Страница:
Проведя в яме всего два дня, сакс еще не растерял своих сил, однако в первую минуту он, беспомощно замерев, пожаловался:
— Ничего не вижу!
— Это пройдет! — подбодрила его Кейдре и, поспешно захлопнув люк, задвинула на место засов, а затем бегом кинулась прочь, увлекая брата за собой. Они остановились перевести дух, только когда достигли рощи.
Моркар, уже привыкший к дневному свету, обнял Кейдре за плечи и прошептал:
— Благослови тебя Господь!
— Что у тебя с ногой?
— Пустяки. Норманн прислал служанку, чтобы перевязала раны, — Он уже отвязал кобылу и собирался вскочить ей на спину — седло раздобыть так и не удалось.
Кейдре неприятно удивила столь неожиданная заботливость, однако она отлично видела аккуратные повязки, наложенные на обе раны.
— Да поможет тебе Господь! — крикнула она на прощание.
— И тебе, сестричка! — Синие глаза ярко блеснули на бледном лице. — Я еще вернусь!
Он ударил кобылу каблуками в бока и быстро скрылся в лесной чаще. Только теперь Кейдре позволила себе рухнуть ничком на землю и вволю выплакаться.
С самого утра Рольф ни разу не улыбнулся. Он сидел возле своей невесты под сенью деревьев и смотрел на то, как угощаются его рыцари и обитатели Эльфгара, но сам не прикоснулся ни к вину, ни к еде. Его по-прежнему мучили тошнота и головная боль. Он вообще с трудом верил, что это происходит на самом деле.
Бледное личико Алис раскраснелось от возбуждения; она кокетливо отщипнула маленький кусочек пирога и оглянулась, почувствовав на себе взгляд норманна. Ее глаза вспыхнули от восторга.
Рольф так и не сумел заставить себя улыбнуться в ответ и поэтому отвернулся, с тоской мечтая о прогулке верхом. Возможно, бешеная скачка по окрестным пустошам облегчит его муки? Он чувствовал себя полумертвым от усталости, как будто не спал целые сутки. Проклятое похмелье!
— Вы не голодны, милорд? — уже в третий раз поинтересовалась Алис.
— Нет.
— Вам не нравится угощение?
— Оно мне нравится, черт побери!
— Не желаете ли вина? — Алис уже держала мех наготове.
— Нет! — Рольф едва успел перехватить ее руку. — Леди, будьте добры, успокойтесь — у меня ужасно болит голова. А вы, прошу, ни в чем себе не отказывайте, ешьте на здоровье!
Алис отложила в сторону мех с вином и постаралась не подать виду, что готова лопнуть от злости, в то время как Рольф, скрестив руки на груди, молча вперил взгляд в пространство.
Праздничный вечер шел своим чередом.
Казалось, застолье будет тянуться вечно — однако и оно в конце концов кончилось.
Рольф прохаживался по кабинету, ожидая приглашения войти в спальню, где Алис готовилась лечь на брачное ложе. У него ломило все тело от усталости, и больше всего ему хотелось просто лечь и выспаться. Это была их первая ночь, и все же… Вряд ли он найдет в себе силы овладеть тварью, доставшейся ему в жены.
Алис дрожала всем телом и ничего не могла с собой поделать. В этот день сбылась ее мечта — она стала женой норманна; но теперь, когда пришла пора платить за обретенные богатства и власть, ей стало страшно.
Она с ужасом вспоминала его огромное, до отвращения, тело. То ли дело ее покойный жених, Билл, такой стройный, такой изящный и галантный!
Только не поддаться отвращению и страху, только не закричать от боли! Нет, она ни за что не доставит проклятой Кейдре нечаянной радости!
Когда он вошел, то, как всегда, вел себя грубо, надменно и, даже не посмотрев на нее, стал раздеваться. Бесстыжий дикарь! Алис спрятала лицо под одеяло.
Кровать заскрипела под его тяжестью, и невеста затаилась ни жива ни мертва. Она терпеливо ждала, обливаясь холодным потом. Почему он не трогает ее? Он вообще не шевелится!
Наконец Алис не выдержала и выглянула из-под одеяла.
Норманн лежал на спине, прикрыв рукой глаза, и спал!
Алис не знала, что и подумать.
Облегчение, испытанное ею поначалу, сменил гнев. Он даже не захотел ее как женщину! Этот тип не дает прохода ее сестре — а на нее ему плевать. Но ведь она, а не Кейдре его невеста; и пока он не овладеет ею, их брак не может считаться действительным в глазах Всевышнего! Вспомнив об этом, Алис буквально закипела от злости.
Рольф не сразу пришел в себя, но уже в полусне почувствовал живое тепло, исходившее с другого края кровати. Распрямившись, его рука наткнулась на податливое женское тело.
Все еще до конца не очнувшись, он испытал вспышку восторга: вот она, Кейдре, наконец-то здесь, под боком, смирная и покорная!
Но беспощадная память тут же принесла ему откровенное разочарование.
Это была не Кейдре.
Повернув голову, он увидел леди Алис, свою невесту.
На этот раз окончательно проснувшись, Рольф тяжело вздохнул. Он чувствовал, как тяжело пульсирует переполненный кровью член. Прошлой ночью ему так и не хватило духа закрепить их брак, а теперь, по мере того как он понимал, что ему предстоит овладеть не Кейдре, а ее сестрой, желание утолить физический голод угасало с каждой секундой. Пожалуй, ему следует довести дело до конца как можно скорее, а то недолго и опозориться!
Почувствовав на себе его руку, Алис испуганно охнула. Рольф зажмурился и едва попытался представить на ее месте другую — рыжую пышнотелую ведьму, — как его снова охватило желание. Стараясь не обращать внимания на жалобные стоны, он ощупал сухое горячее лоно невесты… но тут во дворе запел рожок часового.
Тревога! Рольф замер. Он уже улегся на Алис, но все еще медлил; а тут уж ему стало совсем не до нее.
Рыцарь мгновенно вскочил с кровати и торопливо одевался.
Кто-то с топотом поднимался по лестнице, потом за дверью раздался громкий голос Гая.
— Входи! — рявкнул Рольф, перекрывая пронзительное пение рожка.
— Милорд, — Гай с трудом перевел дух, — простите, но…
— Что случилось? — нетерпеливо перебил его Рольф.
— Сакс сбежал!
Рольф на мгновение застыл: не может быть!
— Моркар сбежал! — повторил Гай. — Он скрылся!
Глава 24
Глава 25
Глава 26
— Ничего не вижу!
— Это пройдет! — подбодрила его Кейдре и, поспешно захлопнув люк, задвинула на место засов, а затем бегом кинулась прочь, увлекая брата за собой. Они остановились перевести дух, только когда достигли рощи.
