— Хо, земля! Наконец-то! Только как мы доберемся туда без руля? Придется сесть на весла и так довести корабль до берега.
Финбар умело вел «Жемчужную королеву» вдоль высоких, угрюмых утесов, освещенных ярким солнцем.
Только к полудню они нашли проход — узкий пролив вывел их к заросшему лесом берегу, по обеим сторонам этого пролива возвышались утесы.
Раф сидел на носу и видел приближающийся берег лучше всех, он не мог поверить своим глазам:
— Корабли! Смотри, Финбар, там корабли!
И действительно, в бухточке стояли корабли, но ни один из них не смог бы выйти в море — это были обломки погибших кораблей. Финбар наметанным глазом окинул нагроможденные в беспорядке суда:
— Да, невеселое зрелище!
Подошел Джозеф и встал рядом с Финбаром.
— Но их невозможно починить! Как думаешь, что здесь случилось? — спросил он.
— Случилось? — переспросил Финбар. — Да ничего! Их просто выбросило штормом, а во время прилива вынесло на берег. К кому-то фортуна повернулась спиной, а вот нам повезло: думаю, мы найдем в этой куче хороший руль.
Джозеф выбрал острый топор, Лог-а-Лог взял сломанный зазубренный меч, а Финбар захватил с собой тяжелый деревянный молоток. «Жемчужная королева» уткнулась носом в песчаную отмель.
Вскоре на корме наскочившего на мель корабля нашли руль. Друзья тотчас же принялись за дело, и, работая то топором, то молотком, Лог-а-Лог и Джозеф наконец сняли этот руль. Финбар стоял на палубе судна.
— В свое время это был одномачтовый пиратский корабль, очень быстроходный и с небольшой осадкой, — для береговых набегов. А почему бы нам не поставить его грот-мачту вместо нашей, сломанной?
Раф с Фетчем и Дарри присоединились к землеройкам, которые переставляли мачту.
Финбар поторапливал, и команда «Жемчужной королевы» работала до позднего вечера. Он говорил:
— Сегодня починим, завтра отплывем — вот и вся недолга. К тому же мне не хочется задерживаться на острове, у меня такое чувство, что нам лучше убраться отсюда поскорее.
Джозеф так усердно колотил деревянным молотком, что вскоре забил в скобу, удерживающую руль, последний гвоздь, потом опробовал руль — все было в порядке.
— Готово! А как там с мачтой, Лог-а-Лог?
— Уже почти все, — откликнулся из носового трюма командир землероек. — Я здесь все законопатил паклей и засмолил, так что мачта стоит крепко и вода не проникает.
Кротоначальник и Рози высунули головы из двери камбуза:
— Пудинг под названием «Жемчужная королева» готов, но вам лучше поспешить, а то он пригорит!
Те, кто работал у руля, поспешили помочь остальным, и, прежде чем солнце окончательно опустилось за горизонт и настала ночь, мачта была поставлена и закреплена.
Вся команда одобрила пудинг, и за добавкой выстроилась очередь. Рози развязала передник и подмигнула Кротоначальнику:
— Знаешь, старине Финбару не помешало бы назначить меня коком на этом корабле!
Кротоначальник наполнил миски для себя и Рози.
— Но не забудь, Рози, что кок на этом корабле еще и судомойка!
— Ну уж дудки! Посуду мыть я не буду! Уютную бухточку закрывали от ветра высокие скалы. Не беспокоясь о завтрашнем путешествии, команда «Жемчужной королевы» ела, пила и веселилась. Им даже удалось уговорить Рози спеть. Финбар подыгрывал ей на аккордеоне, а она пела.
Нужно отметить, что во время ее пения команда не раз жалела о своей просьбе. Итак, Рози встала, с серьезным видом сжала лапы, закатила глаза и запела пронзительно-резким сопрано, невероятно растягивая слова:
— Тарквин написал эту песню специально для меня — там еще шесть куплетов. Спеть?
Землеройки и все остальные отняли лапы от ушей и в один голос воскликнули:
— Нет, нет, спасибо, не надо!
Хон Рози обиженно фыркнула и принялась за пудинг.
— Кое-кто ничего не смыслит в прекрасном!
