– Еще кто-нибудь умер? – спросила Бесс.
   – Около часа назад умер один мужчина, – ответил Донован. – Идемте к машине. Мисс Грейди, вы знаете, что нам пришлось перелить вашу кровь ребенку?
   – Да, я потому и решила прилететь сюда. Значит, опоздала, раз человек умер. А я так надеялась… Ладно, я уже здесь и сделаю все, что смогу. Может быть, моя кровь понадобится кому-то еще. Скажите, есть надежда получить противоядие?
   Донован пожал плечами.
   – Мы пытаемся восстановить полученные Эдом результаты, но это непросто: ведь записи погибли при взрыве. Поверьте, лаборатория работает круглые сутки с того самого дня, как к нам впервые попал образец антракса. Увы, мы не успели предотвратить несчастье. Вся страна надеется на нас, а мы пока не можем сказать ничего утешительного.
   Они подошли к седану, стоявшему рядом с полицейским автомобилем с сиреной на крыше. До-нован сел за руль, Йел занял место рядом с ним, а Бесс и Кальдак поместились сзади.
   – Нам с Йелом нужны машины и удостоверения Центра, чтобы мы могли выезжать из зоны карантина, – сказал Кальдак, когда седан тронулся.
   – В нашем распоряжении весь автопарк мэрии, – отозвался Донован. – Удостоверения вы получите, как только мы приедем в гостиницу. Только по городу опасно передвигаться без сопровождения полиции.
   Бесс оглянулась и увидела, что полицейский автомобиль следует за их седаном.
   * * *
   Эта сука опять смеется над ним! Смеется и лжет.
   Эстебан смотрел по телевизору репортаж из Колинсвилла и упивался зрелищем хаоса и ужаса, думая о пятидесяти миллионах долларов, когда на экране внезапно возникло улыбающееся лицо Бесс Грейди.
   В том, что она нагло лжет, Эстебан не сомневался. Никакого лекарства Центр в обозримом будущем не создаст. Об этом позаботился Де Саль-мо, убрав Каца.
   Но что, если люди ей поверят? Если под давлением Израиля президент откажется платить? Да, эти поганые евреи могут спутать все его карты.
   Эстебан медленно наливался яростью.
   – Заткнись, сука! Ведь ты врешь! Немедленно заткнись.
   Он уже выпустил черного джинна из бутылки, и спасения нет. Эти кретины еще надеются, что смерч их минует. Нет, победа в этой игре достанется ему, Эстебану, и смирные овечки будут плясать под его дудку!
   Необходимо отнять у них всякую надежду.
   * * *
   На карантинном блокпосту седан остановили солдаты Национальной гвардии. Доновану пришлось предъявить удостоверение сотрудника Центра, и только тогда машину пропустили в город.
   Бесс повидала немало вооруженных до зубов солдат в странах «третьего мира», но военный блокпост на въезде в добропорядочный американский город казался чудовищным нонсенсом. Волна насилия, поднятая Эстебаном, докатилась до Соединенных Штатов.
   – Когда окажетесь в гостинице, получше заприте двери, – предупредил пассажиров Доно-ван. – В районе больницы беспорядки.
   – Почему же не вмешивается Национальная гвардия? – удивилась Бесс.
   – Военные заняты установлением карантина. К тому же никому не хочется применять силу, – объяснил Донован. – Жители города уже и так пострадали. Мэр призвал всех не выходить на улицу ночью, но едва ли его послушаются.
   Бесс уже видела последствия беспорядков. Витрины магазинов разбиты, люди тащат домой телевизоры и музыкальные центры. Кое-где горят костры.
   – Ты хочешь, чтобы я обманывала этих несчастных? – шепотом обратилась она к Кальдаку.
   – Ты ведь, кажется, согласилась. Или уже передумала? – вполголоса отозвался Кальдак.
   – Нет, ты прав. – Бесс вздохнула. – Игра стоит свеч… Мистер Донован, остановитесь! – внезапно крикнула она.
   – Зачем?
   – Остановитесь!
   Донован затормозил, Бесс распахнула дверцу и выскочила из машины.
