Эфендиев Ильяс. Повесть о Сарыкейнек и Валехе

   ... Уже за несколько дней до новруз-байрама Сарыкейнек занялась уборкой. .. Белила и без того опрятные после недавнего ремонта стены, мыла окна. Ведь это был первый праздник весны в нашей совместной жизни!
   Получив зарплату, я поспешил домой. Надо было еще успеть на базар.
   Войдя в наш двор, я увидел... Что бы вы думали? Конечно, грузовик Зейнала. Тот самый, на котором ребята приезжали на свадьбу.
   Я вбежал в дом и попал в объятия друзей.
   - Родные вы мои, - сказал я расчувствованно. - Знаете, о чем я только что думал? Где сейчас наши ребята, что поделывают они?! Сарыш! Сбегай-ка на базар, - я протянул жене деньги. - Собирался сам, но видишь какие у нас гости. Купи все для плова. И цветы не забудь... Проведем праздничный вечер вместе.
   - А у нас уже все готово, - Сарыкейнек кивнула в сторону кухни.
   Я заглянул в закуток, как мы прозвали нашу тесную кухоньку.
   - Что за дары? - воскликнул я. - Зачем столько?!
   - Вот эти яйца, рис, жареную пшеницу послала вам тетушка Гюллюбеим, - стал объяснять Зейнал. - Просила передать, что, как только возьмет отпуск, приедет повидаться... Лаваш и сыр послала тетушка Назлы. Этого ягненка купили мы с Сарваром... Зелень, цветы... Все скромно, ничего лишнего!
   Не забыли ребята и цветы.
   - Большое спасибо всем! - церемонно поклонился я.
   - Послушай, что с тобой! Это еще что за благодарности!- Сарвар повернулся к товарищам: - Посмотрите-ка на Валеха, каким стал! Не узнать!
   - Свою благодарность положи себе в карман, - нахмурился Зейнал. - Мы что... чужие?
   Но Сарыкейнек сменила тему разговора.
   - Валех, поздравь Сарвара с новым назначением.
   - Правда? - повернулся я к нему.
   - Сарвар теперь прораб. Вот какую карьеру сделал!- заявил Эльдар.
   - А поначалу хитрил, отказывался, - добавил Зейнал.- Дескать, мне еще учиться надо, пока без диплома. . . Добился того, что стали его упрашивать.. .
   Ребята долго шутили по поводу "хитрого карьериста" Сарвара.
   - Давай выпьем по такому поводу, - предложил я, но вмешалась Сарыкейнек:
   - На новруз-байрам, ты знаешь, не пьют спиртного... Завтра отметим.
   - Сарыш права, - поддержал Эльдар.
   - Хотя вино это вчерашний виноград, лучше не нарушать обычая, - заявил Сарвар.
   - Аминь! - видя такое единодушие, согласился и я.
   - Ну, как вам тут живется? - спросил Сарвар.
   - После того как небезызвестные вам Адам и Ева покинули райские кущи, понятно, не все пошло гладко,- ответил я. - Но мы с Сарыкейнек что те кошки, которые, откуда бы ни падали, приземляются на лапы... Семьдесят рублей моей зарплаты, тридцать пять - стипендия жены. Трать - не хочу! ..
   - Н-да... - Ребята помрачнели.
   - Но все хорошо, вы не думайте!-воскликнул я, жалея о сказанном. - Вполне хватает одеться-обуться. И не голодаем... Студенческая жизнь, словом.
   - А когда с едой негусто, питаемся мечтами о будущем,- добавила Сарыкейнек.
   - Н-да... - повторил Сарвар. - Так не годится.- И повернулся к своим: Студентам надо помочь. Как вы считаете, ребята?
   - Заметано! - ответили те.
   - А что раньше-то молчали? - спросил меня Зейнал.
   - Раньше получше было. Я работал шофером.
   - И почему оставил это место?
   - Потому что снял с начальника, которого возил, штаны.
   - В каком смысле?
   - В прямом. Оставил среди бела дня на улице в одних трусах.
   - А зачем?
   Сарыкейнек ушла на кухню готовить праздничный ужин, и я рассказал ребятам про Балаами. Когда я дошел до того места, как Балаами бежал Следом за машиной в трусах, Зейнал с Эльдаром схватились за животы, а Сарвар, улыбнувшись, заметил:
   - Ну и анархист же ты! Так обойтись с должностным лицом! Молодец!
