Экслер Алекс. Записки невесты программиста

   — Раньше я бы тебе за такие шуточки шею намылил, — сказал папулька. — Но теперь, увы, можно. Теперь это уже, — папулька вздохнул, — вовсе не шуточки, а суровая правда жизни.
   — Папа, хватит грусти! — решительно сказала я. — Лучше давайте выпивать и немножечко кушать. В конце концов, дочь замуж вы выдали, а это не всем удается.
   — Тоже верно, — сказал папулька, вздохнул и выпил.
   Тут я обратила внимание на то, что выпивать-то все выпивали, а вот насчет покушать — было как-то не очень. Если еще в наших краях наблюдалось кое-какое относительное разнообразие блюд, то на столе наших родственников кроме выпивки (привезенной Серегой) стояло только несколько тарелок с салатом «Цезарь» (это блюдо в данном заведении представляло собой три листика салата, на которых валялись обыкновенные гренки, посыпанные тертым сыром) и пара тарелок с какой-то колбасой, которую гости смели в первые же две минуты.
   Зато на фидошном столе все было в порядке. К картошке никто даже и не притронулся, потому что стол был просто завален простыми, но питательными продуктами: колбасой, бутербродами, копчеными окорочками, сыром и так далее, а кое-где даже виднелись пакеты из «Макдональда». Фидошники поступили мудро, объединив свои запасы, так что у них пир шел горой. Один только вид здоровенного Маста Мэна, который уничтожал огромную курицу из гриля с методичностью газонокосилки, сразу вызывал острый приступ голода.
   Впрочем, некоторые наши родственники с голодающей половины стола не терялись, а отправлялись к фидошникам с бокалом в руке, чтобы, дескать, выпить, после чего оставались там и принимали деятельное участие в уничтожении съестных запасов.
   — Серег, — сказала я мужу, — плохо дело. На родственной половине стола есть вообще нечего.
   — Да не может быть! — всполошился Серега. — Я же лично обсуждал меню! Они содрали по 50 баксов на человека! Это в условиях общего стола — просто обожраться.
   — Ну посмотри сам, — сказала я, указывая на сиротливые тарелки с салатом «Цезарь» и пустые блюдца, еще хранящие тепло недавно лежащей на них колбасы.
   — Вот гады, — расстроился Серега.
   — Что такое? — влез в разговор папа Боря. — Какие проблемы?
   — Серега заплатил за стол по пятьдесят долларов на нос без спиртного, — объяснила я, — а они из закусок вообще ничего не поставили. Вон, посмотри, тетя Софа уже салфетку грызет. Ее, конечно, не жалко, но остальные-то — в чем виноваты?
   — Момент, — сказал папа Боря. — С вами папа Боря. Вы развлекайте гостей поцелуями, а я с этим кафе сейчас разберусь.
   С этими словами папа Боря небрежным жестом руки подозвал одного из официантов, которые в изобилии порхали вокруг стола. Что они там делали — было не очень понятно.
   — Послушайте, милейший, — сказал папа Боря официанту, любезно улыбаясь. — Возможно, вы и не заметили, но свадьба началась, и гости хотят кушать. Так что давайте-ка — тащите на стол «Оливье», мясные и рыбные закуски, маслины, огурчики с помидорчиками, лобио-мобио, бастурма-мастурма и все такое прочее. Только быстро, а то я буду немножечко сердиться, — сказал папа Боря и улыбнулся очень широко.
   — Скоро будет горячее, — прошептал официант.
   — И что? — спросил папа Боря.
   — Будут кушать горячее, — объяснил официант. — Тогда и наедятся. Мы все закуски, что кухня дала, поставили. Значит так и заказали.
   — Понял, — сказал папа Боря и в голосе его зазвенел металл. — Значит так. Или у меня ровно через две секунды здесь будет стоять менеджер этой шарашки, или через три секунды я лично отправляюсь на кухню беседовать с шеф-поваром, но только сразу предупреждаю, что личный визит никаких мирных переговоров уже не предполагает.
