Страница:
Трент явно не был испуган. Он воспользовался своим мечом не потому, что был в панике, а чтобы удостовериться, что перед ним действительно призрак. Бинк никогда не обладал мужеством подобного вида, он-то дрожал от страха и реакции.
Фанчен лучше владела собой.
— Мы можем упасть во вполне реальную яму или наткнуться на какую-нибудь ловушку, если будем обследовать это место в темноте. Здесь мы укрыты от дождя. Почему бы нам не поспать по очереди?
— У тебя, моя дорогая, замечательно здравый смысл, — ответил Трент. — Определим по соломинкам, кто сторожит первый.
— Посторожу я, — предложил Бинк, — я слишком напуган, чтобы заснуть.
— Я тоже, — присоединилась к нему Фанчен. Бинк почувствовал благодарность за ее признание. — Я как-то еще не привыкла к призракам...
— В тебе достаточно зла, — усмехнулся Трент. — Ладно, я буду спать первым.
Он сделал движение и Бинк почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки.
— Возьми мой меч, Бинк, и руби все, что появится. Если не почувствуешь отдачи, значит, это настоящий призрак, так что расслабься. Если меч коснется чего-то материального, эта угроза, без сомнения, будет отпугнута ударом. Тогда смотри, — Бинк услышал в его голосе улыбку. — Не ударь кого не надо.
Бинк в удивлении обнаружил, что держит тяжелый меч.
— Я...
— Не волнуйся насчет своей неопытности обращения с мечом. Прямой сильный удар всегда имеет приоритет, — заверил его Трент. — Когда твое дежурство закончится, передай меч леди. Когда отдежурит она, настанет моя очередь. К тому времени я хорошо отдохну.
Бинк услышал, как он лег.
— Помни, — донесся до него с пола голос Волшебника, — мой талант бесполезен в темноте, так как я не вижу своего объекта. Так что напрасно меня не буди. Мы полагаемся на твою бдительность и суждение, — и он замолчал.
Фанчен нашла свободную руку Бинка.
— Дай, я встану позади тебя, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты проткнул меня. Даже случайно.
Бинк был рад ее близости. Он стоял, вглядываясь во тьму, сжимая меч в одной руке, в другой — палку, и ничего не видел. Звук дождя снаружи стал громче, затем стал различимее храп Трента.
— Бинк? — наконец сказала Фанчен.
— М-м?
— Что за человек даст в руки своему врагу меч и уляжется спокойно спать?
Этот вопрос мучил и Бинка. Удовлетворительного ответа на него он не находил.
— Человек с железными нервами, — наконец произнес он, зная заведомо, что это лишь часть ответа.
— Человек, проявивший такое доверие, — задумчиво сказала она, — должен ожидать в ответ такого же доверия.
— Ну, если мы достойны доверия, а он нет, он знает, что может нам довериться.
— Так не бывает, Бинк. Именно недостойный человек не доверяет другим, потому что судит о них по себе. Я не вижу, как известный лжец и негодяй, покушавшийся на трон, вроде Злого Волшебника, может поступать так.
— Может быть, он другой Трент, а кто-то еще, самозванец что ли...
— Самозванец — все равно лжец. Но мы видели его магию. Магия никогда не повторяется, он — Трент-Превращатель.
— И все-таки, что-то не соответствует.
— Да. То, что хорошо, то не соответствует. Он доверяет нам, а не должен. Ты можешь проткнуть его мечом сейчас, когда он спит. Даже если ты не убьешь его с первого удара, в темноте он не сможет тебя трансформировать.
— Я не сделаю этого! — ужаснулся Бинк.
— Именно. У тебя есть честь. То же и у меня. Поэтому трудно избежать вывода, что и он обладает ею. Хотя мы и знаем, что он — Злой Волшебник.
— Должно быть, он говорил правду, — решил Бинк. — Он не может преодолеть дикую местность один и понимает, что ему нужна помощь, чтобы выбраться из этого замка, населенного призраками, целым, и он также знает, что мы живыми тоже не сможем выбраться. Значит, мы все в одной лодке и не станем вредить друг другу. Он всерьез за перемирие.
— Но что будет, когда мы выберемся из дикой местности и перемирие закончится?
Ответа у Бинка не было. Они замолчали. Но его мысли продолжали тревожить его мозг. Если они переживут ночь в этом ужасном замке, они смогут пережить и день. Утром Трент может решить, что перемирие ему не нужно. Бинк и Фанчен простерегут Волшебника всю ночь, а утром, пока они спят, Трент будет иметь возможность зарубить их обоих. Если бы Трент сторожил первым, он бы этого не сделал, потому что тогда некому было бы стеречь его ночью. Поэтому был смысл в его решении сторожить последним.
Нет, Бинк не мог в это поверить. Он сам выбрал первую смену. Он должен верить в нерушимость перемирия. Если он ошибается, значит, он проиграл, но скорее проиграет таким образом, чем выиграет бесчестным. Решение придало ему успокоение.
Этой ночью призраков Бинк больше не видел. Наконец он отдал меч Фанчен. К своему удивлению, он умудрился заснуть.
Он проснулся на рассвете. Фанчен спала рядом с ним и выглядела менее уродливой, чем ему казалось раньше. По правде говоря, даже совсем не уродливой. Бинк определенно привык к ней. Интересно, дойдет ли процесс до точки, когда Трент окажется эталоном благородства, а Фанчен — красавицей?
— Теперь, когда ты можешь присмотреть за ней, я осмотрю замок, — и Трент зашагал по тусклому коридору, вновь вооруженный своим мечом.
Они пережили ночь. Бинк не мог сейчас вспомнить, что его беспокоило больше, призраки или Волшебник. Он все еще не понимал ни того, ни другого.
И Фанчен тоже. Теперь, когда стало светлее, он убедился, что ее внешность действительно стала лучше. Ее еще вряд ли можно было назвать миленькой, но она, определенно, не была уже уродиной, которую он встретил какое-то время назад. Она даже напоминала ему кого-то...
— Дия! — воскликнул он.
Она проснулась.
— Да?
Ее ответ удивил его так же, как и сходство. Он назвал ее Дией... но Дия была где-то в Ксанфе. Почему же тогда она отозвалась на это имя, словно оно ее собственное?
— Я... я только подумал, что ты... Она села прямо.
— Ты прав, Бинк, я знала, что не смогу скрывать это больше.
— Ты имеешь в виду, что действительно...
— Я — Хамелеон.
Теперь он окончательно был сбит с толку.
— Это было только кодовое слово, которое мы использовали, чтобы дать знать...
И знамение...
