Не забыл я и о тех, кто оказывал мне поддержку. Одноглазый Ревва стал владельцем крупного игорного притона, мадам Клико смогла расширить сферу своего влияния на весь город. Бывший придворный парикмахер, ставший преступником по кличке Лоб, был восстановлен в должности. Братья Кремоншир тоже не остались внакладе. Руди и его брат Кугель в обновленном Стерпоре получили новый статус. Кугеля я оставил при себе, сделав придворным изобретателем, а Руди Кремоншир получил деньги на строительство нового постоялого двора. Правда, он по просьбе самого Руди находился в непосредственной близости от дворца, а потому стал предприятием отнюдь не прибыльным. Многие другие люди, так или иначе оказавшие мне поддержку, получили от меня серьезные прибавки к жалованью, различные льготы и милости… Трактирщик с южных границ, например, случайно покалеченный Каром Варнаном, получил бесплатное медицинское обслуживание, Аккель – должность помощника колдуна с неплохим жалованьем, и только художник, намалевавший некогда карикатуру на меня, был жестоко наказан – теперь он день и ночь рисовал портреты, восхвалявшие мою стать и неземную красоту, а если мне что-нибудь в его творениях не нравилось, живописца секли плетью. Так что вскоре вся тронная зала была завешана моими изображениями. Названия у них были соответствующие: «Дарт Вейньет занимается важными государственными делами», «Дарт Вейньет принимает ходоков с юга», «Дарт Вейньет вручает двести золотых за верную службу колдуну Ламасу»…
Правда, заниматься награждениями и выплатами мне приходилось почти круглосуточно. От обилия важных государственных дел со временем у меня развилась жуткая мигрень. Голова болела днем и ночью, но покой себе я пока не мог позволить, ведь я работал над упрочением собственного авторитета, я пытался стать для народа Стерпора монархом, которого люди всегда жаждали бы видеть на троне. Я никогда не забывал о том, что именно этот народ – по крайней мере большинство – поддержал меня в борьбе с Алкесом и именно этому народу я обязан своим высоким нынешним положением. Мигрень так измучила меня, что поначалу я собирался передать часть дел Ламасу, но он оказался совершенно не способен справедливо судить дела моих подданных и едва не погубил репутацию новой власти. Корову, которую делили между собой два родных брата, оба – многодетные отцы, колдун повелел распилить на две части и каждому отдать по половине. Распилить, заметьте, вдоль. Купца, который просил освободить его от уплаты налогов, Ламас приказал выпороть, а потом дал наказ – впредь всех, кто будет приходить с такой просьбой, отправлять не в его апартаменты, а прямиком на порку. Вору, стащившему несколько молодых свиногов, он неожиданно приказал выдать столько животных с королевского скотного двора, сколько тот сможет унести. А просьбу злостных просителей, требовавших увеличить налоги состоятельным гражданам, неожиданно принял решение удовлетворить. В общем, если бы Ламас продолжил отвечать на прошения моего народа в том же духе, очень скоро недовольство властью достигло бы в Стерпоре немыслимых размеров.
За время короткого управления делами Ламас нажил себе немало врагов. Как можно легко догадаться, в основном среди состоятельной публики – уважаемые граждане были сильно обижены увеличением налогов. На него даже было совершено несколько покушений, по счастью неудачных.
Оставшись, таким образом, в одиночестве в этом тяжелом деле – управлении государством, несмотря на головные боли, я тем не менее ощущал, что занимаюсь единственно для себя значимым и любимым делом. Я наконец получил то, что хотел – стал королем и обрел власть. Я управлял народом Стерпора, но уверенности в будущем, к которой я так стремился, странным образом не появилось. Напротив, мне стало казаться, что положение мое шатко и требует дальнейшего упрочения. Мне, видите ли, почему-то все время представлялось, что моему благополучию угрожает опасность. И что придет день, когда я снова окажусь на торговом тракте в Гадсмите, мне придется грабить караваны, скидывать товары с повозок, вскрывать сундуки и пугать законопослушных граждан.
