Энок Сюзанна. Неудержимое желание

   — О нет! — Джорджиана спрятала лицо в подушки. — Миссис Гротем не умеет хранить даже свои секреты.
   — Как бы там ни было, — сказала Эви, опускаясь на краешек кровати, — все говорят о том, что ты упала с лошади и лорд Дэр принес тебя домой.
   — Полагаю, так оно и было, — выбираясь из-под мягких подушек, заметила она.
   — И еще о том, что Дэр так беспокоился, что не хотел отойти от твоей постели, пока доктор Барлоу не поклялся, что с тобой все хорошо, а герцогиня обещала сообщить ему, если будут какие-то изменения.
   — Это не…
   — Все говорят, что он влюблен в тебя, — вмешалась Люсинда, в ее карих глазах Джорджи увидела тревогу. — Джорджиана, я думала, ты хотела проучить его. А теперь пострадавшей оказалась ты. Если ты собираешься и дальше водить Дэра за нос, это становится очень опасно.
   — Я не вожу его за нос, и он определенно не влюблен в меня. Не забывай, мы даже не нравимся друг другу.
   — Вот поэтому все находят это весьма романтичным. — Эвелина выглядела немного озабоченной. — Ты поклялась никогда не выходить замуж и тем более за Дэра, а сейчас он ухаживает за тобой, и ты должна изменить свое решение.
   — О Господи! — Она дернула ногой под одеялом и тотчас же почувствовала боль в позвоночнике. — Я никогда ни в чем не клялась, и я не меняю своих решений, и… к черту все это.
   Люсинда и Эвелина переглянулись.
   — А как же Дэр на днях сопровождал тебя в Воксхолл-Гарденз? — подперев подбородок, сказала Люсинда. — И, если он принес тебя в дом, значит, ты каталась вместе с ним?
   — Он говорит, что ухаживает за мной, но это только слова, — горячо заговорила Джорджиана. — Да он просто пытается свести со мной счеты за то, что я рассчиталась с ним.
   Эвелина казалась совсем сбитой с толку, но Люсинда помрачнела.
   — Подожди минутку. — Она подалась вперед. — Он сказал, что ухаживает за тобой? Ты хочешь сказать, что он действительно ухаживает за тобой, Джорджи? И все уже об этом знают?
   Джорджиана снова уткнулась в подушки.
   — Уходите! Я сама не знаю, что говорю!
   Люсинда потрепала ее по плечу.
   — Тебе надо поскорее разобраться в этом, дорогая. Потому что не мы одни задаем эти вопросы, а мы не злые люди.
   Не прошло и часа после их ухода, как кто-то тихо постучал в дверь. Когда Мэри открыла, за дверью стояла Жозефина, горничная первого этажа.
   — Леди Джорджиана, я пришла доложить, что лорд Уэстбрук внизу, приехал навестить вас.
   — Боже мой, я и забыла. Мы собирались прогуляться. Пожалуйста, скажи Паско, чтобы он объяснил, что со мной произошел несчастный случай, и пусть он перс даст маркизу мои извинения.
   — Да, миледи, — присела Жозефина.
   Через несколько минут она вернулась.
   — Лорд Уэстбрук выражает свое огорчение по поводу несчастного случая и говорит, что напишет вам письмо.
   — Спасибо, Жозефина.
   После ее ухода Джорджи долго в раздумье лежала на постели. Все вокруг думали, что Тристан ухаживает за ней и что она охотно принимает его ухаживания. Беда была в том, что именно это она и делала. Она уже не владела собой и ждала с нетерпением каждой встречи. Все ее существо откликалось на звук его голоса и его прикосновения.
   А что, если это не игра? И он искренен? И вдруг он и в самом деле попросит ее выйти за него замуж?
   Джорджиана тяжело вздохнула, жалея, что не может встать и походить по комнате.
   В движении ей легче думалось. Это была катастрофа, и, хуже всего, это было дело ее собственных рук.
 
   — О, сдаюсь, — сказала Эдвина, наклоняясь, чтобы поймать Дракона и посадить его на колени. — Должна признаться, ты была права: они так вспыльчивы.
