Страница:
Когда же она прекратит снимать?!
Ему следовало уже давно покончить с ней, но Кальдак все время рядом, все время настороже. К Грейди не подобраться, а Эстебан нервничает.
Возможно, придется вернуться к первоначальному плану и брать квартиру штурмом.
Так или иначе, в квартире нужно побывать. Он не допустит, чтобы там остались его фотографии.
* * *
– Теперь ты довольна? – прошипел сквозь зубы Кальдак, когда они с Бесс подходили к дому. – Мы шатались два с лишним часа.
Он мог бы и не ворчать – Бесс и так знала, что напряжение не отпускало его на протяжении всей прогулки.
– Ничего же не случилось, – бросила она через плечо. – Зато Эстебан теперь знает, что…
Она не договорила. Когда Кальдак распахнул дверь, оттуда выскочило несколько крыс. Десятки огромных жирных крыс… На ступеньках, в прихожей, везде! Боже! По ее дому шныряют крысы!
– Назад!
Кальдак дернул ее за руку и оттащил от лестницы. Крысы брызнули на тротуар, причем одна из них пробежала по ноге Бесс.
Агент по фамилии Питерсон уже мчался через улицу.
– Что у вас тут?
– Как они сюда попали?! – прорычал Кальдак.
– Я все время был на посту. В дом никто не входил…
– Очистить лестницу!
Питерсон скрылся в подъезде.
– Ненавижу крыс! Мерзость… – Бесс никак не могла унять дрожь. – Ты думаешь, это Эстебан?
Кальдак кивнул.
– Вспомни его прошлое. Он решил поделиться с тобой своим личным кошмаром.
Бесс закрыла глаза.
– Ты в порядке?
– Почти. Пойдем в дом, твой агент уже распугал всех крыс. Эстебан обязательно позвонит: ему важно узнать результат.
Она решительно шагнула к лестнице, но Кальдак остановил ее.
– Сначала я должен осмотреть все. Наверняка Питерсон проспал нашего друга.
Когда Кальдак выходил из лаборатории, зазвонил телефон.
– Я возьму трубку! – крикнул Кальдак.
– Нет, ему нужна я. И сама с ним поговорю.
– А, наконец-то дозвонился. Третий раз набираю, – услышала Бесс. – Как тебе мой сюрприз?
– Слабый ход, подонок! Я уже знаю, что Джули невредима, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы дрожь в голосе не выдала ее растерянности и страха. – А крысы меня не волнуют. Я их даже люблю. В детстве у меня была домашняя крыса.
Наступило молчание, затем Эстебан произнес одно-единственное слово:
– Врешь!
– Почему же? Маленькая такая крыса. Ее звали Герман. Он жил в клетке и…
Эстебан повесил трубку.
– У тебя действительно в детстве была крыса? – удивленно спросил Кальдак.
– Нет, конечно. Я их ненавижу. – Бесс вздохнула. – Но похоже, он мне поверил.
– В этом нет ничего хорошего. Теперь он возненавидит тебя еще сильнее: ты оказалась заодно с его злейшими врагами.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Питерсон.
– Я сейчас вернусь, – сказал Кальдак, обращаясь к Бесс. – Надо кое-что проверить.
Бесс стало легче, когда он ушел. Ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком смятении. Сначала Эстебан испытывал ее психику кровью на рубашке Джули, теперь – крысами… ей потребуется время, чтобы прийти в себя. Интересно, сколько времени?
Вернувшись в квартиру, Кальдак доложил:
– В стене со стороны аллеи дыра. Те ребята могли провертеть ее когда угодно. Питерсону с его поста это место не видно. – Он поджал губы. – С сегодняшнего дня в аллее будет дежурить еще один агент.
– Как они подбросили крыс?
– Вставили в дыру конец изогнутой трубы и провели ее под землей. Когда мы вышли, они запустили крыс через трубу.
– Де Сальмо?
– Это мог сделать любой из людей Эстебана. Дело пустяковое, а Де Сальмо все-таки специалист.
Но Бесс случившееся не казалось пустяковым делом. Воплотить в жизнь самый страшный горячечный бред – совсем не пустяк.
Очевидно, ее мысли отразились на лице, потому что Кальдак проговорил:
– Бесс, ты отлично знаешь, что можешь уехать в любую минуту.
– Помолчи, Кальдак. Я никуда отсюда не уйду.
– Разве что завтра – на улицу?
– Точно.
– Мудро, – пробормотал Кальдак. – Чрезвычайно мудро.
На следующее утро на кофейный столик, у которого сидел Кальдак, легла стопка новых снимков.
– Вот тебе пища для размышлений.
Кальдак пробежал фотографии глазами.
– Немало.
– Четыре катушки! Теперь я уверена, что сняла его, если только он был поблизости. – Она пододвинула себе стул и присела. – Что скажешь?
– Пока ничего. Мне надо внимательно их рассмотреть.
– Потом рассмотришь, нам пора идти.
– Хватит, – неожиданно заявил Кальдак. – Больше мы не будем ходить по улицам.
– Черта с два!
– Черта с два мы куда-то пойдем! – взорвался Кальдак. – Пойми, наконец, это опасно!
Бесс удивленно взглянула на него.
– А выстрел снайпера в окно или мамба в ванне?
– Это я беру на себя.
– Кальдак, ты же согласился, что здесь риск ненамного ниже. – Бесс подалась вперед. – Ты сам не знаешь, что говоришь.
– Я ни с чем не соглашался, – сухо возразил Кальдак, – и отлично знаю, о чем говорю. Ты хотела, чтобы я оберегал тебя? Этим я и занимаюсь.
– Но мы каждый день гуляем по городу, и до сих пор со мной ничего не случилось.
– Больше ты никуда не пойдешь.
– Да что произошло? С чего ты заупрямился?
– Я считал, что Эстебан готов сделать очередной ход и вот-вот появится здесь. Но он играет с нами в кошки-мышки.
– Значит, и мы поиграем. Кстати, я еще поснимаю, и тогда ты, может быть…
– Нет. Это неоправданный риск.
– Раньше тебе так не казалось…
– А теперь я в этом убежден! Точка! – Кальдак резким движением смахнул фотографии со стола. – Черт подери, делай, что тебе говорят!
«Извержение вулкана», – мелькнуло в голове у Бесс. Она знала, на что способен Кальдак, но до сих пор он в любых ситуациях сохранял хладнокровие. Сейчас же он, похоже, совершенно утратил самообладание. Человек, который стоял перед Бесс и сверлил ее взглядом, не имел ничего общего с тем Кальдаком, которого она знала.
– Что с тобой, Кальдак?
– Что со мной?! Эстебан попытался скормить тебя крысам, вот что со мной! Он готов нанести решительный удар в любой момент, вот что со мной! Рамсей не может найти ни Эстебана, ни Морриси, а Де Сальмо затаился и ждет, когда я сделаю неверный шаг.
– Может быть, Де Сальмо вообще нет в Орлеане. Что, если ваш информатор ошибся?