   - Сегодня праздничный вечер, - сказал я. - Сарыш, зажги везде свет.
   Сарыкейнек включила все лампы нашей дешевой люстры, потом зажгла и торшер, и настольную лампу.
   Никогда еще в нашем доме не было так светло!
   Потом мы впервые в своем доме накрыли праздничный стол. Жена застелила его белоснежной скатертью, поставила в центре вазу с цветами. Расставила на столе закуски - сыр, зелень, свежий лаваш.
   Наконец торжественно внесли блюдо с пловом.
   Ох, что это был за плов! Пальчики оближешь! Не плов - мечта....
   Затем мы пили чай. С вишневым вареньем и конфетами.
   - Какая хозяйственная, а! - прихлебывая с блюдца, говорил о Сарыкейнек Зейнал. - Везет же людям... Ну и жену отхватил этот анархист!
   - Дай бог и тебе такую же, - сказал я.
   - Иншаллах!
   До глубокой ночи мы сидели. Говорили обо всем. На стройке дела шли хорошо, да и все новости были самыми добрыми.
   Если бы в тот вечер, накануне новруз-байрама, Забита подслушивала у нас под дверями, жизнь ее, возможно, пошла бы по-иному, она перестала бы ругать нас с Сарыкейнек.
   Праздник новруз-байрам выпал на воскресный день, и грех было не пройтись по городу, не погулять по бульвару...
   Сарыкейнек, однако, отказалась идти с нами.
   - Я останусь, - сказала она. - Приготовлю обед... Пообедаем дома.
   - Отличная мысль! - воскликнул Сарвар, да с таким энтузиазмом, что я внимательно посмотрел на него.
   И понял, в чем дело.
   Сарвар не отводил глаз от окна. А во дворе Санубар разговаривала с дочерью шофера Вели. Разговаривала, а сама тоже посматривала на наши окна, на Сарвара.
   Когда мы вышли на улицу, Санубар снова как завороженная уставилась на Сарвара.
   Сарвар замедлил шаг.
   - Ей-богу, эти городские девушки будто парней совсем не видели, - хмыкнул Зейнал.
   Во время прогулки Сарвар держался как-то безучастно и то ртдело поглядывал на часы.
   Его настроение передалось нам, и мы поспешили домой. Только вошли во двор, как увидели Санубар.
   Она была возле лестницы, там, где мы ее оставили.
   - Вот и прекрасно, что так быстро вернулись, - сказала Сарыкейнек. Санубар, - представила жена девушку. - Пока вы гуляли, мы с ней приготовили долму и голубцы с гранатом,
   Санубар протянула руку Сарвару и опустила голову, чтобы скрыть появившиеся на глазах слезы, - никогда не видел, чтобы так смущались.
   До чего же скромная, чистая душа!..
   Сарвар что-то говорил ей вполголоса, а та, преодолев смущение, слушала его с улыбкой и несмело отвечала на его вопросы, перебирая пальцами поясок.
   Они ничего не замечали вокруг себя. Уйди мы сейчас, так бы и стояли посреди двора под пристальным взглядом Забиты.
   - Прошу в дом, дорогие гости! - как можно громче произнесла моя хозяюшка. - А то долма стынет.,. Санубар, просим в гости. Чего стесняться, иди!
   Но девушка, как бы очнувшись, отпрянула от Capвара.
   - Нет, нет, спасибо! Я сыта... Мне домой надо... - пролепетала она и торопливо взбежала наверх, к себе, Мы сели за стол.
   - Почему она такая пугливая? - спросил Сарвар, тыча вилкой в голубцы. Боится чего?
   - Молвы боится... - ответила Сарыкейнек.
   - Бедная сирень выросла в таком дворе... - заметил я, обыграв имя девушки и название цветка. - Еще немного - захиреет совсем.
   - Ее надо бы пересадить на другую почву, - подхватила Сарыкейнек. - Да где тот садовник?!
   - Не садовник - герой, - уточнил я. - Спасти девушку от зловонного мирка может только удалец вроде Сарвара.
   - Я готов, - откликнулся тут же Сарвар. - Готов, если даже для этого надо сразиться с семиглавым драконом.
