Страница:
жилой комнаты либо офиса. Те, которые справа, обозначены буквой "П", а
слева - буквой "Л". Правый и левый борт, очевидно [starboard и portboard
(англ.)]. Должно быть, сейчас он направляется к корме.
У ТОРА? Могут ли вообще быть нос и корма у пустой баранки, вращающейся в
космосе? Половину, видно, он уже проехал, направление было верное, так как
номера комнат уменьшались.
Сам пол уровня был ровный, в то время, как колея была наклонена.
Точнее, оболочки уровней были изогнуты так, что строение станции
напоминало устройство луковицы, а колея пути была изогнута с большим
радиусом. Таким образом, он двигался к правильному номеру, но на другом
этаже. Фактически, он был уже на полпути к девятому уровню.
Ну вот, еще одна проблема. Он отказался от помощи Гротона и теперь
будет выбираться сам, как это обычно бывает. Приходится мириться со своим
стремлением к независимости.
Между номерами семнадцать и восемнадцать находилась вертикальная
шахта, и он свернул на ветку, ведущую к ней, осторожно манипулируя
тормозом. В этом месте путь пошел на подъем, так что почти не нужно было
тормозить.
Он оказался на восьмом уровне. Ему пришло в голову, что то, что он
проделал, было фактически переходом с орбиты с меньшим радиусом на орбиту
с большим радиусом, правда он набрал скорость, вместо того, чтобы потерять
ее. Так ли это? Как минимум, сейчас он весил больше обычного, если
полагаться на свои чувства.
Шахта была двустороння: одна сторона для подъема, другая для спуска.
Скорее всего кабины были связаны, уравновешивая друг друга, в целях опять
же экономии энергии. Он сошел на восьмой уровень и проследовал по коридору
к комнате номер 19, правый борт. На табличке было написано: "Брадли
Карпентер", как он и ожидал. Никто другой не мог послать Гротона с
подобным поручением. Он отодвинул дверь и вошел.
На звук к нему повернулся молодой человек: высокий, каштановые
волосы, карие глаза; он был по-мужски красив. Черты лица выдавали в нем
острый ум.
- Иво!
- Брад!
Брад вскочил, они обнялись, принялись тузить друг друга, ерошить
волосы, буйно радуясь встрече; два подростка, которые по-дружески
дурачатся.
Но через минуту оба превратились в молодых взрослых людей.
- Боже, как я рад, что ты приехал, - сказал Брад, подвесил гамак и
плюхнулся в него. Он указал на другой гостю. - Ты меня просто в детство
вернул.
- Чем я тебе могу помочь? Ты послал шпионить за мной этого кабана...
- шутливо пожаловался Иво. Он решил, что лучше оставить серьезный разговор
на потом. Он тоже подвесил гамак и принялся в нем качаться.
- А мы тут свиньями торгуем.
Оба рассмеялись.
- Но у меня есть один важный вопрос...
- Попробую отгадать: где находится корма?
Иво кивнул:
- Точно.
- Я тебе удивляюсь, дружище. Неужели ты до сих пор не знаешь, что
твоя корма находится за твоим пенисом?
- Мой мозг недостаточно порнографичен для подобных ассоциаций.
- Тогда возьмем твой форштевень. Это же неизбежно! [Игра слов: bow -
нос корабля и пригибаться, сгибаться, т.е. второе толкование каламбура
"Пригнись, и сам увидишь"]
Иво дружески улыбнулся, понимая, что теперь его очередь отпустить
какой-нибудь каламбур. Ну ничего, со временем он войдет в колею.
Брад вскочил:
- Пойдем - должен тебе показать одну мадам. Вначале дело, потом
развлечения.
- Мадам? - Иво проследовал за ним в некотором замешательстве.
Брад остановился на секунду перед дверью девушки:
- У нее интеллектуальный коэффициент 145. Я ей сказал, что у меня
160, понял?
- Это что, уровень интеллекта, необходимый для романа?
- Я от нее без ума. А что еще можно ожидать от простого дерьма [ориг.
clay - глина, прах], вроде меня?
Иво пожал плечами:
- Дерьмо на ступнях Господа.
Брад понимающе улыбнулся и позвонил. Тут же дверь скользнула в
сторону, приглашая их войти.
В обстановке явно чувствовалось женское присутствие. Гофрированные
занавесочки украшали вентиляционные люки, стены были пастельно-розового
цвета. Щеточки и кремы выстроились на поверхности стола, за которым висело
зеркало, придавая всему несколько напыщенный вид. Здесь, подумал Иво,
живет тот, кто хочет чтобы вся станция знала, что среди них есть леди.
Либо тот, кто не уверен в себе?
Много ли женщин на станции макроскопа? Каков их статус здесь,
оставляя в стороне официальные должности? Отношение Брада к этой женщине
было несколько двойственным.
Она появилась из соседней комнаты. Чуть выше среднего роста, тонкие
шея, талия, икры; груди и бедра как у статуи. Типичная старлет [ориг.
starlet - звездочка, т.е. молодая начинающая актриса с большими
амбициями], подумал Иво, удивленный поверхностным выбором Брада.
Она взглянула на Иво, и он отметил, что ее голубые глаза резко
контрастируют с ярко-рыжими волосами до плеч.
- Афра, это Иво Арчер, мой старый друг по прошлому проекту.
Иво улыбнулся, чувствуя неловкость, так как сказать ему было нечего.
Что это, все для него разыгрывается?
- Иво, это Афра Глинн Саммерфилд.
Она улыбнулась. Казалось, солнце взошло над трясиной: Брад продолжал
говорить, но Иво уже ничего не слышал. В один момент, короткий, как
вспышка фотоаппарата, ее образ запечатлелся в его памяти.
Афра Глинн Саммерфилд: потрясающее впечатление, потрясающие романы -
все не в счет.
На ней было отливающее серебром платье, которое придавало ее виду
необъяснимый аромат старины, на ногах - белые туфельки.
Вот строки о ней:
Наступая и отступая, на юг и на север тянутся,
извиваясь, песчаные берега
Точно сотканное из серебра платье девушки
облегает ее упругие ноги.
Афра: прелестные упругие ножки, волосы цвета заката в Джорджии.
Глинн: сотканный из серебра друг его друга.
Саммерфилд: неудержимый полет фантазии.
Афра Глинн Саммерфилд: после этого взгляда и навсегда Иво влюблен в
нее.
Раньше он размышлял об увлечениях практично, дисциплинируя свои
мысли. Он принимал как должное, что любовь есть нечто недоступное человеку
в столь уникальной ситуации. Но жизнь подарила ему эту возможность.
- Эй, ты что, обалдел? Просыпайся, - весело воскликнул Брад. - Первый
раз это случается со всеми. Должно быть это ее волосы, цвета полированной
меди, так действуют.
