Страница:
Арабелла грустно улыбнулась.
– Что я целовалась с Джастином?
Щеки Джорджианы порозовели.
– Ну... э-э-э... да. Если бы я знала, Арабелла, поверь, я бы даже не пикнула – наоборот, постаралась бы исчезнуть как можно скорее. Мне так жаль, поверь. Это все я виновата!
– Глупости, при чем тут ты? – автоматически ответила Арабелла.
О чем она только думала? Позволить Джастину поцеловать ее! Да еще так... страстно! Даже сейчас, вспомнив, как все было, Арабелла почувствовала, как ее опалило жаром. И тут же сама устыдилась этого. И разве дело только в поцелуе? Нет. Она пала так низко, что позволила ему ласкать ее обнаженную грудь. Теперь она буквально корчилась от стыда и наслаждения одновременно, потому что даже сейчас сгорала от желания вновь почувствовать его руки у себя на груди.
– Арабелла!
По выражению лица Джорджианы было ясно, что она уже давно пытается привлечь внимание своей подруги. Взгляд Джорджианы впился в ее лицо.
– Я спросила... ну и как это?
– Что? – слабым голосом спросила Арабелла.
– Сама понимаешь, – с досадой выпалила та. – Каково это, когда тебя целуют? Что при этом чувствуешь?
Когда тебя целуют? Или когда тебя целует Джастин Стерлинг? Сама Арабелла ни чуточки не сомневалась, что это не одно и то же. У нее уже был случай убедиться в этом. Поцелуи Джастина были полны какого-то неизъяснимого, почти волшебного очарования.
Джорджиана вдруг побагровела, как пион, и в полном ужасе закрыла лицо руками.
– Да что же это я?! – ахнула она. – Как у меня только повернулся язык спросить об этом?! Боже! Прости меня, Арабелла!
К ее величайшему удивлению, Арабелла рассмеялась. Приободрившись, она тоже засмеялась. Вскоре Арабелла проводила ее до дверей. На прощание Джорджиана крепко обняла подругу.
– Не вешай нос, дорогая. Что бы ни ждало тебя утром, я уверена, все к лучшему. Вот увидишь, все обойдется, поверь мне на слово.
У Арабеллы слегка полегчало на душе. Пожелав Джорджиане спокойной ночи, она закрыла за ней дверь и с тяжелым вздохом прислонилась к ней лбом. Ей бы уверенность Джорджианы...
Интересно, что рассказал Джастин Себастьяну о том, что произошло на веранде? Как он это назвал... прискорбный случай? Острая боль кольнула ее в сердце. О чем он сожалеет? Раскаивается, что поцеловал ее? Или злится, что их застали?
Ответа у нее не было. И вдруг она поняла, что ей не хочется знать этот самый ответ.
Что сделано, то сделано. Слишком поздно сожалеть – теперь уже ничего не воротишь. Ей оставалось только надеяться, что внутренний голос не подвел Джорджиану, что все действительно к лучшему.
Почти в то же самое время в другой части дома Джастин только-только задернул в своей комнате тяжелые гардины, когда в дверь постучали. Открыв, Джастин увидел Себастьяна. В руках тот держал поднос, на котором стояли пузатая бутылка с янтарной жидкостью и два хрустальных бокала.
Джастин, широко распахнув дверь, сделал брату знак войти.
– Позволь, я попробую угадать, – буркнул он. – Ты явился дать мне совет?
Себастьян, не ответив, поставил поднос на небольшой столик между двумя креслами, возле которых в камине весело пылал огонь.
– Да нет, какие уж тут советы, – пробормотал он. – Просто подумал, может, тебе захочется поговорить.
Вытаращив глаза, Джастин рухнул в одно из кресел.
– Поговорить?! Знаешь, не могу сказать, что мне так уж этого хочется. Зато вряд ли я смогу устоять перед твоим знаменитым бренди.
– Я так и подумал, – хмыкнул Себастьян. – Кстати, твое любимое и самое лучшее из того, что имеется в погребе.
Развязав галстук, Джастин отшвырнул его в сторону, в то время как Себастьян, осторожно наклонив бутылку, один за другим наполнил оба бокала почти до краев. Передав один Джастину, Себастьян уселся в другое кресло.
Джастин одним глотком опустошил свой бокал, словно бы это была вода, а не бренди. Потом угрюмо покосился на старшего брата.
– Ну, думаю, самое время тебе спросить, каковы будут мои намерения? – проворчал он.
– Мне бы и в голову не пришло указывать тебе, как следует поступить в подобных обстоятельствах, – мягко проговорил Себастьян. – Хотя, признаться, должен заметить... – он выразительно кивнул в сторону окна, – есть там что-то такое, колдовское, что ли... лунный свет... та самая, желанная и единственная, женщина... – словом, ты понимаешь.
Сдавленный стон сорвался с губ Джастина.
– И ты туда же! В точности как старая герцогиня!
Уголки губ Себастьяна поползли вверх.
– И моя жена... – многозначительно добавил он.
– Тебе все это кажется забавным? – Джастин со стуком поставил на стол пустой бокал.
На лице его появилась хищная усмешка. Себастьян услужливо наполнил бокал снова.
– Что ты! Вовсе нет.
Подняв к глазам бокал, Джастин невидящими глазами уставился на янтарную жидкость.
– Я потерял голову, – со вздохом пробормотал он. – И теперь мне некого винить; кроме самого себя.
– К несчастью, это не тот случай, когда можно просто обо всем забыть. Поскольку я сильно подозреваю, что Арабеллу можно с полным правом назвать невинной девушкой.
– Это так, – признался Джастин.
– И к тому же Бервиллы – очень уважаемая семья. Джастин скривился:
– Тебе обязательно все это говорить?
Себастьян пожал плечами:
– На мой взгляд, дело обстоит так: либо ты женишься на ней, либо нет. Все очень просто.
На самом деле все далеко не так просто! Джастин внезапно пришел в ярость.
– Но если у тебя нет намерения жениться на Арабелле, – весело продолжал Себастьян, – то, думаю, это не замедлит сделать кто-то другой. Я слышал, что она и так уже успела отклонить три предложения руки и сердца.
Не три, а четыре, мысленно поправил брата Джастин. Но предпочел благоразумно промолчать, лишь метнув на брата испепеляющий взгляд.
Джастин до боли стиснул зубы, чтобы не взорваться. Бог свидетель, ему вовсе не по душе, что приходится жениться чуть ли не под дулом пистолета! Да и кому бы это пришлось по вкусу?! Но все было в точности, как он и сказал Себастьяну, он действительно потерял голову. Впрочем, подумал Джастин, стоит ли обманывать себя? Там, на веранде, в лунном свете, тихо лившемся на них с небес, не было такой силы, что могла бы помешать ему заключить Арабеллу в объятия! Целовать ее губы, такие теплые, нежные, дрожащие, коснуться... Проклятие! Если бы Грейс с Джорджианой не наткнулись на них и не подняли весь этот шум, он бы и сейчас еще целовал Арабеллу! Ласкал бы ее, не желая... впрочем, черт... и не имея сил остановиться!
