Страница:
Ее взгляд скользнул куда-то позади его плеча.
– Что-то я не вижу вашего приятеля, – с нажимом проговорила она. – Может, вам стоит поискать его?
– О, ну не могу же я оставить вас тут одну? – лениво протянул Джастин. – Вообще-то я всегда льстил себя мыслью, что могу быть весьма галантным. Я случайно заметил, как вы прячетесь тут от своих поклонников, в первую очередь от Уолтера, и решил к вам подойти.
Арабелла смешалась. Его наблюдательность совсем некстати, с досадой подумала она.
– Сказать по правде, я удивлена, что вы вообще помните, как меня зовут, – резко бросила она. – Наверное, это потому, что я тогда ранила вашу гордость сильнее, чем вам хотелось признаться, не так ли?
В ответ – опять этот долгий непроницаемый взгляд, от которого, она чувствовала, закипает кровь.
– О, как вы, право, несправедливы к себе, дорогая! Я провел целых три месяца на континенте. И что же я услышал, как только моя нога ступила на землю Англии? Все в один голос только и рассказывали мне о Недотроге. И надо признаться, теперь я догадываюсь почему.
Арабелла оцепенела.
– Вы опять смеетесь надо мной?
– Просто констатирую факт. Мой друг Гидеон поведал мне о несметных полчищах осаждающих вас поклонников. И это действительно так, признайтесь честно. Но до сегодняшнего вечера мне не приходило в голову, что мужчины просто не в силах оторвать от вас взгляд.
– Так же, как женщины – от вас! – парировала она.
– А вы, мисс Темплтон? Вы тоже?
Тон, которым, это было сказано, был льстиво-насмешливым, ленивым и слегка вызывающим. Судя по улыбке, которой сопровождался вопрос, Джастин был страшно доволен собой. Арабелла была ошеломлена... и, что самое неприятное, слегка раздосадована подобной дерзостью. Неужели ему хватает нахальства думать, что она может позволить себе увлечься им?
Вряд ли.
Ни за какие блага в мире!
– Позвольте вас уверить, милорд, что если я когда-либо и обратила на вас внимание, то этим вы обязаны лишь вашей невероятной надменности!
К ее удивлению, самодовольная усмешка, игравшая на его губах, стала только шире.
Это разозлило Арабеллу еще больше.
– А если вам когда-то и удалось заставить меня содрогнуться, то только от отвращения. Позвольте уверить вас, сэр, что меня никогда не привлекали ни смазливое мужское лицо, ни обворожительные улыбки!
По-видимому, Джастина это ничуть не обескуражило.
– О, какая вы сегодня сердитая! Возможно, я ошибся, вы действительно нисколько не изменились.
– Как и вы, сэр. – Прошло одиннадцать лет с тех пор как они виделись в последний раз. Одиннадцать лет... а он все тот же высокомерный наглец. Распутный, похотливый жеребец. И большой любитель разбивать женские сердца – во всяком случае, как ей неоднократно доводилось слышать.
– Польщен, что вы так хорошо меня помните.
– Не стоит, – отрезала Арабелла. – Ваша скандальная репутация опередила вас. Даже если бы этого не случилось, у меня прекрасная память на лица.
Он вновь оглядел ее с головы до ног. До чего же мерзкая у него ухмылка, с досадой подумала Арабелла.
– Признаюсь честно, моя дорогая мисс Темплтон, никак не могу взять в толк, что же все-таки заставляет мужчин липнуть к вам, словно мухи на мед? Уж конечно, не ваше умение флиртовать.
Арабелла растерянно захлопала глазами, гадая, что он имел в виду. Она даже не успела придумать, как ответить на эту новую дерзость, когда Джастин вдруг быстро протянул к ней руку. И не успела она оглянуться, как сильные мужские пальцы сжали ее ладонь.
Она оказалась в западне.
– Не стоит возмущаться, моя дорогая, – промурлыкал он. – Нас могут услышать.
Да, тут он, признаться, был абсолютно прав. Уже несколько голов с любопытством повернулись в их сторону. А совсем близко от них Арабелла успела заметить Уолтера, и вид у него был такой, словно его отхлестали кнутом.
Джастин придвинулся к ней вплотную.
– Мисс Темплтон, наша сегодняшняя встреча оказалась... – он сделал вид, что подыскивает слова, – еще одним сокровищем в моей копилке воспоминаний.
Арабелла почувствовала, что ступает на опасную тропу. С этим человеком нужно держать ухо востро. На губах ее появилась насмешливая улыбка – точная копия его собственной.
– Наверное, мне следовало бы сказать, что она доставила удовольствие и мне тоже, – промурлыкала она, – но вы этого не дождетесь.
Пальцы Джастина сдавили ей руку. Он придвинулся к ней вплотную, загородив ее от остальных.
– Одно слово, моя дорогая. Так сказать, последнее предупреждение. Полегче. Вы меня поняли? Я заслужил свою репутацию не просто так.
Реакция Арабеллы была мгновенной.
– Я не боюсь вас, милорд, – вспыхнула она.
– А стоило бы.
– Кажется, вы говорили, что не кусаетесь, не так ли?
– А может, я вас обманул. Вообще говоря, обо мне ходят слухи, что я просто настоящий пожиратель маленьких девочек... наподобие вас, моя прелесть.
Арабелла выпрямилась во весь рост.
– К вашему сведению, я не девочка! Да и маленькой меня не назовешь, так что смотрите не подавитесь. К тому же у меня тоже есть определенная репутация... весьма толстокожей особы.
Вместо ответа Джастин откинул назад голову и рассмеялся. Арабелла слегка опешила. Сказать по правде, она вовсе не намеревалась веселить его.
– Когда-то вы лишили меня удовольствия поцеловать вам руку. Боюсь, я просто обязан сделать это сейчас.
У нее не было ни единой возможности ему помешать. Арабелла открыла было рот, чтобы возмутиться, но Джастин уже поднес ее руку к своим губам. На мгновение их взгляды встретились, а в следующую минуту его темноволосая голова уже склонилась к ее руке.
Потом он выпустил ее руку, поклонился и быстро смешался с толпой гостей.
Глаза Арабеллы расширились. Слегка приоткрытые губы ее задрожали. Она словно приросла к месту не в силах поверить, что он решился на это. Сказать по правде, она ожидала, что его губы лишь небрежно скользнут по ее пальцам. Но он сделал нечто такое, чего уж она никак не ожидала. Он укусил ее, негодяй!
Глава 4
– Что-то я не вижу вашего приятеля, – с нажимом проговорила она. – Может, вам стоит поискать его?
– О, ну не могу же я оставить вас тут одну? – лениво протянул Джастин. – Вообще-то я всегда льстил себя мыслью, что могу быть весьма галантным. Я случайно заметил, как вы прячетесь тут от своих поклонников, в первую очередь от Уолтера, и решил к вам подойти.
