Страница:
— Они пульсируют.
— На самом деле все просто. Механизм придумал Макс. Мы назвали его ино-домино. Секрет этого набора в том, что в каждой костяшке находится генератор случайных чисел. Комбинация точек является одним из узоров большого пикселя. Узоры высвечиваются в соответствии с генерируемыми числами.
— И как же ими играть?
— Играй до победы! — закричал Жоржик. — Играй и выигрывай!
— Я могу подтвердить, что они усиливают остроту ощущений, — сказал Хэкл.
— Мы так долго играли вместе, что изучили стратегии друг друга, — добавила Сьюзен. — Нам захотелось чего-то нового.
— Может, опробуешь их в игре? — предложил Макс.
— Я не понимаю, как…
— Играй. Ты сам все поймешь.
Первая партия принесла разочарование. Каждый раз, когда Джимми пытался сделать ход пульсирующей костью, она изменяла свое значение. Другим удавалось предугадывать числа — если не всю комбинацию, то хотя бы половинку. Как только кость выкладывалась на игровое поле, она переставала изменяться. Если костяшка не соответствовала числам на концах змейки, то при удалении она снова начинала свои метаморфозы.
— Контактные сенсоры, — объяснила Сьюзен. — Они регистрируют соприкосновения с другим домино.
Джимми рассеянно кивнул, концентрируя внимание на менявшихся комбинациях. Они сыграли шесть партии. Ему не везло. Макс, Сьюзен и Мэлторп выиграли по одному разу. В остальных трех партиях победил Пусто-пусто. Странно, но казалось, что Жоржик был рожден для ино-домино. Его примитивный неразвитый мозг пульсировал в ритме этих непредсказуемых костяшек.
В тот вечер Джимми получил реальный намек на причину, по которой Мэлторп и Хэкл держали рядом с собой простодушного Джорджа.
В течение следующих месяцев Джимми разгадал загадку своих бывших одноклассников. Они продолжили дело мисс Сейер и оживили ее математику интересными техническими экспериментами. К тому времени они образовали группу и занялись изданием журнала «Числовая ханка». Джимми получил для изучения несколько номеров и брошюр. Вечеринки в доме Макса стали заканчиваться долгими беседами, в которых они обсуждали детали будущих исследований. Эти встречи сопровождались неизменной игрой в ино-домино. Он постоянно проигрывал, а турнирные призы почти всегда доставались Жоржику.
Новое увлечение математикой было похоже на возвращение домой. Джимми обрел долгожданную цель. Кроме того, друзья нашли ему работу в банке Сьюзен. Маленькая должность оказалась более доходной, чем замена ржавых труб. Именно там он и познакомился с Мэриголд Грин. Его свидания с этой симпатичной секретаршей создавали острый контраст с нервозной атмосферой, царившей в доме Хэкла. Их первая и не совсем удачная сексуальная близость совпала с появлением первых и тогда еще грубых концепций нимфомации.
Хотя его разум отказывался верить в догмы Черной Математики, он участвовал в ритуалах, проводимых Мэлторпом и Хэклом. Свет выключали, зажигались свечи. Запах благовоний и однообразная музыка. На полу рисовались диаграммы и странные уравнения, для которых не было решений — во всяком случае, в этом мире. Все пятеро касались пальцами костяшек домино, полученных от мисс Сейер: дубль-шесть, пять-зеро, два-зеро, дубль-зеро, пять-четыре. На одном из таких ритуалов Джеймс Лав прошел обряд посвящения.
Он оправдывал свое двуличное поведение тем, что считал его платой за принятие в группу. За любовницу, работу, новых друзей и хорошие деньги. За интеллектуальные поиски и занятия математикой. За вторую молодость, как он называл это время. Никакой политики и злобы. Их безумные лабиринты существовали только на бумаге, в нутре компьютеров, в диаграммах сознания. Абстрактные игры без реальных последствий, похожие на его любовь к Мэриголд, на работу в банке и привязанность к группе — пустые формы, которые он наполнял содержанием по мере своих потребностей.
Через два месяца после инициации он впервые выиграл в ино-домино. Затем последовали два самых лучших года его жизни. Он получил повышение на работе, внес депозит и купил дом в Дройлсдене. Став особым консультантом в журнале «Цифровая ханка», Джимми обрел необходимую дистанцию для выдвижения экстравагантных заявлений по проекту лабиринта. В начале 1978 года у него возникла вялая интрижка со Сьюзен Прентис, в которой она манипулировала им, как манекеном. Они встречались втайне от Мэлторпа, но Джимми подозревал, что Пол знал об их коротком романе. Он чувствовал, что не смог заменить его в сексе. В отношениях со Сьюзен ему не хватало насилия и грубости. К примеру, он никогда не душил ее, как Мэлторп, оставлявший синяки на шее Сью. Позже, в 1978 году, желая вернуться к нормальной жизни и любви, с мечтой о собственной семье и детях, Джеймс Лав женился и Мэриголд Грин. Максимус Хэкл был свидетелем на свадьбе. В воздухе мелькало конфетти из разрезанных формул. Все в его жизни встало на свои места, как в игре настоящего мастера — сеть личностных связей, это спиральное уравнение со множеством переменных, наконец, сложились в зеро. Он чувствовал себя счастливым человеком. Но затем наступил тот день в 1979 году, когда Хэкл сказал им, что лабиринт ожил. Там, в подвале, где вращались и корчились темные числа, произошло непоправимое событие. Пустота исчезла в пустоте.
Бедный Жоржик.
— Бедный Жоржик, — прошептал Джеймс Лав, пытаясь отогнать воспоминания.
Он взглянул на часы. Прошло около часа. Полицейская машина больше не появлялась. Для верности он подождал еще тридцать минут. Одинокая рекламка опустилась на его колено и начала шептать.
Играй и выигрывай. Играй до победы.
Прекрасно.
На углу стояла телефонная будка. Джимми вошел в нее и набрал номер Хэкла. За разговор он заплатил одну нанопьюни.
— Я ждал тебя вечером, но не так рано.
Он встревожено перемешал секретный соус.
— Воскресный вечер только начинается. У нас пока тихо.
— Отец, вы видели Дейзи?
— Кого?
— Жиличку.
— Я давно хочу повидаться с ней. Она задолжала ренту.
— У вас есть ключ?
— Какой?
— От ее комнаты. Пожалуйста! Мне кажется, с ней что-то случилось.
— А что могло случиться?
— Не знаю. Но у меня плохое предчувствие.
— Надеюсь, новых скандалов не будет?