   Милли могла испытывать удовлетворение от того, что Эдвина наконец хоть в чем-то признала ее правоту.
   — Как жаль. Какое-то время казалось, что они хотят помириться.
   — Значит, ты полагаешь, это будет мисс Джонс? — вздохнула сестра.
   — Вероятно, пропади все пропадом. Она достаточно богата, но, кажется, слишком чопорна, чтобы ужиться в семье Карроуэй. И как только они поженятся, нас отошлют обратно в Эссекс. Нам можно уже сейчас попрощаться с мальчиками. Думаю, мы будем их видеть только на Рождество, поскольку нам запретят покидать коттедж.
   — О, почему это не Джорджиана, — проворчала Эдвина.
   Милли похлопала ее по колену.
   — Но Тристан еще не женился. Я не стану прощаться, пока новая леди Дэр не вышвырнет меня за порог. Так что нам остается только надеяться на лучшее.
   — И молиться, чтобы никто не сломал себе шею, — добавила Эдвина с вымученной улыбкой.

Глава 16

   Не надсаживай себе этим мозгов…

У. Шекспир. Гамлет. Акт V, сцена 1¹³

   — А когда она потеряла сознание, он всю дорогу до дома тетушки нес ее на руках. Лорд Дэр так волновался, что не хотел отойти от ее постели. — Синтия Прентисс бросила себе в рот еще кусочек шоколада.
   Амелия Джонс выбирала себе десерт без всякого интереса.
   — Их семьи очень близки. Я полагаю, он хотел убедиться, что с ней все в порядке. Что в этом удивительного?
   — Хм, — задумчиво заметила Фелисити, сидевшая по другую сторону от Амелии, — когда ты в последний раз ездила кататься с лордом Дэром, Амелия?
   — Мы как раз на прошлой неделе выезжали на пикник, — вспомнила она, остановив свой выбор на засахаренных апельсиновых дольках. — И он был очень внимателен.
   Тристан был настолько внимателен, что, вернувшись домой, она была готова выбирать свадебное платье. Однако с тех пор Амелия не только не видела его, но и не получала ни письма, ни букета цветов.
   — Еще говорят, он послал ей огромный букет, — сказала Синтия, подтверждая слухи, доходившие до Амелии. — И как раз перед этим несчастным случаем.
   Амелия заставила себя беззаботно рассмеяться.
   — Вы обе любите сплетничать. Всем известно, что Тристан и леди Джорджиана недолюбливают друг друга. Я уверена, он просто проявил доброту ради ее кузена, герцога Уиклиффа.
   Действительно, последние несколько дней прошли не так, как ожидала Амелия, но она знала, какие чувства питают друг к другу виконт и леди Джорджиана, — он в ее присутствии даже упомянул об упрямом, вспыльчивом характере своего врага. Тристану сейчас дают урок, после чего он безумно в нее влюбится, а к концу лета она станет виконтессой.
   — Ну, может быть, ты и права, — сказала Фелисити. — Я хочу сказать, что лорд Дэр довольно красив, конечно, но все знают, что у него нет денег. Все, что он имеет, — это титул, а леди Джорджиана — дочь маркиза и кузина герцога. С какой стати ей быть виконтессой?
   — Вот именно. И всем известно, что я получаю три тысячи дохода в год, поэтому не вижу смысла в дальнейшем обсуждении этой чепухи.
   Тристан Карроуэй собирался жениться на ней. Он начал ухаживать за ней ради ее денег и еще потому, что находил ее очаровательной, и этого было достаточно для женитьбы.
   — Вот он, — прошептала Синтия. — Может, тебе следует напомнить ему о твоих доходах.
   Собравшись с духом, Амелия обернулась. Лорд Дэр только что вошел в главный зал «Олмэкса». Он был один, в черном вечернем фраке, плотно облегавшем его широкие плечи. Минуту Амелия с восхищением смотрела на него.
