Эддингс Дэвид. Огненные купола (Тамули - 1)

   - Но ведь все ее соотечественники - рабы, милорд Стрейджен, - возразила Мелидира.
   - Рабство бывает разным, баронесса. Рабство народа атанов - скорее обычай, узаконенный государством. Миртаи же была самой настоящей рабыней. Ее еще ребенком разлучили с родителями, поработили и вынудили учиться самой стоять за себя. Теперь, когда она снова среди атанов, ей предоставился случай вернуть себе хотя бы часть детства. - Стрейджен помрачнел. - Мне-то такого случая никогда не представится. Мое рабство было врожденным и несколько иного толка, и смерть моего отца не освободила меня.
   - Вы уделяете этому чересчур много внимания, милорд Стрейджен, - сказала Мелидира. - Не стоит, право, так упорно делать средоточием всей своей жизни свое внебрачное происхождение. В жизни есть вещи гораздо важнее.
   Стрейджен остро глянул на нее, но тут же рассмеялся, заметно смущенный.
   - Неужели я и впрямь так заметно жалею себя, баронесса?
   - Не так, чтобы очень, милорд, но вы постоянно поминаете свое происхождение. К чему так беспокоиться, милорд? Присутствующим здесь безразлично, родились вы в законном браке или вне его, так с какой же стати вам-то маяться?
   - Вот видишь, Спархок, - сказал Стрейджен. - Именно это я и имел в виду. Она самая бесчестная особа из всех, кого я встречал в жизни.
   - Милорд Стрейджен! - воскликнула Мелидира.
   - Но это правда, дорогая баронесса, - ухмыльнулся Стрейджен. - Вы лжете не словами, а всем своим видом. Вы ведете себя так, словно в голове у вас ветер, а потом - раз - одной фразой обрушиваете здание, которое я возводил всю свою жизнь. "Внебрачное происхождение", Бог ты мой! Вы ухитрились обесценить трагедию всей моей жизни.
   - Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? - осведомилась она, округляя глаза с нарочито невинным видом.
   - Сдаюсь, - сказал Стрейджен, в комическом отчаянии поднимая руки. - Так на чем я остановился? Ах да, очевидная перемена в Миртаи. Я думаю, обряд Перехода очень важен для атанов, и это другая причина, по которой наша красавица-великанша ведет себя, как лепечущий младенец. Очевидно, когда мы доберемся до Атана, Энгесса намерен устроить для нее этот обряд, и сейчас она вовсю наслаждается последними днями детства.
   - Можно мне проехаться с тобой, отец? - спросила Даная.
   - Да, если хочешь.
   Принцесса поднялась с сиденья кареты, вручила Ролло Алиэн, а Мурр баронессе Мелидире и протянула руки к Спархоку.
   Он усадил ее на обычное место перед собой на седле.
   - Прокати меня, отец, - попросила она голосом маленькой девочки.
   - Мы скоро вернемся, - сказал Спархок жене и легким галопом поскакал прочь от кареты.
   - Стрейджен иногда бывает так утомителен, - едко заметила Даная. - Я очень рада, что Мелидира решила им заняться.
   - Что? - ошеломленно переспросил Спархок.
   - Где твои глаза, отец?
   - Я особенно не присматривался. Они и в самом деле неравнодушны друг к другу?
   - Во всяком случае она. Стрейджен узнает о своих чувствах, когда Мелидира будет готова ему об этом сказать. Что произошло в Дарсасе?
   Спархок помолчал, борясь со своей совестью.
   - Можно ли считать тебя духовной особой? - осторожно осведомился он.
   - Это какой-то новый подход к делу.
   - Ответь на вопрос, Даная. Имеешь ты отношение к религии или нет?
   - Разумеется, да, Спархок. Собственно, я и есть средоточие религии.
   - Стало быть, в общих чертах тебя можно было бы назвать... э-э... духовным лицом?
   - Спархок, к чему ты клонишь?
   - Просто скажи "да", и все. Я иду на цыпочках по грани нарушения клятвы, и мне нужно хотя бы формальное обоснование.