Арабелла смешалась. Его наблюдательность совсем некстати, с досадой подумала она.
– Сказать по правде, я удивлена, что вы вообще помните, как меня зовут, – резко бросила она. – Наверное, это потому, что я тогда ранила вашу гордость сильнее, чем вам хотелось признаться, не так ли?
В ответ – опять этот долгий непроницаемый взгляд, от которого, она чувствовала, закипает кровь.
– О, как вы, право, несправедливы к себе, дорогая! Я провел целых три месяца на континенте. И что же я услышал, как только моя нога ступила на землю Англии? Все в один голос только и рассказывали мне о Недотроге. И надо признаться, теперь я догадываюсь почему.
Арабелла оцепенела.
– Вы опять смеетесь надо мной?
– Просто констатирую факт. Мой друг Гидеон поведал мне о несметных полчищах осаждающих вас поклонников. И это действительно так, признайтесь честно. Но до сегодняшнего вечера мне не приходило в голову, что мужчины просто не в силах оторвать от вас взгляд.
– Так же, как женщины – от вас! – парировала она.
– А вы, мисс Темплтон? Вы тоже?
Тон, которым, это было сказано, был льстиво-насмешливым, ленивым и слегка вызывающим. Судя по улыбке, которой сопровождался вопрос, Джастин был страшно доволен собой. Арабелла была ошеломлена... и, что самое неприятное, слегка раздосадована подобной дерзостью. Неужели ему хватает нахальства думать, что она может позволить себе увлечься им?
Вряд ли.
Ни за какие блага в мире!
– Позвольте вас уверить, милорд, что если я когда-либо и обратила на вас внимание, то этим вы обязаны лишь вашей невероятной надменности!
К ее удивлению, самодовольная усмешка, игравшая на его губах, стала только шире.
Это разозлило Арабеллу еще больше.
– А если вам когда-то и удалось заставить меня содрогнуться, то только от отвращения. Позвольте уверить вас, сэр, что меня никогда не привлекали ни смазливое мужское лицо, ни обворожительные улыбки!
По-видимому, Джастина это ничуть не обескуражило.
– О, какая вы сегодня сердитая! Возможно, я ошибся, вы действительно нисколько не изменились.
– Как и вы, сэр. – Прошло одиннадцать лет с тех пор как они виделись в последний раз. Одиннадцать лет... а он все тот же высокомерный наглец. Распутный, похотливый жеребец. И большой любитель разбивать женские сердца – во всяком случае, как ей неоднократно доводилось слышать.
– Польщен, что вы так хорошо меня помните.
– Не стоит, – отрезала Арабелла. – Ваша скандальная репутация опередила вас. Даже если бы этого не случилось, у меня прекрасная память на лица.
Он вновь оглядел ее с головы до ног. До чего же мерзкая у него ухмылка, с досадой подумала Арабелла.
– Признаюсь честно, моя дорогая мисс Темплтон, никак не могу взять в толк, что же все-таки заставляет мужчин липнуть к вам, словно мухи на мед? Уж конечно, не ваше умение флиртовать.
Арабелла растерянно захлопала глазами, гадая, что он имел в виду. Она даже не успела придумать, как ответить на эту новую дерзость, когда Джастин вдруг быстро протянул к ней руку. И не успела она оглянуться, как сильные мужские пальцы сжали ее ладонь.
Она оказалась в западне.
– Не стоит возмущаться, моя дорогая, – промурлыкал он. – Нас могут услышать.
Да, тут он, признаться, был абсолютно прав. Уже несколько голов с любопытством повернулись в их сторону. А совсем близко от них Арабелла успела заметить Уолтера, и вид у него был такой, словно его отхлестали кнутом.
Джастин придвинулся к ней вплотную.
– Мисс Темплтон, наша сегодняшняя встреча оказалась... – он сделал вид, что подыскивает слова, – еще одним сокровищем в моей копилке воспоминаний.
Арабелла почувствовала, что ступает на опасную тропу. С этим человеком нужно держать ухо востро. На губах ее появилась насмешливая улыбка – точная копия его собственной.
– Наверное, мне следовало бы сказать, что она доставила удовольствие и мне тоже, – промурлыкала она, – но вы этого не дождетесь.
Пальцы Джастина сдавили ей руку. Он придвинулся к ней вплотную, загородив ее от остальных.
– Одно слово, моя дорогая. Так сказать, последнее предупреждение. Полегче. Вы меня поняли? Я заслужил свою репутацию не просто так.
Реакция Арабеллы была мгновенной.
– Я не боюсь вас, милорд, – вспыхнула она.
– А стоило бы.
– Кажется, вы говорили, что не кусаетесь, не так ли?
– А может, я вас обманул. Вообще говоря, обо мне ходят слухи, что я просто настоящий пожиратель маленьких девочек... наподобие вас, моя прелесть.
Арабелла выпрямилась во весь рост.
– К вашему сведению, я не девочка! Да и маленькой меня не назовешь, так что смотрите не подавитесь. К тому же у меня тоже есть определенная репутация... весьма толстокожей особы.
Вместо ответа Джастин откинул назад голову и рассмеялся. Арабелла слегка опешила. Сказать по правде, она вовсе не намеревалась веселить его.
– Когда-то вы лишили меня удовольствия поцеловать вам руку. Боюсь, я просто обязан сделать это сейчас.
У нее не было ни единой возможности ему помешать. Арабелла открыла было рот, чтобы возмутиться, но Джастин уже поднес ее руку к своим губам. На мгновение их взгляды встретились, а в следующую минуту его темноволосая голова уже склонилась к ее руке.
Потом он выпустил ее руку, поклонился и быстро смешался с толпой гостей.
Глаза Арабеллы расширились. Слегка приоткрытые губы ее задрожали. Она словно приросла к месту не в силах поверить, что он решился на это. Сказать по правде, она ожидала, что его губы лишь небрежно скользнут по ее пальцам. Но он сделал нечто такое, чего уж она никак не ожидала. Он укусил ее, негодяй!
Глава 4
На следующий день ранним вечером Джорджиана, запыхавшись, влетела в гостиную. Арабелла, собираясь пить чай, сидела там в полном одиночестве. Тетушка-Грейс вышивала у себя наверху.
– Арабелла, ты просто обязана рассказать мне, что произошло! О, знала бы ты, как я разозлилась, когда мама с папой решили уехать пораньше! – Пышные юбки ее разлетелись веером, и Джорджиана плюхнулась на диван рядом с Арабеллой.
Та взялась за серебряный чайничек, который горничная только что поставила перед ней на подносе.
– Чаю, Джорджиана? – предложила она.
