– Десяти минут нам вполне хватит.
   – Больше ничего не говорите, Лайза! – крикнул Тимвик, тоже спрыгнувший на землю и устремившийся к Еве. Та машинально сделала шаг назад.
   Тимвик приближался к ней с прибором, похожим на металлоискатель, какими пользуются в аэропортах.
   – Вытяните руки!
   – Вы говорили, что участок полностью безопасен, Джеймс, – напомнила Лайза.
   – Осторожность не повредит. – Он провел детектором по телу Евы. – Повернитесь.
   – Не прикасайтесь ко мне!
   Он зашел сзади и проверил Еву от плеч до пяток.
   – Порядок. Она безоружна. Подслушивающих устройств тоже нет.
   – Не сердись на Джеймса, – обратилась Лайза к Еве. – Последнее время он ужасно нервничает. Боюсь, в этом повинны Логан и ты. Отойдите, Джеймс! Нам надо поговорить.
   Тимвик поплелся к деревьям.
   – Нет! – остановила его Ева. – Он меня проверил, а я его нет. Пусть остается на виду. Сядьте вон там! – Она ткнула пальцем в кочку рядом с вертолетом.
   – Что-то я не пойму…
   – Вы меня слышали. Я хочу, чтобы вы сидели там со скрещенными ногами. Так вам будет труднее на меня наброситься.
   Тимвик поджал губы.
   – Это унизительно, Лайза!
   – Делайте, как вам говорят. – Лайза усмехнулась. – А ты, Ева, не настолько беспомощна, как мне казалось.
   Тимвик сел на землю и скрестил ноги.
   – Вы удовлетворены?
   – Еще нет. Достаньте из внутреннего кармана пиджака пистолет. Опустите предохранитель и отбросьте пистолет в сторону.
   – Нет у меня пистолета!
   – Выбросьте пистолет! – повторила Ева.
   – Не тяните время, Джеймс, – вмешалась Лайза. Тимвик выругался и сделал в точности так, как требовала Ева.
   – Вот теперь порядок, – молвила она.
   – Ты неэффективно расходуешь бесценное время. – Лайза выразительно покосилась на часы. – Две минуты прошли впустую.
   – Нет, не впустую. Я ему не доверяю.
   – Полагаю, у тебя есть право на подозрение. – Пауза. – Давай череп Бена, Ева.
   – Рано.
   – Хочешь, чтобы я подтвердила, что ты получишь Бонни? – Лайза смотрела ей в глаза. – Клясться было бы легкомысленно, но я сделаю все, что в моей власти, чтобы ее найти. – Голос первой леди дрожал от несвойственной ей искренности. – Даю тебе слово, Ева.
   Господи, она действительно не кривит душой! Бонни могла бы вернуться…
   – А теперь отдавай череп, Ева. У меня мало времени. В вертолете лежат предназначенные для тебя деньги и документы. Джеймс составил план по вывозу тебя и твоей матери из страны. Отдай череп – и мы с Джеймсом сядем в вертолет и исчезнем из твоей жизни.
   Еве не верилось, что она сумеет когда-нибудь забыть Лайзу Чедберн и ее подлые дела.
   – Череп!
   – Он там, под деревьями. – Косясь на Тимвика, Ева стала смещаться к краю поляны. – Учтите, Тимвик, я за вами наблюдаю.
   – Джеймс не собирается вмешиваться, – заверила Лайза, следуя за ней. – Череп нужен ему не меньше, чем мне.
   – Что будет после того, как я отдам тебе череп?
   Вместо ответа Лайза спросила, наморщив лоб:
   – Где он? Ты что, зарыла его в землю?
   – Нет. – Ева остановилась и указала на кожаную сумку, виднеющуюся среди ветвей. – Вот он!
   – Прямо так, на виду? Ты ведь грозила, что мы не сумеем его отыскать.
   – Я блефовала. Что толку было бы зарывать его или прятать? У вас есть детекторы на все случаи жизни.
   – Значит, я тебя переоценила. – Лайза засмеялась. – Боже, а я-то воображала, что ты разработала хитроумнейший план! – Смех резко прервался. – Это точно Бен? Вы уже подбрасывали нам чужой череп.
