Джоансен Айрис. Полночный воин

   Гейдж сел рядом и притянул ее к себе.
   - Откуда ты узнала, что он здесь?
   - Почувствовала. Он шел вслед за нами.
   - Тогда ты, должно быть, решила, что он может тебе угрожать, иначе ни за что не взяла бы мой нож.
   - Нож?
   Она посмотрела на него в панике, а затем перевела взгляд на свою руку.
   Ее рука сжимала костяную ручку ножа Гейджа.
   - Не помню, когда я взяла его, - прошептала она.
   - Ты разбудила меня, когда вынимала его из ножен. Не слишком надежное оружие для защиты от волка.
   Но смертельно опасное для человека. Резкий удар - и нож унесет человеческую жизнь. Разве она взяла его не для того, чтобы разделаться с Ричардом? И с какой яростью она бросилась в лес! Неужели она убила бы человека ради спасения Гейджа? "Господи, спаси и помилуй!" Она в ужасе поняла, что смогла бы.
   Нож выпал из ее рук, и она спрятала лицо на груди у Гейджа.
   - Все пройдет, Бринн, - прошептал он. - Все меняется. Может, он и узнал тебя, если шел за тобой следом. А может, я напугал его и в нем сработал инстинкт.
   Все меняется.
   Селбар мог разорвать ее.
   Она могла пойти против того, во что верила, ради спасения Гейджа.
   Она уже ничего не понимает. Так все перепуталось. Добро легко становится злом, а зло вдруг излучает свет и тепло, устало подумала она. Ей хотелось очутиться в мире, где все просто и ясно, где в лечении нуждались только болезни, а души оставались преданными и неизменно постоянными. Гвинтал казался ей таким местом на земле. Она ошибалась.
   14.
   - Так это и есть та пещера? - Гейдж внимательно всматривался в зияющую глубину грота. - Ты не говорила мне, что за сокровищами придется нырять.
   - Бентар не хотел, чтобы кто-нибудь добрался до них. Иначе любой мог прийти сюда сотню раз. - Бринн соскочила с лошади и привязала ее у дерева вблизи пещеры. - Плыть тебе не придется. Там, в пещере, стоит лодка, оставленная много веков назад.
   - Если канат не перетерся от времени, - сказал Малик, снимая Эдвину на землю с лошади. Бринн не подумала об этом.
   - Канат был очень надежным. Помню, мать поменяла его на новый как раз перед нашим отъездом из Гвинтала.
   - Тогда, может, нам повезет, и, не придется строить новую лодку. Гейдж подошел к входу в грот. - Якорь на стороне причала?
   - Да, но пусти меня вперед. У причала есть выступ, однако пещера извилистая, как змея, а в первом проходе почти темно. - Войдя внутрь грота, Бринн прижалась спиной к стене. Тьма, ледяная сырость, всплески воды всего в нескольких дюймах от нее. Все до боли знакомо. Сколько раз она приходила сюда с матерью! - Осторожно, проход скользкий.
   - Здесь глубоко? - встревоженно спросила Эдвина.
   - Не очень. Футов десять, двенадцать.
   - Хватит, чтобы утонуть, - старалась быть спокойной Эдвина, продвигаясь вглубь по краю уступа. - Я не умею плавать.
   - Я стану охранять тебя, - сказал Малик.
   - Ты умеешь плавать?
   - Нет, но я посажу тебя на плечи, а сам пойду по дну этой пучины. Я даже спасу тебя, если начну тонуть. Что за благородная жертва! Разве кто-нибудь еще способен на такое?
   - Никто, никто не стал бы нести чепуху, мешая сохранять равновесие.
   - Прости! - покорно сказал Малик.
   - Причал как раз перед нами, за поворотом, - сказала Бринн. - Как только мы дойдем до него, станет светлее. Там, в верхней части пещеры, есть несколько дыр, и в них проникают солнечные лучи.
   - Прекрасно, - пробормотал Гейдж. - Не люблю неизвестности впереди.
   "В этом весь он", - подумала Бринн. Там, где из-за темноты она не чувствовала себя неуютно, принимая ее как данность, Гейдж старался изменить все на свой манер.
   Свернув за поворот, она неожиданно оказалась в ярком солнечном свете, отражавшемся от воды. Его лучи проникали сквозь узкую трещину в скале наверху грота.