– Чай – это чудесно. Спасибо. Ну а теперь немедленно рассказывай!
– Одну ложечку сахара или две?
Джорджиана даже подпрыгнула от возмущения.
– И это все, что ты можешь мне сказать?!
Арабелла подала ей изящную серебряную чашечку.
– А что ты хочешь, чтобы я рассказала?
– Господи ты Боже мой! Конечно, о том, что произошло вчера вечером между тобой и Джастином Стерлингом! Нет, иногда я тебя просто не понимаю, Арабелла! Как ты можешь быть такой спокойной?! В конце концов, он отдал предпочтение тебе! Тебе единственной!
Арабелла, обреченно вздохнув, решила, что единственный способ избавиться от назойливых вопросов Джорджианы – это ответить.
– Только потому, что он долго был на континенте и только недавно вернулся в Лондон. И на бал он приехал лишь для того, чтобы увидеть пресловутую Недотрогу. – Уголки рта у нее опустились. Господи, как же ей надоело это дурацкое прозвище! Пожалуй, Арабелла ненавидела его ничуть не меньше, чем ту невероятную популярность, которой она пользовалась в нынешнем сезоне.
Конечно, как мудро отметила сегодня за завтраком тетушка Грейс, все это кончится сразу же после того, как она примет чье-то предложение. А после того как тетя деликатно напомнила, что ей как-никак уже стукнул двадцать один, только гордость заставила Арабеллу сдержаться. Иначе она бы просто рухнула головой на стол и разразилась бы рыданиями.
Естественно, она этого не сделала. Просто, как обычно, спрятала обиду. Да и потом она знала, что у тетки не было ни малейшего желания сделать ей больно. Они с дядей Джозефом всегда любили ее, как родную дочь. Арабелла прекрасно понимала, как они обрадуются, если она сделает хорошую партию, как это одна за другой сделали три их собственные дочери. Да что далеко ходить? Только позавчера тетя Грейс в очередной раз неназойливо напомнила ей, что одной ее кузине посчастливилось подцепить эрла, второй – виконта, а третья даже стала женой младшего сына герцога.
Но Арабелле была противна даже сама мысль о том, чтобы пытаться кого-то «подцепить». Сказать по правде, она вообще не спешила обзавестись мужем. И в Лондон она тоже приехала совсем не для того, чтобы поохотиться. Единственной причиной, по которой она сейчас оказалась здесь, была жуткая жара, стоявшая в Африке, куда она отправилась с родителями. Арабелла так тяжело переносила ее, что родители, не на шутку перепугавшись, настояли, чтобы это время она провела в Лондоне у тети Грейс и дяди Джозефа.
Может быть, именно потому, что из нее так и не вышла чопорная английская мисс, она и не просыпалась каждое утро в сладостных мечтах о замужестве. Возможно, это все из-за того, что она везде чувствовала себя не в своей тарелке. Ее экзотическая внешность, а в особенности ее рост, всегда выделяла Арабеллу из толпы. Где бы она ни оказалась, люди тут же принимались таращиться на нее, словно на какое-то диковинное животное. Ни одна живая душа в мире, даже Джорджиана, не догадывалась о том, что Арабелла и сама толком не знает, существует ли на свете такое место, где она чувствовала бы себя комфортно.
А если уж ей когда-нибудь и придет в голову выйти замуж, то только за человека, который не станет обращать внимания на то, какая она неуклюжая и неловкая. Который не станет раздражаться из-за того, что она рассмеялась невпопад или брякнула то, чего не следовало говорить... за человека, который полюбит ее такой, какая она есть... с ее непокорными вихрами огненно-рыжего цвета, с ее веснушками и всем прочим...
Так, как мама любит папу.
В свое время, когда ее очаровательная, утонченная, элегантная мать внезапно объявила о своем желании стать женой человека, сильно смахивающего на огородное путало, да еще и священника вдобавок, разразился страшный скандал. Да и немудрено, ведь старшая сестра Кэтрин, Грейс, незадолго до этого ловко окрутила виконта Бервилла. Но родители Арабеллы любили друг друга глубоко и нежно, и любовь эта была жива и сейчас.
И Арабелла давно уже решила, что ни за что не согласится на меньшее.
Самая настоящая Недотрога, уныло подумала она про себя. Тетушка Грейс пришла в неописуемый восторг, как только она получила первое предложение руки и сердца, причем от эрла, ни больше ни меньше! И тетушка Грейс едва не скончалась от разрыва сердца, когда Арабелла отвергла лорда Томаса Уилбери. Весь день она таращилась на племянницу с таким видом, будто сильно подозревала, что Арабелла окончательно и бесповоротно сошла с ума, если отказывается от единственного шанса выйти замуж.
Невероятно, но за первым предложением почти сразу же последовало еще одно, на этот раз от Филиппа Уодсуорта. Человек он был порядочный, хотя и весьма недалекий, да к тому же еще на целую голову ниже Арабеллы, что и решило дело. Возможно, это было весьма жестоко с ее стороны, но Арабелла была весьма щепетильна на этот счет.
Когда же поступило третье предложение, от Эштона Бентли, – негодяй попытался даже поцеловать ее! – тетя Грейс не утерпела и, улучив удобный момент, отозвала племянницу в сторонку. Получив нагоняй, Арабелла сочла нужным сухо сообщить тетушке, что считает его поведение по меньшей мере неджентльменским.
– Арабелла, ты меня слышишь?
Возглас Джорджианы вернул ее к действительности.
– Да-да, конечно. О чем это мы говорили? – с притворной рассеянностью спросила она, хотя, конечно, все прекрасно помнила.
– О Джастине Стерлинге, – поспешно подсказала подруга.
– Ах, о нем... – Арабелла поднесла к губам чашку. Джорлжиана обиженно поджала губы.
– Да, о нем.
– Он приехал посмотреть на Недотрогу, – повторила Арабелла. – Поверь мне, Джорджиана, он ни за что бы не приехал, если бы знал, что Недотрога – это я.
– С чего ты это взяла?
– Потому что он на дух меня не переносит. Впрочем, как и я его.
– Послушай, Арабелла, должна признаться, я страшно удивилась, когда услышала, что вы знакомы. Почему ты мне никогда не рассказывала?
– А что было рассказывать? Да, конечно, мы знакомы Бог знает сколько времени. Но мы не виделись с тех пор, как я была совсем еще ребенком. Да и потом, нужно признаться, наше так называемое знакомство ограничивается всего лишь одной встречей. И к тому же весьма неприятной.
– Ой, расскажи! – взмолилась Джорджиана.
Арабелла с неудовольствием поджала губы.
– Я бы предпочла не...
– Ну, прошу тебя, Арабелла! – Джорджиана вцепилась в нее, как терьер в свою добычу.