   - Все, сдаюсь. Да, конечно, меня можно формально назвать духовным лицом, имеющим отношение к церкви - к другой церкви, конечно, но это не меняет сути дела.
   - Благодарю. Я поклялся не раскрывать этой тайны никому, кроме духовного лица. Ты - духовное лицо, так что тебе я могу все рассказать.
   - Спархок, это же чистой воды софистика.
   - Я знаю, но она позволяет мне обойти клятву. Сабр - это шурин барона Котэка Элрон. - Спархок с подозрением глянул на нее. - Ты опять мошенничаешь?
   - Я?!
   - Даная, - сказал он, - ты слегка нарушила предел допустимых совпадений. Ты ведь все время знала то, что я тебе сейчас сказал, верно?
   - Во всяком случае, не в подробностях. То, что вы, люди, зовете "всеведением" - чисто человеческое понятие. Его выдумали, чтобы уверить людей, что они не могут справиться со всем на свете. У меня бывают намеки, догадки, краткие вспышки знания. Я знала, что в доме Котэка мы отыщем что-то важное, и знала, что если вы все будете слушать внимательно, то ничего не упустите.
   - Значит, это что-то вроде интуиции?
   - Это самое подходящее слово, Спархок. Наша интуиция более развита, чем ваша, и мы внимательнее прислушиваемся к ее голосу. Вы, люди, предпочитаете пропускать его мимо ушей - в особенности мужчины. В Дарсасе случилось кое-что еще, верно?
   Спархок кивнул:
   - Нам снова явилась тень. Мы с Эмбаном в это время разговаривали с архимандритом Монселом.
   - Кто бы ни стоял за всем этим, он очень глуп.
   - Тролли-Боги? А разве они и в самом деле не туповаты?
   - Спархок, мы не можем быть до конца уверены, что это Тролли-Боги.
   - А разве ты могла бы в этом разобраться? Я хочу сказать, разве нет способа определить, кто наш противник?
   Даная покачала головой:
   - Боюсь, что нет, Спархок. Мы, боги, очень искусно прячемся друг от друга. Впрочем, глупость этого явления тени в Дарсасе определенно говорит о том, что мы имеем дело с Троллями-Богами. Нам до сих пор так и не удалось растолковать им, почему солнце встает на востоке. Они, конечно, знают, что утром солнце взойдет, но вот где именно - так и не уверены.
   - По-моему, ты преувеличиваешь.
   - Разумеется. - Даная нахмурилась. - И все-таки, Спархок, не стоит нам цепляться исключительно за мысль, что наши противники - Тролли-Боги. Я чувствую кое-какие мелкие отличия... хотя, быть может, причиной их стали события в храме Азеша. Ты ведь тогда очень испугал Троллей-Богов. Я склонна скорее подозревать, что они заключили союз с кем-то еще. Тролли-Боги действовали бы куда прямолинейней. Однако если у них и впрямь есть союзник, он тоже простоват. Он, по всей видимости, давно не был во внешнем мире. Он окружил себя не самыми умными помощниками и судит о всех людях по своим поклонникам. Это его явление в Дарсасе было весьма серьёзным промахом. Ему не стоило так поступать, и все, чего он на самом деле добился, - подтвердил то, что ты рассказывал архимандриту - ты ведь рассказал ему обо всем, верно? - Спархок кивнул. - Нам совершенно необходимо заехать в Сарсос и потолковать с Сефренией.
   - Ты опять ускоришь время?
   - Нет, я, пожалуй, придумаю кое-что получше. Я не знаю еще, каковы планы наших врагов, но они по какой-то причине заторопились, так что нужно и нам постараться от них не отстать. А теперь, Спархок, верни меня в карету. Стрейджен, должно быть, уже вдоволь покрасовался своей образованностью, а от запаха твоих доспехов меня уже мутит.