   – На сей раз перед тобой Бен Чедберн собственной, уж извини, персоной. Убедись сама. Лайза взяла у нее сумку.
   – Говорят, ты – волшебница по части восстановления внешности. Неужели я действительно обнаружу сходство?
   – А ты открой сумку.
   Лайза настороженно сузила глаза.
   – Что-то мне не очень хочется…
   Ева пожала плечами.
   – Поступай, как знаешь. Странно, если ты не воспользуешься такой возможностью.
   – Конечно, воспользуюсь… – Лайза собралась с силами и медленно расстегнула замки. – Сейчас убедимся, соответствуешь ли ты своей репу… Господи! – Она прижалась лопатками к стволу дерева, не сводя глаз с обожженного черепа. – Ведь это…
   – Прошу прощения, если зрелище не столь эстетичное, как ты ожидала. Гэри Кесслер предпочитал работать с голой костью и заставил меня снять глину. Помнишь Гэри? Кажется, ты велела Фиску его убить.
   Лайза приросла к черепу взглядом.
   – Бен?.. – спросила она шепотом.
   – Видишь, что делает с человеком огонь? Кожа обугливается, расползается, тает от жара…
   – Замолчи! – Из глаз Лайзы побежали слезы.
   – Что скажешь о дыре в затылке? От жары лопаются мозги! Когда тебя поджаривают, мозги закипают, а потом…
   – Заткнись, мерзавка!
   – С Гэри, правда, вышло иначе. Ты научила Фиска постараться убедить меня, что лучше отдать вам череп побыстрее. Это ты предложила наглядный урок – распятие!
   – Ничего подобного! Я просто сказала ему, что его задача – вызвать у тебя шок, чтобы ты стала сговорчивее. У меня не было другого выхода. Ты сама во всем виновата. Я хотела положить этому конец и твердила тебе, что кошмар прекратится, как только ты отдашь мне череп Бена, но ты не соглашалась. – Она снова посмотрела на череп. – Бен…
   – Как вы его убили?
   – Скотт сделал ему укол. Все получилось очень быстро, очень гуманно. Он совсем не мучился. – Лайза тяжело дышала, пытаясь успокоиться. – Ты проявила жестокость, заставив меня смотреть на череп, Ева.
   – Не тебе рассуждать о чужой жестокости. По твоему приказанию были убиты Гэри и Джил, чуть не погиб Джо.
   – Теперь ты довольна? А ты суровая женщина, Ева. Напрасно я тебя жалела.
   – Намекаешь на свое намерение со мной расправиться? Ты ведь не собираешься меня отсюда отпускать?
   – Я просила тебя подбросить череп, потому что знала, что не смогу оставить тебя в живых, если мы встретимся лицом к лицу. Такая уж у меня работа, Ева… – Она резко обернулась к Тимвику. – Пора улетать, Джеймс. Разберитесь с ней.
   Тимвик медленно поднялся с земли.
   – Хотите, чтобы я ее убил?
   – Нет, не хочу. Но иначе нельзя. Делайте свое дело!
   Тимвик покачал головой, развернулся и зашагал к вертолету.
   – Джеймс!
   – Провались ты!
   Лайза застыла как вкопанная.
   – Мы обо всем договорились…
   Тимвик распахнул дверцу вертолета.
   – А как насчет приказа Фиску устранить и меня? Когда это должно было случиться?
   – Не понимаю, о чем вы…
   – О списке. Вы вручили Фиску еще один список. Я его видел. Он соединил его с моим. Я знаю его почерк.
   – Как вы могли видеть то, чего не существует? – Лайза облизнула пересохшие губы. – Если такой список и существовал, я не имею к его составлению никакого отношения. Сами знаете, Фиск часто действовал по собственной инициативе.
   – Он не кусал кормящую его руку, если не появлялась другая кормящая рука. Вы решили, что я вам больше не нужен.
   – Это недоказуемо. Фиска нет в живых.
   – Вы бы нашли, кому поручить мое уничтожение.