   Лодка стояла на прежнем месте, крепко привязанная к железному столбу, вбитому в уступ пещеры, и мягко покачивалась на волнах. Бринн облегченно вздохнула и невольно пошла быстрее.
   - Осторожно, - предупредил Гейдж.
   - Сам будь осторожнее. Я знаю эту пещеру. - Она прыгнула в длинную лодку и прошла на ее другой конец. - Моя мать много раз приводила меня сюда. Бояться нечего.
   - Зачем она приходила сюда с тобой? Убедиться, что сокровища целы?
   - Нет, она хотела, чтобы я поиграла с ними.
   Морщинка раздумья прорезала лоб Эдвины.
   - Зачем?
   - Чтобы я не тянулась к ним из-за их ценности. Для меня они оставались игрушками, красивыми камешками, и, когда я совсем привыкла к ним, они уже ничего не значили для меня. Я стала знахаркой, и мать хотела убедиться, что ничто не в силах заслонить от меня истинное мое предназначение.
   - В ее поведении много мудрости, - сказал Малик, беря в руки весло. Опустив его в воду, он оттолкнул лодку от причала.
   - Верно, она была удивительно мудрой женщиной, но это не помешало ей полюбить человека, который оставил ее, бросив на растерзание жителей Кайта. Мудрость не уберегла ее от костра. Она спасла жизнь ребенку и на костре оставила свою. И вообще многое говорит о непредсказуемом, о том, что в жизни ничего не бывает до конца ясно. Часто и в себе блуждаешь.
   Бринн посмотрела на Гейджа, сидевшего на носу лодки. Он греб сильно, ровно. Ее собственное сердце оказалось не мудрее сердца ее матери. Этой ночью она чуть было не пошла на убийство ради этого человека, а сегодня отдает ему свое наследство.
   Тишина. Гейдж так плавно опускает весла в воду, что лодка бесшумно скользит по таинственному гроту. Блестящие лучи солнечного света, падая откуда-то сверху, выхватывают из тьмы зеленую воду и сидящих в лодке, запечатлевая яркими вспышками, а затем вновь их окутывает мрак. Она словно плывет по реке жизни или... пожалуй, вечности, как во сне проносится в голове Бринн.
   - Еще далеко, Бринн? - вернул ее на землю Гейдж. Очнувшись от своих дум, она огляделась.
   - Как раз за следующим поворотом. Там выступ пошире и есть площадка, где можно пристать к берегу.
   Лодка причалила к площадке. Наверное, и она, впервые попав сюда с матерью, так же нетерпеливо рвалась увидеть сокровища. Теперь эти игрушки для нее устарели.
   - В стене пещеры пролом, - показала она рукой. - Там и лежат сокровища.
   Бринн последней вошла в пещеру и услышала восторженный возглас Эдвины.
   Гейдж замер: десятки сундуков, доверху набитых жемчугом, драгоценными камнями и золотом.
   - Господи! - как в бреду бормотал он. - Надо было мне выторговать побольше вьючных лошадей.
   - Ты можешь все вывезти за несколько раз.
   - Как красиво... - Эдвина нагнулась и потрогала золотой слиток.
   У Бринн полегчало на душе: Эдвина не была алчной. Точно такая же реакция, как и у Бринн, когда она ребенком впервые увидела всю эту роскошь. Эдвина вышла замуж еще девочкой, не успев окрепнуть и повзрослеть. Ей не пришлось играть в детские игры.
   Бринн села в угол возле сундука.
   - Эдвина, мне нравится вот это. - Она вытащила длинную золотую цепь с квадратными прозрачными красными камнями. - Я всегда играла с этим ожерельем, когда мать приводила меня сюда.
   Эдвина присела рядом с ней.
   - Это рубины?
   Бринн надела ожерелье на Эдвину.
   - Да. Они очень крупные. Рубин дает защиту от злых духов, он укрепляет сердце, возвращает утраченные силы, гонит тоску, награждает женщину плодородием. Это твой камень. Это ожерелье тебе к лицу.
   Эдвина только покачала головой. У нее разбежались глаза. Столько красоты! Подойдя к сундуку, она вытянула другую цепочку - с аметистами и жемчугом.