   Древняя старуха шарит в разбитой витрине ювелирного магазина, не обращая внимания на вой сигнализации.
   Фокус.
   Снимок.
   Мальчик в перепачканной одежде тащит куда-то щенка спаниеля. Фокус. Снимок. Рядом с Бесс вырос Кальдак.
   – Немедленно садись в машину! Донована из-за тебя хватит удар.
   – Одну минуту.
   Что-то привлекло ее внимание в темном переулке, уходящем вправо. Яркие языки пламени и две неясные фигуры около них. Непонятно, мужчины это или женщины. Как у языческого жертвенника, они стоят возле пылающего ржавого бака.
   – Что они делают? – пробормотала Бесс и сделала несколько шагов в их сторону. – Боже правый, они жгут деньги!
   Фокус.
   Снимок.
   «Что ты почувствуешь, если увидишь, как кто-то уничтожает деньги? – вспомнила она слова Кальдака. – Неужели ты останешься равнодушной?»
   Кальдак произнес эти слова вечность назад. Тогда невозможно было вообразить такое.
   И вот это происходит. Происходит невообразимое.
   Значит, надо снимать. Надо показывать чудовищ миру.
   Фокус.
   Снимок.
   Бесс опустила фотоаппарат.
   – Ты думаешь, это деньги Эстебана?
   – Во всяком случае, так думают они. Но сейчас очень трудно в чем-либо разобраться. Не ходи туда, Бесс. Они способны и тебя бросить в огонь. Надо выбираться отсюда. Мы привлекаем внимание.
   Но Бесс не слушала его.
   Ее внимание было целиком поглощено тем кошмаром, что разворачивался перед ее глазами.
   – А ведь ты предупреждал меня, – прошептала она. – Но я тебе не поверила.
   – Тебя в этом трудно упрекнуть, – ответил Кальдак. – Я не всегда был образцом искренности. И все-таки, когда мог, я говорил тебе правду.
   – Когда тебе это было удобно!
   – Удобно? – Кальдак нахмурился. – Должен сказать, с тех пор, как мы с тобой знакомы, я ни разу не подумал об удобствах. Может быть, тебе уже все равно, но я обещаю отныне говорить только правду.
   – Слишком поздно.
   – Нет, не слишком! – взорвался Кальдак. – Потому что ты… – Он осекся. – Прости. Сейчас не время. Считай, что я ничего не говорил.
   Хорошо, она постарается забыть, постарается вовсе не думать о Кальдаке. Но это очень непросто. Они снова вместе, он снова охраняет ее, заботится о ней, направляет все ее действия…
   Неужели ей никогда не удастся забыть о Кальдаке?!
   В гостинице Донован первым делом взял у Бесс кровь, после чего Кальдак проводил ее в заранее приготовленный номер и вручил ей ключ.
   – Комната Йела рядом с твоей, – сказал он. – Учти, весь этаж отведен для людей из ЦРУ, и агенты Рамсея бродят везде. Если постучат, не открывай, пока не выяснишь, кто к тебе пришел.
   – Знаю. У меня уже есть опыт.
   – Ну, сейчас заточение не такое суровое, как в Новом Орлеане, Де Сальмо не крутится под окнами, и вообще, в город не допускают посторонних. – Его губы тронула кривая усмешка. – А жители Колинсвилла едва ли осмелятся поднять руку на мать Терезу.
   – Мне надоела эта шутка. Увидимся утром.
   – Увы, нет.
   Бесс подняла на него удивленный взгляд.
   – Я вынужден буду отлучиться. Вернусь только к завтрашнему вечеру, а может, даже позже.
   – Что случилось?
   – Сегодня Коди Джефферс звонил матери. Она не стала с ним разговаривать, но я уверен, что он позвонит опять. Мне нужно лететь в Канзас.
   – Зачем? – Он потерял голову от страха, и у него нет никого, кроме матери.
   – Но ведь телефон наверняка прослушивается. Рамсей легко найдет его.
   – Мне бы хотелось, чтобы Рамсей его нашел. Если Джефферса арестуют, об этом сообщат все газеты. Эстебан должен считать, что Джефферс на свободе.