   Он, с его высоким ростом и смуглой красотой, и она, с хорошенькой миниатюрной фигуркой, будут потрясающей парой. Конечно, они подходят друг другу — как раз на прошлой неделе отец, в случае объявления об их помолвке, предложил прибавить ей еще пятьдесят фунтов к тем, что давал «на булавки». Леди Дэр… да, из нее получится идеальная виконтесса.
   Тристан, казалось, был чем-то озабочен, и, оглянувшись на своих циничных подруг, она направилась к оркестру с таким расчетом, чтобы с ним встретиться. Она радовалась, что сегодня надела свое желтое атласное платье с белыми кружевными рукавами. Все говорили, что оно придает ее глазам безупречно голубой цвет, как у фарфоровой куклы.
   В последний момент она повернулась, чтобы помахать рукой Синтии, и натолкнулась прямо на него.
   — О Боже, — произнесла она, споткнувшись таким образом, что ему пришлось подхватить ее под руки.
   — Амелия, прошу прощения, — улыбнулся он, поддерживая ее. — Обычно я вижу, куда иду. Видимо, я довольно рассеян сегодня.
   — Никаких извинений, Тристан. — Она поправила лиф платья, чтобы он непременно заметил ее глубокое декольте.
   — Сегодня вы выглядите восхитительно!
   — Благодарю вас. — Не переставая улыбаться, она сделала неглубокий реверанс, позволявший ему лучше рассмотреть ее грудь. Что бы ни говорила леди Джорджиана о пользе уроков, иногда мужчин совсем нетрудно раскусить. — Если вы и дальше будете так мило разговаривать, мне придется оставить для вас вальс.
   — Если вы и дальше будете так же великодушны, я приглашу вас на танец. — С легким поклоном он отступил от нее. — Если позволите, вот человек, с которым мне необходимо поговорить.
   — Конечно. Мы поболтаем позже.
   — Или раньше, — широко улыбнулся он.
   «Ах, успех! Он еще никогда не был так любезен!» Но торжествующая улыбка, которую она послала своим глупым подругам, увяла, когда, повернувшись, она увидела, с кем он хотел говорить. Леди Джорджиана Холли стояла между герцогом Уиклиффом и его женой. Амелия не могла не восхищаться Эммой Брейкенридж, хотя, поднявшись от директрисы школы для девочек до герцогини, она высоковато забралась.
   Амелия вздохнула. Она хотела всего лишь подняться от внучки брата эрла до виконтессы — но даже это не казалось теперь таким обнадеживающим, как раньше. Тристан смотрел на леди Джорджиану с обожанием. Лучше признать очевидное. Может быть, Джорджиана думает, что помогает ей, или только так говорит, имея совсем другие намерения, но в любом случае Амелия должна сама направить Тристана на правильный путь. И ее знание мужчин подсказало ей прекрасную идею, как это сделать.
 
   Грей не очень обрадовался его появлению, но Тристана больше беспокоило присутствие Лаксли, Полтриджа и в меньшей степени Фрэнсиса Хеннинга, окруживших Джорджиану. После того страха, который он пережил из-за нее накануне, ему была неприятна даже мысль, что другие мужчины могут смотреть в ее сторону.
   — Джорджиана, — сказал он, оттолкнув локтем Хеннинга, чтобы поцеловать ее руку. — Я снова вижу блеск в ваших глазах. Вы чувствуете себя лучше?
   — Намного, — улыбнулась она, — хотя едва ли смогу танцевать.
   Он предположил, что это замечание, вероятно, предназначалось другим поклонникам, но ни один из них не понял намека и не ушел. Вместо этого они зашумели, осыпая ее выражениями сочувствия и комплиментами, что заставило его нахмуриться.
   Если же ее замечание относилось к нему, то он тоже никуда не уйдет. Эмма взяла его за руку, прежде чем он успел разогнать этих шутов.
   — Вчера ты оказался почти героем, — с веселыми искорками в карих глазах сказала она насмешливо.
   Бросив сердитый взгляд на стаю поклонников, он отошел в сторону.
