Страница:
— Ничего, если я у тебя здесь посплю? Конечно, на других подушках.
— Будь моей гостьей, — великодушно отозвалась Метрия и растворилась в воздухе.
***
Рано поутру Мела покинула уютную пивнушку и отправилась на поиски каких-нибудь фруктов или орехов.
По правде сказать, у нее имелись и другие, куда более настоятельные потребности, но она не была уверена в том, что в нынешнем своем облике, на этих неуклюжих ногах сумеет их толком удовлетворить. Больше всего ей хотелось оказаться в море, а уж коли никак нельзя, то на худой конец в пруду. Даже в пресноводном! Все-таки суша совершенно не приспособлена для нормальной жизни.
Неожиданно перед русалкой появилась и зависла в воздухе принявшая человеческий облик Метрия.
— Уже уходишь? — осведомилась демонесса. — А жаль.
— Мне пора. К тому же я думала, что ты не прочь от меня избавиться.
— Так и есть. А насчет того, что жаль — это шутка.
— Надо же, а звучит искренне, — промолвила Мела, не испытывавшая, впрочем, особых иллюзий насчет дружеского расположения демонессы. Ей случалось встречаться с демонами, и она знала, что они ухитряются обманывать, даже говоря чистейшую правду.
— По-моему, ты испытываешь некоторые затруднения, — заметила Метрия.
— Ну.., я бы спросила тебя, где тут ближайший водоем, но ты ведь наверняка отправишь меня не в ту сторону.
— А вот и нет. Я пошлю тебя куда надо, потому что ты все равно мне не поверишь и потащишься в другом направлении.
Метрия явно понимала, с чего это русалке так приспичило залезть в воду, и теперь потешалась над ней в обычной для демонов манере.
— Ладно. В пруду оно, может, и ловчее, но на худой конец сойдет и дупло… — с этими словами Мела решительно направилась к пивнушке.
— Эй, только этого не хватало! Иди лучше туда, — вытянутая рука Метрии приобрела форму стрелки, — там куст-ночник.
— Какой куст?
— Дневник, ручник, пикник, золотник, ученик, коренник.., короче, то, что нужно при нужде.., как это сказать…
— Может, нужник?
— Может быть. Но это не важно.
— А чем он хорош, этот куст?
— Тем, чем нужно. Топай туда, сама увидишь.
Мела ожидала подвоха, однако ее уже так распирало, что она предпочла испробовать этот дурацкий куст — было ясно, что ни до какого пруда ей уже не добежать.
И — надо же! — под кустом все получилось наилучшим образом. Во-первых, ветви загородили ее со всех сторон, кроме той, где осталась Метрия, во-вторых ей удалось без особого труда присесть и сделать свое дело так, словно она всю жизнь только и занималась этим на суше. Куст вполне оправдывал свое название: позволял справить нужду тому, кто в этом нуждался, не забывая при этом и о собственных нуждах. Таким затейливым способом он обеспечивал себя удобрениями.
— Спасибо, Метрия, — сказала Мела, вставая и отходя от куста.
— А ты злишься, что я подглядывала? — осведомилась демонесса.
— Как это не злюсь. Просто вне себя от ярости, — приврала русалка, знавшая толк в общении с демонами.
— Что-то по тебе не заметно. Нет чтобы взять да чем-нибудь в меня запустить.
— Воспитанные дамы так не поступают.
— А жаль. Потому что эта штуковина описала бы круг и плюхнулась прямо на тебя.
— Ну.., что-то в таком роде я и подозревала.
— О, я тебя раскусила! Ты стараешься выглядеть скучной, надеясь, что я потеряю К тебе интерес и оставлю тебя в покое. Скажешь, нет?
— И не подумаю. Я вижу, демонессы нынче пошли сообразительные.
— Не подлизывайся, не поможет. Я вот что придумала: просто увяжусь за тобой и буду ждать, пока ты хоть во что-нибудь да вляпаешься.
— Как тебе будет угодно.
— До чего же ты все-таки несносная особа. Я даже того в толк не возьму, действительно ли ты хочешь от меня избавиться. Вдруг я к тебе цепляюсь, а ты моей компании только рада.
— Ага, так оно и есть. А будь ты демоном мужского пола, я радовалась бы еще больше. Может, у тебя есть кто-нибудь на примете, так кликни его сюда — вместе повеселимся. Мужчины, будь они хоть демонами, хоть кем, не больно смышлены, но у них куча других достоинств.
— Ну как же, нанялась я тебя с демонами знакомить.
Вот уж дудки. Но от меня ты не отделаешься: я останусь с тобой, но донимать тебя не стану. Это на тебя все равно не действует, а вот скука, может быть, и проймет.
— Ну что с тобой сделаешь? — притворно вздохнула" русалка. На самом деле ее не слишком беспокоило присутствие демонессы, лишь бы только та не выкинула какой-нибудь особо гадкий фортель.
В конечном счете Метрия увязалась за Мелой, и дальше они двинулись вместе. Шли сначала на запад, а потом, чтобы не идти засвиняченным берегом реки, уклонились к югу. Сначала слегка, а потом, оказавшись в холмистой местности, еще сильнее — топать по равнине казалось сподручней. Или сподножней. Метрия, как и Мела, шла ногами, обычным, человеческим способом. Ради этого она полностью материализовалась, о чем свидетельствовали остававшиеся на земле следы.Неожиданно издалека донесся гулкий раскат грома.
— Что это там грохочет? — полюбопытствовала Мела.
— Разве кто-то хохочет? — притворно удивилась Метрия.
— Нет, я о том, что там гудит, — пояснила русалка.
— У тебя зудит. А в каком месте? — хмыкнула демонесса, сделав вид, будто не расслышала собеседницу.
Поняв, что Метрия прекрасно все слышит и просто над ней издевается, Мела умолкла, полагая, что происхождение грома прояснится, когда они приблизятся к его источнику.
Так и вышло. Вскоре спутницы увидели холмистую гряду. Время от времени один из конических холмов начинал трястись, а потом с грохотом взрывался, разбрасывая ,во все стороны вопящих младенцев. Аисты подхватывали их на лету и уносили куда-то в сторону Перешейка.
— Надо же, демографические взрывы, — удивилась Метрия — Раньше они случались только в Обыкновении, но, Видать, это поветрие добралось и до нас.
— А какой в этом смысл? И почему эти взрывы так чудно называются? — полюбопытствовала Мела.
— Насчет чудно ты права, но ведь название-то обыкновенское, а что взбредет в голову обыкновену, даже нам, демонам, не понять. Взять хоть бы этот взрыв — они точно называют его демографическим, но даже огру с первого взгляда понятно, что графика, то есть рисунки всякие, никакого отношения к появлению такого числа младенцев не имеет. И демо.., демоны, стало быть. ну, тут возможны варианты. А смысл — искать какой-либо смысл в чем-то, связанном с Обыкновенией, совершенно бессмысленно.