Он снова схватился за бокал и немного пришел в себя, когда бренди обожгло ему губы.
– Себастьян... – проговорил он очень тихо, старательно отводя глаза в сторону, чтобы не встретиться взглядом с братом. – Что, если я обидел ее?
– Ты не должен так думать! – резко оборвал его Себастьян.
Джастин слегка покачал головой:
– Не могу. Себастьян, я... – Он внезапно замолчал. Целый вихрь непрошеных мыслей закружился у него в голове. Чувствуя знакомую неуверенность, Джастин заколебался.
Что-то блеснуло в глазах Себастьяна.
– Ты думаешь об отце? – вдруг едва слышно спросил он.
– Да... – Само это слово, сорвавшись с его языка, казалось, потрясло его. Он вдруг понял, что должен рассказать Себастьяну. Разве не пора уже Себастьяну узнать то, что известно ему одному? Что это он, Джастин, убил их отца. Что-то темное удушливой волной поднималось в его душе. Едкая горечь наполнила его рот. Язык решительно отказывался повиноваться ему.
– О чем бы ты сейчас ни думал, – мягко проговорил Себастьян, – выбрось это из головы. Отец с матерью жили в аду, это верно, но в аду, который сами устроили себе. Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне. И ты сам это знаешь.
Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне... Что-то вдруг словно перевернулось в нем. А что, если Себастьян ошибается? Что, если все-таки имеет?
– Себастьян, – бесцветным голосом проговорил он, – ты никогда не задумывался... что, если мама.... если отец... если мы, все трое, – да, ты, я и Джулианна... – На скулах у него заходили желваки. – О, к дьяволу! Проклятие, забудь об этом! Забудь, слышишь?! Считай, что я ничего не говорил.
Себастьян долго вглядывался в расстроенное лицо младшего брата.
– Что бы сейчас ни тревожило тебя, Джастин, тут уже ничего не изменишь. Мы не в силах изменить наше прошлое, ни ты, ни я. Думаешь, я ничего не помню? Проклятие, знаешь, сколько есть того, что бы я хотел забыть, чего я не в силах забыть? И все равно, когда я вспоминаю наше с тобой детство, я считаю, что нам еще повезло. Нам повезло, что нас трое, что каждый из нас не один. – По губам его скользнула слабая улыбка. – Да, прошлого не изменить. Но теперь нужно подумать о будущем. О твоем будущем. Ты заслуживаешь счастья, Джастин. Разве ты до сих пор еще этого не понял?
У Джастина внезапно защекотало в горле.
– А как насчет Джулианны? Она ведь тоже заслуживает счастья, разве нет? А послушать ее, получается... Впрочем, не думаю, что она действительно так думает.
Какая-то тень скользнула по лицу Себастьяна.
– Согласен, – мрачно пробормотал он.
Лицо Джастина будто разом окаменело.
– Когда я вспоминаю, что с ней сделал этот ублюдок Томас... Жаль, что я тогда не вызвал его к барьеру!
– Это бы ничего не изменило, – мягко напомнил ему Себастьян. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду. И все же я верю, что и она когда-нибудь будет счастлива. Послушай, Джастин, бывает время, когда всем нам приходится уповать на помощь того, у кого больше могущества, чем у любого из нас.
Джастин саркастически вскинул брови:
– Твое терпение и смирение не устают меня удивлять.
Себастьян хмыкнул.
– Будь здесь моя жена, думаю, она вряд ли с тобой согласилась бы. – Поднявшись на ноги, он взял в руки поднос.
Джастин тут же поднял полупустой бокал.
– Оставь бутылку, – попросил он.
Себастьян расхохотался.
– Осторожнее, братец! – дружески посоветовал он. – Если ты не появишься у меня в кабинете ровно в семь утра, держу пари, Джозеф душу из тебя вытрясет. По-моему, он настроен не слишком миролюбиво. И я бы не стал рассчитывать на то, что тебе удастся отсидеться в своей комнате.
Этого не будет, подумал Джастин, невидящим взглядом уставившись на захлопнувшуюся за братом дверь. Каким бы негодяем он ни был, он не позволит себе пасть так низко, не позволит, чтобы на долю Арабеллы выпало еще худшее унижение. Было еще кое-что, о чем он почему-то раньше не подумал. Себастьян прав: если на Арабелле не женится он, то это сделает другой. А мысль о том, что Арабелла пойдет под венец с другим мужчиной, была для него хуже самой мучительной пытки.
Женитьба, подумал Джастин, снова и снова прокручивая это слово в своем мозгу, словно пробуя его на вкус. Женитьба.
Он потрясен, вынужден был признаться сам себе Джастин. Одна мысль об этом приводила его в полную растерянность. И все же она согревала его, словно глоток доброго виски, заставляя кровь быстрее струиться по жилам, а холод, сковавший его душу, вдруг как будто начал отступать. Казалось, Арабелла все еще здесь, рядом. Аромат, присущий только ей одной, щекотал его ноздри. Он чувствовал исходившее от нее тепло. Подумать только, теперь она все время будет рядом с ним, как было этим вечером! Сердце Джастина забилось чаше, ему внезапно захотелось большего. С того самого дня, как он впервые увидел ее на балу у Фартингейлов, не было, кажется, дня, чтобы он не думал о ней. Чтобы не мечтал оказаться рядом с ней... сжать ее в объятиях, как он сделал сегодня. Он мечтал о том, чтобы сделать ее своей, заставить ее всецело принадлежать ему одному, почувствовать, как ее нежное тело податливо уступает его ласкам. Одна лишь мысль о том, как это будет – вернее, как ему хотелось бы, чтобы это было, – заставила его кровь закипеть. Но когда же это случится? Сколько ему придется ждать?
И главное, долго ли это продлится?
Супружеская честь, верность... неужели из-за этого он так боится? Джастин не слишком часто сталкивался с подобными добродетелями – черт возьми, с любыми человеческими добродетелями, если уж говорить начистоту! Впрочем, он особо и не расстраивался. Он же не Себастьян, в самом деле! Но он не похож и на свою мать. Их мать...