Он повернулся к Афре.
- Я лучше заберу его, пока он не придет в себя. В обществе красивых
девушек у него язык заплетается. Встретимся через час, хорошо?
Она кивнула и послала ему воздушный поцелуй.
Иво последовал за ним в зал, едва ли понимая, что он делает. Он и
вправду был робок с девушками, но на этот раз все было куда сильнее.
Никогда прежде он не чувствовал себя таким опустошенным.
- Пойдем. Скоп приведет тебя в порядок.
Через мгновение они каким-то образом были уже на первом уровне. Они
натянули скафандры и вошли в кабину, которую Иво принял за шлюз. Это был
высокий цилиндр, меньше четырех футов в диаметре, направленный к центру
тора, под некоторым углом; закрывала его прозрачная мембрана.
Брад нажал какие-то кнопки, и после того, как воздух был откачан,
шлюз заполнил желтоватый туман.
- А сейчас, стань твердо и руки возьми в замок, вот так, - показал
Брад. - Проверь, устойчиво ли ты стоишь и выставь локти, но держи их
жестко, будто собираешься на них повиснуть. Выдохни наполовину и задержи
дыхание. Только не паникуй. Хорошо?
Его голос был искажен герметичным шлемом.
Иво выполнил все, зная, что его друг никогда не дает пустых советов.
Брад вытащил прозрачную трубку с фильтром на одном конце и затолкал в нее
маленький шарик. Затем прикрутил упругую грушу к концу с фильтром.
- Дай, думаю, постреляю, - объяснил он. - Ты же знаешь, я молод
душой.
Он направил трубку вверх и резко нажал грушу.
Иво увидел только смазанный след шарика, когда Брад выстрелил. Затем
он очутился в космосе, беспомощно кувыркаясь. Гигантский тор станции
нависал над ним, рот без лица, огромные пояса, соединяющие сектора,
напоминали трещины на рассохшихся сжатых губах.
Чья-то рука ухватила его за ногу и остановила.
- А ты не слушал, - сказал Брад с укором, его строгое лицо глядело на
него через стекло шлема. - Я же тебе говорил, следи за равновесием.
Его голос, казалось, исходил из глубины, так как передавался только
посредством физического контакта между ними.
- Да, я не слушал, - виновато согласился Иво. Он осмотрелся и
обнаружил, что они летели к центру станции - металлическому шару размером
сорок футов, растянутому нейлоновыми канатами, которые были прикреплены к
внутренней кромке тора. Иво и Брад все еще легонько вращались, так как
часть движения Иво передалась его другу, но в невесомости вращение -
просто небольшое неудобство. Иво пришлось балансировать, чтобы держать в
поле зрения точку приземления.
- Не говори мне сразу, дай я сам догадаюсь, - сказал Иво, когда
понял, что Брад не собирается объяснять. - Ты пробил, - ну этот, пузырь, и
атмосферное давление выбросило нас. Так как твой шлюз направлен к центру,
то...
- Понемногу способность мыслить возвращается к тебе. На самом деле я
устроил небольшое представление, это не совсем по инструкции. Во-первых,
расходуется газ, а во-вторых - опасно для новичков. Мы должны были
подождать катапульту. Но ее никто никогда не ждет, естественно. К тому же
ты ошибся насчет цели. Труба наклонена, чтобы скомпенсировать момент
инерции, иначе мы бы промахивались каждый раз из-за вращения станции. Но,
в общем, твоя догадка верна.
- А, понятно.
- Сейчас следи за ногами, будем приземляться.
Брад отпустил руку и слегка дернул ногой, как раз достаточно, чтобы
убрать остаточное вращение, легонько толкнул Иво вперед, и тот полетел
прямо к темной поверхности планетоида.
Теперь было видно, что канаты на самом деле были тонкими цепями. Они
просто придерживали шар, так что он не двигался, когда кто-то приземлялся
или улетал. Каждая цепь прикреплена к роликовому замку, который магнитом
притянут к поверхности, так что вращение станции не передавалось шару.
- Это и есть тот самый макроскоп? - спросил Иво, прежде чем понял,
что звуковые волны не распространяются в вакууме. Очевидно, это и был
"скоп", тщательно изолированный от внешних воздействий и помех.
Иво не сомневался, что их прибытие не осталось не замеченным и
заранее согласовано. Макроскоп был наиболее дорогим и сложным прибором,
когда-либо запущенным в космос человеком.
Финансирование и управление проектом было международным - проект
считался исследованием в общих интересах: это означало, что ни одна
держава не могла позволить себе финансирование эксперимента со столь
далекими результатами, в то же время никто не хотел оставлять все плоды
проекта остальным.
Компромисс позволил осуществить этот грандиозный замысел. Макроскоп
работал, и каждый участник получал доступ пропорционально вложенному
капиталу, в той же мере ему передавалась полученная информация. Это было
все, что знал Иво, а то, кому какие часы выпадали, было специальной
информацией.
Большинство результатов были весьма общими; детали астрономических
исследований, при знакомстве с которыми у астрономов отвисала челюсть.
Скоп, по-видимому, давал снимки с чрезвычайно высоким разрешением. Многое
скрывалось от обывателя, но этот инструмент внушал священный трепет всем
без исключения.
Иво представил его себе гигантским носом, который вынюхивает секреты
галактики. Макроскоп все еще устрашал его.
Наконец он приземлился, больше всего опасаясь, что его импульс собьет
ориентацию инструмента. Брад приземлился рядом, ловко балансируя телом, он
стал точно на ноги. Иво подумал, что ему нужно будет освоить технику, его
собственное приземление получилось несколько неуклюжим.
Брад взял его руку, чтобы они могли общаться.
- Мы должны немного подождать. Это займет несколько минут, если там
сейчас записывается информация. Расслабься и любуйся видом.
Иво так и сделал. Он осторожно повернулся в сторону Солнца, зная, что
здесь оно светит гораздо ярче, чем на покрытой атмосферой Земле.
Он увидел огромную ракету, похожую на ту, что привезла его сюда.
- А что здесь делает "Сатурн VI"? Целый, я хочу сказать; я думал, что
ступень ускорителя никогда не покидает орбиту.
- Правильно. Это и есть орбита.
- Орбиту ЗЕМЛИ, мистер невинность. А это орбита Солнца, если я еще
что-то понимаю.
- Ну на ней можно далеко улететь, если дозаправить. Это Джозеф - наш
аварийный корабль. Достаточно мощности, чтобы быстро улететь отсюда, если
вдруг понадобится. Но я лично считаю космос более безопасным местом, чем
перенаселенная Земля, которая трещит по швам. Джозеф, собственно и
притащил сюда скоп. Теперь он почти на пенсии, но не отправлять же старика
домой порожним.