— Да, странное местечко эта Обыкновения.
— Не то слово. Недаром обыкновены при первой возможности норовят перебраться к нам в Ксанф. Нам бы от них было не продохнуть, но, к счастью, по большей части они не знают дороги. Так же как ты не знаешь дороги к замку Доброго Волшебника.
— Что делать, если спросить некого. Ты-то ведь наверняка укажешь мне не правильный путь. Или правильный — на тот случай, если я тебе не поверю. Хоть так, хоть эдак — а обдуришь.
— Это уж будь спокойна. Обдурить ближнего — самое премилое дело. Разве не так?
— Кто бы спорил, — буркнула Мела. Русалка старалась не подавать виду, но присутствие демонессы начинало ее раздражать.
Когда грохот демографических взрывов стих, перед ними открылась зеркальная гладь живописного озера.
— А вот и водица, — невинным тоном произнесла Метрия, от которой не укрылся проблеск интереса в глазах Мелы. — Ты, наверное, не прочь искупаться.
— А вот и нет.
— Да? Выходит, тебе известно, что это за озеро?
Мела отказалась от купания, сочтя озеро пресным, но сейчас смекнула, что демонесса имела в виду нечто совсем иное. Однако русалка прекрасно понимала, что спрашивать Метрию напрямую — только попусту расстраиваться.
Все жилы вытянет, но так ничего толком и не скажет. Поэтому она с деланным безразличием пожала плечами и заявила:
— Обойду эту лужу и пойду дальше.
— Скажешь тоже, лужу. Да и вообще, от Чмок-Поцелуйного озера никому еще вреда не было. Это тебе не Любовный источник.
«Ага, — смекнула Мела, — стало быть, это и есть озеро Чмок-Поцелуй». Что-то она о нем слышала.
— Метрия, а не из этого ли озера вытекает Люблю-река? У нас в море толковали, будто с ней нелады. Будто бы твои сородичи спрямили ее и переделали в Убью-реку.
— Было дело, но я тут ни при чем. Мне самой пришлось убраться из долины Прокопиев — как раз тогда меня и занесло в пивнушку к огру. А потом я помогла ему и копушам исправить реку, так что нынче с ней все в порядке. А тогда я неплохо позабавилась.
— Может, реку ты и исправила, но в озеро я все едино не полезу. Обойду его и двинусь на юг, — решительно заявила Мела.
— Я с тобой! — воскликнула Метрия с таким воодушевлением, что русалка мигом поняла: на этом пути демонесса рассчитывает поразвлечься. А туда, где демоны предвкушают забавы, смертным разумнее не соваться.
— Погоди-ка, — сказала она, — эта река, Люблю, Убью, или как ее.., она ведь вытекает из озера с юга?
— Ну и что?
— А то, что в пресную воду мне лезть неохота. Пойду-ка лучше на север.
— Ладно, пойдем вместе.
По всему выходило, что в лоб, что по лбу, однако у русалки особого выбора не было. От демонессы, видимо, не отвязаться, а полоскаться в противной пресной воде ей и вправду не хотелось. Лучше всего было бы озеро перелететь, но увы, русалки не летают.
Мела вытащила из невидимого кошелька свой справочник, хотя, признаться, особых надежд на него не возлагала. Нужные ей сведения наверняка имелись, однако разыскать их было не так-то просто. Например, в нем содержалась информация обо всех существах в Ксанфе, но отдельные особи не выделялись, и тем паче не указывалось их семейное положение. Из-за этой прискорбной недоработки Мела не могла воспользоваться книгой для поисков мужа. Что же до способа переправиться через озеро, не ступив в пресную воду, то она понятия не имела, в каком разделе его искать.
Пока русалка пялилась в книгу, небо над головой потемнело так, что трудно стало разглядеть картинку. Подняв голову, Мела увидела сгустившуюся над озером надутую щекастую тучу. Пролистав еще несколько страниц и добравшись до облаков, русалка установила, что это не кто иная как злонравная Тучная Королева, но она ничуть не обеспокоилась. Здешних сухарей Королева частенько из чистой вредности поливала дождем, однако ей вряд ли пришло бы в голову пугать водой русалку.
Куда больше Мелу заинтересовала двигавшаяся по озеру красная лодка, правил которой то ли очень большой человек, то ли очень маленький великан. Короче говоря, не поймешь кто.
— Ага, потеха начинается, — пробормотала Метрия и растаяла в воздухе.
Это вполне могло сулить неприятности, но, с другой стороны, могло оказаться и уловкой. Кто знает, вдруг этот чудной гребец не откажется переправить ее, Мелу, куда ей надо? А демонесса пытается напугать ее, чтобы сбить с "толку, а заодно и с правильного пути. Конечно, сев в лодку к незнакомому мужчине, она рискует.., но, собственно говоря, чем? В крайнем случае всегда можно сигануть в воду, путь даже и пресную.
Решив выждать, русалка спряталась за куст.Тем временем суденышко на всем ходу врезалось в берег, и гребец, словно изумленный этим обстоятельством, на удивление высоким для столь рослого существа голосом воскликнул:
— Вот ведь незадача! Этак я никогда не отыщу Доброго Волшебника!
Смекнув, что попутчик неприставучий бездельник, вроде Метрии, а тот, с кем у нее будет общая цель. Мела вышла из своего укрытия.
— Привет.
Незнакомец подскочил на месте и ударился в слезы.Пораженная русалка отступила к своему кусту, и уже оттуда произнесла:
— Эй, я не хотела ничего дурного. Просто случайно услышала, что ты тоже ищешь Доброго Волшебника, вот и подумала… ox! — Мела осекалась, — Да ты не мужчина и даже не человек. Кем будешь-то?
— Конечно не человек, и уж тем более не мужчина. Я огрица. А ты меня напугала.
— Огрица? Но ведь огры — они страшно свирепые, могучие, безобразные и тупые, чем справедливо гордятся.
А ты…
— А я просто насмешка над нашим славным народом.
Кость толком разгрызть и то не могу.
Видя, что юная огрица переживает, Мела решила сменить тему разговора.
— Слушай, нам ведь с тобой по пути. Ты не могла бы перевезти меня через озеро: по моему разумению, замок Доброго Волшебника где-то на той стороне.
— Конечно! — радостно откликнулась огрица. — А ты знаешь дорогу?
— Приблизительно. Но если тебе нужно туда попасть…
— Даже очень нужно.
— Тогда давай познакомимся. Я Мела, морская русалка.