Мои мрачные мысли подтверждал Ламас. Он частенько рисовал мне незавидные перспективы и заводил разговоры на тему, а «не пора ли двигаться на восток, пока восток не надвинулся на нас?»
Чтобы укрепить свою власть и государство в целом, я много внимания уделял созданию профессиональной армии. Набором и тренировкой солдат руководил Кар Варнан. Насколько я мог судить, справлялся он со своими обязанностями великолепно. Правда, большинство новобранцев его люто ненавидели за излишнюю суровость и высокую требовательность, на какую способен только человек крайне недалекий, но очень исполнительный. Стать королевским стражем было его детской мечтой, и, получив высокий пост, он вдруг ощутил себя на своем месте. Муштра была его излюбленным делом. Теперь возле ограды дворца редко можно было увидеть стражей, игравших в карты, или праздно шатающихся по прилегающей территории. Все они отрабатывали приемы ведения боя, учились действовать слаженно и динамично.
Армия стала для меня предметом важнейшей заботы. Я прекрасно понимал, что она не что иное, как мощнейшая база укрепления моей уверенности в завтрашнем дне. Для солдат нового Стерпора были сшиты лучшие мундиры, выковано лучшее оружие, я лично следил за процессом изготовления мечей, арбалетов, кольчуг, щитов, машин Кугеля Кремоншира, я сам проверял едва ли не каждый клинок. Воины мои получали отличное довольствие, так что поступить на службу в гвардию Дарта Вейньета стало делом весьма престижным. Хотя о суровости характера начальника королевской стражи ходили самые нелестные слухи.
Меня же стали называть в народе Король Избавитель, потому что я лично следил за формированием армии и ее экипировкой, а затем направил на юг несколько отрядов, целью которых было истребление нечисти. Недавнее путешествие по стране убедило меня в том, что во многих ее местах развелось огромное количество тварей. В целях повышения престижа власти я повелел истреблять всех кровожадных тварей, мешающих проживанию людей в том или ином регионе. Исключение составили норный народец и еще целый ряд существ, вред от которых, конечно, был, но не столь значительный, было бы настоящим злодейством истреблять их за совершаемые время от времени мелкие пакости. Ну, скажем, те же глумиллы – создания в целом безобидные. Они были виноваты лишь в том, что, едва заслышав шорох, принимали вид торчащих вверх острых гвоздей, так что путники нередко наступали на глумиллов и пропарывали ногу. Или атериллы. Они заводились под полами домов и отличались распространяемой вокруг нестерпимой вонью, но при этом они укрепляли фундамент, заботились о сохранности жилища. Или бивиры. Похожие на кабанчиков двуногие твари убивали только блондинов, так что против них я ровным счетом ничего не имел. Таким образом, истреблению подлежали только кровососущие, да еще зловредные существа, представлявшие смертельную опасность для путников, такие, как корявые муфлоны, например. Норные жители, правда, как выяснилось, иногда закапывали людей заживо, когда не могли с ними договориться, но я решил закрыть глаза на эту досадную особенность, потому что норный народ был моим народом, он сослужил короне отличную службу, благодаря ему мои войска смогли ворваться в столицу Стерпора. В общем, разосланные мною отряды начали очистку территории страны от разноплеменной нечисти, чтобы моим подданным жилось и дышалось свободнее.
За всеми этими важными делами по управлению государством и созданию собственной армии как-то незаметно прошла моя свадьба с Рошель де Зева. Я всегда полагал, что она – сирота, но в день нашего бракосочетания неожиданно объявились родственники моей малышки. Она отослала гонца с письмом в какую-то отдаленную местность Стерпора, и через некоторое время ко двору неожиданно явились ее родители. Характерно, что в военном конфликте они не принимали никакого участия. Должно быть, привыкли к тому, что их дело – всегда сторона.