— Я — Фанчен-уродина, продолжала она, — и Дия — обыкновенная девушка. И Винни-красавица. Я понемногу меняюсь каждый день, завершая цикл в течении месяца. Ты знаешь, это женский цикл.
Теперь он вспомнил, что Дия тоже ему кого-то напоминала.
— Но Винни была дурочкой! А ты...
— Мой ум изменяется в обратном порядке, — объяснила она. — Это другая грань моего проклятья. Мой диапазон — от уродливой умницы до прекрасной идиотки. Я искала заклинание, при помощи которого могла бы стать нормальной девушкой.
— Заклинание для Хамелеона, — задумчиво произнес Бинк.
Что за удивительное свойство! И это действительно должно быть так, и он почувствовал сходство, когда встретил Дию поблизости от того места, где потерял Винни, а теперь и сам видит, как Фанчен меняется с каждым днем. Хамелеон — у нее нет магического таланта, она сама — магия, подобно дракону или кентавру. — Но почему ты последовала за мной в ссылку?
— За пределами Ксанфа магия бессильна. Хамфри сказал мне, что я постепенно приду в нормальное состояние, если отправлюсь в Мандению. Я навсегда стану Дией, полностью средней. Это казалось мне наилучшим выбором.
— Но ты говорила, что последовала за мной.
— Да. Ты был добр к Винни. Мой ум мог измениться, но память — нет. Ты спас меня от дракона, несмотря на большую опасность для тебя, и ты не воспользовался глупостью девчонки, когда она... ну, ты знаешь, — Бинк вспомнил готовность красивой девушки раздеться. Она была слишком глупа, чтобы понять возможные последствия своего предложения... но Дия и Фанчен позже могли понять. — А теперь я знаю, что ты пытался и Дие помочь. Она... я не должна была отталкивать тебя тогда... но мы всегда крепки задним умом. Кроме того, я не знала тебя тогда так хорошо, как теперь. Ты... — она замолчала. — Не имеет значения.
Нет, имеет значение! Она была не одна, а сразу три девушки, которых он знал... и одна из них была исключительно красива. Но так же и глупа. Как ему вести себя с ней?... с таким хамелеоном?
Снова концепция хамелеона — волшебная ящерица, которая меняла свой цвет и форму, изображая другие существа. Если бы только он мог забыть то знамение... или быть уверенным, что понял его. Он был уверен, что Хамелеон не желал ему зла, но она могла оказаться для него гибелью. Ее магия была невольной, но она определяла всю ее жизнь. Определенно, она имела проблему... и, соответственно тоже.
Итак, она узнала, что его должны изгнать из-за того, что он не обладает магией, и приняла решение. Дия без магии, Бинк без магии — два обычных человека с общими воспоминаниями о стране чудес, возможно единственном, что могло их поддержать в ужасной Мандении. Без сомнения, это рассчитала ее умная фаза. Что за удачная пара вышла бы из них — две лишенных магии души. Так она и поступила, но она не могла знать о засаде, устроенной Злым Волшебником.
Это была интересная мысль. Бинку нравилась Дия. Она не была уродлива, чтобы оттолкнуть его, и не такой красавицей, чтобы возбудить в нем недоверие после его опыта с Сабриной и Волшебницей Ирис. В чем дело, что, красивые женщины не могли быть постоянными? — но к тому же и не настолько глупа, чтобы сделать все бессмысленным. Всего лишь разумный компромисс, средняя девушка, которую он мог бы полюбить, особенно в Мандении.
Но сейчас они вновь были в Ксанфе и ее проклятье действовало в полную силу. Она была не простой, средней Дией, а сложным Хамелеоном, изменяющимся от крайности до крайности, тогда как ему хотелось всего лишь среднего.
— Я еще не настолько поглупела, чтобы не понять, что сейчас происходит у тебя в голове, — сказала она. — Мне было бы лучше в Мандении.
Отрицать это Бинк не мог. Сейчас он почти желал, чтобы все получилось именно таким образом. Устроиться вместе с Дией, обзавестись семьей. Это могла быть его собственная своего рода магия.
Раздался треск. Оба среагировали, повернувшись на звук. Он донесся откуда-то сверху.
— У Трента неприятности! — Бинк бросился по коридору, неся с собой палку.
— Где-то, где-то должна быть лестница... — В глубине души он осознал, что его поведение означает фундаментальное изменение отношения к Волшебнику. Эта ночь с мечом около спящего человека... Если бы зло было злом, Трент не мог быть очень злым. Доверие вызывает доверие. Может быть, Волшебник пытался манипулировать мнением Бинка. Как бы то ни было, отношение к Тренту подверглось основательной коррозии.
Хамелеон последовала за Бинком. Теперь, когда стало светло, они не боялись ям, хотя Бинк и понимал, что здесь могут оказаться магические ямы. За просторным холмом находилась величаво изогнутая каменная лестница. Они бросились к ней.
Неожиданно появился призрак.
— О-о-о-о! — простонал он, уставившись на них большими глазницами, похожими на дыры в темном гробу.
— Убирайся с дороги! — резко потребовал Бинк, замахиваясь палкой. Призрак недовольно померк. Бинк пробежал сквозь его остатки, на мгновенье ощутив холод его присутствия. Трент прав: не нужно бояться нематериального.
При каждом шаге ноги Бинка ощущали прочный каменный пол, в этом старом замке не было никаких иллюзий, лишь населяющие его безвредные приведения. После того, что они видели в подгонявшем их лесу, это было большим облегчением.
Наверху было тихо. Бинк и Хамелеон пробирались по удивительно роскошным и прекрасно сохранившимся комнатам в поисках своего товарища. В другое время они наверняка полюбовались бы роскошью и украшениями в свое удовольствие, порадовались бы плотной крыше, защищающей их от непогоды, но сейчас внимание Бинка, да и Фанчен было отвлечено тревогой. Что случилось с Трентом? Не затаился ли в замке какой-нибудь монстр, призывающий к себе жертвы при помощи магии?
Затем они обнаружили нечто вроде библиотеки. Толстые старые книги и свернутые пергаменты лежали на полках вдоль стен. В центре комнаты за полированным деревянным столом сидел Трент, всматриваясь в раскрытый том.
— Еще одно заклинание загипнотизировало его! — вскрикнул Бинк.
Но Трент поднял голову.
— Нет, всего лишь жажда знаний, Бинк. Очень интересно.
Несколько обескураженные, они остановились.
— Но шум... — начал Бинк.
— Я виноват, — улыбнулся Трент. — То старое кресло развалилось подо мной, — показал он на кучу палок. — Большая часть мебели здесь очень хрупкая. Я так увлекся этой библиотекой, что стал рассеянным, — он потер поясницу, — и поплатился за это.
