Страница:
— Нет!
Софи вздрогнула.
Сюзанна схватила ее за плечи и сильно встряхнула несколько раз подряд.
— Ты уже сваляла дурочку! Так не будь дурочкой снова!
— Я люблю его. Я знаю, он меня не любит, но…
— Софи, нет! Если ты выйдешь за него, он погубит тебя точно так же, как твой отец погубил меня! — закричала Сюзанна.
— Наверное, ты права, — с болью в голосе произнесла Софи, но ей так не хотелось верить в это!
— Я права! Можешь не сомневаться! Ты бы не смогла вытерпеть других женщин. Лежать в постели одной, ночь за ночью, слушая, как тикают часы, считая минуты, ожидая, когда же он вернется домой, молясь, чтобы он вернулся?! И встречать его на рассвете, когда он явится, пропахший насквозь чужими духами? Я не допущу этого, Софи!
Софи тяжело вздохнула. Ей очень ярко вспомнился тот день, когда в ресторане «Дельмонико» Эдвард говорил ей, что не мог бы хранить верность жене.
— Ты еще так наивна, Софи! Так наивна, так молода. Даже если поначалу он будет верен тебе — как Джейк, — ты не можешь рассчитывать, что надолго удержишь его, что в нем не остынет желание… Такой человек не способен всю жизнь довольствоваться одной женщиной. Неужели ты надеешься, что можешь состязаться с Хилари Стюарт и десятками подобных ей?
— Нет… — прошептала Софи в ужасе от чудовищной картины, нарисованной Сюзанной. Мать, конечно же, права. Что такое Софи О'Нил? Просто девушка со странностями, маленькая, некрасивая и хромая. И как она могла забыть об этом?..
— Почему ты решила, что он перестанет развлекаться с Хилари и с другими, если ты примешь его предложение? — резко и прямо говорила Сюзанна. — И сможешь ли ты стать его женой, зная, что у него есть любовница? Сможешь?
— Я не собираюсь выходить за него замуж, — дрожащими губами произнесла Софи и отвернулась. Почему-то за эти дни она совсем забыла, что Хилари по-прежнему была частью жизни Эдварда, что она проводила с ним ночи… И Софи невольно вспомнила ту страстную сцену на пляже… Ей стало нехорошо.
— Пусть на этом все и закончится, так будет лучше, — яростно выкрикнула Сюзанна. — Лучше! Такого вообще не должно было произойти, но раз уж так вышло, ты просто должна забыть!
Но Софи знала, что ей никогда не забыть ни единого мгновения, проведенного рядом с Эдвардом Деланца… И пока она будет помнить их короткий, но такой изумительный роман, они с Эдвардом будут связаны, и не важно, как далеко они будут друг от друга физически. Софи подтянула колени к груди, ее охватило желание испытать то, что общество считает наихудшей судьбой для незамужней женщины.
— В чем дело, дорогая? — резко спросила Сюзанна. Софи подняла голову:
— А если я забеременела?
И снова лицо матери залила мертвенная бледность.
— Ну, вряд ли, с одного-то раза…
Софи уставилась в пол.
— Это было один раз?
— Нет… — почти неслышно ответила Софи. Она не намеревалась рассказывать матери, что они с Эдвардом трижды за одну ночь занимались любовью. Но тут же она подавленно всхлипнула: ведь для него это не было любовью, это было лишь вожделением.
— Когда у тебя были последние месячные? — со страхом в голосе спросила Сюзанна.
Софи ответила, не поднимая глаз:
— Около двух недель назад.
Сюзанна скрипнула зубами. Потом схватила дочь за руку.
— Не бойся. Я уверена, ничего не будет. Ну а если… — Она глубоко вздохнула. — Ты просто уедешь подальше, чтобы родить. И существует же усыновление… Никто ничего не узнает.
Софи вздрогнула.
— Мама, если уж мне так повезло, что я забеременела, я не отдам своего ребенка! Никогда и никому!
Они посмотрели друг другу в глаза. Софи была в ярости и отчаянии, ее мать дрожала от страха. Но наконец Сюзанна улыбнулась и потрепала дочь по щеке.
— Давай не будем паниковать раньше времени, дорогая. Потом все решим.
Софи кивнула, отводя взгляд. Ее сердце билось слишком быстро. И она обратилась к Богу, к которому не обращалась уже много лет, с тех пор как пропал навсегда ее отец: «Господи, пусть у меня будет его ребенок… Милый Господи, пусть у меня будет его ребенок! Пожалуйста!..»
Часть вторая
Глава 16
Софи вздрогнула.
Сюзанна схватила ее за плечи и сильно встряхнула несколько раз подряд.
— Ты уже сваляла дурочку! Так не будь дурочкой снова!
— Я люблю его. Я знаю, он меня не любит, но…
— Софи, нет! Если ты выйдешь за него, он погубит тебя точно так же, как твой отец погубил меня! — закричала Сюзанна.
— Наверное, ты права, — с болью в голосе произнесла Софи, но ей так не хотелось верить в это!
— Я права! Можешь не сомневаться! Ты бы не смогла вытерпеть других женщин. Лежать в постели одной, ночь за ночью, слушая, как тикают часы, считая минуты, ожидая, когда же он вернется домой, молясь, чтобы он вернулся?! И встречать его на рассвете, когда он явится, пропахший насквозь чужими духами? Я не допущу этого, Софи!
Софи тяжело вздохнула. Ей очень ярко вспомнился тот день, когда в ресторане «Дельмонико» Эдвард говорил ей, что не мог бы хранить верность жене.
— Ты еще так наивна, Софи! Так наивна, так молода. Даже если поначалу он будет верен тебе — как Джейк, — ты не можешь рассчитывать, что надолго удержишь его, что в нем не остынет желание… Такой человек не способен всю жизнь довольствоваться одной женщиной. Неужели ты надеешься, что можешь состязаться с Хилари Стюарт и десятками подобных ей?
— Нет… — прошептала Софи в ужасе от чудовищной картины, нарисованной Сюзанной. Мать, конечно же, права. Что такое Софи О'Нил? Просто девушка со странностями, маленькая, некрасивая и хромая. И как она могла забыть об этом?..
— Почему ты решила, что он перестанет развлекаться с Хилари и с другими, если ты примешь его предложение? — резко и прямо говорила Сюзанна. — И сможешь ли ты стать его женой, зная, что у него есть любовница? Сможешь?
— Я не собираюсь выходить за него замуж, — дрожащими губами произнесла Софи и отвернулась. Почему-то за эти дни она совсем забыла, что Хилари по-прежнему была частью жизни Эдварда, что она проводила с ним ночи… И Софи невольно вспомнила ту страстную сцену на пляже… Ей стало нехорошо.
— Пусть на этом все и закончится, так будет лучше, — яростно выкрикнула Сюзанна. — Лучше! Такого вообще не должно было произойти, но раз уж так вышло, ты просто должна забыть!