— Ключ!
— Да-да. Где-то был…
Джаз сам не знал, что хотел увидеть. Просто он решил развеять все иллюзии. Возможно, юноша надеялся, что Дейзи пряталась наверху вместе с Целией, что она залегла на дно, пережидая смутное время. Да, это было бы прекрасно. Это было бы чудом. Но в комнате никого не оказалось. Куча учебников, костяшки кремового цвета, аккуратно сложенная одежда. Никаких следов беспорядка и борьбы. Он оставил на столе короткую записку.
Затем в комнату вошел отец. Джазир попросил разрешения оставить у себя ключ на то время, пока он будет выяснять местонахождение девушки.
— Хорошо, если это так нужно. Мой перворожденный сын придет сегодня на работу?
«Да, его сын будет работать, как обычно». — Ответ на бегу.
— Прекрасно. Потому что я сказал, что ты будешь вечером в ресторане.
Джаз остановился на ступенях.
— С кем вы говорили?
— С женщиной…
— С какой женщиной?
— Она расспрашивала о Джазире и Дейзи.
— Как ее зовут?
— Зовут? Она нищенка. Разве у них есть имена?
— Отец…
— Ты же знаешь, я не люблю побирушек в моем заведении. Особенно если они требуют дармовые блюда, обещанные кое-кем.
Джазиру захотелось обнять отца. Это было не просто, но он пересилил смущение.
— Отцепись от меня! Что с тобой происходит? Сначала прыгаешь голым из окна, затем предлагаешь бесплатное кэрри каждой встречной нищенке…
— Сегодня вечером я буду работать, пока штаны не упадут!
Следующий пункт назначения: Западный Дидсбери. Джаз изо всех сил пытался успокоиться. Он убеждал себя не поднимать скандал. Но, прождав пять минут на автобусной остановке, юноша решил, что скандал ему 6 помешает. В конце концов он поймал такси. Что значили какие-то пьюни, когда дело касалось Дейзи? Каждый красный сигнал светофора и каждый пешеходный переход вызывали его гнев. Он перевел дыхание только тогда, когда Сладкий Бенни открыл ему дверь.
— Где он?
— Джо?
— Нет! Хэкл! Где этот ублюдок?
— Он принимает гостей…
Джазир оттолкнул Бенни в сторону.
— Значит, одним визитером будет больше.
Джо нагнал его в коридоре.
— Успокойся, парень.
— Я хочу повидаться с Хэклом.
— Он беседует с гостем. Что случилось?
— И ты спрашиваешь меня, что случилось?
Джазир возмущенно покачал головой.
— Ваши трахнутые игры создали большую проблему.
Юноша открыл ближайшую дверь и заглянул в гостиную.
— Где он?
— В студии. Я не думаю, что профессор одобрит…
— А мне по фиг. Веди меня к нему.
— Это связано с Дейзи?
— Да. Они забрали ее! Так вот, где его студия…
— О! Джазир!
Макс Хэкл поднялся с кресла, приветствуя Малика.
— Мы только что говорили о тебе…
Джаз вошел в комнату и, игнорируя присутствие другого человека, почти вплотную приблизился к Хэклу.
— Кости схватили Дейзи, и я обвиняю в этом вас, профессор! Вы втянули ее в свою дурацкую игру. И что теперь? Какой ход мы можем сделать? Совершить самоубийство в знак протеста?
— Пожалуйста, не кричи. У меня начинает болеть голова. Кстати, ты знаком с отцом Дейзи?
— Неужели это так интересно? — спросил инспектор.
«Ныэ-э, ныэ-э, ныэ-э».
— Я с детства не играл в такие игры.
«Ныэ-э, ныэ-э».
— Наверное, не сложно обыгрывать саму себя. Я хочу сказать, что, будь у вас противник, вы не знали бы, какой ход он сделает.
«Ныэ-э».
— Может быть, вы научите меня нескольким хитростям?
«Нет и еще раз нет».
Он сел напротив нее.
— Начинайте. Сотрите меня в порошок.
Дейзи вздохнула, перевернула костяшки точками вниз и перемешала их.
— Выберите для себя пять штук, — сказала она, — Играйте до победы.
— Я всегда так делаю.
Игра закончилась через минуту.
— Домино, — сказала Дейзи.
— Хм. Вы отделали меня, как ребенка.
Она даже не улыбнулась.
— Это какой-то трюк?
— Просто игра.
Вторая партия закончилась через минуту. Домино!
— А можно немного медленнее?
— Играйте до победы.
— Я пытаюсь. Знаете, несколько минут назад у меня был интересный звонок.
— И что?
— Звонил профессор Хэкл из вашего университета. Он очень хорошо отзывался о вас. Сказал, что вы его лучшая студентка. Факультет математики, верно?
— Ходите…
— А вот я ничего не смыслю в математике. Как был нулем, так им и остался. Тем не менее у меня высокий процент раскрываемости. Хотя, наверное, приятно иметь какой-нибудь талант.
— Играйте…
— Вы же не собираетесь растрачивать его зря? Я имею в виду талант?
— Ваш ход…
— Тук-тук.
— Тащите кости с базара.
— Профессор Хэкл заявил, что заплатит за любой ущерб, нанесенный вами мэрии. Он, конечно, уважаемый член общества, но возникла проблема. Я попросил своих людей обследовать замок кабинета по регистрации дыр. Оказалось, что дверь не была взломана. Внутри замка криминалисты обнаружили странную субстанцию, которую нам предстоит исследовать в лаборатории. Однако ваши действия не нанесли никакого ущерба, и поэтому мэрия не станет предъявлять вам иск о материальном возмещении. Фактически вы взял только то, что юридически считается публичным достоянием. Так почему же я продолжаю удерживать вас камере?
— Домино, — сказала Дейзи. — Игра закончена.
— Нам с вами известно, что это за игра. И она, увы, не закончена. Вы знаете, каковы в ней ставки, а я знаю о вашем намерении вмешаться в ход событий. Теперь, когда я понял, что вы вовлечены…
— Вы что, так и будете грузить меня своими домыслами? — спросила Дейзи.
— Нет, не буду. Все дело в костяшках, верно? Домино Удачи. Мистер Миллион. Пышка Шанс и Томми Тумблер. Играй и выигрывай. Ставь пьюни за мечту о куче красоток. Все хотят разбогатеть. Посчитайте количество людей, переехавших в Манчестер за последние десять месяцев, и у вас челюсть отвиснет от удивления. Ясно одно: игра приносит прибыль местному бизнесу. Счастливые полицейские получили дополнительное финансирование. У нас появилось больше бургеров, больше шансов улучшить свою жизнь, и все мы рады такому повороту событий. Разве это не билет на поезд в рай?