— А я огрица Окра. Иду к волшебнику, чтобы узнать, как стать Главным Действующим Лицом.
— Лицом?
— Ну, это так называется. Еще говорят Главный Персонаж, или Герой.
— Разве лицо может быть героем?
— Главное Действующее Лицо — это такое лицо, которое не совсем лицо, даже вовсе не лицо, потому что у него есть не только лицо, но и все остальное. Поняла?
Мела не поняла решительно ничего, однако вдаваться в такие дебри вовсе не желала, а потому слукавила.
— Вроде поняла. Но зачем тебе это надо?
— Затем, что с Главным Действующим Лицом никогда не происходит ничего плохого, а вот со мной совсем даже наоборот.
— Интересно. Выходит, сделай я свое Лицо Главным и — как это ты сказала? — Действующим, мне бы удалось раздобыть подходящего мужа?
— Запросто. Главные Герои всегда живут счастливо, так что если такому персонажу нужен для счастья муж, считай, он уже в кармане.
— Но ведь герою приходится совершать подвиги.
— Обыкновенному — да, а Главному это вовсе не обязательно. Ему все равно всегда сопутствует удача.
— Ну что ж, Окра, может быть, благодаря нашей встрече удача улыбнется и нам. Давай переправимся через Чмок-Поцелуй и поищем Доброго Волшебника вместе.
— А что такое Чмок-Поцелуй?
— Озеро. Вот это самое озеро.
— Но я думала, что плыву по озеру Огр-Ызок.
— Должно быть, ты с разгону переплыла его и поднялась верх по Люблю-реке прямо к ее истоку.
Про себя Мела отметила, что для такого фортеля нужно быть очень сильной и очень глупой, так что, возможно, Окра на себя наговаривает. Из нее еще может выйти толковая огрица.
— Ладно, поплыли.
— Поплыли, — Окра с легкостью развернула красную лодку. — Я буду грести, а ты расскажешь, куда мы направляемся.
— Годится, — согласилась Мела, смекнув, что огрице трудно заглядывать вперед.
Они сели в лодку, и Окра взялась за весла. Гребла она лихо, так что лодка прямо-таки выскакивала из воды, однако, подняв глаза, Мела приметила летящую им наперехват Тучную Королеву.
— Будет буря, — сказала она. — Может, переждем?
Но увлеченная греблей Окра не расслышала обращенных к ней слов, и русалке оставалось надеяться, что они успеют проскочить озеро до начала бури. Конечно, опасность ей не грозила, но кому охота мокнуть под противным пресным дождем.
Глава 2. ГВЕННИ
— Будь моей гостьей, — великодушно отозвалась Метрия и растворилась в воздухе.
***
Рано поутру Мела покинула уютную пивнушку и отправилась на поиски каких-нибудь фруктов или орехов.
По правде сказать, у нее имелись и другие, куда более настоятельные потребности, но она не была уверена в том, что в нынешнем своем облике, на этих неуклюжих ногах сумеет их толком удовлетворить. Больше всего ей хотелось оказаться в море, а уж коли никак нельзя, то на худой конец в пруду. Даже в пресноводном! Все-таки суша совершенно не приспособлена для нормальной жизни.
Неожиданно перед русалкой появилась и зависла в воздухе принявшая человеческий облик Метрия.
— Уже уходишь? — осведомилась демонесса. — А жаль.
— Мне пора. К тому же я думала, что ты не прочь от меня избавиться.
— Так и есть. А насчет того, что жаль — это шутка.
— Надо же, а звучит искренне, — промолвила Мела, не испытывавшая, впрочем, особых иллюзий насчет дружеского расположения демонессы. Ей случалось встречаться с демонами, и она знала, что они ухитряются обманывать, даже говоря чистейшую правду.
— По-моему, ты испытываешь некоторые затруднения, — заметила Метрия.
— Ну.., я бы спросила тебя, где тут ближайший водоем, но ты ведь наверняка отправишь меня не в ту сторону.
— А вот и нет. Я пошлю тебя куда надо, потому что ты все равно мне не поверишь и потащишься в другом направлении.
Метрия явно понимала, с чего это русалке так приспичило залезть в воду, и теперь потешалась над ней в обычной для демонов манере.
— Ладно. В пруду оно, может, и ловчее, но на худой конец сойдет и дупло… — с этими словами Мела решительно направилась к пивнушке.
— Эй, только этого не хватало! Иди лучше туда, — вытянутая рука Метрии приобрела форму стрелки, — там куст-ночник.
— Какой куст?
— Дневник, ручник, пикник, золотник, ученик, коренник.., короче, то, что нужно при нужде.., как это сказать…
— Может, нужник?
— Может быть. Но это не важно.
— А чем он хорош, этот куст?
— Тем, чем нужно. Топай туда, сама увидишь.
Мела ожидала подвоха, однако ее уже так распирало, что она предпочла испробовать этот дурацкий куст — было ясно, что ни до какого пруда ей уже не добежать.
И — надо же! — под кустом все получилось наилучшим образом. Во-первых, ветви загородили ее со всех сторон, кроме той, где осталась Метрия, во-вторых ей удалось без особого труда присесть и сделать свое дело так, словно она всю жизнь только и занималась этим на суше. Куст вполне оправдывал свое название: позволял справить нужду тому, кто в этом нуждался, не забывая при этом и о собственных нуждах. Таким затейливым способом он обеспечивал себя удобрениями.
— Спасибо, Метрия, — сказала Мела, вставая и отходя от куста.
— А ты злишься, что я подглядывала? — осведомилась демонесса.
— Как это не злюсь. Просто вне себя от ярости, — приврала русалка, знавшая толк в общении с демонами.
— Что-то по тебе не заметно. Нет чтобы взять да чем-нибудь в меня запустить.
— Воспитанные дамы так не поступают.
— А жаль. Потому что эта штуковина описала бы круг и плюхнулась прямо на тебя.
— Ну.., что-то в таком роде я и подозревала.
— О, я тебя раскусила! Ты стараешься выглядеть скучной, надеясь, что я потеряю К тебе интерес и оставлю тебя в покое. Скажешь, нет?
— И не подумаю. Я вижу, демонессы нынче пошли сообразительные.
— Не подлизывайся, не поможет. Я вот что придумала: просто увяжусь за тобой и буду ждать, пока ты хоть во что-нибудь да вляпаешься.
— Как тебе будет угодно.
— До чего же ты все-таки несносная особа. Я даже того в толк не возьму, действительно ли ты хочешь от меня избавиться. Вдруг я к тебе цепляюсь, а ты моей компании только рада.