   – А если ты найдешь Джефферса?
   – Буду действовать по обстоятельствам. У меня есть кое-какие планы, но все зависит от того, насколько Джефферс в курсе замыслов Эстебана и насколько охотно он пойдет на сотрудничество. Впрочем… – Кальдак саркастически улыбнулся. – Я ведь умею использовать людей.
   – Это я знаю. – Бесс открыла дверь. – Держи меня в курсе. Если ты выйдешь на след Эстебана, я не хочу остаться в стороне.
   – Не останешься. Если хочешь, я возьму тебя с собой.
   – Нет, мне пока рано уезжать отсюда. Я могу понадобиться Доновану.
   Кальдак пристально посмотрел на нее.
   – А помнишь, я как-то спросил тебя, какой выбор ты сделаешь, если придется выбирать между Джози и Эстебаном?
   Бесс задумалась.
   – Если бы ты отправился за Эстебаном, а не за Джефферсом, я поехала бы с тобой. До свидания, Кальдак.
   Она заперла дверь изнутри и прислонилась к ней. Ну вот, Кальдак, как всегда, стремится к своей цели, а она привясана к Колинсвиллу… Но ее присутствие может сплети чью-то жизнь. Бесс слишком хорошо запомнилось чувство беспомощности, испытанное ею в Тенахо. В Колинсвилле – и только в Колинсвилле – она может быть полезной людям.
   Бесс не сомневалась, что сделала правильный выбор.

18

День четвертый. Аврора, штат Канзас.
2 часа 47 минут
 
   Во дворике перед домом Донны Джефферс уже толпились репортеры. На противоположной стороне улицы была установлена спутниковая антенна.
   Растолкав журналистов, Кальдак быстрыми шагами поднялся на крыльцо.
   – Эй, парень, полегче! – крикнул ему какой-то фоторепортер. – Днем я позвонил в дверь, так она вызвала полицию и вытолкала меня взашей.
   «Что ж, ее можно понять, – подумал Кальдак. – Не позавидуешь женщине, ставшей объектом атак журналистов».
   Не слишком рассчитывая на успех, Кальдак позвонил.
   Никакой реакции. Плохо. Он налег плечом на дверь.
   – Ты что, больной? – крикнул фоторепортер и немедленно щелкнул затвором. – Из-за тебя нас всех прогонят. Она не баба – зверь!
   Дверной косяк отлетел, и Кальдак вошел, проигнорировав слова журналиста.
   В прихожей было темно, но в одной из комнат на верхнем этаже горел свет.
   Ждать пришлось недолго. Наверху хлопнула дверь, и Донна Джефферс собственной персоной показалась на лестнице в накинутом поверх ночной рубашки халате. Обеими руками она сжимала пистолет.
   – Прошу прощения. За дверь я заплачу, – спокойно сказал Кальдак.
   – Вон из моего дома!
   – Мне нужно с вами поговорить.
   – Вы нарушили право частного владения, и теперь ничто не мешает мне застрелить вас!
   – Точно. Но вы уверены, что вам нужны неприятности с полицией? Насколько мне известно, у вас сейчас и без того немало забот.
   – Кто вы такой? Журналист?
   – Я из ЦРУ. Вы позволите подняться к вам?
   – Меня уже допрашивал ваш агент. Кто только меня сегодня не допрашивал! – Она спустилась вниз, включила свет в прихожей и всмотрелась в лицо Кальдака. – А, вы уже приходили! Ваша фамилия Брин.
   – Я был не совсем правдив. Моя фамилия Кальдак.
   – И вы искали Коди… Тогда еще ничего не случилось, а вы все-таки разыскивали Коди!
   – Я подозревал, что он замешан в преступлении.
   – Тогда почему, скажите на милость, вы его не нашли?!
   – Я старался. Послушайте, не могли бы вы это отложить? – Он указал на пистолет. – Я пришел, чтобы избавить вас от некоторых неприятностей.
   – Вам, как и всем, нужно поймать Коди!
   – Мне нужно выйти на человека, который его нанял. От вас требуется убедить Коди помочь мне. Видите ли, некоторым нужен козел отпущения. Они обязательно арестуют вашего сына. – Помолчав, он веско добавил:
   – И вас вместе с ним.