   — Я был бы признателен, если бы ты перестала говорить об этом. Доброе сердце и пустой карман делают Дэра очень одиноким малым. — Он взглянул в сторону Джорджианы. — Особенно когда некоторые представительницы женского пола не верят рассказам о добром сердце.
   — Ну, тебе придется убедить ее. Я, например, на твоей стороне.
   Он вопросительно поднял бровь.
   — А как к этому относится могущественный Уиклифф?
   — Он больше беспокоится о Джорджиане. Мой совет: будь терпелив и в то же время настойчив.
   — Твой совет, дорогая Эмма, вероятно, убьет меня. — И, чтобы смягчить свои слова, Тристан поцеловал ее в щеку. — Но я ценю его.
   — Сколько раз я должен говорить тебе, — грозно сказал Грей, подошедший к нему, слава Богу, под руку с Джорджианой, — чтобы ты держался подальше от моей жены?
   — Ты же не позволишь мне поцеловать тебя, — ответил Тристан, — так что у меня не было выбора.
   — Вы не проводите меня к буфету? — протянула ему руку Джорджиана.
   Молодец Уиклифф, что увел ее от этой волчьей стаи.
   — С удовольствием. Ваша светлость, вы позволите?
   — Ох, убирайся, — сказал Грей. — Но не спускай с нее глаз. Она чуть не упала, выходя из кареты.
   — У меня платье зацепилось, — объяснила Джорджи, краснея.
   — Буду охранять ее, не жалея жизни.
   Уступить кому-то Джорджиану было немыслимо. Чего бы это ни стоило, она будет принадлежать ему всегда.
   — Так как же, я взял верх над твоими женихами? — спросил Тристан, выбирая место, где было поменьше любопытных глаз.
   — Я не могу послать их к черту, когда они надоедают мне, — охотно ответила она. — А тебе могу это сказать.
   — За эти годы я привык переносить твои оскорбления, — согласился он. — Как поживает твой копчик?
   Она покраснела еще гуще.
   — Черно-синий, но лучше. Слава Богу, почти все думают, что я вывихнула колено, и моя тыльная часть не является предметом обсуждения.
   Тристан кивнул. В прежние времена он мог бы потребовать признания своей заслуги в распространении ложных слухов, но он так волновался за нее, что не хотел никакой благодарности.
   — Я рад, что ты приехала сегодня, — сказал он, чтобы поддержать разговор.
   Она пристально посмотрела ему в глаза.
   — Я тоже. Тристан…
   — А, вот ты где. — К ней подбежала Люсинда Баррет и схватила за руку. — Я надеялась, что тебе уже лучше и ты приедешь.
   Подавив раздражение, Тристан, кивнув, поздоровался с рыжеволосой девицей.
   — А я бы притворился больным, чтобы не появляться здесь.
   Джорджиана с явным недоверием посмотрела на него.
   — Так почему же вы не притворились?
   — Потому что вы здесь.
   — Тише, — приказала она. — Из-за вас все начнут говорить о нас.
   — Все уже и так говорят, — усмехнулась Люсинда. — Вы оба — сказка для Лондона.
   Тристан впервые оглядел зал. Действительно, казалось, они были предметом обсуждения. Хорошо, пусть так и будет. Она больше не ускользнет от него или из-за его безрассудства, или из-за своего упрямства. А слухи лишь увеличат его шансы.
   — Не заблуждайся, Люси. Ему нужны только мои деньги.
   Люсинда побледнела и испуганно посмотрела в его сторону.
   — Джорджи, ты не должна говорить такие вещи.
   Тристан скрыл охвативший его гнев. Конечно, он и раньше слышал такие разговоры. Однажды несколько дам обсуждали, нельзя ли купить за деньги его интимные услуги. Он никогда не забудет этого вечера.
   Но, насколько ему было известно, Джорджиана никогда и ни с кем не говорила о его финансах, и, даже если она пошутила, он, черт побери, не оценил ее шутку.
   Тристан осторожно высвободил свою руку.
   — Мисс Баррет, не присмотрите ли за леди Джорджианой, я обещал танец мисс Джонс.