   - Эта должна пойти тебе. - Она надела цепочку на шею Бринн и поправила на груди. - Впрочем, нет. Жемчуг слишком бледен для тебя... Я слышала, он приносит слезы и утрату иллюзий. Правда, он вместе с кровавым аметистом. Им хорошо друг с другом?
   Бринн посмотрела на радостное лицо Эдвины.
   - Да, они могут ужиться. Аметист гонит дурные мысли, делает бодрым и разумным...
   Но Эдвина уже не слушала Бринн. Встав на колени перед сундуком, она вытащила колье.
   - Изумруды! - Она радостно поднесла его к лицу. - Зеленые. Я всегда думаю о тебе, глядя на деревья и траву.
   - Я тоже, - вступил в разговор Гейдж. Бринн бросила на него быстрый взгляд, ожидая недовольного, нетерпеливого выражения. Он снисходительно покачал головой. - Игрушки.
   Малик подошел к небольшому сундуку, стоявшему ближе всего к выходу.
   - Этот первым?
   Гейдж посмотрел в его сторону.
   - Какая разница?
   - Вам нужна наша помощь? - спросила Бринн.
   - Сами мы быстрее управимся. - Гейдж был спокоен и сдержан. - В лодке будет больше места. А вы пока поиграйте тут.
   Бринн ту же повернулась к сундуку и достала корону.
   - Это, Эдвина, диадема с великолепными синими, чистой воды сапфирами, в глубине каждого горит шестиконечная звездочка и пересекают ее три линии, главные силы жизни - вера, надежда, любовь. Я воображала себя королевой фей и считала, что диадема - дар неба.
   - Откуда ты все знаешь о камнях?
   - От матери.
   - Мы можем ехать, - сказал, вернувшись, Гейдж. - Если вы сумеете оторваться от своих игр.
   - Но вы не взяли и четвертой части всего, - поднялась с колен Бринн. Вам больше не нужно?
   Гейдж улыбнулся.
   - Ты же прекрасно знаешь, что я хочу забрать все. Такова моя натура: все или ничего.
   - Тогда почему не забираешь?
   - На животных больше не погрузить. - Он помог Эдвине встать. - А потом, как ты и говорила, уже взятого хватит, чтобы купить целое королевство, если оно мне понадобится. Даже я останусь доволен. Пока... добавил он. - Вскоре мы можем снова вернуться сюда.
   - Разумеется.
   Бринн сняла с головы диадему и аккуратно положила ее обратно в сундук.
   - Не хочешь ее взять? - спросил Гейдж. Бринн покачала головой.
   - Зачем? Мне и этого хватит.
   Он так хитро улыбался, что Бринн не выдержала:
   - А ты о чем подумал?
   - Твоя мать отлично справилась со своей задачей. - Он повернулся к Эдвине. - Хочешь взять что-нибудь, кроме ожерелья из рубинов?
   - Больше ничего. Это подарок Бринн. - Эдвина пошла к лодке. - Но я не откажусь от той доли, которую она предлагает мне. Я не дурочка, чтобы надеяться, что смогу прожить безбедно одна-одинешенька в этом мире.
   - А Бринн считает, что ей не нужен никто и ничто, - пробормотал Гейдж, помогая женщинам забраться в лодку. - Как приятно услышать хоть одно здравомыслящее рассуждение!
   Бринн хотелось возразить ему, поклявшись, что не может без него и что она только и живет в реальном мире с тех пор, как вступила на землю Гвинтала. Ее терзали постоянные сомнения: быть ли ей с Гейджем, или расстаться с ним? Смерть Делмаса стояла между ними. От боли у нее разрывалось сердце, но теперь все кончено. Гейдж получил свой клад. А что осталось у нее?
   Конечно, у нее есть Гвинтал. О нем она мечтала с той поры, как ребенком покинула родные места.
   Но останься она здесь, тогда ей придется расстаться с Гейджем. Он-то уж здесь не задержится. Опять же Делмас, пропоротый вилами. От всего она испытывала такую острую боль, что невольно сжалась, пытаясь ее унять. У нее еще есть время подумать об окончательном решении и жизненных отречениях.
