Страница:
Люди молча разошлись, а Д'Ар направился во дворец через широкое патио. Стражников уже не было видно. Нильс улыбнулся Джессмин, затем взял ее за руку, но никуда не повел. Вместо этого он стал мягко массировать ее правую ладонь кончиками пальцев. Она вздрогнула, когда он надавил под большим пальцем.
— Вашему величеству больно, — сказал лекарь. — Повреждено правое бедро.
— Посланник сказал вам…
— Нет, миледи. Мне сказала ваша рука.
Королева улыбнулась в удивлении:
— Какая умная рука. Я никогда не знала…
— Ваше величество, целительство — древняя наука, но и диагностика — тоже. Ваше тело может говорить по-разному. — Пальцы Нильса продолжали исследовать руку. — На руках и ступнях есть особые точки, соединенные с жизненно важными органами, с каждой костью и суставом. Здесь — сердце, здесь — желудок, — он наконец отпустил ее. — У вас здоровое тело, миледи, — если не считать недавних повреждений. Если вы позволите отвести вас к моему аптекарю, я надеюсь, что смогу ускорить ваше выздоровление и облегчить боль.
Этот вежливый человек поразил ее не меньше, чем все окружение. Он был так не похож на надменного виннамирского лекаря Гиркана и его самоуверенного ученика. Джессмин поняла, что ей по-настоящему нравится Нильс Хэлдрик, хотя казалось неблагоразумным довериться кому-либо в Ксенаре с первого взгляда. Она прошла следом за ним через сверкающую арку внутрь дворца.
9
— Вашему величеству больно, — сказал лекарь. — Повреждено правое бедро.
— Посланник сказал вам…
— Нет, миледи. Мне сказала ваша рука.
Королева улыбнулась в удивлении:
— Какая умная рука. Я никогда не знала…
— Ваше величество, целительство — древняя наука, но и диагностика — тоже. Ваше тело может говорить по-разному. — Пальцы Нильса продолжали исследовать руку. — На руках и ступнях есть особые точки, соединенные с жизненно важными органами, с каждой костью и суставом. Здесь — сердце, здесь — желудок, — он наконец отпустил ее. — У вас здоровое тело, миледи, — если не считать недавних повреждений. Если вы позволите отвести вас к моему аптекарю, я надеюсь, что смогу ускорить ваше выздоровление и облегчить боль.
Этот вежливый человек поразил ее не меньше, чем все окружение. Он был так не похож на надменного виннамирского лекаря Гиркана и его самоуверенного ученика. Джессмин поняла, что ей по-настоящему нравится Нильс Хэлдрик, хотя казалось неблагоразумным довериться кому-либо в Ксенаре с первого взгляда. Она прошла следом за ним через сверкающую арку внутрь дворца.
9
Юная служанка провела Розу, Катину и виннамирских принцев в глубь дворца. Тейн немного отстал от других, испытывая благоговейный трепет перед лабиринтом коридоров и холодом пустых огромных палат, которые они пересекали. Пол был выложен огненно-красной плиткой в сочетании со снежной белизной стен. Мягкий рассеянный свет проникал через небольшие проемы в высоком своде потолка. Легкий ветерок гулял по коридорам.
Тейн обреченно озирался вокруг. Мрачные холодные залы Каслкипа казались теперь такими далекими!
— А где мама с папой? — спросил он наконец, и его вопрос вернулся к нему гулким эхом.
Роза, которая вела за руку маленького Робина, остановилась.
— Твоим родителям сейчас показывают их комнаты.
— А куда мы идем? — поинтересовался Робин, надув губы. От усталости вокруг его глаз появились темные круги.
— Мы идем в вашу комнату, — ответила Катина. — Там вы пообедаете и ляжете спать.
— Я не хочу спать, я хочу к маме! — захныкал маленький принц.
— Обещаю, что ты ее скоро увидишь. — Роза опять поймала его руку в свою. — Но подожди немного, скоро ты увидишь детскую. Это самое замечательное место во всем дворце.
Они продолжили путь. Ветерок доносил до них отдаленные голоса, музыку и однажды аромат готовящейся пищи и пряностей. У Тейна заурчало в животе. Пройдя под высокой аркой, они очутились во внутреннем дворе, заставленном огромными деревьями в кадках, низкими скамьями и столиками. Двор окаймляли маленькие деревца, гнущиеся под тяжестью зреющих плодов, а по камням источника струилась прохладная вода. Крышей служила металлическая решетка, открывавшая ясное ксенарское небо.
Слуга провел их к центру двора, к столу, уставленному блюдами со свежими фруктами и пирожками. Робин не стал ждать приглашения. Освободившись из рук Розы, он вскарабкался на стул у ближайшего стола и принялся набивать рот виноградом.
— Ваше высочество, стойте, — вскрикнула Катина и попыталась вынуть ягоды изо рта мальчика.
Резким жестом Роза подозвала служанку. Кланяясь, та приблизилась и пошла вокруг стола, пробуя понемногу от каждого блюда. Мгновение спустя женщина кивнула, на ее бледном лице выразилось удовольствие.
— Оставьте нас, — приказала ей Катина, затем повернулась к Тейну: — Милорд может приступить к трапезе.
Старший принц уставился на фрукты.
— А что случилось с пищей?
— Ничего, ваше высочество, — пробормотала Роза, отрезая кусок сладкой булки для Робина. Она разлила в чашки виноградный сок. — Здесь, в Занкосе, мы должны быть более осторожными. Робин, вымой сначала руки, пожалуйста.
Мальчики вымыли в источнике руки, вытерев их потом белым пушистым полотенцем. Опасения были не беспочвенны. Тейн, погруженный в свои мысли, мыл руки более тщательно. Еда была превосходной, особенно после черствых походных припасов. Но воспоминание о бескровном лице служанки не давало ему покоя. Яд. Отец говорил с ним об этом, перед тем как они отправились в путь. Но Тейну было непонятно, как это кто-то может добровольно подвергать себя такому риску, повинуясь приказу пробовать пищу, предназначенную для короля. Он также не мог поверить в то, что кто-то совершенно незнакомый хочет нанести вред ему и его семье. Думать об этом было очень неприятно.
— Это детская? — спросил Робин с набитым ртом.
— Часть ее, — кивнула Катина.
— Какая большая! — сказал мальчик. — Она мне нравится.
Роза понимающе улыбнулась:
— Милорд посланник скоро подыщет воспитательницу для вас. А до тех пор я останусь с вами.
Это Робину понравилось, но не слишком.
— Роза, я хочу красивую няню. Я хочу тебя.