Но мысль о том, чтобы причинить боль Арабелле, заставить ее страдать, была ему нестерпима. Нет, он не вынесет этого, не вынесет! Но как же быть с его желанием? – холодно напомнил себе Джастин. А он страстно, мучительно желал Арабеллу, в этом не было ни малейших сомнений. Желал ее каждой клеткой своего тела... своей души. О любви ее он даже не мечтал. Что толку мечтать о том, что невозможно? Здравый смысл превыше всего, с горечью решил Джастин. Арабелла никогда не сможет полюбить такого негодяя, как я, напомнил он себе. Но пусть он не обретет любви – зато в их жизни будут и страсть, и нежность. И пока этого для него достаточно.
Одновременно с этой мыслью к нему пришел и ответ, который он давно и тщетно искал. А вместе с ним – спокойствие.
Наконец в душе Джастина воцарился мир.
Теперь он точно знал, как ему следует поступить.
Глава 14
– Что я целовалась с Джастином?
Щеки Джорджианы порозовели.
– Ну... э-э-э... да. Если бы я знала, Арабелла, поверь, я бы даже не пикнула – наоборот, постаралась бы исчезнуть как можно скорее. Мне так жаль, поверь. Это все я виновата!
– Глупости, при чем тут ты? – автоматически ответила Арабелла.
О чем она только думала? Позволить Джастину поцеловать ее! Да еще так... страстно! Даже сейчас, вспомнив, как все было, Арабелла почувствовала, как ее опалило жаром. И тут же сама устыдилась этого. И разве дело только в поцелуе? Нет. Она пала так низко, что позволила ему ласкать ее обнаженную грудь. Теперь она буквально корчилась от стыда и наслаждения одновременно, потому что даже сейчас сгорала от желания вновь почувствовать его руки у себя на груди.
– Арабелла!
По выражению лица Джорджианы было ясно, что она уже давно пытается привлечь внимание своей подруги. Взгляд Джорджианы впился в ее лицо.
– Я спросила... ну и как это?
– Что? – слабым голосом спросила Арабелла.
– Сама понимаешь, – с досадой выпалила та. – Каково это, когда тебя целуют? Что при этом чувствуешь?
Когда тебя целуют? Или когда тебя целует Джастин Стерлинг? Сама Арабелла ни чуточки не сомневалась, что это не одно и то же. У нее уже был случай убедиться в этом. Поцелуи Джастина были полны какого-то неизъяснимого, почти волшебного очарования.
Джорджиана вдруг побагровела, как пион, и в полном ужасе закрыла лицо руками.
– Да что же это я?! – ахнула она. – Как у меня только повернулся язык спросить об этом?! Боже! Прости меня, Арабелла!
К ее величайшему удивлению, Арабелла рассмеялась. Приободрившись, она тоже засмеялась. Вскоре Арабелла проводила ее до дверей. На прощание Джорджиана крепко обняла подругу.
– Не вешай нос, дорогая. Что бы ни ждало тебя утром, я уверена, все к лучшему. Вот увидишь, все обойдется, поверь мне на слово.
У Арабеллы слегка полегчало на душе. Пожелав Джорджиане спокойной ночи, она закрыла за ней дверь и с тяжелым вздохом прислонилась к ней лбом. Ей бы уверенность Джорджианы...
Интересно, что рассказал Джастин Себастьяну о том, что произошло на веранде? Как он это назвал... прискорбный случай? Острая боль кольнула ее в сердце. О чем он сожалеет? Раскаивается, что поцеловал ее? Или злится, что их застали?
Ответа у нее не было. И вдруг она поняла, что ей не хочется знать этот самый ответ.
Что сделано, то сделано. Слишком поздно сожалеть – теперь уже ничего не воротишь. Ей оставалось только надеяться, что внутренний голос не подвел Джорджиану, что все действительно к лучшему.
Почти в то же самое время в другой части дома Джастин только-только задернул в своей комнате тяжелые гардины, когда в дверь постучали. Открыв, Джастин увидел Себастьяна. В руках тот держал поднос, на котором стояли пузатая бутылка с янтарной жидкостью и два хрустальных бокала.
Джастин, широко распахнув дверь, сделал брату знак войти.
– Позволь, я попробую угадать, – буркнул он. – Ты явился дать мне совет?
Себастьян, не ответив, поставил поднос на небольшой столик между двумя креслами, возле которых в камине весело пылал огонь.
– Да нет, какие уж тут советы, – пробормотал он. – Просто подумал, может, тебе захочется поговорить.
Вытаращив глаза, Джастин рухнул в одно из кресел.
– Поговорить?! Знаешь, не могу сказать, что мне так уж этого хочется. Зато вряд ли я смогу устоять перед твоим знаменитым бренди.
– Я так и подумал, – хмыкнул Себастьян. – Кстати, твое любимое и самое лучшее из того, что имеется в погребе.
Развязав галстук, Джастин отшвырнул его в сторону, в то время как Себастьян, осторожно наклонив бутылку, один за другим наполнил оба бокала почти до краев. Передав один Джастину, Себастьян уселся в другое кресло.
Джастин одним глотком опустошил свой бокал, словно бы это была вода, а не бренди. Потом угрюмо покосился на старшего брата.
– Ну, думаю, самое время тебе спросить, каковы будут мои намерения? – проворчал он.
– Мне бы и в голову не пришло указывать тебе, как следует поступить в подобных обстоятельствах, – мягко проговорил Себастьян. – Хотя, признаться, должен заметить... – он выразительно кивнул в сторону окна, – есть там что-то такое, колдовское, что ли... лунный свет... та самая, желанная и единственная, женщина... – словом, ты понимаешь.
Сдавленный стон сорвался с губ Джастина.
– И ты туда же! В точности как старая герцогиня!
Уголки губ Себастьяна поползли вверх.
– И моя жена... – многозначительно добавил он.
– Тебе все это кажется забавным? – Джастин со стуком поставил на стол пустой бокал.
На лице его появилась хищная усмешка. Себастьян услужливо наполнил бокал снова.
– Что ты! Вовсе нет.
Подняв к глазам бокал, Джастин невидящими глазами уставился на янтарную жидкость.
– Я потерял голову, – со вздохом пробормотал он. – И теперь мне некого винить; кроме самого себя.
– К несчастью, это не тот случай, когда можно просто обо всем забыть. Поскольку я сильно подозреваю, что Арабеллу можно с полным правом назвать невинной девушкой.
– Это так, – признался Джастин.
– И к тому же Бервиллы – очень уважаемая семья. Джастин скривился:
– Тебе обязательно все это говорить?
Себастьян пожал плечами:
– На мой взгляд, дело обстоит так: либо ты женишься на ней, либо нет. Все очень просто.
На самом деле все далеко не так просто! Джастин внезапно пришел в ярость.
– Но если у тебя нет намерения жениться на Арабелле, – весело продолжал Себастьян, – то, думаю, это не замедлит сделать кто-то другой. Я слышал, что она и так уже успела отклонить три предложения руки и сердца.