— Что вы хотите, инспектор?
— Возникла кошмарная ситуация, Дейзи. Кости спонсируют Хумфи, а те понукают нами. Работа копов превратилась в обслуживание крупных корпораций. Я говорю это без всяких протоколов, как вы поняли. Никакой видеозаписи.
— Вы предлагаете мне довериться вам?
— Следуйте за мной.
Крол встал и направился к двери.
— Куда мы пойдем?
— На улицу. На свежий воздух.
Площадь Альберта. Скамья посреди сквера. Нашествие кружащихся рекламок.
— Ваш отец сидел здесь этим утром больше часа.
— Он ждал меня?
— Нет. Он пас моих парней, пока те не оставили его в покое. Позже ему удалось сбить нас со следа. Он взял такси на Элтриншем и смылся. Похоже, тоже хороший игрок, не так ли?
Дейзи засмеялась. Она обеими руками прижимала к груди неказистую коробку домино, словно та была ее единственным сокровищем.
— Так в чем же смысл? Кто в наваре? Правительство и это чертово АнноДомино. А кто проигрывает? Все остальные. Я могу сказать, что ситуация в городе ухудшается с каждой игрой.
— Вы знаете, что они убивают людей?
— Знаю. Но поймите, Дейзи, у меня связаны руки. Не только я, но и вся полиция поставлена на колени. Недавно мне пришлось закрыть два уголовных дела. Большие парни сверху настояли на своем. В этой игре крутятся огромные деньги. Любое сопротивление бесполезно.
— Теперь у вас появилось третье дело?
— Вы имеете в виду Эдди Ирвелла? Нет, с ним все нормально. Он уже отпущен на свободу.
— Разве вы не отдали его в Дом Костей?
— Да, отдал. И именно туда мне полагалось отправить вас.
— Почему же вы не выполнили их приказ?
Осмотрев ближайшие скамейки, Крол раздражен но пнул ногой рекламную бабочку.
— Потому что я не знаю, какую тактику мне выбрать. Если я лягу под кости, мне поднимут оклад. Если перейду на вашу сторону, меня уволят с работы. Или, хуже того, отправят патрулировать улицы. Не думаю, что я смогу носить их большую «X» — не с моим животом и характером.
— Я не нахожусь в оппозиции к АнноДомино, — сказала Дейзи. — Вы зря говорите о какой-то моей стороне.
— Вы знакомы с той девочкой? С Целией Хобарт? Она везунчик, верно? Кости хотят провести над ней опыты. Они выцедят из нее всю кровь, а затем убьют. Этому нужно помешать. На кого вы работаете?
— На саму себя.
— Вы… и ваш друг?
— Да, нас двое. Но я отказалась от дальнейших поисков Целии. Это слишком опасно.
— А если мы будем работать вместе? Подумайте, Дейзи. С моими возможностями…
— Нет. Все кончено.
— Я понимаю.
Инспектор встал.
— Спасибо за игру.
— Я свободна?
— Да. Уходите, пока я не передумал.
— Разве вы не будете следить за мной?
— Мне известно, где вы живете.
— Тогда спасибо.
— Скажите профессору Хэклу, что взятки я принимаю чеком. Только не забудьте, ладно?
Дейзи вежливо улыбнулась.
К тому времени, когда она вернулась домой, «Золотой Самоса» закрылся на перерыв до вечера. Это было кстати — ей не хотелось встречаться с Джазиром. Пока не хотелось. Любые расспросы стали бы обузой. Она мечтала о покое. Чтобы были стол и ее задания. И сон на мягкой постели. А еще немного времени, чтобы обдумать ситуацию. Раздеваясь, она увидела записку: «Дейзи, я пошел искать тебя. Джаз».
Она тихо рассмеялась. Он нашел ее двумя минутами позже — уже в постели.
Так страстно они еще друг друга не любили.
Неподалеку от ресторана стояла неприметная полицейская машина. Двое копов жевали резинку и поглаживали пульсировавшие костяшки. Никаких алых «X» и отличительных знаков.
Главное, чтобы она пришла. Все уравнение зависело от этого последнего условия.
Десять часов вечера. Ее по-прежнему не было. Одиннадцать часов. Ресторан неизменно закрывался в полночь, и ничто не могло заставить мистера Сайда отступить от этого правила — даже в воскресенье, даже ради сына, наделенного ослиными мозгами, даже ради уважаемого профессора Хэкла из Манчестерского университета, который оплатил большой заказ.
Оборванная нищенка появилась без десяти двенадцать и нагло потребовала обещанное кэрри для себя и своих друзей.
— Друзей? — закричал отец Джазира, когда ему передали ее слова. — Мне ничего не говорили о друзьях!
— Пожалуйста, отец, вам за все заплатят…
— До закрытия осталось десять минут. Мне придется платить персоналу за сверхурочную работу. Что еще захотят эти грязные люди, кроме семи порций особого блюда?
— Издержки будут компенсированы.
— Я ожидаю нечто большее, чем полную компенсацию.
Джазир вернулся в зал. Все посетители ушли. Остались только Джо Крокус, Бенни Фентон и семь оборванных бомжей, пришедших, чтобы получить награду за информацию о Маленькой Целии. Они непрерывно переходили от столика к столику, рассовывали по карманам сервировочные приборы и доедали остатки неубранной закуски. Двое мужчин затянули непристойную песню о бесконечной дороге к райской дыре, которой усталый бродяга найдет в конце концов покой. Они пили пиво, отрыгивали, попукивали, целовали меню и громко требовали, чтобы их скорее обслужили.
Джазир ублажал их как мог и, подавая блюда, расспрашивал нищенку о Целии.
— Я все тебе скажу, когда наполню пузо, — ответила она, слизнув с губы пикантный соус. — Отличная хавка, парнишка!
— Вам известно, где она? — с тревогой спросил Джаз.
— Еще жратвы!
— Еще, еще! — хором закричала нищая братия.
Через год над главным входом рынка повесили новый плакат: «Скоро открываемся! Эксперимент Домидома! Торговля числами!» При всем уважении к АнноДомино следует заметить, что эта компания нуждалась в дополнительных красотках — особенно учитывая их выход на национальный уровень и большие затраты на создание обширной инфраструктуры.