Моркар, уже привыкший к дневному свету, обнял Кейдре за плечи и прошептал:
— Благослови тебя Господь!
— Что у тебя с ногой?
— Пустяки. Норманн прислал служанку, чтобы перевязала раны, — Он уже отвязал кобылу и собирался вскочить ей на спину — седло раздобыть так и не удалось.
Кейдре неприятно удивила столь неожиданная заботливость, однако она отлично видела аккуратные повязки, наложенные на обе раны.
— Да поможет тебе Господь! — крикнула она на прощание.
— И тебе, сестричка! — Синие глаза ярко блеснули на бледном лице. — Я еще вернусь!
Он ударил кобылу каблуками в бока и быстро скрылся в лесной чаще. Только теперь Кейдре позволила себе рухнуть ничком на землю и вволю выплакаться.
С самого утра Рольф ни разу не улыбнулся. Он сидел возле своей невесты под сенью деревьев и смотрел на то, как угощаются его рыцари и обитатели Эльфгара, но сам не прикоснулся ни к вину, ни к еде. Его по-прежнему мучили тошнота и головная боль. Он вообще с трудом верил, что это происходит на самом деле.
Бледное личико Алис раскраснелось от возбуждения; она кокетливо отщипнула маленький кусочек пирога и оглянулась, почувствовав на себе взгляд норманна. Ее глаза вспыхнули от восторга.
Рольф так и не сумел заставить себя улыбнуться в ответ и поэтому отвернулся, с тоской мечтая о прогулке верхом. Возможно, бешеная скачка по окрестным пустошам облегчит его муки? Он чувствовал себя полумертвым от усталости, как будто не спал целые сутки. Проклятое похмелье!
— Вы не голодны, милорд? — уже в третий раз поинтересовалась Алис.
— Нет.
— Вам не нравится угощение?
— Оно мне нравится, черт побери!
— Не желаете ли вина? — Алис уже держала мех наготове.
— Нет! — Рольф едва успел перехватить ее руку. — Леди, будьте добры, успокойтесь — у меня ужасно болит голова. А вы, прошу, ни в чем себе не отказывайте, ешьте на здоровье!
Алис отложила в сторону мех с вином и постаралась не подать виду, что готова лопнуть от злости, в то время как Рольф, скрестив руки на груди, молча вперил взгляд в пространство.
Праздничный вечер шел своим чередом.
Казалось, застолье будет тянуться вечно — однако и оно в конце концов кончилось.
Рольф прохаживался по кабинету, ожидая приглашения войти в спальню, где Алис готовилась лечь на брачное ложе. У него ломило все тело от усталости, и больше всего ему хотелось просто лечь и выспаться. Это была их первая ночь, и все же… Вряд ли он найдет в себе силы овладеть тварью, доставшейся ему в жены.
Алис дрожала всем телом и ничего не могла с собой поделать. В этот день сбылась ее мечта — она стала женой норманна; но теперь, когда пришла пора платить за обретенные богатства и власть, ей стало страшно.
Она с ужасом вспоминала его огромное, до отвращения, тело. То ли дело ее покойный жених, Билл, такой стройный, такой изящный и галантный!
Только не поддаться отвращению и страху, только не закричать от боли! Нет, она ни за что не доставит проклятой Кейдре нечаянной радости!
Когда он вошел, то, как всегда, вел себя грубо, надменно и, даже не посмотрев на нее, стал раздеваться. Бесстыжий дикарь! Алис спрятала лицо под одеяло.
Кровать заскрипела под его тяжестью, и невеста затаилась ни жива ни мертва. Она терпеливо ждала, обливаясь холодным потом. Почему он не трогает ее? Он вообще не шевелится!
Наконец Алис не выдержала и выглянула из-под одеяла.
Норманн лежал на спине, прикрыв рукой глаза, и спал!
Алис не знала, что и подумать.
Облегчение, испытанное ею поначалу, сменил гнев. Он даже не захотел ее как женщину! Этот тип не дает прохода ее сестре — а на нее ему плевать. Но ведь она, а не Кейдре его невеста; и пока он не овладеет ею, их брак не может считаться действительным в глазах Всевышнего! Вспомнив об этом, Алис буквально закипела от злости.
Рольф не сразу пришел в себя, но уже в полусне почувствовал живое тепло, исходившее с другого края кровати. Распрямившись, его рука наткнулась на податливое женское тело.
Все еще до конца не очнувшись, он испытал вспышку восторга: вот она, Кейдре, наконец-то здесь, под боком, смирная и покорная!
Но беспощадная память тут же принесла ему откровенное разочарование.
Это была не Кейдре.
Повернув голову, он увидел леди Алис, свою невесту.
На этот раз окончательно проснувшись, Рольф тяжело вздохнул. Он чувствовал, как тяжело пульсирует переполненный кровью член. Прошлой ночью ему так и не хватило духа закрепить их брак, а теперь, по мере того как он понимал, что ему предстоит овладеть не Кейдре, а ее сестрой, желание утолить физический голод угасало с каждой секундой. Пожалуй, ему следует довести дело до конца как можно скорее, а то недолго и опозориться!
Почувствовав на себе его руку, Алис испуганно охнула. Рольф зажмурился и едва попытался представить на ее месте другую — рыжую пышнотелую ведьму, — как его снова охватило желание. Стараясь не обращать внимания на жалобные стоны, он ощупал сухое горячее лоно невесты… но тут во дворе запел рожок часового.
Тревога! Рольф замер. Он уже улегся на Алис, но все еще медлил; а тут уж ему стало совсем не до нее.
Рыцарь мгновенно вскочил с кровати и торопливо одевался.
Кто-то с топотом поднимался по лестнице, потом за дверью раздался громкий голос Гая.
— Входи! — рявкнул Рольф, перекрывая пронзительное пение рожка.
— Милорд, — Гай с трудом перевел дух, — простите, но…
— Что случилось? — нетерпеливо перебил его Рольф.
— Сакс сбежал!
Рольф на мгновение застыл: не может быть!
— Моркар сбежал! — повторил Гай. — Он скрылся!
Глава 24
— Как это произошло?
— Мы обнаружили, что его нет, милорд, когда слуга принес ему завтрак. Луи открыл люк, хотел опустить поднос — а там пусто!
Норманн был уже на полпути к двери.
— Милорд! — взмолилась Алис, натягивая одеяло до подбородка.
— Не время, миледи!
— Не забудьте, кто приложил к этому руку! — Новобрачная не скрывала своего злорадства. — Вы отлично знаете, что это моя сестра!
Рольф наградил ее презрительным взглядом и помчался вниз по лестнице; Гай последовал за ним.
— Разбей солдат на четыре отряда, пусть прочешут окрестности! Когда Луи заступил на пост?