– Ладно, так и быть, слушай. Все случилось в загородном поместье вдовствующей герцогини Каррингтон. Я как раз собиралась выйти из дома. Проходя мимо комнаты, где сидели двое и разговаривали, я случайно заглянула в нее. Дверь была открыта... о, конечно, ты сейчас скажешь, что это очень дурно с моей стороны, но я незаметно проскользнула в комнату и стала подслушивать.
– И кто это был? Джастин Стерлинг?
– Да, – кивнула Арабелла. – С ним была девушка по имени Эммелина Уинслоу. Я до сих пор помню, как ее звали, потому что в то время, искренне считала ее самым очаровательным созданием на земле. Но тогда она плакала, Джорджиана, плакала навзрыд! И все время, что я стояла за дверью, Джастин Стерлинг смотрел на это с каменным лицом. Я слышала, как он сказал, что есть немало женщин, таких же привлекательных, как она. Больше того, он заявил, что она, мол, всего лишь одна жемчужина из многих, что рассыпаны у него под ногами, и он, дескать, намерен собрать их все до одной! Но не это самое страшное, Джорджиана! Я не могу забыть, как он это сказал, – так холодно, так дьявольски равнодушно!
– Ох, бедняжка! – искренне расстроилась Джорджиана.
– Она была ничто в его глазах, понимаешь? Всего лишь последняя из его побед. А потом он молча встал и вышел. Он прошел мимо меня, задрав кверху нос, – наглый, надменный, распустивший хвост павлин, явно вообразивший о себе невесть что! Он просто оставил Эммелину рыдать там одну, понимаешь? Она плакала так, что у меня сердце разрывалось. И тогда я поклялась, что отомщу за нее. – И Арабелла со смехом поведала подруге, как спряталась под его стулом и вонзила ему в ногу булавку. – Я продырявила ему башмак, – похвасталась она, – хотя, конечно, предпочла бы всадить булавку в его черное сердце.
Джорджиана кусала губы, чтобы не рассмеяться.
– Неудивительно, что он тебя помнит. Арабелла подлила себе чаю.
– Что ж, он это заслужил.
– Похоже на то, – согласилась Джорджиана. – Но, Арабелла, дорогая, ты иногда говоришь просто чудовищные вещи!
Арабелла поднесла к губам чашку. В ее синих глазах вспыхнул огонек.
– Знаю, – примирительно кивнула она. – Это ни в какие ворота не лезет, согласна. Но ты ведь никому не расскажешь?
—Конечно. Ни слова! – поклялась Джорджиана.
Все веселье Арабеллы разом пропало.
– Во всяком случае, теперь тебе известно, почему я считаю Джастина Стерлинга самым мерзким созданием на земле. И его вчерашнее возмутительное поведение на балу только лишний раз подтвердило это. – Но об этом Арабелла не собиралась рассказывать. К слову сказать, при одном воспоминании об этом ее до сих пор била дрожь. Наглость и высокомерие этого человека поистине не имели пределов.
И тут же она с ужасающей отчетливостью вдруг вспомнила, как часто-часто забилось ее сердце, когда он склонился к ее руке...
– Согласна, репутация у него просто ужасная. Но возможно, все, что ему нужно, – это хорошая женщина, которая могла бы исправить его характер... – Джорджиана не договорила.
Арабелла изумленно взглянула на подругу – на хорошеньком личике Джорджианы было какое-то странное выражение... этакая смесь смущения, стыда и тревоги.
– В чем дело? – резко спросила Арабелла.
– Ничего, уверяю тебя, – промямлила Джорджиана.
– Не верю – достаточно только взглянуть на тебя. Ну-ка признавайся! – велела Арабелла.
Джорджнану иной раз приходилось как следует встряхнуть, чтобы выяснить, что у нее на уме, в отличие от Арабеллы, которая имела обыкновение всегда высказываться без обиняков. Иногда она даже жалела, что в этом смысле совсем не похожа на Джорджиану. Арабелле приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы обуздать свой буйный нрав, и, если честно, без особого успеха.
– Джорджиана? – Арабелла вскинула брови. Джорджиана, как перед прыжком, набрала полную грудь воздуха.
– Я просто думала о вас двоих... Недотрога и самый красивый мужчина в Лондоне.
– Умоляю, не называй меня так! И его тоже, кстати.
– Прости. Я знаю, как ты к этому относишься... Но признайся честно, Арабелла, ведь он действительно самый потрясающий мужчина из всех, кого мы видели!
Арабелла ничего не могла поделать с собой. Перед ее мысленным взором опять вспыхнуло непрошеное воспоминание. Мерцающие, как влажные изумруды, глаза, твердая линия губ и мужественная, хотя и дерзкая улыбка, при одной только мысли о которой у нее подгибались колени и в животе все переворачивалось...
– Честно говоря, не заметила, – брякнула она.
Но Джорджиану трудно было обмануть. Впрочем, и заставить замолчать тоже.
– Будет тебе, Арабелла. Ты просто не могла не заметить. Вы с ним просто потрясающе смотрелись вместе... он такой смуглый, черноволосый, эффектный, и на его фоне ты казалась еще ярче, чем обычно. И вдобавок он выше тебя, что особенно здорово. Ты ведь едва достаешь ему до подбородка...
Не совсем, поправила про себя. Арабелла. Насколько она помнила, ее глаза оказались примерно на уровне его губ.
– Должна признаться, – нагнувшись к ней, Джорджиана понизила голос, – это выглядело так романтично!
Арабелла со стуком поставила чашку на блюдце, не заметив, что залила чаем скатерть. Спохватившись, она поспешила за салфеткой, но на бегу неловко толкнула коленкой краешек хрупкого и весьма, как оказалось, ненадежного чайного столика. И конечно, произошло то, что должно было произойти.
Чайный столик опрокинулся. Чашки и блюдца китайского фарфора со звоном разлетелись в разные стороны. А на любимом и безумно дорогом обюссонском ковре тетушки Грейс растеклись безобразные коричневые лужи.
– О Господи! – сокрушенно всплеснула руками Арабелла.
Джорджиана, на бегу подавив смешок, бросилась к двери, чтобы познать горничную. Через пару минут она вернулась, держа в руках завернутый в тряпку кусок льда, который и приложила к ушибленному колену Арабеллы. После чего с довольным видом снова уселась на диван.
– Спасибо, дорогая, – благодарно улыбнулась Арабелла. – Ты просто душечка. – Она немного помолчала, потом мягко добавила: – Как все-таки странно, что мы с тобой стали подругами! Мы ведь такие разные, правда? Ты – тоненькая, хрупкая и грациозная, как китайская статуэтка, а я – здоровенная, неуклюжая дылда!