- Здорово тут бабахнет, если чиркнуть кремнем у него под хвостом.
Силы тяжести нет... - Иво знал, что тяга не изменится, но здесь нет силы
притяжения планеты, так что в результате можно взять либо большой груз,
либо развить большую скорость.
- Будь спокоен. Мы его тут неплохо подлатали. В качестве горючего в
нем, по-прежнему, водород, правда, хранится в твердом состоянии. Но
двигатель не обычный - камера сгорания это еще не все. Ты знаешь, играет
роль скорость вылетающего газа, а не температура в камере сгорания,
хотя...
- Извини, Брад, я плохо понимаю. Если тебе нужен технический...
- Я могу рассказать это понятно для тебя, но я не могу не
похвастаться немного, потому что я тот самый счастливый парень, который
выведал один маленький секрет с помощью скопа.
- Ты хочешь сказать, что ты получаешь технологии прямо из...
Брад сделал движение пальцем, которое на известном только им языке
жестов означало осторожность. Иво понял, что вопрос имеет неприятные
аспекты, обсуждать которые стоит в более неформальной обстановке; с другой
стороны это подразумевало, что их беседу каким-то образом могут
прослушивать. По-видимому, через колебания корпуса макроскопа. Но одна
только мысль об ЭТОМ...
Иво замолчал. Драмы плаща и кинжала не очень-то возбуждали его, он
опять почувствовал беспокойство в желудке. Слишком многое случилось за
последние несколько часов.
"Теория, которая позволяет разработать реактор с газообразной рабочей
зоной для реактивного движения существует уже много лет, но тут куча своих
трудностей. Мы можем смешать рабочие компоненты - то есть водород, который
извергается из сопла ракеты, и направить его прямо в камеру с делящимся
ураном.
Это подымает температуру настолько, что можно достичь значений
удельного импульса, в десять раз превышающие аналогичный параметр у лучших
двигателей сгорания. Но это очень плохо. Плавится любой известный нам
материал. То, что я открыл, является технологией теплового экранирования -
Джозеф для тебя выглядит обычной ракетой, а на самом деле он только внешне
- "Сатурн VI". Его двигатели развивают ускорение, как бы тебе сказать, - в
десять раз превышающее нормальную гравитацию и могут поддерживать его в
течение недели, пока у него не кончится водород. Ну и он никогда не
остынет, конечно. Только подумай, насколько это превосходит все известные
на Земле двигатели."
- Брад, я в ужасном восторге от всего этого. Но я все же дилетант. У
меня никогда не было технического образования. Я верю, что эта ракета
сделает все, что бы ты ни сказал.
Беседа увяла. Иво знал, что Брад не обиделся. Просто разговор зашел
за опасную черту - по-видимому, это из-за макроскопа, - так что безопасней
было его прервать.
Осмотрев ближайшие окрестности, он взглянул за обод станции,
отвернувшись от нестерпимо яркого Солнца, и увидел звезды. Он с удивлением
обнаружил, что знает их.
Большая Медведица - Большой Ковш - была видна хорошо, ручка ковша
указывала на Малую Медведицу.
"А кем была Медведица?" [ориг. лат. слово ursa - медведица] - бывало
спрашивал он себя. "Это не леди, а жена медведя!" - отвечал тогда он себе.
Дракон обвился вокруг Малого Ковша. Двигаясь со сверхсветовой
скоростью по линии, которая соединяет Большой Ковш и Полярную Звезду, он
мог бы достичь Водолея, который все время гонится за Козерогом.
Преследователь так близко, но не судьба ему догнать жертву. Иногда это
огорчало Иво, в этом была какая-то особая, личная трагедия, но он не мог
объяснить, почему чувствовал так.
Вдруг он осознал, что свет, который он видит, звезды послали столетия
тому, а может и раньше. Возможно, один из этих лучей испущен тогда, когда
он, четырнадцатилетний мальчишка, собрав компанию таких же как он сам,
занялся стрельбой из лука. Так появилось имя "Арчер" - неистово
патриотическое, как раз когда в стране начали собираться тучи вражды, и
это было концом жизни, которую он знал [Archer - лучник, во второй части
предложения имеется в виду Гражданская война в США]. Но его также могли бы
назвать иначе, например из-за флейты, на которой он играл серенады юным
леди. Преподаватель, так звали его, когда он работал в колледже, но
студенты переиначили на "перепиватель" [tutor - преподаватель и tooter -
выпивоха]. Или "Пахарь", за то, что он любил цитировать "Пахаря" Пайерса.
Тогда он был воспитанным молодым человеком, приветливым,
образованным, достойным, высокоморальным. Ему не было четырнадцати, когда
он поступил в Университет Олгетрон города Мидвей, штат Джорджия, тогда он
зачесывал свои прекрасные волосы набок и закладывал пряди за уши. Одевался
хорошо, но не кричаще. Уже появился намек на сутулость, но походка была
бодрой. Он не любил занятия спортом.
В колледже было сорок студентов.
Музыка и книги были его лучшими друзьями, но и молодые леди тоже не
были забыты.
Однажды один из студентов неправильно его понял и публично назвал
лжецом. Он немедленно ударил его, хотя и не отличался силой. Противник
вытащил нож и воткнул лезвие на дюйм в его левый бок, но он не сдался.
После этого случая никто не смел называть его трусом.
- Что ты думаешь об Афре? - спросил его Брад.
Это имя вернуло его к действительности. Чего стоит храбрость в
прошлом, если сегодня битва проиграна?
- Ты серьезно насчет нее?
- Конечно, ты же ее видел.
- Брад, у нее чересчур классический европеоидный тип.
- Скажешь тоже. Ее родословная восходит ко временам саксонского
завоевания.
Иво мягко улыбнулся:
- А проект?
- Проект завершен, ты ведь сам знаешь. Сейчас мы свободные граждане.
- Ты не можешь стереть прошлое. Если бы она знала...
Брад странно посмотрел на него:
- Я ей сказал, что было несколько проектов, связанных, но разных. И
что меня исключили из группы, так как я недобрал интеллектуальный
коэффициент.
- Недобрал?!
- А как ты назовешь интеллектуальный коэффициент сто шестьдесят, если
нижняя граница двести?
- Понимаю. А что ты ей сказал о том, откуда я?
- Ничего кроме правды, Иво. Что частный фонд отобрал представителей
хомо сапиенс со всех уголков земного шара и...
- И вывели общерасового предка, от которого, как они считали, пошло
человечество. Выходит, я палеонтологический экспонат.
- Ну, не совсем так, Иво. Видишь ли...
Их разговор прервал звук открывающегося люка. Можно было входить.