Однако вскоре ее негодование прошло, и она вместе со всеми хлопала, когда запел Джозеф. Финбар аккомпанировал, а над бухтой разносился сильный баритон Литейщика:
— Говори потише и веди себя как ни в чем не бывало, — предостерег тот своего друга.
Послышался какой-то писк и возня. Джозеф взял пику и прошептал:
— Всем оставаться на своих местах, держите оружие наготове и ждите, пока Финбар и Лог-а-Лог не позовут. Кто-то следит за нами с самого захода солнца!
— Ай-ай-ай, пусти! Убери свои лапы!
Дарри вздрогнул. Он повернулся и увидел, что Финбар тащит через перила упирающегося бельчонка.
— Успокойся, плутишка, а не то выщиплю твою рыжую шкурку! Ох! Да он кусается! Из темноты появился Лог-а-Лог, волоча за собой всхлипывающую мышку.
— А вот и еще один разбойник, наверняка там есть и другие!
Мышка вырвалась и бросилась на колени перед Джозефом, умоляя:
— Не убивайте нас, не убивайте!
Бельчонок снова попытался укусить Финбара, он вырывался изо всех сил и кричал:
— Молчи, Винcb! Они — пираты, эти мерзавцы никого не щадят!
Подошла Рози и встала перед бельчонком:
— Неужели мы похожи на пиратов?
— Если вы не пираты, то вели этому большому отпустить меня, — огрызнулся малыш, оскалив зубки и извиваясь в железных лапах капитана.
Джозеф наполнил две деревянные тарелки пудингом, взял мышку за лапку и знаком показал Финбару отпустить бельчонка.
— Не бойтесь Финбара, — сказал Литейщик. — Он морская выдра, а вовсе не пират. А как вас зовут, малыши?
— Меня зовут Бенджи, и я не боюсь ни тебя, ни кого другого! — гордо заявил бельчонок.
— Конечно, тут никого и не надо бояться. Иди сюда и поешь, Бенджи. — Джозеф поставил тарелки с пудингом перед Бенджи и Винси, он говорил мягко, стараясь развеять их страхи.
Они ели жадно и торопливо, будто боялись, что кто-то отнимет у них тарелки.
— Честное слово, можно подумать, что вы не ели года два, — рассмеялась Рози.
Перепачканный фруктами и тестом Бенджи исподлобья взглянул на нее.
— Ты не похожа на пирата, — промолвил он.
— Надеюсь! — Рози еще раз наполнила обе тарелки. — Мы — честные путешественники из аббатства Рэдволл.
Джозеф посадил мышку к себе на колени.
— У меня есть такая же малышка, хотя сейчас она уже выросла. Скажи мне, Винси, как вы очутились здесь?
Мышка пожала плечами:
— По-моему, мы всегда здесь были. Бельчонок в это время придвигался все ближе и ближе, пока не прислонился наконец к Джозефу.
— Ага, всегда. Я, Винси и Фиггс.
— А кто такая Фиггс? — спросил Литейщик, тихонько поглаживая ушки Бенджи.
Бенджи таинственно улыбнулся и вылизал тарелку.
— Фиггс она и есть Фиггс. Она наша сестра. Хочешь позову? — Прежде чем Джозеф успел ответить, бельчонок крикнул: — Фиггс, иди сюда! Где ты? Здесь дают вкусный пудинг, а пиратов совсем нет!
Из-за перил высунулась головка крохотной выдры.
— Фиггс любит пудинг! — пискнула малютка. Захлебываясь от смеха, Кротоначальник поднял ее и поставил на палубу.
— Маленькая лакомка! Можешь съесть столько пудинга, сколько влезет!
Фиггс была такой крохотной, что ей пришлось держать деревянную ложку обеими лапками. Зато аппетит у нее был отменный.
Финбар только удивленно покачал головой:
— Тебе надо выходить в море не на корабле, а в большой кладовке, где много всякой всячины, а то ты умрешь с голоду. Может, здесь полным-полно невидимых сестер-близняшек или где-то прячется невидимый великан?
Фиггс на минуту замерла:
— Нет, тут только наш отец. Бенджи знает, где он.
