Страница:
настолько очевидны, что говорят сами за себя. Ваша недальновидность
погубит вас. Вы истощаете друг друга в войнах, в то время как волки
внимательно смотрят на вас и ждут подходящего момента, чтобы растерзать.
Самый лучший выход для вас - заключить союз со Львом, даже если для этого
придется принять их условия - и тем самым хоть немного оттянуть конец вас,
как державы.
Никто не проронил ни слова.
Наконец Монарх встал:
- Ваши речи кажутся нам разумными, Капитан. Положение наше неважное,
но, пожалуй, еще не поздно. Мы принимаем условия.
Никто, разумеется, и не думал возражать. Сам Монарх Овна так сказал.
Через две недели корабль Шена причалил к транспортному планетоиду -
спутнику с минимальной эффективной массой. Шеф заверил его, что все, хоть
немного подозрительное, снято, и теперь это просто каменный шар, внутри
которого только зал с оборудованием для деформации пространства, к
которому ведет шахта. Оборудование было куда сложнее того, что создала
колония на Тритоне - можно было обойтись гораздо меньшими массами, и
датчики перемещения были гораздо чувствительнее. Все это, вместе с
современными картами искривлений подпространства, превращало прыжок в
рутинную процедуру.
Шен загодя изучил техническую документацию и теперь хорошо
ориентировался в оборудовании деформатора.
Он был один - его выбрали в качестве парламентера, и именно он должен
был передать Льву сообщение о капитуляции.
- Большая группа вызовет у них подозрение, - пояснил ему Шеф. - Но с
вами, с инопланетянином, они согласятся обсудить детали, и вы вернетесь с
их экспедиционным корпусом. А мы уже к тому времени будем готовы.
"Да, конечно, лупоглазый."
Шен вошел в комнату управления и просмотрел сообщения компьютера. Все
было включено, но панель управления заблокирована. Прыжок должен был
состояться через час. Люди с базы Нептуна, первые земляне, освоившие
прыжки в пространстве, знали, что мгновенное положение объекта очень
важно, но до чего не додумался не слишком совершенный человеческий мозг,
так это что точное ВРЕМЯ начала гравитационного коллапса важно не меньше.
Вселенная не стабильна: она долго расширялась и сейчас находилась в
неустойчивом состоянии в преддверии процесса сжатия. Некоторые области
Вселенной все еще расширялись, а некоторые уже стали сжиматься - оба
процесса взаимодействовали сложным образом, оказывая влияние на положение
галактик, звездных скоплений и даже звездных систем друг относительно
друга - хотя живым существам, жизнь которых для звезд лишь миг, все
казалось незыблемым. В результате смежные плоскости в искривленном
пространстве-времени дрейфовали и, хотя грубая структура петель оставалась
неизменной, их тонкая структура постоянно менялась - петли растягивались,
сжимались, старые исчезали, новые появлялись.
Следовательно, для детального описания топологии пространства
необходим не столько статический, сколько динамический подход. Порой
смещения происходили столь быстро, что можно было говорить о
микроскопических волнах деформации - в этих случаях ошибка на минуту
выливалась в эквивалентную ошибку в расстоянии, измеряемую световыми
минутами.
Поэтому поездка Шена была заранее тщательно проработана и просчитана,
а аппаратура заблокирована, чтобы предотвратить случайное вмешательство,
способное повлечь серьезные последствия. Ведь появись парламентерская
миссия в стороне от оговоренного места на каких-нибудь несколько миллионов
миль, неприятель тут же заподозрит неладное, и его корабли откроют огонь.
Шен разложил специальное приспособление, которое он тайком пронес на
борт и принялся за дело. Под действием луча компактного лазера блокирующее
устройство превратилось в пыль, панель управления откинулась, обнажив
хитроумное электронное нутро управляющего компьютера. Ловко орудуя
инструментами, Шен произвел незначительные изменения в схеме. Для
интеллекта Шена преград здесь быть не могло.
Он решил поехать не совсем туда, куда посылал его добрый Монарх,
повелитель княжества Овна.
Шен вернулся на свой корабль, задраил все люки и вошел в камеру
деструкции. Система управления деструкцией предупредила его прерывистым
писком - до включения луча оставалось десять секунд...
Прошло много часов, за это время тело Шена расплавилось, испарилось,
корабль вместе с планетоидом сжался, превратившись в песчинку, затем весь
процесс пошел вспять, но уже в другой точке галактики, в месте назначения.
Шен сел за корабельный макроскоп и посмотрел, что творится в этих
краях Вселенной.
Сигнала разрушителя не было, как он и предполагал. Компьютер произвел
необходимые измерения и выдал текущие координаты - до назначенного места
встречи с представителями Льва было около светового часа.
Шен улыбнулся. Сработало.
Шен обманул всех, установив контроллер деформатора пространства на
тройную серию с задержкой в одну минуту между прыжками. Планетоид совершил
первый прыжок в систему Льва, задержался там буквально на мгновение и ушел
обратно, прежде чем начался процесс восстановления протоплазмы. Даже за
это время топологически смежные поверхности пространства успели
сместиться, и обратно планетоид выскочил уже в нескольких световых минутах
от точки старта. Прежде, чем на Овне успели что-то предпринять, ведь
прошли минуты, до того как они просто смогли увидеть планетоид, последовал
третий цикл сжатия, перенесший Шена в конечный пункт задуманного им
маршрута. Суммарная траектория была зигзагообразной и по форме напоминала
латинскую N - два, последовавших один за другим, прокола пространства
вызвали сильные деформационные возмущения, что, естественным образом
только увеличило результирующее отклонение. Опасно? Несомненно, но для
чего же существуют герои, как не для встречи опасности грудью?
Только после завершения всей серии маневров начался процесс
восстановления. Это займет часы, но отклонение от заданной точки было
столь велико, что беспокоиться было не о чем. Сейчас-то как раз все и
начнется.
Вот и они. На экране кругового обзора густо высыпали точки -
окружавшая систему Льва армада боевых кораблей была наготове. Здесь
предвидели измену.
Их опасения оказались не напрасны.
На экране появились еще два планетоида Овна, на расстоянии около
светового часа друг от друга. Шен знал, что есть еще как минимум один, на
дальней стороне системы, сигнал от него просто еще не успел дойти.
Наблюдать за событиями с помощью оптики или макроскопа так утомительно!
