Эллиот Аронсон. Макроскоп

19 декабря 1867 года они поженились.

5

Бережные руки приподняли голову Иво, и сказочно прохладная губка
прикоснулась ко лбу. Руки женщины, - как замечательно, - он не мог себе
представить чего-либо более успокаивающего и мягкого.
Он несколько мгновений наслаждался их прикосновением и видел сны о
своем выздоровлении, о женитьбе... Иво открыл глаза.
Это была Беатрикс.
- Он очнулся, - тихо произнесла она.
После ее слов из тумана проступило тревожное, по-домашнему знакомое
лицо Гротона, настороженная и оценивающая Афра.
- У меня мозги не прокисли, - сказал он.
- Слава Богу, - вздохнула Афра.
- Что случилось, - одновременно с ней спросил Гротон.
- Ну, не нужно на него сразу набрасываться, - остановила их Беатрикс.
- Ему следует отдохнуть. У него лоб горячий. - И она еще раз осторожно
протерла его лоб губкой.
Ее диагноз несколько поверхностный, решил он, но вот лоб
действительно горячий, и по всему телу разлилась свинцом усталость, он
чувствовал себя совершенно разбитым.
Благодарный ей, он уснул.
Через несколько часов Иво был готов к беседе.
- Как близко корабль ООН?
- В дне пути от нас, я недавно посмотрел в телескоп, - ответил
Гротон. - У нас не больше двадцати пяти часов до того, как мы попадем в
зону действия лазера.
Иво вспомнил. В космосе лазер действует на очень больших расстояниях,
но эффективен только тогда, когда прицел точен, как макроскоп. Без него
лазер просто оружие ближнего боя для поражения маневрирующих целей на
дистанции в пределах нескольких тысяч миль.
- Вы, - вы нашли решение? - воскрешение надежды на лице Афры было
божественным зрелищем.
- Решение? - без видимой причины вопрос показался ему забавным. - Да.
По крайней мере, что-то очень похожее на него. Но прежде я должен
объяснить, что случилось.
- Иво, я не хочу вас торопить, - сказал Гротон. - Но если мы не
уберемся побыстрее от этого ООНовского крейсера...
- Понимаю, но сначала я должен все объяснить. Существует определенная
опасность, и если что-то случится, то один из вас должен будет принять на
себя скоп.
- Я вас понял, - ответил Гротон. Так что же все-таки случилось? Афра
влетела к нам с криками о разрушителе, и мы здорово перепугались; я
искренне рад, что все обошлось. Вы, по-видимому, не вошли в него.
- Нет, я вошел. Я пытался защитить себя... ладно, не буду вдаваться в
подробности. Я почти прошел программу, но поскользнулся - в ментальном
смысле, и меня затянуло слишком далеко. Я думал, что мне уже конец, и даже
не сопротивлялся, но, к счастью, у меня была некоторая орбитальная
скорость, и я, пролетев сквозь корону, очутился на другой стороне.
- Не понимаю.
- Я поняла, Гарольд, - сказала Афра. - Это такая аналогия. Планетоид
мчится к Солнцу. Но главное в том, что он прошел очень близко от
разрушителя, и тот его только слегка ужалил.
- Да, физически. Но не в сознании, если так можно выразиться. А за
разрушителем находится то, что я бы назвал галактическим сообществом.
- Вы видели того, кто послал сигнал-убийцу?
- Нет, это просто отдельный канал. Все происходит в вашем сознании,
сигналы накладываются, так что нужно уметь их разделять. Но если уж
изолирован разрушитель, то остальное лежит, как на ладони.
- Информация? - спросила Афра.
- Другие программы, они как радиостанции, но все работают на одной
частоте и используют один и тот же символьный код. Если вы не
придерживаетесь одной программы, то все забивает самый сильный сигнал, а
это и есть разрушитель.