   – Вы совершаете ошибку! – Лайза заторопилась к вертолету. – Выслушайте меня, Джеймс!
   – С меня довольно. Я сматываюсь.
   – Вас поймают!
   – Не поймают, если все пойдет по плану. Как мы и договаривались, я свяжусь с Кэмп-Дэвидом и передам, что мы вылетели. У меня будет время, чтобы скрыться. – Он сел в вертолет. – А ты гори в аду, стерва!
   – Тимвик! – Лайза вцепилась в дверцу. – Это ловушка! Все ложь! Как вы можете отказываться от блестящего будущего? Кевин назначит вас…
   Вертолет взмыл в воздух. Лайза распласталась на земле. Ева наблюдала, как она барахтается в траве, как встает на четвереньки, как ищет ее полным ненависти взглядом.
   – Это все ты!
   – Скорее ты сама. Ты же сказала мне, что Тимвик запаниковал. В панике человек хватается за любую соломинку.
   – Ты меня подставила! – В голосе Лайзы все еще звучали нотки неверия в происходящее.
   – Да, план принадлежит мне. Но список Тимвик получил от Логана.
   – Когда я сказала, что со мной будет Тимвик, ты возражала…
   – Я заранее знала, что ты захочешь притащить Тимвика. Этого требовало здравомыслие, а ты женщина здравомыслящая, даже очень. Если бы ты его не позвала, он бы сам тебя уговорил, что лететь без него – безумие. – В Евиной улыбке не было ни тени веселья. – Но обошлось без уговоров.
   – Все равно тебе несдобровать. Я обойдусь и без Тимвика… – Лайза испуганно зажала себе рот. – Боже, при тебе диктофон?
   – Конечно.
   – Ты показала мне череп Бена специально, чтобы я раскололась…
   – Примерно так. Обычно люди пугаются скелетов. Особенно когда это скелеты их жертв.
   Лайза молчала – видимо, прокручивала в голове их разговор.
   – Дело плохо, но не безнадежно. Любую запись можно по-разному интерпретировать в суде…
   – Наш разговор слушали трое свидетелей, приглашенные Логаном: репортер «Атланта конститьюшн» Питер Браун, судья Верховного суда Эндрю Беннетт и сенатор Дэннис Летроп. Как видишь, все трое – уважаемые граждане. Логан потрудился на славу: почти целый день убеждал Тимвика, что он – твоя следующая жертва.
   Лайза побледнела и внезапно стала выглядеть вдвое старше своих лет. Снова опустившись в примятую траву, она пробормотала:
   – Отдаю должное твоей хитрости. Я с самого начала предупреждала Тимвика, что тебя надо опасаться. Он провел меня с металлоискателем, но другие приборы ясно показали, что вокруг ни души, так что до появления Логана у нас есть немного времени…
   Ева кивнула.
   – Это хорошо. Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Трудно смириться с мыслью, что все пошло прахом… – Лайза с трудом проглотила слюну. – Я думала, что ты у меня в руках. Что Бонни – ключ к твоему повиновению.
   – В этом ты не ошиблась.
   – Почему же ты не воспользовалась шансом?
   – Слишком высоки были ставки. Ты покусилась на дорогих мне людей.
   – А ведь я собиралась выполнить свое обещание! Я бы организовала поиск Бонни. Я бы лучше себя чувствовала, если бы сдержала слово.
   – Верю.
   Лайза выпрямилась. Ева напряглась всем телом.
   Лайза покачала головой.
   – Можешь меня не опасаться. Ты победила: я уничтожена.
   – Ты сама себя уничтожила. Куда ты идешь?
   – Я бросила череп Бена, когда бежала к вертолету… – Она нашла череп и снова опустилась на колени. – Как он мал! Странно… Бен был очень велик – и телом, и душой, и умом.
   – Ты истребила и тело, и душу, и ум.
   Лайза, казалось, не слышала ее слов.
   – Он был так умен! Он умел мечтать и претворять свои мечты в жизнь. – Она погладила череп и прошептала:
   – Ты был удивительным человеком, Бен Чедберн!