   Он небрежно поклонился.
   Виконт не успел сделать и шага, как Джорджи схватила его за рукав.
   — Дэр.
   Он остановился и холодно посмотрел на нее:
   — Да?
   — Люси, отойди, — шепнула Джорджиана.
   Мисс Баррет подчинилась, довольная, что ускользнула живой и невредимой. Шепот вокруг них становился все громче, но ему было совершенно на это наплевать. Люди всегда будут сплетничать. Единственное, что он мог сделать, — это убедить их, что между ними произошла обычная ссора.
   — Прости меня, — прошептала она. — Я не хотела так сказать, это было нечестно.
   Он с деланным равнодушием пожал плечами:
   — Это правда, отчасти. Но деньги — это не все, чего я хочу от тебя, Джорджиана, и ты это знаешь.
   — Я помню, ты говорил мне об этом, но я не знаю, чему верить. Ты уже обманывал меня.
   — Но и ты обманула меня, разве не так? — тихо возразил он. — Как я могу убедить тебя?
   Он вдруг подумал: не этого ли она ждала — заставить его при всех объявить о своих намерениях и своей любви к ней, а затем посмеяться над ним и публично унизить. И оттого, что он не мог скрыть свое желание быть рядом с ней, Тристану показалось, что он угодил прямо в расставленную ею ловушку.
   Она вздохнула:
   — Иногда я не знаю, что и думать.
   — Не надо много думать. Это вредно, — пошутил Тристан.
   Она коротко рассмеялась:
   — Черт, я не взяла веер. Если бы не боль ниже спины, я бы ударила тебя ногой.
   На его лице медленно появлялась улыбка.
   — Если бы у тебя там не болело, я бы предложил заняться более приятными делами. — Глядя на нее, он с трудом сдерживался, чтобы не провести пальцем по ее щеке. — Я хочу тебя, — чуть слышно прошептал он. — Очень.
   Джорджиана нервно сглотнула.
   — Ты пытаешься вогнать меня в краску. Ничего не получится, поэтому перестань.
   — Я не хочу, чтобы ты краснела, — все так же тихо продолжал он. — Я хочу, чтобы ты произносила мое имя и сгорала от страсти в моих объятиях.
   — Замолчи, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты с ума сошел.
   Он улыбнулся. Казалось, все шло как надо, хотя он начинал ощущать некоторое физическое неудобство.
   — Обещай, что завтра ты пойдешь со мной на прогулку, и я замолчу.
   — Я приглашена на чай с Лю…
   — Я хочу касаться твоей теплой кожи и чувствовать под своим телом твое тело, моя Джорджи…
   — Ладно! — Густо покраснев, она потащила его к накрытым столам. — Будь ровно в десять, иначе я ударю тебя, когда увижу в следующий раз.
   — Вполне справедливо, — кивнул он.
   Вечер в общем прошел неплохо. Он понял, как ему следует вести себя. Она хотела его, и это облегчало его следующий шаг.
 
   Джорджиана не собиралась удерживать Тристана, но в тот момент, когда он отпустил ее, она была не в состоянии с ним расстаться. И он не ушел, а она дала согласие на совместную прогулку. Она все еще как бы опасалась, что может упасть, но на самом деле жаждала ощутить жар в крови и желание, которое он пробуждал в ней.
   Хуже того, все общество, собравшееся в «Олмэксе», наблюдало, как они долгое время были увлечены разговором, как она улыбалась, и как он улыбался, и как она краснела и словно таяла перед ним. Но Джорджиана была убеждена, что, если бы она не согласилась на эту прогулку, он затащил бы ее в ближайшую нишу, сорвал с нее платье, и она, несмотря на больной копчик, получила бы такое наслаждение, которое просто невозможно перенести.
