– Ты смешной, – ответил человечек, и они снова захихикали, только теперь им вторил целый хор бубенчиков.
Я поспешно обернулся и увидел, что нас обступает целая толпа человечков, часть их выбралась из земли лишь наполовину – опираясь на маленькие ладошки и локотки, они наблюдали за нами, другие вылезли целиком – расселись на стволах деревьев и комьях земли, а кое-кто даже с остервенением жевал ее. Все они пялились на нас маленькими желтыми глазками с черными точками пытливых зрачков. Их было так много, что у меня зарябило в глазах.
– Никогда не видел столько норных жителей, – тихо сказал я Ламасу.
– Я тоже. Проклятый Кевлар, – проговорил Ламас, озираясь, как я отметил, со страхом. Наверное, он тоже не знал, чего ждать от такого количества норных жителей – будут ли они достаточно дружелюбны или, например, решат, что нами можно пообедать. Хотя, судя по аппетиту, с которым некоторые из них поедали землю, они были не плотоядны. Но кто знает, что за мысли могут блуждать в этих маленьких головках?
Они обступили нас и ждали чего-то, сохраняя упорное молчание. Если кто-то и перешептывался, то делал это едва слышно, прикрывая рот испачканной в земле розовой ладошкой.
– Сдается мне, они чего-то ждут! – громогласно заметил Варнан, чем вызвал целую волну хохота у маленьких человечков.
– Кажется, я начинаю понимать. – Ламас подошел и тронул меня за рукав. – Надо уходить, милорд. Чем скорее, тем лучше.
В то же мгновение норный народец принялся его передразнивать: человечки расхаживали по бревнам, изображая неловкую походку колдуна, а несколько в тон заверещали: «Казется, я натсинаю понимать». Под дикий хохот норные человечки стали кувыркаться через голову, они ходили друг за дружкой, взявшись за руки, и толкались, чтобы показать, как еще они могут изобразить Ламаса. Несколько малышей оторвали от бревен щепки и, опираясь на них, прихрамывали, забавно теребя подбородки, на которых не было никакой растительности.
– Сперли посох, а теперь веселятся, – обиженно выдавил Ламас.
Человечки принялись бесноваться пуще прежнего, некоторые даже заходили колесом, настолько их развлекли последние слова колдуна, а когда он, выпучив глаза, громогласно изрек: «Посох верните!», радости их не было предела. Некоторые норные жители даже повалились на землю и хохотали, вытирая градом катившиеся из глаз слезы; они сучили маленькими ножками и хлопали в ладошки, настолько им было весело.
– Да они издеваются над нами! – свирепо рявкнул Варнан и топнул ногой.
Его реплика окончательно добила человечков и породила такой шквал хорошего настроения, какой я доселе не видел никогда ни в человеческом сообществе, ни среди каких-нибудь других существ. Все они теперь лежали на изрытой земле и хохотали, придерживая животы. Полагаю, чтобы ненароком не лопнуть.
– Я задыха-ха-хаюсь, – с трудом выдавливали пищащие голоски.
– А они умеют развлечься, – заметил я, – у них это неплохо получается.
– Неплохо… неплохо… неплохо… – эхом докатилось до меня.
Маленькие веселые человечки начали дразнить особу королевской крови, и, хотя мне это не слишком понравилось, я внезапно поддался их порыву и тоже в голос захохотал…
Мгновенно все веселье норных жителей прекратилось. Они, как по команде, застыли, замерли, вперив в меня маленькие глазки-бусинки. Пока я веселился, хохотал, запрокидывая голову, и показывал на них пальцем, они сгрудились и принялись о чем-то мрачновато перешептываться. Ламасу совещание норного народца совсем не понравилось, он снова дернул меня за рукав и вытянул тощую шею, стараясь различить, о чем говорят норные жители. Наконец они прекратили совещаться, от толпы отделился маленький рыжеволосый человечек и вышел вперед.
– Меня Лермон зовут, – он ткнул себя грязной ладошкой в грудь, – ну Лермон, поняли, да?
Голос у него был такой писклявый и противный, что я снова развеселился и, сам не желая того, радостно засмеялся. Ну очень они меня забавляли, я ничего не мог с собой поделать. И вовсе они не казались мне опасными, просто забавное маленькое племя, которое любит развлечься от души.
– Поняли, мы поняли, – сказал Ламас, покосившись на меня с неодобрением, – а ты тут за главного, что ли?
– Не-а, – замотал головой Лермон, – у нас главных нет, каждый делает что хочет.