После часа ночи в преддверии утомительного понедельника Шад-хилл погрузилась в тишину и мрак. Эта улица тянулась за сонным мегарынком. Ни одной вывески, никаких объявлений, полнейшее отсутствие рекламок, поющих о будущем процветании. Машина остановилась около гигантского ангара. Бенни за рулем, Джо на пассажирском месте, позади них — Дейзи и нищенка, которую звали Мамаша Моул. По пути сюда она рассказала трем Темным фракталам, что Маленькая Целия скиталась по улицам в поисках Ирвелла. В воскресенье вечером она пришла к бродягам и сообщила им о своих опасениях за жизнь Большого Эдди. Нищие предложили ей помощь, объединившись перед угрозой плохих костей. Но они ничего не нашли — ни следов, ни выигрыша…
Оставив Бенни в машине с работающим двигателем, Джо и Дейзи последовали за Мамашей Моул. Они пробрались через отогнутую вентиляционную решетку и проникли в компрессорный шлюз — небольшое помещение, в которое выходили вентиляционные патрубки. В старые добрые дни оно служило лежкой для бродяг, где даже зимой было тепло и уютно. От прежних потоков плохого воздуха остался лишь неуловимый запах пыли и метана.
Мамаша Моул бесшумно шла по темному проходу. Дейзи и Джо шипели и ругались на каждом шагу, страдая от столкновений с выступавшими трубами и полуотодранными настенными панелями. Одна из них вовсе отсутствовала. Нищенка юркнула в черную дыру и поманила за собой своих гостей. Следующий тоннель оказался еще более узким, но в конце него виднелся слабый свет и слышался шум отдаленных голосов. Перед последним вентиляционным отверстием проход расширился. Петли решетки, смазанные маслом, не издали ни звука. Спрыгнув на бетонный пол с метровой высоты, Дейзи и Джо вдохнули затхлый воздух подземелья.
Неоновые лампы мигали украденным светом. Откуда-то доносились звуки музыки, потрескивание костра, жужжание генератора и монотонный гул толпы. Ребята поднялись на ноги. От яркого света в глазах мелькали пурпурные и желтые пятна. В недрах умершего Чудовища сновали феерические фигуры ночных обитателей. Этот подземный автовокзал был закрыт двенадцать месяцев назад. На площадке стояли два брошенных автобуса: окна, покрытые затвердевшей пылью, на крыльях бахрома из паутины, клинья под колесами и маршрут в неизменное никуда. На пыльном капоте с навеки остывшим мотором чей-то палец вывел граффити: «Спи и выигрывай». У костров, коробок и палаток роились бродяги. На покосившейся скамье у разрушенной билетной кассы седой гитарист наигрывал печальную мелодию. Заметив вновь прибывших, нищие несколько секунд провожали их взглядами, а затем возвращались к своим делам — к медлительной и сломанной жизни.
— Куда она нас привела? — прошептала Дейзи. — Где Целия?
Джо покачал головой, не веря своим глазам.
— Держись поближе ко мне.
Они шли через подземный город нищих. Над головами виднелась гигантская изогнутая крыша автостанции. Там, в этой бездне мрака, раздавались крики бабочек. Казалось, что даже рекламки стенали здесь от боли и тоски. Над одним из костров, сочась зловонным жиром, на вертеле жарилась черная тушка какого-то домашнего животного. Из-за картонной ширмы слышались тихие страстные стоны. Люди молча отходили в стороны, пропуская Мамашу Моул и двух чужаков. Она остановилась и поговорила с одним из бродяг. Тот указал на толпу нищих, собравшихся около поломанного автобуса. Оттуда, в такт грустной мелодии, доносился чей-то скорбный плач.
Мамаша Моул направилась к автобусу. Она вошла в салон и пробыла там несколько минут. Когда нищенка вернулась, ее щеки были мокрыми от слез.
— Что случилось, Мамаша? — спросил Джо.
— Это Целия, — догадалась Дейзи.
Старая женщина ничего не сказала. Она просто поманила их за собой. Нижний ярус автобуса был заполнен пассажирами, купившими билет в счастливое будущее. Они знали, что эта поездка уже никогда не состоится. Наверху кто-то плакал и кричал от безутешного горя.
— Они нашли его час назад, — прошептала Мамаша Моул.
Она огорченно покачала головой.
— Пока я набивала свой живот…
Под прицелом любопытных взглядов Джо и Дейзи поднялись в верхний салон. Ирвелл лежал на заднем сидении. Его некогда большое тело превратилось в высохший скелет. Маленькая Целия держала голову Эдди на коленях и прижимала ее к груди, поглаживая пальцами спутанные волосы. В левом кулачке трепетало птичье перышко.
— Целия, — позвала Дейзи.
Плач стал громче.
— Уходите! — закричала девочка. — Не сейчас…
— Успокойся, малышка, — сказала Мамаша Моул. — Это твои друзья. Ты должна пойти с ними. Мы присмотрим за Эдди. Я обещаю…
Поездка к дому Хэкла была долгим и молчаливым путешествием, омытым дождем. Джо позвонил по мобильному телефону и предупредил профессора о прибытии гостей. Целия, сидевшая на заднем сидении между Дейзи и Крокусом, сжалась в комочек. Ее тело сотрясала нервная дрожь. Молодые люди не знали, как успокоить девочку. Они смотрели на дождь, на любимый город, который вдруг стал обителью зла. Мимо них проехало несколько машин: фургон для доставки товаров, мусоросборщик и пара такси.
— На самом деле все просто. Механизм придумал Макс. Мы назвали его ино-домино. Секрет этого набора в том, что в каждой костяшке находится генератор случайных чисел. Комбинация точек является одним из узоров большого пикселя. Узоры высвечиваются в соответствии с генерируемыми числами.
— И как же ими играть?
— Играй до победы! — закричал Жоржик. — Играй и выигрывай!
— Я могу подтвердить, что они усиливают остроту ощущений, — сказал Хэкл.
— Мы так долго играли вместе, что изучили стратегии друг друга, — добавила Сьюзен. — Нам захотелось чего-то нового.
— Может, опробуешь их в игре? — предложил Макс.
— Я не понимаю, как…
— Играй. Ты сам все поймешь.
Первая партия принесла разочарование. Каждый раз, когда Джимми пытался сделать ход пульсирующей костью, она изменяла свое значение. Другим удавалось предугадывать числа — если не всю комбинацию, то хотя бы половинку. Как только кость выкладывалась на игровое поле, она переставала изменяться. Если костяшка не соответствовала числам на концах змейки, то при удалении она снова начинала свои метаморфозы.