Внутри все было забито панелями управления, но места было достаточно
для нескольких человек, если осмотрительно передвигаться. Короткий туннель
за шлюзом вел в почти сферическую комнату. Первое, что увидел Иво, было
оборудование: циферблаты и шкалы были повсюду, рычаги торчали со всех
сторон. Иво обнаружил, что ориентироваться довольно сложно, так как не
существовало выделенного направления "вверх". Где бы он ни стал, там и был
низ; слабый магнетизм, который удерживал его на поверхности корпуса, еще
чувствовался внутри.
Оператор, работавший до их прихода, уже надевал скафандр. Брад
обратился к нему на иностранном языке и получил короткий ответ, представил
Иво:
- Иво Арчер - американец.
Человек вежливо кивнул.
- Сам видишь, все тщательно организовано, - произнес Брад, в то
время, как этот человек проверял скафандр. - Тридцать стран вложили деньги
в этот проект, и каждая получает свою долю - да ты это наверное знаешь. Мы
ежедневно посылаем подробные отчеты.
- Так это американский час?
- Нет. Местный персонал мало беспокоит официальная чепуха. Этот
джентльмен и не джентльмен вовсе - то есть, он не сама порядочность. Он
израильский геолог, работает на Индонезию. Их собственный геолог занят в
одном частном проекте.
- Но кто-то должен за это платить?
- Правильно, Индонезия получит данные, а его родина ничего не узнает.
- Как же нам вклиниться?
- Я зарезервировал время для более важной работы. Он все понимает.
- Просто показать мне макроскоп? Брад, ты же не можешь...
Израильтянин поднял руку в перчатке:
- Все в порядке, мистер Арчер, - сказал он. - Мы не задаем мистеру
Карпентеру лишних вопросов.
Он надел шлем, загерметизировал скафандр и забрался в шлюз. Иво
заметил, что не было толчка от выходящего воздуха, здесь не было принято
играть в подобные игры. Вероятно, тот человек карабкался вдоль одной из
растяжек, не решаясь на полет в вакууме. Иво подумал, что это наиболее
разумный способ передвижения.
Брад уселся в кресло оператора и начал настраивать какие-то приборы.
Иво попытался что-то понять, глядя на ряды шкал и индикаторов, но это ему
не удалось, уж больно все было сложно.
- Все в порядке, дружище, мы одни. Здесь нет "жучков", уж я-то знаю
точно.
Чувство обеспокоенности опять вернулось. Вот оно что:
- Зачем ты меня позвал?
- Нам нужен Шен.
Иво ответил молчанием. Он знал ответ.
- Мне не очень хочется просить тебя об этом, - сказал Брад, искренне
извиняясь, - но это очень важно. Мы в большой беде.
- Естественно, тебе нужно было не мое приятное, хотя не очень
интеллектуальное, общество. Ты привез меня не просто для того, чтобы
показать потрясающую технику и потрясающую девушку.
Когда Брад бывал серьезным, это его сильно старило, а сейчас он
выглядел куда более серьезным, чем явствовало из его речи.
- Я знал, что тебе не понравится, Иво. В душе ты чертов пуританин и
боишься всего, в чем видишь слишком много удовольствий, и вообще, я не в
состоянии понять, почему ты здесь, в космическом веке, а не в Конфедерации
Южных Штатов, в девятнадцатом. И все же мне твое общество больше по душе,
чем компания Шена, и я бы ни на дюйм не вторгался в мир твоих поэтических
и архаических фантазий. Но дело в том, как это ни прозвучит банально, что
речь идет о безопасности всего мира. Дело срочное. Если бы твоих
неординарных способностей было достаточно...
- Так значит игру на обыкновенной флейте ты называешь
неординарностью?
Но он знал, что имел ввиду Брад, даже лучше, чем хотел бы.
- Да кто я? Просто невежда, стоящий на интеллектуальном уровне 125 и
дающий советы супермодели на уровне 160? Особенно, если он знает, что это
неправда и единственный в проекте, кто мог иметь коэффициент 200 был...
- Брось, Иво. Ты лучше меня знаешь, что эти цифры ничего не значат. Я
тебе искренне говорю, что ситуация БЕЗНАДЕЖНАЯ, а Шен единственный,
известный мне, кто способен разобраться в ней. Я имею право позвать его,
когда он мне нужен. Но прошло уже двадцать лет, и сейчас он мне
действительно нужен. Он нужен ЗЕМЛЕ, и ты должен это сделать.
- Я думаю не только о себе. Брад, ты же знаешь, стоит только
выпустить джинна из бутылки - ты же помнишь Шена. Твоя работа, твоя
девушка...
- Я могу пожертвовать всем. Я уверен. У меня нет выбора.
- А у меня есть. И ты должен, черт возьми, доказать мне, что
лекарство не хуже, чем сама болезнь.
- Для этого мы и здесь. Я хочу тебя ознакомить с устройством и
работой макроскопа, прежде чем объясню, в чем проблема.
- Только попроще, пожалуйста. Я даже не понимаю, что там у тебя на
циферблатах.
- Хорошо, по сути, макроскоп - это огромный кусок уникального
кристалла, который реагирует на излучение, неведомое до сих пор человеку.
В результате получается очень слабый, но информативный пространственный
сигнал. Встроенный компьютер отфильтровывает шум и транслирует сигнал в
оцифрованный зрительный образ. Процесс сложный, но мы имеем дело с
пространственным разрешением, которое намного превосходит то, что можно
получить, используя любой другой вид излучения. Вначале это было серьезным
препятствием.
- Высокое разрешение представляло проблему?
- Я сейчас продемонстрирую.
Брад придвинулся к громоздкому аппарату, надел нечто вроде шлема с
матовыми окулярами и склонил голову, как бы прислушиваясь. Иво опять
овладело чувство нервозности, и он понял, что оно исходит от внешнего
сходства окуляров шлема с очками, которые он купил, когда пытался улизнуть
от Гарольда Гротона. Даже по прошествии времени он почувствовал
неловкость, вспоминая об инциденте, в котором он вел себя столь глупо.
Иво выбросил все из головы и сконцентрировал внимание на движениях
Брада.
Его левая рука парила над клавиатурой, напоминающей терминал
компьютера. "А это, вероятно, и есть терминал компьютера", - заметил про
себя Иво.
Рука оператора удерживалась рядом с клавиатурой с помощью браслета;
было бы нелегко нажимать клавиши в невесомости, если тело не закреплено в
какой-либо точке. Правая рука сжимала тонкий рычаг с круглым
набалдашником, очень походивший на переключатель скоростей в старинных
автомобилях. Пальцы Брада пробежали по клавиатуре, и большая выгнутая
полусфера над его головой засветилась мягким светом.