— А кто же будет прислуживать королеве? — рассмеялась юная Д'Ял. — Не беспокойся, Робин, мы попросим милорда посланника подыскать хорошенькую.
Тейн скривился. Он не хотел вообще никаких воспитательниц. Он хотел быть вместе с солдатами, чтобы убедиться, что за Соджи хорошо ухаживают. Больше всего на свете он хотел знать, где отец и Дэви. Какое-то время они ели в тишине. Старший принц открыл для себя восхитительный вкус фиников, с начинкой из мускатных орехов и обсыпанных сахарной пудрой. Оказывается, эта страна определенно могла предложить кое-что новенькое.
Робин заснул, уронив рыжую вихрастую голову на стол. Катина взяла его на руки и понесла к дверям в дальнем конце двора. Роза и Тейн последовали за ними, ополоснув пальцы в воде. Следующий зал был светлым, просторным и гораздо большим, чем дворик. Кафель пола был укрыт толстым пушистым ковром, на кроватях наброшены тонкие покрывала. Шелковые подушки разбросаны в живописном беспорядке. Но Тейн едва обратил на это внимание, так как в другом конце комнаты он заметил множество таинственных предметов.
— Пойдем посмотрим, — позвала Роза. Кэт уже положила Робина на одну из кроватей и, склонившись над ним, укутывала легким одеялом.
С трудом выдерживая присутствие Розы, старший принц пересек комнату. Четыре похожие на пони деревянные лошадки образовали круг, прибитые к деревянной подставке железными гвоздями. Платформа была приподнята над полом на три шага. Тейн поднял глаза на Розу.
— Вот рукоятка, которая приводит в действие пружину внутри механизма, — сказала она. — Если ее завести, лошадки скачут по кругу вверх и вниз и играет музыка. Дед короля Роффо привез эту карусель из лагеря Тьюэли. С тех пор многие ксенарские принцы катались на ней.
— Но я не ксенарский принц, — ответил Тейн, лениво поглаживая деревянный круп. Уздечка и поводья были из настоящей кожи, а седло вырезано из дерева и покрыто золотой краской. Грива и хвост из длинного конского волоса были серебристыми, как у Соджи.
— Что это? — спросил он, подходя к сложному сооружению из дерева и металла, которое не было похоже ни на что им раньше виденное.
Роза пожала плечами:
— Никто точно не может сказать, что это такое. Мы даже не можем вспомнить, как это здесь очутилось, но если ты будешь двигать рычаги и нажимать на кнопки, то сможешь играть любую музыку. К тому же при этом он переливается всеми цветами и выпускает цветные искры.
— М-м-м, — пробормотал Тейн, но трогать агрегат отказался.
— А это — козлиные карты.
Девушка подвела его к четырем удивительным вагончикам, сделанным в форме парусников и оснащенных легкими парусами. В каждом была каюта внизу, в которую мог поместиться маленький ребенок.
— Эти сундуки наполнены остальными игрушками.
Широкие деревянные ларцы выстроились вдоль стены. Много, целая дюжина.
Невольно Тейн был заинтригован. Какие еще чудеса могут в них находиться? Но он повернулся к ним спиной, чтобы показать Розе свою невозмутимость. Та только улыбнулась в ответ.
— Милорд, не желаете ли отдохнуть?
— Я не устал.
— Не имеет значения, — произнесла Катина, подходя к ним. — Вы должны лечь ненадолго. А попозже, перед ужином, я приготовлю для вас ванну.
При этой мысли по спине Тейна побежали мурашки, но он вернулся к кровати и растянулся на ней рядом с Робином. Через минуту он уже спал.
Дэви задумчиво стоял посреди своих владений. Путешествие было слишком коротким, комнаты, отведенные ему, — слишком малы и к тому же расположены совсем рядом с западным входом дворца. Он не имел ни малейшего представления о том, куда мог уехать король. Они были вместе в конюшне, пока Дэви не убедился, что Кристаль и Соджи удобно размещены на ночлег. Размеры дворца Занкос потрясли его. Почти втрое большие, чем размеры Каслкипа. Дворец был переполнен слугами и бравыми гвардейцами, все они были преисполнены сознанием собственной значительности. Дэви стоял у единственного окна в его главной комнате и смотрел на зелень олив, окаймляющих изнутри дворцовую стену, на городские здания, взбирающиеся по склону холма по ту сторону ограды… Что ему действительно было нужно, так это искупаться и отдохнуть. Еще ему хотелось побыть наедине с Сандаал, но она по-прежнему не обращала на него никакого внимания.
Наконец герцог нашел в себе силы сдвинуться с места. Открыв маленькую дверь слева, он обнаружил таз и низкий деревянный настил с дырой посередине. Из темного проема доносился звук бегущей воды. На краю бассейна в углу он заметил кран. Как только он нажал на кнопку, горячая вода с журчанием хлынула в фарфоровую емкость. Потрясающе… В мгновение ока он сбросил одежду и погрузился в ванну. Только сейчас он понял цену этой роскоши — ванна в любое время, когда пожелает, без полудюжины слуг, наливающих воду ведрами в бак. Дэви с блаженством растворялся в теплой воде, не упуская из виду амулет на груди. Камень оставался холодным и темным, и все, что произошло раньше, казалось волшебным сном. Сможет ли он заставить Камень ответить ему сейчас? При этой мысли его охватило волнующее предчувствие. По воде пошла легкая рябь, покачивающая амулет. На какое-то мгновение, казалось, оно длилось вечность, Дэви обожгло холодом, а затем кинуло в жар. Камень пробудился, распространяя сначала слабое, а затем все усиливающееся голубое свечение. И тотчас же другое присутствие проявило себя.
— Дитя моей крови, — шептал на ухо Орим.
— Убирайся прочь, старик! — проворчал Дэви с неудовольствием. — Когда ты будешь нужен, я позову тебя.
— Какой ты злой! — прошелестел бестелесный голос. Колеблющееся отражение Черного Короля появилось на поверхности воды. — Тебе необходимо еще столько узнать, а ты прогоняешь своего учителя!
Дэви заскрежетал зубами:
— Дай мне помыться спокойно! Мне нужно время, чтобы отдохнуть.
— Опасайся, чтобы у тебя не появилось его слишком много!
Последовала тишина, во время которой Дэви осмысливал эти зловещие слова.
— Что ты имеешь в виду?
— А, это тебя все же интересует? — лицо старого короля исказила гримаса. — Ну, слушай же, Дэвин Дэринсон. Это место грозит опасностью!
— Ты говоришь мне то, что я уже знаю, — огрызнулся Дэви. — Это Ксенара, Занкос…
— Слушай! Эта комната предназначена для того, чтобы убить неосторожного.