Но Софи знала, что ей никогда не забыть ни единого мгновения, проведенного рядом с Эдвардом Деланца… И пока она будет помнить их короткий, но такой изумительный роман, они с Эдвардом будут связаны, и не важно, как далеко они будут друг от друга физически. Софи подтянула колени к груди, ее охватило желание испытать то, что общество считает наихудшей судьбой для незамужней женщины.
— В чем дело, дорогая? — резко спросила Сюзанна. Софи подняла голову:
— А если я забеременела?
И снова лицо матери залила мертвенная бледность.
— Ну, вряд ли, с одного-то раза…
Софи уставилась в пол.
— Это было один раз?
— Нет… — почти неслышно ответила Софи. Она не намеревалась рассказывать матери, что они с Эдвардом трижды за одну ночь занимались любовью. Но тут же она подавленно всхлипнула: ведь для него это не было любовью, это было лишь вожделением.
— Когда у тебя были последние месячные? — со страхом в голосе спросила Сюзанна.
Софи ответила, не поднимая глаз:
— Около двух недель назад.
Сюзанна скрипнула зубами. Потом схватила дочь за руку.
— Не бойся. Я уверена, ничего не будет. Ну а если… — Она глубоко вздохнула. — Ты просто уедешь подальше, чтобы родить. И существует же усыновление… Никто ничего не узнает.
Софи вздрогнула.
— Мама, если уж мне так повезло, что я забеременела, я не отдам своего ребенка! Никогда и никому!
Они посмотрели друг другу в глаза. Софи была в ярости и отчаянии, ее мать дрожала от страха. Но наконец Сюзанна улыбнулась и потрепала дочь по щеке.
— Давай не будем паниковать раньше времени, дорогая. Потом все решим.
Софи кивнула, отводя взгляд. Ее сердце билось слишком быстро. И она обратилась к Богу, к которому не обращалась уже много лет, с тех пор как пропал навсегда ее отец: «Господи, пусть у меня будет его ребенок… Милый Господи, пусть у меня будет его ребенок! Пожалуйста!..»
Часть вторая
СВОБОДНЫЕ ХУДОЖНИКИ
Глава 16
Нью-Йорк, осень 1901 года
Бриллиант лежал на зеленом сукне стола — огромный, с ноготь мужского пальца, свет висящей над головами игроков лампы, отражаясь от его граней, превращался в радужные фонтаны искр.
— Черт побери, Деланца, вы что, не в своем уме? — спросил один из партнеров.
Эдвард откинулся на спинку стула, из уголка его рта свисала сигарета. Пиджак он снял уже несколько часов назад, равно как галстук и запонки. Его жилет смялся, воротник был расстегнут, рубашка почти полностью выбилась из серых брюк. На лице Эдварда красовалась густая щетина, а глаза покраснели от недостатка сна и явного избытка табачного дыма в воздухе. Яркая блондинка, едва одетая, цеплялась за его правую руку, не менее яркая пышная брюнетка сидела слева от него. В городе были десятки, если не сотни закрытых мужских клубов, и многие из них обслуживали только избранных клиентов, славясь высокой респектабельностью. Но это заведение было совсем иного разряда.
Клуб «Ла Бойт» имел дурную репутацию: в него стекались отбросы общества, и женщины, которые сюда приходили, были сведущи во всех возможных видах наслаждений — и разврата, предлагая все, чего только могли потребовать от них мужчины. Эдвард набрел на этот притон несколько недель назад и стал одним из завсегдатаев «Ла Бойта».
При виде бриллианта повисшие на Эдварде женщины рты раскрыли от изумления. Игроки тоже уставились на камень. Лишь сам Эдвард остался безразличен к зрелищу сверкающего камня, лежащего среди разбросанных по столу банкнот. Лениво растягивая слова, он сказал:
— У меня кончились наличные.
— Но этот камушек стоит в пять раз больше того, что у нас в банке! — воскликнул бородатый, плутоватого вида игрок.
Эдвард не ответил на это замечание. Он равнодушно окинул взглядом партнеров, потом со скучающим видом посмотрел на стол:
— Так мы играем или нет? Если нет, я пойду куда-нибудь в другое место.
Тут же раздались возгласы согласия, и игра возобновилась. Эдвард с полным безразличием наблюдал, как один из игроков открыл бубновый флеш, побивший вышедшие перед этим две пары. Он лениво перевернул свои карты — тройку одной масти. На его лице не отразилось никаких чувств. Выигравший присвистнул, и огромный бриллиант мгновенно исчез в его кармане.
— Вы сумасшедший! — заявил он Эдварду, улыбаясь во весь рот. — Вы же проиграли целое состояние!
Эдвард пожал плечами:
— В самом деле? Да и черт с ним!
Он лениво поднялся, опираясь на своих случайных подруг. Слегка пошатнувшись, небрежно кивнул игрокам, оставшимся за столом. А потом вместе с женщинами — они тащили его, как на буксире, — неверной походкой вышел из прокуренной, набитой людьми комнаты.
Сюзанна торопливо спустилась вниз, она опаздывала, хотя вообще-то было не так уж важно, когда она явится в оперу. Люди ее круга не приезжают слишком рано. Сюзанна помедлила в холле, чтобы полюбоваться своим новым вечерним платьем. Без рукавов, оно держалось лишь на двух мерцающих бисером бретельках. Атласный лиф ничем не украшен, зато блестящая юбка богато вышита по подолу бисером и отделана бахромой. Прекрасный цвет кожи подчеркивали темные волосы, уложенные в высокую пышную прическу, которая не скрывала изумительные серьги-подвески с жемчугом и бриллиантами. Сюзанне пришлось долго улещать мужа, чтобы уговорить его купить ей эти серьги, но ожерелье к ним Бенджамин наотрез отказался покупать. Что ж, она купила его сама… на деньги Софи. Сюзанна говорила себе, что Софи не стала бы возражать, если бы узнала об этом.
— Лиза! Где ты? — позвала Сюзанна.
Лиза, одетая в куда более скромное вечернее платье из шелка персикового цвета, с гофрированными рукавчиками, вышла из гостиной. На плечи она накинула шаль того же цвета, но более светлого оттенка. Ее единственным украшением были серьги, каждая с бриллиантом в восемь карат. — Я была готова уже час назад.
Сюзанна, не обратив внимания на эти слова, взяла свою шаль и накинула ее на обнаженные плечи.
— Идем.
Но Лиза не тронулась с места.
— Тебе не кажется, что мы должны взять с собой Софи?
Сюзанна заметно вздрогнула.
— Она ведь в мастерской, работает.
— Софи всегда в мастерской и работает.
— Она все равно откажется пойти.
— А может быть, и не откажется, если я пойду и поговорю с ней. — Лиза натянуто улыбалась. — Она страдает, она подавлена. Раньше ей для счастья хватало работы. А теперь работы недостаточно.