   Обед шел своим чередом, а разговор вертелся вокруг Санубар.
   - Шутки шутками, а знаешь, Сарвар, ты очень понравился ей, - заметила Сарыкейнек.
   Зейнал расхохотался, - дескать, тоже мне новость, весь день на эту тему говорим.
   Но для Сарвара будто Америку открыли.
   - Правда? - обрадовался он. - Она тебе сама это сказала?
   - Сама. И про тебя все выспрашивала: кто да что...
   Сарвар сидел притихший, серьезный, печальный - таким я его еще никогда не видел. Будто решался на что-то чрезвычайно важное.
   Вдруг он встал из-за стола, отозвал Сарыкейнек в сторону и что-то тихо спросил у нее. Она усиленно закивала головой - да, да, да!
   Конец обеда прошел в молчании.
   Сарыкейнек налила чай.
   Стемнело. Мы сидели, не включая света. Сарвар словно бы очнулся от своих мыслей.
   - Давно мы не пели, братцы. - И затянул нашу любимую:
   Я в гости в дом к тебе пришел,
   Глянь, лань моя, глянь на меня!
   Цветок мой, глянь, глянь на меня!
   Мы сядем за накрытый стол.
   Добрее стань, глянь на меня,
   Цветок мой, лань, глянь на меня!
   Я опьянен, я пьян, я пьян,
   Тому виною тонкий стан,
   Я опьянен, я пьян, я пьян.
   В своем саду заснула ты.
   Проснись и встань, глянь на меня.
   Цветок мой, глянь, глянь на меня!
   Вплела ты в локоны цветы.
   Глянь, лань моя, глянь на меня!
   Марал мой, встань, глянь на меня!
   Я опьянен, я пьян, я пьян...
   Мы пели с огоньком, с настроением.
   Тут Эльдар тихонечко подтолкнул меня и показал глазами на окно.
   Ярко освещенная лампой, на веранде стояла Санубар и слушала нас.
   ...После отъезда ребят Санубар очень изменилась.
   Куда делись ее приветливость, ее неизменная тихая улыбка...
   Девушка бродила по двору сама не своя. Встречаясь со мной, смотрела на меня невидящим взглядом. Словно вместо меня хотела увидеть кого-то другого.
   Сарыкейнек
   На следующее утро после отъезда Сарвара Санубар прибежала ко мне. Веки припухли, глаза красные, - видно, не спала ночь.
   - Я слышала, - говорит, - как отъехала их машина. Это было на рассвете, часов в пять...
   А сама смотрит на меня, словно ждет чего.
   - Ты Сарвару очень понравилась, - сказала я.
   - Правда? - вспыхнула она. И глаза ее озарились такой радостью, будто ей подарили целый мир, Но ее радость длилась недолго.
   - Кто знает, - девушка опустила глаза, - когда теперь он приедет. ..
   - Хочешь его опять увидеть?
   - Если бы все исполнялось, о чем я думаю...- вздохнула она.
   - Он обязательно приедет, - успокоила я ее. - Дай бог, чтобы все у вас наладилось... - И добавила: - Ты даже не представляешь, какой Сарвар хороший.
   Я навела мосты. Но открыть друг другу сердца они должны были сами.
   Когда вчера за обедом Сарвар отозвал меня в сторону и тихо, чтобы ребята не слышали, спросил, можно ли ему написать Санубар письмо, я горячо поддержала его. Еще бы! Конечно, можно.
   Нужно!
   И вот наконец это письмо пришло.
   Наверное, никогда я с таким нетерпением не ожидала почтальона. Ведь судьба Санубар стала частью моей судьбы. Нашей общей судьбы - и Валеха, и моих друзей.
   Письмо для Санубар в отдельном конверте Сарвар вложил в письмо, адресованное нам.
   Не раскрывая конверта, я вручила его девушке.
   Санубар при виде письма побледнела. Изумленно посмотрела сначала на конверт, потом на меня, не веря своим глазам. Потом выхватила письмо и стремглав убежала.
   Есть ли на свете что дороже, желаннее письма от любимого!
   Как хотелось мне, ох как хотелось, чтобы Санубар стала счастливой!
   И похоже, это начинало сбываться.
   - Он написал, что любит меня! - прибежала она ко мне. - Представляешь, любит!