– Прекрати, Арабелла! – сердито оборвала ее Джорджиана. – Ты себя явно недооцениваешь. Кстати, пока не забыла... Ты собираешься на бал к Беннингтонам?
Арабелла кивнула.
– Хм... – задумчиво промычала Джорджиана. И после небольшой, но весьма многозначительной паузы с невинным видом осведомилась: – А как ты думаешь, он там будет?
Не было ни малейших сомнений, кого она имеет в виду.
– О Боже... что за ужасная мысль! – закатив глаза, застонала Арабелла.
Джорджиана весело рассмеялась. Арабелла тоже смеялась бы... если бы могла. Но ей было не до смеха. Джастин Стерлинг был известен не только своей разборчивостью, но и весьма тонким вкусом. В обществе считалось, что из всех женщин его внимание может привлечь лишь красивейшая. Вспомнив слова подруги, что они с Джастином потрясающе смотрелись бы вместе, Арабелла вспыхнула... Не иначе как Джорджиане вздумалось подшутить над ней. А если нет? У Арабеллы сладко защемило сердце – втайне она почувствовала себя польщенной.
Слава тебе, Господи, его, кажется, нигде не было видно! Если не считать этого, вечер протекал весьма приятно. Наконец, запыхавшаяся и счастливая, Арабелла начала незаметно пробираться в ту часть зала, где был сервирован стол с прохладительными напитками.
– Арабелла!
Она резко обернулась. Сквозь толпу гостей к ней проталкивался Уолтер Черчилль.
– Добрый вечер, Уолтер! А я и не знала, что ты здесь. – Сердце у нее заныло, и Арабелла почти возненавидела себя за эту слабость. Сказать по правде, она почувствовала невероятное облегчение, обнаружив, что ни его, ни... Джастина Стерлинга нигде нет, – и вот на тебе!
В общем-то Уолтер ей нравился. Действительно нравился. А вот что до Джастина, твердо решила Арабелла, этот наглец вообще не заслуживает того, чтобы она о нем думала.
– А я только что приехал, – весело объявил Уолтер. – Арабелла, прошу тебя, мне нужно поговорить с тобой, – добавил он, кивнув в сторону небольшой комнатки по соседству с бальным залом.
Арабелла, поколебавшись немного, кивнула и последовала за ним.
Прямо у входа стоял небольшой диванчик. Именно туда Уолтер и увлек Арабеллу. Усадив ее, он уселся рядом и повернулся к ней. Выражение лица у него стало серьезным, почти торжественным, а в том, как он постарался сесть, чтобы ненароком не коснуться ее, было даже что-то трогательное.
– Арабелла, умоляю, поклянись, что ты не влюблена в него.
Арабелла растерянно моргнула. Если честно, это было не совсем то, чего она ожидала.
– Прошу прошения?..
– Вчера вечером... я видел тебя. На балу у Фартингейлов. И рядом с тобой – его.
До Арабеллы наконец дошло.
– Так ты о Джастине Стерлинге! – ахнула она.
– Да. Ты ведь знаешь, что он собой представляет, не так ли? Бессердечный негодяй! Мерзавец, каких еще поискать! Господи, я слышал, что у него полдюжины любовниц... причем одновременно! Арабелла... – Уолтер бросил на нее умоляющий взгляд, – не делай этого, прошу тебя! Он разобьет тебе сердце!
Нет, это уж слишком! Арабелла долго кусала губы, стараясь сдержать смех, но наконец не выдержала и расхохоталась. Да они не иначе как сговорились – сначала Джорджиана, а теперь вот и Уолтер туда же!
– Успокойся, Уолтер. У меня и в мыслях этого не было. Я не настолько глупа, чтобы поддаться дешевому заигрыванию подобного человека.
– Арабелла, ты сняла камень с моей души! Просто передать не могу, насколько приятно мне это слышать. – Он взволнованно сжал ее руку. – Арабелла, я тебя обожаю! Я преклоняюсь перед тобой...
– Уолтер, прошу тебя... – Арабелла сразу сообразила, что за этим последует. Да что там – она с самого начала это подозревала.
– Выходи за меня, Арабелла! Будь моей женой. Потому что если ты не согласишься, клянусь, это разобьет сердце мне!
Из груди Арабеллы вырвался тяжелый вздох. Она не знала, что ей делать, – плакать или смеяться.
– Уолтер... Уолтер, прошу тебя, остановись.
У него вдруг стало такое лицо, что Арабелла почувствовала, как сердце у нее обливается кровью. Господи помилуй, в полном отчаянии подумала она, и почему так трудно найти подходящие к случаю слова, когда в этом больше всего нуждаешься? И почему ей не пришло в голову заранее приготовить небольшую речь на такой случай?!
Естественно, никакой речи наготове у нее не было. Поэтому Арабелла забормотала, лихорадочно подбирая слона, чтобы хоть как-то смягчить свой отказ и не дать Уолтеру впасть в полное отчаяние.
– Уолтер, попытайся понять. Ты мне очень нравишься, ей-богу! – Собственно говоря, он ей действительно нравился, и им всегда было весело вместе... однако Арабелла не испытывала к Уолтеру никаких романтических чувств. И это было самое главное. Если она и решится когда-нибудь выйти замуж, то только по большой и страстной любви, решила она... а к Уолтеру все это не имело решительно никакого отношения. Но как ему это объяснить, в полном отчаянии думала Арабелла, да еще так, чтобы не разбить его сердце?!
– Ты очень милый и славный, – сбивчиво бормотала она, – и для меня огромная честь, что ты полюбил меня и даже решил сделать мне предложение. В самом деле я уже сейчас с уверенностью могу сказать, что в один прекрасный день ты станешь чудесным мужем... э-э... какой-нибудь другой женщины, – с жаром добавила Арабелла. И замолчала, решив, что этого, наверное, хватит, чтобы Уолтер успокоился.
Уолтер разинул рот, посидел немного, потом захлопнул его.
– Арабелла, о чем ты? – изумленно спросил он. – Ты что-то пытаешься мне объяснить? Но я питаю к тебе... э-э... чувства, и мне казалось, что ты тоже питаешь ко мне... э-э... чувства...
– Питаю, Уолтер, питаю, только не те чувства, которые ты имеешь в виду. Послушай, Уолтер, я не могу стать твоей женой.
Лицо у него вдруг сморщилось, как у обиженного ребенка. На мгновение Арабелла даже испугалась, что Уолтер расплачется. Сердце у нее обливалось кровью от жалости. Сама она была чрезвычайно чувствительной натурой и сейчас мучилась раскаянием, оттого что своими словами причинила ему такую боль.
– Арабелла, ты просто обязана рассказать мне, что произошло! О, знала бы ты, как я разозлилась, когда мама с папой решили уехать пораньше! – Пышные юбки ее разлетелись веером, и Джорджиана плюхнулась на диван рядом с Арабеллой.