— Ничего, переживет, — коротко бросила Сюзанна. — Я не желаю говорить на эту тему, Лиза. Я лучше знаю, что хорошо для моей дочери.
Лизино лицо напряженно застыло. В голосе послышалась дрожь:
— Мы обе прекрасно понимаем, что произошло. И это нельзя так оставить. Он должен искупить свой грех.
Пульс Сюзанны резко участился.
— Ты можешь, конечно, не одобрять, что я пресекла отношения Софи с этим человеком, но я поступила правильно — и не смей вмешиваться в это, а тем более внушать ей свои глупые идеи! — Сюзанна уперлась кулаками в бедра. — Ты что, не слышала, что о нем говорят? Его теперь вообще не принимают в хорошем обществе, его поведение просто непристойно! На прошлой неделе он явился на благотворительный бал в пользу Метрополитен-музея с накрашенной женщиной, к тому же полураздетой.
Лиза пожала плечами:
— Возможно, он тоже несчастен.
Сюзанна пришла в бешенство.
— Я бы посоветовала тебе заниматься своими собственными делами, Лиза! — холодно произнесла она. — Софи — моя дочь. Этот человек ушел из ее жизни, и я не позволю ему вернуться.
— Она моя сестра.
— Всего лишь сводная.
Лиза нервно вздохнула.
— Наверное, мне лучше остаться дома, — сказала она, и ее красиво изогнутые губы задрожали. — Я не получу никакой радости от оперы, зная, что Софи сидит дома одна да еще в таком настроении.
С этими словами Лиза повернулась и ушла.
Сюзанна, обозленная, растерянная, смотрела ей вслед. Она подумала о Бенджамине, который засел в своем кабинете с адвокатом и двумя банкирами. Когда эти люди углублялись в дела, они без конца курили сигары и пили бренди, а если делали перерыв, то отправлялись в частный мужской клуб. Может быть, позже, через несколько часов, Бенджамин явится к ней в спальню, чтобы после краткой прелюдии заняться спокойным сексом, а Сюзанна в это время будет представлять своего дорогого покойного мужа…
Она посмотрела на себя в зеркало, с удовольствием отметив, что по-прежнему выглядит прелестной и желанной. Сюзанна не намеревалась оставаться дома и умирать от скуки, ожидая, когда ее муж соизволит обратить на нее внимание, тем более что она совсем не нуждалась в этом внимании. Никто не усмотрит ничего неприличного в том, что замужняя дама ее возраста появилась в опере одна. Поэтому, несмотря на отказ Лизы, Сюзанна решила ехать. Она подумала, что Лиза стала чересчур дерзкой юной леди, а потому без нее, пожалуй, будет веселее. И еще Сюзанна решила напомнить Бенджамину, что пора уже подыскать подходящую партию для его дочери. Говорят, недавно в Нью-Йорк приехал довольно бедный, но весьма знатный англичанин, кажется, маркиз, и он намерен жениться на богатой наследнице…
Сюзанна приказала подать карету и, ожидая, пыталась не думать о Софи и ее горе. Ну, в конце концов все как-нибудь утрясется. Уж в этом Сюзанна не сомневалась.
Сюзанна не пожалела о том, что поехала в театр. Сама по себе опера мало ее интересовала, но она не сомневалась, что к ней приковано внимание многих, а это и было для нее главным. Мужчины, сидящие в других ложах, то и дело оборачивались, чтобы посмотреть на нее, иные даже осмеливались поймать ее взгляд и улыбнуться. Конечно, ныне репутация Сюзанны была безупречна и оставалась такой уже много лет. После того ужаса, что ей пришлось пережить, став живым воплощением скандала, она уже не имела ни малейшего желания нарушать законы общества. Мужчины могли, разумеется, восторгаться ею — но лишь издали. Она хранила верность Бенджамину в течение всех лет их брака, вне зависимости от своих желаний. После глупостей и безрассудств, совершенных в молодости, Сюзанна поумнела, набралась житейской мудрости и давно уже знала, что секс в жизни далеко не так важен, как респектабельность.
Но она все-таки жаждала внимания мужчин, почти отчаянно искала его — может быть, потому, что Бенджамин слишком редко оказывал ей внимание как женщине… Сделав вид, что не замечает двух своих давних и самых настойчивых поклонников, Сюзанна отвернулась — и тут увидела, как из ложи напротив выходит некто… Фигура этого человека показалась Сюзанне странно знакомой… За ним шла светловолосая женщина. Сердце Сюзанны на мгновение замерло.
А потом оно снова забилось — быстро и неровно: Сюзанна успела рассмотреть широкие плечи и густые золотистые волосы, падающие на воротник смокинга, и губы ее пересохли. Словно зачарованная, она беспомощно смотрела в ту ложу, не в силах отвести взгляд.
Нет, она просто сходит с ума! Это не может быть Джейк!
Джейк умер. Он погиб в 1890 году в ужасном пожаре после побега из тюрьмы. Он умер и похоронен на безвестном лондонском кладбище, и Сюзанна до сих пор не побывала на его могиле, но когда-нибудь соберется…
Она немного успокоилась. Джейк действительно умер; но хотя Сюзанна слишком хорошо это знала, ей было тяжело увидеть человека, похожего на него, пусть только со спины. Сюзанна на мгновение прижала руку к груди, но сердце не хотело успокаиваться. Неужели боль утраты и разочарования никогда не утихнет? Ну зачем этот человек напомнил ей Джейка?
Внезапно Сюзанна встала, охваченная тревогой. Ей казалось, нужно что-то сделать, но что? Догнать незнакомца и заглянуть ему в лицо? А что потом? Даже если он и вправду похож на ее покойного мужа, ей все равно предстоит ужасное разочарование…
Сюзанна, шепнув знакомой даме, с которой делила ложу, что скоро вернется, выбежала в фойе.
Джейк прибавил шагу. Да, это было ошибкой. Сегодняшняя поездка в оперу была большой ошибкой.
Но ему до тошноты надоело скрываться, надоело сидеть в своем особняке на Риверсайд-драйв. Там он работал, там он спал. Там он ел и принимал любовницу. Лу-Энн уже устала жаловаться. Ей хотелось выезжать, веселиться. Джейк не обижался: Лу-Энн была так молода, и секс не мог заменить всего остального — ни ей, ни ему.
Да, и ему тоже.
— Чего ты боишься? — спросила она как-то.
Конечно, Лу-Энн не настолько проницательна, чтобы угадать правду. Но ее замечание попало в цель. Джейк не мог признаться ей, но он и в самом деле боялся — боялся, что кто-то снова по нелепой случайности узнает его.
Он не мог объяснить, что это не просто страх.
Потому что это был настоящий ужас.
Джейк точно знал, что не позволит снова засадить себя в тюрьму. Он умрет раньше.