Отец моей будущей королевы был невысокого роста и, судя по красноватому оттенку лица и большому синему носу, до чрезвычайности любил выпить. Он крепко пожал мою руку и сказал, что прекрасно обо мне наслышан и уверен, что я смогу позаботиться о его малышке, ну и ее родителях, разумеется. Я заверил его, что так оно и будет, потому что не хотел омрачать праздник. К тому же я все еще ощущал легкие уколы совести из-за того, что лишил мою невесту брата, а родителей соответственно сына. Он, конечно, был отъявленным мерзавцем, но для родителей их сынок – всегда хороший, даже если он прожорливый каннибал или какой-нибудь пропойца вроде Вупи. Отец моей невесты в целом произвел на меня впечатление человека расчетливого и алчного.
Что касается матери Рошель, то она страдала жестокой патологической формой счастливого жизненного настроя и постоянно хохотала, причем смешное находила буквально во всем. Увидев меня впервые, она надолго вышла из себя, едва не падая от душивших ее приступов веселья. Так и стояла передо мной, почти сгибалась пополам, время от времени тыкала в меня пальцем, всхлипывала и утирала текущие по щекам крупные слезы. В конце концов отец Рошель помог мамаше прийти в себя, отвесив ей звонкую оплеуху. Женщина тотчас очнулась, мигом помрачнела, приобрела благопристойный вид, и мы двинулись на церемонию в гостиную залу, где нас уже ожидал священник анданской церкви, специально приглашенный по случаю бракосочетания короля.
После церемонии был банкет, на котором присутствовали всего несколько человек: помимо меня и Рошель с родителями, Ламас, Кар Варнан и самый важный для государства советник, советник по финансам Лука Шевальи.
Скромность церемонии донельзя задела мою невесту. Судя по всему, она ожидала самой шикарной свадьбы в Белирии, все же выходила замуж за короля, однако я все еще ощущал, что страна находится на военном положении, поэтому ослабить бдительность, устроив грандиозную многодневную попойку, никак не мог. К тому же деньги из королевской казны шли сейчас вовсе не на развлечения (к которым я, между прочим, питал немалую склонность), а на благое дело развития государства и создание высокопрофессиональной армии. После шумного скандала, разразившегося сразу по завершении банкета, Рошель удовлетворилась моим обещанием, что, как только я почувствую внутреннее спокойствие и стабильность в государстве, мы немедленно справим настоящую свадьбу. Однако я ощущал, что, подвергшись такому страшному испытанию, как недостаточно шикарная свадьба, отношения наши серьезно разладились…
Теперь помимо ощущения шаткости своего положения я чувствовал душевную боль, связанную с супружеской ссорой. Я сидел в тронной зале, контролировал процесс съезжания и возвращения на место подушек и размышлял о тяжелой королевской доле, когда раздался громкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнул я.
В следующее мгновение в комнату стремительно вбежал Кар Варнан, лицо его было красным и исполненным возмущения. На лбу начальника королевской стражи высился великолепный рог, весь в пигментных пятнах величиной с медную монету. Пигментные пятна, в свою очередь, покрывала жесткая черная щетина. Я в изумлении уставился на Варнана, даже приподнялся с трона, на время забыв о переживаниях последнего времени.
– Это что еще такое?!
– Милорд, позвольте мне придушить этого мерзкого старикашку! Я непременно убью его.
– Почему, что случилось? – Я сразу догадался, что речь идет о новом колдовстве Ламаса.
– Потому что он обещал, что мой прыщик, вот такой вот маленький прыщичек, – Варнан сжал большой и указательный пальцы и поднес их к лицу, – запросто вылечит… Он сказал, что этот прием у него давно отработан, и что же, вот, вот, ВОТ… Я убью его!
Кар Варнан схватился за рог и принялся мотать головой из стороны в сторону, словно пытался его оторвать.
