Энтони Марк. За гранью (Последняя Руна - 1)

   Из ее спальни открывался неплохой вид, но взор Грейс чаще всего задерживался на макушках двух караульных башен, между которыми располагались ведущие в крепость ворота. Ей вспоминались крестьяне и ремесленники с согбенными спинами и шаркающей походкой, входившие и выходившие из ворот в то памятное утро, когда Дарж привез ее в Кейлавер. Кому-то может показаться смешным, но сегодня она завидовала этим забитым, бесправным сервам - замученным непосильной работой, неграмотным, полуголодным пасынкам изначально несправедливой и порочной феодальной системы - лишь потому, что те в отличие от нее имели возможность свободно покинуть замок в любую минуту.
   Грейс обреченно вздохнула. Вчера она взяла на заметку узенький боковой коридорчик, начинающийся неподалеку от пиршественного зала. Быть может, исследовав его, она обнаружит нечто более интересное, нежели воняющий дерьмом сортир или благоухающая тухлятиной кухня? Конечно, она могла бы заняться чтением, но примитивный слог средневековых хронистов ей порядком поднадоел, а от вычурных букв готического шрифта сильно уставали глаза. Нет, чтение исключается. Уж лучше пойти прошвырнуться по цитадели. Заодно и ноги разомнет. Она хотела уже отвернуться от окна, но в последний момент успела заметить краем глаза мелькнувшее внизу яркое зеленое пятно.
   Мгновенно забыв обо всем, она вновь приникла к полупрозрачному стеклу. Есть! Лица Грейс не видела, но эти волосы цвета красного золота и изумрудное платье могли принадлежать только одной персоне - леди Кайрен. Графиня неторопливо пересекала двор под ручку с каким-то высоким широкоплечим мужчиной в жемчужно-сером костюме. Спутник Кайрен тоже был знаком Грейс: изящный наряд, серебрящиеся на висках прилизанные волосы и статная фигура безошибочно выдавали в нем лорда
   Логрена, главного советника ее величества королевы Эминды Эриданской. Они шли, чуть не соприкасаясь головами, и выглядели поглощенными беседой. Что-то ёкнуло в груди Грейс. Логрен при встрече показался ей человеком умным и независимым в суждениях, и она никак не ожидала увидеть его вовлеченным в сферу интересов такой прожженной интриганки, как графиня Силезская. О чем же, интересно, они так увлеченно разговаривают?
   Странная парочка приблизилась ко входу в зеленый сад-лабиринт, занимающий центральную часть крепостного двора. Там они задержались на минутку - Грейс почудилось, что Логрен как-то воровато огляделся по сторонам, - затем вошли в оплетенную стеблями глицинии арку и скрылись из виду.
   Грейс закусила губу. Эйрин говорила ей, что в этом мире существует закон, согласно которому гость не может покинуть дом, не испросив предварительно разрешения у оказавшего ему гостеприимство хозяина. И если ей вдруг вздумается куда-то уехать, придется просить дозволения у короля Бореаса или, на худой конец, у лорда Олрейна. Но кто мешает ей просто прогуляться по двору? Она ведь останется при этом в пределах Кейлавера, не так ли? Не дав себе труда задуматься над тем, что собирается предпринять, Грейс стремительно выбежала из комнаты.
   Снаружи было гораздо холоднее, чем она думала.
   В отличие от предусмотрительной Кайрен Грейс не позаботилась надеть ни меховую накидку, ни теплую шерстяную шапочку, а кринолин на поверку оказался никудышной защитой от мороза и ветра. Она осторожно прикрыла за собой дверь бокового выхода, предназначенного для слуг и редко используемого придворными. Грейс выбрала его именно по этой причине, а еще потому, что черный ход не было видно из окон центральной башни. Длительные экскурсии по замку принесли первые плоды: все же не зря она потратила столько времени, шляясь по бесконечным коридорам. Прикрывая вырез платья сложенными на груди руками, Грейс быстрым шагом направилась к лабиринту через вымощенный брусчаткой двор.
   Добравшись до входа в сад-лабиринт, она остановилась и оглянулась через плечо. Во дворе не было ни души, не считая отводящего в конюшню лошадь молоденького оруженосца, да и тот не обращал на нее ни малейшего внимания. Собравшись с духом и расправив плечи, Грейс решительно шагнула вперед.