— Контактные сенсоры, — объяснила Сьюзен. — Они регистрируют соприкосновения с другим домино.
Джимми рассеянно кивнул, концентрируя внимание на менявшихся комбинациях. Они сыграли шесть партии. Ему не везло. Макс, Сьюзен и Мэлторп выиграли по одному разу. В остальных трех партиях победил Пусто-пусто. Странно, но казалось, что Жоржик был рожден для ино-домино. Его примитивный неразвитый мозг пульсировал в ритме этих непредсказуемых костяшек.
В тот вечер Джимми получил реальный намек на причину, по которой Мэлторп и Хэкл держали рядом с собой простодушного Джорджа.
В течение следующих месяцев Джимми разгадал загадку своих бывших одноклассников. Они продолжили дело мисс Сейер и оживили ее математику интересными техническими экспериментами. К тому времени они образовали группу и занялись изданием журнала «Числовая ханка». Джимми получил для изучения несколько номеров и брошюр. Вечеринки в доме Макса стали заканчиваться долгими беседами, в которых они обсуждали детали будущих исследований. Эти встречи сопровождались неизменной игрой в ино-домино. Он постоянно проигрывал, а турнирные призы почти всегда доставались Жоржику.
Новое увлечение математикой было похоже на возвращение домой. Джимми обрел долгожданную цель. Кроме того, друзья нашли ему работу в банке Сьюзен. Маленькая должность оказалась более доходной, чем замена ржавых труб. Именно там он и познакомился с Мэриголд Грин. Его свидания с этой симпатичной секретаршей создавали острый контраст с нервозной атмосферой, царившей в доме Хэкла. Их первая и не совсем удачная сексуальная близость совпала с появлением первых и тогда еще грубых концепций нимфомации.
Хотя его разум отказывался верить в догмы Черной Математики, он участвовал в ритуалах, проводимых Мэлторпом и Хэклом. Свет выключали, зажигались свечи. Запах благовоний и однообразная музыка. На полу рисовались диаграммы и странные уравнения, для которых не было решений — во всяком случае, в этом мире. Все пятеро касались пальцами костяшек домино, полученных от мисс Сейер: дубль-шесть, пять-зеро, два-зеро, дубль-зеро, пять-четыре. На одном из таких ритуалов Джеймс Лав прошел обряд посвящения.
Он оправдывал свое двуличное поведение тем, что считал его платой за принятие в группу. За любовницу, работу, новых друзей и хорошие деньги. За интеллектуальные поиски и занятия математикой. За вторую молодость, как он называл это время. Никакой политики и злобы. Их безумные лабиринты существовали только на бумаге, в нутре компьютеров, в диаграммах сознания. Абстрактные игры без реальных последствий, похожие на его любовь к Мэриголд, на работу в банке и привязанность к группе — пустые формы, которые он наполнял содержанием по мере своих потребностей.
Через два месяца после инициации он впервые выиграл в ино-домино. Затем последовали два самых лучших года его жизни. Он получил повышение на работе, внес депозит и купил дом в Дройлсдене. Став особым консультантом в журнале «Цифровая ханка», Джимми обрел необходимую дистанцию для выдвижения экстравагантных заявлений по проекту лабиринта. В начале 1978 года у него возникла вялая интрижка со Сьюзен Прентис, в которой она манипулировала им, как манекеном. Они встречались втайне от Мэлторпа, но Джимми подозревал, что Пол знал об их коротком романе. Он чувствовал, что не смог заменить его в сексе. В отношениях со Сьюзен ему не хватало насилия и грубости. К примеру, он никогда не душил ее, как Мэлторп, оставлявший синяки на шее Сью. Позже, в 1978 году, желая вернуться к нормальной жизни и любви, с мечтой о собственной семье и детях, Джеймс Лав женился и Мэриголд Грин. Максимус Хэкл был свидетелем на свадьбе. В воздухе мелькало конфетти из разрезанных формул. Все в его жизни встало на свои места, как в игре настоящего мастера — сеть личностных связей, это спиральное уравнение со множеством переменных, наконец, сложились в зеро. Он чувствовал себя счастливым человеком. Но затем наступил тот день в 1979 году, когда Хэкл сказал им, что лабиринт ожил. Там, в подвале, где вращались и корчились темные числа, произошло непоправимое событие. Пустота исчезла в пустоте.
Бедный Жоржик.
— Бедный Жоржик, — прошептал Джеймс Лав, пытаясь отогнать воспоминания.
Он взглянул на часы. Прошло около часа. Полицейская машина больше не появлялась. Для верности он подождал еще тридцать минут. Одинокая рекламка опустилась на его колено и начала шептать.
Играй и выигрывай. Играй до победы.
Прекрасно.
На углу стояла телефонная будка. Джимми вошел в нее и набрал номер Хэкла. За разговор он заплатил одну нанопьюни.
Играй и выигрывай
По пути из Читам-хилл Джазир позвонил в «Самосу». Чуть позже он долго стучал в дверь Дейзи, окликая ее по имени. Никакого ответа. Его отец, варивший рис, был очень удивлен, увидев сына, вбежавшего на кухню.— Я ждал тебя вечером, но не так рано.
Он встревожено перемешал секретный соус.
— Воскресный вечер только начинается. У нас пока тихо.
— Отец, вы видели Дейзи?
— Кого?
— Жиличку.
— Я давно хочу повидаться с ней. Она задолжала ренту.
— У вас есть ключ?
— Какой?
— От ее комнаты. Пожалуйста! Мне кажется, с ней что-то случилось.
— А что могло случиться?
— Не знаю. Но у меня плохое предчувствие.
— Надеюсь, новых скандалов не будет?
— Ключ!
— Да-да. Где-то был…
Джаз сам не знал, что хотел увидеть. Просто он решил развеять все иллюзии. Возможно, юноша надеялся, что Дейзи пряталась наверху вместе с Целией, что она залегла на дно, пережидая смутное время. Да, это было бы прекрасно. Это было бы чудом. Но в комнате никого не оказалось. Куча учебников, костяшки кремового цвета, аккуратно сложенная одежда. Никаких следов беспорядка и борьбы. Он оставил на столе короткую записку.
Затем в комнату вошел отец. Джазир попросил разрешения оставить у себя ключ на то время, пока он будет выяснять местонахождение девушки.
— Хорошо, если это так нужно. Мой перворожденный сын придет сегодня на работу?
«Да, его сын будет работать, как обычно». — Ответ на бегу.
— Прекрасно. Потому что я сказал, что ты будешь вечером в ресторане.