— Ага, так оно и есть. А будь ты демоном мужского пола, я радовалась бы еще больше. Может, у тебя есть кто-нибудь на примете, так кликни его сюда — вместе повеселимся. Мужчины, будь они хоть демонами, хоть кем, не больно смышлены, но у них куча других достоинств.
— Ну как же, нанялась я тебя с демонами знакомить.
Вот уж дудки. Но от меня ты не отделаешься: я останусь с тобой, но донимать тебя не стану. Это на тебя все равно не действует, а вот скука, может быть, и проймет.
— Ну что с тобой сделаешь? — притворно вздохнула" русалка. На самом деле ее не слишком беспокоило присутствие демонессы, лишь бы только та не выкинула какой-нибудь особо гадкий фортель.
В конечном счете Метрия увязалась за Мелой, и дальше они двинулись вместе. Шли сначала на запад, а потом, чтобы не идти засвиняченным берегом реки, уклонились к югу. Сначала слегка, а потом, оказавшись в холмистой местности, еще сильнее — топать по равнине казалось сподручней. Или сподножней. Метрия, как и Мела, шла ногами, обычным, человеческим способом. Ради этого она полностью материализовалась, о чем свидетельствовали остававшиеся на земле следы.Неожиданно издалека донесся гулкий раскат грома.
— Что это там грохочет? — полюбопытствовала Мела.
— Разве кто-то хохочет? — притворно удивилась Метрия.
— Нет, я о том, что там гудит, — пояснила русалка.
— У тебя зудит. А в каком месте? — хмыкнула демонесса, сделав вид, будто не расслышала собеседницу.
Поняв, что Метрия прекрасно все слышит и просто над ней издевается, Мела умолкла, полагая, что происхождение грома прояснится, когда они приблизятся к его источнику.
Так и вышло. Вскоре спутницы увидели холмистую гряду. Время от времени один из конических холмов начинал трястись, а потом с грохотом взрывался, разбрасывая ,во все стороны вопящих младенцев. Аисты подхватывали их на лету и уносили куда-то в сторону Перешейка.
— Надо же, демографические взрывы, — удивилась Метрия — Раньше они случались только в Обыкновении, но, Видать, это поветрие добралось и до нас.
— А какой в этом смысл? И почему эти взрывы так чудно называются? — полюбопытствовала Мела.
— Насчет чудно ты права, но ведь название-то обыкновенское, а что взбредет в голову обыкновену, даже нам, демонам, не понять. Взять хоть бы этот взрыв — они точно называют его демографическим, но даже огру с первого взгляда понятно, что графика, то есть рисунки всякие, никакого отношения к появлению такого числа младенцев не имеет. И демо.., демоны, стало быть. ну, тут возможны варианты. А смысл — искать какой-либо смысл в чем-то, связанном с Обыкновенией, совершенно бессмысленно.
— Да, странное местечко эта Обыкновения.
— Не то слово. Недаром обыкновены при первой возможности норовят перебраться к нам в Ксанф. Нам бы от них было не продохнуть, но, к счастью, по большей части они не знают дороги. Так же как ты не знаешь дороги к замку Доброго Волшебника.
— Что делать, если спросить некого. Ты-то ведь наверняка укажешь мне не правильный путь. Или правильный — на тот случай, если я тебе не поверю. Хоть так, хоть эдак — а обдуришь.
— Это уж будь спокойна. Обдурить ближнего — самое премилое дело. Разве не так?
— Кто бы спорил, — буркнула Мела. Русалка старалась не подавать виду, но присутствие демонессы начинало ее раздражать.
Когда грохот демографических взрывов стих, перед ними открылась зеркальная гладь живописного озера.
— А вот и водица, — невинным тоном произнесла Метрия, от которой не укрылся проблеск интереса в глазах Мелы. — Ты, наверное, не прочь искупаться.
— А вот и нет.
— Да? Выходит, тебе известно, что это за озеро?
Мела отказалась от купания, сочтя озеро пресным, но сейчас смекнула, что демонесса имела в виду нечто совсем иное. Однако русалка прекрасно понимала, что спрашивать Метрию напрямую — только попусту расстраиваться.
Все жилы вытянет, но так ничего толком и не скажет. Поэтому она с деланным безразличием пожала плечами и заявила:
— Обойду эту лужу и пойду дальше.
— Скажешь тоже, лужу. Да и вообще, от Чмок-Поцелуйного озера никому еще вреда не было. Это тебе не Любовный источник.
«Ага, — смекнула Мела, — стало быть, это и есть озеро Чмок-Поцелуй». Что-то она о нем слышала.
— Метрия, а не из этого ли озера вытекает Люблю-река? У нас в море толковали, будто с ней нелады. Будто бы твои сородичи спрямили ее и переделали в Убью-реку.
— Было дело, но я тут ни при чем. Мне самой пришлось убраться из долины Прокопиев — как раз тогда меня и занесло в пивнушку к огру. А потом я помогла ему и копушам исправить реку, так что нынче с ней все в порядке. А тогда я неплохо позабавилась.
— Может, реку ты и исправила, но в озеро я все едино не полезу. Обойду его и двинусь на юг, — решительно заявила Мела.
— Я с тобой! — воскликнула Метрия с таким воодушевлением, что русалка мигом поняла: на этом пути демонесса рассчитывает поразвлечься. А туда, где демоны предвкушают забавы, смертным разумнее не соваться.
— Погоди-ка, — сказала она, — эта река, Люблю, Убью, или как ее.., она ведь вытекает из озера с юга?
— Ну и что?
— А то, что в пресную воду мне лезть неохота. Пойду-ка лучше на север.
— Ладно, пойдем вместе.
По всему выходило, что в лоб, что по лбу, однако у русалки особого выбора не было. От демонессы, видимо, не отвязаться, а полоскаться в противной пресной воде ей и вправду не хотелось. Лучше всего было бы озеро перелететь, но увы, русалки не летают.
Мела вытащила из невидимого кошелька свой справочник, хотя, признаться, особых надежд на него не возлагала. Нужные ей сведения наверняка имелись, однако разыскать их было не так-то просто. Например, в нем содержалась информация обо всех существах в Ксанфе, но отдельные особи не выделялись, и тем паче не указывалось их семейное положение. Из-за этой прискорбной недоработки Мела не могла воспользоваться книгой для поисков мужа. Что же до способа переправиться через озеро, не ступив в пресную воду, то она понятия не имела, в каком разделе его искать.
Пока русалка пялилась в книгу, небо над головой потемнело так, что трудно стало разглядеть картинку. Подняв голову, Мела увидела сгустившуюся над озером надутую щекастую тучу. Пролистав еще несколько страниц и добравшись до облаков, русалка установила, что это не кто иная как злонравная Тучная Королева, но она ничуть не обеспокоилась. Здешних сухарей Королева частенько из чистой вредности поливала дождем, однако ей вряд ли пришло бы в голову пугать водой русалку.