   — Я позову менеджера, — сказал официант и быстро заскользил в сторону кухни.
   — Серег, — спросил папулька моего благоверного. — А ты деньги этим скотам уже отдал?
   — Конечно, — растерянно ответил Серега. — Как же без денег?
   — Ладно, не волнуйся, — сказал папа Боря. — Просто я не люблю, когда люди наглеют настолько, что воруют вместо положенных двадцати пяти процентов — семьдесят. Им это дорого обойдется.
   — Пап, да черт с ними, — заволновалась я. — Вон, у фидошников еды полно. Они поделятся.
   — Доча, не волнуйся, — успокоил меня папулька. — Я же ничего такого особенного делать не собираюсь. Просто побазарю с этим бакланом.
   — С кем? — не поняла я.
   — С менеджером, — объяснил папулька, налил себе целый бокал водки, выпил его, после чего расстегнул бабочку и две верхних пуговицы на рубашке. При этом в расстегнутом вороте показалась довольно увесистая золотая цепочка.
   — Ух ты, — восхитилась я. — Я и не знала, что ты такое носишь.
   — Иногда приходится, — объяснил папулька. — Для антуража.
   В этот момент к нашему столу подошел сухопарый менеджер, который поинтересовался, чем именно недовольны клиенты.
   — Слышь, браток, чо-то я децил не поэл, — хрипло сказал папулька, поигрывая на пальце ключами от своего «Мерседеса». — Ты меня чо тут — за лоха держишь, конкретно?
   — Что, что случилось? — заволновался менеджер.
   — То случилось, браток, — сказал папулька, — что иди реально вторую башку доставать, поэл? Мне в падлу, когда брат звенит, что меня тут разводят, как лоха. А мне, браток, засаду делать не надо, поэл? Если ты, химик вонючий, думаешь, что козырного папу можно держать за жопу и при этом не отвечать за базар, то ты, брат, конкретно в непонятках.
   — Я все исправлю, — совсем заволновался менеджер, — вы только скажите, что именно.
   — Слышь, баран, — тихо сказал папулька, хватая менеджера за галстук и придвигая его голову к своему лицу, — давай перестанем дрыча гонять. Надо реально решать проблему, поэл? Тебе чего, брат мало лавэ сунул? Короче, так: или через две минуты конкретная хавка стоит на столе, или я на стол тебя подам. В гриле. С помидором в хлебальнике! — почти проорал папулька и оттолкнул менеджера от себя.
   — Все, все будет сделано, — совсем перепугался менеджер и убежал в сторону кухни.
   — Надо же, — восхитилась я. — Я и не знала, что ты так умеешь.
   — Ну, милая, мне по работе с разными людьми приходится общаться, — как-то невесело сказал папулька и стал надевать бабочку обратно. — Поневоле научишься.
   Тут с кухни действительно потянулись официанты, которые принесли на стол родственников… еще несколько тарелок с салатом «Цезарь» и блюдца с нарезанной колбасой. Никаких лобио-мобио, бастурма-мастурма и прочих вкусных вещей так и не наблюдалось.
   — Ну что мне с ним делать? — расстроился папашка, который, как было видно, ожидал большего эффекта от своей воспитательной беседы. — Действительно ему, что ли, бошку отстрелить?
   — Пап, — сказала я, — успокойся. Ты не умеешь отстреливать бошку.
   — Увы, да, — ответил папулька. — Хотя давно следовало бы научиться. В наших условиях иначе нельзя.

   В этот момент в дальнем конце стола снова появился Ванилла.
   — Ожидаем следующего тоста, — обреченно сказал папулька. Но Ванилла вместо этого подошел к нам и спросил:
   — Ну что, как я вам в роли тамады?
   — Тебе ответить интеллигентно или честно? — поинтересовался папулька.
   — Честно и интеллигентно, — твердо ответил Ванилла.