   Санубар протянула мне несколько тетрадных страничек, написанных торопливым почерком.
   Было искушение прочесть, но я сдержалась. Мне всегда казалось - если кто-то посторонний прочтет любовное письмо, то после этого что-то потеряется, уменьшится от самой любви.
   Любовь не терпит чужих глаз, даже глаз доброжелательных.
   - Поздравляю! - Я от всего сердца расцеловала Санубар.
   - Спасибо... Но что из этого? - Девушка вдруг снова сникла.
   - Как что? Разве ты не любишь его?
   - Люблю! Очень люблю! - воскликнула она со слезами на глазах. - Но кто будет считаться с моей любовью?
   - А ты заставь считаться! - сжала я кулак. - Заставь!
   - Как?
   - Потом решим. А пока... Скажи, ты хочешь написать ответное письмо Сарвару?
   - Конечно, хочу. Только. .. Не попадет ли оно в чужие руки? - Страх на минуту снова сковал ее.
   - Не попадет, не бойся. Мы надежные люди, - улыбнулась я. - Напиши все, что хочешь. Я пошлю... Только, прежде чем писать, крепко подумай. Ладно?
   - Я уже обо всем подумала, - ответила она. - Прямо сейчас написать, да?
   Ее голос опять звучал радостно, казалось, все страхи рассеялись.
   .. .Так началась их переписка.
   Регулярно, раз, а то и два раза в неделю приходили письма от Сарвара. Девушка тут же отвечала.
   Она просто расцвела за это время, как сирень поутру, когда на нее падет утренняя роса.
   А по городу и вправду шла весна. На улицах пышно цвела сирень.
   Первое, что я слышала, возвращаясь из института, - голос Санубар.
   Тонким чистым голосом она .напевала ту самую песенку, что пели ребята у нас:
   Я опьянен, я пьян, я пьян. Тому виною тонкий стан...
   Санубар часто прибегала ко мне. Помогая чистить картошку или мыть посуду, делилась тем, что видела во сне, что вычитала из книжек, о чем ей думалось-мечталось.
   Время от времени она справлялась:
   - Ради Валеха скажи, там, в горах, у Сарвара на самом деле нет никого? Ни невесты, ни девушки, которая бы ему нравилась?
   - Я же говорила тебе - никого!
   - Бога ради, не сердись, - прижимала она руки к груди. - Просто никак не могу поверить, что у такого замечательного парня до сих пор никого нет.
   - Ты же знаешь, Сарвар парень серьезный, - Отвечала я, - просто так он не увлечется. И потом... Раз он пишет такие письма, значит, любит тебя, хочет жениться.
   Признаться, она мне больше мешала, чем помогала по хозяйству. Но когда ее не было, словно чего-то не хватало.
   Я очень была рада за нее.
   Мы с Валехом часто говорили о Санубар. О том, что наконец девушка может избавиться от этого окружения, которое ей совершенно чуждо. О том, что Сарвар станет хорошим семьянином.
   Посреди таких разговоров, однако, Валех засыпал. Иногда - не дождавшись чая. Нет, я просто не помню, чтобы он когда-нибудь так уставал.
   Он не уставал так даже на стройке, хотя весь день проводил за рулем, делая рейсы по опасным горным дорогам. После работы он был всегда весел и бодр. Мы бежали к реке, в лес, под скалу Амира... Потом он провожал меня к тетушке Гюллюбеим, делая ежедневно несколько километров по плохой дороге туда и обратно..,
   А теперь стоит ему ступить на порог, как я вижу - глаза у него сами закрываются.
   Правда, он пытается скрыть усталость. Через силу говорит что-то, улыбается мне. Я слушаю его, а у самой душа болит.
   Я всегда думала, что так утомляет Валеха проклятая котельная. Но однажды Идаят, парень из нашей группы, сказал мне с улыбкой:
   - Сарыкейнек, а я с твоим мужем, оказывается, знаком. Ведь это Валех? Он приходил за тобой в институт вчера?
   - Он... А ты что, тоже работаешь в котельной?
   - В какой еще котельной? Я в морском порту подрабатываю грузчиком. И Валех работает с нами.
   - В порту? - упавшим голосом переспросила я.