Куда больше Мелу заинтересовала двигавшаяся по озеру красная лодка, правил которой то ли очень большой человек, то ли очень маленький великан. Короче говоря, не поймешь кто.
— Ага, потеха начинается, — пробормотала Метрия и растаяла в воздухе.
Это вполне могло сулить неприятности, но, с другой стороны, могло оказаться и уловкой. Кто знает, вдруг этот чудной гребец не откажется переправить ее, Мелу, куда ей надо? А демонесса пытается напугать ее, чтобы сбить с "толку, а заодно и с правильного пути. Конечно, сев в лодку к незнакомому мужчине, она рискует.., но, собственно говоря, чем? В крайнем случае всегда можно сигануть в воду, путь даже и пресную.
Решив выждать, русалка спряталась за куст.Тем временем суденышко на всем ходу врезалось в берег, и гребец, словно изумленный этим обстоятельством, на удивление высоким для столь рослого существа голосом воскликнул:
— Вот ведь незадача! Этак я никогда не отыщу Доброго Волшебника!
Смекнув, что попутчик неприставучий бездельник, вроде Метрии, а тот, с кем у нее будет общая цель. Мела вышла из своего укрытия.
— Привет.
Незнакомец подскочил на месте и ударился в слезы.Пораженная русалка отступила к своему кусту, и уже оттуда произнесла:
— Эй, я не хотела ничего дурного. Просто случайно услышала, что ты тоже ищешь Доброго Волшебника, вот и подумала… ox! — Мела осекалась, — Да ты не мужчина и даже не человек. Кем будешь-то?
— Конечно не человек, и уж тем более не мужчина. Я огрица. А ты меня напугала.
— Огрица? Но ведь огры — они страшно свирепые, могучие, безобразные и тупые, чем справедливо гордятся.
А ты…
— А я просто насмешка над нашим славным народом.
Кость толком разгрызть и то не могу.
Видя, что юная огрица переживает, Мела решила сменить тему разговора.
— Слушай, нам ведь с тобой по пути. Ты не могла бы перевезти меня через озеро: по моему разумению, замок Доброго Волшебника где-то на той стороне.
— Конечно! — радостно откликнулась огрица. — А ты знаешь дорогу?
— Приблизительно. Но если тебе нужно туда попасть…
— Даже очень нужно.
— Тогда давай познакомимся. Я Мела, морская русалка.
— А я огрица Окра. Иду к волшебнику, чтобы узнать, как стать Главным Действующим Лицом.
— Лицом?
— Ну, это так называется. Еще говорят Главный Персонаж, или Герой.
— Разве лицо может быть героем?
— Главное Действующее Лицо — это такое лицо, которое не совсем лицо, даже вовсе не лицо, потому что у него есть не только лицо, но и все остальное. Поняла?
Мела не поняла решительно ничего, однако вдаваться в такие дебри вовсе не желала, а потому слукавила.
— Вроде поняла. Но зачем тебе это надо?
— Затем, что с Главным Действующим Лицом никогда не происходит ничего плохого, а вот со мной совсем даже наоборот.
— Интересно. Выходит, сделай я свое Лицо Главным и — как это ты сказала? — Действующим, мне бы удалось раздобыть подходящего мужа?
— Запросто. Главные Герои всегда живут счастливо, так что если такому персонажу нужен для счастья муж, считай, он уже в кармане.
— Но ведь герою приходится совершать подвиги.
— Обыкновенному — да, а Главному это вовсе не обязательно. Ему все равно всегда сопутствует удача.
— Ну что ж, Окра, может быть, благодаря нашей встрече удача улыбнется и нам. Давай переправимся через Чмок-Поцелуй и поищем Доброго Волшебника вместе.
— А что такое Чмок-Поцелуй?
— Озеро. Вот это самое озеро.
— Но я думала, что плыву по озеру Огр-Ызок.
— Должно быть, ты с разгону переплыла его и поднялась верх по Люблю-реке прямо к ее истоку.
Про себя Мела отметила, что для такого фортеля нужно быть очень сильной и очень глупой, так что, возможно, Окра на себя наговаривает. Из нее еще может выйти толковая огрица.
— Ладно, поплыли.
— Поплыли, — Окра с легкостью развернула красную лодку. — Я буду грести, а ты расскажешь, куда мы направляемся.
— Годится, — согласилась Мела, смекнув, что огрице трудно заглядывать вперед.
Они сели в лодку, и Окра взялась за весла. Гребла она лихо, так что лодка прямо-таки выскакивала из воды, однако, подняв глаза, Мела приметила летящую им наперехват Тучную Королеву.
— Будет буря, — сказала она. — Может, переждем?
Но увлеченная греблей Окра не расслышала обращенных к ней слов, и русалке оставалось надеяться, что они успеют проскочить озеро до начала бури. Конечно, опасность ей не грозила, но кому охота мокнуть под противным пресным дождем.
Глава 2. ГВЕННИ
Денек выдался в самый раз для пикника, и вся компания с радостью предвкушала возможность нюхать цветы, лакомиться красными, желтыми и голубыми ягодами и греться на солнышке. Если повезет, то можно встретить дракона, грифона или другое крылатое чудовище. С тех пор как Гвенни подружилась с Че, ей больше не приходилось опасаться крылатых чудовищ.
Последние два года, проведенные юной гоблиншей Гвендолин в семье крылатых кентавров, стали, без преувеличения, самыми счастливыми в ее жизни. Дома, в Гоблиновом Горбу, она была окружена заботой матери, однако ее почти не выпускали из личных покоев, потому что… потому что на то имелась серьезная причина. А потом ей повезло: она не только обрела друзей — маленького крылатого кентавра Че и свою ровесницу эльфессу Дженни — но и смогла познакомиться с великолепным и разнообразным внешним миром. Конечно, она знала, что рано или поздно должна будет вернуться в недра горы, но пока безмятежно наслаждалась свободой.
Но даже в такой счастливой жизни имелись свои теневые стороны. Родители Че, Черион и Чеке, как и все кентавры, были прямо-таки помешаны на образовании.
Мало того, что они буквально пичкали знаниями своего семилетнего сыночка, так не давали поблажки и бедным девочкам. Им пришлось выучиться чтению, письму и счету, познакомиться с географией и историей Ксанфа, затвердить, какие бывают виды магии и в чем сходство и отличие между обычаями различных населяющих Ксанф народов. Тоска зеленая! Порой, лишь бы только избавиться от занятий, Гвенни и Дженни нарочно теряли свои очки, однако это не помогало: Черион или Чеке находили их или доставали новые. Кентавры всем хороши, однако их всезнайство и педантизм бывают просто несносны. Из всех взрослых, носящихся как с писаной торбой со своими Взрослыми Тайнами, кентавры самые наивзрослейшие, и уж они-то всегда знают, что детям можно, а чего нельзя. Естественно, что к тому, чего нельзя, по большей части относится все самое интересное.