   Хотя три разных отряда, составлявшие свиту королевы Эланы, объединяли общие интересы, Спархок, Энгесса и Кринг решили по возможности не смешивать пелоев, рыцарей церкви и атанов. Различия в обычаях и привычках сделали бы такое смешение просто опасным. Причин для недоразумений было слишком много, чтобы легкомысленно от них отмахнуться. Каждый командир усиленно требовал от своих подчиненных внимания и вежливости к остальным, и это лишь усиливало общее неловкое напряжение. В сущности, атаны, пелои и рыцари были скорее союзниками, чем друзьями, и то, что лишь немногие атаны могли говорить по-эленийски, лишь больше разделяло три составные части небольшого войска, продвигавшегося в глубь безлесных степей.
   С восточными пелоями они повстречались неподалеку от города Пелы, что в центральном Астеле. Предки Кринга покинули эти обширные травянистые равнины примерно три тысячи лет назад, однако несмотря на время и расстояние, разделявшее их, две ветви пелойского народа были на удивление схожи и внешностью, и традициями. Единственным, похоже, существенным различием было то, что восточные пелои явно предпочитали дротики, в то время как подданные Кринга отдавали предпочтение саблям. После ритуального обмена приветствиями и слегка затянувшейся церемонии, во время которой Кринг и его восточный родич восседали, скрестив ноги, на земле, "деля соль и беседуя о делах", а два войска настороженно замерли друг перед другом, разделенные тремя сотнями ярдов степной травы, было явно решено сегодня не воевать друг с другом, и Кринг подвел своего новообретенного друга и родственника к карете Эланы, чтобы представить его всем присутствующим. Доми восточных пелоев звали Тикуме. Он был немного выше Кринга, но тоже с обритой головой - обычай, который уходил корнями в древнюю историю этого кочевого народа.
   Тикуме вежливо поздоровался со всеми.
   - Немного странно видеть пелоев в союзе с иноземцами, - заметил он. - Доми Кринг рассказывал мне о жизни в Эозии, но я тогда еще не знал, что она может привести к такому вот необычному союзу. Конечно, мы с ним не беседовали вдвоем вот уже десять лет, а то и больше.
   - Вы встречались прежде, доми Тикуме? - удивился патриарх Эмбан.
   - Да, ваша светлость, - сказал Кринг. - Несколько лет назад доми Тикуме побывал в Пелозии, сопровождая короля Астела. Он счел обязательным погостить у меня.
   - Отец короля Алберена был намного умнее, чем его сын, - пояснил Тикуме, и много читал. Он заметил много схожего между Пелозией и Астелом, а потому нанес государственный визит королю Соросу. Он пригласил с собой и меня. - На лице Тикуме выразилось явное отвращение. - Если бы я знал заранее, что он собирается плыть на корабле, я бы, наверно, отказался от этого путешествия. Меня тошнило не переставая два полных месяца. Мы с доми Крингом хорошо поладили. Он был так добр, что пригласил меня с собой на болота поохотиться за ушами.
   - А он поделился с тобой прибылью, доми Тикуме? - невинно осведомилась Элана.
   - Прибылью, королева Элана? - озадаченно переспросил Тикуме.
   Кринг нервно хохотнул и слегка покраснел. И тут к карете подошла Миртаи.
   - Это она? - спросил Тикуме у Кринга. Тот счастливо кивнул.
   - Разве она не прекрасна?
   - Великолепна! - с почти благоговейным жаром согласился Тикуме. Затем он опустился на одно колено. - Домэ, - приветствовал он Миртаи, прижимая обе ладони к лицу.
   Миртаи вопросительно глянула на Кринга.
   - Это пелойское слово, любовь моя, - пояснил он. - Оно означает "подруга доми".
   - Это еще не решено, Кринг, - указала она.
   - Разве могут быть сомнения, любовь моя? - отозвался он.
   Тикуме все еще стоял на одном колене.
   - Ты войдешь в наше стойбище со всеми мыслимыми почестями, домэ Миртаи, объявил он, - ибо среди нашего народа ты - королева. Все будут преклонять колени перед тобой и уступать тебе дорогу. Стихи и песни будут слагаться в твою честь, и тебя осыплют богатыми дарами.
   - Ну и ну! - пробормотала Миртаи.