Бельчонок повел Джозефа, Финбара и Рози куда-то в глубь острова. Они шли с факелами в лапах через кусты и подлесок. Бенджи остановился, не доходя до поваленной сосны, прикрытой изодранной парусиной, и сказал:
— Наш отец там. Финбар приблизился к палатке и вошел. Вскоре он вылез оттуда:
— Вам не стоит туда идти, это не слишком приятное зрелище!
Бельчонок судорожно вздохнул и вытер заплаканные глаза хвостом, а свирепый, покрытый шрамами капитан спросил неожиданно мягко:
— Кто этот еж и как вы попали на этот остров? Расскажи мне все, малыш!
Бенджи несколько раз всхлипнул и объяснил:
— В начале лета наш корабль разбился. Бурром пришибло мачтой, но она ухватилась за нее, и нас всех вместе прибило к берегу. Фиггс тогда только что родилась — не знаю, что случилось с ее матерью. Нас вынесло в эту бухточку, и мы жили здесь все лето. Бедная Бурром так и не пришла в себя, она все путала и говорила странные вещи…
Бенджи вздрогнул, снова собираясь расплакаться. Отвлекая его, Финбар заговорил:
— И давно она такая… Я хочу сказать… Бельчонок собрался с силами:
— Ты имеешь в виду — мертвая? С прошлого полнолуния, хоть я и не говорил Винси и Фиггс. Они хотели увидеть ее, но я объяснял, что она спит.
— Но ты говорил — «отец», — прервал Джозеф, — а Бурром — ежиха.
Бельчонок улыбнулся сквозь слезы:
— Это Винси придумала. Она не знала своего отца и решила называть Бурром папой. А Фиггс я говорил, что мы ее семья — братья и сестры… Она слишком мала, чтобы понимать разницу.
Желая подбодрить его, Рози сказала:
— Поверь мне, на борту «Жемчужной королевы» у вас будет много отцов и братьев.
Когда они вернулись на корабль, Кротоначальник уже устроил кроватки для Винси и Фиггс, и теперь малышки спали в кубрике. Джозеф устроился на крышке люка, рядышком примостился Бенджи; они лежали и смотрели на звезды, похожие на серебряные булавки, воткнутые в черный бархатный полог ночного неба. Джозеф излагал планы на будущее:
— Мы отплывем утром, сразу после завтрака. Думаю, тебе и твоим сестрам лучше отправиться с нами, Бенджи.
— Мне придется сказать Винси и Фиггс, что Бурром не поедет с нами. Трудно будет убедить их, особенно маленькую Фиггс.
Литейщик понимающе кивнул:
— Ты уже взрослый, Бенджи. Ты останешься с малышами на борту, а мы с Финбаром рано утром сойдем на берег и достойно похороним Бурром.
Бельчонок встревоженно сел:
— Нет, оставьте ее в палатке, нельзя похоронить ее там совсем одну. Кроме того, может, ей станет лучше и когда-нибудь она проснется…
— Хорошо, Бенджи, пусть так и будет, — сказал Джозеф, печально улыбаясь. — Не горюй, Бурром будет рада, что вы с друзьями и в безопасности. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Можно спросить, куда плывет ваш корабль?
— Он не мой. «Жемчужная королева» принадлежит Финбару. А плывем мы в Южноземье — искать мою дочь Мэриел и ее друга Дандина. Но это длинная история.
Глаза бельчонка засверкали.
— Южноземье — мой дом! Теперь уже Джозеф сел.
— Так ты из Южноземья?
— Да, как и все, кто плыл на моем корабле. Из дома нас выгнал Урган Нагру — Лисоволк, его крысы убили моих родителей.
— Ты вернешься в Южноземье! — сказал Джозеф, пристально глядя на малыша. — Пойдем-ка на камбуз, поедим и попьем. Нам о многом надо поговорить.
Книга 3
ГЛАВА 26
Финбар умело вел «Жемчужную королеву» вдоль высоких, угрюмых утесов, освещенных ярким солнцем.
Только к полудню они нашли проход — узкий пролив вывел их к заросшему лесом берегу, по обеим сторонам этого пролива возвышались утесы.