   Некоторое время Донна Джефферс размышляла. Наконец Кальдак услышал:
   – Что вы от меня хотите?
   – Когда он позвонит, поговорите с ним – но очень недолго, чтобы прослушивающая аппаратура не успела засечь, откуда он звонит. Если он станет просить вас о встрече, не отказывайтесь. И обязательно дайте ему понять, что телефон прослушивается. – Он может и не позвонить, – заметила Донна Джефферс.
   – Нам остается только надеяться, что он позвонит, – со вздохом сказал Кальдак и опустился на табуретку розле столика с телефоном.
   Прошло несколько часов, прежде чем раздался телефонный звонок. Донна Джефферс поспешила на кухню, а Кальдак снял трубку параллельного аппарата в прихожей.
   – Мама, выслушай меня…
   – Я не могу с тобой разговаривать! – крикнула Донна Джефферс. – Ты сошел с ума! Я тебе уже сказала, чтобы ты больше не звонил. Неужели ты считаешь, что мой телефон может не прослушиваться? Я, между прочим, не знаю, арестуют меня или нет. Кретин, ты изуродовал мне жизнь!
   – Мама, я не хотел! Я ничего не знал… Я думал, все дело только в фальшивых деньгах. Мама, помоги мне. У меня осталась только ты. Можешь приехать в то место, куда ты меня водила, когда мне исполнилось девять лет?
   – Нет. Я не желаю иметь с тобой дела.
   – Мама, пожалуйста!
   Донна Джефферс молчала.
   – Я буду ждать. Я знаю, ты приедешь.
   Коди положил трубку.
   Когда Донна вышла в холл, Кальдак, к своему удивлению, увидел, что она плачет.
   – К черту этого дурака! Его арестуют, а потом убьют!
   Кальдаку захотелось обмануть ее, но он удержался.
   – Общественное мнение настроено сами знаете как.
   – Поймите, я же люблю его! Но я не хочу, чтобы он потащил меня за собой. – Донна вытерла глаза ладонью и растерянно взглянула на Кальдака. – Я кажусь вам бесчувственной, да?
   – Я вам не судья.
   – Мне все равно, что вы обо мне думаете!.. Ладно, я всю жизнь была готова на что угодно ради него. Извините, я должна привести себя в порядок. А потом поедем. Только я не уверена, что эта толпа меня пропустит.
   – Пропустила же она меня, – хмыкнул Кальдак.
   – Но они же помчатся за нами. И полиция, кстати, тоже.
   – Я оторвусь от них. Это может занять часа два, но в успехе я не сомневаюсь.
   – Значит, «Пицца-хат»?
   Донна Джефферс пожала плечами.
   – Все дети любят пиццу.
   * * *
   Кальдак выключил двигатель. Было без двадцати одиннадцать, но около закрытого ресторана еще стояло несколько машин.
   – Наверное, он откуда-то наблюдает, – предположил Кальдак. – Давайте выйдем. Мы оба должны быть на виду: он испугается, если подойдет к машине и неожиданно увидит меня. Убежит еще.
   Прошло десять минут.
   – Он не придет, – обреченно вздохнула Донна Джефферс.
   – Надо дать ему шанс. Он…
   Кальдак не договорил: на стоянку у «Ниццы-хат» въехал черный автомобиль, и стекло со стороны водителя опустилось.
   – Мама, почему ты не одна? – воскликнул Коди. – С кем это ты?
   – Сама я уже не в силах тебе помочь. На сей раз ты, Коди, слишком далеко зашел.
   – Кто это?
   – Кальдак. Он… – Донна Джефферс замялась. – Он – официальное лицо.
   Коди начал поспешно поднимать стекло.
   – Не смей, Коди Джефферс! – повысила голос Донна. – Ты меня слышишь? Тебе все равно не убежать, а я не хочу, чтобы тебя просто догнали и подстрелили.
   – Мама, этот Эстебан подставил меня! Я ничего не знал про убийства. Думал, ему только нужно сбыть фальшивые деньги. А теперь все думают, что я такой же, как он!