Джаз остановился на ступенях.
— С кем вы говорили?
— С женщиной…
— С какой женщиной?
— Она расспрашивала о Джазире и Дейзи.
— Как ее зовут?
— Зовут? Она нищенка. Разве у них есть имена?
— Отец…
— Ты же знаешь, я не люблю побирушек в моем заведении. Особенно если они требуют дармовые блюда, обещанные кое-кем.
Джазиру захотелось обнять отца. Это было не просто, но он пересилил смущение.
— Отцепись от меня! Что с тобой происходит? Сначала прыгаешь голым из окна, затем предлагаешь бесплатное кэрри каждой встречной нищенке…
— Сегодня вечером я буду работать, пока штаны не упадут!
Следующий пункт назначения: Западный Дидсбери. Джаз изо всех сил пытался успокоиться. Он убеждал себя не поднимать скандал. Но, прождав пять минут на автобусной остановке, юноша решил, что скандал ему 6 помешает. В конце концов он поймал такси. Что значили какие-то пьюни, когда дело касалось Дейзи? Каждый красный сигнал светофора и каждый пешеходный переход вызывали его гнев. Он перевел дыхание только тогда, когда Сладкий Бенни открыл ему дверь.
— Где он?
— Джо?
— Нет! Хэкл! Где этот ублюдок?
— Он принимает гостей…
Джазир оттолкнул Бенни в сторону.
— Значит, одним визитером будет больше.
Джо нагнал его в коридоре.
— Успокойся, парень.
— Я хочу повидаться с Хэклом.
— Он беседует с гостем. Что случилось?
— И ты спрашиваешь меня, что случилось?
Джазир возмущенно покачал головой.
— Ваши трахнутые игры создали большую проблему.
Юноша открыл ближайшую дверь и заглянул в гостиную.
— Где он?
— В студии. Я не думаю, что профессор одобрит…
— А мне по фиг. Веди меня к нему.
— Это связано с Дейзи?
— Да. Они забрали ее! Так вот, где его студия…
— О! Джазир!
Макс Хэкл поднялся с кресла, приветствуя Малика.
— Мы только что говорили о тебе…
Джаз вошел в комнату и, игнорируя присутствие другого человека, почти вплотную приблизился к Хэклу.
— Кости схватили Дейзи, и я обвиняю в этом вас, профессор! Вы втянули ее в свою дурацкую игру. И что теперь? Какой ход мы можем сделать? Совершить самоубийство в знак протеста?
— Пожалуйста, не кричи. У меня начинает болеть голова. Кстати, ты знаком с отцом Дейзи?
Играй и выигрывай
Когда инспектор Крол вошел в ее камеру, она заканчивала двадцать девятую сольную партию. Конечно, Дейзи не удостоила его даже взглядом, продолжая играть то одним, то другим набором костяшек. Отец использовал их многие годы. Точки на домино почти стерлись.— Неужели это так интересно? — спросил инспектор.
«Ныэ-э, ныэ-э, ныэ-э».
— Я с детства не играл в такие игры.
«Ныэ-э, ныэ-э».
— Наверное, не сложно обыгрывать саму себя. Я хочу сказать, что, будь у вас противник, вы не знали бы, какой ход он сделает.
«Ныэ-э».
— Может быть, вы научите меня нескольким хитростям?
«Нет и еще раз нет».
Он сел напротив нее.
— Начинайте. Сотрите меня в порошок.
Дейзи вздохнула, перевернула костяшки точками вниз и перемешала их.
— Выберите для себя пять штук, — сказала она, — Играйте до победы.
— Я всегда так делаю.
Игра закончилась через минуту.
— Домино, — сказала Дейзи.
— Хм. Вы отделали меня, как ребенка.
Она даже не улыбнулась.
— Это какой-то трюк?
— Просто игра.
Вторая партия закончилась через минуту. Домино!
— А можно немного медленнее?
— Играйте до победы.
— Я пытаюсь. Знаете, несколько минут назад у меня был интересный звонок.
— И что?
— Звонил профессор Хэкл из вашего университета. Он очень хорошо отзывался о вас. Сказал, что вы его лучшая студентка. Факультет математики, верно?
— Ходите…
— А вот я ничего не смыслю в математике. Как был нулем, так им и остался. Тем не менее у меня высокий процент раскрываемости. Хотя, наверное, приятно иметь какой-нибудь талант.
— Играйте…
— Вы же не собираетесь растрачивать его зря? Я имею в виду талант?
— Ваш ход…
— Тук-тук.
— Тащите кости с базара.
— Профессор Хэкл заявил, что заплатит за любой ущерб, нанесенный вами мэрии. Он, конечно, уважаемый член общества, но возникла проблема. Я попросил своих людей обследовать замок кабинета по регистрации дыр. Оказалось, что дверь не была взломана. Внутри замка криминалисты обнаружили странную субстанцию, которую нам предстоит исследовать в лаборатории. Однако ваши действия не нанесли никакого ущерба, и поэтому мэрия не станет предъявлять вам иск о материальном возмещении. Фактически вы взял только то, что юридически считается публичным достоянием. Так почему же я продолжаю удерживать вас камере?
— Домино, — сказала Дейзи. — Игра закончена.
— Нам с вами известно, что это за игра. И она, увы, не закончена. Вы знаете, каковы в ней ставки, а я знаю о вашем намерении вмешаться в ход событий. Теперь, когда я понял, что вы вовлечены…
— Вы что, так и будете грузить меня своими домыслами? — спросила Дейзи.
— Нет, не буду. Все дело в костяшках, верно? Домино Удачи. Мистер Миллион. Пышка Шанс и Томми Тумблер. Играй и выигрывай. Ставь пьюни за мечту о куче красоток. Все хотят разбогатеть. Посчитайте количество людей, переехавших в Манчестер за последние десять месяцев, и у вас челюсть отвиснет от удивления. Ясно одно: игра приносит прибыль местному бизнесу. Счастливые полицейские получили дополнительное финансирование. У нас появилось больше бургеров, больше шансов улучшить свою жизнь, и все мы рады такому повороту событий. Разве это не билет на поезд в рай?
— Что вы хотите, инспектор?
— Возникла кошмарная ситуация, Дейзи. Кости спонсируют Хумфи, а те понукают нами. Работа копов превратилась в обслуживание крупных корпораций. Я говорю это без всяких протоколов, как вы поняли. Никакой видеозаписи.
— Вы предлагаете мне довериться вам?
— Следуйте за мной.
Крол встал и направился к двери.