- Сейчас покажу тебе главный экран, - сказал Брад. - Смотри, с
клавиатуры я ввожу параметры программы; это расстояние, диапазон, фокус, -
слева - буквой "Л". Правый и левый борт, очевидно [starboard и portboard
(англ.)]. Должно быть, сейчас он направляется к корме.
У ТОРА? Могут ли вообще быть нос и корма у пустой баранки, вращающейся в
космосе? Половину, видно, он уже проехал, направление было верное, так как
номера комнат уменьшались.
Сам пол уровня был ровный, в то время, как колея была наклонена.
Точнее, оболочки уровней были изогнуты так, что строение станции
напоминало устройство луковицы, а колея пути была изогнута с большим
радиусом. Таким образом, он двигался к правильному номеру, но на другом
этаже. Фактически, он был уже на полпути к девятому уровню.
Ну вот, еще одна проблема. Он отказался от помощи Гротона и теперь
будет выбираться сам, как это обычно бывает. Приходится мириться со своим
стремлением к независимости.
Между номерами семнадцать и восемнадцать находилась вертикальная
шахта, и он свернул на ветку, ведущую к ней, осторожно манипулируя
тормозом. В этом месте путь пошел на подъем, так что почти не нужно было
тормозить.
Он оказался на восьмом уровне. Ему пришло в голову, что то, что он
проделал, было фактически переходом с орбиты с меньшим радиусом на орбиту
с большим радиусом, правда он набрал скорость, вместо того, чтобы потерять
ее. Так ли это? Как минимум, сейчас он весил больше обычного, если
полагаться на свои чувства.
Шахта была двустороння: одна сторона для подъема, другая для спуска.
Скорее всего кабины были связаны, уравновешивая друг друга, в целях опять
же экономии энергии. Он сошел на восьмой уровень и проследовал по коридору
к комнате номер 19, правый борт. На табличке было написано: "Брадли
Карпентер", как он и ожидал. Никто другой не мог послать Гротона с
подобным поручением. Он отодвинул дверь и вошел.
На звук к нему повернулся молодой человек: высокий, каштановые
волосы, карие глаза; он был по-мужски красив. Черты лица выдавали в нем
острый ум.
- Иво!
- Брад!
Брад вскочил, они обнялись, принялись тузить друг друга, ерошить
волосы, буйно радуясь встрече; два подростка, которые по-дружески
дурачатся.
Но через минуту оба превратились в молодых взрослых людей.
- Боже, как я рад, что ты приехал, - сказал Брад, подвесил гамак и
плюхнулся в него. Он указал на другой гостю. - Ты меня просто в детство
вернул.
- Чем я тебе могу помочь? Ты послал шпионить за мной этого кабана...
- шутливо пожаловался Иво. Он решил, что лучше оставить серьезный разговор
на потом. Он тоже подвесил гамак и принялся в нем качаться.
- А мы тут свиньями торгуем.
Оба рассмеялись.
- Но у меня есть один важный вопрос...
- Попробую отгадать: где находится корма?
Иво кивнул:
- Точно.
- Я тебе удивляюсь, дружище. Неужели ты до сих пор не знаешь, что
твоя корма находится за твоим пенисом?
- Мой мозг недостаточно порнографичен для подобных ассоциаций.
- Тогда возьмем твой форштевень. Это же неизбежно! [Игра слов: bow -
нос корабля и пригибаться, сгибаться, т.е. второе толкование каламбура
"Пригнись, и сам увидишь"]
Иво дружески улыбнулся, понимая, что теперь его очередь отпустить
какой-нибудь каламбур. Ну ничего, со временем он войдет в колею.
Брад вскочил:
- Пойдем - должен тебе показать одну мадам. Вначале дело, потом
развлечения.
- Мадам? - Иво проследовал за ним в некотором замешательстве.
Брад остановился на секунду перед дверью девушки:
- У нее интеллектуальный коэффициент 145. Я ей сказал, что у меня
160, понял?
- Это что, уровень интеллекта, необходимый для романа?
- Я от нее без ума. А что еще можно ожидать от простого дерьма [ориг.
clay - глина, прах], вроде меня?
Иво пожал плечами:
- Дерьмо на ступнях Господа.
Брад понимающе улыбнулся и позвонил. Тут же дверь скользнула в
сторону, приглашая их войти.
В обстановке явно чувствовалось женское присутствие. Гофрированные
занавесочки украшали вентиляционные люки, стены были пастельно-розового
цвета. Щеточки и кремы выстроились на поверхности стола, за которым висело
зеркало, придавая всему несколько напыщенный вид. Здесь, подумал Иво,
живет тот, кто хочет чтобы вся станция знала, что среди них есть леди.
Либо тот, кто не уверен в себе?
Много ли женщин на станции макроскопа? Каков их статус здесь,
оставляя в стороне официальные должности? Отношение Брада к этой женщине
было несколько двойственным.
Она появилась из соседней комнаты. Чуть выше среднего роста, тонкие
шея, талия, икры; груди и бедра как у статуи. Типичная старлет [ориг.
starlet - звездочка, т.е. молодая начинающая актриса с большими
амбициями], подумал Иво, удивленный поверхностным выбором Брада.
Она взглянула на Иво, и он отметил, что ее голубые глаза резко
контрастируют с ярко-рыжими волосами до плеч.
- Афра, это Иво Арчер, мой старый друг по прошлому проекту.
Иво улыбнулся, чувствуя неловкость, так как сказать ему было нечего.
Что это, все для него разыгрывается?
- Иво, это Афра Глинн Саммерфилд.
Она улыбнулась. Казалось, солнце взошло над трясиной: Брад продолжал
говорить, но Иво уже ничего не слышал. В один момент, короткий, как
вспышка фотоаппарата, ее образ запечатлелся в его памяти.
Афра Глинн Саммерфилд: потрясающее впечатление, потрясающие романы -
все не в счет.
На ней было отливающее серебром платье, которое придавало ее виду
необъяснимый аромат старины, на ногах - белые туфельки.
Вот строки о ней:
Наступая и отступая, на юг и на север тянутся,
извиваясь, песчаные берега
Точно сотканное из серебра платье девушки
облегает ее упругие ноги.
Афра: прелестные упругие ножки, волосы цвета заката в Джорджии.
Глинн: сотканный из серебра друг его друга.
Саммерфилд: неудержимый полет фантазии.
Афра Глинн Саммерфилд: после этого взгляда и навсегда Иво влюблен в
нее.
Раньше он размышлял об увлечениях практично, дисциплинируя свои
мысли. Он принимал как должное, что любовь есть нечто недоступное человеку
в столь уникальной ситуации. Но жизнь подарила ему эту возможность.
- Эй, ты что, обалдел? Просыпайся, - весело воскликнул Брад. - Первый
раз это случается со всеми. Должно быть это ее волосы, цвета полированной
меди, так действуют.