- Понимаю, - сказал Гротон. - Это как если бы пятеро человек
заговорили одновременно, все вместе - это шум, и вы в состоянии понять
только то, что говорит обладатель самого громкого голоса. Он забивает
остальных, хотя вы и слышите их.
- Именно так. Только программ больше, чем пять, и нужно уметь
по-настоящему сосредоточиться, но выбрать можно любую.
- А сколько их?
- Не знаю. Думаю, несколько тысяч. Хотя так сразу трудно определить.
- Несколько ТЫСЯЧ станций? - недоверчиво переспросила Афра. - И что
же они передают?
- Информацию. Наука, философия, искусство - все можно выразить этими
универсальными символами. Все, что известно - доступно. Научная
библиотека.
- Но почему? - изумилась Афра. - Зачем они это передают, если все
равно принять никто не может?
- Я пока еще не выяснил иерархию программ, но у меня сложилось
впечатление, что почти все они старше разрушителя. По крайней мере, он в
них не упоминается, и передаются они издалека. С другого рукава галактики.
Если сигнал разрушителя идет к нам четырнадцать тысяч лет, то программы -
двадцать или даже сорок. Может, некоторые ретрансляторы закончили передачу
до появления разрушителя, но мы узнаем об этом только через тысячи лет.
- Это меня и смущает, - заметила Афра. - Даже если не брать во
внимание разрушитель, пройдут тысячи лет, прежде чем какая-то цивилизация
примет их сигнал - это абсурдно, ведь невозможен обмен информацией между
культурами.
- А может, пройдут и МИЛЛИОНЫ лет, - поправил Иво. Он рассортировывал
в голове полученные знания. - Все передачи имеют точный обратный адрес. Но
как я уже говорил, не могу пока точно установить пространственно-временные
координаты, но, надеюсь, мне это удастся в ближайшее время. Но по
некоторым признакам можно сказать, что кое-какие из них очень древние.
Одна уж очень отлична от других. Совершеннее, что ли, я не знаю, как это
выразить, но впечатление производит сильное. Будто икринка в капсуле...
- Миллионы лет! - воскликнула Афра, подавленная услышанным. - Это,
должно быть, внегалактический источник. Но ведь макронные поля сильно
искажаются?..
Иво пожал плечами.
- Может, для макронных передач есть другие законы. Насколько я
понимаю, самые важные для нас станции находятся на расстоянии в три
миллиона световых лет. Я прослушивал одну из них, самую мощную, да я уже
говорил об этом.
- Я сняла с вас шлем и окуляры, как только вы потеряли сознание, - не
унималась Афра. - Сколько же ВРЕМЕНИ вам оставалось на прослушивание?
- Время не имеет значения. По крайней мере, при приеме. Все
относительно... ну, как со светом, только...
- А! - сказал Гротон. Его это не так удивило, как Афру. - Ну, это
известная аналогия. Скорость света в системе координат наблюдателя не
зависит от скорости движения источника света. Эксперимент
Майкельсона-Морли.
- Что-то в этом роде. Я получил информацию одной порцией и должен
впоследствии все переработать и рассортировать. Мне нужно еще раз войти,
чтобы выяснить детали, но я уже знаю, что искать.
- А что вы ищете? - спросила Афра. - Есть ли там что-то, способное
помочь нам?
- Да. Это, по всей видимости, общая проблема - выживание при сильных
перегрузках. Об этом можно узнать из внегалактической передачи, но все
довольно сложно.
- И все же я не могу понять, - недоумевала Афра. Когда она чего-то не
понимала, то обижалась, как ребенок. - Ведь не имеет смысла передавать
программу, если вы знаете, что ответ придет лишь после вашей смерти. Три
миллиона лет! К настоящему моменту умерла и сама цивилизация, и память о
ней.
