Эддингс Дэвид. Огненные купола (Тамули - 1)

   - Интересно, с чего бы это? - пробормотал Стрейджен.
   - Оскайн, - сказал Норкан, - как только доберешься до цивилизованных мест, пошли мне десятка два императорских гонцов с быстрыми конями. Ее величество хочет, чтобы связь с Материоном в эти трудные времена не прерывалась.
   - Хорошая идея, - согласился Оскайн.
   Затем Бетуана поднялась, возвышаясь над всеми присутствующими. Она нежно обняла Элану, затем Миртаи, явственно давая понять, что им пора продолжать свое путешествие на восток.
   - Я навсегда сохраню в памяти эту встречу, дорогая Бетуана, - сказала Элана.
   - И я тоже, дорогая моя сестра-королева, - ответила Бетуана на почти безупречном эленийском наречии.
   Элана улыбнулась.
   - Я уж гадала, как долго ты намерена скрывать, что знаешь наш язык, Бетуана, - сказала она.
   - Так ты знала? - удивилась Бетуана.
   Элана кивнула.
   - Очень трудно не выдать выражением лица или глаз, что понимаешь то, что тебе сейчас переведут. Почему ты хранишь в секрете свое знание эленийского?
   - Время, которое нужно переводчику, чтобы преобразовать твои слова в человеческую речь, можно использовать для того, чтобы обдумать ответ, - пожала плечами Бетуана.
   - Весьма полезная тактика, - восхищенно признала Элана. - Жалко, что я не могу применить ее в Эозии, ведь там все говорят по-эленийски.
   - Завяжи уши, - посоветовал Улаф.
   - Неужели он обязательно должен говорить такое? - пожаловалась Элана Спархоку.
   - Это всего лишь предложение, ваше величество, - пожал плечами Улаф. Притворитесь, что вы оглохли, и велите кому-нибудь выделывать пальцами кренделя перед вашим носом - якобы он переводит.
   Элана сердито уставилась на него.
   - Что за чушь, Улаф! Ты хоть представляешь себе, как это все нелепо и неудобно?
   - Я же сказал, ваше величество, что это всего лишь предложение, - мягко ответил Улаф. - Я не говорил, что оно окажется хорошим.
   После официального прощания, которое опять-таки было устроено главным образом ради Миртаи, королева и ее эскорт выехали из Атаны по восточной дороге в Лебас. Как только город исчез из виду, Оскайн, который на сей раз предпочел ехать верхом, предложил Спархоку, Стрейджену и Вэниону проехать вперед, чтобы побеседовать с другими рыцарями. Они нашли своих друзей в передних рядах отряда. Тиниен развлекал их изрядно приукрашенной и скорее всего выдуманной историей любовного приключения.
   - В чем дело? - спросил Келтэн, когда Спархок и его спутники присоединились к ним.
   - Минувшим вечером мы со Спархоком беседовали с Заластой и Сефренией, ответил Вэнион. - Мы решили, что надо бы поделиться плодами наших размышлений так, чтобы не слышала Элана.
   - Звучит зловеще, - заметил светловолосый пандионец.
   - Не совсем, - усмехнулся Вэнион. - Наши умозаключения пока еще туманны, а тревожить королеву, покуда у нас нет полной уверенности, не стоит.
   - Так нам, стало быть, есть о чем тревожиться, лорд Вэнион? - осведомился Телэн.
   - Всегда найдется о чем потревожиться, - заметил брату Халэд.
   - Мы пришли к заключению, что наш противник - бог, - сообщил Вэнион. Уверен, что все вы более или менее уже сами об этом догадались.
   - Неужели тебе и впрямь было так необходимо приглашать меня в это путешествие? - жалобно спросил у Спархока Келтэн. - Я не очень-то умею справляться с богами.
   - А кто умеет-то?
   - Ты, например. В Земохе ты потрудился неплохо.
   - Наверное, мне просто повезло.