— В полночь.
— Пленник был на месте?
— Он не знает! — мрачно отвечал Гай.
— А до него на посту стоял Жан?
— Да, милорд. Оба ждут приговора вашей милости.
Они вошли в пустой зал, где неловко переминались с ноги на ногу двое солдат.
— Кто из вас последним видел пленника? — грозно осведомился рыцарь.
— Я, милорд. — Жан выступил вперед.
— Когда?
— Прошлым утром.
— Прежде чем тебя сменили, ты убедился, что пленник на месте?
— Это было уже ночью, милорд. — Жан виновато понурился. — Я решил, что он спит.
— Выходит, ни он, ни ты, — суровый взгляд Рольфа приковал к месту Луи, — не соизволили проверить, все ли в порядке?
— Нет, милорд, — Луи вытянулся в струнку. — Я тоже думал, что он спит. Но…
— Что?
— Он никак не мог сбежать при мне — я все время был на посту и глаз не сомкнул! Клянусь вам, милорд, что не вру — провалиться мне на этом самом месте!
Рольфу показалось, что солдат говорит правду, и он повернулся к Жану:
— Ну а ты что скажешь?
— Виноват, ваша милость! — буркнул тот. — Живот у меня прихватило — прямо страсть! Едва в штаны не наложил, пока до кустов добежал — чуть кишки наружу не вывалились!
— И ты покинул свой пост, — беспощадно уточнил Рольф.
— Худо мне было, так худо — я даже не соображал, что творится!
Рольф презрительно скривился, но он умел держать свои чувства под контролем; только глаза выдавали душивший его гнев.
— И когда тебе стало так плохо?
— Аккурат после того, как я поел, милорд, как раз во время праздничного обеда!
— Отбери у него меч, — приказал Рольф, обращаясь к Гаю. И снова посмотрел на Жана: — Ты освобождаешься от своих обязанностей, пока я не решу, что с тобой делать.
— Вы полагаете… — Гай тревожно глянул на Рольфа.
— Не полагаю, а уверен — его отравили. Кто-то еще жаловался на такую странную болезнь?
— Нет.
— Милорд! — вдруг встрепенулся Жан.
— Да?
— Это ж она еду принесла!
— Кто? — Рольфу показалось, что сам воздух в зале застыл от напряжения.
— Та ведьма… ну, сестра миледи…
Ему не сразу удалось скинуть оцепенение, но все же он спросил:
— И ты ничего не заподозрил — даже после того, что случилось с Гаем в Кесопе?
— Еще как заподозрил, ваша милость, но она у меня на глазах все попробовала сама. Но она откусывала малюсенькие кусочки, милорд, уж совсем малюсенькие!
Рольфа затопила душная, черная ярость. Она отлично знала, на что идет, и все же сделала это! Измена — это слово терзало его, разрывало на части сердце и душу.
— Так я и знала! — выкрикнула Алис, незаметно подкравшаяся к норманну сзади. — Милорд, она и мне предлагала помочь освободить Моркара, да только не на ту напала! Я обозвала ее дурой и выгнала вон!
Рольф тут же насторожился, хотя сначала собирался попросту заткнуть Алис рот и выставить из зала.
— Почему вы не доложили об этом мне?
— Вы слишком крепко спали, милорд! — Алис потупилась, однако в ее глазах сверкало откровенное злорадство. — Я приказала Гаю бросить ее в темницу за измену, но он не подчинился!
Рольф мрачно уставился на Гая, и тому сразу стало не по себе.
— Леди Алис решила, что она отравила вас, милорд, и потому обвинила сестру в измене; но когда я убедился, что виноват не яд, а вино, то не счел нужным запирать ее в каземате. Если ваша милость считает, что я поступил неверно, я с радостью приму любое наказание.
— Ты все сделал правильно. — Рольф поднял руку и глубоко вздохнул. — Снаряжать погоню за Моркаром уже нет смысла — его наверняка и след простыл. Гай согласно кивнул.
— Разыщи Кейдре и привяжи перед конюшней. Да не забудь приставить к ней стражу!
— Слушаюсь, милорд!
Повернувшись, Рольф подошел к большому обеденному столу. Минуту он стоял неподвижно, однако рвавшаяся наружу ярость заставила его сжать руку в кулак и так грохнуть по столешнице, что дубовые доски не выдержали и дали трещину.
Кейдре окончательно измучилась в бесплодных попытках удобно устроиться на куче соломы. Веревка от связанных за спиной кистей рук тянулась вверх, к столбу у дверей конюшни. Ее часовой, развалившись на охапке сена, лениво следил за всеми, кто проходил мимо, но от зевак все равно не было отбою.
Кейдре провела здесь уже не один час и отупела настолько, что перестала обращать внимание и на издевки, и на сочувствие. Похоже, что вся округа собралась поглазеть на такую редкую картину. Слово «измена» то и дело тревожным шепотом пролетало над толпой.
Жена нового эрла тоже не отказала себе в удовольствии наведаться к пойманной мятежнице: она шла с гордым видом победительницы и не скрывала своей ненависти.
При виде Алис Кейдре напряглась всем телом, так что веревки врезались в кожу. Она не ожидала от сестры ничего хорошего.
— Ну, теперь ты у меня попляшешь, ведьма! — прошипела Алис. — Помяни мое слово.
Кейдре и без того едва держалась; у нее было такое чувство, что она вот-вот расплачется. К счастью, Алис спешила по своим делам и не задержалась надолго. Кейдре все еще не верилось, что в ее сестре может таиться такая лютая ненависть. Но в одном она права: Кейдре дорого заплатит за измену. Ее ведь предупреждали, и не раз!
Ох, Пречистая Дева Мария, что теперь с ней будет?
Как только она увидала этим утром Гая, то сразу поняла: он явился по ее душу. Ей даже не пришло в голову попытаться бежать — разве от норманнов скроешься! Единственное, на что у нее хватило сил, — гордо держать голову. Однако вместо того, чтобы отвести ее к Рольфу на скорую и суровую расправу, Гай привязал ее к позорному столбу, где она провела почти весь день.
Когда же наконец явится он?
Сердце Кейдре сжалось от смертельной тоски. Ожидание стало для нее самой изысканной пыткой. Он нарочно тянул время, чтобы сделать ее мучения непереносимыми, и добился своего!
Наступила ночь, и в темноте ее страхи разрослись до неимоверных размеров.
Теперь Кейдре уже не сомневалась, что ее ждет виселица, и молила Небо о милосердии.
И все же, несмотря на отчаяние, она не унизилась до расспросов, ни о чем не просила своих стражей, хотя предательское воображение не раз подсказывало ей выход: броситься перед норманном на колени и в слезах вымолить пощаду. Но она выстоит, выстоит во что бы то ни стало! Пока же ей было ясно одно — ее жизнь больше не стоит ни гроша.
