Страница:
— Думаю, вам будет приятно прокатиться в горы к западу от города и полюбоваться закатом. Возьмите с собой Генриетту. Изольда может побыть и одна.
— Как долго нам следует любоваться закатом?
— Полагаю, часа достаточно.
— Слышала, вы наконец влюбились по-настоящему, — заметила Молли, которой в глубине души было жаль, что не устроился роман ее племянницы с богатым графом. Впрочем, она была достаточно добра, чтобы искренне порадоваться за Адама.
— В кои-то веки сплетня права, — со слабой улыбкой ответил Адам. — Поскольку я люблю, мне жизненно необходимо очистить свою жизнь от постороннего мусора. В Саратоге я дал Изольде солидную сумму в качестве откупного, чтобы она покинула страну. Деньги негодяйка взяла, но обещание нарушила. Я был поражен тем, что она дерзнула приехать в Монтану.
— Думаю, всему виной ее беременность.
— Она говорит, что это мой ребенок? — возмущенно воскликнул Адам. — Так вы не верьте! Это наглая ложь. Меня подмывает поместить объявление в местных газетах: «Сим уведомляю почтенную публику, что мистер Серр не имеет никакого отношения к беременности своей жены». — Он саркастически скривил губы.
— Не стоит хлопотать по этому поводу, мой мальчик, — с улыбкой сказала Молли Фиск. — У нее был выкидыш.
Наученный горьким опытом ничему не верить, когда дело касалось хитрющей Изольды, Адам недоверчиво спросил:
— Это она вам сказала?
— Нет, мы не настолько близки с ней, чтобы обсуждать подобные темы. Но я, в отличие от нее, считаю слуг людьми — и поэтому мои горничные ничего от меня не скрывают. Мне донесли, что у Изольды, когда она прибыла ко мне в дом несколько дней назад, было обильное кровотечение. А теперь, по моим данным, со здоровьем графини все в порядке. Мне неловко рассказывать вам все это, но я обязана, ибо вы мой друг.
— Спасибо. А не могло быть то, что вы упомянули… словом, правильно ли вы истолковали происшедшее?
— Я уверена абсолютно, — с улыбкой отозвалась Молли. — Хотите, чтобы я вошла во все подробности того, почему я так уверена?
— Нет-нет, какие сомнения! — поспешно произнес Адам. — О Молли, вы ангел! Вы добрый вестник! Вы даже не представляете, как вы меня утешили! Вы мне дали…
— Свободу, да? — подсказала Молли, искренне забавляясь молодым задором графа, который вдруг на глазах ожил и распрямился.
Адам в избытке чувств схватил ее в охапку и звонко поцеловал в щеку.
— Огромное вам спасибо, миссис Фиск! — сказал он, держа ее в объятиях (а миссис Фиск тем временем чуть не сомлела от удовольствия). — Я ваш вечный должник!
Когда он выпустил ее, хозяйка дома весело воскликнула:
— Я полагала, что вам следует знать эту радостную весть. Графиня у меня всего несколько дней, но все так устали от нее… Теперь я просто диву даюсь, как вы умудрились прожить с подобной особой несколько лет! Она так неприятна!
— Согласен, согласен, — промолвил Адам, так же весело улыбаясь. — А давайте-ка завтра вместе пообедаем — отпразднуем счастливое избавление от Изольды, ее неотвратимый отъезд в Европу. К примеру, в два часа в гостинице.
— Я бы с охотой, да вот только Генриетта…
— Прихватите ее с собой, — великодушно разрешил Адам. — Я подозревал, что у вас были определенные планы насчет меня и ее… Жаль разочаровывать вас.
— Ах, вы проказник! Были планы, были. Гарольд говорил, что я сошла с ума. Но я питала серьезную надежду… А что вы думаете насчет Эллиса Грина как будущего супруга для Генриетты? Может, за него приняться? У него денег более чем достаточно. И собой хорош.
— Давайте и его пригласим на обед, — сказал Адам все в том же припадке великодушия. Вообще-то он терпеть не мог Эллиса Грина — особенно после того, как тот демонстративно ухаживал за Флорой.
— Но сегодня вечером мы поужинаем в узком кругу. Только Гарольд, вы и я.
— Замечательная идея. А теперь позвольте откланяться.
Адам с чувством поцеловал руку Молли Фиск и вышел на улицу.
Гарольд Фиск узнал о приезде Адама и по пути домой на обед заглянул в гостиницу, где остановил-ся граф де Шастеллюкс. Портье доложил, что мистер Серр в каретном сарае.
Адам и Джеймс осматривали одну из дорожных карет.
— Так-так, вот я вас и поймал, молодчики! — с порога прогремел Гарольд. — Приглядываете карету попрочнее, чтоб до самого восточного берега доехала? — шутливо спросил он.
— Вот эта, кажется, сойдет, — в тон ему продолжил Адам. — Кстати, я уже виделся с Молли сегодня утром.
— И с нашей многоуважаемой гостьей, разумеется, — сказал Гарольд, растягивая тонкие губы в хитрой улыбке.
— Сочувствую вам, принимать такую гостью — тяжкий труд.
— Верно, верно, — отозвался Фиск, — общаться с ней малоприятно. Но ведь это не сюрприз, она всегда была преотвратной особой.
— Думается, Изольда резко сократит свое пребывание в вашем доме, — заметил Джеймс.
— Ну, это не мое дело, — проворно сказал Гарольд и замахал руками, как бы прося ничего ему больше не говорить.
О чем нужно, он уже догадался, но вслух произносить этого не стоит. Банкир даже оглянулся: за любым столбом мог оказаться шпион Изольды или Неда Сторхэма. Понижая голос и подходя вплотную к братьям, Гарольд сказал:
— Собственно, именно из-за нее я и поспешил к вам. Только что я кое-что проведал о планах Неда Сторхэма. Похоже, они с Изольдой прибыли из Шейенна вместе. Ничего себе дружба, да? — прибавил он, вытирая пот со лба. В каретнике было прохладно после жаркой улицы. — Но главное известие: Сторхэм выступил со своим отрядом в сторону Масселшелл. — Тут банкир снова воровато оглянулся и продолжал еще тише: — Если с негодяем что-либо случится в пути, лишних вопросов не возникнет — скучать по нему здесь никто не станет.
— Спасибо, Гарольд, это важная новость, — кивнул Адам.
На, самом деле граф уже знал от своих людей, куда направился отряд Сторхэма. По-настоящему ценны были слова Гарольда о том, что по Сторхэму никто не станет скучать. Это своего рода карт-бланш на устранение слишком непредсказуемого и опасного Сторхэма, который забрал чрезмерную власть в этих краях. Когда ведущий банкир Монтаны говорит такое — значит, он позаботится об общественном мнении после события. Разумеется, один Фиск ничего не решает, однако приятно иметь на своей стороне такого влиятельного человека.