- Именно поэтому, - ответил Иво. - Ведь память не умирает, потому что
каждый, кто примет программу, узнает о величии ушедшей цивилизации. Это
все равно, что издать книгу, - пусть даже на свои деньги, тщеславия ради,
- но если автору есть что сказать, люди прочтут ее, и она им понравится,
они будут помнить об этом человеке долгие годы после его смерти.
- Или написать хорошую музыку, - подхватил Гротон. - Неважно, когда
она была написана, важно то, насколько она заставляет слушателя
сопереживать.
- Но ведь в нашем случае отсутствует обратная связь! - возразила
Афра.
- Она здесь и не нужна. Не тот случай. Древние цивилизации заботились
о далеком будущем. Они не заботились о величии в своем времени или своей
звездной системе. Они знали себе цену. Но величие в веках, величие во
вселенной - этого можно достичь, лишь передавая знания другим. Это
доказывает, что они существовали не зря. Они оставили Вселенную богаче,
чем приняли ее.
- Может и так, - задумчиво кивнула Афра.
- Нужно быть поэтом в душе, чтобы понять это, - сказал Иво. - Я не
желал бы для себя лучшего памятника. Знание - что может быть лучше?
- Я, конечно, не поэт, - подхватил Гротон. - Но я понимаю это. Иногда
мне бывает очень плохо, и я начинаю думать, что когда умру, никто, кроме
моих близких, не вспомнит меня. Что я уйду без следа.
Иво кивнул.
- И что же, - спросила Беатрикс. Тон ее напоминал сейчас тон Афры. -
Жизнь идет - радуйся, а как умрешь - друзья тебе вряд ли понадобятся.
- Это, должно быть, половые различия, - заметил Гротон. - Довольно
часто моя жена изрекает то, чего я от нее никак не жду. Интересно, вот в
данном случае различие возникает из-за того, что мужчина, как правило,
активен, а женщина пассивна?
Женщины гневно посмотрели на него.
- Как бы там ни было, программы включают в себя культуру, - сказал
Иво, и две пары женских глаз уставились на него. - Космическую культуру, -
поспешил объяснить он. - Во всяком случае, в некоторых из них есть
упоминания об этом. Незабываемое зрелище, мне такое даже во сне никогда не
виделось.
- Но как это нам поможет не поджариться на ООНовском лазере? - Афра
ни на минуту не забывала о нависшей опасности.
- Несколько станций передают информацию о способах адаптации к
сверхускорению. Но только в интергалактической программе содержится
информация о том, которым мы в состоянии воспользоваться. Для других у нас
нет подходящего оборудования.
- Одного вполне достаточно, - сказала Афра.
- Будет не так просто. Он биологический.
- Гибернация! То есть, если мы заморозим себя или поместим в защитный
раствор...
- Но у нас нет ни криожидкости, ни криостатов для хранения, -
возразил Гротон. - Мы же не можем просто выбросить тела в шлюз для
экстренной гибернации. А кто нас разбудит, когда мы будем на месте? Хотя,
я могу запрограммировать компьютер, чтобы он потрепал по плечу первого,
когда пора будет вставать.
- Никакого замораживания, никаких криостатов, - сказал Иво. -
Никакого сверхсложного оборудования. Все, что нужно - немного времени и
чистый тазик.
Афра посмотрела на него с подозрением, но от замечаний воздержалась.
- Уж не собираетесь ли вы расплавить нас? - спросил Гротон.
- Вот именно.
- Это, наверное, была юмористическая передача, сын мой.
- Тем не менее, это так. Мы должны расплавиться в протоплазму. В этом
состоянии можно перенести любое ускорение, на которое способен Джозеф, и
как угодно долго. Недостаток наших тел в том, что они имеют скелетную
структуру, действующие органы, работоспособность которых может быть
нарушена перегрузками. Я не пытаюсь принизить функциональность нашего
организма - в нормальных условиях трудно найти лучшую замену. Но в форме
протоплазмы мы почти неуязвимы, поскольку отсутствует структура выше
молекулярного, в крайнем случае, клеточного уровня. Жидкость может вынести
все.