   - Полагаю, Гейдж, ты понимаешь, что бедным старым животным не под силу дотащить поклажу к нашим лодкам, - сказал Малик, когда они вышли из пещеры на свет. - Даже если они пойдут медленно, то для них этот груз слишком тяжелый.
   - Тогда мы останемся в замке, а ты вернешься на берег и приведешь Лефонта и солдат в помощь. - Гейдж посадил Бринн в седло. - А еще приложишь все свое искусство убеждать, дабы милые деревенские жители дали нам хорошую крепкую повозку.
   Малик что-то недовольно буркнул себе под нос.
   - Я так не думаю. - Он бросил искоса взгляд на Эдвину. - В последнее время я утратил это искусство.
   - Я это заметила, - подтвердила Эдвина спокойно. - Но как знать, некоторые люди более восприимчивы к бахвальству и пустословию, чем кое-кто.
   Бринн почти не слышала их разговора. Она неотрывно смотрела на лес, через который им предстояло пройти, чтобы добраться до замка.
   - Мы очень медленно пойдем? - спросила она. - Сюда мы доехали за два дня.
   - Сейчас будем добираться три, - ответил Гейдж. - Если тронемся не мешкая, до рассвета.
   - Тогда в путь.
   Бринн пустила лошадь рысью. Три дня до замка, три дня до безопасности. Как только они доберутся до крепости Гевальда, все будет хорошо. После прихода Лефонта Гейдж будет под охраной солдат. И тогда ему не страшна никакая беда.
   Но только когда они доберутся до замка.
   ***
   До замка оставался день пути, когда Бринн ощутила на себе чей-то взгляд.
   Она поила лошадь у узкого ручейка, как вдруг ей стало неспокойно. Здесь кто-то притаился и следил за ней.
   Но кто, в растерянности спросила она себя? Неужели за ней по пятам снова шел Селбар? Или еще более страшный смертельный враг?
   Она подняла голову, безнадежно пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь густую листву.
   - Бринн, пора ехать, - позвала ее Эдвина. Она потянулась - мышцы затекли и хотелось двигаться. - Я с удовольствием оказалась бы в замке. Эта медленная езда тяжелее быстрой скачки, тебе не кажется, Бринн?
   - Что? - Все ее мысли были сосредоточены на предчувствии опасности. Может, рядом Селбар? - Да, мне тоже очень не терпится. Я скорее хочу туда, - запоздало согласилась Бринн с Эдвиной. "Гейджа там защитят толстые стены замка!" - с отчаянием подумала она.
   ***
   До замка предстояло всего несколько часов пути, когда они остановились напоить лошадей.
   - Может, поедем дальше? - предложила Бринн. - Осталось совсем немного.
   - Нельзя, если не хотим, чтобы пали ослы. - Гейдж снял тюки со спины одного. - Им надо отдохнуть и напиться воды.
   Но ведь он здесь, целый день неотступно следит за ними.
   Она подошла поближе к Гейджу. Нахмурившись, он что-то едва слышно говорил Малику.
   Малик пожал плечами, а потом согласно кивнул.
   Гейдж повернулся к Бринн и передал ей поводья своего жеребца.
   - Напоишь его? Я хочу проверить поклажу у того осла.
   Он широкими шагами направился к ослу, стоявшему в нескольких футах.
   Бринн посмотрела, как он поправляет тюки, и повела жеребца к ручью, где стояли Малик и Эдвина.
   Малик улыбнулся ей.
   - Почти приехали. Обещай мне, что позаботишься сегодня вечером об Эдвине, когда я уеду из замка. Хотя она и уверяет меня, что не боится тараканов, я ей не верю.
   - Ты отправляешься к Лефонту сегодня же? - переспросила Бринн. - А почему не днем?
   - Гейдж торопит. - Малик поднял брови. - Уж тебе-то прекрасно известно почему. - Отступив, он положил руку на седло жеребца. - Он хочет быть...
   Ей что-то послышалось в кустах? Оглянувшись, она встала на цыпочки, заглядывая через плечо Малика.
   Гейдж ушел!
   Бросив поводья, Бринн оттолкнула Малика в сторону.
   - Гейдж!
   - Успокойся! - Малик положил ей руку на плечо. - Он скоро вернется.
   - Куда он пошел?
   - За волком. Он заметил его в кустарнике два часа назад.