– А где он сейчас? – поинтересовался я.
– Негодяй где-то прячется, – не оставляя своего занятия, прохрипел Варнан, – после того, что он сделал со мной, он достоин смерти… Я всегда говорил, что нам надо подальше от него держаться.
– Не все так плохо, – попытался я его успокоить, – теперь ты сможешь драться не только кулаками, но и рогом. Ты же начальник королевской стражи. Разбежался – и врезался в толпу врагов, только подумай, как живописно это будет выглядеть со стороны. Ты с ревом несешься, низко наклонив голову, а земля сотрясается под тобой. Да ты будешь наводить ужас на врагов Стерпора одним своим видом…
– Вы что, милорд, издеваетесь надо мной, да? – с явной обидой в голосе проговорил Варнан, отпустив рог и действительно слегка склонив голову в мою сторону. – Да я на какое-то чучело рогатое похож… Надо мной все смеяться будут.
– Вовсе нет, ты выглядишь, как и раньше, просто чуть оригинальнее, – заметил я, – рог вносит даже некоторую новизну в твой облик…
Не в силах больше сдерживаться, я бешено захохотал. Варнан обиженно уставился на меня.
– Ну и как это теперь исправить?
– Думаю, Ламас исправит это, – сказал я, – нужно будет только подойти к нему и спокойно поговорить, иначе придется тебе ходить с этим рогом всю жизнь.
– Я боюсь, милорд, – доверительно проговорил Варнан, – если он из-за какого-то маленького прыщичка такое вот со мной сделал, то что же он может сделать, когда будет удалять рог? Вдруг он удалит его вместе с головой? – тут Варнан не сдержался, вся его грозность последнего времени куда-то исчезла, и он громко всхлипнул.
– Вполне возможно, что и с головой, – с самым серьезным видом заметил я, – а она тебе разве нужна, ты же ей все равно никогда не пользовался…
– Снова издевки?! – Кар Варнан в отчаянии ухватился за рог и снова принялся мотать головой из стороны в сторону.
Внезапно послышался легкий хлопок – рог отделился ото лба и остался у него в руках.
– О-о-о, – только и сказал Варнан, но в голосе его было столько облегчения, что я невольно рассмеялся.
– Гляди-ка, – отметил я, – а лоб-то у тебя гладкий.
– Да? – удивился Варнан и провел по нему пальцами. – Действительно… – Он изумленно покачал головой.
– Вот видишь, ты напрасно обидел Ламаса, это просто довольно необычный способ борьбы с прыщами, тебе следовало подождать результата.
– Хм, – изумился Кар Варнан, – так, значит, Ламас все правильно сделал?
– Ну да.
– Хм, а я его канделябром, а потом в окно… А он убежал куда-то с криками, да уж… погорячился, что называется…
– Тебе следует извиниться перед ним, – посоветовал я, в глубине души сохранив уверенность, что Ламас в очередной раз все перепутал, и то, что Варнан избавился от своего прыщика, – настоящее чудо.
– Наверное, я так и сделаю. – Озадаченный Кар Варнан кивнул мне и в совершеннейшей задумчивости вышел из залы.
А я приблизился к столу, на котором лежала карта Белирии. Стерпор моей рукой был заштрихован красным, а в сторону Вейгарда протянулась кроваво-красная стрела.
– Ну что же, Вилл, – пробормотал я себе под нос, – ты много сделал для того, чтобы Стерпор не стал моим, прислал армию, ну а теперь я заберу у тебя Вейгард. Ты, конечно, будешь против? Впрочем, мне это уже совершенно не интересно…
Внезапно дверь распахнулась так резко, что ее створка гулко ударила в стену. Моя жена и не думала стучаться. Она ворвалась в тронную залу, как вихрь, на лице ее было написано крайнее раздражение. Интересно, чем я на этот раз ей не угодил?