- Правда, может и выплеснуться, загрязниться, - с отвращением сказала
Афра.
- Думаю, нам лучше сдаться ООН, - промямлил Гротон. - Я с трудом
представляю себя в виде банки с кремом или мягкого пудинга.
- Я предупредил, что будет непросто. Но успех гарантирован.
- Да? Культурой, погибшей три миллиона лет назад? - раздраженно
спросила Афра.
- Ну, я не уверен, что она погибла. И неизвестно точно, насколько она
далеко - один миллион лет или шесть.
- Мне намного легче от этого.
- Хорошо. Либо да, либо нет, - сказал Иво. - Я вам покажу все в
макроскопе, а вы затем решайте. Это единственный способ освоить метод.
Объяснить это я не смогу.
- Ну вот, теперь нам предстоит броситься грудью на разрушитель, -
сказала Афра. - И все в один день!
- Постойте-ка! Вы что, серьезно насчет превращения в желе? -
воскликнул Гротон. - Может я темный, но я просто не могу себе
представить...
- Я серьезно. Преимущество этого метода над другими в том, что он не
требует сложного оборудования. На это способно любое живое существо, если
ему показать, как процесс будет проходить под контролем программы. Все,
что необходимо - это надежный контейнер для жидкости, чтобы она не
разлилась и не загрязнилась, как правильно заметила Афра. В остальном все
это - чистая биология.
- На словах все гладко, - сказала Афра. - Может, вы нам
продемонстрируете?
- Был бы только рад, но думаю, сначала вам нужно освоить технику
настройки - то есть, как найти станцию и избежать разрушителя.
- Если этот ваш метод не сработает, нам это вряд ли понадобится, -
язвительно заметила Афра.
- Действительно, и как мы сможем обойти разрушитель - по одиночке,
или все вместе? - спросил Гротон.
- Теперь я знаю дорогу. Я могу провести вас к станции по одному, в
обход разрушителя, если буду управлять сам. Я не смогу объяснить, как это
происходит, только знаю, что надо делать.
- Я пойду с вами, - сказала Беатрикс. - Я знаю, мне можно.
- Нет! - внезапно крикнул Гротон.
Беатрикс невозмутимо посмотрела на него:
- Но ведь я вне опасности, не правда ли? Если он меня и захватит, то
он меня не тронет, а если нет - это будет доказательством того, что Иво
знает дорогу.
Гротон и Афра беспомощно переглянулись. Она была права, пристыдив их
своими здравыми рассуждениями, и ей нельзя было отказать в мужестве. Брад
когда-то говорил, что совсем не зазорно иметь средний коэффициент. Брад
знал, о чем говорил.
Гротон выглядел напряженным и заметно нервничал, когда Беатрикс
надела второй шлем и окуляры, но вмешиваться не стал. Иво подумал, что
Беатрикс, конечно, добрая и мягкая женщина, но если уж что-то твердо
решила, то с пути не свернет.
Они двинулись. Иво провел ее осторожно вокруг разрушителя так, что
она даже не испугалась, и вывел на поверхность галактического потока
информации.
- Ох, Иво, - воскликнула она. Ее голос уходил в физический мир и,
отражаясь от него, под тем же углом возвращался к Иво. - Я вижу это!
Словно огромная радуга раскинулась между звездами! Как здорово!
Он повел ее дальше вниз, в поисках того особого аромата, той
божественной музыки, которые образуют потоки знаний, говорящих о самой
сущности бытия.
Возникли образы передач, внешне похожие на картины разрушителя, но
гораздо более сложные. В них была не всесокрушающая мощь разрушителя, но
изысканность и утонченность истинного знания - это выглядело, как часть
огромного дисплея с каталогом содержания одной из передач. Иво, знавший
уже путь, взял Беатрикс под руку и повел ее по коридору под сводами
гигантского университета, к области знания, в которой они могли найти свое
спасение.