   - Ага... И скажу тебе - крепкий парень. Мы, бывало, вдвоем тужимся, поднимаем ящик, а Валех, глядишь, тащит сразу два. . . Что с тобой?
   - Ничего... Голова закружилась, сейчас пройдет.
   Силы разом покинули меня.
   Хорошо еще, что Идаята позвали и он отошел, не заметив моего состояния.
   На последней лекции я смотрела на профессора, но ничего не слышала, ни единого слова не уловила. Сидела как манекен.
   А после окончания занятий, не дождавшись подруг, заторопилась домой.
   Шла, а ноги у меня были словно ватные..,
   Так вот почему Валех устает!
   Дома я бросила сумку с учебниками на кровать, сама плюхнулась рядом, словно многомесячная, каждодневная усталость Валеха передалась теперь и мне.
   "А учиться еще пять лет... пять лет... пять лет..." - тупо стучало в голове.
   В это время вошел Валех и, увидев меня, встревожился.
   - Что случилось, ты заболела?
   - Почему ты скрыл, что подрабатываешь грузчиком?
   - Только-то и всего?! - облегченно рассмеялся он. -> Муж не все должен говорить жене.., И из-за этого-то плакать? - Он обнял меня.
   - Ты утомляешься, губишь себя! - в слезах воскликнула я.
   - Шшш, - в шутливом испуге он приложил палец к губам. - Забита на крылечке.
   - Черт с ней, пусть подслушивает... Прошу тебя, Валех, если ты себя не жалеешь, пожалей меня.
   - Ничего с нами не сделалось, чтобы нас жалеть. - И он, неожиданно подняв меня на руки, как это бывало на стройке, закружил по комнате.
   - Отпусти, Валех... Ой, отпусти! - отбивалась я. Мы сели ужинать.
   - Вот что, Сарыш, - чтобы окончательно успокоить меня, заявил он, - ведь зачем я таскаю тяжести, думаешь из-за денег? Не только. Я тренируюсь. Готовлюсь к соревнованиям...
   - Ничего себе тренировки! - всплеснула я руками. - Ты опять обманываешь меня? Какая борьба, откуда у тебя силы еще и на это... Борьбы нам без спорта хватает! В жизни.
   Я настаивала, чтобы Валех немедленно бросил эту работу.
   Он пробовал свести все к шутке, потом, видя, что от меня так просто не отделаешься, поставил условие: мол, прежде он должен найти себе новую работу, скажем, шо" фера на грузовой машине. Но я твердо стояла на своем,
   - Нет и еще раз нет. Таскать тяжести после бессонной ночи ты не будешь. С завтрашнего дня...
   - Но на семьдесят рублей не проживешь, Сарыш, - вздохнул он.
   - Еще я получаю тридцать пять стипендии. Уже сто.
   - Трать - не хочу! - усмехнулся он.
   - Если экономно жить...
   - Когда человек холост, все проще, - посерьезнел он. - Но... Ведь мы семья. Нам нужно и в театр сходить, и для дома купить то-се.
   - Не усложняй, - повторила я. - С голоду ведь не помрем.
   С того дня я стала еще больше экономить.
   Однажды, когда Валех собрался на занятия, послышался стук в дверь. Это был почтальон.
   Помимо письма от Сарвара он вручил нам бланк денежного перевода.
   На обратной стороне бланка было написано:
   "Сарыш, зная высокомерие нашего Кероглы, посылаем это тебе. Десятка для каждого из нас ничего не значит, а вам деньги ох нужны! Зейнал просит передать, что если вы деньги не примете, то больше мы вас знать не знаем. Вот так. По правде говоря, мы с Эльдаром того же мнения. Целуем.
   Ваши братья Сарвар, Зейнал, Эльдар".
   Я была растрогана.
   Валех прочел письмо, подумал.
   - Деньги примем, - сказал он наконец. - Наступит день, когда мы вернем долг.
   - Конечно, конечно! - обрадовалась я. И бросилась ему на шею. Теперь жить было можно.
   Валех ушел в институт, а я позвала Санубар и, передав ей вложенное в конверт очередное письмо Сарвара, пошла на кухню.
   Вдруг из комнаты, донеслись сдавленные рыдания.
   Плакала Санубар.
   - Что случилось? - вбежала я в комнату. - С Сарваром что-нибудь?