   Ева не поверила своим глазам: прикосновение Лайзы к черепу походило на ласку любящей женщины, по ее щекам струились слезы. Она подняла голову.
   – Желтая пресса напечатает фотографии… Они обожают кошмар и уродство. Не позволяй им позорить Бена! Я хочу, чтобы его вспоминали только в расцвете сил. Борись за него! Ты мне обещаешь?
   – Обещаю. Никаких фотографий, кроме тех, что потребуются как улики для суда. После этого он будет предан земле.
   Лайза долго молчала, потом заговорила полным удивления голосом:
   – Мне это действительно важно. Бен относился к таким вещам иначе: он твердил, что важнее то, что мы оставляем после себя, а не то, во что мы превращаемся после смерти и куда деваются наши останки. – Она не стеснялась слез. – Как мне больно на тебя смотреть, Бен! Не думала, что нам доведется встретиться снова. Ты говорил, что этого не случится.
   – Что ты несешь?! – крикнула Ева.
   – Я любила его, – ответила Лайза бесхитростно. – Всегда любила и всегда буду любить. Он был сама доброта, сама заботливость. Таких, как он, больше не найти. Неужели ты думаешь, что я могла убить такого человека?
   – И все-таки ты его убила. Руками Марена.
   – Да, я уговорила Скотта приготовить шприц с инъекцией. – Она опустила глаза. – Но Бен отнял у него шприц и сам сделал себе смертельный укол. Не хотел, чтобы ответственность легла на Скотта. Вот что это был за человек!
   – Зачем он это сделал?
   – Бен умирал от рака. Он узнал о своей болезни через месяц после инаугурации.
   Ева с трудом удержалась на ногах.
   – Самоубийство?..
   – Нет, самоубийство – удел трусов, а Бен трусом не был. Просто он хотел избавить нас от… – Лайза помолчала, чтобы вернуть голосу твердость. – Он сам все спланировал. Он знал, что его мечтам уже не суждено осуществиться. Пятнадцать лет мы трудились, чтобы привести его в Белый дом. Мы были неповторимым по слаженности дуэтом… Он был вынужден взять вице-президентом Мобри, чтобы заручиться голосами южан, но всегда твердил, что этого поста достойна одна я. Но я не расстраивалась, потому что чувствовала, как для него ценна моя помощь. А потом мы узнали, что он умрет, не успев осуществить намеченного… Разве это справедливо? Он не мог с этим смириться.
   – Он сам все это задумал?
   – Это он выбрал Кевина Детвила, он научил меня работать с ним, объяснил, как добиваться от него толку. Он знал, что мне понадобится Тимвик, и подсказал, на какую приманку тот клюнет вернее всего.
   – Тимвик знал о болезни президента?
   – Нет, Тимвик считал, что его убили. Бен полагал, что Тимвик проявит больше покладистости, если будет считать себя соучастником убийства президента, и оказался прав. – Лайза горько усмехнулась. – Он все верно рассчитал. Все прошло как по маслу. Роли были расписаны четко. Моя состояла в том, чтобы управлять Кевином и добиваться прохождения законопроектов, приготовленных Беном. Я уже пропихнула через конгресс целых семь! Ты хоть представляешь, каких усилий это стоило?
   – А роль Тимвика? – спросила Ева безжалостно.
   – Думаешь, ему поручили убивать догадливых? Нет, он просто охранял меня и облегчал обман. Но ему было страшно. В конце концов он впал в панику и вышел из повиновения.
   – Значит, с ним у твоего Бена все же вышла промашка?
   – Все обошлось бы, если бы был соблюден наш план. Если бы Доннелли сделал все, что от него требовалось. Если бы нам не мешал Логан. И если бы ты, Ева, не сунула нос не в свое дело.
   – То есть если бы вас никто не заподозрил.
   – План Бена был почти безупречен. Ты хоть понимаешь, что разрушила? Мы хотели упорядочить власть, помочь простым людям. То, что у нас отняли этот шанс, – верх несправедливости.