Это заставило герцога замолчать.
— Они решили меня убить?
— Не тебя, но того, кто был в этой комнате до тебя. Стыдно умирать из-за глупой случайности!
— Стыдно умирать из-за чего угодно. Где? Где опасность?
— Этого я не могу сказать.
— Или не хочешь.
— Скажи спасибо душе этого человека, которая рассказала мне все. Эта смерть произошла недавно. Его тело нашли на кровати, как будто он умер во сне.
— Отлично. Тогда я буду спать на полу, — спокойно произнес Дэви.
— Когда отдохнешь, позови меня. Мы поработаем с «Книгой Камней». Теперь тебе самое время познать Сон Видений.
Орим растворился в воздухе, и сияние Камня исчезло вместе с ним. Герцог заворочался в ванне, отягощенный размышлениями. Его долг — защищать короля и его семью, но сначала он должен защитить себя самого. Не слишком хорошее начало.
На полке над его головой лежало душистое мыло и жесткая мочалка, чтобы отскрести двухнедельную грязь с его измученного тела. Там также поблескивало небольшое зеркало и странной формы нож, очевидно, предназначавшийся для бритья. Герцог сильно оброс за время длительного путешествия. Он не был искушен в искусстве бритья, поэтому быстро порезался.
Вид алой крови на своей щеке поверг его в легкую панику. Глупец! Орим же предупредил его! Тем не менее он схватил незнакомый нож и тут же порезался! Если лезвие отравлено… Но ничего ужасного не произошло, и Дэви расслабился. Завернувшись в белоснежное мохнатое полотенце, он вернулся в большую комнату, чтобы отыскать чистую одежду в одном из сундуков.
Здесь плиты пола были покрыты толстым красным ковром, но мебель была ветхая, и бросалось в глаза отсутствие камина. На столике стоял принесенный кем-то поднос со свежими фруктами и бисквитами. Дэви проигнорировал пищу и, пнув по дороге шелковую подушку, мешавшую ему пройти, направился к кровати. Она выглядела достаточно гостеприимно, хотя была покрыта лишь толстым матрасом и легкой простыней. Однако она могла служить орудием убийства. Как сказал Орим. Возможно, бедняге просто подмешали яд в пищу, а умер он на своей кровати. Пухлые подушки предназначались для сидения, а не для сна. Дэви прикинул длину ковра: сможет ли он растянуться на нем? Затем стащил с кровати простыни. Даже в теплой комнате ему было прохладно из-за мокрых волос. Внезапно ткань зацепилась за его рукав. Хотя щепки и соломинки нередко попадались в шерстяных одеялах, но эти были мягкими и абсолютно гладкими.
Дэви отцепил рукав и пробежал пальцами по краю простыни. Резко остановился. Нельзя же быть дураком дважды — это могло кончиться трагично. Он поднес ткань к окну и тщательно осмотрел ее. Наконец взгляд задержался на чем-то блестящем — тонкая игла, такая маленькая и светлая, что почти незаметная. Она была воткнута в верхний край простыни, где человек обычно берется рукой, чтобы натянуть ее на себя. Измученный герцог швырнул ткань в угол и тяжело опустился на кровать, скрестив ноги и сжимая рукой Камень на груди. Казалось невозможным существовать в этой стране, полной врагов и опасностей, явных и скрытых, подстерегающих тебя за каждым углом, где смерть другого могла внезапно оказаться твоей собственной. Сандаал Д'Лелан родилась и выросла на этой земле. Не удивительно, что она не верит в Любовь и Доброту.
Стук в дверь отвлек Дэви от невеселых мыслей.
— Войдите, — сказал он в сомнениях: враг или друг?
Вошедший был невысок и строен, с густой шапкой черных волос. Большие глубоко посаженные глаза казались добрыми. За его спиной стояли слуги, держа в руках стопки белья.
— Милорд, я — Нильс Хэлдрик, дворцовый лекарь. Могу я войти?
— Рискните, — хмуро отозвался Дэви.
Хэлдрик шагнул внутрь, глядя на герцога с симпатией.
— Я распорядился, чтобы вас попросили не входить до моего прихода в эту комнату.
— Меня об этом не предупредили, но, как видите, я все еще жив.
— О!
Лекарь махнул рукой слугам и полдюжины их принялось тщательно обследовать комнату, полы и мебель.
— В ней была спрятана иголка, — быстро проговорил Дэви, когда один из слуг протянул руку, чтобы поднять простыню, — не думаю, что она предназначалась для шитья.
Нильс Хэлдрик нахмурился:
— Я прошу прощения, милорд. Охрана дворца имеет своих лекарей, и я был извещен о смерти в этой комнате только сегодня. — Он бросил взгляд на плитки пола. — Это одна из моих обязанностей — убедиться, что дворец безопасен для королевской семьи. К сожалению, ни ваши, ни королевские апартаменты не были готовы к вашему приезду. Его величество согласился какое-то время пожить в покоях королевы. Но вам были предоставлены эти совершенно неподходящие комнаты. Я рад, что вы вовремя распознали опасность.
— Уже не имеет значения, — без выражения ответил Дэви.
— Имеет. Могу я осмотреть вас?
— Зачем?
— Мой долг…
Подойдя, лекарь взял Дэви за подбородок и повернул лицом к дневному свету. Затем мягкими пальцами он обследовал зубы герцога.
— А вы уверены, что вы не лошадиный доктор? — поинтересовался Дэви.
Нильс рассмеялся:
— Вполне. Ваши десны обескровлены, и глаза потеряли цвет. Так же как и другие, вы пострадали от обезвоженности и перегрузок. У меня есть эликсиры, чтобы восстановить ваше тело. Но сейчас самое главное для вас — это отдых.
Слуги закончили свою работу. Кровать была застелена, комната чисто убрана и подметена. И совсем не опасна для жизни.
— Ужин будет накрыт в большом обеденном зале, если вы найдете силы туда добраться. В противном случае прикажите принести ужин сюда. А теперь — спите.
Лекарь подвел к нему молодого слугу в белой одежде.
— Это Рауль. Он будет служить только лично вам: пробовать вашу пищу и охранять ваш сон.
Несмотря на доброту Хэлдрика, Дэви почувствовал раздражение. К тому же постоянное присутствие слуги будет серьезной помехой работе с Книгой.
— Он не нужен мне.
Нильс нахмурился:
— Он не нравится вам? Может, другой…
— Нет. У меня есть свои собственные слуги, чтобы служить мне.