   — Тогда просто обалденно, — сказал папулька.
   Ваннила скромно потупился.
   — Я такого обалдевшего тамаду давно не видел, — продолжил папулька. — Как можно поднимать тост и тут же выпивать, даже не проследив, выпили ли гости да и вообще — налито у них или нет? Это позор на твою тамадиную голову, так и знай. Короче говоря, тройка тебе за тамадение, причем даже с минусом.
   — Ну и пожалуйста, — обиделся Ванилла, — вам же хотел помочь. Меня вообще тамадой не назначали. Я здесь другие функции выполняю.
   — Ну, функции по выпиванию алкоголя из бокала здесь все гости выполняют, — усмехнулся папулька.
   — Вовсе нет, — совсем разобиделся Ванилла. — Причем тут алкоголь? Мы для свадьбы подготовили целое шоу. Серега просил, чтобы все было не как у людей, так что мы постарались.
   — Воображаю, — поежился папулька. — Слышь, Серег, — обратился он к зятю, — может быть, лучше оставим все как у людей?
   — Да пускай будет шоу, — махнул рукой Сергей. — Народ уже начал скучать, а ребята чего-то затевали, старались…
   — Ладно, — сказал папулька. — Давайте ваше шоу. Только осторожно.
   — Отлично, — сказал Ванилла, — сейчас все приготовим и через пять минут начинаем. С этими словами он развернулся, побежал на другой конец стола и развил там бурную деятельность вместе с Маста Мэном и еще какими-то ребятами.
   — Пойду с вашими фидошниками пообщаюсь, — сказал папулька, налил себе еще рюмку и поднялся.
   — Пообщайся лучше с нами, — ревниво сказала я.
   — Э-э, доча, вы теперь друг с другом общайтесь, — сказал папулька. — Тем более — вы первый день вместе.
   — Однако, — сказал Серега, — если считать предварительное заключение…
   Но договорить не успел, потому что я его больно ущипнула под столом, отчего Серега взвизгнул и сразу обратил на нас внимание гостей, которые снова завыли «горько», так что нам опять пришлось вставать и целоваться. Фидошники на этот раз считали еще более странно: «Ноль-один, один-ноль, один-один, один-ноль-ноль, один-ноль-один, один-один-ноль», и так далее, так что я вместо того, чтобы получать удовольствие от поцелуя, настороженно прислушивалась и все пыталась понять, что они имеют в виду. Когда мы сели обратно, я Серегу спросила, в какой системе нас на этот раз обсчитали, и он ответил, что это была двоичная, — система, в которой считают все компьютеры.
   В этот момент появился уже прилично выпивший папулька, который отбратался с фидошниками и вернулся на свое место.
   — Ну как пообщался? — поинтересовался я.
   — Хорошие ребята, — сообщил папулька. — Компанейские. Только уж больно понты любят кидать.
   — В каком смысле? — поинтересовался Сергей.
   — В прямом, — объяснил папулька. — Они там между собой беседовали, так сплошные понты раскидывали.
   — Может, «пойнты»? — высказал догадку Серега.
   — Ага, точно, пойнты, — согласился папулька. — А пойнты круче понтов или не круче?
   — Явно круче, — сказал Серега. — Только их не раскидывают, а раздают. Это адрес такой сетевой.
   — У меня есть адрес, — сказал папулька. — Папулька-собака-мейл-точка-ру. Доча завела. Обозвала папульку собакой на старости лет.
   — Лучше тогда пойнтовый завести, — посоветовал Серега. — Там собакой не обзываются. Только цифры.
   — Как у уголовников, — не удержалась я.
   — Не путай причину со следствием, — назидательно сказал Серега. — И не делай некорректных сравнений.
   — Ладно, — сказал папулька, вставая. — Пойду просить понты-пойнты. Мне тоже хочется приобщиться к молодежным течениям.
   — Возьми тогда гитару и ори по ночам под окном песни, — предложила я.