Поэтому он ничего не ответил Лу-Энн и наконец согласился поехать с ней в оперу. И тут все и случилось.
Надо же было в толпе, что наполняла оперу в этот вечер, наткнуться не на кого-нибудь, а на собственную жену. Слава Богу, она его не видела.
Он не был готов к этой встрече. Не был готов к потрясению, к нахлынувшим мгновенно противоречивым чувствам, не был готов ни к охватившему его гневу, ни к ненависти…
Сюзанна торопливо спустилась в обширный вестибюль с колоннами, где прогуливались зрители, оживленно болтая, с бокалами в руках. Она приостановилась, стиснув сумочку, и оглядела толпу. И застыла.
Человек, которого она искала, стоял рядом с блондинкой. Сюзанна по-прежнему видела его со спины, но теперь она была гораздо ближе и могла поклясться, что он выглядит точь-в-точь как Джейк — или его дух.
Похоже, он о чем-то спорил со своей спутницей. Сюзанна, тяжело сглотнув, уставилась на его широкую спину. Он наклонился к девушке, что-то говоря ей на ухо.
Его поза была такой знакомой… Сюзанна почти слышала его хрипловатый, соблазняющий голос. И ее с головы до ног охватило странное ощущение — ощущение куда более пьянящее и пугающее, чем все, что она испытывала за последние годы. И каждый нерв, каждая клеточка ее тела напряглись…
Это не мог быть Джейк, но он так походил на Джейка… и в Сюзанне вспыхнуло желание. Она говорила себе, что это не Джейк, а значит, она будет страшно разочарована. И твердила, что не осмелится рискнуть репутацией, которую так ревниво оберегала много лет.
Блондинка шагнула прочь, надутая и рассерженная. Она направилась к дверям зрительного зала, и, когда проходила мимо, Сюзанна увидела, что девушка не только очень хороша собой, но и очень молода — ей было восемнадцать-девятнадцать. Она нервно оглянулась на мужчину. Тот, немного поколебавшись, посмотрел вслед своей подруге — и тут его взгляд встретился со взглядом Сюзанны.
Она коротко вскрикнула от глубокого потрясения и искреннего непонимания. А потом увидела, что мужчина повернулся и быстро вышел через большую центральную дверь — на улицу, в темноту.
Сюзанна очнулась. Это Джейк! Он жив! Ни на секунду не задумавшись, как же это могло случиться, Сюзанна бросилась вслед за ним. Она бежала, не понимая, что расталкивает людей и они изумленно смотрят на нее.
Сюзанна вылетела на улицу, тяжело дыша, и остановилась на тротуаре под электрическим фонарем. Стояла ранняя осень, воздух был тепл и ласков, но Сюзанна ничего не замечала. Где Джейк? Она ведь не потеряла его, нет? Она просто не может потерять его! По ее щекам полились слезы.
Тут Сюзанна заметила, что он быстро удаляется от здания театра в сторону Шестой авеню, почти скрытый тенью домов.
— Джейк! — закричала Сюзанна и, подобрав юбку, помчалась следом.
Мужчина остановился и на несколько мгновений застыл в неподвижности. Потом медленно, неохотно обернулся и посмотрел на Сюзанну. Его губы сжались. Сюзанна остановилась рядом с ним, задыхаясь от волнения и быстрого бега. Он не умер. Он действительно не умер!
Не обращая внимания на прохожих, Сюзанна бросилась к нему, обхватила его за плечи, отчаянно целовала его подбородок, шею… Неожиданно Джейк оттолкнул ее и шагнул назад.
Сюзанна, оказавшись в нескольких футах от него, всмотрелась в его лицо.
— Ты не умер!
Первое потрясение немного утихло. И постепенно Сюзанна начала понимать. Все эти годы, когда она горевала о нем, оплакивала его, нуждалась в нем, думая, что он мертв, — он был жив…
— Не умер? Ну, как сказать. Мне лично казалось, что я побывал в аду, — протяжно выговорил Джейк, такой же дерзкий и наглый, как много лет назад.
— Ох, я бы убила тебя собственными руками! — воскликнула Сюзанна.
— Ну, если это попытка убийства, то совершенно необычная.
Взгляд Джейка скользнул по груди Сюзанны, по ее бедрам, задержавшись на том месте, где яростно пульсировала под юбкой охваченная желанием плоть.
И тут Сюзанна окончательно все поняла. Словно что-то щелкнуло в ее голове. Он не умер — он жил все эти долгие годы, пока она страдала от боли, от чувства вины, веря в его смерть…
— Ты ублюдок! — взвизгнула она, вскидывая кулаки и бросаясь на него в безумной ярости.
Джейк поймал ее руки, чуть сжал их и резко завернул ей за спину. Сюзанна не пыталась сопротивляться, зная, что это бессмысленно. На мгновение она всем телом прижалась к Джейку — грудью, животом, бедрами… Ее прижатым к спине рукам было больно, но к ее бедрам хлынула кровь, и боль желания оказалась куда сильнее.
Джейк отпустил ее. Сюзанна всмотрелась в его лицо. Он стал гораздо старше, и у глаз появились тонкие морщинки, но это по-прежнему был самый привлекательный мужчина, какого ей приходилось видеть в жизни. Сюзанна глубоко вздохнула, дрожа от желания, от любви к Джейку, не оставлявшей ее ни на минуту.
— Но мне сказали, что ты погиб в огне!
— Как видишь, нет. — Окинув Сюзанну спокойным взглядом, он отодвинулся от нее.
— Ты эгоистичный ублюдок! Все эти годы… — Она разрыдалась, вся во власти давнего горя, вновь вспыхнувшего гнева, пугающего восторга.
— Все эти годы — что? — Джейк явно насмехался. — Только не говори, что тебе меня не хватало!
— Но это так!
Джейк громко расхохотался. Вдруг он ленивым, небрежным жестом схватил Сюзанну за локоть, притянул к себе и крепко прижал ее к своим бедрам, к паху. Склонившись к уху Сюзанны, сказал:
— Тебе нужен был не я. Тебе нужно было вот это. — И он подвигал бедрами, давая ей ощутить напрягшийся фаллос.
Сюзанну пробрала дрожь. Прошло много лет с тех пор, когда ей удавалось достичь экстаза без помощи фантазий — фантазий, в которых главную роль играл Джейк. Он оставался самым потрясающим и желанным из всех мужчин, его тело по-прежнему было крепким и сильным, полным энергии.
— Да, Джейк, — прошептала Сюзанна, обхватывая его шею и запуская пальцы в его волосы. — И это мне было нужно.
Улыбка исчезла с лица Джейка. Он очень холодно оттолкнул Сюзанну.
— Ну, тебе придется и впредь обходиться без этого, драгоценная супруга. Потому что я умер и похоронен как Джейк О'Нил.
Сюзанна замерла.
— О, извини, как я мог забыть! Ты ведь теперь не моя жена — ты жена Ральстона! — Джейк издевался над ней.