– Да как же так? – удивился я и перестал веселиться. – А кто же вами управляет? У вас король есть?
– Не-а, – замотал головой Лермон, – нету у нас короля, нам король не нужен. Раньше был, но теперь вот нету. Потерялся где-то.
– Но как же так, – всерьез разволновался я, – а кто же заботится о вас? Кто принимает важные государственные решения? Кто думает о вашем благополучии?
– А никто, – весело откликнулся Лермон, – потерялся он, теперь мы каждый сам за себя решаем… Но сейчас не про это. Вам смеяться не надо… Мы смеяться будем… Вам не надо. Хорошо?
– Это еще почему? – свирепо спросил Кар Варнан. – Вы нас тут дразните, ходите вот так вот, веселитесь, а нам, значит, не надо?
– Ну-у-у не на-а-адо, – протянул Лермон, явно волнуясь, он обернулся за поддержкой к своим соотечественникам, – мы смеяться будем, а вам не надо смеяться, понимаете?
– Нет, не понимаете, – немедленно откликнулся Варнан, – мы не понимаете, почему вам надо смеяться, а мы не можем хорошенько и от души поржать над вами, безмозглые тупицы.
Рыжеволосый человечек замолчал, он замер, о чем-то задумавшись, потом отошел и снова стал совещаться с норными жителями. На сей раз совещание было довольно коротким.
– Если вы не дадите нам посмеяться как следует, – сказал он, – то мы самого непонятливого в землю зарываем, совсем. Теперь понимаете?
– Нет, не понимаете, – упрямо сказал Варнан, – вы, значит, смеяться над нами можете, а мы над вами не можем смеяться, мы не понимаем, совсем не понимаем.
– Ну что ж, – грустно проговорил Лермон, – я предупреждал, теперь мы самого большого зарываем, а над другими долго будем смеяться, когда они большого пытаться отрывать будут…
– Я тебе сейчас голову твою отрывать буду, – в ярости проговорил Варнан и резво двинулся вперед, тяжело ступая по земле, он слегка припадал на вывихнутую ногу.
Человечки поспешно разбежались в стороны, ловко увернувшись от протянутых к ним толстых пальцев. Они принялись нырять в землю, расшвыривая ее маленькими, но очень ловкими ручками. Варнан рухнул на колени, пытаясь поймать проворного рыжего Лермона, но тот ввинтился в почву, исчезнув в одно мгновение. Тогда великан развернулся и ринулся на толпу человечков, которые собрались за его спиной.
– Кар, послушай-ка, Кар, – попытался урезонить его Ламас, – это все плохо может для нас закончиться. Не надо за ними бегать. Не надо.
– Я им покажу, – горячился Кар Варнан, – они над нами будут смеяться, а мы над ними не можем смеяться, я им покажу представление комедиантов…
Он ползал на корточках, время от времени совершая гигантские прыжки, силясь поймать маленьких человечков. Я раньше даже предположить не мог, что Кар Варнан может так ловко скакать на четырех конечностях. Впрочем, все его попытки схватить хотя бы одного норного жителя неизменно кончались ничем. Они шныряли вокруг него, пробегали под самыми руками, шмыгали между ног, явно развлекаясь затеянной великаном игрой. Он же проявлял завидное упорство и, похоже, не терял надежды, что рано или поздно ему удастся поймать кого-нибудь. Кар Варнан рычал от ярости, он раскраснелся и сильно вспотел, капли стекали по его лицу, разбрызгивались вокруг, когда он совершал очередной неудачный прыжок.
Великан в очередной раз скакнул, растопырив руки, и земля под ним вдруг провалилась. Случилось это так неожиданно, что он ничего не успел предпринять. Колени его вдруг лишились опоры, он попробовал ухватиться пальцами за край быстро расширяющейся ямы, но твердая почва внезапно скользнула в стороны, рассыпаясь, и ладони великана ощутили пустоту. Он стремительно полетел вниз и сильно приложился о дно ямы. С ужасом Варнан наблюдал, как небо над его головой быстро исчезает, по мере того как вниз все быстрее и быстрее начинает сыпаться земля.
– Меня заживо зарывают! – взревел Варнан. – Помогите!
Его истошный крик донесся до нас уже откуда-то из-под земли. Я в ярости дернул себя за серьгу, быстрым движением выхватил меч и, не заботясь более о собственной безопасности, резко крикнул:
– А ну-ка верните его на поверхность немедленно!