   — Ты, Ир, опять решила в язвительное настроение прийти? — поинтересовался папулька. — Так я тебе быстро отвыкну.
   В этот момент гости снова затянули свое опостылевшее «горько». Больше всех старалась эта противная тетя Софа.
   — Серег, — сказала я решительно. — Мне надоели эти публичные поцелуи.
   — Как скажешь, любимая, — сказал Серега, поднялся и начал страстно целовать себя в руку. Причем народ по инерции зааплодировал, а фидошники взревели от восторга и начали считать в восьмеричной системе исчисления.
   — Как ты руку шустро целовал, — сказала я ревниво, когда Сергей закончил свое сольное выступление. — Мне даже стало завидно.
   — Не волнуйся, — сказал Серега. — Это было нечто вроде демоверсии. Тебе же достанется настоящий релиз.
   — Не знаю, что это такое, — призналась я, — но верю тебе на слово.
   Тут к нам снова вернулся папулька.
   — Поздравьте меня, — заявил он, протягивая какую-то бумажку. — Я теперь весь в пойнтах.
   — Постыдились бы, папа, — сказала я. — в вашем-то возрасте пойнты раскидывать.
   — Я не спрашивал твоего мнения, — высокомерно сказал папулька. — Твое дело — мне эти пойнты в аутлуке сегодня настроить… Впрочем, можно и завтра, — поправился он.
   — Аутлук не подойдет, — объяснил Серега. — Фидошный адрес с аутлуком не работает.
   — Да? — неимоверно удивился папулька. — А тогда зачем он нужен?
   — Там свое обеспечение, — сказал Серега.
   — Не нужно мне их обеспечение, — заявил папулька и разорвал бумажку. — Мне и этого аутлука — слишком много.
   — Вот так мир потерял фидошника! — патетично произнес Сергей.
   — За это надо выпить, — сказал папулька, но в этот момент в дальнем углу стола снова появился Ванилла, который призвал всех к молчанию.

   — Друзья! — сказал Ванилла, и фидошники разразились восторженными аплодисментами.
   — Это я не вам, — сказал Ванилла и объяснил, что он обращается к голодающему столу родственников, которые по сравнению с фидошниками находятся в намного более невыгодной ситуации. Фидошники сразу закричали, что готовы отправить транспорты с продовольствием в голодающие районы, но Ванилла снова призвал всех к молчанию.
   — Поскольку мы все уже в должной степени выпили и некоторые из нас даже закусили, — сказал он, — уже вполне можно приступить к активной части нашего мероприятия.
   — Надеюсь, — вполголоса сказал мне папулька, — меня не заставят прыгать в мешках или чего-нибудь в этом роде?
   — Понятия не имею, — шепотом ответила я ему. — Сама ничего не знаю. Но похоже, что мучить будут только нас с Серегой.
   — Нет ничего хуже, — продолжал Ванилла, — чем обычное банальное застолье. Все сидят, выпивают и закусывают, произносят дурацкие тосты, а молодые откровенно скучают. Мы же — друзья Stranger'а и будущие друзья Ирины — решили…
   — Кого друзья эти деятели? — поинтересовался у меня папулька.
   — Сереги, — ответила я. — Это у него псевдоним в Сети такой — Странник.
   — А-а-а-а-а, — сказал папулька, — теперь понял. Тебя этот псевдоним не настораживает?
   — Пока нет, — ответила я. — Какой из него странник? Его из дома и куском колбасы не выманишь.
   — Так вот, — сказал Ванилла, показывая всем телом, что сейчас наступит самое интересное. — Поэтому именно сейчас молодые должны продемонстрировать на что они способны. И тогда мы поймем, будет ли их брак крепок.
   — Надеюсь, — громко спросила я, — нас не заставят прыгать в мешках?