   - Вот как мы рассуждали, - продолжал Вэнион. - Все вы снова видели эту тень и облако. По крайней мере внешне они очень похожи на проявление чьей-то божественной сути, а что касается армий из прошлого - ламорков и киргаев, воскресить их было бы не под силу смертному. Заласта сказал нам, что сам однажды пытался это сделать и у него ничего не вышло. Уж если он не справился, мы можем быть уверены, что это не удастся ни одному человеку в мире.
   - Логично, - согласился Бевьер.
   - Благодарю тебя. Далее, какое-то время тому назад все тролли покинули Талесию и появились здесь, в Атане. Мы более или менее сошлись на том, что тролли не поступили бы так, если б им не приказал тот, кому они не могут не подчиниться. Совокупно с явлением тени это прямо указывает на Троллей-Богов. Сефрения не уверена в том, что они навечно заперты в Беллиоме, так что нам пришлось примириться с тем, что они каким-то образом могли выбраться на свободу.
   - Что-то это не очень похоже на историю с хорошим концом, - кисло заметил Телэн.
   - Да, - согласился Тиниен, - история выходит мрачноватая.
   Вэнион поднял руку.
   - Дальше будет хуже, - заверил он. - Мы сошлись на том, что все эти заговоры с явлением древних героев, разжиганием национализма и тому подобным были бы не под силу одним Троллям-Богам. Непохоже, чтобы они имели какое-то представление о политике, так что, я полагаю, нам стоит обдумать возможность союза Троллей-Богов с кем-то еще. Некто - человек или бессмертный - занимается политикой, а Тролли-Боги обеспечивают грубую силу. Они повелевают троллями и воскрешают мертвецов.
   - То есть их используют? - спросил Улаф.
   - Похоже на то.
   - Это чушь, лорд Вэнион, - откровенно заявил талесиец.
   - Отчего же?
   - А какой прок троллям от этого союза? С какой стати Тролли-Боги заключат с кем-то соглашение, если от него нет прока их приверженцам? Тролли не могут править миром, потому что никогда не смогут покинуть горы.
   - Почему же нет? - спросил Берит.
   - Из-за густой шерсти и толстой шкуры. Тролли могут жить только в холодных краях. Если тролля выставить на два дня под летнее солнышко, он попросту испустит дух. Их тела устроены так, чтобы сохранять тепло, а не избавляться от него.
   - И впрямь, лорд Вэнион, - согласился Оскайн, - в твоей теории имеется значительный пробел.
   - Я думаю, что мог бы найти объяснение этому, - сказал Стрейджен. - Наш враг - или враги - стремится переустроить мир, верно?
   - Да, по крайней мере, его вершину, - подтвердил Тиниен. - До сих пор я не слыхал ни о ком, кто хотел бы перевернуть мир с ног на голову и поставить у власти крестьян.
   - Возможно, это еще впереди, - усмехнулся Стрейджен. - Итак, наш безымянный друг желает изменить мир, но у него одного недостает силы перевернуть его вверх тормашками. Ему нужно могущество Троллей-Богов, но что может он пообещать троллям взамен их помощи? Чего хотят тролли превыше всего?
   - Талесию, - мрачно ответил Улаф.
   - Вот именно. Разве Тролли-Боги не ухватились бы за возможность уничтожить в Талесии всех стириков и эленийцев и вернуть полуостров в полное владычество троллей? Если кто-то стремится изгнать из мира младших богов Стирикума или по крайней мере провозглашает такую цель - разве для Троллей-Богов она не будет заманчива? Ведь это младшие боги первыми прогнали их, из-за младших богов им пришлось прятаться. Это, конечно, чистой воды предположения, но допустим, что наш приятель нашел способ освободить Троллей-Богов из Беллиома. Затем он предложил им союз, посулив очистить от эленийцев и стириков Талесию - а возможно, и все северное побережье обоих континентов - в обмен на их помощь. Тролли получают север, а наш приятель - остальной мир. Будь я троллем, такая сделка показалась бы мне весьма соблазнительной .
   - Пожалуй, он прав, - признал Улаф.