— Что такого интересного в этих книгах? — спросила Хамелеон.
— Вот эта — история замка, — объяснил Трент. — Это оказывается не простые развалины. Это замок Ругна.
— Ругна! — воскликнул Бинк. — Построенный Королем Четвертой Волны!
— Он самый. Когда он умер и Пятая Волна завоевала Ксанф восемьсот лет назад, замок был покинут и, в конце концов, забыт. Но это замечательное сооружение. Многое из личности Короля впитывалось в его окружение, и теперь Замок обладает своей собственной личностью.
— Я вспомнил, — сказал Бинк, талант Ругна...
— ...был преобразование самой магии в своих целях, — продолжил Трент. — Тонкая, но мощная способность. Он укрощал вокруг себя стихийные силы. Разводил здесь магические деревья и построил этот замечательный замок. Во время его правления Ксанф жил в гармонии со всем населением. Нечто вроде Золотого Века.
— Да, — согласился Бинк, — вот уж никогда не думал, что увижу это историческое место.
— Ты можешь увидеть его больше, чем хочешь, — напомнил ему Трент. — Вспомни, как нас сюда загнали.
— И всего лишь вчера, — покривился Бинк.
— Почему нас сюда загнали? — спросила Хамелеон.
Трент взглянул на нее.
— Кажется, это окружение пошло тебе на пользу, Фанчен.
— Не обращай внимания, — ответила она. — К сожалению, я буду еще красивее.
— Она Хамелеон, — сообщил Бинк. — Меняется от урода до красавицы и обратно, а ее ум изменяется в обратном порядке. Она покинула Ксанф, чтобы избежать проклятья.
— Я бы не стал считать это проклятьем, — прокомментировал Волшебник. — Разным мужчинам — разное, в свое время.
— Ты не женщина, — отрезала Фанчен. — Я спросила насчет замка.
Трент кивнул.
— Ну, этому замку требуется новый владелец. Волшебник. Он, этот замок, очень разборчив, что является одной из причин, по которой он так долго ждал. Он хочет возродить годы славы Ксанфа, следовательно, ему нужен новый Король Ксанфа.
— И ты Волшебник, — воскликнул Бинк. — Поэтому, когда ты оказался поблизости, все начало толкать тебя в эту сторону.
— Вероятно, так. В этом не было злого умысла. Просто крайняя необходимость. Нужда для замка Ругна и нужда для Ксанфа... сделать эту землю такой, какой она была, по-настоящему организованным и великолепным королевством.
— Но ты не Король, — возразила Хамелеон.
— Пока нет, — в заявлении слышалась весьма положительная уверенность.
Бинк и Хамелеон взглянули друг на друга с растущим пониманием. Итак, Злой Волшебник вернулся в свою оболочку, полагая, что он когда-то менял ее. И они обсуждали его человеческие качества, его кажущееся благородство, и обманулись. Он планировал покорить Ксанф, и теперь...
— Никогда, — не вытерпела она. — Люди никогда не потерпят такого преступника, как ты. Они не забыли...
— Итак, ты знаешь о моей репутации, — спокойно сказал Трент. — Ты только что заявила, что люди не потерпят, но у добрых граждан Ксанфа, возможно, не будет выбора. Кроме того, не в первый раз преступник занимает трон, — продолжал он. — С помощью этого замка, обладающего громадной мощью, объединенной с моей, мне не понадобится никакая армия. Кстати, раньше ты говорила, что обо мне не слышала.
— Мы остановим тебя, — мрачно произнесла Хамелеон.
Взгляд Трента вновь оценивающе коснулся ее.
— Ты прекращаешь перемирие?
Вопрос вызвал паузу. Конец перемирия прямо отдаст их во власть Трента, если то, что он говорил о замке, правда.
— Нет, — пошла она на попятный, — но когда оно кончится...
В улыбке у Трента злорадства не было.
— Да, кажется, возможен компромисс. Я не думал, что, если позволить вам идти своим путем, вы ответите мне тем же. Но когда я сказал, что у людей Ксанфа вряд ли будет выбор, я подразумевал совсем не то, что вы подумали. Сам замок, вероятно, не разрешит нам поступать против его воли. Он ждал столетия, борясь против неизбежного разрушения, ожидая Волшебника, сила которого отвечала бы условиям занятия трона. Возможно, вынюхиватель магии, которого мы встретили в лесу, был его посланным. Теперь он нашел не одного, а двух Волшебников. Вряд ли он просто отпустит их. Мы будем вынуждены согласиться на славу... или уничтожение, смотря каким будет наше решение.
— Два Волшебника? — спросила она.
— Вспомни, у Бинка почти столько же магии, сколько и у меня. Таков был вывод вынюхивателя, а я не уверен, что он ошибся. Это определенно помещает Бинка в категорию Волшебников.
— Но у меня нет таланта, — запротестовал Бинк.
— Поправляю, — произнес Трент, — иметь неидентифицированный талант вряд ли означает, что он отсутствует. Но даже если ты бесталанен, с тобой ассоциируется сильная магия. Ты сам можешь быть магией, как Фанчен.
— Хамелеон, — поправила она. — Это мое настоящее имя. Другие просто — фазы.
— Прошу прошения, — слегка поклонился ей Трент. — Хамелеон.
— Ты имеешь в виду, что я могу каким-то образом измениться? — спросил Бинк. В его голосе звучала и надежда, и ужас.
— Возможно. Ты можешь перейти метаморфически в какую-нибудь высшую фазу, подобно пешке в шахматах, которая становится королевой, — он сделал паузу. — Прости... это был еще один манденийский термин, не думаю, что в Ксанфе знают, что такое шахматы. Я слишком долго был в изгнании.
— Все равно я не буду помогать тебе украсть корону, — упрямо заявил Бинк.
— Естественно, нет. Наши цели различны. Быть может, мы даже окажемся соперниками.
— Я не собираюсь захватывать Ксанф!
— Сознательно. Но, чтобы не дать Злому Волшебнику сделать это, ты можешь счесть нужным...
— Чепуха! — растерялся Бинк. Замечание было абсурдным, но все же коварным. Если единственный способ помешать Тренту... нет!
— Действительно, для нас может наступить время расстаться, — продолжал Трент. — Я ценю ваше общество, но похоже, ситуация меняется. Вероятно, вам следует попробовать покинуть замок сейчас же. Я вам не мешаю. Если вам удастся уйти, будем считать перемирие законченным. Достаточно справедливо?
— Как прекрасно, — съязвила Хамелеон. — Ты сможешь расслабиться здесь книгами, а нас будут рвать на части джунгли.