   За последние два года ей делали предложение двенадцать мужчин, но ни один не вызывал в ней тех чувств, которые возбуждал Тристан. После второй проведенной с ним безумной ночи она даже попыталась представить себя обнаженной и охваченной страстью с одним из своих женихов. Ведь если бы она вышла замуж за кого-то из них, ей пришлось бы делить с ним постель. Но все эти воображаемые сцены вызывали у нее почти отвращение. Несколько джентльменов имели приятный вид, а некоторые, как Лаксли и Уэстбрук, были очень красивы. Однако, сколько она ни старалась, ничего не получалось. Невыносима была сама мысль, что один из них будет касаться ее и целовать, не говоря уже о…
   — Миледи, — сказал, подходя к ней эрл Драстен, — прошу вас подарить мне этот танец.
   Стоявший рядом с ней Тристан настороженно распрямился, мышцы его руки напряглись. Она изобразила вежливую улыбку. Никто не посмеет устраивать скандал из-за нее, и, уж конечно, не в «Олмэксе». Иначе ей навсегда запретят появляться здесь.
   — Сегодня я не танцую, милорд.
   — Это слишком жестоко, — возразил темноволосый эрл, бросив на Дэра неприязненный взгляд. — Вы не можете лишать нас своего общества ради этого распутника.
   Она всем своим существом ощутила угрожающую силу вспыхнувшего в Тристане гнева.
   — Вы что, оглохли, Др…
   — Лорд Драстен, — перебила она Тристана, чтобы он не успел вызвать этого идиота эрла на дуэль, — два дня назад, во время прогулки верхом, со мной произошел несчастный случай, и сегодня я еще не могу танцевать. Но мне было бы приятно получить шоколад.
   Драстен предложил ей руку:
   — Тогда я провожу вас туда.
   — Нет, не проводите, — сказал Тристан.
   — Идите поищите других невест, Дэр. Этой вы совсем не нравитесь.
   Ахнув, Джорджиана встала между ними и толкнула Тристана в грудь, не дав ему опустить сжатый кулак. От ее толчка он даже не пошатнулся, но и не ударил эрла.
   — Нет, — сказала она, глядя ему в глаза.
   В его сузившихся голубых глазах она увидела гнев и продолжала держать его за лацканы фрака. Наконец он расслабился и криво усмехнулся.
   — Целый месяц я никого не убивал, — тихо произнес он, веселая искорка блеснула в его глазах. — Станет всего лишь на одного эрла меньше.
   — Послушайте, Дэр, вы не можете говорить…
   Быстрым движением Тристан обошел ее и оказался перед эрлом. Неожиданно схватив Драстена за руку и тряхнув ее, он наклонился и очень тихо шепнул:
   — Убирайся. Сейчас же!
   Очевидно, эрл увидел в глазах Тристана то же, что и она. Он попятился и сразу же очутился в кругу своих приятелей. Джорджиана перевела дух. Временами она забывала, что, когда они встретились впервые, о Тристане рассказывали, что он много пьет, увлекается азартными играми и стреляет без промаха. С тех пор он очень изменился.
   — Прошу прощения, — сказал он, накрывая ее руку своей теплой ладонью.
   Перед ней снова был спокойный, хорошо владеющий собой Тристан. Джорджиана подумала, не в том ли и заключается главная перемена, что он понял: его поступки имеют значение не только для него самого, но и для других, — и сознание этого заставляет его поступать соответствующим образом в большинстве случаев.
   — Я рада, что избавилась от него, — ответила она, думая, чувствует ли он учащенное биение ее пульса.
   Стоило ему упомянуть об их свидании в обнаженном виде, а затем из-за нее пригрозить кому-то кровавой расправой, и у нее начали дрожать колени.
   — Рад был услужить.
   Она почувствовала, как между ними пробежали искры, и, если она сейчас же не прикоснется и не поцелует его, это причинит ей физическую боль. Казалось, он испытывал то же чувство и оглядел зал с таким видом, как будто желал, чтобы все гости немедленно исчезли. Вероятно, он не так уж хорошо владел собой, как она думала.
   — Не можешь ли ты отвести меня… куда-нибудь? Она почти задыхалась от непреодолимого желания.
   — В гардеробную? — предложил он. — Похоже, тебе холодно.
   — Да, туда. — Она вся пылала.