Слишком поздно узнаешь о происходящем. Одно ясно - в атаку брошены все
силы Овна, это был тот самый тотальный удар, на котором так горячо
настаивал Адмирал.
А как же возможность ответного удара со стороны Льва, о которой
предостерегал многоопытный Шеф Разведки?
Шен опять улыбнулся. Задумано все было очень просто. Но командование
Овна недооценило проницательность инопланетянина, решив, что он принял
свое липовое назначение за чистую монету. Они разыграли липовое заседание
кабинета, вынесли липовое решение, в то время как военные приготовления
шли полным ходом. На самом деле у них и в мыслях не было капитулировать,
и, скорее всего, не было настоящего ультиматума. Эту акцию они, должно
быть, готовили десятилетиями.
Корабли Льва все еще кружились вокруг предполагаемого места появления
парламентариев, в то время, как основная часть флота уже мчалась на всех
парах к Шену. Они думали, что его планетоид также участвует во вторжении,
и на самом деле так оно и было. Спасло Шена то, что он находился в
обусловленном месте очень мало - планетарные орудия кораблей просто не
успели захватить цель.
А сейчас он находился в непредвиденной точке пространства.
Непредвиденной вдвойне: очевидно, что на Овне предполагали выбросить его
далеко от места, предусмотренного для переговоров, в то же время сейчас
его место было далеко от точки, назначенной командованием Овна.
Он сфокусировал изображение макроскопа на поверхности своего
планетоида и осмотрел ее. Сомнений быть не могло, спрятанные корабли
возвращались к жизни, их команды восстанавливались из протоплазмы. По
крайней мере, Шен сделал одно благородное дело и спас экипажи от
планетарных орудий: разведка Льва работала получше, чем разведка Овна.
Но для него это не имело никакого значения.
Удивительно, что они доверили ему пульт управления деформатором.
Наверное, опасались, что он распознает поддельную панель и решили, что
блокирующего устройства будет достаточно для предотвращения непредвиденных
шалостей. Ведь если они и вправду считали его шпионом Льва, то,
правдоподобия ради, необходимо было дать ему самому проверить координаты
прыжка.
Шен мог бы сходу назвать тысячу более простых и надежных способов
провернуть эту аферу. Но, к счастью, стиль мышления военных никогда не
отличался гибкостью и оригинальностью. К счастью? Если мозги неплохо
работают, то они определенно не принадлежат военному. Стратеги Овна
ошиблись в оценке Шена на порядок.
Придет время, и корабли эскорта избавятся от корабля и Шена, как от
ненужной вещи. Его-то корабль не был вооружен - в полном согласии с
достигнутой договоренностью и не обладал большими запасами горючего, чтобы
имело смысл пытаться уйти. Они не беспокоились о нем, сейчас главной их
заботой был приближающийся флот Льва.
Он навел скоп на дальнюю сторону системы. Сомнений быть не могло -
подошел третий эшелон атаки.
Но это был не планетоид, они перетащили сюда весь свой мир! Это было,
как он и подозревал, контрмерой на ответный удар противника. Убрать саму
цель из-под удара.
Шен еще раз улыбнулся. Какая наивность!
Ведь планета Льва исчезла, и остался только флот, который разнесет
планету Овна еще до того, как ее население восстановится из протоплазмы.
Интересная получилась игра в предательство и межпространственные прыжки!
Когда на это место прибудут посланцы империи, решившей навести
порядок в данном уголке галактики, им здорово придется поработать, собирая
мелкие остатки цивилизаций.
Пора прощаться со Львом, решил Шен, которого впереди ждали великие
дела. Через три часа система управления начнет четвертый, последний цикл
сжатия - это будет просто жуткий конец для войск, которые случайно
окажутся поблизости. Все, что находится рядом с границами стабилизирующего
поля, будет буквально размазано искривлениями пространства, вызванными
гравитационным коллапсом - те же, кто находится в зоне действия поля,
сохранятся, но, увы, жизнь их покинет. Увы, лишь находясь в податливой
газообразной форме можно пережить кошмарное давление коллапса.
Шен остановился перед входом в камеру деструкции. Насколько будет
благодарен ему монарх противника - Гордость Льва, подумал Шен, если в дар
ему преподнести целехонький боевой планетоид и изрядное количество
работоспособных кораблей в придачу?
Не очень-то, решил он. Лев попытается надуть его, так же, как это
сделал Овен, следуя по традиционному для правительств всех времен и
народов пути - лжи и предательства. А международная вражда будет идти
своим чередом, планеты каждой из сторон будут вращаться вокруг светила
своего противника, а население страдать от непривычного излучения звезды.
Настоящую награду посредник получит только тогда, когда ход сделает
какая-нибудь империя.
И, вероятно, небольшая хитроумная манипуляция может сильно уменьшить
время обдумывания этого хода...
Все еще улыбаясь, Шен вошел в камеру. Прозвучал предупредительный
сигнал - деструкция началась.
- Александр, где ты? - тихо произнес Шен.
"Бархатная мелодия флейты мягко лилась в лоно гармонии..." Иво был
этой флейтой, или только частью ее, и сейчас он спускался в сектор
гороскопа, укрытый водой. Первым он встретил скорпиона, нежившегося на
берегу, казавшегося совсем не страшным, хотя и был он огромен - ведь он
выражал творческие способности и честность. Затем, он прошел мимо сидящего
под водой краба, который терпеливо проводил его взглядом из-под панциря.
Наконец, он остановился возле аквариума, в котором плавали две рыбы,
словно две ступни плясали под водой. На одной из них было написано
СОСТРАДАНИЕ, а на другой - СЕРДЦЕ.
Из темного нутра флейты течет мелодия
То ли аромат, то ли песня
Кажется, что роза обрела уста...
Сказал Иво рыбам на понятном им языке.
Первая рыба ответила:
О, да. Природа, однако, играет свою
прекрасную музыку
На скрипучем органе бытия...
Вторая рыба продолжила:
Все прекрасное, все звуки, свет
И жар, и холод, и тайны
Сокровенных глубин природы...
И вновь первая:
Вся природа поет человеку
О, возлюби меня, столь долго не любивший.
Вновь вторая:
О Дело! Твое сердце неужели мертво?
И нет у тебя ничего, окромя головы?
Я вся твое сердце! -
пропел голос флейты.