   — Никаких мешков! — торжественно ответил Ванилла. — Идея очень простая. Мы сейчас с вашим непосредственным участием сыграем три свадьбы. Причем каждая свадьба будет проводиться по своему обряду. Вы должны будете выполнить кое-какие задания, которые покажут, сможете ли вы хорошо работать в паре.
   — Что значит работать в паре? — недовольно спросила я. — Мы вообще-то банки грабить не собираемся.
   — Неорганизованных вопросов с места я попросил бы не задавать, — недовольно сказал Ванилла, но затем снова перешел на торжественный тон и заявил:
   — Итак, сейчас мы проведем три свадьбы: русскую, еврейскую и кавказскую.
   — Боже мой, — сказал папулька. — Мне и за одну-то не расплатиться.
   — Молодых, — заявил Ванилла, — просят подойти сюда.
   — Не нравится мне все это, — сказала я Сереге.
   — Надо, Ира, надо, — ответил он. — Народ требует. Заодно и повеселимся.
   — Это народ повеселится, — пробурчала я, но все-таки отправилась вслед за ним к Ванилле.
   — Первая свадьба, — объявил Ванилла, — русская!
   — Ура-а-а-а-а, — закричали фидошники и стали бешено аплодировать.
   На Серегу нацепили какой-то картуз жуткого вида, мне же на плечи накинули — как сказал Ванилла — «оренбургский пуховый платок», который, впрочем, больше был похож на шиншилловый палантин, сделанный из крашеной кошки.
   — Итак, — торжественно и громко сказал Ванилла, — сейчас молодых будем испытывать на совместимость в плане совместного проживания. Испытание первое — под названием «Заначка». Вы знаете, что в русских селениях женщины у своих мужей отбирают всю зарплату…
   — Не только в русских! — закричал папулька и сразу получил от мамульки локтем в бок. А тихий дядя Соломон, которого я всегда любила, почему-то заплакал.
   — Так вот, — продолжал орать Ванилла. — Сейчас мы проверим, насколько Серега овладел древним искусством запрятывания заначек, и насколько Ирина владеет искусством их быстро обнаруживать. Попрошу гостей дать мне несколько денежных купюр различного достоинства…
   С этими словами Ванилла отправился вдоль столов. Однако фидошный стол встретил его довольно холодно. Всем своим видом фидошники показывали, что не очень понимают, почему к ним обратились с такой странной просьбой. Мало того, что они тут кормят всю свадьбу, а тут еще и денег с них пытаются слупить… Но Ванилла не растерялся и сразу отправился к папульке, который тут же выгреб из кошелька несколько купюр. Заодно еще тетя Софа развила бурную деятельность и нарыла у себя в кошельке десять рублей, которые она с большой помпой вручила Ванилле.
   — Значит так, — торжественно сказал Ванилла, возвращаясь на место. — Сейчас Ира отвернется, а Серега распихает все эти купюры разного достоинства себе по карманам. Затем Ира повернется и начнет искать деньги в его одежде. Если сначала ей будут попадаться мелкие купюры — это значит, что у Сереги в семейной жизни с заначками будет все в порядке. Но если она сразу наткнется на крупные купюры — значит Сереге в дальнейшем стоит рассчитывать только на совместные покупки. Итак, начинаем…
   Я отвернулась, Серега быстро распихал деньги по карманам, я повернулась, подошла к Сереге, быстро залезла во внутренний карман пиджака и… быстренько вытащила целую пачку денег, которую нам подарили на свадьбу. Вы же помните, что Серега доставал деньги из конвертов и складывал их именно туда. Гости разразились бешеными аплодисментами, а на Серегу с Ваниллой было жалко смотреть. Они явно не ожидали, что этот детский конкурс окончится вполне по-взрослому. Фидошники же веселились вовсю и кричали, что настоящий компьютерщик никогда не прячет деньги в карманы, а прячет их или в корпус компьютера, или — против особо продвинутых жен — в корпус модема. Дядя Соломон, глядя на пачку денег в моей руке, плакал уже навзрыд. Среди гостей тут же разгорелся жаркий спор по поводу наилучших мест для заначек, и о нас все забыли.