Однако даже учеба не могла омрачить радостные дни, которые Гвенни проводила в безопасности, окруженная заботой и друзьями. Разве можно сравнить это с жизнью взаперти, без какой-либо компании, только со своей матушкой Годивой! Конечно, жена гоблинатора Гоблинова Горба любила свою дочурку, но, если уж быть до конца честным, по части взрослого занудства мало уступала даже кентаврам. Ну а в остальном Гоблинов Горб представлял собой местечко отнюдь не веселое — темное, мрачное и битком набитое гоблинами. Ну кому в здравом уме захочется торчать в темнотище под землей, да еще и среди гоблинов?
Что же до скучных уроков, то они рано или поздно заканчивались, и тогда можно было от души поиграть и повеселиться.
Вот и сейчас вся троица вприпрыжку припустила по тропе. Че, как всегда, держался рядом с Гвенни, чтобы та ненароком не оступилась. Кентавры свозили девочку к целебному источнику, и это избавило ее от хромоты, однако зрение осталось прежним. Проблема заключалась в том, что Живая Вода восстанавливала природное состояние организма, а зрение этой девочки изначально было иным, чем у большинства ее сородичей. То же самое относилось и к Дженни.
Едва беззаботная компания успела добраться до первой цветочной лужайки, как в небе показалась крылатая фигура. Нацепив на нос очки, Гвенни мигом узнала Чеке, матушку Че Легко приземлившись на все четыре копыта, кентаврица сложила крылья и сказала:
— Гвенни, боюсь, у меня для тебя плохая новость.
Явилась твоя мама.
После минутного замешательства дети покатились со смеху, решив, что услышали забавную шутку. Все они любили Годиву, несмотря на ее скучную взрослую серьезность.
Однако отсмеявшись, они сообразили, что дело, скорее всего, нешуточное. Годива не покинула бы Горб без веской причины, и причина эта едва ли могла быть радостной.
— А она сказала?..
— Нет. Но тебе нужно поговорить с ней незамедлительно.
— Хорошо, я возвращаюсь.
— Я тебя отнесу.
— А как же Дженни и Че?
— Мы вернемся сами, — сказал маленький кентавр.
Гвенни взобралась на спину Чеке. Взмахнув хвостом, Чеке сделала себя легкой как перышко, расправила крылья и поднялась в небо.
Гвенни уже случалось летать, но она никак не могла привыкнуть к восхитительному чувству полета. Всякий раз ей хотелось кричать от восторга.
Пока Чеке, набирая высоту, делала круг над поляной, Гвенни смотрела вниз на махавшего ей Че и Дженни, державшую на руках своего рыжего кота Сэмми. Потом Чеке развернулась и полетела к дому над расстилавшимся внизу, как зеленый травяной ковер, лесом.
Когда кентаврица приземлилась, Годива, чьи струящиеся черные волосы скрывали тело словно шелковистая мантия, нетерпеливо устремилась навстречу дочери.
Гвенни спрыгнула с Чеке и — надо же ей было забыть, что хвост кентаврицы сделал невесомой и ее! — взлетела в воздух. Чтобы Гвенни не снесло ветром, Чеке пришлось ухватить девочку за лодыжку и бережно опустить на землю. Требовалось некоторое время, чтобы чары невесомости выветрились.
Осторожно, теперь уже не подскакивая, Гвенни подошла к маме и повисла у нее на шее.
— Крошка моя, да ты совсем ничего не весишь, — сказала Годива, — наверное, у тебя совсем нет аппетита.
Конечно, это была шутка: гоблинша прекрасно знала, в чем суть магии крылатых кентавров, тем паче что живя с ними, Гвенни не только подросла, но и несколько округлилась. Что не удивительно, девочке минуло четырнадцать, так что по гоблинским меркам она уже входила в подходящий возраст. Правда, для чего этот возраст подходит, ни один взрослый — гоблин или кто другой — не сказал бы ей ни за что в Ксанфе. С этими взрослыми одна морока.
— Ты почему здесь, мама? — спросила Гвенни. — Что-нибудь случилось?
Лицо Годивы сделалось чрезвычайно серьезным.
— Да. Твой папа умер. Ты понимаешь, что это значит?
Годива не сочла нужным изображать скорбь: гоблинатор Грыжа был при жизни типичным гоблином, то бишь существом, едва ли способным вызвать у кого-либо нежные чувства, не говоря уж о пламенной страсти. Однако бедняжка Гвенни похолодела, причем не от горя, а от испуга. Она действительно понимала, что смерть отца означала конец ее беззаботной жизни в семье крылатых кентавров, ибо она, будучи единственной наследницей не имевшего сыновей покойного гоблинатора, становилась претенденткой на высшую власть в Гоблиновом Горбу. Впервые в истории гоблинского народа у женщины появилась хоть и зыбкая, но все же реальная возможность возглавить свое племя.
— Мама, но я еще не готова стать вождем!
— Знаю, доченька, еще как знаю. Я так надеялась, что твой отец протянет хотя бы несколько лет, пока ты повзрослеешь и выучишься всему необходимому для правления. Но он и тут поступил по-гоблински: устроил нам подлянку. Так что выбора у нас нет: теперь или никогда!
— Но, мама, я ведь не могу заявиться в гору в очках и слишком плохо вижу, чтобы обходиться без них. Меня мигом разоблачат.
— Доченька, это я тоже знаю. Придется что-нибудь придумать. Существуют ведь кусты с магическими контактными линзами.
— Существовать-то существуют, — вмешалась в разговор Чеке, — но ты напрасно считаешь, что мы об этом не подумали. Все эти два года я и Черион пытались найти подходящий куст, однако, увы — все они ни на что не годятся. Крапчатый линзоед повыел все линзы.
— Не везет, так уж не везет, — вздохнула Годива. — Боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как отвести Гвенни к Доброму Волшебнику. Только он может подсказать выход.
— Нет, мама, — неожиданно возразила Гвенни. — Ты не должна этого делать.
— Но, дорогая моя, время не терпит. Через месяц племя должно обрести нового вождя, а никто, кроме Доброго Волшебника, не подскажет тебе, где найти контактные линзы.
— Не о том речь, мама. Спору нет, к волшебнику идти нужно, но мне следует сделать это самой. Подумай, если я не смогу сделать без помощи взрослых даже такой малости, какой из меня вождь?