На песчаном дне аквариума ракушками было выложено:
"Физический контакт между звездными цивилизациями породил хаос. У
всех были интересы и амбиции, и лишь немногие были в высшем смысле этичны,
чтобы не поддаться многообещающему соблазну. Предрассудки, изжитые,
казалось, за время чисто интеллектуальных контактов, проявились теперь с
невиданной силой. Оказалось, что некоторые теплокровные виды питают
врожденную неприязнь к холоднокровным, покрытым слизью разумным существам,
несмотря на равенство интеллекта. Образовалось множество подобных
непримиримых сочетаний.
Некоторые виды превратились в пиратов, признав, что получать
продовольствие, товары, рабов бесплатно экономически выгодно. Другие
затеяли программы колонизаций - естественным следствием чего явились
трения между державами из-за колоний. Не все контакты сопровождались
насилием - были примеры взаимовыгодного сотрудничества. Но все равно,
старый добрый порядок был разрушен, влияние и власть перешли от наиболее
интеллектуально одаренных видов к физически крепким и биологически более
функциональным.
Установился новый порядок - теперь всем заправляли наиболее
безжалостные и коварные цивилизации. Жадность и подозрительность разрывала
на части империи этих новых лидеров, происходили новые переделы мира,
галактическая цивилизация катилась в пропасть полной анархии.
Через полмиллиона лет цивилизация исчезла вовсе, поглощенная волной
насилия, не работала ни одна передающая макронная станция, в макронном
эфире остался только сигнал Странника. Цивилизации вымирали, пожираемые
собственной дикостью.
То была Великая Смута.
Где-то через миллион лет после появления Странник исчез. Смута
закончилась - но галактическая цивилизация была отброшена далеко назад.
Прошло некоторое время, вновь заработали макронные станции, была отстроена
информационная сеть - но шрамы Смуты долго еще давали знать о себе.
Любовь, однажды отвергнутая, возвращается не скоро."
- Теперь тебе лучше? - с надеждой произнес голос.
Беатрикс открыла глаза, все еще слезящиеся от морской соли, и
осмотрелась. Ярко светило солнце, она была одета в черный купальный
костюм, прикрывавший столь малую часть ее тела, что это показалось ей
неприличным.
- О, да, - произнесла она, все еще испытывая легкое головокружение от
недавнего падения в воду. Ей почудилось было, что она тонет...
Казалось, лицо молодого человека светилось.
- Лида! Персис! Дурвин! Радуйтесь, тот, кого мы нашли, ожил!
Три юные фигуры бросились к ним через пляж.
- О, радость! - прокричал первый - мускулистый гигант, мокрая кожа
его отсвечивала на солнце.
Через пару мгновений они уже стояли подле нее - два бронзовокожих
молодых человека и две милые девушки. От них исходил мощный поток
жизненной силы и энергии. У всех были черные - воронье крыло - волосы и
классические черты лица.
Успокоившись, первый мужчина заговорил вновь:
- Это Персис, что означает - хранительница мира.
Девушка сделала что-то вроде реверанса и улыбнулась, обнажив ряды
ровных и белых зубов.
- Это Лида, что означает - любимица всех.
Вторая девушка тоже слегка присела и улыбнулась столь же вежливо, как
и первая.
- А это мой лучший друг - Дурвин.
Второй мужчина поднял руку в приветствии и весело подмигнул.
- А я, - скромно произнес представлявший всех, - Хьюм - тот, кто
любит дом.
Его улыбка затмила всех остальных.
Беатрикс попыталась было что-то сказать, но Хьюм присел рядом с ней и
приложил к ее губам свой тонкий палец.
- Не называй себя. Мы знаем уже, кто ты. Разве не ты принесла нам
радость?
- Она та, что приносит радость! - воскликнул Дурвин. - Ее имя
будет...
- Беатриса! - хором прокричали девушки.
- Нет, - торжественно произнес Хьюм. - Это означает обычную радость,
а она у нас необычна.
Дурвин внимательно посмотрел на нее:
- Ты прав. Взгляни на ее волосы! Это же бриллиант в кристалле кварца!
Но все же радость - вот ее предназначение; не Беатриса, но...
- Беатрикс! - довершил Хьюм.
- Мы будем называть ее Трикс, - сказала Персис.
Беатрикс терпеливо их слушала.
- Вы знали мое имя раньше, - наконец сказала она.
- Мы знали, что там должно быть, - ответил Хьюм таким тоном, будто
все объяснил.
- Где я? - она окинула взором белый, с полосками выброшенных штормом
водорослей, пляж, сине-зеленую гладь моря.
- А где бы тебе хотелось оказаться? - вежливо поинтересовался Хьюм.
- Ну, я не могу сразу ответить. Думаю, это не имеет значения. Это как
сон Иво, когда он оказался в Тире - но все же это так реально - совсем не
похоже на сон!
- Пойдем, - сказал Дурвин. - Уже темнеет, а деревня далеко.
- Да, - согласилась Лида. - Мы должны представить тебя нашим
товарищам.
Затем Беатрикс шла по длинному пляжу, любуясь бликами отраженного от
волнующегося океана заката. Мужчины шагали рядом, с обеих сторон, девушки
вприпрыжку следовали за ними. За пляжем начинались заросли пальм,
отбрасывавших длинные колышущиеся тени на песок. Воздух был теплый и
влажный, насыщенный пряными ароматами моря. Под ногами приятно шелестел
горячий песок, то и дело попадались цветные камушки и колючие ракушки.
В сознании всплыло слово "мюрекс" [игольчатый моллюск, из которого
финикийцы делали свой знаменитый пурпур] - но она не могла определить ни
значение, ни происхождение слова - одно лишь знала точно - таких ракушек
она раньше не видела.
Через полмили на излучине пляжа показалась деревня - стайка
конических палаток на берегу. В центре деревни пылал большой костер, искры
взлетали высоко в вечернее небо, иногда вырывались легкие красные крупицы
пепла, которые затем медленно летели к океану. Запахло горящей целлюлозой,
обугленными водорослями и жареной рыбой. Беатрикс почувствовала голод.
Хьюм взял ее под руку и подвел к толпе аборигенов.
- Это Трикс, - объявил он. - Пришла из воды, великая радость нам, что
она чувствует себя хорошо.
- Еще один спасенный! - закричал кто-то.
Они столпились вокруг нее - стройные, черноволосые, излучающие
здоровье и дружелюбие. Их было около тридцати, и столь симпатичной
компании она не встречала еще никогда в жизни.
- Посмотрите, как она прекрасна, - воскликнула одна из девушек.
Беатрикс смущенно рассмеялась:
- Я вовсе не красивая. Мне уже почти сорок.