Не три, а четыре, мысленно поправил брата Джастин. Но предпочел благоразумно промолчать, лишь метнув на брата испепеляющий взгляд.
Джастин до боли стиснул зубы, чтобы не взорваться. Бог свидетель, ему вовсе не по душе, что приходится жениться чуть ли не под дулом пистолета! Да и кому бы это пришлось по вкусу?! Но все было в точности, как он и сказал Себастьяну, он действительно потерял голову. Впрочем, подумал Джастин, стоит ли обманывать себя? Там, на веранде, в лунном свете, тихо лившемся на них с небес, не было такой силы, что могла бы помешать ему заключить Арабеллу в объятия! Целовать ее губы, такие теплые, нежные, дрожащие, коснуться... Проклятие! Если бы Грейс с Джорджианой не наткнулись на них и не подняли весь этот шум, он бы и сейчас еще целовал Арабеллу! Ласкал бы ее, не желая... впрочем, черт... и не имея сил остановиться!
Он снова схватился за бокал и немного пришел в себя, когда бренди обожгло ему губы.
– Себастьян... – проговорил он очень тихо, старательно отводя глаза в сторону, чтобы не встретиться взглядом с братом. – Что, если я обидел ее?
– Ты не должен так думать! – резко оборвал его Себастьян.
Джастин слегка покачал головой:
– Не могу. Себастьян, я... – Он внезапно замолчал. Целый вихрь непрошеных мыслей закружился у него в голове. Чувствуя знакомую неуверенность, Джастин заколебался.
Что-то блеснуло в глазах Себастьяна.
– Ты думаешь об отце? – вдруг едва слышно спросил он.
– Да... – Само это слово, сорвавшись с его языка, казалось, потрясло его. Он вдруг понял, что должен рассказать Себастьяну. Разве не пора уже Себастьяну узнать то, что известно ему одному? Что это он, Джастин, убил их отца. Что-то темное удушливой волной поднималось в его душе. Едкая горечь наполнила его рот. Язык решительно отказывался повиноваться ему.
– О чем бы ты сейчас ни думал, – мягко проговорил Себастьян, – выбрось это из головы. Отец с матерью жили в аду, это верно, но в аду, который сами устроили себе. Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне. И ты сам это знаешь.
Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне... Что-то вдруг словно перевернулось в нем. А что, если Себастьян ошибается? Что, если все-таки имеет?
– Себастьян, – бесцветным голосом проговорил он, – ты никогда не задумывался... что, если мама.... если отец... если мы, все трое, – да, ты, я и Джулианна... – На скулах у него заходили желваки. – О, к дьяволу! Проклятие, забудь об этом! Забудь, слышишь?! Считай, что я ничего не говорил.
Себастьян долго вглядывался в расстроенное лицо младшего брата.
– Что бы сейчас ни тревожило тебя, Джастин, тут уже ничего не изменишь. Мы не в силах изменить наше прошлое, ни ты, ни я. Думаешь, я ничего не помню? Проклятие, знаешь, сколько есть того, что бы я хотел забыть, чего я не в силах забыть? И все равно, когда я вспоминаю наше с тобой детство, я считаю, что нам еще повезло. Нам повезло, что нас трое, что каждый из нас не один. – По губам его скользнула слабая улыбка. – Да, прошлого не изменить. Но теперь нужно подумать о будущем. О твоем будущем. Ты заслуживаешь счастья, Джастин. Разве ты до сих пор еще этого не понял?
У Джастина внезапно защекотало в горле.
– А как насчет Джулианны? Она ведь тоже заслуживает счастья, разве нет? А послушать ее, получается... Впрочем, не думаю, что она действительно так думает.
Какая-то тень скользнула по лицу Себастьяна.
– Согласен, – мрачно пробормотал он.
Лицо Джастина будто разом окаменело.
– Когда я вспоминаю, что с ней сделал этот ублюдок Томас... Жаль, что я тогда не вызвал его к барьеру!
– Это бы ничего не изменило, – мягко напомнил ему Себастьян. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду. И все же я верю, что и она когда-нибудь будет счастлива. Послушай, Джастин, бывает время, когда всем нам приходится уповать на помощь того, у кого больше могущества, чем у любого из нас.
Джастин саркастически вскинул брови:
– Твое терпение и смирение не устают меня удивлять.
Себастьян хмыкнул.
– Будь здесь моя жена, думаю, она вряд ли с тобой согласилась бы. – Поднявшись на ноги, он взял в руки поднос.
Джастин тут же поднял полупустой бокал.
– Оставь бутылку, – попросил он.
Себастьян расхохотался.
– Осторожнее, братец! – дружески посоветовал он. – Если ты не появишься у меня в кабинете ровно в семь утра, держу пари, Джозеф душу из тебя вытрясет. По-моему, он настроен не слишком миролюбиво. И я бы не стал рассчитывать на то, что тебе удастся отсидеться в своей комнате.
Этого не будет, подумал Джастин, невидящим взглядом уставившись на захлопнувшуюся за братом дверь. Каким бы негодяем он ни был, он не позволит себе пасть так низко, не позволит, чтобы на долю Арабеллы выпало еще худшее унижение. Было еще кое-что, о чем он почему-то раньше не подумал. Себастьян прав: если на Арабелле не женится он, то это сделает другой. А мысль о том, что Арабелла пойдет под венец с другим мужчиной, была для него хуже самой мучительной пытки.
Женитьба, подумал Джастин, снова и снова прокручивая это слово в своем мозгу, словно пробуя его на вкус. Женитьба.
Он потрясен, вынужден был признаться сам себе Джастин. Одна мысль об этом приводила его в полную растерянность. И все же она согревала его, словно глоток доброго виски, заставляя кровь быстрее струиться по жилам, а холод, сковавший его душу, вдруг как будто начал отступать. Казалось, Арабелла все еще здесь, рядом. Аромат, присущий только ей одной, щекотал его ноздри. Он чувствовал исходившее от нее тепло. Подумать только, теперь она все время будет рядом с ним, как было этим вечером! Сердце Джастина забилось чаше, ему внезапно захотелось большего. С того самого дня, как он впервые увидел ее на балу у Фартингейлов, не было, кажется, дня, чтобы он не думал о ней. Чтобы не мечтал оказаться рядом с ней... сжать ее в объятиях, как он сделал сегодня. Он мечтал о том, чтобы сделать ее своей, заставить ее всецело принадлежать ему одному, почувствовать, как ее нежное тело податливо уступает его ласкам. Одна лишь мысль о том, как это будет – вернее, как ему хотелось бы, чтобы это было, – заставила его кровь закипеть. Но когда же это случится? Сколько ему придется ждать?
И главное, долго ли это продлится?