– Он здесь. – Кальдак покосился на разбросанные по полу фотографии. – Просто я не в состоянии его узнать.
– Ты же видел его только один раз, и то издалека.
– Да, но все-таки должна быть какая-нибудь зацепка, должна быть…
Бесс опустилась на колени, чтобы собрать снимки, но Кальдак мгновенно оказался рядом с ней.
– Я сам соберу.
– Еще одно правило твоей мамы?
– Это мое правило: допустив ошибку, исправь ее сам. – Он положил пачку фотографий на кофейный столик. – По крайней мере, попытайся исправить. Бывает, конечно, что Шалтая-Болтая уже не собрать <Шалтай-Болтай – персонаж популярной английской народной песенки, сюжет которой обыгран в «Зазеркалье» Л.Кэрролла.>.
– Ну, наш Шалтай-Болтай не очень пострадал.
Не повернув головы в ее сторону, Кальдак пробормотал:
– Извини.
И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
13
Ему следовало уже давно покончить с ней, но Кальдак все время рядом, все время настороже. К Грейди не подобраться, а Эстебан нервничает.
Возможно, придется вернуться к первоначальному плану и брать квартиру штурмом.
Так или иначе, в квартире нужно побывать. Он не допустит, чтобы там остались его фотографии.
* * *
– Теперь ты довольна? – прошипел сквозь зубы Кальдак, когда они с Бесс подходили к дому. – Мы шатались два с лишним часа.
Он мог бы и не ворчать – Бесс и так знала, что напряжение не отпускало его на протяжении всей прогулки.
– Ничего же не случилось, – бросила она через плечо. – Зато Эстебан теперь знает, что…
Она не договорила. Когда Кальдак распахнул дверь, оттуда выскочило несколько крыс. Десятки огромных жирных крыс… На ступеньках, в прихожей, везде! Боже! По ее дому шныряют крысы!
– Назад!
Кальдак дернул ее за руку и оттащил от лестницы. Крысы брызнули на тротуар, причем одна из них пробежала по ноге Бесс.
Агент по фамилии Питерсон уже мчался через улицу.
– Что у вас тут?
– Как они сюда попали?! – прорычал Кальдак.
– Я все время был на посту. В дом никто не входил…
– Очистить лестницу!
Питерсон скрылся в подъезде.
– Ненавижу крыс! Мерзость… – Бесс никак не могла унять дрожь. – Ты думаешь, это Эстебан?
Кальдак кивнул.
– Вспомни его прошлое. Он решил поделиться с тобой своим личным кошмаром.
Бесс закрыла глаза.
– Ты в порядке?
– Почти. Пойдем в дом, твой агент уже распугал всех крыс. Эстебан обязательно позвонит: ему важно узнать результат.
Она решительно шагнула к лестнице, но Кальдак остановил ее.
– Сначала я должен осмотреть все. Наверняка Питерсон проспал нашего друга.
Когда Кальдак выходил из лаборатории, зазвонил телефон.
– Я возьму трубку! – крикнул Кальдак.
– Нет, ему нужна я. И сама с ним поговорю.
– А, наконец-то дозвонился. Третий раз набираю, – услышала Бесс. – Как тебе мой сюрприз?
– Слабый ход, подонок! Я уже знаю, что Джули невредима, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы дрожь в голосе не выдала ее растерянности и страха. – А крысы меня не волнуют. Я их даже люблю. В детстве у меня была домашняя крыса.
Наступило молчание, затем Эстебан произнес одно-единственное слово:
– Врешь!
– Почему же? Маленькая такая крыса. Ее звали Герман. Он жил в клетке и…
Эстебан повесил трубку.
– У тебя действительно в детстве была крыса? – удивленно спросил Кальдак.
– Нет, конечно. Я их ненавижу. – Бесс вздохнула. – Но похоже, он мне поверил.
– В этом нет ничего хорошего. Теперь он возненавидит тебя еще сильнее: ты оказалась заодно с его злейшими врагами.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Питерсон.
– Я сейчас вернусь, – сказал Кальдак, обращаясь к Бесс. – Надо кое-что проверить.
Бесс стало легче, когда он ушел. Ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком смятении. Сначала Эстебан испытывал ее психику кровью на рубашке Джули, теперь – крысами… ей потребуется время, чтобы прийти в себя. Интересно, сколько времени?
Вернувшись в квартиру, Кальдак доложил:
– В стене со стороны аллеи дыра. Те ребята могли провертеть ее когда угодно. Питерсону с его поста это место не видно. – Он поджал губы. – С сегодняшнего дня в аллее будет дежурить еще один агент.
– Как они подбросили крыс?
– Вставили в дыру конец изогнутой трубы и провели ее под землей. Когда мы вышли, они запустили крыс через трубу.
– Де Сальмо?
– Это мог сделать любой из людей Эстебана. Дело пустяковое, а Де Сальмо все-таки специалист.
Но Бесс случившееся не казалось пустяковым делом. Воплотить в жизнь самый страшный горячечный бред – совсем не пустяк.
Очевидно, ее мысли отразились на лице, потому что Кальдак проговорил:
– Бесс, ты отлично знаешь, что можешь уехать в любую минуту.
– Помолчи, Кальдак. Я никуда отсюда не уйду.
– Разве что завтра – на улицу?
– Точно.
– Мудро, – пробормотал Кальдак. – Чрезвычайно мудро.
На следующее утро на кофейный столик, у которого сидел Кальдак, легла стопка новых снимков.
– Вот тебе пища для размышлений.
Кальдак пробежал фотографии глазами.
– Немало.
– Четыре катушки! Теперь я уверена, что сняла его, если только он был поблизости. – Она пододвинула себе стул и присела. – Что скажешь?
– Пока ничего. Мне надо внимательно их рассмотреть.
– Потом рассмотришь, нам пора идти.
– Хватит, – неожиданно заявил Кальдак. – Больше мы не будем ходить по улицам.
– Черта с два!
– Черта с два мы куда-то пойдем! – взорвался Кальдак. – Пойми, наконец, это опасно!
Бесс удивленно взглянула на него.
– А выстрел снайпера в окно или мамба в ванне?
– Это я беру на себя.
– Кальдак, ты же согласился, что здесь риск ненамного ниже. – Бесс подалась вперед. – Ты сам не знаешь, что говоришь.
– Я ни с чем не соглашался, – сухо возразил Кальдак, – и отлично знаю, о чем говорю. Ты хотела, чтобы я оберегал тебя? Этим я и занимаюсь.
– Но мы каждый день гуляем по городу, и до сих пор со мной ничего не случилось.
– Больше ты никуда не пойдешь.
– Да что произошло? С чего ты заупрямился?
– Я считал, что Эстебан готов сделать очередной ход и вот-вот появится здесь. Но он играет с нами в кошки-мышки.
– Значит, и мы поиграем. Кстати, я еще поснимаю, и тогда ты, может быть…
– Нет. Это неоправданный риск.