   Уже через несколько минут она начала жалеть о том, что, во-первых, вообще пустилась в эту авантюру, а во-вторых - что никого не поставила в известность. Сначала она пыталась запоминать повороты, но не прошла и нескольких дюжин шагов, как окончательно запуталась. Четыре раза налево и два направо? Или наоборот? Одно было ясно как день: она даже не знала, в какой стороне находится выход. Сплутовать и прорваться напрямик сквозь живую изгородь тоже не представлялось возможным. Стены лабиринта достигали двенадцати футов в высоту и состояли из сплошного переплетения оснащенных внушительного размера шипами ветвей. Стоит полезть напролом, шипы в считанные минуты в клочья изорвут одежду и в кровь раздерут лицо и руки.
   "Успокойся, Грейс. Подумай. Ты врач и опытный исследователь. Вспомни, чему тебя учили. Неужели примитивный лабиринт, выращенный неграмотным средневековым садовником, выше твоих интеллектуальных возможностей?"
   И она двинулась вперед, с каждым шагом все дальше углубляясь в хитросплетение вечнозеленых коридоров.
   Довольно скоро Грейс выявила определенную закономерность. Дважды свернув налево и один раз направо, она попадала в новый сектор, где готова была поклясться - раньше еще не проходила. Здравый смысл подсказывал, что, придерживаясь такой тактики, она рано или поздно попадет в центр. Приподняв намокший подол платья, Грейс ускорила шаг. Интуиция подсказывала, что она приближается к цели. Налево. Еще налево. Теперь направо. И...
   ... тупик!
   Грейс замерла на месте, растерянно озирая возникшую перед ней колючую преграду. Такой подлянки она никак не ожидала! Сосредоточившись, она шаг за шагом восстановила весь свой путь. Быть может, она где-то ошиблась в последовательности? Да нет, вроде все правильно. Не могла она пропустить поворот. Оставалось только признать очевидное: выявленная закономерность оказалась фикцией. Как часто случается, она приняла желаемое за действительное и...
   - ... заблудилась! - с замирающим сердцем прошептала Грейс.
   Дыхание белым облачком застывало у нее на губах. Бегая по лабиринту, она успела вспотеть и теперь вся дрожала. Понимая, что если она будет так стоять, то наверняка простудится, Грейс повернулась, вышла из тупика и добралась до ближайшего перекрестка, где снова остановилась, раздумывая, куда повернуть на Этот раз. Все направления выглядели одинаково. Перспектива вернуться в замок до ужина становилась все туманнее. Интересно, хватится ли ее Эйрин? Да, наверное, но вряд ли скоро - у баронессы своих забот полон рот.
   Постояв минуту и окончательно продрогнув, Грейс наугад свернула влево, прошла несколько шагов и... застыла как вкопанная, зажав ладонью рот, чтобы не закричать.
   "Отвернись, Грейс. Отвернись сейчас же!"
   Но женское любопытство во все времена было сильнее страха, и Грейс Беккетт не стала исключением. Спрятавшись за изгородью, она завороженно следила за разыгрывающейся в маленьком ажурном гроте сценой.
   Невзирая на мороз, их обнаженные тела лоснились от пота. На расстеленном прямо на траве плаще они сплелись в объятиях столь же тесных и плотных, как окружающая островок в центре лабиринта живая изгородь. Женские руки цвета слоновой кости были сомкнуты на шее мужчины, выделяясь ослепительной белизной на фоне его смуглой кожи. В такт размеренным, неторопливым, томительно-чувственным движениям бедер партнеров по спине и ногам мужчины стремительно перекатывались волны то напрягающихся, то расслабляющихся мышц. Он приближался к экстазу, плотно зажмурив глаза, в то время как у нее они были широко раскрыты и сверкали, как два больших изумруда чистейшей воды. В уголках пухлых розовых губ притаилась удовлетворенная улыбка.
   Рассудок приказывал Грейс как можно скорее убираться отсюда, но ноги отказывались подчиниться, словно их кто-то намертво приковал к земле. Сознание полностью сконцентрировалось на открывшейся ей картине. Дурманящий абрикосовый аромат проникал в ноздри, обволакивая мозг и пробуждая в ней таящиеся глубоко под спудом желания. Рука Грейс как бы сама по себе скользнула на грудь, потом на живот, опустилась еще ниже...
   Словно почувствовав чужое присутствие, женщина внезапно обратила взор в ее сторону. Грейс окаменела. Глаза Кайрен на краткий миг вспыхнули изумлением, тут же сменившимся высокомерным превосходством и чем-то еще, поразительно похожим на... одобрение? Затем белые руки женщины крепче сомкнулись вокруг шеи мужчины, а губы разошлись в широкой панибратской усмешке.