— Я убежден в том, что твои права на землю священны, — шепотом произнес Гарольд. — Ни один суд их не оспорит. Меня бесит, что наш губернатор настолько слаб или равнодушен, что не может оказать поддержку — при том, что у тебя на руках частное постановление Конгресса США касательно твоих земель!
— Да, отец поступил мудро, когда позаботился об этом постановлении — у него были друзья в Вашингтоне, — сказал Адам. — Он хотел оградить мою мать и ее племя от преследований. Однако закон законом, а без ружья в моей руке постановление Конгресса останется простой ненужной бумажкой.
— Ну, желаю тебе от всей души удачи. У Неда в банде один сброд. Их хорошенько пугнуть — тут же разбегутся.
— Как раз это я и собираюсь сделать, — мрачно усмехнулся Адам.
— К тому же вооружены мы по первому классу, — заметил Джеймс.
— Отлично, отлично, приятно слышать, — сказал Фиск, возбужденно потирая руки.
Вообще-то, Нед Сторхэм числился среди главнейших вкладчиков его банка, и позиция Фиска в этой заварушке дурно попахивала. Тем более графа де Шастеллюкса кое-кто недолюбливал как полукровку. Его богатству завидовали, а смуглый цвет кожи давал повод к едким замечаниям. С другой стороны, и у Сторхэма достаточно врагов. Так что Гарольду Фиску приходилось лавировать между многими опасностями и действовать тайно, публично не обнаруживая своих симпатий.
— Если наследники Сторхэма начнут каверзы, судья Паркмен живо поставит их на место — это я гарантирую.
Адам довольно улыбнулся.
— Я так и предполагал. Паркмен прислал мне записочку, в которой заверяет в своей дружбе. Ничего конкретно, а все-таки приятно получить именно в такой момент подобного рода весточку.
Адам искренне ценил поддержку Гарольда Фиска и понимал, что банкир ведет сложную игру, стараясь не рассердить тех из своих богатых вкладчиков, кому антипатичен граф де Шастеллюкс.
— Ну, пока что прощайте, — сказал Фиск. — Буду рад видеть вас с Флорой у себя… как-нибудь потом. — Тут он нервно улыбнулся. Исход борьбы со Сторхэмом не был до конца очевиден. Адаму предстояла трудная авантюра.
— Непременно и с большим удовольствием, — сказал Адам. — Перекинемся в картишки, и Флора освободит наши карманы еще от нескольких тысяч долларов.
— Нет уж, нет! — со смехом воскликнул Гарольд Фиск. — Я с ней за зеленое сукно больше не сяду. Пусть она тебя обирает, а я скромненько посмотрю со стороны.
Флора с отцом въехала в Хелену во второй половине дня. Из лагеря на Иеллоустон они двигались на предельной скорости, делая только короткие привалы: скажем, этой ночью они спали лишь четыре часа. С ними ехали Генри, Адам и Дуглас — и все были покрыты пылью и разморены жарой: день выдался безоблачный и знойный.
Флора являла собой интригующее зрелище для хеленской публики. Девушка ехала по улице верхом в кожаных штанах, сидя по-мужски и с кобурой на поясе. И штаны, и посадка по-мужски, и кобура — все это было дикостью. Ни одна светская дама не могла позволить себе такое!
На голове у нее красовалась широкополая ковбойская шляпа. Но и в этом, тоже вызывающем головном уборе, Флора была очень хороша собой.
Многие прохожие узнавали ее — помнили по прошлому приезду. Хеленский высший свет был весьма мал, все знали друг друга и надолго запоминали всякое новое лицо. Те, кто не знал девушку, останавливались поглазеть и спрашивали знакомых, что за чудо явилось во главе небольшого отряда всадников.
— Это леди Флора, — перебегало по толпе. — Ее отец — английский граф. Они путешествуют по всему свету.
— Говорят, Эллис Грин приударял за ней.
— А что, хороша, за такой не грех…
— Хороша-то хороша, но вырядилась мужчиной. Тьфу!
— Слыхали, она выиграла у графа из долины Аспен за один вечер сразу двести тысяч. Играет в покер почище многих мужчин!
— Зато на мужика не похожа — даже в мужском наряде.
— Говорят, аспенский граф тоже разобрался, что она не мужик. Хи-хи!
Между шахтопромышленным банком и новой юридической конторой Корделла Харпера находилась шляпная лавка Летиции Гранвиль — с широкой витриной, через которую было отлично видно, что творится на улице. Когда раздался громкий голос Корделла, стоявшего на пороге конторы вместе со своим клерком, Летиция и ее две покупательницы невольно повернулись, посмотрели на улицу и увидели Флорину кавалькаду.
— Черт побери, настоящая красавица! — восхищенно прогремел эмоциональный Корделл. — Даже не будь она при титуле и при миллионах, любой мужчина в округе был бы готов пасть перед ней на колени и просить ее руки!
В устах известного скупца Корделла это было наивысочайшим комплиментом: чтоб он женился на бесприданнице — такое ему и в дурном сне не могло привидеться! И вот — сорвалось с губ!
— Ура, леди Флора! — выкрикнул он. — Ура, раскрасавица!
Что и говорить, нравы на Западе были просты. Флора повернулась в сторону восторженного законника и добродушно улыбнулась ему.
Но одна из покупательниц в лавке Летиции вся напряглась и побледнела, глядя на девушку через витрину. Секундой позже графиня де Шастеллюкс пришла в себя, сняла шляпку с голубой лентой, которую примеривала перед зеркалом, и бросила хозяйке:
— Запишите на счет моего мужа и отошлите покупку в дом Фисков.
Летиция молча кивнула головой и потупила глаза. Не говоря больше ни слова, графиня пошла к выходу. Когда она закрыла за собой двери, Летиция сказала второй покупательнице, своей давней и близкой знакомой Эффи Хамфриз:
— Видали! Какая важная фифа! А на лошади-то — любовница ее мужа.
— Весной я видела, как леди Флора и граф танцевали на балу у судьи Паркмена, — поделилась Эффи Хамфриз. — И скажу тебе честно, Летиция, от этих двоих исходил такой жар, что казалось, будто благодаря им температура в бальной зале поднялась на добрых пять градусов. Когда они вышли прогуляться в сад, у меня у самой на верхней губе пот выступил. Бесстыдники, словом!
— Это еще ничего, а вот что потом, по слухам, было — срам и повторять! — подхватила миссис Гран-виль. — Интересно, куда это так заторопилась графиня?
— В самом деле любопытно, — кивнула Эффи. — Побегу-ка я, милочка, за ней. Я осторожно — бочком-бочком да у стеночки. А потом все тебе расскажу. Скандальчик наклевывается знатный — грех пропустить!
Выйдя из лавки, Изольда через несколько шагов остановилась и, наконец, посмотрела в том направлении, где скрылась за углом Флора. Ноздри графини яростно дрожали, как у гончей собаки, которая чует дичь. Случай был заманчивый, неожиданный, и она хотела использовать его до конца.