— Милорд, здесь крыло охраны, отдаленное от остальных помещений дворца, и поэтому помощь не может быть оказана мгновенно. Рауль специально обучен, чтобы определять отравленную или недоброкачественную пищу, тогда как ваши слуги — нет. Прошу вас. Королевская семья очень привязана к вам. Ради их спокойствия примите моего ученика.
— Я сказал нет. Но все равно благодарю вас. Если вы действительно хотите помочь мне, подготовьте мои комнаты как можно скорее.
Дэви повернулся к кровати, чувствуя гораздо большую неловкость, чем та, которую он внушил доктору.
— Благодарю вас за вашу заботу, лорд Хэлдрик, но хотел бы отдохнуть.
— Эликсиры…
— Оставьте их за дверью.
Нильс поклонился и, расстроенный, вышел из комнаты, уводя за собой слуг.
Раф Д'Гулар вернулся в дом своего отца на Верхней Гончарной улице поздно вечером, нетрезвый и злой. Юная рабыня усилила его раздражение отказом принести еще вина.
— Приказ хозяина, — лепетала Лизи с застывшим страхом в глазах.
Раф не однажды избивал ее, но ужас перед его отцом был сильнее.
— Где старый ублюдок?
— Наверху, милорд. Готовится к Совету. Он сказал, что вы тоже должны быть готовы.
— А Кил?
— Он в библиотеке, милорд.
— С чего бы это? Ведь он не умеет читать. — Развеселившись от собственной шутки, Раф начал, хихикая, подниматься вверх по лестнице.
Он ненавидел своего брата Кила по множеству причин, но главным образом потому, что тот был побочным сыном короля и всеобщей надеждой на власть. Он ненавидел Кила почти так же, как он ненавидел своего властного отца и хитрых сестер. И свою мать, которая сначала произвела на свет претендента на ксенарский трон, а уж потом вышла замуж за его отца. Кил из них всех был наименее виноват — всего лишь огромный слабоумный увалень, совсем сбитый с толку происходящим вокруг него, но Раф ненавидел его из принципа.
Его одежда уже была разложена — богатые шелковые бриджи и батистовая рубашка с легким жакетом — красивая, но неудобная. Ночь была теплой, и, хотя в палатах дворца было прохладно, в Совете должна быть невыносимая духота. В чулане Раф обнаружил начатую бутылку вина. Вино было старым и немного затхлым, но Раф был рад и этому — было чем заняться, пока он одевается и размышляет.
А она недурна, эта Джессмин Д'Геррик. Даже красива. Как отливали золотом ее рыжие волосы в утренних лучах солнца! Она покинула один трон на севере, чтобы погибнуть за другой на юге. Что за глупость! А как была прекрасна Сандаал, сидевшая подле королевы! Одно время Раф пытался за ней ухаживать, но девушка оставалась недостижима, что только делало ее более желанной.
Из зала внизу доносились голоса. Он расправил на себе складки одежды и по ковровой дорожке направился к лестнице. Оттуда голоса привели его в библиотеку. В ней собрались представители нескольких, самых богатых и влиятельных в стране семейств: Троя, Бреннар, Лэйн и Эйким. Все они были единодушны с домом Гуларов в своем желании возвести Кила на престол. Никто не обратил внимания на появление Рафа, никто, кроме его отца, который нахмурился при виде младшего сына. Кил сидел в углу комнаты, надув толстые губы.
— Хэррен! — прохрипел Стэф Д'Лэйн, его мясистое лицо казалось красным при свете лампы. — Ты обещал, что она никогда не приедет в Занкос.
— Когда это я мог давать такие идиотские обещания? — огрызнулся отец Рафа. — Я говорил, что мы сделаем все возможное, чтобы остановить виннамирскую королеву, убедить ее остаться дома. Попытка в Миллтауне провалилась, но у нас есть и другие средства.
Дэймин из дома Эйкимов покачал головой:
— Матросы не согласятся на мокрое дело. А распустить всю команду сейчас и сидеть сложа руки, надеясь на чудесное воцарение принца, — будет просто сумасшествием.
— Соображать задним числом — замечательный талант! — иронично бросил Хэррен. — Может быть, ты передумал принимать участие в нашем деле?
Д'Эйким снова покачал головой, зло сжав губы.
Хэррен оглядел остальных.
— Джессмин Д'Геррик уже находится во дворце, а Д'Ар держит власть в своих руках. Но я напоминаю вам, джентльмены, что у нас есть человек близкий к королеве, человек, который выполняет все наши приказания, и поэтому игра еще не проиграна. — Отец Рафа отхлебнул из чаши и улыбнулся:
— Наши действия мы будем хранить в глубочайшей тайне. Если же и это не убедит королевское семейство вернуться в свой Каслкип, нашей соучастнице придется пожертвовать собой ради нашей победы.
«Соучастнице? — Раф недоумевал. — Кто? Кто это мог быть?» Эти скрытные старики предпочитали сами хранить свои тайны. Но все равно, Раф сам сможет найти ответ. Должно быть, это какая-нибудь фрейлина или служанка, подкупленная его отцом обещанием богатства или выгодного замужества. Возможно даже, что он предложил Кила как будущего короля.
Он поднял голову и увидел, как в противоположном конце комнаты его старший брат извлек что-то из уха, внимательно рассмотрел и выбросил прочь, затем засунул тот же самый палец в нос. Раф стиснул зубы. Что за милый муженек выйдет из Кила! Что за грозный лорд и монарх!
За стенами Палаты Совета Эовин Д'Ар готовился к испытанию. Болезнь пыталась сломить его, но он предусмотрительно принял изрядную дозу чудодейственного снадобья, данного ему Гирканом. Это облегчило боль в суставах, прояснило голову и мысли. Опять путаница во всем! Каким-то образом оказалось, что Великий посланник должен не только провести, но и организовать и контролировать совещание, что было совсем нелегко для такого старого человека после многонедельного путешествия.
Охватив взглядом зал, он заметил, что собрались все влиятельные дома Ксенары. Никто не осмелился пропустить сегодняшнее совещание, несмотря на то что по причине разрушения города многие имели дома в Катае и даже в Бирне, что находилась на южном побережье Внутреннего моря. Все с нетерпением ожидали возвращения Великого посланника.
— Я хочу воды, холодной воды. Принеси в зал, — приказал Эовин молодому рабу с клеймом королевского дома, вытатуированным на смуглой гладкой щеке. Раб поспешил исполнить приказание. Д'Ар с ясным лицом и в белоснежной одежде переступил порог зала.