Кейдре охватило какое-то странное оцепенение — полусон-полуявь, и она неподвижно застыла у позорного столба, в то время как перед глазами ее чередой проходили жестокие видения казней и пыток.
— Мы обнаружили, что его нет, милорд, когда слуга принес ему завтрак. Луи открыл люк, хотел опустить поднос — а там пусто!
Норманн был уже на полпути к двери.
— Милорд! — взмолилась Алис, натягивая одеяло до подбородка.
— Не время, миледи!
— Не забудьте, кто приложил к этому руку! — Новобрачная не скрывала своего злорадства. — Вы отлично знаете, что это моя сестра!
Рольф наградил ее презрительным взглядом и помчался вниз по лестнице; Гай последовал за ним.
— Разбей солдат на четыре отряда, пусть прочешут окрестности! Когда Луи заступил на пост?
— В полночь.
— Пленник был на месте?
— Он не знает! — мрачно отвечал Гай.
— А до него на посту стоял Жан?
— Да, милорд. Оба ждут приговора вашей милости.
Они вошли в пустой зал, где неловко переминались с ноги на ногу двое солдат.
— Кто из вас последним видел пленника? — грозно осведомился рыцарь.
— Я, милорд. — Жан выступил вперед.
— Когда?
— Прошлым утром.
— Прежде чем тебя сменили, ты убедился, что пленник на месте?
— Это было уже ночью, милорд. — Жан виновато понурился. — Я решил, что он спит.
— Выходит, ни он, ни ты, — суровый взгляд Рольфа приковал к месту Луи, — не соизволили проверить, все ли в порядке?
— Нет, милорд, — Луи вытянулся в струнку. — Я тоже думал, что он спит. Но…
— Что?
— Он никак не мог сбежать при мне — я все время был на посту и глаз не сомкнул! Клянусь вам, милорд, что не вру — провалиться мне на этом самом месте!
Рольфу показалось, что солдат говорит правду, и он повернулся к Жану:
— Ну а ты что скажешь?
— Виноват, ваша милость! — буркнул тот. — Живот у меня прихватило — прямо страсть! Едва в штаны не наложил, пока до кустов добежал — чуть кишки наружу не вывалились!
— И ты покинул свой пост, — беспощадно уточнил Рольф.
— Худо мне было, так худо — я даже не соображал, что творится!
Рольф презрительно скривился, но он умел держать свои чувства под контролем; только глаза выдавали душивший его гнев.
— И когда тебе стало так плохо?
— Аккурат после того, как я поел, милорд, как раз во время праздничного обеда!
— Отбери у него меч, — приказал Рольф, обращаясь к Гаю. И снова посмотрел на Жана: — Ты освобождаешься от своих обязанностей, пока я не решу, что с тобой делать.
— Вы полагаете… — Гай тревожно глянул на Рольфа.
— Не полагаю, а уверен — его отравили. Кто-то еще жаловался на такую странную болезнь?
— Нет.
— Милорд! — вдруг встрепенулся Жан.
— Да?
— Это ж она еду принесла!
— Кто? — Рольфу показалось, что сам воздух в зале застыл от напряжения.
— Та ведьма… ну, сестра миледи…
Ему не сразу удалось скинуть оцепенение, но все же он спросил:
— И ты ничего не заподозрил — даже после того, что случилось с Гаем в Кесопе?
— Еще как заподозрил, ваша милость, но она у меня на глазах все попробовала сама. Но она откусывала малюсенькие кусочки, милорд, уж совсем малюсенькие!
Рольфа затопила душная, черная ярость. Она отлично знала, на что идет, и все же сделала это! Измена — это слово терзало его, разрывало на части сердце и душу.
— Так я и знала! — выкрикнула Алис, незаметно подкравшаяся к норманну сзади. — Милорд, она и мне предлагала помочь освободить Моркара, да только не на ту напала! Я обозвала ее дурой и выгнала вон!
Рольф тут же насторожился, хотя сначала собирался попросту заткнуть Алис рот и выставить из зала.
— Почему вы не доложили об этом мне?
— Вы слишком крепко спали, милорд! — Алис потупилась, однако в ее глазах сверкало откровенное злорадство. — Я приказала Гаю бросить ее в темницу за измену, но он не подчинился!
Рольф мрачно уставился на Гая, и тому сразу стало не по себе.
— Леди Алис решила, что она отравила вас, милорд, и потому обвинила сестру в измене; но когда я убедился, что виноват не яд, а вино, то не счел нужным запирать ее в каземате. Если ваша милость считает, что я поступил неверно, я с радостью приму любое наказание.
— Ты все сделал правильно. — Рольф поднял руку и глубоко вздохнул. — Снаряжать погоню за Моркаром уже нет смысла — его наверняка и след простыл. Гай согласно кивнул.
— Разыщи Кейдре и привяжи перед конюшней. Да не забудь приставить к ней стражу!
— Слушаюсь, милорд!
Повернувшись, Рольф подошел к большому обеденному столу. Минуту он стоял неподвижно, однако рвавшаяся наружу ярость заставила его сжать руку в кулак и так грохнуть по столешнице, что дубовые доски не выдержали и дали трещину.
Кейдре окончательно измучилась в бесплодных попытках удобно устроиться на куче соломы. Веревка от связанных за спиной кистей рук тянулась вверх, к столбу у дверей конюшни. Ее часовой, развалившись на охапке сена, лениво следил за всеми, кто проходил мимо, но от зевак все равно не было отбою.
Кейдре провела здесь уже не один час и отупела настолько, что перестала обращать внимание и на издевки, и на сочувствие. Похоже, что вся округа собралась поглазеть на такую редкую картину. Слово «измена» то и дело тревожным шепотом пролетало над толпой.
Жена нового эрла тоже не отказала себе в удовольствии наведаться к пойманной мятежнице: она шла с гордым видом победительницы и не скрывала своей ненависти.
При виде Алис Кейдре напряглась всем телом, так что веревки врезались в кожу. Она не ожидала от сестры ничего хорошего.
— Ну, теперь ты у меня попляшешь, ведьма! — прошипела Алис. — Помяни мое слово.
Кейдре и без того едва держалась; у нее было такое чувство, что она вот-вот расплачется. К счастью, Алис спешила по своим делам и не задержалась надолго. Кейдре все еще не верилось, что в ее сестре может таиться такая лютая ненависть. Но в одном она права: Кейдре дорого заплатит за измену. Ее ведь предупреждали, и не раз!
Ох, Пречистая Дева Мария, что теперь с ней будет?