   – Тогда помоги поймать этого подонка.
   – Мама, я боюсь, – чуть слышно проговорил Коди. В его глазах блестели слезы. – Мне очень страшно. И я не знаю, что мне делать.
   – Я же сказала, что тебе делать. – Она жестом указала на Кальдака. – Может быть, тебе удастся остаться в живых, если ты будешь выполнять то, что прикажет этот человек.
   – Но я не хочу… – Он осекся, поймав взгляд матери, и вдруг стукнул кулаком по спинке сиденья. – Ладно. Что я должен делать?
   Победа! Кальдак шагнул к машине, стараясь не выдать своего торжества.
   – Начнем с того, что вы все мне расскажете. Я должен знать все ваши действия с того момента, как вы встретились с Эстебаном в Шайенне.
 
11 часов 54 минуты
 
   Бесс опускала закатанный рукав, когда в комнату вошел Йел.
   – Как? Вы еще здесь? Надеюсь, вас хотя бы покормили?
   – К сожалению, нет. Мне дали только апельсиновый сок. При этом я не сомневаюсь, что моя доблестная охрана уже и позавтракала, и пообедала.
   – Сейчас организую для вас что-нибудь. Я ведь обещал Кальдаку, что буду заботиться о вас.
   Бесс улыбнулась.
   – Сделайте милость. Мне уже начинает казаться, что только вы с Кальдаком умеете отгонять от меня мух.
   – О да, – рассмеялся Йел, – отгонять кусачих мух мы умеем. Как там тот старик, которого привезли утром?
   – Говорят, должен выжить. Донован ввел ему порцию полученной вчера сыворотки. Но культура образуется не сразу, и Доновану нужно иметь какое-то количество крови в запасе.
   – Ого! Этот ваш Донован, похоже, кровожаднее самого Эстебана.
   – Если вам действительно дорога моя жизнь, – прервала его Бесс, – отведите меня в кафетерий. Я умираю от голода.
   – Нет проблем. Хотя… – Йел вдруг задумался. – Две проблемы, пожалуй, есть. Во-первых, лучше я вам сюда чего-нибудь принесу: спускаться в кафетерий небезопасно. А во-вторых, под дверью толкутся репортеры. Пока их занимает Донован. Они пронюхали насчет старика и жаждут общения с вами.
   – Интересно, почему вы их ко мне подпускаете? Почему встречаться с ними мне можно, а спуститься в кафетерий – нет?
   – Репортеров тщательно обыскивают, – серьезно ответил Йел. – Хотите, я их прогоню?
   Бесс покачала головой. Она готова была на все ради безопасности Джози.
   – Я выйду к ним. Только, пожалуйста, уведите меня через пятнадцать минут.
   Йел наклонил голову.
   – Ланселот придет на помощь своей Гиневре.
   Бесс вспыхнула.
   – Не надо называть меня Гиневрой. Она, как вам, может быть, известно, окончила жизнь в монастыре.
   Йел засмеялся.
   – Ничего смешного! – закричала Бесс. – Вы сегодняшние газеты видели? Обо мне пишут так, как будто у меня уже ангельские крылышки отрастают! Меня чуть не вырвало.
   – Переживете, Бесс.
   – А я и не собираюсь умирать. Эстебан только этого и хочет. Кстати, вам Кальдак не звонил?
   – Пока нет. Но он обещал держать меня в курсе событий. Так что мы с вами будем знать все.
   – Скажите, вы всегда ему верите?
   – Да. И вы, Бесс, должны ему верить. Бесс резко тряхнула головой.
   – Ничего подобного! Вы не ему верите, а в него. Кальдак наверняка и вам лжет на каждом шагу. Ну, а я верю только себе. Впрочем, нет. Вам я почему-то тоже верю… Я верю, например, что, когда я разделаюсь с интервью, вы мне принесете хорошую котлету с картошкой. Договорились?
   Интервью длилось почти целый час. Когда Бесс вернулась в номер, телефон Йела зазвонил.