– Раньше тебе так не казалось…
– А теперь я в этом убежден! Точка! – Кальдак резким движением смахнул фотографии со стола. – Черт подери, делай, что тебе говорят!
«Извержение вулкана», – мелькнуло в голове у Бесс. Она знала, на что способен Кальдак, но до сих пор он в любых ситуациях сохранял хладнокровие. Сейчас же он, похоже, совершенно утратил самообладание. Человек, который стоял перед Бесс и сверлил ее взглядом, не имел ничего общего с тем Кальдаком, которого она знала.
– Что с тобой, Кальдак?
– Что со мной?! Эстебан попытался скормить тебя крысам, вот что со мной! Он готов нанести решительный удар в любой момент, вот что со мной! Рамсей не может найти ни Эстебана, ни Морриси, а Де Сальмо затаился и ждет, когда я сделаю неверный шаг.
– Может быть, Де Сальмо вообще нет в Орлеане. Что, если ваш информатор ошибся?
– Он здесь. – Кальдак покосился на разбросанные по полу фотографии. – Просто я не в состоянии его узнать.
– Ты же видел его только один раз, и то издалека.
– Да, но все-таки должна быть какая-нибудь зацепка, должна быть…
Бесс опустилась на колени, чтобы собрать снимки, но Кальдак мгновенно оказался рядом с ней.
– Я сам соберу.
– Еще одно правило твоей мамы?
– Это мое правило: допустив ошибку, исправь ее сам. – Он положил пачку фотографий на кофейный столик. – По крайней мере, попытайся исправить. Бывает, конечно, что Шалтая-Болтая уже не собрать <Шалтай-Болтай – персонаж популярной английской народной песенки, сюжет которой обыгран в «Зазеркалье» Л.Кэрролла.>.
– Ну, наш Шалтай-Болтай не очень пострадал.
Не повернув головы в ее сторону, Кальдак пробормотал:
– Извини.
И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
13
Бесс надеялась, что Кальдак скоро успокоится, но с ним и в самом деле происходило нечто странное. Таким она его еще не видела. Он беспрерывно мерил шагами комнату, и в воздухе, казалось, повисла грозовая туча.
Весь вечер Бесс делала вид, что читает, но содержание прочитанного мгновенно испарялось из памяти. Наконец она захлопнула книжку и швырнула ее на стол.
– Мне сегодня почему-то не до Энн Райс. Пойду-ка я спать.
Кальдак посмотрел на обложку книги.
– Роман о вампирах?
– Да. И действие, кстати, происходит в Новом Орлеане. Я люблю такие вещи.
Кальдак криво усмехнулся.
– Читать о вампирах, когда живешь с одним из них бок о бок, – это чересчур.
– Ты действительно пьешь мою кровь, но вампиром тебе не стать. Ты слишком рационален, – пошутила Бесс.
– Ты так считаешь?
Она быстро отвела взгляд.
– Почитай Энн Райс, тогда поймешь. В ее Лестате нет ничего рационального. Вот он – настоящий вампир.
Бесс хотела добавить что-то еще, но тут зазвонил телефон. Бесс непроизвольно вздрогнула, но сама взяла трубку.
– Слушаю.
– Мне нужен Кальдак. Могу я с ним поговорить?
Это не Эстебан! Едва не подпрыгнув от радости, она передала мобильный аппарат Кальдаку со словами:
– Я уже забыла, когда мне в последний раз звонили нормальные люди. По-моему, это Эд Кац. Можешь побеседовать с ним о вампирах: ведь это ему нужна моя кровь.
Она встала и подошла к окну. Тени чудовищ на стене как будто уменьшились, и Бесс не могла припомнить, какой облик имели эти тени утром, когда еще не погасли фонари. Может быть, стоит поставить будильник на предрассветный час и посмотреть?
– Бесс, мне опять придется взять у тебя кровь.
Бесс повернула голову и увидела, что Кальдак уже отключил телефон.
– Зачем? Ты же утром отправил очередную порцию.
– По мере того, как работа близится к завершению, Эда обуревает жадность.
– А когда будет результат?
– Трудно сказать. Как всегда: шаг вперед – два шага назад. Это нормальное явление при разработке противоядий.
– Он был как будто возбужден, – заметила Бесс.
– Да, он, похоже, считает, что последний анализ продвинул его на полтора шага. – Кальдак нахмурился. – Бесс, я ничего не требую. Можно подождать до утра.
Она пожала плечами.
– Бери и посылай. – Она села к столу и привычно закатала левый рукав. – Это уже не важно.
– Важно. – Кальдак взял с полочки шприц. – Неужели ты думаешь, что я бы заставил тебя ежедневно проходить через это, если бы речь не шла о жизни тысяч людей?
– Да я не о том… – Ей вдруг расхотелось что-нибудь объяснять. – Ладно, Кальдак, делай свое дело, а потом я пойду к себе.
– Я и делаю свое дело.
Бесс с детства не могла смотреть, как кровь поднимается по трубочке, поэтому она сосредоточила все внимание на смуглом лице Кальдака. Мышцы на его шее напряглись, когда он стал осторожно вводить иглу.
– Тебе больно? – тихо спросил он.
– Ты еще ни разу не сделал мне больно.
– Нет, Бесс, тебе больно, я же знаю. – Кальдак не отрывал взгляда от иглы. – Хотя, может быть, и не именно в эту секунду. – Он вынул иглу и положил ее на стол. – Прости. Уже все.
– За что ты извиняешься? Это же ерунда. Я и больше сдавала для Красного Креста.
– По крайней мере, тогда кровь у тебя брал не я, – отрезал Кальдак, сжимая ее предплечье. На месте укола показалась капля крови. – Я не могу…
– Что-то не так?
– Да! – хрипло сказал он. – Все не так.
Он медленно поднял ее руку и внезапно прижался губами к ранке.
Бесс задохнулась. Неожиданно ее пронзило вожделение, которого она не испытывала уже очень давно.
Но это безумие! Только не сейчас! Только не Кальдак!
– Ты сошел с ума, – чуть слышно выдохнула она.
– Может быть. – Его губы скользнули к ее запястью. – Но я не могу больше этого выносить. Я хочу тебя. Я схожу с ума от твоего запаха. – Он ткнулся лицом в ее ладонь. – Я не партнер для тебя, знаю, но ты не пожалеешь. Уроды часто многое умеют. Я дам тебе…
– Прекрати, – прошептала Бесс. – Я не могу. Эмили…
– Разве Эмили нужно, чтобы ты перестала жить? Или, переспав со мной, ты станешь меньше ее любить?
– Нет, конечно, нет.
– Признайся, ты ведь также хочешь.
Он не ошибся. Она хотела его. Все ее тело отзывалось на его прикосновение.
– Кальдак, это нам… все испортит.
– Это уже все портит. Хуже не будет. Я не могу… – Он вдруг замолчал и пристально взглянул ей в глаза. – Так нет? – Он отпустил ее руку. – Точно – нет?