   Несмотря на то что ей хотелось броситься туда бегом, они пересекли полную людей комнату, сохраняя насколько возможно достоинство. У дверей гардеробной стоял на страже лакей. Подойдя к нему, Тристан заложил руки за спину.
   — Будь любезен… — Он запнулся. — Черт, я забыл перчатки. Найди, пожалуйста, моего брата Брэдшо, возьми их у него и принеси мне, — попросил он.
   — Сейчас, милорд, — кивнул слуга.
   Как только он исчез из виду, Тристан втолкнул ее в маленькую комнату и закрыл дверь.
   — Перчатки у тебя на руках, — заметила Джорджиана, взглянув на его руки.
   Он сорвал их и сунул в карман.
   — Нет, я без перчаток.
   Сделав шаг, он прижал ее спиной к двери и впился в ее губы яростным поцелуем.
   Волна страсти пробежала по их телам, и она со стоном притянула к себе его лицо, стараясь проникнуть в глубину его рта.
   Виконт провел руками по ее спине, бедрам и, подхватив под ягодицы, прижал к себе. Ее лицо исказилось от боли:
   — О-ох.
   — Проклятие. — Дэр тотчас же отпустил ее и уперся ладонями в дверь по обе стороны от ее головы. — Прости меня.
   — А как же Брэдшо? — спросила Джорджиана, покусывая его нижнюю губу. — Этот человек ищет его.
   — Долго будет искать. Шо здесь нет.
   Джорджиана хотела похвалить его за хитрость. Но у них было очень мало времени, и ничто не имело значения, кроме этого самозабвенного жаркого поцелуя.
   — Если бы в этой проклятой двери был замок, — проворчал Тристан, продолжая целовать ее так, что она хотела его почти до потери сознания.
   — Нам все равно нельзя. — Джорджиана обняла его за талию и гладила твердые мускулы спины. — Или можно?
   Прервав последний поцелуй, он отшатнулся от нее.
   — Нет, нам нельзя, — хриплым от страсти голосом прошептал он. — Если бы я хотел выиграть пари и погубить твою репутацию, я бы уже давно это сделал.
   Джорджиана прислонилась к двери, пытаясь успокоить дыхание и собраться с мыслями.
   — Так как же ты намереваешься выиграть?
   На его губах появилась насмешливая улыбка, ей захотелось как следует поколотить его.
   — Настойчивость и терпение, — сказал он, погладив ее по щеке. — Мне нужно не только твое тело, Джорджиана. Я хочу тебя всю.
   Несколько недель назад она бы усомнилась в искренности его слов. Сегодня, глядя в его умные, полные желания глаза, она поверила ему.
   Дверь затряслась. С проклятием Тристан бросился на покрытый ковром пол и схватился за колено.
   — Черт побери, Джорджи, я просил только поцелуя, — резко сказал он, глядя на вошедшего в комнату лакея. — Нашел моего брата?
   — Н…нет, милорд. Я искал, но…
   — Ладно. Помоги мне встать. Черт бы побрал этих ветрениц.
   Покраснев, слуга поспешил поднять Тристана.
   Не в силах вымолвить ни слова, Джорджиана смотрела, как Тристан, бросив на нее сердитый взгляд, хромая, подошел и поднял ее шаль.
   — Полагаю, вы хотите теперь вернуться к вашему кузену? — приподняв бровь, осведомился он.
   — Д… да. Прямо сейчас, пожалуйста.
   Лакей за спиной Тристана старательно пытался отвести насмешливый взгляд.
   Тристан предложил ей руку. Ради приличия она поколебалась, затем положила руку на его локоть.
   Когда они возвращались в главный зал, Джорджиана не могла удержаться и посмотрела на него. Слухи об их маленьком приключении будут именно такими, какими он и хотел, — он пытался сорвать поцелуй, а она ударила его ногой.
   Она знала, что свет почти не заинтересовался их первым свиданием благодаря тому, что Тристан предпринял все, чтобы помешать распространению сплетен. И сейчас он намеренно сделал так, чтобы запятнать свою репутацию, а не ее.