Еще не имея точного плана действий, Изольда машинально быстрыми шагами двинулась вперед.
В конюшне гостиницы «Приют плантатора» лорд Халдейн сказал своей дочери:
— Мы тут позаботимся о лошадях, а ты иди прямо в холл, подожди нас на диванчике. Ты, наверное, сильно утомилась.
— Да, я смертельно устала, — призналась Флора. — Целый день в седле… Сейчас хочется просто упасть на мягкую постель. Это, видимо, из-за ребенка. Совсем плохая стала.
— Ничего страшного, — сказал граф, спешиваясь вслед за дочерью, — вот родишь и снова станешь крепкой и выносливой. Я сразу же закажу обед в номер. И чего-нибудь холодного и мокрого, — добавил он с улыбкой.
— Хорошо, — кивком согласилась Флора. — Как ты думаешь, Адам еще здесь?
— Я прикажу это выяснить, — сказал лорд Халдейн. — Ну, ступай, ступай. Мы действительно все сильно утомились.
От конюшни вверх на холм к «Приюту плантатора» следовало пройти ярдов двести. Изольда брезгливо наблюдала за Флорой, которая устало брела в сторону гостиницы. В штанах! И походка мужичья! Дикарка! Адам сам дикарь неотесанный, вот ему и нравятся такие же.
«Чем же его привлекла эта англичаночка?» — злобно думала Изольда. Наверное, знает какие-нибудь фокусы в постели. А впрочем, плевать. Адам ей глубоко безразличен. Она его не ревнует. Тем не менее, надо дать понять этому мужику в юбке, что Изольда де Плеси де Шастеллюкс и впредь пребудет графиней де Шастеллюкс, а самозванка так и останется в роли любовницы, девицы для плотских утех. Титул Адама принадлежит Изольде как законной жене, и она не намерена отдавать его очередной постельной грелке своего блудливого супруга!
Изольда уверенным шагом двинулась наперерез Флоре. Та заметила ее и заметно опешила. Даже остановилась.
— Черт побери! — невольно выдохнула Флора при виде соперницы. Она подозревала, что Изольда крутится где-то в этих краях, но встретить ее сегодня и здесь, в Хелене, после утомительной скачки… Бр-р! Какое жуткое невезение!
Надо спокойно пройти мимо, уговаривала себя Флора. Спокойно и молча. Скандал не нужен. Прохожих много. В таких условиях Изольда, очевидно, побоится устраивать сцену.
Внутренне Флора вся напряглась.
И все же она заставила себя потупить глаза и идти дальше.
Но Изольда внаглую загородила ей дорогу. Смерив Флору презрительным взглядом, она произнесла врастяжку и насмешливо:
— Неужели Адаму нравится твоя манера одеваться?
— Он любит меня в любом наряде, — мгновенно парировала Флора. — А также без всякого наряда. — Эх, нет с ней кнута! Так бы и огрела эту подлую тварь! — Не угодно ли вам будет пропустить меня? — ядовито спросила она Изольду, поднимая на графиню ненавидящий взгляд. — Нам с вами не о чем говорить. Ни к какому соглашению мы никогда не придем. У меня с вами ничего общего.
— Брось, милочка! У нас с тобой общий мужчина, — нарочито сладким голоском произнесла Изольда.
— Нет, Адам принадлежит мне целиком и полностью. А общее у нас с вами только то, что мы дышим одним хеленским воздухом. Правда, вы его отравляете своим дыханием.
— Насчет Адама суд может не принять твою точку зрения, — ядовито возразила графиня де Шастеллюкс.
— Судья не вернет вам Адама, — отрезала Флора. — Это не дом и не участок земли. Человека нельзя получить в свое пользование по исполнительному листу. Поэтому отпустите его с миром, — примирительно добавила она. — Все равно вы его не любите.
— Любовь к делу не имеет отношения. Главное то, что мы женаты.
Произнеся это, Изольда заметила вспышку боли в глазах Флоры. Ага, удар попал в цель. Это действительно больное место.
Однако Флора мгновенно взяла себя в руки и холодно сказала:
— Вы вольны думать, что угодно. Желаю вам всяческих благ — и надеюсь никогда больше вас не видеть.
С этими словами она двинулась дальше. Однако Изольда бесцеремонно остановила ее зонтиком.
— Он никогда не будет твоим, милочка. Даже если его не прикончит Нед Сторхэм, ты недолго пробудешь рядом с Адамом. Очень скоро ты ему наскучишь, как и все прежние женщины. Ты и представить себе не можешь, сколько их у него было! А впрочем, тебя, наверно, именно это и возбуждает — что ты сотая или двухсотая!
— У нас будет ребенок, — гордо произнесла Флора. Очевидно, ей бы следовало придержать язык, но она не могла не похвастаться, не использовать это оружие, чтобы стереть в порошок свою соперницу. Хотелось ответить ударом на удар.
На Изольду эта новость не произвела особого впечатления.
— Брюхата? — переспросила она. — Ну, эта уловка стара как мир, она мне хорошо знакома.
— Это для вас беременность не более чем уловка. А для меня — чудо и великая радость. Впрочем, куда вам понять какие бы то ни было высокие чувства.
Сказав это, Флора решительно отвела Изольдин зонтик от своей талии и пошла дальше, хотя внутри у нее все кипело. Поэтому девушка тут же остановилась и обернулась.
— Что вам от меня нужно, глупая вы женщина! — воскликнула она. — Я не нуждаюсь в титуле вашего мужа. Своего достаточно. Оставайтесь графиней де Шастеллюкс хоть до второго пришествия — мне это безразлично!
— Ах, какая овечка! — закричала Изольда. — Узурпаторша! Змея подколодная! Не получишь ты ничего — ни титула, ни мужа, ни отца. Так и останешься одна со своим выродком!
Флора молча смотрела на раскрасневшуюся от ярости соперницу.
— Надо было убить тебя тогда в Саратоге! — прошипела Изольда.
Флора взяла себя в руки, насмешливо улыбнулась и спокойно промолвила:
— Идите домой, Изольда. Ступайте прочь. И помните: вам меня не победить. А при желании я и сама могу вышибить из вас душу.
Она повернулась и с достоинством направилась дальше вверх по холму.
А Изольда молча ловила ртом воздух. Спокойная угроза Флоры произвела на нее впечатление. Что-то было в голосе англичанки такое, что заставляло поверить: да, она способна при желании вышибить душу.
В гостиницу Флора пришла в отличном настроении. Как-никак приятно хотя бы на время заткнуть рот наглой скандалистке!
25
— Как долго нам следует любоваться закатом?
— Полагаю, часа достаточно.
— Слышала, вы наконец влюбились по-настоящему, — заметила Молли, которой в глубине души было жаль, что не устроился роман ее племянницы с богатым графом. Впрочем, она была достаточно добра, чтобы искренне порадоваться за Адама.