Бесс не могла произнести ни слова. Все перемешалось у нее в голове, она уже ничего не знала и испытывала только непреодолимое влечение к нему.
Кальдак встал и убрал шприц и пробирку.
– Не бойся, я не буду настаивать, – резко бросил он. – Да, я хочу тебя, ты представить себе не можешь, насколько ты мне нужна. Но я не стану тебя принуждать. Я и так слишком много у тебя взял. Пойду отправлю Эду то, что ему причитается.
Он вышел на кухню, а Бесс прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. Ее тянуло к Кальда-ку, ей хотелось, чтобы он прикасался к ней, чтобыон вошел в нее. Такое она испытала разве что в те первые пьянящие дни с Мэттом… Нет, Мэтта нельзя сравнить с Кальдаком. С Кальдаком нельзя сравнить никого!
– Я же сказал тебе – не бойся.
Она открыла глаза. Кальдак стоял в дверях, в руках у него была упакованная, как обычно, ампула с кровью.
– Я уже понял, что ошибся и ты не хочешь меня. Только смерть Эмили не имеет к этому отношения. Влечение настигает нас даже в самые суровые времена. Наверное, в этом и заключается тайна сохранения вида… – Он нахмурился и некоторое время молчал. – Я спущусь вниз и передам это Питерсону: посылка должна быть отправлена сегодня же. А ты, кажется, собиралась идти спать.
Ты собиралась идти спать.
Черт возьми, вечно он ей приказывает! Он уверен, что всегда знает, что ей нужно. Со дня бегства из Сан-Андреаса он уверенно вел ее за собой по тому пути, который выбирал сам.
Но сегодня Кальдак отступил, и у нее впервые появился выбор.
* * *
Двадцать минут спустя, когда Кальдак вернулся, свет горел только на кухне. Бесс пошла спать.
А может быть, она просто прячется от него в своей комнате, стараясь убедить себя, что между ними ничего не произошло? Что он, Кальдак, вообще не существует?
Как глупо все получилось! Ведь он же знает, что такое дисциплина, он прошел жесточайшую из школ. Почему вдруг самообладание изменило ему? Почему он набросился на нее так не вовремя! А впрочем, когда оно придет, это время? Никогда. Им не суждено быть вместе.
– Кальдак, ты всю ночь собираешься там простоять? – внезапно раздался из спальни ее голос. – Иди наконец сюда.
Он вздрогнул и повернул голову.
– Бесс?
– А ты думал кто? Нас, по-моему, здесь только двое. – Она помолчала, а потом добавила слегка дрогнувшим голосом:
– И один из нас очень боится этого обстоятельства.
Кальдак повернул ручку двери. Сердце его стучало.
– Мы оба боимся, Бесс, – произнес он, входя.
* * *
С профессиональной точки зрения Новый Орлеан полностью устраивал Марко Де Сальмо. Толпы народа на улицах всегда облегчают задачу.
Вот впереди показался лысоватый человек в сером костюме, но без галстука. Марко обогнал выходящую из бара пьяную парочку и прибавил шагу. Нельзя терять дичь из виду. Эстебан рвет и мечет, а теперь наконец представился шанс успокоить этого мерзавца.
Тот, в сером костюме, идет по Бурбон-стрит в сторону канала – наверное, оставил машину где-то в районе набережной.
Марко опрометью бросился в боковой переулок и помчался по направлению к Канал-стрит. На углу он остановился, тяжело дыша.
Он ждал.
Мимо прошла женщина в мини-юбке и черных с желтыми пятнами туфлях.
Он ждал.
Вот и серый костюм, лысина на макушке.
Пора!
Острое лезвие мгновенно прошло сквозь серую ткань и достигло сердца. Марко оттащил человека в костюме в переулок.
* * *
– Кальдак!
Он нехотя оторвался от ее соска и приподнял голову.
– Что тебе?
– Дай фотоаппарат.
– Простите, не понял.
– Принеси мне, пожалуйста, фотоаппарат.
– И не подумаю. Я занят.
– Я хочу тебя сфотографировать.
– Потом. – Кальдак вдруг рассмеялся. – Выходит, ты обнаружила во мне нечто такое, что тебе хотелось бы запечатлеть на пленке?
– Только не зазнавайся.
Бесс и в самом деле открыла а нем какие-то удивительные глубины, испытала потрясающие ощущения. После первого пароксизма страсти Кальдак поразил ее своей нежностью, она совсем не ожидала такого.
– Мне нужна фотография самого самовлюбленного на свете человека.
– И лучшего в мире любовника?
– Такого я не говорила…
Бесс ахнула от наслаждения, когда Кальдак снова прикасался губами к ее соску.
– Так признайся, я лучший?
Но она уже не могла говорить: всепоглощающее желание опять охватило ее.
– Иди ко мне, Бесс, – прошептал Кальдак. – Ты сейчас моя, а я твой. И пошли все к черту!
Бесс открыла глаза и бессознательно прижалась к нему. Почему-то рядом с Кальдаком она казалась себе маленькой и хрупкой. Странно, но ей это ощущение нравилось. Ей было хорошо, спокойно рядом с ним.
– Сколько времени?
Кальдак взглянул на светящийся циферблат будильника, стоящего на ночном столике.
– Тридцать пять минут пятого. – Он поцеловал ее в висок. – А что? У тебя свидание?
– Почему бы нет? Я, между прочим, не всегда была одинока. Просто тебе повезло, что ты познакомился со мной, когда я оказалась свободна. – Хоть в чем-то мне повезло, – вздохнул Кальдак.
Бесс пошевелилась и внезапно вспомнила все. Эмили, Эстебан… Как она может заниматься любовью, когда ее сестра до сих пор не отомщена?!
– Ш-ш-ш, не надо ни о чем думать. – Кальдак притянул ее к себе, и Бесс в который раз удивилась, как легко он читает ее мысли. – Нам слишком хорошо сейчас. Забудь обо всем.
– Кальдак, как тебя зовут? – неожиданно спросила Бесс.
– Что?
– Ведь Кальдак – явно выдуманное имя. В Накоа ты наверняка работал под другим именем. Очевидно, оно стало известно Эстебану, и тебе пришлось его сменить… Я полагаю, что если женщина спит с мужчиной, она имеет право знать, как его зовут.
– А ты консервативна, родная.
– Так как же? Амвросий? Румпелыытильцхен?
– Дэвид.
– Дэвид? А фамилия?
– Гардинер.
– Дэвид Гардинер. – Бесс тряхнула головой. – Боюсь, я не сразу привыкну к этому имени.
– А тебе и не надо к нему привыкать. Я же говорил: тот человек больше не существует.
– А тебе никогда не хотелось воскресить его? Мне казалось, что…
Зазвонил телефон, и Бесс впилась зубами в подушку.
Кальдак со вздохом сел на кровати, включил лампу и взял трубку.
– Боже мой, Эд, скажи что-нибудь хорошее, иначе я тебя убью. Ты знаешь, сколько сейчас времени?