Раф сидел на носу и видел приближающийся берег лучше всех, он не мог поверить своим глазам:
— Корабли! Смотри, Финбар, там корабли!
И действительно, в бухточке стояли корабли, но ни один из них не смог бы выйти в море — это были обломки погибших кораблей. Финбар наметанным глазом окинул нагроможденные в беспорядке суда:
— Да, невеселое зрелище!
Подошел Джозеф и встал рядом с Финбаром.
— Но их невозможно починить! Как думаешь, что здесь случилось? — спросил он.
— Случилось? — переспросил Финбар. — Да ничего! Их просто выбросило штормом, а во время прилива вынесло на берег. К кому-то фортуна повернулась спиной, а вот нам повезло: думаю, мы найдем в этой куче хороший руль.
Джозеф выбрал острый топор, Лог-а-Лог взял сломанный зазубренный меч, а Финбар захватил с собой тяжелый деревянный молоток. «Жемчужная королева» уткнулась носом в песчаную отмель.
Вскоре на корме наскочившего на мель корабля нашли руль. Друзья тотчас же принялись за дело, и, работая то топором, то молотком, Лог-а-Лог и Джозеф наконец сняли этот руль. Финбар стоял на палубе судна.
— В свое время это был одномачтовый пиратский корабль, очень быстроходный и с небольшой осадкой, — для береговых набегов. А почему бы нам не поставить его грот-мачту вместо нашей, сломанной?
Раф с Фетчем и Дарри присоединились к землеройкам, которые переставляли мачту.
Финбар поторапливал, и команда «Жемчужной королевы» работала до позднего вечера. Он говорил:
— Сегодня починим, завтра отплывем — вот и вся недолга. К тому же мне не хочется задерживаться на острове, у меня такое чувство, что нам лучше убраться отсюда поскорее.
Джозеф так усердно колотил деревянным молотком, что вскоре забил в скобу, удерживающую руль, последний гвоздь, потом опробовал руль — все было в порядке.
— Готово! А как там с мачтой, Лог-а-Лог?
— Уже почти все, — откликнулся из носового трюма командир землероек. — Я здесь все законопатил паклей и засмолил, так что мачта стоит крепко и вода не проникает.
Кротоначальник и Рози высунули головы из двери камбуза:
— Пудинг под названием «Жемчужная королева» готов, но вам лучше поспешить, а то он пригорит!
Те, кто работал у руля, поспешили помочь остальным, и, прежде чем солнце окончательно опустилось за горизонт и настала ночь, мачта была поставлена и закреплена.
Вся команда одобрила пудинг, и за добавкой выстроилась очередь. Рози развязала передник и подмигнула Кротоначальнику:
— Знаешь, старине Финбару не помешало бы назначить меня коком на этом корабле!
Кротоначальник наполнил миски для себя и Рози.
— Но не забудь, Рози, что кок на этом корабле еще и судомойка!
— Ну уж дудки! Посуду мыть я не буду! Уютную бухточку закрывали от ветра высокие скалы. Не беспокоясь о завтрашнем путешествии, команда «Жемчужной королевы» ела, пила и веселилась. Им даже удалось уговорить Рози спеть. Финбар подыгрывал ей на аккордеоне, а она пела.
Нужно отметить, что во время ее пения команда не раз жалела о своей просьбе. Итак, Рози встала, с серьезным видом сжала лапы, закатила глаза и запела пронзительно-резким сопрано, невероятно растягивая слова:
Она скромно улыбнулась оглушенным слушателям:
Лучше зайцев нет наро-о-о-да
Ни на море, ни на суше.
Кто так знает огоро-о-о-о-ды?
У кого длиннее уши?
Кто по лесу и по лу-у-у-у-гу
Пробежит быстрее всех?
У кого на всю окру-у-у-у-гу
Раздается звонкий смех?
— Тарквин написал эту песню специально для меня — там еще шесть куплетов. Спеть?
Землеройки и все остальные отняли лапы от ушей и в один голос воскликнули:
— Нет, нет, спасибо, не надо!
Хон Рози обиженно фыркнула и принялась за пудинг.
— Кое-кто ничего не смыслит в прекрасном!