   — Друзья, — закричал Ванилла, — просьба не расслабляться! Сейчас предстоит второй конкурс: репетиция возвращения Сереги домой в четыре утра.
   — Это можно не репетировать, — беспечно сказала я. — Я и без репетиции с первого раза попаду в глаз.
   За фидошным столом возмутились и засвистели.
   — Так мы же, — сказал Ванилла, — репетируем не смертоубийство, а средства защиты.
   — Репетируйте, — самодовольно сказала я. — От меня все равно никакой защиты нет.
   — Тогда отворачивайся, — сказал Ванилла и сунул мне в руки здоровенный надувной молот. На Серегу в этот момент нацепили целый комплект доспехов средневекового рыцаря: шлем с забралом, латы и щит.
   После этого Маста Мэн и агент WD-40 взяли в руки какую-то простынку, чтобы изобразить дверь, а мне было разрешено повернуться. Народ затаил дыхание.
   — Итак, — сказал Ванилла, который вместе с Серегой стоял за «дверью», — эксперимент номер два: супруг возвращается домой в четыре утра.
   Маста Мэн отпустил свой край простынки, «дверь» открылась и в образовавшийся проем шагнул Серега в рыцарских латах, сопровождаемый Ваниллой, исполняющим роль шоу-мена.
   — Посмотрим, — сказал Ванилла, — сумеет ли молодая жена совладать с мужем в такой ситуации!
   — Так ты не просто домой заявился в четыре утра, — заорала я, подняв надувной молот, — но еще с собой и друга-фидошника приволок? Давить друзей-фидошников! — и с этими словами залепила молотом Ванилле по башке. Ванилла упал. Вероятно, от неожиданности, потому что надувным молотом сильно треснуть по голове было невозможно.
   Гости бешено зааплодировали, хотя фидошный стол хранил ледяное молчание. Ваниллу подняли, отряхнули с него пыль, и он заявил, что молодые могут пока вернуться за стол, потому что конкурсы продолжатся после некоторого перерыва. Комментировать итоги конкурса «Возвращение мужа в четыре утра» он категорически отказался.

   — Какой милый конкурс, — сказал папулька, когда мы вернулись на место. — Интересно, что они на еврейскую свадьбу придумают? Лично мне ничего в голову не приходит.
   — Папа, — сказала я язвительно, — посмотрите на себя. Какой с вас еврей?
   — Во-во, — подхватила мамулька. — Вылитый этнический хохол. Сало, горилка и подраться бы с кем-нибудь.
   — Когда я последний раз дрался? — возмутился папулька.
   — Ровно неделю назад, — невозмутимо парировала мамулька. — Кто в японском ресторане повара в грудь толкнул?
   — А что он прямо перед моим носом своими ножами плюхал! — возмутился папулька. — Я и занервничал. Мне не нравится, когда ножами…
   — У них там так полагается, — объяснила мамулька.
   — И у меня так полагается, — сказал папулька, — когда перед моим носом играются ножами — я могу сунуть в репу. Пускай скажет спасибо, что его просто толкнули.
   — Да, но он сел прямо на раскаленную печку, — возмутилась мамулька.
   — Подумаешь, халат немного обжег, — фыркнул папулька.
   — Ничего себе немного обжег! Ты же слышал какие он слова говорил!
   — Слышал, — покачал головой папулька. — После чего понял, что не зря его пихнул. Нам обещали настоящего японского шеф-повара, а этот придурок на плите звал любых матерей, кроме японских. Так что он такой же японец, как и я. Правда, я ругаюсь все-таки получше.
   — Кстати, — поспешила я перевести разговор на другое, — как вам конкурс?
   — Очень мило, — ответил папулька. — Только вы осторожнее все-таки с этим делом, а то вон на дядю Соломона жалко смотреть. До сих пор рыдает.