Супружеская честь, верность... неужели из-за этого он так боится? Джастин не слишком часто сталкивался с подобными добродетелями – черт возьми, с любыми человеческими добродетелями, если уж говорить начистоту! Впрочем, он особо и не расстраивался. Он же не Себастьян, в самом деле! Но он не похож и на свою мать. Их мать...
Но мысль о том, чтобы причинить боль Арабелле, заставить ее страдать, была ему нестерпима. Нет, он не вынесет этого, не вынесет! Но как же быть с его желанием? – холодно напомнил себе Джастин. А он страстно, мучительно желал Арабеллу, в этом не было ни малейших сомнений. Желал ее каждой клеткой своего тела... своей души. О любви ее он даже не мечтал. Что толку мечтать о том, что невозможно? Здравый смысл превыше всего, с горечью решил Джастин. Арабелла никогда не сможет полюбить такого негодяя, как я, напомнил он себе. Но пусть он не обретет любви – зато в их жизни будут и страсть, и нежность. И пока этого для него достаточно.
Одновременно с этой мыслью к нему пришел и ответ, который он давно и тщетно искал. А вместе с ним – спокойствие.
Наконец в душе Джастина воцарился мир.
Теперь он точно знал, как ему следует поступить.
Глава 14
На следующее утро, не успели старинные часы пробить семь, как они уже все выстроились перед дверями кабинета Себастьяна – тетя Грейс с дядей Джозефом и притихшая, осунувшаяся за ночь Арабелла. Появившийся через минуту хозяин дома пригласил их войти. В атмосфере чувствовалось что-то зловещее, как бывает иногда перед грозой. Арабелла, сложив руки на коленях, робко примостилась на краешке стула. Тетя Грейс и дядя Джозеф устроились на диване напротив племянницы. Губы дяди Джозефа были сурово поджаты, он хранил ледяное молчание. Не в его привычках было вопить и возмущаться – впрочем, сейчас Арабелла почти жалела, что это не так. А тетушка Грейс... слегка припухшие глаза ее покраснели от слез, она наверняка проплакала всю ночь.
И все из-за нее.
Распахнулась дверь, и быстрыми шагами вошел Джастин. Коротко кивнув собравшимся, он уселся в кресло напротив потупившейся Арабеллы.
Дядя Джозеф, видимо, решив, что сейчас не до формальностей, перешел прямо к делу.
– В отсутствие родителей Арабеллы, – обращался он исключительно к Джастину, – ее тетка и я заменяем их. Но теперь, похоже, перед нами встает нелегкая проблема.
Арабелла подняла голову.
– Дядя, Джорджиана – моя подруга, она будет молчать, – робко вмешалась она.
– Будет она держать язык за зубами или нет, теперь уже не важно! – вспылил дядя Джозеф. – Это не одна из твоих прежних выходок, пойми ты наконец! Знаю я. Знает твоя тетка. Да мало ли кто наконец...
Тут вмешался Джастин:
– Она не виновата, милорд. Вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – не опуская глаз, четко и раздельно проговорил он. – Это я соблазнил ее.
Глаза Арабеллы едва не вылезали из орбит.
– Что?! – взвилась она. – Но вы...
– Тихо! – не сговариваясь, рявкнули одновременно Себастьян и дядя Джозеф.
Ошеломленная таким поворотом, окончательно растерявшаяся, Арабелла сникла. Ее взгляд беспомощно уцепился за Джастина. А он в отличие от нее казался на диво спокойным и невозмутимым.
Дядя Джозеф бросил на Джастина испепеляющий взгляд:
– Вы скомпрометировали мою племянницу, сэр! – Пальцы пожилого джентльмена впились в подлокотники дивана с такой силой, что даже костяшки их побелели. – Я требую удовлетворения.
Джастин учтиво наклонил голову:
– Вы его получите, милорд.
Арабелла слабо вскрикнула. Дуэль?! Нет, подумала она, только не это!
– Я обесчестил вашу племянницу и навсегда погубил ее репутацию. Совершенно очевидно, что существует только одна возможность исправить причиненное мною зло. Следовательно, я женюсь на ней.
Лицо дяди Джозефа как будто потемнело еще больше.
– И как можно быстрее. Предупреждаю вас, – жестко добавил он, – я не потерплю никаких отговорок!
Арабелла разинула рот. И тут же снова захлопнула его. Мужчины говорили так, словно ее тут не было. Или это она сошла с ума, или... или они оба. Сердце ее билось так громко, что она не могла сосредоточиться. Столько самых разных чувств захлестнуло ее, что она едва могла дышать. Впрочем, говорить она тоже не могла.
Уж не ослышалась ли она?
Не мог же Джастин в самом деле сказать, что...
– Я позабочусь о специальной лицензии, милорд. Мы с вашей племянницей обвенчаемся, как только это будет возможно.
Онемев от изумления, Арабелла молча смотрела, как мужчины, поднявшись, обменялись рукопожатием.
К вечеру о состоявшейся помолвке знали уже все в доме. Услышав новости, Девон радостно вскрикнула, а потом повисла у Арабеллы на шее.
– О, я знала! – воскликнула она. – Я знала, что ты – она самая и есть!
Себастьян реагировал менее бурно, чем его жена, – он учтиво склонился к руке Арабеллы, но в серых глазах его блеснул смешливый огонек.
– Я очень рад, что это именно вы, – просто, но искренне проговорил он.
На них обоих со всех сторон сыпались поздравления. Джастин только таинственно улыбался, но предпочитал помалкивать. А на сердце у Арабеллы было тяжело. Ее терзали сомнения. Непохоже было, что Джастин сгорает от любви к ней. Временами ей казалось, что она ему даже не слишком нравится! Что за дура она была, кляла себя Арабелла, с какой стати она вообразила, что Джастин будет сиять от радости, словно он и впрямь счастливый жених?!
Под каким-то предлогом Бервиллы поспешили вернуться в Лондон – пора готовиться к свадьбе, как смущенно объяснила всем тетя Грейс. А Арабелле иной раз казалось, что ей это снится. Или происходит не с ней, а с кем-то еще.
Два дня спустя дядя Джозеф радостно объявил им с теткой, что специальное разрешение на брак наконец получено. Церемония венчания должна была состояться через два дня.
Но ей до сих пор не верилось в то, что это не сон.
За день до свадьбы Арабелла сидела в гостиной. Она была в полном смятении. Тетушка вышла посмотреть присланные к свадьбе цветы, которые были заказаны еще накануне. Как странно, тупо подумала Арабелла, похоже, тетя Грейс единственная, кто искренне радуется предстоящей свадьбе. Чай, который она заботливо налила племяннице, остывший и нетронутый, так и остался стоять на подносе. Трудно было поверить, что всего лишь неделю назад они собирались отправиться в Терстон-Холл...