Многочисленные разговоры в зале мгновенно стихли, сменившись выжидательной тишиной. Высоко на стенах масляные лампы в стеклянных абажурах излучали ровный свет, а над головой сияло множество канделябров с зажженными свечами. В нос бил смешанный запах человеческого пота и дорогих духов. Эовин подошел к помосту с низкой резной оградой и подождал, пока слуга распахнул перед ним дверцы. Три низких ступени привели его на трибуну.
Вдоль стены расположились аристократические дома, отделенные от остальных загородками. Д'Гулары расположились поближе к выходу, окруженные поддерживающими их домами. Хэррен выражал решительность, тогда как Кил сидел безмятежно. Они обрядили этого незаконного короля-полукровку в богатые одежды, но это не могло скрыть пустоты и скуки в его холодных голубых глазах. Позади него Раф склонился вперед в своем кресле, теребя длинный тонкий ус. Самый яркий представитель семейства, хотя, к сожалению, обладал холодным и жестоким интеллектом.
Холодная вода была принесена и поставлена перед посланником. Он сделал глоток и пробежал глазами по заполненным рядам кресел. Оландены и Сандзы сидели в окружении десятка других, которые поддерживали их притязания на трон. Но среди них были пустые места, и посланник почувствовал глубокую радость.
— Итак, — произнес он наконец ясным и громким, несмотря на его слабость, голосом. — Я вижу пустые места в ваших рядах. По какой-то причине осталось только три соперника. Я думаю, что если бы я еще немного повременил с возвращением, их не осталось бы вовсе.
— Возможно, Д'Ар, — выкрикнул Хэррен, — вам вообще не следовало возвращаться.
Это вызвало ропот недовольства среди домов, симпатизирующих посланнику.
Тейн обреченно озирался вокруг. Мрачные холодные залы Каслкипа казались теперь такими далекими!
— А где мама с папой? — спросил он наконец, и его вопрос вернулся к нему гулким эхом.
Роза, которая вела за руку маленького Робина, остановилась.
— Твоим родителям сейчас показывают их комнаты.
— А куда мы идем? — поинтересовался Робин, надув губы. От усталости вокруг его глаз появились темные круги.
— Мы идем в вашу комнату, — ответила Катина. — Там вы пообедаете и ляжете спать.
— Я не хочу спать, я хочу к маме! — захныкал маленький принц.
— Обещаю, что ты ее скоро увидишь. — Роза опять поймала его руку в свою. — Но подожди немного, скоро ты увидишь детскую. Это самое замечательное место во всем дворце.
Они продолжили путь. Ветерок доносил до них отдаленные голоса, музыку и однажды аромат готовящейся пищи и пряностей. У Тейна заурчало в животе. Пройдя под высокой аркой, они очутились во внутреннем дворе, заставленном огромными деревьями в кадках, низкими скамьями и столиками. Двор окаймляли маленькие деревца, гнущиеся под тяжестью зреющих плодов, а по камням источника струилась прохладная вода. Крышей служила металлическая решетка, открывавшая ясное ксенарское небо.
Слуга провел их к центру двора, к столу, уставленному блюдами со свежими фруктами и пирожками. Робин не стал ждать приглашения. Освободившись из рук Розы, он вскарабкался на стул у ближайшего стола и принялся набивать рот виноградом.
— Ваше высочество, стойте, — вскрикнула Катина и попыталась вынуть ягоды изо рта мальчика.
Резким жестом Роза подозвала служанку. Кланяясь, та приблизилась и пошла вокруг стола, пробуя понемногу от каждого блюда. Мгновение спустя женщина кивнула, на ее бледном лице выразилось удовольствие.
— Оставьте нас, — приказала ей Катина, затем повернулась к Тейну: — Милорд может приступить к трапезе.
Старший принц уставился на фрукты.
— А что случилось с пищей?
— Ничего, ваше высочество, — пробормотала Роза, отрезая кусок сладкой булки для Робина. Она разлила в чашки виноградный сок. — Здесь, в Занкосе, мы должны быть более осторожными. Робин, вымой сначала руки, пожалуйста.
Мальчики вымыли в источнике руки, вытерев их потом белым пушистым полотенцем. Опасения были не беспочвенны. Тейн, погруженный в свои мысли, мыл руки более тщательно. Еда была превосходной, особенно после черствых походных припасов. Но воспоминание о бескровном лице служанки не давало ему покоя. Яд. Отец говорил с ним об этом, перед тем как они отправились в путь. Но Тейну было непонятно, как это кто-то может добровольно подвергать себя такому риску, повинуясь приказу пробовать пищу, предназначенную для короля. Он также не мог поверить в то, что кто-то совершенно незнакомый хочет нанести вред ему и его семье. Думать об этом было очень неприятно.
— Это детская? — спросил Робин с набитым ртом.
— Часть ее, — кивнула Катина.
— Какая большая! — сказал мальчик. — Она мне нравится.
Роза понимающе улыбнулась:
— Милорд посланник скоро подыщет воспитательницу для вас. А до тех пор я останусь с вами.
Это Робину понравилось, но не слишком.
— Роза, я хочу красивую няню. Я хочу тебя.
— А кто же будет прислуживать королеве? — рассмеялась юная Д'Ял. — Не беспокойся, Робин, мы попросим милорда посланника подыскать хорошенькую.
Тейн скривился. Он не хотел вообще никаких воспитательниц. Он хотел быть вместе с солдатами, чтобы убедиться, что за Соджи хорошо ухаживают. Больше всего на свете он хотел знать, где отец и Дэви. Какое-то время они ели в тишине. Старший принц открыл для себя восхитительный вкус фиников, с начинкой из мускатных орехов и обсыпанных сахарной пудрой. Оказывается, эта страна определенно могла предложить кое-что новенькое.
Робин заснул, уронив рыжую вихрастую голову на стол. Катина взяла его на руки и понесла к дверям в дальнем конце двора. Роза и Тейн последовали за ними, ополоснув пальцы в воде. Следующий зал был светлым, просторным и гораздо большим, чем дворик. Кафель пола был укрыт толстым пушистым ковром, на кроватях наброшены тонкие покрывала. Шелковые подушки разбросаны в живописном беспорядке. Но Тейн едва обратил на это внимание, так как в другом конце комнаты он заметил множество таинственных предметов.
— Пойдем посмотрим, — позвала Роза. Кэт уже положила Робина на одну из кроватей и, склонившись над ним, укутывала легким одеялом.
С трудом выдерживая присутствие Розы, старший принц пересек комнату. Четыре похожие на пони деревянные лошадки образовали круг, прибитые к деревянной подставке железными гвоздями. Платформа была приподнята над полом на три шага. Тейн поднял глаза на Розу.