Подобного эффекта я не ожидал. Земля вдруг сильно задрожала, а потом принялась ходить ходуном и даже сотрясаться резкими толчками, так что мне показалось, будто я подпрыгиваю. Ламас не удержался на ногах и упал на колени. Гул из глубин все нарастал и вскоре стал таким сильным, что я ощутил себя на вершине действующего вулкана. Неведомая сила вдруг вытолкнула на поверхность Кара Варнана, он взмыл над землей, словно выпущенный из пращи камень, бухнулся на рыхлую почву и вскрикнул от боли.
В то же мгновение из вибрирующей земли стали выпрыгивать норные жители. Она словно не желала более принимать их и выбрасывала наружу. Некоторые норные жители стремились немедленно вернуться обратно, но земля была к ним неумолима, она пружинила и швыряла их вверх.
Вскоре почва под ногами успокоилась, и мы снова оказались окружены норными жителями. На этот раз в их маленьких личиках не было и тени веселья, только озабоченность происходящим и страх. Они поспешно принялись совещаться, а потом вперед снова вышел рыжеволосый Лермон, он слегка припадал на левую ногу, должно быть, ушибся при приземлении.
– Что же вы сразу не сказали, что король? – обиженно выдавил он, надув пухлые губки.
– Мне казалось, это и так бросается в глаза, – удивленно проговорил я и обернулся к Ламасу, – моя королевская воля поистине безгранична, меня слушается даже норный народец.
– Не смею вас огорчать, милорд, но мне представляется, здесь что-то совсем другое. – Ламас почесал затылок. – Насколько я могу знать, они слушаются вовсе не вас, а какого-то предмета на вашем теле.
Я повернулся к человечкам, они понуро молчали.
– Что вы делали, милорд, перед тем как началось землетрясение? – спросил колдун.
– Ну я, – я задумался ненадолго, – кажется, дернул за серьгу, потом вытащил Мордур. – Я придержал одной рукой ножны, а другую положил на рукоятку фамильного меча.
– Кольцо! – Ламас резким движением ухватил меня за левую руку и пристально уставился на перстень с черным кварцевым квадратом в середине. – Это оно, я почти уверен, когда вы доставали меч, вы невольно коснулись камня и проговорили свое повеление. Приказания владельца кольца они не могли ослушаться. Но где вы взяли кольцо повелителя норных жителей, милорд?
– Хм, ну досталось мне по случаю, это довольно запутанная история… – сказал я, припомнив, как порешил омерзительного брата моей возлюбленной Рошель и снял с его пальца симпатичный перстень. Ирония судьбы. Он что же, был повелителем норных жителей? Могу представить, как ему самому достался этот перстень. Наверное, обокрал прежнего повелителя и убил его. Может, он даже и не догадывался о чудесных свойствах перстня с черным квадратным кварцем. Интересно, что он сказал бы, если бы узнал, как складываются у нас отношения теперь, когда я отправился в поход к южным границам, чтобы выручить его сестренку и мою невесту из беды?
– В любом случае, вы можете управлять ими…
– Обладатель этого кольца – ваш король? – обратился Ламас к норному народцу.
Человечки, потупившись, стояли перед ним и молчали. Наконец Лермон выдавил:
– Ну да, вот он наш король, – и ткнул в меня указательным пальцем.
– Прекрасно, – я потер ладони, – значит, провидец Кевлар был не так уж и злонамерен, как ты пытался представить…
– Возможно, – нехотя признался Ламас, – но покалечить его следовало. Для порядка.
– Прикажите им всем покончить жизнь самоубийством, милорд, – состроив на лице зловещую гримасу, попросил Кар Варнан, – эти маленькие сволочи хотели меня заживо похоронить.
– Кар, Кар, – попытался я его вразумить, – ты просто еще не отошел от потрясения, это тоже мои подданные, ну как я могу заставлять их расстаться с жизнью, они наверняка еще сослужат мне службу…
– Можно я раздавлю хотя бы парочку, чтобы окончательно успокоиться? – попросил великан и так посмотрел на норных жителей, что они, охнув от страха, подались назад.
– Думаю, это ни к чему, – сказал я, – полагаю, инцидент между вами исчерпан. Стоит просто забыть об этом досадном происшествии. Вы можете достать нам какой-нибудь еды? – обратился я к человечкам.
– Если только вы пожелаете, – немедленно откликнулся Лермон.
– Я не хочу жевать землю, – заявил Кар Варнан.
Рыжеволосый, похоже, расслышал его реплику, потому что он звонко рассмеялся, но тут же осекся под жестким взглядом великана.