— Не думаю, что здесь вам что-нибудь угрожает. Основным мотивом замка Ругна было единение с человеком, гармония, а не вред, — улыбнулся Трент. — Но я сомневаюсь, что вам будет позволено уйти.
С Бинка было достаточно.
— Я рискну. Идем.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — неуверенно спросила Хамелеон.
— Если не предпочтешь остаться с ним. Через пару недель из тебя получится отличная Королева.
Трент засмеялся. Хамелеон энергично двинулась вслед за Бинком. Они пошли к лестнице, оставив Трента читать книгу.
Еще один призрак перехватил их. Он казался больше предыдущих, более солидным.
— Пр-р-редупреждение, — простонал он.
Бинк остановился.
— Ты можешь говорить? В чем твое предупреждение?
— Ги-и-и-бель да-а-а-льше. Сто-о-ой-те!
— О! Что ж, мы решили рискнуть, — ответил Бинк, — потому что мы лояльны к Ксанфу.
— Кса-а-а-анф, — проверещал призрак с определенным чувством.
— Да, Ксанф. Поэтому мы должны идти.
Призрак казалось остался недоволен, но померк.
— Мне почти показалось, что он на нашей стороне, — прокомментировала Хамелеон. — Может быть, они всего лишь стараются уговорить нас остаться в замке и только.
— Мы не можем доверять призракам.
Через главные ворота выйти они не могли, потому что решетка была прочной, а они не понимали, как работает механизм для ее подъема. Они бродили по комнатам нижнего этажа, ища еще один выход.
Бинк открыл обещающую выход дверь и тут же ее захлопнул, увидев шевелящуюся орду крылатых, с длинными зубами, существ. Они выглядели, как летучие мыши-вампиры. Следующую дверь Бинк приоткрыл более осторожно, и оттуда, извиваясь поползла лиана, более чем достаточное напоминание о лиановом дереве.
— Может, подвал, — предложила Хамелеон, увидев лестницу, ведущую вниз.
Они попытались. Но внизу навстречу им заспешили огромные жуткие крысы, не боящиеся пришельцев. Звери выглядели слишком уверенными в себе, они явно обладали способностью справиться с любой добычей, попавшей на их территорию.
На пробу Бинк ткнул палкой в ближайшую крысу.
— Проваливай! — крикнул он.
Но крыса вспрыгнула на палку, подбираясь к рукам Бинка. Он стряхнул ее, но тварь вцепилась в палку, а еще одна прыгнула ей на помощь. Бинк с силой скинул их на каменный пол, но они не прекращали свои попытки. В этом, должно быть, и состояла их магия — в способности цепляться.
Бинк! Сверху! — предупредила Хамелеон.
Сверху донеслось попискивание. Несколько крыс взобрались на балку, готовясь спрыгнуть на него.
Бинк отбросил прочь палку и поспешно отступил вверх по лестнице, держась за Хамелеона, пока не смог повернуться спиной. За ним крысы не последовали.
— Этот замок действительно хорошо организован, — констатировал Бинк, когда они поднялись обратно. — Кажется, он не собирается мирно отпустить нас. Но мы должны попытаться. Может, окно?
Но на первом этаже окон не было, стена была построена так, чтобы выдержать осаду. Смысла прыгать с парапета не было, кто-нибудь обязательно сломал бы ноги. Они двинулись дальше и попали в район кухни. Здесь был задний выход, используемый обычно для получения продуктов, вывоза мусора и прочего. Они выскользнули наружу и заметили небольшой мостик через ров — идеальное место для побега.
Но на мосту уже было движение. Из-под прогнивших досок появлялись змеи. Не обычные нормальные рептилии, а потрепанные обесцвеченные твари, чьи кости просвечивали сквозь сочащиеся слизью шкуры.
— Это змеи-зомби! — ужаснулась Хамелеон. — Восставшие из мертвых! — Ее ужас был неподдельным.
— Конечно, — мрачно ответил Бинк. — Весь замок просыпается от смерти. Крысы могут прожить где угодно, но другие существа умерли, когда умер замок, или они приходят сюда умирать даже сейчас. Но зомби не так сильны, как живые, мы, вероятно, сможем справиться с ними нашими палками, — но он бросил свою в борьбе с крысами в подвале.
Он ощутил запах разложения, худший, чем запах гарпии. Он волнами поднимался от разлагающихся змей и гниющего рва. Желудок Бинка протестующе заворочался. Он редко встречался с подлинным, далеко зашедшим разложением: обычно или другие существа были живыми, или их кости были аккуратно очищены. Промежуточные стадии, загнивание, появление личинок и распад, являлись частью жизненного цикла, который он предпочитал близко не рассматривать. До сих пор.
— Не хочу идти через этот мост, — заявила Хамелеон, — мы провалимся... а в воде есть крокодилы-зомби.
Они действительно были там — громадные рептилии, рассекавшие стоячую воду своими обтянутыми кожей костями, уставившись выеденными червями глазницами вверх.
— Может быть, лодка, — проговорил Бинк, — или плот...
— Не-а... Если даже она не сгнила и не наполнена жуками-зомби, она не... погляди на воду.
Он поглядел. Сейчас к ним приближалось самое худшее — вдоль дальнего берега рва дергающейся походкой шли люди-зомби, некоторые мумифицированные, другие — не более, чем ожившие скелеты.
Бинк некоторое время наблюдал за жуткими созданиями, зачарованный их гротескностью. Обрывки их одеяний и куски разложившейся плоти падали на землю. С некоторых осыпалась засохшая грязь, оставшаяся после поспешного появления из потревоженных могил. Это был парад гнили.
Он представил себе схватку с этой пестрой армией, о рубке уже разложившихся тел. Представил ощущение их гниющей, полной червей плоти на своих руках, борьбу с этими призрачными ужасами, полными липкой вони. Что за жуткие заболевания они несут за собой, какие гангренозные объятия могут подарить ему? Какая мыслимая атака заставит этих осклизлых мертвецов вновь улечься в землю?
Принуждаемые магией твари приближались, уже пересекая старенький мостик. Конечно, для зомби происходящее было еще хуже, так как они не добровольно поднялись из своих могил. Быть заставленными служить в таком состоянии вместо того, чтобы спать спокойно в блаженном забытьи...
— Я... не думаю, что готов уйти, пока, — сказал Бинк.
— Нет, — согласилась Хамелеон с несколько зеленоватым лицом. — Не этим путем.
И зомби остановились, позволив Бинку и Хамелеону вернуться в Замок Ругна.
Глава 13
Фанчен лучше владела собой.
— Мы можем упасть во вполне реальную яму или наткнуться на какую-нибудь ловушку, если будем обследовать это место в темноте. Здесь мы укрыты от дождя. Почему бы нам не поспать по очереди?