«Эд Кац? – удивилась Бесс. – Неужели этот фанатик и в такой час работает?»
– То есть как?! – закричал Кальдак в трубку. – Я его послал! В час ночи, самое позднее, посылка должна была быть у тебя… Откуда мне знать?.. Хорошо, хорошо, я свяжусь с Рамсеем. – Он выключил связь и повернулся к Бесс. – Эд не получил твою кровь. Возможно, тебе придется пожертвовать еще порцией. Сейчас выясню, отчего произошла задержка.
– Фантастика, – проворчала Бесс, вылезая из кровати. – Отличное, завершение ночи чудес. Пойду приготовлю чего-нибудь перекусить.
Она натянула халат и вышла.
Кальдак вошел на кухню через две минуты.
– Так что? Мне отдавать кровь или они нашли ту, что ты… – Она не договорила, заметив выражение лица Кальдака. – Что случилось?
– Бесс, Рамсею ничего не известно насчет крови. Питерсон не сообщал ему о новой посылке. Рамсей знает, что Питерсон не должен был отлучаться с поста. Сейчас его ищут.
Бесс почувствовала неприятный комок в горле.
– Может быть, какое-нибудь недоразумение?..
– Может быть.
– Но ты так не думаешь. – Она помолчала. – Ничего не понимаю. Это не значит…
Она вздрогнула, когда мобильный телефон Кальдака зазвонил опять. Кальдак нажал на кнопку, выслушал сообщение и отключил связь. Потом сказал, словно ни к кому не обращаясь:
– Питерсона нашли в переулке в пяти кварталах отсюда. Он мертв.
Глаза Бесс округлились от ужаса.
– Мертв, – повторила она.
– Убит ударом стилета в спину. Ампулы с кровью при нем нет.
– Это Де Сальмо?
– Скорее всего, да.
– Но это же какая-то бессмыслица! – воскликнула Бесс. – Зачем было убивать агента? Ты ведь немедленно отошлешь новую ампулу.
– Возможно, Де Сальмо решил, что даже небольшая задержка порадует Эстебана.
Бесс пришло в голову, что это она настояла на том, чтобы Эд Кац звонил по ее домашнему телефону. Позвони он Кальдаку на мобильный, где прослушивание невозможно, Питерсон был бы сейчас жив…
– Это я виновата, – прошептала Бесс.
– Прекрати. – Голос Кальдака звучал резко. – Питерсон – агент спецслужбы. Риск – непременная составляющая его профессии. И почему ты так уверена, что убийство напрямую связано со звонком? Не исключено, что Эстебан опять решил нагнать на тебя страху.
– Тогда зачем было забирать ампулу? – возразила Бесс. – Это моя вина, моя.
Она выпрямилась и прижала руки к горлу, чтобы голос не так дрожал.
– Бесс, ты не должна об этом думать. Вспомни о своем иммунитете. Эстебан и Де Сальмо на взводе, потому что время работает на нас.
– Хорошо, если так. Но Кац ни в чем не уверен. И ты, по-моему, тоже.
– Возьми себя в руки, Бесс. Это необходимо как никогда. Сюда едет Рамсей.
– Зачем?
– Он хочет нанести тебе удар ниже пояса. Он видит, что не может повлиять на меня, поэтому решил сам заставить тебя передумать и уехать отсюда.
– Я не передумаю! – Бесс вспыхнула от внезапной злости. Мало того, что Эстебан и Де Сальмо запугивают ее, так еще и Рамсей намерен сломать ее волю к сопротивлению. – Пусть Рамсей занимается своим делом. То есть ловит преступников.
Кальдак усмехнулся.
– Вот сама ему об этом и скажи.
– И скажу. – Она присела к столу и поставила на него локоть. – Тащи шприц.
* * *
– Глупость чистой воды! – ледяным тоном отчеканил Эстебан. – С чего ты взял, что небольшая задержка улучшит положение? Мне нужно, чтобы Грейди была мертва. Марко, не могу выразить, как я разочарован.
– Задача будет выполнена. Просто когда я услышал, насколько продвинулись исследования…
– Они намеренно ввели тебя в заблуждение. Или ты полагаешь, что Кальдак случайно кому-то проболтался? По-твоему, он способен действовать неосмотрительно?
– Он от нее не отходит. Мне требуется время, чтобы…
– У меня времени нет. – По голосу Эстебана чувствовалось, что он только усилием воли сохраняет самообладание. – Ты меня хорошо понял? У меня нет времени.
– Дайте мне еще несколько дней.
«Через несколько дней в лаборатории Центра по борьбе с инфекциями вполне может появиться противоядие, – с горечью подумал Эстебан. – И тогда полетит к чертям великолепный план».
Нужно думать. Выход обязательно должен быть.
* * *
Йел появился в квартире Бесс раньше Рамсея.
– С ней все в порядке? – спросил он Кальдака.
– Абсолютно, – отозвалась Бесс из дальнего угла комнаты. – Почему вы думаете, что я уже разваливаюсь на части?
– По крайней мере, Рамсей на это надеется, – хмыкнул Йел. – У меня сложилось впечатление, что он был бы только рад смерти Питерсона, если бы она помогла ему сломить вашу волю.
– Не говорите так! – содрогнувшись, попросила Бесс. – Что же это за человек? В ЦРУ все становятся такими?
– Не надо вешать грехи Рамсея на все агентство, – сказал Кальдак. – А у Рамсея просто большие планы на будущее, которые вполне могут сорваться, если Эстебан добьется успеха.
– А на погибших – наплевать?
С этими словами Бесс быстро прошла в спальню. Ей предстоит решительное сражение с Рамсеем, и если она выйдет к нему растрепанная и в халате, все преимущества будут на стороне противника.
– Я приму душ! – крикнула она. – Постучите, когда появится Рамсей.
Только встав под душ, она сообразила, что еще нет шести часов утра. Неужели всего полтора часа назад она лежала в постели рядом с Кальдаком? Но улики налицо: смятое белье, два отпечатка голов на подушках.
"А ведь это был не просто секс, – думала она, наслаждаясь горячей струей. – Это была настоящая близость. Но это же немыслимо. А что бы случилось потом, если бы их обоих так неожиданно не вырвали из объятий друг друга? Может, к лучшему, что Кац позвонил. Кальдак оказался изумительным любовником, но ее собственные раны еще слишком кровоточили. Ей сейчас не под силу связь с таким сложным и одержимым человеком, как Кальдак.
Тем более что и сама она одержима.
– Мисс Грейди!
Боже, Рамсей стучится в дверь ее ванной!
– Простите, мисс Грейди, но у меня очень мало времени. Нам с вами необходимо переговорить.
Бесс выключила душ.
– Я через минуту выйду. Позвольте только воспользоваться полотенцем.
– Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но этого требуют обстоятельства, – сказал Рамсей и добавил после короткой паузы:
– Я подожду в гостиной.
Что ж, хорошо еще, что он не вломился в ванную комнату и не вытащил обнаженную женщину из-под душа. Спасибо и на этом.