– Ну что вы, – мягко проговорил Лермон, – мы знаем, что вам нужна другая еда, поверьте, у нас имеются большие запасы.
– Что, и светлый эль? – буркнул Кар Варнан. Норные жители поспешно закивали.
– Что, и не прокисший? – с недоверием спросил Варнан.
– Свежайший, – откликнулся Лермон, – мы украдем его из амбаров села Бубикова, оно тут неподалеку находится…
Не сдержавшись, он снова захихикал, и его поддержал хор тоненьких колокольчиков.
– Бубикова? Ну, так тащите, – с нетерпением сказал Кар Варнан, – мне эль сейчас просто необходим.
Однако Лермон даже не думал двигаться с места.
– Ну, в чем дело? – прикрикнул на норный народец Варнан. – Вам что, пинка под зад дать для скорости?
– Ждут вашего приказания, милорд, – догадался Ламас.
– Тащите эль, – благожелательно приказал я, – и какой-нибудь еды, мяса, разносолов, всего самого вкусного, что только найдете в Бубикове.
– Будет выполнено! – счастливым хором закричали человечки и стали прыгать в землю, которая теперь легко принимала их в свои недра.
– Вашего приказания ждут, – проворчал Варнан, – паразиты земляные…
– И мой волшебный посох вернуть не забудьте! – заорал Ламас. Сучковатая палка мгновенно вылезла из-под земли и легла возле его ног. – Так-то. – Колдун тут же схватил ее и принялся любовно поглаживать.
Под землей у норного народца было налажено хорошее снабжение, потому что уже через полчаса из земли появилось несколько человечков, с трудом вытаскивавших на поверхность большую деревянную бочку.
– Эль прибыл, – отрапортовал один из них.
– Бегом за глиняными кружками, – скомандовал я, и норные жители поспешно скрылись.
Варнан, не дожидаясь прибытия кружек, ухватил бочку за бока, приподнял, ударом кулака выбил верх и, наклонив ее, принялся пить. Когда он оторвался от бочки, вся его одежда спереди пропиталась элем, с тяжелого небритого подбородка стекали желтые капли, а на лице застыло выражение крайнего блаженства.
– Теперь мне лучше, – возвестил великан.
Через некоторое время были доставлены и следующие блюда нашей скорой трапезы. Человечки появлялись из-под земли, неся самые неожиданные вещи – кто-то тащил соленые огурцы и маринованные козьи шарики, которыми мало кто из людей согласен питаться, кто-то корзины, полные грибов и ягод, а также кучки корешков, измазанных землей, кто-то приносил сырые клубни картофеля и мандигора – не знаю уж, по злому умыслу или нет, но они были смертельно опасны для каждого, кто отважился бы пообедать этой гадостью. Было принесено множество всякой всячины, но более всего меня умилил рыжеволосый Лермон, которому удалось раздобыть жареную индейку с яблоками, причем птица была еще теплой.
– Так, – сразу же сообщил я, отламывая от индейки жирную увесистую ногу, – ты назначаешься правителем своего народа в мое отсутствие.
– Ура! – закричал Лермон и захлопал в ладоши.
Через мгновение ему уже вторил хор радостных голосов.
– Можете вдоволь посмеяться, пока мы будем есть, – милостиво разрешил я.
Мои слова были встречены звонким хохотом. Обступив нас кольцом, пока мы трапезничали, они смеялись и смеялись, и в этом веселье не было ничего оскорбительного – норный народец высказывал свою бурную радость по поводу того, что их король сегодня вместе с ними да еще назначил правителем одного из них.
Мы ели и пили, а человечки хохотали, жевали землю и тыкали Варнана в спину и бока тоненькими пальцами к пущему его неудовольствию. Великан ругался и клял их на чем свет стоит, но неутомимые человечки продолжали дразнить его, пока он не выходил из себя и не прыгал, стараясь поймать их.
– Милорд, угомоните же их, – расширив глаза, просил он.
– Ничего не могу поделать, – я разводил руками, – видишь ли, я им разрешил…
– Да что же это такое?! – вскрикивал Варнан, когда очередной острый пальчик тыкался ему под ребра.
– Должно быть, ты им очень нравишься, – усмехнулся Ламас, откусывая огурец.
Наконец мы насытились. Я приказал своим подданным упаковать остатки щедрой трапезы, чтобы мы могли взять их в дорогу, что норные жители немедленно исполнили. Проверив узлы с провизией на предмет прочности, мы решили отправиться дальше в путь.