— Вот рукоятка, которая приводит в действие пружину внутри механизма, — сказала она. — Если ее завести, лошадки скачут по кругу вверх и вниз и играет музыка. Дед короля Роффо привез эту карусель из лагеря Тьюэли. С тех пор многие ксенарские принцы катались на ней.
— Но я не ксенарский принц, — ответил Тейн, лениво поглаживая деревянный круп. Уздечка и поводья были из настоящей кожи, а седло вырезано из дерева и покрыто золотой краской. Грива и хвост из длинного конского волоса были серебристыми, как у Соджи.
— Что это? — спросил он, подходя к сложному сооружению из дерева и металла, которое не было похоже ни на что им раньше виденное.
Роза пожала плечами:
— Никто точно не может сказать, что это такое. Мы даже не можем вспомнить, как это здесь очутилось, но если ты будешь двигать рычаги и нажимать на кнопки, то сможешь играть любую музыку. К тому же при этом он переливается всеми цветами и выпускает цветные искры.
— М-м-м, — пробормотал Тейн, но трогать агрегат отказался.
— А это — козлиные карты.
Девушка подвела его к четырем удивительным вагончикам, сделанным в форме парусников и оснащенных легкими парусами. В каждом была каюта внизу, в которую мог поместиться маленький ребенок.
— Эти сундуки наполнены остальными игрушками.
Широкие деревянные ларцы выстроились вдоль стены. Много, целая дюжина.
Невольно Тейн был заинтригован. Какие еще чудеса могут в них находиться? Но он повернулся к ним спиной, чтобы показать Розе свою невозмутимость. Та только улыбнулась в ответ.
— Милорд, не желаете ли отдохнуть?
— Я не устал.
— Не имеет значения, — произнесла Катина, подходя к ним. — Вы должны лечь ненадолго. А попозже, перед ужином, я приготовлю для вас ванну.
При этой мысли по спине Тейна побежали мурашки, но он вернулся к кровати и растянулся на ней рядом с Робином. Через минуту он уже спал.
Дэви задумчиво стоял посреди своих владений. Путешествие было слишком коротким, комнаты, отведенные ему, — слишком малы и к тому же расположены совсем рядом с западным входом дворца. Он не имел ни малейшего представления о том, куда мог уехать король. Они были вместе в конюшне, пока Дэви не убедился, что Кристаль и Соджи удобно размещены на ночлег. Размеры дворца Занкос потрясли его. Почти втрое большие, чем размеры Каслкипа. Дворец был переполнен слугами и бравыми гвардейцами, все они были преисполнены сознанием собственной значительности. Дэви стоял у единственного окна в его главной комнате и смотрел на зелень олив, окаймляющих изнутри дворцовую стену, на городские здания, взбирающиеся по склону холма по ту сторону ограды… Что ему действительно было нужно, так это искупаться и отдохнуть. Еще ему хотелось побыть наедине с Сандаал, но она по-прежнему не обращала на него никакого внимания.
Наконец герцог нашел в себе силы сдвинуться с места. Открыв маленькую дверь слева, он обнаружил таз и низкий деревянный настил с дырой посередине. Из темного проема доносился звук бегущей воды. На краю бассейна в углу он заметил кран. Как только он нажал на кнопку, горячая вода с журчанием хлынула в фарфоровую емкость. Потрясающе… В мгновение ока он сбросил одежду и погрузился в ванну. Только сейчас он понял цену этой роскоши — ванна в любое время, когда пожелает, без полудюжины слуг, наливающих воду ведрами в бак. Дэви с блаженством растворялся в теплой воде, не упуская из виду амулет на груди. Камень оставался холодным и темным, и все, что произошло раньше, казалось волшебным сном. Сможет ли он заставить Камень ответить ему сейчас? При этой мысли его охватило волнующее предчувствие. По воде пошла легкая рябь, покачивающая амулет. На какое-то мгновение, казалось, оно длилось вечность, Дэви обожгло холодом, а затем кинуло в жар. Камень пробудился, распространяя сначала слабое, а затем все усиливающееся голубое свечение. И тотчас же другое присутствие проявило себя.
— Дитя моей крови, — шептал на ухо Орим.
— Убирайся прочь, старик! — проворчал Дэви с неудовольствием. — Когда ты будешь нужен, я позову тебя.
— Какой ты злой! — прошелестел бестелесный голос. Колеблющееся отражение Черного Короля появилось на поверхности воды. — Тебе необходимо еще столько узнать, а ты прогоняешь своего учителя!
Дэви заскрежетал зубами:
— Дай мне помыться спокойно! Мне нужно время, чтобы отдохнуть.
— Опасайся, чтобы у тебя не появилось его слишком много!
Последовала тишина, во время которой Дэви осмысливал эти зловещие слова.
— Что ты имеешь в виду?
— А, это тебя все же интересует? — лицо старого короля исказила гримаса. — Ну, слушай же, Дэвин Дэринсон. Это место грозит опасностью!
— Ты говоришь мне то, что я уже знаю, — огрызнулся Дэви. — Это Ксенара, Занкос…
— Слушай! Эта комната предназначена для того, чтобы убить неосторожного.
Это заставило герцога замолчать.
— Они решили меня убить?
— Не тебя, но того, кто был в этой комнате до тебя. Стыдно умирать из-за глупой случайности!
— Стыдно умирать из-за чего угодно. Где? Где опасность?
— Этого я не могу сказать.
— Или не хочешь.
— Скажи спасибо душе этого человека, которая рассказала мне все. Эта смерть произошла недавно. Его тело нашли на кровати, как будто он умер во сне.
— Отлично. Тогда я буду спать на полу, — спокойно произнес Дэви.
— Когда отдохнешь, позови меня. Мы поработаем с «Книгой Камней». Теперь тебе самое время познать Сон Видений.
Орим растворился в воздухе, и сияние Камня исчезло вместе с ним. Герцог заворочался в ванне, отягощенный размышлениями. Его долг — защищать короля и его семью, но сначала он должен защитить себя самого. Не слишком хорошее начало.
На полке над его головой лежало душистое мыло и жесткая мочалка, чтобы отскрести двухнедельную грязь с его измученного тела. Там также поблескивало небольшое зеркало и странной формы нож, очевидно, предназначавшийся для бритья. Герцог сильно оброс за время длительного путешествия. Он не был искушен в искусстве бритья, поэтому быстро порезался.
Вид алой крови на своей щеке поверг его в легкую панику. Глупец! Орим же предупредил его! Тем не менее он схватил незнакомый нож и тут же порезался! Если лезвие отравлено… Но ничего ужасного не произошло, и Дэви расслабился. Завернувшись в белоснежное мохнатое полотенце, он вернулся в большую комнату, чтобы отыскать чистую одежду в одном из сундуков.