В дверь легонько постучали. Это был Эймз, дворецкий.
– Мисс, к вам пришли.
– Я не хочу никого видеть, Эймз.
Но дворецкий не уходил.
– Возможно, узнав, кто это, вы передумаете, мисс.
Арабелла тяжело вздохнула.
– Эймз, я же сказала...
– Это ваш жених.
Жених. Во рту у нее разом пересохло. Даже в самых смелых своих мечтах Арабелла не могла представить, чтобы Джастина кто-то назвал ее женихом. Сердце ее, глухо заколотившись, вдруг словно провалилось куда-то, а в голове почему-то стало пусто и гулко.
– Мисс? – с тревогой переспросил Эймз. – Если хотите, я могу передать ему, что вы очень заняты...
В голове Арабеллы молнией промелькнула мысль, что с Джастином этот фокус вряд ли пройдет. Он вполне способен силой ворваться в дом.
Она глубоко вздохнула, как перед прыжком.
– Прошу вас, проводите его сюда, Эймз.
– Очень хорошо, мисс.
Спустя минуту в комнату быстрыми шагами вошел Джастин. Он был в костюме для верховой езды, высокие черные сапоги доходили ему до колен, коричневые кожаные бриджи облегали мускулистые ноги, словно вторая кожа.
– Я надеялся, что вы не станете возражать, если я загляну без предупреждения.
– Ничуть, – пробормотала Арабелла, неловким жестом указав ему на обтянутый полосатым дамастом стул напротив нее. – Прошу вас.
– Я подумал, что нам с вами нужно еще раз увидеться. Я имею в виду – перед завтрашним днем. – Проговорив это, Джастин стянул с рук перчатки для верховой езды и небрежным жестом бросил их на чайный столик.
В груди Арабеллы волной поднялась тревога. Почему-то она почувствовала себя на редкость неуютно. В каком-то уголке ее сознания промелькнула мысль, что руки Джастина под стать ему – изящные, но в то же время сильные, с длинными худощавыми пальцами и при этом необыкновенно мужественные. Лицо загорелось. Мысли, как это бывало всегда при встрече с Джастином, двинулись в определенном направлении, и Арабелла обреченно вздохнула, даже не надеясь как-то их обуздать. Интересно, в каком-то безумии вдруг подумала она, а какой он под этим элегантным костюмом, скрывающим его с головы до пят? В ту ночь в Терстон-Холле, когда он на руках отнес ее в постель, она изумилась, с какой легкостью он оторвал ее от земли. Арабелла невольно покраснела, уже в который раз поймав себя на том, что умудряется вспомнить об этом в самое, казалось бы, неподходящее время...
– Арабелла?
Вздрогнув, Арабелла повернулась к нему.
– Да? – тоненьким голосом виновато пискнула она.
Джастин внимательно вглядывался в ее смущенное лицо.
– Я спрашивал, готовы ли вы к свадьбе.
Арабелла не ответила. Она попросту была не в состоянии что-то сказать – язык ее внезапно словно прилип к небу, и она вдруг обнаружила, что решительно не знает, что с ним делать. Мысли у нее разбежались, и она никак не могла их собрать. Завтра в это же самое время они с Джастином будут уже мужем и женой. Она будет его женой. Его женой. Райское слово! И райская жизнь... Нет, остановила она себя, скорее всего ее ждет ад. Женат он или нет, все равно любая женщина при виде его будет думать только о том, как бы затащить его в постель. Или он... что, собственно, еще хуже...
– Да... Нет. Я... я не знаю. Понятия не имею. – Что она несет?! Идиотка! – Все это так странно... так неожиданно, – дрожащим голосом пробормотала она. Собрав остатки мужества, Арабелла заставила себя наконец поднять на него глаза. – Почему? – слабым голосом спросила она. – Зачем вы это делаете? Почему вы вообще согласились жениться на мне?
Джастин слегка поднял брови.
– Согласился? – с неудовольствием переспросил он. – Арабелла, может быть, вы не заметили, но идея обвенчаться принадлежала мне. А вовсе не вашему дядюшке.
Как он может говорить об этом так спокойно, так равнодушно?! И это когда она сама чувствует себя словно на раскаленной сковородке!
– Мне казалось, при одной только мысли о свадьбе вы должны были бежать на край света! – вырвалось вдруг у нее.
Он смерил ее долгим, внимательным взглядом. Потом, осторожно подбирая слова, негромко сказал:
– Можете думать обо мне что угодно. Возможно, я негодяй и подлец. Но я не трус.
Арабелла судорожно втянула в себя воздух.
– Как такое могло случиться?! – растерянно спросила она так тихо, что Джастин едва мог слышать ее слова. – Мы... мы ведь совсем не подходим друг другу. И вы это знаете так же хорошо, как и я. К тому же я уверена, что у вас не было ни малейшего желания жениться. И уж тем более на мне.
Джастин окаменел. Когда он спустя какое-то время заговорил, голос его звучал обманчиво тихо, но Арабелла кожей почувствовала надвигающуюся опасность.
– Почему вы это говорите?
– Вы – самый отъявленный распутник во всем Лондоне! А всем на свете известно, что распутник в три узла завяжется, лишь бы только избежать супружеских уз. Для него брак хуже мышеловки!
Джастин отпрянул, как от удара. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы сдержаться. Чувствовал он себя так, словно она дала ему пощечину. Господи, можно ли откровеннее дать понять, что одна мысль о браке с ним внушает ей ужас и омерзение?! Впрочем, возможно, он это заслужил, с мрачной горечью подумал он. И ему следует принять это – как расплату за свои многочисленные грехи.
– Вы – леди, не забывайте об этом, Арабелла. Тот факт, что в прошлом я много раз имел дело с женщинами не столь добродетельными, как вы, не имеет никакого отношения к тем обстоятельствам, в которых мы оба оказались. Я обесчестил вас и...
– Да что вы такое говорите, в самом деле?! Мы с вами оба хорошо знаем, что ни о каком бесчестии не было и речи! Мы с нами просто целовались.
– И не только, позвольте вам напомнить. Я ласкал вашу...
Лицо Арабеллы вспыхнуло.
– Вам обязательно напоминать мне об этом?!
– Короче, мое поведение в тот вечер вряд ли можно назвать джентльменским. Нас застали при компрометирующих обстоятельствах, и я намерен исправить это, насколько это в моих силах. Я не позволю, чтобы ваша репутация погибла по моей вине. Поверьте, я достаточно вас уважаю.