   - Нет, со мной, - сквозь слезы промолвила девушка.
   - Что такое?
   - Через месяц меня выдают замуж.
   - За Гюльбалу?
   - А за кого же еще!
   - Ну, и что ты решила?
   - Ничего... Лучше умереть, чем жить с ним!
   - А нельзя сделать так, чтобы и с ним не жить, и в море не бросаться, попробовала я пошутить, чтобы успокоить девушку.
   - Но как это сделать? А тут мой отец, его родня уже день свадьбы обговаривает. . . О Сарваре я и слово замолвить боюсь. Ни к чему это не приведет. Добром не кончится. ..
   - Не отчаивайся так. И не надо трусить. Сейчас не старые времена. ..
   Она молчала, уставясь в одну точку.
   - А что, если он приедет и увезет тебя?
   - Куда?
   - К себе на стройку. В горы!
   - Ах, как бы это было здорово! Разве такое возможно?
   - Конечно. Он приедет за тобой, ты сядешь в его машину, и все. Пусть Гюльбала кусает локти.
   - А Сарвару потом ничего не будет? Ведь мой отец... Гюльбала. . .
   - Ничего они не сделают. Вы же поженитесь... Не говоря о том, что Сарвар, если захочет, этого Гюльбалу в порошок сотрет.
   - Тогда сейчас же я сажусь и пишу, чтобы приезжал. ..
   - Пока письмо дойдет, пока он ответит... Нет, время не терпит. Завтра позвоню на стройку, попрошу к телефону Сарвара и скажу ему все.
   Наутро мы пошли на переговорный пункт. Первой трубку взяла я и не сразу выдала новость, а после вопросов о делах, о здоровье. Разумеется, я не стала описывать отчаяние девушки. Но Сарвар сразу понял все. Чувствовалось, что он очень волнуется. Несколько раз просил успокоить Санубар, объяснить ей, что все устроит наилучшим образом.
   Потом говорил Валех и с мужской прямолинейностью посоветовал дело не тянуть ("А то мало ли что...-"). Сказал, чтобы по приезде Сарвар дал о себе знать, но к нам во двор не появлялся. Похищение невесты надо было устроить так, чтобы комар носу не подточил.
   А уже через два дня Сарвар ждал меня у института. Сказал, что остановился в гостинице "Азербайджан".
   Он вернулся к себе, а я поспешила домой.
   Как всегда, когда я вошла во двор, Забита с ребенком показалась на своем крыльце. А на веранде стояла Санубар- после нашего разговора она каждый раз с напряженным ожиданием встречала меня.
   Незаметно для Забиты я кивнула девушке в сторону нашего дома: мол, приходи.
   Санубар прибежала тут же. Я сообщила ей, что приехал Сарвар и что сразу же после возвращения Валеха с работы мы все вместе пойдем к нему в гостиницу.
   - Но как это сделать? - побелевшими губами спросила девушка. - Могут заметить.
   - Опять боишься?
   - Боюсь не боюсь - все равно пойду!
   - Вот и прекрасно.
   Мы договорились, что Санубар сделает вид, будто идет в магазин, а через минуту-другую выйдем и мы.
   Все прошло как по нотам. Санубар с такой неторопливой небрежностью прошла с сеткой, в которой была пустая бутылка из-под кефира, перед Забитой, что я сказала Валеху:
   - Послушай, а у нее актерский талант!
   Встретившись у магазина, мы сели в такси и через пятнадцать минут были в гостинице.
   .. .Сарвар встретил нас в новом сером костюме, который ему очень шел, в белой в горошек сорочке...
   Санубар при виде его смутилась.
   - Ну, как поживает моя невеста? - обратился к ней Сарвар.
   - Твоя невеста обронила свое обручальное кольцо в родник, - ответила за нее я.
   - Ничего, я ей дарю новое. - Сарвар вынул из кармана изящную коробочку.
   Наклонившись к Санубар, я шепнула ей на ухо: "Ты разрешишь прямо сейчас надеть тебе кольцо?"
   Санубар смутилась еще больше, легким кивком головы дала свое согласие.
   Тогда я передала коробочку Валеху.
   - Поскольку ты брат Сарвара, просим надеть кольцо от его имени на палец нашей невесты.