– Я что-то не поняла! – свирепо прокричала Рошель – после свадьбы она очень изменилась, теперь в ее голосе звенел металл. – Мне, кажется, мы вели с тобой разговор о МОИХ фрейлинах.
– Вели, – немедленно согласился я, – ты знаешь, идея показалась мне интересной и заманчивой, я решил придать ей немного новизны, нигде в мире у короля еще не было фрейлин, а у меня будут.
Я заметил, что потираю ладони, и немедленно спрятал обе руки за спину. Интересно, заметила ли моя дражайшая супруга этот жест или он укрылся от ее внимания?
– Речь шла о моих! Моих! Моих! Фрейлинах! – упрямо закричала моя королева. – А тебе они совсем ни к чему!
– Ты можешь не волноваться? – попросил я, начиная понемногу выходить из себя. – Клянусь тебе, и у тебя буду фрейлины!
Можно будет отправлять к ней тех, что не оправдают мое доверие.
– Да? – Она слегка успокоилась. – Их будет много?
– Полагаю, на порядок больше, чем у меня.
– Ну ладно. – Рошель приблизилась, уселась ко мне на колени и принялась ласкать ладошкой грудь и слегка покусывать мочку уха. – Давай мириться, дорогой…
«С чего бы это?» – подумал я.
– Ты знаешь, одна из моих подружек говорит, что у королевы должно быть множество нарядов, а у меня всего три платья.
– У тебя их гораздо больше! – заметил я.
– Я имею в виду модные платья, – уточнила она, – в общем, милый, мне нужны деньги, чтобы достойно выглядеть. Здесь при дворе у многих дам такие наряды… Из самого Танжера, между прочим.
– А ну-ка слезай, – свирепо потребовал я, ссадил ее с колен и поднял вверх указательный палец, – сейчас совсем не то время, чтобы заказывать из Танжера какие-то там платья, мне необходимо укреплять государство, я должен…
– Ты просто мерзкий эгоист! – взвизгула она и, подобрав полы платья, побежала прочь.
В дверях она столкнулась с Ламасом. Он выглядел очень взволнованным.
– Милорд, – выдавил он, с трудом переводя дух, – на нас напали.
– Когда? – я мгновенно вскочил с трона, Рошель замерла в дверях.
– Только что мне сообщили, что хорошо экипированные отряды движутся по нашей земле со стороны Вейгарда.
– Солдаты Вилла, – я щелкнул пальцами, – он решил напасть первым.
– Так я и знала, – язвительно заметила Рошель, – значит, платьев мне теперь не видать.
– А ну прочь отсюда! – закричал я вне себя от ярости, схватил тяжелый серебряный кубок и запустил в нее, по счастью, промахнулся. Взвизгнув, Рошель выбежала за дверь. Снаружи послышались ее возмущенные крики.
– А я говорил, милорд, если помните, что нам не надо было предпринимать то путешествие на юг, – с мерзкой улыбкой на физиономии сказал Ламас.
Не обращая внимания на его язвительное замечание, я заходил по комнате:
– Не думал, что Вилл так быстро соберется напасть.
– По слухам, он не один, среди нападающих можно различить желтые мундиры солдат Преола и даже зеленые Дагадора.
– Что?! – Не в силах скрыть своего волнения, я заходил по комнате. – Это означает, что Дартруг и Преол тоже решились принять участие в войне.
– Они опасаются, что пророчество окажется правдой, – сказал Ламас, – ими движет страх.
«Но где же Фаир, – подумал я, – почему, ненавидя меня больше других, Фаир до сих пор не объявился?»
– Меня удивляет, что Фаир не посылает против меня армии, – сказал я.
– Не стоит обманываться на его счет, милорд, – ответил колдун, – скорее всего, он просто выжидает.
– Да-да, это вполне возможно. Тебя нашел Кар Варнан?
Взгляд у Ламаса стал затравленным.