   - Его объяснение отвечает и на мои сомнения относительно этой теории, подтвердил Бевьер. - Возможно, между нашим приятелем и Троллями-Богами нет конкретного соглашения, но что-то между ними явно существует. Что же мы тогда должны сделать?
   - Разорвать этот союз, - ответил Спархок.
   - Это не так-то легко, когда один из союзников неизвестен, - заметил Келтэн.
   - Зато нам хотя бы отчасти известен другой, так что можно сосредоточиться на нем. Твоя теория, Вэнион, несколько сужает мои расчеты. Думаю, что мне все же придется объявить войну троллям.
   - Что-то я не понимаю, что здесь к чему, - признался Оскайн.
   - Боги, ваше превосходительство, черпают силу из своих приверженцев и почитателей, - пояснил Бевьер. - Чем больше их, тем сильнее бог. Если Спархок начнет убивать троллей, Тролли-Боги тотчас почувствуют это. Если он убьет достаточно много троллей, они откажутся от союза. У них не будет иного выхода, если им хочется жить, а мы еще в Земохе обнаружили, что Тролли-Боги очень любят жизнь. Они сломались мгновенно, когда Спархок пригрозил им, что уничтожит Беллиом вместе с ними.
   - Да, они тотчас проявили небывалую тягу к согласию, - подтвердил Спархок.
   - Вас ожидает истинное удовольствие, господа, - заметил Улаф. - Война с троллями - это очень, очень весело.
   В этот вечер они стали лагерем на ночь на лугу близ буйного горного ручья, который прорыл себе в горах глубокое ущелье. Внизу склоны ущелья густо поросли лесами, выше они круто примыкали к гряде обрывистых утесов, высившихся на добрую сотню футов над краем склонов. Хорошая оборонительная позиция, заметил сам себе Спархок, разглядывая лагерь. Вечер в ущелье наступил рано, и в сгущающихся сумерках пылали желтым пламенем костры, на которых стряпали ужин; дым от костров, синеватый и колеблющийся, уносился с ночным ветерком вниз по течению ручья.
   - Могу я поговорить с тобой, принц Спархок? - Это был Заласта. В сумерках отчетливо белело его стирикское одеяние.
   - Конечно, мудрый.
   - Боюсь, что я пришелся не по нраву твоей жене, - сказал маг. - Она старается быть вежливой, но ее неприязнь ко мне очевидна. Может быть, я чем-то оскорбил ее?
   - Не думаю, Заласта.
   Чуть заметная горькая усмешка тронула губы стирика.
   - Значит, это то, что мои соплеменники называют "эленийский недуг".
   - Сомневаюсь. Я сам воспитывал ее и сумел втолковать ей, что извечные предрассудки эленийцев не имеют под собой оснований. Ее отношение к стирикам происходит от моего, а рыцари церкви любят стириков - особенно пандионцы, потому что нашей наставницей была Сефрения. Мы все обожаем ее.
   - Да, - улыбнулся маг, - это я заметил. Мы и сами здесь не безгрешны. Наша неприязнь к эленийцам почти так же лишена здравого смысла, как ваша неприязнь к нам. Стало быть, нелюбовь твоей жены ко мне может происходить и из иной причины.
   - Вполне вероятно, мудрый, что виной всему твой акцент. Моя жена - сложная натура. Она очень умна, но и ей случается поступать вопреки здравому смыслу.
   - В таком случае мне лучше не мозолить ей глаза. Отныне я поеду верхом. То, что мы сидим рядом в карете, лишь усиливает ее неприязнь. Мне и прежде доводилось делать общее дело с людьми, которые относились ко мне неприязненно, и это мне не так уж и мешало. Как-нибудь на досуге я постараюсь завоевать ее сердце. - Заласта коротко улыбнулся. - Я очень хорошо умею завоевывать сердца, когда мне этого хочется. Он посмотрел в глубь ущелья, где в надвигающейся темноте белели пенные перекаты горного ручья.