   - Твоя красота божественна, домэ Миртаи, - продолжал Тикуме, явно распаляясь. - Само твое присутствие озаряет тусклый мир и посрамляет само солнце. Я восхищен мудростью моего брата Кринга, который избрал тебя своей подругой. Приди же к нашим шатрам, о божественная, чтобы мой народ мог восхищаться тобой и преклоняться перед твоей красотой.
   - Боже мой! - зачарованно выдохнула Элана. - Мне никто никогда не говорил ничего подобного!
   - Мы просто не хотели смущать тебя, моя королева, - мягко пояснил Спархок. - Все мы относимся к тебе точно так же, но не хотели до поры до времени столь открыто выражать свои чувства.
   - Хорошо сказано, - одобрил Улаф.
   Миртаи поглядела на Кринга с новым интересом.
   - Почему ты ничего не сказал мне об этом, Кринг? - осведомилась она.
   - Я думал, ты знаешь, любовь моя.
   - Нет, не знала, - ответила она и помолчала, задумчиво выпятив нижнюю губу, затем добавила: - Но теперь знаю. Ты уже выбрал себе ома?
   - Спархок будет моим ома, сердце мое.
   - Спархок, - сказала Миртаи, - почему бы тебе не поговорить с атаном Энгессой? Скажи ему, что я благосклонна к ухаживаниям доми Кринга.
   - Это очень хорошая мысль, Миртаи, - отозвался Спархок. - Удивляюсь, как я сам об этом не подумал.
   ГЛАВА 14
   Город Пела в центральном Астеле был основным средоточием торговли, куда со всех концов Империи съезжались торговцы и перекупщики скота - заключать сделки с пелойскими скотоводами. Город с виду был какой-то запущенный, недостроенный, и неудивительно - здания его по большей части были не чем иным, как щедро разукрашенными фасадами, за которыми были воздвигнуты большие шатры. С начала времен никто даже и не пытался замостить его улицы, покрытые колеями и выбоинами, и когда по ним проходил караван повозок или гнали стадо скота, поднимавшаяся туча пыли заволакивала весь город. За расплывчатыми с виду границами города волновалось море шатров - переносные жилища кочевых пелоев.
   Тикуме провел их через город к холму, подножие которого окружали разноцветные полосатые шатры. Навес, растянутый на высоких кольях, затенял почетное место на самой вершине холма, и земля под навесом была выстлана коврами, завалена мехами и мягкими подушками.
   Миртаи была в центре всеобщего внимания. Ее довольно скудную походную одежду прикрывала пурпурная мантия до пят, признак ее почти королевского статуса. Кринг и Тикуме церемонно провели ее в самую середину лагеря и представили супруге Тикуме, остролицей женщине по имени Вида, которая тоже была облачена в пурпурную мантию и на Миртаи поглядывала с неприкрытой враждебностью.
   Спархок и все прочие присоединились к вождям пелоев в тени навеса как почетные гости.
   Супруга Тикуме становилась все мрачнее и мрачнее по мере того, как пелойские воины, один за другим представляясь Крингу и его будущей невесте, состязались друг с другом в многочисленных и изысканных комплиментах Миртаи. К комплиментам присоединялись дары и песни, воспевавшие красоту золото-кожей великанши.
   - Когда только они успели сочинить все эти песни? - шепотом спросил Телэн у Стрейджена.
   - Мне думается, что эти песни сочинили давным-давно, - ответил Стрейджен. - Они просто вставили туда имя Миртаи, только и всего. Полагаю, что кроме песен будут еще и стихи. В Эмсате есть один третьесортный стихоплет, который весьма недурно зарабатывает на жизнь, сочиняя стихи и любовные письма для молодых дворян, которым лень или бездарность мешает сочинять самим. Существуют целые сборники таких творений с пропусками для имен - именно для такой цели.
   - И они просто заполняют пропуск именем своей девушки? - недоверчиво воскликнул Телэн.
   - Заполнять их именем чужой девушки вряд ли имело бы смысл, верно?
   - Но это бесчестно! - возмутился Телэн.
   - Какая свежая идея, Телэн, - рассмеялся патриарх Эмбан, - и как неожиданно услышать ее именно от тебя.