— У тебя, моя дорогая, замечательно здравый смысл, — ответил Трент. — Определим по соломинкам, кто сторожит первый.
— Посторожу я, — предложил Бинк, — я слишком напуган, чтобы заснуть.
— Я тоже, — присоединилась к нему Фанчен. Бинк почувствовал благодарность за ее признание. — Я как-то еще не привыкла к призракам...
— В тебе достаточно зла, — усмехнулся Трент. — Ладно, я буду спать первым.
Он сделал движение и Бинк почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки.
— Возьми мой меч, Бинк, и руби все, что появится. Если не почувствуешь отдачи, значит, это настоящий призрак, так что расслабься. Если меч коснется чего-то материального, эта угроза, без сомнения, будет отпугнута ударом. Тогда смотри, — Бинк услышал в его голосе улыбку. — Не ударь кого не надо.
Бинк в удивлении обнаружил, что держит тяжелый меч.
— Я...
— Не волнуйся насчет своей неопытности обращения с мечом. Прямой сильный удар всегда имеет приоритет, — заверил его Трент. — Когда твое дежурство закончится, передай меч леди. Когда отдежурит она, настанет моя очередь. К тому времени я хорошо отдохну.
Бинк услышал, как он лег.
— Помни, — донесся до него с пола голос Волшебника, — мой талант бесполезен в темноте, так как я не вижу своего объекта. Так что напрасно меня не буди. Мы полагаемся на твою бдительность и суждение, — и он замолчал.
Фанчен нашла свободную руку Бинка.
— Дай, я встану позади тебя, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты проткнул меня. Даже случайно.
Бинк был рад ее близости. Он стоял, вглядываясь во тьму, сжимая меч в одной руке, в другой — палку, и ничего не видел. Звук дождя снаружи стал громче, затем стал различимее храп Трента.
— Бинк? — наконец сказала Фанчен.
— М-м?
— Что за человек даст в руки своему врагу меч и уляжется спокойно спать?
Этот вопрос мучил и Бинка. Удовлетворительного ответа на него он не находил.
— Человек с железными нервами, — наконец произнес он, зная заведомо, что это лишь часть ответа.
— Человек, проявивший такое доверие, — задумчиво сказала она, — должен ожидать в ответ такого же доверия.
— Ну, если мы достойны доверия, а он нет, он знает, что может нам довериться.
— Так не бывает, Бинк. Именно недостойный человек не доверяет другим, потому что судит о них по себе. Я не вижу, как известный лжец и негодяй, покушавшийся на трон, вроде Злого Волшебника, может поступать так.
— Может быть, он другой Трент, а кто-то еще, самозванец что ли...
— Самозванец — все равно лжец. Но мы видели его магию. Магия никогда не повторяется, он — Трент-Превращатель.
— И все-таки, что-то не соответствует.
— Да. То, что хорошо, то не соответствует. Он доверяет нам, а не должен. Ты можешь проткнуть его мечом сейчас, когда он спит. Даже если ты не убьешь его с первого удара, в темноте он не сможет тебя трансформировать.
— Я не сделаю этого! — ужаснулся Бинк.
— Именно. У тебя есть честь. То же и у меня. Поэтому трудно избежать вывода, что и он обладает ею. Хотя мы и знаем, что он — Злой Волшебник.
— Должно быть, он говорил правду, — решил Бинк. — Он не может преодолеть дикую местность один и понимает, что ему нужна помощь, чтобы выбраться из этого замка, населенного призраками, целым, и он также знает, что мы живыми тоже не сможем выбраться. Значит, мы все в одной лодке и не станем вредить друг другу. Он всерьез за перемирие.
— Но что будет, когда мы выберемся из дикой местности и перемирие закончится?
Ответа у Бинка не было. Они замолчали. Но его мысли продолжали тревожить его мозг. Если они переживут ночь в этом ужасном замке, они смогут пережить и день. Утром Трент может решить, что перемирие ему не нужно. Бинк и Фанчен простерегут Волшебника всю ночь, а утром, пока они спят, Трент будет иметь возможность зарубить их обоих. Если бы Трент сторожил первым, он бы этого не сделал, потому что тогда некому было бы стеречь его ночью. Поэтому был смысл в его решении сторожить последним.
Нет, Бинк не мог в это поверить. Он сам выбрал первую смену. Он должен верить в нерушимость перемирия. Если он ошибается, значит, он проиграл, но скорее проиграет таким образом, чем выиграет бесчестным. Решение придало ему успокоение.
Этой ночью призраков Бинк больше не видел. Наконец он отдал меч Фанчен. К своему удивлению, он умудрился заснуть.
Он проснулся на рассвете. Фанчен спала рядом с ним и выглядела менее уродливой, чем ему казалось раньше. По правде говоря, даже совсем не уродливой. Бинк определенно привык к ней. Интересно, дойдет ли процесс до точки, когда Трент окажется эталоном благородства, а Фанчен — красавицей?
— Теперь, когда ты можешь присмотреть за ней, я осмотрю замок, — и Трент зашагал по тусклому коридору, вновь вооруженный своим мечом.
Они пережили ночь. Бинк не мог сейчас вспомнить, что его беспокоило больше, призраки или Волшебник. Он все еще не понимал ни того, ни другого.
И Фанчен тоже. Теперь, когда стало светлее, он убедился, что ее внешность действительно стала лучше. Ее еще вряд ли можно было назвать миленькой, но она, определенно, не была уже уродиной, которую он встретил какое-то время назад. Она даже напоминала ему кого-то...
— Дия! — воскликнул он.
Она проснулась.
— Да?
Ее ответ удивил его так же, как и сходство. Он назвал ее Дией... но Дия была где-то в Ксанфе. Почему же тогда она отозвалась на это имя, словно оно ее собственное?
— Я... я только подумал, что ты... Она села прямо.
— Ты прав, Бинк, я знала, что не смогу скрывать это больше.
— Ты имеешь в виду, что действительно...
— Я — Хамелеон.
Теперь он окончательно был сбит с толку.
— Это было только кодовое слово, которое мы использовали, чтобы дать знать...
И знамение...
— Я — Фанчен-уродина, продолжала она, — и Дия — обыкновенная девушка. И Винни-красавица. Я понемногу меняюсь каждый день, завершая цикл в течении месяца. Ты знаешь, это женский цикл.
Теперь он вспомнил, что Дия тоже ему кого-то напоминала.
— Но Винни была дурочкой! А ты...
— Мой ум изменяется в обратном порядке, — объяснила она. — Это другая грань моего проклятья. Мой диапазон — от уродливой умницы до прекрасной идиотки. Я искала заклинание, при помощи которого могла бы стать нормальной девушкой.