Однако вскоре ее негодование прошло, и она вместе со всеми хлопала, когда запел Джозеф. Финбар аккомпанировал, а над бухтой разносился сильный баритон Литейщика:
Раздались аплодисменты, а Финбар скользнул в темноту, словно тень. За ним последовал Лог-а-Лог с рапирой наготове. Раф заметил их уход и громко спросил Фетча: — Куда это они?
— Папа Вильям, — спросил любознательный крот, -
Голова твоя вся поседела,
Почему я не слышу закат и восход,
Как ты думаешь, в чем же тут дело?
Папа Вильям, — спросил любопытный малыш, -
Голова твоя белого цвета.
Может, ты мне загадку мою разрешишь:
Почему не взлетят пескари выше крыш,
А в ручьях и морях птичек нету?
— В ранней юности, — старец промолвил в ответ, -
Я хотел разгадать все секреты,
Но скажу, что за множество прожитых лет
Подобрать не сумел я ответы.
Никогда не услышишь восход и закат,
Не летают над крышами рыбы,
И дрозды жить в озерах никак не хотят,
Даже если нырнуть и могли бы!
О мой мудрый малыш, любознательный сын, -
Отвечал старый крот чуть лукаво, -
В зеркалах, хоть дожил я уже до седин,
Не пойму я, где лево, где право.
— Говори потише и веди себя как ни в чем не бывало, — предостерег тот своего друга.
Послышался какой-то писк и возня. Джозеф взял пику и прошептал:
— Всем оставаться на своих местах, держите оружие наготове и ждите, пока Финбар и Лог-а-Лог не позовут. Кто-то следит за нами с самого захода солнца!
— Ай-ай-ай, пусти! Убери свои лапы!
Дарри вздрогнул. Он повернулся и увидел, что Финбар тащит через перила упирающегося бельчонка.
— Успокойся, плутишка, а не то выщиплю твою рыжую шкурку! Ох! Да он кусается! Из темноты появился Лог-а-Лог, волоча за собой всхлипывающую мышку.
— А вот и еще один разбойник, наверняка там есть и другие!
Мышка вырвалась и бросилась на колени перед Джозефом, умоляя:
— Не убивайте нас, не убивайте!
Бельчонок снова попытался укусить Финбара, он вырывался изо всех сил и кричал:
— Молчи, Винcb! Они — пираты, эти мерзавцы никого не щадят!
Подошла Рози и встала перед бельчонком:
— Неужели мы похожи на пиратов?
— Если вы не пираты, то вели этому большому отпустить меня, — огрызнулся малыш, оскалив зубки и извиваясь в железных лапах капитана.
Джозеф наполнил две деревянные тарелки пудингом, взял мышку за лапку и знаком показал Финбару отпустить бельчонка.
— Не бойтесь Финбара, — сказал Литейщик. — Он морская выдра, а вовсе не пират. А как вас зовут, малыши?
— Меня зовут Бенджи, и я не боюсь ни тебя, ни кого другого! — гордо заявил бельчонок.
— Конечно, тут никого и не надо бояться. Иди сюда и поешь, Бенджи. — Джозеф поставил тарелки с пудингом перед Бенджи и Винси, он говорил мягко, стараясь развеять их страхи.
Они ели жадно и торопливо, будто боялись, что кто-то отнимет у них тарелки.
— Честное слово, можно подумать, что вы не ели года два, — рассмеялась Рози.
Перепачканный фруктами и тестом Бенджи исподлобья взглянул на нее.
— Ты не похожа на пирата, — промолвил он.
— Надеюсь! — Рози еще раз наполнила обе тарелки. — Мы — честные путешественники из аббатства Рэдволл.
Джозеф посадил мышку к себе на колени.
— У меня есть такая же малышка, хотя сейчас она уже выросла. Скажи мне, Винси, как вы очутились здесь?
Мышка пожала плечами:
— По-моему, мы всегда здесь были. Бельчонок в это время придвигался все ближе и ближе, пока не прислонился наконец к Джозефу.
— Ага, всегда. Я, Винси и Фиггс.
— А кто такая Фиггс? — спросил Литейщик, тихонько поглаживая ушки Бенджи.
Бенджи таинственно улыбнулся и вылизал тарелку.