– Надеюсь, он найдет меня не скоро.
– Не волнуйся, я все уладил, у него нет к тебе никаких претензий, ты должен позвать его сюда. Нам следует действовать быстро.
В это мгновение что-то произошло. В углу тронной залы вспыхнул яркий свет, и из взметнувшихся до самого потолка ярко-красных языков пламени возникли два кроваво-красных демона, с головами, увенчанными витыми рогами. Ламас в ужасе вскрикнул и отшатнулся, потом выставил перед собой посох.
– Изыди! – прокричал он.
– Ишь чего захотел! – свирепо проворчал один из демонов, и оба они двинулись по направлению к нам. Шагали они уверенно, вытянув перед собой мускулистые руки, словно готовились нас схватить.
Ламас принялся вращать посох все быстрее и быстрее, пока он не стал походить на излучавшую голубой свет полусферу. Демоны остановились – действия колдуна явно пришлись им не по вкусу. При виде их реакции Ламас решительно перешел в наступление, раскачивая перед собой полусферу, он двинулся к демонам. Те в свою очередь подняли вверх ладони и принялись творить огненные сполохи, наполнившие тронную залу кроваво-красным сиянием. Потом что-то произошло, полусфера Ламаса померкла, в то же мгновение один из демонов переместился в пространстве и оказался возле колдуна. Ламас вскрикнул от неожиданности, попробовал защититься посохом, но получил сильный удар в грудь. Убойная сила демонического кулака оказалась потрясающей – тело колдуна просвистело в воздухе и врезалось в стол, на котором я совсем недавно производил тактические расчеты. Потрясенный увиденным, я даже не успел выхватить меч.
– Пределы побери! – воскликнул я. – Что все это значит?!
– Вопросы будешь задавать потом, – рявкнул один из демонов, – нас прислал Кевлар, мы пришли за тобой.
Он яростно захохотал, запрокидывая рогатую голову. Меня подхватили под локти, я рванулся, но демоны обладали потусторонней силой, вырваться из их цепких пальцев было совершенно невозможно – меня словно держали каменные изваяния. Мы рухнули куда-то вниз, возможно, в саму преисподнюю, тронная зала исчезла в мгновение ока, и я оказался в кромешной тьме, только волосы мои развевало горячим ветром, да по правую и левую руку от меня зловонно дышали мерзкие твари.
– Эй, вы, куда вы меня несете?! – выкрикнул я.
– В лучший мир, – откликнулся один из них и снова захохотал, – тебе там не понравится, но я там вырос.
Сомнений не оставалось: мы направлялись в Нижние Пределы. Вот и поправил государством. Наверное, у меня тоже был дар провидца. Потому что самые худшие мои предчувствия, похоже, начали сбываться. Скорее всего, мне уже больше никогда не доведется увидеть дневной свет, выпить кружку светлого эля и хлопнуть по упругой попке очаровательную фрейлину из специально организованной для этой цели свиты…
Мы приземлились так резко, что я ощутил, как что-то хрустнуло в спине. К тому же я сильно ушиб правую ногу, в ней отдалась резкой болью.
Кевлар уже ожидал нас. Сложив руки на груди, он стоял возле освещенной яркими сполохами стены и с удовольствием наблюдал, как я морщусь от боли.
– Вот и встретились, милорд, – сказал он, – как я и обещал. Да, кстати, варианты будущего показывают мне, что вы собираетесь в одном из них прямо сейчас выхватить меч и попытаться с нами разделаться, так вот, эта попытка окажется совершенно бесполезной, более того, вы лишитесь во время ее осуществления правой руки и левого глаза. Чтобы этого не случилось, киньте-ка ваш меч на пол и пойдемте со мной.
– Какого дьявола?! – гневно крикнул я. – Что тебе надо?