Она вспомнила о Гарольде. Было как-то непривычно, несколько не по
себе без него, хотя ее окружали, вне всякого сомнения, очень милые люди. А
может, Гарольд, Иво и Афра все еще висят в той камере и наблюдают за ней,
как когда-то все они смотрели на Иво? Но ведь внутри ее не было личности
Шена, чтобы подстроить такое путешествие... все было так сложно.
Люди вокруг заулыбались.
- Нам нужно построить тебе дом, - сказал один из них, и все
засуетились. Одна из палаток служила, по-видимому, складом, из нее мужчины
вынесли свертки какой-то материи, шесты, мотки шнура. Они воткнули шесты
глубоко в песок и связали концы наверху. Другие в это время развернули
материю и обернули ею каркас. Беатрикс заметила, что по краю материи были
прикреплены застежки, так что можно было легко соединить вместе два куска
ткани или крепить их к каркасу. Вскоре жилище Беатрикс было готово -
веселый многоцветный вигвам. Все отошли и выжидающе посмотрели на нее.
- Очень мило, - сказала она, - но...
Все чего-то ждали, но она не знала, что говорить дальше. Это было
действительно очень мило, и общество этих людей казалось ей приятным, но
как спросить у них, что же она делает здесь, в чем смысл ее пребывания в
этом мире?
Она куда-то вошла - что-то вроде диаграммы? - откуда-то спускались
маленькие шарики, вращались какие-то колеса, она видела странных животных,
будто сошедших с иллюстраций в астрологических книгах Гарольда, а затем
упала в пруд с говорящими рыбками - либо она сама стала каким-то образом
говорящей рыбой? - а на дне пруда было что-то написано. Она смутно
припоминала, что надпись на дне относилась к истории, и к тому, зачем она,
Гарольд, Иво и Афра прибыли в это место. В то место. Сейчас же она была
одна, вне истории, и никто не давал объяснений, и она не знала, как
сформулировать свой вопрос.
Эх, был бы здесь Гарольд, он бы обо всем позаботился! Он был так
практичен в подобных вещах.
- Большое вам спасибо, - ничего лучше она не могла придумать.
- Споем песню в честь Беатрикс! - прокричал Хьюм. И полилась песня -
воплощение бьющей через край молодой радости этих людей. Голоса девушек
напоминали флейты - они были изумительно чисты и высоки.
Затем все уселись вокруг костра - теперь он был уже сияющим кольцом
багровых углей. По кругу начали передавать ломтики аппетитной, сочной
рыбы, завернутой в плотные зеленые листья. Все пили какой-то напиток,
похожий на кокосовое молоко, но более густой и сытный. Беатрикс было
забеспокоилась, что это может быть алкоголь, но быстро обнаружила, что это
не так.
Фонарей или светильников здесь, похоже, не было - когда костер погас,
все сидели в темноте. Мужчины рассказывали истории о том, какую рыбу им
удалось сегодня загарпунить, или почти удалось; о том, что за места они
сегодня разведали - если верить их рассказам, то это были удивительные
места, и тут водилась просто сказочная рыба. Девушки хвалились тем, какие
прекрасные цветы они видели в лесу, либо какие замечательные камушки нашли
на берегу. Никто не спрашивал Беатрикс, откуда она, что, впрочем радовала
ее, так как сама она ничего не могла понять.
Все было чудесно, и даже вечерний бриз с моря не был холодным, но
Беатрикс испытывала некоторое беспокойство. Она плотно поужинала и
естественные позывы организма были все более настойчивыми. Но в какой же
палатке...
Слева сидел Хьюм, справа Дурвин. У них спрашивать было неловко.
Наконец, все стали расходиться, и веселые голоса затихали где-то в
ночи. Пришло время сна.
Она неуверенно встала. Беатрикс не знала еще твердо, где ее палатка,
и что ей следует делать, когда она до нее доберется. А что касается...
Кто-то мягко взял ее под руку.
- Может, прогуляемся, - раздался нежный голос Персис.
Она с благодарностью согласилась. Они вышли из деревни и углубились в
полосу прибрежной растительности - было совсем темно, и об этом можно было
судить лишь по удаляющемуся шуму волн и силуэтам ветвей, иногда
закрывавших звезды. Нога то и дело наступала на гальку или прутик, но было
совсем не больно.
- Здесь.
- Здесь?
Они все еще находились в лесу, Беатрикс была в этом уверена. Во тьме
слышался писк и возня насекомых. Где же здание?
Персис присела. Для Беатрикс это было настоящим шоком. Здесь же нет
элементарных удобств - с отчаянием подумала она. Ничего, кроме кустов. А
они даже не замечают этого.
Гарольд бы соорудил, по крайней мере, дощатую уборную...
На полу ее жилища лежал мягкий пушистый матрац. Вход плотно
закрывался, и ночной ветер не задувал в палатку. Персис указала ей, куда
можно повесить купальный костюм и удалилась. Преимуществом вигвама было
то, что в темноте все находилось под рукой. В общем, было достаточно
удобно.
Удобно-то удобно, да душа вот не находит себе места. Как спать без
ночной рубашки... опять же, отсутствие удобств. Она понимала, что это все
мелочи, но все эти маленькие кирпичики, из которых складывалась
примитивная бытовая идиллия, как оказалось, значили для нее много.
Затем она принялась размышлять о том, как же расположились на ночлег
ее новые друзья. В деревне, по-видимому, не более двадцати палаток. На
каждого по палатке не получается. Значит, некоторые из этих молодых людей
были супругами? Но каких-либо свидетельств этому она не заметила: на
пальцах не было колец, отсутствовали любые признаки брачных уз.
Наверное, Дурвин и Хьюм спали в одной палатке, а Лида и Персис - в
другой. Ведь молодые люди, как правило, не любят одиночества.
Гарольд бы сказал небось: "Другие народы, другие обычаи." Если бы он
только был здесь!
Утром мужчины собрали сучья для костра, но не зажигали его. Девушки
принесли из лесу фрукты, и подтащили еще кокосов. Оказалось, что вчера
вечером они пили таки кокосовое молоко. Мужчины пробивали острыми тяжелыми
камнями дыры в скорлупе и ловко переливали молоко в бутыли из тыкв.
Девушки добавляли в напиток сок из раздавленных ягод.