Как только она увидала этим утром Гая, то сразу поняла: он явился по ее душу. Ей даже не пришло в голову попытаться бежать — разве от норманнов скроешься! Единственное, на что у нее хватило сил, — гордо держать голову. Однако вместо того, чтобы отвести ее к Рольфу на скорую и суровую расправу, Гай привязал ее к позорному столбу, где она провела почти весь день.
Когда же наконец явится он?
Сердце Кейдре сжалось от смертельной тоски. Ожидание стало для нее самой изысканной пыткой. Он нарочно тянул время, чтобы сделать ее мучения непереносимыми, и добился своего!
Наступила ночь, и в темноте ее страхи разрослись до неимоверных размеров.
Теперь Кейдре уже не сомневалась, что ее ждет виселица, и молила Небо о милосердии.
И все же, несмотря на отчаяние, она не унизилась до расспросов, ни о чем не просила своих стражей, хотя предательское воображение не раз подсказывало ей выход: броситься перед норманном на колени и в слезах вымолить пощаду. Но она выстоит, выстоит во что бы то ни стало! Пока же ей было ясно одно — ее жизнь больше не стоит ни гроша.
Кейдре охватило какое-то странное оцепенение — полусон-полуявь, и она неподвижно застыла у позорного столба, в то время как перед глазами ее чередой проходили жестокие видения казней и пыток.
Глава 25
Глаза у Рольфа горели так, словно в них насыпали песку. Он всю ночь просидел в одиночестве в зале, то и дело проваливаясь в тяжелую дрему, превращавшуюся в настоящий кошмар. Он видел Кейдре с исхлестанной до крови спиной и открывал рот, чтобы закричать, но не мог издать ни звука. Потом он просыпался, обливаясь холодным потом, и снова засыпал.
Когда Рольф проснулся в очередной раз, близился рассвет.
Нет, он не сможет!
Не сможет выполнить свой долг?
Рольф устало провел рукой по лицу. Он лорд, начальник над своими людьми. Его слово — закон. Он не добился бы столь высокого положения, если бы не выжигал измену в своих рядах каленым железом.
И все-таки он не может этого сделать.
— Милорд!
Только тут заметив вошедшего помощника, Рольф жестом предложил ему сесть и буркнул:
— Я не могу.
— Она с самого начала сглазила вас, милорд! — Гай был его близким другом и с полуслова понял, о чем речь.
— Да, ты прав.
— О том, что она сделала, уже известно всей деревне!
— Знаю.
— Теперь все ждут, что ее накажут.
Рольф лишь мрачно улыбнулся в ответ.
— Вы обязаны ее наказать!
— Будь она моей женой, — заговорил Рольф, — я бы запер ее в башне и выбросил в море ключ — и никто не посмел бы возражать!
— Но она не ваша жена!
Рольф расхохотался. Он подумал о своей жене, которая спала наверху и которую он не видел с прошлого утра, когда ему доложили о побеге.
— Можешь мне поверить, Гай, я не хуже тебя разбираюсь, кто из них моя жена, а кто — нет! — сказал де Варенн. — В полдень будет суд.
— Да, милорд. — Гай не скрывал своей тревоги.
— И тогда я выполню свой долг.
Кейдре узнала новость вместе со всеми: в полдень эрл объявит, какое наказание назначено ей за измену. Деревня так и гудела от пересудов. Повесят или выдерут кнутом? А может, просто бросят на пару дней в темницу — ведь всем известно, что их милость благосклонен к этой ведьме!
Кейдре держалась из последних сил. Ей казалось, что время замерло и полдень никогда не наступит.
Неожиданно на солому упала чья-то тень, и девушка невольно вздрогнула: к ней не спеша подходила Алис.
— Он злой как черт! — сообщила сестра со зловещей ухмылкой. — Ты увела у него из-под носа самого ценного пленника и теперь пощады не жди!
Кейдре зажмурилась. Господь свидетель, это уж слишком! Алис присела на корточки и прошептала ей на ухо:
— Сегодня ты наконец подохнешь?
— Я готова встретить свою судьбу, — с неожиданным спокойствием ответила Кейдре.
— Будто кто тебя об этом спрашивает! — Алис презрительно скривила губы.
Наверное, небо услышало молитвы Кейдре — на этом сестра удовлетворила свою жажду мести и удалилась. Кейдре скорчилась, стоя на коленях и едва дыша. Значит, все кончено… А ведь до последней минуты где-то в глубине ее души еще жила надежда на спасение!
И тут случилось нечто невероятное — ужас и оцепенение куда-то исчезли, сердце стало биться ровно и спокойно, как будто она выпила снотворного. Кейдре уселась на прежнее место и стала ждать полудня.
В назначенный час Рольф вышел на крыльцо. Как и следовало ожидать, во дворе собралась вся округа. Бельтайн и Луи по его приказу нарочно прошлись по деревне, сгоняя на суд всех, кто хотел отсидеться дома. Пусть все видят, какая жестокая расплата ждет любого уличенного в измене!
Лицо рыцаря застыло, превратившись в суровую неподвижную маску. Леди Алис, гордо выпрямившись, стояла рядом, опираясь на руку своего мужа.
По толпе пролетел возбужденный шепот, и кто-то крикнул:
— Идут!
У Рольфа все сжалось внутри. Он молча смотрел, как Гай подводит Кейдре к крыльцу. Она шагала спокойно, высоко подняв голову, и на ее прекрасном лице не было заметно ни тревоги, ни страха.
Гай заставил ее остановиться возле крыльца. Взгляд фиалковых очей был безмятежен, и Рольф с удивлением прочитал в них незыблемую веру. Еще ни в одном человеческом существе не доводилось ему встречать такую отвагу и достоинство.
— Кейдре, — вполголоса окликнул он, против воли обращаясь к ней как к близкому другу.
— Я готова, — просто отвечала она с уверенной улыбкой. Рольфу захотелось ринуться к ней, обнять, защитить от того, что сейчас случится.
— Ты признана виновной в измене. Назначаю тебе десять ударов кнутом.
Кейдре растерянно смотрела на него. Десять ударов кнутом! Какая-то порка — вместо виселицы! Лживая сучка ее обманула! Ее не повесят, она останется жить!
Рольф видел и ее удивление, и ее радость и испытал еще больший шок: она совершенно искренне полагала, что идет на смерть, но и глазом не моргнула!
В толпе послышались одобрительные возгласы; лишь Алис разочарованно сморщилась. Впрочем, какое ему дело до них до всех! Он все еще не мог поверить в сверхъестественную отвагу Кейдре и в то, что она могла считать его настолько жестоким, чтобы приговорить ее к смерти.
— Десять ударов, — хрипло повторил он. Любой, кому пришлось испытать это наказание на собственной шкуре, мог с уверенностью сказать, что для женщины этого более чем достаточно.