Сюзанна задрожала.
— О Боже!..
— В чем дело, дорогая?
— Ты знаешь, в чем дело! О Боже!.. Ты не умер… я замужем за двумя мужчинами!
Джейк снова коротко рассмеялся:
— Может быть, тебе стоило подождать, прежде чем выходить замуж снова? Или у тебя были причины торопиться?
Сюзанна, в ужасе перед открывшейся перед ней проблемой, не ответила.
Джейк склонился над ней, в его глазах вспыхнуло бешенство.
— Когда ты с ним познакомилась, Сюзанна? Когда ты очутилась в его постели? Сразу после того, как меня передали британским властям?
Сюзанна вспыхнула:
— Я не спала с Бенджамином до свадьбы!
Джейк, закинув голову, расхохотался с откровенным недоверием.
— Это правда!..
Он сложил руки на груди и уставился на нее, скривив губы.
— А я-то собирался послать за тобой.
— Что?..
— Я собирался послать за тобой и Софи. Чтобы встретиться с вами в Австралии. Но идея как-то угасла сама собой, потому что ты уже вышла замуж. А я никогда не был любителем делиться, Сюзанна.
Ее охватила слабость.
— Но я думала, что ты умер! Мне сказали, что ты погиб! Были доказательства…
Он опять наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Она почувствовала его теплое, легкое дыхание.
— Ты наверняка даже не надела траур после моей смерти, ты, маленькая сучка!
И лишь теперь Сюзанна вспомнила, почему она ненавидела его.
— Надела. Я носила траур несколько лет! — Теперь ее трясло от бешенства… и страха. — И не смей порицать меня! Во всем лишь ты сам виноват! Я вышла замуж не только ради себя самой, но и ради Софи! Ты нас бросил!
— Меня выслали, детка.
— Ты еще до высылки требовал развода!
— Да, верно. — Он горько усмехнулся. — Похоже, тюрьма способна подшутить над нашей памятью. Она заставляет мужчину думать о семье, заставляет вспоминать все хорошее и забывать все плохое. Заставляет мечтать, как последнего придурка. — Он засунул руки в карманы.
Сюзанна нервно вздохнула.
— Я ведь не знала. Я бы приехала к тебе.
— Нет, моя милая. Ты ни за что бы не поехала в Австралию, чтобы жить там, как жили первопроходцы. Но в то время я просто обезумел от одиночества и не понимал этого.
Хотя Сюзанна едва ли могла представить себя в простом ситцевом платье, развешивающей постиранное белье на веревке, протянутой между деревьями за какой-нибудь убогой хижиной в австралийской глуши, она все же вполне могла вообразить, что все эти годы они были вместе, что она была его женой, матерью его ребенка…
— Я бы приехала, — настойчиво повторила она, хотя и знала, что, будучи тогда молодой и своевольной, она, пожалуй, наотрез отказалась бы ехать к нему, или не отказалась бы?
Сюзанна расплакалась. Слезы ее были искренними, но в то же время она вспомнила, как легко было когда-то подействовать на Джейка слезами, если не помогали другие средства. И слезы хлынули потоком.
— Я не знаю, что делать! Ты жив, Джейк! А я замужем за другим! — Она не осмелилась в эту минуту сказать ему, что в ее памяти он всегда оставался первым и единственным, что она всегда была в первую очередь его женой, что любит его и готова оставить Бенджамина, скажи Джейк хоть слово. И он ведь скажет это слово… или нет?
— Сюзанна, — его голос заметно потеплел, — Джейка О'Нила нет, он мертв. Для закона — мертв. У тебя один муж, а не два. Твой муж — Бенджамин Ральстон.
Сюзанна судорожно втянула воздух.
— Но ты не умер! Мы оба знаем, что ты жив! Ты что, сошел с ума, Джейк? Или это часть каких-то твоих безумных планов? Каких?
— А как ты думаешь, почему я вернулся через столько лет, рискуя своей свободой?
Сюзанна замерла. Причина могла быть только одна. Не важно, что он говорил, не важно, как он себя вел, ничего не изменилось между ними. Даже если много лет назад они постоянно сражались друг с другом, даже если тогда их брак был постоянной войной, все же они пылали страстью друг к другу, и страсть эта становилась все сильнее. И каждая стычка приводила к очередному взрыву чувственных желаний. А разве не должна была усилиться их тяга друг к другу за четырнадцать лет разлуки?
— Ты хотел видеть меня, — взволнованно прошептала она. — Ты вернулся ко мне. Ты не мог удержаться. Ты никогда не мог удержаться.
Бриллиант лежал на зеленом сукне стола — огромный, с ноготь мужского пальца, свет висящей над головами игроков лампы, отражаясь от его граней, превращался в радужные фонтаны искр.
— Черт побери, Деланца, вы что, не в своем уме? — спросил один из партнеров.
Эдвард откинулся на спинку стула, из уголка его рта свисала сигарета. Пиджак он снял уже несколько часов назад, равно как галстук и запонки. Его жилет смялся, воротник был расстегнут, рубашка почти полностью выбилась из серых брюк. На лице Эдварда красовалась густая щетина, а глаза покраснели от недостатка сна и явного избытка табачного дыма в воздухе. Яркая блондинка, едва одетая, цеплялась за его правую руку, не менее яркая пышная брюнетка сидела слева от него. В городе были десятки, если не сотни закрытых мужских клубов, и многие из них обслуживали только избранных клиентов, славясь высокой респектабельностью. Но это заведение было совсем иного разряда.
Клуб «Ла Бойт» имел дурную репутацию: в него стекались отбросы общества, и женщины, которые сюда приходили, были сведущи во всех возможных видах наслаждений — и разврата, предлагая все, чего только могли потребовать от них мужчины. Эдвард набрел на этот притон несколько недель назад и стал одним из завсегдатаев «Ла Бойта».
При виде бриллианта повисшие на Эдварде женщины рты раскрыли от изумления. Игроки тоже уставились на камень. Лишь сам Эдвард остался безразличен к зрелищу сверкающего камня, лежащего среди разбросанных по столу банкнот. Лениво растягивая слова, он сказал:
— У меня кончились наличные.
— Но этот камушек стоит в пять раз больше того, что у нас в банке! — воскликнул бородатый, плутоватого вида игрок.
Эдвард не ответил на это замечание. Он равнодушно окинул взглядом партнеров, потом со скучающим видом посмотрел на стол:
— Так мы играем или нет? Если нет, я пойду куда-нибудь в другое место.
Тут же раздались возгласы согласия, и игра возобновилась. Эдвард с полным безразличием наблюдал, как один из игроков открыл бубновый флеш, побивший вышедшие перед этим две пары. Он лениво перевернул свои карты — тройку одной масти. На его лице не отразилось никаких чувств. Выигравший присвистнул, и огромный бриллиант мгновенно исчез в его кармане.