— Фиггс она и есть Фиггс. Она наша сестра. Хочешь позову? — Прежде чем Джозеф успел ответить, бельчонок крикнул: — Фиггс, иди сюда! Где ты? Здесь дают вкусный пудинг, а пиратов совсем нет!
Из-за перил высунулась головка крохотной выдры.
— Фиггс любит пудинг! — пискнула малютка. Захлебываясь от смеха, Кротоначальник поднял ее и поставил на палубу.
— Маленькая лакомка! Можешь съесть столько пудинга, сколько влезет!
Фиггс была такой крохотной, что ей пришлось держать деревянную ложку обеими лапками. Зато аппетит у нее был отменный.
Финбар только удивленно покачал головой:
— Тебе надо выходить в море не на корабле, а в большой кладовке, где много всякой всячины, а то ты умрешь с голоду. Может, здесь полным-полно невидимых сестер-близняшек или где-то прячется невидимый великан?
Фиггс на минуту замерла:
— Нет, тут только наш отец. Бенджи знает, где он.
Бельчонок повел Джозефа, Финбара и Рози куда-то в глубь острова. Они шли с факелами в лапах через кусты и подлесок. Бенджи остановился, не доходя до поваленной сосны, прикрытой изодранной парусиной, и сказал:
— Наш отец там. Финбар приблизился к палатке и вошел. Вскоре он вылез оттуда:
— Вам не стоит туда идти, это не слишком приятное зрелище!
Бельчонок судорожно вздохнул и вытер заплаканные глаза хвостом, а свирепый, покрытый шрамами капитан спросил неожиданно мягко:
— Кто этот еж и как вы попали на этот остров? Расскажи мне все, малыш!
Бенджи несколько раз всхлипнул и объяснил:
— В начале лета наш корабль разбился. Бурром пришибло мачтой, но она ухватилась за нее, и нас всех вместе прибило к берегу. Фиггс тогда только что родилась — не знаю, что случилось с ее матерью. Нас вынесло в эту бухточку, и мы жили здесь все лето. Бедная Бурром так и не пришла в себя, она все путала и говорила странные вещи…
Бенджи вздрогнул, снова собираясь расплакаться. Отвлекая его, Финбар заговорил:
— И давно она такая… Я хочу сказать… Бельчонок собрался с силами:
— Ты имеешь в виду — мертвая? С прошлого полнолуния, хоть я и не говорил Винси и Фиггс. Они хотели увидеть ее, но я объяснял, что она спит.
— Но ты говорил — «отец», — прервал Джозеф, — а Бурром — ежиха.
Бельчонок улыбнулся сквозь слезы:
— Это Винси придумала. Она не знала своего отца и решила называть Бурром папой. А Фиггс я говорил, что мы ее семья — братья и сестры… Она слишком мала, чтобы понимать разницу.
Желая подбодрить его, Рози сказала:
— Поверь мне, на борту «Жемчужной королевы» у вас будет много отцов и братьев.
Когда они вернулись на корабль, Кротоначальник уже устроил кроватки для Винси и Фиггс, и теперь малышки спали в кубрике. Джозеф устроился на крышке люка, рядышком примостился Бенджи; они лежали и смотрели на звезды, похожие на серебряные булавки, воткнутые в черный бархатный полог ночного неба. Джозеф излагал планы на будущее:
— Мы отплывем утром, сразу после завтрака. Думаю, тебе и твоим сестрам лучше отправиться с нами, Бенджи.
— Мне придется сказать Винси и Фиггс, что Бурром не поедет с нами. Трудно будет убедить их, особенно маленькую Фиггс.
Литейщик понимающе кивнул:
— Ты уже взрослый, Бенджи. Ты останешься с малышами на борту, а мы с Финбаром рано утром сойдем на берег и достойно похороним Бурром.
Бельчонок встревоженно сел:
— Нет, оставьте ее в палатке, нельзя похоронить ее там совсем одну. Кроме того, может, ей станет лучше и когда-нибудь она проснется…
— Хорошо, Бенджи, пусть так и будет, — сказал Джозеф, печально улыбаясь. — Не горюй, Бурром будет рада, что вы с друзьями и в безопасности. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Можно спросить, куда плывет ваш корабль?