– А знает ли кто-нибудь, как нам будет сподручнее добраться до южных границ Стерпора? – спросил я.
– Нет ничего проще, – откликнулся рыжеволосый Лермон, – вам нужно все время двигаться вон в ту сторону, там вы упретесь в небольшую рощицу, за ней будет речка, переправитесь через речку и выйдете прямо к торговому тракту. Я там часто бываю, – не удержался он и похвастался напоследок.
– Небось не одна лошадь по его вине ноги поломала, – проворчал Варнан, – гаденышек мелкий.
– Ну что ж, спасибо, – сказал я, поднимаясь на ноги, и махнул рукой, – «прощайте» не говорю, только «до свидания».
– Вот и славно, – ответил Лермон, над землей осталась торчать только его голова, – если нужна будет помощь, мы всегда явимся по вашему зову, великий король: вам достаточно только коснуться камня и позвать нас – ну, мы тут же и примчимся. Хорошо, конечно, если поручение веселым будет…
– Обещаю, что обеспечу вам веселье, – пообещал я, хотя каких-то специальных планов у меня не было, – у меня в королевстве развлечения для всех найдутся.
– Рад это слышать. – Лермон вдруг состроил самую жалкую физиономию, какую я видел в жизни. – А теперь, ваше величество, земелька-то будет нас всегда обратно пускать? А то вдруг вы осерчали на что, уйдете, а она нас обратно и не пустит.
– Не бойтесь, зарывайтесь спокойно, – разрешил я, и норные жители просияли.
Некоторые из них даже кинулись меня целовать, оказалось, что прыгать они могут чуть ли не на десяток футов от земли, а поэтому часть грязных, запачканных и чрезвычайно слюнявых губок успела приложиться к моему лицу, пока я в ярости не закричал:
– А ну хватит! Хватит, я сказал.
Тогда норные жители поспешно стали разбегаться, в страхе, что, чего доброго, я могу снова на них рассердиться и тогда все их усилия по задабриванию светлого короля Дарта Вейньета пойдут прахом. Через мгновение поле опустело. А мы зашагали по земле, словно вспаханной плугом, и вскоре действительно вдалеке я разглядел гряду одиноких деревьев – рощу, о которой говорил рыжеволосый Лермон.
...– Вообще-то в нашем королевстве карточные игры, в том числе самая распространенная среди них – погер, – не приветствуются. Знали ли вы об этом?
– Ой, и я, ваша честь, если бы вы только знали, как ненавижу я карточные игры. Как жестоко я их презираю.
– У нас есть свидетельство, что вы не только играли в погер, но и держали в нескольких городах крупные погерные клубы. И клубы эти приносили вам серьезные барыши.
– Ой, да какие еще барыши, какие клубы, обычные питейные заведения, но вы ведь знаете, как это бывает. Придут к почтенному человеку несколько таких отчаянных картежников, сами нарежутся, в карты наиграются, а потом клевещут на ни в чем не повинных людей. Обидно даже, право слово.
– Играли ли вы в карты с господином Орейро?
– Что-то не припомню такого…
– А вот он вас отлично помнит, говорит, что вы в своем клубе обчистили его, оставили без единой медной монетки.
– Клевета, ох и клевета, кабы не его каре из королей, может, и обчистил бы…
Из протокола допроса заядлого картежного шулера, осужденного за жульничество на десятилетнеепребывание на каторге
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В ней рассказывается о том, как не надо играть в погер а также о том, что лицами некоторых «симпатяг» можно распугивать не только дамочек, но и разноплеменную нечисть
К вечеру того же дня нам наконец впервые за долгое время опасного путешествия улыбнулась удача. Наверное, потому, что проклятие Кевлара Чернокнижника, довлевшее над нами, больше не действовало. А сам Кевлар, по заверениям Ламаса, сейчас, полупарализованный, полз куда-то через лес. Питание его составляли корешки и кора деревьев, а дождевых червей он почитал за высший деликатес. Так ему и надо – не будет в следующий раз давать неверное направление. Если бы не перстень, кто знает, как сложилось бы общение с норным народцем. Вполне возможно, мы все сейчас лежали бы в земле.
Но вернемся к удаче. Она нагнала нас в тот момент, когда я почувствовал, что дальше идти не могу, и, если сей же час ничего не произойдет, я просто лягу возле дороги и засну. Лучше бы навсегда, потому что сил продолжать путешествие у меня не было. И вдруг… послышался стук копыт, скрип несмазанных колес, и вскоре из-за поворота дороги показался купеческий обоз. Я сразу подумал: «Так, значит, несуеверные люди еще не перевелись на белом свете и есть кто-то, кто отваживается торговать с косоглазыми жителями Кривии».