   – Это Кальдак. – Йел улыбнулся. – Я же вам говорил… Алло? – Он долго слушал, а когда заговорил вновь, то уже не улыбался. – По-моему, Кальдак, ты перемудрил. Ты же сам просил меня ее охранять, а теперь предлагаешь такое! Никуда я не могу ее…
   – Что случилось? – с тревогой спросила Бесс. – Дайте я поговорю с ним.
   Но Йел вдруг поспешно нажал кнопку.
   – Этот нахал оборвал связь. – Он сейчас едет на одну ферму на границе штата Айова. Оказывается, там находится фабрика фальшивых денег Эстебана.
   – И сам Эстебан?.. – Голос Бесс задрожал от внезапного возбуждения.
   – Выбросьте это из головы. Я вас туда не повезу. Пусть им занимается Кальдак. Здесь, в Колинсвилле, вы можете принести реальную пользу.
   Но Бесс уже знала, что все равно поедет. Донован взял у нее кровь на случай, если в больницу доставят очередного пострадавшего. А ей представился шанс исполнить то, о чем она так долго мечтала.
   То есть убить чудовище.
   – Я еду, – решительно заявила она. – И разве Кальдак не приказал вам привезти меня туда?
   – В таком случае пусть он сам за вами прилетит! Ведь это же безумие, Бесс. И потом, неужели вы полагаете, что нам удастся отсюда выбраться? За каждым вашим шагом следит вся Америка.
   – В Новом Орлеане вы смогли вывести меня из квартиры.
   – Но это же другое дело! Там не было карантина. И самолета у меня здесь нет.
   – Тогда найдите машину. Йел, я прошу вас!
   – Вы совершаете ошибку.
   – Нет. Я должна сделать свое дело.
   Йел помолчал, потом обреченно вздохнул.
   – У меня такое чувство, что вы правы, Бесс…
 
Спрингфилд, штат Миссури.
14 часов 37 минут
 
   «Очевидно, случилось что-то непредвиденное. Джефферс должен был явиться сюда полтора часа назад», – думал Эстебан, сжимая в руках руль.
   Он не понимал, что могло произойти. Газеты столько орут о событиях в Колинсвилле, что непременно сообщили бы об аресте Джефферса. Значит, его пока не задержали.
   А может быть, он открыл пакетик с деньгами и валяется полумертвый где-нибудь на шоссе? Или же, узнав, что находится в пакетах, ударился в панику и бросился в бега? Это было бы плохо. Джефферс слишком глуп, его найдут без труда.
   А в общем-то ничего страшного не произошло. Даже если Джефферс попадет в руки полиции, он расскажет очень немного. Разве только о том, что отвез оставшиеся деньги на мельницу. Но Эстебан не сомневался, что успеет забрать деньги и кое с кем встретиться на этой мельнице. Нет, Джефферс не представляет опасности, однако лучше поторопиться.
 
Граница штата Айова.
15 часов 48 минут
 
   Лопасти ветряной мельницы лениво вращались.
   – Здесь, – сказал Коди Джефферс. – Деньги я отвез сюда. Только я не буду к ним приближаться. Вы меня не заставите!
   – И не надо. – Кальдак пожал плечами и открыл дверцу. – Поезжай вперед. В двух милях отсюда есть мост. Спрячь где-нибудь машину и жди меня.
   – А если вы не придете? А если меня увидят? Вы же обещали маме спасти меня!..
   – Жди у моста, – повторил Кальдак и вышел из машины.
   Обыкновенная ветряная мельница. Вот, значит, куда его привели многолетние поиски…
   Кальдак огляделся по сторонам. Никаких машин не видно. Хорошо это или плохо? Либо Эстебан перепрятал отравленные деньги, либо он еще сюда не добрался, и его можно подождать. Коди был уверен, что, не дождавшись его в Спрингфилде, Эстебан направится сюда. Но Эстебан, как известно, склонен к неожиданным поступкам. Не исключено, что мельница заминирована, как та ферма возле Ватерлоо…
   Не важно. Останавливаться поздно. Эстебан близко. В любом случае это единственный шанс поймать Эстебана.
   Кальдак зашагал в сторону мельницы.