Он повернулся к Афре.
- Я лучше заберу его, пока он не придет в себя. В обществе красивых
девушек у него язык заплетается. Встретимся через час, хорошо?
Она кивнула и послала ему воздушный поцелуй.
Иво последовал за ним в зал, едва ли понимая, что он делает. Он и
вправду был робок с девушками, но на этот раз все было куда сильнее.
Никогда прежде он не чувствовал себя таким опустошенным.
- Пойдем. Скоп приведет тебя в порядок.
Через мгновение они каким-то образом были уже на первом уровне. Они
натянули скафандры и вошли в кабину, которую Иво принял за шлюз. Это был
высокий цилиндр, меньше четырех футов в диаметре, направленный к центру
тора, под некоторым углом; закрывала его прозрачная мембрана.
Брад нажал какие-то кнопки, и после того, как воздух был откачан,
шлюз заполнил желтоватый туман.
- А сейчас, стань твердо и руки возьми в замок, вот так, - показал
Брад. - Проверь, устойчиво ли ты стоишь и выставь локти, но держи их
жестко, будто собираешься на них повиснуть. Выдохни наполовину и задержи
дыхание. Только не паникуй. Хорошо?
Его голос был искажен герметичным шлемом.
Иво выполнил все, зная, что его друг никогда не дает пустых советов.
Брад вытащил прозрачную трубку с фильтром на одном конце и затолкал в нее
маленький шарик. Затем прикрутил упругую грушу к концу с фильтром.
- Дай, думаю, постреляю, - объяснил он. - Ты же знаешь, я молод
душой.
Он направил трубку вверх и резко нажал грушу.
Иво увидел только смазанный след шарика, когда Брад выстрелил. Затем
он очутился в космосе, беспомощно кувыркаясь. Гигантский тор станции
нависал над ним, рот без лица, огромные пояса, соединяющие сектора,
напоминали трещины на рассохшихся сжатых губах.
Чья-то рука ухватила его за ногу и остановила.
- А ты не слушал, - сказал Брад с укором, его строгое лицо глядело на
него через стекло шлема. - Я же тебе говорил, следи за равновесием.
Его голос, казалось, исходил из глубины, так как передавался только
посредством физического контакта между ними.
- Да, я не слушал, - виновато согласился Иво. Он осмотрелся и
обнаружил, что они летели к центру станции - металлическому шару размером
сорок футов, растянутому нейлоновыми канатами, которые были прикреплены к
внутренней кромке тора. Иво и Брад все еще легонько вращались, так как
часть движения Иво передалась его другу, но в невесомости вращение -
просто небольшое неудобство. Иво пришлось балансировать, чтобы держать в
поле зрения точку приземления.
- Не говори мне сразу, дай я сам догадаюсь, - сказал Иво, когда
понял, что Брад не собирается объяснять. - Ты пробил, - ну этот, пузырь, и
атмосферное давление выбросило нас. Так как твой шлюз направлен к центру,
то...
- Понемногу способность мыслить возвращается к тебе. На самом деле я
устроил небольшое представление, это не совсем по инструкции. Во-первых,
расходуется газ, а во-вторых - опасно для новичков. Мы должны были
подождать катапульту. Но ее никто никогда не ждет, естественно. К тому же
ты ошибся насчет цели. Труба наклонена, чтобы скомпенсировать момент
инерции, иначе мы бы промахивались каждый раз из-за вращения станции. Но,
в общем, твоя догадка верна.
- А, понятно.
- Сейчас следи за ногами, будем приземляться.
Брад отпустил руку и слегка дернул ногой, как раз достаточно, чтобы
убрать остаточное вращение, легонько толкнул Иво вперед, и тот полетел
прямо к темной поверхности планетоида.
Теперь было видно, что канаты на самом деле были тонкими цепями. Они
просто придерживали шар, так что он не двигался, когда кто-то приземлялся
или улетал. Каждая цепь прикреплена к роликовому замку, который магнитом
притянут к поверхности, так что вращение станции не передавалось шару.
- Это и есть тот самый макроскоп? - спросил Иво, прежде чем понял,
что звуковые волны не распространяются в вакууме. Очевидно, это и был
"скоп", тщательно изолированный от внешних воздействий и помех.
Иво не сомневался, что их прибытие не осталось не замеченным и
заранее согласовано. Макроскоп был наиболее дорогим и сложным прибором,
когда-либо запущенным в космос человеком.
Финансирование и управление проектом было международным - проект
считался исследованием в общих интересах: это означало, что ни одна
держава не могла позволить себе финансирование эксперимента со столь
далекими результатами, в то же время никто не хотел оставлять все плоды
проекта остальным.
Компромисс позволил осуществить этот грандиозный замысел. Макроскоп
работал, и каждый участник получал доступ пропорционально вложенному
капиталу, в той же мере ему передавалась полученная информация. Это было
все, что знал Иво, а то, кому какие часы выпадали, было специальной
информацией.
Большинство результатов были весьма общими; детали астрономических
исследований, при знакомстве с которыми у астрономов отвисала челюсть.
Скоп, по-видимому, давал снимки с чрезвычайно высоким разрешением. Многое
скрывалось от обывателя, но этот инструмент внушал священный трепет всем
без исключения.
Иво представил его себе гигантским носом, который вынюхивает секреты
галактики. Макроскоп все еще устрашал его.
Наконец он приземлился, больше всего опасаясь, что его импульс собьет
ориентацию инструмента. Брад приземлился рядом, ловко балансируя телом, он
стал точно на ноги. Иво подумал, что ему нужно будет освоить технику, его
собственное приземление получилось несколько неуклюжим.
Брад взял его руку, чтобы они могли общаться.
- Мы должны немного подождать. Это займет несколько минут, если там
сейчас записывается информация. Расслабься и любуйся видом.
Иво так и сделал. Он осторожно повернулся в сторону Солнца, зная, что
здесь оно светит гораздо ярче, чем на покрытой атмосферой Земле.
Он увидел огромную ракету, похожую на ту, что привезла его сюда.
- А что здесь делает "Сатурн VI"? Целый, я хочу сказать; я думал, что
ступень ускорителя никогда не покидает орбиту.
- Правильно. Это и есть орбита.
- Орбиту ЗЕМЛИ, мистер невинность. А это орбита Солнца, если я еще
что-то понимаю.
- Ну на ней можно далеко улететь, если дозаправить. Это Джозеф - наш
аварийный корабль. Достаточно мощности, чтобы быстро улететь отсюда, если
вдруг понадобится. Но я лично считаю космос более безопасным местом, чем
перенаселенная Земля, которая трещит по швам. Джозеф, собственно и
притащил сюда скоп. Теперь он почти на пенсии, но не отправлять же старика
домой порожним.