Длинную телегу о шести неровных колесах тащила четверка крепких лошадей. Сопровождали купеческий обоз три вооруженных всадника. Они восседали на крепких вороных жеребцах и свирепо таращились по сторонам. К поясам воинов были привешены длинные мечи, на спинах болтались тяжелые арбалеты. Мы подались в сторону, пропуская телегу. Наемники смотрели на нас настороженно. Варнан широко улыбнулся им, чтобы как-то разрядить обстановку, и я заметил, как рука одного из воинов дернулась, чтобы сорвать со спины арбалет и выпустить стрелу ему прямо в счастливую физиономию. Хорошо, что наемник подавил возникшее желание, только сплюнул от отвращения и отвернулся. После увиденного я понял, что нрав у воинов, сопровождавших купца, самый что ни на есть свирепый.
Хозяин обоза скрывался под балдахином, лиловым, словно крылья кровососов. Когда телега поравнялась с нами, он неожиданно выглянул и поинтересовался, кто мы такие и куда держим путь. Между нами сразу же завязалась непринужденная беседа, я представился известным торговцем шкурками свиногов по имени Веня Йот и поведал купцу кошмарную историю о том, что меня ограбили – забрали весь товар, наличные деньги и моего любимца – ручного свинога по имени Джерри. Он выразил крайнее сожаление происшедшим и милостиво согласился подвезти меня до южных границ Стерпора. Купец назвался Лукой Дормедонтом. Он был настолько любезен, что взял под свое крыло не только меня, но и моих спутников. Кара Варнана и Ламаса я представил опытными слугами и телохранителями, благодаря самоотверженности которых мне удалось уцелеть.
Разумеется, я понимал, что причиной проявленного к нам любопытства и благожелательного настроя купца был вовсе не его добрый нрав, а слухи о том, что на южном тракте Стерпора в последнее время бесчинствует разноплеменная нечисть и крупные шайки жестоких грабителей. Встретившись с нами, Лука Дормедонт здраво рассудил, что несколько лишних попутчиков ему совсем не повредят. Правда, пожилой возраст и изрядно потрепанный вид Ламаса вызвал у него некоторое недоумение: «Что-то вот этот телохранитель у вас хлипковат, вам не кажется, уважаемый Веня Йот?» Колдун опирался на сучковатую палку, и это вызвало серьезное неудовольствие купца, («может, этого все же оставим?»). Но я убедил его, что в руках у Ламаса вовсе и не палка, а заколдованный посох, а сам старик – величайший боец на посохах, какой только жил в этих краях со времен Лихолетья. «Ну, ладно, – с явной неохотой согласился купец, – если вы настаиваете…» Зато Кар Варнан показался ему замечательным телохранителем. Как выяснилось, он заинтересовался нами, увидев сквозь балдахин великана. Путешественник вскочил с лавочки и подбежал к Варнану, чтобы похлопать его по плечу.
– Какой статный молодец! – сказал он. – Такие люди нам нужны.
Кар Варнан расплылся в счастливой улыбке.
– Да на его прокорм уйдут все ваши денежные средства, – проскрипел Ламас, крайне раздосадованный тем, что у купца сложилось о нем не слишком лестное представление.
– Неправда, – возмутился великан, улыбка мигом слетела с его лица, – я очень мало кушаю…
По счастью, Лука Дормедонт меня не узнал. Должно быть, коммерческие дела отнимали у него все свободное время. Такие люди часто настолько увлечены финансовыми интересами, что напрочь забывают об интересах политических, а между тем случись в стране что-нибудь вроде революции – и его капитал легко может перейти под опеку государства, мою опеку. Подумав об этом, я с чистым сердцем предложил ему перекинуться в погер. На моей репутации игра с незнакомцем не скажется, и можно будет заработать. Лука Дормедонт неожиданно оказался большим любителем азартных игр. Услышав, что я предлагаю ему сыграть в карты, он просиял и спросил, что я смогу поставить на кон, ведь если он не ошибается, меня ограбили и отняли все денежные средства. Я значительно посмотрел на Варнана:
– Да вот хотя бы его!
Услышав, что я собираюсь поставить его на кон, великан всерьез обиделся, надулся, как индюк, и пошел не рядом с обозом, а позади.