- Но, а другие двери, - донесся ее голос из физического мира. - Здесь
столько замечательных...
Он тоже сожалел о том, что они не могли провести вечность в макронной
цитадели знания. Ведь это лишь одна стотысячная всех передач - это
становилось все яснее, по мере того, как он узнавал все больше об объеме
передач и их диапазонах, а это, в то же время, лишь стотысячная часть
среди других областей знания. Университет? Это был межгалактический
образовательный комплекс невообразимых размеров. Но в создавшемся
положении они вынуждены были ограничиться лишь малой каплей океана
информации, не обращая внимания на его бескрайние просторы. Они явно были
не достойны всего этого.
Микрокосм биофизической химии: казалось, будто они стояли в чане с
протоплазмой, они могли ощущать ее, видеть ее свойства, и в то же время
оставаться в своей реальности. Сферическое образование, заключенное в
слоистую плазменную мембрану, жило своей жизнью, поверхность его ритмично
пульсировала. Внешне это выглядело как мешок с протеином, карбонатами,
липидами, ионами металлов - все вместе раствор с нейтральным рН. Но это
было больше, чем физика.
- Что это? - недоуменно спросила Беатрикс.
- Модель клетки, - ответил Иво. - Нам нужно ознакомиться с базовыми
элементами жизни, потому, что...
Но Беатрикс смутилась - она не могла понять технические детали. Да и
Иво вряд ли был способен все объяснить, он чувствовал себя полным невеждой
в этом храме знания.
Он решил опустить подробности и сказал:
- Смотрите, вот это ядро.
Такое объяснение удовлетворило Беатрикс. Она разглядывала мягкую
массу ядра и основные его органеллы, плавающие и пульсирующие в
колыхающемся объеме. Это было что-то вроде мозга организма - ведь в ядре
находится жизненно необходимый набор хромосом, бережно спрятанный в мягкой
матрице. К стенкам ядра крепился эндоплазменный скелет - система мембран,
пронизывающих клетку. Это подобие скелета и нервной системы животного
выполняет функции остова клетки и передачи нервных импульсов. Поверхность
ядра была усеяна рибосомами, производящими необходимые для
жизнедеятельности клетки протеины.
- Она живая, - просто выразила свою мысль Беатрикс.
Да, она была живой. В ней находился аппарат, называющийся комплексом
Гольджи, который отвечает за синтез некоторых ферментов и сложных
гидрокарбонатов. Дышала клетка при помощи митохондрий. Постоянно
мигрирующие лизосомы охраняли клетку от болезней - комки активных энзимов
разрушали инородные тела. Все необходимое для выживания имелось в этом
создании.
- Это то, что нам придется сохранить, - объяснил Иво. - Тело, как мы
его себе представляем, должно исчезнуть; но функционирующие клетки - такие
как эти, - должны остаться. Они не должны погибнуть, хромосомный набор не
должен быть поврежден.
- Да, - согласилась Беатрикс, поняв суть, но не детали. - Я запомню.
Затем они осторожно отошли от модели. Назад, в канал информации,
через университет, держа в руках знания, будто бокал с шампанским, и,
осторожно потягивали его, запоминая вкус, - назад, в серые будни.
Они сняли шлемы и обернулись. Афра и Гротон нетерпеливо ждали
рассказ.
- Мы столько многого не знаем! - сообщила им Беатрикс.
Остальное было рутиной. Он провел Гротона, Афру, а затем и Брада.
Разум не был для этого нужен, более того, он доставлял неудобство - ведь
совсем рядом притаился разрушитель. Хоть Браду он уже не был страшен.
- Это что-то вроде взаимного контакта, - начал пояснять Иво. - Важно
не столько то, что вы увидите его, ОНО должно увидеть вас. Модель клетки
это только наглядное пособие. Программа - вот главное. Она программирует
ваши клетки, ваше тело, ваш мозг для трансформации - коль скоро вы все
поняли и согласны. Вы должны понять, вы должны этого хотеть или, как
минимум, смириться. Тогда она создаст вам индивидуальную программу. Это
как точная хирургическая операция, где хирург - это программа.