- Здорово тут бабахнет, если чиркнуть кремнем у него под хвостом.
Силы тяжести нет... - Иво знал, что тяга не изменится, но здесь нет силы
притяжения планеты, так что в результате можно взять либо большой груз,
либо развить большую скорость.
- Будь спокоен. Мы его тут неплохо подлатали. В качестве горючего в
нем, по-прежнему, водород, правда, хранится в твердом состоянии. Но
двигатель не обычный - камера сгорания это еще не все. Ты знаешь, играет
роль скорость вылетающего газа, а не температура в камере сгорания,
хотя...
- Извини, Брад, я плохо понимаю. Если тебе нужен технический...
- Я могу рассказать это понятно для тебя, но я не могу не
похвастаться немного, потому что я тот самый счастливый парень, который
выведал один маленький секрет с помощью скопа.
- Ты хочешь сказать, что ты получаешь технологии прямо из...
Брад сделал движение пальцем, которое на известном только им языке
жестов означало осторожность. Иво понял, что вопрос имеет неприятные
аспекты, обсуждать которые стоит в более неформальной обстановке; с другой
стороны это подразумевало, что их беседу каким-то образом могут
прослушивать. По-видимому, через колебания корпуса макроскопа. Но одна
только мысль об ЭТОМ...
Иво замолчал. Драмы плаща и кинжала не очень-то возбуждали его, он
опять почувствовал беспокойство в желудке. Слишком многое случилось за
последние несколько часов.
"Теория, которая позволяет разработать реактор с газообразной рабочей
зоной для реактивного движения существует уже много лет, но тут куча своих
трудностей. Мы можем смешать рабочие компоненты - то есть водород, который
извергается из сопла ракеты, и направить его прямо в камеру с делящимся
ураном.
Это подымает температуру настолько, что можно достичь значений
удельного импульса, в десять раз превышающие аналогичный параметр у лучших
двигателей сгорания. Но это очень плохо. Плавится любой известный нам
материал. То, что я открыл, является технологией теплового экранирования -
Джозеф для тебя выглядит обычной ракетой, а на самом деле он только внешне
- "Сатурн VI". Его двигатели развивают ускорение, как бы тебе сказать, - в
десять раз превышающее нормальную гравитацию и могут поддерживать его в
течение недели, пока у него не кончится водород. Ну и он никогда не
остынет, конечно. Только подумай, насколько это превосходит все известные
на Земле двигатели."
- Брад, я в ужасном восторге от всего этого. Но я все же дилетант. У
меня никогда не было технического образования. Я верю, что эта ракета
сделает все, что бы ты ни сказал.
Беседа увяла. Иво знал, что Брад не обиделся. Просто разговор зашел
за опасную черту - по-видимому, это из-за макроскопа, - так что безопасней
было его прервать.
Осмотрев ближайшие окрестности, он взглянул за обод станции,
отвернувшись от нестерпимо яркого Солнца, и увидел звезды. Он с удивлением
обнаружил, что знает их.
Большая Медведица - Большой Ковш - была видна хорошо, ручка ковша
указывала на Малую Медведицу.
"А кем была Медведица?" [ориг. лат. слово ursa - медведица] - бывало
спрашивал он себя. "Это не леди, а жена медведя!" - отвечал тогда он себе.
Дракон обвился вокруг Малого Ковша. Двигаясь со сверхсветовой
скоростью по линии, которая соединяет Большой Ковш и Полярную Звезду, он
мог бы достичь Водолея, который все время гонится за Козерогом.
Преследователь так близко, но не судьба ему догнать жертву. Иногда это
огорчало Иво, в этом была какая-то особая, личная трагедия, но он не мог
объяснить, почему чувствовал так.
Вдруг он осознал, что свет, который он видит, звезды послали столетия
тому, а может и раньше. Возможно, один из этих лучей испущен тогда, когда
он, четырнадцатилетний мальчишка, собрав компанию таких же как он сам,
занялся стрельбой из лука. Так появилось имя "Арчер" - неистово
патриотическое, как раз когда в стране начали собираться тучи вражды, и
это было концом жизни, которую он знал [Archer - лучник, во второй части
предложения имеется в виду Гражданская война в США]. Но его также могли бы
назвать иначе, например из-за флейты, на которой он играл серенады юным
леди. Преподаватель, так звали его, когда он работал в колледже, но
студенты переиначили на "перепиватель" [tutor - преподаватель и tooter -
выпивоха]. Или "Пахарь", за то, что он любил цитировать "Пахаря" Пайерса.
Тогда он был воспитанным молодым человеком, приветливым,
образованным, достойным, высокоморальным. Ему не было четырнадцати, когда
он поступил в Университет Олгетрон города Мидвей, штат Джорджия, тогда он
зачесывал свои прекрасные волосы набок и закладывал пряди за уши. Одевался
хорошо, но не кричаще. Уже появился намек на сутулость, но походка была
бодрой. Он не любил занятия спортом.
В колледже было сорок студентов.
Музыка и книги были его лучшими друзьями, но и молодые леди тоже не
были забыты.
Однажды один из студентов неправильно его понял и публично назвал
лжецом. Он немедленно ударил его, хотя и не отличался силой. Противник
вытащил нож и воткнул лезвие на дюйм в его левый бок, но он не сдался.
После этого случая никто не смел называть его трусом.
- Что ты думаешь об Афре? - спросил его Брад.
Это имя вернуло его к действительности. Чего стоит храбрость в
прошлом, если сегодня битва проиграна?
- Ты серьезно насчет нее?
- Конечно, ты же ее видел.
- Брад, у нее чересчур классический европеоидный тип.
- Скажешь тоже. Ее родословная восходит ко временам саксонского
завоевания.
Иво мягко улыбнулся:
- А проект?
- Проект завершен, ты ведь сам знаешь. Сейчас мы свободные граждане.
- Ты не можешь стереть прошлое. Если бы она знала...
Брад странно посмотрел на него:
- Я ей сказал, что было несколько проектов, связанных, но разных. И
что меня исключили из группы, так как я недобрал интеллектуальный
коэффициент.
- Недобрал?!
- А как ты назовешь интеллектуальный коэффициент сто шестьдесят, если
нижняя граница двести?
- Понимаю. А что ты ей сказал о том, откуда я?
- Ничего кроме правды, Иво. Что частный фонд отобрал представителей
хомо сапиенс со всех уголков земного шара и...
- И вывели общерасового предка, от которого, как они считали, пошло
человечество. Выходит, я палеонтологический экспонат.
- Ну, не совсем так, Иво. Видишь ли...
Их разговор прервал звук открывающегося люка. Можно было входить.