— В кои-то веки сплетня права, — со слабой улыбкой ответил Адам. — Поскольку я люблю, мне жизненно необходимо очистить свою жизнь от постороннего мусора. В Саратоге я дал Изольде солидную сумму в качестве откупного, чтобы она покинула страну. Деньги негодяйка взяла, но обещание нарушила. Я был поражен тем, что она дерзнула приехать в Монтану.
— Думаю, всему виной ее беременность.
— Она говорит, что это мой ребенок? — возмущенно воскликнул Адам. — Так вы не верьте! Это наглая ложь. Меня подмывает поместить объявление в местных газетах: «Сим уведомляю почтенную публику, что мистер Серр не имеет никакого отношения к беременности своей жены». — Он саркастически скривил губы.
— Не стоит хлопотать по этому поводу, мой мальчик, — с улыбкой сказала Молли Фиск. — У нее был выкидыш.
Наученный горьким опытом ничему не верить, когда дело касалось хитрющей Изольды, Адам недоверчиво спросил:
— Это она вам сказала?
— Нет, мы не настолько близки с ней, чтобы обсуждать подобные темы. Но я, в отличие от нее, считаю слуг людьми — и поэтому мои горничные ничего от меня не скрывают. Мне донесли, что у Изольды, когда она прибыла ко мне в дом несколько дней назад, было обильное кровотечение. А теперь, по моим данным, со здоровьем графини все в порядке. Мне неловко рассказывать вам все это, но я обязана, ибо вы мой друг.
— Спасибо. А не могло быть то, что вы упомянули… словом, правильно ли вы истолковали происшедшее?
— Я уверена абсолютно, — с улыбкой отозвалась Молли. — Хотите, чтобы я вошла во все подробности того, почему я так уверена?
— Нет-нет, какие сомнения! — поспешно произнес Адам. — О Молли, вы ангел! Вы добрый вестник! Вы даже не представляете, как вы меня утешили! Вы мне дали…
— Свободу, да? — подсказала Молли, искренне забавляясь молодым задором графа, который вдруг на глазах ожил и распрямился.
Адам в избытке чувств схватил ее в охапку и звонко поцеловал в щеку.
— Огромное вам спасибо, миссис Фиск! — сказал он, держа ее в объятиях (а миссис Фиск тем временем чуть не сомлела от удовольствия). — Я ваш вечный должник!
Когда он выпустил ее, хозяйка дома весело воскликнула:
— Я полагала, что вам следует знать эту радостную весть. Графиня у меня всего несколько дней, но все так устали от нее… Теперь я просто диву даюсь, как вы умудрились прожить с подобной особой несколько лет! Она так неприятна!
— Согласен, согласен, — промолвил Адам, так же весело улыбаясь. — А давайте-ка завтра вместе пообедаем — отпразднуем счастливое избавление от Изольды, ее неотвратимый отъезд в Европу. К примеру, в два часа в гостинице.
— Я бы с охотой, да вот только Генриетта…
— Прихватите ее с собой, — великодушно разрешил Адам. — Я подозревал, что у вас были определенные планы насчет меня и ее… Жаль разочаровывать вас.
— Ах, вы проказник! Были планы, были. Гарольд говорил, что я сошла с ума. Но я питала серьезную надежду… А что вы думаете насчет Эллиса Грина как будущего супруга для Генриетты? Может, за него приняться? У него денег более чем достаточно. И собой хорош.
— Давайте и его пригласим на обед, — сказал Адам все в том же припадке великодушия. Вообще-то он терпеть не мог Эллиса Грина — особенно после того, как тот демонстративно ухаживал за Флорой.
— Но сегодня вечером мы поужинаем в узком кругу. Только Гарольд, вы и я.
— Замечательная идея. А теперь позвольте откланяться.
Адам с чувством поцеловал руку Молли Фиск и вышел на улицу.
Гарольд Фиск узнал о приезде Адама и по пути домой на обед заглянул в гостиницу, где остановил-ся граф де Шастеллюкс. Портье доложил, что мистер Серр в каретном сарае.
Адам и Джеймс осматривали одну из дорожных карет.
— Так-так, вот я вас и поймал, молодчики! — с порога прогремел Гарольд. — Приглядываете карету попрочнее, чтоб до самого восточного берега доехала? — шутливо спросил он.
— Вот эта, кажется, сойдет, — в тон ему продолжил Адам. — Кстати, я уже виделся с Молли сегодня утром.
— И с нашей многоуважаемой гостьей, разумеется, — сказал Гарольд, растягивая тонкие губы в хитрой улыбке.
— Сочувствую вам, принимать такую гостью — тяжкий труд.
— Верно, верно, — отозвался Фиск, — общаться с ней малоприятно. Но ведь это не сюрприз, она всегда была преотвратной особой.
— Думается, Изольда резко сократит свое пребывание в вашем доме, — заметил Джеймс.
— Ну, это не мое дело, — проворно сказал Гарольд и замахал руками, как бы прося ничего ему больше не говорить.
О чем нужно, он уже догадался, но вслух произносить этого не стоит. Банкир даже оглянулся: за любым столбом мог оказаться шпион Изольды или Неда Сторхэма. Понижая голос и подходя вплотную к братьям, Гарольд сказал:
— Собственно, именно из-за нее я и поспешил к вам. Только что я кое-что проведал о планах Неда Сторхэма. Похоже, они с Изольдой прибыли из Шейенна вместе. Ничего себе дружба, да? — прибавил он, вытирая пот со лба. В каретнике было прохладно после жаркой улицы. — Но главное известие: Сторхэм выступил со своим отрядом в сторону Масселшелл. — Тут банкир снова воровато оглянулся и продолжал еще тише: — Если с негодяем что-либо случится в пути, лишних вопросов не возникнет — скучать по нему здесь никто не станет.
— Спасибо, Гарольд, это важная новость, — кивнул Адам.
На, самом деле граф уже знал от своих людей, куда направился отряд Сторхэма. По-настоящему ценны были слова Гарольда о том, что по Сторхэму никто не станет скучать. Это своего рода карт-бланш на устранение слишком непредсказуемого и опасного Сторхэма, который забрал чрезмерную власть в этих краях. Когда ведущий банкир Монтаны говорит такое — значит, он позаботится об общественном мнении после события. Разумеется, один Фиск ничего не решает, однако приятно иметь на своей стороне такого влиятельного человека.
— Я убежден в том, что твои права на землю священны, — шепотом произнес Гарольд. — Ни один суд их не оспорит. Меня бесит, что наш губернатор настолько слаб или равнодушен, что не может оказать поддержку — при том, что у тебя на руках частное постановление Конгресса США касательно твоих земель!
— Да, отец поступил мудро, когда позаботился об этом постановлении — у него были друзья в Вашингтоне, — сказал Адам. — Он хотел оградить мою мать и ее племя от преследований. Однако закон законом, а без ружья в моей руке постановление Конгресса останется простой ненужной бумажкой.