   – Для достижения своих целей ты лишала этих самых людей жизни. Предположим, мужа ты не трогала. Но Фиск получал от тебя приказы убивать.
   – Я не хотела этого… Но все покатилось кувырком – я и не заметила, как это произошло. Я обещала Бену, что буду руководить событиями. Это была моя обязанность, пойми! Одно влекло за собой другое, вот я и полетела в пропасть…
   Она опять зажала себе рот.
   – Что я говорю? Где мое достоинство? Ведь все это записывается! – Лайза выпрямилась, расправила плечи, ее лицо озарила ослепительная улыбка. – Видишь, мне все нипочем! Достаточно искренне улыбаться – и вашим пленкам никто не поверит.
   – Боюсь, поверят. Все кончено, Лайза.
   Она задрала подбородок.
   – Нет, я еще дам последний бой!
   – Разве Бен тебя одобрил бы? Скандал такого масштаба на многие месяцы парализовал бы деятельность правительства и перечеркнул все хорошее, что ты успела совершить.
   – Я знаю, когда настает момент уходить. Я усвоила урок Бена. Угораздило же тебя назначить встречу в Кэмп-Дэвиде! Знаешь, как называл это место Франклин Рузвельт? «Шангри-Ла» – «Утраченная мечта»… Уже потом Эйзенхауэр переименовал его в честь внука в «Кэмп-Дэвид». – Она запрокинула голову. – Они приближаются! Я пойду им навстречу. Смелость не ведает преград!
   И Лайза грациозно заскользила по поляне к четырем машинам, появившимся из-за деревьев.
   Пистолет!
   Она остановилась перед пистолетом, выброшенным Тимвиком.
   – Нет!
   – Ты уничтожила все, что созидали Бен и я. Ты считаешь меня убийцей. Я могла бы взять пистолет и доказать, что ты права. До твоих друзей далековато, а вот до тебя… Ты боишься смерти, Ева?
   – Не очень.
   – Я тоже так думаю. Скорее у тебя вызывает страх жизнь. – Она оглянулась. – Я бы нашла твою Бонни. Придется тебе жить, зная это. Теперь тебе ее не видать. Во всяком случае, мне хочется на это надеяться. – Она поддела пистолет носком туфли. – Оцени мое отвращение к насилию! Я отвергаю возможность отомстить и отважно отдаю себя в руки правосудия. – Горделивая улыбка. – До свидания, Ева. Может, мы увидимся в суде, а может, и нет.
* * *
   – Она надеется выпутаться, – сказала Ева Логану, наблюдая, как Ева садится в машину к агентам ФБР. – Для нее еще не все потеряно.
   – Чтобы это предотвратить, мы не должны подпускать ее к Кевину Детвилу. Она проведет в изоляции сутки. Учитывая ее положение, это будет чертовски трудно. Судья Беннетт немедленно поедет к Детвилу и даст ему прослушать пленки.
   – Думаете, Детвил расколется?
   – Надеюсь. Он привык к ее подсказкам. Если он устоит, мы добьем его списком.
   – Но почему в списке фигурирует сам Детвил? Тимвик – это я еще понимаю: он стал ненадежен и представлял для нее угрозу. Но Детвил был ей нужен для переизбрания на новый срок.
   – Сомневаюсь, что его собирались убрать в ближайшем будущем. Скорее всего, вставляя Детвила в список, она хотела заинтересовать Фиска. Что может быть труднее и заманчивее, чем укокошить самого президента США?
   – Рано или поздно она бы его все равно устранила.
   – Конечно, ведь он был живым доказательством. Скорее всего, Фиск организовал бы по ее приказу несчастный случай, после которого не остается ДНК для сличения, – например, взрыв президентского авиалайнера над океаном.
   – Вместе с президентом летает много народу.
   – Думаете, это ее остановило бы?
   – Да. То есть нет… – Ева удрученно покачала головой. – Не знаю… Может быть.
   Логан взял ее за руку.
   – Уедем отсюда побыстрее!
   – Куда?
   – Вы предоставляете выбор мне? Как неожиданно! Вы буквально силой заставили меня устроить западню Лайзе Чедберн. Неужели теперь у вас иссякло воображение?