   — А что случилось с дядей Соломоном? — поинтересовался Серега.
   — Да вы его с заначками разбередили, — объяснил папулька. — Дядя Соломон всю жизнь работал снабженцем. Хорошие деньги зашибал. Но спрятать никогда ничего не мог. Тетя Софа работала покруче следователя Знаменского. И бедный дядя Соломон, когда завел себе молоденькую любовницу, был вынужден с ней шляться в кино на последние сеансы, потому что на ресторан и гостиницу у него просто не было денег.
   — Жуткая история, — сказала я злорадно.
   — Так эта тетя Софа — его жена? — спросил Сергей, и в глазах его застыл ужас.
   — Именно, — подтвердил папулька.
   — Ир, — сказал мне Серега, — что же ты этого несчастного человека посадила в самый конец родственного стола? Давай его к нам. Пускай хоть раз в жизни поест и выпьет как следует.
   Но в этот момент на пятачке между столами, который сегодня изображал сцену, снова появился Ванилла, который заявил, что сейчас будем играть еврейскую свадьбу.
   — Молодые, — скомандовал папулька, — на выход. Интересно, что они там придумают? Я с вами пойду. Мне тоже интересно.
   Мы послушно вылезли из-за стола и отправились на свою Голгофу. Там мне повязали какой-то белый платочек, а на Серегу надели черную шляпу, к которой были привязаны кусочки блестящего серпантина. На шею ему нацепили спартаковский красно-белый шарф.
   — Ну серпантин — это, как я понимаю, пейсики, — сказал папулька Ванилле. — А что собой должен изображать спартаковский фанатский шарф?
   — Понятное дело — талес, — объяснил Ванилла.
   — Друг мой, — вежливо сказал папулька. — Я, конечно, в этом деле не такой уж большой специалист, но мне всегда казалось, что талес — это бело-черный шарф. Точнее даже не шарф, а белое покрывало с черными полосками.
   — Знаю, знаю, — нетерпеливо сказал Ванилла, — торпедовский фанатский шарф. Но торпедовский мы достать не успели, поэтому придется обойтись спартаковским. В конце концов, какая разница?
   — Ну, в общем, — не стал спорить папулька, — никакой. Согласен. Хотя некоторые евреи могут и возражать против замены талеса торпедовским шарфом.
   — Все, — сказал Ванилла, — не время препираться. Начинаем.
   — Итак, дорогие друзья, — громко сказал Ванилла, выходя вперед, — сейчас мы проведем небольшую свадьбу по еврейскому обряду.
   Разгулявшиеся фидошники тут же нестройно заорали «Когда еврейское казачество восстало», но Маста Мэн быстро навел порядок.
   — Однако, — продолжил Ванилла с каким-то иезуитским выражением на лице, — есть одна проблема. Как вы знаете, в еврейских семьях мальчикам принято делать обрезание.
   — Боже мой, — сказал папулька, стоящий позади нас, — у меня дурные предчувствия. Серега, ты держись, друг, если что…
   — А что? — заволновался Серега.
   — Еще не знаю, — честно ответил папулька. — Но предчувствия — самые дурные.
   — Наш дорогой друг Сергей, — продолжил Ванилла, — родился не в еврейской семье, поэтому никакого обрезания ему не делали.
   — Теперь и у меня появились очень дурные предчувствия, — сообщил Сергей папульке.
   — Вот видишь, — сказал тот, — я же тебе говорил.
   — Поэтому сейчас, — громко сказал Ванилла среди гробовой тишины, — нам нужно будет исправить эту маленькую ошибку природы. Прошу вынести инструмент…
   На центр вышел Маста Мэн, который торжественно нес в руках огромные садовые ножницы. Причем эти ножницы вручили мне.
   Тут похолодели все, даже фидошники.
   — Итак, — торжественно сказал Ванилла. — Следующий конкурс — очень простой. Ира должна будет сделать обрезание…