— Куда мы пойдем?
— На улицу. На свежий воздух.
Площадь Альберта. Скамья посреди сквера. Нашествие кружащихся рекламок.
— Ваш отец сидел здесь этим утром больше часа.
— Он ждал меня?
— Нет. Он пас моих парней, пока те не оставили его в покое. Позже ему удалось сбить нас со следа. Он взял такси на Элтриншем и смылся. Похоже, тоже хороший игрок, не так ли?
Дейзи засмеялась. Она обеими руками прижимала к груди неказистую коробку домино, словно та была ее единственным сокровищем.
— Так в чем же смысл? Кто в наваре? Правительство и это чертово АнноДомино. А кто проигрывает? Все остальные. Я могу сказать, что ситуация в городе ухудшается с каждой игрой.
— Вы знаете, что они убивают людей?
— Знаю. Но поймите, Дейзи, у меня связаны руки. Не только я, но и вся полиция поставлена на колени. Недавно мне пришлось закрыть два уголовных дела. Большие парни сверху настояли на своем. В этой игре крутятся огромные деньги. Любое сопротивление бесполезно.
— Теперь у вас появилось третье дело?
— Вы имеете в виду Эдди Ирвелла? Нет, с ним все нормально. Он уже отпущен на свободу.
— Разве вы не отдали его в Дом Костей?
— Да, отдал. И именно туда мне полагалось отправить вас.
— Почему же вы не выполнили их приказ?
Осмотрев ближайшие скамейки, Крол раздражен но пнул ногой рекламную бабочку.
— Потому что я не знаю, какую тактику мне выбрать. Если я лягу под кости, мне поднимут оклад. Если перейду на вашу сторону, меня уволят с работы. Или, хуже того, отправят патрулировать улицы. Не думаю, что я смогу носить их большую «X» — не с моим животом и характером.
— Я не нахожусь в оппозиции к АнноДомино, — сказала Дейзи. — Вы зря говорите о какой-то моей стороне.
— Вы знакомы с той девочкой? С Целией Хобарт? Она везунчик, верно? Кости хотят провести над ней опыты. Они выцедят из нее всю кровь, а затем убьют. Этому нужно помешать. На кого вы работаете?
— На саму себя.
— Вы… и ваш друг?
— Да, нас двое. Но я отказалась от дальнейших поисков Целии. Это слишком опасно.
— А если мы будем работать вместе? Подумайте, Дейзи. С моими возможностями…
— Нет. Все кончено.
— Я понимаю.
Инспектор встал.
— Спасибо за игру.
— Я свободна?
— Да. Уходите, пока я не передумал.
— Разве вы не будете следить за мной?
— Мне известно, где вы живете.
— Тогда спасибо.
— Скажите профессору Хэклу, что взятки я принимаю чеком. Только не забудьте, ладно?
Дейзи вежливо улыбнулась.
К тому времени, когда она вернулась домой, «Золотой Самоса» закрылся на перерыв до вечера. Это было кстати — ей не хотелось встречаться с Джазиром. Пока не хотелось. Любые расспросы стали бы обузой. Она мечтала о покое. Чтобы были стол и ее задания. И сон на мягкой постели. А еще немного времени, чтобы обдумать ситуацию. Раздеваясь, она увидела записку: «Дейзи, я пошел искать тебя. Джаз».
Она тихо рассмеялась. Он нашел ее двумя минутами позже — уже в постели.
Так страстно они еще друг друга не любили.
Неподалеку от ресторана стояла неприметная полицейская машина. Двое копов жевали резинку и поглаживали пульсировавшие костяшки. Никаких алых «X» и отличительных знаков.
Играй и выигрывай
Когда «Золотой Самоса» открылся для вечернего обслуживания посетителей, все участники операции находились на предписанных местах. Джазир Малик работал в зале и с тревогой ожидал вестей о Целии. Дейзи Лав осталась наверху, но была готова спуститься вниз по первому сигналу. Джо Крокус и Сладкий Бенни провели весь вечер за одним из столиков, съев не меньше пяти блюд. Их машина, с заправленным баком, стояла снаружи. Никто не знал, куда запропастился Доупджек. Впрочем, это никого не волновало. После пятничной ссоры он так и не вернулся к Темным фракталам, и его списали со счетов как незначительную потерю. Макс Хэкл, предвкушая успех их нехитрого плана, угощал Джимми Лава холостяцким ужином. Он дал Джазиру несколько пьюни, которых хватило бы на щедрый заказ. Предполагалось, что эта компенсация смягчит негодование Сайда Малика и возместит бесплатное кэрри для нищенки.Главное, чтобы она пришла. Все уравнение зависело от этого последнего условия.
Десять часов вечера. Ее по-прежнему не было. Одиннадцать часов. Ресторан неизменно закрывался в полночь, и ничто не могло заставить мистера Сайда отступить от этого правила — даже в воскресенье, даже ради сына, наделенного ослиными мозгами, даже ради уважаемого профессора Хэкла из Манчестерского университета, который оплатил большой заказ.
Оборванная нищенка появилась без десяти двенадцать и нагло потребовала обещанное кэрри для себя и своих друзей.
— Друзей? — закричал отец Джазира, когда ему передали ее слова. — Мне ничего не говорили о друзьях!
— Пожалуйста, отец, вам за все заплатят…
— До закрытия осталось десять минут. Мне придется платить персоналу за сверхурочную работу. Что еще захотят эти грязные люди, кроме семи порций особого блюда?
— Издержки будут компенсированы.
— Я ожидаю нечто большее, чем полную компенсацию.
Джазир вернулся в зал. Все посетители ушли. Остались только Джо Крокус, Бенни Фентон и семь оборванных бомжей, пришедших, чтобы получить награду за информацию о Маленькой Целии. Они непрерывно переходили от столика к столику, рассовывали по карманам сервировочные приборы и доедали остатки неубранной закуски. Двое мужчин затянули непристойную песню о бесконечной дороге к райской дыре, которой усталый бродяга найдет в конце концов покой. Они пили пиво, отрыгивали, попукивали, целовали меню и громко требовали, чтобы их скорее обслужили.
Джазир ублажал их как мог и, подавая блюда, расспрашивал нищенку о Целии.
— Я все тебе скажу, когда наполню пузо, — ответила она, слизнув с губы пикантный соус. — Отличная хавка, парнишка!
— Вам известно, где она? — с тревогой спросил Джаз.
— Еще жратвы!
— Еще, еще! — хором закричала нищая братия.