Завтрак был похож на ужин - общее собрание вокруг все еще не
зажженного костра - по кругу передавались нежные дольки фруктов и чаши с
погубит вас. Вы истощаете друг друга в войнах, в то время как волки
внимательно смотрят на вас и ждут подходящего момента, чтобы растерзать.
Самый лучший выход для вас - заключить союз со Львом, даже если для этого
придется принять их условия - и тем самым хоть немного оттянуть конец вас,
как державы.
Никто не проронил ни слова.
Наконец Монарх встал:
- Ваши речи кажутся нам разумными, Капитан. Положение наше неважное,
но, пожалуй, еще не поздно. Мы принимаем условия.
Никто, разумеется, и не думал возражать. Сам Монарх Овна так сказал.
Через две недели корабль Шена причалил к транспортному планетоиду -
спутнику с минимальной эффективной массой. Шеф заверил его, что все, хоть
немного подозрительное, снято, и теперь это просто каменный шар, внутри
которого только зал с оборудованием для деформации пространства, к
которому ведет шахта. Оборудование было куда сложнее того, что создала
колония на Тритоне - можно было обойтись гораздо меньшими массами, и
датчики перемещения были гораздо чувствительнее. Все это, вместе с
современными картами искривлений подпространства, превращало прыжок в
рутинную процедуру.
Шен загодя изучил техническую документацию и теперь хорошо
ориентировался в оборудовании деформатора.
Он был один - его выбрали в качестве парламентера, и именно он должен
был передать Льву сообщение о капитуляции.
- Большая группа вызовет у них подозрение, - пояснил ему Шеф. - Но с
вами, с инопланетянином, они согласятся обсудить детали, и вы вернетесь с
их экспедиционным корпусом. А мы уже к тому времени будем готовы.
"Да, конечно, лупоглазый."
Шен вошел в комнату управления и просмотрел сообщения компьютера. Все
было включено, но панель управления заблокирована. Прыжок должен был
состояться через час. Люди с базы Нептуна, первые земляне, освоившие
прыжки в пространстве, знали, что мгновенное положение объекта очень
важно, но до чего не додумался не слишком совершенный человеческий мозг,
так это что точное ВРЕМЯ начала гравитационного коллапса важно не меньше.
Вселенная не стабильна: она долго расширялась и сейчас находилась в
неустойчивом состоянии в преддверии процесса сжатия. Некоторые области
Вселенной все еще расширялись, а некоторые уже стали сжиматься - оба
процесса взаимодействовали сложным образом, оказывая влияние на положение
галактик, звездных скоплений и даже звездных систем друг относительно
друга - хотя живым существам, жизнь которых для звезд лишь миг, все
казалось незыблемым. В результате смежные плоскости в искривленном
пространстве-времени дрейфовали и, хотя грубая структура петель оставалась
неизменной, их тонкая структура постоянно менялась - петли растягивались,
сжимались, старые исчезали, новые появлялись.
Следовательно, для детального описания топологии пространства
необходим не столько статический, сколько динамический подход. Порой
смещения происходили столь быстро, что можно было говорить о
микроскопических волнах деформации - в этих случаях ошибка на минуту
выливалась в эквивалентную ошибку в расстоянии, измеряемую световыми
минутами.
Поэтому поездка Шена была заранее тщательно проработана и просчитана,
а аппаратура заблокирована, чтобы предотвратить случайное вмешательство,
способное повлечь серьезные последствия. Ведь появись парламентерская
миссия в стороне от оговоренного места на каких-нибудь несколько миллионов
миль, неприятель тут же заподозрит неладное, и его корабли откроют огонь.
Шен разложил специальное приспособление, которое он тайком пронес на
борт и принялся за дело. Под действием луча компактного лазера блокирующее
устройство превратилось в пыль, панель управления откинулась, обнажив
хитроумное электронное нутро управляющего компьютера. Ловко орудуя
инструментами, Шен произвел незначительные изменения в схеме. Для
интеллекта Шена преград здесь быть не могло.
Он решил поехать не совсем туда, куда посылал его добрый Монарх,
повелитель княжества Овна.
Шен вернулся на свой корабль, задраил все люки и вошел в камеру
деструкции. Система управления деструкцией предупредила его прерывистым
писком - до включения луча оставалось десять секунд...
Прошло много часов, за это время тело Шена расплавилось, испарилось,
корабль вместе с планетоидом сжался, превратившись в песчинку, затем весь
процесс пошел вспять, но уже в другой точке галактики, в месте назначения.
Шен сел за корабельный макроскоп и посмотрел, что творится в этих
краях Вселенной.
Сигнала разрушителя не было, как он и предполагал. Компьютер произвел
необходимые измерения и выдал текущие координаты - до назначенного места
встречи с представителями Льва было около светового часа.
Шен улыбнулся. Сработало.
Шен обманул всех, установив контроллер деформатора пространства на
тройную серию с задержкой в одну минуту между прыжками. Планетоид совершил
первый прыжок в систему Льва, задержался там буквально на мгновение и ушел
обратно, прежде чем начался процесс восстановления протоплазмы. Даже за
это время топологически смежные поверхности пространства успели
сместиться, и обратно планетоид выскочил уже в нескольких световых минутах
от точки старта. Прежде, чем на Овне успели что-то предпринять, ведь
прошли минуты, до того как они просто смогли увидеть планетоид, последовал
третий цикл сжатия, перенесший Шена в конечный пункт задуманного им
маршрута. Суммарная траектория была зигзагообразной и по форме напоминала
латинскую N - два, последовавших один за другим, прокола пространства
вызвали сильные деформационные возмущения, что, естественным образом
только увеличило результирующее отклонение. Опасно? Несомненно, но для
чего же существуют герои, как не для встречи опасности грудью?
Только после завершения всей серии маневров начался процесс
восстановления. Это займет часы, но отклонение от заданной точки было
столь велико, что беспокоиться было не о чем. Сейчас-то как раз все и
начнется.
Вот и они. На экране кругового обзора густо высыпали точки -
окружавшая систему Льва армада боевых кораблей была наготове. Здесь
предвидели измену.
Их опасения оказались не напрасны.
На экране появились еще два планетоида Овна, на расстоянии около
светового часа друг от друга. Шен знал, что есть еще как минимум один, на
дальней стороне системы, сигнал от него просто еще не успел дойти.
Наблюдать за событиями с помощью оптики или макроскопа так утомительно!
Слишком поздно узнаешь о происходящем. Одно ясно - в атаку брошены все
силы Овна, это был тот самый тотальный удар, на котором так горячо
настаивал Адмирал.