— Вы сумасшедший! — заявил он Эдварду, улыбаясь во весь рот. — Вы же проиграли целое состояние!
Эдвард пожал плечами:
— В самом деле? Да и черт с ним!
Он лениво поднялся, опираясь на своих случайных подруг. Слегка пошатнувшись, небрежно кивнул игрокам, оставшимся за столом. А потом вместе с женщинами — они тащили его, как на буксире, — неверной походкой вышел из прокуренной, набитой людьми комнаты.
Сюзанна торопливо спустилась вниз, она опаздывала, хотя вообще-то было не так уж важно, когда она явится в оперу. Люди ее круга не приезжают слишком рано. Сюзанна помедлила в холле, чтобы полюбоваться своим новым вечерним платьем. Без рукавов, оно держалось лишь на двух мерцающих бисером бретельках. Атласный лиф ничем не украшен, зато блестящая юбка богато вышита по подолу бисером и отделана бахромой. Прекрасный цвет кожи подчеркивали темные волосы, уложенные в высокую пышную прическу, которая не скрывала изумительные серьги-подвески с жемчугом и бриллиантами. Сюзанне пришлось долго улещать мужа, чтобы уговорить его купить ей эти серьги, но ожерелье к ним Бенджамин наотрез отказался покупать. Что ж, она купила его сама… на деньги Софи. Сюзанна говорила себе, что Софи не стала бы возражать, если бы узнала об этом.
— Лиза! Где ты? — позвала Сюзанна.
Лиза, одетая в куда более скромное вечернее платье из шелка персикового цвета, с гофрированными рукавчиками, вышла из гостиной. На плечи она накинула шаль того же цвета, но более светлого оттенка. Ее единственным украшением были серьги, каждая с бриллиантом в восемь карат. — Я была готова уже час назад.
Сюзанна, не обратив внимания на эти слова, взяла свою шаль и накинула ее на обнаженные плечи.
— Идем.
Но Лиза не тронулась с места.
— Тебе не кажется, что мы должны взять с собой Софи?
Сюзанна заметно вздрогнула.
— Она ведь в мастерской, работает.
— Софи всегда в мастерской и работает.
— Она все равно откажется пойти.
— А может быть, и не откажется, если я пойду и поговорю с ней. — Лиза натянуто улыбалась. — Она страдает, она подавлена. Раньше ей для счастья хватало работы. А теперь работы недостаточно.
— Ничего, переживет, — коротко бросила Сюзанна. — Я не желаю говорить на эту тему, Лиза. Я лучше знаю, что хорошо для моей дочери.
Лизино лицо напряженно застыло. В голосе послышалась дрожь:
— Мы обе прекрасно понимаем, что произошло. И это нельзя так оставить. Он должен искупить свой грех.
Пульс Сюзанны резко участился.
— Ты можешь, конечно, не одобрять, что я пресекла отношения Софи с этим человеком, но я поступила правильно — и не смей вмешиваться в это, а тем более внушать ей свои глупые идеи! — Сюзанна уперлась кулаками в бедра. — Ты что, не слышала, что о нем говорят? Его теперь вообще не принимают в хорошем обществе, его поведение просто непристойно! На прошлой неделе он явился на благотворительный бал в пользу Метрополитен-музея с накрашенной женщиной, к тому же полураздетой.
Лиза пожала плечами:
— Возможно, он тоже несчастен.
Сюзанна пришла в бешенство.
— Я бы посоветовала тебе заниматься своими собственными делами, Лиза! — холодно произнесла она. — Софи — моя дочь. Этот человек ушел из ее жизни, и я не позволю ему вернуться.
— Она моя сестра.
— Всего лишь сводная.
Лиза нервно вздохнула.
— Наверное, мне лучше остаться дома, — сказала она, и ее красиво изогнутые губы задрожали. — Я не получу никакой радости от оперы, зная, что Софи сидит дома одна да еще в таком настроении.
С этими словами Лиза повернулась и ушла.
Сюзанна, обозленная, растерянная, смотрела ей вслед. Она подумала о Бенджамине, который засел в своем кабинете с адвокатом и двумя банкирами. Когда эти люди углублялись в дела, они без конца курили сигары и пили бренди, а если делали перерыв, то отправлялись в частный мужской клуб. Может быть, позже, через несколько часов, Бенджамин явится к ней в спальню, чтобы после краткой прелюдии заняться спокойным сексом, а Сюзанна в это время будет представлять своего дорогого покойного мужа…
Она посмотрела на себя в зеркало, с удовольствием отметив, что по-прежнему выглядит прелестной и желанной. Сюзанна не намеревалась оставаться дома и умирать от скуки, ожидая, когда ее муж соизволит обратить на нее внимание, тем более что она совсем не нуждалась в этом внимании. Никто не усмотрит ничего неприличного в том, что замужняя дама ее возраста появилась в опере одна. Поэтому, несмотря на отказ Лизы, Сюзанна решила ехать. Она подумала, что Лиза стала чересчур дерзкой юной леди, а потому без нее, пожалуй, будет веселее. И еще Сюзанна решила напомнить Бенджамину, что пора уже подыскать подходящую партию для его дочери. Говорят, недавно в Нью-Йорк приехал довольно бедный, но весьма знатный англичанин, кажется, маркиз, и он намерен жениться на богатой наследнице…
Сюзанна приказала подать карету и, ожидая, пыталась не думать о Софи и ее горе. Ну, в конце концов все как-нибудь утрясется. Уж в этом Сюзанна не сомневалась.
Сюзанна не пожалела о том, что поехала в театр. Сама по себе опера мало ее интересовала, но она не сомневалась, что к ней приковано внимание многих, а это и было для нее главным. Мужчины, сидящие в других ложах, то и дело оборачивались, чтобы посмотреть на нее, иные даже осмеливались поймать ее взгляд и улыбнуться. Конечно, ныне репутация Сюзанны была безупречна и оставалась такой уже много лет. После того ужаса, что ей пришлось пережить, став живым воплощением скандала, она уже не имела ни малейшего желания нарушать законы общества. Мужчины могли, разумеется, восторгаться ею — но лишь издали. Она хранила верность Бенджамину в течение всех лет их брака, вне зависимости от своих желаний. После глупостей и безрассудств, совершенных в молодости, Сюзанна поумнела, набралась житейской мудрости и давно уже знала, что секс в жизни далеко не так важен, как респектабельность.
Но она все-таки жаждала внимания мужчин, почти отчаянно искала его — может быть, потому, что Бенджамин слишком редко оказывал ей внимание как женщине… Сделав вид, что не замечает двух своих давних и самых настойчивых поклонников, Сюзанна отвернулась — и тут увидела, как из ложи напротив выходит некто… Фигура этого человека показалась Сюзанне странно знакомой… За ним шла светловолосая женщина. Сердце Сюзанны на мгновение замерло.