Та взялась за серебряный чайничек, который горничная только что поставила перед ней на подносе.
– Чаю, Джорджиана? – предложила она.
– Чай – это чудесно. Спасибо. Ну а теперь немедленно рассказывай!
– Одну ложечку сахара или две?
Джорджиана даже подпрыгнула от возмущения.
– И это все, что ты можешь мне сказать?!
Арабелла подала ей изящную серебряную чашечку.
– А что ты хочешь, чтобы я рассказала?
– Господи ты Боже мой! Конечно, о том, что произошло вчера вечером между тобой и Джастином Стерлингом! Нет, иногда я тебя просто не понимаю, Арабелла! Как ты можешь быть такой спокойной?! В конце концов, он отдал предпочтение тебе! Тебе единственной!
Арабелла, обреченно вздохнув, решила, что единственный способ избавиться от назойливых вопросов Джорджианы – это ответить.
– Только потому, что он долго был на континенте и только недавно вернулся в Лондон. И на бал он приехал лишь для того, чтобы увидеть пресловутую Недотрогу. – Уголки рта у нее опустились. Господи, как же ей надоело это дурацкое прозвище! Пожалуй, Арабелла ненавидела его ничуть не меньше, чем ту невероятную популярность, которой она пользовалась в нынешнем сезоне.
Конечно, как мудро отметила сегодня за завтраком тетушка Грейс, все это кончится сразу же после того, как она примет чье-то предложение. А после того как тетя деликатно напомнила, что ей как-никак уже стукнул двадцать один, только гордость заставила Арабеллу сдержаться. Иначе она бы просто рухнула головой на стол и разразилась бы рыданиями.
Естественно, она этого не сделала. Просто, как обычно, спрятала обиду. Да и потом она знала, что у тетки не было ни малейшего желания сделать ей больно. Они с дядей Джозефом всегда любили ее, как родную дочь. Арабелла прекрасно понимала, как они обрадуются, если она сделает хорошую партию, как это одна за другой сделали три их собственные дочери. Да что далеко ходить? Только позавчера тетя Грейс в очередной раз неназойливо напомнила ей, что одной ее кузине посчастливилось подцепить эрла, второй – виконта, а третья даже стала женой младшего сына герцога.
Но Арабелле была противна даже сама мысль о том, чтобы пытаться кого-то «подцепить». Сказать по правде, она вообще не спешила обзавестись мужем. И в Лондон она тоже приехала совсем не для того, чтобы поохотиться. Единственной причиной, по которой она сейчас оказалась здесь, была жуткая жара, стоявшая в Африке, куда она отправилась с родителями. Арабелла так тяжело переносила ее, что родители, не на шутку перепугавшись, настояли, чтобы это время она провела в Лондоне у тети Грейс и дяди Джозефа.
Может быть, именно потому, что из нее так и не вышла чопорная английская мисс, она и не просыпалась каждое утро в сладостных мечтах о замужестве. Возможно, это все из-за того, что она везде чувствовала себя не в своей тарелке. Ее экзотическая внешность, а в особенности ее рост, всегда выделяла Арабеллу из толпы. Где бы она ни оказалась, люди тут же принимались таращиться на нее, словно на какое-то диковинное животное. Ни одна живая душа в мире, даже Джорджиана, не догадывалась о том, что Арабелла и сама толком не знает, существует ли на свете такое место, где она чувствовала бы себя комфортно.
А если уж ей когда-нибудь и придет в голову выйти замуж, то только за человека, который не станет обращать внимания на то, какая она неуклюжая и неловкая. Который не станет раздражаться из-за того, что она рассмеялась невпопад или брякнула то, чего не следовало говорить... за человека, который полюбит ее такой, какая она есть... с ее непокорными вихрами огненно-рыжего цвета, с ее веснушками и всем прочим...
Так, как мама любит папу.
В свое время, когда ее очаровательная, утонченная, элегантная мать внезапно объявила о своем желании стать женой человека, сильно смахивающего на огородное путало, да еще и священника вдобавок, разразился страшный скандал. Да и немудрено, ведь старшая сестра Кэтрин, Грейс, незадолго до этого ловко окрутила виконта Бервилла. Но родители Арабеллы любили друг друга глубоко и нежно, и любовь эта была жива и сейчас.
И Арабелла давно уже решила, что ни за что не согласится на меньшее.
Самая настоящая Недотрога, уныло подумала она про себя. Тетушка Грейс пришла в неописуемый восторг, как только она получила первое предложение руки и сердца, причем от эрла, ни больше ни меньше! И тетушка Грейс едва не скончалась от разрыва сердца, когда Арабелла отвергла лорда Томаса Уилбери. Весь день она таращилась на племянницу с таким видом, будто сильно подозревала, что Арабелла окончательно и бесповоротно сошла с ума, если отказывается от единственного шанса выйти замуж.
Невероятно, но за первым предложением почти сразу же последовало еще одно, на этот раз от Филиппа Уодсуорта. Человек он был порядочный, хотя и весьма недалекий, да к тому же еще на целую голову ниже Арабеллы, что и решило дело. Возможно, это было весьма жестоко с ее стороны, но Арабелла была весьма щепетильна на этот счет.
Когда же поступило третье предложение, от Эштона Бентли, – негодяй попытался даже поцеловать ее! – тетя Грейс не утерпела и, улучив удобный момент, отозвала племянницу в сторонку. Получив нагоняй, Арабелла сочла нужным сухо сообщить тетушке, что считает его поведение по меньшей мере неджентльменским.
– Арабелла, ты меня слышишь?
Возглас Джорджианы вернул ее к действительности.
– Да-да, конечно. О чем это мы говорили? – с притворной рассеянностью спросила она, хотя, конечно, все прекрасно помнила.
– О Джастине Стерлинге, – поспешно подсказала подруга.
– Ах, о нем... – Арабелла поднесла к губам чашку. Джорлжиана обиженно поджала губы.
– Да, о нем.
– Он приехал посмотреть на Недотрогу, – повторила Арабелла. – Поверь мне, Джорджиана, он ни за что бы не приехал, если бы знал, что Недотрога – это я.
– С чего ты это взяла?
– Потому что он на дух меня не переносит. Впрочем, как и я его.
– Послушай, Арабелла, должна признаться, я страшно удивилась, когда услышала, что вы знакомы. Почему ты мне никогда не рассказывала?
– А что было рассказывать? Да, конечно, мы знакомы Бог знает сколько времени. Но мы не виделись с тех пор, как я была совсем еще ребенком. Да и потом, нужно признаться, наше так называемое знакомство ограничивается всего лишь одной встречей. И к тому же весьма неприятной.
– Ой, расскажи! – взмолилась Джорджиана.