   Она с облегчением вздохнула. Лишь бы не Ричард.
   - Он действительно видел Селбара?
   - И ты тоже, верно? - кивнул Малик. - Гейдж заметил твое беспокойство. - Он поморщился. - Мы все обратили внимание, что ты сегодня чем-то очень расстроена. Нелегко вынести такое. Он попросил отвлечь тебя, пока сам не избавится от волка. Он не хотел, чтобы ты пошла за своим Селбаром ночью снова, когда мы все будем спать.
   - Что ты хочешь этим сказать? - испугалась она. - Что значит избавиться?
   - Он не станет убивать его, - быстро ответил Малик. - Он просто попугает его немного.
   А если Селбар нападет на Гейджа? Один из них погибнет.
   - Ему не следовало этого делать. Куда он пошел?
   Малик покачал головой.
   - Не скажу. Гейдж не хотел, чтобы кто-то вмешивался.
   - Он ничего не сделает волку, Бринн, - сказала Эдвина. - Доверься ему.
   - Но могу ли я довериться Селбару? - спросила Бринн.
   Оттолкнув Малика, она бросилась в кустарник за стоявшим ослом, куда исчез Гейдж. Ветки больно хлестали ее по рукам и по телу, когда она пробиралась сквозь густые заросли. Он не мог уйти далеко, она почти сразу спохватилась.
   Но Селбар мог выжидать...
   Боль!
   Она пошатнулась и едва не упала от прокатившейся по ней смертельной боли. Бринн в безмолвном крике открыла рот.
   Гейдж!
   Селбар, нет, нет, нет...
   Не туда. Она идет не туда. Боль дальше. Нет, она везде.
   Слепота. Темнота.
   Она споткнулась... туда, куда ведет только интуиция.
   Опять боль!
   Она согнула ее пополам... Спина. Нет, спина Гейджа... Боль Гейджа! Вперед... прямо вперед.
   - Как это мило с твоей стороны, ты не заставила себя ждать. Ты пришла ко мне. А я-то уж готовился заманивать тебя в капкан. - Лорд Ричард радостно улыбался.
   Гейдж ничком лежал у его ног с кинжалом в спине.
   Не Селбар, а Ричард...
   Гейджу больно, он умирает... Кровь течет по листьям.
   Нагнувшись, Ричард вытащил кинжал из спины Гейджа.
   Дикая агония пронзила ее тело. На мгновение боль так оглушила ее, что она не сразу смогла понять, о чем говорит Ричард.
   - По правде говоря, я и предположить не мог, что так просто избавлюсь от норманна. Он был так увлечен охотой за своей добычей, что не услышал, как я подкрался к нему сзади. - Ричард вытер кинжал о траву. - Ну он и здоровяк! Мне пришлось дважды проткнуть его, и, похоже, он все еще жив.
   Жив. Но скоро умрет, очень скоро.
   - Не хочешь помочь ему? - вкрадчиво спросил Ричард. - Вряд ли ты его теперь спасешь, но попробовать можешь. - Он поманил ее пальцем. - Иди же, лечи его, Бринн. Ну, твой норманн истекает кровью, а ты ни с места!
   Если она приблизится, он убьет ее. Если будет стоять, Гейдж наверняка умрет.
   Малик. Малик должен был побежать за ней. Если ей удастся задержать Ричарда еще немного, пока...
   Она медленно направилась к Гейджу. Я иду. Не умирай, пожалуйста, не умирай...
   - Ты шел за нами от Селкирки?
   - Конечно. Мы подошли к берегу в тот же день, что и вы.
   О, Господи, он бледнеет, кровь течет...
   Где ты, Малик?
   - Я не знала, что ты пустился вслед, - мрачно сказала она.
   - Я держался от вас на большом расстоянии. И решил выследить вас, а не идти следом. Разве мог я один выстоять против таких воинов, как Дюмонт и сарацин? Они бы меня как таракана раздавили.
   - Почему ты не взял с собой своих вассалов? Он покачал головой.
   - Они испугались. Дурачье. Они не поняли, что будущее под владычеством Вильгельма ничего не стоит.
   Гейдж едва дышал. Неужели кинжал пронзил его легкие?