   "Нет!"
   Грейс ожесточенно встряхнула головой, отгоняя наваждение. Усилием воли остановила вышедшую из-под контроля руку, повернулась и помчалась прочь, не оглядываясь и не разбирая дороги. Вдогонку ей ударил громкий торжествующий смех.
   Зажав уши руками, она все бежала и бежала.
   57
   Утром в ее спальню вихрем ворвалась Эйрин. Синие глаза баронессы сияли от возбуждения.
   - Она уже близко! Сейчас будет! - воскликнула Эйрин.
   Грейс в панике вскочила со скамьи у окна. Сердце лихорадочно забилось. На миг ей показалось, что сюда идет леди Кайрен - разбираться относительно вчерашнего происшествия в саду.
   Заметив растерянность подруги, баронесса поспешила уточнить:
   - Сигнальщики донесли о приближении кортежа Иволейны, королевы Толории. Она станет первой из царствующих особ, прибывших на Совет.
   - Иволейна?
   - Ну да! - с энтузиазмом подтвердила Эйрин. - Дозорные стражники на башне засекли королевский поезд на старом таррасском мосту через Димдуорн и опознали по толорийским штандартам. - Она развернула принесенный сверток и с гордостью продемонстрировала великолепный шерстяной плащ. - И пожалуйста, не стой столбом, Грейс. Надевай скорее, а то замерзнешь.
   Грейс нерешительно взяла обновку и накинула на плечи. Плащ оказался тяжелее, чем она ожидала.
   - И куда мы направляемся?
   - На крепостную стену, куда же еще? Я не собираюсь пропустить момент ее въезда в Кейлавер. Говорят, во всех Семи доминионах не найти другой такой красавицы, как королева Иволейна! Идем же!
   Грейс попыталась что-то спросить, но баронесса ухватила ее за руку и почти силком вытащила из комнаты. Пришлось воздержаться от вопросов и в дальнейшем: все силы и внимание уходили лишь на то, чтобы не отстать от быстроногой Эйрин. Тяжело дыша, они преодолели последние ступени длинной спиральной лестницы, распахнули тяжелую железную дверь и оказались на широкой смотровой площадке одного из бастионов. Площадку ограждал зубчатый парапет, и с нее открывался великолепный вид на внутренний двор цитадели.
   Грейс посмотрела вниз. Отсюда как на ладони были видны все каверзные повороты и тупики лабиринта, в котором она чуть не заблудилась вчера, и ажурный декоративный грот в центре, где она застала в деликатном положении Кайрен и Логрена. Сразу вспомнилось, как она бросилась наутек, а вот все остальное словно подернулось туманом. Наверное, ей просто по-везло: стремительный бег без оглядки всего через несколько минут вывел ее прямиком к выходу. Сейчас, однако, у нее зародились кое-какие сомнения. Создатели лабиринта изрядно потрудились, запутывая единственный верный путь из центра к началу, проследить который было сложно даже с высоты крепостных укреплений, и все же она каким-то чудом сумела найти его наугад, ни разу не останавливаясь и не возвращаясь назад. С другой стороны, помимо обычного везения, никакого другого объяснения на ум не приходило.
   К тому же, если удачное бегство еще можно было посчитать счастливым совпадением обстоятельств, причину его скорее следовало отнести к гримасам фортуны. Грейс никак не ожидала, что лорд Логрен, показавшийся ей на пиру умным, проницательным, рассудительным и умудренным жизнью, так легко соблазнится вызывающе вульгарными прелестями Кайрен. Подобный мезальянс просто не укладывался у нее в голове. Хотя... Грейс вдруг припомнила слова графини во время ее визита, когда речь зашла о короле.
   "В первую очередь он мужчина, следовательно, поддается манипулированию".
   Перед ее мысленным взором вновь предстала обнаженная Кайрен и ее нежные белые руки, обхватившие спину Логрена. Интересно, чисто женские чары - это весь ее магический арсенал, или у графини в запасе имеется кое-что посерьезней? Да, пожалуй, имеется. Иначе как объяснить тот странный эпизод, когда Грейс вдруг почувствовала в голове чужое присутствие? Или небрежно брошенную фразу Кайрен: "Несколько капель отвара, несколько вовремя вставленных льстивых слов..." Быть может, Логрена привлекло к ней не одно лишь плотское желание, а нечто большее? Но Грейс не успела додумать мысль до конца, потому что в этот момент Эйрин дернула ее за руку.