А как же возможность ответного удара со стороны Льва, о которой
предостерегал многоопытный Шеф Разведки?
Шен опять улыбнулся. Задумано все было очень просто. Но командование
Овна недооценило проницательность инопланетянина, решив, что он принял
свое липовое назначение за чистую монету. Они разыграли липовое заседание
кабинета, вынесли липовое решение, в то время как военные приготовления
шли полным ходом. На самом деле у них и в мыслях не было капитулировать,
и, скорее всего, не было настоящего ультиматума. Эту акцию они, должно
быть, готовили десятилетиями.
Корабли Льва все еще кружились вокруг предполагаемого места появления
парламентариев, в то время, как основная часть флота уже мчалась на всех
парах к Шену. Они думали, что его планетоид также участвует во вторжении,
и на самом деле так оно и было. Спасло Шена то, что он находился в
обусловленном месте очень мало - планетарные орудия кораблей просто не
успели захватить цель.
А сейчас он находился в непредвиденной точке пространства.
Непредвиденной вдвойне: очевидно, что на Овне предполагали выбросить его
далеко от места, предусмотренного для переговоров, в то же время сейчас
его место было далеко от точки, назначенной командованием Овна.
Он сфокусировал изображение макроскопа на поверхности своего
планетоида и осмотрел ее. Сомнений быть не могло, спрятанные корабли
возвращались к жизни, их команды восстанавливались из протоплазмы. По
крайней мере, Шен сделал одно благородное дело и спас экипажи от
планетарных орудий: разведка Льва работала получше, чем разведка Овна.
Но для него это не имело никакого значения.
Удивительно, что они доверили ему пульт управления деформатором.
Наверное, опасались, что он распознает поддельную панель и решили, что
блокирующего устройства будет достаточно для предотвращения непредвиденных
шалостей. Ведь если они и вправду считали его шпионом Льва, то,
правдоподобия ради, необходимо было дать ему самому проверить координаты
прыжка.
Шен мог бы сходу назвать тысячу более простых и надежных способов
провернуть эту аферу. Но, к счастью, стиль мышления военных никогда не
отличался гибкостью и оригинальностью. К счастью? Если мозги неплохо
работают, то они определенно не принадлежат военному. Стратеги Овна
ошиблись в оценке Шена на порядок.
Придет время, и корабли эскорта избавятся от корабля и Шена, как от
ненужной вещи. Его-то корабль не был вооружен - в полном согласии с
достигнутой договоренностью и не обладал большими запасами горючего, чтобы
имело смысл пытаться уйти. Они не беспокоились о нем, сейчас главной их
заботой был приближающийся флот Льва.
Он навел скоп на дальнюю сторону системы. Сомнений быть не могло -
подошел третий эшелон атаки.
Но это был не планетоид, они перетащили сюда весь свой мир! Это было,
как он и подозревал, контрмерой на ответный удар противника. Убрать саму
цель из-под удара.
Шен еще раз улыбнулся. Какая наивность!
Ведь планета Льва исчезла, и остался только флот, который разнесет
планету Овна еще до того, как ее население восстановится из протоплазмы.
Интересная получилась игра в предательство и межпространственные прыжки!
Когда на это место прибудут посланцы империи, решившей навести
порядок в данном уголке галактики, им здорово придется поработать, собирая
мелкие остатки цивилизаций.
Пора прощаться со Львом, решил Шен, которого впереди ждали великие
дела. Через три часа система управления начнет четвертый, последний цикл
сжатия - это будет просто жуткий конец для войск, которые случайно
окажутся поблизости. Все, что находится рядом с границами стабилизирующего
поля, будет буквально размазано искривлениями пространства, вызванными
гравитационным коллапсом - те же, кто находится в зоне действия поля,
сохранятся, но, увы, жизнь их покинет. Увы, лишь находясь в податливой
газообразной форме можно пережить кошмарное давление коллапса.
Шен остановился перед входом в камеру деструкции. Насколько будет
благодарен ему монарх противника - Гордость Льва, подумал Шен, если в дар
ему преподнести целехонький боевой планетоид и изрядное количество
работоспособных кораблей в придачу?
Не очень-то, решил он. Лев попытается надуть его, так же, как это
сделал Овен, следуя по традиционному для правительств всех времен и
народов пути - лжи и предательства. А международная вражда будет идти
своим чередом, планеты каждой из сторон будут вращаться вокруг светила
своего противника, а население страдать от непривычного излучения звезды.
Настоящую награду посредник получит только тогда, когда ход сделает
какая-нибудь империя.
И, вероятно, небольшая хитроумная манипуляция может сильно уменьшить
время обдумывания этого хода...
Все еще улыбаясь, Шен вошел в камеру. Прозвучал предупредительный
сигнал - деструкция началась.
- Александр, где ты? - тихо произнес Шен.
"Бархатная мелодия флейты мягко лилась в лоно гармонии..." Иво был
этой флейтой, или только частью ее, и сейчас он спускался в сектор
гороскопа, укрытый водой. Первым он встретил скорпиона, нежившегося на
берегу, казавшегося совсем не страшным, хотя и был он огромен - ведь он
выражал творческие способности и честность. Затем, он прошел мимо сидящего
под водой краба, который терпеливо проводил его взглядом из-под панциря.
Наконец, он остановился возле аквариума, в котором плавали две рыбы,
словно две ступни плясали под водой. На одной из них было написано
СОСТРАДАНИЕ, а на другой - СЕРДЦЕ.
Из темного нутра флейты течет мелодия
То ли аромат, то ли песня
Кажется, что роза обрела уста...
Сказал Иво рыбам на понятном им языке.
Первая рыба ответила:
О, да. Природа, однако, играет свою
прекрасную музыку
На скрипучем органе бытия...
Вторая рыба продолжила:
Все прекрасное, все звуки, свет
И жар, и холод, и тайны
Сокровенных глубин природы...
И вновь первая:
Вся природа поет человеку
О, возлюби меня, столь долго не любивший.
Вновь вторая:
О Дело! Твое сердце неужели мертво?
И нет у тебя ничего, окромя головы?
Я вся твое сердце! -
пропел голос флейты.