   Все встали. И Валех с торжественной неторопливостью исполнил этот священный акт.
   - Будьте счастливы! - сказал он.
   - Будьте счастливы! - повторила я.
   А Сарвар взял руку девушки в свою и сказал:
   - Будем счастливы, Санубар?
   - Будем... - еле слышно прошептали губы девушки.
   - Если наша старшая хозяйка позволит, мы отметим сегодняшнее событие бокалом вина, - обратился ко мне Сарвар.
   - Старшая хозяйка позволяет, - разрешила я. Сарвар извлек из шкафа небольшой бочонок.
   - Настоящий армянский коньяк, - сказал он. - В селе Баназур есть приятель...
   Мужчины наполнили стоявший в номере графин для воды коньяком. Вышли в буфет и вернулись, неся большой торт, конфеты, фрукты, четыре рюмки. Подняли рюмки.
   - Друзья, - сказал Валех. - Сегодня большой праздник в жизни четырех братьев и одной сестры. В их семью вступает еще одна сестричка. Хотя наши товарищи сейчас далеко, мысли их здесь, с нами. И они конечно же будут на свадьбе... Дорогой Сарвар, от имени всех поздравляем тебя с обручением, горячо поздравляем и тебя, Санубар. Еще раз - будьте счастливы!
   Ребята выпили. Мы тоже отпили по глотку, и Санубар закашлялась.
   - Когда будет обручение у Зейнала,- пошутила я,- то прошу учесть, что девушкам полагается пить легкое вино, а не коньяк.
   - Учтено, - изрек Валех.
   А Сарвар бросился было в буфет за шампанским, мы еле удержали его.
   Потом мы стали обговаривать детали побега, свадьбы.
   - Это дело не надо откладывать в долгий ящик, - повторил Валех. - Мало ли что родичам Санубар взбредет в голову!
   Решили, что через несколько дней Сарвар увезет девушку в горы. До свадьбы она будет жить у тетушки Гюллюбеим. А свадьбу сыграют сразу же, как сдадут новый дом в поселке горняков. Дом почти готов, до полного завершения работ осталось примерно полмесяца. А Джамал-муаллим обещал: "Пусть весь мир перевернется, но две комнаты в этом доме получит Сарвар-муаллим".
   Он так и сказал: "Сарвар-муаллим". Молодой, растущий специалист заслужил уважительную приставку к своему имени.
   .. .Уже через два дня ребята снова были в Баку. На этот раз приехали не на грузовике Зейнала, а на "Волге" Джамал-муаллима.
   Как и договорились, никто из них не показался на нашей улице. О себе дали знать, разыскав меня в институте.
   А на следующий день все мы - Сарвар, Зейнал, Эль-Дар и я с Валехом - ждали девушку в нижней части Девятой Параллельной, недалеко от магазина. Здесь, в тупичке, было малолюдно, никто нас не видел.
   И вот наконец появилась Санубар с большой базарной сумкой в руке, куда она собрала свои немногочисленные пожитки.
   Сарвар усадил девушку в машину, сел за руль. Верные телохранители молодых - Эльдар с Зейналом - разместились сзади.
   Я крепко обняла и поцеловала девушку.
   Мы обе расплакались.
   - Этих женщин не понять, в такой день плачут, -. обратился Валех к Сарвару.
   - Ничего, пусть поплачут... - снисходительно разрешил Зейнал. - Это они от счастья.
   И вот "Волга" наконец тронулась, весело покатила по улице.
   Удивительные чувства испытывала я в этот миг: и радость и грусть одновременно.
   Как мне хотелось сейчас сесть в ту машину и вернуться вместе с друзьями к себе в горы! Увидеть знакомый лес, скалу Амира. Услышать, как шумит по камням горная речка. Пройтись через лес по дороге, ведущей от стройки до домика тетушки Гюллюбеим.
   - Нет, решительно вы странный народ, - качал головой Валех, вытирая мне слезы.
   .. .Вернувшись с занятий, я застала во дворе невообразимый переполох.
   С растрепанными волосами по веранде бегала мать Санубар, старик Агабашир мрачно глядел из окна в сторону ворот, а Забита с ребенком на руках, собрав вокруг себя всех соседей, что-то докладывала им.
   Увидев меня, она замолкла, - значит, судачили обо мне.