Эддингс Дэвид. Келльская пророчица (Маллореон - 5)

   - Со мной так всегда бывает, - со знанием дела заявил Гарион и тотчас же рассмеялся, выпуская изо рта клубы голубоватого пара. - Уж не знаю, подходящее ли это слово "всегда", но дважды это со мною было, точно говорю. И я вполне тебя понимаю. - Он поглядел на домик, с вершины кажущийся совсем крошечным. Что-то тут слишком уж тихо, а?
   - И ветра совсем нет, - согласился Дарник. - А снег съедает все звуки. Он склонил голову к плечу, напряженно прислушиваясь. - Да, теперь и мне кажется, что ночь чересчур тиха - да и звезды какие-то слишком яркие... Полагаю, всему этому есть вполне прозаичное объяснение.
   Бельгарат улыбнулся:
   - Друзья мои, вы оба безнадежные реалисты! В вас ни на грош романтики! Неужели вам в голову не приходит, что ночь эта и в самом деле особенная?
   Гарион и Дарник недоуменно взглянули на старика.
   - А вы остановитесь на секунду и вдумайтесь, - предложил им волшебник. Пол почти всю жизнь посвятила воспитанию чужих детей. Наблюдая за этим, я испытывал затаенную боль всякий раз, когда она брала на руки чужое дитя. Этой ночью все переменится - так разве ночь эта и вправду не особенная? Нынче у Польгары появится собственное, родное дитятко. Для вселенной это, возможно, и не ахти какое событие, но вот для нас - очень важное.
   - И вправду, - горячо согласился Дарник, но тотчас же впал в задумчивость. - Знаешь, Бельгарат, я в последнее время кое над чем размышляю.
   - Да, я в курсе.
   - Не кажется ли вам, что мы все возвращаемся к тому, с чего начинали? Разумеется, дважды в одну реку не войдешь и различия, безусловно, есть, но все на удивление знакомо...
   - А ведь и я думал о том же самом! - подхватил Гарион. - И меня не покидает все то же странное ощущение, что все это уже было.
   - Ничего нет естественнее возвращения домой для тех, кто долго странствовал, - пожал плечами Бельгарат, поддавая носком башмака снежный ком.
   - Сдается мне, не так все просто, дедушка.
   - И мне так кажется, - согласился Дарник. - По-моему, все гораздо сложнее и важнее.
   Бельгарат нахмурился и надолго умолк, размышляя.
   - А ведь и я согласен с вами, - признался он. - Эх, жаль, нет здесь Бельдина! Он бы все растолковал нам за одну минуту. Разумеется, никто из нас ни черта бы не понял, но он все равно объяснил бы. - Старик поскреб бороду. Впрочем, кажется, и я нашел объяснение.
   - Ну же, не томи! - взмолился Дарник.
   - Мы с Гарионом обсудили этот вопрос примерно год тому назад. Тогда он заметил, что события повторяются вновь и вновь, раз за разом. Ты, наверное, слышал этот наш разговор.
   Дарник кивнул.
   - И тогда мы решили - виной всему этому произошедший некогда раскол вселенной, который не позволяет наступить будущему.
   - Пожалуй, это не лишено смысла.
   - Но вот теперь все переменилось. Цирадис сделала свой выбор, и последствия катастрофы постепенно сглаживаются. Теперь будущее может наступить.
   - Тогда почему же все возвращается к истокам? - спросил Гарион.
   - Но это же совершенно логично, Гарион, - серьезно заговорил Дарник. Когда ты что-то начинаешь, то ведь начинаешь с начала, а не с конца, правда?
   - Давайте этим и ограничимся, - предложил Бельгарат. - Некогда жизнь остановилась. Теперь она продолжается. Все получили то, что заслужили. Мы с вами получили каждый свою награду, а наши противники жестоко наказаны. Это лишний раз доказывает, что мы не ошиблись в выборе пути.
   Гарион вдруг громко рассмеялся.
   - Что ж тут смешного? - изумился Дарник.
   - Перед самым рождением нашей малышки Сенедра получила письмо от Бархотки - ну, от Лизелль. Этой оторве удалось уговорить Шелка назначить день свадьбы. Думаю, и он получил по заслугам, но уверен, что, стоит ему подумать об этом, он всякий раз втихомолку ужасается.
   - А когда свадьба? - спросил Дарник.