На песчаном дне аквариума ракушками было выложено:
"Физический контакт между звездными цивилизациями породил хаос. У
всех были интересы и амбиции, и лишь немногие были в высшем смысле этичны,
чтобы не поддаться многообещающему соблазну. Предрассудки, изжитые,
казалось, за время чисто интеллектуальных контактов, проявились теперь с
невиданной силой. Оказалось, что некоторые теплокровные виды питают
врожденную неприязнь к холоднокровным, покрытым слизью разумным существам,
несмотря на равенство интеллекта. Образовалось множество подобных
непримиримых сочетаний.
Некоторые виды превратились в пиратов, признав, что получать
продовольствие, товары, рабов бесплатно экономически выгодно. Другие
затеяли программы колонизаций - естественным следствием чего явились
трения между державами из-за колоний. Не все контакты сопровождались
насилием - были примеры взаимовыгодного сотрудничества. Но все равно,
старый добрый порядок был разрушен, влияние и власть перешли от наиболее
интеллектуально одаренных видов к физически крепким и биологически более
функциональным.
Установился новый порядок - теперь всем заправляли наиболее
безжалостные и коварные цивилизации. Жадность и подозрительность разрывала
на части империи этих новых лидеров, происходили новые переделы мира,
галактическая цивилизация катилась в пропасть полной анархии.
Через полмиллиона лет цивилизация исчезла вовсе, поглощенная волной
насилия, не работала ни одна передающая макронная станция, в макронном
эфире остался только сигнал Странника. Цивилизации вымирали, пожираемые
собственной дикостью.
То была Великая Смута.
Где-то через миллион лет после появления Странник исчез. Смута
закончилась - но галактическая цивилизация была отброшена далеко назад.
Прошло некоторое время, вновь заработали макронные станции, была отстроена
информационная сеть - но шрамы Смуты долго еще давали знать о себе.
Любовь, однажды отвергнутая, возвращается не скоро."
- Теперь тебе лучше? - с надеждой произнес голос.
Беатрикс открыла глаза, все еще слезящиеся от морской соли, и
осмотрелась. Ярко светило солнце, она была одета в черный купальный
костюм, прикрывавший столь малую часть ее тела, что это показалось ей
неприличным.
- О, да, - произнесла она, все еще испытывая легкое головокружение от
недавнего падения в воду. Ей почудилось было, что она тонет...
Казалось, лицо молодого человека светилось.
- Лида! Персис! Дурвин! Радуйтесь, тот, кого мы нашли, ожил!
Три юные фигуры бросились к ним через пляж.
- О, радость! - прокричал первый - мускулистый гигант, мокрая кожа
его отсвечивала на солнце.
Через пару мгновений они уже стояли подле нее - два бронзовокожих
молодых человека и две милые девушки. От них исходил мощный поток
жизненной силы и энергии. У всех были черные - воронье крыло - волосы и
классические черты лица.
Успокоившись, первый мужчина заговорил вновь:
- Это Персис, что означает - хранительница мира.
Девушка сделала что-то вроде реверанса и улыбнулась, обнажив ряды
ровных и белых зубов.
- Это Лида, что означает - любимица всех.
Вторая девушка тоже слегка присела и улыбнулась столь же вежливо, как
и первая.
- А это мой лучший друг - Дурвин.
Второй мужчина поднял руку в приветствии и весело подмигнул.
- А я, - скромно произнес представлявший всех, - Хьюм - тот, кто
любит дом.
Его улыбка затмила всех остальных.
Беатрикс попыталась было что-то сказать, но Хьюм присел рядом с ней и
приложил к ее губам свой тонкий палец.
- Не называй себя. Мы знаем уже, кто ты. Разве не ты принесла нам
радость?
- Она та, что приносит радость! - воскликнул Дурвин. - Ее имя
будет...
- Беатриса! - хором прокричали девушки.
- Нет, - торжественно произнес Хьюм. - Это означает обычную радость,
а она у нас необычна.
Дурвин внимательно посмотрел на нее:
- Ты прав. Взгляни на ее волосы! Это же бриллиант в кристалле кварца!
Но все же радость - вот ее предназначение; не Беатриса, но...
- Беатрикс! - довершил Хьюм.
- Мы будем называть ее Трикс, - сказала Персис.
Беатрикс терпеливо их слушала.
- Вы знали мое имя раньше, - наконец сказала она.
- Мы знали, что там должно быть, - ответил Хьюм таким тоном, будто
все объяснил.
- Где я? - она окинула взором белый, с полосками выброшенных штормом
водорослей, пляж, сине-зеленую гладь моря.
- А где бы тебе хотелось оказаться? - вежливо поинтересовался Хьюм.
- Ну, я не могу сразу ответить. Думаю, это не имеет значения. Это как
сон Иво, когда он оказался в Тире - но все же это так реально - совсем не
похоже на сон!
- Пойдем, - сказал Дурвин. - Уже темнеет, а деревня далеко.
- Да, - согласилась Лида. - Мы должны представить тебя нашим
товарищам.
Затем Беатрикс шла по длинному пляжу, любуясь бликами отраженного от
волнующегося океана заката. Мужчины шагали рядом, с обеих сторон, девушки
вприпрыжку следовали за ними. За пляжем начинались заросли пальм,
отбрасывавших длинные колышущиеся тени на песок. Воздух был теплый и
влажный, насыщенный пряными ароматами моря. Под ногами приятно шелестел
горячий песок, то и дело попадались цветные камушки и колючие ракушки.
В сознании всплыло слово "мюрекс" [игольчатый моллюск, из которого
финикийцы делали свой знаменитый пурпур] - но она не могла определить ни
значение, ни происхождение слова - одно лишь знала точно - таких ракушек
она раньше не видела.
Через полмили на излучине пляжа показалась деревня - стайка
конических палаток на берегу. В центре деревни пылал большой костер, искры
взлетали высоко в вечернее небо, иногда вырывались легкие красные крупицы
пепла, которые затем медленно летели к океану. Запахло горящей целлюлозой,
обугленными водорослями и жареной рыбой. Беатрикс почувствовала голод.
Хьюм взял ее под руку и подвел к толпе аборигенов.
- Это Трикс, - объявил он. - Пришла из воды, великая радость нам, что
она чувствует себя хорошо.
- Еще один спасенный! - закричал кто-то.
Они столпились вокруг нее - стройные, черноволосые, излучающие
здоровье и дружелюбие. Их было около тридцати, и столь симпатичной
компании она не встречала еще никогда в жизни.
- Посмотрите, как она прекрасна, - воскликнула одна из девушек.
Беатрикс смущенно рассмеялась:
- Я вовсе не красивая. Мне уже почти сорок.