— Он не мой. «Жемчужная королева» принадлежит Финбару. А плывем мы в Южноземье — искать мою дочь Мэриел и ее друга Дандина. Но это длинная история.
Глаза бельчонка засверкали.
— Южноземье — мой дом! Теперь уже Джозеф сел.
— Так ты из Южноземья?
— Да, как и все, кто плыл на моем корабле. Из дома нас выгнал Урган Нагру — Лисоволк, его крысы убили моих родителей.
— Ты вернешься в Южноземье! — сказал Джозеф, пристально глядя на малыша. — Пойдем-ка на камбуз, поедим и попьем. Нам о многом надо поговорить.
Книга 3
«ЮЖНОЗЕМЬЕ»
ГЛАВА 26
Через окно в комнату для гостей ворвался розовый рассвет. Было еще совсем рано, а Меллус и Тарквин вытащили храпящего Цапа из спутанного клубка простыней.
— Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить!
Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол.
— Отстань от меня! Еще рано! — проворчал недовольный капитан.
Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух.
— Не дерзи! Ты же сам назвался коком. Вот и покажи, как ты готовишь!
Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул:
— Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг».
Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу:
— А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши!
Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа.
— Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь!
— Работаю… Ну, не знаю… — задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. — Что должен сделать для вас старина Хвастопуз?
Фертил выпалила:
— Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве.
Хвастопуз почувствовал, что может пособить своему капитану отыскать сокровища.
— Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл?
Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо:
— Конечно знаем!
Боцман оживился — его хитрость удалась.
— Ну тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам отличную лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой… Договорились?
— Нет, — сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. — Сначала ты, это самое… сделай нам лодочку, а потом мы, значит… покажем, где спрятаны сокровища!
Хвастопуз, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал:
— Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Только поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом!
Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем:
— Не-а, клясть плохо — за это могут посадить в кровать!
— Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет.
— А кому ты хочешь отдать обед? — спросил мышонок и с готовностью предложил свои услуги: — Я могу за тебя съесть!
— Нет, малыш, обет — значит торжественная клятва!
— А-а-а, — разочарованно протянул мышонок. — Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву.
Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им подсказывал Хвастопуз:
— Я даю эту клятву…
— Мы берем эту клятву…
— И обещаю…
— И навещаю…
— Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете…
— Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете…
— Да будет так!
— Добудет мак!
Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос:
— Никогда в жизни не слышал ничего подобного… Но думаю, сойдет и так!
Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения.
— Фу-у! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? — недовольно спросил он.
Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:
— Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?
— Возьми лучше хлеба, — сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. — Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые.
Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу:
— Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?
Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами.
— В сад за фруктами? — переспросил Цап. — От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» — вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького.
Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.
— Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? — осторожно спросил он.
Цап облизнул половник и подмигнул:
— Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого — пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила.
Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.
Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.
— Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу:
— Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке.
И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:
— Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил!
Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед.
К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения — две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки — сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, — пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:
— Я назову свой корабль «Нарцисс»!
— А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»!
Пират был счастлив не меньше малышей.
— Я — кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же!
— Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.
— Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать?
Мышонок, подбоченясь, встал:
— Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!
Лодки оказались очень хороши — они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда.
Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал.
Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом.
— Прохлаждаешься? — уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:
— Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!
Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.
— Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?
Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:
— Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища?
Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:
— Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню.
Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку.
— Может, ты оставишь капитана здесь, — обратился Хвастопуз к Тарквину. — За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!
Тарквин подмигнул Цапу:
— Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!
Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:
— А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул:
— Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?
Кротиха улыбнулась и кивнула:
— Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны!
У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.
— Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать…
Кротиха в восхищении кивала головкой:
— Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!
Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.
— Двадцать — пятьдесят, шесть — сорок восемь, еще два…
— Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает!
Мышонок остановился у угла и указал вниз:
— Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:
— Здесь кто-то уже рылся.
Фертил показала свои копательные когти:
— Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.
— Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?
Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:
— Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?
Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.
Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.
Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:
— А куда мы, это самое… так спешим?
— Не спрашивай, малышка! Бежим!
— А как же сокровища?
— Забудь о них! Скорее к пруду!
Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.
Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву:
— Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.
— У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.
— Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап.
— Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!
Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.
— Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.
— Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены…
— Ты сказал — на одиннадцать девятом шаге? — Капитан старался сохранить серьезность.
— Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом.
— Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, — сказал Цап. — Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?
Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:
— Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз — серебряную чашу — приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!
Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.
Цап довольно пробормотал:
— Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.
Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.
— Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить!
Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол.
— Отстань от меня! Еще рано! — проворчал недовольный капитан.
Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух.
— Не дерзи! Ты же сам назвался коком. Вот и покажи, как ты готовишь!
Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул:
— Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг».
Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу:
— А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши!
Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа.
— Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь!
— Работаю… Ну, не знаю… — задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. — Что должен сделать для вас старина Хвастопуз?
Фертил выпалила:
— Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве.
Хвастопуз почувствовал, что может пособить своему капитану отыскать сокровища.
— Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл?
Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо:
— Конечно знаем!
Боцман оживился — его хитрость удалась.
— Ну тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам отличную лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой… Договорились?
— Нет, — сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. — Сначала ты, это самое… сделай нам лодочку, а потом мы, значит… покажем, где спрятаны сокровища!
Хвастопуз, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал:
— Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Только поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом!
Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем:
— Не-а, клясть плохо — за это могут посадить в кровать!
— Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет.
— А кому ты хочешь отдать обед? — спросил мышонок и с готовностью предложил свои услуги: — Я могу за тебя съесть!
— Нет, малыш, обет — значит торжественная клятва!
— А-а-а, — разочарованно протянул мышонок. — Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву.
Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им подсказывал Хвастопуз:
— Я даю эту клятву…
— Мы берем эту клятву…
— И обещаю…
— И навещаю…
— Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете…
— Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете…
— Да будет так!
— Добудет мак!
Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос:
— Никогда в жизни не слышал ничего подобного… Но думаю, сойдет и так!
Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения.
— Фу-у! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? — недовольно спросил он.
Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:
— Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?
— Возьми лучше хлеба, — сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. — Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые.
Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу:
— Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?
Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами.
— В сад за фруктами? — переспросил Цап. — От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» — вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького.
Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.
— Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? — осторожно спросил он.
Цап облизнул половник и подмигнул:
— Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого — пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила.
Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.
Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.
— Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу:
— Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке.
И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:
— Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил!
Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед.
К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения — две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки — сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, — пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:
— Я назову свой корабль «Нарцисс»!
— А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»!
Пират был счастлив не меньше малышей.
— Я — кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же!
— Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.
— Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать?
Мышонок, подбоченясь, встал:
— Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!
Лодки оказались очень хороши — они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда.
Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал.
Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом.
— Прохлаждаешься? — уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:
— Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!
Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.
— Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?
Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:
— Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища?
Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:
— Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню.
Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку.
— Может, ты оставишь капитана здесь, — обратился Хвастопуз к Тарквину. — За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!
Тарквин подмигнул Цапу:
— Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!
Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:
— А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул:
— Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?
Кротиха улыбнулась и кивнула:
— Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны!
У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.
— Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать…
Кротиха в восхищении кивала головкой:
— Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!
Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.
— Двадцать — пятьдесят, шесть — сорок восемь, еще два…
— Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает!
Мышонок остановился у угла и указал вниз:
— Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:
— Здесь кто-то уже рылся.
Фертил показала свои копательные когти:
— Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.
— Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?
Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:
— Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?
Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.
Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.
Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:
— А куда мы, это самое… так спешим?
— Не спрашивай, малышка! Бежим!
— А как же сокровища?
— Забудь о них! Скорее к пруду!
Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.
Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву:
Цап под столом пихнул Хвастопуза.
Благодарю судьбу свою
За мир и жизнь в родном краю,
Где нам аббатство — милый дом,
Где мы одной семьей живем.
Пусть нас минуют навсегда
Тревоги, горе и беда.
— Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.
— У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.
— Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап.
— Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!
Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.
— Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.
— Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены…
— Ты сказал — на одиннадцать девятом шаге? — Капитан старался сохранить серьезность.
— Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом.
— Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, — сказал Цап. — Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?
Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:
— Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз — серебряную чашу — приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!
Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.
Цап довольно пробормотал:
— Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.
Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.