   - Нельзя мошенничать, когда говоришь девушке о своих чувствах, - настаивал Телэн. С недавних пор Телэн начал замечать девушек. Они, конечно, существовали и прежде, но прежде он не замечал их существования, а сейчас у него оказались некоторые на удивление стойкие убеждения. К чести его друзей, никто даже не улыбнулся этим его непривычным рассуждениям о честности. Что касается баронессы Мелидиры, она порывисто заключила Телэна в объятья.
   - Это еще зачем? - с некоторым подозрением осведомился он.
   - Да так, пустяки, - ответила баронесса, нежной ручкой касаясь его щеки. Когда ты в последний раз брился?
   - Кажется, на прошлой неделе - а может, позапрошлой.
   - По-моему, тебе опять пора побриться. Ты определенно взрослеешь, Телэн.
   Мальчик слегка покраснел.
   Принцесса Даная хитро подмигнула Спархоку.
   После даров, стихов и песен последовала демонстрация воинской удали. Соплеменники Кринга красовались тем, как ловко они управляются с саблями. Подданные Тикуме вышли на поле с дротиками, которые они метали в цель либо сражались ими как короткими копьями. Сэр Берит выбил из седла такого же молодого сириникийского рыцаря, а двое генидианцев со светлыми волосами, заплетенными в косички, устроили притворный, но оттого не менее устрашающий бой на топорах.
   - Обычное явление, Эмбан, - заметил посол Оскайн патриарху Укеры. Дружба этих двоих дошла уже до той стадии, когда они начали в разговоре отбрасывать титулы. - Жизнь воинственных народов, как правило, бывает ограничена множеством церемоний и ритуалов.
   - Это я заметил, Оскайн, - улыбнулся Эмбан. - Наши рыцари церкви - самые вежливые и церемонные люди, каких я знаю.
   - Благоразумие, ваша светлость, - загадочно пояснил Улаф.
   - Рано или поздно вы к этому привыкнете, ваше превосходительство, заверил посла Тиниен. - Сэр Улаф весьма скуп на слова.
   - У меня и в мыслях не было говорить загадками, - отозвался Улаф. - Я только хотел сказать, что трудно быть невежливым с человеком, у которого в руках топор.
   Атан Энгесса встал и слегка чопорно поклонился Элане.
   - Могу я испытать твою рабыню, Элана-королева? - спросил он.
   - Что, собственно, ты имеешь в виду, атан Энгесса? - настороженно спросила она.
   - Близится время обряда Перехода. Мы должны решить, готова ли она. Эти воины показывают свою удаль. Я и атана Миртаи примем в этом участие. Это будет самое подходящее время для испытания.
   - Как знаешь, атан, - согласилась Элана, - если только сама атана не возражает.
   - Она не станет возражать, Элана-королева, если только она истинная атана. - Энгесса резко развернулся и зашагал туда, где среди пелоев восседала Миртаи.
   - Решительно, - заметила Мелидира, - Миртаи сегодня в центре всех событий.
   - Я считаю, что это просто чудесно, - отозвалась Элана. - В другое время она почти всегда держится в тени. Она заслужила хоть капельку внимания.
   - Но ведь все это по политическим соображениям, - вставил Стрейджен. Подданные Тикуме осыпают Миртаи вниманием, чтобы задобрить Кринга.
   - Знаю, Стрейджен, но все равно это чудесно. - Элана задумчиво поглядела на свою золотокожую рабыню. - Спархок, я сочла бы личной честью для себя, если бы ты как можно скорее переговорил с атаном Энгессой. Миртаи надлежит получить хоть немного счастья.
   - Я приложу все усилия, моя королева.
   Миртаи охотно согласилась на предложенное Энгессой испытание. Грациозно поднявшись, она расстегнула застежку на вороте пурпурной мантии и сбросила ее с плеч.
   Пелои дружно ахнули. Их женщины обычно облачались в более скромные одежды. Презрительная гримаса на лице Виды слегка поблекла. Миртаи была в высшей степени женственна. А также хорошо вооружена, и это тоже потрясло пелоев. Она и Энгесса вышли на открытое место перед навесом, коротко склонили головы в ритуальном приветствии и обнажили мечи.