Ему показалось, что он использует слишком много сравнений в своем
рассказе, но ведь точных определений не было. Как Вселенная больше
Солнечной системы, так и вселенское знание невозможно охватить
человеческой терминологией.
- Три миллиона лет назад, - сказала Афра. - Я еще могу представить
доктора-человека, ну инопланетянина, ну пусть робота, но луч псевдосвета!
- Теперь все уверены, что владеют способом обхода разрушителя?
Необходимо каждый раз знакомиться с ним за несколько часов до процесса
трансформации.
- Нет, - отрезала Афра. - Я боюсь его. Он захватит меня, как и Брада.
Я не смогу с ним бороться, он пробирается к моему интеллекту. Только что,
с вами, я, выражаясь фигурально, закрыла глаза и открыла их, только когда
мы были рядом с клеткой. Но я этого не понимаю и не знаю пути.
С ней, по-видимому, прийдется так и поступать. Она способна
воспринять разрушитель и была перед ним беззащитна.
- А я почувствовал опасность, - сказал Гротон, - но, правда, не
совсем так. Это как если стоишь на краю водопада, в тысячу футов высотой,
вдыхаешь водяную пыль, слышишь рев внизу и ощущаешь запах разбивающейся о
камни воды, но не прикасаешься к потоку. Наверное, я ниже опасного порога.
Теперь вы мне показали обходной путь, и, думаю, если понадобится, я смогу
найти его сам. Но, честно говоря, мне не очень-то хочется проделывать это
еще раз. - Гротон натянуто улыбнулся.
- Это было прекрасно, - сказала Беатрикс. - Как поэзия или музыка, -
но сама бы я туда не пошла. Эта радуга...
- Одного раза достаточно, - заключила Афра. - Но вот еще вопрос -
можно ли доверять методу? Где гарантии, что мы, растворившись, не
останемся лужами протоплазмы навсегда? Я хотела бы увидеть полный цикл,
прежде чем доверю свое тело процессу. Оно у меня, увы, одно.
- Это МОЖЕТ БЫТЬ более изощренная версия разрушителя, - прибавил
Гротон. - Вторая линия обороны.
- Не думаю. Это намного старше разрушителя. Все программы старше, но
эта настолько далеко... МИЛЛИОНА ТРИ ЛЕТ. И я видел только позитивные
данные, негативных не было. - Внезапно к Иво пришла мысль: - А что если
цивилизация, создавая разрушитель, пыталась оставить свой след в истории?
Будучи неспособной превзойти другие в позитивном познании?
- Собака на сене? - спросила Афра. - Может да, а может и нет. Зло
конечно можно понять, но это было бы просто отвратительно.
Гротон посмотрел в телескоп:
- Видны блики отражения. Корабль ООН приближается. Нужно действовать
или сдаваться. Как долго длится процесс плавления?
- Деструкция недолго, насколько я понял, - ответил Иво. - Но
восстановление занимает несколько часов, и по неизвестным причинам она
может начаться только через сутки после деструкции. В сумме около двух
суток для полного цикла.
- Это тупик, - сказала Афра. - Если мы все проверим, и это сработает,
будет слишком поздно для того, чтобы воспользоваться. А если не будем
проверять - есть вероятность, что мы совершим особо извращенное
самоубийство.
- Мы можем на ком-нибудь опробовать процесс, - предложил Гротон. -
Если это смерть, то все скоро станет ясно - запах и все такое прочее...
- Хорошо! - сказала Афра.
- Но если все пройдет нормально...
- Хорошо. Контрольный тест. КТО?
- Я уже говорил - я хотел бы... - начал было Иво.