   - Забирай сокровища и оставь нас в покое. Они нам не нужны.
   - Тебе, может, они ни к чему, но вряд ли сарацин думает так же. Он явно не намерен расставаться с таким богатством. - Ричард бросил взгляд на Гейджа. - И ему дорог норманн. Когда он узнает, что я убил его, он заставит меня всю оставшуюся жизнь дрожать от страха и прятаться. Нет, у меня план получше. Надо затаиться, выждать и избавляться от них поодиночке, вот тогда у меня не будет проблем.
   - Почему ты думаешь, что Малик тут же не бросится за тобой вдогонку?
   - Пускай только попробует, я достану его, - улыбнулся он. - Мы оба знаем, какой я прекрасный охотник.
   - Ты убьешь и Эдвину?
   - Эдвина не способна больше любить меня. А свидетель мне ни к чему. Заняв место в свите Вильгельма, я должен быть образцом чести и доблести. Он цинично усмехнулся. - К сожалению, ей тоже среди живых не место. Капризная морщина пролегла по его красивому лицу. - Ты идешь слишком медленно. Хочешь одурачить меня?
   - Нет!
   - А я думаю, да. - Его рука сжала рукоятку кинжала. - Мне еще раз воткнуть его в норманна?
   Жуткий страх пронизал ее.
   - Зачем? Ты же сказал, что нанес ему смертельный удар.
   - Но он до сих пор жив. А может, уже готов? Подойди и посмотри.
   Он теряет терпение. Она уже не может ждать Малика. Ей придется иметь с ним дело самой.
   - Иду.
   - Слишком медленно. - Он нагнулся над Гейджем и занес кинжал.
   - Подожди!
   Она промчалась последние несколько метров и рухнула возле Гейджа.
   - Уже лучше. - Ричард выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз. - Вот такой я всегда мечтал видеть тебя. На коленях передо мной. Как жаль, что я не смогу воспользоваться этим!
   Занося над ней кинжал, он на мгновение потеряет равновесие. Ее единственный шанс - броситься вперед рывком и ударить его головой под подбородок. Если он на секунду задохнется, то ей удастся выхватить кинжал. Пресвятая Дева, на схватку уйдет время, а у Гейджа его совсем не осталось! Она подняла на него глаза.
   - Чего же ты ждешь? Действуй!
   - Какое самопожертвование! Как жаль, что норманн никогда не узнает о твоей безграничной преданности ему! Он перехватил кинжал, выбирая место для удара. Придется в грудь...
   Она прошептала молитву и приготовилась к прыжку. Он занес кинжал.
   - Я рад, что ты смотришь на меня. Никакого удовлетворения от того, что ударил норманна в спину, я не испытал. Совсем не так, как...
   Он застонал и повалился вперед!
   Неужели Малик?
   Серая шкура, желтые глаза, белые зубы, вцепившиеся в шею Ричарда со спины.
   Селбар!
   - Господи!
   Ричард изрыгал проклятия, размахивая кинжалом вокруг себя, словно охотясь на невидимую жертву.
   Но Селбар висел у него на спине, рыча, сцепив челюсти на его шее, мотая Ричарда, словно кролика.
   Когда волк на мгновение разжал челюсти, Ричард покатился по земле, кинжал выпал из его руки.
   Бринн бросилась вперед и схватила кинжал.
   - Сука! - Ричард тянулся к ней.
   Волк впился зубами в его руку.
   Стоны Ричарда перешли в хрип, когда клыки Селбара разорвали его горло.
   Бринн в паническом страхе смотрела, как волк отшвырнул тело Ричарда.
   Кровь. Агония. Смерть. Все кончено. Отступив от его тела, Селбар повернулся к ней.
   Дикие глаза, окровавленный рот, оскал.
   Мгновение, и он исчез в лесу.
   Все произошло так быстро, что она не могла опомниться. Ясно одно Ричард мертв. Неужели для Гейджа все кончено и она опоздала?
   Нет, в нем еще теплилась жизнь. Обняв, она приподняла его.
   - Я здесь. Я пришла, Гейдж.
   Она раскачивала его вперед-назад, ища руками раны на его спине.
   Они вдвоем, очень близко, очень глубоко.
   - Ты не можешь покинуть меня. Слышишь? Тебе надо остаться.