— Она права, Годива, — сказала Чеке. — Такого рода испытание станет для Гвенни хорошей подготовкой к самостоятельному правлению. Даже если все пойдет как задумано, в Гоблиновом Горбе ты не сможешь водить гоблинатора за ручку, пусть даже гоблинатор и твоя дочка.
Времени у вас и верно негусто, так пусть девочка использует его с толком.
Гоблинша угрюмо молчала. Да и что она могла сказать: логика рассуждений кентавров всегда была несокрушимой.
— Но, — продолжила между тем кентаврица, — ничто не мешает Че сопровождать ее в этом путешествии. Он не взрослый, а стало быть, его общество не умалит ее самостоятельности.
— Вот именно, что не взрослый, — попыталась возразить Годива, — он и вовсе ребенок, а в пути их подстерегают нешуточные опасности…
— Тем более ей нужен Че. Крылатые чудовища будут защищать его, а вместе с ним и ее.
— Да, — кивнула Годива, — под их защитой можно чувствовать себя спокойно.
Гвенни почувствовала, что сопротивление матери слабеет — похоже, доводы дочери и крылатой кентаврицы показались ей убедительными. А значит, ей — впервые в жизни! — предстояло самостоятельное, без всяких там взрослых, путешествие. Бояться нечего: в случае серьезной угрозы обязавшиеся охранять Че крылатые чудовища не преминут вмешаться, а каково может быть их вмешательство, она знала не понаслышке. В свое время, чтобы вызволить Че из Гоблинова Горба, они едва не сровняли гору с землей.
— Отправимся завтра, — заявила Гвенни. — Пойдем зачарованными тропами, а чтобы не сбиться, будем сверяться с картами бабушки Чем.
Карты кентаврицы Чем отличались исключительной точностью. Конечно, Гвенни имела в виду копии: подлинные карты проявлялись в воздухе.
Порешили на том, что Годива переночует у кентавров, а поутру каждый пойдет своим путем. Мать вернется в Горб приглядывать за делами до провозглашения нового вождя, которым, если повезет, станет Гвенни, а дочка отправится к Доброму Волшебнику.
Тем временем вернулись с лужайки и Че с Дженни.
Гвенни рассказала маленькому кентавру в чем дело, но тот, услышав, что они пойдут к Доброму Волшебнику вдвоем, спросил:
— А как же Дженни?
Надо же, за всеми разговорами Гвенни совсем забыла о подружке, а между тем эльфийская девочка подружилась с Че еще до того, как он попал в Гоблинов Горб, да и сама юная гоблинша совсем не хотела с ней расставаться.
— Дженни, ты тоже можешь пойти с нами. Если хочешь, конечно.
— Хочу, еще как хочу. Замок посмотрю и все такое.
Последние два года, проведенные юной гоблиншей Гвендолин в семье крылатых кентавров, стали, без преувеличения, самыми счастливыми в ее жизни. Дома, в Гоблиновом Горбу, она была окружена заботой матери, однако ее почти не выпускали из личных покоев, потому что… потому что на то имелась серьезная причина. А потом ей повезло: она не только обрела друзей — маленького крылатого кентавра Че и свою ровесницу эльфессу Дженни — но и смогла познакомиться с великолепным и разнообразным внешним миром. Конечно, она знала, что рано или поздно должна будет вернуться в недра горы, но пока безмятежно наслаждалась свободой.
Но даже в такой счастливой жизни имелись свои теневые стороны. Родители Че, Черион и Чеке, как и все кентавры, были прямо-таки помешаны на образовании.
Мало того, что они буквально пичкали знаниями своего семилетнего сыночка, так не давали поблажки и бедным девочкам. Им пришлось выучиться чтению, письму и счету, познакомиться с географией и историей Ксанфа, затвердить, какие бывают виды магии и в чем сходство и отличие между обычаями различных населяющих Ксанф народов. Тоска зеленая! Порой, лишь бы только избавиться от занятий, Гвенни и Дженни нарочно теряли свои очки, однако это не помогало: Черион или Чеке находили их или доставали новые. Кентавры всем хороши, однако их всезнайство и педантизм бывают просто несносны. Из всех взрослых, носящихся как с писаной торбой со своими Взрослыми Тайнами, кентавры самые наивзрослейшие, и уж они-то всегда знают, что детям можно, а чего нельзя. Естественно, что к тому, чего нельзя, по большей части относится все самое интересное.
Однако даже учеба не могла омрачить радостные дни, которые Гвенни проводила в безопасности, окруженная заботой и друзьями. Разве можно сравнить это с жизнью взаперти, без какой-либо компании, только со своей матушкой Годивой! Конечно, жена гоблинатора Гоблинова Горба любила свою дочурку, но, если уж быть до конца честным, по части взрослого занудства мало уступала даже кентаврам. Ну а в остальном Гоблинов Горб представлял собой местечко отнюдь не веселое — темное, мрачное и битком набитое гоблинами. Ну кому в здравом уме захочется торчать в темнотище под землей, да еще и среди гоблинов?
Что же до скучных уроков, то они рано или поздно заканчивались, и тогда можно было от души поиграть и повеселиться.
Вот и сейчас вся троица вприпрыжку припустила по тропе. Че, как всегда, держался рядом с Гвенни, чтобы та ненароком не оступилась. Кентавры свозили девочку к целебному источнику, и это избавило ее от хромоты, однако зрение осталось прежним. Проблема заключалась в том, что Живая Вода восстанавливала природное состояние организма, а зрение этой девочки изначально было иным, чем у большинства ее сородичей. То же самое относилось и к Дженни.
Едва беззаботная компания успела добраться до первой цветочной лужайки, как в небе показалась крылатая фигура. Нацепив на нос очки, Гвенни мигом узнала Чеке, матушку Че Легко приземлившись на все четыре копыта, кентаврица сложила крылья и сказала:
— Гвенни, боюсь, у меня для тебя плохая новость.
Явилась твоя мама.
После минутного замешательства дети покатились со смеху, решив, что услышали забавную шутку. Все они любили Годиву, несмотря на ее скучную взрослую серьезность.
Однако отсмеявшись, они сообразили, что дело, скорее всего, нешуточное. Годива не покинула бы Горб без веской причины, и причина эта едва ли могла быть радостной.
— А она сказала?..
— Нет. Но тебе нужно поговорить с ней незамедлительно.
— Хорошо, я возвращаюсь.
— Я тебя отнесу.
— А как же Дженни и Че?
— Мы вернемся сами, — сказал маленький кентавр.
Гвенни взобралась на спину Чеке. Взмахнув хвостом, Чеке сделала себя легкой как перышко, расправила крылья и поднялась в небо.