   - Принц Спархок, существует ли хоть малейшая возможность вернуть Беллиом? - уже серьезно спросил он. - Боюсь, что без него мы находимся в весьма невыгодном положении. Нам просто необходимо нечто до такой степени могущественное, чтобы уравновесить наши силы с целой компанией богов. Волен ли ты сказать мне, где именно ты бросил Беллиом в море? Возможно, я сумел бы помочь тебе достать его.
   - Я волен говорить об этом безо всяких ограничений, мудрый, - невесело ответил Спархок. - В ограничениях нет нужды, потому что я ни малейшего понятия не имею, где находится это море. Место выбирала Афраэль, и она же устроила все так искусно, что мы не смогли узнать, где находимся. Можешь задать этот вопрос ей, только я могу побиться об заклад, что она тебе не ответит.
   Заласта усмехнулся.
   - Она все же чуточку своенравна, верно? - сказал он. - Но несмотря на это, мы все любили ее.
   - Да, верно, ты ведь вырос в одном селении с ней и Сефренией.
   - Это так, и я горжусь тем, что могу называть их своими друзьями. Держаться на равной ноге с Афраэль было и увлекательно, и очень нелегко. У нее весьма живой ум. Она объяснила тебе причину, по которой желала сохранить в тайне местонахождение Беллиома?
   - Не слишком внятно, но мне думается, она сочла, что Беллиом чересчур опасен, чтобы оставлять его на свободе. Он куда более вечен, чем сами боги, и, видимо, намного могущественнее их. Я не стал бы и пытаться вообразить себе, где и когда он зародился, но, похоже, это один из тех стихийных духов, которые принимали участие в сотворении вселенной. - Спархок улыбнулся. - Когда я узнал об этом, то изрядно перетрусил. Я носил в шести дюймах от сердца то, что способно зажигать новые солнца. Мне кажется, я могу понять, отчего Афраэль побаивается Беллиома. Она как-то сказала нам, что боги не могут ясно видеть будущее, и она не знает, что может произойти, если Беллиом попадет в дурные руки. Мы с ней уже нешуточно рисковали уничтожить весь мир, только бы Беллиом не попал в руки Азеша. Афраэль хотела спрятать Беллиом там, где бы никто не мог до него добраться.
   - Она совершила ошибку, принц Спархок.
   - На твоем месте я бы ей этого не говорил. Она может решить, что ты ее критикуешь. Заласта улыбнулся.
   - Афраэль знает меня и не сердится, когда мне вздумается покритиковать ее. Если, как ты говоришь, Беллиом - одна из тех стихий, которые творили вселенную, ему нужно позволить продолжать свой труд. Без этого вселенная будет несовершенна.
   Спархок пожал плечами.
   - Афраэль сказала, что этот мир не будет существовать вечно. В назначенный срок он разрушится, и тогда Беллиом обретет свободу. Человеческий разум содрогается от одной этой мысли, но мне думается, что целые эпохи, прошедшие с того мгновения, когда Беллиом попал в ловушку этого мира, и до мгновения, когда наше солнце взорвется и мир погибнет в огне - не более чем один миг для духа, заточенного в Беллиоме.
   - У меня самого, принц Спархок, перехватывает дух при мысли о вечности и бесконечности Беллиома, - признался Заласта.
   - Думаю, мудрый, что нам придется смириться с тем, что Беллиом потерян для нас навсегда, - сказал Спархок. - Согласен, положение у нас весьма невыгодное, но помощи, похоже, нам ждать неоткуда. Боюсь, что придется справляться собственными силами.
   Заласта вздохнул.
   - Вероятно, ты прав, принц Спархок, но нам жизненно необходим Беллиом. Наша победа или поражение целиком зависят от этого камня. Думаю, нам стоит обратиться к Сефрении. Нужно убедить ее потолковать с Афраэлью. Сефрения имеет большое влияние на свою сестру.
   - Я это уже заметил, - кивнул Спархок. - Какими были они обе в детстве?
   Заласта помолчал, глядя в надвинувшуюся тьму.