Не доверяя себе и опасаясь, что в следующую минуту он отменит свой собственный приказ, Рольф резко кивнул Гаю.
Кейдре крепко привязали к столбу и содрали со спины платье. При виде ее нежной спины у Рольфа сжалось горло.
— Луи! — рявкнул он и тут же тихо приказал своему солдату не слишком увлекаться, чтобы не оставить глубоких рубцов на коже.
Луи побледнел.
Рольф и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Видя, как испуганно напряглась Кейдре, он приказал:
— Начинай!
Кнут со свистом рассек воздух и врезался в кожу. Кейдре дернулась, но не закричала. Крови не было, но на спине осталась алая полоса. Рольф стиснул кулаки. Алис сдавленно хихикнула у него под боком.
— Постарайтесь не слишком радоваться, миледи! — процедил норманн.
Тем временем Кейдре дернулась от второго удара, и Рольф вздрогнул всем телом, хотя никогда прежде его не волновало зрелище физического наказания. Только на шестом ударе с ее губ слетел едва слышный стон. Рольф не заметил, что спустился на одну ступеньку. От седьмого удара кожа лопнула, и Кейдре со стоном обвисла на веревках. Чтобы не кинуться ей на помощь, Рольфу пришлось вцепиться в перила. Его уши резали протяжные стоны истязаемой и утробные восторженные звуки, издаваемые леди Алис при виде страданий сводной сестры.
Луи еще не успел опустить кнут после десятого удара, как Рольф был уже возле Кейдре. Он бережно обнял ее за талию.
— Не трогай меня! — охнула она.
— Мне очень жаль, — шептал рыцарь, освобождая ее от пут. Кейдре всхлипнула и, обхватив его руками за шею, спрятала лицо на его широкой груди.
Когда Рольф проснулся в очередной раз, близился рассвет.
Нет, он не сможет!
Не сможет выполнить свой долг?
Рольф устало провел рукой по лицу. Он лорд, начальник над своими людьми. Его слово — закон. Он не добился бы столь высокого положения, если бы не выжигал измену в своих рядах каленым железом.
И все-таки он не может этого сделать.
— Милорд!
Только тут заметив вошедшего помощника, Рольф жестом предложил ему сесть и буркнул:
— Я не могу.
— Она с самого начала сглазила вас, милорд! — Гай был его близким другом и с полуслова понял, о чем речь.
— Да, ты прав.
— О том, что она сделала, уже известно всей деревне!
— Знаю.
— Теперь все ждут, что ее накажут.
Рольф лишь мрачно улыбнулся в ответ.
— Вы обязаны ее наказать!
— Будь она моей женой, — заговорил Рольф, — я бы запер ее в башне и выбросил в море ключ — и никто не посмел бы возражать!
— Но она не ваша жена!
Рольф расхохотался. Он подумал о своей жене, которая спала наверху и которую он не видел с прошлого утра, когда ему доложили о побеге.
— Можешь мне поверить, Гай, я не хуже тебя разбираюсь, кто из них моя жена, а кто — нет! — сказал де Варенн. — В полдень будет суд.
— Да, милорд. — Гай не скрывал своей тревоги.
— И тогда я выполню свой долг.
Кейдре узнала новость вместе со всеми: в полдень эрл объявит, какое наказание назначено ей за измену. Деревня так и гудела от пересудов. Повесят или выдерут кнутом? А может, просто бросят на пару дней в темницу — ведь всем известно, что их милость благосклонен к этой ведьме!
Кейдре держалась из последних сил. Ей казалось, что время замерло и полдень никогда не наступит.
Неожиданно на солому упала чья-то тень, и девушка невольно вздрогнула: к ней не спеша подходила Алис.
— Он злой как черт! — сообщила сестра со зловещей ухмылкой. — Ты увела у него из-под носа самого ценного пленника и теперь пощады не жди!
Кейдре зажмурилась. Господь свидетель, это уж слишком! Алис присела на корточки и прошептала ей на ухо:
— Сегодня ты наконец подохнешь?
— Я готова встретить свою судьбу, — с неожиданным спокойствием ответила Кейдре.
— Будто кто тебя об этом спрашивает! — Алис презрительно скривила губы.
Наверное, небо услышало молитвы Кейдре — на этом сестра удовлетворила свою жажду мести и удалилась. Кейдре скорчилась, стоя на коленях и едва дыша. Значит, все кончено… А ведь до последней минуты где-то в глубине ее души еще жила надежда на спасение!
И тут случилось нечто невероятное — ужас и оцепенение куда-то исчезли, сердце стало биться ровно и спокойно, как будто она выпила снотворного. Кейдре уселась на прежнее место и стала ждать полудня.
В назначенный час Рольф вышел на крыльцо. Как и следовало ожидать, во дворе собралась вся округа. Бельтайн и Луи по его приказу нарочно прошлись по деревне, сгоняя на суд всех, кто хотел отсидеться дома. Пусть все видят, какая жестокая расплата ждет любого уличенного в измене!
Лицо рыцаря застыло, превратившись в суровую неподвижную маску. Леди Алис, гордо выпрямившись, стояла рядом, опираясь на руку своего мужа.
По толпе пролетел возбужденный шепот, и кто-то крикнул:
— Идут!
У Рольфа все сжалось внутри. Он молча смотрел, как Гай подводит Кейдре к крыльцу. Она шагала спокойно, высоко подняв голову, и на ее прекрасном лице не было заметно ни тревоги, ни страха.
Гай заставил ее остановиться возле крыльца. Взгляд фиалковых очей был безмятежен, и Рольф с удивлением прочитал в них незыблемую веру. Еще ни в одном человеческом существе не доводилось ему встречать такую отвагу и достоинство.
— Кейдре, — вполголоса окликнул он, против воли обращаясь к ней как к близкому другу.
— Я готова, — просто отвечала она с уверенной улыбкой. Рольфу захотелось ринуться к ней, обнять, защитить от того, что сейчас случится.
— Ты признана виновной в измене. Назначаю тебе десять ударов кнутом.
Кейдре растерянно смотрела на него. Десять ударов кнутом! Какая-то порка — вместо виселицы! Лживая сучка ее обманула! Ее не повесят, она останется жить!
Рольф видел и ее удивление, и ее радость и испытал еще больший шок: она совершенно искренне полагала, что идет на смерть, но и глазом не моргнула!
В толпе послышались одобрительные возгласы; лишь Алис разочарованно сморщилась. Впрочем, какое ему дело до них до всех! Он все еще не мог поверить в сверхъестественную отвагу Кейдре и в то, что она могла считать его настолько жестоким, чтобы приговорить ее к смерти.