 
19 часов 33 минуты
 
   «Ветряная мельница, – с удивлением подумала Бесс. – Милое, патриархальное каменное сооружение, и лопасти поблескивают в лунном свете. А внутри затаилась смерть».
   Бесс с детства любила ветряные мельницы. Надо было в Голландии побольше их поснимать…
   – Машин нигде не видно, – заговорил Йел. – Наверное, Кальдак еще не приехал. Я пойду первым. Кстати, вы не передумали?
   – Нет, я не передумала, и вам не удастся отговорить меня. Только будьте осторожны, Йел.
   Он улыбнулся.
   – Всегда начеку.
   Бесс казалось, что его не было целую вечность. Но наконец Йел показался на пороге мельницы, махнул рукой, и она побежала к нему.
   – Кальдак здесь?
   – Нет еще. – Йел придержал дверь, и Бесс шагнула в темноту. – Но деньги здесь, а это значит, что Эстебан рано или поздно появится. Сейчас включу фонарь.
   Вокруг не было видно ни зги. «Интересно, каким образом Йел ухитрился разглядеть здесь деньги?» – подумала Бесс и внезапно услышала голос, от которого у нее кровь застыла в жилах:
   – Не трудитесь, Наблетт. Я сам. Зажегся свет.
   Напротив Бесс стоял Эстебан с револьвером в руке.
   – Спасибо, Наблетт, вы привезли ее вовремя. Я только что приехал.
   – Непросто было выманить ее из Колинсвилла, – усмехнулся Йел. – Можно считать, что мне повезло. Надеюсь, я заслужил премию?
   Не веря своим глазам, Бесс смотрела на Йела.
   – Извините, Бесс, – сказал он, повернувшись к ней. – Я не мог позволить себе отказаться от этого задания, слишком хорошо оно оплачивается.
   – Так вы тоже, Йел?.. – с трудом выговорила Бесс. – Все это время вы работали на Эстебана?!
   – Нет. Но в один прекрасный момент мне представилась возможность, и я ее использовал.
   Эстебан хохотнул.
   – Наблетт сам явился ко мне и предложил помочь с выездом из Мексики, – сказал он. – Благодаря Наблетту я тихо и без особых хлопот оказался в Штатах. А еще он обещал оказывать мне дополнительные услуги – в обмен на небольшой процент от моего… гонорара.
   – Может быть, вы скажете, что два миллиона долларов – это маленькая сумма? – грустно заметил Йел. – Но мне она представляется довольно значительной. Ведь мое детство прошло в кибуце…
   Бесс чувствовала, что у нее подгибаются колени. Этого не может быть! Йел?! Нет, он не мог стать чудовищем!
   – Какие… услуги? – прошептала она.
   – Например, он привез сюда вас, – спокойно сказал Эстебан.
   Действительно, привез. И при этом не мог не знать, зачем она понадобилась Эстебану…
   – Йел, но ведь вы однажды спасли мне жизнь!
   – Дело в том, что он хотел остаться чистым перед израильским правительством, – усмехнулся Эстебан. – В Израиле считали, что он вас охраняет. Вот он и выполнил свою задачу, чтобы не вызывать подозрений.
   Йел махнул рукой.
   – Теперь для меня репутация уже не имеет значения. Доставив вас сюда, Бесс, я сжег за собой мосты. – Он многозначительно посмотрел на Эстебана. – И полагаю, что заслужил премию.
   Но Бесс все еще не могла поверить в предательство Йела.
   – Значит, Кальдак не звонил вам и не предлагал приехать сюда вместе со мной?
   Йел развел руками и покачал головой.
   Как же легко эти негодяи провели ее! Йел воспользовался тем, что она во что бы то ни стало хотела сама расквитаться с Эстебаном…
   – Я очень сожалею, Бесс, но соблазн был слишком велик, – вздохнул Йел.
   – Не о чем тут сожалеть! – вмешался Эстебан. – Наблетт, не забывайте: это всего лишь баба. Я знал, что рано или поздно найду способ от нее избавиться. – Он поднял револьвер. – Вы привели ее ко мне, и я постараюсь получить максимум удовольствия от ее присутствия. Можете мне завидовать. Я предвкушаю то, что сейчас произойдет.