   Спархок полагал, что может отличить показательный поединок от настоящего боя, но то, что происходило на его глазах, ломало всякие рамки. Казалось, что Миртаи и Энгесса нешуточно стараются убить друг друга. Они в совершенстве владели мечами, но их манера фехтования включала в себя куда больше физических контактов, чем западный стиль боя.
   - Похоже на кулачный бой с мечами, - заметил Келтэн Улафу.
   - Верно, - согласился тот. - Хотел бы я знать, можно ли проделывать такое в схватке на топорах. Если б можно было лягнуть кого-то в лицо, как сейчас сделала Миртаи, а потом нанести удар топором, сколько бы я выиграл поединков!..
   - Так и знал, что она с ним это проделает, - засмеялся Келтэн, когда Энгесса рухнул навзничь в пыль. - Она уже испытала этот прием на мне.
   Энгесса, однако, не стал валяться на земле, переводя дыхание, как валялся когда-то Келтэн. Атан стремительно перекатился подальше от Миртаи и вскочил, по-прежнему сжимая в руке меч. Он вскинул клинок, салютуя, и тут же снова ринулся в атаку.
   "Испытание" продолжалось еще несколько минут, покуда один из наблюдавших за боем атанов не ударил кулаком по своему нагруднику, давая знак закончить поединок. Этот человек был намного старше своих соплеменников - по крайней мере, так могло показаться. Волосы у него были совершенно белые, но в остальном он с виду ничем не отличался от других атанов.
   Миртаи и Энгесса обменялись церемонными поклонами, а затем он проводил ее на место. Вновь набросив пурпурную мантию, она опустилась на подушки. Презрительная гримаса окончательно исчезла с лицо супруги Тикуме.
   - Она готова, - сообщил Энгесса Элане и, сунув руку под нагрудник, осторожно потрогал ушибленное место. - Более чем готова, - добавил он. - Она искусный и опасный противник. Я горжусь тем, что именно меня она будет звать отцом. Она прибавит блеска моему имени.
   - Мы все любим ее, атан Энгесса, - улыбнулась Элана. - Я так рада, что и ты разделяешь наши чувства. - Она обрушила на сурового атана всю мощь своей разрушительной улыбки, и он нерешительно, словно против воли, улыбнулся в ответ.
   - По-моему, сегодня он проиграл дважды, - прошептал Телэн Спархоку.
   - Похоже на то, - согласился тот.
   - Мы никак не можем изловить их, друг Спархок, - говорил Тикуме вечером того же дня, когда все они удобно растянулись на коврах возле ярко пылавшего костра. - Эти степи - открытые травянистые равнины, почти безлесные, и укрыться здесь негде, а по высокой траве нельзя проехать, не оставив такой след, что и слепой заметит. Они появляются из ниоткуда, убивают пастухов и угоняют скот. Я сам гнался за одним таким отрядом. Они угнали сто голов скота и оставляли на траве широкий след. И вдруг через пару миль след оборвался. Не было никаких признаков, что они рассыпались по сторонам. Они попросту исчезли - словно кто-то подхватил их и унес в небеса.
   - А других беспорядков у вас не было, доми? - осторожно спросил Тиниен. Я хочу сказать - среди твоих подданных нет никаких волнений, странных слухов, преданий - и всего такого прочего?
   - Нет, друг Тиниен, - усмехнулся Тикуме. - Мы народ открытый и откровенный. Мы не прячем друг от друга своих чувств. Если б что-то было неладно, я бы давно уже знал об этом. Я слыхал, что творится в окрестностях Дарсаса, так что понимаю, почему ты задаешь такие вопросы. Нет, здесь не происходит ничего подобного. Мы не поклоняемся своим героям, как в других краях, мы просто стараемся быть похожими на них. Кто-то крадет наш скот и убивает пастухов - вот и все. - Он слегка укоризненно поглядел на Оскайна. - Я нисколько не хочу вас задеть, ваша честь, - продолжал он, - но хорошо бы вам предложить императору, чтобы он послал разобраться с этим делом кого-нибудь из атанов. Если мы станем разбираться сами, нашим соседям это может не понравиться. Мы, пелои, становимся немножко несдержанными, когда кто-то угоняет наш скот.