Здесь плиты пола были покрыты толстым красным ковром, но мебель была ветхая, и бросалось в глаза отсутствие камина. На столике стоял принесенный кем-то поднос со свежими фруктами и бисквитами. Дэви проигнорировал пищу и, пнув по дороге шелковую подушку, мешавшую ему пройти, направился к кровати. Она выглядела достаточно гостеприимно, хотя была покрыта лишь толстым матрасом и легкой простыней. Однако она могла служить орудием убийства. Как сказал Орим. Возможно, бедняге просто подмешали яд в пищу, а умер он на своей кровати. Пухлые подушки предназначались для сидения, а не для сна. Дэви прикинул длину ковра: сможет ли он растянуться на нем? Затем стащил с кровати простыни. Даже в теплой комнате ему было прохладно из-за мокрых волос. Внезапно ткань зацепилась за его рукав. Хотя щепки и соломинки нередко попадались в шерстяных одеялах, но эти были мягкими и абсолютно гладкими.
Дэви отцепил рукав и пробежал пальцами по краю простыни. Резко остановился. Нельзя же быть дураком дважды — это могло кончиться трагично. Он поднес ткань к окну и тщательно осмотрел ее. Наконец взгляд задержался на чем-то блестящем — тонкая игла, такая маленькая и светлая, что почти незаметная. Она была воткнута в верхний край простыни, где человек обычно берется рукой, чтобы натянуть ее на себя. Измученный герцог швырнул ткань в угол и тяжело опустился на кровать, скрестив ноги и сжимая рукой Камень на груди. Казалось невозможным существовать в этой стране, полной врагов и опасностей, явных и скрытых, подстерегающих тебя за каждым углом, где смерть другого могла внезапно оказаться твоей собственной. Сандаал Д'Лелан родилась и выросла на этой земле. Не удивительно, что она не верит в Любовь и Доброту.
Стук в дверь отвлек Дэви от невеселых мыслей.
— Войдите, — сказал он в сомнениях: враг или друг?
Вошедший был невысок и строен, с густой шапкой черных волос. Большие глубоко посаженные глаза казались добрыми. За его спиной стояли слуги, держа в руках стопки белья.
— Милорд, я — Нильс Хэлдрик, дворцовый лекарь. Могу я войти?
— Рискните, — хмуро отозвался Дэви.
Хэлдрик шагнул внутрь, глядя на герцога с симпатией.
— Я распорядился, чтобы вас попросили не входить до моего прихода в эту комнату.
— Меня об этом не предупредили, но, как видите, я все еще жив.
— О!
Лекарь махнул рукой слугам и полдюжины их принялось тщательно обследовать комнату, полы и мебель.
— В ней была спрятана иголка, — быстро проговорил Дэви, когда один из слуг протянул руку, чтобы поднять простыню, — не думаю, что она предназначалась для шитья.
Нильс Хэлдрик нахмурился:
— Я прошу прощения, милорд. Охрана дворца имеет своих лекарей, и я был извещен о смерти в этой комнате только сегодня. — Он бросил взгляд на плитки пола. — Это одна из моих обязанностей — убедиться, что дворец безопасен для королевской семьи. К сожалению, ни ваши, ни королевские апартаменты не были готовы к вашему приезду. Его величество согласился какое-то время пожить в покоях королевы. Но вам были предоставлены эти совершенно неподходящие комнаты. Я рад, что вы вовремя распознали опасность.
— Уже не имеет значения, — без выражения ответил Дэви.
— Имеет. Могу я осмотреть вас?
— Зачем?
— Мой долг…
Подойдя, лекарь взял Дэви за подбородок и повернул лицом к дневному свету. Затем мягкими пальцами он обследовал зубы герцога.
— А вы уверены, что вы не лошадиный доктор? — поинтересовался Дэви.
Нильс рассмеялся:
— Вполне. Ваши десны обескровлены, и глаза потеряли цвет. Так же как и другие, вы пострадали от обезвоженности и перегрузок. У меня есть эликсиры, чтобы восстановить ваше тело. Но сейчас самое главное для вас — это отдых.
Слуги закончили свою работу. Кровать была застелена, комната чисто убрана и подметена. И совсем не опасна для жизни.
— Ужин будет накрыт в большом обеденном зале, если вы найдете силы туда добраться. В противном случае прикажите принести ужин сюда. А теперь — спите.
Лекарь подвел к нему молодого слугу в белой одежде.
— Это Рауль. Он будет служить только лично вам: пробовать вашу пищу и охранять ваш сон.
Несмотря на доброту Хэлдрика, Дэви почувствовал раздражение. К тому же постоянное присутствие слуги будет серьезной помехой работе с Книгой.
— Он не нужен мне.
Нильс нахмурился:
— Он не нравится вам? Может, другой…
— Нет. У меня есть свои собственные слуги, чтобы служить мне.
— Милорд, здесь крыло охраны, отдаленное от остальных помещений дворца, и поэтому помощь не может быть оказана мгновенно. Рауль специально обучен, чтобы определять отравленную или недоброкачественную пищу, тогда как ваши слуги — нет. Прошу вас. Королевская семья очень привязана к вам. Ради их спокойствия примите моего ученика.
— Я сказал нет. Но все равно благодарю вас. Если вы действительно хотите помочь мне, подготовьте мои комнаты как можно скорее.
Дэви повернулся к кровати, чувствуя гораздо большую неловкость, чем та, которую он внушил доктору.
— Благодарю вас за вашу заботу, лорд Хэлдрик, но хотел бы отдохнуть.
— Эликсиры…
— Оставьте их за дверью.
Нильс поклонился и, расстроенный, вышел из комнаты, уводя за собой слуг.
Раф Д'Гулар вернулся в дом своего отца на Верхней Гончарной улице поздно вечером, нетрезвый и злой. Юная рабыня усилила его раздражение отказом принести еще вина.
— Приказ хозяина, — лепетала Лизи с застывшим страхом в глазах.
Раф не однажды избивал ее, но ужас перед его отцом был сильнее.
— Где старый ублюдок?
— Наверху, милорд. Готовится к Совету. Он сказал, что вы тоже должны быть готовы.
— А Кил?
— Он в библиотеке, милорд.
— С чего бы это? Ведь он не умеет читать. — Развеселившись от собственной шутки, Раф начал, хихикая, подниматься вверх по лестнице.