   - С рождением Афраэли наше селение переменилось, - проговорил он. - Мы сразу поняли, что она не обычное дитя. Все младшие боги обожают ее. Среди них она единственный ребенок, и за многие эры ее избаловали просто немыслимо. Заласта слабо усмехнулся. - Искусство быть ребенком она довела до совершенства. Детей всегда любят, но Афраэль так искусно склоняет людей полюбить ее, что может растопить наитвердейшее сердце. Боги всегда получают то, что хотят, но Афраэль еще и вынуждает нас делать то, что ей хочется, из любви к ней.
   - Это я тоже заметил, - мрачно вставил Спархок.
   - Сефрении было около девяти, когда на свет появилась ее сестра, и с того мгновения, когда она впервые увидела Богиню-Дитя, она всю свою жизнь посвятила служению ей. - При этих словах в голосе мага промелькнула странная нотка боли. - У Афраэли почти не было младенчества, - продолжал он. - Она родилась с умением говорить - во всяком случае, так казалось - и невероятно скоро начала ходить. Ей неудобно было проходить через младенчество, а потому она просто перешагнула через такие досадные мелочи, как режущиеся зубки или наука ползания. Она хотела быть ребенком, а не младенцем. Я был несколькими годами старше Сефрении и уже погрузился в учебу, однако пристально наблюдал за ними обеими. Нечасто ведь подворачивается возможность понаблюдать, как растет богиня.
   - Весьма редко, - согласился Спархок. Заласта улыбнулся.
   - Сефрения все время проводила со своей сестрой. Очевидно было с самого начала, что между ними существует некая особая связь. Одна из странностей Афраэли такова, что она принимает подчиненное положение, присущее ребенку. Она богиня и могла бы повелевать, но не делает этого. Ей почти доставляет удовольствие, когда ее распекают. Она послушна - когда ей это выгодно, но порой становится совершенно невозможной - быть может, для того, чтобы напомнить окружающим, кто она такая на самом деле. - Спархок вспомнил стайку фей, опылявших цветы в дворцовом саду в Симмуре. - Сефрения была здравомыслящим ребенком и казалась старше своих лет. Подозреваю, что Афраэль еще до своего рождения готовила сестру к ее миссии. Сефрения стала Афраэли самой настоящей матерью. Она заботилась о ней, кормила ее, купала - что вызывало иногда ожесточенные споры между ними. Афраэль терпеть не может купаний, да они ей на самом деле и ни к чему - она ведь может заставить грязь исчезнуть, если пожелает. Не знаю, заметил ли ты, но на ногах у нее всегда пятна травяного сока, даже когда травы вовсе нет. По каким-то причинам, которых я постичь не в состоянии, ей нужны эти пятна. - Стирик вздохнул. - Афраэли было около шести, когда Сефрении и в самом деле пришлось заменить ей мать. Мы трое гуляли в лесу, когда толпа пьяных эленийских крестьян напала на селение и перебила всех его жителей.
   У Спархока перехватило дыхание.
   - Это кое-что объясняет, - пробормотал он, - хотя и приводит к другим необъяснимым вещам. Что подвигло Сефрению после такой трагедии взяться за тяжкий труд обучения многих поколений пандионских рыцарей?
   Заласта пожал плечами.
   - Вероятно, так приказала ей Афраэль. Не заблуждайся на ее счет, принц Спархок. Афраэль может притворяться ребенком, но на самом деле она отнюдь не дитя. Она послушна, когда ей это выгодно, но не забывай, что окончательные решения принимает всегда именно она, и неизменно получает то, чего хочет.
   - Что было после того, как уничтожили ваше селение? - спросил Спархок.
   - Какое-то время мы бродили в лесу, а потом нас приняло другое стирикское селение. Как только я удостоверился в том, что девочкам больше ничто не угрожает, я отправился продолжать свои занятия. Я не виделся с ними много лет, и когда мы встретились снова, Сефрения уже стала той прекрасной женщиной, какой ты знаешь ее сейчас. Афраэль тем не менее оставалась ребенком, ни на день не став старше со времен нашего детства. - Заласта вновь вздохнул. - Время, которое мы провели вместе детьми, было счастливейшим в моей жизни. Воспоминания о нем посейчас укрепляют и ободряют меня в трудную минуту.