Внутри все было забито панелями управления, но места было достаточно
для нескольких человек, если осмотрительно передвигаться. Короткий туннель
за шлюзом вел в почти сферическую комнату. Первое, что увидел Иво, было
оборудование: циферблаты и шкалы были повсюду, рычаги торчали со всех
сторон. Иво обнаружил, что ориентироваться довольно сложно, так как не
существовало выделенного направления "вверх". Где бы он ни стал, там и был
низ; слабый магнетизм, который удерживал его на поверхности корпуса, еще
чувствовался внутри.
Оператор, работавший до их прихода, уже надевал скафандр. Брад
обратился к нему на иностранном языке и получил короткий ответ, представил
Иво:
- Иво Арчер - американец.
Человек вежливо кивнул.
- Сам видишь, все тщательно организовано, - произнес Брад, в то
время, как этот человек проверял скафандр. - Тридцать стран вложили деньги
в этот проект, и каждая получает свою долю - да ты это наверное знаешь. Мы
ежедневно посылаем подробные отчеты.
- Так это американский час?
- Нет. Местный персонал мало беспокоит официальная чепуха. Этот
джентльмен и не джентльмен вовсе - то есть, он не сама порядочность. Он
израильский геолог, работает на Индонезию. Их собственный геолог занят в
одном частном проекте.
- Но кто-то должен за это платить?
- Правильно, Индонезия получит данные, а его родина ничего не узнает.
- Как же нам вклиниться?
- Я зарезервировал время для более важной работы. Он все понимает.
- Просто показать мне макроскоп? Брад, ты же не можешь...
Израильтянин поднял руку в перчатке:
- Все в порядке, мистер Арчер, - сказал он. - Мы не задаем мистеру
Карпентеру лишних вопросов.
Он надел шлем, загерметизировал скафандр и забрался в шлюз. Иво
заметил, что не было толчка от выходящего воздуха, здесь не было принято
играть в подобные игры. Вероятно, тот человек карабкался вдоль одной из
растяжек, не решаясь на полет в вакууме. Иво подумал, что это наиболее
разумный способ передвижения.
Брад уселся в кресло оператора и начал настраивать какие-то приборы.
Иво попытался что-то понять, глядя на ряды шкал и индикаторов, но это ему
не удалось, уж больно все было сложно.
- Все в порядке, дружище, мы одни. Здесь нет "жучков", уж я-то знаю
точно.
Чувство обеспокоенности опять вернулось. Вот оно что:
- Зачем ты меня позвал?
- Нам нужен Шен.
Иво ответил молчанием. Он знал ответ.
- Мне не очень хочется просить тебя об этом, - сказал Брад, искренне
извиняясь, - но это очень важно. Мы в большой беде.
- Естественно, тебе нужно было не мое приятное, хотя не очень
интеллектуальное, общество. Ты привез меня не просто для того, чтобы
показать потрясающую технику и потрясающую девушку.
Когда Брад бывал серьезным, это его сильно старило, а сейчас он
выглядел куда более серьезным, чем явствовало из его речи.
- Я знал, что тебе не понравится, Иво. В душе ты чертов пуританин и
боишься всего, в чем видишь слишком много удовольствий, и вообще, я не в
состоянии понять, почему ты здесь, в космическом веке, а не в Конфедерации
Южных Штатов, в девятнадцатом. И все же мне твое общество больше по душе,
чем компания Шена, и я бы ни на дюйм не вторгался в мир твоих поэтических
и архаических фантазий. Но дело в том, как это ни прозвучит банально, что
речь идет о безопасности всего мира. Дело срочное. Если бы твоих
неординарных способностей было достаточно...
- Так значит игру на обыкновенной флейте ты называешь
неординарностью?
Но он знал, что имел ввиду Брад, даже лучше, чем хотел бы.
- Да кто я? Просто невежда, стоящий на интеллектуальном уровне 125 и
дающий советы супермодели на уровне 160? Особенно, если он знает, что это
неправда и единственный в проекте, кто мог иметь коэффициент 200 был...
- Брось, Иво. Ты лучше меня знаешь, что эти цифры ничего не значат. Я
тебе искренне говорю, что ситуация БЕЗНАДЕЖНАЯ, а Шен единственный,
известный мне, кто способен разобраться в ней. Я имею право позвать его,
когда он мне нужен. Но прошло уже двадцать лет, и сейчас он мне
действительно нужен. Он нужен ЗЕМЛЕ, и ты должен это сделать.
- Я думаю не только о себе. Брад, ты же знаешь, стоит только
выпустить джинна из бутылки - ты же помнишь Шена. Твоя работа, твоя
девушка...
- Я могу пожертвовать всем. Я уверен. У меня нет выбора.
- А у меня есть. И ты должен, черт возьми, доказать мне, что
лекарство не хуже, чем сама болезнь.
- Для этого мы и здесь. Я хочу тебя ознакомить с устройством и
работой макроскопа, прежде чем объясню, в чем проблема.
- Только попроще, пожалуйста. Я даже не понимаю, что там у тебя на
циферблатах.
- Хорошо, по сути, макроскоп - это огромный кусок уникального
кристалла, который реагирует на излучение, неведомое до сих пор человеку.
В результате получается очень слабый, но информативный пространственный
сигнал. Встроенный компьютер отфильтровывает шум и транслирует сигнал в
оцифрованный зрительный образ. Процесс сложный, но мы имеем дело с
пространственным разрешением, которое намного превосходит то, что можно
получить, используя любой другой вид излучения. Вначале это было серьезным
препятствием.
- Высокое разрешение представляло проблему?
- Я сейчас продемонстрирую.
Брад придвинулся к громоздкому аппарату, надел нечто вроде шлема с
матовыми окулярами и склонил голову, как бы прислушиваясь. Иво опять
овладело чувство нервозности, и он понял, что оно исходит от внешнего
сходства окуляров шлема с очками, которые он купил, когда пытался улизнуть
от Гарольда Гротона. Даже по прошествии времени он почувствовал
неловкость, вспоминая об инциденте, в котором он вел себя столь глупо.
Иво выбросил все из головы и сконцентрировал внимание на движениях
Брада.
Его левая рука парила над клавиатурой, напоминающей терминал
компьютера. "А это, вероятно, и есть терминал компьютера", - заметил про
себя Иво.
Рука оператора удерживалась рядом с клавиатурой с помощью браслета;
было бы нелегко нажимать клавиши в невесомости, если тело не закреплено в
какой-либо точке. Правая рука сжимала тонкий рычаг с круглым
набалдашником, очень походивший на переключатель скоростей в старинных
автомобилях. Пальцы Брада пробежали по клавиатуре, и большая выгнутая
полусфера над его головой засветилась мягким светом.
- Сейчас покажу тебе главный экран, - сказал Брад. - Смотри, с
клавиатуры я ввожу параметры программы; это расстояние, диапазон, фокус, -