Играй и выигрывай
Зевающая пасть Йондельского чудовища открылась в начале 1970 года. Гротескные арки, сборных конструкций заняли место нескольких кварталов с домами и рядами магазинов. Гигантский открытый рынок проглотил их, как ненасытный обжора. Его двадцатипятилетнее царствование в качестве окончательного эксперимента по маркетингу товаров было прервано четырьмя террористическими актами в исполнении различных радикальных группировок, последняя из которых называлась «Дети болота». В 1998 году эта небольшая банда эковоинов разрушила здание взрывом метановой бомбы. Йондельская корпорация прекратила финансирование, монстр испустил последнее дыхание, и на его потрескавшихся стенах появились «особые», «исключительные» и «разовые» предложения о продаже и сдаче в аренду.Через год над главным входом рынка повесили новый плакат: «Скоро открываемся! Эксперимент Домидома! Торговля числами!» При всем уважении к АнноДомино следует заметить, что эта компания нуждалась в дополнительных красотках — особенно учитывая их выход на национальный уровень и большие затраты на создание обширной инфраструктуры.
После часа ночи в преддверии утомительного понедельника Шад-хилл погрузилась в тишину и мрак. Эта улица тянулась за сонным мегарынком. Ни одной вывески, никаких объявлений, полнейшее отсутствие рекламок, поющих о будущем процветании. Машина остановилась около гигантского ангара. Бенни за рулем, Джо на пассажирском месте, позади них — Дейзи и нищенка, которую звали Мамаша Моул. По пути сюда она рассказала трем Темным фракталам, что Маленькая Целия скиталась по улицам в поисках Ирвелла. В воскресенье вечером она пришла к бродягам и сообщила им о своих опасениях за жизнь Большого Эдди. Нищие предложили ей помощь, объединившись перед угрозой плохих костей. Но они ничего не нашли — ни следов, ни выигрыша…
Оставив Бенни в машине с работающим двигателем, Джо и Дейзи последовали за Мамашей Моул. Они пробрались через отогнутую вентиляционную решетку и проникли в компрессорный шлюз — небольшое помещение, в которое выходили вентиляционные патрубки. В старые добрые дни оно служило лежкой для бродяг, где даже зимой было тепло и уютно. От прежних потоков плохого воздуха остался лишь неуловимый запах пыли и метана.
Мамаша Моул бесшумно шла по темному проходу. Дейзи и Джо шипели и ругались на каждом шагу, страдая от столкновений с выступавшими трубами и полуотодранными настенными панелями. Одна из них вовсе отсутствовала. Нищенка юркнула в черную дыру и поманила за собой своих гостей. Следующий тоннель оказался еще более узким, но в конце него виднелся слабый свет и слышался шум отдаленных голосов. Перед последним вентиляционным отверстием проход расширился. Петли решетки, смазанные маслом, не издали ни звука. Спрыгнув на бетонный пол с метровой высоты, Дейзи и Джо вдохнули затхлый воздух подземелья.
Неоновые лампы мигали украденным светом. Откуда-то доносились звуки музыки, потрескивание костра, жужжание генератора и монотонный гул толпы. Ребята поднялись на ноги. От яркого света в глазах мелькали пурпурные и желтые пятна. В недрах умершего Чудовища сновали феерические фигуры ночных обитателей. Этот подземный автовокзал был закрыт двенадцать месяцев назад. На площадке стояли два брошенных автобуса: окна, покрытые затвердевшей пылью, на крыльях бахрома из паутины, клинья под колесами и маршрут в неизменное никуда. На пыльном капоте с навеки остывшим мотором чей-то палец вывел граффити: «Спи и выигрывай». У костров, коробок и палаток роились бродяги. На покосившейся скамье у разрушенной билетной кассы седой гитарист наигрывал печальную мелодию. Заметив вновь прибывших, нищие несколько секунд провожали их взглядами, а затем возвращались к своим делам — к медлительной и сломанной жизни.
— Куда она нас привела? — прошептала Дейзи. — Где Целия?
Джо покачал головой, не веря своим глазам.
— Держись поближе ко мне.
Они шли через подземный город нищих. Над головами виднелась гигантская изогнутая крыша автостанции. Там, в этой бездне мрака, раздавались крики бабочек. Казалось, что даже рекламки стенали здесь от боли и тоски. Над одним из костров, сочась зловонным жиром, на вертеле жарилась черная тушка какого-то домашнего животного. Из-за картонной ширмы слышались тихие страстные стоны. Люди молча отходили в стороны, пропуская Мамашу Моул и двух чужаков. Она остановилась и поговорила с одним из бродяг. Тот указал на толпу нищих, собравшихся около поломанного автобуса. Оттуда, в такт грустной мелодии, доносился чей-то скорбный плач.
Мамаша Моул направилась к автобусу. Она вошла в салон и пробыла там несколько минут. Когда нищенка вернулась, ее щеки были мокрыми от слез.
— Что случилось, Мамаша? — спросил Джо.
— Это Целия, — догадалась Дейзи.
Старая женщина ничего не сказала. Она просто поманила их за собой. Нижний ярус автобуса был заполнен пассажирами, купившими билет в счастливое будущее. Они знали, что эта поездка уже никогда не состоится. Наверху кто-то плакал и кричал от безутешного горя.
— Они нашли его час назад, — прошептала Мамаша Моул.
Она огорченно покачала головой.
— Пока я набивала свой живот…
Под прицелом любопытных взглядов Джо и Дейзи поднялись в верхний салон. Ирвелл лежал на заднем сидении. Его некогда большое тело превратилось в высохший скелет. Маленькая Целия держала голову Эдди на коленях и прижимала ее к груди, поглаживая пальцами спутанные волосы. В левом кулачке трепетало птичье перышко.
— Целия, — позвала Дейзи.
Плач стал громче.
— Уходите! — закричала девочка. — Не сейчас…
— Успокойся, малышка, — сказала Мамаша Моул. — Это твои друзья. Ты должна пойти с ними. Мы присмотрим за Эдди. Я обещаю…
Поездка к дому Хэкла была долгим и молчаливым путешествием, омытым дождем. Джо позвонил по мобильному телефону и предупредил профессора о прибытии гостей. Целия, сидевшая на заднем сидении между Дейзи и Крокусом, сжалась в комочек. Ее тело сотрясала нервная дрожь. Молодые люди не знали, как успокоить девочку. Они смотрели на дождь, на любимый город, который вдруг стал обителью зла. Мимо них проехало несколько машин: фургон для доставки товаров, мусоросборщик и пара такси.