- Вам лучше пойти последним, - сказала она. - Вы ведете это шоу. Если
оно провалится - примете всю ответственность за последствия.
- Афра, это не очень милосердно с вашей стороны, - возразила
Беатрикс, очевидно, ей было очень неприятно выслушивать язвительные
замечания, пусть даже в чужой адрес.
- Не время для милосердия, дорогая.
Гротон отвернулся от телескопа.
- Я рад, что вы так думаете. У нас есть подходящий кандидат для
теста.
Она мгновенно его поняла:
- Нет! Только не Брад!
- Если процесс сработает, то нам рано или поздно придется это с ним
проделать, а если нет - то что за жизнь он теряет? Как вы правильно
заметили - не до милосердия.
Афра посмотрела на Брада.
Он сидел прямо, волосы по-мальчишески спутаны, на лице суточная
щетина, по подбородку стекала слюна. Штаны кое-где потемнели - он опять
обмочился. Брад куда-то смотрел, улыбаясь, глаза его оставались
неподвижными.
- Я сама это сделаю, - мрачно согласилась Афра. - Никого не нужно, я
скажу потом, что получилось.
Иво объяснил необходимые детали. Гротон удалился в недра Джозефа
поработать механической пилой и вернулся с подходящей емкостью. Они
установили оборудование и оставили ее наедине с Брадом. Все трое молча
вернулись в Джозеф.
Тишина. Затем ее пронзил крик Афры, Гротон было бросился посмотреть,
но она запретила ему входить, и он вернулся. Слышался тихий плач и ничего
больше.
Оставшиеся не знали что и думать. Иво представлял себе, как Брад
плавится, превращаясь в бесформенную лужу, сначала ступни, затем ноги,
затем туловище и, наконец, прекрасная его голова. Она, наверное,
закричала, когда растворилось лицо? Все ждали Афру в напряженной тишине.
Через полчаса она позвала их. Ее лицо было бледным, глаза
неестественно широко раскрыты, и голос отчаянно спокоен.
- Работает, - сказала она.
Одежда Брада была аккуратно сложена на стуле. Рядом стоял закрытый
контейнер, похожий на гроб. Больше ничего не напоминало о произошедшем.
Афра никак не могла успокоиться:
- Предположим, что полный цикл работает. Что после него мы останемся
такими же, как прежде - во всех отношениях. Я могу понять это рассудком,
но душой - нет. Как мы узнаем, что мы выжили? Что выходит тот же человек,
что и вошел?
- Я твердо буду знать, что я тот же человек.
- Но как, Иво? Вы можете выглядеть так же, говорить так же, но где
уверенность, что вы такой, как прежде, что это не имитация, не другая
личность под вашей внешностью?
Иво пожал плечами:
- Я буду знать. Если будет разница, я ее замечу.
Она смотрела на него с обезоруживающей настойчивостью. Это выражение
на ее лице он любил больше всего.
- Ой ли? Или вы будете только думать, что не изменились? Как вы
узнаете, что внутри вас не находится самозванец, который пользуется вашим
телом, мозгом, знаниями?
- А что остается кроме этого? Если у меня тело Иво и его личность, то
я Иво, не так ли?
- Нет! Вы можете быть идентичным двойником - конгруэнтной копией, - и
в то же время другим индивидуумом. Другим "я".
- В чем же различие?
- В чем разница между двумя ягодами, яблоками, карандашами,
планетами? Если они существуют одновременно, они уже различны.
- Но я не существую одновременно с кем-либо еще. С другим "я". Как же
я могу отличаться?
- Ваша душа будет другой.
- О-ох, произнес Гротон.
- Ну как бы это еще выразить? - Афра сердито посмотрела на Гротона. -
Я не призываю на помощь религию, хотя, возможно, это не такая уж плохая
идея, просто пытаюсь понять, какую цену нам придется заплатить за это
галактическое чудо. Как можно говорить о личности, если тело и мозг под