Гвенни уже случалось летать, но она никак не могла привыкнуть к восхитительному чувству полета. Всякий раз ей хотелось кричать от восторга.
Пока Чеке, набирая высоту, делала круг над поляной, Гвенни смотрела вниз на махавшего ей Че и Дженни, державшую на руках своего рыжего кота Сэмми. Потом Чеке развернулась и полетела к дому над расстилавшимся внизу, как зеленый травяной ковер, лесом.
Когда кентаврица приземлилась, Годива, чьи струящиеся черные волосы скрывали тело словно шелковистая мантия, нетерпеливо устремилась навстречу дочери.
Гвенни спрыгнула с Чеке и — надо же ей было забыть, что хвост кентаврицы сделал невесомой и ее! — взлетела в воздух. Чтобы Гвенни не снесло ветром, Чеке пришлось ухватить девочку за лодыжку и бережно опустить на землю. Требовалось некоторое время, чтобы чары невесомости выветрились.
Осторожно, теперь уже не подскакивая, Гвенни подошла к маме и повисла у нее на шее.
— Крошка моя, да ты совсем ничего не весишь, — сказала Годива, — наверное, у тебя совсем нет аппетита.
Конечно, это была шутка: гоблинша прекрасно знала, в чем суть магии крылатых кентавров, тем паче что живя с ними, Гвенни не только подросла, но и несколько округлилась. Что не удивительно, девочке минуло четырнадцать, так что по гоблинским меркам она уже входила в подходящий возраст. Правда, для чего этот возраст подходит, ни один взрослый — гоблин или кто другой — не сказал бы ей ни за что в Ксанфе. С этими взрослыми одна морока.
— Ты почему здесь, мама? — спросила Гвенни. — Что-нибудь случилось?
Лицо Годивы сделалось чрезвычайно серьезным.
— Да. Твой папа умер. Ты понимаешь, что это значит?
Годива не сочла нужным изображать скорбь: гоблинатор Грыжа был при жизни типичным гоблином, то бишь существом, едва ли способным вызвать у кого-либо нежные чувства, не говоря уж о пламенной страсти. Однако бедняжка Гвенни похолодела, причем не от горя, а от испуга. Она действительно понимала, что смерть отца означала конец ее беззаботной жизни в семье крылатых кентавров, ибо она, будучи единственной наследницей не имевшего сыновей покойного гоблинатора, становилась претенденткой на высшую власть в Гоблиновом Горбу. Впервые в истории гоблинского народа у женщины появилась хоть и зыбкая, но все же реальная возможность возглавить свое племя.
— Мама, но я еще не готова стать вождем!
— Знаю, доченька, еще как знаю. Я так надеялась, что твой отец протянет хотя бы несколько лет, пока ты повзрослеешь и выучишься всему необходимому для правления. Но он и тут поступил по-гоблински: устроил нам подлянку. Так что выбора у нас нет: теперь или никогда!
— Но, мама, я ведь не могу заявиться в гору в очках и слишком плохо вижу, чтобы обходиться без них. Меня мигом разоблачат.
— Доченька, это я тоже знаю. Придется что-нибудь придумать. Существуют ведь кусты с магическими контактными линзами.
— Существовать-то существуют, — вмешалась в разговор Чеке, — но ты напрасно считаешь, что мы об этом не подумали. Все эти два года я и Черион пытались найти подходящий куст, однако, увы — все они ни на что не годятся. Крапчатый линзоед повыел все линзы.
— Не везет, так уж не везет, — вздохнула Годива. — Боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как отвести Гвенни к Доброму Волшебнику. Только он может подсказать выход.
— Нет, мама, — неожиданно возразила Гвенни. — Ты не должна этого делать.
— Но, дорогая моя, время не терпит. Через месяц племя должно обрести нового вождя, а никто, кроме Доброго Волшебника, не подскажет тебе, где найти контактные линзы.
— Не о том речь, мама. Спору нет, к волшебнику идти нужно, но мне следует сделать это самой. Подумай, если я не смогу сделать без помощи взрослых даже такой малости, какой из меня вождь?
— Она права, Годива, — сказала Чеке. — Такого рода испытание станет для Гвенни хорошей подготовкой к самостоятельному правлению. Даже если все пойдет как задумано, в Гоблиновом Горбе ты не сможешь водить гоблинатора за ручку, пусть даже гоблинатор и твоя дочка.
Времени у вас и верно негусто, так пусть девочка использует его с толком.
Гоблинша угрюмо молчала. Да и что она могла сказать: логика рассуждений кентавров всегда была несокрушимой.
— Но, — продолжила между тем кентаврица, — ничто не мешает Че сопровождать ее в этом путешествии. Он не взрослый, а стало быть, его общество не умалит ее самостоятельности.
— Вот именно, что не взрослый, — попыталась возразить Годива, — он и вовсе ребенок, а в пути их подстерегают нешуточные опасности…
— Тем более ей нужен Че. Крылатые чудовища будут защищать его, а вместе с ним и ее.
— Да, — кивнула Годива, — под их защитой можно чувствовать себя спокойно.
Гвенни почувствовала, что сопротивление матери слабеет — похоже, доводы дочери и крылатой кентаврицы показались ей убедительными. А значит, ей — впервые в жизни! — предстояло самостоятельное, без всяких там взрослых, путешествие. Бояться нечего: в случае серьезной угрозы обязавшиеся охранять Че крылатые чудовища не преминут вмешаться, а каково может быть их вмешательство, она знала не понаслышке. В свое время, чтобы вызволить Че из Гоблинова Горба, они едва не сровняли гору с землей.
— Отправимся завтра, — заявила Гвенни. — Пойдем зачарованными тропами, а чтобы не сбиться, будем сверяться с картами бабушки Чем.
Карты кентаврицы Чем отличались исключительной точностью. Конечно, Гвенни имела в виду копии: подлинные карты проявлялись в воздухе.
Порешили на том, что Годива переночует у кентавров, а поутру каждый пойдет своим путем. Мать вернется в Горб приглядывать за делами до провозглашения нового вождя, которым, если повезет, станет Гвенни, а дочка отправится к Доброму Волшебнику.
Тем временем вернулись с лужайки и Че с Дженни.
Гвенни рассказала маленькому кентавру в чем дело, но тот, услышав, что они пойдут к Доброму Волшебнику вдвоем, спросил:
— А как же Дженни?
Надо же, за всеми разговорами Гвенни совсем забыла о подружке, а между тем эльфийская девочка подружилась с Че еще до того, как он попал в Гоблинов Горб, да и сама юная гоблинша совсем не хотела с ней расставаться.
— Дженни, ты тоже можешь пойти с нами. Если хочешь, конечно.
— Хочу, еще как хочу. Замок посмотрю и все такое.