— Заклинание для Хамелеона, — задумчиво произнес Бинк.
Что за удивительное свойство! И это действительно должно быть так, и он почувствовал сходство, когда встретил Дию поблизости от того места, где потерял Винни, а теперь и сам видит, как Фанчен меняется с каждым днем. Хамелеон — у нее нет магического таланта, она сама — магия, подобно дракону или кентавру. — Но почему ты последовала за мной в ссылку?
— За пределами Ксанфа магия бессильна. Хамфри сказал мне, что я постепенно приду в нормальное состояние, если отправлюсь в Мандению. Я навсегда стану Дией, полностью средней. Это казалось мне наилучшим выбором.
— Но ты говорила, что последовала за мной.
— Да. Ты был добр к Винни. Мой ум мог измениться, но память — нет. Ты спас меня от дракона, несмотря на большую опасность для тебя, и ты не воспользовался глупостью девчонки, когда она... ну, ты знаешь, — Бинк вспомнил готовность красивой девушки раздеться. Она была слишком глупа, чтобы понять возможные последствия своего предложения... но Дия и Фанчен позже могли понять. — А теперь я знаю, что ты пытался и Дие помочь. Она... я не должна была отталкивать тебя тогда... но мы всегда крепки задним умом. Кроме того, я не знала тебя тогда так хорошо, как теперь. Ты... — она замолчала. — Не имеет значения.
Нет, имеет значение! Она была не одна, а сразу три девушки, которых он знал... и одна из них была исключительно красива. Но так же и глупа. Как ему вести себя с ней?... с таким хамелеоном?
Снова концепция хамелеона — волшебная ящерица, которая меняла свой цвет и форму, изображая другие существа. Если бы только он мог забыть то знамение... или быть уверенным, что понял его. Он был уверен, что Хамелеон не желал ему зла, но она могла оказаться для него гибелью. Ее магия была невольной, но она определяла всю ее жизнь. Определенно, она имела проблему... и, соответственно тоже.
Итак, она узнала, что его должны изгнать из-за того, что он не обладает магией, и приняла решение. Дия без магии, Бинк без магии — два обычных человека с общими воспоминаниями о стране чудес, возможно единственном, что могло их поддержать в ужасной Мандении. Без сомнения, это рассчитала ее умная фаза. Что за удачная пара вышла бы из них — две лишенных магии души. Так она и поступила, но она не могла знать о засаде, устроенной Злым Волшебником.
Это была интересная мысль. Бинку нравилась Дия. Она не была уродлива, чтобы оттолкнуть его, и не такой красавицей, чтобы возбудить в нем недоверие после его опыта с Сабриной и Волшебницей Ирис. В чем дело, что, красивые женщины не могли быть постоянными? — но к тому же и не настолько глупа, чтобы сделать все бессмысленным. Всего лишь разумный компромисс, средняя девушка, которую он мог бы полюбить, особенно в Мандении.
Но сейчас они вновь были в Ксанфе и ее проклятье действовало в полную силу. Она была не простой, средней Дией, а сложным Хамелеоном, изменяющимся от крайности до крайности, тогда как ему хотелось всего лишь среднего.
— Я еще не настолько поглупела, чтобы не понять, что сейчас происходит у тебя в голове, — сказала она. — Мне было бы лучше в Мандении.
Отрицать это Бинк не мог. Сейчас он почти желал, чтобы все получилось именно таким образом. Устроиться вместе с Дией, обзавестись семьей. Это могла быть его собственная своего рода магия.
Раздался треск. Оба среагировали, повернувшись на звук. Он донесся откуда-то сверху.
— У Трента неприятности! — Бинк бросился по коридору, неся с собой палку.
— Где-то, где-то должна быть лестница... — В глубине души он осознал, что его поведение означает фундаментальное изменение отношения к Волшебнику. Эта ночь с мечом около спящего человека... Если бы зло было злом, Трент не мог быть очень злым. Доверие вызывает доверие. Может быть, Волшебник пытался манипулировать мнением Бинка. Как бы то ни было, отношение к Тренту подверглось основательной коррозии.
Хамелеон последовала за Бинком. Теперь, когда стало светло, они не боялись ям, хотя Бинк и понимал, что здесь могут оказаться магические ямы. За просторным холмом находилась величаво изогнутая каменная лестница. Они бросились к ней.
Неожиданно появился призрак.
— О-о-о-о! — простонал он, уставившись на них большими глазницами, похожими на дыры в темном гробу.
— Убирайся с дороги! — резко потребовал Бинк, замахиваясь палкой. Призрак недовольно померк. Бинк пробежал сквозь его остатки, на мгновенье ощутив холод его присутствия. Трент прав: не нужно бояться нематериального.
При каждом шаге ноги Бинка ощущали прочный каменный пол, в этом старом замке не было никаких иллюзий, лишь населяющие его безвредные приведения. После того, что они видели в подгонявшем их лесу, это было большим облегчением.
Наверху было тихо. Бинк и Хамелеон пробирались по удивительно роскошным и прекрасно сохранившимся комнатам в поисках своего товарища. В другое время они наверняка полюбовались бы роскошью и украшениями в свое удовольствие, порадовались бы плотной крыше, защищающей их от непогоды, но сейчас внимание Бинка, да и Фанчен было отвлечено тревогой. Что случилось с Трентом? Не затаился ли в замке какой-нибудь монстр, призывающий к себе жертвы при помощи магии?
Затем они обнаружили нечто вроде библиотеки. Толстые старые книги и свернутые пергаменты лежали на полках вдоль стен. В центре комнаты за полированным деревянным столом сидел Трент, всматриваясь в раскрытый том.
— Еще одно заклинание загипнотизировало его! — вскрикнул Бинк.
Но Трент поднял голову.
— Нет, всего лишь жажда знаний, Бинк. Очень интересно.
Несколько обескураженные, они остановились.
— Но шум... — начал Бинк.
— Я виноват, — улыбнулся Трент. — То старое кресло развалилось подо мной, — показал он на кучу палок. — Большая часть мебели здесь очень хрупкая. Я так увлекся этой библиотекой, что стал рассеянным, — он потер поясницу, — и поплатился за это.
— Что такого интересного в этих книгах? — спросила Хамелеон.
— Вот эта — история замка, — объяснил Трент. — Это оказывается не простые развалины. Это замок Ругна.
— Ругна! — воскликнул Бинк. — Построенный Королем Четвертой Волны!
— Он самый. Когда он умер и Пятая Волна завоевала Ксанф восемьсот лет назад, замок был покинут и, в конце концов, забыт. Но это замечательное сооружение. Многое из личности Короля впитывалось в его окружение, и теперь Замок обладает своей собственной личностью.