С каждой встречей Рамсей все больше раздражал Бесс.
Она наскоро вытерлась, пригладила мокрые волосы, оделась и вышла в гостиную.
– Извини, – шепнул ей Кальдак. – Его остановил бы разве что хороший удар по шее.
«Наверное, этот Рамсей заслуживает хорошего удара по шее», – подумала Бесс.
– Ты передал ему новую порцию крови?
Кальдак кивнул.
– Теперь ему мало одного молока, он хочет пообщаться с коровой.
– Выбирай выражения, родной, – вмешался Йел. – Вы, Бесс, нисколько не похожи на корову. Хотя… Мне вспоминается один рекламный ролик… Что-то такое про корову Бесси.
Конец этой шутливой перепалке положил сам Рамсей.
– Мисс Грейди, – веско заговорил он, подходя к ним, – вы должны понимать, что больше так продолжаться не может. В опасности не только вы, но и другие люди. В частности, мои сотрудники. У Питерсона, между прочим, осталась семья. Может быть, вы захотите сами сообщить его детям…
Весь вечер Бесс делала вид, что читает, но содержание прочитанного мгновенно испарялось из памяти. Наконец она захлопнула книжку и швырнула ее на стол.
– Мне сегодня почему-то не до Энн Райс. Пойду-ка я спать.
Кальдак посмотрел на обложку книги.
– Роман о вампирах?
– Да. И действие, кстати, происходит в Новом Орлеане. Я люблю такие вещи.
Кальдак криво усмехнулся.
– Читать о вампирах, когда живешь с одним из них бок о бок, – это чересчур.
– Ты действительно пьешь мою кровь, но вампиром тебе не стать. Ты слишком рационален, – пошутила Бесс.
– Ты так считаешь?
Она быстро отвела взгляд.
– Почитай Энн Райс, тогда поймешь. В ее Лестате нет ничего рационального. Вот он – настоящий вампир.
Бесс хотела добавить что-то еще, но тут зазвонил телефон. Бесс непроизвольно вздрогнула, но сама взяла трубку.
– Слушаю.
– Мне нужен Кальдак. Могу я с ним поговорить?
Это не Эстебан! Едва не подпрыгнув от радости, она передала мобильный аппарат Кальдаку со словами:
– Я уже забыла, когда мне в последний раз звонили нормальные люди. По-моему, это Эд Кац. Можешь побеседовать с ним о вампирах: ведь это ему нужна моя кровь.
Она встала и подошла к окну. Тени чудовищ на стене как будто уменьшились, и Бесс не могла припомнить, какой облик имели эти тени утром, когда еще не погасли фонари. Может быть, стоит поставить будильник на предрассветный час и посмотреть?
– Бесс, мне опять придется взять у тебя кровь.
Бесс повернула голову и увидела, что Кальдак уже отключил телефон.
– Зачем? Ты же утром отправил очередную порцию.
– По мере того, как работа близится к завершению, Эда обуревает жадность.
– А когда будет результат?
– Трудно сказать. Как всегда: шаг вперед – два шага назад. Это нормальное явление при разработке противоядий.
– Он был как будто возбужден, – заметила Бесс.
– Да, он, похоже, считает, что последний анализ продвинул его на полтора шага. – Кальдак нахмурился. – Бесс, я ничего не требую. Можно подождать до утра.
Она пожала плечами.
– Бери и посылай. – Она села к столу и привычно закатала левый рукав. – Это уже не важно.
– Важно. – Кальдак взял с полочки шприц. – Неужели ты думаешь, что я бы заставил тебя ежедневно проходить через это, если бы речь не шла о жизни тысяч людей?
– Да я не о том… – Ей вдруг расхотелось что-нибудь объяснять. – Ладно, Кальдак, делай свое дело, а потом я пойду к себе.
– Я и делаю свое дело.
Бесс с детства не могла смотреть, как кровь поднимается по трубочке, поэтому она сосредоточила все внимание на смуглом лице Кальдака. Мышцы на его шее напряглись, когда он стал осторожно вводить иглу.
– Тебе больно? – тихо спросил он.
– Ты еще ни разу не сделал мне больно.
– Нет, Бесс, тебе больно, я же знаю. – Кальдак не отрывал взгляда от иглы. – Хотя, может быть, и не именно в эту секунду. – Он вынул иглу и положил ее на стол. – Прости. Уже все.
– За что ты извиняешься? Это же ерунда. Я и больше сдавала для Красного Креста.
– По крайней мере, тогда кровь у тебя брал не я, – отрезал Кальдак, сжимая ее предплечье. На месте укола показалась капля крови. – Я не могу…
– Что-то не так?
– Да! – хрипло сказал он. – Все не так.
Он медленно поднял ее руку и внезапно прижался губами к ранке.
Бесс задохнулась. Неожиданно ее пронзило вожделение, которого она не испытывала уже очень давно.
Но это безумие! Только не сейчас! Только не Кальдак!
– Ты сошел с ума, – чуть слышно выдохнула она.
– Может быть. – Его губы скользнули к ее запястью. – Но я не могу больше этого выносить. Я хочу тебя. Я схожу с ума от твоего запаха. – Он ткнулся лицом в ее ладонь. – Я не партнер для тебя, знаю, но ты не пожалеешь. Уроды часто многое умеют. Я дам тебе…
– Прекрати, – прошептала Бесс. – Я не могу. Эмили…
– Разве Эмили нужно, чтобы ты перестала жить? Или, переспав со мной, ты станешь меньше ее любить?
– Нет, конечно, нет.
– Признайся, ты ведь также хочешь.
Он не ошибся. Она хотела его. Все ее тело отзывалось на его прикосновение.
– Кальдак, это нам… все испортит.
– Это уже все портит. Хуже не будет. Я не могу… – Он вдруг замолчал и пристально взглянул ей в глаза. – Так нет? – Он отпустил ее руку. – Точно – нет?
Бесс не могла произнести ни слова. Все перемешалось у нее в голове, она уже ничего не знала и испытывала только непреодолимое влечение к нему.
Кальдак встал и убрал шприц и пробирку.
– Не бойся, я не буду настаивать, – резко бросил он. – Да, я хочу тебя, ты представить себе не можешь, насколько ты мне нужна. Но я не стану тебя принуждать. Я и так слишком много у тебя взял. Пойду отправлю Эду то, что ему причитается.
Он вышел на кухню, а Бесс прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. Ее тянуло к Кальда-ку, ей хотелось, чтобы он прикасался к ней, чтобыон вошел в нее. Такое она испытала разве что в те первые пьянящие дни с Мэттом… Нет, Мэтта нельзя сравнить с Кальдаком. С Кальдаком нельзя сравнить никого!
– Я же сказал тебе – не бойся.
Она открыла глаза. Кальдак стоял в дверях, в руках у него была упакованная, как обычно, ампула с кровью.