— Ну, желаю тебе от всей души удачи. У Неда в банде один сброд. Их хорошенько пугнуть — тут же разбегутся.
— Как раз это я и собираюсь сделать, — мрачно усмехнулся Адам.
— К тому же вооружены мы по первому классу, — заметил Джеймс.
— Отлично, отлично, приятно слышать, — сказал Фиск, возбужденно потирая руки.
Вообще-то, Нед Сторхэм числился среди главнейших вкладчиков его банка, и позиция Фиска в этой заварушке дурно попахивала. Тем более графа де Шастеллюкса кое-кто недолюбливал как полукровку. Его богатству завидовали, а смуглый цвет кожи давал повод к едким замечаниям. С другой стороны, и у Сторхэма достаточно врагов. Так что Гарольду Фиску приходилось лавировать между многими опасностями и действовать тайно, публично не обнаруживая своих симпатий.
— Если наследники Сторхэма начнут каверзы, судья Паркмен живо поставит их на место — это я гарантирую.
Адам довольно улыбнулся.
— Я так и предполагал. Паркмен прислал мне записочку, в которой заверяет в своей дружбе. Ничего конкретно, а все-таки приятно получить именно в такой момент подобного рода весточку.
Адам искренне ценил поддержку Гарольда Фиска и понимал, что банкир ведет сложную игру, стараясь не рассердить тех из своих богатых вкладчиков, кому антипатичен граф де Шастеллюкс.
— Ну, пока что прощайте, — сказал Фиск. — Буду рад видеть вас с Флорой у себя… как-нибудь потом. — Тут он нервно улыбнулся. Исход борьбы со Сторхэмом не был до конца очевиден. Адаму предстояла трудная авантюра.
— Непременно и с большим удовольствием, — сказал Адам. — Перекинемся в картишки, и Флора освободит наши карманы еще от нескольких тысяч долларов.
— Нет уж, нет! — со смехом воскликнул Гарольд Фиск. — Я с ней за зеленое сукно больше не сяду. Пусть она тебя обирает, а я скромненько посмотрю со стороны.
Флора с отцом въехала в Хелену во второй половине дня. Из лагеря на Иеллоустон они двигались на предельной скорости, делая только короткие привалы: скажем, этой ночью они спали лишь четыре часа. С ними ехали Генри, Адам и Дуглас — и все были покрыты пылью и разморены жарой: день выдался безоблачный и знойный.
Флора являла собой интригующее зрелище для хеленской публики. Девушка ехала по улице верхом в кожаных штанах, сидя по-мужски и с кобурой на поясе. И штаны, и посадка по-мужски, и кобура — все это было дикостью. Ни одна светская дама не могла позволить себе такое!
На голове у нее красовалась широкополая ковбойская шляпа. Но и в этом, тоже вызывающем головном уборе, Флора была очень хороша собой.
Многие прохожие узнавали ее — помнили по прошлому приезду. Хеленский высший свет был весьма мал, все знали друг друга и надолго запоминали всякое новое лицо. Те, кто не знал девушку, останавливались поглазеть и спрашивали знакомых, что за чудо явилось во главе небольшого отряда всадников.
— Это леди Флора, — перебегало по толпе. — Ее отец — английский граф. Они путешествуют по всему свету.
— Говорят, Эллис Грин приударял за ней.
— А что, хороша, за такой не грех…
— Хороша-то хороша, но вырядилась мужчиной. Тьфу!
— Слыхали, она выиграла у графа из долины Аспен за один вечер сразу двести тысяч. Играет в покер почище многих мужчин!
— Зато на мужика не похожа — даже в мужском наряде.
— Говорят, аспенский граф тоже разобрался, что она не мужик. Хи-хи!
Между шахтопромышленным банком и новой юридической конторой Корделла Харпера находилась шляпная лавка Летиции Гранвиль — с широкой витриной, через которую было отлично видно, что творится на улице. Когда раздался громкий голос Корделла, стоявшего на пороге конторы вместе со своим клерком, Летиция и ее две покупательницы невольно повернулись, посмотрели на улицу и увидели Флорину кавалькаду.
— Черт побери, настоящая красавица! — восхищенно прогремел эмоциональный Корделл. — Даже не будь она при титуле и при миллионах, любой мужчина в округе был бы готов пасть перед ней на колени и просить ее руки!
В устах известного скупца Корделла это было наивысочайшим комплиментом: чтоб он женился на бесприданнице — такое ему и в дурном сне не могло привидеться! И вот — сорвалось с губ!
— Ура, леди Флора! — выкрикнул он. — Ура, раскрасавица!
Что и говорить, нравы на Западе были просты. Флора повернулась в сторону восторженного законника и добродушно улыбнулась ему.
Но одна из покупательниц в лавке Летиции вся напряглась и побледнела, глядя на девушку через витрину. Секундой позже графиня де Шастеллюкс пришла в себя, сняла шляпку с голубой лентой, которую примеривала перед зеркалом, и бросила хозяйке:
— Запишите на счет моего мужа и отошлите покупку в дом Фисков.
Летиция молча кивнула головой и потупила глаза. Не говоря больше ни слова, графиня пошла к выходу. Когда она закрыла за собой двери, Летиция сказала второй покупательнице, своей давней и близкой знакомой Эффи Хамфриз:
— Видали! Какая важная фифа! А на лошади-то — любовница ее мужа.
— Весной я видела, как леди Флора и граф танцевали на балу у судьи Паркмена, — поделилась Эффи Хамфриз. — И скажу тебе честно, Летиция, от этих двоих исходил такой жар, что казалось, будто благодаря им температура в бальной зале поднялась на добрых пять градусов. Когда они вышли прогуляться в сад, у меня у самой на верхней губе пот выступил. Бесстыдники, словом!
— Это еще ничего, а вот что потом, по слухам, было — срам и повторять! — подхватила миссис Гран-виль. — Интересно, куда это так заторопилась графиня?
— В самом деле любопытно, — кивнула Эффи. — Побегу-ка я, милочка, за ней. Я осторожно — бочком-бочком да у стеночки. А потом все тебе расскажу. Скандальчик наклевывается знатный — грех пропустить!
Выйдя из лавки, Изольда через несколько шагов остановилась и, наконец, посмотрела в том направлении, где скрылась за углом Флора. Ноздри графини яростно дрожали, как у гончей собаки, которая чует дичь. Случай был заманчивый, неожиданный, и она хотела использовать его до конца.
Еще не имея точного плана действий, Изольда машинально быстрыми шагами двинулась вперед.
В конюшне гостиницы «Приют плантатора» лорд Халдейн сказал своей дочери:
— Мы тут позаботимся о лошадях, а ты иди прямо в холл, подожди нас на диванчике. Ты, наверное, сильно утомилась.
— Да, я смертельно устала, — призналась Флора. — Целый день в седле… Сейчас хочется просто упасть на мягкую постель. Это, видимо, из-за ребенка. Совсем плохая стала.
