, во дворец явился гонец из Тауэра и сообщил, что ваш удалец сбежал!
   – Сбежал! – ахнула Блисс. – Но почему, если его поми…
   – Ну, он ведь не знал, что помилован. Он исчез, Блисс, и сейчас где-то прячется, уверенный, что его по-прежнему обвиняют в убийстве.
   Вскочив с места, Блисс подбежала к дверям и позвала Мерси. При виде короля, сидящего за столом и как две капли воды похожего на обычного человека, Мерси тихо ойкнула, глаза ее стали огромными, как блюдечки.
   – Мерси! – воскликнула Блисс. – Мерси! – Она встряхнула девушку за плечи, чтобы вывести ее из благоговейного оцепенения. – Ты знаешь, где Кит?
   – Его милость? – ошарашенно переспросила Мерси. – В Тауэре, где же еще?
   – Уже нет, – ответил король. – Несколько часов назад он сбежал. Раздобыл где-то веревку и спустился из окна в ров.
   – В ров! – ахнула Блисс. Ей живо представилась вонючая черная вода, откуда то и дело вылавливали пропавший скот и пьяниц, по неосторожности свалившихся за ограждение.
   – Стражники обшарили весь ров крюками, но тела не нашли, – успокоил ее король. – Очевидно, лорд де Уайлд благополучно выбрался изо рва и растворился где-то в Лондоне. Отчаянный малый этот ваш благородный разбойник!
   – Он так и не знает, что его помиловали! – пробормотала Блисс, почти забыв о присутствии короля. – Бедный Кит! Сейчас прячется где-то, как зверь в лесу, думая, что на него охотятся…
   – Мне жаль, что так получилось, – грустно заметил король. – Право, очень жаль. Если я что-нибудь узнаю о его местонахождении…
   – Благодарю вас, – произнесла Блисс, поднимаясь с места. – Я постараюсь его найти, государь, и надеюсь, что скоро он сам сможет отблагодарить вас за вашу милость. – И она крепче прижала к груди драгоценный документ.
   Король проводил Блисс и Мерси до дверей. Вильям Чиффинч со свечой в руке провел их через темные, опустевшие покои дворца и довел до реки, где их ждала лодка.
 
   Блисс возвращалась в Барторп-хаус, переполненная радостными надеждами: будущее вновь обрело для нее светлые краски.
   – Я уверена, Мерси, – возбужденно говорила она, выходя из лодки и направляясь к дому, – уверена, что Кит в Четеме. Где же ему еще быть? Там он под любой крышей найдет убежище и приют. Я отправлюсь туда и отвезу ему радостную весть!
   – А милорд вас отпустит? – спросила Мерси.
   Блисс пожала плечами.
   – Если он уже знает, что Кит сбежал, конечно, нет. А вот если не знает…
   Вместе они вошли в дом. В кабинете ярко горели свечи: через приоткрытую дверь Блисс заметила, что сэр Бейзил сидит за столом, очевидно, дожидаясь ее возвращения. Она надеялась проскользнуть мимо незамеченной – напрасно.
   – Блисс! – раздался громкий голос сэра Бейзила. – Пойди-ка сюда! Чего хотел от тебя король?
   – Да так, ничего особенного, – ответила она, надеясь, что весть о дерзком побеге Кита еще не достигла ушей опекуна.
   – Скучал по тебе, а? – Глаза сэра Бейзила вспыхнули алчным огнем. – Да ты, моя красавица, в самом деле приворожила нашего коронованного жеребца!
   Блисс хотелось вцепиться ногтями в его ухмыляющуюся рожу – но усилием воли она заставила себя стоять спокойно. В конце концов, ей нужно его обмануть и усыпить его бдительность.
   – Можно ли мне, милорд, – кротко, как послушная девочка, начала она, – просить у вас позволения на некоторое время покинуть Лондон? На неделю, может быть, на две. Не больше месяца.
   – Хочешь, чтобы король еще сильнее соскучился? – расхохотался сэр Бейзил. – И куда же ты собралась? В Йоркшир?
   Блисс покачала головой.
   – В Четем. С Йоркширом у меня связаны неприятные воспоминания.
   – Еще бы! – согласился сэр Бейзил. – Хотя, мне кажется, твои четемские воспоминания ненамного приятней!
   – Так вы позволите мне уехать, милорд? – с сильно бьющимся сердцем повторила свою просьбу Блисс.
   Так он не знает, что Кит на свободе! Господи, пожалуйста, пусть и не узнает, пока она не покинет Лондон!
   – Да ради бога. Де Уайлд в Тауэре, и теперь у тебя нет возможности наделать глупостей.
   – Благодарю вас, сэр, – с трудом удерживаясь от торжествующей улыбки, молвила Блисс. – Мы с Мерси выедем на рассвете.
   Взбежав наверх в спальню, Блисс приказала Мерси собирать вещи. Время уже перевалило за полночь – но Блисс казалось, что до рассвета еще целая вечность!
 
   Солнце едва поднялось над горизонтом, когда со двора Барторп-хауса выехала карета. Только когда экипаж миновал ворота, Блисс откинулась на спинку сиденья и вздохнула с облегчением.
   – Слава богу, сэр Бейзил так и остался в неведении! – обратилась она к Мерси. – Иначе, пожалуй, снова запер бы меня в спальне! – Она беспокойно выглянула в окно. – Только бы Кит действительно оказался в Четеме! Ах, Мерси, я так боюсь, что он решит бежать на континент! Но даже если так – сначала он должен завернуть в Четем и повидать Айзека.