– Я уже понял, что ошибся и ты не хочешь меня. Только смерть Эмили не имеет к этому отношения. Влечение настигает нас даже в самые суровые времена. Наверное, в этом и заключается тайна сохранения вида… – Он нахмурился и некоторое время молчал. – Я спущусь вниз и передам это Питерсону: посылка должна быть отправлена сегодня же. А ты, кажется, собиралась идти спать.
Ты собиралась идти спать.
Черт возьми, вечно он ей приказывает! Он уверен, что всегда знает, что ей нужно. Со дня бегства из Сан-Андреаса он уверенно вел ее за собой по тому пути, который выбирал сам.
Но сегодня Кальдак отступил, и у нее впервые появился выбор.
* * *
Двадцать минут спустя, когда Кальдак вернулся, свет горел только на кухне. Бесс пошла спать.
А может быть, она просто прячется от него в своей комнате, стараясь убедить себя, что между ними ничего не произошло? Что он, Кальдак, вообще не существует?
Как глупо все получилось! Ведь он же знает, что такое дисциплина, он прошел жесточайшую из школ. Почему вдруг самообладание изменило ему? Почему он набросился на нее так не вовремя! А впрочем, когда оно придет, это время? Никогда. Им не суждено быть вместе.
– Кальдак, ты всю ночь собираешься там простоять? – внезапно раздался из спальни ее голос. – Иди наконец сюда.
Он вздрогнул и повернул голову.
– Бесс?
– А ты думал кто? Нас, по-моему, здесь только двое. – Она помолчала, а потом добавила слегка дрогнувшим голосом:
– И один из нас очень боится этого обстоятельства.
Кальдак повернул ручку двери. Сердце его стучало.
– Мы оба боимся, Бесс, – произнес он, входя.
* * *
С профессиональной точки зрения Новый Орлеан полностью устраивал Марко Де Сальмо. Толпы народа на улицах всегда облегчают задачу.
Вот впереди показался лысоватый человек в сером костюме, но без галстука. Марко обогнал выходящую из бара пьяную парочку и прибавил шагу. Нельзя терять дичь из виду. Эстебан рвет и мечет, а теперь наконец представился шанс успокоить этого мерзавца.
Тот, в сером костюме, идет по Бурбон-стрит в сторону канала – наверное, оставил машину где-то в районе набережной.
Марко опрометью бросился в боковой переулок и помчался по направлению к Канал-стрит. На углу он остановился, тяжело дыша.
Он ждал.
Мимо прошла женщина в мини-юбке и черных с желтыми пятнами туфлях.
Он ждал.
Вот и серый костюм, лысина на макушке.
Пора!
Острое лезвие мгновенно прошло сквозь серую ткань и достигло сердца. Марко оттащил человека в костюме в переулок.
* * *
– Кальдак!
Он нехотя оторвался от ее соска и приподнял голову.
– Что тебе?
– Дай фотоаппарат.
– Простите, не понял.
– Принеси мне, пожалуйста, фотоаппарат.
– И не подумаю. Я занят.
– Я хочу тебя сфотографировать.
– Потом. – Кальдак вдруг рассмеялся. – Выходит, ты обнаружила во мне нечто такое, что тебе хотелось бы запечатлеть на пленке?
– Только не зазнавайся.
Бесс и в самом деле открыла а нем какие-то удивительные глубины, испытала потрясающие ощущения. После первого пароксизма страсти Кальдак поразил ее своей нежностью, она совсем не ожидала такого.
– Мне нужна фотография самого самовлюбленного на свете человека.
– И лучшего в мире любовника?
– Такого я не говорила…
Бесс ахнула от наслаждения, когда Кальдак снова прикасался губами к ее соску.
– Так признайся, я лучший?
Но она уже не могла говорить: всепоглощающее желание опять охватило ее.
– Иди ко мне, Бесс, – прошептал Кальдак. – Ты сейчас моя, а я твой. И пошли все к черту!
Бесс открыла глаза и бессознательно прижалась к нему. Почему-то рядом с Кальдаком она казалась себе маленькой и хрупкой. Странно, но ей это ощущение нравилось. Ей было хорошо, спокойно рядом с ним.
– Сколько времени?
Кальдак взглянул на светящийся циферблат будильника, стоящего на ночном столике.
– Тридцать пять минут пятого. – Он поцеловал ее в висок. – А что? У тебя свидание?
– Почему бы нет? Я, между прочим, не всегда была одинока. Просто тебе повезло, что ты познакомился со мной, когда я оказалась свободна. – Хоть в чем-то мне повезло, – вздохнул Кальдак.
Бесс пошевелилась и внезапно вспомнила все. Эмили, Эстебан… Как она может заниматься любовью, когда ее сестра до сих пор не отомщена?!
– Ш-ш-ш, не надо ни о чем думать. – Кальдак притянул ее к себе, и Бесс в который раз удивилась, как легко он читает ее мысли. – Нам слишком хорошо сейчас. Забудь обо всем.
– Кальдак, как тебя зовут? – неожиданно спросила Бесс.
– Что?
– Ведь Кальдак – явно выдуманное имя. В Накоа ты наверняка работал под другим именем. Очевидно, оно стало известно Эстебану, и тебе пришлось его сменить… Я полагаю, что если женщина спит с мужчиной, она имеет право знать, как его зовут.
– А ты консервативна, родная.
– Так как же? Амвросий? Румпелыытильцхен?
– Дэвид.
– Дэвид? А фамилия?
– Гардинер.
– Дэвид Гардинер. – Бесс тряхнула головой. – Боюсь, я не сразу привыкну к этому имени.
– А тебе и не надо к нему привыкать. Я же говорил: тот человек больше не существует.
– А тебе никогда не хотелось воскресить его? Мне казалось, что…
Зазвонил телефон, и Бесс впилась зубами в подушку.
Кальдак со вздохом сел на кровати, включил лампу и взял трубку.
– Боже мой, Эд, скажи что-нибудь хорошее, иначе я тебя убью. Ты знаешь, сколько сейчас времени?
«Эд Кац? – удивилась Бесс. – Неужели этот фанатик и в такой час работает?»
– То есть как?! – закричал Кальдак в трубку. – Я его послал! В час ночи, самое позднее, посылка должна была быть у тебя… Откуда мне знать?.. Хорошо, хорошо, я свяжусь с Рамсеем. – Он выключил связь и повернулся к Бесс. – Эд не получил твою кровь. Возможно, тебе придется пожертвовать еще порцией. Сейчас выясню, отчего произошла задержка.
– Фантастика, – проворчала Бесс, вылезая из кровати. – Отличное, завершение ночи чудес. Пойду приготовлю чего-нибудь перекусить.
Она натянула халат и вышла.
Кальдак вошел на кухню через две минуты.
– Так что? Мне отдавать кровь или они нашли ту, что ты… – Она не договорила, заметив выражение лица Кальдака. – Что случилось?
– Бесс, Рамсею ничего не известно насчет крови. Питерсон не сообщал ему о новой посылке. Рамсей знает, что Питерсон не должен был отлучаться с поста. Сейчас его ищут.