— Десять ударов, — хрипло повторил он. Любой, кому пришлось испытать это наказание на собственной шкуре, мог с уверенностью сказать, что для женщины этого более чем достаточно.
Не доверяя себе и опасаясь, что в следующую минуту он отменит свой собственный приказ, Рольф резко кивнул Гаю.
Кейдре крепко привязали к столбу и содрали со спины платье. При виде ее нежной спины у Рольфа сжалось горло.
— Луи! — рявкнул он и тут же тихо приказал своему солдату не слишком увлекаться, чтобы не оставить глубоких рубцов на коже.
Луи побледнел.
Рольф и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Видя, как испуганно напряглась Кейдре, он приказал:
— Начинай!
Кнут со свистом рассек воздух и врезался в кожу. Кейдре дернулась, но не закричала. Крови не было, но на спине осталась алая полоса. Рольф стиснул кулаки. Алис сдавленно хихикнула у него под боком.
— Постарайтесь не слишком радоваться, миледи! — процедил норманн.
Тем временем Кейдре дернулась от второго удара, и Рольф вздрогнул всем телом, хотя никогда прежде его не волновало зрелище физического наказания. Только на шестом ударе с ее губ слетел едва слышный стон. Рольф не заметил, что спустился на одну ступеньку. От седьмого удара кожа лопнула, и Кейдре со стоном обвисла на веревках. Чтобы не кинуться ей на помощь, Рольфу пришлось вцепиться в перила. Его уши резали протяжные стоны истязаемой и утробные восторженные звуки, издаваемые леди Алис при виде страданий сводной сестры.
Луи еще не успел опустить кнут после десятого удара, как Рольф был уже возле Кейдре. Он бережно обнял ее за талию.
— Не трогай меня! — охнула она.
— Мне очень жаль, — шептал рыцарь, освобождая ее от пут. Кейдре всхлипнула и, обхватив его руками за шею, спрятала лицо на его широкой груди.
Глава 26
Рольф поспешно понес ее наверх и лишь в последний момент сообразил, что направляется к себе в спальню. Он торопливо повернулся и уложил Кейдре на кровать в той комнате, которую до замужества занимала Алис.
Сама она была легка на помине: ее личико пылало от праведного гнева.
— Что вы делаете, милорд? Эта мерзавка заслужила кандалы и темницу! Вы и без того были чересчур снисходительны к ней…
— Хватит кричать, как базарная баба! — взорвался Рольф. Алис побледнела.
— Марш к себе в комнату! Посидите там и подумайте, как следует вести себя настоящей леди!
— Вы сажаете меня под замок? — От изумления у нее чуть глаза не полезли на лоб.
— Вон отсюда! — зарычал Рольф. — Вон, пока я не вышвырнул тебя!
Алис несколько раз всхлипнула и вышла, громко хлопнув дверью.
Рольф зажмурился, стараясь выбросить из памяти отвратительную гримасу, с которой его жена любовалась на порку. Затем он метнулся к постели, но вместо того, чтобы попросить у него помощи, Кейдре подняла голову и с ненавистью простонала:
— Убирайся!
— Тебе нужен уход, — хрипло произнес он, поднимаясь на ноги. — И еще — я запрещаю тебе покидать эту комнату.
Так по крайней мере он сам сможет присматривать за ней. И лучше не рассуждать над тем, откуда возникло такое желание.
— Что? — Даже теперь ей не изменила привычная дерзость. — Ты не прислушаешься к совету своей доброй женушки, моей сестры, и не бросишь меня в темницу? Значит, наконец-то ты решил явить свое милосердие? — Но тут, к ее полному ужасу, предательская слезинка скатилась по бледной щеке.
Рольф так ненавидел себя в эти минуты, что сам не заметил, как умоляюще прошептал:
— Кейдре…
Ответом ему был еще один презрительный взгляд. Потом она отвернулась к стене.
Норманн понимал, что больше ему здесь делать нечего, но не сразу нашел в себе силы уйти.
Только после этого Кейдре дала волю слезам.
— Ну-ну, — приговаривала бабушка. — Я знаю, это очень больно, но нужно потерпеть!
Кейдре честно старалась выполнить приказ, пока бабушка промывала раны у нее на спине.
— Ты у меня вон какая сильная малышка! Я в два счета поставлю тебя на ноги!
— И не станешь меня ругать?
— Я слишком хорошо знаю тебя. Ты поступила так, как считала правильным. Себя не переиначишь!
— Но я ведь и правда должна помогать братьям! Должна!
— Тс-с, тише, не дергайся!
— Я его ненавижу! — прошептала Кейдре. — У него нет сердца!
— Неужели? — ворчливо возразила старуха. — Тогда с какой стати он собственноручно притащил тебя к себе домой, да вдобавок на глазах у всего Эльфгара?
— Ну, может быть, ему стало стыдно — хотя я в это не верю! — упрямилась Кейдре. Перед ее глазами снова всплыло его лицо, полное сострадания и мольбы. О чем же он ее молил, когда окликнул по имени?
— Этот норманн выполняет свой долг — как ты выполняешь свой. Ему и так непросто — женился на Алис, а глаз положил на тебя. И вот теперь еще это.
— Он просто не в состоянии насытиться, упрямый упырь! — негодовала Кейдре. — Этот человек ни одной юбки не пропустит, если ему приспичит. Сейчас ему пришло в голову поразвлечься со мной, да только приличия не позволяют гоняться за сестрой собственной жены, вот они бесится от похоти.
— Ага, ага, — подхватила бабка, — и ради этой самой похоти он приволок тебя полуживую на эту койку!
Кейдре не знала, что на это возразить, и просто сердито фыркнула.
Дверь отворилась, и в тот же миг она ощутила, что явился предмет их спора.
— Как она?
— Ничего, поправится. Это крестьянская жилка делает ее такой сильной.
Кейдре старалась не думать о том, что лежит перед ним совершенно беспомощная, с голой спиной.
— Шрамы останутся?
— Да, но не очень заметные — если часто менять повязку. Может, со временем они и совсем пройдут, кто знает?
— Со временем, — эхом подхватил Рольф.
— Больше тут ничем не поможешь. — Знахарка, кряхтя, поднялась на ноги.
Рольф еще раз окинул Кейдре внимательным взглядом и пошел вместе со старухой к двери, по дороге бросив:
— Спасибо.
— Не вам меня следует благодарить, милорд, — ухмыльнулась та.
— Спасибо, — с нажимом повторил де Варенн.
Алис прислушалась. Это он — его шаги.
Она заметалась по комнате, как загнанная в клетку кошка, и каждый стремительный шаг, каждая черта на напряженном лице выдавали ее ярость, но неожиданно она замерла и постаралась изобразить милую улыбку. Это было нелегко, очень лелегко.