— Ничего страшного, — сказал граф, спешиваясь вслед за дочерью, — вот родишь и снова станешь крепкой и выносливой. Я сразу же закажу обед в номер. И чего-нибудь холодного и мокрого, — добавил он с улыбкой.
— Хорошо, — кивком согласилась Флора. — Как ты думаешь, Адам еще здесь?
— Я прикажу это выяснить, — сказал лорд Халдейн. — Ну, ступай, ступай. Мы действительно все сильно утомились.
От конюшни вверх на холм к «Приюту плантатора» следовало пройти ярдов двести. Изольда брезгливо наблюдала за Флорой, которая устало брела в сторону гостиницы. В штанах! И походка мужичья! Дикарка! Адам сам дикарь неотесанный, вот ему и нравятся такие же.
«Чем же его привлекла эта англичаночка?» — злобно думала Изольда. Наверное, знает какие-нибудь фокусы в постели. А впрочем, плевать. Адам ей глубоко безразличен. Она его не ревнует. Тем не менее, надо дать понять этому мужику в юбке, что Изольда де Плеси де Шастеллюкс и впредь пребудет графиней де Шастеллюкс, а самозванка так и останется в роли любовницы, девицы для плотских утех. Титул Адама принадлежит Изольде как законной жене, и она не намерена отдавать его очередной постельной грелке своего блудливого супруга!
Изольда уверенным шагом двинулась наперерез Флоре. Та заметила ее и заметно опешила. Даже остановилась.
— Черт побери! — невольно выдохнула Флора при виде соперницы. Она подозревала, что Изольда крутится где-то в этих краях, но встретить ее сегодня и здесь, в Хелене, после утомительной скачки… Бр-р! Какое жуткое невезение!
Надо спокойно пройти мимо, уговаривала себя Флора. Спокойно и молча. Скандал не нужен. Прохожих много. В таких условиях Изольда, очевидно, побоится устраивать сцену.
Внутренне Флора вся напряглась.
И все же она заставила себя потупить глаза и идти дальше.
Но Изольда внаглую загородила ей дорогу. Смерив Флору презрительным взглядом, она произнесла врастяжку и насмешливо:
— Неужели Адаму нравится твоя манера одеваться?
— Он любит меня в любом наряде, — мгновенно парировала Флора. — А также без всякого наряда. — Эх, нет с ней кнута! Так бы и огрела эту подлую тварь! — Не угодно ли вам будет пропустить меня? — ядовито спросила она Изольду, поднимая на графиню ненавидящий взгляд. — Нам с вами не о чем говорить. Ни к какому соглашению мы никогда не придем. У меня с вами ничего общего.
— Брось, милочка! У нас с тобой общий мужчина, — нарочито сладким голоском произнесла Изольда.
— Нет, Адам принадлежит мне целиком и полностью. А общее у нас с вами только то, что мы дышим одним хеленским воздухом. Правда, вы его отравляете своим дыханием.
— Насчет Адама суд может не принять твою точку зрения, — ядовито возразила графиня де Шастеллюкс.
— Судья не вернет вам Адама, — отрезала Флора. — Это не дом и не участок земли. Человека нельзя получить в свое пользование по исполнительному листу. Поэтому отпустите его с миром, — примирительно добавила она. — Все равно вы его не любите.
— Любовь к делу не имеет отношения. Главное то, что мы женаты.
Произнеся это, Изольда заметила вспышку боли в глазах Флоры. Ага, удар попал в цель. Это действительно больное место.
Однако Флора мгновенно взяла себя в руки и холодно сказала:
— Вы вольны думать, что угодно. Желаю вам всяческих благ — и надеюсь никогда больше вас не видеть.
С этими словами она двинулась дальше. Однако Изольда бесцеремонно остановила ее зонтиком.
— Он никогда не будет твоим, милочка. Даже если его не прикончит Нед Сторхэм, ты недолго пробудешь рядом с Адамом. Очень скоро ты ему наскучишь, как и все прежние женщины. Ты и представить себе не можешь, сколько их у него было! А впрочем, тебя, наверно, именно это и возбуждает — что ты сотая или двухсотая!
— У нас будет ребенок, — гордо произнесла Флора. Очевидно, ей бы следовало придержать язык, но она не могла не похвастаться, не использовать это оружие, чтобы стереть в порошок свою соперницу. Хотелось ответить ударом на удар.
На Изольду эта новость не произвела особого впечатления.
— Брюхата? — переспросила она. — Ну, эта уловка стара как мир, она мне хорошо знакома.
— Это для вас беременность не более чем уловка. А для меня — чудо и великая радость. Впрочем, куда вам понять какие бы то ни было высокие чувства.
Сказав это, Флора решительно отвела Изольдин зонтик от своей талии и пошла дальше, хотя внутри у нее все кипело. Поэтому девушка тут же остановилась и обернулась.
— Что вам от меня нужно, глупая вы женщина! — воскликнула она. — Я не нуждаюсь в титуле вашего мужа. Своего достаточно. Оставайтесь графиней де Шастеллюкс хоть до второго пришествия — мне это безразлично!
— Ах, какая овечка! — закричала Изольда. — Узурпаторша! Змея подколодная! Не получишь ты ничего — ни титула, ни мужа, ни отца. Так и останешься одна со своим выродком!
Флора молча смотрела на раскрасневшуюся от ярости соперницу.
— Надо было убить тебя тогда в Саратоге! — прошипела Изольда.
Флора взяла себя в руки, насмешливо улыбнулась и спокойно промолвила:
— Идите домой, Изольда. Ступайте прочь. И помните: вам меня не победить. А при желании я и сама могу вышибить из вас душу.
Она повернулась и с достоинством направилась дальше вверх по холму.
А Изольда молча ловила ртом воздух. Спокойная угроза Флоры произвела на нее впечатление. Что-то было в голосе англичанки такое, что заставляло поверить: да, она способна при желании вышибить душу.
В гостиницу Флора пришла в отличном настроении. Как-никак приятно хотя бы на время заткнуть рот наглой скандалистке!
25
Выйдя из обеденного зала на первом этаже «Приюта плантаторов», Адам, Молли Фиск и Генриетта повстречали в холле Флору и лорда Халдейна.
Флорин отец, который вошел в гостиницу вскоре после дочери, договаривался с хозяином о номере, а сама девушка отдыхала в кресле, укрытая от всех большой пальмой в кадке.
Увидев сперва только Адама и Молли Фиск, Флора улыбнулась и вскочила. Но тут она заметила рядом с возлюбленным молоденькую и хорошенькую Генриетту, и улыбка погасла на ее лице.
Впрочем, она тут же взяла себя в руки. Даже если Адам в обществе молоденькой девушки улыбается ей и любезничает с ней, этому должно быть разумное объяснение, никак не связанное с ухаживанием. Ревность надо держать в узде. Нельзя на каждом шагу подозревать человека, которого любишь и который, несомненно, любит тебя.