   Он поглядел на небо, где уже загорались первые звезды.
   - Прости, принц Спархок, но я покину тебя. Сегодня вечером мне хочется остаться наедине с моими воспоминаниями.
   - Конечно, Заласта, - ответил Спархок, дружески положив руку на плечо стирика.
   - Мы обожаем его, - сказала Даная.
   - Почему же тогда ты скрывать от него, кто ты такая?
   - Не знаю, отец. Может быть, потому, что у девушек должны быть свои секреты.
   - Знаешь, это довольно бессмысленно.
   - Да, но я и не обязана поступать осмысленно. В том-то и состоит приятная сторона всеобщего обожания.
   - Заласта считает, что нам необходим Беллиом. - Спархок решил перейти прямо к делу.
   - Нет, - очень твердо сказала Афраэль. - Я затратила слишком много времени и сил, укрывая его в безопасном месте, чтобы сейчас извлекать его на свет, едва переменится погода. Заласта всегда стремится в подобных случаях применить больше силы, чем требуется на самом деле. Если все, с чем нам предстоит иметь дело, - Тролли-Боги, мы управимся и без Беллиома. - Спархок открыл было рот, собираясь возразить, но она подняла руку. - Это мне решать, Спархок.
   - Я могу отшлепать тебя и заставить передумать, - пригрозил он.
   - Не можешь, если только я сама тебе это не позволю. - Афраэль помолчала и вздохнула. - Тролли-Боги все равно не будут долго нам докучать.
   - Вот как?
   - Тролли обречены, - пояснила она печально, - а когда их не станет, лишатся силы и Тролли-Боги.
   - Отчего же тролли обречены?
   - Потому что они не могут измениться, Спархок. Нравится нам это или нет, но таков уж этот мир. Те, кто существует в нем, должны меняться - или сгинуть. Так произошло с древними людьми. Им на смену пришли тролли, потому что те не могли измениться, а теперь наступает очередь троллей. Природа их такова, что для жизни им нужно много свободного пространства: на одного тролля около двадцати лиг в поперечнике. И этот кусок земли он ни за что не станет делить с другим троллем. Для них на земле осталось слишком мало места. Мир населен эленийцами, и вы вырубаете леса, чтобы строить жилища и расчищать поля для посевов. Будь люди только стириками, тролли еще сумели бы выжить. Стирики не вырубают лесов. - Она усмехнулась. - Отнюдь не потому, что мы так любим деревья, - просто ваши топоры лучше наших. С той минуты, как вы, эленийцы, открыли секрет изготовления стали, тролли - и Тролли-Боги - обречены.
   - Это прибавляет веса предположению, что Тролли-Боги могли заключить союз с нашим врагом, - заметила Сефрения. - Если они понимают, что происходит, они, вероятно, приходят в отчаяние. Само их существование зависит от того, выживут ли тролли.
   - Это объясняет кое-какие мучившие меня неясности, - пробормотал Спархок.
   - И какие же? - спросила Сефрения.
   - Если наряду с Троллями-Богами против нас действует кто-то еще, в том-то и причина различий, которые я все время ощущаю. Меня не оставляет чувство, что сейчас все происходит не совсем так, как в прошлый раз. Скажем так: слишком много бросается в глаза несоответствий. Главное несоответствие в том, что все эти сложнейшие интриги с древними героями наподобие Дрегната и Айячина чересчур тонки для Троллей-Богов. - Он скорчил унылую гримасу. - Однако тут же возникает другой вопрос. Как удалось нашему неведомому противнику убедить Троллей-Богов помогать ему, если он даже не может им растолковать, что делает и почему?
   - Если я предложу тебе простейшее решение, это не заденет твою честь? осведомилась Даная.
   - Не думаю.