   - Ну что ты уставилась вниз, Грейс? Идем дальше. Ворота гораздо лучше видны с южной стены.
   Взявшись за руки, подруги направились по узкому проходу, проложенному по вершине стены к соседнему бастиону. Однако, добравшись туда, они с огорчением обнаружили, что та же идея пришла в голову не им одним. На смотровой площадке уже успело собраться порядочно народу. Впрочем, при появлении Грейс и Эйрин толпа безропотно расступилась, пропуская их вперед и освобождая место в первом ряду. Отсюда вид на крепостные ворота действительно был намного лучше. Грейс незаметно усмехнулась: оказывается, знатное происхождение тоже может пригодиться!
   Морозную тишину прорезал отдаленный высокий и чистый звук одинокого рога, эхом отдавшийся в ушах Грейс и почему-то взволновавший ее до глубины души. Она приложила ладонь ко лбу, защищая глаза от слепящего солнца, и тут же увидела длинную цепочку коней и всадников, неторопливо взбирающихся по склону холма где-то на полпути между рекой и цитаделью. У нее перехватило дыхание.
   У Грейс остались лишь обрывочные воспоминания о том, что происходило в тот день с ней и вокруг нее, но сопровождавшие события мысли, чувства и образы сохранились в ее памяти до конца жизни. Реющие на ветру знамена золото на зеленом фоне. Блистающие в солнечных лучах панцири и стальные шлемы рыцарей. Гарцующие в такт музыке кони. Огромные охотничьи псы с белоснежной шерстью и перепачканными в грязи мордами. Вельможи в черных, красных и пурпурных одеждах. Волнующие кровь звуки рогов.
   Всего отчетливее Грейс запомнила королеву.
   Иволейна отказалась от приличествующего ее сану портшеза и въезжала в Кейлавер верхом на великолепном гнедом скакуне. Края ее светлого с прозеленью, как ледяное кружево, платья под цвет глаз едва не касались земли. Ее высокая статная фигура подавляла поистине царственным величием. Вместо короны на голове Иволейны сияли драгоценные камни, искусно вплетенные в пышные и тонкие, как кудель, волосы. Эйрин сказала чистую правду: даже глядя на нее с высоты крепостных стен, Грейс сразу поняла, что не встречала еще женщины прекраснее, чем королева Толории.
   В свите Иволейны насчитывалось более пятидесяти всадников, которых сопровождали около сотни пеших воинов и слуг, бредущих за нагруженными поклажей повозками.
   Грейс тихо присвистнула и коснулась руки баронессы.
   - Скажи, короли и королевы у вас всегда путешествуют с таким размахом?
   - Конечно, а как же иначе? - удивилась Эйрин. Кортеж между тем приблизился к крепостным воротам и остановился. Навстречу толорийцам выехала группа рыцарей и приближенных короля Бореаса. Они обменялись приветствиями, которых Грейс не расслышала, затем снова затрубили герольды, ворота распахнулись, и процессия въехала в город.
   Толпа зрителей начала понемногу рассасываться. Эйрин тоже потянула подругу за рукав.
   - Пойдем, Грейс. Все кончилось.
   Грейс машинально приложила руку к виску. В голове все еще звучали призывные и отчего-то смутно знакомые сигналы рога.
   - Что ты сказала?
   - Смотреть больше не на что. Пора возвращаться. Я так замерзла, как будто сегодня День Среднезимья, хотя по календарю еще только начало второй половины месяца синдата.
   Грейс пропустила слова баронессы мимо ушей, потому что никак не могла оторвать глаз от ведущей к замку и давно опустевшей дороги. Она еще не успела разобраться в своих ощущениях, но определенно чувствовала, что внутри нее что-то изменилось. О чем она только что думала? Нет, не вспомнить! И все же было какое-то несоответствие в этом пышном въезде - то ли в сопровождавшей Иволейну свите, то ли в подчеркнуто надменной манере держаться самой королевы...
   - Грейс!
   Она с усилием отвела взор.
   - Да-да, идем. Извини, Эйрин, я немного замечталась...
   Баронесса удивленно покосилась на нее, пожала плечами и двинулась в обратный путь. Грейс следовала за ней по пятам. Они спустились по спиральной лестнице и приближались к дверям ее комнаты, когда она вдруг вспомнила, о чем думала, наблюдая за возглавляющей кортеж Иволейной.
   "На ее месте должна была ехать я".
   Господи, чушь-то какая! Грейс поежилась, решительно прогнала прочь крамольные мысли, юркнула в спальню и с облегчением захлопнула за собой дверь.