Улыбка вернулась на Флорины губы. Казалось, ей было дано случаем некое испытание — и она выдержала его с честью.
А тут и Адам заметил ее. Но радости на его лице не изобразилось. Похоже, он даже побледнел.
Высвободив свой локоть от руки Молли Фиск, Адам сделал пару шагов в сторону Флоры и сухо сказал, окинув взглядом ее запыленный наряд:
— Далековато ты от поселка Четырех Вождей. А я почему-то полагал, что ты останешься у Иеллоустона.
Она была готова к его упрекам, поэтому с вызовом ответила:
— Да, ты явно меня не ждал. Вижу, у тебя тут свои дела и я некстати.
— Адам был так любезен, что пригласил нас пообедать, — поспешно вмешалась Молли. — Мы празднуем грядущий скорый отъезд моей гостьи, графини де Шастеллюкс.
— Празднуете что? — недоуменно спросила Флора.
— Изольда сегодня вечером отправляется в Европу, — пояснил Адам.
— Что-то слабо верится, — сказала Флора, саркастически поведя бровью. — Не далее как пять минут назад я видела ее на улице, и она была полна решимости оставаться здесь до второго пришествия. Мы с ней… побеседовали.
— О Господи! — выдохнул Адам. — Вне сомнения, мерзавка опять наговорила тебе кучу гадостей. Извиняюсь за нее. Но теперь надеюсь, что это в последний раз. Больше она не будет нас тревожить.
— Не знаю, не знаю, — возразила Флора. — Я бы не говорила с такой уверенностью насчет ее отъезда. Не та она особа, чтобы убраться по своей воле.
Адам взял Флорину руку и поднос ее к губам. Ему не хотелось задерживаться на тягостной теме присутствия Изольды в Монтане. Непохоже, чтобы Флора была чрезмерно потрясена встречей с его бывшей супругой. К тому же Изольда уже сегодня вечером покинет Хелену.
— Вряд ли такое нежное существо, как Изольда, — сказал он веселым тоном, — захочет, чтобы ее застали здесь монтанские ранние холода. Так что она не будет задерживаться у нас — ей надо поспеть в Париж, дабы не пропустить осенние балы у императора. Я весьма благодарен Молли за то, что она способствует отъезду Изольды — помогает собирать ее бесчисленные сундуки и баулы. Собственно говоря, сей маленький обед я затеял как знак благодарности за эту помощь, — закончил Адам с лукавой улыбкой.
— Извините, что вам приходится иметь дело с этими малоприятными вещами, — обратилась Флора к Молли Фиск. — Все это, должно быть, кажется странным и диким… Я очень благодарна вам за то, что вы принимаете участие в наших с Адамом трудностях.
— Ах, леди Флора, мы на Западе привычны к странным и диким вещам, — со смехом сказала Молли. — И ничему не удивляемся. А по поводу графини мы думаем одинаково. Раз она так ненавидит монтанскую грязь, лучше ей держаться подальше от нашей неприветливой глуши.
Молли при этом одобрительно смотрела на запыленную одежду Флоры: вот храбрая женщина, которая не боится их пыли!
Но Флора смутилась, посмотрела на свои сапожки и сказала:
— Извините, я не успела переодеться, с дороги.
Адам окинул взглядом гостиничный холл.
— Ты, надеюсь, не одна приехала?
— Разумеется, нет. Вон папа — договаривается о номере. Со мной также Алан, Дуглас и Генри — они задержались в конюшне.
— Не стоило ехать так далеко, — укорил Адам. — Ты устала? Да что я спрашиваю, это ведь очевидно. Наверно, ты к тому же и голодна?
Тут он улыбнулся. Он последнее время постоянно подшучивал над ее вдруг возросшим аппетитом — результатом беременности.
Адам как-то сразу забыл и о Молли, и о Генриетте. В его голосе зазвучали интимные нотки, так что третьим лицам стало неловко слушать.
— Думаю, нам с Генриеттой пора, — сказала Молли. — Спасибо за обед. Желаю вам обоим счастья. Поздравляю вас и надеюсь, что все сложится наилучшим образом.
— Адам уже сказал вам насчет ребенка? — в простоте душевной брякнула Флора, приняв ее слова за поздравление с беременностью. Теперь она постоянно думала о чудесном событии, и ей чудилось, что все кругом знают об этом и радуются так же искренне, как и она. — Изумительно, правда?
Сияющими глазами она посмотрела на Адама, но тот скорчил страшную физиономию в ее сторону и, сдавленно кашлянув, мужественно произнес:
— Да, изумительно.
Флора не желала смущаться и скрывать своего счастья.
— Маленький должен появиться весной, — сказала она, обращаясь к Молли и Генриетте. — По крайней мере, Весенняя Лилия так говорит. Для меня все это совершенно ново. Адаму стоило труда убедить меня, что мне все это не снится, что у меня действительно будет ребенок.
— Весна действительно самое удачное время для родов, — натянуто улыбаясь, промолвила Молли, несколько шокированная, что Флора завела этот разговор, тем более при восемнадцатилетней и незамужней Генриетте.
— Для родов любое время удачное, — сказал Адам и обнял Флору, игнорируя то, что они находятся в многолюдном холле.
— Вспомни, мы не одни, — тихо шепнула ему Флора.
— Всего вам доброго, — сказал он, поворачиваясь к Молли и Генриетте. — Простите нас с Флорой, нам надо многое обсудить.
Когда он увел Флору и они стали подниматься на второй этаж по лестнице, наблюдавшая за ними Генриетта тяжело вздохнула и сказала своей тетке:
— Как он ее любит! Как он смотрит на нее! Как улыбается! Даже когда она некстати проболталась о ребенке, и тут он только на секундочку рассердился! Ах, у меня больше никакой надежды покорить его сердце.
— Увы, дорогая, тут ты совершенно права, — согласилась Молли, с сочувствием пожимая руку племянницы. — Я тоже несколько потрясена всем этим. Мне и в голову не приходило, что Адам Серр когда-либо так безумно влюбится. Я считала его холодным гордецом, который разочаровался во всех женщинах, и навсегда. И, тем не менее, я рада за него. Я видела, как он страдал на протяжении многих лет. Пора ему получить от судьбы свою долю счастья. Что касается графини… Похоже, я задушу ее собственными руками, вздумай она задержаться здесь еще хоть на день! Тебе же, моя дорогая, не следует переживать по поводу Адама. Не вышло, так не вышло. Что попусту печалиться! Ты молодая, красивая и богатая — на твой век женихов хватит.
Флорин отец, который вошел в гостиницу вскоре после дочери, договаривался с хозяином о номере, а сама девушка отдыхала в кресле, укрытая от всех большой пальмой в кадке.
Увидев сперва только Адама и Молли Фиск, Флора улыбнулась и вскочила. Но тут она заметила рядом с возлюбленным молоденькую и хорошенькую Генриетту, и улыбка погасла на ее лице.