Арабелла с неудовольствием поджала губы.
– Я бы предпочла не...
– Ну, прошу тебя, Арабелла! – Джорджиана вцепилась в нее, как терьер в свою добычу.
– Ладно, так и быть, слушай. Все случилось в загородном поместье вдовствующей герцогини Каррингтон. Я как раз собиралась выйти из дома. Проходя мимо комнаты, где сидели двое и разговаривали, я случайно заглянула в нее. Дверь была открыта... о, конечно, ты сейчас скажешь, что это очень дурно с моей стороны, но я незаметно проскользнула в комнату и стала подслушивать.
– И кто это был? Джастин Стерлинг?
– Да, – кивнула Арабелла. – С ним была девушка по имени Эммелина Уинслоу. Я до сих пор помню, как ее звали, потому что в то время, искренне считала ее самым очаровательным созданием на земле. Но тогда она плакала, Джорджиана, плакала навзрыд! И все время, что я стояла за дверью, Джастин Стерлинг смотрел на это с каменным лицом. Я слышала, как он сказал, что есть немало женщин, таких же привлекательных, как она. Больше того, он заявил, что она, мол, всего лишь одна жемчужина из многих, что рассыпаны у него под ногами, и он, дескать, намерен собрать их все до одной! Но не это самое страшное, Джорджиана! Я не могу забыть, как он это сказал, – так холодно, так дьявольски равнодушно!
– Ох, бедняжка! – искренне расстроилась Джорджиана.
– Она была ничто в его глазах, понимаешь? Всего лишь последняя из его побед. А потом он молча встал и вышел. Он прошел мимо меня, задрав кверху нос, – наглый, надменный, распустивший хвост павлин, явно вообразивший о себе невесть что! Он просто оставил Эммелину рыдать там одну, понимаешь? Она плакала так, что у меня сердце разрывалось. И тогда я поклялась, что отомщу за нее. – И Арабелла со смехом поведала подруге, как спряталась под его стулом и вонзила ему в ногу булавку. – Я продырявила ему башмак, – похвасталась она, – хотя, конечно, предпочла бы всадить булавку в его черное сердце.
Джорджиана кусала губы, чтобы не рассмеяться.
– Неудивительно, что он тебя помнит. Арабелла подлила себе чаю.
– Что ж, он это заслужил.
– Похоже на то, – согласилась Джорджиана. – Но, Арабелла, дорогая, ты иногда говоришь просто чудовищные вещи!
Арабелла поднесла к губам чашку. В ее синих глазах вспыхнул огонек.
– Знаю, – примирительно кивнула она. – Это ни в какие ворота не лезет, согласна. Но ты ведь никому не расскажешь?
—Конечно. Ни слова! – поклялась Джорджиана.
Все веселье Арабеллы разом пропало.
– Во всяком случае, теперь тебе известно, почему я считаю Джастина Стерлинга самым мерзким созданием на земле. И его вчерашнее возмутительное поведение на балу только лишний раз подтвердило это. – Но об этом Арабелла не собиралась рассказывать. К слову сказать, при одном воспоминании об этом ее до сих пор била дрожь. Наглость и высокомерие этого человека поистине не имели пределов.
И тут же она с ужасающей отчетливостью вдруг вспомнила, как часто-часто забилось ее сердце, когда он склонился к ее руке...
– Согласна, репутация у него просто ужасная. Но возможно, все, что ему нужно, – это хорошая женщина, которая могла бы исправить его характер... – Джорджиана не договорила.
Арабелла изумленно взглянула на подругу – на хорошеньком личике Джорджианы было какое-то странное выражение... этакая смесь смущения, стыда и тревоги.
– В чем дело? – резко спросила Арабелла.
– Ничего, уверяю тебя, – промямлила Джорджиана.
– Не верю – достаточно только взглянуть на тебя. Ну-ка признавайся! – велела Арабелла.
Джорджнану иной раз приходилось как следует встряхнуть, чтобы выяснить, что у нее на уме, в отличие от Арабеллы, которая имела обыкновение всегда высказываться без обиняков. Иногда она даже жалела, что в этом смысле совсем не похожа на Джорджиану. Арабелле приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы обуздать свой буйный нрав, и, если честно, без особого успеха.
– Джорджиана? – Арабелла вскинула брови. Джорджиана, как перед прыжком, набрала полную грудь воздуха.
– Я просто думала о вас двоих... Недотрога и самый красивый мужчина в Лондоне.
– Умоляю, не называй меня так! И его тоже, кстати.
– Прости. Я знаю, как ты к этому относишься... Но признайся честно, Арабелла, ведь он действительно самый потрясающий мужчина из всех, кого мы видели!
Арабелла ничего не могла поделать с собой. Перед ее мысленным взором опять вспыхнуло непрошеное воспоминание. Мерцающие, как влажные изумруды, глаза, твердая линия губ и мужественная, хотя и дерзкая улыбка, при одной только мысли о которой у нее подгибались колени и в животе все переворачивалось...
– Честно говоря, не заметила, – брякнула она.
Но Джорджиану трудно было обмануть. Впрочем, и заставить замолчать тоже.
– Будет тебе, Арабелла. Ты просто не могла не заметить. Вы с ним просто потрясающе смотрелись вместе... он такой смуглый, черноволосый, эффектный, и на его фоне ты казалась еще ярче, чем обычно. И вдобавок он выше тебя, что особенно здорово. Ты ведь едва достаешь ему до подбородка...
Не совсем, поправила про себя. Арабелла. Насколько она помнила, ее глаза оказались примерно на уровне его губ.
– Должна признаться, – нагнувшись к ней, Джорджиана понизила голос, – это выглядело так романтично!
Арабелла со стуком поставила чашку на блюдце, не заметив, что залила чаем скатерть. Спохватившись, она поспешила за салфеткой, но на бегу неловко толкнула коленкой краешек хрупкого и весьма, как оказалось, ненадежного чайного столика. И конечно, произошло то, что должно было произойти.
Чайный столик опрокинулся. Чашки и блюдца китайского фарфора со звоном разлетелись в разные стороны. А на любимом и безумно дорогом обюссонском ковре тетушки Грейс растеклись безобразные коричневые лужи.
– О Господи! – сокрушенно всплеснула руками Арабелла.
Джорджиана, на бегу подавив смешок, бросилась к двери, чтобы познать горничную. Через пару минут она вернулась, держа в руках завернутый в тряпку кусок льда, который и приложила к ушибленному колену Арабеллы. После чего с довольным видом снова уселась на диван.
– Спасибо, дорогая, – благодарно улыбнулась Арабелла. – Ты просто душечка. – Она немного помолчала, потом мягко добавила: – Как все-таки странно, что мы с тобой стали подругами! Мы ведь такие разные, правда? Ты – тоненькая, хрупкая и грациозная, как китайская статуэтка, а я – здоровенная, неуклюжая дылда!