Она вспомнила о Гарольде. Было как-то непривычно, несколько не по
себе без него, хотя ее окружали, вне всякого сомнения, очень милые люди. А
может, Гарольд, Иво и Афра все еще висят в той камере и наблюдают за ней,
как когда-то все они смотрели на Иво? Но ведь внутри ее не было личности
Шена, чтобы подстроить такое путешествие... все было так сложно.
Люди вокруг заулыбались.
- Нам нужно построить тебе дом, - сказал один из них, и все
засуетились. Одна из палаток служила, по-видимому, складом, из нее мужчины
вынесли свертки какой-то материи, шесты, мотки шнура. Они воткнули шесты
глубоко в песок и связали концы наверху. Другие в это время развернули
материю и обернули ею каркас. Беатрикс заметила, что по краю материи были
прикреплены застежки, так что можно было легко соединить вместе два куска
ткани или крепить их к каркасу. Вскоре жилище Беатрикс было готово -
веселый многоцветный вигвам. Все отошли и выжидающе посмотрели на нее.
- Очень мило, - сказала она, - но...
Все чего-то ждали, но она не знала, что говорить дальше. Это было
действительно очень мило, и общество этих людей казалось ей приятным, но
как спросить у них, что же она делает здесь, в чем смысл ее пребывания в
этом мире?
Она куда-то вошла - что-то вроде диаграммы? - откуда-то спускались
маленькие шарики, вращались какие-то колеса, она видела странных животных,
будто сошедших с иллюстраций в астрологических книгах Гарольда, а затем
упала в пруд с говорящими рыбками - либо она сама стала каким-то образом
говорящей рыбой? - а на дне пруда было что-то написано. Она смутно
припоминала, что надпись на дне относилась к истории, и к тому, зачем она,
Гарольд, Иво и Афра прибыли в это место. В то место. Сейчас же она была
одна, вне истории, и никто не давал объяснений, и она не знала, как
сформулировать свой вопрос.
Эх, был бы здесь Гарольд, он бы обо всем позаботился! Он был так
практичен в подобных вещах.
- Большое вам спасибо, - ничего лучше она не могла придумать.
- Споем песню в честь Беатрикс! - прокричал Хьюм. И полилась песня -
воплощение бьющей через край молодой радости этих людей. Голоса девушек
напоминали флейты - они были изумительно чисты и высоки.
Затем все уселись вокруг костра - теперь он был уже сияющим кольцом
багровых углей. По кругу начали передавать ломтики аппетитной, сочной
рыбы, завернутой в плотные зеленые листья. Все пили какой-то напиток,
похожий на кокосовое молоко, но более густой и сытный. Беатрикс было
забеспокоилась, что это может быть алкоголь, но быстро обнаружила, что это
не так.
Фонарей или светильников здесь, похоже, не было - когда костер погас,
все сидели в темноте. Мужчины рассказывали истории о том, какую рыбу им
удалось сегодня загарпунить, или почти удалось; о том, что за места они
сегодня разведали - если верить их рассказам, то это были удивительные
места, и тут водилась просто сказочная рыба. Девушки хвалились тем, какие
прекрасные цветы они видели в лесу, либо какие замечательные камушки нашли
на берегу. Никто не спрашивал Беатрикс, откуда она, что, впрочем радовала
ее, так как сама она ничего не могла понять.
Все было чудесно, и даже вечерний бриз с моря не был холодным, но
Беатрикс испытывала некоторое беспокойство. Она плотно поужинала и
естественные позывы организма были все более настойчивыми. Но в какой же
палатке...
Слева сидел Хьюм, справа Дурвин. У них спрашивать было неловко.
Наконец, все стали расходиться, и веселые голоса затихали где-то в
ночи. Пришло время сна.
Она неуверенно встала. Беатрикс не знала еще твердо, где ее палатка,
и что ей следует делать, когда она до нее доберется. А что касается...
Кто-то мягко взял ее под руку.
- Может, прогуляемся, - раздался нежный голос Персис.
Она с благодарностью согласилась. Они вышли из деревни и углубились в
полосу прибрежной растительности - было совсем темно, и об этом можно было
судить лишь по удаляющемуся шуму волн и силуэтам ветвей, иногда
закрывавших звезды. Нога то и дело наступала на гальку или прутик, но было
совсем не больно.
- Здесь.
- Здесь?
Они все еще находились в лесу, Беатрикс была в этом уверена. Во тьме
слышался писк и возня насекомых. Где же здание?
Персис присела. Для Беатрикс это было настоящим шоком. Здесь же нет
элементарных удобств - с отчаянием подумала она. Ничего, кроме кустов. А
они даже не замечают этого.
Гарольд бы соорудил, по крайней мере, дощатую уборную...
На полу ее жилища лежал мягкий пушистый матрац. Вход плотно
закрывался, и ночной ветер не задувал в палатку. Персис указала ей, куда
можно повесить купальный костюм и удалилась. Преимуществом вигвама было
то, что в темноте все находилось под рукой. В общем, было достаточно
удобно.
Удобно-то удобно, да душа вот не находит себе места. Как спать без
ночной рубашки... опять же, отсутствие удобств. Она понимала, что это все
мелочи, но все эти маленькие кирпичики, из которых складывалась
примитивная бытовая идиллия, как оказалось, значили для нее много.
Затем она принялась размышлять о том, как же расположились на ночлег
ее новые друзья. В деревне, по-видимому, не более двадцати палаток. На
каждого по палатке не получается. Значит, некоторые из этих молодых людей
были супругами? Но каких-либо свидетельств этому она не заметила: на
пальцах не было колец, отсутствовали любые признаки брачных уз.
Наверное, Дурвин и Хьюм спали в одной палатке, а Лида и Персис - в
другой. Ведь молодые люди, как правило, не любят одиночества.
Гарольд бы сказал небось: "Другие народы, другие обычаи." Если бы он
только был здесь!
Утром мужчины собрали сучья для костра, но не зажигали его. Девушки
принесли из лесу фрукты, и подтащили еще кокосов. Оказалось, что вчера
вечером они пили таки кокосовое молоко. Мужчины пробивали острыми тяжелыми
камнями дыры в скорлупе и ловко переливали молоко в бутыли из тыкв.
Девушки добавляли в напиток сок из раздавленных ягод.
Завтрак был похож на ужин - общее собрание вокруг все еще не
зажженного костра - по кругу передавались нежные дольки фруктов и чаши с