   58
   Прошло несколько дней, в течение которых Грейс все сильнее ощущала себя пленницей в каменной клетке Кейлавера. Прибытие Иволейны заставило обитателей замка трудиться с повышенной активностью. К счастью, далеко не всех толорийцев из королевской свиты пришлось размещать непосредственно в цитадели - большая часть нашла себе пристанище на постоялых дворах в городе. В этом имелся свой резон, если учесть, что ожидался приезд еще пятерых монархов. Даже если каждый из них притащит с собой хотя бы половину того количества приближенных, что составляли свиту Иволейны, Кейлавер просто лопнет от такого количества народу. Но работы у Эйрин, лорда Олрейна и прочих в любом случае прибавилось.
   Как ни странно, но чем усерднее трудились все вокруг, тем меньше забот выпадало на долю Грейс. Она страшно скучала и томилась от безделья. На второй день после приезда делегации Толории Грейс, как обычно, маялась в своей комнате, то и дело поглядывая на теплый шерстяной плащ, подаренный баронессой. Если раньше ей были недоступны вылазки за пределы крепости - в первую очередь из-за холода, - то теперь все изменилось.
   Грейс нерешительно взяла в руки плащ. Она знала, что должна спросить разрешения, но у лорда Олрейна была масса дел, а поймать короля вообще не представлялось возможным. Вдобавок никто не позаботился заранее прочесть ей права и обязанности, что формально избавляло ее от каких бы то ни было обязательств. Да и в конце концов, герцогиня она или нет?
   "Ты просто ищешь предлог, Грейс!"
   А-а, плевать! Сколько можно торчать в четырех стенах? Безделье всю жизнь угнетало Грейс сильнее всего прочего. Уже не думая о последствиях, она накинула плащ и выскользнула из комнаты.
   Десять минут спустя Грейс Беккетт стояла у ворот, ведущих в нижний двор цитадели. Сердце ее лихорадочно билось. Она закуталась в плащ и накинула капюшон, спрятав лицо, но уже начала сомневаться в разумности своего поступка. Немного постояв, прижимаясь спиной к кирпичной стене арки ворот, она вдруг вспомнила, как проезжала здесь почти две недели назад. Но тогда она была с Даржем, замерзшая, голодная и плохо соображавшая, и поэтому совсем позабыла, какой оживленной и полной людей может быть базарная площадь.
   - Ты сама этого хотела, Грейс! - прошептала она сквозь стиснутые зубы, глубоко вдохнула и сделала первый шаг.
   Грязь оказалась гораздо глубже, чем могло показаться с первого взгляда. Она доходила чуть ли не до половины сапожек и на каждом шагу угрожала лишить обуви. Вокруг сновали, бесцеремонно толкаясь, крестьяне с корзинами хлеба и яблок, оруженосцы, закупающие провизию для своих господ, толстые купцы, торгующие всем, начиная от пива и восковых свечей и заканчивая штуками материи разнообразной текстуры и расцветок. Потом Грейс вдруг очутилась посреди целой отары громко блеющих овец и только чудом ее не сбили с ног и не вдавили в грязь копыта четырех или пяти дюжин этих мирных на вид животных.
   Одно радовало: никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Длинный, до пят, плащ закрывал кринолин, так что вряд ли кто мог опознать в ней герцогиню. Да и едва ли знатные дамы отваживались появляться на рынке без соответствующего сопровождения. Львиную долю торговцев и покупателей составляли крепостные крестьяне и свободные фермеры, производящие сельскохозяйственную продукцию - эта, так сказать - основа феодальной системы, которая, собственно, и функционировала только благодаря их усилиям.
   Грейс понемногу продвигалась к центру базара, где было сосредоточено большинство прилавков и где шла самая бойкая торговля с телег и тачек. Многие товары привлекали к себе ее внимание: чеканные медные вазы и кубки, сверкающие на солнце стальные клинки ножей и кинжалов, деревянные шкатулки, инкрустированные слоновой костью и ляпис-лазурью, фигурные восковые свечи и мотки крашеной шерсти. Обезображенный каким-то кожным заболеванием мужчина продавал серебряные кольца, демонстрируя их прямо на скрюченных болезнью пальцах. Оборванные ребятишки носились взад-вперед, клянча милостыню или предлагая покупателям грубо вырезанные из дерева талисманы-обереги в виде обнаженных женщин, трубящих в охотничий рог, мужчин с лошадиными мордами или вздыбленных черных быков.