— Я вспомнил, — сказал Бинк, талант Ругна...
— ...был преобразование самой магии в своих целях, — продолжил Трент. — Тонкая, но мощная способность. Он укрощал вокруг себя стихийные силы. Разводил здесь магические деревья и построил этот замечательный замок. Во время его правления Ксанф жил в гармонии со всем населением. Нечто вроде Золотого Века.
— Да, — согласился Бинк, — вот уж никогда не думал, что увижу это историческое место.
— Ты можешь увидеть его больше, чем хочешь, — напомнил ему Трент. — Вспомни, как нас сюда загнали.
— И всего лишь вчера, — покривился Бинк.
— Почему нас сюда загнали? — спросила Хамелеон.
Трент взглянул на нее.
— Кажется, это окружение пошло тебе на пользу, Фанчен.
— Не обращай внимания, — ответила она. — К сожалению, я буду еще красивее.
— Она Хамелеон, — сообщил Бинк. — Меняется от урода до красавицы и обратно, а ее ум изменяется в обратном порядке. Она покинула Ксанф, чтобы избежать проклятья.
— Я бы не стал считать это проклятьем, — прокомментировал Волшебник. — Разным мужчинам — разное, в свое время.
— Ты не женщина, — отрезала Фанчен. — Я спросила насчет замка.
Трент кивнул.
— Ну, этому замку требуется новый владелец. Волшебник. Он, этот замок, очень разборчив, что является одной из причин, по которой он так долго ждал. Он хочет возродить годы славы Ксанфа, следовательно, ему нужен новый Король Ксанфа.
— И ты Волшебник, — воскликнул Бинк. — Поэтому, когда ты оказался поблизости, все начало толкать тебя в эту сторону.
— Вероятно, так. В этом не было злого умысла. Просто крайняя необходимость. Нужда для замка Ругна и нужда для Ксанфа... сделать эту землю такой, какой она была, по-настоящему организованным и великолепным королевством.
— Но ты не Король, — возразила Хамелеон.
— Пока нет, — в заявлении слышалась весьма положительная уверенность.
Бинк и Хамелеон взглянули друг на друга с растущим пониманием. Итак, Злой Волшебник вернулся в свою оболочку, полагая, что он когда-то менял ее. И они обсуждали его человеческие качества, его кажущееся благородство, и обманулись. Он планировал покорить Ксанф, и теперь...
— Никогда, — не вытерпела она. — Люди никогда не потерпят такого преступника, как ты. Они не забыли...
— Итак, ты знаешь о моей репутации, — спокойно сказал Трент. — Ты только что заявила, что люди не потерпят, но у добрых граждан Ксанфа, возможно, не будет выбора. Кроме того, не в первый раз преступник занимает трон, — продолжал он. — С помощью этого замка, обладающего громадной мощью, объединенной с моей, мне не понадобится никакая армия. Кстати, раньше ты говорила, что обо мне не слышала.
— Мы остановим тебя, — мрачно произнесла Хамелеон.
Взгляд Трента вновь оценивающе коснулся ее.
— Ты прекращаешь перемирие?
Вопрос вызвал паузу. Конец перемирия прямо отдаст их во власть Трента, если то, что он говорил о замке, правда.
— Нет, — пошла она на попятный, — но когда оно кончится...
В улыбке у Трента злорадства не было.
— Да, кажется, возможен компромисс. Я не думал, что, если позволить вам идти своим путем, вы ответите мне тем же. Но когда я сказал, что у людей Ксанфа вряд ли будет выбор, я подразумевал совсем не то, что вы подумали. Сам замок, вероятно, не разрешит нам поступать против его воли. Он ждал столетия, борясь против неизбежного разрушения, ожидая Волшебника, сила которого отвечала бы условиям занятия трона. Возможно, вынюхиватель магии, которого мы встретили в лесу, был его посланным. Теперь он нашел не одного, а двух Волшебников. Вряд ли он просто отпустит их. Мы будем вынуждены согласиться на славу... или уничтожение, смотря каким будет наше решение.
— Два Волшебника? — спросила она.
— Вспомни, у Бинка почти столько же магии, сколько и у меня. Таков был вывод вынюхивателя, а я не уверен, что он ошибся. Это определенно помещает Бинка в категорию Волшебников.
— Но у меня нет таланта, — запротестовал Бинк.
— Поправляю, — произнес Трент, — иметь неидентифицированный талант вряд ли означает, что он отсутствует. Но даже если ты бесталанен, с тобой ассоциируется сильная магия. Ты сам можешь быть магией, как Фанчен.
— Хамелеон, — поправила она. — Это мое настоящее имя. Другие просто — фазы.
— Прошу прошения, — слегка поклонился ей Трент. — Хамелеон.
— Ты имеешь в виду, что я могу каким-то образом измениться? — спросил Бинк. В его голосе звучала и надежда, и ужас.
— Возможно. Ты можешь перейти метаморфически в какую-нибудь высшую фазу, подобно пешке в шахматах, которая становится королевой, — он сделал паузу. — Прости... это был еще один манденийский термин, не думаю, что в Ксанфе знают, что такое шахматы. Я слишком долго был в изгнании.
— Все равно я не буду помогать тебе украсть корону, — упрямо заявил Бинк.
— Естественно, нет. Наши цели различны. Быть может, мы даже окажемся соперниками.
— Я не собираюсь захватывать Ксанф!
— Сознательно. Но, чтобы не дать Злому Волшебнику сделать это, ты можешь счесть нужным...
— Чепуха! — растерялся Бинк. Замечание было абсурдным, но все же коварным. Если единственный способ помешать Тренту... нет!
— Действительно, для нас может наступить время расстаться, — продолжал Трент. — Я ценю ваше общество, но похоже, ситуация меняется. Вероятно, вам следует попробовать покинуть замок сейчас же. Я вам не мешаю. Если вам удастся уйти, будем считать перемирие законченным. Достаточно справедливо?
— Как прекрасно, — съязвила Хамелеон. — Ты сможешь расслабиться здесь книгами, а нас будут рвать на части джунгли.
— Не думаю, что здесь вам что-нибудь угрожает. Основным мотивом замка Ругна было единение с человеком, гармония, а не вред, — улыбнулся Трент. — Но я сомневаюсь, что вам будет позволено уйти.
С Бинка было достаточно.
— Я рискну. Идем.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — неуверенно спросила Хамелеон.
— Если не предпочтешь остаться с ним. Через пару недель из тебя получится отличная Королева.