Он ненавидел своего брата Кила по множеству причин, но главным образом потому, что тот был побочным сыном короля и всеобщей надеждой на власть. Он ненавидел Кила почти так же, как он ненавидел своего властного отца и хитрых сестер. И свою мать, которая сначала произвела на свет претендента на ксенарский трон, а уж потом вышла замуж за его отца. Кил из них всех был наименее виноват — всего лишь огромный слабоумный увалень, совсем сбитый с толку происходящим вокруг него, но Раф ненавидел его из принципа.
Его одежда уже была разложена — богатые шелковые бриджи и батистовая рубашка с легким жакетом — красивая, но неудобная. Ночь была теплой, и, хотя в палатах дворца было прохладно, в Совете должна быть невыносимая духота. В чулане Раф обнаружил начатую бутылку вина. Вино было старым и немного затхлым, но Раф был рад и этому — было чем заняться, пока он одевается и размышляет.
А она недурна, эта Джессмин Д'Геррик. Даже красива. Как отливали золотом ее рыжие волосы в утренних лучах солнца! Она покинула один трон на севере, чтобы погибнуть за другой на юге. Что за глупость! А как была прекрасна Сандаал, сидевшая подле королевы! Одно время Раф пытался за ней ухаживать, но девушка оставалась недостижима, что только делало ее более желанной.
Из зала внизу доносились голоса. Он расправил на себе складки одежды и по ковровой дорожке направился к лестнице. Оттуда голоса привели его в библиотеку. В ней собрались представители нескольких, самых богатых и влиятельных в стране семейств: Троя, Бреннар, Лэйн и Эйким. Все они были единодушны с домом Гуларов в своем желании возвести Кила на престол. Никто не обратил внимания на появление Рафа, никто, кроме его отца, который нахмурился при виде младшего сына. Кил сидел в углу комнаты, надув толстые губы.
— Хэррен! — прохрипел Стэф Д'Лэйн, его мясистое лицо казалось красным при свете лампы. — Ты обещал, что она никогда не приедет в Занкос.
— Когда это я мог давать такие идиотские обещания? — огрызнулся отец Рафа. — Я говорил, что мы сделаем все возможное, чтобы остановить виннамирскую королеву, убедить ее остаться дома. Попытка в Миллтауне провалилась, но у нас есть и другие средства.
Дэймин из дома Эйкимов покачал головой:
— Матросы не согласятся на мокрое дело. А распустить всю команду сейчас и сидеть сложа руки, надеясь на чудесное воцарение принца, — будет просто сумасшествием.
— Соображать задним числом — замечательный талант! — иронично бросил Хэррен. — Может быть, ты передумал принимать участие в нашем деле?
Д'Эйким снова покачал головой, зло сжав губы.
Хэррен оглядел остальных.
— Джессмин Д'Геррик уже находится во дворце, а Д'Ар держит власть в своих руках. Но я напоминаю вам, джентльмены, что у нас есть человек близкий к королеве, человек, который выполняет все наши приказания, и поэтому игра еще не проиграна. — Отец Рафа отхлебнул из чаши и улыбнулся:
— Наши действия мы будем хранить в глубочайшей тайне. Если же и это не убедит королевское семейство вернуться в свой Каслкип, нашей соучастнице придется пожертвовать собой ради нашей победы.
«Соучастнице? — Раф недоумевал. — Кто? Кто это мог быть?» Эти скрытные старики предпочитали сами хранить свои тайны. Но все равно, Раф сам сможет найти ответ. Должно быть, это какая-нибудь фрейлина или служанка, подкупленная его отцом обещанием богатства или выгодного замужества. Возможно даже, что он предложил Кила как будущего короля.
Он поднял голову и увидел, как в противоположном конце комнаты его старший брат извлек что-то из уха, внимательно рассмотрел и выбросил прочь, затем засунул тот же самый палец в нос. Раф стиснул зубы. Что за милый муженек выйдет из Кила! Что за грозный лорд и монарх!
За стенами Палаты Совета Эовин Д'Ар готовился к испытанию. Болезнь пыталась сломить его, но он предусмотрительно принял изрядную дозу чудодейственного снадобья, данного ему Гирканом. Это облегчило боль в суставах, прояснило голову и мысли. Опять путаница во всем! Каким-то образом оказалось, что Великий посланник должен не только провести, но и организовать и контролировать совещание, что было совсем нелегко для такого старого человека после многонедельного путешествия.
Охватив взглядом зал, он заметил, что собрались все влиятельные дома Ксенары. Никто не осмелился пропустить сегодняшнее совещание, несмотря на то что по причине разрушения города многие имели дома в Катае и даже в Бирне, что находилась на южном побережье Внутреннего моря. Все с нетерпением ожидали возвращения Великого посланника.
— Я хочу воды, холодной воды. Принеси в зал, — приказал Эовин молодому рабу с клеймом королевского дома, вытатуированным на смуглой гладкой щеке. Раб поспешил исполнить приказание. Д'Ар с ясным лицом и в белоснежной одежде переступил порог зала.
Многочисленные разговоры в зале мгновенно стихли, сменившись выжидательной тишиной. Высоко на стенах масляные лампы в стеклянных абажурах излучали ровный свет, а над головой сияло множество канделябров с зажженными свечами. В нос бил смешанный запах человеческого пота и дорогих духов. Эовин подошел к помосту с низкой резной оградой и подождал, пока слуга распахнул перед ним дверцы. Три низких ступени привели его на трибуну.
Вдоль стены расположились аристократические дома, отделенные от остальных загородками. Д'Гулары расположились поближе к выходу, окруженные поддерживающими их домами. Хэррен выражал решительность, тогда как Кил сидел безмятежно. Они обрядили этого незаконного короля-полукровку в богатые одежды, но это не могло скрыть пустоты и скуки в его холодных голубых глазах. Позади него Раф склонился вперед в своем кресле, теребя длинный тонкий ус. Самый яркий представитель семейства, хотя, к сожалению, обладал холодным и жестоким интеллектом.
Холодная вода была принесена и поставлена перед посланником. Он сделал глоток и пробежал глазами по заполненным рядам кресел. Оландены и Сандзы сидели в окружении десятка других, которые поддерживали их притязания на трон. Но среди них были пустые места, и посланник почувствовал глубокую радость.
— Итак, — произнес он наконец ясным и громким, несмотря на его слабость, голосом. — Я вижу пустые места в ваших рядах. По какой-то причине осталось только три соперника. Я думаю, что если бы я еще немного повременил с возвращением, их не осталось бы вовсе.
— Возможно, Д'Ар, — выкрикнул Хэррен, — вам вообще не следовало возвращаться.
Это вызвало ропот недовольства среди домов, симпатизирующих посланнику.