   Не только воображение, но и вся, до последней капли, жизненная энергия. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и опустошенной.
   – Я хочу домой.
   – Боюсь, этот прекрасный момент еще не настал. Мы поедем к сенатору Летропу и переждем бурю у него. Сначала с нас должны быть официально сняты все подозрения, не то какой-нибудь ретивый федеральный агент с удовольствием выпустит в нас всю обойму.
   – Сенатор чрезвычайно добр, – сказала Ева с иронией.
   – Дело не в доброте. Мы с вами – ценнейшие свидетели. Пока все не кончится, нас будут беречь, как зеницу ока.
   – Когда же я попаду домой?
   – Через неделю. Она покачала головой.
   – Я согласна максимум на три дня. Потом я совершу дерзкий побег.
   – Как скажете. – Он приподнял брови. – Но учтите, мы с вами свергаем президента. Не больше и не меньше.
   – Вам ясна задача, Логан. – Она села в машину. – Через три дня я уеду домой. Я соскучилась по маме и по Джо.

23

   – Сумасшедший дом! – Ева с отвращением задернула кружевную занавеску. – Дикое полчище репортеров! Почему бы им не подыскать другие жертвы?
   – Мы – самые лакомые кусочки, – ответил Логан. – Рядом с нами меркнет и О. Джей Симпсон, и все прочие шалуны. Пора бы вам привыкнуть к своей славе.
   – Не желаю привыкать к такой мерзости! – Она расхаживала по библиотеке сенатора, как разъяренная тигрица по тесной клетке. – Пять дней взаперти! Я хочу домой, хочу навестить Джо.
   – Вы сами сказали, что, по словам вашей матушки, Джо поправляется не по дням, а по часам. Еше немного – и он сбежит от докторов.
   – Мне не разрешают с ним разговаривать.
   – Почему?
   – Откуда я знаю? – Она остановилась перед креслом Логана, сжала кулаки. – Мне здесь осточертело! А снаружи нам угрожает озверевшая толпа. Мы даже не можем присутствовать на похоронах Джила и Гэри. Когда это кончится?
   – Я уже много раз отвечал на этот вопрос. Стоило Детвилу во всем сознаться, страна сошла с ума.
   Центром этого сумасшествия оказались они. Сидя взаперти в сенаторском особняке, они наблюдали за развитием событий по телевизору. После признательных показаний Кевина Детвила Чет Мобри был приведен к присяге как президент, а Лайза Чедберн угодила за решетку.
   – Этому не будет конца, – простонала Ева. – Мы с вами похожи на рыбок в стеклянном аквариуме. Как я буду работать, как жить? Невыносимо!
   – В конце концов интерес к нам угаснет. После суда все успокоится.
   – Это может занять годы! Держитесь от меня подальше, Логан: я способна вас задушить!
   – Ничего не получится! – Он улыбнулся. – Кому вы тогда будете жаловаться на свою несчастную судьбу? В такой ситуации очень важна компания.
   – Не нужна мне ваша компания! Другое дело мама и Джо!
   – Как только вы вернетесь домой, журналисты прицепятся и к ним. Телерепортеры станут следить за каждым их шагом. Разве это жизнь? Думаете, отношения вашей матушки с приятным джентльменом из окружной прокуратуры выдержат такое испытание? А о Джо Квинне вы подумали? Зачем полиции Атланты детектив, которого круглосуточно показывают по всем телеканалам? А его жена? Понравится ли ей…
   – Уймитесь, Логан.
   – Я преподношу вам картину во всей полноте. Вы сами просили меня быть с вами предельно честным.
   – Вы знали, чем все кончится.
   – Нет, о безумии в прессе я не подумал. Это, конечно, крупное упущение, но мне уж очень хотелось вывести Лайзу на чистую воду. По сравнению с этой целью меркли все прочие соображения.
   Его слова были чистой правдой, и это злило Еву еще больше. Она была так взбешена, что ей был позарез необходим козел отпущения.
   – По-моему, вы тоже считали эту цель наиболее важной, – добавил Логан тихо.