– Меня прислал сюда ваш брат Фаир, строго говоря, все мы служим ему и его близкому другу, тому, кого вы зовете Заклинателем… Вы, кстати, сильно расстроили его, убив одного из его приближенных… Да, вы правы, его зва…
– Норман Джуисон! – воскликнул я.
– Теперь он бесплотный дух и сильно мучается в Пределах, но так было не всегда. Заклинатель зол на вас за эту потерю.
– Так, значит, Фаир замешан в моем похищении, – прорычал я сквозь зубы и решительно рванул меч из ножен, – я так и знал, что он что-то замышляет.
Если сейчас я буду действовать достаточно решительно, может, мне удастся уйти от них. Клинок Мордура я направил в лицо чернокнижника.
– Очень глупо, милорд, – сказал Кевлар.
Он резко выбросил вперед ладонь, меня ослепил яркий свет, я ощутил сильный удар в верхнюю часть головы, не смог удержать равновесия и растянулся на горячем полу. Он словно пульсировал подо мной, обдавал тело и лицо жаром. Потом я попытался подняться и понял, что почти не различаю реальности – я видел все сквозь пелену крови и слез, вокруг меня перемещались какие-то тени. Зловещий голос провидца прозвучал, словно приговор инквизиции:
– Это был глаз.
В тот же миг я рванулся вверх и вперед, намереваясь пронзить его Мордуром, но по вытянутой руке что-то резко ударило, и я ощутил страшную боль. Мордур улетел во тьму, а я изо всех сил сжал зубы, чтобы не закричать от боли и ужаса. Кто-то отсек мою правую кисть вместе с зажатым в ней мечом. Левой я схватился за обрубок, из которого фонтаном хлестала кровь, и, не сдержавшись, все же вскрикнул, потом упал на колени, ощутив, что сейчас потеряю сознание.
– Я предупреждал вас, милорд, – самодовольно произнес Кевлар, – теперь вы – просто калека, приятная весть для Заклинателя, поднимайтесь, мы направляемся в кромешную тьму, и вы пойдете вместе с нами.
– Я не могу идти, – с трудом выдавил я.
– Мои друзья помогут. – Кевлар усмехнулся. – Поднимите его.
Меня подхватили под локти и рывком поставили на ноги. Я ощутил прилив страшной усталости, словно моя бурная деятельность последних месяцев вдруг разом дала себе знать. У меня не было больше сил сопротивляться.
– Следуйте за мной, – сказал Кевлар.
Демоны чернокнижника потащили меня куда-то, я едва перебирал ногами. Я не мог различить ничего, только очертания огненных теней, я испытывал острую физическую боль и яростную душевную тяжесть – отчаяние. Все кончено. Войска объединенных армий Вейгарда, Гадсмита и Дагадора топчут землю Стерпора, а я бессилен противостоять им. По воле моего хитроумного брата Фаира мы направлялись в кромешную тьму, где я, должно быть, останусь навсегда Пленником Нижних Пределов.
Примечание
Не секрет, что большинство книг сегодня находится в свободном доступе. Закономерно, авторы несут серьезные убытки. Ведь их гонорар напрямую зависит от размера тиража. Поддержать на добровольной основе автора, чьи книги вам понравились – дело достойное. Следуя современному поветрию, Андрей Егоров тоже завел web-кошелек в платежной системе webmoney.ru, куда всякий желающий может перечислить деньги. Номера счетов:
Z416638959085
U301700677739
R169315649808
E483146568239
Примечания
1
На самом деле эту горную цепь с успехом преодолел герой романа «Путешествие Черного Жака», когда бежал с катарских рудников, находившихся по другую сторону гор, а затем заручился помощью одного из тех самых драконов, которые иногда грабили Вейгард
2
ЛН расшифровывается в данном случае вовсе не как «Лживый Негодяй», не как «Лукавый Наглец» и даже не как «Ласковый Невротик», но совершенно точно, что это означает в данном конкретном случае – Лишенный Наследства. – Примеч. автора.