– Прекрати, Арабелла! – сердито оборвала ее Джорджиана. – Ты себя явно недооцениваешь. Кстати, пока не забыла... Ты собираешься на бал к Беннингтонам?
Арабелла кивнула.
– Хм... – задумчиво промычала Джорджиана. И после небольшой, но весьма многозначительной паузы с невинным видом осведомилась: – А как ты думаешь, он там будет?
Не было ни малейших сомнений, кого она имеет в виду.
– О Боже... что за ужасная мысль! – закатив глаза, застонала Арабелла.
Джорджиана весело рассмеялась. Арабелла тоже смеялась бы... если бы могла. Но ей было не до смеха. Джастин Стерлинг был известен не только своей разборчивостью, но и весьма тонким вкусом. В обществе считалось, что из всех женщин его внимание может привлечь лишь красивейшая. Вспомнив слова подруги, что они с Джастином потрясающе смотрелись бы вместе, Арабелла вспыхнула... Не иначе как Джорджиане вздумалось подшутить над ней. А если нет? У Арабеллы сладко защемило сердце – втайне она почувствовала себя польщенной.
Слава тебе, Господи, его, кажется, нигде не было видно! Если не считать этого, вечер протекал весьма приятно. Наконец, запыхавшаяся и счастливая, Арабелла начала незаметно пробираться в ту часть зала, где был сервирован стол с прохладительными напитками.
– Арабелла!
Она резко обернулась. Сквозь толпу гостей к ней проталкивался Уолтер Черчилль.
– Добрый вечер, Уолтер! А я и не знала, что ты здесь. – Сердце у нее заныло, и Арабелла почти возненавидела себя за эту слабость. Сказать по правде, она почувствовала невероятное облегчение, обнаружив, что ни его, ни... Джастина Стерлинга нигде нет, – и вот на тебе!
В общем-то Уолтер ей нравился. Действительно нравился. А вот что до Джастина, твердо решила Арабелла, этот наглец вообще не заслуживает того, чтобы она о нем думала.
– А я только что приехал, – весело объявил Уолтер. – Арабелла, прошу тебя, мне нужно поговорить с тобой, – добавил он, кивнув в сторону небольшой комнатки по соседству с бальным залом.
Арабелла, поколебавшись немного, кивнула и последовала за ним.
Прямо у входа стоял небольшой диванчик. Именно туда Уолтер и увлек Арабеллу. Усадив ее, он уселся рядом и повернулся к ней. Выражение лица у него стало серьезным, почти торжественным, а в том, как он постарался сесть, чтобы ненароком не коснуться ее, было даже что-то трогательное.
– Арабелла, умоляю, поклянись, что ты не влюблена в него.
Арабелла растерянно моргнула. Если честно, это было не совсем то, чего она ожидала.
– Прошу прошения?..
– Вчера вечером... я видел тебя. На балу у Фартингейлов. И рядом с тобой – его.
До Арабеллы наконец дошло.
– Так ты о Джастине Стерлинге! – ахнула она.
– Да. Ты ведь знаешь, что он собой представляет, не так ли? Бессердечный негодяй! Мерзавец, каких еще поискать! Господи, я слышал, что у него полдюжины любовниц... причем одновременно! Арабелла... – Уолтер бросил на нее умоляющий взгляд, – не делай этого, прошу тебя! Он разобьет тебе сердце!
Нет, это уж слишком! Арабелла долго кусала губы, стараясь сдержать смех, но наконец не выдержала и расхохоталась. Да они не иначе как сговорились – сначала Джорджиана, а теперь вот и Уолтер туда же!
– Успокойся, Уолтер. У меня и в мыслях этого не было. Я не настолько глупа, чтобы поддаться дешевому заигрыванию подобного человека.
– Арабелла, ты сняла камень с моей души! Просто передать не могу, насколько приятно мне это слышать. – Он взволнованно сжал ее руку. – Арабелла, я тебя обожаю! Я преклоняюсь перед тобой...
– Уолтер, прошу тебя... – Арабелла сразу сообразила, что за этим последует. Да что там – она с самого начала это подозревала.
– Выходи за меня, Арабелла! Будь моей женой. Потому что если ты не согласишься, клянусь, это разобьет сердце мне!
Из груди Арабеллы вырвался тяжелый вздох. Она не знала, что ей делать, – плакать или смеяться.
– Уолтер... Уолтер, прошу тебя, остановись.
У него вдруг стало такое лицо, что Арабелла почувствовала, как сердце у нее обливается кровью. Господи помилуй, в полном отчаянии подумала она, и почему так трудно найти подходящие к случаю слова, когда в этом больше всего нуждаешься? И почему ей не пришло в голову заранее приготовить небольшую речь на такой случай?!
Естественно, никакой речи наготове у нее не было. Поэтому Арабелла забормотала, лихорадочно подбирая слона, чтобы хоть как-то смягчить свой отказ и не дать Уолтеру впасть в полное отчаяние.
– Уолтер, попытайся понять. Ты мне очень нравишься, ей-богу! – Собственно говоря, он ей действительно нравился, и им всегда было весело вместе... однако Арабелла не испытывала к Уолтеру никаких романтических чувств. И это было самое главное. Если она и решится когда-нибудь выйти замуж, то только по большой и страстной любви, решила она... а к Уолтеру все это не имело решительно никакого отношения. Но как ему это объяснить, в полном отчаянии думала Арабелла, да еще так, чтобы не разбить его сердце?!
– Ты очень милый и славный, – сбивчиво бормотала она, – и для меня огромная честь, что ты полюбил меня и даже решил сделать мне предложение. В самом деле я уже сейчас с уверенностью могу сказать, что в один прекрасный день ты станешь чудесным мужем... э-э... какой-нибудь другой женщины, – с жаром добавила Арабелла. И замолчала, решив, что этого, наверное, хватит, чтобы Уолтер успокоился.
Уолтер разинул рот, посидел немного, потом захлопнул его.
– Арабелла, о чем ты? – изумленно спросил он. – Ты что-то пытаешься мне объяснить? Но я питаю к тебе... э-э... чувства, и мне казалось, что ты тоже питаешь ко мне... э-э... чувства...
– Питаю, Уолтер, питаю, только не те чувства, которые ты имеешь в виду. Послушай, Уолтер, я не могу стать твоей женой.
Лицо у него вдруг сморщилось, как у обиженного ребенка. На мгновение Арабелла даже испугалась, что Уолтер расплачется. Сердце у нее обливалось кровью от жалости. Сама она была чрезвычайно чувствительной натурой и сейчас мучилась раскаянием, оттого что своими словами причинила ему такую боль.