Это было сказано так резко, что Арабелла вздрогнула и растерянно моргнула. Откуда ей было знать, что он хоть к кому-то в мире испытывает уважение, тем более к ней? Нет, не совсем так, поправилась она. Он уважает своего брата, невестку. По крайней мере ей казалось, что это так. И уже в который раз Арабелла поймала себя на мысли о том, как же ей, в сущности, мало известно об этом человеке, который совсем скоро станет ее мужем.
Да, она многого о нем не знала. Но плохо это или хорошо, покажет будущее.
– Простите, – покаянно вздохнула она. – Я не хотела вас обидеть, поверьте...
Выражение лица Джастина подсказало ей, что он не слишком в этом уверен.
Арабелла замялась.
– Я просто... Мне бы не хотелось, чтобы вы меня возненавидели, Джастин. Чтобы я стала камнем у вас на шее.
Его лицо мгновенно просветлело. И прежде чем Арабелла успела сообразить, что он собирается сделать, Джастин уже оказался рядом с ней и взял ее руки в свои.
– Как странно, что вы это говорите! – порывисто проговорил он. – Потому что именно об этом я намеревался просить вас... В сущности, я из-за этого и приехал сегодня.
И все из-за нее.
Распахнулась дверь, и быстрыми шагами вошел Джастин. Коротко кивнув собравшимся, он уселся в кресло напротив потупившейся Арабеллы.
Дядя Джозеф, видимо, решив, что сейчас не до формальностей, перешел прямо к делу.
– В отсутствие родителей Арабеллы, – обращался он исключительно к Джастину, – ее тетка и я заменяем их. Но теперь, похоже, перед нами встает нелегкая проблема.
Арабелла подняла голову.
– Дядя, Джорджиана – моя подруга, она будет молчать, – робко вмешалась она.
– Будет она держать язык за зубами или нет, теперь уже не важно! – вспылил дядя Джозеф. – Это не одна из твоих прежних выходок, пойми ты наконец! Знаю я. Знает твоя тетка. Да мало ли кто наконец...
Тут вмешался Джастин:
– Она не виновата, милорд. Вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – не опуская глаз, четко и раздельно проговорил он. – Это я соблазнил ее.
Глаза Арабеллы едва не вылезали из орбит.
– Что?! – взвилась она. – Но вы...
– Тихо! – не сговариваясь, рявкнули одновременно Себастьян и дядя Джозеф.
Ошеломленная таким поворотом, окончательно растерявшаяся, Арабелла сникла. Ее взгляд беспомощно уцепился за Джастина. А он в отличие от нее казался на диво спокойным и невозмутимым.
Дядя Джозеф бросил на Джастина испепеляющий взгляд:
– Вы скомпрометировали мою племянницу, сэр! – Пальцы пожилого джентльмена впились в подлокотники дивана с такой силой, что даже костяшки их побелели. – Я требую удовлетворения.
Джастин учтиво наклонил голову:
– Вы его получите, милорд.
Арабелла слабо вскрикнула. Дуэль?! Нет, подумала она, только не это!
– Я обесчестил вашу племянницу и навсегда погубил ее репутацию. Совершенно очевидно, что существует только одна возможность исправить причиненное мною зло. Следовательно, я женюсь на ней.
Лицо дяди Джозефа как будто потемнело еще больше.
– И как можно быстрее. Предупреждаю вас, – жестко добавил он, – я не потерплю никаких отговорок!
Арабелла разинула рот. И тут же снова захлопнула его. Мужчины говорили так, словно ее тут не было. Или это она сошла с ума, или... или они оба. Сердце ее билось так громко, что она не могла сосредоточиться. Столько самых разных чувств захлестнуло ее, что она едва могла дышать. Впрочем, говорить она тоже не могла.
Уж не ослышалась ли она?
Не мог же Джастин в самом деле сказать, что...
– Я позабочусь о специальной лицензии, милорд. Мы с вашей племянницей обвенчаемся, как только это будет возможно.
Онемев от изумления, Арабелла молча смотрела, как мужчины, поднявшись, обменялись рукопожатием.
К вечеру о состоявшейся помолвке знали уже все в доме. Услышав новости, Девон радостно вскрикнула, а потом повисла у Арабеллы на шее.
– О, я знала! – воскликнула она. – Я знала, что ты – она самая и есть!
Себастьян реагировал менее бурно, чем его жена, – он учтиво склонился к руке Арабеллы, но в серых глазах его блеснул смешливый огонек.
– Я очень рад, что это именно вы, – просто, но искренне проговорил он.
На них обоих со всех сторон сыпались поздравления. Джастин только таинственно улыбался, но предпочитал помалкивать. А на сердце у Арабеллы было тяжело. Ее терзали сомнения. Непохоже было, что Джастин сгорает от любви к ней. Временами ей казалось, что она ему даже не слишком нравится! Что за дура она была, кляла себя Арабелла, с какой стати она вообразила, что Джастин будет сиять от радости, словно он и впрямь счастливый жених?!
Под каким-то предлогом Бервиллы поспешили вернуться в Лондон – пора готовиться к свадьбе, как смущенно объяснила всем тетя Грейс. А Арабелле иной раз казалось, что ей это снится. Или происходит не с ней, а с кем-то еще.
Два дня спустя дядя Джозеф радостно объявил им с теткой, что специальное разрешение на брак наконец получено. Церемония венчания должна была состояться через два дня.
Но ей до сих пор не верилось в то, что это не сон.
За день до свадьбы Арабелла сидела в гостиной. Она была в полном смятении. Тетушка вышла посмотреть присланные к свадьбе цветы, которые были заказаны еще накануне. Как странно, тупо подумала Арабелла, похоже, тетя Грейс единственная, кто искренне радуется предстоящей свадьбе. Чай, который она заботливо налила племяннице, остывший и нетронутый, так и остался стоять на подносе. Трудно было поверить, что всего лишь неделю назад они собирались отправиться в Терстон-Холл...
В дверь легонько постучали. Это был Эймз, дворецкий.
– Мисс, к вам пришли.
– Я не хочу никого видеть, Эймз.
Но дворецкий не уходил.
– Возможно, узнав, кто это, вы передумаете, мисс.
Арабелла тяжело вздохнула.
– Эймз, я же сказала...
– Это ваш жених.
Жених. Во рту у нее разом пересохло. Даже в самых смелых своих мечтах Арабелла не могла представить, чтобы Джастина кто-то назвал ее женихом. Сердце ее, глухо заколотившись, вдруг словно провалилось куда-то, а в голове почему-то стало пусто и гулко.
– Мисс? – с тревогой переспросил Эймз. – Если хотите, я могу передать ему, что вы очень заняты...
В голове Арабеллы молнией промелькнула мысль, что с Джастином этот фокус вряд ли пройдет. Он вполне способен силой ворваться в дом.
Она глубоко вздохнула, как перед прыжком.