Трент засмеялся. Хамелеон энергично двинулась вслед за Бинком. Они пошли к лестнице, оставив Трента читать книгу.
Еще один призрак перехватил их. Он казался больше предыдущих, более солидным.
— Пр-р-редупреждение, — простонал он.
Бинк остановился.
— Ты можешь говорить? В чем твое предупреждение?
— Ги-и-и-бель да-а-а-льше. Сто-о-ой-те!
— О! Что ж, мы решили рискнуть, — ответил Бинк, — потому что мы лояльны к Ксанфу.
— Кса-а-а-анф, — проверещал призрак с определенным чувством.
— Да, Ксанф. Поэтому мы должны идти.
Призрак казалось остался недоволен, но померк.
— Мне почти показалось, что он на нашей стороне, — прокомментировала Хамелеон. — Может быть, они всего лишь стараются уговорить нас остаться в замке и только.
— Мы не можем доверять призракам.
Через главные ворота выйти они не могли, потому что решетка была прочной, а они не понимали, как работает механизм для ее подъема. Они бродили по комнатам нижнего этажа, ища еще один выход.
Бинк открыл обещающую выход дверь и тут же ее захлопнул, увидев шевелящуюся орду крылатых, с длинными зубами, существ. Они выглядели, как летучие мыши-вампиры. Следующую дверь Бинк приоткрыл более осторожно, и оттуда, извиваясь поползла лиана, более чем достаточное напоминание о лиановом дереве.
— Может, подвал, — предложила Хамелеон, увидев лестницу, ведущую вниз.
Они попытались. Но внизу навстречу им заспешили огромные жуткие крысы, не боящиеся пришельцев. Звери выглядели слишком уверенными в себе, они явно обладали способностью справиться с любой добычей, попавшей на их территорию.
На пробу Бинк ткнул палкой в ближайшую крысу.
— Проваливай! — крикнул он.
Но крыса вспрыгнула на палку, подбираясь к рукам Бинка. Он стряхнул ее, но тварь вцепилась в палку, а еще одна прыгнула ей на помощь. Бинк с силой скинул их на каменный пол, но они не прекращали свои попытки. В этом, должно быть, и состояла их магия — в способности цепляться.
Бинк! Сверху! — предупредила Хамелеон.
Сверху донеслось попискивание. Несколько крыс взобрались на балку, готовясь спрыгнуть на него.
Бинк отбросил прочь палку и поспешно отступил вверх по лестнице, держась за Хамелеона, пока не смог повернуться спиной. За ним крысы не последовали.
— Этот замок действительно хорошо организован, — констатировал Бинк, когда они поднялись обратно. — Кажется, он не собирается мирно отпустить нас. Но мы должны попытаться. Может, окно?
Но на первом этаже окон не было, стена была построена так, чтобы выдержать осаду. Смысла прыгать с парапета не было, кто-нибудь обязательно сломал бы ноги. Они двинулись дальше и попали в район кухни. Здесь был задний выход, используемый обычно для получения продуктов, вывоза мусора и прочего. Они выскользнули наружу и заметили небольшой мостик через ров — идеальное место для побега.
Но на мосту уже было движение. Из-под прогнивших досок появлялись змеи. Не обычные нормальные рептилии, а потрепанные обесцвеченные твари, чьи кости просвечивали сквозь сочащиеся слизью шкуры.
— Это змеи-зомби! — ужаснулась Хамелеон. — Восставшие из мертвых! — Ее ужас был неподдельным.
— Конечно, — мрачно ответил Бинк. — Весь замок просыпается от смерти. Крысы могут прожить где угодно, но другие существа умерли, когда умер замок, или они приходят сюда умирать даже сейчас. Но зомби не так сильны, как живые, мы, вероятно, сможем справиться с ними нашими палками, — но он бросил свою в борьбе с крысами в подвале.
Он ощутил запах разложения, худший, чем запах гарпии. Он волнами поднимался от разлагающихся змей и гниющего рва. Желудок Бинка протестующе заворочался. Он редко встречался с подлинным, далеко зашедшим разложением: обычно или другие существа были живыми, или их кости были аккуратно очищены. Промежуточные стадии, загнивание, появление личинок и распад, являлись частью жизненного цикла, который он предпочитал близко не рассматривать. До сих пор.
— Не хочу идти через этот мост, — заявила Хамелеон, — мы провалимся... а в воде есть крокодилы-зомби.
Они действительно были там — громадные рептилии, рассекавшие стоячую воду своими обтянутыми кожей костями, уставившись выеденными червями глазницами вверх.
— Может быть, лодка, — проговорил Бинк, — или плот...
— Не-а... Если даже она не сгнила и не наполнена жуками-зомби, она не... погляди на воду.
Он поглядел. Сейчас к ним приближалось самое худшее — вдоль дальнего берега рва дергающейся походкой шли люди-зомби, некоторые мумифицированные, другие — не более, чем ожившие скелеты.
Бинк некоторое время наблюдал за жуткими созданиями, зачарованный их гротескностью. Обрывки их одеяний и куски разложившейся плоти падали на землю. С некоторых осыпалась засохшая грязь, оставшаяся после поспешного появления из потревоженных могил. Это был парад гнили.
Он представил себе схватку с этой пестрой армией, о рубке уже разложившихся тел. Представил ощущение их гниющей, полной червей плоти на своих руках, борьбу с этими призрачными ужасами, полными липкой вони. Что за жуткие заболевания они несут за собой, какие гангренозные объятия могут подарить ему? Какая мыслимая атака заставит этих осклизлых мертвецов вновь улечься в землю?
Принуждаемые магией твари приближались, уже пересекая старенький мостик. Конечно, для зомби происходящее было еще хуже, так как они не добровольно поднялись из своих могил. Быть заставленными служить в таком состоянии вместо того, чтобы спать спокойно в блаженном забытьи...
— Я... не думаю, что готов уйти, пока, — сказал Бинк.
— Нет, — согласилась Хамелеон с несколько зеленоватым лицом. — Не этим путем.
И зомби остановились, позволив Бинку и Хамелеону вернуться в Замок Ругна.
Глава 13
Логика событий
Хамелеон уже достигла середины своей нормальной фазы, которую Бинк знал, как «Дия», и скоро должна была перейти в следующую фазу. Она не была похожа на прежнюю Дию, ее волосы были светлее, и черты лица несколько отличались. Вероятно, в физических деталях каждый цикл как-то варьировался, не повторяя никогда себя в точности, но всегда следуя из одной крайности в другую. К несчастью, она также становилась менее разумной и не могла помочь решить проблему бегства из замка. Теперь она гораздо больше интересовалась Бинком, а это было помехой, которую, как он считал, позволить себе в такой момент он не мог.