   - Тролли-Боги знают, что они не очень умны, и тот, кого ты зовешь "нашим приятелем", крепко держит их в своих руках. Если они не станут помогать ему, он всегда может загнать их обратно в Беллиом, чтобы они провели еще пару миллионов лет в шкатулке на дне океана. Возможно, он просто говорит Троллям-Богам, что они должны сделать, даже не трудясь объяснять зачем и почему. Все остальное время он позволяет им бродить на свободе и развлекаться на свой манер. Шум, который они устраивают, превосходно скрывает его собственные делишки.
   Спархок ошеломленно уставился на нее и в конце концов рассмеялся.
   - Я люблю тебя, Афраэль! - воскликнул он и, подхватив ее на руки, крепко расцеловал.
   - Он такой милый мальчик, - просияв, сообщила сестре маленькая богиня.
   Двумя днями позже погода резко переменилась. В нескольких сотнях лиг на востоке, над Тамульским морем, заклубились тяжелые тучи, и небо вдруг помрачнело, нависло низко и грозно. Не прибавил хорошего настроения и "сбой связи", из тех, что так часто случаются в правительственных затеях. Они доехали до границ владений очередного клана, отмеченных просекой в несколько сотен ярдов шириной, и там обнаружили, что никакой эскорт их не поджидает. Атаны соседнего клана, которые сопровождали их сюда, не могли пересекать этой границы и с неподдельным беспокойством все время оглядывались на спасительную полосу леса.
   - Между этими кланами вражда, Спархок-рыцарь, - мрачно пояснил Энгесса, и входить дальше чем на пятьсот шагов на пограничную полосу между ними - весьма серьезное нарушение обычая.
   - Тогда вели им отправляться домой, атан Энгесса, - сказал Спархок. - Нас тут вполне достаточно, чтобы защитить мою королеву, а я не хочу стать зачинщиком клановой войны только из-за того, что пытался сохранить приличия. Скоро появятся атаны из другого клана, так что опасность нам не угрожает.
   Энгесса выслушал его с некоторым сомнением, однако поговорил с предводителем сопровождавших отряд атанов, и вскоре те с явным облегчением растворились в лесу.
   - Что теперь? - спросил Келтэн.
   - Как насчет завтрака? - отозвался Спархок.
   - Я уж думал, тебе это никогда в голову не придет.
   - Пусть рыцари и пелои соберутся вокруг кареты и разводят костры. Я сообщу Элане. - Спархок направил коня к карете.
   - Где эскорт? - резко спросила Миртаи. С тех пор как атана стала взрослой, властности и привычки командовать у нее только прибавилось.
   - Боюсь, что они опаздывают, - ответил Спархок. - Я решил, что мы можем позавтракать, пока будем их дожидаться.
   - Замечательная мысль, Спархок! - просиял Эмбан.
   - Мы так и думали, ваша светлость, что вам она понравится. Атаны будут здесь к тому времени, когда мы покончим с завтраком.
   Однако завтрак был съеден, а эскорт так и не появился. Спархок расхаживал туда и назад, все больше разъяряясь от бесплодного ожидания.
   - Довольно! - рявкнул он наконец. - Собирайтесь, мы едем дальше!
   - Мы ведь должны ждать, Спархок, - напомнила ему Элана.
   - Только не на открытой местности. И кроме того, я не намерен рассиживаться здесь два дня в ожидании, покуда некий клановый вождь переварит доставленное ему послание.
   - Думаю, друзья мои, нам лучше поступить, как он говорит, - обратилась Элана к своим спутникам. - Я хорошо знаю эти признаки - мой любимый становится вспыльчив.
   - Вспыльчивеет, - поправил Телэн.
   - Что ты сказал? - переспросила Элана.
   - Вспыльчивеет, - повторил Телэн. - Спархок всегда вспыльчив. Просто сейчас он становится вспыльчивее обычного, значит - Вспыльчивеет. Надо очень хорошо его знать, чтобы уловить разницу.
   - Ты действительно вспыльчивеешь, любовь моя? - поддразнила Элана мужа.