   - Я обращу внимание его императорского величества на это дело, - пообещал Оскайн.
   - И поскорее, друг Оскайн, - посоветовал Тикуме. - Как можно скорее.
   - Она умелый и искусный воин, Спархок-рыцарь, - говорил Энгесса на следующее утро, сидя со Спархоком у небольшого костра.
   - Согласен, - отвечал Спархок, - но согласно вашим же обычаям она еще дитя.
   - Потому-то я и веду переговоры за нее, - указал Энгесса. - Будь она взрослой, она сама говорила бы за себя. Дети порой не знают своей истинной цены.
   - Но ребенок не может стоить столько же, сколько взрослый.
   - Это не совсем верно, Спархок-рыцарь. Чем моложе женщина, тем выше ее цена.
   - Что за чепуха! - вмешалась Элана. Переговоры были деликатного свойства, а такие обычно проводятся с глазу на глаз. Однако для жены Спархока слова "обычно" не существовало. - Твое предложение, Спархок, совершенно неприемлемо.
   - Ты на чьей стороне, дорогая? - мягко спросил он.
   - Миртаи моя подруга, и я не допущу, чтобы ты оскорблял ее. Десять коней, подумать только! Я могла бы выручить столько за Телэна.
   - Ты и его собираешься продать?
   - Я только привела пример.
   Сэр Тиниен, проходивший мимо, тоже остановился около них. Из всего их отряда он был ближе всех с Крингом и остро чувствовал ответственность, которую возлагала на него дружба.
   - Какое же предложение ваше величество могли бы счесть приемлемым? осведомился он у Эланы.
   - Не меньше чем шестьдесят коней! - твердо заявила она.
   - Шестьдесят! - воскликнул Тиниен. - Вы же разорите Кринга! Что за жизнь будет у Миртаи, если вы отдадите ее за нищего?
   - Кринга вряд ли можно назвать нищим, сэр рыцарь, - огрызнулась она. - У него есть золото, которое король Сорос заплатил ему за уши земохцев.
   - Но это не его золото, ваше величество, - указал Тиниен. - Оно принадлежит его народу.
   Спархок усмехнулся и кивнул Энгессе. Незамеченные, они отошли от костра.
   - Я думаю, атан Энгесса, что они сойдутся на тридцати, - наудачу предположил он.
   - Вполне вероятно, - согласился Энгесса.
   - Мне это число кажется вполне справедливым. А тебе? - это уже звучало как предложение.
   - Приблизительно о таком числе я и думал, Спархок-рыцарь.
   - Я тоже. Значит, решено?
   - Решено. - И они ударили по рукам.
   - Скажем им об этом? - спросил атан, и на его лице появилась едва заметная усмешка.
   - Они развлекаются вовсю, - ухмыльнулся Спархок, - зачем же лишать их такого удовольствия? Мы сможем узнать, насколько верной окажется наша догадка. Кроме того, этот торг очень важен для Кринга и Миртаи. Если мы придем к соглашению за каких-то пару минут, им покажется, что их отдали задаром.
   - Ты весьма опытен и знающ, Спархок-рыцарь, - заметил Энгесса. - Ты в совершенстве постиг сердца мужчин - и женщин.
   - Энгесса-атан, - с грустью ответил Спархок, - не родился еще тот мужчина, который мог бы сказать, что в совершенстве постиг сердце женщины.
   Переговоры между Тиниеном и Эланой достигли между тем трагической стадии, когда оба вовсю обвиняли друг друга в разбивании сердец и тому подобном. Игра Эланы была великолепной. У королевы Элении был изрядный талант устраивать сцены, да к тому же она была искусным оратором. Она разражалась импровизациями на тему постыдной скаредности сэра Тиниена, и ее голос то поднимался, то снижался с истинно королевскими модуляциями. Тиниен, напротив, был хладнокровно рассудителен, хотя тоже время от времени поддавался эмоциям.