Впрочем, она тут же взяла себя в руки. Даже если Адам в обществе молоденькой девушки улыбается ей и любезничает с ней, этому должно быть разумное объяснение, никак не связанное с ухаживанием. Ревность надо держать в узде. Нельзя на каждом шагу подозревать человека, которого любишь и который, несомненно, любит тебя.
Улыбка вернулась на Флорины губы. Казалось, ей было дано случаем некое испытание — и она выдержала его с честью.
А тут и Адам заметил ее. Но радости на его лице не изобразилось. Похоже, он даже побледнел.
Высвободив свой локоть от руки Молли Фиск, Адам сделал пару шагов в сторону Флоры и сухо сказал, окинув взглядом ее запыленный наряд:
— Далековато ты от поселка Четырех Вождей. А я почему-то полагал, что ты останешься у Иеллоустона.
Она была готова к его упрекам, поэтому с вызовом ответила:
— Да, ты явно меня не ждал. Вижу, у тебя тут свои дела и я некстати.
— Адам был так любезен, что пригласил нас пообедать, — поспешно вмешалась Молли. — Мы празднуем грядущий скорый отъезд моей гостьи, графини де Шастеллюкс.
— Празднуете что? — недоуменно спросила Флора.
— Изольда сегодня вечером отправляется в Европу, — пояснил Адам.
— Что-то слабо верится, — сказала Флора, саркастически поведя бровью. — Не далее как пять минут назад я видела ее на улице, и она была полна решимости оставаться здесь до второго пришествия. Мы с ней… побеседовали.
— О Господи! — выдохнул Адам. — Вне сомнения, мерзавка опять наговорила тебе кучу гадостей. Извиняюсь за нее. Но теперь надеюсь, что это в последний раз. Больше она не будет нас тревожить.
— Не знаю, не знаю, — возразила Флора. — Я бы не говорила с такой уверенностью насчет ее отъезда. Не та она особа, чтобы убраться по своей воле.
Адам взял Флорину руку и поднос ее к губам. Ему не хотелось задерживаться на тягостной теме присутствия Изольды в Монтане. Непохоже, чтобы Флора была чрезмерно потрясена встречей с его бывшей супругой. К тому же Изольда уже сегодня вечером покинет Хелену.
— Вряд ли такое нежное существо, как Изольда, — сказал он веселым тоном, — захочет, чтобы ее застали здесь монтанские ранние холода. Так что она не будет задерживаться у нас — ей надо поспеть в Париж, дабы не пропустить осенние балы у императора. Я весьма благодарен Молли за то, что она способствует отъезду Изольды — помогает собирать ее бесчисленные сундуки и баулы. Собственно говоря, сей маленький обед я затеял как знак благодарности за эту помощь, — закончил Адам с лукавой улыбкой.
— Извините, что вам приходится иметь дело с этими малоприятными вещами, — обратилась Флора к Молли Фиск. — Все это, должно быть, кажется странным и диким… Я очень благодарна вам за то, что вы принимаете участие в наших с Адамом трудностях.
— Ах, леди Флора, мы на Западе привычны к странным и диким вещам, — со смехом сказала Молли. — И ничему не удивляемся. А по поводу графини мы думаем одинаково. Раз она так ненавидит монтанскую грязь, лучше ей держаться подальше от нашей неприветливой глуши.
Молли при этом одобрительно смотрела на запыленную одежду Флоры: вот храбрая женщина, которая не боится их пыли!
Но Флора смутилась, посмотрела на свои сапожки и сказала:
— Извините, я не успела переодеться, с дороги.
Адам окинул взглядом гостиничный холл.
— Ты, надеюсь, не одна приехала?
— Разумеется, нет. Вон папа — договаривается о номере. Со мной также Алан, Дуглас и Генри — они задержались в конюшне.
— Не стоило ехать так далеко, — укорил Адам. — Ты устала? Да что я спрашиваю, это ведь очевидно. Наверно, ты к тому же и голодна?
Тут он улыбнулся. Он последнее время постоянно подшучивал над ее вдруг возросшим аппетитом — результатом беременности.
Адам как-то сразу забыл и о Молли, и о Генриетте. В его голосе зазвучали интимные нотки, так что третьим лицам стало неловко слушать.
— Думаю, нам с Генриеттой пора, — сказала Молли. — Спасибо за обед. Желаю вам обоим счастья. Поздравляю вас и надеюсь, что все сложится наилучшим образом.
— Адам уже сказал вам насчет ребенка? — в простоте душевной брякнула Флора, приняв ее слова за поздравление с беременностью. Теперь она постоянно думала о чудесном событии, и ей чудилось, что все кругом знают об этом и радуются так же искренне, как и она. — Изумительно, правда?
Сияющими глазами она посмотрела на Адама, но тот скорчил страшную физиономию в ее сторону и, сдавленно кашлянув, мужественно произнес:
— Да, изумительно.
Флора не желала смущаться и скрывать своего счастья.
— Маленький должен появиться весной, — сказала она, обращаясь к Молли и Генриетте. — По крайней мере, Весенняя Лилия так говорит. Для меня все это совершенно ново. Адаму стоило труда убедить меня, что мне все это не снится, что у меня действительно будет ребенок.
— Весна действительно самое удачное время для родов, — натянуто улыбаясь, промолвила Молли, несколько шокированная, что Флора завела этот разговор, тем более при восемнадцатилетней и незамужней Генриетте.
— Для родов любое время удачное, — сказал Адам и обнял Флору, игнорируя то, что они находятся в многолюдном холле.
— Вспомни, мы не одни, — тихо шепнула ему Флора.
— Всего вам доброго, — сказал он, поворачиваясь к Молли и Генриетте. — Простите нас с Флорой, нам надо многое обсудить.
Когда он увел Флору и они стали подниматься на второй этаж по лестнице, наблюдавшая за ними Генриетта тяжело вздохнула и сказала своей тетке:
— Как он ее любит! Как он смотрит на нее! Как улыбается! Даже когда она некстати проболталась о ребенке, и тут он только на секундочку рассердился! Ах, у меня больше никакой надежды покорить его сердце.
— Увы, дорогая, тут ты совершенно права, — согласилась Молли, с сочувствием пожимая руку племянницы. — Я тоже несколько потрясена всем этим. Мне и в голову не приходило, что Адам Серр когда-либо так безумно влюбится. Я считала его холодным гордецом, который разочаровался во всех женщинах, и навсегда. И, тем не менее, я рада за него. Я видела, как он страдал на протяжении многих лет. Пора ему получить от судьбы свою долю счастья. Что касается графини… Похоже, я задушу ее собственными руками, вздумай она задержаться здесь еще хоть на день! Тебе же, моя дорогая, не следует переживать по поводу Адама. Не вышло, так не вышло. Что попусту печалиться! Ты молодая, красивая и богатая — на твой век женихов хватит.