   - Талисманы! Продаю талисманы! - кричали дети, размахивая своими поделками.
   Грейс вдруг сообразила, что деревянные статуэтки, изображающие быка, наверняка имеют отношение к культу Ватриса. Следовательно, трубящая в рог женщина и мужчина с лошадиной головой представляли, видимо, какие-то другие культы. Судя по всему, религиозной нетерпимостью в доминионах не страдали.
   Она внезапно остановилась, заметив у себя под ногами втоптанную в грязь деревянную фигурку. Подняла и смахнула прилипшие к статуэтке глину и песок. Черный бык. В спине животного торчала символизирующая меч иголка, вокруг которой распространялись потеки красной краски. Грейс коснулась меча-иголки пальцем. Любопытно. Выходит, в этом мире даже богов иногда приносят в жертву. Поколебавшись, она открыла кошелек и убрала в него найденный амулет.
   В ноздри ударил аппетитный запах - горячий, нежный и неудержимо манящий. Нюх безошибочно привел Грейс к крайнему в ряду прилавку у самой крепостной стены, возле которого располагалась жаровня и стоял здоровенный краснолицый мужик.
   - Булочки со специями! Непревзойденный вкус! - вещал пекарь, легко перекрывая голосом царящий вокруг шум. - Спешите отведать, испечено по милостивому соизволению самого короля!
   Заметив Грейс, булочник широко осклабился. Состояние его зубов заставляло предположить, что он до сих пор чрезмерно увлекается дегустацией собственной продукции.
   - Прошу, ваше высочество, - гостеприимно повел он рукой. - Скушайте булочку, умоляю вас.
   "Ваше высочество. Вот тебе и маскировка!"
   Грейс запахнула плащ и отрицательно покачала головой Булочник ухмыльнулся еще шире
   - Вы себе не простите, если не попробуете! - сказал он. - Эти специи доставлены сюда с дальних берегов Полуденного моря, из легендарного Аль-Амуна. Других таких вы не найдете нигде, поверьте!
   - Нет, спасибо.
   - Почему же нет, ваше высочество? Можно подумать, что вы не заслуживаете такой безделки, как вкусная булочка.
   Грейс не нашла возражений на столь откровенное предложение Какого черта хочет от нее король Бореас, если она не в состоянии одержать верх в споре с обычным простолюдином?
   Булочник сунул ей под нос лоток:
   - Выбирайте, ваше высочество!
   Грейс заколебалась. Что это? Угощение? Возможно, у здешних торговцев в обычае предлагать на пробу знатным клиентам образцы своего ремесла в надежде на выгодный подряд? Да, скорее всего. Она чувствовала, что в любом случае отказ будет граничить с оскорблением.
   Она протянула руку и взяла булочку. Булочка была горячей и воздушно легкой. Она пахла корицей, орехами и еще чем-то непонятным, но очень аппетитным. Грейс откусила кусочек. Было так вкусно, что она слопала всю булку в мгновение ока.
   - Понравилось? - ухмыльнулся булочник
   - Очень, - кивнула Грейс. - Благодарю вас. Она повернулась и пошла прочь. Грубая мозолистая рука пекаря ухватила ее за запястье и резко развернула. Грейс ахнула.
   - Постой-ка минутку, сестренка. А платить кто будет? Пенни серебром за штуку, между прочим' - Физиономия булочника разом утратила приветливость и дружелюбие; маленькие черные глазки вспыхнули злобой, как два раскаленных уголька.
   Грейс растерянно покачала головой.
   - Пенни серебром? Но я думала... я думала, вы меня просто угостили!
   - Угостил? - удивился пекарь, продолжая удерживать ее за руку. - Да с какой стати я стал бы тебя угощать, сестренка, скажи на милость?
   - Потому что... - начала Грейс, уже понимая, как абсурдно звучат ее слова, но все же закончила упавшим голосом: -... потому что я герцогиня.
   Булочник хрипло расхохотался:
   - Ну да, конечно, ваше высочество! И как это я вас сразу не признал? Я, кстати, тоже герцог, так что мы с тобой быстро договоримся, сестричка. Ежели, разумеется, сперва денежки заплатишь.
   Грейс непонимающе уставилась на него, потом ее вдруг озарило. Ваше высочество. Сестренка Пекарь и не помышлял, что имеет дело со знатной леди, а все эти словечки - лишь своеобразная манера общения с покупателями. Да, он чуть ли не силком навязал ей эту чертову булочку, но при этом, естественно, рассчитывал получить за нее деньги. Грейс стало ужасно стыдно.