Бесс почувствовала неприятный комок в горле.
– Может быть, какое-нибудь недоразумение?..
– Может быть.
– Но ты так не думаешь. – Она помолчала. – Ничего не понимаю. Это не значит…
Она вздрогнула, когда мобильный телефон Кальдака зазвонил опять. Кальдак нажал на кнопку, выслушал сообщение и отключил связь. Потом сказал, словно ни к кому не обращаясь:
– Питерсона нашли в переулке в пяти кварталах отсюда. Он мертв.
Глаза Бесс округлились от ужаса.
– Мертв, – повторила она.
– Убит ударом стилета в спину. Ампулы с кровью при нем нет.
– Это Де Сальмо?
– Скорее всего, да.
– Но это же какая-то бессмыслица! – воскликнула Бесс. – Зачем было убивать агента? Ты ведь немедленно отошлешь новую ампулу.
– Возможно, Де Сальмо решил, что даже небольшая задержка порадует Эстебана.
Бесс пришло в голову, что это она настояла на том, чтобы Эд Кац звонил по ее домашнему телефону. Позвони он Кальдаку на мобильный, где прослушивание невозможно, Питерсон был бы сейчас жив…
– Это я виновата, – прошептала Бесс.
– Прекрати. – Голос Кальдака звучал резко. – Питерсон – агент спецслужбы. Риск – непременная составляющая его профессии. И почему ты так уверена, что убийство напрямую связано со звонком? Не исключено, что Эстебан опять решил нагнать на тебя страху.
– Тогда зачем было забирать ампулу? – возразила Бесс. – Это моя вина, моя.
Она выпрямилась и прижала руки к горлу, чтобы голос не так дрожал.
– Бесс, ты не должна об этом думать. Вспомни о своем иммунитете. Эстебан и Де Сальмо на взводе, потому что время работает на нас.
– Хорошо, если так. Но Кац ни в чем не уверен. И ты, по-моему, тоже.
– Возьми себя в руки, Бесс. Это необходимо как никогда. Сюда едет Рамсей.
– Зачем?
– Он хочет нанести тебе удар ниже пояса. Он видит, что не может повлиять на меня, поэтому решил сам заставить тебя передумать и уехать отсюда.
– Я не передумаю! – Бесс вспыхнула от внезапной злости. Мало того, что Эстебан и Де Сальмо запугивают ее, так еще и Рамсей намерен сломать ее волю к сопротивлению. – Пусть Рамсей занимается своим делом. То есть ловит преступников.
Кальдак усмехнулся.
– Вот сама ему об этом и скажи.
– И скажу. – Она присела к столу и поставила на него локоть. – Тащи шприц.
* * *
– Глупость чистой воды! – ледяным тоном отчеканил Эстебан. – С чего ты взял, что небольшая задержка улучшит положение? Мне нужно, чтобы Грейди была мертва. Марко, не могу выразить, как я разочарован.
– Задача будет выполнена. Просто когда я услышал, насколько продвинулись исследования…
– Они намеренно ввели тебя в заблуждение. Или ты полагаешь, что Кальдак случайно кому-то проболтался? По-твоему, он способен действовать неосмотрительно?
– Он от нее не отходит. Мне требуется время, чтобы…
– У меня времени нет. – По голосу Эстебана чувствовалось, что он только усилием воли сохраняет самообладание. – Ты меня хорошо понял? У меня нет времени.
– Дайте мне еще несколько дней.
«Через несколько дней в лаборатории Центра по борьбе с инфекциями вполне может появиться противоядие, – с горечью подумал Эстебан. – И тогда полетит к чертям великолепный план».
Нужно думать. Выход обязательно должен быть.
* * *
Йел появился в квартире Бесс раньше Рамсея.
– С ней все в порядке? – спросил он Кальдака.
– Абсолютно, – отозвалась Бесс из дальнего угла комнаты. – Почему вы думаете, что я уже разваливаюсь на части?
– По крайней мере, Рамсей на это надеется, – хмыкнул Йел. – У меня сложилось впечатление, что он был бы только рад смерти Питерсона, если бы она помогла ему сломить вашу волю.
– Не говорите так! – содрогнувшись, попросила Бесс. – Что же это за человек? В ЦРУ все становятся такими?
– Не надо вешать грехи Рамсея на все агентство, – сказал Кальдак. – А у Рамсея просто большие планы на будущее, которые вполне могут сорваться, если Эстебан добьется успеха.
– А на погибших – наплевать?
С этими словами Бесс быстро прошла в спальню. Ей предстоит решительное сражение с Рамсеем, и если она выйдет к нему растрепанная и в халате, все преимущества будут на стороне противника.
– Я приму душ! – крикнула она. – Постучите, когда появится Рамсей.
Только встав под душ, она сообразила, что еще нет шести часов утра. Неужели всего полтора часа назад она лежала в постели рядом с Кальдаком? Но улики налицо: смятое белье, два отпечатка голов на подушках.
"А ведь это был не просто секс, – думала она, наслаждаясь горячей струей. – Это была настоящая близость. Но это же немыслимо. А что бы случилось потом, если бы их обоих так неожиданно не вырвали из объятий друг друга? Может, к лучшему, что Кац позвонил. Кальдак оказался изумительным любовником, но ее собственные раны еще слишком кровоточили. Ей сейчас не под силу связь с таким сложным и одержимым человеком, как Кальдак.
Тем более что и сама она одержима.
– Мисс Грейди!
Боже, Рамсей стучится в дверь ее ванной!
– Простите, мисс Грейди, но у меня очень мало времени. Нам с вами необходимо переговорить.
Бесс выключила душ.
– Я через минуту выйду. Позвольте только воспользоваться полотенцем.
– Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но этого требуют обстоятельства, – сказал Рамсей и добавил после короткой паузы:
– Я подожду в гостиной.
Что ж, хорошо еще, что он не вломился в ванную комнату и не вытащил обнаженную женщину из-под душа. Спасибо и на этом.
С каждой встречей Рамсей все больше раздражал Бесс.
Она наскоро вытерлась, пригладила мокрые волосы, оделась и вышла в гостиную.
– Извини, – шепнул ей Кальдак. – Его остановил бы разве что хороший удар по шее.
«Наверное, этот Рамсей заслуживает хорошего удара по шее», – подумала Бесс.
– Ты передал ему новую порцию крови?
Кальдак кивнул.
– Теперь ему мало одного молока, он хочет пообщаться с коровой.
– Выбирай выражения, родной, – вмешался Йел. – Вы, Бесс, нисколько не похожи на корову. Хотя… Мне вспоминается один рекламный ролик… Что-то такое про корову Бесси.
Конец этой шутливой перепалке положил сам Рамсей.
– Мисс Грейди, – веско заговорил он, подходя к ним, – вы должны понимать, что больше так продолжаться не может. В опасности не только вы, но и другие люди. В частности, мои сотрудники. У Питерсона, между прочим, осталась семья. Может быть, вы захотите сами сообщить его детям…