   - Будущим летом. Лизелль хочет, чтобы все мы собрались в Бокторе, дабы лицезреть ее торжество над нашим общим другом.
   - Негоже так говорить, Гарион! - упрекнул его Дарник.
   - Скорее всего, это сущая правда, - хмыкнул Бельгарат. Потом полез за пазуху и извлек на свет глиняную бутылочку. - Кто хочет согреться? Тут самая адская жидкость, какую только можно найти в Стране улгов.
   - Бабушке это не пришлось бы по нраву, - предупредил Гарион.
   - Но ведь бабушки сейчас нет здесь, правда, Гарион? Бабушка немножечко занята, не так ли?
   Они молча стояли, глядя на занесенную снегом ферму. Крышу венчал великолепный пушистый сугроб, а с крылечка свешивались мерцающие сосульки, похожие на алмазные подвески. Окошки дома золотились, отбрасывая теплые отсветы на сугробы, да еще розоватым светом мерцали двери кузницы, где все еще пылало пламя в горне, на котором мужчины целый вечер кипятили никому не нужную воду. Не колеблемый ветром столб голубого дыма поднимался в небо из трубы так высоко, что достигал, казалось, самых звезд.
   Тут Гарион услышал странный звук - он даже не сразу понял, откуда он доносится. Звук издавал Шар - это была песня, полная томительного ожидания.
   И тут из домика послышался звонкий крик. Это был младенческий крик, но в нем звучали вовсе не возмущение и недовольство, столь обычные для воплей новорожденных, - нет, крик этот полон был изумления и невыразимого восторга.
   Шар вдруг замерцал нежным голубым светом, а томление в его песне сменилось радостью.
   Когда Шар смолк, Дарник вздохнул полной грудью.
   - Ну, теперь можно спускаться? - спросил он.
   - Лучше еще немного подождать, - сказал Бельгарат. - В подобных случаях всегда нужно время, чтобы немного прибраться в комнате, да и Польгаре надо дать возможность причесаться.
   - Она и растрепанная необыкновенно хороша, - улыбнулся Дарник.
   - Но она на сей счет иного мнения. Имей терпение.
   Тут Шар вновь завел томительную мелодию, которой словно аккомпанировал голос новорожденного.
   Трое друзей замерли на вершине холма, от их дыхания в воздухе клубился голубоватый пар - они завороженно прислушивались к этому двухголосому пению.
   - Прекрасные здоровые легкие, - успокоил Гарион молодого отца.
   Дарник рассеянна улыбнулся, весь превратившись в слух.
   И тут к этой необыкновенной песне присоединился третий голосок. Это снова был младенческий крик.
   На сей раз Шар засиял ярко-синим светом, осветив снег вокруг, и песня его наполнилась торжеством.
   - Я знал это! - воскликнул восхищенный Бельгарат.
   - Двое? - ахнул Дарник. - Двойняшки?
   - Это у нас семейное, Дарник, - захохотал Бельгарат, стиснув кузнеца в могучих объятиях.
   - Это мальчики или девочки? - спросил Дарник.
   - Какая разница? Впрочем, думаю, теперь вполне можно спуститься и выяснить все на месте.
   Но не успели они сделать и шага, как заметили, что во дворе происходит нечто весьма примечательное. С неба ударил вдруг мощный синий луч, вскоре подле него появился еще один, нежно-голубой. Когда эти гигантские световые колонны коснулись снега, домик словно омыло волнами лазури. Потом появились и другие лучи: красный и желтый, зеленый и фиолетовый... Были тут и оттенки, названий которых Гарион просто не знал. И вот наконец в самом центре этого буйства красок появилась величественная ослепительно белая мерцающая колоннам Подобно цветам радуги, лучи расположились полукругом - и все небо заиграло переливами пульсирующего радужного сияния.
   А во дворе фермы уже стояли боги, и голоса их вторили торжественной благословляющей песне Шара Алдура.
   Эрионд повернул к друзьям сияющее лицо и поманил их.
   - Идите к нам!
   - Теперь все закончилось, - раздался радостный голос Ула. - Теперь все хорошо.
   И вот, озаряемые божественным светом, трое друзей стали спускаться с заснеженного холма, чтобы собственными глазами узреть чудо, которое, хоть и происходит на земле ежеминутно, все же остается величайшим чудом на свете.
   Вот и настало время, дети мои, закрыть книгу сию. Будут и новые дни, и новые истории, но эта повесть закончена.