– Прошу вас, проводите его сюда, Эймз.
– Очень хорошо, мисс.
Спустя минуту в комнату быстрыми шагами вошел Джастин. Он был в костюме для верховой езды, высокие черные сапоги доходили ему до колен, коричневые кожаные бриджи облегали мускулистые ноги, словно вторая кожа.
– Я надеялся, что вы не станете возражать, если я загляну без предупреждения.
– Ничуть, – пробормотала Арабелла, неловким жестом указав ему на обтянутый полосатым дамастом стул напротив нее. – Прошу вас.
– Я подумал, что нам с вами нужно еще раз увидеться. Я имею в виду – перед завтрашним днем. – Проговорив это, Джастин стянул с рук перчатки для верховой езды и небрежным жестом бросил их на чайный столик.
В груди Арабеллы волной поднялась тревога. Почему-то она почувствовала себя на редкость неуютно. В каком-то уголке ее сознания промелькнула мысль, что руки Джастина под стать ему – изящные, но в то же время сильные, с длинными худощавыми пальцами и при этом необыкновенно мужественные. Лицо загорелось. Мысли, как это бывало всегда при встрече с Джастином, двинулись в определенном направлении, и Арабелла обреченно вздохнула, даже не надеясь как-то их обуздать. Интересно, в каком-то безумии вдруг подумала она, а какой он под этим элегантным костюмом, скрывающим его с головы до пят? В ту ночь в Терстон-Холле, когда он на руках отнес ее в постель, она изумилась, с какой легкостью он оторвал ее от земли. Арабелла невольно покраснела, уже в который раз поймав себя на том, что умудряется вспомнить об этом в самое, казалось бы, неподходящее время...
– Арабелла?
Вздрогнув, Арабелла повернулась к нему.
– Да? – тоненьким голосом виновато пискнула она.
Джастин внимательно вглядывался в ее смущенное лицо.
– Я спрашивал, готовы ли вы к свадьбе.
Арабелла не ответила. Она попросту была не в состоянии что-то сказать – язык ее внезапно словно прилип к небу, и она вдруг обнаружила, что решительно не знает, что с ним делать. Мысли у нее разбежались, и она никак не могла их собрать. Завтра в это же самое время они с Джастином будут уже мужем и женой. Она будет его женой. Его женой. Райское слово! И райская жизнь... Нет, остановила она себя, скорее всего ее ждет ад. Женат он или нет, все равно любая женщина при виде его будет думать только о том, как бы затащить его в постель. Или он... что, собственно, еще хуже...
– Да... Нет. Я... я не знаю. Понятия не имею. – Что она несет?! Идиотка! – Все это так странно... так неожиданно, – дрожащим голосом пробормотала она. Собрав остатки мужества, Арабелла заставила себя наконец поднять на него глаза. – Почему? – слабым голосом спросила она. – Зачем вы это делаете? Почему вы вообще согласились жениться на мне?
Джастин слегка поднял брови.
– Согласился? – с неудовольствием переспросил он. – Арабелла, может быть, вы не заметили, но идея обвенчаться принадлежала мне. А вовсе не вашему дядюшке.
Как он может говорить об этом так спокойно, так равнодушно?! И это когда она сама чувствует себя словно на раскаленной сковородке!
– Мне казалось, при одной только мысли о свадьбе вы должны были бежать на край света! – вырвалось вдруг у нее.
Он смерил ее долгим, внимательным взглядом. Потом, осторожно подбирая слова, негромко сказал:
– Можете думать обо мне что угодно. Возможно, я негодяй и подлец. Но я не трус.
Арабелла судорожно втянула в себя воздух.
– Как такое могло случиться?! – растерянно спросила она так тихо, что Джастин едва мог слышать ее слова. – Мы... мы ведь совсем не подходим друг другу. И вы это знаете так же хорошо, как и я. К тому же я уверена, что у вас не было ни малейшего желания жениться. И уж тем более на мне.
Джастин окаменел. Когда он спустя какое-то время заговорил, голос его звучал обманчиво тихо, но Арабелла кожей почувствовала надвигающуюся опасность.
– Почему вы это говорите?
– Вы – самый отъявленный распутник во всем Лондоне! А всем на свете известно, что распутник в три узла завяжется, лишь бы только избежать супружеских уз. Для него брак хуже мышеловки!
Джастин отпрянул, как от удара. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы сдержаться. Чувствовал он себя так, словно она дала ему пощечину. Господи, можно ли откровеннее дать понять, что одна мысль о браке с ним внушает ей ужас и омерзение?! Впрочем, возможно, он это заслужил, с мрачной горечью подумал он. И ему следует принять это – как расплату за свои многочисленные грехи.
– Вы – леди, не забывайте об этом, Арабелла. Тот факт, что в прошлом я много раз имел дело с женщинами не столь добродетельными, как вы, не имеет никакого отношения к тем обстоятельствам, в которых мы оба оказались. Я обесчестил вас и...
– Да что вы такое говорите, в самом деле?! Мы с вами оба хорошо знаем, что ни о каком бесчестии не было и речи! Мы с нами просто целовались.
– И не только, позвольте вам напомнить. Я ласкал вашу...
Лицо Арабеллы вспыхнуло.
– Вам обязательно напоминать мне об этом?!
– Короче, мое поведение в тот вечер вряд ли можно назвать джентльменским. Нас застали при компрометирующих обстоятельствах, и я намерен исправить это, насколько это в моих силах. Я не позволю, чтобы ваша репутация погибла по моей вине. Поверьте, я достаточно вас уважаю.
Это было сказано так резко, что Арабелла вздрогнула и растерянно моргнула. Откуда ей было знать, что он хоть к кому-то в мире испытывает уважение, тем более к ней? Нет, не совсем так, поправилась она. Он уважает своего брата, невестку. По крайней мере ей казалось, что это так. И уже в который раз Арабелла поймала себя на мысли о том, как же ей, в сущности, мало известно об этом человеке, который совсем скоро станет ее мужем.
Да, она многого о нем не знала. Но плохо это или хорошо, покажет будущее.
– Простите, – покаянно вздохнула она. – Я не хотела вас обидеть, поверьте...
Выражение лица Джастина подсказало ей, что он не слишком в этом уверен.
Арабелла замялась.
– Я просто... Мне бы не хотелось, чтобы вы меня возненавидели, Джастин. Чтобы я стала камнем у вас на шее.
Его лицо мгновенно просветлело. И прежде чем Арабелла успела сообразить, что он собирается сделать, Джастин уже оказался рядом с ней и взял ее руки в свои.
– Как странно, что вы это говорите! – порывисто проговорил он. – Потому что именно об этом я намеревался просить вас... В сущности, я из-за этого и приехал сегодня.