   - Бринн. - Она подняла глаза и увидела стоявшего рядом Малика. Он тяжело дышал, глядя на нее сверху вниз. - Ему очень плохо?
   - Очень! - Слезы побежали у нее по лицу. - Он умирает, Малик.
   Малик побледнел, но через мгновение его лицо приняло прежнее, твердое выражение.
   - Тогда останови смерть. Как спасла меня.
   - Я не могу... тут по-другому.
   - Что это значит?
   - Я чувствую его боль, словно кинжал вошел в меня, - прошептала она. Так у меня еще не было. Я не знаю, смогу ли я справиться.
   - Господи, ты ничего не можешь сделать?...Она словно брела в темноте. Гейдж ускользал от нее так быстро. Она не была уверена, что успеет настичь его. Но она должна догнать его. Малик встал на колени рядом с ней. Его лицо окаменело.
   - Чем помочь тебе? Принести сумку с травами? Травы?
   Она непонимающе посмотрела на него.
   - Он не может умереть! - прохрипел Малик. - Должно же быть что-нибудь...
   - Я не успеваю за ним. - Бринн прижала его еще крепче в полном отчаянии. С каждым мгновением он отдалялся от нее все дальше. - Неужели ты не понимаешь? Он уходит от меня.
   - Не могу поверить, что ты дашь ему умереть! - Малик был непримирим. Подумай. Тебе и смерть подвластна.
   Она была не в состоянии о чем-либо думать. Все закрыла собой острая боль. Боль Гейджа... Ее боль... Общая боль.
   Боль одна на двоих. Она уже раньше была с Гейджем единым целым. В ту ночь, когда умер его отец. Тогда она прикоснулась к нему, соединилась с ним, и от этого слияния его боль стала меньше.
   Но тогда все объяснялось чувствами, а сейчас страшное ранение. Надо слиться с ним, стать им, отдать всю себя умирающему любимому...
   - В чем дело? - спросил Малик.
   - Я не вынесу на расстоянии... Но если я соединюсь с ним... то, возможно, догоню его и он разрешит мне вылечить его.
   - Не понимаю, о чем ты.
   У нее не было времени на объяснение. Оставалась только эта, последняя надежда. Она легла на землю и обхватила Гейджа, плотно закрыв ладонями его раны. Тепло не чувствуется. Боли нет. Именно это испугало ее, потому что так можно в мире ином остаться навеки.
   - Бринн?
   - Я сейчас засну. - Она проваливалась в темноту. Но на самом деле она просто не знала, как иначе объяснить ту дорогу, по которой отправлялась в царство теней. - Ты не должен прикасаться к нам, пока я не проснусь.
   - Позволь перенести вас в замок. Скоро наступит ночь. Я не могу оставить тебя с Гейджем в лесу на траве.
   - Ты не должен дотрагиваться до нас! - зло повторила она, закрывая глаза. - Пока я не проснусь.
   - Сколько...
   Неизвестно, может, никогда. Если ей удастся слиться с Гейджем в одно целое, то не исключено, что он уведет ее за собой, если не сумеет устоять на ногах в этой тьме.
   - Сколько потребуется.
   Она чувствовала отчаяние Малика, его горе, спускаясь по спирали вслед за Гейджем в зияющую черноту вокруг него. Она отбросила от себя все земные тревоги. В ее мире жил только он. Его, отходящего в мир теней, она должна догнать.
   Я иду, милый мой! Подожди меня.
   ***
   - Как страшно, Малик, они оба словно окаменели! - прошептала Эдвина, глядя на два неподвижных тела, крепко вжавшихся друг в друга, казалось, они слились воедино. - Ты уверен, что они еще живы?
   Малик кивнул и, подавшись к костру, подбросил дров в огонь. Он и Эдвина сидели невдалеке от лежавших неподвижно друзей.
   - Они живы.
   - Прошло несколько часов. - Эдвина старалась сдержать внутренний озноб, когда ее каждая жилка билась наособицу. - Я ненавижу ждать. Что мы сидим без дела?
   - Мы сделали все, что смогли.
   - Не так уж и много. Только и разожгли костер для тепла да накрыли их одеялом, - нетерпеливо продолжала она. - Но должно же быть что-нибудь еще?