А потом оно снова забилось — быстро и неровно: Сюзанна успела рассмотреть широкие плечи и густые золотистые волосы, падающие на воротник смокинга, и губы ее пересохли. Словно зачарованная, она беспомощно смотрела в ту ложу, не в силах отвести взгляд.
Нет, она просто сходит с ума! Это не может быть Джейк!
Джейк умер. Он погиб в 1890 году в ужасном пожаре после побега из тюрьмы. Он умер и похоронен на безвестном лондонском кладбище, и Сюзанна до сих пор не побывала на его могиле, но когда-нибудь соберется…
Она немного успокоилась. Джейк действительно умер; но хотя Сюзанна слишком хорошо это знала, ей было тяжело увидеть человека, похожего на него, пусть только со спины. Сюзанна на мгновение прижала руку к груди, но сердце не хотело успокаиваться. Неужели боль утраты и разочарования никогда не утихнет? Ну зачем этот человек напомнил ей Джейка?
Внезапно Сюзанна встала, охваченная тревогой. Ей казалось, нужно что-то сделать, но что? Догнать незнакомца и заглянуть ему в лицо? А что потом? Даже если он и вправду похож на ее покойного мужа, ей все равно предстоит ужасное разочарование…
Сюзанна, шепнув знакомой даме, с которой делила ложу, что скоро вернется, выбежала в фойе.
Джейк прибавил шагу. Да, это было ошибкой. Сегодняшняя поездка в оперу была большой ошибкой.
Но ему до тошноты надоело скрываться, надоело сидеть в своем особняке на Риверсайд-драйв. Там он работал, там он спал. Там он ел и принимал любовницу. Лу-Энн уже устала жаловаться. Ей хотелось выезжать, веселиться. Джейк не обижался: Лу-Энн была так молода, и секс не мог заменить всего остального — ни ей, ни ему.
Да, и ему тоже.
— Чего ты боишься? — спросила она как-то.
Конечно, Лу-Энн не настолько проницательна, чтобы угадать правду. Но ее замечание попало в цель. Джейк не мог признаться ей, но он и в самом деле боялся — боялся, что кто-то снова по нелепой случайности узнает его.
Он не мог объяснить, что это не просто страх.
Потому что это был настоящий ужас.
Джейк точно знал, что не позволит снова засадить себя в тюрьму. Он умрет раньше.
Поэтому он ничего не ответил Лу-Энн и наконец согласился поехать с ней в оперу. И тут все и случилось.
Надо же было в толпе, что наполняла оперу в этот вечер, наткнуться не на кого-нибудь, а на собственную жену. Слава Богу, она его не видела.
Он не был готов к этой встрече. Не был готов к потрясению, к нахлынувшим мгновенно противоречивым чувствам, не был готов ни к охватившему его гневу, ни к ненависти…
Сюзанна торопливо спустилась в обширный вестибюль с колоннами, где прогуливались зрители, оживленно болтая, с бокалами в руках. Она приостановилась, стиснув сумочку, и оглядела толпу. И застыла.
Человек, которого она искала, стоял рядом с блондинкой. Сюзанна по-прежнему видела его со спины, но теперь она была гораздо ближе и могла поклясться, что он выглядит точь-в-точь как Джейк — или его дух.
Похоже, он о чем-то спорил со своей спутницей. Сюзанна, тяжело сглотнув, уставилась на его широкую спину. Он наклонился к девушке, что-то говоря ей на ухо.
Его поза была такой знакомой… Сюзанна почти слышала его хрипловатый, соблазняющий голос. И ее с головы до ног охватило странное ощущение — ощущение куда более пьянящее и пугающее, чем все, что она испытывала за последние годы. И каждый нерв, каждая клеточка ее тела напряглись…
Это не мог быть Джейк, но он так походил на Джейка… и в Сюзанне вспыхнуло желание. Она говорила себе, что это не Джейк, а значит, она будет страшно разочарована. И твердила, что не осмелится рискнуть репутацией, которую так ревниво оберегала много лет.
Блондинка шагнула прочь, надутая и рассерженная. Она направилась к дверям зрительного зала, и, когда проходила мимо, Сюзанна увидела, что девушка не только очень хороша собой, но и очень молода — ей было восемнадцать-девятнадцать. Она нервно оглянулась на мужчину. Тот, немного поколебавшись, посмотрел вслед своей подруге — и тут его взгляд встретился со взглядом Сюзанны.
Она коротко вскрикнула от глубокого потрясения и искреннего непонимания. А потом увидела, что мужчина повернулся и быстро вышел через большую центральную дверь — на улицу, в темноту.
Сюзанна очнулась. Это Джейк! Он жив! Ни на секунду не задумавшись, как же это могло случиться, Сюзанна бросилась вслед за ним. Она бежала, не понимая, что расталкивает людей и они изумленно смотрят на нее.
Сюзанна вылетела на улицу, тяжело дыша, и остановилась на тротуаре под электрическим фонарем. Стояла ранняя осень, воздух был тепл и ласков, но Сюзанна ничего не замечала. Где Джейк? Она ведь не потеряла его, нет? Она просто не может потерять его! По ее щекам полились слезы.
Тут Сюзанна заметила, что он быстро удаляется от здания театра в сторону Шестой авеню, почти скрытый тенью домов.
— Джейк! — закричала Сюзанна и, подобрав юбку, помчалась следом.
Мужчина остановился и на несколько мгновений застыл в неподвижности. Потом медленно, неохотно обернулся и посмотрел на Сюзанну. Его губы сжались. Сюзанна остановилась рядом с ним, задыхаясь от волнения и быстрого бега. Он не умер. Он действительно не умер!
Не обращая внимания на прохожих, Сюзанна бросилась к нему, обхватила его за плечи, отчаянно целовала его подбородок, шею… Неожиданно Джейк оттолкнул ее и шагнул назад.
Сюзанна, оказавшись в нескольких футах от него, всмотрелась в его лицо.
— Ты не умер!
Первое потрясение немного утихло. И постепенно Сюзанна начала понимать. Все эти годы, когда она горевала о нем, оплакивала его, нуждалась в нем, думая, что он мертв, — он был жив…
— Не умер? Ну, как сказать. Мне лично казалось, что я побывал в аду, — протяжно выговорил Джейк, такой же дерзкий и наглый, как много лет назад.
— Ох, я бы убила тебя собственными руками! — воскликнула Сюзанна.
— Ну, если это попытка убийства, то совершенно необычная.
Взгляд Джейка скользнул по груди Сюзанны, по ее бедрам, задержавшись на том месте, где яростно пульсировала под юбкой охваченная желанием плоть.
И тут Сюзанна окончательно все поняла. Словно что-то щелкнуло в ее голове. Он не умер — он жил все эти долгие годы, пока она страдала от боли, от чувства вины, веря в его смерть…
— Ты ублюдок! — взвизгнула она, вскидывая кулаки и бросаясь на него в безумной ярости.