Время ужина давно миновало. Норманн не позвал ее к общему столу; вместо этого слуга доставил ей ужин наверх. Алис не сомневалась, что всему Эльфгару известно о том, что муж посадил ее под замок, — и все из-за проклятой ведьмы!
Алис терзала ярость, но более всего — ненависть. Она всем сердцем ненавидела своего мужа, а для ненависти к его зазнобе у нее просто не находилось слов.
Но пока рано было давать волю чувствам. Рольф так и не прикоснулся к ней с того самого первого утра, и теперь следовало любой ценой заманить его в постель.
Алис проклинала свой страх и растерянность в первую брачную ночь и надеялась, что на этот раз им никто не помешает довести дело до конца, но норманн вошел в комнату и даже не глянул в ее сторону. Она уже переоделась в ночную сорочку и замерла у камина в изящной позе. В темных глазах ее затаилась тревога: что у него на уме?
Молча вздохнув, Рольф стал раздеваться.
— У вас усталый вид, милорд, — заметила Алис. — Позвольте я помогу.
Сама она была легка на помине: ее личико пылало от праведного гнева.
— Что вы делаете, милорд? Эта мерзавка заслужила кандалы и темницу! Вы и без того были чересчур снисходительны к ней…
— Хватит кричать, как базарная баба! — взорвался Рольф. Алис побледнела.
— Марш к себе в комнату! Посидите там и подумайте, как следует вести себя настоящей леди!
— Вы сажаете меня под замок? — От изумления у нее чуть глаза не полезли на лоб.
— Вон отсюда! — зарычал Рольф. — Вон, пока я не вышвырнул тебя!
Алис несколько раз всхлипнула и вышла, громко хлопнув дверью.
Рольф зажмурился, стараясь выбросить из памяти отвратительную гримасу, с которой его жена любовалась на порку. Затем он метнулся к постели, но вместо того, чтобы попросить у него помощи, Кейдре подняла голову и с ненавистью простонала:
— Убирайся!
— Тебе нужен уход, — хрипло произнес он, поднимаясь на ноги. — И еще — я запрещаю тебе покидать эту комнату.
Так по крайней мере он сам сможет присматривать за ней. И лучше не рассуждать над тем, откуда возникло такое желание.
— Что? — Даже теперь ей не изменила привычная дерзость. — Ты не прислушаешься к совету своей доброй женушки, моей сестры, и не бросишь меня в темницу? Значит, наконец-то ты решил явить свое милосердие? — Но тут, к ее полному ужасу, предательская слезинка скатилась по бледной щеке.
Рольф так ненавидел себя в эти минуты, что сам не заметил, как умоляюще прошептал:
— Кейдре…
Ответом ему был еще один презрительный взгляд. Потом она отвернулась к стене.
Норманн понимал, что больше ему здесь делать нечего, но не сразу нашел в себе силы уйти.
Только после этого Кейдре дала волю слезам.
— Ну-ну, — приговаривала бабушка. — Я знаю, это очень больно, но нужно потерпеть!
Кейдре честно старалась выполнить приказ, пока бабушка промывала раны у нее на спине.
— Ты у меня вон какая сильная малышка! Я в два счета поставлю тебя на ноги!
— И не станешь меня ругать?
— Я слишком хорошо знаю тебя. Ты поступила так, как считала правильным. Себя не переиначишь!
— Но я ведь и правда должна помогать братьям! Должна!
— Тс-с, тише, не дергайся!
— Я его ненавижу! — прошептала Кейдре. — У него нет сердца!
— Неужели? — ворчливо возразила старуха. — Тогда с какой стати он собственноручно притащил тебя к себе домой, да вдобавок на глазах у всего Эльфгара?
— Ну, может быть, ему стало стыдно — хотя я в это не верю! — упрямилась Кейдре. Перед ее глазами снова всплыло его лицо, полное сострадания и мольбы. О чем же он ее молил, когда окликнул по имени?
— Этот норманн выполняет свой долг — как ты выполняешь свой. Ему и так непросто — женился на Алис, а глаз положил на тебя. И вот теперь еще это.
— Он просто не в состоянии насытиться, упрямый упырь! — негодовала Кейдре. — Этот человек ни одной юбки не пропустит, если ему приспичит. Сейчас ему пришло в голову поразвлечься со мной, да только приличия не позволяют гоняться за сестрой собственной жены, вот они бесится от похоти.
— Ага, ага, — подхватила бабка, — и ради этой самой похоти он приволок тебя полуживую на эту койку!
Кейдре не знала, что на это возразить, и просто сердито фыркнула.
Дверь отворилась, и в тот же миг она ощутила, что явился предмет их спора.
— Как она?
— Ничего, поправится. Это крестьянская жилка делает ее такой сильной.
Кейдре старалась не думать о том, что лежит перед ним совершенно беспомощная, с голой спиной.
— Шрамы останутся?
— Да, но не очень заметные — если часто менять повязку. Может, со временем они и совсем пройдут, кто знает?
— Со временем, — эхом подхватил Рольф.
— Больше тут ничем не поможешь. — Знахарка, кряхтя, поднялась на ноги.
Рольф еще раз окинул Кейдре внимательным взглядом и пошел вместе со старухой к двери, по дороге бросив:
— Спасибо.
— Не вам меня следует благодарить, милорд, — ухмыльнулась та.
— Спасибо, — с нажимом повторил де Варенн.
Алис прислушалась. Это он — его шаги.
Она заметалась по комнате, как загнанная в клетку кошка, и каждый стремительный шаг, каждая черта на напряженном лице выдавали ее ярость, но неожиданно она замерла и постаралась изобразить милую улыбку. Это было нелегко, очень лелегко.
Время ужина давно миновало. Норманн не позвал ее к общему столу; вместо этого слуга доставил ей ужин наверх. Алис не сомневалась, что всему Эльфгару известно о том, что муж посадил ее под замок, — и все из-за проклятой ведьмы!
Алис терзала ярость, но более всего — ненависть. Она всем сердцем ненавидела своего мужа, а для ненависти к его зазнобе у нее просто не находилось слов.
Но пока рано было давать волю чувствам. Рольф так и не прикоснулся к ней с того самого первого утра, и теперь следовало любой ценой заманить его в постель.
Алис проклинала свой страх и растерянность в первую брачную ночь и надеялась, что на этот раз им никто не помешает довести дело до конца, но норманн вошел в комнату и даже не глянул в ее сторону. Она уже переоделась в ночную сорочку и замерла у камина в изящной позе. В темных глазах ее затаилась тревога: что у него на уме?
Молча вздохнув, Рольф стал раздеваться.
— У вас усталый вид, милорд, — заметила Алис. — Позвольте я помогу.