   – Считала. – Она вернулась к окну. – Но результат меня совершенно не устраивает. Мы свергли ее и теперь тонем с ней в одной луже.
   – Я не позволю вам утонуть. – Логан неожиданно оказался у Евы за спиной, взял ее за плечи. – Но вы тоже должны стараться выплыть.
   – Разве вы сумеете вернуть мне мою жизнь?
   – Сделаю для этого все возможное и невозможное. А вам придется проявить терпение. – Он массировал ее напряженные мышцы. Она услышала его шепот:
   – Вы слишком напряжены. Вам пора в отпуск.
   – Мне пора за работу.
   – Попытаемся соединить одно и другое. Между прочим, у меня есть домик на острове южнее Таити. Очень уединенное местечко и охраняется прекрасно. Когда мне по какой-то причине хочется сбежать от людей, я отправляюсь туда.
   – Что вы такое говорите?
   – Что вам надо скрыться, как и мне. Только самый настырный журналист сумел бы нас там выследить. Вы на себя посмотрите! Вы побывали в аду, и повинен в этом я. Мой долг – исправить причиненное вам зло. Вам необходим отдых, лечение. Конечно, на острове невыносимо скучно. Делать там совершенно нечего, остается гулять по пляжу, читать и слушать музыку.
   И это он называет скукой? Именно таким Ева представляла себе рай. Она медленно повернулась.
   – Я бы смогла работать? Он скривился.
   – Так я и знал! Что ж, придется устроить для вас лабораторию. В этот раз Маргарет не наделает ошибок.
   – А нам дадут улизнуть?
   – С точки зрения закона к нам нельзя придраться. Для властей главное – знать, где мы находимся, и быть уверенными, что мы не исчезнем навсегда. Им меньше всего нужны утечки информации и показания, искаженные прессой до неузнаваемости.
   – Когда мы сможем уехать?
   – Полагаю, уже в начале следующей недели.
   – И я смогу оставаться там, пока меня не вызовут?
   – Оставайтесь, сколько захотите!
   Она посмотрела в окно. На противоположной стороне улицы колыхалась толпа журналистов. У всех был голодный вид, но Ева знала, что они никогда не насытятся. В ком-то из них, возможно, еще сохранились остатки человечности, но Ева не могла забыть, как после исчезновения Бонни репортеры намеренно ранили ее своими ремарками, чтобы запечатлеть ее лицо, искаженное горем. Больше она такого не вынесет.
   – Так вы согласны?
   Она медленно кивнула.
   – Отлично! И не будете возражать против моего присутствия? Не вам одной прописано бегство. Там у меня большой плантаторский дом, так что я не буду путаться у вас под ногами.
   – А говорили про домик… Но я не возражаю и против виллы. – Покой, солнце, работа… Главное, сбежать от всего этого непрекращающегося кошмара. – Стоит мне приступить к работе – и я перестану вас замечать.
   – Это мы еще погладим… Иногда вам придется выныривать на поверхность. Почему бы и нет, когда до хищной стаи многие тысячи миль? К тому же я – человек заметный.
* * *
   – В вашем распоряжении десять минут. – Медсестра хмурилась, глядя поверх Евиной головы на ораву репортеров, сдерживаемую больничной охраной. – У нас здесь больница, а не стадион. Мы только тем и занимаемся, что не пропускаем к мистеру Квинну прессу. Ведь он еще не поправился.
   – Я его не побеспокою. Просто хочу на него взглянуть.
   – Репортеров я возьму на себя, – пообещал Логан. – Можете не торопиться.
   – Спасибо.
   – Послушайте, раз мы вместе улетаем на уединенный островок, не проще ли вам начать называть меня просто Джоном?
   – Островок не уединенный, а тропический – это раз. А во-вторых, мне уже будет трудно изменить привычке.
   – Десять минут! – грозно повторила сестра. – Палата четыреста два.
   Джо сидел в койке. Ева остановилась в дверях.
   – Вот не ожидала… Ты отлично выглядишь! Тебе давно разрешили садиться?