Джейк поймал ее руки, чуть сжал их и резко завернул ей за спину. Сюзанна не пыталась сопротивляться, зная, что это бессмысленно. На мгновение она всем телом прижалась к Джейку — грудью, животом, бедрами… Ее прижатым к спине рукам было больно, но к ее бедрам хлынула кровь, и боль желания оказалась куда сильнее.
Джейк отпустил ее. Сюзанна всмотрелась в его лицо. Он стал гораздо старше, и у глаз появились тонкие морщинки, но это по-прежнему был самый привлекательный мужчина, какого ей приходилось видеть в жизни. Сюзанна глубоко вздохнула, дрожа от желания, от любви к Джейку, не оставлявшей ее ни на минуту.
— Но мне сказали, что ты погиб в огне!
— Как видишь, нет. — Окинув Сюзанну спокойным взглядом, он отодвинулся от нее.
— Ты эгоистичный ублюдок! Все эти годы… — Она разрыдалась, вся во власти давнего горя, вновь вспыхнувшего гнева, пугающего восторга.
— Все эти годы — что? — Джейк явно насмехался. — Только не говори, что тебе меня не хватало!
— Но это так!
Джейк громко расхохотался. Вдруг он ленивым, небрежным жестом схватил Сюзанну за локоть, притянул к себе и крепко прижал ее к своим бедрам, к паху. Склонившись к уху Сюзанны, сказал:
— Тебе нужен был не я. Тебе нужно было вот это. — И он подвигал бедрами, давая ей ощутить напрягшийся фаллос.
Сюзанну пробрала дрожь. Прошло много лет с тех пор, когда ей удавалось достичь экстаза без помощи фантазий — фантазий, в которых главную роль играл Джейк. Он оставался самым потрясающим и желанным из всех мужчин, его тело по-прежнему было крепким и сильным, полным энергии.
— Да, Джейк, — прошептала Сюзанна, обхватывая его шею и запуская пальцы в его волосы. — И это мне было нужно.
Улыбка исчезла с лица Джейка. Он очень холодно оттолкнул Сюзанну.
— Ну, тебе придется и впредь обходиться без этого, драгоценная супруга. Потому что я умер и похоронен как Джейк О'Нил.
Сюзанна замерла.
— О, извини, как я мог забыть! Ты ведь теперь не моя жена — ты жена Ральстона! — Джейк издевался над ней.
Сюзанна задрожала.
— О Боже!..
— В чем дело, дорогая?
— Ты знаешь, в чем дело! О Боже!.. Ты не умер… я замужем за двумя мужчинами!
Джейк снова коротко рассмеялся:
— Может быть, тебе стоило подождать, прежде чем выходить замуж снова? Или у тебя были причины торопиться?
Сюзанна, в ужасе перед открывшейся перед ней проблемой, не ответила.
Джейк склонился над ней, в его глазах вспыхнуло бешенство.
— Когда ты с ним познакомилась, Сюзанна? Когда ты очутилась в его постели? Сразу после того, как меня передали британским властям?
Сюзанна вспыхнула:
— Я не спала с Бенджамином до свадьбы!
Джейк, закинув голову, расхохотался с откровенным недоверием.
— Это правда!..
Он сложил руки на груди и уставился на нее, скривив губы.
— А я-то собирался послать за тобой.
— Что?..
— Я собирался послать за тобой и Софи. Чтобы встретиться с вами в Австралии. Но идея как-то угасла сама собой, потому что ты уже вышла замуж. А я никогда не был любителем делиться, Сюзанна.
Ее охватила слабость.
— Но я думала, что ты умер! Мне сказали, что ты погиб! Были доказательства…
Он опять наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Она почувствовала его теплое, легкое дыхание.
— Ты наверняка даже не надела траур после моей смерти, ты, маленькая сучка!
И лишь теперь Сюзанна вспомнила, почему она ненавидела его.
— Надела. Я носила траур несколько лет! — Теперь ее трясло от бешенства… и страха. — И не смей порицать меня! Во всем лишь ты сам виноват! Я вышла замуж не только ради себя самой, но и ради Софи! Ты нас бросил!
— Меня выслали, детка.
— Ты еще до высылки требовал развода!
— Да, верно. — Он горько усмехнулся. — Похоже, тюрьма способна подшутить над нашей памятью. Она заставляет мужчину думать о семье, заставляет вспоминать все хорошее и забывать все плохое. Заставляет мечтать, как последнего придурка. — Он засунул руки в карманы.
Сюзанна нервно вздохнула.
— Я ведь не знала. Я бы приехала к тебе.
— Нет, моя милая. Ты ни за что бы не поехала в Австралию, чтобы жить там, как жили первопроходцы. Но в то время я просто обезумел от одиночества и не понимал этого.
Хотя Сюзанна едва ли могла представить себя в простом ситцевом платье, развешивающей постиранное белье на веревке, протянутой между деревьями за какой-нибудь убогой хижиной в австралийской глуши, она все же вполне могла вообразить, что все эти годы они были вместе, что она была его женой, матерью его ребенка…
— Я бы приехала, — настойчиво повторила она, хотя и знала, что, будучи тогда молодой и своевольной, она, пожалуй, наотрез отказалась бы ехать к нему, или не отказалась бы?
Сюзанна расплакалась. Слезы ее были искренними, но в то же время она вспомнила, как легко было когда-то подействовать на Джейка слезами, если не помогали другие средства. И слезы хлынули потоком.
— Я не знаю, что делать! Ты жив, Джейк! А я замужем за другим! — Она не осмелилась в эту минуту сказать ему, что в ее памяти он всегда оставался первым и единственным, что она всегда была в первую очередь его женой, что любит его и готова оставить Бенджамина, скажи Джейк хоть слово. И он ведь скажет это слово… или нет?
— Сюзанна, — его голос заметно потеплел, — Джейка О'Нила нет, он мертв. Для закона — мертв. У тебя один муж, а не два. Твой муж — Бенджамин Ральстон.
Сюзанна судорожно втянула воздух.
— Но ты не умер! Мы оба знаем, что ты жив! Ты что, сошел с ума, Джейк? Или это часть каких-то твоих безумных планов? Каких?
— А как ты думаешь, почему я вернулся через столько лет, рискуя своей свободой?
Сюзанна замерла. Причина могла быть только одна. Не важно, что он говорил, не важно, как он себя вел, ничего не изменилось между ними. Даже если много лет назад они постоянно сражались друг с другом, даже если тогда их брак был постоянной войной, все же они пылали страстью друг к другу, и страсть эта становилась все сильнее. И каждая стычка приводила к очередному взрыву чувственных желаний. А разве не должна была усилиться их тяга друг к другу за четырнадцать лет разлуки?
— Ты хотел видеть меня, — взволнованно прошептала она. — Ты вернулся ко мне. Ты не мог удержаться. Ты никогда не мог удержаться.